Попрошу остаться, или, Спасти Билли. Глава пятая

     В то время как Борис Аркадьевич в иллюминаторе космического корабля прощался с колыбелью человечества, она сумела схоронить (спрятать) его разум в пресловутом червонце.
    
     Эта довольно небольшая монетка способна была творить великие дела.
    
     Она, как, в свое время, сказочный меч Эскалибур (Калибурн), изготовленная высшим существом, могла принадлежать лишь одному человеку.
      
     Кстати, и Калибурн был изготовлен из небесного железа богом - кузнецом Велундом и дарован Владычицей Озера королю Артуру, как символ его власти.
      
     Золотой червонец, созданный волей Стажера, стал настоящим символом силы разума Билли.
      
     Нелишне будет подчеркнуть, читатель, что были созданы все эти артефакты одним существом – Стажером. Ведь и Велунд и Дева Озера были всего лишь проекцией Величия внеземного «божества».
      
     Автору не хочется, конечно, обижать жителей Британии, но так оно и есть. Ведь, не пристало автору пытаться переписать историю этого островного государства. Собственно, в этом и нет большой нужды.
    
     Итак, «гости» Земли, разобравшись в существе сбоя работы Жезла Жизни, оправляют Билли в космический поход.
    
     Созданный ими космический болид, привычен в своих формах его экипажу.
    
     Читатель, видимо, не станет возражать автору, что управлять космической махиной может один человек. Литература знает множество на то примеров.
    
     Вот и Борис Аркадьевич, чудесным образом соединив способности своего ума с искусственным интеллектом звездной шлюпки, в одном лице выполнял функции пилота болида, инженера, капитана.
    
     Собственно, ему и напрягаться не пришлось. Безукоризненная работа автоматики корабля знала свое дело.
    
     Космическая лошадка, с земным седоком, глотала многие парсеки пустоты.
    
     И, если бы читателю довелось бы стать очевидцем этого скачка к Началу начал, ему бы показалось, что корабль стоит на месте. 
    
     Движение ведь можно ощутить, когда ваш взор опирается на какие-то ориентиры. А тут, в окнах-иллюминаторах «вокзала» не видно было ни концентрических радужных кругов в вакууме, ни вспышек света.
    
     Скорость космического судна, намного превышающая скорость света, ломала все законы земной физики.
    
     Довелось нашему Билли лишь пару раз поспать, и странный звук, похожий на удары гонга, оповестил его о прибытии корабля в конечный пункт.
      
     Читатель помнит, что участь сжатия Вселенной в Нулевой точке, стараниями Билли (через Стажера), минула Млечный Путь.
      
     Вся чудовищно большая масса материального мира, всех его десяти пространств-измерений, уместившись в Нулевой точке, должна была, без сомнения, в мгновенье ока, раздавить корабль с его экипажем.
    
     Однако, на то они и высшие существа, чтобы менять законы физики в подвластных им мирах: космическое судно, в силовом экране безвременья, висело в Пустоте.
    
     А что же наша Валентина?
    
     Ведь она, оставшись на голубой планете, сумеет еще поменять цвет тонов краски в полотне картин жизни Билли.
    
     Первых два крестража Билли, казалось, без сожаления ею отданные Командору, утрачены человеком были навсегда.
    
     Не все так просто, господа!
   
     Предприимчивость земной дамы позволила ей создать копию пергамента - крестража.
    
      И, хотя этот дубликат куска сыромятной кожи был выполнен в «цифре», всю информацию о тайне кладов Степана Разина он сохранил.
    
     Сейчас, конечно, нам показалось бы странным, что ведется речь о земных делах. Ведь сама вселенная, завершив свой жизни прежней цикл, уже готова к новому Началу.
    
     Как так могло случиться, что целая галактика, вопреки всему, продолжала жить по своим законам?
    
     Видимо, угодно было так Стажеру, уж очень он любил землян.
    
     Впрочем, мог бы он, несомненно, оставить лишь одну Землю в пустоте, вернув сам Млечный Путь к нулевой точке.
    
     Однако, причуд у «божества» не счесть. Ну, значит, так тому и быть.
      
     К тому же, по Эйнштейну, время на космическом корабле, летящем на световой скорости, должно идти в замедленном темпе.
    
     Совсем другое дело, когда ведется речь о субсветовых скоростях. И что же здесь будет с временным промежутком? Убыстрится ли его бег, замедлится ли его ход? Иль время здесь остановится, либо вовсе исчезнет?
    
     Борису Аркадьевичу еще предстоит на себе все это испытать.
    
     Примечание: Продолжение следует