Журналист

Несчастная профессия – журналист!
Сначала надо долго-долго учиться тому, о чем вскоре придется забыть. Но вот учеба закончена, и если у тебя нет протеже, ты появляешься в редакции районной газеты в лучшем случае «где-то между Ленинградом и Москвой». Увы, фанфары не звучат в твою честь, все заняты делом, и лишь редактор через пару часов находит для тебя время, долго, с усталой скукой в голосе, совершает обряд напутственного слова. Но сей холодный прием нисколько не смущает тебя: ты еще плывешь в эмпиреях выпускного бала, в ушах твоих еще звучат громоподобные слова пьяненького ректора «не боясь, истину царям с улыбкой говорить», «в жестокий век не забывать восславить свободу» и т. д. А прощальные объятия декана напоминают уход на фронт, с которого можно и не вернуться. Потому ты с некоторой жалостью смотришь на всю эту редакционную суету и снисходительно думаешь: «Ужо я вас…»
На следующий день ты получаешь маленький кусочек творческого пространства, стол, стул и первую командировку, увы, не в гнездо порока и беззакония, лихоимства и бессердечия. Редакционное задание приводит тебя на улицу Санникова, где жильцы дома № 8 решили бороться за звание «дома образцового порядка»: отремонтировали лестничные клетки, поставили стальные двери в подъездах и личных квартирах, разбили замечательные клумбы у окон. Но какой-то хулиган неустанно разбивает лампочки в подъездах. «Его ищет милиция, ищут жильцы и не могут найти». А еще из квартиры № 25 какой-то Толян, вернувшийся после пяти лет разлуки с семьей, выбрасывает пакеты с мусором прямо через форточку…
Сначала такое задание тебя неприятно удивляет. Но годы учебы не прошли даром. Ты пешком через весь город отправляешься к дому № 8 и находишь (о, журналистская удача!) там несколько старушек, сидящих на покрашенных, но уже исписанных неприличными словами скамейках и изнывающих по новому собеседнику. Допрос радостных старушек (с записью на магнитофон и фотографированием) длится около трех часов. Неумолимо наступила минута прощания, и старушки со слезами на глазах машут тебе платочками вслед. В редакции редактор мимоходом спрашивает: «Ну, как первый блин?» Несчастный, он не знал, что в университете учили печь только пироги!!!
С глубокой задумчивостью и отстраненным взглядом, не видя никого и ничего, ты садишься в свое творческое пространство (2х2,5 м) и начинаешь творить. В каждой проблеме ты докапываешься «до корней», показываешь не видимую, а скрытую причину безобразий вокруг образцового дома № 8 по улице Санникова. Начинаешь, конечно, со школы и родителей, затем достается правоохранительным органам и культ просветучреждениям, «царапаешь» ЖКХ (не могут «обрешетить» лампочки). А Толяном вообще должна заняться ФСБ, ибо его действия носят явно террористический характер, направленный на дискредитацию Главы администрации города. Мол,не может навести в городе порядок и потому должен быть переизбран.
Наконец, статья написана и положена на стол редактору, который в обеих руках держит по телефону. «Зайдешь завтра», – успевает он сказать новому сотруднику. Обиженный, ты садишься за свой стол и еще раз перечитываешь черновик. «Очень даже неплохо. Очень даже хорошо! – думаешь про себя, и гордость распирает твое журналистское сердце. – Ночью напечатаю фотографии. Без доказательной базы никак нельзя».
Утром тактичный редактор вызывает тебя в кабинет.
– Ты что сотворил, дорогуша?
– Как что? Что вы велели.
– А что я тебе велел?
– Написать о доме № 8 по улице Санникова.
– А ты что?
– А что я?
– Слушай, а ты диплом не купил?
– Обижаете, товарищ редактор!
– Тогда смотри…
Редактор берет листы статьи и начинает яростно комкать своими маленькими интеллигентными ручками. Потом бросает в корзину.
– Сегодня же пулей к дому номер 8!
– По улице Санникова?
– Да, черт возьми! И всего двадцать пять строчек, понял, Оноре де Бальзак? Комиссар Мэгрэ, понимаешь…
Испуганный и разозленный, ты выскакиваешь из редакторского кабинета, а вслед тебе летит крик:
– Двадцать пять строчек! Нет, лучше двадцать четыре, классик ты наш!
К вечеру текст новой статьи о доме № 8 лежит на редакторском столе. Тебя там нет. Но когда приходят свежие номера газеты, ты незаметно, в своем творческом пространстве, жадно ищешь глазами свои 24 с половиной строчек, находишь их на пятой странице в нижнем углу. «Маловато, конечно, – вздыхаешь ты, – но зато свои, родненькие». Уверенность в том, что следующая статья будет в десять, нет, в двадцать раз больше, не покидает тебя. «Пока свободою горим!..»
Все можно справить, всему научиться. Было бы желание! Впереди еще такая длинная дорога жизни. И еще не в одной газете редакторы будут и ругать, и хвалить тебя, называть то врагом, то коллегой. Нет, какая это счастливая профессия – журналист!