Капиталист

 
(из учительских воспоминаний)

Однажды в мою квартиру несколько раз настойчиво позвонили. Я вышел на крыльцо и увидел высокого парня. Странно он был одет: на ногах рабочие, грубой кожи, ботинки с заклёпками; истрёпанные и кое-где рваные солдатские штаны и защитного цвета куртка дополняли непрезентабельный вид то ли бомжа, то ли опустившегося «дембеля». Волосы белого цвета высоким ёжиком покрывали красивую голову с детской, однако, шеей, на которой висел медный крестик.
Он, широко и радостно улыбаясь, протянул мне руку, в которой моя немаленькая рука «утонула», как в совковой лопате. Видя мою растерянность, парень решил выручить меня:
– Не признали, Сергей Петрович? А я ведь ваш бывший ученик!
Что-то знакомое, но неуловимое, мелькнуло в лице парня, взрослого, но с детской улыбкой на приятном, симпатичном лице. Виновато глядя на него, я ответил прямо и откровенно:
– Извини, друг, многих помню, а тебя не могу признать, извини…
Парень засмеялся и, довольный от произведённого впечатления, сказал:
– Ладно, Стёпку вы не помните, хотя и намучились с ним немало. А «Бизнесмена» помните?
…Да, это ты Степан (фамилию умолчу), мой бывший ученик, «горе луковое», как звала его учительница биологии Анна Ильинична. Степан жил с бабкой, потому как родители уехали на Север, стали «настоящими сибиряками», а про мать и Степана забыли. Жили они с бабкой в малой покосившейся избушке, небольшой огородик окружал домик. Живности по причине старости бабки, опиравшейся на клюку, не было. Поэтому хозяином в доме был Степан: с малых лет и готовил, и стирал, и хворост, а потом дрова запасал. И в школе, что ни поручали учителя, работал на совесть. Очень любил маленьких ребят, позволял им на себе кататься и играл с ними, как дитё малое. До восьмого класса на линейке школьной Стёпу ставили в пример другим ученикам. А в восьмом классе (как раз кончались «лихие 90-е годы») Стёпа неожиданно бросил школу. Рассерженная директриса послала меня, как классного руководителя, к нему домой, ибо «был сорван всеобуч» …
Степану я явно симпатизировал, поэтому уверен был, что уговорю его «не дурить», а кончить хотя бы 9 классов и пойти в ПТУ «на тракториста». Жаловаться бабушке было бесполезно, она едва слышала. Поэтому я очень обрадовался, увидев Стёпу, коловшего дрова.
– Здравствуй, Стёпа! Ты чего это школу бросил?
– Здравствуйте, Сергей Петрович. А я вашу жену на базаре в Дно видел. Симпатичная она у вас!
– Стёпа, не дури, отвечай по существу вопроса.
– А я и отвечаю, я тоже на такой бы женился.
– Так найди и женись, что мешает?
– Не пойдёт за меня такая. Денег нет да в деревне живу…
– А я, думаешь, богатый?
– Вы нет. Я знаю, что вам, учителям, даже зарплату редко платят. Вот я буду богатым.
– Степан, никак ты рехнулся?
– Ничего не рехнулся, пойдёмте-ка со мной.
Мы через огород пошли со Степаном за сарай. Мальчишка с гордостью посмотрел на меня.
– Ну, теперь верите мне, Сергей Петрович?
– Положим, я ничего не вижу, кроме кучи ржавых железяк. И как ты их, тяжеленных, приволок сюда?
Стёпа с удивлением посмотрел на меня: «А ещё учитель!»
– Никакие это не железяки, а металлолом, который я теперь собираю.
Учиться не буду. Век учись, а дураком помрёшь. Я, Сергей Петрович, бизнесменом хочу стать по сдаче металла… Вон в Дно их сколько – и все богачи. И дома у них красивые, и жёны. Как у вас.
Я подумал, что Стёпа шутит, рассердился и сказал:
– Ты, Стёпка, наверное, умом точно тронулся. Чтоб богатым стать, надо учиться.
– Совсем необязательно! Надо голову умную на плечах иметь.
– А у тебя – умная?
– Думаю, да.
Я рассердился ещё больше и твёрдо приказал:
– Чтоб завтра, Степан, был на занятиях. Мне за тебя влетело.
– А вы не обращайте внимания на директора. У неё муж – шофёр, сто рублей в месяц получает. Ладно, завтра приду, а потом посмотрим.
ТАК и стал ходить в школу Стёпа кое-как. День придёт, два нет. Сколько раз я приходил к нему с уговорами – не сосчитать. Директриса сердилась на меня, я – на Стёпку, а глухая бабка – на нас обоих, да так, что иной раз и матерными словами. Вскоре Степан сообщил мне, что открыл «собственную фирму». Продавщица магазина отдала ему старые весы (так уверял Стёпа), и теперь он принимал металлолом от мальчишек. Всё взвешивал, подсчитывал, записывал, а потом шёл в медпункт и по телефону звонил на главную базу. На следующий день приезжала грузовая машина с грузчиками, и хозяин расплачивался со Стёпой.
Хозяин явно обманывал, но Стёпа был рад и такому расчёту. В избе своей он оборудовал «кассу», из которой выплачивал деньги «рабочим фирмы». Вскоре у мальчишки появился новенький мотоцикл, потом телевизор, магнитофон сколонками… Стал-таки Стёпа богачом! И всё это – не на бабкины пенсионные денежки, которых хватало разве что на прокорм кошки.
Собирали металл мальчишки где попадя. Сначала около мастерских, но оттуда их быстро прогнали. Начались поиски брошенных частей тракторов по канавам вдоль дороги, по полям, нетяжёлый – по дворам. Банки консервной в деревне не осталось!
Степан стал «героем дня». Малый бизнес так украшал его бесцельное существование (и не только его, но и ещё десятка бездельников), что мы, учителя, решили «вытянуть его за уши» из девятого класса и пустить в одиночное плавание по бурному морю капитализма. При этом облегчённо вздохнув! В год, когда это случилось, я ушёл на пенсию и по здоровью много лет не был в родной школе…
И вот теперь Стёпа, живой и красивый, высоченный парень, в обносках и обмотках, сам стоит передо мной и ласково улыбается.
Я сразу вспомнил все старые обиды и ехидно спросил его:
– Ну что, Степан, стал капиталистом? Что-то по тебе не видно…
– Так конкуренция, Сергей Петрович! «Съели» мою фирму «акулы капитализма», а сам я пошёл работать в колхоз по наряду.
– Во-во! А сколько раз я говорил тебе, что надо учиться!
– Дурак был и не слушался.
Поэтому и попал в другую «школу», – он сложил пальцы крестиком и засмеялся. Я ахнул:
– Так ты, выходит, из тюрьмы?
– Второй день на воле. Хорошо!..
– За что же тебя так?
– Да два мешка колхозной картошки продали на базаре. Да мешок зерна. Ну и «припаяли» судья нам с напарником. Несправедливо, конечно.
Мне почему-то стало стыдно и неудобно. И жаль Стёпу. Я-то думал, что он из Чечни, чудеса героизма проявлял, а он в обыкновенной тюряге сидел! И опять «полезло» из меня «учительское нравоучение».
– Ты, Стёпа, раз такое дело, по городу не болтайся, а быстрее устраивайся на работу. Комнату снимешь, семью создашь. Сейчас на работу непросто попасть, но ты со своей головой (про себя я ухмыльнулся) «капиталиста» сможешь.
Только не затягивай, иначе…
Стёпа вдруг, не дослушав мои пожелания, прервал меня будничным:
– А я к вам, Сергей Петрович, денег подзанять. Жрать нечего, так хоть батон да колбасы куплю. Одолжите двадцать рублей. Я удивился столь маленькой сумме и вынес ему сотню. А Стёпа(мне больно вспоминать об этом до сих пор) вдруг взял мою руку и поцеловал её…
– Спасибо, учитель!
 Когда он ушёл, я выглянул из-за веранды. На дороге «капиталиста» ждал такой же «капиталист».
Стёпа победно потряс сотней рублей, и они пошли по направлению сами знаете куда…
Как обещал, деньги он мне не вернул, и больше я его в городе не видел. Да не это мучает меня…