Мой друг - еврей

Когда я читаю в газетах статьи по так называемому еврейскому вопросу, сразу вспоминаю «школьные годы чудесные» (они таковыми для нас и были) и своего друга Олега Рискевича. Познакомились мы с ним обыкновенно: во-первых, сидели за одной партой, во-вторых, учитель черчения Виноградов Василий Петрович в первую же неделю занятий «вкатил» мне единицу за изображение фигуры в трех плоскостях. Остальные оценки прекрасные, а тут вдруг «единица»!
Однажды, как бы случай¬но, Олег проходил мимо нашего дома. Мы остановились, о чем-то заговорили. Я вдруг почувствовал скрытое остроумие и интересные суждения Олега по разным вопросам. Он тоже что-то почувствовал в моих фразах и стал приходить ко мне поболтать, поделиться, посоветоваться, посмеяться. Был и я у него, но редко. Побаивался его строгой на вид матери, Анны Исаевны Рискевич, главного врача узловой больницы. Хотя сразу скажу: принимала она гостей радушно. Олег мне нравился все больше и больше. Он помог мне по черчению. И Василий Петрович благосклонно начал смотреть в мою сторону. Мы листали книги, журналы, делились мыслями. По характеру Олег был скептик, все подвергал сомнению, ум имел «резкий и охлажденный», что благотворно воздействовало на мою начинающуюся поэтическую расхлябанность. В общем, как у Пушкина: Они сошлись: волна и камень, стихи и проза, лёд и пламень... Конечно, были у меня и уличные друзья. С ними я ходил на рыбалку, за грибами (Олег считал это пустым занятием), постигал родную природу, формировал в себе понятие «родина». Это, так сказать, были практические занятия. А исторической канве, философии отношений людей, умению бескомпромиссно дать оценку событию или личности, причем сделать это не обидно, а с юмором - всему этому я учился у Олега. Олег много читал, и я уже знал из книг многое: часто между нами вспыхивали жаркие споры. И вот что удивительно, в нашем классе школы № 50 никогда никто не вспоминал, что Олег - еврей. Он был просто Олегом, умным парнем, неплохим спортсменом. Так же никогда не говорили, что другой наш ученик Иван Паянен - финн. Он был просто Ванька. И у него я часто бывал в гостях, где мать, плохо говорившая по-русски, кормила нас особыми финскими щами. В таком «интернационализме», я считаю, заслуга учителей: ведь наши учителя были что ни учитель, то личность... Глубочайшая интеллигентность, «милость к падшим» (отстающим), умение выслушать и помочь отличали их. Они просто бы не поняли нас, если бы началась отвратительная национальная травля. Я не могу ручаться за всех, ибо семьи были разными, но в школе, в классе антисемитизмом у нас и не пахло.
Конечно, теперь, став взрослыми, я понял, насколько трагична судьба еврейского народа в собственной истории и истории других государств. Вспомните русских черносотенцев, всех этих дворников, мясников, которые устраивали погромы в еврейских кварталах, напоминающие «варфоломеевские ночи», происходившие с молчаливого одобрения высшей самодержавной власти. Ведь у евреев долго не было своего государства, способного защитить религиозные и этнические принципы народа, наконец, саму жизнь. Как и цыгане, они были рассыпаны по всей земле, поэтому подвергались остракизму во многих государствах, а Гитлер решил их полностью уничтожить. В ответ еврейский народ выработал свои вековые защитные методы, позволявшие ему выжить.
Прежде всего, переходящие из поколения в поколение умственные генетические способности, само¬дисциплину, умение пользоваться малым. Они позволяли им становиться врачами, лавочниками, ростовщиками, учителями, учеными, инженерами... Рабочих среди них почти не было (сравнительно с массой), и это вызывало злобу у «темных», не получивших образования людей. Власти выпускали «пар революции» через погромы, убийства иноверцев. Случайно ли большое количество евреев было среди народовольцев и большевиков, которые потом приобрели почему-то русские фамилии? И это еще вопрос, какую роль сыграли они в Октябрьской революции, в истории нашего государства! В сегодняшней - явно отрицательную (я говорю об олигархах и «новых русских»). Ибо с помощью государства именно евреи присвоили себе полезные ископаемые земли, большую часть русского капитала сделали импотентным, переведя его за границу.
Телевидение, печать, радио в их руках.
Недавно услышал фразу олигарха Ходорковского, который назвал Россию своей родиной и сказал, что уезжать никуда не собирается. Ну, насчет отъезда когда-то распорядится история, а вот насчет родины олигарх явно преувеличил. Нет у него родины. Россия для него не родина, а ненавистная мачеха, которую он, не любя, ненавидя, пытается увлечь, обворожить, облапошить. Порой, прослеживая экономические куль¬биты олигархов-евреев в разных странах, возникает сумасшедшая мысль: а не вознамерились ли они осуществить помыслы некоего вождя со щеткой усов о мировом господстве? Только не военными, а экономическими способами?
Вывод один: евреи, как и русские, разные. Вот мать Олега, Анна Исаевна. Только уважения и низкого поклона заслужила она от русского народа. Никто и не вспоминает про ее национальность. Я говорю об умных людях. С дурака какой спрос... Полгорода лечилось у этого замечательного врача. И таких евреев очень много, их большинство. Так зачем же ставить щиты вдоль дорог? И чья это провокация?
Конечно, и сейчас у еврейского народа свои обычаи, традиции, генные метаморфозы. Они нам нравятся или не нравятся. Иное мы осуждаем. Так и у русских - то же!
А Олега я вспоминаю до сих пор. С легкой грустью. Ибо сейчас он на своей исторической родине, о которой так мечтали евреи, в том числе и русские, которым когда-то "не нужен был берег турецкий". Каково-то ему там? Скучает, небось, по улице Ленина...