Сатира и юмор

Повстречались после долгой разлуки Сатира и Юмор. Обнялись брат с сестрой, всплакнули на плече друг друга.
- Ну как живёшь, сестрица? – спрашивает Юмор, захлопнув дверцу новенького «мерседеса».
- Плохо, братец… Не жизнь, а каторга, - ответила Сатира и позвенела сеткой с пустыми бутылками, собранными на помойке.
- Это почему так? – удивился Юмор. – Ты же раньше всегда в чети у народа была!
- Безмолвствует народ, братец, - с горечью сказала Сатира. – Не пускают меня нынче на страницы газет, гонораров не платят, да ещё грозятся к суду привлечь за терроризм. Пухну с голода, скоро, видать, совсем концы отдам…
Расстроился Юмор не на шутку, жаль ему сестры, стал он её поучать:
- И отдашь, если будешь власть поедом есть! С меня пример бери. От моего зубоскальства никому вреда нет. Посмеются начальники жизнерадостно, а редактор, глядишь, материально поощрит. И всем хорошо!
- А кто головотяпство наших властей высвечивать и всех захребетников на чистую воду выводить будет? Кто власть от плохих людей избавлять будет? – горячится Сатира. – Нет, видно, судьба и творческая стезя моя такая – издеваться над бессовестными людишками и резать им правду- матку…
- Ну и дурра ты, сестрица, - разволновался Юмор и достал золотой портсигар с именной монограммой. – Назови вора вором, так он же тебе всю жизнь испоганит. А вот ежели с юмором: ловкач, мол, умница, талант, одним словом… талантище даже! Тогда и газеты, и телеканалы – все твои. Заживёшь припеваючи!
- Не могу я предназначенью своему изменить, - вздохнула Сатира, прикрывая рваные туфли. – Совесть не позволяет!
- Какой была, такой и осталась, - рявкнул  в сердцах Юмор, и, сунув в руку сестре несколько мятых купюр, едва втиснулся в «мерседес».
- Передумаешь, блаженная, позвони!
- Куда звонить-то? – безнадёжно прошелестела сестра.
- Любому начальнику, вплоть до Кремля, - засмеялся Юмор.
«Мерседес» обдал Сатиру газами 95-го бензина и умчался на очередной концерт…