Самый старый участник Великой Отечественной войны

Революционер, народоволец, участник покушений на царя Александра II, не сникший ни пред какими испытаниями.
Узник, отсидевший почти 30 лет в тюремных казематах.
Всемирно известный учёный, автор многих научных трудов и литературы на исторические темы.
Воздухоплаватель – летал на аэропланах и аэростатах.
Почётный академик АН СССР.
Философ, политолог, публицист-прозаик-стихотворец.
Самый пожилой снайпер ВОВ, а возможно даже и всей 2-й Мировой,  косивший фашистов, когда ему было 88 (!) лет.
Накоротке знаком был с Карлом Марксом, Владимиром Лениным, Львом Толстым, Дмитрием Менделеевым, Евгением Тарле, Константином Циолковским, братьями Вавиловыми, Игорем Курчатовым, Валерием Брюсовым, Владимиром Короленко, Владимиром Гиляровским…
Человек, который в мирное время вступал в полемику с самим Альбертом Эйнштейном, а в военное лихолетье с помощью снайперской винтовки доказывал тому преимущество вооружённой борьбы с нацистами перед эмиграцией.
И это всё об одном человеке, об уникальнейшей личности - Николае Александровиче Морозове…

* * *

Будущий академик и революционер появился на свет в 1854-ом году (во время Крымской войны).
 Родился он в поместье Борок Мологского уезда Ярославской губернии в семье богатого помещика - дворянина Петра Алексеевича Щёпочкина.
Матерью его была простая новгородская крестьянка Анна Васильевна Морозова - бывшая крепостная Щепочкиных.
И малыш, и все его братья и сёстры (другие незаконнорожденные детей Анны Васильевны) носили фамилию матери, а отчество — крёстного отца - помещика Александра Радожицкого.
Близость к простому народу повлияла на политическое мировоззрение Николая и на всю его дальнейшую судьбу, которая изобиловала неожиданными поворотами и необычным богатством содержания…

* * *

Николай получил неплохое домашнее образование.
С ранних лет мальчик увлекался науками. Он целыми днями не выходил из библиотеки отца. Там он изучил два курса астрономии и большое количество книг по другим предметам.

 В 1869 году Николай поступил во 2-ю Московскую классическую гимназию.
Впрочем, учился он там плохо. Его горячий темперамент, а проще говоря, «шило в одном месте», не позволили юноше доучиться.
Как рассказывал сам Николай, он мечтал стать исследователем, способным совершить великие открытия или путешественником, исследующим безлюдные уголки экзотических стран и мест: Австралии, Африки, Тибета, Гренландии и Северного полюса.
Он запоем перечитывал все книги о путешественниках, которые мог только найти.
Но мечте Николая так и не суждено было сбыться. За свои демократические взгляды и проблемы в учёбе юный Морозов был исключён из гимназии.
После этого он занялся самообразованием.

В 1871—1872 годах Морозов посещал в качестве вольнослушателя медицинский факультет Московского университета.
По вечерам будущий великий учёный «бегал также заниматься со знакомыми медиками в анатомический театр и, желая изобразить из себя завзятого анатома, там же и ужинал хлебом с колбасой, которую разрезал своим скальпелем, впрочем, тщательно вытирая его пред этим...»

* * *

Примерно в это же время Морозов вошёл в революционное движение - стал революционером-народником.
Он участвовал в кружке «чайковцев».
 В 1874-ом году участвовал в «хождении в народ».
Вместе с товарищами Николай ездил по ближайшим губерниям (Костромской, Курской, Московской, Ярославской, Воронежской). Вёл активную революционную пропаганду в деревнях среди крестьян.
 Парень часто публиковался в революционной прессе - газете «Работник» и журнале «Вперёд».

В том же году Морозов отправился в Швейцарию представлять интересы «чайковцев» на международных мероприятиях.
Тогда же он вступил в ряды Первого Интернационала.

 Когда Николай вернулся на Родину - в 1875-ом году - его сразу  же арестовали по подозрению в революционной деятельности.
3 года он провёл в Петербургской тюрьме.
Там талантливый парень старательно занимался астрономией, физикой и математикой.
Он активно изучал иностранные языки.
И написал свои первые стихи, ожидая суда в камере предварительного заключения.

* * *

В 1878 году - состоялся судебный «Процесс 193-х».
 По результатам его Морозова освободили. Потому как предварительное заключение полностью покрыло назначенное наказание.
После выхода из тюрьмы Морозов узнал, что власти не довольны «слишком мягким» приговором. Но молодого человека это не остановило. Он продолжил революционную деятельность. Только перешёл на нелегальное положение.
Николай Морозов с новыми силами принялся за революционную работу:
-   Он вошёл в тайное общество  «Земля и воля».
-   И начал вести революционную агитацию в Саратовской губернии
-   Вскоре стал одним из руководителей «Земли и Воли» и секретарём её одноимённой газеты.

Позднее Морозов принимал активное участие в создании подпольной организации - «Народной воли» (в 1879-м). Эта организация считала необходимой радикальную борьбу и готовила соответствующие «акции».
Несколько покушений на императора Александра II провели при прямом участии Николая Морозова.

• В 1880 году Морозов написал стихотворение  «Завещание»:

Когда для большего порядка
На бедной родине моей
Я от полиции украдкой
Переселюся в мир теней,

Друзья! Мой прах похороните
Без погребальных громких слов,
На гроб цветов мне не кладите
И не носите мне венков, —

Но вройте жердь в сырую глину
Надгробной насыпи моей
И, свив верёвку, на вершину
Жандарма вздёрните на ней!

Пусть будет вихрь, в полях играя,
Его одежду развевать,
Пусть будет буря, завывая,
Холодный труп его качать!

Лишь только скрипнет шест высокий
Могилы скромный мавзолей,
Я каждый раз в земле глубокой
Благословлю моих друзей!

Впрочем, уже в том же – 1880-м году - Морозов разошёлся во взглядах со своими товарищами-революционерами по вопросу о роли террора в политической борьбе:
 -   Соратники Морозова считали его крайней мерой, от которой в дальнейшем следует отказаться.
-   А тот видел в силовых методах нормальный инструмент для регулярного использования.
 В итоге он вдрызг разругался с товарищами по борьбе. И в январе 1880 года вместе со своей гражданской женой Ольгой Любатович уехал за границу.
Там эти его взгляды были сформированы в виде концепции под названием «теллизм» – по имени Вильгельма Телля.
Морозов выпустил брошюру «Террористическая борьба», обосновывая методы силового воздействия на самодержавие, чтобы регулировать политические процессы в Российской Империи.

За границей (в декабре 1880-го года) Морозов познакомился с Карлом Марксом - автором фундаментального труда под названием «Капитал» и основателем философско-экономическо-политического учения, ставшего основой идеологии Советского Союза. Это произошло в Лондоне.
Основатель марксизма передал Николаю Александровичу текст своего знаменитого «Манифеста коммунистической партии» для перевода на русский.

* * *

В январе 1881 года Н. А. Морозов с женой нелегально вернулся в Россию (незадолго до убийства императора Александра II). И сразу же был арестован.
Его бросили в нетопленую одиночную камеру Трубецкого бастиона Петропавловской крепости.

Утром 9 февраля 1882 года он вместе с девятнадцатью соратниками по революционной борьбе должен был предстать перед беспощадным инквизиторским судом - Особым присутствием правительствующего Сената. Этот суд вершил расправу над теми, кого император Александр III считал своими личными врагами.
Морозов не ждал от царских слуг «милости» в виде пожизненной каторги.
«Если презренные лакеи деспотизма подвергли жестоким пыткам и повесили моего друга Николая Кибальчича, изобретателя ракетного летательного аппарата, который был только агентом исполнительного комитета партии «Народная Воля», то какие предсмертные муки и какая смерть ожидают меня - одного из основателей и главных теоретиков «Народной Воли!» - думал он.
И сожалел лишь о том, что ему, наверное, не доведётся претворить в жизнь научное завещание убитого царскими палачами Николая Кибальчича (разработавшего 1-е в мире летательные аппараты для полёта в космос – ракеты) и дожить до «звёздной эпохи» человечества, до звёздного часа любимой Отчизны - России...
А в это время на противоположном берегу Невы в Малахитовом зале Зимнего дворца шло тайное совещание высших сановников Российской империи.
 
• Шеф жандармов докладывал самодержцу о «весьма опасном революционном деятеле» Николае Александровиче Морозове:
«Основатель сообщества «Народная Воля», ваше величество, философ, безбожник, натуралист, дарвинист, тираноборец. Дерзновенно мечтает о звёздах и о полётах на воздухолетательных снарядах тяжелее воздуха, пишет вольнодумные стихи. Знаток бомбоизготовительного дела, искуснейший конспиратор. Кроме того, по агентурным сведениям, означенный Морозов имел в декабре 1880 года тайную встречу в Лондоне с вождём социалистов всего мира Карлом Марксом, обещавшим русским революционерам своё полное содействие в злоумышлениях против в бозе почившего государя императора Александра Николаевича, блаженной памяти родителя вашего, а, стало быть, - и против самодержавной власти вашего величества, установленной самим господом богом».

• Рассвирепевший царь прервал шефа жандармов:
 «Оного Морозова мало повесить. Его уморить надобно жестокой и медленной смертью!»

В рамках «Процесса 20-ти» Николая Александровича Морозова приговорили к вечной каторге.
 И бросили в сырую и мрачную полуподземную камеру «секретного дома» Алексеевского равелина Петропавловской крепости. 
Тройные тюремные стены отделили его от всего живого.
 Чтобы солнечный свет никогда не проникал в камеру Морозова, жандармы густо замазали чёрной масляной краской стекло единственного и к тому же зарешеченного оконца.
Камера напоминала собой мрачный склеп.
Она не проветривалась, и в помещении стоял затхлый дух.
 На прогулку Морозова, как особо опасного преступника,  не выпускали.
Тюремщики поили Николая Александровича тухлой и «рыжей» от ржавчины водой.
Несмотря на такие нечеловеческие условия, Морозов выдержал 3 года строжайшего одиночного заключения в Алексеевском равелине…

* * *

С 1884-го его заточили  в ещё более страшной тюрьме – «народовольческом корпусе» Шлиссельбургской крепости.
 Там он провёл аж 21 (!) год.
С этим периодом связано появление шутливого прозвища «Морозов Шлиссельбуржский».
 Из 9-ти товарищей Николая Александровича по народовольческому «Процессу 20-ти», обречённых царем на мучительную медленную смерть «в глубине преисподней» жандармских застенков, 7 погибли от голода, туберкулёза, цинги, моральных и физических истязаний.
 Николай Морозов тоже заболел. Заболел цингой и туберкулёзом, который тогда считался практически неизлечимым, тем более в условиях тюрьмы.
В 1883 году тюремный врач Вильямс доложил императору Александру III, что арестант Морозов умрёт через трое суток.
 Но случилось чудо – тот выжил.
Остался в живых благодаря невероятной силе духа, медицинской помощи извне и придуманной им своей собственной системе тюремной гимнастики.
В итоге заключённый самостоятельно излечился от туберкулёза.
Через полгода тюремные врачи при обследовании с глубоким изумлением обнаружили, что Николай Александрович не только жив, но и полностью здоров, а неизлечимая в то время болезнь куда-то исчезла…
Удивительно, но тюрьма не сломала этого человека.
Даже находясь за решёткой в нечеловеческих условиях, годами пребывая в одиночной камере, Николай Александрович не терял времени даром. Он стал много читать и активно заниматься наукой.
Он сумел в тюремных условиях самостоятельно выучить 11 языков.
 Вы можете представить себе такое - 11   языков! Французский, английский, итальянский, немецкий, испанский, латинский, древнееврейский,  греческий, древнеславянский, украинский и польский.
А также сумел изучить физику, химию, астрономию, математику, философию, политэкономию.
Он написал в мрачных застенках Шлиссельбургской крепости более 15000 страниц гениальных научных трудов по астрономии, биологии, геологии, истории, истории культуры, математике, научному атеизму, физике, философии, химии, языкознанию и другим наукам.
 И сделал несколько открытий мирового значения.
Так, Морозов задолго до всех других учёных теоретически предсказал и подробно обосновал:
-    и сложность строения атома,
-   и возможность использования внутриатомной энергии,
-    и наличие в Периодической системе химических элементов Д. И. Менделеева группы инертных газов (и точный атомный вес каждого из них),
-   и так называемые периодические системы углеводородных радикалов,
-    и существование неизвестных на земле состояний вещества (в частности, плазмы).

А ещё он написал в неволе мемуары, стихи, фантастические рассказы.

* * *

1-я русская революция «исторгла» Николая Александровича Морозова из Шлиссельбургского ада.
Случилось это  в конце октября - начале ноября 1905 года.
 По счастливой случайности, ему удалось вывезти из крепости 26 толстых томов научных рукописей, переплетённых им самим. Они заключали в себе около 200 отдельных монографических работ.

Надо сказать, что Морозов сразу «получил» от жизни буквально всё: славу, признание, почёт:
-   Илья Репин написал 4 портрета знаменитого шлиссельбуржца.
Но столкнулся при этом с одной проблемой, о которой написала жена Морозова Ксения Алексеевна:
«Илья Ефимович выразил желание написать портрет Николая Александровича, и тот приезжал к Репину на сеансы в Куоккале на его дачу Пенаты. Портрет был написан маслом и изображал Николая Александровича, сидящего за столом. Внешнее сходство было безусловное, но Репин остался недоволен своим произведением. Как можно было судить по его словам, он заранее составил себе представление о Николае Александровиче как о несчастном исстрадавшемся узнике, больше половины своей жизни прожившем в неволе. Между тем он видел перед собой необыкновенно жизнерадостного, подвижного человека, полного душевной молодости и ясности, по лицу которого никак нельзя было догадаться о всех перенесённых им испытаниях. Как слить художнику в одно целое уже живший в его воображении образ с реальным? Какими неуловимыми штрихами передать редкий пример душевной стойкости?»
-   Один именитый скульптор сделал бюст Морозова.
 -   Николаю Александровичу подарена была шикарная картинная галерея.
 -   К тому же, ему по подписке, собранной верными соратниками по всей империи, набежала приличная сумма денег.
И лучший архитектор выстроил ему восьмиэтажный доходный дом. Верхний этаж занимал Морозов, остальные — жильцы.
-   Вдобавок ко всему он - 50-летний - женился на 20-летней прекрасной артистке Ксении Бориславской.

За свою научную работу - «Периодические системы строения вещества» - Н. А. Морозову, по представлению Дмитрия Ивановича Менделеева, в 1906 году была присвоена без защиты диссертации учёная степень доктора химии.
Одна за другой выходили в свет научные, научно-популярные, литературно-художественные и мемуарные книги Николая Александровича Морозова:
-    «Из стен неволи. Шлиссельбургские и другие стихотворения»;
- «Откровение в грозе и буре. История возникновения Апокалипсиса»;
-   «В начале жизни. Как из меня вышел революционер вместо учёного»;
- «Периодические системы строения вещества. Теория возникновения современных химических элементов»;
-   «Менделеев и значение его периодической системы для химии будущего»;
-  «Основы качественного физико-математического анализа и новые физические факторы, обнаруживаемые им в различных явлениях природы»;
 -   «Законы сопротивления упругой среды движущимся телам»;
- «Начала векториальной алгебры в их генезисе из чистой математики»;
- «В поисках философского камня. Рассказ о попытках к превращению металлов»;
 -   «Звёздные песни. Стихотворения»;
-   «На границе неведомого. Научные полуфантазии»;
-   «Письма из Шлиссельбургской крепости»;
-   «Что может принести нам встреча с кометой»;
-  «Функция. Наглядное изложение дифференциального и интегрального исчисления и некоторых его приложений к естествознанию и геометрии. Руководство к самостоятельному изучению высшего математического анализа»;
 -  «Пророки. История возникновения библейских пророчеств, их литературное изложение и характеристика»...
Ежегодно бывший заключённый публиковал десятки журнальных и газетных статей, сотни заметок и рецензий.
С 1909 года талантливый учёный был приглашён на должность председателя совета Русского общества любителей мироведения (РОЛМ).
 И занимал этот пост более 20 лет — вплоть до закрытия общества.

* * *

Надо ещё сказать, что Морозов увлекался воздухоплаваньем, и грезил полётами в космос.
Именно в те годы, когда выходили в свет историологические и культуроведческие труды Н. А. Морозова, авиация делала свои первые, ещё робкие и неуверенные шаги. А о космонавтике мечтали только самые дерзновенные умы.
 Но друг Н. И. Кибальчича смотрел далеко вперёд - «сквозь десятилетия».
Он предвидел громадную будущность воздухоплавания и авиации и грядущую космонавтику. И предсказывал наступление «эры космонавтики».

При этом Николай Александрович сам любил подниматься в воздух на летательных аппаратах:
-   Он постоянно летал на самолётах.
-    Летал так же и на аэростатах.
Современники единогласно признавали его «самым искусным авиатором» и «певцом героев воздушного океана».
 
•    Бывший шлиссельбуржец действительно написал 1-ю в мире (!!!) «Песню лётчиков», очень популярную в 1910-1923 годах:

Вперёд на крыльях белой птицы!
Легко нам в вольной высоте!
Там белых тучек вереницы
Нас встретят в дивной красоте,

В лицо нам дунет ветер бурный,
Вся даль оденется в туман,
Обнимет нас струёй лазурной,
Как брат, воздушный океан!

На дне его, во мгле глубокой
Потонут сёла и поля,
И пусть несётся в край далёкий
Под нами тусклая земля!

Стремленью духа нет границы,
Широк безбрежный небосклон.
На мощных крыльях белой птицы
Осуществим наш детский сон!

Надо сказать, что свой 1-й полёт на аэроплане, напоминавшем «летающую этажерку», Морозов совершил 5 сентября 1910 года с Комендантского поля в Петербурге.
 И здорово этим самым потрепал нервы жандармскому корпусу. И до полусмерти перепугал царское правительство, продолжавшее считать знаменитого узника-шлиссельбуржца «опаснейшим революционером»..
Да и кто знает, что у террориста там на уме?
Охранное отделение вообразило, что «смутьян» поднялся в воздух не иначе как с целью сбросить бомбу на голову «государя императора».
И хотя ничего подобного не случилось, у Морозова на всякий случай устроили домашний обыск. Однако доказательств «подрывной деятельности» не нашли…

Прокладывая новые пути в аэронавтике, Морозов часто летал на неуправляемых воздушных шарах, подробно описывая заоблачные выси.
 Особенно запомнился Николаю Александровичу перелёт из Петербурга в Вологду.
Аэростатом пилотировали поручик офицерской воздухоплавательной школы М. Н. Канищев, а потом Морозов. 3-м был преподаватель воздухоплавания в технологическом институте В. И. Ярковский.
 Отважные воздухоплаватели пролетали над Шлиссельбургской крепостью, над Ладожским озером, над необозримыми лесами, над громадным болотом Большой Зыбун, над Кубенским озером в тогдашней Вологодской губернии.
В 40 верстах от Вологды аэростат упал на землю у самого полотна Вологодской железной дороги, в 75 шагах от бешено мчавшегося товарного поезда. Лишь самообладание машиниста, догадавшегося пустить струю пара в топку, предотвратило катастрофу - взрыв гремучей смеси водорода, вытекавшего из разорванной части воздушного шара, и раскалённого воздуха.
 Морозова и его товарищей жители Вологды торжественно чествовали как героев.

Впоследствии Николай Александрович десятки раз выступал в различных городах России с публичными лекциями:
-   «Эволюция воздухоплавания и авиации на фоне общественной жизни народов» и
-    «Научное и культурное значение воздухоплавания и авиации»...

Десятки и сотни раз поднимался выше облаков Николай Морозов, и каждый полёт был связан с риском для жизни. Он был свидетелем трагической гибели многих русских авиаторов и сам неоднократно терпел аварии, чудом оставаясь в живых.
Но великий учёный не терял мужества и немало сделал для обеспечения безопасности полётов:
-  Именно Морозов создал 1-й в мире высотный герметический авиационный костюм - прообраз современного космического скафандра.
-  Он же изобрёл спасательный экваториальный пояс, позволяющий автоматически превратить верхнюю часть воздушного шара в парашют и обеспечить плавный спуск гондолы или кабины на землю.
Активный пропагандист авиации, воздухоплавания и космонавтики, Морозов был избран:
-   председателем Русского астрономического общества и Русского общества любителей мироведения,
-   почётным пожизненным членом Британской астрономической ассоциации,
-   почётным членом и председателем Русской секции Французского астрономического общества.
Задолго до Энрико Ферми и других иностранных учёных Николай Александрович разработал теорию космического или межзвёздного магнитного поля слабой напряжённости, чрезвычайно важную для практического звездоплавания.
Кроме того, он создал и принципиально новую науку - звёздно-галактическую метеорологию.
В 1917 году Н. А. Морозов председательствовал на Всероссийском съезде лётчиков.
Не забудем ещё и  о его волонтёрском популяризаторстве науки, о его лекторском таланте. Так, с 1908-го по 1916-й год он успел выступить в 54 городах Украины, Сибири, Дальнего Востока.
Можно вспомнить ещё и об успешных журналистских опытах Морозова времён 1-й мировой войны. И это в 60-летнем возрасте (книга «На войне. Рассказы и размышления», 1916 год).

* * *

Следует отметить, что  «воздухом свободы» будущий академик наслаждался недолго.
И до Октябрьской революции его арестовывали ещё дважды — в 1911-м и 1912-м годах.
 И ему пришлось опять провести некоторое время в тюрьме.

В 1911-ом году Морозова снова арестовали за «неблагонадёжное сочинение» — изданную им книгу стихов «Звёздные песни».
Арестован он был как «бунтовщик, призывающий к ниспровержению существующего в России государственного и общественного строя».
 И его продержали в тюрьме почти целый год.

Вслед за этим последовал ещё один арест экс-народовольца — в 1912 году, во время поездки в Крым.
На этот раз  за антиклерикальные стихи.
 И отправили в Двинскую крепость.
Он провёл в его казематах 3 года - вплоть до начала 1913-го.
 И был помилован по амнистии в честь 300-летия императорской династии Романовых.

Ну а всего он провёл в тюрьме почти 30 (!) лет.

* * *

События 1917 года Н. А. Морозов принял с энтузиазмом, хотя и не разделял позиций большевиков.
После Великой Октябрьской социалистической революции верный себе Морозов не стеснялся открыто критиковать Ленина. Дескать, не разделяет большевистские взгляды насчёт строительства социализма: буржуазия и пролетариат должны сотрудничать, друг без друга им не выжить, промышленность нужно не грубо отнимать, а мягко национализировать.
Уважение к Морозову как учёному было таково, что большевики помалкивали. Ведь по объёму исследований в области физики и химии в двадцатых годах XX века во всём мире не было научных светил, равных Морозову по авторитету и результатам…
Поэтому, несмотря на разногласия с новой властью, видный учёный продолжил свою научную деятельность.
 И даже получил новые посты и звания…

* * *

Великая Октябрьская социалистическая революция неизмеримо приблизила «век окрылённого человечества», о котором Николай Александрович мечтал в темницах царизма.
 И пожилой учёный-революционер превратился в государственного деятеля-организатора, не переставая, конечно, ни на минуту заниматься наукой.

• В 1921 году Н. А. Морозов написал Ленину:
«...С усердием взялся бы за создание Воздушного Флота...»

 Владимир Ильич направил Николая Александровича в Революционный Военный Совет Республики, поручив ему возглавить общественную деятельность по воссозданию и развитию Красного Воздушного Флота.
 И Морозов выполнил поручение и оправдал доверие Ленина.
 По почину Николая Александровича и под его непосредственным руководством было организовано Общество друзей Воздушного Флота.

• 30 марта 1923 года, выступая на организационном собрании Петроградского отделения Общества, Морозов сказал энтузиастам авиации:
«...Революционный пожар сжёг уже всё, что было горючего в старом строе жизни, и от него уже ничего не может зажечь. Так постараемся же, чтобы из этого пепла воскресла, как древний Феникс, новая культурная жизнь в нашей стране, и создадим для неё могучие крылья в виде организующегося теперь Воздушного Флота. И да вынесет он нас по воздуху в великое светлое будущее!»

• А через пять месяцев, 19 августа 1923 года, Николай Александрович уже смог выступить перед своими коллегами по Обществу друзей Воздушного Флота со следующей программной речью:
 «Многоуважаемые товарищи! Период восстановления Воздушного Флота в нашей стране заканчивается. Теперь настало время подумать о будущем и разработать строго научный план гармонического развития всех видов и родов авиации и воздухоплавания. Необходимо обеспечить могучие крылья для нашей Отчизны и оправдать высокое доверие народа.
Для того чтобы выполнить своё предназначение, мы должны научиться видеть и, главное, понимать то, что сейчас, по мнению многих, принадлежит к разряду изящной литературы или даже - к области чистой фантазии... Так, по моему глубочайшему убеждению, наше Общество должно уделить особое внимание реактивным летательным аппаратам - ракетным аэропланам и внеземным ракетам для межпланетных сообщений. О полётах к Луне и планетам Солнечной системы мечтали прекрасные русские люди - друг Герцена Сергей Иванович Астраков (с ним я встречался в Москве в 1866 году) и мой незабвенный друг Николай Кибальчич, бок о бок с которым я боролся с губившим Россию самодержавием. Проект аппарата Кибальчича был опубликован только в 1917 году или в 1918 году. Чертежи Астракова ещё не обнародованы.
Теперь над проблемами реактивной авиации и межзвёздных и межпланетных путешествий успешно работает в Калуге наш великий соотечественник Константин Эдуардович Циолковский. Я нахожу его труды исключительно интересными! Мы должны ходатайствовать перед революционным правительством об ассигновании золотых рублей на реактивные исследования - в количестве, достаточном для опытной разработки теоретических выводов Циолковского.
Давайте же дерзать, не останавливаясь на достигнутом! Воздушный Флот строится усиленно. Сделать его сильнейшим в мире - наш долг перед памятью тех, кого сейчас нет рядом с нами: Астракова, Кибальчича, Николая Егоровича Жуковского, отважных авиаторов Льва Мациевича, Петра Нестерова и других лётчиков, отдавших жизни за други своя, за грядущую окрылённость человечества, переходящего ныне к новым, высшим формам общественного устройства - коммунистическим.
Обретение крыльев - ступень на длинном пути к звёздам. Двадцатый век будет веком окрылённого человечества, и люди Российской Земли проложат дорогу к звёздам!»

Надо сказать, что из возглавляемой Морозовым авиасекции Осоавиахима вышел и начал свой славный путь в науку основоположник практической космонавтики Сергей Павлович Королёв.
А сам Морозов до последнего вздоха отдавал каждую минуту своего рабочего времени, свободную от историологических исследований, космологии, теории межпланетных путешествий, астробиологии и  звёздно-галактической метеорологии.

* * *

В советское время Николай Александрович активно занимался наукой. Причём разными её областями.
Много лет он был бессменным председателем Совета Русского общества любителей мироведения (РОЛМ).

С 1918 года и до конца своей жизни он был директором созданного по его почину Естественно-научного института имени Петра Лесгафта в Ленинграде (до 1924-го года Петрограде).
Это был один из крупнейших тогда научных центров страны.
 Главную особенность этого научно-исследовательского учреждения Николай Александрович видел в организации таких отделений, которые в первой четверти XX века не получили официального выражения и признания в виде университетских кафедр и в структуре тогдашней Российской Академии Наук и зарубежных научных учреждений.
Научный институт имени П. Ф. Лесгафта «вобрал» в себя не только общепризнанные естественные, медицинские, гуманитарные и общественные науки, но и генетику и микробиологию, зоопсихологию и электрофизиологию, космологию и планетологию, физическую химию и биологическую физику.
Благодаря неустанной заботе и умелому руководству Н. А. Морозова в Научном институте имени П. Ф. Лесгафта успешно развивались комплексные биологические и медицинские исследования, которые проводились по 4-м основным направлениям:
1) влияние среды и рода деятельности на строение организма человека и его органов;
2) формирование здорового образа жизни на основе полного уничтожения алкоголепотребления, курения и других видов наркомании;
3) физиология движения и трудовых процессов;
4) обмен веществ (включая проблемы иммунитета).
Все эти направления координировались вокруг главной проблемы - человек и влияние на него окружающей среды, в особенности производственных и бытовых условий.
Не только сам Н. А. Морозов, но и все сотрудники возглавляемого им института были трезвенниками.
В конце 20-х годов они приняли активное участие в создании Ленинградского отделения Всероссийского общества борьбы с алкоголизмом.

• А когда в 1935 году Николая Александровича избрали депутатом Ленинградского городского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, великий учёный в первой же своей депутатской речи сказал:
«Пьянство разбито, но не добито. Мы не имеем права забывать об этом. И пока существуют узаконенная продажа алкогольного яда и самое умеренное потребление его - остаётся опасность перерастания алкоголизма в общественное, даже всенародное бедствие. По моему убеждению, надо полностью запретить производство и продажу любых алкоголесодержащих веществ...»

* * *

После Октябрьской революции Морозов шутливо называл себя «последним русским помещиком».
И действительно, так оно, по сути, и было. В 1923 году наследственное имение Борок постановлением Совнаркома СССР (подписанным Лениным) было передано Морозову в пожизненное пользование - как непоколебимому мученику царизма!
В имении Николай Александрович организовал… небольшой совхоз в 100 человек. И весь доход от хозяйства шёл Морозову: целые обозы с продовольствием. Будто в старину — его предкам-купцам.
Даже Сталин не отменил ленинского указа — Морозов и при Советской власти продолжал жить обычным помещиком: в сытости и роскоши. Все деньги тратя при этом на науку, книги, знания.
К слову. В 1931 году о нём решили сделать фильм.
В стране тогда были большие проблемы с продуктами.
И вот киношники приехали к нему домой. Ни о каком угощении 25-ти человек не могло быть и речи. Каково же было изумление, когда жена Морозова (Ксения Алексеевна - лексикограф, эрудит, отличный мемуарист) пригласила всю шумную съёмочную неспокойную орду к столу. К столу, заваленному такими яствами, что у всех аж «мурашки по коже побежали». Тут тебе и  целиком запечатанные поросята, и колбаса, и гуси, и куры, и окорока, и салаты, и фрукты, и даже рябчики и куропатки!

 На малой родине учёного в Борке для него была построена астрономическая обсерватория.
 Вслед за Циолковским Морозов прокладывал первые пути отечественной космонавтики.
Он же предложил прообраз космического скафандра – высотный герметический костюм.

* * *

В 1932 году Николай Морозов был избран почётным членом АН СССР, как «химик, астроном, историк культуры, писатель, деятель русского революционного движения».
Хотелось бы обратить внимание на такой момент.
 «Почётный академик» – это крайне редкое научное звание. Оно до революции присваивалось только членам императорской фамилии и их самым верным сановникам. При Советской власти звание «почётного академика» присуждалось всего лишь 10 раз.

В последние предвоенные годы учёный-универсал довольно много времени проводил в своей прежней фамильной усадьбе Борок на Ярославщине.
В 1939 году по инициативе Николая Александровича в Борке был создан крупный научный геофизический центр.
Сейчас там работают Институт биологии внутренних вод и Геофизическая обсерватория «Борок» РАН.

* * *

В 1939 году этот неугомонный человек совершил очередной свой нестандартный поступок.
 85-летний академик увлёкся стрельбой и записался в популярное тогда оборонное общество ОСОАВИАХИМ на снайперские курсы.
Надо сказать, что ОСОАВИАХИМ – это сокращение, которое расшифровывается так: Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Это была оборонная организация, учившая советский народ военному делу «настоящим образом». Осоавиахим был предшественником послевоенного ДОСААФа.
Несмотря на почтенный возраст, академик успешно закончил эти снайперские курсы!
А потом, к удивлению родных и знакомых, регулярно тренировался в стрельбе.
Несмотря на слабое зрение и ношение очков, Морозов великолепно стрелял.

* * *

Потом грянула Великая Отечественная война.
И  22 июня 1941 года, в первые же часы,  когда объявили о нападении Германии, универсальный учёный Николай Александрович Морозов - наш «современный Ломоносов» пошёл в военкомат. И потребовал отправить его на фронт.
И вполне вероятно, что отличного снайпера сразу же бы взяли. Но помехой был его возраст. Ведь в это время ему было 87 лет!
Однако сам заслуженный академик свои преклонные годы помехой для несения службы не считал.
Выдающийся учёный считал, что в тот момент, когда Отечество в опасности и советскую землю топчут немецкие сапоги, он не имеет права сидеть сложа руки.  И просто обязан внести свой вклад в будущую Победу над врагом. Обязан поквитаться с гитлеровцами за те разрушения, которые они причинили его любимому Ленинграду, за смерть женщин и детей на улицах города при бомбёжках и артобстрелах...
Конечно же, его не пустили на фронт. Естественно, ему отказали.
Он остался в блокадном Ленинграде, продолжал работать и параллельно доставать военкома.
Но Морозов не успокоился. И буквально бомбардировал военкома письменными заявлениями и телефонными звонками, подчеркивая, что, несмотря на почтенный возраст, отлично стреляет из винтовки.
И каждый раз ему отказывали.
Ну, вот какой прок будет в окопах от мудрого академика?
Чем он там будет заниматься?
 Разве что только рассказывать бойцам о своих встречах с Карлом Марксом и плодотворных годах, проведённых в царских тюрьмах…
В конце концов, чтобы добиться желаемого результата, Морозов пошёл на хитрость. Он явился в военкомат и заявил: мол, я разработал конструкцию нового телескопического прицела и должен теперь провести его испытания в боевых условиях.
Свою просьбу Николай Александрович подкрепил ультиматумом: если его не пустят на передовую, он обратится в Москву к самому товарищу Сталину!
Вот уж действительно вода камень точит!
После этого военные капитулировали под натиском этого настойчивого старика.
Скрепя сердце, военком отправил Николая Морозова в батальон, стоящий под Ленинградом.
Однако предупредил: ввиду почтенного возраста его на фронт отправляют в качестве добровольца-командированного. А срок этой командировки – всего один месяц.
Вот так заслуженный академик Николай Александрович Морозов и оказался в одном из батальонов, воевавших с гитлеровцами на Волховском фронте под Ленинградом…

* * *
 
И вот светило мировой науки, автор гениальных трудов, создатель научного центра, приезжает добровольцем на фронт — в качестве рядового солдата: воевать за Родину.
Когда весной 1942 года командиру одного из батальонов, державших оборону участка Волховского фронта, представили нового снайпера, майор подумал, что стал жертвой чьей-то злой шутки. Ведь перед ним стоял интеллигентного вида старичок, типичный такой «доктор Айболит», с благородной седой  бородкой и в очках с круглой оправой,  в гражданской одежде, едва (как показалось в самом начале) держащий в руках винтовку-«трёхлинейку». Снайпер преклонного возраста, да ещё и в очках – это же какая-то абсурдная нелепость!
- Сколько же вам лет? - в полном изумлении спросил командир.
- В июне восемьдесят восемь исполнится… -  спокойно ответил дедушка снайпер. - Не беспокойтесь, меня не призвали - в тылу всё нормально. Я доброволец. Покажите позицию, откуда я смогу стрелять. Поблажек не надо, буду воевать на общих основаниях.
Прибыв в расположение батальона, Морозов сразу же попросил, чтобы к нему относились так же, как и ко всем остальным. Он требовал не делать скидку на его возраст.
К тому же, для своих лет Николай Александрович был весьма бодр.
 Он с лёгкостью передвигался по снегу и грязи, без труда нырял в окопы и не жаловался на холод. И с винтовкой обращался как завзятый фронтовик.
Показал себя «Почётный академик» и в качестве непревзойдённого стрелка.
Он доказал, что возраст — не помеха для проявления воинской доблести.
В первой же своей вылазке он уложил наповал вражеского офицера. Для этого пожилой доброволец Морозов  целых два часа неподвижно провёл на морозе прямо в снегу в ожидании удобного момента для выстрела. Кроме того, обладая огромным багажом знаний по физике, Морозов во время стрельбы сделал все необходимые поправки на влажность и ветер.
Первая удача окрылила пожилого академика. Морозов стал подыскивать всё новые и новые укрытия и делать более точные расчёты. Результатом стали ещё несколько убитых с одного выстрела немцев.
Чудо-снайпер быстро стал знаменитостью фронтового масштаба.
Красноармейцы просто диву давались. Жил знаменитый учёный в землянке вместе со всеми, ел из солдатского котла, без жалоб терпел все тяготы войны.
 И на удивительного дедушку приходили посмотреть из других частей. Слухи о нём распространялись по всему фронту. Академик же сердился — вот, делают из него звезду, а ему воевать надо.
 Сражался он смело. Обстоятельно и не спеша, изучив траекторию полёта пули, особенно в условиях влажности (как и положено физику), Николай Морозов застрелил ещё несколько немецких военнослужащих.
 А всего за месяц Почётный член Академии наук записал на свой снайперский счёт больше десятка убитых захватчиков.
 Николай Морозов так же как умел достать царскую охранку, достал и немцев.
Вконец взбешённые гитлеровцы принялись охотиться за лихим академиком:
-   После очередного его удачного выстрела они сразу же подвергали его позицию усиленному обстрелу из орудий и миномётов.
-    На него охотились немецкие снайпера.
-   Вылазки на советскую сторону тоже участились.
Но вражеские пули и осколки нашего боевого академика, к счастью, миновали.
К слову. После войны стало известно, что по приказу фюрера имя Николая Морозова было внесено в знаменитый «список Гитлера». Там перечислены были особо опасные для Третьего рейха советские граждане, заочно приговорённые нацистами к смертной казни за непримиримое отношение к германскому национал-социализму.

* * *

 Фронтовая эпопея пожилого добровольца оказалась непродолжительной – всего один-единственный месяц.
Потому как, испугавшись за жизнь именитого учёного, командование приняло решение отправить его домой.
 Только вот сам Николай Александрович таким исходом дела остался недоволен.
Однако дедушку-снайпера, невзирая на его категорические протесты, всё-таки отправили обратно за линию фронта – в тыл, призвав сосредоточиться на научной работе.
Он же не успокоился. Не желая бездействовать, пока гибнут советские солдаты, Морозов ещё почти полугода скандалил, буянил, и требовал вернуть его обратно на фронт, чтобы снова сражаться на передовой простым снайпером.
Однако попытки эти на сей раз не увенчались успехом.
 Каждый раз в военкомате ему отказывали.
 В конце концов, Николай Александрович остыл, угомонился и сосредоточился на научной работе.
А поработать ему было над чем!
Вернувшись в Ленинград, Н. А. Морозов продолжил научную работу. Причём теперь изыскания ЕНИ им. Лесгафта велись с учётом нужд воюющей страны. Осуществлялись новые исследования и издавались свежие актуальные научные работы.

 В 1944-м году,  после освобождения Северной столицы от кольца немецкой блокады, академик Николай Морозов был наряду с другими защитниками города на Неве награждён медалью «За оборону Ленинграда».
В июле этого же года, оценив воинскую доблесть, Морозова наградили орденом Ленина.
У самого пожилого участника Великой Отечественной войны была одна заветная мечта – дожить до Победы. И она осуществилась.

• В  великий день - 9 мая 1945 года – в письме Сталину учёный с радостью сообщил:
 ««Я всё-таки поквитался с фашистами за ленинградцев, жаль, что мало. И я счастлив, что дожил  до Дня Победы над германским фашизмом, принёсшим столько горя нашей Родине и всему культурному человечеству».

10 июня 45-го Николай Александрович Морозов был награждён ещё одним орденом Ленина.
Он выразил сожаление — увы, ему так мало удалось сделать на передовой для Победы.
В этом же году академик получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

* * *

30 июля 1946 года славный сын своего народа - Почётный академик, революционер и снайпер скончался.  Он ушёл из жизни в том самом доме, в котором когда-то появился на свет – в родовой усадьбе Борок Ярославской области.
Земной путь выдающегося учёного, уникального человека и самого пожилого защитника Ленинграда закончился на 93-м году его необычайно насыщенной событиями жизни.
Он прошёл сквозь тернии к звёздам, и вся его жизнь прозвенела звёздной песней.  Последние слова, которые он произнёс, были очень красивы. Это были всего два слова: «Прощайте, звёзды!»

До последнего своего вздоха Николай Александрович Морозов продолжал трудиться на благо своей Родины. Ни тюрьма, ни смертельная болезнь, ни возраст не смогли помешать этому волевому и целеустремлённому человеку в борьбе за лучшую жизнь для своего народа.
Он прожил долгую и бурную жизнь, оставив большое наследие - 3000 научных трудов (лишь 400 из них были напечатаны при его жизни!), много прекрасных стихов и прозаических произведений.
В нашей памяти он останется самым старым участником Великой Отечественной, который не подлежал призыву, но отчаянно рвался на фронт, и добился своего, хотя бы и на месяц.

В стихотворении «Мы умираем только для других (У гроба Г. А.  Лопатина)» Николай Александрович высказал заветную мысль:
«...Не умер тот, чей отзвук есть в других, кто в этом мире жил не только жизнью личной...»
 «Отзвук» Н. А. Морозова громогласен почти во всех науках, в художественной литературе, искусстве и общественной мысли.
Вот потому и плывёт морями Зодиака малая планета Морозовия,  а на оборотной стороне Луны «обосновался» кратер Морозова
И сбылось научное предвидение Николая Александровича:
 «Двадцатый век будет веком окрылённого человечества, и люди Российской Земли проложат дорогу к звёздам!»