Блеснёт алмазом слеза

Виктор Матюк

Блеснёт алмазом слеза

Блеснёт алмазом слеза, когда наземь прольётся гроза,
А заплаканные девичьи глаза будут умолять небеса
Зря врагам не торжествовать, им же бог – друг и не зять,
Что с них можно богу взять? Он – солнце мира,
 В Его живых руках животрепещущая лира,
 А языку присуща сатира, любовь, как раненная птица,
Бросившаяся с крутой горы орлица, моей грусти верная сестрица!
Сна, не зная, к небу тихо взываю, прошу его о достойной доле,
Пусть принесёт мне из ангелов кто-то в собственном подоле,
И мне не надо боле ничего, было бы здоровье, были бы условия
 Для приличного жития, не петляла бы стезя посреди чертополоха и бурьяна!
Милость и возмездье зависит от кружащихся над головой угасающих  созвездий,
Блеснёт алмазом падающая с небосвода звезда, слезами наполняются глаза,
Я же с небом поговорю, на жизнь пожалуюсь небесному царю, подойду к алтарю,
На колени упаду и скажу, что царь темноволосый не собирает в поле чужие слёзы!
У него немало иных забот, под его властью огромный небосвод, его чело покрыл пот,
Но взгляд радостью объят, глаза страстью горят, ангелы по его указке божий промысел вершат!
Кому на земле легко? Тем, чьи мысли от земного бытия пребывают далеко, молодо-зелено,
Им не велено жить подобно глубоким мудрецам или же ходить, держа руки по швам,
Кое-кто завидует слепцам, я же изредка завидую неучам и глупцам! Был бы рай, был бы блеск,
Но этого жен здесь нет, как здесь может выжить бедный человек, когда его время ускоряет бег?
Трудно дорога и никто не противостанет воле Бога! Пол прихоти авторского слога говорю с порога,
 Что грешников много, но в итоге жизнь в отчем доме, как в тюремном остроге: холод, голод
И темнота, от тоски и печалей кружится голова, коль такая у тебя судьба,
Тогда пусть хотя бы приятные слова смою всю грязь и пыль с тебя!
О да! Не удалось избежать стыда, затаилась обида, но ты не подаёшь вида,
Что душевная чистота уже назад не вернётся никогда, она, как талая вода
Под землю бесследно ушла! Она стремглав летит туда, где холод и тьма,
Я же с нетерпением поднимаюсь следом за ним по скользким ступеням,
Пытаюсь устами прильнуть к сокровенной тайне, но оставшись наедине,
Что-то тихо шепчу на ухо самому себе, будто бы в летаргическом сне!
Венца нет у меня, он есть у Творца, нет ни дворца, нет ни рубля,
Только половина лица в тени, как колени не гни, плохо видишь ступени,
Ты же ведёшь себя, будто неврастеник, бросаешься то туда, то сюда
Без всякого повода и стыда, я же тотчас пытаюсь в иное русло направить рассказ!
Наземь упала крупная слеза, прослезились глаза, прояснились небеса,
Стала Моисеева гора за триста вёрст отсель видна! Она на глазах росла,
На своих миражах к небесам страждущую думу вознесла,
И оставила у стен старинного ветхозаветного монастыря,
Так за его каменной стеной возник прекрасный цветник,
Его зачинателем стал худощавый и слегка сгорбленный старик!
Невдалеке гремят водопады, взгляд удивляют странные монашеские наряды,
Все чёрного цвета, словно бы здесь вообще нет яркого солнечного света!
Заросший травой водоём, запомнился живьём в воображении моём,
Там жизнь била когда-то ключом, нынче тот быт до предела взвинчен,
Щебетанье птичье, как обычно, и привычно раздаётся звонче и звонче,
Только лишняя тяжесть на плече, будто нераскаянный грех в рабской душе,
Словно бы шурупами привинчен ко мне! Я же не в тюрьме, а всего лишь на холме,
 Или же на высокой и лысой горе, там нет ни деревца, ни куста, ни ручья,
Только горы глины и песка, не слышно криков, внешне всё наиграно и тихо,
Из-под взгляда хитрого  выглядывает странное на вид лицо, немного встревожено оно!
Наклонившись низко, не подходит близко, не разбрасывается слюной,
Но взгляд настороженно следит за тобой. Словно бы ты здесь изгой!
Бог ты мой, везде трава примята, а на камнях видны кровавые пятна,
Уйти бы обратно, но куда? Рядом только горы глины и песка!
Да над головой нависшие облака, легко вынырнувшие из-за холма!
Край бесплодный и сухой остался за сгорбленной до земли спиной,
По нему прошёлся Творец своей огромной сапой, легко расправился с травой,
Крошки старого кирпича валяются даже едва журчащего горного ручья!
Наши слёзы – мудрости укор, они для мыслей открывают немыслимый простор,
Был дом, произошёл надлом, ничего святого не осталось в нём!
Разум не в состоянии узнать, как он будет сеять, пахать и жать,
Если от пут повседневного бытия ему одним скопом не сбежать?
Коль нагрешил я в чём-то сам, не стану докучать слезами небесам,
Покаюсь сам – это безнадёжный план, грехов то океан,
Их яркие снопы постоянно вылетают из многоголосой толпы!
Увы! Прервалась нить, чтобы с её помощью святость и грех соединить!
Уж лучше вспомнить и сразу обо всём забыть, чем всю ночь скулить
Или выть, как подзаборная собака, мокрой стала от горьких слёз нательная рубаха!
Небось, от переизбытка страха! В глазах темно, не видно ничего, ни тропы, ни стези,
Одно безмолвие впереди! Лицо покрыто алмазной слезой, нет от неё отблеска радости земной,
Грехи столпились за спиной, полагаю я, что кратность земного бытия
Определяет только  богом данная стезя, Боже, в чём повинен я?
Искры, тая из слов истину, извлекают, и тоже горькие слёзы долу роняют,
А музыка играет, грех пляшет и летает, никто его намерений загодя не знает!
Чем жизнь ярче, тем чаще безбрачье напоминает само о себе,
Оно порождено распущенностью, без этих мыслей никак не усну,
Резину тяну, словно порванную гитарную струну, дёрну раз, дёрну два
И внезапно в голову приходят нужные слова, мысль, не знает досуга,
Даже прячется с испуга от груды незнакомых мыслей и слов,
Прикрывшись рогожей, на решето похожей, исподлобья смотрит на прохожих,
На серые тени похожих! Когда же солнце восходит, оно с восхода на запад уходит,
Долго ходит по небосводу, приближаясь медленно к мечте далёкой!
У всего – свои сроки, у каждого – свои пороки, только боги без них,
Они есть даже у отроков святых, а людей простых их тьма-тьмущая,
За них грозит расплата неминучая! Вот-вот блеснёт алмазная слеза
И небеса осветит семицветная радуга, и чей-то покорный слуга
Закончит долгий спор между грешной плотью и непорочной душой,
В момент такие вспоминаются годы лихие, когда тела молодые уже не впервые
Ложились в ложе тесное с певучей и нежной песней в день простой или воскресный!
Уняв озноб, грешная и немощная плоть с боязнью взирает на огромный небосвод,
Он вот-вот  рухнет на близлежащий водоём, где отражаются мириады ярких звёзд,
А невдалеке раскинулся скромный деревенский погост, он испещряет красочный холст,
Дует зюйд-ост, отморожен нос, лицо побледнело, солнце почти за горизонтом село,
Былое на сердце запеклось, не хочется вновь надеяться на авось, жизнь катится под откос!
Чувство седьмое предстало нагишом перед роком и судьбою, стоит с непокрытой головою,
Вдруг свет ярким лучом просиял, и влагой мужских слёз цветами радуги засиял,
Даже божий раб с трухлявого полена на дыбы привстал, промолчал, ничего вслух не сказал,
Он иных радостей в жизни не знал, он страсть ощущал, когда женские губы нежно целовал!
Мелочи приходят на память, она как пламя таращится всякий час по сторонам,
Пытается хаять  или в землю недругов вмять, а пот струится по щекам,
И рождает сотни обид, их трудно предотвратить, лишь жизнь сама себя корит,
Только грех Бога гневит, можно прошлое вновь оживить,
Если  чашу с вином до дна испить! Блеснёт алмазом слеза,
Сузятся глаза, вместо росы долу тут же прольётся слеза,
Нету сил под ношей той, что на себя взвалил и волком взвыл,
Время идёт, жизнь не похожа на мёд, нужда покоя не даёт!
Сердечная рана не скоро заживёт, она плохо рубцуется,
Нет процессу заживления ни края, ни конца! На всё воля Творца!
Бывает, что любовь пройдёт сама, не затронув ни сердца, ни души, ни ума,
Влюблённый слеп, в этом сомнения нет, всё остальное бред,
Заметь, что под ногами земная твердь и та скрипит даже в Чистый четверг,
А твою душу хода даже зрячим нет, твой бывший кент исчез в один момент,
Когда он неправильно расставил акценты на мужских слащавых комплементах!
Пришлось платить проценты за утраченные дивиденды, о причинах спора ты узнаешь вскоре,
На чужое горе всем плевать, никто не собирается землю пахать и в неё проросшие зёрна сажать,
Всем нравится урожай собирать, и суть грешной жизни извращать! Как пить дать!
Как понять, что такое старость? Как забыть младость? В теле усталость,
В душе только ярость и больше ничего в неё осталось, шум и грохот сменились на шёпот,
Рассудок с каждым вдохом и выдохом пышет полыхающим огнём, там полный погром!
Прибегнув к всесилию слов, состарившийся рыболов решил наломать дров
Из-за утечки мозгов. Теперь из-под каблуков искры летят, как стая молодых орлят!
Никому не дано: загодя знать, когда свою речь на полуслове обрывать?
Скрипнула ржавая железная кровать, время спать, пора кончать писать,
Время камни собирать, хватит воевать, пришло время притаиться и ждать,
Когда придёт благодатный час и назад вернётся удалый Парнас?
Наигоршая из бед, когда в семье согласья нет, та семья жалости достойна,
Там много притворства и жена нескромна и неумна, хотя стройна и симпатична,
Но одинока, как зеница ока у Ярославны, долг державный – главней всего,
Всё остальное в сравнении с ним – ничто! Везде валяются разбитые черепки,
Разуму вопреки разбросаны недописанные с вчерашнего дня стихи,
Горшки разбиты вдребезги, закончилась игра в поддавки, люди были близки,
Но вчера поднялись не с той ноги, два олуха наматывали много общего греха,
Теперь судьба приложила пистоль у правого виска! Над головой сгустились облака,
Беда на помине легка, ни туда и не сюда, а куда? Ты меня или я тебя имеем в виду?
Если бы не лишняя придурь и предчувствие жизни в аду,
Тогда бы никто не готовил бурду, нельзя её бросать на горячую сковороду!
Исхода жду, не стону, не плачу, жду из подворотни удачу, чем она ярче,
Тем ночь будет жарче, а счастье на выдумку богаче, душа в трансе,
Разум в стрессе, на небосводе - темнота, ни куста, ни деревца,
Ни травинки, ни тропинки, только песчинки ветер разносит по степи,
Да появилась колющая боль в левой половине груди! Жало горя грудь сжало,
Дыхание спёрло в зобу, холодный пот выступил на покатом лбу, пока живу, надеюсь,
И к мечтам стремлюсь, сам не удавлюсь и ничему впредь не удивлюсь!
Чем старше становлюсь, тем  больше богу молюсь и только с богом делюсь
Превратностями мирского бытия, устал я ото лжи и вранья,
Нет больше сил у меня: постоянно ложь терпеть, через мгновение в себя придя,
Вступил на лезвие острия, перегнул себя через колено, присел на трухлявое полено,
И стал вблизи рассматривать разбитые глиняные черепки, они в грязи и в пыли,
Там, где их твои руки нашли, они много времени провели, словно страсть во ржи!
Носятся стрижи, шумят камыши, догорают городские огни, только ты в тени,
Разум в смятенье, семейные трения, как яркие сновидения гарцуют на лихих конях,
В тот миг они не думают о роковых грехах, исчерпан страх, он – на вторых ролях,
А на первых – нервы, нет друзей и жён верных,  предают при запахе спермы у ствола вербы!
Чтобы ложь не переиначить, надо складно лгать, только нельзя при этом крест в храме целовать!
Скрипнула кровать, неужто пришла та, что стала забывать, как муж умеет приласкать?
Чужих шагов не слыхать, ахи и вздохи где-то рядом во тьме звучат,
Женщину насильно не удержать на вытянутых руках, всё – тлен, всё – прах!
Гипноз не измышляю, до утра всю ночь над судьбой размышляю,
Созревшие плоды успешно с молодого дерева срываю,
И горькие слёзы рывками глотаю! Бриллиант ищу,
На судьбу ропщу, но противостоять року не могу!
Отвага и страх с рождения заложены в наших телах,
Как и слабость в ногах во время семейных склок и дрязг,
Лишь только в слезах проявляется связь тех надежд,
На которые нельзя смотреть, как на обыденную вещь,
В них что-то есть от властвующих небес и этот процесс
Судит грех или новый успех, вот только вердикт выносим не мы,
А те, кто венцом увенчаны! На краю засеянных полей дышится вольней.
Там спокойствие, как в раю, каждый легко находит щель свою,
Я же ненавижу городскую сутолоку и толчею и потому свободу глотками ловлю,
А алмазную слезу привязываю к судьбе, авось, они совместно укажут дорогу мне
 К путеводной звезде, что в огне не горит и в воде не тонет,
Но чашу весов на свою сторону склонит! Небеса слезе путь всегда укажут,
Морщины на лице разгладят, но не будут слишком долго душу ублажать,
Какой им смысл с божьей тварью на посиделках полночи ворковать?
Упавший духом гибнет раньше срока, он застыл в шаге от исхода,
Глаза глядят в сторону восхода, там же истоки его рождения,
Он просит у неба прощения за муки и лишения, за неосуществлённые воплощения!
Рубикон прошёл, истину так и не нашёл, пришёл, увидел, но не победил, славу не снискал,
Сам ниже плинтуса упал, но последнего слова ещё не сказал! Опыт - всему учитель,
Он и креститель, и обличитель, он и утешитель, и  твой ангел-хранитель,
Сброшен с плеч старый армейский китель, я – не ценитель чужих достоинств,
Я лишь жалкий сочинитель, быть может, искусный строитель, толкователь таинств,
Но не от меня зависит даже будничная жизнь, её смысл определяется вон там,
Где подобно золотым куполам святая мысль не даёт покоя стареющим мозгам!
Не прельстись сластями, враждую с властями, они сживаются с грехами
И умываются людскими слезами, а что же божией твари суждено?
Постоянно падать на дно? Быть может, снискать себе славу,
Сражаясь за дело правое? Быстро, безопасно и приятно,
Чтобы всем было понятно, что ты живёшь, как можешь,
Раз нельзя как хочется, когда-то всё кончится
И тогда только бог чтит свой долг, да, жалок тот,
Кто постоянно косится вбок, на чужой роток не набросишь платок!
Лицо – зеркало души, однако делать выводы никогда не спеши,
События не торопи, иначе увязнешь по уши во лжи!
Земля вращается вокруг своей оси, точку надо ставить в конце каждой авторской строки,
Чтобы мысль к здравомыслию невзначай подвести, не опасаясь сойти с проторённой стези!
Довольствуясь малым, оставляю нищим своим лишние причиндалы,
Не вникая в незначительные детали,
Голосом картавым ласкаю зелёные травы,
Вот только жизнь развеется, как сизый дым,
Неужто всем людям суждено жить днём одним?
Зачем с глаз капает слеза? Кому она была нужна?
Неужто горю нет конца? Глаза прячутся в длинной чёрной бахроме, 
Два пишем, один в уме, наземь струится чистая вода, как утренняя роса,
Наполняя селения и города, а вокруг суета сует,
Нет условий, чтобы жизнь прожить без злословий,
Тот, кто не злословит и не сквернословит, никогда не усвоит,
Что творец наших тел – не бракодел, он наделить разумом всех не успел!
Он опрокинул чашу на голову нашу, нарушив все связи на корню,
Вот почему мы сами слишком часто затеваем мышиную возню!
Легче свои воспоминания сжечь, чтобы оно не продолжало через все трещины течь,
И своё спокойствие навсегда сберечь, пусть летаргический сон,
Звучит, как звенящий мимолётный стон,  вместе с ним праздник бытия отшумел,
Ты счастлив, потому что жив и цел, а вокруг - сколько униженных и оскорблённых тел!
Все грезили блеском, но мечты провалились с треском при  повороте резком головы,
А вот ты остался жить среди природы, пережил невзгоды, уже не будишь водить хороводы!
Душу помнит о прошедшем и предвидит будущее, лишь годы, проведенные в одиночестве,
Постоянно напоминает о себе, о той путеводной звезде,
Что до сих пор ещё висит на едва заметной тропе, предоставленной небом тебе!
Заглохший лепет дивных слов напоминает о делах давних веков, их зов то там, то здесь,
Спасает душу от суеты сует только лишь нательный серебристый крест! 

г. Ржищев
18 мая 2020г.
0:18