Счастье со вкусом мангостина

                Пролог

                Февраль 2015

     Господи, почему это случилось именно со мной? Я не хотел никого убивать. Видит Бог, она появилась просто из ниоткуда! Ни светофора, ни пешеходного перехода не было рядом. Я ведь всегда езжу по правилам. Черт возьми, всегда! Почему мы оказались одновременно на той дороге?

     Перед глазами - длинные светлые волосы и нелепо взметнувшаяся белая рука. Почему она не надела перчаток? Ведь на улице холодно?! Красный лак. Длинные ногти были накрашены красным лаком. Это видение будет преследовать меня до конца жизни. Красные ногти и распущенные светлые волосы. Еще был удар. Резкий и глухой.

     Я вцепился в руль так, что костяшки пальцев побелели. В висках пульсировала горячая кровь, а по спине бежал холодный пот. Паника. Я не могу с ней справиться. Дышать трудно. А вдруг она жива? Я просто трус. Нужно вернуться и посмотреть, что с ней. Нет, уже поздно. Боже, меня ждет тюрьма. Долгие и безрадостные годы за решеткой. А вдруг у нее есть дети? Муж? Как бы то ни было, у нее есть родители, которым будет больно. Меня будут ненавидеть. Я сам себя буду ненавидеть. Но ведь она тоже виновата. Почему она не смотрела по сторонам? Боже, что я делаю? Виноват я, и только.

     Я часто и глубоко задышал в надежде успокоиться. Нужно разворачиваться и сдаваться полиции. Нет, я не могу. Боже, что мне делать?

     Впереди показался знак выезда из города. Я надавил на педаль газа. Мой старенький форд  нехотя разогнался. Я посмотрел на спидометр: 120. Я уже не чувствовал скорости. Не знаю, как долго я ехал, времени я тоже не чувствовал. А вот и наша местная достопримечательность – река Селия. Широкий длинный мост на две полосы. Я усмехнулся про себя. Вдруг одна простая мысль пронеслась яркой вспышкой в голове. Всё просто, подумал я. Одно усилие воли – и никаких проблем. Я надавил еще глубже педаль газа и направил автомобиль на невысокую ограду моста.

     Зажмурил глаза. Мама укоризненно качала головой. Я виновато улыбнулся ей. 




                Глава 1

     Как заверяют синоптики, июль будет жарким. Столбик термометра редко будет опускаться ниже 30 градусов. Также ожидается потепление температуры до аномальных 36 градусов по Цельсию. Садоводов и дачников ждет неприятный сюрприз – весь месяц будет стоять засушливая погода. Любители же отдыхать и загорать, смогут сполна насладиться жаркой погодой.
                Городской новостной портал

                Июль 2012

                -1-

     Яркое, по-настоящему июльское солнце ворвалось в маленькую комнату цвета лазури и с разбегу запрыгнуло на кровать восьмилетнего мальчика, спящего крепким детским сном. Тем сном, который неподвластен взрослым людям, сном спокойным и безмятежным. Лучик солнца замер на ресницах маленького Дениса. Тот медленно открыл глаза, сладко потянулся, и счастливая улыбка озарила его веснушчатое личико.

     Сегодня особый день. У папы день рождение, и мама приготовила для всех какой-то сюрприз. Сколько Денис не пытался выведать у нее, что за подарок их ждет, мама оставалась непреклонной. Не помогали ни шоколадные конфеты, которые он предусмотрительно спрятал после визита к бабушке, ни даже его предложение каждую субботу мыть посуду. Но сегодня, как говорится, все тайное станет явным.

     Кряхтя, словно маленький старичок, мальчик сполз со своей кровати, заправил майку в синие пижамные штаны и впрыгнул в свои любимые зайцетапки. Название им придумала старшая сестра за то, что у них была форма белых пушистых кроликов. Марина та еще заноза, она была старше Дениса на четыре года и, кажется, цель своей жизни видела в том, чтобы изводить младшего брата.
 
     Вдруг дверь в комнату тихонько отворилась и в проеме показалась рыжая взлохмаченная голова сестры. Увидев, что Денис уже не спит, она вошла в комнату и важно уселась на стул. Марина успела переодеться в джинсы и белую выходную майку. Она тоже с нетерпением ждала сегодняшнего дня, несмотря на то, что изо всех сил старалась выглядеть незаинтересованной и не поддаваться детскому восторгу.
 
     - Что это ты в такую рань проснулся? – Марина потянулась, - Боишься, что без тебя уедем?

     - Ничего я не боюсь, - Денис обиженно засопел.

     Мальчик подтянул пижамные штаны и подошел к широкому окну, в которое беззастенчиво заглядывало летнее солнце. Послышался лай собаки. Испуганно заклекотала какая-то птица.

     Марина в это время растянулась во весь рост на кровати брата, подложив под голову обе руки. На ее лице блуждала мечтательная улыбка.

                -2-

     Кристина долго не могла уснуть. Она вся была во власти радостного возбуждения, ворочалась с бока на бок, мысли нестройным ульем роились в голове. За те недолгие часы в объятиях Морфея ее посещали бессвязные сны, о которых, впрочем, на утро она и не вспомнила. Когда Кристина проснулась, часы показывали ровно шесть утра. Несмотря на короткий сон, чувствовала она себя как никогда бодрой и отдохнувшей.

     Женщина посмотрела на мирно сопящего рядом мужа, и ее захлестнул прилив нежности. Она огромным усилием воли подавила в себе желание дотронуться до родного лица, боясь неосторожным движением разбудить Максима. Кристина залюбовалась его простым деревенским лицом, на котором красовалась двухдневная щетина и сонное умиротворение.

     Кристина уже две недели жили предвкушением сегодняшнего дня. Ее опиумом была радость близких ей людей. Постоянно придумывая что-то новое, она не переставала удивлять своих домашних, а искренняя радость на их лицах была лучшим подарком для нее.

     Идею сегодняшнего праздника она подсмотрела на одном из женских форумов, где, помимо идиотских вопросов читательниц, можно было найти и вполне полезную информацию.
 
     Кристину сразу же привлекла идея устроить вечеринку с индейской тематикой. Она вспомнила, как Максим рассказывал, что, будучи подростком, был без ума от книг Джеймса Купера.

     Кристина посмотрела на часы: до запланированного официального подъема оставалось два часа. Поняв, что уснуть уже не удастся, она с обреченным вздохом выбралась из теплого укрытия и накинула легкий халат василькового цвета. Взяла с прикроватной тумбочки маленькую копию Фаулза и тихонько направилась в сторону кухни. Проходя мимо зеркала, женщина на миг остановилась, пригладила свои густые, пшеничного цвета волосы, и подмигнула своему отражению с мыслями: «А я неплохо выгляжу с утра в свои тридцать девять». Женщина некоторое время любовалась своей стройной подтянутой фигурой, то приподнимая, то опуская халат. Все ее тело было покрыто ровным бронзовым загаром, который красиво контрастировал с ее светлыми волосами.

     Кристина трудилась на должности помощника руководителя одной весьма крупной фирмы, занимающейся поставками медицинского оборудования. Ее раздражали люди, считающие, что помощник руководителя – это просто секретарь. Она давно прекратила попытки объяснить узколобым знакомым, что помощник руководителя – это второй по значимости человек в компании, который всегда в курсе происходящего и в случае чего с легкостью заменит начальника. Но большинство только снисходительно кивают, что еще больше злит Кристину. Поэтому она так не любит все эти разговоры про работу.

     На кухне Кристина заварила себе крепкий черный кофе, удобно устроилась на широком подоконнике и, вдыхая упоительный аромат свежесваренного кофе, с головой погрузилась в чтение, наслаждаясь минутами одиночества перед суетливым утром. Ведь даже счастливые мамы нуждаются в одиноких кофейно-книжных паузах.


                -3-

     Когда Максим, зевая и потягиваясь, вышел из спальни, в доме уже вовсю кипела жизнь. Кристина колдовала над газовой плитой, готовя свои фирменные ванильные блинчики, густой и сладкий запах которых постепенно наполнял воздух. Денис щелкал пультом от телевизора, пытаясь выйти на субботние мультфильмы, а Марина во что-то увлеченно играла на своем телефоне.

     - Привет всем не спящим и рано встающим! - Максим поцеловал Кристину в щеку.

     - Мам, а когда у меня будет день рождения, я тоже смогу встать позже всех? – Денис повернулся к матери.

     - Дурень, когда у тебя будет день рождения, будет осень, и ты встанешь раньше всех, потому что пойдешь в школу, - не отрываясь от мобильника, ответила Марина брату.
 
     - Следите за языком, молодая леди! – Максим подошел к дочке и отвесил ей легкого подзатыльника.

     - Ну, пааап, - протянула Марина, отложив в сторону свою игрушку, - ты знаешь, что нельзя бить детей по голове. Вот вырасту глупой, и замуж никто не возьмет, буду жить с вами до старости.

     Максим улыбнулся.

     - Не знаю, может и наоборот, так быстрее жениха себе найдешь. Потом еще и спасибо скажешь отцу.

     Марина обиженно надулась.

     - Ладно, все завтракать, - Кристина поставила на обеденный стол дымящуюся гору аппетитных блинов.

     - И каков план, капитан? – Максим весело посмотрел на жену.

     Кристина отметила, что, несмотря на то, что мужу исполнялось сорок три года, он был таким же озорным рыжим парнем, с которым она познакомилась пятнадцать лет назад. Она улыбнулась в ответ:

     - Завтракаем, ждем бабушку и едем на дачу.

     - На дачу? – Марина округлила глаза, - мы что, будем поливать огурцы?

     - Ну, на даче можно еще и отдыхать, - с набитым ртом ответил ей Максим.

     Кристина с умилением наблюдала за мужем и детьми, которые, словно наперегонки уплетали горячие блинчики, успевая запивать их молоком.

     Раздался короткий звонок в дверь.

     - Бабушка! – Денис выскочил из-за стола и побежал открывать дверь.
 
     Зинаида Федоровна ворвалась в квартиру как шаровая молния, заполняя собой  все свободное пространство. Она была женщиной яркой, большой и шумной. Впрочем, Кристина иногда думала, что никакая другая женщина и не смогла бы вырастить для нее такого мужа, как Максим.

     Отец Максима был моряком, который однажды просто не вернулся из рейса. По крайней мере, Зинаида Федоровна всем так рассказывает. В детстве Максима устраивало такое объяснение, однако, взрослея, он стал подозревать, что мать его обманывает. Не было ни фотографий, ни каких-либо сентиментальных штучек, доказывающих существование человека, которого когда-то любила Зинаида Федоровна.

     Пытаясь вывести мать на чистую воду, Максим начал задавать неудобные вопросы, касаемо родственников отца и его самого, однако она стояла на своем, повторяя сомнительную историю про кораблекрушение. С годами Максим отчаялся узнать что-либо о своем отце, и женщина вздохнула с облегчением.

     Зинаида Федоровна прошествовала на кухню, где громко расцеловала сына и внуков, а потом уже и невестку.

     - Будете завтракать? – вежливо поинтересовалась у нее Кристина.

     - Да нет, спасибо. Я не фанатка вредных завтраков, - фыркнула та.

     - Мам, а кто тебе такую красивую прическу организовал? – быстро перевел тему разговора Максим.

     Крашеные, цвета апельсиновой кожуры, волосы Зинаиды Федоровны  были собраны в невообразимо высокую прическу и украшены огромным, похожим на пион, красным цветком. Женщина зарделась от удовольствия.

     - Так это соседка снизу, Маша. Иногда заходит на чай. Она раньше парикмахером работала.

     Кристина всегда относилась к свекрови снисходительно, но не высокомерно, а по-доброму, как относятся к проказам маленьких детей. Зинаиду Федоровну это неимоверно раздражало. Она знала только две крайности: обожание и ненависть.
 
     - Ну что, выдвигаемся? – спросил Максим, когда последние приготовления были закончены, а возле входной двери уже красовались две большие клетчатые сумки.
Когда вещи  были погружены в машину,  а дети и взрослые устроились в салоне, Марина спросила:

     - Пап, мне через два месяц будет двенадцать, и тогда я смогу ездить с тобой на переднем сидении, да?

     - Откуда ты знаешь, когда можно, а когда нельзя? – обиженно засопел рядом Денис.

     - К нам в школу приходил милиционер и рассказывал всякое такое. А еще он сказал, что мальчикам можно сидеть на переднем сидении только с восемнадцати, - Марина показала брату язык.

     - Не слушай сестру, - вмешалась бабушка в разговор, - она шутит так. Мальчики и девочки все равны. Так что, когда тебе стукнет двенадцать, будешь тоже ездить с отцом не переднем сидении.
 
     Денис недоверчиво сощурил глаза.

     - Точно? Мам, это правда?

     Кристина повернулась к сыну.

     - Конечно, правда.

     Она ободряюще улыбнулась, и Денис успокоился.

     Максим завел двигатель. Серебристая Хонда не спеша выехала с дворовой парковки и направилась прочь из города, разгоняя душное летнее утро.

                -4-

     - Сегодня чудесный летний день, как никогда подходящий для дружеского пикника, ты не находишь? И меня как раз есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться! Так  что будь готов, мы с Круглым заедем через часа полтора,  – проорал в телефонную трубку Кириллов и отключился.

     Вадим швырнул телефон на кровать. Затем вышел на балкон,  нашарил в кармане пачку сигарет, выудил одну и глубоко затянулся. Широкий незастекленный балкон  выходил на проезжую часть. Мужчина посмотрел вниз. С высоты девятого этажа проезжающие мимо машины казались игрушечными. Они сновали туда-сюда, сновали не спеша и по-субботнему лениво.

     Вадим прислушался к тихому шепоту летнего города и подумал о том, что меньше всего ему хочется сегодня выходить на улицу. Он с удовольствием провел бы день, просто валяясь на диване с книгой и пачкой чипсов, попутно попивая апельсиновый сок. Но перед глазами возникли образы Кириллова и Круглова, нет, эти ребята не поймут его. Вадим улыбнулся, вспоминая о друзьях.

     Редко кому удается сохранить с годами школьную дружбу, но эти трое смогли: Леша Кириллов, Сергей Круглов и Вадим Емельянов были неразлучны с пятого класса. Их жизненные пути сотни раз расходились, но каждый раз за расставанием следовало счастливое воссоединение. В девятом классе они поклялись друг другу в верности, и даже скрепили дружбу кровью. Идея эта, конечно, принадлежала Леше Кириллову.

     Алексей представлял собою взрывоопасный коктейль из  вспыльчивости и беспечности, что нередко приводило к созданию довольно неприятных и щекотливых ситуаций.

     Его нельзя было назвать карьеристом, хотя некоторые амбиции все же присутствовали. В целом, Кириллов олицетворял собой идеал нынешнего молодого поколения: красивая спортивная внешность, хороший автомобиль, большая жилплощадь, подруги модельной внешности, работа в среднестатистическом офисе с неплохим заработком.

     В свои тридцать лет он уже был дважды счастливо женат и столько же раз разведен. Обладая довольно приятной наружностью, среди знакомых и коллег он имел репутацию весельчака и дамского угодника. Алексей, как легкокрылый мотылек, порхал от одной женщине к другой, но не с целью найти ту единственную, а просто ради «спортивного интереса».

     В отличие от друга, у Сергея Круглова была женщина, с которой он собирался встретить старость, и она, как оказалось, была совсем не против. Теперь каждый вечер дома его ждал горячий ужин и красавица-жена, и этого вполне хватало для счастья.

     Сам Сергей в прошлом – профессиональный боец каратэ. Спортивная карьера его складывалась довольно неплохо, но в один прекрасный день он понял, что спорт - это не совсем то, чем хочется заниматься по жизни и неожиданно для всех вдруг стал ландшафтным дизайнером, предварительно пройдя обучающие курсы в Московской международной школе дизайна. В новой профессии Сергей достиг определенных успехов, впрочем, супруга Екатерина была одной из его клиенток.

     Они встретились солнечным мартовским днем. Родители Кати приобрели уютный дачный домик, в котором собирались встретить пенсию, и Катя, в свою очередь, захотела сделать им подарок на годовщину, которая намечалась в июне. Готовиться она начала заранее, продумывая все до мельчайших подробностей. Она знала, что родители вряд ли будут заниматься огородом и тому подобными радостями обычных российских дачников. Она решила облагородить придомовую территорию, чтобы отец мог пить на улице свой утренний кофе, а мама – читать исторические романы.

     Катя позвонила Круглову, случайно наткнувшись на его сайт в интернете. Сидя за столиком одного из многочисленных кафе «Пирамиды», Сергей не мог оторвать глаз от потенциальной клиентки: длинные светлые волосы послушной волной спускались на круглые плечи, глубокие голубые глаза, точеный нос и пухлые алые губы. Черное облегающее платье подчеркивало фарфоровую кожу. Круглов был очарован. Катя, казалось, тоже заинтересовалась дизайнером. Ее привлекли его умные и в то же время страстные глаза цвета черного кофе. Иссиня черные волосы и смуглая кожа наводили на мысль, что в роду у Сергея были восточные мужчины.

     Целых три месяца они поддерживали чисто деловые отношения, а между тем, сексуальное напряжение между ними только росло. Ровно на следующий день после того, как Катя внесла последнюю оплату, и их деловые отношения закончились, Сергей пригласил ее на свидание, а через пять месяцев – замуж.

     В целом, Круглов был из тех немногих счастливчиков, относящихся к жизни без претензий и умеющих ею наслаждаться.

     А вот Вадиму Емельянову с женщинами не везло. Он был сыном богатых родителей, которые ни в чем не отказывали своему единственному ребенку. По всем законам жанра, воспитать они должны были жадного беспринципного эгоиста, но Вадим, обладая творческой натурой, часто прибегал к глубокому самоанализу.

     Он стыдился богатства родителей и единственное, что принял от них в подарок, будучи уже взрослым, – это трехкомнатная квартира в центральном районе города, и то, это случилось потому, что мать Вадима беспрестанно хваталась за сердце и обещала умереть, если сын откажет принять родительский дар. К тому же, Емельянов, трудясь фотографом на одном местном интернет-портале, хоть и зарабатывал вполне приличные деньги, но покупку собственного жилья позволить себе пока не мог.
 
     Приводя иногда в эту шикарную квартиру девушек, Вадим наблюдал, как жадно загорались их глаза, когда они узнавали, что стоящий перед ними мужчина - собственник всей этой красоты. Ровно с этого момента Емельянов терял к ним всякий интерес, хотя от последующего секса никогда не отказывался.

     Вадим затушил сигарету, еще немного постоял на балконе и затем вернулся в квартиру.

     «Нужно завести собаку, золотистого ретривера, к примеру, или сенбернара» - невпопад подумал мужчина. Он не спеша переоделся в джинсы и рубашку, прошелся расческой по своей густой светло-русой шевелюре, затем прошел на кухню и заварил черный чай с бергамотом. Бросил в чашку дольку лимона, включил телевизор и стал ждать друзей.

     Из сбивчивой речи Кириллова Вадим понял одно: снова намечается встреча одноклассников, организатором которой выступает сам Алексей.

     У них был дружный класс, и даже спустя время, они поддерживали контакт друг с другом, устраивая посиделки за городом на реке Солмне. Но, как и положено, с каждым годом они встречались все реже, а одноклассников приходило все меньше.

     Душную субботнюю тишину разорвал истеричный сигнал автомобиля. Тут же на телефон Вадима пришло сообщение: «Выползай, мы внизу», отправленное с телефона Сергея. Спустившись к друзьям, Вадим с недоумением обнаружил Кириллова за рулем темно-синего внедорожника.

     - Думаете, это хорошая идея посадить за руль человека, у которого в прошлом месяце отобрали права за вождение в нетрезвом виде? - вместо приветствия выдал он. 

     Сергей только неопределенно пожал плечами.

     - Ну, а что может случиться?

     - А Катя знает про поездку? - продолжал Вадим.

     - Знает, только по официальной версии за рулем буду я. - ответил Круглов.

     - Емельянов, хватит нудить, садись уже, - вмешался Алексей.

     Вадим, ощущая смутную тревогу, устроился на заднем сидении. Фольксваген резво рванул с места, рыча мотором и оставляя за собой след испаряющегося бензина.

                -5-

     Душный субботний день, до краев наполненный раскаленным летним воздухом, плавно и незаметно перетек в приятный и теплый вечер. Огненный шар солнца медленно спускался к горизонту. Праздник на даче Прокофьевых подходил к своему завершению.

     Взрослые, разбредшись небольшими группками, лениво болтали о своих взрослых делах, а дети, подражая киношным индейцам, с криками бегали друг за другом.

     - Это ты здорово придумала с индейской темой, - протянула Светлана, соседка Прокофьевых по даче.

     Несмотря на миловидную внешность, Светлане не везло с мужчинами. Она рассматривала все отношения как договор «купли-продажи» и панически боялась продаться задешево. Но основная загвоздка была в том, что, назначая неимоверно высокую цену, Светлана забывала о том, что товар уже слегка «подпорчен».

     Женщины стояли чуть поодаль возле деревянной, выкрашенной в зеленый цвет, калитки: Света курила тонкий винстон, а Кристина лениво потягивала апельсиновый коктейль. Мимо них время от времени пробегали визжащие дети.

     - Да ничего особенного, - засмущалась Кристина, неуверенным движением одернув желтый сарафан.

     - Ну, знаешь, все эти костюмы, самодельные вигвамы, аквамакиаж, - продолжала Света, - было очень интересно, спасибо. Кстати, а что это за девушка, которая рисовала на лицах? Я даже не успела толком с ней познакомиться.

     Кристина пожала плечами.

     - Это Надя, моя соседка по студенческому общежитию. Она работала некоторое время художником в доме культуры. А недавно увлеклась аквамакиажем. Сейчас иногда подрабатывает на всяких городских праздниках.
 
     - Ну что, моя индейка, поехали домой, - они не заметили, как к ним подкрался Максим.

     Он поцеловал жену в шею, и Кристина смущенно покраснела.

     В глазах Светы промелькнула тень зависти:

     - Ух, какой Вы, оказывается, страстный Максим Викторович, прямо вождь Горящий Факел.

     Максим улыбнулся.

     - Что есть, то есть.

     Затем вновь обратился к жене:

     - Мама хочет остаться на даче на пару дней, так что можем ехать, хочу успеть до темноты, не люблю в потемках вести машину.

     Кристина понимающе кивнула.

     - Хорошо, будем собираться.

     Самым сложным было усадить детей в машину. Они никак не хотели расставаться со своими друзьями-индейцами и вовсю сопротивлялись тирании взрослых. Наконец, Максиму удалось подавить сопротивление путем лживого обещания покатать всех присутствующих на пони.

     Денис важно уселся в свое автокресло, рядом плюхнулась Марина, пристегнула брата. Кристина открыла форточку. В салон бесцеремонно ворвался теплый ветер, растрепав ее густые пшеничные волосы. Она расслаблено откинулась в кресле и приятная усталость растеклась по телу. На заднем сидении о чем-то шептались дети. Максим включил музыку: голос молодого Игги Попа гармонично влился в летний вечерний коктейль.

     На трассе было оживленное движение, все куда-то спешили: кто-то домой, кто-то из дома.

     Кристина улыбнулась своим мыслям. Она была как никогда близка к тому, чтобы наконец почувствовать себя счастливой.

                -6-

     Вечер медленно окутывал  тонкой дымкой овражистые берега реки Солмны. Недалеко от воды, в зеленом мелколесье спряталась большая деревянная беседка с острой крышей, излюбленное место отдыха больших и маленьких компаний. Вот и сейчас, она была заполнена пьяными и шумными людьми.

     Вадим методично накачивал себя спиртным, наблюдая, как другие веселятся. Ему было скучно. Сергей практически весь вечер не выпускал из рук телефон, звонил Кате буквально каждые полчаса, и что самое интересное, абсолютно добровольно. Кириллов же, исполняя роль «души компании», веселил дам, уделяя пристальное внимание старосте класса, явно надеясь на поощрение. Бывшая староста Алена, а ныне – успешно практикующий стоматолог, обладала хрупкой фигурой, но твердым характером. Она с удовольствием принимала ухаживания Кириллова, но не давала никакой надежды, оставаясь вежливой и холодной.

     На этот раз их собралось всего девять человек из двадцати восьми. Кроме неразлучной троицы, на встречу приехали еще пять незамужних одноклассниц и Вова Тучнов, школьная звезда футбола, а ныне – вышибала в ночном клубе.
 
     Вадиму весь вечер подмигивала Анжела, которая и в подростковом возрасте была к нему неравнодушна.  Вот только милая девочка с ямочкой на левой щеке выросла в  педантичную зануду, у которой дома явно все полотенца разложены по цвету и размеру, а чашки на кухне смотрят строго на восток. Весь вечер она заискивающе улыбалась Вадиму, пытаясь казаться загадочной и таинственной.

     Емельянов посмотрел на часы: половина десятого, затем опрокинул в себя еще одну стопку сорокаградусного напитка. Прислонившись к деревянной стене беседки, он закрыл глаза и притворился спящим и на некоторое время действительно задремал.
Проснулся Вадим от того, что кто-то аккуратно тряс его за плечи. Он с трудом разлепил глаза и сфокусировал взгляд: над ним склонился Алексей.

     - Ну что, поехали домой? – Кириллов тяжело выговаривал слова, хотя на ногах стоял твердо и уверенно.

     - Что, такси приехало? – спросил у товарища Вадим.

     - Ага, такси-такси, - Алексей направился к стоящей неподалеку машине.

     Емельянов поплелся следом. С удивлением обнаружил сидящего за рулем Кириллова. Рядом сидел Круглов, сжимая в руке мобильный телефон, будто боясь его потерять.

     Вадим хотел что-то возразить на тему пьяных водителей, но потом передумал. Ему нестерпимо хотелось уехать отсюда и  побыстрее оказаться в своей уютной квартире. Алкоголь притупил чувство страха, а инстинкт самосохранения сейчас занимал последнее место на шкале актуальных потребностей.

     Садясь в машину, он только спросил:

     - А как же дамы?

     Кириллов ухмыльнулся.

     - А дамы не заслужили продолжения банкета.

     Вадим посмотрел в сторону отдыхающих: Тучнов мирно спал за столом, подложив левую руку под голову, староста самозабвенно извергала из себя содержимое желудка, согнувшись за беседкой, остальные о чем-то горячо спорили между собой. Анжела же с презрением смотрела на мужчин, в ее взгляде была сосредоточена вся ненависть, на которую она только была способна.

     Емельянова передернуло от увиденного. Его не должно быть здесь. Где угодно, но не здесь и не с этими людьми.

     Не прошло и пяти минут, как темно-синий Фольксваген выехал на трассу.

     - Боже мой, ну что за черепашьи бега, - сетовал Кириллов, обгоняя попутные машины.

     - Поаккуратней там, - открыв один глаз и медленно выговаривая слова, прошелестел Вадим на заднем сидении.

     - Не нуди, - Алексей вдавил педаль газа в пол, обгоняя синий форд.

     Выскочив на встречную полосу, Кириллов с опозданием заметил движущуюся на них Хонду. Вместо того чтобы тормозить, он еще сильнее нажал на педаль газа в попытке вернуться  на свою полосу. Водитель встречной машины начал тормозить, выворачивая руль вправо, изо всех сил пытаясь не допустить столкновения, которое, увы, было неизбежно. Две металлические коробки, издавая невыносимый скрежет, скатились в придорожный кювет. Воздух вокруг наполнился дымом и паникой случайных людей, выбежавших из своих машин, чтобы помочь пострадавшим.



                Глава 2

     Закончился суд над водителем внедорожника «Фольксваген Туарег». Виновного приговорили к шести годам колонии общего режима за ДТП со смертельным исходом.
Страшная авария произошла год назад. В автомобиль «Хонда Аккорд», в котором ехала семья с двумя детьми, на прямом участке дороги врезался встречный внедорожник «Фольксваген Туарег». Внедорожник совершал обгон. От удара оба автомобиля съехали в придорожный кювет.

    11-летняя девочка, сидевшая на заднем сидении, от полученных травм скончалась. В машине был ещё один ребёнок в возрасте 8 лет, он находился в специальном детском автокресле и в результате ДТП не пострадал. Родители мальчика получили серьезные травмы и проходили длительное лечение в больнице.

                Городской новостной портал


                Июль 2013

                -1-

     Кристина поморщилась, запив очередную таблетку холодной водой из-под крана. Ноющая боль в левой руке никак не проходила. Вот уже скоро год, как она не проходит. Но с этой болью она еще кое-как справлялась, что нельзя было сказать о боли, которая душила ее по ночам где-то в области груди. Если осколок стекла можно вытащить из руки, то из сердца это сделать гораздо сложнее. Особенно Кристина ненавидела ночи, когда еще не до конца затянувшиеся раны давали о себе знать острой болью, начиная гореть огнем.  Ночью она была одним сплошным куском боли.

     Они молча сидели за обеденным столом. Звенящая тишина заполнила кухню. Кристина нервно вертела в руках пустой стакан, где недавно была вода. Ее руки дрожали.

     Максим посмотрел на жену: за последний год она постарела лет на десять. Ее когда-то золотистые волосы поблекли, превратившись в бесцветную копну, а яркие голубые глаза потеряли свой былой блеск. Реабилитация давалась Кристине тяжело, но еще тяжелее были судебные разбирательства, их гнетущая и напряженная атмосфера отнимала последние силы.

     Они оба надеялись, что завтра, на последнем заседании суда, переступят некий рубеж, после которого обретут, наконец-то, долгожданное спокойствие. Но где-то в глубине души Максим знал, что этого не произойдет. Боль никуда не исчезнет, а окружающие продолжат сочувствовать и соболезновать.

     Но правда в том, что ни Кристина, ни Максим не нуждались в сочувствии. Они нуждались в молчаливой поддержке и крепких объятиях. Максима начинали раздражать все эти люди, рассыпающиеся в сочувствующих словах – все это было для него пустым звуком. 

     Губы Кристины тронула слабая улыбка. Максим осторожно забрал из ее рук стакан и поставил на гладкую лакированную поверхность стола. Он с нежностью посмотрел на жену. Из груди вырвался тяжелый вздох.

     Максим помнил поминутно тот день, когда Кристина вышла из комы. Он смотрел на ее бледное лицо и почти прозрачную кожу и был счастлив, несмотря на то, что счастье его в тот момент имело кисловато-сладкий привкус.
 
     Он не знал, как рассказать о смерти Марины, но материнское сердце и так все почувствовало. Кристина только спросила: «Как Денис?»

     «Хорошо. С мамой» - коротко ответил Максим. Он не знал, что еще сказать, а в голове разные мысли перебивали друг друга. Одновременно хотелось и кричать, и молча свернуться калачиком в углу. Хотелось рассказать про бессонные ночи, про непонимающий взгляд сына, когда тот не в первый раз заставал его за одиноким пьянством. Рассказать про то, как оглушающе стучало сердце при мысли, что она может никогда не проснуться. Рассказать про мысли о самоубийстве, про жажду мщения и про похороны дочери, которые он не помнил.

     Но Максим молчал. Молчала и Кристина, медленно приходя в себя, а боль, между тем, медленно растекалась внутри нее, не оставляя ни единого шанса на полное выздоровление.

     Самое грустное, что человек помнит все. Просто некоторые вещи будто вырезаны острым ножиком на доске воспоминаний, а некоторые просто написаны мелом на обратной стороне, но при определенных обстоятельствах они выплывают из подсознания.

     Еще одним острым воспоминанием для Максима стал и тот день, когда Кристина впервые увидела могилу дочери. Он мог только догадываться о ее чувствах в тот момент. Он не утешал и не жалел ее. Он знал, что, в конечном счете, человек всегда остается один на один со своим горем, поэтому просто был рядом, и Кристина была благодарна ему за это. Она не заламывала рук, не голосила и не бросалась в отчаянии на могилу. Сев рядом на голую землю, Кристина просто смотрела на свежий могильный холм, на четные букеты цветов и на черные ленты с серебряными буквами. Ее спутанные светлые волосы нежно трепал теплый сентябрьский ветер. Из покрасневших глаз падали огромные, со спелую горошину, слезы. Они стекали по подбородку и тонули в черном шифоновом шарфе, насквозь пропитывая его солью.
Кристина сидела так ровно четыре часа, пока не начало темнеть. Все это время Максим ждал ее в машине. Курил, бесцельно нажимал на кнопки телефона и снова курил. В голове не было не одной осознанной мысли.

     Часто бывает, что человек, переживший автомобильную катастрофу, потом долгое время не садится за руль или вообще не передвигается автомобильным транспортом. Ни с Максимом, ни с Кристиной этого не случилось. Наоборот, они оба стали как-то пренебрежительно относиться к своей жизни и к своему здоровью. Страх прошел, уступив место тупой обреченности.

     Максим вынырнул из потока тяжелых воспоминаний. Кристина все так же, не шевелясь, смотрела в одну точку перед собой. Можно было подумать, что женщина в глубоком трансе.

     Максим легонько тронул ее за плечо.

     - Может, прогуляемся? Подышим свежим воздухом, а? Ты как?

     - Не знаю. Пойду лягу спать, наверное. Что-то совсем нет сил, - Кристина неуклюже встала из-за стола.

     Максим с грустью смотрел на жену. Он чувствовал, как они постепенно теряют ту духовную связь, что была у них все годы совместной жизни.

     Возле двери Кристина замешкалась.

     - Нужно будет завтра вечером у Зинаиды Федоровны забрать Дениса. Он и так нас почти не видит.

     Максим только со вздохом кивнул.


                -2-

     Вечер медленно вползал в открытые форточки двухкомнатной квартиры Круглова. Всё вокруг было окутано серебряным сумраком. Вадим и Сергей сидели на кухне и курили, выпуская на волю легкие струи голубого дыма. На столе стояла непочатая бутылка виски и полная пепельница окурков от тяжелого винстона. Все слова уже были сказаны, осталось только невыносимое ожидание. Друзья молча курили. Их молчание нарушал только хриплый голос Летова, доносящийся из компьютерных колонок.

     Послышался звук открываемой входной двери.

     - Жена приперлась, - вздохнул Круглов.
 
     На кухню, разгоняя перед собой руками сигаретный дым, вошла Катя. Поморщилась.

     - Какая религия вам не позволяет курить на балконе? - и, не дожидаясь
ответа, ушла в ванную комнату, щелкнув выключателем.

     Грубый электрический свет заполнил кухню.

     - Ну, я пойду? – Вадим словно очнулся.

     Он быстро встал, сунул мобильный телефон в передний карман джинсов и направился к выходу.

     - Давай провожу, - подхватился Сергей.

     Накинув ветровку, он вышел вслед за товарищем.

     Город к вечеру оживился. Дневная жара спала и люди повыползали из своих укрытий. Улицы наполнились праздностью и летней беспечностью.

     Друзья молча дошли до автобусной остановки. Возвращаться домой категорически не хотелось. Вадим знал, что дома его ждет тишина и бессонная ночь, знал, что гнетущие мысли никуда не уйдут и ему придется бороться с ними до самого утра.

     Круглов же подозревал, что дома его будет ждать Катя и, если раньше это было поводом поспешить, то теперь – это была причина задержаться.

     В последнее время Сергей испытывал неконтролируемые приступы раздражения по отношению к своей жене. Раздражал ее домашний халат мятного цвета, раздражала ее привычка есть в кровати, раздражали фильмы, которые она смотрела и музыка, которую слушала. Она перестала быть женщиной его мечты.

     - Может, сходим выпить кофе? - кивнул Сергей в сторону ближайшего кафе, на котором большими неоновыми буквами значилось: «Кофейный экспресс».

     - Давай, - Вадим неопределенно пожал плечами.

     Прямоугольное помещение кафе было стилизованно под вагон-ресторан старого европейского поезда. Броские и тяжелые ярко-синие скатерти на полукруглых столах, такого же цвета обшивка двухместных сидений. Откуда-то сбоку струился мягкий и теплый мерцающий свет.  Чуть слышно играл блюз. «Гэри Мур, наверное» - подумал Вадим.

    Внутри кафе было не многолюдно. Вадим и Сергей заняли столик в самом дальнем углу зала.
 
    - Что будешь? – Сергей открыл меню, но даже не посмотрел в него, - Как обычно, американо?

    Вадим кивнул.

    Когда официант поставил перед ними две чашки с дымящимся ароматным напитком, Емельянов задал другу вопрос, который мучил его весь последний год:

    - А ты не думаешь, что мы с тобой должны проходить по этому делу не как свидетели, а как соучастники?

    Круглов дернулся, как будто Вадим влепил ему со всей дури пощечину.

    - Да нет, глупости, нашей вины нет в том, что Кириллов безответственный мудак, - слова Сергея звучали твердо и убедительно, вот только в области груди что-то болезненно сжалось.

    Вадим продолжал:

    - Подумай, на его месте вполне мог оказаться кто-то из нас.

    Сергей задумчиво сделал глоток из своей кофейной чашки.

    - Вряд ли.

    Здесь Емельянов был согласен с другом: существовало два негласных правила, которые они никогда не нарушали,  какими бы пьяными не были: не лезть в воду и не садиться за руль.

    Вадим осторожно отпил из чашки ещё горячий кофе. Приятная теплота разлилась внутри. Он старательно выгонял из головы настойчиво лезущие в нее мысли. Думать, а тем более что-то делать не хотелось. Им полностью овладела апатия.
 
    Сергей обернулся: за соседним столиком что-то весело обсуждали две молодые девушки, на вид лет двадцати пяти. Сам не понимая, зачем, он вдруг громко обратился к ним:

    - Девушки, не хотите  разбавить своим присутствием наш кофейный вечер?

    Вадим с недоумением посмотрел на друга и внутренне приготовился к фиаско. Кажется, и сам Сергей был сбит с толку своим же предложением. Он как-то весь подобрался, а на небритом лице застыла неуверенная улыбка.

    Девушки окинули подозрительным взглядом потенциальных знакомых, но, заметив, что у мужчин на столе нет ничего, кроме кофе, расслабились. Переглянувшись, они одновременно пожали плечами, словно говоря: «Почему бы и нет?»

    - Меня зовут Анна, - представилась миниатюрная короткостриженая блондинка. Ее светлые голубые глаза смеялись, но улыбка так и не тронула тонких губ.

    - Яна, - кивнула ее подруга, поправляя непослушные кудрявые волосы медного цвета.

    - Меня зовут Сергей, а это мой друг Вадим, - представился за двоих Круглов.

    Последовало минутное замешательство. Рядом очень кстати материализовался официант, не дав тем самым возрасти напряжению.
 
    Девушки заказали себе кофе.

    - В такой чудный летний вечер нужно не кофе пить, а лежать где-нибудь в гамаке на берегу Тихого океана и потягивать клубничный дайкири, - откинувшись на спинку дивана, улыбнулась Яна.

    Вадим с интересом посмотрел на нее. Действительно, достаточно десяти секунд, чтобы почувствовать тонкую связь с другим человеком. Встретившись взглядом с Вадимом, девушка поспешно отвела глаза в сторону, слишком поспешно для рядового случая. В этом ее жесте не было ни грамма кокетства, только смущение.

    Анна весело хохотнула:

    - Ну, это ты своему Кириллу предложи, когда он вернется из командировки.
Яна залилась краской, как будто ее уличили в чем-то постыдном. Сергей без тени смущения уточнил:

   - А Кирилл – это ваш муж?

   Девушка еще больше смутилась.

   - Нет, пока еще только жених.

   В этот момент Вадим полностью убедился в том, что он законченный неудачник. Его любовная история закончилась, так и не успев начаться.
 
   - Ну, раз мы тут откровенничаем, спешу поделиться, что я свободная, холостая и незамужняя, - в глазах Анны вовсю плясали маленькие черти, своим игривым настроением она заражала всех вокруг в радиусе пятидесяти метров.

   - Это здорово, когда женщина говорит про себя не «одинокая», а «свободная», - заметил Вадим.

   - Человек сам определяет свое состояние, хочешь одиночества – будь одиноким, хочешь свободы – будь свободным. Скажу давно избитую истину – все в наших головах, - Яна лениво мешала чайной ложкой свой мокко.

   Вадим изо всех сил пытался игнорировать девушку, чтобы не допустить опасной и бесперспективной близости, таким образом, страхуя себя от возможной боли. Вот только, как когда-то говорил Сенека, человека вновь и вновь притягивает пропасть, над которой у него когда-то закружилась голова.

   В ходе непринужденной беседы выяснилось, что девушки трудятся в одной фирме, которая занимается поставкой медицинского оборудования, Яна – на рецепции, а Анна – в отделе кадров. Круглов немного рассказал о ландшафтном дизайне, а Вадим - про свою работу фотографа на одном из средненьких интернет-порталов. Впрочем, их разговор состоял из стандартного набора беседы взрослых людей: работа, политика и погода.

     Где-то около одиннадцати Круглов многозначительно посмотрел на часы.

     - Что ж, было приятно с вами познакомиться, дамы. Будем расходиться, а то меня жена, наверное, дома заждалась.
 
     - И Вы туда же, Сергей! - Анна обреченно вздохнула.

     Когда компания вышла из кафе, фонари уже освещали своим холодным электрическим светом полупустые улицы города. Анна, заметив неподалеку такси, быстро со всеми попрощалась, поцеловала Яну в щеку и прыгнула в машину. Помахала рукой и умчалась в городскую ночь.

     Сергей пожал руку Вадиму, кивнул Яне.

     - Еще раз спасибо за компанию, я пойду, живу в паре кварталов отсюда.

     - Вызвать тебе такси? - спросил Вадим у девушки, когда они остались вдвоем на пустом тротуаре. Мимо проплывали редкие прохожие, где-то гудели автомобили, но все это казалось каким-то далеким и нереальным.

     - Нет, спасибо, я живу вон в том доме,- Яна махнула рукой в сторону девятиэтажки, возвышающейся на противоположной стороне проспекта.

     - Давай провожу, а то мало ли. Сейчас полно всяких психов, - Вадим нерешительно подал ей руку. Яна улыбнулась.

     - Откуда мне знать, что ты не один из них?

     Повисла пауза, после которой они одновременно весело рассмеялись.

     Всю дорогу они болтали о всяких глупостях и смеялись. Вадим даже на время позабыл о завтрашнем суде.

     Остановившись у подъезда Яниного дома, они оба почувствовали себя неловко, не зная, как лучше расстаться. И всё бы ничего, вот только прощаться дико не хотелось.

     - Можно попросить номер твоего телефона? – Вадим знал, что скоро пожалеет об этом.

     Яна, кажется, не удивилась настойчивости молодого человека, просящего у без пяти минут замужней девушки телефон. Диктуя одиннадцать простых цифр, она чувствовала, что еще пожалеет об этом, и не один раз.

     Город засыпал, укутываясь в теплое одеяло летней ночи. В коробках для жизни, именуемых квартирами и домами, постепенно гас свет. Когда большинство людей уже были во власти своего подсознания и смотрели бессвязные сны, из некоторых окон все еще струился мягкий свет.

    Так, на балконе девятого этажа одного из домов, стоящего в самом сердце города, курил высокий светловолосый мужчина. Мысли в его голове путались и, хаотично кружась,  наползали друг на друга. Образы сменяли друг друга со скоростью охотящегося гепарда: зеленые глаза Яны, зал суда, родители погибшей девочки, судья, угрюмый Кириллов, и снова Яна. Вадима просто разрывало на части от происходящего в нем диссонанса. Ложась в постель, он принял две таблетки снотворного и завел будильник. Начал считать белых барашков, резво перепрыгивающих через высокий деревянный забор. По ту сторону забора их уже поджидал, разинув пасть, огромный серый волк. Где-то на пятидесятом барашке волк вдруг обернулся и жалобно посмотрел на Вадима: «Хватит, а?». Но Вадим уже погружался в крепкий сон.

    Когда Круглов вернулся домой, Катя была уже в постели. Отложив в сторону книгу, она посмотрела на мужа. В ее глубоких карих глазах блестели слезы.

   - Книга грустная? - с издевкой спросил Сергей, снимая одежду.

    Катя встала, накинула халат и вышла из комнаты. Круглов лег в кровать и закрыл глаза. Но Морфей не спешил принимать его в свои теплые объятия. Сергей слышал, как Катя возилась на кухне, готовя себе латте, она любила перед сном выпить кофе с молоком. Круглов долго ворочался с одного бока на другой. Поняв, что в ближайший час уснуть не удастся, вышел на кухню.

   Катя сидела за столом с книгой и чашкой кофе. Она даже не подняла головы, когда Сергей сел рядом.

   - Извини, пожалуйста, меня, я был жутким козлом все это время, - он взял ее за руку. Катя отложила книгу в сторону.

   - Не знаю, что происходит, но мне это не нравится. Я старалась поддерживать тебя весь этот год, я понимаю, как тебе тяжело, я не осуждаю ни тебя, ни твоих друзей. Я хочу быть с тобой, независимо ни от каких внешних обстоятельств. Но я все чаще ловлю на себе твой взгляд, полный неприязни. Я вижу, что раздражаю тебя одним своим присутствием. Ты ведешь себя как последний придурок, а потом просто извиняешься. Это так удобно: просто я козел, ты меня извини, но менять я ничего не буду.

    Катя подошла к окну. Послышался тихий всхлип. Сергей не знал, что делать. Он просто сидел, уставившись в цветной узор кухонной плитки.
 
    Иногда не хватает одного шага, который способен все исправить. Сейчас бы подойти и просто обнять ее за плечи, давая молчаливое обещание, что все будет хорошо. Но Сергей не двигался, и пропасть между ними росла.

    А в это же время где-то на другом конце города двое, мужчина и женщина, пили чай с бергамотом на своей маленькой кухне.
 
    - Нужно будет завтра забрать Дениса у мамы, а то он скоро там пропишется, - слабая улыбка появилась и тут же исчезла на лице Максима.

   Кристина только кивнула. Квартира, казалось, насквозь была пропитана тревогой и волнением, и немного безысходностью. Максим крепко сжал руку Кристины.

   - Мы справимся, слышишь? Завтра все закончится.

   Она улыбнулась в ответ.
 
   - Я тебе верю.

   Еще один человек не спал в ту ночь. Яна лежала в ванной, до краев наполненной клубничной пеной. Тихо играли Radiohead. Она любила такие одинокие вечера. Иногда ей вообще казалось, что она не создана для долгосрочного контракта под названием брак. Но, как и все мы, Яна жила по инерции: школа, университет, работа, замужество. Дальше по сценарию должны быть дети и благородная старость. Она не верила в поэтическую любовь, но знала, что есть любовь осознанная и рациональная. А все остальное, о чем так любят говорить и петь поэты всех времен - это всего лишь химическая реакция, не более. Но из головы никак не хотел выходить новый знакомый, Вадим, кажется, так его зовут. Яна надеялась, что он все-таки не позвонит, но, прислушавшись к себе, поняла, что ждет его звонка.

                -3-
                Август 2013

     В город медленно и грациозно входила осень. Август еще пытался цепляться сухими ветками за низковисящие мягкие облака, но ночи становились все холоднее, а в воздухе уже витал яблочно-виноградный аромат.

    Максим с чашкой горячего чая сидел на крыльце своего дачного домика, наслаждаясь воскресной тишиной. Денис и Кристина еще крепко спали, а Зинаида Федоровна готовила на кухне завтрак.

   Позавтракав, единогласно было решено отправиться на прогулку в близлежащий лес. «А может, и грибов каких найдем случайно» - предположил Максим, и все его поддержали.

   Люди медленно шли по извилистой лесной тропинке, под их ногами шуршали опавшие листья и сухие ветки. Сквозь пока еще густые кроны высоких деревьев сочился неяркий солнечный свет, рассыпающийся у самой земли на множества мелких частиц. Кристина вдруг остановилась, зачерпнув полную грудь чистого воздуха, медленно выдохнула и восхищенно прошептала: «Красота!»

   Денис энергично заглядывал под каждый куст, то далеко забегая вперед, то отставая от взрослых. Когда он в очередной раз замешкался возле неизвестного кустарника, Зинаида Федоровна решила поделиться:

   - Вчера случайно встретила в городе Жанну, мать Алексея, водителя. Так похудела после суда. Такое горе в семье, все-таки шесть лет в колонии, пусть и общего режима. Мариночку не вернуть и человек сядет по глупости.

   Кристина изменилась в лице: выражение умиротворения исчезло, вернулась больная усталость и злость.

   - Странная у Вас философия, Зинаида Федоровна, - тихо сказала она, - Давайте тогда всех ублюдков выпустим на свободу. Пусть они и дальше убивают, насилуют и грабят, а мы будем их прощать, это же так по-христиански.

   Пожилая женщина смутилась, начала лепетать что-то про судьбу и про Бога. В разговор вмешался Максим:

   - Знаешь, мам, что самое хреновое во всем этом? То, что твоей судьбой может стать пьяный мудак на внедорожнике.

   Повисло тягостное молчание. Прогулка была испорчена.

   - Смотрите, что я нашел! - Денис подбежал к родителям, демонстрируя огромную, с взрослый кулак,  еловую шишку.
 
   - Ух, ты, какая большая! – притворно удивилась Кристина, - Ну что, поворачиваем обратно?

   Назад шли быстро и молча. Теперь они не были похожи на семью, отправившуюся на прогулку, а скорее походили на случайных людей, которым просто по пути.
Возле дачного дома маячила фигура соседки. Кристина вспомнила, как Света вчера бесцеремонно напросилась на чай. Договаривались вроде на двенадцать. Она посмотрела на часы: одиннадцать тридцать. Недовольно вздохнула: её раздражали люди, приходящие заранее. Хуже их были только те, что любили опаздывать.
Света радостно помахала рукой, узнав в горстке идущих людей своих соседей.
 
   - Я вас заждалась, - услышали они вместо приветствия.

   Кристина закатила глаза, но никто, кроме Максима, не заметил этого. Он усмехнулся и потрепал ее слегка по плечу, призывая быть снисходительной и терпимой к недостаткам других людей.

   Дом встретил их тишиной  и спокойствием. Время здесь, казалось, застыло, превратившись в густой сахарный мед. Старая мебель, хранившая многолетние воспоминания,  источала умиротворение, и только огромные напольные часы суетились, гоняя по кругу стрелки.

   Кристина поставила на газовую плиту доверху наполненный водой чайник. Пока взрослые рассаживались за большим деревянным столом, Денис убежал смотреть воскресные мультфильмы.

  - Чего-то не хватает, - Максим взял нож и вышел из дому.

  Через минуту он вернулся, держа в руках букет пышных перламутрово-розовых пионов.
 
  - Какие красивые! – восхитилась Света, не отводя взгляда от Максима.

  Зинаида Федоровна принесла высокую стеклянную вазу и вскоре цветы украсили обеденный стол.

  - Как прошел суд? – осторожно спросила Света, хотя уже прошел целый месяц и она, естественно, уже знала все подробности.
 
  Зинаида Федоровна не мигая смотрела в свою чашку, боясь ляпнуть лишнего и тем самым снова расстроить Кристину. Та, в свою очередь, внимательно изучала рисунок на скатерти, тем самым предоставляя право ответа мужу. Максим вздохнул.

   - Ты же наверняка в курсе, что его посадят на шесть лет в колонию общего режима. Об этом все газеты местные писали.

   - Я так понимаю, Кириллов и его адвокат не согласны с вынесенным приговором и собираются подавать апелляцию. Смотрите, еще и выйдет через пару лет, - Света громко отхлебнула еще неостывший чай.

   Кристину передернуло. Зинаида Федоровна решила сгладить острые углы беседы.

    - Светочка, а как твой жених, Николай? Вы же почти год гуляете, замуж не зовет?

   Света усмехнулась.
 
    - Какое замуж? У него ни жилплощади, ни работы постоянной. Единственное, что думаю, может ребенка родить? Так сказать, для себя. Мне же еще сорока нет.

   Она задумчиво облизала чайную ложку.

   - Кристин, а вы не думаете про пополнение?

   Максим изменился в лице: бесцеремонность соседки как никогда раздражала. Он боялся реакции жены, которая не заставила себя долго ждать. Кристина готова была взорваться.

  - Послушай! - она привстала из-за стола, - Я не заводила детей ради какого-то баланса Вселенной, и не собираюсь затыкать душевные дыры новым ребенком! Никто не сможет и не заменит нам Марину, ясно? Засуньте свои советы куда-нибудь подальше и поглубже, хорошо?

   Кристина выдохнула. Зинаида Федоровна со священным ужасом взирала на невестку. Максим нервно мял разноцветную скатерть. Света, казалось, была ошеломлена. Она медленно встала со стула.

   - Пожалуй, я пойду. Спасибо за чай.

   Возле двери ее нагнала Зинаида Федоровна.
 
   - Ты, Светочка, прости Кристину. Сама понимаешь, все эти суды, лечение, нервы ни к черту.

   - Так пусть к психологу походит, - Света натягивала свои кислотно-оранжевые кроссовки.

   - Максим предлагал ей, но она уперлась, как баран и ни в какую, - Зинаида Федоровна неуверенно помахала рукой на прощание. 

               
                -4-

   - Не слышу, что?- Катя выключила фен.

   Она уже была одета в свое выходное платье и накрашена, оставалось привести в порядок волосы.

   - Где моя синяя рубашка? - Сергей в растерянности смотрел в открытый шкаф.

   Он был раздражен: в свой единственный выходной - воскресенье, нужно ехать на семейное сборище, да еще по какому поводу? По случаю обручения племянника с очередной шлюхой! С приличными девушками, насколько Сергей мог помнить, Семен не водил знакомств.

    Да они натрахаются вдоволь и разойдутся! Он мог поставить двести баксов на то, что до загса там дело не дойдет. Но старшая сестра Сергея, Тамара, каждый раз свято верила в то, что сын вот-вот женится. Ей не терпелось передать своего двадцатичетырехлетнего балбеса в нежные женские руки, но с условием, что эти нежные руки будут облачены в ежовые рукавицы. Знакомство с потенциальной родственницей планировалось как простой семейный обед. Сергей злился: зачем было их с Катей приглашать? Но отказать сестре он не мог.

   Катя вытащила откуда-то из недр шкафа плечики, на которых висела мужская рубашка василькового цвета.
 
   - Спасибо, - Сергей наспех оделся, - Пойду еще кофе выпью на дорожку.
 
   - Слушай, подставь под чашку что-нибудь, она же еще горячая, - Катя вошла на кухню вслед за мужем.

   Раздражение внутри Сергея достигло критического предела, готовое вырваться наружу. Что-то тяжелое и черное поднялось со дна души и выплеснулось через оскорбительные слова:

   - Да иди ты нахуй, сука!
 
   Сергея тотчас захлестнуло искреннее раскаяние. Вот только наша несдержанность необратима.

    Что такое обида? Когда человек обижен, он дуется, плачет, объявляет бойкот обидчику. Катя не была обижена, нет. Она была оскорблена. А человек, которого оскорбили, становится хладнокровным и решительным.

   - Знаешь, меня ни разу никто так не оскорблял. И ты сделал это в первый и в последний раз. Я не считаю, что заслуживаю такого отношения. А если ты думаешь по-другому, значит, наш брак есть ошибка. Я не хочу жить с человеком, способным в любой момент, просто вспылив, назвать меня «сукой». Это равнозначно тому, если бы ты меня ударил. А я не из тех женщин, терпящих побои, - Катя говорила спокойно и уверенно.

   Взяв со стула свою маленькую сумочку, она направилась в прихожую.

   - Пойдем, а то Тома не простит нам опоздания, - Катя подкрасила губы своей любимой помадой морковного цвета, поправила облегающее темно-синее платье и вышла на лестничную площадку.
 
   В квартире Тамары и Николая Белых царило оживление. Все немногочисленные приглашенные были уже на месте. Елена Петровна, мать Сергея и Тамары, встречала гостей возле входной двери.

   - Наконец-то! Все уже собрались. Давайте быстро мыть руки и за стол. Мы как раз рассаживаемся. Ее глаза лихорадочно блестели, а жесты были резкие и порывистые.

   Войдя в гостиную, Сергей быстрым кивком поздоровался со всеми. Тамара с мамой постарались на славу: стол ломился от обилия всяческой еды. Когда, после лобызания со всеми родственниками, они, наконец, заняли свои места с краю огромного деревянного стола, Катя еще раз оглядела присутствующих.

   Валерий Николаевич и Елена Петровна, родители Сергея, восседали в центре и смотрелись немного комично. Он - крупный лысый мужчина с огромной шеей, она - строгая миниатюрная брюнетка с учительским пучком на голове. Рядом сидел Семен со своей новой пассией.

   Сергей не ошибся: девушка племянника, Алина, выглядела так, будто прямиком явилась со съемок фильма для взрослых. Яркий макияж, двадцатисантиметровая юбка, тонкие ноги обтягивали черные колготки в крупную сетку, а завершала образ красная майка со стазами. Но, нужно отдать должное, девушка вела себя сдержанно и производила впечатление воспитанной особы. Семен весь вечер вел себя как настоящий джентльмен по отношению к своей даме: внимательно, но ненавязчиво.
 
   Тамара и Арсений с гордостью наблюдали за сыном. Сергей с удивлением обнаружил на «сугубо семейном торжестве» соседку Татьяну с мужем Анатолием. Оба уже несколько лет наслаждались пенсионным возрастом, дети, дочка и сын, давно выпорхнули из родительского гнезда и навещали своих стариков довольно редко.
 
   Анатолий развлекал себя тем, что регулярно выпивал с соседскими мужиками в их закрытом клубе шахматистов. Татьяна же была одной из тех женщин, что слишком рьяно следят за чужим весом и чужой постелью. Еще ее очень волновала демографическая ситуация в стране, и сейчас, обнаружив рядом бездетную пару, она посчитала своим долгом уточнить:
 
  - Сергей, а когда вы уже внуков Лене принесете?

  Катя, увидев, что муж не настроен шутить, взяла огонь на себя.

   - Татьяна Геннадьевна, что Вы ожидаете услышать, задавая такие вопросы? - Катя отложила в сторону вилку, которой лениво ковырялась в салате, - Давайте допустим, что у нас нет детей потому, что мы не можем забеременеть. Вы и вправду думаете, что я буду обсуждать свои проблемы здесь и сейчас с Вами и присутствующими людьми? Или такой вариант. Мы пока не желаем заводить детей. Может, Вы хотите подискутировать но эту тему?

   Воцарилась непривычная тишина. Татьяна растерянно хлопала ресницами. Молчание было осязаемым и тяжелым. И тут все услышали звонкий девичий смех: это Алина весело хохотала, запрокинув голову.

                -5-

   Вадим нервно крутил в руках телефон. Посмотрел на время: еще полчаса. Огляделся по сторонам: все верно, площадь Ленина, зеленая лавочка у фонтана. Именно здесь они с Яной договорились встретиться в два часа дня. Вадим расположился на скамейке, достал пачку сигарет и приготовился ждать.

   Яна не понимала, зачем она это делает, но ей хотелось этого. Ей хотелось увидеть Вадима. Прошел целый месяц со знакомства, прежде чем он позвонил. Яна уже, было, с облегчением и какой-то досадой подумала, что на этом их история закончилась, и только интуиция подсказывала, что все только начинается.
Яна неуверенно подошла к скамейке, на которой сидел Вадим.
 
   - Добрый день!

   Вадим резко вскочил.

   - Привет! Извини, не заметил, как ты подошла, - Вадим нагло врал, он заметил ее еще издалека, но не знал, как себя вести.

   - Я боялась, что мы не узнаем друг друга, столько времени прошло, - Яна улыбнулась.
 
   Вадим с пониманием кивнул. И здесь они оба соврали: в их памяти прочно поселились образы друг друга, от которых так просто не избавиться. Яна, заметив в руках Вадима сигарету, попросила:
 
  - Можно одну?

  - Ты же вроде не курила? - полуутвердительно спросил он, протягивая пачку.

  - Так я и не курю, так, по особым случаям, - затягиваясь, ответила Яна и потом добавила, - Ну или когда рядом есть бутылка текилы.

  - Ну, насколько я могу видеть, текилы рядом нет, а значит, смею предположить, что сегодня тот самый «особый случай»? - лицо Вадима растянулось в широкой улыбке. Яна улыбнулась в ответ:
 
  - Получается, что так.

  Они бродили по старому городскому парку, изредка останавливаясь у одиноких скамеек. Несмотря на воскресный выходной день, праздношатающихся было мало. В основном, это были редкие компании подростков, прятавших за пазухой пиво и сигареты.

   - А молодой человек твой где? - нарочито безразлично спросил Вадим.
Эх, если бы только она сказала, что бросила его, или что он ее бросил, все сразу бы стало таким простым и понятным. Просто быть вместе. Без всяких условностей. Но Яна, выдержав паузу, сказала:

   - Он навещает своих родителей. Они живут в другом городе.

   - Давай спустимся к речке? - предложила она чуть погодя.

   Внизу неторопливо текла, устремляясь на восход, река Селия, бережно обнимая холодными руками свои покатые берега. Вадим бросил на траву свою куртку, на которую они вдвоем с Яной уселись. Вскоре это станет их тайным и любимым местом для осенних встреч.

   Так они и сидели на берегу реки: тесно прижавшись друг к другу и медленно растворяясь в своих чувствах. Было во всем этом что-то болезненное и ненормальное. Когда человек, обреченный на гибель, не ищет утешения, а сознательно причинят себе боль, чтобы потом, в одиночестве, упиваться ею.
 
   Джинсовая юбка девушки слегка задралась, обнажив красивые колени. Медные волосы полыхали огнем на ярком солнце. Вадим наслаждался каждым мгновением, боясь, что оно может больше не повториться.

   Встреча их была наполнена всеми спектрами человеческого общения: они спорили, обсуждали, делились мыслями и просто молчали. Их мироощущение и мировоззрение  отличалось настолько, насколько отличаются мужчины и женщины, и было настолько похожим, насколько бывают похожими люди.

   Момент прощания – это логичный исход любой встречи, но, тем не менее, всегда неожиданный. Вадим хотел провести Яну до самого дома, но она настояла на том, чтобы расстаться на автобусной остановке.

   - Знаешь, бывают такие моменты, когда тебе невыносимо хочется что-то сделать, что-то такое, о чем ты будешь жалеть, что-то заведомо обреченное на провал, то, что только усугубит твое и без того непростое положение, - Вадим смотрел прямо в зеленую бездну ее глаз, готовый в любой момент захлебнуться.

    Яна небрежным жестом поправила волосы.

   - В любом случае, ты будешь о чем-то сожалеть: о том, что сделаешь или о том, чего не сделаешь. Поэтому иногда нужно идти на поводу у своих желаний.

   Вадим резко притянул девушку к себе и поцеловал. Она не отстранилась, как он боялся, а наоборот – обвила его шею руками и поцеловала в ответ.



                Глава 3

   Водителю, приговоренному к 6 годам колонии общего режима за смертельное ДТП на трассе «Городец-Боровск» изменили вид исправительного учреждения с «общего режима» на колонию-поселение.

   Осужденный обратился в суд с ходатайством об изменении вида исправительного учреждения, поскольку отбыл одну четвертую срока назначенного наказания, зарекомендовал себя с положительной стороны, имеет поощрения, активно участвует в работах по благоустройству колонии, в совершенном преступлении вину признал.
В постановлении также подчеркивается, что поведение осужденного отличается стабильностью и направленностью на исправление, что, по мнению суда, является основанием для удовлетворения ходатайства.

                Городской новостной портал

                Февраль 2015

                -1-

     Яна чувствовала себя пассажиром в тесном автобусе, который бесцельно нарезает круги. Телефонные звонки и редкие встречи с Вадимом были как глоток свежего воздуха в этой душной двигающейся коробке. Как будто бы кто-то, словно насмехаясь,  невидимой рукой  разом открывал все форточки, впуская в салон долгожданный порыв ветра, а потом резко закрывал их. Так ли иначе, движение по кругу продолжалось, а Яна не находила в себе сил покинуть этот пыльный дребезжащий автобус, а может быть, просто не хотела. Возможно, она и жила только ради этих редких порывов свежего воздуха. Кто знает, что бы было, выскочи она на полном ходу на улицу? Скорее всего, она просто бы пересела в следующий, такой же тесный автобус.

    Кирилл так ни о чем и не догадался. Совместная жизнь текла равномерно и без потрясений. Дело медленно, но верно двигалось к  тому, чтобы украсить свой паспорт штампом о замужестве. Она любила Кирилла. Любовью осознанной и  взращенной на уважении. Яна восхищалась его душевным благородством, которого так не доставало ей.

   Средства массовой информации и замужние подруги предупреждают нас, что с браком исчезает секс. Дают кучу советов «как вернуть в дом оргазмы». Но почему нас никто не предупреждает, что с браком исчезает кое-что куда более важное, чем секс? Почему нас не предупреждают о том, что исчезнут душевные разговоры по ночам, медленные прогулки под летним дождем и долгие поцелуи?

   Яне нравилась в Вадиме его импульсивность. Еще он был для нее личным антидепрессантом. Когда ей было плохо, она набирала его номер. Но в этих долгих телефонных разговорах всегда была некая недосказанность. Они говорили обо всем на свете,  но только не о самом главном. Вадим иногда просто ненавидел ее. Он тысячу раз пытался порвать их нездоровые отношения, но так и не смог этого сделать. Между ними была химическая зависимость, называемая «любовью». Яна опасалась того, что когда она пройдет, а это обязательно рано или поздно случится, между ними не останется ничего. Возможно, Вадим тоже боялся этого, потому что в его попытках увести Яну от жениха, не было должной настойчивости и уверенности. Так они и топтались трусливо на одном месте.

    На столе завибрировал телефон.

   - Привет! Чем занимаешься? – Яна услышала в трубке голос Вадима.

   - Привет! Да так, кофе пью под голос Кертиса, - она улыбнулась.

   - У тебя все хорошо? – забеспокоился Вадим, - когда человек в субботний вечер один пьет кофе под Joy Division, это тревожный знак.

   Вадим понял, что Яна одна дома, в противном случае, она бы просто не взяла трубку, как это часто бывало.

   - Да нет, все нормально. Просто иногда хочется пострадать в одиночестве, - Яна уменьшила звук в колонках.

   - Знаешь, когда я слышу песню «Я сам» Nizkiz, почему-то всегда тебя вспоминаю, хотя и без того часто думаю о тебе.

   - Странно, эта песня такая нервная и рваная.

   - Впрочем, как наши отношения, что уж тут странного?

   Они, как и все влюбленные, сознательно или бессознательно забрасывали друг другу маленькие якоря, используя музыку, литературу и кинематограф.

   Так, Яна всегда вспоминала улыбку Вадима, когда слышала музыку The Subways или читала Санаева. Она вспоминала о нем, когда смотрела фильмы Тарантино и Джармуша и когда пила кофе с корицей. Вадиму же о Яне напоминали стихи Блока, голос Моррисона, фильмы Вуди Аллена и ореховый мокко.

   Они снова проговорили около часа на отвлеченные темы. Разговор плавно перешел в выяснение отношений. Вадим в попытке вызвать у Яны хоть каплю ревности, рассказывал о девушках, с которыми переспал за эти два года. Но Яна не могла его ревновать просто потому, что не имела права. Да и он ловил иногда себя на мысли, что нисколько не ревнует ее к Кириллу, он ревновал ее к кому угодно, но только не к Кириллу.

   Оба были на взводе, разговор давался все тяжелее. Они не кричали друг на друга, они никогда так не делали. Даже когда напряжение достигало предела, никто не срывался на крик.

  - Знаешь, пора прекращать, все это нездорово как-то, - Вадим был подавлен.

  - Да, ты прав,- Яна ненавидела долгие прощания и поэтому просто положила трубку.

   Она задумчиво помешивала чайной ложкой остатки кофе. Долгожданное облегчение не приходило. Телефон снова завибрировал.

  - Давай встретимся. Сейчас, - без предисловий предложил Вадим.

   Яна улыбнулась.

   В городе тем временем свирепствовал аномальный февраль. Весь день лил холодный дождь, сковывая дороги голым льдом. Автомобили двигались осторожно и медленно, а люди, укрываясь от непогоды черными зонтами, аккуратно пересекали городские улицы, направляясь каждый по своим делам.
 
  - Ну и погода, - поежилась Яна, глядя в окно.

   Они с Вадимом сидели за столиком в маленьком кафе, окна которого выходили аккурат на проезжую часть. Внутри было тепло и уютно. Мягкий фиолетовый свет абажуров сглаживал очертания предметов и придавал им пурпурный оттенок, создавая особенную волшебную атмосферу.

  Подошедшая молодая официантка поставила перед ними два высоких бокала и бутылку белого шардоне.

  - Может, поставить их в воду? - она кивком указала на лежащие возле Яны красные розы.

  - Нет, спасибо. Думаю, с ними ничего не случится, - Яна вежливо улыбнулась официантке, и та удалилась.

  Некоторое время они молча и жадно смотрели друг на друга, запоминая все мелкие детали и создавая в своей памяти подробный и точный портрет.

  - Кажется, мне всегда будет тебя мало, - Вадим сделал глоток вина.

  - Знаешь, я очень люблю клубнику, - начала Яна, - И когда мне кажется, что я никогда ею не наемся, я беру килограмм ягод и весь вечер ем их. Прямо до тошноты.

  - Я понимаю, ты хочешь сказать о пресыщении, - перебил ее Вадим, - а что, хорошая идея. Давай когда-нибудь возьмем ведро клубники, поедем куда-нибудь в глушь, где будем только вдвоем, и проведем там все выходные, пока нас не затошнит друг от друга и от клубники.

  На лице Яны появилась одобрительная улыбка. Вот только кое-что она утаила. Яна не рассказала о том, что этот метод «пресыщения» не срабатывает с первого раза.

                -2-

   - Каждый из нас родился в нужное время, не нужно ностальгировать о том, чего ты не помнишь, - Максим стоял у окна, следя за тяжелыми каплями дождя, срывающимися с крыш домов и летящих прямиком на землю, чтобы разбиться.

   Его собеседник, симпатичный юноша девятнадцати лет, улыбнулся. Он сидел за рабочим столом Максима, перед ним лежала открытая толстая тетрадь, а в руках он нервно вертел шариковую ручку.

  - Максим Юрьевич, а правда, что Вольтер пил очень много кофе? - юноша вопросительно посмотрел на Максима.

   - Мы же вроде пишем курсовую на тему развития социальной работы при Марии Федоровне? – мужчина усмехнулся.

   Заметив, что молодой человек заметно стушевался, Максим добавил:
 
   - Вот за это я и люблю тебя как студента, Артем. Ты всегда хочешь знать больше, хоть и понимаешь, что предела знаниям нет. Думаю, у нас получится достойная работа, возможно, даже опубликуем ее где-нибудь.
 
   Прощаясь возле двери, Максим вдруг вспомнил, что так и не ответил на вопрос Артема:

   - Кстати, насчет Вольтера. Его переплюнул только Бальзак, который в придачу еще и ноги держал постоянно в холодной воде.

  Когда за студентом закрылась дверь, Максим услышал голос Кристины:

  - Ну, как ваши средневековые нищие?

  Она выглянула из кухни, держа в руках чашку горячего чая, над которой поднимался ароматный лимонный пар.

  - Довольно неплохо, - Максим улыбнулся, - а где моя кружка бодрящего вечернего чая?

   Чуть позже они сидели вдвоем на кухне, слушая неожиданный зимний дождь. Кристина, завернувшись в мягкий серый плед, лениво просматривала рекламный проспект местного гипермаркета. Максим листал ленту фейсбука  у себя в телефоне.

  - Ладно, - он поднялся со стула, - Поеду, мама просила помочь на кухне полки повесить.

  - И охота тебе в такую погоду выходить из дома!? – Кристина подозрительно прищурилась.

  - Что поделать,  ремонт на кухне у женщины, родившей тебя – это святое дело, - неуверенная улыбка скользнула по лицу Максима.

  Когда за ним захлопнулась входная дверь, Кристина медленно выбралась из пледа и подошла к окну. Она зачарованно смотрела, как Максим быстрым шагом подошел к черной Киа Рио, сел на водительское место и не спеша выехал со двора.
Кристина нахмурилась.

  Это началось где-то полгода назад. Она, своим обостренным женским чутьем сразу заподозрила что-то неладное.

   У Максима начали часто появляться «срочные дела» в университете, нужно было помочь маме с ремонтом или старым знакомым с переездом. Он и в самом деле отлучался ненадолго, не задерживаясь нигде больше двух часов, но это не успокаивало Кристину. Вместо того чтобы просто поговорить с мужем, она то накручивала себя, воображая, что у него появилась любовница, то призывала себя «не выдумывать чушь».

   Она не делилась ни с кем своими подозрениями, но неизвестность мучила ее с каждым днем все сильнее. Кристина не заглядывала ни в телефон Максима, ни в его карманы. То ли она боялась потерять к самой себе уважение, то ли страшилась того, что могла там найти. Тем временем, они совсем забыли про то, что у них есть сын. Денис рос неумолимо быстро, как сорняк, и, как сорняк, не нуждался в особом уходе. Он был самостоятельным маленьким человеком.

  Кристина набрала номер свекрови.

  - Добрый вечер, Зинаида Федоровна. Скажите, Максим уже подъехал?

  - Куда? - не поняла пожилая женщина.

  В области живота неприятно заныло.

  - К Вам. Вы вроде собирались кухню доделывать.

  - Так мы позавчера все доделали, - было слышно, что женщина сбита с толку.
Тонкой иглой кольнуло в самое сердце, и густая боль начала растекаться внутри.

  - Извините за беспокойство, - Кристина положила трубку.

  Трясущимися руками она набрала номер Максима. Длинные гудки сменились короткими: «абонент не может ответить на ваш звонок…»

  Кристина вдруг вспомнила те похотливые взгляды, которыми одаривала ее мужа соседка Светлана. Возможно, ей только казалось, что они были похотливыми. Сейчас она ни в чем не была уверена.

   Из детской показалась рыжая голова Дениса.

   - Мам, можно я в планшете поиграю? – его умоляющий взгляд мог легко растопить ледник средней величины, - Я уроки уже сделал. Проверишь?

  Кристина быстрым движением смахнула слезы.

  - Попозже, играй пока.

  Денис с победным возгласом скрылся в комнате.

   Кристина включила холодный душ. Не раздеваясь, в майке и джинсах, встала под холодную воду. Она была словно оглушена. Не слышала, не видела, не чувствовала температуры. Ледяные струи, смешиваясь с горячими слезами и увлекая их за собой, быстро стекали вниз, оставляя на теле холодные отметины. Кристина продолжала так стоять, дрожа всем телом, то ли от холода, то ли содрогаясь в рыданиях. 

                -3-

   Яна шла домой с твердой уверенностью поменять все раз и навсегда. Волнение мягким комком застряло внутри. По большей части, решение порвать с Кириллом было спонтанным. Хотя сложно назвать что-то спонтанным, когда ты думаешь об этом целых два года. В любом случае, это стало неожиданностью. Яна не говорила о своих мыслях Вадиму, и теперь представляла, как он удивится и обрадуется.

  Сбросив сапоги и расстегнув куртку, Яна вошла в их комнату. Кирилл сидел возле компьютера. Повернув голову на звук и увидев Яну, улыбнулся. Не дав ему сказать и слово, Яна на ходу выпалила:

  - Наверное, мне лучше уйти. Совсем.

  Кирилл непонимающе уставился на нее. Когда смысл сказанных слов, наконец, дошел до него, буря эмоций отразилась на его лице: недоумение, растерянность, страх. Никто не знал, что делать дальше. Глаза Кирилла наполнились слезами.

  - Знаешь, это больно, - его голос дрожал, - Когда соберешь вещи? Помочь снять квартиру?

  Кирилл пытался быть твердым, но Яна чувствовала, как ему плохо. Ну почему он не из тех козлов, думала она, от которых уходят без сожаления, и громко хлопая дверью?

  - Сейчас позвоню Ане, попрошу помочь с вещами. Поживу пока тоже у нее, - Яна взяла телефон и вышла из комнаты. Уже на кухне она дала волю чувствам и расплакалась. Немного успокоившись, набрала знакомый номер.

  - Привет, я поживу у тебя пару дней?

  - С Кириллом проблемы? Подожди, может, еще помиритесь, - Аня говорила спокойно и вкрадчиво.

  На кухню влетел Кирилл, он боялся, что Яна уже ушла из квартиры.

  - Я тебе перезвоню, - Яна спрятала телефон.

  Кирилл с облегчением увидев, что она еще здесь, предложил:
 
  - Может, хочешь чая? Посидим, успокоимся?

  Яна поняла, что никуда уже не уйдет.

                -4-

   - Да, Кириллов - молодец, и адвокатов нашел хороших. Вот что делают деньги! - Сергей залпом выпил шот текилы, забросил в рот дольку лимона.

   Сначала поморщился, потом блаженная улыбка расползлась по довольному лицу.
Вадим последовал его примеру: глубоко вздохнув, отправил в себя сначала горящий мексиканский напиток, затем - кислый лимон. Кухня Вадима была просторной и чистой. Впрочем, эта была кухня стереотипного холостяка, глядя на которую, в голову приходила мысль, что хозяин редко питается дома.

   - Ты читал новости? - Вадим вертел в руках пустую рюмку.

   - Ага. Главное, никакого шума. Возможно, родители погибшей девочки, как их там фамилия, не помню, так вот, возможно, что они даже не в курсе происходящего, - Круглов достал из кармана джинсов пачку сигарет.

   На балконе было холодно и сыро. Сергей поежился.

   - Зябко, однако.

   Они быстро покурили и спешили вернуться на теплую кухню, где их ждала недопитая бутылка текилы и надежда на понимание.
 
   - Ты веришь в то, что Кириллов все осознал и на самом деле раскаивается? Там ведь так было написано: «Мужчина полностью осознал свою вину и встал на путь исправления»? - Вадим нервно хохотнул.

   Сергей задумался.

   - Честно, Леха не произвел на меня впечатление человека, глубоко раскаивающегося в своих грехах.

   - Мне кажется, что человек, искренне признавший вину и понявший, какое зло натворил, не будет нанимать кучу адвокатов и подавать тысячи апелляций. Он безропотно примет наказание, каким бы жестоким оно не было, или пустит себе пулю в голову, - Вадим поднял бутылку, - За справедливость!

   Отпив прямо из бутылки, отодвинув в сторону тарелку с лимонами, он тихо добавил:

   - Порадуемся за нашего друга.

   Круглов усмехнулся.

   - Да дело даже не в справедливости правосудия, а в его маразме. И в маразме бюрократии. Здесь могут посадить библиотекаря за то, что он взял сто рублей из бюджета, чтобы напоить чаем одиноких стариков, приходящих в поэтический кружок, но в упор не видеть хищения миллиардов. Могут фанатично бороться с курильщиками, как будто они - последняя проблема человечества.

   Действительно, все преступления, изнасилования и ДТП происходят аккурат после того, как человек покурит винстона синего. Да, и насчет изнасилований. Не дай бог женщине применить самооборону! Шанс, что ее упекут после этого в тюрягу, очень велик. Так что, расслабься, как говорится, и получай удовольствие.

  Емельянов сидел, не шевелясь. Им овладела беспомощность и апатия. Он не хотел быть частью прогнившей насквозь системы. Не хотел, но понимал свою слабость перед ней.

   Текила, которая всегда создавала игривое настроение, на этот раз потеряла свои волшебные свойства. Они сидели, угрюмые и глубоко погруженные в свои мысли. Мерно гудел старый холодильник. На заднем фоне Шахрин просил «завязать ему глаза». После продолжительного молчания первым возобновил разговор Сергей.

  - Мы знакомы с Кирилловым с пятого класса, как мы могли не заметить, какой он человек?

  - Дело не в том, что мы не замечали, какой он человек, дело в том, что мы пропустили тот момент, когда он таким стал. Люди меняются, кто бы, что не говорил, - Вадим разлил остатки текилы.

  - Слушай, - Круглов встрепенулся, - А как у тебя с этой девчонкой из кафе? Все еще встречаетесь?

  - Редко. Все это заведомо было бесперспективно. Просто потерял два года.

  - Почему «потерял»? Вам же было хорошо вместе? Я просто обожаю людей! Вы постоянно  твердите про время, его нехватку и потерю. Вот в чем фокус: время – вечно, а мы – нет. Но у каждого из нас есть минимальный, но свой запас этой магической абстракции и мы вольны делать с ним все, что заблагорассудится. Хочешь, убивай его, играя в видеоигры, хочешь – смотри футбол, читай, рисуй, воспитывай детей, путешествуй, делай все, что приносит тебе радость и удовольствие. Все равно, что бы ты ни делал, люди скажут, что ты «страдаешь фигней».

   - Знаешь, мне абсолютно пофигу, что «скажут люди». Я давно понял, что жить ради общественного одобрения – плохая затея.

   - А у тебя случайно нет номера телефона блондинистой подруги Яны? Аня, кажись, ее зовут?

   Вадим удивленно поднял брови.

  - А зачем тебе? Собрался изменить Кате? Ты ж вроде не грешил раньше такими вещами?

  - Честно, сам не знаю, зачем мне это, - Сергей задумчиво посмотрел на свой телефон.

                -5-

   Холодная ночь расползалась по улицам. Последние одинокие прохожие прятались за тонкие стены домов. Уличные фонари тусклым светом освещали город.

  - Еще только час ночи? - Яна посмотрела на мобильник.

   Анна кивнула, разливая по бокалам белое вино. Яна любила такие ночи, когда они сидели ночью у Ани на кухне, разговаривали и курили, пили вино, а потом кофе. Как правило, они встречались около двенадцати и сидели так до рассвета. Такие ночи случались редко, но этим они и были ценны для них обеих. Этакий маленький шабаш.
 
  - Ты же с самого начала знала, что не уйдешь от Кирилла, по крайней мере, сама. Возможно, ты ждала от него какого-то предательства, чтобы потом со спокойной совестью уйти и не мучиться чувством вины, - Анна закурила, передавая Яне зажигалку, - Вот только Кирилл твой - отличный парень, или притворяется таким.
 
   Яна пожала плечами, выпустив изо рта струю ядовитого дыма. Аня продолжала:
 
  - Зато Вадим теперь навсегда станет твоим личным обезболивающим. Когда Кирилл сделает тебе больно, а это обязательно случится, ты вспомнишь о Вадиме, и тебе станет легче. А ты, вообще, спала с ним?

  Яна отрицательно покачала головой.
 
  - Нет, у нас ничего не было.

  Потом, усмехнувшись, добавила:

  - Так странно, я говорю, что у нас с ним «ничего не было», как будто все часы наших разговоров, сотни поцелуев и объятий, литры выпитого кофе и десятки выкуренных сигарет ничего не значат.

  - А, ну тогда я знаю, как тебе избавиться от любовной меланхолии, - Аня улыбнулась, - Просто переспи с ним, и все пройдет. После такого длительного напряжения, как у вас, обычно бывает кошмарный секс. Вы передержали свои чувства. С чем бы это сравнить? Это те ощущения перед оргазмом, когда оттягиваешь его наступление, чтобы получить больше удовольствия. Не знаю, знакомо ли тебе, когда он должен вот-вот наступить, и ты практически достигла экстаза, но вдруг все резко проходит, как ничего и не бывало, а ты лежишь неудовлетворенная и растерянная. Так и у вас: вы растягивали удовольствие, пока оно не лопнуло. У вас не будет оргазма: ни буквально, ни метафорически.

                -6-

   - Сергей, встреть меня, пожалуйста, на остановке. Сумки очень тяжелые, - Круглов услышал в телефоне звонкий Катин голос.

   - Хорошо, через пять минут буду, - он резко встал из-за компьютерного стола, чуть не опрокинув чашку с уже остывшим чаем.

   Ругнулся. Окинув быстрым взглядом себя в зеркале, пошел обуваться.

   - Ты, наверное, накупила продуктов на месяц, - сказал Сергей, перенимая у жены тяжелый пакет.

   - Честно, если бы знала, что придется наблюдать твое недовольное лицо, попросила бы какого-нибудь прохожего помочь, - Катя расстегнула верхнюю пуговицу зимнего пальто, - Что-то жарко, пора переходить на весенний вариант одежды.

   Они не спеша двинулись в сторону дома. Около подъезда стояла молодая девушка с сигаретой в руках. Короткая тонкая куртка обтягивала внушительных размеров живот.
Круглов нахмурился.

  - Мда… А потом они пишут в соцсетях: это Антон, ему два года и ему нужна операция на сердце, осталось собрать пятьсот тысяч рублей.

   Катя ухмыльнулась.

  - Ну, и сколько ты уже перевел рублей этим детям?

   Дома они в напряженном молчании поужинали наспех приготовленными макаронами по-флотски. Стоя возле раковины, наполненной грязной посудой, Катя повернулась к Сергею.
 
  - Снежана пригласила в субботу в гости. Поедешь со мной?

  Сергей сделал вид, как будто что-то обдумывает и прикидывает.

  - В субботу… Мы уже с Емельяновым договорились. Он хочет свезти старый холодильник на дачу к родителям. Уже машину заказали.

  Катя, как показалось Круглову, с облегчением вздохнула.
 
  - Хорошо, съезжу одна.

  - Пойду выброшу мусор, - Сергей достал из-под раковины мусорный пакет, взял со стола пачку сигарет, быстро обулся  и выбежал из квартиры.

   Стоя возле огромных зеленых контейнеров, источающих неприятный запах, Круглов не торопясь закурил сигарету, извлек из кармана мобильный телефон и набрал недавно сохраненный номер.

                -7-

    В кафе было шумно. Сновали туда-сюда официанты, посетители громко разговаривали и смеялись. Непритязательным фоном играла музыка в стиле лаунж. В каждом блике бокала, в каждом сказанном слове, в каждом повороте головы чувствовалась непринужденная атмосфера субботнего вечера.

   Сергею захотелось уйти. Он не понимал, зачем и что он делает. Уже было, собравшись трусливо сбежать, Круглов заметил подходящую к его столику молодую девушку. Он не сразу узнал ее. Не потому, что она изменилась внешне, а потому, что уже забыл, как она выглядит.

  - Вечер добрый! Так и думала, что ты не узнаешь меня, - она сняла короткое ярко-синее пальто и повесила его на стул рядом с Сергеем. Она была в бордовом, плотно облегающем ее точеную фигуру платье чуть ниже бедра.

  - Может, чего-нибудь выпьешь, чтобы согреться? – Круглов подозвал жестом официанта.

   - Грог будет очень кстати, - Анна грациозно достала из сумочки маленькое зеркальце и небрежным жестом поправила прическу.

   Смущение, поначалу охватившее Сергея, постепенно уходило. Ему было комфортно с Аней. Они непринужденно болтали, словно старые знакомые. Конечно, в большей степени это было заслугой Ани, которая обладала волшебной способностью расположить к себе любого человека. Она была прекрасным слушателем и не менее прекрасным собеседником.

   Сергей рассказал ей все: про трудное детство, спортивную юность, аварию и про свои отношения с Катей. Его словно прорвало.
 
   Все то, о чем молчал Сергей, разом выплеснулось бушующим потоком слов. Он физически ощущал, как что-то тяжелое покидает его, по частям уходя с каждым сказанным словом.

   - Знаешь, когда кто-нибудь жаловался мне на своих подруг, соседок по общежитию или коллег, я всегда радовалась. Не злорадствовала, нет. Просто тихо радовалась за себя: ведь у меня всегда были замечательные подруги, соседки и коллеги, - Анна обнимала ладонями стакан горячего напитка.

  - Тебе повезло, - улыбнулся Сергей.

  - Нет, не повезло. Знаешь, почему я легко уживаюсь с людьми?

   Круглов заинтересованно кивнул.

   - Я терпимо отношусь к недостаткам других людей, а они, в свою очередь, терпимо относятся к моим.

   - Ну, а если человек - редкий мудак?

   - Таких в моем окружении нет, ну, кроме папы, конечно. Но, как говорится, родителей не выбирают. Зато во всем остальном - полная свобода, - Анна засмеялась.

   Мужчина за соседним столиком с интересом уставился на нее. Девушка поймала его заинтересованный взгляд.

  - Похож на моего бывшего мужа.
 
  Она весело подмигнула Сергею.

  Круглов с удивлением посмотрел на нее, потом на мужчину.

   - Расскажи про свое замужество.

   Пряный напиток горячей волной разлился по всему телу, и Сергей почувствовал приятную слабость. Теперь он был готов к роли слушателя.

  - Моя свекровь, уже бывшая, думала, что я плохо воспитываю ее сына, - начала Анна, - Я думаю, что брак - это союз двух самостоятельных и самодостаточных взрослых людей. Если женщине не нравится, как ее муж развешивает в ванной полотенца, то это проблемы не мужчины, а ее личные. Я вообще не понимаю, почему мужики женятся. Неужели ради того, чтобы отдавать все заработанные деньги, слушать вечные претензии и есть полезные тушеные овощи? Неужели вы готовы терпеть все это ради доступного и постоянного секса? Не слишком ли высока цена? Ладно, я увлеклась. Мой муж - это мой партнер. Во всех смыслах. А если я захочу кого-нибудь воспитывать, то рожу себе ребенка. Ну, или заведу хаски.

  - Так и почему вы разошлись?

  - Мой муж и его мама считали по-другому. Ой, не смотри ты так, я знаю, о чем ты думаешь. Мол, останется она одна на старость лет и бла-бла-бла. Знаешь, возможно, это и не худший вариант. Моя бабуля выгнала деда из дома, когда внукам было уже за двадцать. Всю жизнь она терпела его измены. А изменял он открыто, и не боясь задеть чувства жены. И знаешь, что самое интересное? Общество сочувствовало моей бабушке, но деда не осуждало. Вот так-то.

   После грога они выпили бутылку красного вина, и Анна заметно захмелела. Круглов же, напротив, сохранял ясность ума, хотя изо всех сил хотел забыться.
Зазвенел дверной колокольчик, предупреждая о новых посетителях. В кафе, смеясь, ввалилась компания молодых людей: трое юношей и две девушки. Один из парней, крепкосбитый блондин, что-то тихо сказал подошедшему администратору.
 
  Шумная компания расположилась за столиком возле окна, на котором весь вечер стояла табличка «Заказан». Одна из девушек, длинноногая брюнетка с неприлично глубоким вырезом на платье, громко оповестила всех присутствующих о том, что ей нужно в дамскую комнату.

  Проходя мимо Сергея, она слегка задела его плечо. Круглов жадно смотрел ей вслед, вдыхая сладкий аромат ванили, оставленный незнакомкой.

  - Соблазнительная штучка, не правда ли? – заметила Анна, проследив за его взглядом. Ее глаза блестели от выпитого вина.

  - Симпатичная, - равнодушно ответил Сергей.

  - Представь, - девушка усмехнулась, - Твоя жена пришла с подругами в кафе пропустить по бокалу мартини в честь какого-нибудь праздника, день рождения сестры, например. В красивом платье, на высоких каблуках, яркий макияж и распущенные волосы. И вот сидит какой-то хмырь и пожирает ее глазами, воображая, как ее красивые волосы будут смотреться на его подушке. Ну, а если он не романтик, то просто представляя, как трахает ее в своем мерседесе.
 
  Повисла напряженная пауза. Анна горько вздохнула.

  - Каждого мужчину дома ждет женщина мечты. Но только чьей-то чужой мечты.
Вдруг в мозгу Сергея что-то щелкнуло. Это было похоже на инсайд, он разом все осознал. Круглов видел себя со стороны, подмечая мелкие детали, которых раньше не замечал. Он как будто смотрел кино, выключив звук.

  - Спасибо тебе за все, наша встреча была очень кстати, - Сергей украдкой поцеловал Анну в щеку.

  - Тебе спасибо за чудесный вечер, - Анна прыгнула в подъехавшее такси, - И отдельное спасибо за то, что мы его не продолжили.

  - Пока, - Сергей помахал рукой на прощание.

  - Прощай, - девушка грустно улыбнулась в ответ.


                -8-

  Магазин «Небесная лилия» круглосуточно радовал своих посетителей волшебным запахом свежих цветов и буйством их красок.

  Сергей заворожено смотрел на огромные алые бутоны эквадорских роз, судорожно вспоминая, какие же цветы нравятся Кате. Вдруг он почувствовал себя одним из тех жалких типов, которых он так презирал. Он не хотел становиться стереотипным мужиком, который дарит жене цветы только по случаю осознания своей вины.
 
  Так ничего и не купив, Круглов вышел из магазина. Посмотрел на время: девять часов вечера. Катя должна быть уже дома. Он набрал ее номер.

  - Привет, - Сергей внутренне напрягся, услышав на заднем фоне посторонний шум. Значит, не дома.

  - Привет, - Катя, кажется, удивилась звонку.

  - Ты не дома еще?

  - Нет. Слушай, Снежана предложила остаться на ночь у нее. Да и Тёма настаивает. Говорит, что редко видит крестную маму. Ты не против?

  Сергей услышал заливистый смех шестилетнего Артема.

  - Нет, не против. Повеселитесь там.

  - Спасибо. Как Вадим и его холодильник?

  - Нормально. Ладно, до завтра.

  - Пока, целую.

  - И тебя.

  Сбросив вызов, Катя неуверенно посмотрела на подругу.

  - Может, я все-таки домой?

  - Не смей! Вам обоим это нужно. Поверь, завтра вы либо разведетесь, либо всё-таки поймете, что нужны друг другу, -  Снежана поставила перед Катей чашку горячего зеленого чая.

  Сергею хотелось быстрее добраться домой, чтобы укутаться в теплое одеяло и проспать так до завтра, пока не вернется Катя.

  Пронизывающий ветер холодными руками заползал за шиворот, пробираясь до самых костей. Сергей поспешил спрятать руки в карманы теплой куртки. Желание попасть домой как можно быстрее заставило Круглова срезать путь через гаражный массив. Тихо матерясь, он обходил многочисленные лужи, блестевшие в тусклом свете одиноких и редких фонарей.

  Вдруг впереди замаячил силуэт человека. Поравнявшись с Сергеем, мужчина вдруг перегородил тому дорогу и резко выдернул руку из кармана толстовки. Блеснуло лезвие ножа.

  - Постой!  - простуженным голосом приказал незнакомец.

  Сергею хватило секунды, чтобы среагировать. Усталость и злость, которые копились в нем долгое время, искали выход. Круглов одним движением выбил нож у мужчины, а затем так же быстро подобрал оружие с земли. Незнакомец не успел опомниться, как оказался придавленным к холодной гаражной стене. Круглов приставил нож к горлу мужчины. Тяжело дыша, они рассматривали друг друга. Сергей заметил неприкрытый страх в темных глазах незнакомца – он был совсем еще мальчишкой, хоть и довольно крепкого телосложения.

  - Никогда не знаешь, какого психа встретишь в подворотне, не так ли? – Сергей ухмыльнулся и ослабил хватку. Незадачливый грабитель пребывал в замешательстве, не понимая, что делать дальше. Сергей сложил нож и сунул себе в карман. Затем, что-то насвистывая, стал удаляться в сторону дома. Незнакомец долго смотрел ему вслед, пока тот окончательно не растворился в темноте.

  Уже дома, в теплой квартире, Сергей почувствовал, что его знобит. По телу волнами проходила неприятная дрожь, а зубы выбивали мелкую дробь. Он без удовольствия выкурил одну сигарету, залпом выпил стакан холодной воды, залез в пока еще не согретый кокон одеяла и уснул крепким сном уставшего человека.

                -9-

  Яна вынырнула из мира викторианских красавиц и положила книгу Джейн Остин на тумбочку.

  - Может, сходим прогуляться куда-нибудь?

  Кирилл широко зевнул.

  - Что-то не хочется.

  Яна недовольно нахмурилась.

  - Как хочешь, а я пройдусь немного.

  Кирилл равнодушно кивнул.

  На улице распогодилось. Дороги почти высохли, а холодное солнце, похожее на бледный желток инкубаторского яйца, разлилось по городским улицам. Легкий ветерок дышал скорым мартом.

  Яна набрала номер Вадима и тут же сбросила. «Держи себя в руках» - приказала она себе. Достала наушники и включила на телефоне музыку. Так, под голос Шевчука, она дошла до главпочтамта. Расположившись на сухой деревянной скамейке, Яна закурила и стала наблюдать за прохожими. Ментоловый дым заполнял легкие.

   Милая старушка, одетая в белое длинное пальто и красный вязаный берет, вела за собой на поводке жизнерадостную собачку вельш-корги. Пожилая женщина оставила собаку на специальной стоянке для животных, предварительно привязав ее, а сама направилась к главному входу. Пес лег на мостовую и смиренно стал дожидаться хозяйку.

  Минут через десять бабушка появилась в дверях главпочтамта. Медленно спустилась по ступенькам. Собака вскочила на лапы, готовая возобновить прогулку, но женщина прошла мимо. Яна, с недоумением наблюдавшая эту сцену, бросилась за бабушкой, думая, что она просто забыла про своего питомца.

  - Женщина, извините, - Яна легонько дотронулась до плеча старухи,  - Вы забыли собаку!

  Пожилая женщина обернулась и посмотрела на Яну с брезгливым интересом, так, как смотрят на сумасшедших.

  - Девушка, нет у меня никакой собаки! – она ухмыльнулась и заковыляла прочь.

  «Определенно, кто-то из нас двоих сумасшедший», - думала Яна, - «Надеюсь, это не я».

   Чтобы проверить свою догадку, она зашла в отделение почты. Посетителей было немного: молодой человек двадцати лет с девушкой, мужчина в кожаном пальто и дама среднего возраста. Никто из них не был похож на хозяйку корги. Но Яна на всякий случай громко обратилась ко всем присутствующим:

  - Простите, это не ваша собака на улице привязана?

  Люди удивленно посмотрели на нее, переглянулись и одновременно отрицательно покачали головами.

  Яна вышла на улицу и подошла к одиноко сидящему псу. Тот жалобно заскулил.

  - Ну, что, бросила тебя хозяйка? – она отвязала собаку, - Интересно, как тебя зовут? Может, Пират? Или Джек?

  Пес тяжело задышал, смешно высунув язык набок.
 
  - Значит, Джек, - улыбнулась Яна.

                -10-

   - Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Максим срывался на крик, - Хочешь, чтобы я пришил этого ублюдка, или чтобы взорвал судью? Что?! Скажи мне!

  Кристина вжала голову в плечи. Она сидела на кровати, виновато сложив руки на коленях и опустив глаза. Спутанные пряди длинных волос закрывали опухшее от слез лицо.

  Денис заглянул в комнату родителей, чуть приоткрыв дверь, но, оценив ситуацию, тут же ее захлопнул. Максим продолжал:

  - Ты, наверное, думаешь, что только тебе тяжело, да? Ты полностью растворилась в своей боли и больше ничего не видишь. Страдание стало твоим хобби. Когда в последний раз ты обнимала Дениса? Когда ты проверяла в последний раз его домашнее задание? Тебе же когда-то это нравилось. Помнишь, как вы с ним громко разучивали стихи, а потом вечером рассказывали мне их? Так вот, я скучаю без этого.
Кристина всхлипнула.

  - Ты не представляешь, как я устал, - Максим обессилено опустился на кровать, - Пойми, мы не в силах ничего изменить. Ни-че-го. В этом мире нет ни справедливости, ни правосудия. Нас окружают иллюзии, и самая страшная из них – это иллюзия безопасности.

  Максим посмотрел на часы.

  - Мне пора. Встретимся вечером.

  Задержавшись возле двери, он повернулся к Кристине.

  - Мы должны заново учиться жить, иначе сойдем с ума.

   Словно вынырнув из забытья, Кристина вскочила, быстрым движением вытерла слезы и выбежала вслед за Максимом. Догнав его возле машины, женщина резко вцепилась ему в руку и развернула к себе. Максим со страхом посмотрел на жену.

  - Вот опять! Куда ты постоянно сбегаешь? Скажи, кто тебя ждет? Не нужно меня жалеть, если хочешь бросить нас с Денисом, то бросай! Уходи! – Кристина говорила громко и надрывисто, - Боже, я больше не могу этого выносить!

   Твердый комок застрял в горле, мешая говорить.
 
   Редкие прохожие с любопытством смотрели на необычную пару: растерянный мужчина в длинном пальто и растрепанная женщина в домашних тапочках. Для них как будто не существовало ни этого города, ни улицы, ни людей, их полностью поглотила неведомая другим боль.

   До Максима начал доходить смысл сказанных Кристиной слов. Она, в свою очередь, ожидала увидеть на лице мужа все, что угодно: отчаяние, страх, раскаяние, но Максим вдруг улыбнулся и облегченно вздохнул.

  - Ну, ты и глупышка, - он притянул ее к себе, поцеловал в мокрую и холодную щеку, - Садись в машину, я сейчас сбегаю за твоей курткой.

  - А потом? – Кристина недоверчиво посмотрела на него.

  - А потом мы поедем к тому человеку, с которым у меня роман, - усмехнулся Максим.

  Кристина смотрела вслед мужу, пока за тем не захлопнулась дверь подъезда, и только тогда села в остывший автомобиль.

  Максим быстро поднялся на четвертый этаж, схватил в прихожей красную куртку Кристины, громко позвал Дениса. Ребенок показался из своей комнаты.

  - Слушай, мы с мамой сейчас съездим по делам ненадолго. Через два часа вернемся.

  Денис подошел к отцу, и тот потрепал его по рыжей голове.

  - Закрой обязательно за мной дверь. Можешь включить телевизор. Если что, звони. Договорились?

   Мальчик важно кивнул головой.

   - Будет сделано!

   Максим так же быстро спустился к машине, открыл пассажирскую дверь.

   - Замерзла? Держи!

   Кристина взяла куртку.

   - Да нет, нормально.

   Она уже пришла в себя и выглядела намного лучше. Во взгляде появилась решительность, а в движениях – уверенность.

   Максим завел мотор.

   Пустые улицы распахнули перед ними свои холодные и скользкие объятия. Всю дорогу они молчали.

   Минут через десять Максим остановился перед пятиэтажным старым домом,  второй этаж которого занимали офисы. Внутри их вежливо встретил пожилой охранник, улыбнувшись Максиму, как старому знакомому. Кристина безропотно следовала за мужем.

   Второй этаж словно сошел с картины художника-сюрреалиста: витиеватый коридор с множеством разномастных  дверей, на которых, кроме как позолоченных железных цифр, не было ровным счетом ничего. Максим постучал в дверь под номером двадцать. Не дожидаясь ответа, он распахнул ее, пропуская Кристину вперед.

  Они оказались в небольшом уютном кабинете. Единственное окно выходило во внутренний двор. Голые ветки деревьев настойчиво царапали стекло.

  Возле окна, смотря куда-то вдаль, стояла женщина. Она обернулась на звук. На уже немолодом лице на миг отразилось удивление, но сразу же исчезло.

  - Добрый вечер, Максим. Вы сегодня не один? – женщина улыбнулась. На вид ей было чуть за сорок, короткие каштановые волосы уложены в художественном беспорядке. Одета женщина была в светло-голубые джинсы и клетчатую рубашку с коротким рукавом.

  - Здравствуйте! – Максим повернулся к Кристине, - Это Людмила, психолог. Я уже полгода как ее клиент.

                -11-

    Хмурое воскресное утро лениво ползло по городу. Сонные люди заваривали кофе, листали новости и выгуливали собак.

    Сергей запил таблетку аспирина свежезаваренным зеленым чаем. Поморщился. Кати еще не было. Набрал ее номер. Сбросил, нервно бросив телефон на кровать. Затем снова позвонил.

   - Ну, ты как? – выпалил Круглов, когда она взяла трубку.

   - Нормально. Привет! – сонным голосом ответила Катя.

   - Когда домой?

   - Не знаю. Сейчас все проснутся, попьем кофе и буду собираться.

   - Хорошо, я жду.

   Сергей нервничал. Он хотел встретить Катю так, чтобы она сразу поняла, что у них всё будет хорошо. Круглов перебирал в голове массу вариантов, но все они казались какими-то пошлыми и чересчур театральными, так как во всех присутствовали большие воздушные шары и множество цветов. Но после пяти лет брака нужно что-то большее, чем глупые романтические выходки.

   Сергей вспомнил, что Катя сходит с ума по мексиканской кухне.

   «А что? Неплохая идея, - подумалось ему, - Можно приготовить мексиканский завтрак и пересмотреть «Отчаянного».

   Круглов быстро прошерстил кулинарные сайты в поисках какого-нибудь простого мексиканского блюда, что было весьма затруднительно, так как мексиканцы никогда не славились простой кухней. Одни соусы чего стоят! В конце концов, Сергей остановился на золотистом омлете с овощами и острым соусом. Переписав в блокнот нужные ингредиенты, он отправился в ближайший супермаркет. Круглов с облегчением подумал, как хорошо, что теперь можно все купить в одном месте: от мочалки до королевских креветок.

   Изрядно поплутав между прилавками, набрав полную корзину, он, наконец, подошел к кассе. Быстро расплатившись и бросив покупки в пакет, Сергей поспешил домой.
Возле подъезда его остановил Катин звонок.

  - Привет! Слушай, ну я скоро выхожу. Примерно через час-полтора буду дома, - быстро проговорила она.

   - Прекрасно, тебя встретить?

   - Не надо, в такую мерзкую погоду лучше сидеть дома. Сама дойду, - Катя засмеялась.

  Сергей облегченно вздохнул.

  - Ладно. Давай тогда, до встречи.

   Прикинув, что вполне успеет к Катиному приезду, Сергей не спеша поднялся в квартиру. Бросив пакет с покупками на кухне, заварил себе кофе. Не торопясь, выкурил сигарету. Затем, тщательно вымыв руки, разложил на кухонном столе продукты. С минуту постояв и собравшись с мыслями, приступил к готовке, предварительно распечатав подробный рецепт и повесив его на холодильник.

  Сергей взбил три яйца с молоком. Обжарил нарезанный кружочками баклажан, кабачок и болгарский перец. Кухню заполнил восхитительный аромат. Сергей вылил омлет в отдельную сковородку и поставил в духовку, но пока решил ее не включать.
 
   Круглов устроил на балконе быстрый перекур и принялся за бразильский соус: нарезал мелкими кубиками лук и болгарский перец, добавил кукурузу и фасоль, все обжарил. Высыпал все в пиалу, добавил сахар, кетчуп и соус Табаско. Тщательно все перемешав, зачерпнул ложкой и зажмурился от удовольствия. Сергей не знал, насколько это блюдо было мексиканским, но то, что оно будет безумно вкусным – это очевидно. Он облизнулся и расплылся в довольной улыбке, предвкушая реакцию жены.
Круглов краем уха услышал, как открылась входная дверь. Он поспешил в прихожую, на ходу вытирая руки влажным полотенцем.

   - О, а чем это так вкусно пахнет? – Катя глубоко вдохнула.

   - Секрет, - Сергей, улыбаясь, взял у нее пальто.

   Катя удивленно посмотрела на него.

   - Иди в комнату, располагайся, как тебе удобно  и включай Родригеса - у нас импровизированная мексиканская вечеринка, - Сергей поцеловал жену в холодную и пахнущую весной щеку, - Только сначала обязательно вымой руки!

   Катя была крайне удивлена и сбита с толку. Она пока не понимала, что происходит, но ей нравилась эта неизвестность. Она давно не видела Сергея таким воодушевленным. Тихая радость медленно заполняла душу, и на лице женщины появилась скромная улыбка благодарности.

   Сергей включил духовку на семь минут, а сам принялся обжаривать сосиски. Когда все было готово, он разложил омлет по красивым стеклянным тарелкам, бросил в каждую по две горячие золотистые сосиски. Всё это великолепие вместе с соусницей Круглов поставил на деревянный поднос и отнес в комнату.

  Катя сидела на кровати в позе лотоса, держа в руках пульт от телевизионной приставки. На мониторе на паузе стоял фильм. Она широко улыбнулась Сергею.

  - Ух, ты! Ничего себе!

  Круглов довольно кивнул в ответ.

  - Это ты еще не пробовала на вкус! Блин, чуть не забыл!

   Он поставил поднос на кровать, вышел из комнаты и быстро вернулся, держа в руках два широких стакана и пачку с соком.

  - А это что? – игриво спросила Катя.

  - А это – то, чего не хватало для полной картины, - Сергей выдержал театральную паузу, - Сок из кактуса!

   Катя залилась счастливым смехом.

   Позже, когда на экране пошли титры, а поднос с пустыми тарелками и стаканами перекочевал на кухню, Катя мечтательно сказала:

  - Мне так сейчас хорошо. Все это неожиданное и прекрасно, спасибо.

  Сергей вздохнул.

  - Тебе спасибо за все. Прости меня, если сможешь. Знаю, я вел себя как последний придурок. Мне казалось, ничего не изменится, и что наше счастье – это нечто само собой разумеющееся. Но правда в том, что я могу лишиться в любой момент всего, что я называю «своим».

   С минуту они хранили молчание, прислушиваясь к прерывистому дыханию друг друга. Несказанные слова повисли в воздухе, мешая дышать полной грудью.

  - Что у нас дальше по плану выходного дня? – Катя прижалась к мужу.

  - Не знаю, - растерялся Сергей, - так далеко я не планировал. Я вообще думал, что ты выбросишь мою стряпню в мусорное ведро.

   Катя улыбнулась. Круглов продолжал:

   - Вечером можно выбраться в город, а сейчас… Можно почитать что-нибудь, и раз наш воскресный день все равно не претендует на звание «самый романтический вечер месяца», предлагаю перечитать Аверченко.

   - Полностью одобряю, - Катя медленно выбралась из теплых объятий Сергея, добралась до книжного шкафчика и взяла с нижней полки толстую зеленую книгу.

   Пока Круглов ходил курить, она забралась под теплое одеяло и открыла книгу.
Тесно прижавшись друг к другу, они читали по очереди вслух короткие рассказы, громко смеясь и комментируя поступки героев, в которых с удивлением узнавали себя и своих знакомых. Незаметно, спустя час,  их обоих сморил сон.

  Сергей проснулся от того, что его правая рука неприятно затекла. Он выбрался из постели и посмотрел на часы: половина восьмого. Круглов тихо присвистнул: вот это они поспали!

  Кати рядом не было. Сердце неприятно заныло. Он бросился из комнаты в поисках жены. Прихожая, ванная, гостиная, балкон – ее нигде не было. На кухонном столе Сергей заметил поднос и две стоящие на нем тарелки, наполненные какой-то серо-зеленой массой, которая выглядела не то чтобы неаппетитно, но даже и несъедобно.
Круглов обессилено опустился на кресло и тихо заплакал.

                -12-

    - Мне снится, что я сплю и вижу жуткий кошмар. В своем сне я просыпаюсь и думаю: «Фуух, хорошо, что это был всего лишь сон». А потом просыпаюсь по-настоящему и не могу понять, где я. Странные ощущения. Представляете, если навсегда застрять в такой рекурсии? – Вадим нервно усмехнулся и затушил бычок о стенку старой и массивной железной пепельницы.

   Евгений Петрович улыбнулся.

   - Да, у каждого из нас свой кошмар, - старик говорил медленно и размеренно. Его голос вводил  в состояние легкого транса.

   Они встретились полгода назад в супермаркете. Вадим стоял в очереди на кассу, лениво рассматривая покупателей.  Его внимание привлек пожилой мужчина, покупающий ровно пять картофелин. Больше в корзине ничего не было. Сам старик был одет в изрядно поношенное черное пальто и старые ботинки с отклеивающими носами. 
Глубокая жалость захлестнула Вадима. Он вернулся к прилавкам, набрал целую корзину овощей, взял полкило сосисок, пачку макарон и банку черного чая. Когда он вернулся к кассам, старика в магазине уже не было. Вадим расплатился и быстро выбежал из магазина. Повертев головой по сторонам, он заметил старика из супермаркета, удаляющегося шаркающей походкой в треугольник мрачных старых пятиэтажек.

   Вадим, с тяжелым пакетом наперевес, нагнал пожилого мужчину. Он не думал о том, как это будет выглядеть, его сознание заполнило действие, но не размышления.

  - Извините, - Вадим отдышался, - Может, я покажусь Вам странным…

   Старик с недоумением посмотрел на молодого человека, но тот не был похож на беглого шизофреника, а бесхитростные серо-зеленые глаза внушали доверие. Мужчина остановился и приготовился слушать.

   Вадим продолжал:

   - Понимаете, я только что из магазина. Накупил продуктов на неделю, как обычно я это делаю. Выхожу, а тут мне звонит мой начальник и огорошивает: мол, завтра срочно нужно лететь в Хабаровск в недельную командировку. А я, когда куда-нибудь уезжаю, даже ненадолго, стараюсь не оставлять в квартире продукты, даже если они не скоропортящиеся. Знаю, это не совсем нормально, но могу себе позволить небольшие чудачества в виду того, что живу один. Так вот, ближе к делу. Не могли бы Вы принять от меня пакет с небольшим количеством провианта. Я даже помогу донести до подъезда.

  То, что молодой человек выдумывает свою историю на ходу, Евгений Петрович понял сразу. В его выцветших голубых глазах мелькнула искра гордости, но тут же погасла. Он понимал, что незнакомцем движет желание помочь беспомощному старику, и что ложь придумана, чтобы не обидеть его своей жалостью.
 
  - Тогда я просто обязан напоить Вас чаем с ромашкой, - пожилой мужчина выдавил слабую улыбку, - Отказ не принимается.

   Так началась их дружба. Вадим несколько раз в неделю навещал старика, принося свежие продукты и каждый раз отказываясь от мятых купюр, они подолгу пили чай и разговаривали. Вадим жалел старика, который на закате своей жизни оказался не нужен ни своим детям, ни внукам, ни тем более государству. Его единственная опора, супруга Елена Михайловна, умерла пару лет назад.

  Бывший учитель русского языка и литературы, он был начитан и хорошо образован, тонко чувствовал искусство, но при этом не был снобом. Вадима поразила его скромно обставленная маленькая квартира с нескромной библиотекой, насчитывающей более тысячи книг, в основном, классики. Отдельная полка была отведена для Диккенса.

  Вадим долго рассматривал стеллажи, осторожно прикасаясь к книжным корешкам, как будто трогая призрачное прошлое, которое на миг спряталось среди старых страниц.
Среди сокровищ Евгения Петровича была и огромная коллекция альбомов с репродукциями художников, а также старый кассетный магнитофон и большая картонная коробка кассет.
 
  Все в квартире старика заставляло Вадима поддаваться безумной ностальгии: вещи, музыка, запах старого дерева и книг.

  Вот и сейчас, они сидели за столом, а в кассетнике тихо напевал Гребенщиков. Вадим подлил в чашки чайной заварки. Евгений Петрович вздохнул, бросая кубик спрессованного сахара в большую чашку.

  - Моя Леночка всегда пила чай с бальзамом, а я ее ругал за это. А почему ругал, спрашивается? Потому что дурак. А она только хохотала в ответ, мол, я хочу лишить ее последней радости в жизни. Мы не ругались, нет, у нас уже не оставалось сил для ругани, мы просто ворчали друг на друга, как вредные старики. Впрочем, мы и были этими стариками. Лена, наверное, назло ушла первая, чтобы я еще помучился без нее  пару лет.

  Старик беззлобно усмехнулся. В его глазах на миг появилась такая тоска, что у Вадима сжалось сердце. Евгений Петрович сделал короткий глоток.

  - Ну да ладно, это все дела минувших дней. Я не хочу жить прошлым, мне бы выжить в настоящем. Представьте, Вадим, разговаривали недавно с дочерью по телефону, ну я не удержался и рассказал ей о Вас. Так она такой крик подняла! Кричала так, что мне, почти глухому, пришлось отнести трубку от уха. Говорила, что Вы мошенник и украдете мою квартиру, а может, и убьете  меня. Я сначала пытался защищать Вас, но потом бросил это дело. Мне вдруг стало так грустно: это в каком мире нам приходится жить, чтобы всего боятся. Боятся, что твоих родителей обкрадут, а детей изнасилуют.

  Но самое печальное, это то, что я не знаю, за что больше боится моя дочь: за меня или за мою квартиру. Ох, снова я про себя, да про себя. Извините, старика.
 
  Вадима вдруг осенило.

  - Слушайте, а не хотите завести попугая? Они милые, с ними можно разговаривать, и они неприхотливы в уходе. Ну, как Вам идея?

  Евгений Петрович задумался.

  - Я, честно говоря, давно об этом думал. Можно сказать, это моя детская мечта, которая так и не исполнилась.

  - Так самое время ее исполнить! Все, решено: послезавтра идем в зоомагазин.

  - Но это такие траты, - начал было старик, но Вадим его перебил.

  - Перестаньте, будем считать, что это подарок на день рождение.

  - Который будет первого сентября.

  Вадима это ничуть не смутило.

  - Да, именно так. К черту условности. Знаете, я всю жизнь считал или мне внушили, что нехорошо разочаровывать родителей. Я хорошо учился, чтобы не огорчать маму, поступил в университет, нашел работу, все как полагается. Я был прилежным сыном даже в подростковом возрасте. Хотя, одному Богу известно, какие страсти кипели у меня внутри. Но я их успешно топил в книгах и музыке. Я влился в систему и довольно удачно. Никто бы и не подумал, что мое самое большое желание – не завести семью и детей, а уехать с гастролирующими музыкантами куда-нибудь подальше. Мне было тесно, да что говорить, я и сейчас порою задыхаюсь в придуманных самим собой рамках. Я хамелеон, чертов социальный хамелеон.

  - Оглянись, сынок. Я больше, чем уверен, что вокруг нас толпы таких хамелеонов. Мы мимикрируем под окружающую среду, и только отдельные особи имеют достаточно храбрости и безумия, чтобы бороться с системой, которая в итоге рано или поздно поглотит и их.

  - Мне кажется, что в этом мы и были похожи с Яной. Помните, я рассказывал про рыжую девушку?

  Старик кивнул.

  - Так вот, - продолжил Вадим, - Я уверен, что она хотела быть со мной, но ее остановили эти страшные и пугающие мысли: «Что же скажут люди?» и «Я не могу разочаровать своих родителей».

  Да, про родителей. Какое же было мое удивление и разочарование, когда я понял, что никакой «безусловной материнской любви» не существует. Да-да, ее нет! Тебя любят до тех пор, пока ты оправдываешь их надежды. Спросите, как я это узнал. Очень просто. Пару лет назад одна особа, с которой у меня были непродолжительные отношения, обидевшись, позвонила зачем-то моей матери и наговорила всяких гадостей про меня. Знаете, что произошло? Моя мать резко охладела ко мне, даже начала язвить в мой адрес, чего раньше никогда не делала. Даже не выясняя, правда это или нет. Она поверила человеку, которого знала от силы месяц, понимаете? Я вспомнил распространенный миф о том, что мать будет до конца защищать своего ребенка, даже если тот окажется серийным убийцей.

  А я ведь не сделал ничего плохого.

  Вадим закурил. Сизый дым закружил над столом.

  - Извините, что выплеснул на Вас все это, - Вадим встал из-за стола, - Уже десятый час. Что-то мы засиделись сегодня.

  - Я готов быть Вашим старым потрепанным дневником, - старик улыбнулся.

  - Не забудьте, в субботу мы идем гулять, - напомнил Вадим.

  - Помню-помню, - Евгений Петрович мечтательно вздохнул, - Я буду безумным стариком с попугаем.

  - Вы это заслужили, - Вадим пожал на прощание морщинистую ладонь.


                -13-

   - Мой друг сошел с ума, - Вадим нервно чиркнул зажигалкой, -  Эти слова так странно звучат, когда понимаешь, что это не метафора.

  Евгений Петрович удивленно вскинул седые брови.

  - Вы имеете в виду Сергея? Что случилось?

   Вадим сделал глубокий вдох.

  - Острый галлюциноз. Вроде так, не помню точно. Неделю назад погибла Катя, его жена. Она должна была утром вернуться от подруги. Перебегала дорогу в неположенном месте, чтобы сократить путь и ее сбил какой-то лихач, которого до сих пор не могут найти. То есть он даже не остановился, получается. Свидетелей в воскресное утро, сами понимаете, было немного, да и толку, откровенно говоря, от них никакого.

  Воцарилась тишина, даже волнистый попугай притих в своей клетке, перестав чистить свои изумрудные перышки.

  Вадим продолжал:

  - Сергей предсказуемо ушел в глубокий запой. Но он не искал утешения в выпивке, он наказывал себя. Сергея не интересует, кто убийца его жены, и понесет ли он наказание. Он считает себя виновным в Катиной смерти. Между ними осталась недосказанность, которая и мучает Сергея. Я навещал его каждый день, боясь, чтобы он ничего с собой не сделал. В воскресенье я пришел к нему поздно вечером. Сергей неподвижно сидел на кровати, уставившись в одну точку и, что меня больше всего поразило, был почти трезв.  Тогда он мне и рассказал, что они помирились с Катей. Его глаза лихорадочно блестели, и я не на шутку испугался. Я молча слушал его, а в груди невыносимо жгло. Я  даже в какой-то момент почувствовал, что начинаю задыхаться. А потом я наблюдал, как к нему медленно возвращается осознание реальности, и это было невыносимо. Он вдруг схватил меня за руки и начал громко шептать: «Это же был сон, правда? Скажи, что это был сон, я ведь не сошел с ума?!»

   Глаза Вадима наполнились слезами. Евгений Петрович осторожно дотронулся до его плеча.

   - Ваш друг проигрывал в воображении сценарий встречи с Катей, как бы это могло быть, если бы она все-таки вернулась домой. Действительно, похоже на острый галлюциноз, который возникает на фоне употребления спиртных напитков. Не переживайте, Вадим, это обратимое состояние. Хотя все равно лучше наблюдаться у специалиста, так как острый галлюциноз может быть симптомом чего-нибудь посерьезнее. В любом случае, сейчас многое лечится или залечивается. Извините, что говорю академическим языком. Я не умею утешать.

  Вадим слабо улыбнулся.

  - Вы обнадежили меня, а надежда – это синоним утешения.

  Он отпил из кружки давно остывший чай.

  - Вы верите в судьбу? – пожилой мужчина подошел к клетке с попугаем - тот, прищурив левый глаз, посмотрел на хозяина.

  Вадим неопределенно пожал плечами.

  - Не знаю, возможно. Хотя фаталистом себя не считаю.

  - А я верю. Я верю в судьбу, когда дело касается смерти. Когда тебе ни с того, ни с сего, падает кирпич на голову – это судьба, но когда ты женишься на истеричке – это выбор. Впрочем, и смерть – это тоже иногда выбор, - Евгений Петрович открыл железную клетку и протянул руку внутрь: попугай с важным видом забрался на запястье старика.

  - Вы хорошо смотритесь вместе, - Вадим заметил, с какой любовью пожилой мужчина смотрит на своего питомца.

  - Я и Федор Михайлович любим по вечерам так гулять. Сначала я его ношу на руке, затем он нарезает пару кругов по квартире и сам залетает в клетку, когда проголодается. Птицы не такие и глупые, какими мы их считаем, - старик кашлянул, - Кстати, я тут недавно прочитал, что век волнистых попугаев  в среднем десять лет. Дай Бог, может, и умрем в один день.

Евгений Петрович хрипло и как-то обреченно засмеялся.


                Сентябрь 2015
 
                -14-

   Сентябрь ворвался в город неожиданно. Только на пятнадцатый его день люди наконец поняли, что лето закончилось. Впрочем, они никогда не бывают готовы к осени: эта рыжая чертовка всегда застает их врасплох. Вот и сейчас, никто не успел опомниться, как осень набросила на город красно-желтое одеяло.

   Но, что не говори, а приятнее всего предаваться меланхолии именно в конце сентября, под шелест разноцветных листьев. Сидеть, закутавшись в теплый плед, на открытом балконе с чашкой чего-нибудь горячего, неважно, что это будет – кофе, чай, глинтвейн или кипяченое молоко. В такие моменты не нужно ничего читать, не нужно никого слушать, не нужно ни с кем разговаривать. Нужно просто сидеть и растворяться в осени.

  Вадим любил сентябрь за его теплые дни, подернутые витиеватой паутиной, за прохладные ранние вечера и легкую сентиментальность.

  Емельянов устроился на винтажной скамейке в глубине старого городского парка, где когда-то они гуляли с  Яной. Но все это было так давно, что казалось – ничего и не было на самом деле. Он направился в старый парк сразу после встречи с Сергеем. Каждая такая встреча с Кругловым тяжело давалась Вадиму. Сергей вернулся к своей обычной жизни, но в его глазах навсегда поселилась тоска и боль, от которой не спасали ни друзья, ни алкоголь, ни работа. Его ничего не радовало и не вдохновляло. Вадим отчаянно хотел помочь другу, но уже не знал, как. Он чувствовал свое бессилие, и это его удручало.

  Емельянов с наслаждением затянулся. Сигаретный дым смешался с осенним воздухом и устремился вверх в потоке попутного ветра. Где-то залаяла собака. Вадим обернулся на звук. По мощеной дорожке, быстро перебирая короткими лапами, неслась рыжая собака, волоча за собой длинный поводок. За ней, смеясь, бежала молодая женщина в коротком синем пальто, копна пышных волос отливала медью на ярком холодном солнце.

  Вадим замер. Где-то в области груди заныла старая, уже зарубцевавшаяся рана. Как будто кто-то надавили на нее своими сильными пальцами.

  Пёс остановился у скамейки, на которой сидел Вадим, и тяжело задышал, высунув красный язык. Женщина не спеша нацепила на него поводок.

  - Что это за игры, Джек?

  Она потрепала собаку по рыжей голове, затем, не выпуская из рук поводка, присела рядом с Вадимом.

  - Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть.

  Её голос вывел Емельянова из оцепенения. Он встрепенулся.

  - Привет! Да уж, неожиданно. Я люблю гулять в этом парке, особенно осенью. Впрочем, тебе об этом известно.

  Яна улыбнулась.

  - Да, осенью он особенно хорош.

  - Смотрю, ты обзавелась питомцем. Они вроде корги называются?

  - Вообще-то, правильней будет вельш-корги. Они, между прочим, были одними из первых пастушьих собак.

  - А выведены они, я так понимаю, в Уэльсе?

  - Так точно, - Яна засмеялась, - Угости сигаретой?

  Вадим достал из кармана пачку винстона и протянул девушке.

  - Есть очень красивая легенда, - она глубоко затянулась,- что щенки корги были подарком от фей. Феи использовали корги в качестве ездовых собак. С тех самых пор у всех собак этой породы на спине осталась отметина в виде седла.

  - Забавно, - Вадим осторожно погладил пса.

  - Не бойся, Джек очень миролюбивый и дружелюбный. А еще он обожает вкусно поесть. Еда – это просто его фетиш. Хорошо, что другая его страсть – долгие прогулки, иначе бы давно превратился в неповоротливый комок шерсти.
Они засмеялись. Джек радостно завилял хвостом.

  В это же время на другом конце города за столиком на открытой террасе небольшого кафе сидели двое мужчин. То, что они были братьями, сразу бросалось в глаза. Оба широкоплечие, смуглые и кареглазые брюнеты, они имели одинаковый овал лица и одинаково тонкие губы.
 
  - Да, давно мы с тобой не виделись, - Сергей посмотрел на брата, - Года полтора, наверное?

  Анатолий задумался, высчитывая в уме недели и месяцы.

  - Где-то около того. Кручусь как белка в колесе, зарабатывая на жизнь, а жить некогда. А еще у жены и дочки запросы постоянно растут, чем больше я им даю, тем больше им нужно.

  - Когда-то вы с Кариной жили в съемной однушке, путешествовали автостопом и ужинали в маленьких кафе, а не в шикарных ресторанах. Но при этом были счастливы.

  Анатолий тяжело вздохнул, на его лице появилось мечтательное выражение. Его память услужливо открыла перед ним фотоальбом с воспоминаниями давно прошедших лет. К реальности его вернул голос официантки:

  - Что будете заказывать?

  Анатолий неуверенно посмотрел на брата.

  - Может, немного коньяка? Ты как?

  Сергей пожал плечами.

  - Лучше виски со льдом. Половину бокальчика.

  Приняв заказ, официантка удалилась, виляя узкими бедрами.

  - А по поводу твоей Карины, - Сергей закурил, пододвинув к себе пепельницу, - Дай ей дорожную сумку средних размеров и предложи сложить туда все, без чего она не проживет, а остальное раздайте или продайте.

  Анатолий засмеялся:

  - Думаю, она будет озадачена.

  - Беда человека в том, что он всегда хочет больше, чем ему нужно. Не знаю, кто это сказал, но это чертовски верно.

  - Ваш заказ, - возле столика материализовалась официантка с подносом.

  - Спасибо, - Сергей улыбнулся девушке. Он сделал маленький глоток, слегка поморщился и поставил бокал на стол. Виски красиво переливался янтарным цветом на солнце, растворяя в себе кубики прозрачного льда.

  - Послушай, - Анатолий накрыл своей ладонью ладонь брата, - Мне действительно очень жаль, что тебе пришлось пережить все это.

  Сергей снова почувствовал себя маленьким мальчиком, которым он был когда-то, пока в семнадцать лет на начал заступаться за своего старшего брата.

  Мужчины постепенно расслабились. Напряжение, которое обычно бывает между людьми, когда те встречаются через продолжительное время, исчезло. Потекла неторопливая беседа, как будто два старинных приятеля случайно узнали друг друга в толпе.

  А где-то, в пустом дворе квадрата пятиэтажных домов, рыжий веснушчатый мальчик одиноко сидел  на зеленой скамейке, листая большую книгу.

  Во двор медленно въехала  Киа Рио черного цвета. Из автомобиля вышел высокий светловолосый мужчина. Он направился к скамейке, на которой сидел Денис.

  - Ты чего, уроки здесь прогуливаешь? – мужчина сделал вид, что сердится.

  - Папа! Привет! – мальчик обрадовался, - Нет, не прогуливаю, последнего урока не было. Официально.

  - Даже так, официально? А почему домой не идешь?

  - Захотелось почитать на свежем воздухе.

  - Здорово, конечно, но пойдем сначала поедим, а потом почитаем. Если хочешь, даже на балконе.

  - Хочу! – Денис вскочил со скамейки, - Пойдем!

  Они наперегонки поднялись на четвертый этаж. С громким хохотом ввалились в квартиру. В нос ударил запах свежеприготовленной еды.

  - Чувствуешь? – Максим громким шепотом обратился к сыну, - Мама уже наготовила нам всяких вкусностей.

  Кристина показалась из кухни, вытирая руки о разноцветный фартук.

  - Что вы там шепчетесь, а?

  Денис подбежал к ней и обнял за талию.

  - Привет! А у меня сегодня опять четверка по математике.

  - Молодец! – она потрепала сына по рыжей голове, и тот умчался к себе в комнату.

  - Привет! – Максим поцеловал жену в щеку.

  Кристина крепко прижалась к мужу:

  - Я там борщ сварила и блинчиков напекла.

  - Подозреваю, что все очень вкусно, - Максим улыбнулся, - Будем начинать выходные. А завтра, как съездим к Людмиле, можно отправиться на дачу, пока погода хорошая. Как тебе план?

  Кристина с готовностью кивнула.

  - Как всегда, безупречен.

                -15-

   Сентябрьское солнце медленно опускалось за горизонт. Город жадно ловил последние холодные лучи в тщетной попытке согреться.

  Кристина сидела на открытом балконе и не спеша пила быстро остывающий крепкий кофе. Она с удовольствием вдыхала осенне-кофейный запах, все глубже погружаясь в свои мысли.

  Ее уединение прервал Максим. Он тихо появился на балконе, держа в руке чашку с чаем, от которого поднимался ароматный пар.

  - Позвольте Вас потревожить? – он сел рядом на деревянный складной стул.

  - Так и быть, располагайтесь, - Кристина улыбнулась.

  - О чем думаешь?

  - Обо всем и ни о чем. Просто расслабляюсь.

  - Тоже нужное дело.

  Балконная дверь медленно отворилась.
 
  - А что вы здесь делаете? – Денис с интересом посмотрел на родителей, - Пап, ты обещал почитать со мной книгу.

 - Неси, почитаем, - Максим поставил чашку на пол.

 - Скоро стемнеет, - Кристина посмотрела на своих мужчин.

  Денис на секунду задумался, затем его лицо осветила какая-то идея, и он поднял указательный палец вверх.

  - А я все придумал! Ждите.

  И умчался к себе в комнату. Кристина и Максим переглянулись и одновременно рассмеялись.

  Спустя минуту Денис притащил на балкон еще один стул и поставил его между родителями. Затем принес плед, книгу и большой фонарик.

  Максим с удивлением и восхищением посмотрел на сына.

  - Ну, ты и молодец! А что будем читать?

  - «Тайну заброшенного замка», - ответил Денис, открывая книгу.

  Так они и сидели, укрывшись пледом и тесно прижавшись друг к другу. Неяркий свет фонарика перебегал от страницы к странице, постепенно затягивая всех читающих в Волшебную страну и ее столицу – Изумрудный город.

  А Сергей Круглов в это время прощался со своим братом. Он не знал, когда они встретятся в следующий раз, поэтому отчаянно старался запомнить все мельчайшие подробности сегодняшнего дня. Анатолий изрядно принял на грудь и был в веселом расположении духа. Они долго прощались, пожимая друг другу руки и по-мужски обнимаясь.

  Анатолий в очередной раз хлопнул брата по плечу, затем полез в карман куртки и достал ключи от машины. Лицо Сергея омрачила неприятная догадка:

  - Ты же вроде на такси собрался ехать? Вон сколько их стоит!

  Сергей кивнул в сторону припаркованных желтых автомобилей. Анатолий немного замешкался, но потом беспечно махнул рукой.

  - Да ладно! Здесь недалеко. Поеду через Московскую, там редко гаишники бывают. Ладно, давай, до встречи!

  Круглова охватила злость и бессилие. Он, до боли стиснув кулаки, смотрел вслед удаляющемуся брату. Смотрел, как тот сел в свою машину и неуверенно выехал с парковки. Сергей достал сигарету, нервно помял ее пальцами и только потом закурил. Достал телефон и набрал номер справочной службы такси. На том конце провода его поприветствовал приятный девичий голос и сообщил, что его готовы выслушать.

  - Девушка, подскажите, пожалуйста, мне номер дежурной части ДПС или что-то вроде этого. Хочу сообщить о нарушителе.

  - Одну секунду, - послышался звук набираемого текста на клавиатуре.
 
  Старый парк к этому времени окутали туманные сумерки, превратив его в одно из мест готических романов Энн Райд. Слабый шепот деревьев и безлюдные виляющие тропинки создавал мистическое настроение. Где-то в глубине парка залаяла собака, затем  эхом разнесся, цепляясь за ветки деревьев, женский смех. На тропинку выскочил пес, за ним вышли мужчина и женщина, о чем-то увлеченно болтая. Внезапно они замолчали. Задумчиво прислушались, глубоко вдохнув тишину.

  - Здесь, похоже, никого нет, кроме нас - прошептала Яна.

  Она поежилась от холода и засунула руки поглубже в карманы пальто.

  - Как будто мы последние люди на Земле, - согласился Вадим.

  - Нужно возвращаться домой. Холодно, да и Джек определенно проголодался, раз был готов охотиться на белку.

  - С этим не поспоришь,  - Вадим разочарованно вздохнул, - Слушай, а помнишь насчет клубничной передозировки? Мы так и не опробовали этот метод.
Яна грустно улыбнулась.

  - Обмануть память гораздо легче, чем кажется. Давай, просто вообразим, что мы это сделали и что, в конечном счете, нам это помогло.

  Старый парк тяжело вздохнул, сорвав с веток и закружив в осеннем воздухе горстку разноцветных листьев. Впрочем, в темноте они все казались одинакового цвета.

  Между тем, очередной день, наполненный людскими хлопотами и  суетой, подходил к своему завершению. Люди возвращались в свои теплые дома, чтобы уснуть беспокойным сном, а завтра начать все сначала.

  На первом этаже старого пятиэтажного дома возле открытого окна сидел старик и задумчиво смотрел на пустынную улицу, освещенную тусклыми желтыми фонарями. На его плече сидел маленький попугай и что-то ворковал.

  - Хорошо, Федор Михайлович, закрываю окно. Там действительно холодно, - пожилой мужчина глубоко втянул воздух и закашлялся, - Пора разбредаться по своим клеткам.
Действительно, поистине счастлив тот, кто никуда не спешит. Кто может остановиться, чтобы вдохнуть полной грудью осеннего воздуха, бездумно побродить по засыпанным листьями парковым аллеям, выпить чашку горячего мокко, не боясь никуда опоздать, и медленно выкурить сигарету. Тот счастливец, кто может хоть на миг остановить безумно вращающееся колесо реальности.