Никто кроме нас

«Если бы от нас что-то зависело на выборах,
                нас бы туда просто не пустили»
Марк Твен

- Куууурс! Равняйсь!!! Смирно!!! В связи с проведением в Российской Федерации выборов в Государственную Думу объявляю в воскресенье общее увольнительное для всего курса. Вольно! – заместитель начальника училища стоял перед выстроенной в две шеренги ротой первого курса Рязанского Высшего Воздушно-Десантного Командного Училища.
- Товарищи курсанты, в это воскресенье многие из вас впервые смогут воспользоваться своим правом голоса и сделать выбор. Училище всегда было гарантом свобод и безопасности нашей родины, а десантник в любой ситуации находился на передовой. Носить почетное звание десантника с честью, нужно уметь не только в период военных действий, но и в мирное время. Я надеюсь, вам не надо объяснять, что воспользоваться своим законным правом голоса – это такая же честь для гражданина своей страны, как и носить для десантника берет и тельняшку. Агитировать за кого голосовать я не буду и не имею права. Каждый из вас получил достаточно сведений из средств массовой информации для осознанного и обдуманного выбора. Я лишь хочу попросить вас исполнить свой гражданский долг.
Будущие десантники даже после команды «Вольно» стояли, вытянувшись в струну и слушали своего командира. В строю каждый из курсантов по-разному относился к будущему событию, но идти на выборы или нет – такого вопроса не стояло, ни перед кем из них.
- Адрес участка и время голосования до вас доведут ваши командиры. Разойдись!  - последовала команда офицера и курсанты стали расходиться по казармам.
    Игорю восемнадцать исполнилось месяц назад, и он был очень горд, что уже в этом году сможет быть чем-то полезен своей стране. Что сможет участвовать в выборах, он понял сразу, как только была озвучена дата голосования. О таких раньше говорили – отличник боевой и политической подготовки. Лучший в учебе, лучший в спорте, активно принимает участие в общественной жизни училища – Игорь ко всему подходил основательно и подготовлено. «Никто кроме нас!» - стал девизом не только десантных войск, но и его личным.
 Как только начался агитационный период, при каждом выходе в увольнение Игорь собирал листовки с информацией о партиях и кандидатах, внимательно знакомился с программами.  Вечером, в свободное время, в комнате отдыха в то время, когда все его сокурсники пытались отдохнуть и посмотреть по телевизору что-то развлекательное, он переключал на новостные каналы или на телевизионные дебаты. Товарищи начинали дружно роптать, но то с какой настойчивостью и искренностью он это делал останавливало даже их значительное большинство. Смотря, как их сокурсник что-то записывал себе в блокнот, отрывая взгляд от экрана, курсанты посмеивались над ним:
- Сергеев, неужели тебе не понятно за кого надо голосовать? В училище стоят информационные стенды. Зачем это ненужный анализ? К чему эти бесполезные сомнения?
- Я присягал на верность в первую очередь народу нашей страны! И если завтра придется встать на его защиту – я не буду колебаться ни секунды, как и вы, и выполню приказ. У меня нет сомнений в правильности выбранного курса и его реализации теми, кто отдаст нам этот приказ завтра. Да и не мне сомневаться в состоятельности этих решений – я человек военный и давал присягу. Но мы с вами помимо того, что будущие офицеры – еще и граждане своей страны и живем в демократическом государстве. И у нас есть право выбора, которым мы наделены этой демократией. Конечно, как и вы я пойду и проголосую за ту власть, на верность которой присягал. Если бы я сомневался в своем выборе, я не связал бы жизнь с армией, с ВДВ. Но я хочу понимать, что в существующем ходе жизни не устраивает тех, кто эту власть критикует, кто предлагает абсолютно противоположные решения. Чьи доводы и мнения стоит учесть и прислушаться и возможно что-то поменять, а чьи суждения - предательство своей страны и своего народа! Я хочу исполнить свой долг осознанно, будучи абсолютно уверенным в своей правоте и быть способным в любой момент доказать свою точку зрения!
Курсанты после такого решительного и горячего отпора сдавались и замолкали, молча смотря с Игорем выпуск новостей или уходили заниматься своими делами – несмотря на свою правильность, Сергеев пользовался у них авторитетом.
Приказа выхода в увольнительное в парадной форме не было, но он даже не сомневался, что в такой день уйдет за пределы училища только в «парадке». Этот день для Игоря стоял в одном ряду с днем поступления в училище, присягой, будущим днем получения лейтенантских погонов. Поэтому сразу после развода он отправился в «бытовку» привести форму в идеальный вид.
Была еще одна причина – главная, по которой этот день для него был особенным. Стоя перед гладильной доской и отглаживая стрелки на брюках, он понимал, что фактически завтра он сделает первый шаг во взрослую самостоятельную жизнь. Жизнь, в которой он как мужчина будет постоянно принимать решения и нести за них ответственность. Решения, от которых будет зависеть его судьба, судьба его будущей семьи, судьба людей, защита которых стала его профессией.
Семья…. У Игоря не было ее уже больше десяти лет. Семьей для него после гибели отца и смерти матери стала страна – сначала детдом и кадетская школа, потом Суворовское училище, сейчас Рязанское десантное. Именно в такие дни - когда улицы были красиво украшены, из репродукторов на улице звучала праздничная музыка и все ходили нарядные и улыбались – заменяли ему традиционные семейные торжества. Вот и завтра, он выйдет на улицу за забор училища - будет сиять осеннее солнышко, на столбах будут висеть триколоры, смеющиеся люди взявшись за руки будут куда-то идти. И он почувствует общее единение с ними, хотя и идти ему после голосования будет некуда и не к кому. Он пойдет в парк, съест не спеша на скамеечке мороженое. Будет смотреть на проходящих мимо людей и наслаждаться их счастливыми выражениями лиц. То, что многим из них будет все равно до дня выборов, что у многих на лицах будет не счастливая улыбка, а гримаса боли от постоянных забот и проблем, что вместо массовых гуляний, в парке будет лишь небольшое количество людей и то в основном сокращающих себе путь дорогой через сквер, спеша по своим многочисленным делам – замечать этого он не хотел. Счастливые моменты в жизни отняла у него тринадцать лет назад пуля снайпера, убившего его отца, забрав у пятилетнего ребенка все самое дорогое – семью. Жестокости, чернухи и темноты в его жизни было достаточно, и отнимать у себя еще и такие дни он не мог.
Игорь поставил утюг, снял с брюк марлю, аккуратно повесил их на вешалку и задумчиво сел на стул.
Он родился в семье военного-десантника. Сразу после первой чеченской войны. И когда его отец как-то пришел со службы и сказал, что завтра его отправляют в Чечню – мама была на удивление спокойна. Пройдя ад первой войны без единой царапины, ее любимый Сережа, как она считала, был заговорен и Богом защищен. Но прожив два года в постоянном страхе от стука в дверь, от неожиданного телефонного звонка, крестясь, каждый раз, перед тем как открыть почтовый ящик - она твердо решила, что должна забеременеть и родить мужу сына. И собирая его в командировку, она была абсолютно уверена, что муж обязательно вернется живым и невредимым.
 А когда через три месяца вечером позвонили в дверь и в квартиру вошли с траурными лицами представители части, в которой служил отец, она даже не захотела их слушать. Молча вытолкала офицеров за дверь и захлопнула ее у них перед носом, не открывая больше, несмотря на многократные звонки. Два дня она никого и ничего не хотела слушать, не выходила из дома, по пять раз на дню вытирала полы и перемывала посуду, постоянно приговаривая: «Это ошибка... Этого не может быть…». А на третий день вдруг внезапно остановила свой безумный бег, молча села на краешек стула и беззвучно заплакала.
Хоронили отца с почестями, как героя. Из родственников у них кроме сестры матери никого не было, и все похороны организовывали сослуживцы и боевые товарищи отца. Суровые и мужественные мужчины стояли молча вокруг могилы с тяжелыми лицами плечом к плечу. И только истошный плач-вой убитой горем матери Игоря разносился над кладбищем. А на самом видном месте лежала подушечка с Орденом Мужества, которым наградили отца. Посмертно...
Из Дагестана на территорию Чечни отправлялась очередная группа толи переговорщиков по выкупам, толи решальщиков, следящих за основами устройства демократического государства и недопустимости их нарушения. Похоже, демократы были высокого калибра, поэтому в сопровождение им были выделены не обычные «мотострелки», а группа ВДВ. Уже на территории мятежной республики, колонна попала в засаду. Заняв круговую оборону, десантники приняли бой, вызвав помощь по рации. Отец командовал группой. Плотный огонь не давал поднять головы из-за машин. Рядом уткнувшись лицами в землю, лежали «гаранты свобод» с ошалевшими от страха глазами. Одеты они были в обычную штатскую одежду, и командир понимал, что, несмотря на крики не двигаться и не поднимать головы, ужас, сковавший их тела, может кинуть их прямо под автоматные очереди. Отец снял свой бронежилет и накрыл им рядом лежащего чиновника, а сам стал организовывать ответный огонь своей группы. Через несколько минут пуля снайпера попала ему в живот… Потерь в том бою не было, благодаря вовремя подоспевшей помощи и грамотно организованной обороне. А отец умер по дороге в госпиталь… На похоронах никого из тех чиновников не было…
Игорь тяжело поднялся со стула, разложил на гладильной доске бело-голубую тельняшку и стал ее бережно гладить.
Мать с отцом очень любили друг друга. Они поженились сразу после окончания им военного училища. Были друг у друга первыми и единственными на всю жизнь. После похорон, тетка на время забрала Игоря к себе в свою большую семью в деревню, потому что мама все время проводила на кладбище, лежа обняв земляной холмик руками и беспрерывно плача. Товарищам отца иногда удавалось ее увести и силой как-то покормить, но уже через несколько часов она снова была на могилке своего Сережи. Неважно ночь была или день, лил ли холодный осенний дождь или падал первый снег – маму можно было найти в одном месте и практически в одной позе - лежащей на сырой могиле…
А через три месяца она слегла с пневмонией и истощением. И уже через двое суток ослабленный организм перестал сопротивляться. Игорь остался сиротой… Тетка была доброй женщиной, но у нее самой было пятеро детей, и ее семья еле сводила концы с концами – еще одного едока они бы просто не потянули. Она долго плакала, сидя скукожившись на табуретке, прежде чем набралась смелости позвонить одному из товарищей отца с просьбой помочь устроить Игоря в хороший интернат. Друзья устроили мальчика сначала в детский дом на год, потом в кадетское училище для детей-сирот, а с четвертого класса похлопотали о его приеме в Суворовское училище, благо Игорь их не подвел, сдав все необходимые экзамены при поступлении.
Боевые друзья отца периодически навещали его в училище, но чем старше он становился, тем реже они это делали. Правда, на один из его дней рождения они подарили мальчику сотовый телефон и, что происходило в его жизни хорошо знали. Но два раза в году они обязательно приезжали к нему, брали с собой в город и проводили с ним целый день – его день рождения и день рождения отца. «Десантное братство» – что это такое Игорь знал уже с малолетства. Что такое честь, справедливость и долг он увидел в этих людях, как только его детский мозг смог это понять. Не было для него ни бизнесменов, ни олигархов, ни чиновников. Они никогда не смогли бы показать ему принципов честной и справедливой жизни. А эти суровые, но в тоже время веселые и добрые дядьки, сами того не понимая, заложили в него все самое чистое и честное. Поэтому, когда встал вопрос -  в какое военное училище идти. Альтернатив не было. Только Рязанское десантное – училище его отца и его друзей. А теперь и его.
Игорь аккуратно сложил тельняшку. Затем разгладил куртку. Проверил все нашивки. Взял берцы, натер их обувным кремом и стал начищать до блеска. Подготовку формы к завтрашнему торжественному дню он закончил проверкой самого ценного – берета. Закончив все приготовления, Игорь посмотрел на часы и, увидев, что через пятнадцать минут отбой пошел в казарму.
После команды «Отбой» Игорь не мог заснуть всю ночь. Он просто лежал на спине закинув руки под голову и вспоминал… Все хорошие воспоминания у него остались из прошлой, детской жизни. Из жизни, когда были живы папа и мама. У любого ребенка, выросшего рядом с родителями, приятные моменты из прошлого с годами размываются. Потому что их много, и новые ощущения перекрываются старыми. А Игорь каждым таким моментом, оставшимся в его памяти, дорожил как самым бесценным.
  Он вспоминал 2 августа, когда отец одевался в парадную форму, брал его с собой, и они шли гулять в парк. Как он встречался со своими боевыми товарищами. Они всегда шутили и смеялись. Проходя мимо пьяных горе-десантников в тельняшках и беретах, которые с криком «Никто кроме нас» падали в фонтан, он всегда презрительно отворачивался и молча, проходил мимо. Игорь никогда не видел отца пьяным - ни в этот день, ни в какой другой. А вечером они собирались у них дома, мама готовила много вкусного. Мужчины, сидя за столом, много шутили и смеялись, кушали и …вспоминали. Наверное, и выпивали, но Игорь этого не видел – либо они это делали незаметно для него, либо после того как его отправляли спать. Мальчик сидел на коленях у отца и наслаждался атмосферой настоящей армейской дружбы. Замолкали они только тогда, когда вспоминали павших товарищей.
Вспоминал, когда отец возвращался с полевых учений. Он бежал к нему, как только тот пересекал порог квартиры. Отец подхватывал его на руки, поднимал над головой и осыпал поцелуями, щекоча губами. Он переодевался, и они все вместе шли гулять в парк. Ели мороженое, катались на каруселях, а проголодавшись, шли в любимое кафе. В памяти так и всплыла картинка: он маленький мальчик идет посередине между молодым отцом и красивой и счастливой мамой, взяв их за руки и подняв голову на отца, а тот ему в ответ улыбается широкой улыбкой. А вечером они вместе с мамой укладывали его спать, читали ему сказку и, обнявшись как молодые любовники, уходили в свою комнату.
Вспоминал как мама перед возвращением отца со службы готовила его любимые макароны по-флотски. Бегала по дому, хлопоча. А потом, приготовив обед, долго стояла перед зеркалом, прихорашиваясь и напевая себе под нос что-то веселое. Такой счастливой он ее и запомнил…
До утра он так и не заснул… Приятные воспоминания, чередовались с мыслями о значимости и важности для него завтрашнего дня. Плохих мыслей не было - боль утраты давно притупилась. Он привык, что маму с папой ему заменяли учителя и воспитатели. Единственное, чего ему хотелось – это чтобы родители гордились им завтра! Особенно отец.
Утром сразу после завтрака Игорь подписал у командира увольнительное и пошел собираться. Он оделся в подготовленную с вечера парадную форму, натер еще раз шерстяной тряпкой до блеска ботинки. Надев берет и встав перед зеркалом посмотреть на себя, в очередной раз пожалел, что родители не могут разделить с ним этот ответственный день.
Пройдя через КПП в город, он остановился и увидел то, что и хотел. Небо было ясным, осеннее солнце не грело теплом, но задорно отражалось в кокарде берета и в разноцветной листве. Мимо проехала поливальная машина, оставив после себя запах прохладной свежести. Редкие еще для воскресного утра прохожие, как показалось Игорю шли, улыбаясь, никуда не торопясь. Школа, в которой находился избирательный участок, находилась на соседней улице, и он даже сначала хотел пойти прогуляться по городу, чтобы растянуть удовольствие от выходного. Но бессонная ночь в предвкушении выборов несли его ноги прямиком туда.
Еще на подходе к школе он услышал современную легкую музыку, издали виднелись развевающиеся флаги трех цветов. Парадный вход выходил прямо на улицу и был украшен воздушными шарами той же расцветки. Приятное волнение захлестнуло Игоря с новой силой, и он сбавил шаг, наслаждаясь этими ощущениями. Медленно подходя ко входу, он заметил, что с другой стороны улицы практически к самой школе медленно подъезжала колонна автобусов, состоящая по меньшей мере из десяти машин. Игорь, заинтересованный происходящим, невольно остановился и стал наблюдать.
Двери автобусов открылись, и из них стал вываливаться народ с заспанными и недовольными лицами. На лобовых стеклах висели таблички: «Завод металлоконструкций». Люди, выходившие из транспорта, были разных возрастов, мужчины и женщины, по-разному одетые, кто-то явно приехал с ночной смены. Единственное что у них было общего – безразличные и уставшие лица. Некоторые на ходу доставали из сумочек или карманов паспорта.  Людская толпа стала проходить мимо стоявшего курсанта, и он невольно услышал разговор двух женщин лет сорока, который ввел его в оцепенение:
- За кого нам начальник цеха то сказал голосовать? За Макарчука что ли? Вот зараза, я хотела сегодня на дачу поехать, надо яблоки последние собрать. А он главное говорит, если не придем на выборы, премии лишит за месяц. Паразит! Может ему на зло за коммунистов проголосовать!
- Ой, Валька, да не все ли тебе равно за кого голосовать! Один черт, ничего не изменится. А так узнают еще, что не за того голосовала – выгонят. Где сейчас работу то будешь искать?
- А как они узнают то? Там же кабинки.
- А Бог его знает! У них же везде все схвачено. Может и там следят.
- И то верно. За Макарчука, так за него. Надо быстрее отстреляться, может еще на дневной автобус успею.

За пару месяцев до этого, глубокой ночью в элитной сауне вокруг стола сидела компания из трех уже изрядно выпивших мужчин лет пятидесяти. Стол был заставлен пустыми бутылками дорогого коньяка и обильной закуской. Из бассейна раздавался визг молоденьких девочек. Все мужчины были с раскрасневшимися лицами - толи от выпитого алкоголя, толи от жара бани. Один из них откинувшись на диване громко храпел, а двое других, нависнув над столом друг напротив друга, разговаривали.
- Давай еще по одной, и пойдем к девчонкам в бассейн. Смотри мент то наш уже вырубился. Ха-ха.
- Саша, я все. Пас.
- Ты что это в трезвенники решил записаться. Давай, не ломайся! Мы уже почти по литру на нос приняли - сто грамм ничего не решат.
- Да какой трезвенник! Ты что! Завтра надо в предвыборном штабе утром быть. Пиарщики что-то там предложить хотят.
- Да херня все это! И пиарщики твои - херня! Спорим, я у тебя если захочу - выиграю выборы!
- Так ты же не выставлялся! Как ты выиграешь?
- Ну я не выставлялся, а у меня на заводе общественник этот, Макарчук, постоянно в ваши выборы играет. Мне всегда до фени было до этой ерунды, а на спор могу у тебя их выиграть. Ха-ха. Давай на ящик «Хенеси»?
- Да не смеши, Саша. Макарчук никогда даже десяти процентов не набирал!
- Так и не ссы тогда! По рукам? Ха-ха.
- Ну давай! По рукам!
Мужчины залпом выпили, пожали, смеясь друг другу руки и запахнув простыни, встали из-за стола, направляясь в бассейн.