О формировании справедливой экономики в обществе

     Если кто-то утверждает, что необходимым и достаточным условием для достижения справедливого распределения необходимого для благополучной жизни общества является применение социально справедливых способов такого распределения, то без учёта коммунистической идеи Маркса о бесклассовом обществе без антагонизмов и системы распределения жизненно важных ресурсов по количеству и квалификации общественно необходимого труда сделать это не получится.  Давно известно, что относительно равное нормированное рабочее время является одновременно и относительно равным для всех нормированным количеством труда, что и определяет условия относительно справедливого распределения  денежных средств или определяет относительно равные нормы количества необходимых каждому средств для жизни, услуг и прочее.

     А их качество должно определяться результатом квалификации общественно необходимого труда на рабочем месте в экономике страны.

     Любопытно, что этот взгляд господствует на обоих концах политэкономического спектра при рассмотрении данного вопроса. И Джеймс Бьюкенен (1919 — 2013) и Гордон Таллок (1922 — 2014) — американские экономисты и консервативные либертарианцы — полагали, что в правильно организованной конституционной парламентарной демократической республике наиболее эффективный способ организовать распределение — это ничего не предпринимать более по этому поводу, если именно так в таком парламентарном обществе и с такими законами распределения всё и происходит.

      Единственное, что необходимо — это создать действенные службы обеспечения законности для поддержания должного правопорядка и определить нормы распределения базовых средств для жизни от их общего производимого в стране количества и минимальной зарплаты от общей массы денег в стране для социально благополучного обеспечения, постоянно корректируя эти нормы с развитием экономики.

      Карл Маркс (Критика Готской программы. Замечания к программе германской рабочей партии, гл. II) тоже критиковал тех «вульгарных социалистов», которые считали, что вопрос распределения может рассматриваться и решаться независимо от господствующих буржуазных принципов, управляющих производством и распределением только через денежные ресурсы независимо от их материального обеспечения.

      Маркс и конституционные демократы разделяли общий посыл — если разработать социально справедливые механизмы распределения базовых средств для жизни по количеству и квалификации труда, сохраняя рынок на производимое сверх необходимого для социального благополучия общества, тогда вопросы достижения социальной справедливости в распределении базовых средств для жизни решатся сами собой.

      В работах, посвященных социальной справедливости (и при принятии практических политических решений), присутствуют разнообразные варианты акцентов как на «средства», так и на «цели», при этом либералы и некоторые социалисты откровенно убеждены, что социально справедливых целей можно достичь, не особенно заботясь о распределении материальных средств социального благополучия, что и является основной ошибкой таких «социалистов». Но до сих пор большинство буржуазных исследователей сходятся во мнении, что ожидать социально справедливого результата при применении социально справедливых методов Маркса опрометчиво и это не лишено смысла. Ведь тогда буржуазия утратит свои привилегии жить по капиталу, а хорошо жить по количеству и квалификации общественно необходимого труда они пока не умеют!

      Здесь имеет смысл прислушаться к аргументу Джона Ролза (1969): «Сегодня структура социальной системы жизнеобеспечения определяет  перспективы среднего человека в зависимости от его первоначального места в обществе…  ...Фундаментальная проблема распределительной справедливости сегодня связана прежде всего с порождаемой ею разницей в жизненных шансах от рождения по капиталу. Полагая, что эти различия справедливы только в том случае, если лучшие шансы будут у рождённых в более привилегированных условиях, то реализация в процессе функционирования социально справедливой системы будет способствовать улучшению перспектив менее привилегированных. Тогда и только тогда эта структура будет справедлива для всех без исключения, когда успехи более удачливых способствуют благополучию и менее удачливых, но жизнь их будет складываться по результатам их квалификации в общественно необходимом труде! ...Структура становится абсолютно справедлива, когда жизненные шансы самых неудачливых достигают максимально возможного в их ситуации уровня».
 
      Таким образом, проблема состоит в том, чтобы сформировать социальную, экономическую и политическую организацию, в которой бы достигалось и поддерживалось это условие. Российские марксисты сказали бы, приведя достаточно доказательств, что единственная надежда достичь поставленной Ролзом цели — оставить последнее слово в принятии решений самым бедным членам общества, то есть пролетариям. Исходя из первоначального посыла Ролза совсем не трудно, путём простого логического умозаключения, добраться до результата в виде «диктатуры пролетариата», то есть диктатуры «самых угнетённых и безграмотных масс трудящихся», ибо есть ещё рабочая аристократия, хорошо обеспеченная часть рабочего класса, и есть рабочая интеллигенция, которая до сих пор несёт молодым рабочим «разумное, доброе и вечное».  А как без такой интеллигенции воспитать честное, добросовестное и трудолюбивое  будущее население страны, кому сегодня в России это надо? Имея в виду диктатуру пролетариата.

     Ролз пытается проложить путь к другому решению: «Если закон и правительство следуют принципам социальной справедливости  и действуют  достаточно эффективно, чтобы поддерживать социальное благополучие и полноценно использовать все природные и людские ресурсы, постоянно распределять производимое по количеству и квалификации труда для роста благосостояния широких слоёв населения, поддерживать необходимый социальный уровень благосостояния и через образование обеспечить для всех достаточное равенство возможностей, тогда конечное распределение всех благ будет справедливым».

      Дети должны иметь всё необходимое для своего нормального развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений как будущее население страны, имея определённые бонусы за послушание, хорошую учёбу и примерное поведение, старики как уже заслужившие своим трудом достойную старость! И чем вам не нравится такой социализм???

      Необходимо только учитывать, что подушевые расходы сил требуемые на развитие и содержание военного, энергетического, интеллектуального, научного, технического, культурного, производственного, транспортного, образовательного, медицинского потенциала страны ничем не отличаются от требуемых для удовлетворения ежедневных и естественных насущных потребностей отдельных здоровых членов общества для нормального физического, морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития всех граждан страны для производительного труда и благополучной жизни всего общества.

       Но разве не для их благополучия всё это должно надёжно работать? И разве не трудящиеся должны обеспечивать надёжную работу всей экономики страны? Поэтому управлять нужно не людьми, а производством и машинами согласно производственного плана обеспечения населения необходимым для благополучной жизни и социально-экономических законов общества при хорошо организованном образовании членов общества!

       А машины должны ПОМОГАТЬ людям исполнять свои обязанности на рабочем месте в общественной экономике по производству необходимого для счастливой жизни населения страны и для развития общества, а не заменять людей, оставляя их на произвол рыночной стихии, ибо качество жизни должно повышаться у всего народа, а не только у владельцев частной собственности! А людям необходимо за машинами ухаживать и правильно их эксплуатировать, чтобы они надёжно и хорошо служили людям, были долговечными и удобными.

       Где будет налажена такая система, то и общество будет стабильно развивается! А в процессе развития экономики такой порядок должен распространяться и на все средства коммуникации, а это энергия, водопровод, санитарная канализация, связь, информация и транспорт при развитии образования для повышения квалификации, для развития медицины и спорта для сохранения здоровья! Поэтому при коммунизме санитарная канализация должна быть у всех, а сантехника по зарплате от результатов квалификации общественно необходимого труда! И только при таком принципе система может быть саморазвивающейся! Это означает только то, что либо руководители ЦК КПСС Маркса не читали, либо просто обманывали советский народ, что Маркс не дал им никаких рекомендаций по построению общества гуманизма, равноправия и социальной справедливости, сохраняя свои буржуазные привилегии.

       А сегодня Путин говорит, что он не знает, как организовать народ России для развития более благополучной и счастливой жизни россиян, имея диплом кандидата экономических наук...

      
       Для достижения таких условий в экономике Ролз предлагает выделить в правительстве несколько функциональных отделов:

       отдел организации производства и распределения необходимого для социального благополучия населения с учётом всех ресурсов страны, корректируя по необходимости те ситуации, когда необходимо подключать рыночную конкуренцию для реализации производимого сверх необходимых норм социального благополучия, постоянно корректируя эти нормы, так как жизнь самого правительства тоже зависит от этих норм, согласно общего для всех социально-экономического закона в стране. 

       Отдел стабилизации поддерживает полную занятость населения по его обеспечению необходимыми средствами для жизни и для оказания необходимых услуг для благополучной жизнедеятельности и развития общества, предотвращая неэффективное использование ресурсов и людей, а отдел трансферов занят обеспечением потребностей населения.

       Отдел распределения следит за обеспечением общественными благами и предотвращает любое нарушение закона и неоправданную концентрацию власти или богатства в процессе жизни и развития общества.


       А из этого следует, что стартовая позиция Ролза даёт нам возможность прийти к идеям Маркса или Мильтона Фридмана, но никак ни к большевистским решениям Ленина или Сталина, или к фашистским решениям Гитлера, Муссолини или Франко, и никак не к либеральным идеям Жириновского с его идеологией «свободной экономики».

      Правильность этого вывода подтверждается тем, что социалистические программы послевоенной Великобритании, имели малое влияния, если вообще имели, на распределение реального дохода в обществе, а либеральные программы борьбы с бедностью в США с треском провалились. Причина очевидна: программы, нацеленные на изменение распределения без изменения капиталистической рыночной структуры, внутри которой доход и благосостояние создаются и распределяются по капиталу, а не по труду, обречены на провал.

      Большинство доступных нам свидетельств о групповом принятии решений, переговорах, контроле центрального правительства, демократии, бюрократии и т.д. также указывают на то, что любая социальная, экономическая и политическая организация, которая достигает стабильности, становится для отдельных заинтересованных групп объектом поглощения или использования в своих целях. При конституционной парламентарной демократии это обычно делают небольшие хорошо организованные группы по интересам, которые накопили достаточно знаний и других ресурсов, чтобы влиять на принятие решений.

      «Диктатура пролетариата» в таком виде,  в каком она была представлена в Советском Союзе в качестве решения вопроса о социальной справедливости также подвержена бюрократической коррозии, как демонстрирует со всей наглядностью опыт Советской России. Осознание этой проблемы привело убежденных конституционных демократов, таких как Джефферсон, к выводу, что случающиеся время от времени правительственные перевороты, которые почти не несут каких-либо серьёзных революционных  изменений в обществе, весьма полезны для развития общей концепции по оздоровления общественного политического организма.

       Одним из практических результатов последовательных «культурных революций» и социально-экономических изменений в Китае начиная с 1949 года (и некоторые считают, что это было сознательным планом Мао) стало предотвращение того, что Макс Вебер когда-то назвал «рутинизацией харизмы» (Вебер, 2007). Вопрос о соответствующей форме социальной, экономической или политической организации общества с целью достижения социальной справедливости и как этот вопрос  решается в других странах в достаточной мере уже освещён в популярной политической литературе и в какой то мере определяет и способ, и вероятность достижения такой справедливости.

      Поэтому стоит уделить внимание тому, какую специфическую форму  принимают рассуждения о способах справедливого распределения материальных благ в разных странах.

       Эта проблема заключается в том, чтобы создать форму пространственной организации экономики, которая максимизировала бы шансы наименее успешного региона. Необходимым первичным условием является социально справедливый способ определения границ разных территорий и справедливый способ распределения ресурсов между ними.

      Первая проблема находится в традиционном поле «регионализации» в географии, но в этом случае — с приоритетом критерия социальной справедливости. Опыт «избирательной географии» показывает со всей очевидностью, что территориальные образования могут создаваться социально несправедливым образом. Границы могут быть проведены так, что в территориальных образованиях менее привилегированные группы распределяются по отношению к более привилегированным группам таким образом, что последние всегда будут в более выгодном положении, чем первые, но это зависит только от того, какая формула для распределения средств для жизни была применена. 

      Поэтому проводить территориальные границы нужно так, чтобы выгоды от этого получали все относительно равномерно и в этом случае социальная справедливость в распределении ресурсов становится нормативным критерием регионализации при формировании справедливых районных коэффициентов при организации рынка на производимое сверх необходимых норм для социального благополучия населения. Соответственно этим коэффициентов должны быть и нормы жилья, продуктов питания и одежды, а также зарплата по результатам квалификации труда.

      При распределении ресурсов для жизни населения на практике мы можем поставить себе обозначенную Ролзом цель, предполагая, что сегодня шансы самых обделённых территорий должны быть лучшими из возможных. Как определить, когда это условие выполняется, сама по себе весьма занятная проблема, но шансы выполнения этого условия очевидны и зависят только от того, как честно центральные власти учитывают условия жизни населения и распределяют имеющиеся у них ресурсы между территориями.
               
      Поскольку бедные территории часто слабы и политически, можно полагаться на чувство социальной справедливости, обладающее приоритетом на всех территориях и, соответственно, предполагать наличие лишь слабо выраженных собственных интересов, противостоящих этой надежде, на существование законопослушных представителей государственной бюрократии в центре и на местах.  Последняя, как известно, наиболее влиятельна в Скандинавии и конституционные механизмы, благодаря которым наиболее бедные территории имеют право наложить вето на любое несправедливое решение правительства, способствуют развитию там социальной справедливости.

     Именно то, как принимаются решения по удовлетворению требований политических территориальных образований, которые обязательно должны отражают действительно справедливые требования по удовлетворению потребностей населения данного региона, зависит и жизни населения данного региона.  Для решения всех проблем должны проводиться переговоры между центральными властями и региональными, подчиняющимися им территорий, для согласования проблем с социально-экономическими законами, что решающим образом влияет на перспективы достижения территориальной справедливости.

      Есть и такой вопрос, стоит ли предпочесть большую централизацию принятия решений, которая потенциально может выровнять различия уровня жизни между территориями.  Именно большая децентрализация является условием для предотвращения эксплуатации бедных территорий более богатыми территориями. Ответ на этот вопрос часто зависит от изначальных условий. Когда они характеризуются эксплуатацией, как это происходит в США и в России, тактическая децентрализация может быть полезна на первом этапе; когда эксплуатация не стоит остро на повестке дня (как в Скандинавии), централизация может быть более уместной. Выбор между контролем метрополии и местным управлением стоит рассматривать именно в такой перспективе.

      Эти проблемы возникают, если изучают влияние крайне децентрализованно и принимать решения на характер инвестирования капитала в свободной капиталистической экономике. Помимо проблем, порождаемых тенденцией капитала приобретать монополистическую форму контроля, полезно изучить и то, как капиталистическая система в целом сказывается на территориальной справедливости. Эта система предполагает, что рационально и правильно, если капитал течет туда, где у него есть возможность принести наибольший доход владельцу капитала без учёта интересов населения. Некоторые авторы (Bortsand, Stein, 1964) демагогически считают, что этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока доходность не выровняется по всем территориям, а другие (Myrdal, 1957) полагают, что эта цикличная и кумулятивная причинная зависимость приведет к росту дисбаланса, если не внедрять территориальные коэффициенты и условия монополии законов о социальных гарантиях, а не монополии капитала.

       Но каковы бы ни были долгосрочные результаты этого процесса, капитал точно будет течь своим путем, не особо учитывая потребности населения или условия жизни бедных территорий. Результатом будет создание локальных анклавов с высокой концентрацией неудовлетворенных потребностей, как те, что мы можем обнаружить сегодня во многих районах капиталистических государств, в которых монополия капитала превалирует над интересами большей чести населения страны.

       Многие правительства буржуазных государств берут на себя смелость менять русло течения капитала, чтобы каким-то образом помочь решению социальных проблем бедного населения, не заботясь об изменении самих социально-экономических законов общества. 

      Но перенаправлять отдельные потоки капитала, не меняя кардинально весь процесс социально-экономических устоев в жизни общества для увеличения уровня справедливости не только почти бессмысленно, но и часто вредит  экономической жизни населения, ибо это часто формирует в людях иждивенчество! 

      Достаточно посмотреть, например, на проблемы с жильем в центральных районах британских, американских или российских городов. Для частного капитала невыгодно инвестировать в рынок арендуемого жилья в центре. В Лондоне в 1965 году доходность должна была быть не менее 9%, чтобы заинтересовать частных инвесторов, а условия были таковы, что надежд на получения такой доходности накатанным и законным способом не было (Milner-Holland, Report, 1965). В Балтиморе в 1969 году интересным для инвесторов был бы уровень доходности в 12—15%, но реальная доходность приближалась к 6—9% (Grigsby et al., 1971). Не приходится удивляться, что частный рынок аренды жилой недвижимости во многих городах просто перестал существовать, так как капитал перетек в другие секторы или на гораздо более доходный рынок новостроек в пригородах. Таким образом хорошо видим парадокс оттока капитала из тех мест, где он более всего необходим, а в относительно благополучных пригородах капитал реализует «оптимальное» размещение ресурсов, но лишь в угоду роста каптала его владельцам, а не жителей центра и окраин, где различие между богатыми и бедными просто огромно!

      Возможно ли развернуть эти потоки с помощью капиталистических же механизмов? Правительство многих стран часто  вмешивается в социальную экономику, чтобы компенсировать разницу в доходности от инвестиций в центр города и других более доходных местах. Оно может делать это различными способами (субсидии малообеспеченным арендаторам, отрицательные подоходные налоги, прямые выплаты финансовым корпорациям за их потери в доходности и т.д.). Но какое бы средство ни было выбрано, его результат — это подкуп финансовых организаций с целью затянуть их обратно на рынок арендуемого жилья в центре, где иначе правительству пришлось бы брать ответственность за обеспечение граждан жильем на себя (через предоставление социального жилья).


      Это нам показывет, что «капиталистические средства неизбежно служат собственным капиталистическим целям» (Huberman and Sweezy, 1969) и что эти капиталистические цели не предполагают достижения социальной справедливости. В поддержку этого утверждения можно выдвинуть следующий аргумент. Рыночная система действует на основе меновой стоимости, а меновая стоимость может существовать, только если присутствует относительный дефицит товаров и услуг, которые предлагаются к обмену. Концепция дефицита не так уж проста для понимания, хотя мы постоянно к ней обращаемся, когда говорим о размещении дефицитных ресурсов.

      Концепция дефицита, как и концепция ресурсов, имеет смысл только в определенном социальном и культурном контексте. Ошибочно думать, что рынки товаров возникают там, где нужно решить вопросы дефицита. В высокоразвитых экономиках дефицит социально организован, чтобы дать возможность рынку работать, ибо насыщенный рынок никакому предпринимателя не выгоден — прибыли не будет! Это утверждение хорошо иллюстрируется реальным положением дел, когда мест занятости не хватает при том, что работы полно, доступ в определенные пространства ограничивается при наличии огромных свободных территорий, не хватает еды, а фермерам при этом платят за то, чтобы они ее не производили.

      Дефицит должен порождаться и контролироваться обществом потому, что  иначе не может работать ценообразующий рынок. Это происходит через относительно строгий контроль доступа к средствам производства и контроль потока ресурсов в процессе производства. Распределение произведенной продукции также должно контролироваться с целью поддержания определенного уровня дефицита. Это делается с помощью соответствующих мер, предотвращающих исчезновение дефицита и поддерживающих сохранность меновых стоимостей на рынке.

      Если принять во внимание, что поддержание дефицита существенно важно для работы рыночной системы, тогда деприва;ция, то есть сокращение возможности удовлетворять основные потребности населения, присвоение прибавочной стоимости и условия эксплуатации — это также необходимые составляющие буржуазной капиталистической рыночной экономики!

      В пространственной системе экономики это означает, если не принимать во внимание экологические вопросы, что между территориями будут происходить последовательные захваты, которые приведут к тому, что одни территории будут эксплуатировать, а другие — эксплуатироваться. Этот феномен наиболее ярко представлен в городских системах, поскольку  урбанизация, как исторический процесс увеличения количества городов и сосредоточения в них политической, экономической и культурной жизни государства, основывается на присвоении прибавочного продукта и это знают не только политики, но и любой изучающий урбанизацию капиталистического общества историк.

      Работа рыночного механизма имеет некоторые позитивные стороны. Ценовая система может успешно координировать огромное число децентрализованных решений и, соответственно, интегрировать бессчетное число видов деятельности в цельную социальную и пространственную систему, но без учёта формирования справедливого удовлетворения насущных потребностей всего населения. Конкуренция за доступ к ограниченным ресурсам, на которой основывается капиталистическая рыночная система, также поощряет и продвигает рыночные инновации. Рыночная система, следовательно, помогает увеличить в невероятных масштабах объем общего продукта, получаемого обществом, но только при условии, если этот продукт приносит необходимую прибыль.

       Рыночная система   также ответственна за общий рост экономики и это позволяет некоторым выдвигать аргумент, что, поскольку рыночный механизм определенно способствует росту производства, само собой разумеется, что шансы бедных территорий естественным образом максимально увеличиваются. Конечно, присвоение прибавочной стоимости будет иметь место, но это присвоение, как нас убеждают, не должно смешиваться с эксплуатацией, но если присвоенный капиталистом продукт труда в обмен на денежный эквивалент попадёт в плохие руки и будет является источником несчастья тысяч или миллионов людей, то косвенно все, кто принимал участие в производстве продукта являются преступниками! Даже если часть прибыли  возвратились обратно в регион, из которого изначально были взяты необходимые ресурсы для производства, то разве это снимает ответственность с тех, кто способствовал смерти тысяч и миллионов людей?  Или солдаты вермахта не ответственны были за сумасбродство Гитлера и его сторонников в правительстве, по их приказу уничтожая миллионы советских граждан во время нападения на советский народ для его порабощения и уничтожения?

      Захватнические действия, которые происходят при ценовой системе, оправдываются приносимыми ими долгосрочными выгодами владельцам капитала и этот аргумент не отбросить. Но допустить, что присвоение оправданно при определенных условиях, — не значит допустить, что присвоение, происходящее в рамках работы рыночных механизмов, является социально справедливым. В капиталистической экономике просто необходимо производство и присвоение общественного прибавочного продукта, но эта модель, сформировавшаяся в рыночной экономике, во многих отношениях не является необходимой в другой форме экономике, когда её цель — удовлетворять насущные потребности населения, а не приносить прибыль владельцам какого-либо капитала, если только сама внутренняя логика рыночной экономики не расценивается как форма оправдания капиталистического присвоения цены прибавочного труда.

     Многим до сих пор кажется необходимым, с точки зрения социальной справедливости, увеличивать производство совокупного общественного продукта при использования рыночного механизма ценообразования. В этом отношении попытки Китая и Кубы обеспечить рост при соблюдении буржазной справедливости, возможно, сегодня самые значимые из предпринимавшихся до настоящего времени на основе глобального тоталитаризма. Но третий мир, наоборот, кажется, обречен повторить опыт частнокапиталистического или государственного капитализма, как в России, когда за рост такой экономики приходится платить огромную ресурсную, социальную и человеческую цену, когда за развитие социальной справедливости вдруг принимают античеловеческие законы и репрессии, геноцид и социальное неравенство при бедности добросовестных рабочих и богатстве вороватых чиновников.

      В современных социально развитых государствах уже нет проблем найти альтернативы рыночному механизму, которые уже позволяют переводить производительные силы на рельсы монополии закона о социальных гарантиях по труду, а не по капиталу. Это позволяет распределять излишки социального капитала производимого обществом в секторы и регионы, где в нём ощущается очевидная социальная потребность. Особенно это хорошо заметно в тех странах, которые не утратили традиции развитых социальных общин, поэтому им нет нужды искать какую-то новую модель организации своей экономики.  В этих странах общины самоуправления постепенно сокращают монополию рынка, которую тот в своё время захватил и монополизировал экономику, а сейчас опять возвращается децентрализованный процесс планирования производства необходимого для насущных нужд населения с распределением по количеству и квалификации труда, сохраняя рынок для распределения производимого сверх этих нужд населения.

      Дефицит и ущемление интересов населения систематически будут устраняться везде, где возможно, а унижающая человеческое достоинство система вознаграждения за труд будет постепенно терять значение, когда с правом на труд у человека появится право на жизнь достойную труда, а не только на деньги пропорционально труду без всяких социально-бытовых гарантий, что было стимулом добывать деньги, а не добросовестно трудиться.  в качестве стимула к труду.  Вернуться к такой форме организации труда без сокращения совокупной производительной силы общества это смелое решение таких государств.   Но, к сожалению, ненасытный личный интерес, встроенный в модель общества капиталистической эксплуатации посредством производства прибавочной продукции и буржуазных привилегий, которые дают деньги от продажи капиталистом этого прибавочного продукта сильно укоренились в буржуазном обществе и заставляет буржуазию прилагать всё большие усилия, чтобы предотвратить исчезновение рынка и даже пресечь аргументированную дискуссию о возможных альтернативах товарному производству.

      В условиях капиталистического товарного производства неравное распределение ресурсов между разными территориями и в случае их экономической отсталости из-за нежелания властей организовать населения для удовлетворения своих насущных потребностей, люди покидают обжитые места и селятся ближе к крупным городам, обрекая себя на нищенское существование на время поиска работы и жилья. Но в то же время предприниматели уже хорошо устроившиеся в городе находят дешёвую рабочую силу, выжимая из неё все соки и получая преимущества перед своими конкурентами.   

      Эта рыночная модель присвоения результатов прибавочного труда наёмных трудящихся будет продолжать развиваться, пока количество недовольных такими условиями  развития общества не превысит критическую массу и не появятся реальные силы, которые способны исправить сложившееся положение и которое будет определенно отличаться от той, что действует при товарном рыночном механизме.

     Но пока общество институционально организовано так, чтобы поддерживать модель буржуазного присвоения, депривации и дефицита, институционально не способно и не готово к смене монополии капитала на монополию закона о социальных гарантиях по количеству и квалификации труда.  Пока социальная организация общества будет стремиться к дефициту и сопутствовать ценообразующим рынкам, это автоматически будет вести общество к антагонизму любого принципа социальной справедливости.

      Со своей необходимостью для эффективности и роста прибыли, капиталистический, рыночный механизм экономики не может быть оправдан и условия его смены на более совершенную модель зависит от того, насколько этот режим контрастирует с теми альтернативами, которые большинство экономистов пока даже не готово обсуждать.

      И только когда население будет способно, используя свои физические и социальные возможности, созидать вместе со всеми всеобщее благо для всего народа страны и иметь возможность пользоваться этими благами для своей счастливой жизни по количеству и квалификации своего труда на всей её территории, именно тогда  и наступит на территории этой страны эра социальной справедливости под названием социализм!

     Когда каждый, с правом на общественно необходимый труд, будет иметь право не только необходимое для своего физического, морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития, но и нормальные социально-бытовые условия для отдыха после праведного труда. То есть каждый будет иметь право на базовые, необходимые каждому производимые в обществе средства для жизни в виде добротного жилья, качественных продуктов питания и фактуры для одежды, и всё это будет распределяться количеством относительно равномерно от их общего производимого в стране количества пропорционально труда каждого по относительному равенству рабочего времени как относительно равного для всех количества труда.

      Когда необходимое благоустройство жилья, качество приготовления блюд питания и изготовления одежды будет зависеть от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике общества по разрядам, категориям, классности или по другим критериям определения квалификации, или просто по счёту в банке от результатов квалификации труда на рабочем месте в экономике страны независимо от профессии и формы собственности средств производства.

      Когда жизнь людей будет зависеть не от монополии капитала, то есть не от денег, богатства или власти кого-либо, а только от монополии принятого большинством народа ОБЩЕГО ДЛЯ ВСЕХ ЗАКОНА О СОЦИАЛЬНЫХ ГАРАНТИЯХ на нормальные социально-бытовые условия жизни достойно труда и хорошо будут работать службы обеспечения законности, а рынок сохранится только на производимое сверх необходимых норм для социального благополучия общества, то именно такое общество и будет настоящим социально устроенным обществом или социалистическим государством! Ведь рынок и деньги не отменяются, сокращается только их влияние мешающее развитию равноправия и социальной справедливости в жизни общества.

      А как ещё может называться социально-экономический строй, в котором жизнь объединённого в свою народную партию трудящегося населения будет зависеть не от монополии чьего-либо капитала или прихотей власть и богатство имущих, а только от своего трудового вклада на благополучие общества, чтобы иметь от общества всё необходимое для своего нормального морально-нравственного здоровья и интеллектуально-духовного развития, для своей благополучной и счастливой жизни?

      Бескомпромиссным отрицанием всех форм буржуазного угнетения и эксплуатации человека человеком во имя победы идеалов демократии, гуманизма и социальной справедливости, вдохновляя этим некоторые силы нации на борьбу с социальным злом капиталистического режима, мы можем пока только надеяться на объединение этих сил и не более того.

      И пока не будет создан костяк из сторонников такой концепции и не будет создана соответствующая этой концепции политическая организация с действенной программой по её реализации, говорить о каких-либо изменениях в нашем государстве в лучшую сторону будет преждевременно.

      Или может быть Вы знаете социально развитую страну, где у власти нет избранной народом партии с социально прогрессивной программой развития?