Совсем ненормальное утро

Это было очень странное утро.

Вместо своего привычного ритуала – заправлять наволочку в матрас – я увидел, что кровать абсолютно такая же, какой была вчера, только самую малость мокрая и помятая. Одеяло не лежало на полу с таким видом, будто бы ему пришлось в одиночку пробираться через леса Амазонки, отбиваясь от толпы валькирий погнутой ложкой. Подушка, вместо того чтобы в очередной раз оказаться возле ног, осталась возле головы и навязчиво уговаривала остаться еще на пару часиков и насладиться снами о вечном и добром.

«Неужели спокойные ночи пришли и в мой дом?» – спустя десятки недосыпов, желанный расклад событий казался мне невероятным. Около четырех месяцев каждое утро я переправлял все постельное белье. Из раза в раз, изо дня в день, я даже начал делать это машинально, поэтому «чистота» вокруг заставила меня на несколько секунд усомниться в реальности. Возможно, все, что сейчас происходит, – обычный сон о дне, который не должен был прийти.

Однако факт остается фактом – кровать заправлена.

Несмотря на головную боль, легкое желание вывернуть свой желудок в туалете и притягательный вид подушки, все же надо было вставать в новый день. Мне впервые стало жаль, что я перестал ставить воду возле кровати, несколько глотков позволили бы полноценно насладиться утром. Но еженочно сушить ковер и убирать осколки в темноте в какой-то момент надоело. Солнце встало намного раньше и приветливо светило в окно. Обычно глазам приходилось с болью смотреть на желтый шар, который так нагло посмел переместить пьющего человека из одного дня в другой.

Но все не могло быть настолько замечательно. У меня кончились сигареты. Не то чтобы я был разочарован этим фактом (на собственное удивление, курить совершенно не хотелось), просто утро всегда шло лучше после одной никотиновой палочки. Две пачки одиноко лежали на полу, лишь по одному их виду было понятно, что вчера ночью кто-то очень много курил. Мне никогда не нравился едкий, до омерзения тяжелый запах сигарет, поэтому я покупал те, которые еле пахли, перемешиваясь с другими запахами. Например, летом, из-за дешевого алкоголя и духов моих друзей, они напоминают разочарованную молодость.

Вся квартира выглядела иначе. Окна были открыты нараспашку, занавески сдернуты, лучи обволакивали все, на что только попадали. Неясный запах пропитывал каждый угол. Не могу понять, что это, но ощущение, словно когда-то он был очень близок мне. Ключи почему-то не лежали, как обычно, на столе. Холодильник был практически пуст: лишь пара яиц и скисшее молоко.

«Негусто, надо сходить на улицу, проветриться».

Я уже собрался пойти в комнату, чтобы одеться, но увидел на кровати то, чего не хотел бы видеть в своей квартире никогда. Запах сразу начал терзать душу далекими, забытыми чувствами. Уже кое-кто пошел в магазин и, не спросив разрешения, взял ключи.

«Черт».

Воспоминания накатили на мой мозг, словно Великий потоп пытается смыть Ноев ковчег.

Я так долго пытался этого не помнить, но ничего не смог забыть.

Была очень странная весна. Всепоглощающее чувство одиночества заставило меня пойти в свой любимый бар. На полпути, пока считал, на сколько шотов виски хватит денег, повстречались знакомые с курса, товарищи по несчастью рассказали, что практически вся параллель сейчас сидит в том самом оплоте надежды на приятный вечер. Однако те немногие, кого хотелось бы видеть в этом баре, сейчас сидят и готовят диплом, потому что они еще большие разгильдяи, чем я. Неведомая сила не позволила мне зайти внутрь и силком направила в противоположный клуб, где чаще всего проводились богемные вечеринки. Заходя, я успел проклясть всех известных мне Богов, которые вдруг решили, что тут будет лучше. Буквально от всего несло деньгами: дорогие духи, породы собак, стоящие больше, чем та коморка, арендуемая мной, у каждого второго в бокале вино старше, чем все вокруг.

А вот люди были дешевые, как бургеры в забегаловке. Бывшие певцы с остатками состояния, жены политиков, ищущие развлечений на одну ночь, верхушки полиции, занюхивающие дорожки белого порошка прямо со спин проституток в вип-зале. Пропустили меня только потому, что местный вышибала Ваня должен мне некую сумму денег.

Чем четче виднелось дно бутылки, тем краше становился вечер. Музыка становилась более бессмысленной и красивой, люди вокруг вызывали меньше отвращения, на пьющего в одиночестве меня перестали смотреть, как на слугу. По крайней мере, я не замечал этого так явно. Одиночество внутри душеньки довольствовалось компанией алкоголя.

«Кровавую Мэри, пожалуйста», – голос, который так нежно и одновременно кокетливо протянул последнюю фразу, чем-то зацепил мою пьяную голову. Выпив последний, как я думал, шот, медленно посмотрел в сторону таинственной леди, и первое, что я увидел, – это бесконечно красивые зеленые глаза, в которых можно было пропасть на несколько веков.

Я уже не помнил, как купил всю бутылку и пригласил ее на танец. Остаток ночи она никогда мне не рассказывала, но рассвет мы встречали, карабкаясь по строительным лесам на крышу небольшой новостройки. Я матерился самыми бранными словами, обещая самому себе, что больше никогда не буду пить, девушка же смеялась и грязно дразнила меня.

Лера, легкая, словно сам воздух, стояла практически на краю и читала стихи. Аккуратные черты лица завораживали и заставляли утопать в красоте. Черное платье подчеркивало волосы такого же смоляного цвета. Естественная худоба и до изнеможения прекрасная фигура делали из нее амбассадора женской красоты. Руки с вертикальными шрамами на запястьях были одной из многих деталей, подчеркивающих ее страшное, но живое прошлое. Только покойник не чувствует боли.

Когда ей надоело читать стихи, она начала петь. Может, нетрезвый разум, утопающий в любви, создал образ Белоснежки, которая голосом зачаровывает животных, но, что-то мне кажется, это было на самом деле. Не было той эмоциональной пустоты, терзающей уже несколько месяцев, ушли страхи за того, кем я становлюсь, – не было ничего, кроме меня, Леры и полупустой бутылки с алкоголем.

После самого рассвета босая сумасшедшая женщина подбежала и поцеловала меня в губы, одновременно отталкивая тело к краю крыши.

«Я смогла полюбить тебя за пару часов, поэтому умри, если меня не любишь!» - и обняла меня, ломая руки и губы. Настолько красивая и до ужаса желанная фраза прошибла мое тело насквозь, и я вырубился от алкогольного опьянения.

Так мы и познакомились.

Когда я лежал на полу, казалось, словно весь мир решил восстать против меня и испортить столь прекрасное утро. Нужно было взять себя в руки и попытаться вспомнить хоть что-то с прошлой ночи. Подавляя рвотные позывы, я прошелся по квартире в поисках ответа. Удивительно, почему сразу не обратил внимание на кучу женской одежды, так явно пахнущую ее любимыми духами?

Вспышка воспоминаний так резко врезалась в мое сознание, что от неожиданности я вновь оказался на полу.

Бар. Вторая или третья бутылка уже неважно чего. Черное платье. Знакомый лучезарный смех. Все очень плохо.

Ты как ни в чем не бывало рада меня видеть, и мы вновь танцуем, как в голливудских фильмах. На нас смотрит весь зал, но пара и не подает вида, для них не существует ничего, кроме танца и той безмолвной безумной искры некогда великой любви. Бывшие любовники веселятся и не думают о прошлых обидах, не помнят, почему они на самом деле разошлись, словно вся боль покинула их тела и дала волю чувствам.

Мы были пьяны, как в день нашей встречи, никого не смущало, как долго и аморально целовалась пара в центре бара. Ты была не одна в ту ночь, новый бывший ухажер захотел превратить мое лицо в кровавое месиво. Завязалась драка между всеми, место не самое приятное, люди же были еще хуже. Все это было так глупо и плохо.

Во время потасовки мы быстро выбежали за ее пределы и смеялись над пропащими в одиночестве людьми, ищущими хотя бы каких-то эмоций в драке. Утопая в чувствах, наши пьяные тела добрались до моего дома. Не помню, как именно нам удалось это сделать. Опять все самое интересное мозг старательно стирает из закоулков памяти, лишь бы никогда этого не вспоминать.

Я вновь в одинокой квартире, смотрю на пустые бутылки на полу и виню себя. Как же меня так угораздило? Только-только закрыл все, что только мог закрыть на замок, и мародер Лера со своей лучезарной улыбкой, с монтировкой наперевес вновь отпирает скрытые в самой глубинке души любовные порывы.

Мне до сих пор очень плохо. Я очень не хочу жить с тобой снова. Дело не в физической боли, а в той незримой черте любви к ней и ненависти к самом себе. Лера вытащила из одной эмоциональной ямы, чтобы ненамеренно выкинуть в другую. Я делал глупые вещи по ночам, лишь бы не видеть столь ранящие, глупые сны, ведь мне снились другие девушки, а я хотел, чтобы являлась ты.

Как только все чувства ушли в угол души, и любые воспоминания стерлись бутылкой или листанием ленты до пяти утра, вновь она появляется в жизни.

Я выглянул в окно. Сама судьба распорядилась так, что ровно в этот момент вышла ты. Лера, как ей свойственно, взяла мои любимые вещи, но от этого она не становилась ни на йоту хуже. Все такое же прекрасное лицо, походка, которая умудрялась совмещать в себе грациозность и неведомую легкость, чуть взъерошенные волосы смоляного цвета. Эта была та самая девушка, которая смогла растопить мое сердце всего за пару часов.

За все то время, пока ожившее сознание старательно, по кусочку выискивало части прошлой ночи, я успел прибраться в квартире, аккуратно сложить ее вещи, окончательно заправить кровать и даже глянуть на себя в зеркале. Зрелище было на удивление хорошее.

Я не знал, что будет, когда она откроет дверь. Мне столько всего нужно было ей сказать, ведь кое-кто потратил бесчисленные ночи, обдумывая детали встречи. А тут, в самый желанный некогда день, ничего не лезет, будто бы прошлого никогда не было, и есть только неуловимый миг настоящего, где мои чувства стали нечто большим.

Поворот ключей. Точка невозврата. Последняя мысль перед тем, как я, словно в первый раз, утонул в самых прекрасных глазах.

«А ведь было весело».