Настоящее как пространство 2

То бишь продолжение и, надеюсь, уточнение

То, о чем сказано в предыдущей части, собственно, это то, о чем писали Кант и Хайдеггер, и знаток, буде оный тут вдруг отыщется, снисходительно попеняет мне, мол, зачем повторять то, что и так всем известно. Со знатоками я не спорю, хотя никогда почти и не соглашаюсь, аз, впрочем, человек скромный и спорить вообще не люблю, ибо дело это неблагодарное и бессмысленное, кому надо, тот поймет и из намека, а кому того не надо, так не объяснишь, как не пытайся.
Оно как бы да – то, но таки то, да не то. Трагикомедия понимания Канта и Хайдеггера в том, что будучи понятыми, они никак не были усвоены. Знания, которые они дали, оказались чем-то вроде микроскопа в руках дикарей, которым вроде как, - прежде быть съеденными, - заезжие ученые, показали как пользоваться, но в котором никакой нужды в быте и хозяйственной деятельности дикарей нет.  Философией, как обычно, пугают детей, да заколачивают гвозди.
Вот, скажем, Кант полагал пространство и время «рамками восприятия» и все вроде  согласно кивают головами и все вроде как понимают, что пространство и время как-то связаны, но как эта связь работает, как пространство и время соприкасаются и как взаимодействуют – это не понимается. И их просто смешивают, причем время в таковом смешении оказывается подчинено пространству. Налицо некий пространствоцентризм, недружественное поглощение времени пространством.
Что добавляет скромный автор сих строк? Он показывает, что время - это рамки, с помощью которых человек выстраивает свои стратегии в пространстве, временные эти рамки дают человеку дом, как место покинутой безопасности, некий локальный кусок рая, как некую координату начала, и цель, как смысл движения. Что время возможно лишь как прошлое и будущее, а настоящее – есть пространство. Думаю, в этой схеме мира Кант становится яснее.
Также и с Хайдеггером, его бытие к смерти, заброшенность и прочее в этой схеме мира есть напряжение, побуждающее человека двигаться, не дающее ему оставаться дома, в покое, это изменчивость внешнего мира, которая вынуждает человека меняться вместе вещами. У человека есть это предпонимание, что меняться придется либо на опережение, либо вслед за вещами, либо и вовсе страдательно. Volentem ducunt fata, nolentem trahunt.
Добавим ко всему этому еще один момент – это забвение, которое очищает место от ненужной реальности для соответствия новой (но если новая реальность не приходит, значит уничтожается сам носитель, как ненужный и неспособный для прихода нового). Забвение – инструмент, с помощью которого человек меняет картины в рамках, избавляя их от ненужного и, соответственно, усиливая этим нужное.
Забавно, что войны за прошлое, которые, - склонные к физиологическому и упрощенному пониманию, - люди современности рисуют в своих фантазиях как некие квазипространственные перемещения во временах с битвами и сражениями (пример -Терминатор и вся эта путаница с его сиквелами и приквелами), действительно происходят, но без всего этого квазинаучного антуража. Борьба за прошлое ведется, но исключительно в картинах мира – в описаниях прошлого и в ожиданиях будущего.