Танец на краю

— Тонька, на танцы пойдешь?

Эх, если бы не подружка Мура звала, а тот мальчик из параллельного, мимо которого Антонина Шапкина проходила, не дыша. Что ей в нем нравилось? На такой вопрос или решительное: «Все!» или мечтательное: глаза серо-голубые, ресницы пушистые, непослушный вихор, которым он так лихо машет, соглашаясь с друзьями или споря.

— Тоняяяяяя, опять спишь? Девчонки спрашивают, пойдем мы или нет.

Тоня вынырнула из созерцания, и, не задумываясь, кивнула. А вдруг... Павел Латиков не очень любил школьные вечера, но может быть за компанию придет. И Тоня опять погрузилась в мечты. При этом она неспешно шла по забитому ребятней коридору, умело увертываясь от чужих «пятнашек» и лавируя среди учителей.

Тоня с Мурой опоздали, провозились с кудряшками, они никак не хотели принять красивую позу, Тонина голова все равно выглядела «хламом», как выражалась ее бабушка.

На сцене приглашенная группа из соседнего района. По стеночке стайки девчонок, на крыльце тайком смолящие группки парней. Первым быть никто не хочет. Все школа потом прохода не даст, задразнит. Тоня, прикрывшись челкой, исподлобья огляделась. Мечты ее пока не было. Она облегченно вздохнула.

Тут лихие девчонки из «Б», подхваченные любимыми ритмами, все-таки вышли вперед. Мура потянула к ним Тоню. Та вроде робко поёжилась, а потом, была не была, пошла.

За первой забойной песней другая, все скачут, отрываются. Музыка сменила ритм, медленный танец. Девочки муравьями потянулись к стеночкам. Если пригласят, хорошо, нет, да и не хочется. Так и стоят деланно-равнодушные.

К ним подошли. Тоня стояла спиной. Пока повернулась, Мура уже протягивает руку Павлу. Ее Павлу. Сквозь слезы обиды Тоня даже не поняла, с кем танцует. Да какая разница! Вон же он, и эта предательница! Мир Тони рухнул, руки, ноги двигались автоматически. Парень что-то спрашивал, она отвечала, но это было где-то вне ее. Внутри сжавшись в комок, страдала сама Тоня.

Как ни в чем не бывало, Мура вернулась к ней. Довольная, раскраснелась. «Ненавижу!»

— Тонь, ты чего?
— Ничего.
— Ну с тобой очень хороший парень танцевал. Понравился?

Тоня медленно подняла взгляд, Мурино довольное лицо стало меняться, улыбка покривела, потом и вовсе исчезла.
— Я же не знала.

Это отрезвило Тоню, она действительно никому не рассказывала. Ну вот, даже мстить не за что. Как теперь жить?

— Тонь, ну давай, если они опять подойдут, откажемся.

Тоня кивнула, все-таки Мура неплохая девчонка. Как из-под земли выросли перед ними ребята. Только Павел теперь с ее стороны. Но тут Мура решительно потянула Тоню в сторону и заявила:
— Мы не танцуем!

Тоня дергала руку, пыталась вырваться по дороге в буфет, по у щуплой Муры откуда-то взялись силы. Она сунула ей стакан лимонада и только тогда выпустила. Тоня жалобно заморгала:
— Зачем?
— Мы же с тобой договорились, — пожала плечами Мура.

«Вот и все!» Тоне хотелось полить себе голову лимонадом или швырнуть стакан в подругу. Ее жизнь кончилась. Осталось прийти домой, попрощаться и... В носу защипало, ресницы слиплись от слез, все-таки себя жалко. И маму...

Тоня никогда не была лидером, тихая, добрая, она слушалась дома, подчинялась подруге. И сейчас, безвольно опустив руки, шла за ней к выходу. Мура заявила, что им пора домой.

Учительница химии громко объявила «белый» танец. Любимая Тонина мелодия про снег. Павел стоял у колонны, недалеко. «Если раздумывать, струшу». Словно ныряя с головой в лёд, Тоня сделала три шага. Протянула руку. Если сейчас он откажется, как они с Мурой, всё, она знает, что сделает. «Прости, мама!» Тонина рука висела между ними, готовая сдаться и упасть. Девушка вздохнула, решительно встретила серо-голубой взгляд, в последний раз ведь. Ну что ж...

И тут Павел крепко сжал протянутую ему руку. «Мама, я буду жить!»