Н. Гомес Давила. Схолии. Избранное

Без вторжения абсурда разум изобретает согласованности, чтобы спать.

Бывают люди, которые наносят визиты в свой ум, а бывают такие которые в нем живут.

Влияние науки на религию происходило в прошлом веке.
Что происходит в этом веке, так это влияние техники на воображение дураков.

Идея «свободного развития личности» кажется замечательной, пока не наткнешься на людей, личность которых свободно развилась.

Диалог между коммунистами и католиками стал возможным с тех пор, как коммунисты исказили Маркса, а католики Христа.

Любить – это означает без устали кружить вокруг непроницаемости какого-то существа.

Обучение кажется важным, пока не наткнешься на образованных дураков.

Психиатр считает здоровым только вульгарное поведение.

Тайный критерий любого философского выбора – это принятие или непринятие трансценденции.

Мы всегда в конце концов испытываем стыд, приняв участие в коллективном энтузиазме.

Самое гибельное из всех современных извращений – стыд выглядеть наивно, если не флиртуешь со злом.

Большинство людей знают идеи так же, как знаменитостей: в портретах.

Человек быстро отпускает истины, которые схватил, как будто они обжигают ему руку.

Единственная собственность, которая приносит удовлетворение – это умная идея.

С середины прошлого века, из Бодлера, Флобера, Кьеркегора, Достоевского, Рескина, Буркхардта известно, что вера в прогресс характеризует дурака.

Аскетизм, смирение, скромность – это, согласно современной догме, виды идеологического рабства.

Бог и поэзия умирают и воскресают вместе.

Такова амбивалентность мистики, что души развращаются, где поощряют ее, но увядают там, где ее отвергают.

Начиная с письма Чаадаева Шеллингу и до статьи Леонтьева о речи Достоевского на открытии памятника Пушкину, русский ум предвидел будущее более ясно, чем западный ум.

Тот, кто приближается к тайне без разрешения, находит на ее месте пустоту.

Чтобы опровергнуть новую мораль, достаточно посмотреть, какие лица у ее адептов в старости.

Есть множество диссертаций, «глубина» которых просто отражает головокружение, вызванное их отрывом от реальности.

С появлением учеников застывает философия, с появлением философских школ застывает культура.

Максимальная вербальная плотность достигается только простыми словами.

Цена прогресса рассчитывается в дураках.

Среди ужасов коммунизма следует учесть, что там нет другого чтения, кроме прозы левых писателей.

Идеи перепродаются на всех рыночных площадях, но ум надо брать на ярмарку с собой.

Достаточно чтобы один дурак написал на любую тему, чтобы другой дурак почтительно зарегистрировал эту глупость в библиографии данной темы.

Когда коммерческая ловкость одних использует культурное ханжество других, говорят, что распространяется культура.

Не каждый учитель дурак, но каждый дурак учитель.

Христианин-прогрессист настолько готов вступить в договор с противником, что противник не понимает, с кем вступать в договор.

Бывает неграмотность души, которую не излечит никакой диплом.

Чтобы упразднить всю тайну, достаточно смотреть на мир глазами свиньи.

Давайте выберем самое серое существование.
Настоящий диссидент принципиально и не безбородый, и не бородатый.

В присутствии того, кто нас не понимает, мы чувствуем себя как перед стеной.
В присутствии того, кто нас понимает, мы чувствуем себя как в тюрьме.

Религию не доказывают. Ею заражаются.

Все мы должны смириться с тем, что сначала нас не хватает, а потом мы лишние.

Подлинное искусство этого века – это исследование пустоты, опись отсутствия.

Благородную интеллектуальную деятельность нужно не принимать на себя публично, а заниматься ею в тишине.

Бог просит не покорности ума, а умной покорности.

Всякая этика кончается пелагианством, всякое пелагианство деизмом, всякий деизм – похоронами Бога.

Современная аберрация состоит в том, чтобы думать, что реально только то, что может воспринимать вульгарная душа.

Техническая утонченность и интеллектуальная наивность растут в гуманитарных науках в корреляции друг с другом.

В последние несколько столетий Церковь открывает и закрывает двери в неподходящее время.

Научимся быть с теми, кого мы любим, вместе в их ошибках, не становясь их сообщниками.

Мы называем респектабельными идеи, в которые больше никто не влюбляется.

Истину надо обнажить, а не содрать с нее шкуру.

Бывают такие мнения, которые нужно выметать вон с уважением, но крепко держа в руке метлу.

Активная деятельность – это прибежище того, кому негде жить и некуда идти.

Скука – это след потерянной трансценденции.

Разумом никто не злоупотребляет.
Его именем – многие.


В часовне современной души звонят по покойнику.

Чтобы наказать идею, боги приговаривают ее к тому, чтобы увлекать глупца.

Аксиологический релятивизм – это защитный рефлекс эпох, которые подозревают собственную низость.

Идеи пугаются и эмигрируют оттуда, где решают думать в команде.

Вопреки тому, что думает современный романист, ни левизна, ни порнография не заменят таланта.

Покончили с неграмотными, чтобы множить неучей.

Надо писать тихим голосом.

В уважающем себя университете одно упоминание о какой-либо современной проблеме должно быть запрещено.

В среде всеобщей толерантности все рождается мертвым.

Левый интеллектуал обычно пишет так, как будто ему весь мир наступил на мозоли.

Демифологизация – это предприятие для тех, кто наивно полагает, что, например, Вознесение для верующего – это такой эпизод из области космонавтики.

Без анализа мы не понимаем.
Но не стоит тешить себя мыслью, что если мы проанализировали, это значит, мы поняли.

Для цепей наших рассуждений мы привыкли выковывать попеременно реальные и словесные звенья.

Все бытие лежит в обломках, на которые его разломала жизнь, и нет способа нашей любви восстановить его целость.

«Социализм с человеческим лицом» - это безалкогольная водка.

В противоположность тому, что происходит у молодых, среди стариков только дурак говорит глупости.

По словам демократа, кишение червей в трупе общества – это симптом здоровья.

Ключевой факт этого века – демографический взрыв глупых идей.

Экзегет, который не является ни христианином, ни скептиком, в конце концов начинает видеть в Иисусе Христе выдающегося отоларинголога.

Приговоры в день Страшного Суда будут менее окончательными и высокопарными, чем у любого журналиста по любой теме.

Мудрость сводится к тому, чтобы никогда не забывать ни о том, какое ничтожество человек, ни о том, какая красота иногда рождается в его руках.

Когда философ отказывается вести за собой, это берется делать журналист.

С каждым днем мне кажется все менее вероятным, что требования разума совпадают с сущностью вселенной. Я не доверяю тому, что не возмутительно.

Дверь реальности горизонтальна.

Терпимость – это твердое решение позволить оскорблять все, что мы любим и уважаем, пока не угрожают нашим материальным удобствам. Современный, либеральный, демократичный, прогрессивный человек, пока не топчут ему ноги, терпит, что ему плюют в душу.

Ценности – не граждане этого мира, а паломники с других небес.

Ум заключается не в том, чтобы находить решения, а в том, чтобы не упускать из вида проблемы.

Тот, кто отказывается быть наследником, умирает от интеллектуального голодания.

Единственная альтернатива конца 20 века: восточная казарма – западный бордель.

Это освобождение человечества, которое воспевал 19 век, оказалось всего лишь международным туризмом.

Глупые идеи бессмертны. Каждое новое поколение изобретает их заново.

Самое привычное самоубийство в наше время – это пустить пулю себе в душу.

С недоверием относясь к небесному пиру, Церковь решила без приглашения являться на все пиры.

Самое гибельное из всех современных извращений – стыд выглядеть наивно, если не флиртуешь со злом.

Добродетели тоже непереводимы.
Некоторые говорят только по-латыни. Другие знают только английский. Бывают великолепные по-французски, но выглядящие пошло на других языках. Иным нужен немецкий, чтобы выразить свою скрупулезную серьезность. А некоторые только по-испански не выглядят плебейскими.
И только с греческого никто не смог перевести ни одной добродетели.

Никто так не презирает вчерашнюю глупость, как сегодняшний дурак.

Когда нам очень надо что-то узнать, лучше расспросить умного человека, который этого не знает, чем дурака, который это знает.

Величайший триумф науки, похоже, состоит в той все возрастающей скорости, с которой какой-нибудь дурак передает свои глупости из одного места в другое место.

Сегодня любой роман рождается старым.

Сегодня монографию сдают в архив не потому, что она ошибочна, а потому, что была опубликована какая-то более новая.

Триумфом человеческой глупости была бы антология худших стихов хороших поэтов.

Шаги того, кто родился без какого-либо призвания, оставляют следы раненого или пьяного животного.

Настоящее французское искусство и настоящая французская литература всегда жили в стороне от тех "последних парижских интеллектуальных мод", которыми так восхищается иностранец.

Человек может поддерживать страницу чистой, но писать на ней может только Бог.

Ни одно произведение ни в одной области не является продуктом свободы. Все они – следствия ограничений, которые свобода принимает на себя.

Мы, враги всеобщего избирательного права, не устаем поражаться энтузиазму, который вызывает выбор горстки неспособных толпой некомпетентных.

Когда мы перечитываем литературу времен нашей молодости, мы чувствуем так, как будто видим карикатуру на наши воспоминания.

Смысл религиозной речи больше напоминает смысл музыкальной фразы, чем смысл утверждения.

Противоположность абсурду – это не разум, а блаженство.


краудфандинг на издание книги: https://planeta.ru/campaigns/139853