Метания тоскующего мужа

Артём Гусев шагнул из троллейбуса. Чуть прошёлся, хрустя снежком. Остановился в нерешительности. Домой не хотелось идти. Ему крайне требовалось излить душу. Но кому? Такое дело, что и дружкам не расскажешь. А если к Дине наведаться? Как она к этому отнесётся, неизвестно. Бывшая любовница, которую он оставил четыре года назад… Слышал от кого-то, что она так замуж и не вышла. Ему сороковник стукнул, а она его на два года младше.

Гусев позвонил. Надо же, номер не поменяла. Ответила сразу. Как будто сидела и ждала его звонка. Очень удивилась. Можно ли в гости? Приходи… Пока он в прихожей снимал куртку, шапку, ботинки, с любопытством оглядела его кряжистую фигуру, Оценила, дескать, не изменился. Только грустный какой-то. Грустный медведь. Хихикнула так. Пригласила на кухню.

Они пили чай. Артём поглядывал на неё, вздыхал. Тоже сделал комплимент, что она хорошо выглядит. Хотя подумал, что на самом деле немного поблекла Дина. Спросил, как дела на работе. Дина преподавала литературу в университете. Сам он трудился строителем.

Бывшая подруга сказала, что на работе всё отлично. А вот личная жизнь не задалась. Помнишь, как нам было хорошо вдвоём? Эх, ты, поматросил да бросил. Мол, не медведь ты, Гусев, а гусь лапчатый. Хохотнула: каламбур получился.
– Дина, после меня, я слышал, у тебя другой мужчина был, – возразил гость.
– Да ну, это совсем не тот человек оказался, я с ним быстро рассталась, – досадливо отмахнулась хозяйка.

Артём помолчал. Наконец решил высказаться: – Дина, я по старой дружбе… Больше не с кем по душам поговорить… Знаешь, мне Антонина изменяет.
Дина засмеялась. Ай да Тоня! Ха-ха-ха! Не всё мужу на сторону ходить. Ну и ну! А ты, значит, пожаловаться пришёл, бедный. «Кому повем печаль мою и кого призову ко рыданию…». Объяснила:
– Духовный стих. Эпиграф из него Чехов в рассказе «Тоска» применил. Посерьёзнела: «Трагичное произведение».

Однако заметно было, что лицо её распирал смех. И злорадство проступало на когда-то милом смуглом лице женщины, в которую он когда-то влюбился. Голова тогда кругом поехала. На миг вспомнились те сумасшедшие дни и ночи. Чёрные кудри, карие очи…

Артём встал, сказал, что зря он пришёл, ошибку сделал. Дина вскочила, обняла его, стала извиняться. Просила не покидать её, поговорить ещё. Гусев сел. Рассказал, что сначала ему знакомая, которая находилась в санатории с женой, поведала, что за Антониной ухлёстывал какой-то мужчина. Потом супруга стала задерживаться в своей организации. Мол, дополнительная работа. Она была бухгалтером. Затем начались празднования дней рождения у коллег, знаменательных дат. Возвращалась поздно. Гусев устал от скандалов.
– Артём! Останься со мной, я тебе верной буду, мой любимый! – Дина рванулась расстёгивать ему пиджак и рубашку.

– Погоди! Я не за этим здесь появился! – остановил её гость. – Не могу я с женой порвать, клятву давал ей не изменять. Да и дочка у меня, как я могу её бросить?! Десять годочков ей. А Тоня ведь бывшая твоя подруга, ты опять ей больно хочешь сделать?

Бывшая возлюбленная опомнилась. Встала к стене, закрыв лицо руками. Гусев направился в прихожую. Дина поспешила за ним. Торопливо стала говорить, чтобы он поговорил с женой основательно, только без ругани, без скандала. Пусть она подумает. А если ничего не изменится, то здесь, мол, для тебя всегда открыта дверь.

Когда Артём приехал домой, жены ещё не было. Опять что-то отмечает, со злостью подумал Гусев. Последний год жена начала попрекать его. Дескать, зарплата у него небольшая, ничего он не может в жизни добиться. Приводила в пример других мужчин. Чаще всего называла какого-то мастера Кравченко. Вот он и коттедж загородный выстроил, и катается на Рено, а недавно Лексус купил. А ты, мол, Гусев, так и будешь на троллейбусе ездить. Артём мучительно ревновал супругу. Куда ушли их первые счастливые годы?..

Из комнаты вышла дочка, попросила помочь решить задачу по математике. В последнее время в её голубых как у матери глазах таилась тревога. Она переживала из-за ссор родителей. Отец помог ей сделать домашнее задание. Дочка стала делиться школьными впечатлениями. Он погладил её русые волосики. Танюша доверчиво прижалась к нему. У Гусева перехватило горло горечью. Как можно расстаться с дочкой?..

Зазвонил мобильник. Жена сообщила, что коллеги уговорили её посмотреть новый фильм в кинотеатре. И тут же отключилась. Приехала в двенадцатом часу. Запах вина. Да ничего особенного, по пути к подруге заехали, продегустировали бутылочку.
Артём не сумел быть сдержанным. Накричал на Антонину. Та в долгу не осталась. Опять взаимные обвинения… Гусев произнёс вердикт: развод! Разошлись гневные по комнатам.

 Утром Артём встал рано, уехал, чтобы не видеть жену. Взял с собой в пакет пару носков и три рубашки. После работы предупредил Дину, что согласен перейти к ней. Услышал радостный крик. У порога кинулась ему на шею. Бурная ночь. Счастливая Дина.

На следующий день жена позвонила ему на работу. Просила прощения. Уговаривала всё забыть, вернуться домой. Артём остался непреклонен. После работы позвонила дочка. Жалобно спросила, когда он приедет. Отец сказал, что поссорился с матерью. А с тобой, мол, буду встречаться. На звонки супруги перестал отвечать. Однако Танюшка звонила часто, просила, плача, вернуться.

Дина похорошела. Она стала предельно внимательна к Артёму, ласкова и нежна. Ночью ей удавалось отвлечь полюбовника от тяжёлых дум. Иногда и днём. Но сердце у «беглого» мужа сжималось после звонков дочки от тоски. Так он промаялся почти две недели.

В пятницу доехал на автобусе до остановки, находившейся неподалёку от дома Дины. Не успел отойти, как увидел идущих навстречу жену с дочкой.
– Папа! – кинулась к нему с ликованием Таня, обхватила его и попросила, – поедем домой?
Жена подошла, смущённо пряча глаза, произнесла:
– А мы вот, с Танюшкой в магазин ездили, кофту ей купили.
Дочка взяла родителей за правые ладони, прижала их, воскликнула: – Мирись, мирись, мирись, и больше не дерись, – и умоляюще протянула, – ну подружитесь, пожа-алуйста-а!
-–––-----------
На смартфоне, лежавшем на комоде, раздалась музыка. Голос Малинина томно выводил: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана…» Артём! Дина, улыбаясь, взяла телефон. Ласково ответила. И услышала: «Дина, прости меня, я возвращаюсь в семью».