Забытая планета 22 стр. А-4

  Задание было выполнено. Нам с Джейн удалось узнать, когда и где малонеанский космический флот готовится нанести свой следующий удар. Полученную информацию мы передали на центральный корабль под названием «Вилиниус», но сами до него так и не добрались – покинуть базу противника «бесшумно» не удалось…
Буквально за секунду до полного уничтожения челнока, Джейн и сразу же за ней я исчезли в уже нестабильном энергетическом поле телепортирующего устройства.
Не знаю каким образом, но меня забросило на неизвестную планету, не имеющую не только ворот телепорта, но и другой какой-либо техники. Чуть бОльшим разнообразием отличалась здешняя флора и фауна. Скудность жизни обуславливалась отсутствием открытых водоёмов и практически полным отсутствием плодородных почв – почти всё покрывал золотистый песок, в вечерние часы приобретавший красноватый оттенок.
Однако наперекор всем законам природы помимо простейших форм жизни, сумевших приспособиться к тяжёлому климату, здесь обитал весьма разумный народ. Его представители назывались бурами. Жили они поодиночке или небольшими семьями в далеко расположенных друг от друга домах, в виде соединённых между собой полусфер, выполненных из какого-то металла и прозрачного материала наподобие пластика или стекла.
Этот народ был дружелюбен. Буры не показывали на меня пальцем из-за явно выраженной инопланетной несхожести и совсем не боялись, а, напротив, с интересом шли на контакт и по возможности помогали. Общаться с ними было довольно легко, так как благодаря жучкам переводчикам я понимал их речь, а они понимали мой язык жестов, что говорило об их интеллекте, а также наблюдательности, внимательности, интуиции, в общем, народ был совсем не примитивен, несмотря на простейший уклад жизни.
Прошло уже одиннадцать дней с того момента, как я очнулся в одном из домов-полусфер этой планеты. Кстати, прейдя в себя в том доме, передо мной находились его хозяева, и один из них, увидев моё пробуждение, начал говорить:
- Мы…
- Ёлки зелёные! – выкрикнул я, резко отстранившись… и сразу же осознал свою ошибку, потому как незнакомец, услышав мою фразу, сильно вздрогнул и изменился в лице. Вероятно, мой голос, к тому же повышенный ввиду неожиданности, был для его слуха крайне высок, возможно, как для землян какой-нибудь ультразвук или звук издаваемый при трении пенопласта о стекло, или когда кто-то неожиданно крикнет у самого уха… впрочем, нет смысла гадать как именно у него был устроен слуховой аппарат, главное было ясно: разговаривать мне нужно по минимуму.
Спустя несколько секунд, когда его небольшая контузия прошла, он заговорил вновь, делая паузы между словами:
- Вы, наверное, не понимаете моих слов. Но если всё-таки понимаете, подайте какой-нибудь знак. Только не вопите так сильно.
Я осторожно помахал ему рукой, после чего тут же услышал:
- Отлично! – обрадовался он, продолжив, по-видимому, свою первоначально заготовленную речь, так бесцеремонно мной сорванную: - Мы нашли Вас посреди хышитового поля и принесли в дом. Мы с супругой рады, что Вы пришли в себя. – После этой, словно формальной фразы, он непринужденно добавил: - Может, ты голоден?
В ответ я кивнул, хотя и не знал означает ли мой земной жест здесь согласие. Похоже, означал: незнакомец принёс какой-то фрукт или овощ салатового цвета и шаровидной формы, сказав:
- Угощайся. Это наш хышит.
Надкусив их хышит, мои опасения по поводу его твёрдости и пригодности в пищу развеялись - плод был гораздо мягче, чем казалось на первый взгляд, а по вкусу напоминал недоваренный сладковатый картофель, в общем, вполне съедобный продукт.
После трапезы я долго общался с теми, кто меня приютил.
Хип и его супруга рассказали о том, что занимаются они в основном обработкой верхних слоев грунта и восстановлением его плодородных свойств, проще говоря, - земледелием. Этим видом деятельности занимались не только они, но и все остальные жители планеты Буран. Кстати, само название «Буран», в отличие от имён и прочих нарицательных названий жучки переводчики донесли до моего сознания точно, словно я услышал любое другое слово, означающее какой-либо знакомый предмет, понятие или действие. Вскоре стало понятно почему. Дело в том, что это название отражало периодически случавшиеся на планете катаклизмы, представляющие собой сильные песчаные бури, происходящие тогда, когда планета, двигаясь по своей орбите вокруг звезды, сближалась с другой планетой, и из-за взаимодействия гравитационных полей на планете Буран изменялось движение воздушных масс, вызывая те самые катаклизмы. Все жители были готовы к подобным капризам природы, благодаря точно выверенной периодичности их появления…
Со слов Хипа, на территории всей планеты на расстоянии нескольких километров друг от друга в шахматном порядке были установлены часы - чтобы каждый житель всегда мог следить за временем, оставшимся до начала бурана. В непосредственной близости от часов находились убежища, в которых буры пережидали непогоду, после чего выходили из укрытия и продолжали жить обычной жизнью, начинавшейся с подготовки своего дома… дело в том, что на период ненастья дом частично трансформировался: его окна, выполненные из того же материала что и колбы часов, посредством роликовой системы сводились к металлическому куполу полусферы, таким образом, сопротивление сильным порывам ветра дом оказывал куда меньше и вероятность того, что замоноличенные в фундамент металлические дуги, образующие каркас, сдует, значительно понижалась.
После монтажа жилища буры принимались за уборку надувшего на их сельскохозяйственные наделы песка и каменистых частиц, а также сбору комьев плодородного грунта, частично покинувшего эти наделы. Затем производилась посадка, выращивание и завершался сельскохозяйственный цикл сбором урожая. После чего очередная песчаная буря и всё заново…
Как-то находясь ещё в поместье Хипа, и ожидая своего спасения, я вновь подошёл к оповещающей конструкции и посмотрел на часы. Неизвестная мне субстанция золотистого цвета тоненькой струйкой пересыпалась из одной стеклянной колбы в другую. Стекло, вмонтированное в твердый металлический сплав, похоже, являлось бронебойным… именно тогда у меня появилась вполне обоснованная и логичная мысль: ведь чтобы подобное сделать, нужны серьёзные технологии, которые могут помочь мне выбраться с этой планеты-ловушки!
Я обратился к Хипу.
Он пояснил, что дома, убежища и часы в том числе, были сделаны и установлены здесь очень давно. Когда его цивилизация находилась на более низкой ступени социально-общественного развития.
- В те времена одни буры пытались манипулировать другими. А это, разумеется, может привести к техническому развитию: созданию оружия, средств массовой информации, транспорта и прочим разработкам, направленным на достижение конкретных целей. Но сейчас всё это осталось в далёком прошлом и часы, пожалуй, лучшее воспоминание о той эпохе, так как являются наилучшим средством оповещения и, соответственно, спасения. А самое главное и в то же время удивительное то, что часы и прилегающие к ним убежища строились абсолютно на всей планете. Важно это из-за того, что не всегда и не все могут увидеть приближение планеты-соседки; а удивительно потому, что тогда существовало сотни сравнительно небольших и независимых государств и каждое находилось в управлении «бура-дипломата» или группы буров. Воистину чудо, что все они сумели договориться о повсеместном строительстве часов и убежищ, не взирая на множество невидимых границ, различных религиозных учений, сводов законов и прочее, и прочее, и прочее. Сейчас подобное разделение кажется немыслимым, ведь как может отдельно взятый кусочек соперничать в развитии с обществом в целом?!
- Согласен, та ступень развития была не пределом мечтаний, но что теперь??? – сказал я в растерянности и, увидев искажённое лицо Хипа, попытался всевозможными жестами донести до него смысл моих слов; впрочем, без особой надежды услышать вразумительный ответ – всё-таки вопрос был скорее риторический.
Но Хип все же понял меня и даже ответил, причём так же многогранно и всеобъемлюще:
- Свобода!
Свобода?!.. Я стремился к ней на Земле, а оказавшись на горонеанском крейсере по-новому понял суть этого слова… почувствовал её… продолжал бороться за неё, желая дарить другим… и мечтал, что когда-нибудь свобода вспыхнет, словно ярчайшая звезда, и её свет дойдёт до самых отдалённых планет, где даже о существовании подобного феномена ничего неизвестно! Но неужели это она?.. Целый год возделывать землю, буквально собирая по крупицам и смотреть на часы, ожидая нового урагана, ветры которого вновь разнесут плодородную почву надела по округе, ЗАСТАВИВ свободный народ начинать всё с нуля?! А как иначе, ведь надо же чем-то питаться! И так раз за разом, из года в год.
Что ж, как бы то ни было, сейчас мне меньше всего хотелось философствовать и рассуждать о таком понятии как «свобода». А вот мысли о том, что произошло с Джейн и куда её телепортировало повреждённое устройство, меня действительно беспокоили. Поэтому я всеми силами пытался найти способ выбраться отсюда и попасть на центральный корабль. Только так можно было узнать, что с Джейн всё в порядке, или, напротив, отправиться на её поиски. Ведь на Вилиниусе никто даже не знает о том, что нам удалось спастись после взрыва челнока.
Чтобы покинуть эту планету, как я полагал, необходимо было либо найти космический корабль и с его помощью преодолеть силу её притяжения; либо подать сигнал бедствия и надеяться, что его услышат те, кто должен услышать и отправят за мной спасательный челнок.
Оставив позади себя десятки километров и пообщавшись со многими бурами, надежда на то, что мне удастся отыскать космический корабль, растворилась. Но вероятность того, что подать сигнал бедствия всё же возможно, оставалась… Пусть даже очень давно, но на планете существовали средства массовой информации и, насколько я понял, информация передавалась волновым способом. Узнать какой вид волн использовался, мне не удалось. Но тот факт, что с помощью этой аппаратуры можно подать сигнал в космическое пространство – вселял надежду. Правда, я не только не отыскал станцию с передающей сигналы аппаратурой, мне не удалось даже найти какой-либо радиоприёмник улавливающий сигналы. «Возможно, в жилище какого-нибудь встретившегося мне по дороге бура (в чулане, подвале, на чердаке или где там ещё могут храниться у них ненужные вещи) отыщется завалявшийся телефон, радио, а может быть телевизор или другая аналогичная техника» - надеялся я… но напрасно. На десятый день моего странствия стало ясно: процент вероятности найти у кого-либо оставшиеся приёмники неимоверно мал.
Кстати, день длился здесь не двадцать четыре часа, а около сотни и это не имело бы значения, если бы свет звезды, дарующий жизнь бурам, хышиту и ещё некоторым малораспространённым формам жизни, не прогревал воздух в часы пик, по моим ощущениям, до пятидесяти градусов по Цельсию. И если местные жители были привычны к такой температуре, то я чувствовал себя как в парилке, а точнее в сауне – так как источники влаги отсутствовали и влажность воздуха была минимальной. Однако планета изобиловала грунтовыми водами, которыми и пользовались местные жители посредством небольших сооружений внешне напоминающих земные колодцы из старых фильмов про Дикий Запад.
К счастью, ночью температура воздуха не принимала отрицательные значения, но наверняка приближалась к нулевой отметке, и тогда мне становилось крайне прохладно.
И всё-таки я не сдавался, а продолжал идти дальше, хоть в каждом встречавшемся на моём пути доме слышал примерно одно и то же: «Такие устройства были утилизированы ещё несколько поколений назад - с началом Новой Эры в развитии нашего общества. Вряд ли кому-то могло прийти в голову хранить подобные вещи, вместо того чтобы сдать их на экологически чистую переработку. Ведь потом этого не удалось бы уже сделать, потому что перерабатывающие предприятия впоследствии тоже закрывали и реконструировали».
Но одиннадцатый день моего странствия принёс долгожданные результаты!
Вдали, за образовавшейся вследствие возросшего ветра песчаной вуалью, стали различимы два полукруга частично перекрывающие друг друга, а затем и одинокая фигура бура, трудившегося на своём участке. Я подошёл и приложил обе руки к своему животу, тем самым, сделав приветственный жест, о котором узнал ещё в поместье Хипа.  Бур поступил аналогично, сказав:
- Рад видеть тебя инопланетный странник. Могу ли я чем-то тебе помочь?
Я постарался объяснить ему, что ищу. Он долго внимал моим жестам, задавая наводящие вопросы, затем сказал:
- Помочь тебе немного смогу, правда, не делом, а словом. Для дел уже слишком стар, иначе сопроводил бы тебя лично. Но что знаю, о том давно забытом месте расскажу и дорогу, если память не обманет, подскажу верно.
Его внешность немного отличалась от других буров, теперь я знал почему.
- Есть у меня одна вещь, которая тебе пригодится, возьмёшь её, а заодно как следует поешь на дорогу. Ну а я, в свою очередь, поведаю тебе то, что знаю. Но для начала скажи, как зовут тебя странник?
- Кит, - как можно тише и мягче проговорил я.
- Какой необычный звук; боюсь, мне будет трудновато его повторить, - произнёс бур.
Я не представлял, как можно представиться проще, потому лишь пожал плечами.
- Ну а меня называй….. – его имя жучки переводчики перевели как несколько глухих и шипящих звуков. Я попытался повторить, адаптировав услышанное под более-менее похожее и выговариваемое сочетание земных букв:
- Шифф?..
- Пусть будет так, - согласился бур. И мы направились в сторону его жилища. В нём и состоялась наша беседа… да, я не мог общаться при помощи слов, но всё равно изъяснял свои мысли по поводу услышанного; поэтому, на мой взгляд, термин «беседа» будет вполне подходящим для характеристики качества нашего с ним общения; тем более, что мы находились в довольно уютном доме, сидели за небольшим, но всё же не пустующим столом, причём на удобных плетёных стульях, а благодаря удивительной истории, рассказанной Шиффом, которая и являлась основой нашего разговора, я вновь проникся надеждой, дарующей столь необходимые силы.
Что же такого мог рассказать мне старец? Чтобы в полной мере ответить на этот вопрос, придётся изложить поведанную им историю от начала и до конца… именно так я и поступлю, начав с первого предложения, услышав которое сразу же стало понятно - это начало… начало путешествия в загадочное прошлое этого мира…
- Когда я был ещё совсем юн, - начал свой рассказ Шифф, после того как мы расположились за накрытым столом в одной из небольших комнат, - дедушка мне рассказывал разные увлекательные истории. Однажды он принёс массивный металлический ключ и, протянув его мне, сказал: «Этим ключом можно отпереть ту дверь, что разделяет две разные эпохи в истории нашей планеты». После чего поведал самую фантастическую и в то же время самую реальную историю.
Так вот, всё началось с того, что в средствах массовой информации прозвучало заявление об инопланетном вторжении. В связи с чем во всей нашей стране правительство установило военное положение.
Подобное происходило не только на территории нашего государства. СМИ сообщали, что данная проблема является глобальной угрозой, в буквальном смысле нависшей над нашей планетой. В качестве доказательств передавалось изображение многочисленных летательных аппаратов инопланетного происхождения, находившихся в непосредственной близости от крупных поселенческих центров.
В срочном порядке под эгидой верховных военачальников, большинство из которых одновременно являлись и верховными правителями, мирное население стало «переквалифицироваться» в военных. Существовало и право выбора: кто не хотел брать в руки оружие, тот мог его выпускать. В общем, работы хватало для всех. Оборонные предприятия работали на полную мощность; производились не только снаряды, но и машины способные их доставить нежданным гостям. К тому времени техника достигла такого уровня, что эти машины могли перемещаться даже по воздуху и, поднимаясь выше вражеских объектов, скидывать на них массивные боеголовки.
До визита пришельцев дедушка был строителем. Он не только принимал участие в строительных работах, но также занимался дизайном и конструкторскими решениями, позволяющими воплотить его оригинальные замыслы в реальные, устойчивые и долговечные объекты. Хотя его собственные проекты, несмотря на причудливость исполнения и функциональные возможности, были не очень-то популярны и в большинстве случаев так и оставались на бумаге. Объяснялось это наличием типовых проектов жилых и производственных помещений с минимальной себестоимостью и скоростью возведения. Нельзя сказать, что буры не понимали, что такое эстетика, просто обстоятельства складывались так, что о ней мало кто задумывался; общество каким-то непонятным образом подчинилось влиянию системы диктовавшей условия жизни, её образ и много чего ещё. В общем, не буду отвлекаться на объяснение довольно тонких и многочисленных нюансов, благодаря которым образовалась и держалась выстроенная политиками система власти, так как на это может уйти не один день. Если ты не против, я продолжу рассказ о случившемся тогда, что впоследствии, кстати, и разрушило эту систему.
Я бы мог ему объяснить, что прекрасно понимаю, о чём идёт речь, но не стал терять драгоценного времени и приготовился слушать дальше, кивком обозначив своё внимание.
Пожилой бур продолжил:
- Мой дед не взял в руки оружие, а принял участие в строительстве дополнительных конвейерных линий, в рамках государственного проекта по наращиванию мощностей стратегически важных оборонных предприятий. Но так получилось, что боевые действия продлились всего несколько дней. Надо отметить, односторонние боевые действия, поскольку инопланетные космические корабли, неспешно перемещавшиеся над поверхностью планеты, никак не реагировали на интенсивные атаки и бомбардировки с нашей стороны. Защитное поле, окружавшее каждый из них в отдельности, предотвращало какие-либо их повреждения от осколков взрывавшихся в воздухе снарядов; а некоторые снаряды вообще не взрывались, а, словно отпружинив, падали обратно вниз, откуда и были запущены; либо просто огибали невидимый купол поля и опять же под действием силы тяжести падали вниз, взрываясь от соприкосновения с поверхностью планеты. От этих взрывов создавалось впечатление, что идет настоящая война.
Некоторые уцелевшие станции связи подогревали без того накалившуюся обстановку различными сообщениями, типа: «Стоит прекратить атаки на них, как они тут же снимут свой энергетический щит и начнут сбрасывать на нас свои бомбы!» В противном случае, якобы, их бомбы будут взрываться в защитном поле так же как наши. В подтверждение подобных гипотез СМИ показывали учёных, объяснявших, что подобные защитные поля невозможно включать и выключать словно лампочку, мол требуется куда большее количество времени и именно поэтому, до тех пор, пока поддерживаются бомбардировки, они не осмелятся отключить свою защиту с целью начать собственную атаку. Выступали и военачальники, пытаясь оправдать разрушения, произошедшие по их прямому приказу:
«Стоит нам сбить хоть один из инопланетных кораблей и тогда, будьте уверены, мы выясним не только их слабые места, но также военную стратегию и цель захвата нашей планеты. Ну а пока, необходимо признать, их тактика им приносит успех… Но главное не сдаваться и продолжать бороться, тогда мы обязательно победим!»
Конечно же, буры не сдавались и, фактически, своими руками уничтожали планету. Неизвестно как долго могло всё так продолжаться, если бы не произошло следующие:
Дедушка обедал в заводской столовой, как и многие другие буры. Телепанель, вмонтированная в одну из стен, была активна. Один из популярных каналов освещал произошедшие события последнего дня. На секунду картинка исчезла, и неожиданно для всех на экране появился тот самый потенциальный враг.
Показывая на себя, я попытался спросить был ли он похож на меня.
- Нет, его облик был совсем не похож на твой, если ты это имеешь в виду, - тут же ответил бур.
«Значит, не гороны», - подумал я и, подняв руки немного вверх, описал каждой по довольно большому полукругу, затем изобразил контуры тонкой шеи, рук, туловища и, в конце концов, нижних конечностей, то есть ног, тем самым, завершив облик типичного малона.
Посмотрев на эту картину, на лице бура появилась неоднозначная для моего восприятия мимика, и он сказал:
- Нет, дедушка описывал его по-другому. Он говорил, что пришелец был крупным, мускулистым существом с тёмно-коричневым цветом кожи не покрытой волосяным покровом и имел на голове костяные образования в виде шипов и гребней, расположенных вертикально.
В общем, пришелец сообщил следующее:
«Незадолго до того, как наши поисковые корабли вошли в атмосферу вашей планеты, нам удалось запеленговать сигнал от терпящего крушение челнока. Согласно сигналу, наш транспортный челнок совершил вынужденную посадку именно на эту планету. Мы не исключали вероятности того, что посадка была жесткой и при ударе о поверхность, передаваемое сигнал устройство вышло из строя. Мы полностью просканировали планету, но не нашли искомый челнок, зато нашли пустующий кратер, возникший от недавнего падения космического объекта. Согласно расчётам этим объектом и являлся челнок.
Полученные факты дали ясно понять: разумные представители вашей расы обнаружили челнок, скрыли его и, возможно, отключили устройство связи. Не знаю, зачем это вам, но хочу заверить: мы готовы на крайние меры…» - Пожилой бур тяжело вздохнул, после чего вновь продолжил:
- Далее он рассказал про меры, на которые они были готовы:
«У нас имеются мощнейшие гравитационные установки, способные изменять гравитационные поля таких объектов как планеты и их спутники… спутников у вас нет, но благодаря орбитальной траектории движения одна из планет этой звёздной системы находится в непосредственной близости от вашей… Так вот, если к концу дня вы не вернёте нам то, что мы требуем, то две планеты начнут притягиваться, словно разноимённые магниты. Надеюсь, вы понимаете, что произойдёт и, следовательно, не допустите гибели вашей расы».
Дедушка не знал в какой именно стране был найден кратер. Но, думаю, он догадывался, что сообщение передавалось во всех странах и регионах где существовали каналы связи.
Не знаю каким образом им удалось внедриться в нашу информационную сеть и разговаривать на нашем языке….. – Меня пронзило удивление, но через секунду оно растворилось – стоило мне вспомнить, что Шифф не только не знаком с компьютерными технологиями, но, вероятно, и такого слова как «компьютер» ни разу не слышал. – Но факт остаётся фактом, - продолжал бур, - им это удалось и жители нашей планеты, просматривая повторяющееся раз за разом сообщение, наконец, осознали, что из-за статичности мышления, вырабатывающейся с раннего детства, они не задумываясь стали разрушать собственный мир. Беспощадно разрушать по наставлению или даже приказу тех, кому они безоговорочно доверяли!
Понятно, инопланетный челнок мог упасть только в одной из существующих стран, но так как сообщение пришельца охватывало всю планету, буры каждого государства могли предположить в равной степени, что крушение произошло именно на их территории, и действующее правительство скрыло не только челнок, но также информацию об его падении. А когда началось вторжение, это правительство или правильнее будет сказать правители, понимая, зачем прилетели инопланетные корабли, всё же отдали приказ атаковать – то ли планируя победить чужаков, то ли надеясь, что пришельцы, увидев отчаянность и беспринципность народа, сами улетят восвояси, оставив надежду вернуть челнок, его груз или пассажиров.
Я отвлёк бура, попытавшись задать возникший вопрос при помощи мимики и жестов… кстати, он их каким-то образом уже практически идентифицировал. Я же хоть и понимал его речь, но большинство жестикуляций, сопутствующих ей казались мне просто неадекватными, хаотичными движениями, словно незначительные отклонения ни коем образом меня не касающиеся.
Несмотря на то, что некоторые из слов зашифрованные в моём ребусе Шифф разгадал, смысл вопроса он впервые трактовал неверно.
- Ты хочешь спросить, почему буры того времени сразу же обвинили верхушки власти, а скажем не лиц из народа, которые в силу своей несознательности или личного интереса могли затаить находку и не посчитать своим долгом делиться с кем бы то ни было?
Я задумался. Действительно, почему? И желая услышать ответ, подтвердил его предположение, кивнув головой. Этот жест был для него уже хорошо знаком, казалось, он признал его абсолютную логичность. Хотя, что такое жест? Всего лишь условное обозначение, зачастую лишённое какой-либо логики.
- Дело в том, - начал свой ответ бур, - что правительство подавляющего большинства государств разработали оптимально выгодный, разумеется, для себя, общественный строй... Не буду говорить, как они его назвали, понятно – наши условные обозначения тебе не дадут какой-либо вразумительной информации. Лучше попробую объяснить основные принципы, по которым жило то общество:
Так вот, пропагандировалась идея равенства между всеми бурами без исключения. Народ не мог не поддержать подобной политики, так как на первый взгляд она казалась справедливо-верной; а если учесть грамотную пропаганду, то она и вовсе выглядела безупречной и оптимальной как для общества в целом, так и для каждого бура в отдельности.
На самом же деле, тот общественный строй больше всего был выгоден правящей государством верхушке, поскольку появлялась возможность полного контроля и власти. То есть все отрасли, производства, сотни заводов и фабрик не находились в собственности каких-то конкретных буров, ведь в противном случае, согласно выдвигаемой идеи, явно было бы видно неравенство между гражданами: одни буры работают на других; поэтому предприятия принадлежали как бы всему государству – всему народу; буры работали сами на себя и делили всё поровну. А урегулированием производимого товара, то есть его распределением внутри государства и экспортом в другие страны, занималась именно та «верхушка», захватившая власть. Разумеется, они внушали, что трудятся на благо народа, грамотно и равномерно распределяют доходы и улучшают уровень жизни граждан. А фактически, все кто работал, и всё что работало, работало только на них.
Теперь ты догадываешься, почему гражданские лица не могли спрятать челнок?
Старец, наверное, распознал моё недоумение, возникшее после его вопроса, пояснив:
- Чтобы укрыть космический корабль требовался склад, мощная техника и прочее оборудование соответствующее той ситуации. Ни один гражданин не обладал такими ресурсами. К тому же в виду идеологии того времени, вряд ли кому-то могло придти такое в голову.
Я с пониманием кивнул, но кое-что оставалось всё же не ясно: со слов Шиффа эта система пропагандировалась практически во всех странах. Но как так могло получиться, что разные правящие верхушки, создали одну и ту же систему? Или всех правителей всё-таки что-то связывало между собой?
Я попытался объяснить свою мысль старцу.
На этот раз он меня понял, ответив:
- Думаю, их связывало одно: желание большей власти и, соответственно, большей выгоды. Поэтому разработанную кем-то систему - самую совершенную на тот период, каждый правитель пытался внедрить и в своём государстве – на своей территории. Естественно, были отличия: в своде законов, правилах, приоритетах в обществе, так же искусственно созданных и навязываемых народу, но основная идея оставалась всё той же. Конечно, можно предположить и о существовании межправительственных договоров. Ведь с появлением на планете каналов связи буры получили возможность следить за развитием событий не только в своей стране, но и во всём мире. Это же они – простые рабочие, делали телевизоры, радиоприёмники и станции связи. Зачем? Чтобы, придя домой после тяжёлого рабочего дня, смотреть как облагораживает физический труд? Каким идеальным может стать общество, двигаясь в подобном ключе развития?.. Наверняка именно это им и приходилось смотреть, убеждая себя в правильности происходящего, но любому разумному существу мало одной лишь рекламы. Буры хотели обладать информацией. И получали её. Думаю, независимых каналов не существовало, поэтому выборочные телевизионные кадры интерпретировались на нужный лад и порой не имели ничего общего с происходящим, так что во избежание возможных народных волнений, некоторые правители действительно могли координировать какие-то общие моменты. – Шифф сделал небольшую паузу, и его выражение лица чуточку изменилось. Я не знал, что именно оно означало - мимические мышцы, как и сами черты лица слишком отличались от человеческих. Может, он загрустил от вспомнившегося ему какого-нибудь печального события, возможно, его исход зависел от принятого им решения, а он поступил неверно – в таком случае мимика могла содержать ещё и оттенок сожаления; или, напротив, это были приятные воспоминания… в общем, вариантов было множество, но мне показалось, что это была улыбка.
Бур прервал молчание, сказав:
- Мы совсем углубились в подробности. Но ты вряд ли мечтаешь о том, чтобы дискутировать со мной целую вечность.
Я улыбнулся. Не из-за того, что, судя по всему, оказался прав, а просто улыбнулся и был уверен на сто процентов (забыв об относительности такой абсолютности), что он догадался о добродушном контексте моего мимического ответа.
Старец кивнул, продолжив:
- Все те, кто услышал сообщение пришельца, тут же прекратили ведение боевых действий и направились к центральным и подведомственным домам власти.
Заметив озадаченность, возникшую на моём лице после последних слов, Шифф пояснил:
- Для более эффективного контроля и управления государством, особенно если его размеры были велики, оно разбивалось на несколько регионов и в каждом регионе создавались подведомственные дома власти. Так вот, когда народные массы их окружили, чтобы заставить правительство отдать пришельцам челнок… разумеется, заставить не силой, ведь по своей натуре буры абсолютно неагрессивны.
«Особенно если учесть, как быстро они разбомбили планету…» – подумал я, но постарался не выдать своей мысли ни одной мимической морщинкой, иначе продемонстрировал бы своему собеседнику, что мало что понял из разговора, а это было совсем не так, просто людям иногда свойственна необъяснимая ирония, и если порой мы сами не можем понять целесообразность её появления, то вряд ли можно рассчитывать, что житель другой планеты разберётся в хитросплетениях человеческой психики.
Шифф продолжал рассказ, не подозревая о моих посторонних мыслях:
- Наверно, к тому времени в домах власти уже не осталось значимых фигур: кому же захочется рисковать и принимать участие в возникнувшем конфликте. Вряд ли коридоры опустели вовсе, скорее всего там работали рядовые буры, а может и верховные лидеры являлись всего лишь рядовыми, чтобы реальные правители не тратили времени на создание привлекательного имиджа власти, или чтобы в случае каких-либо сбоев в работе системы просто сменить подставное лицо, списав на него все беды, тем самым, успокоив волнение в обществе, как говорится, остановив бурю.
Почему-то в моём сознании возникла немного другая ассоциация: «остановить волну». Впрочем, волны актуальны для Земли, а здесь главенствовала другая стихия.
Несмотря на свои параллельные рассуждения, я внимательно слушал.
- Дедушка рассказывал, что один из лидеров нашей страны всё-таки появился перед народом, сказав:
«Пришельцы взломали каналы связи и пытаются внести разлад в наше общество и что самое главное: заставить нас прекратить бомбардировки, чтобы начать собственную атаку».
Как бы то ни было, как бы не реагировал народ, а день близился к своему завершению. И вот в назначенный пришельцами час все обратили внимание на маленький бледный шарик, видневшийся на небосклоне. В любой другой день его бы и не заметили, но в тот решающий час, все понимали, что это не просто точка в трёхмерном экране неба, а огромный небесный объект, способный в случае столкновения погубить всё живое, весь мир. Разумеется, наблюдать небесное тело могла только половина планеты, так получилось, что дедушка оказался именно на ней.
Он включил карманный приёмник. На экране до сих пор повторялось сообщение пришельца, прослушанное им ещё в заводской столовой. На вспомогательном экране высвечивалось время - оно стремительно приближалось к указанному… На мгновение приёмник умолк, а когда трансляция возобновилась, всё тот же пришелец произнёс:
«Возможно, вы думаете, что мы не способны воплотить нашу угрозу в реальность с точки зрения моральных принципов или технических возможностей. Посовещавшись, мы приняли решение дать вам ещё один шанс. То же требование. К тому же времени, завтрашнего дня. А чтобы развеять ваши предположения о несостоятельности нашей угрозы, мы продемонстрируем на что способны». - Картинка исчезла. Раздался оглушительный грохот, сопровождавшийся колебанием поверхности. Дедушка упал, закрыв свои уши руками, а когда всё закончилось, и он посмотрел вверх, то увидел, что крошечный шарик увеличился в несколько раз.
Вскоре после случившегося, в виду относительной близости крупного небесного тела, отреагировала атмосфера планеты… Происходили столкновения разных воздушных фронтов, что вызывало такие явления как смерчи, резкие похолодания – потому как холодные массы воздуха верхних слоёв буквально обрушивались вниз; а также поднялся чудовищной силы ветер, в некоторых из районов он был настолько силён, что его назвали ураганным.
Я кивнул в знак понимания. Жучки переводчики нашли в моём багаже знаний эквивалент названия очень сильного ветра, хотя трудно сказать насколько отличалась сила нашего ураганного ветра по сравнению с тем, что был здесь…
- Кстати, надо отметить, что буран случившийся тогда….. - Шифф сделал паузу, затем произнёс:
- Я же не сказал, что все эти катаклизмы, происходящие каждый раз, когда, сделав очередной виток вокруг звезды, траектории нашей и соседней планеты сближаются, мы назвали одним словом - «буран». А до всей этой истории, кардинально изменившей наш мир, официальное название планеты, согласно особому договору, под которым подписались главы правительств практически всех стран, звучало как «ТРУДЯЩИЙСЯ СОЦИУМ». Но когда жители планеты осознали суть происходящего, то перестали использовать это славное название, столь усердно восхваляемое в средствах массовой информации, с целью повысить значимость труда и, соответственно, его производительность. А чтобы не забыть окончательно о том, как их дурачили из поколения в поколение и вновь не повторить ту же ошибку, да и просто потому, что планету надо было как-то назвать, в обиход вошло новое название, отражавшее то, что спасло нашу цивилизацию и, скорее всего, её когда-нибудь погубит. Но что сделать, такова цена нашей свободы….. – старец замолчал. Мы оба молчали. После минуты молчания, Шифф всё же взял слово:
- Извини, немного отвлёкся. Так вот, буран, случившийся тогда был не самым сильным. С каждым новым витком и очередным сближением двух планет, из-за силы притяжения этих небесных тел расстояние между ними понемногу сокращается. Дедушка говорил, что после первого бурана большинство населения всё же не пострадало. А после второго, третьего и последующих - жертв не было вовсе, так как все знали, что их ожидает и заблаговременно готовились к этому.
Но сейчас в силу своего возраста я с уверенностью могу сказать, что разруха, учинённая буранами моей молодости на порядок меньше той, которую оставляют после себя бураны нынешние. Укрытия и замоноличенные в них каркасы часов, предвещающих опасность, пока держат атаки, но факт остаётся фактом: когда-нибудь две планеты сблизятся слишком близко… Но это будет в далёком будущем, а сейчас всё же вернёмся в далёкое прошлое… - Шифф улыбнулся. Мне нелегко было понять его юмор - всё-таки представитель другой расы… и несколько дней, даже буранеанских, недостаточно, чтобы разобраться в чужой жизни. Возможно, мой интеллект не позволял мне так быстро ломать барьеры или… нет, жучков переводчиков упрекнуть было не в чем – они старались как могли. Довольно размеренные хрипы буров проносились в сознании бурным потоком слов, которые создавали череду образов.
- Близился назначенный час. Дедушка смотрел на небо. По разные линии горизонта неспешно плыли инопланетные корабли, если верить пришельцу – поисковые, сканировали местность; они двигались параллельно друг другу в одном направлении плавно и равномерно, как будто полностью отрешившись от той непогоды, что царила внизу.
Одновременно, словно по чьей-то команде, эти поисковые корабли замедлили свой ход, после чего вовсе остановились и зависли в воздухе. Спустя несколько секунд они вновь продолжили движение, но на этот раз не параллельно поверхности, а перпендикулярно ей. Через секунду они уже уменьшились вдвое, а спустя ещё мгновение две едва заметные точки исчезли с поля зрения, пронзив высь небосклона.
«Вероятно, за предшествующий роковому часу день и ночь пришельцы не получили желаемого и теперь отзывают своих, чтобы не погубить их вместе с нашей планетой. Время пришло» - подумал мой дед, посмотрев на часы.
Настал страшный и мучительный момент ожидания. Но через какое-то время стала появляться надежда. Она крепла с каждой минутой, потому как ничего не происходило. Но только спустя несколько дней буры пришли в себя окончательно, тогда, когда соседняя планета, продолжая двигаться по привычной ей орбитальной траектории, точнее уже не привычной, стала опять далека и не представляла опасности, по крайней мере, до очередного кругооборота вокруг звезды и очередного сближения.
Похоже, наши «гости» не смогли уничтожить планету, и я думаю, это не из-за того, что их подвела техника. Хочется верить, что не сдержать угрозу их заставили именно моральные качества. – Не теряя сосредоточенности ни на секунду, я внимательно слушал Шиффа… но в сознании успела промелькнуть мысль: «А что если была какая-то другая причина? Третий вариант?»  Не успел я понять какой именно, как старец заметил немой вопрос, образовавшийся, как мне казалось, только в моих глазах.
- Предполагаешь, что в одной из стран всё-таки отдали челнок?
«Да! Вот он: ещё один вариант, который вполне мог стать логичным завершением той истории», - снизошло на меня озарение.
Но Шифф остудил мой пыл:
- Могло быть и так, если бы в недалёком будущем после случившегося дедушка не увидел его собственными глазами. Но обо всём по порядку:
Буран утих, а буры, осознавшие истинную личину их руководства, навсегда освободились - это было сделать несложно: буры всего лишь отказались от средств массовой информации и транспорта. Изменился и уклад жизни, но изменения произошли не сразу, вначале жителям планеты предстояло подготовиться к очередному бурану: производились расчёты, на основе которых строились убежища и прилегающие к ним часы, а также убирался весь накопившийся мусор. Именно поэтому требовались свалки, так называемые «хранилища». Над их проектами работали десятки групп архитекторов и конструкторов. В одну из таких групп входил и мой дед.
Хранилища устраивались в низменностях природного ландшафта, и после их заполнения сверху насыпался ещё достаточно толстый слой грунта. К «мусору» относилось всё то, что не пригодилось бы в будущем, к примеру, техника, здания… это может показаться странным, но убирались не только обломки, демонтировались и уцелевшие здания - последующие бураны их всё равно бы разрушили, а техники для уборки к тому времени уже бы не стало, ведь заводы, добывающие и перерабатывающие горюче-смазочные материалы, необходимые для её обслуживания, теперь представляли огромную опасность для экологии, соответственно, и для жизни.
В общем, мусором являлось практически всё, что наша раса изобретала и создавала многие поколения, начиная от мелкой бытовой техники, такой, к примеру, как теле и радио приёмники, и заканчивая огромными транспортными машинами, которые загонялись в хранилища в самую последнюю очередь.
На территории той страны, где проживал дедушка, возвели всего одно единственное хранилище. Глубокий каньон как нельзя лучше подходил для подобного объекта: во-первых, из-за своих внушительных габаритов; а во-вторых, одна из сторон его образующих была не отвесной как остальные, а довольно пологой, так что по ней мог спускаться наземный грузовой транспорт.
Помимо захоронения в каньоне обломков и испорченной техники, возвели ещё и помещение «полезного» склада, содержащего тысячи технических образцов и архивы с научной документацией; туда же поместили и инопланетный челнок… Его нашли при разборке одного из ангаров, в котором кроме авиатранспорта, предназначенного для правительственных нужд, и укрылся инопланетный летательный аппарат. - После этих слов старец встал из-за стола и направился во вторую комнату-сферу, являвшуюся по совместительству погребом или кухней - именно оттуда он приносил к столу угощения. Его силуэт растворился в слегка пожелтевшей самодельной занавеске, закреплённой под полукруглым проемом, соединяющим полусферы. Примерно с минуту я рассматривал причудливые высушенные лианы, оставшиеся, наверно, с предыдущего сельскохозяйственного сезона. Когда фигура пожилого бура вновь прорЕзала жёлто-зелёную гладь занавески, в его руках я увидел массивный ключ-шестигранник, инкрустированный несколькими зубцами, а также какой-то неопределённый предмет похожий на слегка замутнённое стекло бледно-оранжевого цвета и имеющий гладкую, почти шарообразную форму. Шифф положил на стол оба предмета, сказав:
- Думаю, ты уже догадался, что это за ключ - с его помощью ты откроешь дверь в то хранилище; ну а камень будет служить тебе источником света, но он поможет преодолеть только часть пути…
Надо признаться, когда-то очень давно, из чистого любопытства, возникшего после дедушкиного рассказа, я хотел побывать в том хранилище и даже предпринял несколько попыток, но мне не удалось увидеть диковинки прошлого, как раз таки в виду отсутствия света… К сожалению, подобные камни гасли, так как для того чтобы добраться до «полезного» склада, нужно преодолеть длинный туннель. Мои попытки продлить их светимость, к примеру, завернув в светонепроницаемый материал или взяв несколько штук одновременно, чтобы они подпитывали друг друга, не увенчались успехом – камни всё равно быстро тускнели, и мне на ощупь приходилось возвращаться назад. А смысл идти дальше? Ведь моя цель заключалась всего лишь в просмотре «музейных экспонатов». Думаю, тебя не остановит темнота. Не знаю, сможешь ли ты найти желаемое, могу лишь пожелать удачи.
Да, и ещё: когда ты будешь приближаться к хранилищу, то ещё издали увидишь большую центральную дверь; дед рассказывал, что когда все работы по очистке в стране были выполнены, всю технику, принимавшую в уборке участие, загнали через неё в хранилище, после чего навсегда закрыли.
Когда подойдёшь ближе, по разные стороны от центрального входа, точнее въезда, ты увидишь ещё по две или три двери, расположенные друг над другом… я не забыл их точное количество в силу своего возраста - первоначально их было пять, но когда я был там в последний раз, ветер намёл значительный слой песка, тем самым полностью поглотив двери первого уровня и частично второго. Насколько слой песка вырос с тех пор сказать трудно… Кстати, ключ подойдёт к любой и за каждой будет начинаться туннель. Ни один из них мне не удалось преодолеть до конца, так что, когда свет угаснет, не возвращайся назад, в надежде что другой путь будет короче. Пожалуй, я рассказал тебе всё что знал, кроме самого пути, но благодаря установленным часам это будет сделать не сложно….. – Шифф объяснил мне дорогу к хранилищу и проводил до выхода из дома-сферы. Я заметил, что его движения были значительно медленнее, чем у других, более молодых буров. Посмотрел на систему сводчатых окон и подумал, что ему, наверное, уже тяжело подготавливать в одиночку свой дом к очередному бурану, который, судя по струящейся субстанции в часах, был уже не за горами. Тогда я постарался объяснить ему о желании помочь в подготовке дома - для этого показал рукой на себя, а затем на имеющиеся по близости окна и попытался изобразить, что я их как бы задвигаю наверх. Шифф посмотрел на мои жестикуляции, сказав:
- Нет, нет, всё в порядке. Буран начнётся ещё через два-три дня, а завтра ко мне придут мои близкие: дети и внуки. Они помогут собрать дом, и все мы пойдём к убежищу пережидать непогоду. Просто мой небольшой домик для целой семьи маловат, поэтому они переехали в ближайший отсюда пустующий дом состоящий из четырёх полусфер, который находился в законсервированном состоянии с тех пор, как его построили. Таких домов ещё очень много, почти столько же, сколько и заселённых, все они были сделаны, так сказать, «про запас». Так что, если тебе всё-таки не удастся найти в хранилище необходимую технику и вернуться домой – милости просим.
Я кивнул и скрестил руки у себя за спиной (когда Хип мне показывал некоторые из жестов, применяемых бурами, он говорил, что в основном буры прощаются на словах, но когда они особо благодарны собеседнику или просто в знак глубокого уважения к нему, помимо слов перед своим уходом они могут прибегнуть к данному жесту, выразив, таким образом, своё почтение).
Старец по имени Шифф сделал аналогичный жест, после чего я покинул его жилище. С каждой минутой оно становилось всё дальше и дальше, а спустя пару часов вовсе скрылось из вида, оставив в моём сердце самые тёплые воспоминания. Это место напомнило мне дом на Земле… нет, не тот где я жил и работал, а тот, о котором всегда мечтал.

После нашего разговора с Шиффом по земному времени прошло уже часов тридцать-сорок, на этой же планете день только близился к концу. Огненный шар, так долго находившийся надо мной, был готов прикоснуться к здешней линии горизонта, в связи с чем температура воздуха немного понизилась и стала вполне подходящей. Сегодня день был особенно жарким, но мне повезло: часы пик я провёл в доме у опять-таки гостеприимной семьи, где не только утолил голод и жажду, но и хорошо выспался, проспав, судя по заметно сдвинувшемуся на небосклоне светилу, довольно долго. Мне было немного неловко перед хозяевами, так как заснул я прямо за обеденным столом, после того как перекусил и немного откинулся на спинку стула на котором сидел, а хозяйка в это время о чём-то рассказывала мне, заодно извлекая горошинки из мягкой скорлупы, по-видимому, не съедобной, потому как горошинки она бережно складывала в большую чашу на столе, а скорлупу кидала в корзину, стоящую на полу. Жучки переводчики с трудом доносили её слова до моего отключавшегося сознания, и незаметно для себя я погрузился в сон. А когда проснулся, через одно из окон увидел фигуры трудящихся в поле буров – они производили уборку урожая – плоды хышита были собраны в небольшие кучи, рассредоточенные по всему наделу. Чувство неловкости сковывало мои движения, замедляя выход из дома. В сложившейся ситуации меня оправдывал лишь тот факт, что во время дня мне никогда не предлагали поспать. Сами же буры, как и земляне, днём бодрствовали, а ночью спали, ну разве могли они знать, что на земле дни на порядок короче?
Конечно, мои беспокойства были напрасны – упрёков за сонливость я не услышал, а когда предложил помощь, хозяева поблагодари меня, и сказали, что будут долго вспоминать о том, как инопланетный гость помогал им собирать урожай.
После того, как весь хышит с поля был занесён в погреб, и мы сели за стол праздновать окончание ещё одного сельскохозяйственного сезона, я спросил про хранилище...
Члены семьи знали о его существовании, но не более того, также они рассказали о большой центральной двери – входе в хранилище. Мне оставалось преодолеть всего два «ориентировочных маяка»… Шифф не ошибся.
Попрощавшись, я отправился дальше.

И вот сейчас, преодолев последний «маяк», моя ладонь безустанно обращена к свету звезды, стремящейся во что бы то ни стало коснуться линии горизонта песчаного цвета. Шаровидный камень, лежащий у меня на ладони, исторгает едва различимые лучики света, словно пытаясь подражать большому круглому брату. А в центре небосклона - над самой моей головой, висит ещё один небесный объект размером всего лишь с Луну, но если учесть, что вчера он был в несколько раз меньше…
- Должно быть, хранилище уже совсем близко, - настраивал я себя на успех… и не зря.
Поднявшись на очередной песчаный бархан, моим глазам открылся архитектурный колосс, точнее маленькая его часть… Дело в том, что инженерная мысль в сочетании с тенденцией времени и природы сглаживать острые углы сделали этот объект практически ничем не выдающимся ландшафтом местности. Единственное, что его всё-таки выдавало это ширина дверного полотна - в добрую сотню метров; высота же была непропорциональна по отношению к ширине и её видимый размер, составлял всего пять-шесть метров.
С воодушевлением я побежал вперёд и спустя несколько минут находился уже с правой стороны от большой центральной двери, там, где находились входы в туннели, тянущиеся, вероятно, вдоль всей стоянки машин. Но почему их сделали несколько? Может, склад был разбит на несколько уровней? Впрочем, сейчас это не так важно, главное, чтоб ключ открыл столетний замок, иначе взломать металлическую дверь мне бы не удалось никогда.
Я перепрыгнул через ограждающие перила опоясывающие когда-то лестничную площадку, а в настоящий момент просто утопающие в песке, который мне предстояло разгрести, чтобы открыть дверь. Кстати, мне ещё повезло, что я оказался здесь именно сегодня, а не после бурана, потому как песок поглотил уже все нижележащие уровни и добрался до последнего, так что после бурана мне наверняка бы пришлось изрядно попотеть, отрывая вход. Сейчас же предстояло справиться всего лишь с полуметровой проблемой. Что я и сделал, правда, тоже не без труда - сыпучий песок, словно вязкая густообразная жидкость, норовил вернуться на своё место и вновь образовать единую гладь.
Крупная металлическая пластина шестигранной формы закрывала замочную скважину, защищая от любых проникновений извне. Сдвинуть её с места оказалось непросто - она чуть ли не приросла к металлу двери, но всё же я справился; затем достал ключ из кармана, вставил его, предварительно совместив зубцы с формой замочной скважины, и повернул! Раздался глухой щелчок, и дверь покачнулась! Если бы не сухой климат этой планеты, впрочем, тёмно-серый металл, скорее всего не ржавел вовсе – следов коррозии нигде не было видно.
Приоткрыв дверь и заглянув внутрь, я обвёл взглядом пол и потолок туннеля. Кажется, всё в порядке: ни время, ни многочисленные бураны здесь ничего не порушили, не образовали завал, по крайней мере, в начале туннеля - в его обозримой видимости.
Шаровидный камень лежал на песке и усердно впитывал лучи света. Я поднял его, зажав между большим и указательным пальцами, и направил в сторону тающего за горизонтом полукруга, цвет которого приобрёл красноватый оттенок. После чего глубоко вдохнул и побежал по коридору туннеля, надеясь добежать до склада… надеясь, что свет камня не угаснет до того момента пока я не отыщу необходимую технику… разберусь в её устройстве… настрою на нужную частоту… и передам сигнал… Да-а, с учётом того, что Шиффу не удалось даже преодолеть туннель до конца, надеяться было непросто. Но я не отчаивался и продолжал бег, не обращая внимания на встречавшиеся на моём пути схемы и чертежи, висевшие на стенах; в любом случае, чтобы разобраться в инопланетных символах и обозначениях потребовалась бы масса времени – а его у меня как раз таки не было.
Иногда туннель плавно поворачивал, незаметно меняя своё направление; иногда резко – образуя углы в девяносто градусов; а иногда вовсе разветвлялся на две, а то и на три части; у таких развилок я не останавливался, обдумывая более предпочтительное направление, но сворачивал всегда в крайнюю правую сторону, таким образом, надеясь, что ориентироваться на обратной дороге - при выходе из туннеля, будет проще. Сверху беспрерывным потоком тянулись тонкие трубки, освещавшие коридор в прошлом… кстати, на первом разветвлении встретившимся на моём пути было установлено что-то вроде трансформаторного щита частично вмонтированного в стену; на полутораметровой высоте располагались две массивные кнопки - размером почти с ладонь и выступавшие на два-три сантиметра; чуть выше находилось множество потухших лампочек разных форм и размеров. Ниже кнопок красовался хитросплетенный узор - очередная схема; на секунду остановившись, я мельком взглянул на неё, после чего, не теряя зря времени, нажал на одну из кнопок - изменений не последовало. Нажал на вторую – ничего. Нажал на две одновременно – никакого эффекта. Что ж, по крайней мере, чуть отдышался.

Камень в моих руках постепенно тускнел, а сумрак всё больше и больше сгущался. Иногда я не мог рассмотреть очередной поворот и натыкался на стену. Вскоре кромешная тьма окончательно одолела силу камня. Бежать теперь было бессмысленно. Постоянно прощупывая правой рукой стену, я медленно пошёл вперёд. Спустя ещё полчаса стали вкрадываться панические мысли:
«Что теперь?.. Как настроить передающее устройство в полной темноте?.. И как его отыскать, чтобы настроить?..» – Появление подобных мыслей недопустимо в чрезвычайных ситуациях – факт известный, но дело в том, что паническое состояние, страх и прочие психические реакции, возникающие в экстремальных ситуациях на подсознательном уровне, очень плохо поддаются контролю. Однако я пытался успокаивать себя, давая оптимистические ответы на внезапно рождавшиеся вопросы:
- Ничего страшного, сейчас дойду до склада, нащупаю что-нибудь со стеклом с одной стороны – не думаю, что их телеприёмники были более совершены; затем вернусь обратно к выходу, придерживаясь левой стороны, и посмотрю, что нашёл. Ещё не должно сильно стемнеть, а даже если мне придётся здесь задержаться, в небе имеется весьма большой отражатель, который будет освещать местность своим бело-лунным светом.
- А если найденная штуковина окажется абсолютно не тем, что надо? – порезался вновь пессимизм, попытавшись разрушить мои радужные планы.
- Ничего, буду ходить в хранилище до тех пор, пока не найду то что надо. Если понадобится, вынесу наружу весь склад.
- А если порыв ветра захлопнет входную дверь и песок вновь заметёт её? Тогда, чтобы открыть дверь изнутри придётся приложить силу эквивалентную той, с которой бульдозер разравнивает песчаные кучи…
- Такого не может быть, я же привязал дверь к металлическим перилам!
- Вообще-то, не дверь, а ключ, торчавший в замочной скважине; причём оторванным рукавом! Так что если ветер поднимется…
- Да ладно, горонеанская униформа самая крепкая униформа в мире! - попытался я посмеяться, но подсознание, словно почуяв намечавшуюся брешь в психологическом настрое, принялось давить на мой оптимизм ещё сильнее:
- А если полки и стеллажи с техникой, не стоят у самых стен? Тогда, преодолев коридор, придётся обходить склад по кругу, а затем и другой туннель…
- Пусть так. Я не сдамся и пойду до конца.
- Вот именно – до конца.

Ещё около часа, в действительности может быть меньше, я шёл вперёд и пытался находить ответы на коварные вопросы доносившиеся из той камеры подсознания, где с первобытных времён заперты человеческие страхи. Сейчас, по-видимому, они решили, что у них появилась хорошая возможность улизнуть и, объединившись, показать себя во всей красе.
Не знаю, как долго ещё продолжался бы их яростный бунт, если бы за очередным поворотом не забрезжило едва различимое свечение. Вспышка! Просто взрыв, разбудивший все положительные эмоции! От подобного фейерверка страхи не только утихли в раздумье, они сами перепугались до смерти!
Я почти побежал вперёд, прикасаясь правой рукой к стене через каждые два-три шага, скорее рефлекторно, чем из соображений безопасности.
Туннель плавно поворачивал, будто описывая огромную окружность. Моя скорость возросла. Уже не было необходимости прощупывать стену покрасневшими кончиками пальцев, поскольку яркость загадочного свечения заметно усилилась. Вновь стали различимы стены, пол, потолок, плакаты. Всё покрывала фиолетовая пелена, отдающая волшебством, впрочем, это и было чудо!
Не теряя скорости, я удачно вписался в очередной резкий вираж… и остановился как вкопанный.
Здесь начинался «полезный» склад; возможно, кроме него в хранилище имелись и другие склады, но сейчас это стало совсем неважно, так как перед моими глазами открылась настолько грандиозная картина, что на более детальное рассмотрение и изучение содержимого потребовалась бы целая жизнь! Оставалось надеяться, что мне удастся отыскать радиоприёмник быстрее, хотя я не представлял, как и откуда начинать поиски – почти всё укутывал плотный слой живых организмов, чем-то похожих на гусениц, они и излучали свет. При более внимательном рассмотрении я заметил, что их нет лишь там, где нет металла; такими местами являлись: потолок и пол, покрытый небольшим слоем песчаной пыли, просочившейся через микроскопические щели в местах примыканий плит перекрытий друг к другу.
Было ясно: гусеницы питались здешним металлом - наподобие земных микроорганизмов; только если на земле они крайне малы и незаметны глазу, то здешние поедатели твёрдых сплавов имели куда больший размер. Вероятно, благодаря обилию пищи они завелись здесь и выросли, возможно, мутируют до сих пор, к счастью, более развитые формы на глаза не попадались.
Так и не зная с чего начать, я медленно шёл по песчаной дорожке, взирая на бескрайний фиолетовый лабиринт, находящийся под тёмно-синим колпаком. Запас прочности у колонн, поддерживающих этот колпак, вселял уверенность, чего нельзя было сказать о конструкции некоторых стеллажей и даже длинных цепочек из стеллажей.
Периодически виднелись горы фиолетовых гусениц, под которыми скрывалась неизвестная мне техника. Я направился к одной из таких гор, решив начать свой поиск именно оттуда; начинать с осмотра содержимого уцелевших стеллажей, готовых разрушиться в любую минуту даже без прикосновения к ним, не хотелось. К тому же из выбранной мной кучи завуалированной техники торчала покосившаяся стеллажная стойка, причём покосившаяся очень удачно: прямо на дорожку, так что можно было за неё взяться, минуя контакта подошв с гусеницами... И дело не только в соображениях гуманности или брезгливости, просто мне ещё не был известен уровень их организованности, и вероятность того, что они отреагируют на возникшую опасность, сохранялась.
Я аккуратно стряхнул гусениц, лакомившихся металлической стойкой. Упав на песок, они стремительно подползли к ближайшему угощению и, потеснив своих собратьев, вновь принялись за трапезу.
Ухватившись за шероховатую поверхность очищенной перекладины, я принялся раскачивать своеобразный рычаг из стороны в сторону, пытаясь разворошить кучу. При очередном нажиме на стойку, она со звоном, скрипом и хрустом одновременно вырвалась из плена кучи, а вместе с ней и несколько «технических образцов», на месте которых образовалась пустота, которую по законам силы тяжести должны были заполнить вышележащие предметы! Физические законы оказались не чужды и для планеты Буран - доля секунды и начался обвал. Обвал, сопровождавшийся грохотом, скрежетом и фиолетовыми искрами.
Мне удалось отбежать и тем самым избежать погребения под многотонной лавиной, выплеснувшейся на песчаную дорожку и уткнувшуюся в столь хрупкую стену… Несколько стоек хрустнули одновременно, не выдержав сокрушительного удара, и стеллажи, словно большой карточный домик, стали складываться один за другим.
Происходящее за спиной грандиозное зрелище готовилось увлечь меня в свой карнавал танцующего железа, несмотря на моё явное нежелание и стремительный бег.
Конец ряда был ещё бесконечно далёк и, если бежать дальше – в прямом направлении, мне непременно не удалось бы уйти от фееричной погони; поэтому оставалось одно: рисковать. Запрыгнув на одну из полок, я начал карабкаться вверх, не обращая внимания на маленьких гусениц, которые обладали хорошей реакцией и ускользали прямо из-под ладоней, а также из-под ступней, коленей, груди и прочих частей тела, по их мнению, опасных. Конечно же, я не собирался перелезать через весь стеллаж - для этого надо было иметь уйму времени и навыки промышленного альпинизма. Нырнув в спасительную брешь между содержимым третьей полки, я удалился на достаточное расстояние до того, пока стеллажный ряд не превратился в руины и, вздохнув с облегчением, осмотрелся по сторонам. Разрушенный ряд оказался крайним - здесь брала начало стоянка разного рода машин и более-менее крупной техники, для которой не подходил стеллажный способ хранения. Значит, машины располагались тоже в несколько уровней, потому как, несмотря на свои внушительные габариты, явно не дотягивали до тех, надо думать громадин, что заезжали сюда последними…
Фиолетовые авто красовались в свете укутавших их гусениц. Лобовые и боковые стекла были, по-видимому, не съедобны и вместо гусениц их покрывал слой пыли. Я подошёл к самой крохотной по размеру машинке, не имеющей боковых и лобовых стёкол - вся её верхняя часть представляла собой единый чуть приплюснутый купол, берущий своё начало где-то на уровне моих плеч.
Стряхнув рукой накопившуюся пыль, я увидел не стеклянную крышу, а большой светонакопительный элемент… Подобные электромобили существовали и на земле, хотя не пользовались большой популярностью по сотни причин, в основном выдуманных нефтяными и газовыми магнатами «подпитывающими» правительственные структуры.
Странно, что буры оставили такую неприхотливую технику, хотя не мне судить о правильности принятых ими решений и выбранном образе жизни.
Направившись к следующей машине, я посмотрел на образовавшиеся руины. Как ни странно, но ни одного оголившегося технического образца не было видно. Гусеницы уже создали равномерный покров, и даже причудливые контуры, которые прекрасно просматривались, не наводили меня на какие-либо ассоциации. Однако кое-что интересное я подметил: неподалёку покоилось нечто плоское, прямоугольной формы, без гусениц и, похоже, стеклянное! Неужели местный телевизор?! Подбежав к находке и повернув её обратной стороной, моё разочарование не знало границ: кое-где видневшиеся гусеницы доедали последние крохи металла, таким образом, в моих руках находилось лишь непрозрачное стекло тёмного цвета – экран. Не в силах проглотить неудачу я размахнулся и кинул стекляшку в сторону. Она даже не треснула, но всё равно стало легче. И вдруг мой взгляд впился в нечто нездешнее, что-то совсем непохожее на всё остальное… Да, это наверняка был он – инопланетный челнок. Его обшивку также покрывали гусеницы, всё кроме предполагаемой двери – от овального контура почти ничего не осталось.
Подойдя ближе и разломав несколько фиолетовых прожилин входного проёма, я забрался внутрь. Здесь было чисто – ни единой гусеницы, похоже, внутри преобладал полимер.
Челнок был небольшой – явно не грузопассажирский; но и немаленький – не одноместная шлюпка. Пустующая палуба и матовые тёмно-синие стены, разделённые желобками разных форм, говорили о том, что вся меблировка в данный момент компактно упакована… интересно, как активируется процесс её трансформации? Надавливанием, голосом или телепатически? Впрочем, способ может быть мне неведом или вовсе непонятен; даже на Вилиниусе многие из отсеков остаются для меня непостижимой загадкой.
- Свет, - произнёс я, но светлее не стало. И неудивительно – ведь в случае голосового управления и исправности системы, мой язык не мог быть загружен в здешнюю базу данных, а жучки переводчики в таких случаях не в силах помочь, если, конечно, в качестве бортового компьютера не искусственный интеллект на основе органики пригодной для их жизни; но подобные устройства на челноках непозволительная роскошь.
Мои глаза немного адаптировались к потёмкам и усмотрели в самом углу стены небольшую выпуклость. Подняв с пола выломанную прожилину, на которой мирно устроились несколько гусениц, я пошёл к выпуклости, освещая дорогу перед собой своеобразным люминесцентным жезлом.
Неожиданный крик содрогнул стены хранилища, наверное, не меньше чем недавний обвал. Увиденное в углу пустующей палубы заставило меня вскрикнуть. Настоящий монстр покоился в жидкости анабиозной камеры.
Передо мной встал выбор: либо оживить монстра и надеяться на его помощь, либо разгребать кучи гусениц, продолжая искать неизвестно что. Естественно выбор пал на первый вариант, тем более существо, находящееся здесь, по описанию походило на того, о ком рассказывал Шифф, а значит, принадлежало к высокоразвитой расе, которая, как предположил старец, имела высокие моральные качества.
Девять треугольных клавиш образовывали ромб. Ручное программирование и управление - распространённое явление вне зависимости от места и времени, ведь у тех, кто строит летательные корабли непременно имеются руки. Конечно, для более быстрых и сложных настроек применяются, соответственно, более сложные системы, но если «высшую математику» можно представить в виде нескольких кнопок понятных младенцу - они будут.
Согласно логике и моему опыту, один треугольник, состоящий из восьми клавиш, служил для «законсервирования» объекта в анабиозной камере, а другой для процесса обратного – то есть вывода объекта из литургического сна.
Надавив на нижнюю половину ромба, являвшуюся единой клавишей, я отстранился назад. Густообразная жидкость стала насыщаться маленькими пузырьками, поднимающимися вверх, а уровень самой жидкости начал понижаться.
Через две-три минуты жидкость покинула резервуар полностью, и тело пришельца обмякло, сменив своё вертикальное положение на нечто полусидящее, прижавшееся к полу камеры.
Затем резкая вспышка света, вероятно, реанимирующий ионный поток, заставила меня закрыть глаза, так как по уровню интенсивности не шла ни в какое сравнение с моим гусеничным жезлом. Когда я открыл глаза вновь, то вздрогнул от неожиданности – из открытой камеры выбирался наружу её грозный узник. Мышечная масса говорила о физическом преимуществе, даже несмотря на его ватные движения и железяку в моих руках.
- Гороны сотрудничают с малонами? – выговорил он с трудом.
- Нет… - несколько растерянно ответил я, поскольку был обескуражен вопросом.
- Но меня сбил именно малонеанский истребитель, а тридианцы не стали бы афишировать о произошедшем… - почти равнодушно сказал незнакомец, тем временем совершая круговые движения плечами, будто разминаясь перед атакой.
- К сожалению, с тех пор прошло уже очень много времени…
Инопланетянин обернулся к анабиозному отсеку и поработал с кнопками верхней половинки ромба. На полупрозрачном покрытии камеры стали появляться инопланетные символы. После очередного символа пришелец так сильно взревел, что мои пальцы непроизвольно разжались и ладони закрыли уши; а упавший светящийся жезл стал невидим, потому как гусеницы поползли из челнока к более спокойной буронеанской технике, судя по всему у них тоже существовало терпение, которое было небезграничным и подобные выходки корма им уже надоели.
Когда эхо от вопля стихло, я спросил:
- Значит, на челнок напали малоны?
- Да.
- Ты его пилот?
Да, - безразлично ответил инопланетянин, надавив на большой прямоугольный сегмент в стене… оттуда появилось что-то вроде бронекостюма, на вид не громоздкого, но, казалось, довольно тяжелого – его мышцы заметно напряглись, когда он в него облачился.
- И знаешь горонов?
- Неужели за это время всё так сильно изменилось? Гороны издревле союзничали с тридианцами. Или наша раса…
- Нет, нет, ваша раса наверняка в полном здравии и до сих пор в союзе с горонами. Просто дело в том, что я сам не совсем горон, хотя работаю с ними бок о бок и наши виды действительно схожи. Я – человек, родом с так называемой одинокой планеты и в открытый космос вышел совсем недавно, поэтому межгалактическую историю только стал изучать. Кстати, меня зовут Кит.
- Ясно. А моё имя Торк, - сказал тридианец и, подойдя к двери, спокойно добавил: - Где это мы?
- В хранилище, расположенном в одном из каньонов той планеты, куда рухнул твой челнок… - После небольшого рассказа про историю создания хранилища, а также про собственную беду, я спросил нельзя ли передать сигнал, чтоб нас спасли, на что получил ответ:
- Если удастся починить передатчик, то можно. – Затем, активировав очередной скрытый от глаз отсек, Торк достал несколько инструментов и, выломав остатки прожилин, вышел наружу. Обойдя челнок, он стряхнул гусениц с обшивки, сказав:
- Они разъели даже защитную оболочку, - после чего при помощи взятых инструментов снял небольшой сегмент, тем самым, оголив передающее сигналы устройство.
Так как от моей помощи он отказался, мне приходилось лишь наблюдать за его работой и, конечно же, разговаривать с ним, разбираясь во всей этой запутанной истории.
- А почему ты не починил передатчик раньше?
- После крушения челнока он получил серьёзные повреждения, из строя вышло не только устройство связи, но и другие важные функции; в том числе деформировалась внешняя обшивка, вследствие чего заклинило входную дверь, открыть которую мне так и не удалось. Ещё я был лишён возможности видеть, что происходит снаружи, хотя уцелевшие тепловые и вибрационные локаторы говорили о том, что воздействие извне всё же оказывается. Затем наступило затишье. Оно длилось долго. А подобные челноки не оборудуются кухней и нарастающее чувство голода подсказало мне выход: погрузиться в анабиозный сон и ждать.
- Ты запрограммировал камеру на неопределенный срок?
- Нет, срок был минимальным, но автоматическое открывание камеры не состоялось, вероятно, из-за энергоактивных личинок.
- Впервые такие вижу.
- И не удивительно. Их создал наш научный отдел, а спутник одной из планет этой звёздной системы должен был стать домом для энерголичинок, так как состоял преимущественно из металлических руд. Но когда мой челнок транспортировал созданную нами форму жизни к её новому дому, на нас напали малонеанские истребители, влетевшие в созданное нашими кораблями пространство гиперпрыжка и таким образом очутившись в заданной нами точке. В завязавшемся бою вражеские истребители, скорее всего, были уничтожены, потому как тот, что подбил меня, оставался последним.
- Наверное, его сбили, раз сюда прилетели только ваши корабли. А зачем вы создали этих личинок? Или они стали нежелательным побочным продуктом от чего-то более грандиозного?
- Мы не зря подбирали им подходящую планету. Только представь: корабль, которому не страшны никакие энергоимпульсы... Такая технология смогла бы нейтрализовать самое распространённое и губительное оружие того времени. К тому же личинки не просто впитывали в себя энергию – благодаря специальному устройству обшивки у них можно было забирать её часть и использовать в нуждах корабля или аккумулировать в собственных пушках, совершая ответные залпы хоть до бесконечности.
- Понятно. Вы хотели создать огромную военную базу, где любой корабль в считанные минуты мог становиться неуязвимым. Но неужели в то время не существовало силовых полей, защищающих от вражеских выстрелов?
- Существовали и в любом случае были необходимы, но источник энергии, создающий и питающий силовое поле вокруг себя, не вечен, а при воздействии боевых лазеров или электромагнитных орудий защитная оболочка ослабевает соизмеримо с мощностью зарядов, пытающихся её разрушить. Так что рано или поздно энергия иссякает, как собственно и само поле. К тому же… - самый атлетичный ученый какого я когда-либо видел, прервался и посмотрел на меня. – Ты ощущал, что такое лучевая атака?
- Конечно. Малоприятное удовольствие…
- Вот именно, а происходит «болтанка» из-за упругости поля. Оно колеблется, неизбежно сотрясая и всё то, что внутри. Понятно, при падении или другом механическом воздействии извне, подобная амортизация просто необходима, но вот от воздействий энергоимпульсов личинки защищали бы куда эффективней.
- То есть они могут устранить эффект толчка при прямом попадании?
- Практически полностью, ведь энергия почти не имеет массы. Её цель закоротить все системы и вывести из строя более-менее сложные механизмы имеющие компьютерное управление; а если говорить о таких объектах как космические корабли, то насыщенный электромагнитный заряд способен спровоцировать сбой в работе топливных установок и вызвать их взрыв. В общем, болтанка происходит не от удара луча, а от колебания защитного поля; личинки, в свою очередь, просто впитывали бы в себя всю энергию заряда, распределяли между собой, переваривали и выделяли свет. Надо отметить, что здешние их выделения крайне малы, хотя даже из нескольких микрограммов металла, перерабатываемого одной личинкой за день, можно получить значительную энергию.
Я не стал задавать больше глупых вопросов, типа «А чем они едят металл?», «А почему они едят именно металл», так как Торк, похоже, закончил ремонт снаружи и двинулся обратно в челнок. Сейчас больше всего мне хотелось услышать от него, что всё в порядке, что устройство связи отремонтировано и скоро здесь окажутся его соплеменники. Но Торк, словно каменная глыба, был холоден и не распылялся на эмоции. Единственное, что оставалось, это спрашивать его напрямую. Как ни странно, он так подробно отвечал на мои вопросы, что мне стало немного неспокойно за своё дальнейшее будущее. Впрочем, мы же союзники, к тому же прошло столько времени… Вряд ли его информация когда-то секретная имеет сейчас какую-то ценность. Наверняка после потери этого челнока их лаборатория выделила очередную партию личинок и была создана новая база… возможно, тот самый фиолетовый спутник бессмысленно вращается вокруг какой-то планеты… Так часто бывает: создаётся оружие, затем создаётся от него защита, а против неё вновь создаётся оружие… А фиолетовая планета так и будет вращаться по своей орбите миллиарды лет пока эволюционирующая звезда растущая во всех направлениях не поглотит её, испарив словно каплю. Как поведут себя личинки тогда?.. окунувшись в живую и безграничную энергию… может, из бесчисленного количества звёзд всего одна будет исторгать фиолетовые лучи, тем самым, тая в себе очередную загадку вселенной?.. - Моя мысль оборвалась, так как, запрыгивая за Торком внутрь челнока, я поскользнулся на обломках двери и распластался у входа. Торк обернулся на шум, но никак не отреагировал. Через пару секунд его внимание было сосредоточено на другом – он производил настройки на приборной панели, также появившейся с его помощью.
- Что там со связью? - поинтересовался я, отряхиваясь и подходя ближе.
- Пока ничего. Все станции заблокированы. Попробую ещё несколько кодов.
Что ж, оставалось набраться терпения.
Спустя несколько минут Торк сдался. Он убрал руки с пульта и посмотрел на меня.
- Неудивительно, что ваши коды сменили. В целях безопасности их периодически меняют.
- Всё меняется.
- Даже союзники могут стать врагами?
- Да. Но союз союзу рознь. – Торк отстранился от пульта связи. - Ты помнишь коды?
- Разумеется, - ответил я и принялся настраивать связь. Из нескольких вариантов хранящихся в моей памяти, код передатчика Шина – капитана Вилиниуса, обычно используемый в крайних случаях, показался сейчас уместным как никогда.
Вообще, код был чем-то вроде телефонного номера, только несколько усложненного по понятным причинам. Конечно, можно было отправлять сообщения без всяких кодов, и они непременно бы разносились по просторам вселенной, но кто бы тогда их читал? Возможно, есть и такие искатели приключений, хаотично блуждающие по бескрайнему океану информации, надеюсь, с благими намерениями.
Из невидимых динамиков раздался знакомый голос.
Инопланетный язык понятный благодаря жучкам переводчикам как родной, заставил меня закричать:
- Это я! Кит Хордан!
- Кит! – восторженно воскликнул Шин. – Ты жив! Ты где?!
Вмешался Торк. Вначале он представился, а затем сообщил координаты звёздной системы.
К концу нашего с Шином разговора спасательная команда подготавливала челнок к экстренному вылету, а самый лучший пилот задавал координаты для совершения гиперпрыжка… Мне показалось, что всё вокруг стало ярче, как будто все гусеницы превратились в жизнерадостных бабочек и стали порхать своими разноцветными крылышками.
Мы с Торком шли к выходу. То, что завуалированное в рельефе местности хранилище будет без труда найдено не вызывало сомнений, конечно, если бы миллионы различных сигналов пронизывали планету вдоль и поперёк, отследить нас было бы не так легко, но на всей планете, да и во всей звёздной системе, наверное, наш сигнал был единственным.
Обычно, когда возвращаешься назад время идёт быстрее, и дорога кажется короче… здесь этот эффект чувствовался в полной мере. Даже образовавшиеся после обвала горы не являлись помехой. Я тоже порхал, не замечая никаких преград.
Фиолетовый свет освещал стены туннеля. В каждой руке Торк держал по «люминесцентному жезлу» довольно крупных размеров. Я спросил у него, зачем брать такие громоздкие железяки, а он пояснил:
- Колыбелью нашей расы - где сформировался наш вид, являлась планета первой величины - тяжёлая планета. Здешняя сила тяжести в несколько раз меньше. К таким изменениям невозможно приспособиться мгновенно, тем более, если учитывать особенности нашего организма, так что железяки в моих руках не нагружают, а наоборот - разгружают; и мне ещё повезло, что в челноке имелся спецкостюм, иначе сейчас моё передвижение было бы вовсе проблематично, особенно натощак. Вообще, в наших кораблях устанавливается чуть меньшая гравитация чем на родной планете, с целью постепенного видоизменения строения тела, так как большинство тридианцев если и посетят планету своих предков, то только в статусе туристов; ну а адаптация к меньшей силе тяжести необходима из-за того, что планеты первой величины с пригодными для жизни условиями встречаются крайне редко.
«Интересно, малоны родом с «лёгкой планеты» или они так давно в космосе, что целенаправленно превратили себя в подобие земных моделей только с большими мозгами?» – Свои мысли, разумеется, я оставил при себе. И ещё раз взглянув на своего спутника, подумал:
«За сотни лет ни одной волосинки не проклюнулось, а вот мне бы не помешало побриться».
Вот и шарообразный камушек покоился впереди. Угаснув, он не продолжил путешествие вглубь туннеля. Что ж, будет прекрасным сувениром!

Близился выход. Белый свет уже забрезжил вдали. Единственное, почему мой шаг не сменялся бегом был Торк, без того старавшийся идти как можно быстрее.
Привязанный к перилам рукав держал дверь исправно, в дополнение её замонолитил песок, который на несколько метров «натёк» вглубь хранилища.
Планета-соседка напоминала луну – такие же яркие возвышенности и бледные, серые низменности. Вероятно, её истинные размеры также были невелики, вследствие чего атмосфера отсутствовала, как отсутствовали и признаки жизни. Впрочем, если из космоса взглянуть на планету Буран, она не сильно бы отличалась – здесь тоже нет облаков и голубых океанов, а небольшие жёлто-зелёные наделы превратились бы в неразличимые глазу точки.

Маленькая, но весьма яркая звёздочка, приблизившись, зависла в нескольких километрах от нас, а затем, словно двигаясь по спирали, начала описывать круги всё больше и больше. Прожектор освещал несколько гектаров местности, а когда мы с Торком оказались в эпицентре света, настолько насыщенного, что пришлось зажмуриться, маленькое солнышко замерло, растворив нас в своих нежных лучах.
Мы оказались на борту. Нас окружали знакомые лица – мои друзья. Они налетели на меня и чуть не задушили в объятьях; «душить» Торка никто не осмелился, но горон в офицерской униформе, менее расточительный на эмоции, приблизился именно к нему.
Все улыбались, однако, главной для меня улыбки было не видно. Джейн управляла челноком.  Интересно, почему она не включила автопилот или не доверила штурвал другому пилоту?
Зайдя в рубку управления, пытаясь скрыть сбитое от спринта дыхание, я подошёл к ней и протянул буранеанский камушек.
Не отводя свой взгляд от моего, она улыбнулась, принимая подарок, и неожиданно сказав:
- А ведь мы ни разу не были в отпуске. Может, нам стоит отдохнуть?
- Как насчёт курортов планеты Крис? Как говорится, лучше один раз увидеть!..
- Можно на Крис, а можно на Землю…

---

И всё-таки существует тот космический разум, что связывает воедино вселенную. Иначе как объяснить те фантастические развязки, которые порой происходят? И как мне кажется, мы не просто связующее, мы помогаем вязать или распутывать узелки и это здорово! Да, кстати, насчет развязки: не претерпевший изменений союз с тридианцами позволил не допустить больше катаклизмов на планете Буран, которая, впрочем, называлась СамУм… Об этом мне сообщила Джейн после беседы с пожилым самуманцем Шиффом. Она оказалась права, а я с тех пор стал больше читать и даже изучать горонеанский язык.