Подарок морского черта 12

Наступил день торжественного вручения дипломов выпускникам. Мигель, бесподобно красивый в новом классическом костюме, полчаса торчал перед зеркалом, пытаясь завязать галстук.
- Тебе помочь? – поинтересовалась Марина, с улыбкой наблюдая за его неуклюжими попытками.
- Нет, я сам!
Вот ведь упрямец! Сначала он терпеливо завязывал узел, поглядывая на картинку из интернета на экране своего смартфона, но узел получался кривым и косым. Потом начал раздражаться, злиться, тихо шипел сквозь зубы испанские ругательства, но злополучный узел все равно не поддавался. В конце концов сорвал с шеи серо-синюю полоску ткани и отшвырнул в сторону.
- К дьяволу! Пойду так, – выкрикнул с возмущением.
-Чшш, - успокоительно прошептала Марина, подняла галстук с пола и подошла к Мигелю. – Не стоит так нервничать. Сейчас все завяжем.
Ловкими пальцами за несколько секунд она повязала галстук на пахнущую терпким мужским парфюмом шею и чмокнула Мигеля в нос.
- Вот так, дорогой. И честно говоря, мне бы было приятно, если бы ты хоть иногда меня о чем-нибудь просил.
- Спасибо! – искренняя благодарность в черных глазах и нежный поцелуй были ей наградой.


Актовый зал, где собирались торжественно вручать дипломы, был полностью забит народом. Свободных мест не было. Да и в проходах, особенно ближе к сцене, было не протолкнуться. От неумолчного шума человеческих голосов и еле сдерживаемого волнения гудело в голове. Марина протиснулась к стене и замерла слева от сцены, привстав на цыпочки, чтобы не пропустить самого важного. И сердце сжалось от гордости, когда ее Мигель в числе первых, а значит самых лучших, выпускников получил из рук ректора свой диплом. Он сиял радостной улыбкой так, что у Марины потеплело в душе. Мальчик из небогатой семьи, не так давно потерявший отца, умный, талантливый, целеустремленный, стоял на сцене и пожимал руки важным людям, как равный им.

Выпускники, получив свой диплом, быстро проходили по сцене друг за другом и спускались по лесенке с другой стороны.
- Мигель! – воскликнула Марина и помахала рукой поверх головы какой-то студентки.
Мигель ее заметил и, радостно сверкнув глазами, направился в её сторону, протискиваясь мимо чужих спин. Его окликали знакомые, поздравляли, пожимали руку. Какая-то яркая и симпатичная девица даже чмокнула его в щеку, сияя ослепительной улыбкой. Но Мигель только вежливо улыбнулся, кивнул благодарно и пошел дальше сквозь толпу.
- Я думал ты не придешь, - сказал он, подходя, обнимая и целуя Марину, - у тебя же какое-то важное совещание сегодня.
- Самое важное для меня - ты, Мигель, разве ты еще не понял? – Смешанное чувство радости, гордости и облегчения переполняли сердце. – Ах, Мигель, какой же ты молодец. Я горжусь тобой!
- У меня есть новость, - шепнул он, доверительно склоняясь к ее уху. – Меня, как одного из лучших выпускников, пригласили на собеседование в одну крупную фирму, занимающуюся IT-технологиями. Круто, да? Если мне повезет, и меня возьмут на работу…

Он не успел закончить, чья-то рука легла ему на плечо. Мигель обернулся.
- Мама! – бросился обнимать невысокую черноволосую женщину в строгом костюме.
Рядом с ней стояла Хуанита и еще девочка-подросток, вероятно младшая сестра Мигеля, Инес, тоже очень красивая. Девушки с нескрываемым восторгом смотрели на брата и улыбались. Семейство долго целовало и поздравляло своего единственного мужчину, не скупясь на восторженные охи и вздохи. А Мигель, счастливо улыбался, с благодарностью принимая поздравления. Наконец повернулся к Марине и произнес:
- Познакомься, мама, это моя Марина!

Сеньора Бьянка Веласкес, бросив взгляд на подругу сына, мгновенно изменилась в лице. Словно черная туча отбросила тень на него. Не тронутые помадой губы напряглись, в черных глазах блеснул лед. Она что-то шепнула старшей дочери, и, не сказав ни слова, взяла сына за руку и потянула в сторону. Мигель только обернулся и бросил беспомощный взгляд на Марину, но пошел за матерью.
Похоже, семья не одобряла выбор сына. Марина вздохнула, пытаясь с улыбкой отнестись к этому факту, но улыбка получилась жалкая, вымученная. Понимая важность этого дня для семьи, она тихо повернулась и пошла прочь, заставив себя думать о назначенном совещании, но ощущая в душе неприятную горечь.


Марина сидела на кухне над чашкой давно остывшего чая. За окном сгущалась чернильная ночь, разбавленная жидким светом фонарей. Пора было уже ложиться спать, но сон гулял где-то вместе с Мигелем и его семейством, отмечая день выпуска и, кажется, не торопился возвращаться домой. Беспечно забытое одиночество встрепенулось и с надеждой подняло свою змеиную голову. Оно дышало леденящим душу дыханием в спину и медленно подбиралось к Марине. Ей стало зябко, и она накинула на плечи спортивную куртку Мигеля. Подтянув обеими руками повыше воротник, втянула носом до боли знакомый запах солнца, нагретого песка и морской соли с легкими вкраплениями ноток то ли дезодоранта, то ли геля для душа. И этот запах согрел ее и успокоил. А одиночество, обиженно клацнув зубами, уползло в дальний угол. Мигель – часть своей семьи. Он должен побыть с ними, порадоваться своим первым достижениям в кругу самых близких людей. Но от чего же так хочется плакать?..

Кажется, она все-таки задремала прямо за столом, уронив голову на сложенные перед собой руки, потому что не услышала, как он вернулся домой. Он тихо подошел сзади, на минуту застыл над ней, сокрушенно качая головой в темноте, а потом бережно поднял на руки и понес в спальню.
- Ты вернулся? – прошептала сонно, обнимая Мигеля за шею.
- Конечно, вернулся. Куда ж я денусь? Неужели ты думала, что я не вернусь? Он опустил ее на кровать и стал осторожно раздевать, как маленького ребенка.
- Где вы были? – в голове теснились десятки вопросов, а тело не хотело шевелиться, переполненное сонной вялостью.
- Посидели в ресторане, поболтали, а потом я проводил их на вокзал. Они уехали домой, керида.
- Ты сильно пьян?
- Керида, пьяным я становлюсь только от тебя. Разве ты этого не знаешь?..

И нежные губы коснулись ее щеки, виска, отправились в сладостное путешествие по шее вниз, к плечу. Марина повернулась на спину, не в силах разлепить тяжелые ото сна веки, и давая возможность его рукам снять с нее остатки одежды.
- Я ждала тебя…
- Я знаю… Ты меня простишь?..
- За что? За то, что ты сын своей матери и любишь ее?  - Она все-таки открыла глаза. Черные пряди волос отливали в темноте лунными бликами, в глазах горел таинственный темный пламень. – Мигель, я не хочу, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с семьей.
Он нагнулся и коснулся губами ее губ.
- Нет никаких проблем, керида.
- Но они твоя семья…
- Ты тоже моя семья.
Она запустила обе руки в его густые мягкие кудри, ощущая, как внутри медленным огнем разгорается радость. Он вернулся! Он с ней! И больше ничего не надо. Каждая клеточка ее тела ликовала и тянулась к его рукам, его губам, впитывая его тепло и нежность. Он скинул с себя одежду и лег рядом. И сердце ее встрепенулось от прикосновения гладкой теплой кожи. Каждый поцелуй его был таким проникновенно нежным и трепетным, словно он просил прощения за каждую минуту, проведенную без него, за отголоски грусти в ее душе, за печаль, застывшую в глазах. Руки ласкали с таким благоговением, словно это была молитва божеству, которому только и стоит поклоняться. И неодолимо захотелось почувствовать его в глубине своего тела, слиться с ним воедино, растворить в себе или самой раствориться в нем, смешивая дыхания, сердечные ритмы, пульсирующую в сосудах кровь.

- Я люблю тебя, Мигель, - прошептала она, откликаясь на каждое его движение и задыхаясь от счастья.
- И я тебя… больше жизни.
…За окном темнел, мерцал отсветами огней, неустанно что-то нашептывал огромный город. Ветренный бродяга – сон вильнул хвостом и отправился путешествовать по ночным улицам. Марина провела ладонью по щеке Мигеля, чувствуя приятное покалывание щетины, и уткнулась носом в его шею.
- Мигель, можно я сделаю тебе подарок на выпускной? – прошептала она в теплую ямку над ключицей.
- Можно. Я люблю подарки!
Марина улыбнулась, услышав совершенно детские интонации в его голосе. Все-таки он такой еще мальчишка!
- Только я не знаю, как ты отреагируешь на мой подарок, - она не решалась поднять глаза и прижалась сильнее, ощущая упругую пульсацию артерии под своей щекой, отчего голос прозвучал приглушенно.

Мигель осторожно провел кончиками пальцев по ее обнаженной спине и поцеловал пушистую макушку.
- Что ты там такое задумала, керида?
- Я знаю твое отношение к деньгам, Мигель, но пойми меня правильно, во-первых, ты действительно достоин серьезной награды, ты ее заслужил, во-вторых, я могу себе это позволить…
- Так, я начинаю нервничать! – он осторожно потянул ее за волосы, заставляя приподнять голову. – Не темни, Марина.
- Давай завтра пойдем в автосалон и купим тебе машину, - выпалила Марина, холодея душой, невольно вспоминая сцену в каюте и рассыпавшиеся по кровати и полу купюры.

Глаза Мигеля мерцали в темноте спальни. Он внимательно посмотрел на нее, а потом прижал ее голову к своей груди.
- Милая, но у меня же есть мотоцикл. На нем гораздо легче перемещаться по городу, объезжая пробки. Зачем мне автомобиль?
- Мигель, мотоцикл – очень опасный вид транспорта. Любая незначительная авария чревата серьезными травмами. Автомобиль все-таки надежнее. Ну пожалуйста! Каждый раз, когда ты садишься на свой мотоцикл и уезжаешь, я боюсь за тебя…
- Не преувеличивай, керида. Аварии с мотоциклами случаются не чаще, чем с другими транспортными средствами. И я отличный водитель, самый лучший водитель на свете! Разве ты не знаешь? И потом, если уж ты так настаиваешь на машине, я куплю ее сам, только подожди немного, дай время, чтобы я мог устроиться на нормальную работу.
- Значит нет? – Она обреченно вздохнула, уже предчувствуя ответ.
- Нет. Давай ты мне сделаешь другой подарок.
- Какой?
Он взял ее руку и стал целовать каждый пальчик в отдельности, потом прижал ладонь к своей щеке.
- Давай на пару дней уедем в горы, в какое-нибудь маленькое безлюдное местечко, чтобы побыть вдвоем. Только ты и я, и горы… Ты даже не представляешь, как там красиво, керида.
- Ну не упрямься, Мигель, не отказывайся от моего предложения! А в горы мы с тобой и так съездим. – Она подняла голову и попыталась вложить в голос всю серьезность и искренность своих намерений.
Мигель тихо засмеялся и вдруг резко перевернул ее на спину, оказавшись сверху.
- Это не я, это ты упрямишься! Или тебе хочется повоевать со мной? Ммм?..
Горячие влажные губы заскользили по ее горлу, вызывая во всем теле сладкую дрожь. Не губы, а погибель! Ну вот как с ним можно говорить серьезно? Марина попыталась возмутиться:
- Ты неисправим, Мигель, - прошептала со вздохом, внутренне уже сдаваясь, уже подчиняясь его власти.
- Угу, - промычал он, прокладывая дорожку поцелуев к ее груди и раздвигая коленом ее ноги…

http://proza.ru/2020/05/18/412