Подарок морского черта 14

Целую неделю Мигель отработал на новой работе, с нескрываемым восторгом рассказывая по вечерам, как все организованно в компании, какие передовые идеи там буквально витают по коридорам и кабинетам, как ему хочется обрести там свое значимое место. И уже строил планы на совместный отпуск, когда они зимой поедут в Россию, чтобы посмотреть зимнюю Москву и погулять в засыпанном снегом лесу.

Марина, усталая, вымотанная за долгий суетливый рабочий день, вошла в подъезд и зачем-то заглянула в почтовый ящик, хотя за все те месяцы, что она жила в этом доме, ни разу не получала никаких писем. В узком сумрачном пространстве белел конверт. Она вытащила его и механически закрыла ящик на замок, вертя загадочное послание в руке. Ни адреса, ни почтового штемпеля на конверте не было, только имя: Марине Лернер. От кого это? В душе шевельнулся недобрый холодок.

Войдя в квартиру, Марина положила сумочку под зеркало, скинула туфли и прошла на кухню. Ножом вскрыла тонкий бумажный конверт. На стол выпал листок с несколькими ровными, написанными четким ученическим почерком, строчками: «Сеньора Марина, оставьте моего сына в покое. Над ним уже все смеются, а он страдает. Вы же ему в матери годитесь! Будьте милосердны, не калечьте ему жизнь». И подпись – Бьянка Веласкес.

Марина выронила из рук листок и опустилась на стул, закрыв лицо руками. Господи, ну почему они все так?.. В глазах защипало, а к горлу подкатил горький ком. Вспомнились и увещевания Люсинды, и неприятные, скользкие намеки Алисы, от которых она отмахнулась тогда, эгоистично и бездумно бросившись в море счастья. Но отмахнуться от слов матери Мигеля?..

Кто лучше матери знает его? Значит Мигель страдает из-за нее? Он, конечно, ей ничего не говорит о своих переживаниях и сомнениях. А может быть и сам еще не все осознает. Двадцать два года – это же самое начало жизни! С присущем юности максимализмом Мигель думает, что сможет справиться со всеми трудностями, что самое главное в жизни – это любовь! Но как мерзкие шепотки и хихиканья за спиной могут испортить жизнь, Марина знала не понаслышке.

Она уже своим присутствием в жизни Мигеля разрушила доверительные семейные отношения. Он в ссоре с сестрой из-за нее! Он не разговаривает с матерью из-за нее! Старые университетские друзья сторонятся его, чувствуя неловкость в ее присутствии. Не пригласишь же в ночной клуб потанцевать и выпить пивка сорокалетнюю тетку! Отношения с новыми друзьями, которые только-только начали складываться на новой работе, так и останутся в рамках работы. Мигель побоится впустить их в свою жизнь, чтобы не наткнуться на удивленные взгляды и скрытые насмешки. Связался со старухой!

Марина вытерла слезы, размазав тушь по щеке, встала и налила себе минеральной воды. Нет, как это не больно признать, но сеньора Бьянка права – она калечит жизнь Мигелю. Пройдет совсем немного времени, и он почувствует себя несчастным, обделенным обычными для юности радостями – шумными молодежными тусовками, влюбленными взглядами юных красоток, в конце концов ощущением правильного, закономерного течения жизни! А разве она имеет право делать его несчастным? Нет. Мигель, ее Мигель, этого не заслуживает.

Она бросила взгляд на настенные часы – скоро вернется с работы Мигель. На дне души кипели и бурлили слезы. Она отставила в сторону стакан с минералкой, достала бутылку французского коньяка, плеснула в кофейную чашку и залпом выпила. Огненная жидкость опалила все внутри, высушив слезы. Марина приняла решение и стала ждать.


Он вернулся в обычное время усталый, но довольный.
- Привет, как дела? – спросила дежурно, увернувшись от поцелуя.
- Отлично! Я ужасно голодный, причем во всех смыслах сразу, - заявил с порога, лукаво улыбаясь.  – Что у нас на ужин?
- Садись. Я разогрею тебе мясо и овощи. – Заслонившись от него дверцей холодильника, стала доставать продукты.
- А ты?
- Я не хочу.
- А за компанию? – он почувствовал странное напряжение в ее голосе, но продолжал улыбаться.
- Нет. Мигель, мне нужно с тобой поговорить.
Поставила перед ним на стол тарелку с ужином, положила столовые приборы, салфетку, прилагая усилия, чтобы руки не дрожали. Мигель поднял не нее удивленный взгляд.
- О чем? Давай поговорим.
- Нет, ты сначала поешь, а потом поговорим.
- Хм, - хмыкнул он, отрезая кусочек мяса, - что-то серьезное? И ты не хочешь портить мне аппетит?
- Приятного аппетита, Мигель, - и ушла в гостиную.
Она стояла у окна, собираясь с силами и проговаривая про себя слова-убийцы. Еще не произнесенные вслух, они уже отравили ей кровь смертоносным ядом. И руки, сложенные на груди, онемели, а ноги точно налились свинцом и приросли к полу. Даже дышать стало трудно. Она напряженно вслушивалась в звуки, доносящиеся из кухни. Вот звякнула вилка о тарелку, вот включилась и зашумела посудомоечная машина. За спиной прозвучали его шаги.

Прежде чем он успел подойти и обнять ее, Марина повернулась к нему лицом и выставила вперед раскрытую ладонь. Темная бровь удивленно изогнулась.
- Что случилось, керида?
- Сядь, пожалуйста, Мигель, и выслушай меня.
Он сел, расслабленно откинувшись на спинку дивана, и уставившись на нее черными, как маслины, глазами, в глубине которых спокойно мерцал темный огонь.
- Мигель, я долго думала, все взвесила и пришла к выводу, что нам надо расстаться. Мы с тобой слишком разные. Мы – люди разных поколений…
Она осеклась, словно споткнувшись о его тихий смех, и удивленно посмотрела на Мигеля. Он смеялся, сверкая в комнатных сумерках белыми зубами.
- Что ты смеешься? – Она была готова к возмущению, уговорам и оправданиям, к мольбам и даже слезам, но не к веселому, беспечному смеху.
- Ну ты даешь, керида! Знаешь, иногда много думать вредно.
- Но я совершенно серьезно! Я считаю, что мы с тобой не пара и нам надо расстаться.
- Радость моя, какая собака тебя укусила? – Не переставая смеяться, он наклонился к журнальному столику и взял из вазы яблоко, с хрустом откусил. И этот сочный хруст выбил почву из-под ног Марины.
- Правильно говорить не собака, а: «какая муха тебя укусила?»
- Нет, не муха. Это явно была собака, большая бешенная собака.
- Мигель, между нами непреодолимая пропасть…
Он встал с дивана, положил обратно в вазу надкушенное яблоко и, театрально тяжело вздохнув, вышел из комнаты.
- Мигель!..
Пришлось идти за ним на кухню, где он уже занялся приготовлением кофе.
- Ты вообще слышишь, что я говорю?! – его демонстративное нежелание слушать возмущало и раздражало.
- Нет, не слышу. Я вообще не слушаю всякие глупости.
- Это не глупости. Я хочу, чтобы ты собрал свои вещи и ушел.
- Куда? – в глазах веселые искорки, уголки губ подрагивают, с трудом сдерживая улыбку.
- В гостиницу… К друзьям… На съемную квартиру. Куда-нибудь! Но ты должен уйти.

Кофе закипал в турке, и Мигель внимательно и спокойно следил, чтобы не пропустить момент и не дать ароматной коричневой пенке перелиться через край.
- Почему? – в голосе его не было и тени волнения, переживаний. Он просто задал вопрос для порядка.
Марина вздохнула поглубже и выпалила:
- Потому что я тебя не люблю!
- Да ну?! – Он не смог сдержаться, и расплылся в широкой белозубой улыбке.
- Ты что, мне не веришь? – растерялась Марина.
- Нет, керида. Плохая из тебя актриса. Ты не умеешь притворяться. – Налил кофе в чашку и предложил: - Кофе будешь?
- Нет! Я говорю совершенно серьезно. Почему ты решил, что я притворяюсь?
- Ну, потому что не любить меня невозможно. Я умен, красив, обаятелен, чертовски сексуален, - он перечислял свои достоинства, демонстративно загибая пальцы. И Марина невольно фыркнула, не сдержав смешок.
- Ты самоуверенный, дерзкий, самовлюбленный мальчишка! Вот ты кто.
- Да, керида, именно такого ты меня и любишь!
Мигель оставил нетронутую чашку с кофе на столе и сделал шаг к Марине. Она сразу насторожилась, предчувствуя опасность.
- Нет, Мигель, я тебя не люблю!
- Хочешь докажу, что ты врешь? – В черных глазах горел азартный огонь. Кажется, он все воспринимал, как игру.
Марина попятилась и выставила вперед руку.
- Не приближайся ко мне! Если ты думаешь, что я растаю в твоих объятиях, как снег под солнцем, так это не любовь, а обычное сексуальное влечение.
Он вдруг стал серьезным и перестал улыбаться.
- Спорим, я и пальцем к тебе не прикоснусь, и целовать не буду, но докажу, что это никакое не влечение.
- Ну?..

Он подошел и остановился совсем близко, в нескольких сантиметрах от нее. Одной рукой оперся о стену, другую спокойно опустил вдоль туловища. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом и тут же отвела глаза, таким этот взгляд был выразительным, осязаемым. Сердце гулко застучало в груди, словно пытаясь убежать, вырваться из невидимых пут, что притягивали, привязывали к этому человеку. Она всем своим существом почувствовала идущее от него тепло, обнимающее ее, обволакивающее, защищающее от внешнего мира.

Тихонько вздохнув, подняла глаза и увидела совсем близко в раскрытым вороте рубашки смуглую грудь, длинную грациозную шею с острым бугорком кадыка, скульптурную линию подбородка, проступающий под гладкой кожей угол нижней челюсти, мочку уха и черный завиток волос… Она знала какой вкус у этой нежной и теплой мочки уха, знала, как мгновенно он возбуждается, если ее слегка покусывать. Она чувствовала его запах – запах солнца, нагретого песка и морской соли – самый родной, самый любимый запах в мире. Он замер и не шевелился, просто одними глазами ласкал ее, обнимал, даже почти не дышал, давая ей возможность прочувствовать, осознать…

«Господи, - с отчаянием думала Марина, борясь с подступающими слезами, - он же мой, мой каждой клеточкой этого божественно совершенного тела, и вот этой пульсирующей под кожей жилкой, и маленьким белым шрамиком на правом колене, оставшемся после какого-то детского приключения, и большим шрамом от аппендицита на плоском мускулистом животе, тонкой полоской мягких черных волосков, бегущей от пупка вниз, синей татуировкой в виде какого-то иероглифа на левой лопатке, проступающими сквозь кожу на спине трогательными бугорками позвонков… Как же мне жить, если не видеть эти черные веселые глаза, эту улыбку, от которой замирает сердце? Если не вслушиваться тревожными ночами в его сонное дыхание? Если не чувствовать прикосновение этих сильных и ласковых рук? Лучше тогда не жить совсем…» Она всхлипнула и уткнулась лицом в его грудь. И заплакала.
 
Мигель вздохнул и обнял обеими руками, привлек к себе со всей возможной нежностью, прижался губами к пушистой светловолосой макушке.
- Я боюсь, что сделаю тебя несчастным, Мигель. Я этого не переживу…
- И что бы я не был несчастным ты меня прогоняешь? – спросил он тихо, словно у маленького глупого ребенка. – Я надеюсь, что годам к пятидесяти я пойму наконец эту женскую логику. Керида, душа моя, сердце мое, мы же с тобой одно целое. Нас уже нельзя разделить. И влечение здесь не при чем. Секс – это просто способ выразить всю безмерную любовь к тебе, когда слов уже не хватает. Чтобы ты знала, как много ты для меня значишь, что я дышу тобой, живу тобой, что нет для меня на свете другой женщины, кроме тебя. Ну что я еще должен сделать, что бы ты это поняла?
Он поднял за подбородок ее лицо и стал губами стирать соленые капельки слез.
- Иногда мне кажется, что тебе лет пятнадцать, не больше, честное слово. Ты такая же глупышка, как Инес и Хуанита. – Мягкая теплая улыбка озарила его лицо.
- Они никогда не примут меня, Мигель. И ты будешь страдать от этого, - всхлипывала Марина, растворяясь в его нежности.
- Примут, керида, никуда не денутся. Просто надо немного подождать.
- Нет, ты не знаешь, не примут, мама твоя не примет никогда! – почти выкрикнула она, и в голосе прозвучала вся боль души.

Мигель это почувствовал, взял ее голову обеими руками и прижался лбом к ее разгоряченному переживаниями лбу.
- Может ты мне все-таки расскажешь, что сегодня произошло? И кто эта злая собака?
И тогда Марина все рассказала и показала письмо Бьянки Веласкес. Она с замирающем сердцем ждала взрыва эмоций, но Мигель отреагировал совершенно спокойно.
- Ох уж эта мама, - печально вздохнул он, складывая почтовый конверт пополам и медленно разрывая его на части, а потом выбросил в мусорное ведро обрывки. – Я поговорю с ней, керида, и она все поймет. Она добрая, хорошая женщина, просто в голове ее сидит некий стереотип и мешает воспринимать жизнь адекватно. Она мечтала, чтобы мне в моей жизни встретилась настоящая принцесса, не меньше. Ведь я у нее принц, инфант. Ей нужно время, чтобы понять, что ты и есть та самая принцесса.

http://proza.ru/2020/05/19/1857