Казаки в вермахте, выдача в Лиенце ч. 19

Ген. Бредин доложил командованию, что его подчинённые находятся на грани неповиновения. Не вникая в детали, батальон срочно заменили другим и, далее вышестоящему военному руководству пришлось менять подразделения часто, буквально через несколько дней, так как солдаты не выдерживали психологически. Показывает ещё один британский офицер Оуен Фремптон, ответственный за ж/д состав из Виллаха. Как-то раз, с виду ничем неприметный поезд, вернулся с советской зоны уже пустым. «Какой-то австрийский служащий подбежал ко мне и сказал, чтобы я пошёл, посмотрел поезд. Я вошёл в один из вагонов. Он выглядел, как место какой-то бойни и весь был забрызган кровью. Это были общие вагоны, и я помню пятна крови вдоль прохода, где тащили тела между сиденьями и дальше по трём-четырём ступенькам. Уборные были абсолютно залитые кровью, как будто эти люди специально запирались там, чтобы покончить с собой». Как и Бредин, Фремптон говорил с несколькими солдатами из охраны состава. Они рассказали, что в нескольких сотнях метров по ту сторону границы поезд остановили, выволокли некоторых казаков, в основном офицеров, и расстреляли. Он слышал также, что казаки разбивали окна и резали себя кусками стекла... Депортация, продолжалась ежедневно, пока 7 июля ген. Китли не доложил: «Выдача казаков полностью завершена, за исключением сопротивляющихся, которых осталось окружить, и больных, находящихся на лечении». Далее свидетельства жителей г. Юденбурга. Город с двух сторон омывается р. Мур (приток Дравы), через которую имелся оригинальной конструкции мост, высотою 25-30 м над уровнем реки.

В Юденбурге были англичане, а по ту сторону советские войска. Сразу за мостом, налево от шоссе, которое ведёт через Брук и Грац в Вену, находится огромный сталелитейный завод. Его оборудование было в основном демонтировано и вывезено в СССР. Громадные железобетонные здания, каждое из которых представляет собою одну огромную комнату длиной около 250 м, шириной 50-60 м и высотой 15 м, были использованы как бараки. Именно в них загоняли казаков, привозимых без остановки через город, прямо на завод. Когда машины шли через мост, казаки видели по ту сторону реки завод и развевающийся над ним советский флаг. Несколько человек выскочили из машин и бросились в реку, разбившись насмерть. Троих, англичане выловили и захоронили на берегу реки. Около шоссе Юденбург-Вайскирхен, 1,5 км от моста, на могиле поставлен крест с надписью по-английски: «Здесь покоятся неизвестные казаки» (австрийцы содержат эту могилу в полном порядке). На заводе производилась регистрация и допросы. Казаков разбивали на группы. С ж/дорожной станции на завод имелись подъездные пути и на них были поставлены поездные составы, в которые и грузили казаков для отправки «на родину». Часть людей была вывезена, однако многие были подвергнуты расстрелам, производившихся днём и ночью под звуки и шум заведённых моторов машин. Направо от шоссе, против завода, находится его рабочий посёлок. Некоторым жителям посёлка удалось бывать на заводе и многое там видеть и слышать. Однажды, жители посёлка и города были удивлены тем, что завод заработал, так как из его труб повалил дым.

Они послали свою "разведку" и её нелепым показаниям никто не поверил – на заводе стали сжигать казаков. Вскоре все поверили - пришлось дышать смрадом печённого человеческого мяса. Завод «работал» пять с половиной суток. В одной из сан-францисских газет в 1947 г. рассказывалось о казачьей трагедии. Англичане передавали большевикам казаков в Юденбурге и те их расстреливали. И когда большевики покинули территорию завода, то трупы обнаружены не были... После уничтожения части людей, остальные были вывезены последними эшелонами (это было 15 июля 1945 г.). Затем на завод завезли русских девушек, бывших в этом краю на работах. Они должны были «почистить завод от казачьих паразитов», так выразился один из советских офицеров. Зловещие кровавые события произошли и в других лагерях при населённых пунктах: Кемптен, Фарели, Гессен, Мангейм, Гоф, Дахау, Зальцбург, Даггендорф, Будвас. Кроме того, произошёл и целый ряд случаев насильственных отправок на «родину», не ставших известными печатным органам. Начались бесконечные терзания измученных душ и лицемерные воззвания «Родина ждёт». Когда всё закончилось, то от самого Лиенца до Обердраубурга, на протяжении 21 км остались стоять длинными рядами казачьи повозки. Тысячи лошадей разбрелись по горам и их стали ловить местные жители. Потом они стали грабить казачьи лагеря: растаскивали чемоданы, корзинки. мешки, катили велосипеды, повозки, двуколки и т.д. Католические священники ежедневно держали в церквах проповеди, укоряя жителей в грабежах и призывая их не трогать казачьи лагеря, политые ещё не высохшей кровью.

Однако, это не помогало, и жители продолжали таскать вещи с утра и до вечера. Тяжёлую картину тогда представляли брошенные кибитки и палатки, стоящие безмолвными рядами вдоль шоссе. Между ними бродили оставшиеся кони, худые и грязные, уныло смотревшие на проходящий автотранспорт. Между повозками и шатрами валялись кучами разбитые, порванные и взломанные чемоданы, тюки, ящики, из которых все вещи были вынуты и самое ценное взято, а грязное бельё, фуражки с кокардами, погоны, военное обмундирование, поношенная обувь, письма, альбомы, фотографии, посуда, закопчённая на кострах, русские хомуты и дуги - были кучами разбросаны по полям и лесам. Это всё, что осталось от Казачьего Стана, ещё недавно жившего лихорадочной жизнью. Англичане добили здесь, в долине смерти (Дравы) около Лиенца, последних казаков. Далее автор данного повествования обращается к страницам книги «Незабываемое». Её написал Н. Краснов - сын Генштаба полковника Николая Николаевича, родного брата, повешенного ген. Семёна Николаевича Краснова. Эти братья - дальние родственники бывшего Донского Атамана ген. П.Н. Краснова. В 1957 г. воспоминания Николая Краснова «младшего» были опубликованы на русском языке в г. Сан-Франциско газетой «Русская жизнь». Его отец Николай Николаевич «старший» умер в ссылке, а сына после 10 лет каторги в Сибири отпустили в Европу. После допроса в Лубянской тюрьме В.Н. Меркуловым - наркомом (министром) госбезопасности СССР, отца и сына надзиратели разлучили... Как писал в своих мемуарах ген. П.А. Судоплатов, возглавлявший в годы войны отдел спецопераций НКГБ, выдача казаков была обычной коммерческой сделкой.

Обменяли белых эмигрантов на группу плененных немецких офицеров Кригсмарине во главе с адмиралом Редером. Об этом прямым текстом заявил и ген. НКГБ Меркулов на допросе атаману Семёну Краснову: Нашли, кому довериться! Англичане – это исторические торгаши, они любого продадут и даже глазом не моргнут. После выезда из Лиенца, колонна с военнопленными прибыла в г. Шпиталь, где был произведён обыск. Оттуда из лагеря, под усиленной охраной, англичане довезли их до г. Юденбурга и передали в руки подразделениям НКВД. Генералов увели в отдельное помещение, а офицеров разместили в заводских цехах, где была разбросана масса одежды и прочего хлама. Говорили, что это вещи чинов Казачьего корпуса ген. фон Паннвица, увезённых отсюда в г. Грац, за несколько часов до прибытия новой большой группы пленных. Ночь провели, лёжа на голой земле под охраной часовых. 30 мая солдаты конвоя, с автоматами, пулемётами и собаками повели всех для погрузки в вагоны. Вечером прибыли в тюрьму г. Грац, где начался опрос и обыск, причём раздевали всех догола. Ценные вещи, документы, деньги, подходящее бельё, обувь и прочее было отобрано. В тюремных камерах по 15-20 чел. находились около двух недель. Затем под усиленной охраной началась погрузка в скотские вагоны по 40-50 чел. в каждый. Исходя из этого, лежать было нельзя, теснота позволяла всем только сидеть. Примитивная уборная состояла из отверстия в двери, к которому был прибит жестяной желоб, выходивший наружу. В пути следования через Венгрию и Румынию, на станциях в вагоны врывались солдаты и грабили казаков, отбирая всё, что ещё оставалось после обысков в Граце.

Того, кто сопротивлялся - беспощадно били. Из еды давали баланду с сырым чёрным хлебом и дважды в сутки попить воды. Умываться было не положено. У всех солдат конвоя имелись деревянные молотки на длинных ручках, которыми, через каждые полчаса, они стучали по стенам и крыше вагона, не давая людям возможности задремать ни днём, ни ночью. Утренние и вечерние поверки в вагонах проводили по три солдата с молотками, а вдоль состава выстраивались автоматчики. Старший группы, обычно сержант, сгонял всех в один угол вагона и начинал считать. Уже учтённого, перегонял в противоположную сторону вагона ударом молотка куда попало, большей частью по спине. Часто проверяли и по ночам. В Москве стояли четверо суток в закрытых вагонах и далее состав потащил их на Свердловск (Екатеринбург). Там была помывка в бане и далее - на Новосибирск и в Кемеровскую обл. К середине июля состав с заключёнными прибыл на станцию Зиньково. После выгрузки - попали в огороженный колючей проволокой лагерь, в котором было всего два барака, баня и кухня. На 20 чел. выдали для установки одну лагерную палатку и через пару дней завезли лесной материал для нар. После напряжённого трудового дня, отдыхать приходилось не раздеваясь. Всех стали заедать насекомые. Питание в лагере было очень скверным: утром жиденький суп, заправленный овсяной или ячменной крупой, в обед, так называемый борщ из прелой кислой капусты и жидкая овсяная каша, на ужин то же, что и на завтрак. Иногда давали солёную рыбу, часто ржавую, хлеба 400 граммов, самого низкого качества. Люди стали болеть, особенно немцы, и умирать по 15-20 чел. в день.

Продолжение следует в части  20                http://proza.ru/2020/05/18/475