зима 1990 - весна 2020

5 мая 2020 года
     (Новостной канал Монреаля)
     По состоянию на сегодня от COVID-19 в Монреале умерло 1,410 жителей, большинство из них – люди находившиеся в домах длительного содержания пожилых людей.
***
    
7 мая 2020 года.
     (из записок врача)
     ...с нами работают три санитарки. Я их про себя зову Вера, Надежда, Любовь.
На каждую просьбу (а просьб у доктора может быть множество, особенно, если пациент беспомощный и нестабильный) они вздыхают так глубоко, что становится стыдно, а потом идут и выполняют - с такой тщательностью и так бережно к нашим хрупким, иногда просто невесомым пациентам, что снова становится стыдно, но уже за то, что сама не всегда такая тщательная и такая бережная.
     Пульс, давление, температура, сатурация, покраснение на коже? Нет, нет, это не пролежень, ни за что. Переворачивайте же его, еще, еще. Высаживайте на кресло. И крем, вот сюда, да.
     Кашель, такой пугающий кашель.
     Вера, Надежда и Любовь, конечно, в халатах и масках. И забрала у них, как у меня. Но насколько чаще они совершенно близко от кашляющего больного. Насколько им страшнее.
     Приобнять, чтобы приподнять.
     Обмыть, вынести, перепеленать.
     Эти старики - они как дети.
     Вот если бы не этот вирус.
     Как же страшно их обнимать…
***
    
9 февраля 1990 года
     Моя сестра лежит в одной больнице, мой  муж - в другой. Больницы в разных концах города. В обе  нужно ездить почти ежедневно. Дома со мной только дети - сын и племянник.
     И мама.
     Моя добрая и гордая мама! Она никогда ни на кого не рассчитывала, только на себя. Её угнетала зависимость от кого бы то ни было, даже от собственных детей, которые теперь стараются вернуть ей ту заботу, какую получали от неё всю жизнь.
 
     Приобнять, чтобы приподнять и повернуть на другой бок. Покраснения на коже? Нет, нет, это не пролежень. Но всё равно лучше смазать детским кремом.
     Посадить в кресло. Покормить. Вернуть в кровать.
     Мне пора в больницу к мужу. Дети одни дома. Они знают, что каждый час бабушку нужно переворачивать на другой бок.
     Выхожу на улицу. Гололед. Идти приходится очень осторожно, но нужно успеть на автобус, иначе на пересадке придется ждать лишние полчаса. Рядом кто-то падает. Не могу помочь. Мне стыдно. Но если упаду, подверну ногу или вывихну руку…  а тогда дети и мама?...  больше некому о них позаботиться.

      На автобус не успела, возвращаюсь из больницы  с большим опозданием. Мама лежит на полу. Дети пытались посадить её в кресло. Надеялись, что справятся, она же такая худая, почти невесомая. Не удержали и уронили на пол. Поднять не смогли. Подложили ей под голову подушку и укрыли одеялом.
     Мама не плакала и детям не велела.
     Поднять, усадить. Покормить.
     Сводить в туалет. Паралич уже добрался до кишечника и приходится очищать его рукой в перчатке. Мама плачет беззвучно и без слез,  ей стыдно, что мне приходится это делать. Собственная беспомощность её угнетала сильнее, чем неподвижность и слепота.
     Обнимаю, успокаиваю, говорю, как я люблю её, как рада, что могу о ней заботиться.
     А потом обратно отвожу в кровать. Сама в ванную, выплакаться под шум воды, чтобы мама не услышала.
     Сын рассказывает бабушке что-то смешное. Они втроем смеются как могут смеяться только дети -  весело и заразительно. Так смеяться мама умела всегда… и даже тогда. Обнимаем ее все втроем. Нам страшно, но мы не смеем плакать. Если она может, значит и мы должны.
***

7 мая 2020 года.
     (из записок врача)
     А к вечеру происходит чудо.
     Контрольный тест у одной из пациенток на 15 день болезни возвращается отрицательный.
     Победить вирус в доме престарелых?
     Может быть все оттого, что здесь работают Вера, Надежда, Любовь? Иначе как объяснить это выздоровление?
     Ее зовут Маргарет.
     Ей 107 лет
***

10 февраля 1990
     Мама лежит такая спокойная.  Случилось то, о чем  она просила у Господа - уйти, чтобы не причинять нам страдания и боль. Свою боль переносила молча.  Стыдилась , что уже не может ни о ком заботиться, даже о себе.
     Но вот теперь нет на её лице ни боли, ни стыда. Только спокойствие и независимость.
     Наша вера, надежда и любовь не совершили чудо. Мы не смогли. 
     Её звали Зоя
     Ей было всего 68 лет.