Подруги Главы 17, 18

                Глава семнадцатая
                Марина


Я шла по коридору, с удовольствием отмечая, что уже могу делать это вполне сносно. В понедельник мне провели полное обследование, в результате которого выяснилось, что сломано у меня всего одно ребро, в двух других только трещины. Интересно, в чем дело? Может, в день моего поступления в больницу рентгенолог был пьян? С головой тоже налаживалось, правда, иногда боль становилась весьма ощутимой, да и головокружения случались, но я как-то к этому притерпелась. Мое столь тяжелое состояние в момент поступления в больницу врач объяснял не столько тяжестью каждой травмы по отдельности, а их большим количеством и высокой температурой. А теперь, он считает, мне нужно только спокойствие, и все пройдет практически без последствий. Но где взять это спокойствие? Катя не объявилась, уже шестой день идет, как она исчезла. Я не настолько романтичная дурочка, чтобы считать, будто ее унес ураган Любви. С ней случилось что-то плохое, очень плохое. Но лишь бы она осталась жива и вернулась к нам!

До недавнего времени Катя меня, большей частью, раздражала, и я искренне считала, что она только путается у нас с Вероникой под ногами, мешая нашему полноценному общению. Но это не так! За долгие годы у каждой из нас образовалось свое место в нашей компании и, когда кто-то отсутствовал, на его месте зияла дыра, только я не хотела этого замечать. Неужели Катина «дыра» больше никогда не заполнится? Я смахнула слезы, запрещая себе думать о плохом. Она жива! Все эти дни меня не оставляло чувство вины. Катя исчезла на следующий день после того, как я ввязалась в эту глупую слежку. Но почему для возмездия они выбрали именно ее? Может, в Катином банке остались еще какие-то «следы» их деятельности? Похоже, пора заканчивать с тайнами, без упоминания улицы Короленко Катю не найти. Мы и так слишком затянули с признаниями. Сегодня Вероника отправит Лизу за границу, хорошо бы и мою маму отправить в путешествие. Нужно будет поговорить с Алексеем. Обезопасим наших близких, а потом можно будет действовать без оглядки.

Егор приходил каждый день и вел себя так, будто я была его невестой и у нас Большая Любовь. Если бы не мои подозрения в его адрес, я бы, наверное, вела и чувствовала себя по-другому. Но этот изысканный дорогой аромат, так не вязавшийся со всем его обликом, меня настораживал, я чувствовала какую-то фальшь. Нужно обязательно закрыть этот вопрос, спросить напрямую, откуда у него взялся этот парфюм. Если ему его подарили, это одно, а, если сам купил, то другое. Хотя, разве можно быть уверенной в том, что он скажет правду? Похоже, у меня развивается паранойя. Я еще на ногах едва стояла, когда обыскала свою палату в поисках «жучков», даже под кровать залезла. Конечно, ничего не нашла, но уверенности ни в чем не появилось. Всевозможные технологии развиваются очень быстро, я не представляла, как может выглядеть подобное устройство. То, что видела по телевизору, весьма заметно и ощутимо, в том, что моей палате ничего подобного нет, я уверена, но я не знаю, как может выглядеть самое современное устройство, может, как волосинка или капелька. Да, у меня точно паранойя.

До сих пор ничего существенного в расследовании Катиного исчезновения не произошло, так что скрывать было нечего, и мы с Вероникой общались по обычному телефону. Сегодня подруга собиралась меня навестить после того, как проводит Лизу с Натальей Сергеевной в аэропорт, и я с нетерпением ждала нашей встречи. Мне хотелось обсудить с ней Егора, она ведь с ним общалась. Для меня ее мнение очень важно. Еще никто и никогда не проявлял ко мне столь явный интерес в такой откровенной манере и, надо сказать, я не осталась безучастной к его натиску. А ведь если его подстричь и нормально одеть, то он будет просто неотразим. Когда он меня поцеловал, мое сердце было готово ринуться ему навстречу. Ах, если бы не этот запах… Знакомый-незнакомый запах… Голова у меня закружилась, и я опустилась на колченогий диванчик, стоящий в коридоре. Как же я сразу не догадалась! Похоже, когда получишь как следует по голове, умственные способности резко снижаются. Знакомый-незнакомый…Именно так я тогда подумала. Почему знакомый? – Потому что он мне уже встречался. Почему незнакомый? – Потому что я не помнила, когда и где именно. Теперь мозги встали на место, и я все вспомнила.

Года два-три назад я подарила такой парфюм своему очередному бойфренду на день рождения. Уже не помню, почему решила сделать такой дорогой подарок, обычно я так не поступаю, да он мне и не слишком-то нравился. Наверное, тот аромат, которым он пользовался, меня раздражал, и я решила себя не мучить. Вскоре после его дня рождения мы расстались, и все забылось. Теперь все вставало на свои места. Тот «Голос» принадлежал Егору. Я все недоумевала, как преступникам удалось так быстро выяснить, в какой больнице я нахожусь, если никто не знал моего имени. Теперь понятно. Егору это было известно с самого начала и, по словам медработников, он каждый день приходил ко мне и сидел рядом, будто влюбленный. Его пускали беспрепятственно. А он ожидал моего пробуждения, чтобы сразу сделать предупреждение, пока я не проболталась. Ему это удалось. Это было так ужасно, что в голове не укладывалось. Как же нам теперь поступать? К кому в полиции можно обратиться, минуя того, кто непосредственно этим делом занимается? Неужели придется как-то справляться самим? А как же Катя? Не открыв всех секретов, нам ее не найти. В этом я уже не сомневалась.

Наконец, долгожданная Ника появилась, и мы набросились друг на друга с объятиями, будто век не виделись. Повязки с рук уже сняли, но ладони еще побаливали. Ссадины по всему телу, вернее, по его передней части, постепенно затягивались, только один глубокий порез на животе, на который пришлось накладывать швы, загноился, так что сегодня утром его прочищали, что мне совсем не понравилось. Помню, врач говорил, что, когда я поступила в больницу, у него создалось впечатление, будто меня волоком тащили по неровной дороге. Но ведь обычно тащат за руки, тогда бы мои ладони так не пострадали. Да и вообще, удобнее тащить спиной к земле, если хочешь дотащить человека живым. Похоже, я сама ползла, раздирая ладони, живот и все прочее. Почему же я этого не помню? Это только что пришло мне в голову, и я поделилась своими мыслями с Никой.

- Похоже на то, - согласилась она. - Потом обязательно все вспомнишь. – Ника всегда, во всяком случае, до последнего времени, была оптимисткой.

- Хорошо бы, а то все думала, кто же этот таинственный Робин Гуд, который помогает страждущим? Похоже, таких уже нет. Хотя не так, - тут же оговорилась я. – Они еще есть, пусть и в ограниченном количестве. Мальчик-велосипедист спас мне жизнь. Обязательно потом с ним встречусь и что-нибудь подарю на память.

После всех отступлений я предложила пройти в коридор, чтобы там обо всем спокойно поговорить. Мы разместились на том диванчике, где я недавно сидела, и я спросила у Ники, какое впечатление на нее произвел Егор.

- Как ни печально, - усмехнулась она, - но самое положительное. Он свое дело знает, ни одного пустого вопроса, кажется, видит тебя насквозь. Я ему чуть все не выложила, как на духу, еле сдержалась. Он и Лизу очаровал, она редко так открыто ведет себя с незнакомцами. Кстати, - улыбнулась подруга, - он к тебе неровно дышит.

У меня внутри все переворачивалось от горечи, разочарования и даже ужаса. Что нам дальше делать? Ника обеспокоенно посмотрела на меня.

- Тебе плохо?

- Хуже некуда. Егор неплохой артист, но я его раскусила. Он заодно с теми типами с улицы Короленко.

- Не может быть! – ахнула Вероника.

- Может, еще как может, - не согласилась я и поведала подруге всю историю, как я ее видела, с самого начала и до конца.

Вероника пыталась возражать, но все ее доводы разбивались о мою несокрушимую логику. Одним из ее возражений было то, что этот парфюм не эксклюзивный, наверняка продается во многих магазинах, и им пользуются сотни, а то и тысячи мужчин в нашем городе. Но ведь мои подозрения основаны не только на этом, - парировала я, - это лишь еще один штришок к общей картине. В конце концов, Ника была вынуждена признать мою правоту. Ситуация казалась безвыходной. В полицию обращаться нельзя, эти злодеи сразу обо всем узнают и свернут шеи не только нам, но и нашим близким. Похоже, там идет большая Игра. Криптоферма, пусть и нелегальная, как-то на это не тянет. Тогда, в чем дело? Впрочем, сейчас это неважно, главное, Катю найти и самим ноги унести.

- Думаю, придется Артему все рассказать.

Ника это произнесла как само собой разумеющееся, а у меня глаза на лоб вылезли.

- Какому Артему?! И почему ты ему так доверяешь?

И Ника все рассказала, пусть и без подробностей, но ничего существенного не упустила. Стало понятно, с чего вдруг издательство расщедрилось на такую внушительную помощь как полномасштабное расследование. Но больше всего меня удивило то, что Ника прыгнула в постель к этому парню прямо в день знакомства. Впрочем, в ее жизни такое уже случалось, с Олегом. Похоже, Ника не заморачивается с условностями, а сразу идет до конца, если считает, что оно того стоит. Что ж, пусть будет Артем. Все равно других вариантов нет, а сидеть и ждать у моря погоды, когда подруга в беде, последнее дело. Мы подробно обсуждали, что и как говорить нашему добровольному помощнику, а потом решили, что нужно рассказывать так, как все было и как есть на самом деле, а то своими умолчаниями и интерпретациями все запутаем.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Никина свекровь сообщила, что они с внучкой благополучно добрались до Франции. Ника сначала немного поворковала с ней, потом с Лизой. Глядя на Нику, на выражение ее лица во время разговора с дочерью, я вдруг ощутила боль в сердце. Почему у меня до сих пор нет ребенка? Я, как стрекоза из басни «лето красное пропела». Почему так получилось? Впрочем, я знала, почему, так как с детства обнаружила в себе склонность к анализу. Я всегда стремилась к высоким вершинам, мне хотелось Большой Любви и Великой Страсти, а это мог мне дать только достойный мужчина. Для меня все возможные мужские достоинства сконцентрировались в Женьке, и я, как последняя дура, всю свою сознательную жизнь лелеяла мечты о нем, время от времени делая неуклюжие попытки его заинтересовать.

Правда, был один поворот в сторону. Если бы Стас оказался не таким засранцем, то у нас могло бы и до ребеночка дойти, ведь Стас был чадолюбив. Мой ребенок мог стать пятым в его коллекции, но для меня этот малыш был бы первым и самым любимым. Увы…
Казалось, впереди нет никакого просвета. Недавняя попытка создать отношения с мужчиной на основе расчета успехом не увенчалась. Женька умер, и его посмертное сияние стало меркнуть. Он был слишком умен для того, чтобы не понимать, с кем связался. И, вот, казалось, забрезжил лучик надежды. Я еще не полностью отошла от комы, у меня все жутко болело, и появившийся полицейский меня не просто раздражал, но и бесил и, в то же время, даже в том полуобморочном состоянии я почувствовала, как между нами натягивается тонкая ниточка взаимного влечения. Мой цинизм не позволил сразу поверить в такое чудо, а потом «этот запах», вызвавший подозрения. Сегодня подозрения превратились в уверенность. Тут и сказке конец.

Ника закончила телефонный разговор, но на ее лице еще блуждали его счастливые отсветы.

- Ты сегодня была очень приветлива с Натальей Сергеевной, - изумленно сказала я.

- Мы с ней помирились, - коротко ответила Ника, - потом подробнее расскажу. Есть другая потрясающая новость. Ко мне приходил Катин отец.

Ника рассказывала, а у меня сердце сжималось от боли. Бедная Катька! Она всю жизнь ощущала себя Золушкой, старалась делать все как можно лучше, чтобы вызвать одобрение родителей. Но тетя Света и впрямь вела себя, как злобная мачеха, а отец, если и любил, то не защищал. А ведь и я, стерва такая, ее гнобила. Пусть только она вернется, я заслужу ее прощение! И с Костей ей не повезло.

- Костя – подонок! – яростно воскликнула Вероника, хотя раньше лояльно к нему относилась.

Пересказ телефонного разговора с ним после того, как он пообщался с сыщиками, все прояснил. Костя никогда мне не нравился, мне никогда не нравились маменькины сынки, но тогда я считала, что никто более достойный на Катьку и не позарится. Какая жестокая и несправедливая позиция! А с Катей очень часто поступали жестоко и несправедливо. Самое ужасное в том, что и я к этому руку прикладывала.

- Она обязательно вернется, - мягко произнесла Ника, поглаживая меня по руке.

После ухода подруги у меня жутко разболелась голова. Я легла, но разве уснешь с такой болью? А тут еще обед принесли. Аппетита не было совершенно, но я заставила себя поесть, силы мне еще понадобятся. Заметив мою бледность, заглянувшая медсестра предложила позвать врача, но я попросила дать мне обезболивающую таблетку, что она вскоре и сделала. Только после этого мне удалось задремать. Появление сыщика вернуло меня в действительность, для него тихий час не помеха. Боль стала поменьше, но его визит все равно меня не обрадовал. Он сегодня пришел позднее, чем обычно, да и вел себя как-то иначе. Никаких улыбок, никакого флирта. Неужели догадался, что я его раскусила? Я вся сжалась в предвкушении неприятного разговора. Он холодно поздоровался и, придвинув стул к моей койке, разместился на нем с таким видом, будто собирался здесь поселиться.

- Вот что, Марина, - угрожающе произнес он, - хватит в игрушки играть. Дело, похоже, серьезное. Сейчас ты будешь отвечать на все мои вопросы без всяких уверток. Ты чуть не погибла, твоя подруга пропала, возможно, и второй твоей подруге угрожает опасность.

- Это совпадение, - промямлила я. – Вероника ни на что не жаловалась, а Катино исчезновение и случайное дорожное происшествие со мной никак не связаны между собой.

- А если не случайное? – Я во все глаза смотрела на него, не понимая, куда он клонит. – А что, если твое водительское мастерство или его полное отсутствие не имеет никакого отношения к аварии?

- Как это?

- Да так.

И он стал рассказывать. Поначалу авария казалась случайной. Узнав о моих прежних водительских подвигах, он в этом не сомневался. Но я в разговоре упомянула, что «руль перестал меня слушаться». На всякий случай, он попросил экспертов повнимательнее осмотреть автомобиль, не было ли в нем каких-то неисправностей. Сегодня утром ему позвонили и сообщили, что рулевая тяга была ослаблена. Он еще раньше беседовал с Алексеем, и тот утверждал, что автомобиль был в полном порядке. После заключения экспертов Егор отправился в автомастерскую, где побеседовал и с владельцем, и с механиком, который обслуживал этот автомобиль. Механик клялся и божился, что джип был в безупречном состоянии. Он сам подогнал его к конторе, откуда я вскоре появилась и села за руль, так что у Алексея просто не было возможности что-то в нем испортить. Конечно, тот мог подговорить механика.

- Скажи, ты не была против замужества матери? – неожиданно спросил сыщик.

- Наоборот! Я за нее рада, за них обоих рада! Ты же не думаешь, что Алексей хотел меня убить?!

- В жизни всякое случается, - пробормотал он, - но я склонен верить и твоему будущему отчиму, и его работнику. А это означает, что это сделал кто-то другой. Рулевая тяга не могла так быстро ослабнуть сама по себе, ей кто-то помог. Сделать на ходу это невозможно, значит, ты где-то останавливалась, более того, покидала автомобиль, чем и воспользовался преступник. Твои прежние отговорки – куда хочу, туда и еду, не пройдут. Совершено преступление – покушение на убийство, и преступник должен понести наказание. Только не говори, что нигде не останавливалась, не поверю. Ты сама себя выдала.

Когда мы разговаривали в первый раз, то попытались выяснить, сколько времени прошло с момента аварии до того, как меня обнаружили. Разумеется, я точного времени аварии не помнила, зато помнила, что решила вернуться сразу после звонка Алексея. Сегодня Егор заглянул в телефон Алексея и обнаружил, что тот звонил мне в 14.30, по его словам, я выехала из гаража в районе двенадцати, значит, была в дороге два с половиной часа. Для того, чтобы добраться от гаража до того трухлявого моста, времени нужно вдвое меньше, и это с учетом пробок, которых, как выяснил Егор, в тот день практически не было.

- Рассказывай! – хмуро произнес он, склонившись надо мной.

И чего он такой дотошный? – недоумевала я. В его же интересах не углубляться в подробности. А вдруг я проболтаюсь? Что он будет делать с моими откровениями? Или это проверка? Не слишком ли рискованная? И зачем? От этих вопросов раскалывалась голова, а ноздри продолжал щекотать приятный запах – знакомый запах.

- Скажи, откуда у тебя этот парфюм? – вырвалось у меня.

- Не уводи разговор в сторону.

- А ты все же ответь.

- Хорошо. Этот одеколон подарила мне подруга на день рождения. Месяц назад мне исполнилось тридцать три. Кстати, я с ней расстался на следующий день после того, как увидел тебя.

Я прикрыла глаза, пытаясь все осознать, сопоставить и сделать выводы, но не успела – уснула. А когда проснулась, Егора рядом не было.




                Глава восемнадцатая
                Вероника


После посещения больницы я заехала в галерею. Уже два дня там не появлялась, за что заслужила несколько упреков от Тамары, да и глава рекламной службы издательства был мной недоволен. Они собирались сохранять высокий градус интереса к моему творчеству до дня окончания выставки, а в завершающий день устроить распродажу книг с моими иллюстрациями. Я плохо способствовала их намерениям, новых репортажей обо мне в прессе не было, на телевидении я не появлялась, хотя приглашения участвовать в различных передачах были. Я чувствовала свою вину, поэтому безропотно согласилась провести экскурсию для известного книготорговца. Дядечке было в районе шестидесяти. Он оказался довольно приветливым, и мы с ним мило пообщались. Он сказал, что «мои» книги ему понравились, и он, пожалуй, сделает пробные закупки. Потом предложил мне оформить вестибюль в его фирме, якобы тот слишком просторный и пустой, что отпугивает посетителей. Я переадресовала его Тамаре, чтобы согласовать время нашей будущей встречи, так как в ближайшие пару месяцев буду в отпуске.

- Как насчет того, чтобы сегодня вместе поужинать? – игриво осведомился он.

Я была раздосадована даже не самим предложением, а тоном, которым оно было сделано. В это время позвонил Артем. Извинившись перед своим собеседником, я ответила, что сейчас в галерее и перезвоню ему, когда освобожусь. Книготорговец с ожиданием смотрел на меня.

- Увы! – Я с сожалением развела руками. – Сегодня никак не могу, занята.

Он понимающе усмехнулся.

- Конечно, такая интересная женщина не может быть одинокой, но я с вами прощаюсь ненадолго.

После его ухода я уединилась в подсобке и позвонила Артему.

- Мы сегодня обязательно должны встретиться! – сразу выпалил он. – Через полчаса могу за тобой заехать.

- Я на машине. Лучше приезжай ко мне домой.

- Когда ты там будешь?

- Минут через сорок.

- Всё! Выезжаю!

В его голосе было столько энтузиазма, что я невольно улыбнулась. Если быть честной с собой, то во мне энтузиазма было не меньше, душа и тело стремились к нему, просто я научилась в любых обстоятельствах выглядеть невозмутимой – Женькина школа. Я знала, что и Артем может выглядеть сдержанным, когда хочет, но сегодня в том не было нужды, у меня тоже не было в этом нужды, но не зря говорят, что привычка – вторая натура. К тому же, я считала, что в моем солидном возрасте слишком эмоциональное поведение выглядит глупо, а мне не хотелось выглядеть глупо даже в собственных глазах, не говоря уж об окружающих. А, может, как раз такое закомплексованное поведение и есть глупость в последней инстанции?

По дороге домой меня не покидало хорошее настроение. Переменчивая питерская погода раздражения не вызывала, мне даже нравилась эта переменчивость. Вот, выглянуло солнышко, а вот, оно скрылось за тучами, и наступили сумерки. В этих сумерках даже обычно неприглядные блочные пятиэтажки казались романтичными и немного загадочными. Кто в них живет? Что чувствуют эти люди? Когда я подъехала к дому, возле моего подъезда уже стоял знакомый автомобиль. Я только успела выйти из своего, как Артем оказался рядом и заключил меня в объятия.

- Не сейчас. Не здесь, - шептала я, чувствуя, что ноги у меня подгибаются.

Он нехотя отстранился, но в его разноцветных глазах бушевало такое жаркое пламя, что мы чуть опять не вернулись к прежнему занятию. Как-то нам удалось добраться до квартиры, а, когда дверь за нами захлопнулась, мы стали целоваться. Чувства были такими сильными, что ноги нас не держали, и мы постепенно стали опускаться на пол. Все-таки какие-то остатки разума в моей голове еще сохранились, так как я прошептала, что не пью таблетки. Артем в ответ прохрипел, что на этот раз все предусмотрел. Первый взрыв эмоций произошел в прихожей, затем мы перебрались в спальню, где одна за другой, почти без перерыва, нас сотрясли еще несколько не менее мощных вспышек. Каким-то краешком сознания я ухватила вполне связную мысль: «Теперь я смогу дополнить серию «Эмоции» картиной «Страсть». Она не будет абстрактной, там будут глаза, губы, руки и… неистовое напряжение, которое заряжает все вокруг.». Я уже видела ее мысленным взором.

Как ни странно, этот марафон не вызвал у нас сонливости. Мы лежали, повернувшись лицом друг к другу и, глядя друг другу в глаза, счастливо улыбались. В этом чувствовалась такая бесконечная близость, что у меня на глазах выступили слезы. Артем осушил их поцелуями.

- Милая…

- Милый…

Он провел рукой по моей груди, а у меня от его действий даже пальцы на ногах подогнулись.

- Вижу, ты не загораешь топлес, - заметил он.

- У меня нет склонности к эксгибиционизму.

- Пуританка.

- Есть маленько.

- Мне это даже нравится.

В эту минуту меня от ужаса едва не подбросило в кровати, и я резко села.

- Что случилось?! – обеспокоился мой нежный любовник.

- Сколько времени?!

- Почти девять, - Артем взглянул на наручные часы.

- Телефон! Мне нужно позвонить! Хороша мамаша, обо всем забыла. Обычно в это время Лиза уже ложится спать. Я обещала ей позвонить перед сном.

- Во Франции сейчас на два часа меньше, - успокаивающе произнес он, властно опрокидывая меня на подушки. – Лежи. Как я понимаю, телефон в сумочке, а сумочка, скорее всего, в прихожей. Я сейчас принесу.

Артем вскочил и отправился в прихожую, а я смотрела ему вслед и любовалась. Он тоже не был эксгибиционистом, так как на его теле четко отпечатался след от плавок. Вскоре он вернулся с моей сумочкой. Я впервые разговаривала с дочерью и свекровью в его присутствии и, как ни странно, это меня ничуть не смущало.

- Вижу, у тебя хорошие отношения со свекровью, - нейтрально произнес он, когда разговор, наполненный восторгами дочери, был завершен. – Как она отнесется к тому, что мы теперь вместе?

Значит, он рассчитывает на серьезные и продолжительные отношения, с удовлетворением отметила я, впрочем, он уже не раз давал это понять.

- Думаю, нормально отнесется, - невозмутимо ответила я, - если вообще дойдет до знакомства.

Артем с возмущением уставился на меня.

- Что значит «если дойдет до знакомства»?! Ты стала частью моей жизни, главной частью, значит, и Лиза будет частью моей жизни, вследствие чего и ее бабушка каким-то образом войдет в мою жизнь. Неужели непонятно?

Я смотрела на него и думала, какой же он замечательный парень, но именно парень, а не зрелый мужчина. В силу своей молодости и отсутствия большого жизненного опыта он рассуждает слишком прямолинейно, не видит подводных камней. Он, видимо, научился читать по моему лицу.

- Знаю я все твои возражения – разный стиль жизни, разница в возрасте, ребенок… Это все Е-РУН-ДА! – по слогам произнес он. – Ребенок не помеха, чем больше детей, тем лучше. Пять лет разницы – это вообще ни о чем. Я с первой минуты нашего знакомства воспринимаю тебя как ровесницу, а иногда мне кажется, что я старше и мудрее тебя. – Я была возмущена его высказыванием, но возразить не успела, а он продолжал. – Разный стиль жизни – это серьезное испытание. Вряд ли тебя устроит гостевой брак, но, как я недавно понял, я тоже хочу иметь нормальный традиционный брак с детишками и прочими атрибутами семейной жизни.

Я рассмеялась. «Детишки и прочие атрибуты семейной жизни».

- Артем, когда ты успел полностью переродиться? Рассуждаешь так, будто только что сбежал из семейного сериала.

Он не выдержал и тоже рассмеялся.

- Может, это и выглядит смешно, - отсмеявшись, сказал он. – Но, помнишь, когда я вернулся из Англии и нашел тебя в подсобке в галерее, тихую и печальную, я сказал, что почувствовал себя ДОМА? Вот и сейчас, я лежу на ТВОЕЙ кровати в ТВОЕЙ квартире, но чувствую себя ДОМА. Прежде в моей жизни ничего подобного не было, разве что в раннем детстве, но это как-то забылось. Так уж получилось, что мой дом там, где ты. – У меня дыхание перехватило от такого заявления. –  Понимаю, в силу своей работы и наличия дочери-школьницы ты не сможешь со мной колесить по свету, а я не хочу с тобой расставаться даже на минуту. Значит, мне придется изменить свой стиль жизни. Я уже работаю в этом направлении, но пока рано говорить. Конечно, в любом случае без командировок не обойтись, но это будут разовые акции, а не стиль жизни.

Он бы еще долго распинался на эту тему, но я его прервала.

- Артем, ты рассуждаешь так, будто мы уже решили пожениться.

Он театральным жестом приложил ладонь к своему рту.

- Прости. Я собирался вести себя более сдержанно, не давить на тебя и не торопить, но ты в один миг превращаешь меня в комок эмоций, который не умеет держать язык за зубами.

После разговора с дочерью мой телефон все еще был зажат в руке. Прежде, чем отложить, я его включила и посмотрела на экран, обнаружив два непринятых вызова. Оба были от Маринки, и оба с «секретного» телефона. Что-то случилось! Я тут же ей перезвонила.

- Подожди, я выйду в коридор, - прошептала она.

- Кто это? – спросил Артем.

- Марина.

- Но ты ведь недавно была у нее.

- Видимо, что-то случилось.

Артем собирался засыпать меня вопросами, но я покачала головой, Маринка уже была готова продолжить разговор. Слушая ее новости, я все больше напрягалась, потихоньку впадая в ужас. Авария была подстроена! Это просто чудо, что она не погибла. Значит, я могла лишиться обеих подруг! Нет, я не ставила крест на Кате и буду делать все, что от меня зависит, чтобы ее найти, но ведь с каждым днем надежд остается все меньше. А что, если и я однажды исчезну? Однако эти мысли не мешали мне внимательно слушать подругу.

- Если он с ними заодно, то почему не спустил все на тормозах, а стал расследовать? – задала я резонный вопрос. - Что-то не сходится. Может, мы зря его заподозрили?

- Я уже не знаю, что думать, - простонала Маринка. – Ты рассказала обо всем своему Артему? Что он об этом думает?

- Не успела. Он только что пришел.

- Позвони мне потом.

- Завтра созвонимся, а сейчас лучше отправляйся спать. Копи силы.

Когда разговор был завершен, Артем взял меня за руки и развернул к себе.

- Опять тайны?

- Да. Как раз сегодня собиралась тебя в них посвятить, но мы немного отвлеклись. – При этих словах мы оба улыбнулись. – Но предупреждаю, это опасные тайны, в прямом смысле опасные – опасные для жизни. Только что узнала, что Маринкина авария была подстроена, Катя, как ты знаешь, пропала. Непонятно, почему до меня не добрались, мы все одинаково завязаны в этом деле. Ну как, не передумал погружаться в эти тайны?

- Рассказывай, - серьезно произнес он.

- Расскажу, но сначала приму душ и оденусь.

- Может, мы вместе примем душ? – его тон изменился на интимный.

- В другой раз, а сегодня по очереди.

Через полчаса мы сидели за столом в кухне. На мне были джинсы и футболка, волосы сколоты в пучок, Артем после душа одел свою прежнюю одежду, отказавшись от предложенного мной халата. Видимо, не хотел пользоваться личными вещами моего мужа. Я уже успела накрыть на стол по всем правилам этикета. Накануне Марта приготовила праздничный ужин по случаю отъезда Лизы с бабушкой и, как обычно, сделала это с размахом, так что нам с Артемом голодная смерть не грозила. Я разогрела рагу, выставила на стол салаты и закуски. Поставила бокалы для воды и вина. Увидев все это великолепие, Артем воскликнул:

- Какая красота! Если еда так же прекрасна на вкус, как и на вид, мне грозит смерть от заворота кишок.

- На вкус еда еще лучше, чем на вид, - улыбнулась я, - но я надеюсь, что ты сдержишь свой аппетит и будешь жить долго и счастливо.

Артем, потирая руки от предвкушения, сел за стол.

- Оказывается, ко всему прочему, ты еще и отменная хозяйка!

- Ну, я умею красиво накрыть на стол, так как в студенчестве подрабатывала официанткой, - усмехнулась я, - а в остальном твои комплименты в мой адрес не заслуженны. У меня есть помощница по хозяйству, которая обеспечивает и порядок в доме, и отменную еду. За эти годы Марта стала практически членом нашей семьи.

- Значит, твой муж прилично зарабатывал, - задумчиво произнес Артем.

- Очень прилично. Когда мы поженились, у меня сразу появилась помощница по хозяйству, а потом и няня для Лизы. Он делал все возможное, чтобы я могла без помех заниматься творчеством и получить второе высшее образование.

- Он был бизнесменом?

- Нет, программистом, гениальным программистом. Чуть позднее подробно об этом расскажу, так как его работа имеет непосредственное отношение к тому, что сейчас происходит.

Артем меня перебил.

- Извини, конечно, но я вижу на столе бокалы, а вот бутылок не вижу.

Я виновато улыбнулась.

- Вот, еще один пример того, какая я хозяйка. – Я кивнула на шкафчик в углу кухни.

– Там бар. Достань пожалуйста початую бутылку белого сухого вина, вчера за ужином мы со свекровью выпили из нее по бокалу – это для меня. А для себя выбери что-нибудь по своему вкусу.

Артем выбрал коньяк, пояснив, что от сухого вина у него изжога. Ну, не совсем изжога, тут же уточнил он, просто я его не люблю. Он наполнил бокалы и произнес тост.

- За нашу встречу, за нас, за то, чтобы мы всегда были вместе!

Он опять торопился, я еще ничего для себя не решила, но не стала обсуждать эту тему, просто чокнулась с ним и отпила пару глотков.

- Значит, ты согласна с моим тостом? – Он устремил на меня сияющий взгляд.

- Сначала нужно решить насущные проблемы, - буднично произнесла я, - потом будем строить планы на будущее, а то до него можно и не дожить.

Артем посерьезнел.
-
 Давай, рассказывай, а то у меня уже мурашки по телу от твоих намеков.

- Сначала немного поедим, а то ноги протянем.

Он улыбнулся.

- Да, сил мы потратили немало, но у меня еще кое-какие запасы остались. А у тебя?

- Поскребем по сусекам, может, что и наберется, - усмехнулась я.

После того, как мы подкрепились, я стала рассказывать. Рассказала о Женькиных олимпиадах в подростковом возрасте, что уже тогда будущие работодатели его заприметили и наняли ему супер-учителя, о том, как он закончил ВУЗ за три года вместо шести. Сказала, что мне было известно о его работе только то, что она очень интересная, секретная и высокооплачиваемая. Я думала, что он работает в ФСБ, но, похоже, это не так. Не уверена, что и Женька знал, на кого именно он работает. Ему вполне могли запудрить мозги. Тогда он был очень юным. А потом? Возможно, и догадался, но назад уже хода не было. Подробно остановилась на визите его «сотрудников» после похорон, о тщательном обыске.

- И ты им все отдала?! – возмутился мой соратник.

- Конечно. Те диски принадлежали им, а не мне.

- Значит, мы никогда не узнаем, чем именно занимался твой муж на своей секретной работе, - с сожалением произнес Артем.

- Не торопись с выводами.

Я рассказала, как Катя обнаружила подозрительный счет, который проходил через банк, в котором она работала, и мы вместе с ней отправились на улицу Короленко, где в беседе с соседкой-старушкой выяснилось, что мой муж все эти годы работал в ничем не примечательном здании, в котором размещалась фирма «Цвета лета», торгующая лакокрасочными покрытиями. Понятно, что он не имел никакого отношения к этой торговле. Тогда, чем он занимался? Я подробно рассказала, как наши подозрения относительно Женькиной деятельности постепенно трансформировались от занятий хакерством до обслуживания нелегальной криптофермы. Узнав от Кати о внушительной сумме, выплаченной фирмой «Цвета лета» за грузоперевозки, Маринка решила, что оборудование хотят перевезти в другое место и, чтобы выяснить, куда именно, она ввязалась в слежку, в ходе которой угодила в аварию. Рассказала о таинственном и зловещем «Голосе». Затем о том, как сегодня выяснилось, что авария была неслучайной, кто-то ослабил рулевую тягу, и в самый ответственный момент руль перестал слушаться.

- Это сделали на улице Короленко, когда Марина наблюдала за главным входом, - впервые подал голос Артем. - Я кивнула. - Знаешь, меня кое-что смущает. Почему именно Марина проявила такую прыть в расследовании? Ведь это она обнаружила вентиляционную шахту, и именно она устроила слежку, ничего не сказав об этом подругам. Зачем?

Мне не хотелось говорить на эту тему, но сейчас не время хранить секреты.

- Она считала Женьку идеалом мужчины и не верила, что он мог быть замешан в каком-то грязном деле. Хотела доказать это нам, а, может, и себе.

Артем не смог скрыть удивления.

- Она была влюблена в твоего мужа?

- Да.

- А он как реагировал на это?

- Никак.

Повисло молчание. За окном густые сумерки превратились в ночь. Белые ночи окончательно сдавали свои позиции. Мне стало грустно и почему-то очень жаль Маринку. Наверное, я поступила по отношению к ней не по-дружески, не рассказав об особенностях Женьки. Но я не могла, это слишком личное.

- Понимаю, - наконец, произнес Артем, - зачем ему другие женщины, когда у него была ты? Но неужели ты не ревновала?

- Нет. – Ответ вырвался непроизвольно, и я решила чуть-чуть приоткрыть завесу тайны. – Женька по своей природе был однолюбом, - сказала я, - и, так уж получилось, что его единственной любовью стала я. Марина этого не понимала. Думаю, она догадывалась, что я знаю о ее тайной страсти, хотя мы это никогда не обсуждали. Но все это сейчас не имеет значения. Нам нужно решить, что дальше делать. Как найти Катю? Как обезопасить себя и наших близких от новых неприятностей?

Некоторое время мы молчали. Артем переваривал только что полученную информацию, а я не спускала с него глаз, ожидая его выводов и предложений.

- Ситуация очень серьезная, - наконец, произнес он, - думаю, в этом деле задействованы Большие Люди. Одна табличка на доме, на время притормозившая строительство, чего стоит. Да и в остальных своих действиях они особо не стесняются. Для наших целей совершенно неважно, чем именно они занимаются, нам важно установить с ними контакт и убедить их в том, что ты с подругами никакой опасности для них не представляешь.

Я была с ним полностью согласна. Хотя Большие Люди и те, кто на них работают, наверняка занимаются какой-то преступной деятельностью, и их следовало бы разоблачить! Однако моя гражданская позиция рассыпалась в прах перед угрозой в адрес моей дочери. Артем сказал, что завтра с утра мы отправимся к Антону Сергеевичу и все ему расскажем. Тот раньше работал в правоохранительных органах, да и за годы работы в новой должности приобрел много связей, так что ему, может, и удастся хоть что-то разузнать. Мы еще долго обсуждали всякие нюансы, Артем задавал уточняющие вопросы и, надо сказать, ни один из них не был пустым или неважным. Он явно превосходил меня в умении анализировать ситуацию и делать логические выводы.

- Скажи, ты не пожалел, что ввязался в это мутное дело? Да к тому же такое затратное. Но я потом все возмещу!

Он с изумлением и даже обидой посмотрел на меня.

- Ника, на первый раз я тебя прощаю. Ты просто как следует не подумала, прежде чем задать такой дурацкий вопрос. Неужели ты не чувствуешь, что мы стали единым целым? Твои проблемы – это мои проблемы, так что все будем решать вместе. А насчет Антона Сергеевича не беспокойся. Его работа – выполнять указания моего отца. Если он хорошо со всем справится, то и премию получит.

Мы сидели рядом, и я благодарно прильнула к его плечу, чем он сразу воспользовался. Я и не заметила, как мы оказались в постели. Ночь была восхитительной, и я в полной мере ощутила, что мы действительно стали единым целым. Я уже и не надеялась еще когда-нибудь испытать такие сильные чувства. Это было просто подарком Судьбы, такое нельзя игнорировать. Мое настроение еще поднялось, когда я обнаружила что не беременна. Артем особо радостным не выглядел.

- Ладно, еще успеется, - наконец, высказался он и улыбнулся.

За завтраком Артем сказал, что нам нужно обсудить наше ближайшее будущее. Я вопросительно на него посмотрела, так как, несмотря на недавнее осознание своих чувств к нему, была не готова на решительные действия. Десять лет я держала себя в узде и не могла вот так, сразу, все пустить на волю волн.

- Думаю, мне следует сегодня перевезти к тебе хотя бы часть своих вещей, а то мне не во что переодеться, - пояснил он. - У него не было своей квартиры в Петербурге, а начинать совместную жизнь в квартире отца он не хотел. - Потом будем решать жилищный вопрос более кардинально, - сказал он, - когда ты созреешь, не хочу на тебя давить.

И это называется «не давить»? Ведь он собирается поселиться в моей квартире! В качестве кого? Но я понимала, что придется согласиться с ним. Нас тянет друг к другу, и мы все равно постараемся каждую ночь проводить вместе. Не может же он все время ходить в одной и той же одежде! И почему нужно скрывать наши отношения? Ведь мы оба свободны.

- Хорошо, - сказала я, - можешь перевозить свои вещи. Я попрошу Марту, чтобы она для них освободила место в шкафу.

Я не сказала ему, что для этого придется окончательно избавиться от Женькиных вещей. Я и сама не знала, почему до сих пор этого не сделала, уж не настолько я сентиментальна. На мои слова Артем отреагировал весьма предсказуемо – сжал меня в объятиях. «Сегодня начинается наша совместная жизнь!». Однако долго наслаждаться объятиями времени не было. Он еще с утра созвонился с Антоном Сергеевичем, и тот ожидал нас к одиннадцати. Я тоже начала свой день со звонков. Катин телефон, как обычно, молчал, а Маринка откликнулась сразу. Голос у нее был очень бодрым:

- Подожди, выйду в коридор! - Мы говорили по «секретному» телефону, и я рассказала ей о своем разговоре с Артемом. – Артем считает, что вряд ли твой Егор связан с преступниками. Если бы это было так, то он не стал бы так скрупулезно расследовать причины аварии. Это им невыгодно.

- А запах? А «Голос»?

- Это, как говорится, косвенные улики, и им может иметься и другое объяснение. А вот его отношение к твоей аварии напрямую указывает на то, что он с теми типами не связан.

Я думала, что Маринка ухватится за эту тему, но она неожиданно свернула разговор и со словами «Я тебе перезвоню» отключилась. Наверное, врач пришел.

Ровно в одиннадцать мы были в офисе сыщика. В этот раз Антон Сергеевич хорошо подготовился к нашей встрече. Стол был уже сервирован для чаепития.

- Исправляю прошлые ошибки, - прокомментировал радушный хозяин.

- Мы сегодня плотно позавтракали, - зачем-то сообщил Артем.

- Мы? – Антон Сергеевич смерил нас внимательным взглядом.

- Да, мы! – радостно согласился Артем, накрывая мою руку своей. И зачем он демонстрирует нашу близость? Впрочем, неважно. Наверное, сыщик, как адвокат или врач должен знать ВСЁ!

Антон Сергеевич не стал заострять на этом внимание, а сразу перешел к делу. Сказал, что знает, что мы пришли сегодня с новостями, но сначала хотел бы отчитаться о проделанной работе. Ему удалось наладить контакт со службой безопасности банка «Авангард», и его допустили до просмотра записей с камер наружного наблюдения. Одна из них была установлена при входе в банк. От Марины он узнал примерную дату знакомства Кати с загадочным Андреем, так что найти нужные записи не составило труда. Сейчас вы их увидите, сказал сыщик, взяв в руки пульт. На стене сбоку от нас был расположен большой экран. Вот, он засветился, и на нем показалось черно-белое изображение. Камера была установлена так, что не показывала сам вход, а лишь нижние ступени крыльца и прилегающую часть улицы.

Вот, вышли несколько человек сразу, и в то же самое время, частично скрываясь за ними, поднялся по ступенькам мужчина. Лица его видно не было. Вскоре появилась Катя в светлой юбке и темной блузке и, как всегда, на высоченных каблуках. Мужчина поддерживал ее под руку и что-то говорил. Оба были в пол-оборота к камере. Сначала мое внимание сосредоточилось на лице подруги, его выражение казалось противоречивым – смесь боли и удовольствия, наверное, этот коварный обольститель нашептывал ей что-то приятное. Только потом я присмотрелась к Катиному спутнику. Они уже стояли возле крыльца и разговаривали. Катя располагалась лицом к камере, а он почти спиной, были видны только часть щеки и ухо. Но вот, он пошел вдоль улицы, теперь даже щеки не было видно. Видимо, Катя что-то ему сказала, и он обернулся. Я замерла, а он тем временем исчез из поля зрения камеры.

- О, Боже! – вырвалось у меня. – Верните прежний кадр.

Кадр не только вернули, но и остановили. Я напряженно смотрела на лицо мужчины, крепкого, коренастого, лет сорока.

- Вы его знаете? – осторожно поинтересовался Антон Сергеевич.

- Кажется, да, - прохрипела я. Голос от волнения перестал слушаться.

- Это Андрей?

- Мне он представился как Валентин Иванович.

Артем оживился.

- Тот самый, сотрудник твоего мужа? – Я кивнула.

- Похоже, теперь пора выслушать ваши новости, - произнес сыщик.

Я стала рассказывать. Разговор шел под запись и, как и в прошлый раз, Антон Сергеевич по ходу моего рассказа задавал уточняющие вопросы и делал пометки в блокноте. Артем здорово помогал, напоминая о некоторых нюансах, которые я опускала при рассказе сыщику. Этот разговор длился долго, очень долго. За это время секретарша дважды приносила горячий чайник и тарелки, заполненные бутербродами. Когда этот марафон, наконец, завершился, Антон Сергеевич, глядя на меня, сказал:

- Вероника, вы впутались в неприятную историю. Насколько она неприятная, пока не могу сказать, но, думаю, очень неприятная. Вы задели интересы могущественных людей. Для того, чтобы продолжить расследование, я должен испросить санкцию у Валерия Александровича. Это может оказаться опасным. Нужно взвесить все риски.

Я растерянно посмотрела на Артема.

- Я поговорю с отцом, - решительно произнес он.

- Разумеется, - согласился сыщик. – Вы поговорите с ним как сын, а я как специалист, который неплохо разбирается в таких ситуациях.

Артем сжал мою руку.

- Не переживай. Прорвемся.


Продолжение следует...