Из темноты к свету. Часть 3. Глава 20

            - Чтобы не увольнять людей из-за мирового кризиса, с первого октября начнём всех отправлять в отпуска за свой счёт, по очереди и каждого на месяц, - объявила Вера Юрьевна кладовщикам и грузчикам, собрав всю смену на пятиминутку. – Это решение принято руководством компании в целях сохранения рабочих мест по всем филиалам всех городов.

            Все стояли с грустными лицами, выстроившись большим полукругом в середине склада и молча выслушивая распоряжение директрисы. Была она женщиной  предпенсионного возраста, довольно властной, но очень статной и красивой.

            Транспортной компании «Автотрейдинг» на момент кризиса 2008-го года исполнилось двадцать пять лет, из которых Люба проработала в ней последние полтора года. Почему-то услышанная новость её совершенно не огорчила, а всего лишь немного удивила.

            Отгуляв отпуск, прошло два дня, как Люба вернулась из Украины в Москву и, выйдя на работу, она вдруг узнаёт, что в отпуск ей предстоит пойти снова. Она по-прежнему работала старшим кладовщиком на складе выдачи грузов, и в её подчинении находилось три кладовщицы и семь грузчиков.

            «Хорошо бы пойти в отпуск в декабре, но скорее всего меня отправят в отпуск в последнюю очередь – с первого января», - подумала Люба, но, как потом окажется, в отпуск за свой счёт директор так ни разу её и не отправит, хотя в нём побывают все, кроме неё.

            Несмотря на объявленный кризис, работы на складе не только не убавилось, её стало ещё больше, поэтому отсутствие кладовщиков и грузчиков, отправляемых в отпуск, создавало для Любы большие проблемы.

            В связи с этим, с семи утра и до часу дня Любе приходилось выдавать грузы с одним грузчиком, потому что вторая кладовщица с двумя грузчиками начинали смену с девяти утра, но они занимались только приёмкой прибывшего груза, предназначенного для выдачи. Лишь когда к часу дня приходила третья кладовщица с грузчиками, Люба могла слегка вздохнуть.

            Так как Люба постоянно оставалась с одним грузчиком, то ей приходилось самой поднимать тяжёлый груз и тянуть на рохле – гидравлическая тележка для поддонов – грузить его в машины и укладывать.

            Очередь из клиентов стояла постоянно, не давая расслабиться и если вдруг ей приходилось составлять клиенту акт о порче груза или его недостаче, то очередь превращалась в бесконечную вереницу.

            Незадолго до начала кризиса для склада выдачи руководством компании был арендован соседний ангар, потому что объёмы грузов сильно увеличились, и двум складам в одном помещении стало тесно. Теперь приходилось Любе без конца бегать в офис соседнего склада по каждому вопросу, оставляя клиентов и натаптывая на пятках сухие мозоли, которые превращали тяжелое бремя в бремя невыносимое.

            Ныло всё тело, да так, что хотелось уволиться, но Люба терпела изо всех сил, ожидая обязательный для всех отпуск, который ей всё время откладывали.
   
            Однако, несмотря на всю тяжесть, внезапно свалившуюся на женские плечи, Любу больше всего волновал вопрос её духовной жизни, полностью зависящий от законности отношений с мужчиной, которого она любила и с которым сожительствовала уже многие годы.   

            «Почти три месяца прошло, как я познакомила Колю со своими  родителями. Уже Новый год на носу, а он жениться на мне так и не собирается,  всё молчит... Жаль, но затея моя не удалась», - переживала Люба, не понимая, как ей действовать дальше.


             Всё прошедшее лето и осень металась она между двумя храмами, не зная, какому из них отдать предпочтение.

            Храм в честь святителя Иннокентия митрополита Московского был возведён в Бескудниково пару лет назад и располагался ближе всех к месту жительства Любы, по Дмитровскому шоссе, поэтому свой духовный путь она начала именно в этом храме. Однако из-за возникшего непонимания между ней и священниками, у неё появилось желание перейти в другой храм.

            Храм святых мучеников и страстотерпцев Бориса и Глеба, в который когда-то Люба ездила за компанию с Татьяной, ясновидящей из Новошахтинска, находился достаточно далеко от её дома, и она решила попробовать перебраться в него, тем более что храм этот был старой постройки, историческое упоминание о котором относилось к началу четырнадцатого века.

           Однако Любу начали мучить сомнения, правильно ли она поступила, оставив посещение храма, в котором она получила старт в духовной жизни. Шло время, но она продолжала метаться между двумя храмами и никак не могла определиться, какой именно выбрать.

            «Господи, ну помоги мне наконец определиться, в какой храм ездить, сама никак не могу понять», - подумала Люба при выходе из квартиры, отправляясь на очередную воскресную службу.

            Не понимая, каким образом и почему, но Люба вдруг оказалась на остановке, с которой она не раз уезжала в дальний старинный храм.

            «Странно... Получается, что не зря моё сердце сомневалось и не желало находиться в том храме, где на меня наложили епитимью... Наложить-то наложили, а как положение поправить, подсказать не смогли, - размышляла Люба, ожидая автобус. – Господи, прошу тебя, дай мне знак, что я выбрала именно тот храм, в который и должна ходить».

            Подходя к храму святых мучеников Бориса и Глеба, Люба стала заранее присматриваться, нет ли каких знаков, которые бы указывали ей на правильность принятого решения. Ничего не заметив, она ухмыльнулась абсурдности подобного поиска и, войдя в храм, перестала думать о всяких там глупостях.

            Большую часть службы Люба простояла без особых отвлечений, стараясь свой ум концентрировать на проходящем богослужении. Она стояла рядом с царскими вратами и вслушивалась в моления с песнопениями. Вдруг её взгляд остановился на большой иконе, с изображённым на ней ликом Иисуса Христа.
            Люба продолжала смотреть на образ Спасителя с замиранием сердца и вдруг... Иисус Христос улыбнулся ей, словно живой.

            "Этого не может быть, мне просто показалось... Это потому, что икона находится в полумраке", - немного растерявшись, подумала Люба, всё сильнее  всматриваясь в лик изображённого Христа.

            Но лик Господа продолжал улыбаться, проникая своей улыбкой прямо в сердце и наполняя его теплом любви, изливающимся от его образа... И Люба тоже улыбнулась в ответ, глядя на лик широко раскрытыми глазами. Её внезапно охватила такая радость, что невозможно передать словами.

            «Господи, спасибо тебе, - только и смогла мысленно сказать Люба в ответ, приняв произошедшее за настоящее чудо и тот самый знак, который она ожидала от Бога. – Значит, я всё сделала правильно».

            С этого момента она приняла для себя окончательное решение посещать именно этот храм и не оставлять избранного пути. В дальнейшем лик Христа ей больше не улыбался, оставаясь таким же строгим, каким он был всегда.


           Люба снова воспрянула духом и ещё сильней утвердилась в желании не оставлять духовную жизнь, не смотря на то, что ей запретили принятие Святых Христовых Тайн – Тела и Крови Спасителя, в которые невидимо чудным образом превращаются хлеб и вино во время Божественной литургии, совершаемой в храме, принимая которые человек соединяется с самим Богом.

            Люба не раз читала в духовных книгах, что принимаемая во время Причащения Божественная пища таинственным и невидимым образом готовит человека к вечной жизни в Царстве Небесном и что причащаться нужно обязательно с верой, а верить – это не только признавать Бога умом, но стремиться к Нему всем сердцем, исполняя Его заповеди.

            И Люба стремилась, пытаясь убрать главное препятствие на своём пути – греховное сожительство с любимым мужчиной. Лишь только после замужества она сможет исповедовать свой блудный грех, который считается грехом смертным, и наконец приступить к Причащению.

            Ещё из духовных книг Люба узнала, что постоянное вкушение Христовых Тайн это единственное, что оберегает человека от дьявола и разного бесовского воздействия, наносимого на людей через колдунов, чародеев, экстрасенсов и прочих служителей нечистой силы, которые наводят всевозможные привороты, отвороты, порчи, болезни, вплоть до смерти.

            Кто-кто, а Люба, как никто другой,  постоянно сталкивалась с проделками дьявола и знала о его деяниях не понаслышке. Она не один раз  находилась в шаге от смерти, а всё потому, что была далека от Бога. И вот теперь, когда спасение ею найдено, дьявол делает всё, чтобы не допустить Любу к Причастию, которое является против него главным оружием.


            Неожиданно, почти перед самым Новым годом, Николай вдруг перебрался жить к Любе, но вещей своих перевозить пока не стал. Надежда на замужество вновь заявила о себе...

            - Люб, а Люб, как ты смотришь на то, чтобы на выходные нам съездить в подмосковный пансионат вместе с нашими сотрудниками из «Молодой гвардии»? – спросил Коля, застав Любу немного врасплох. – Выезжать будем от нашего издательства, автобусы уже заказаны.

            - Сейчас Рождественский пост, но если тебе хочется поехать, то я с удовольствием с тобой поеду, просто я буду кушать постную пищу, и не буду пить спиртное.

             Поездка состоялась в Поварово, о котором Люба никогда не слышала. Зимний лес с чистым морозным воздухом и снежные сугробы радовали глаз, когда они прогуливались по вытоптанным тропкам, среди заснеженных деревьев.

            Её Николай в молодости занимался лыжным спортом, поэтому он не упустил возможность и вместе со своими сотрудницами перемещался по лесу на лыжах, а Люба шла рядом вдоль лыжни и слушала их разговоры. Женщины не переставали цеплять его подковыристыми вопросами, из которых Люба поняла, что они просто ревнуют его к ней.

            Вечером, накрывая в одном из номеров общий стол, одна из женщин поинтересовалась у Любы, когда та отказалась от поставленной перед ней пустой стопки:
            - А почему вы отказываетесь с нами выпить?

            - У неё пост, - поспешил ответить Николай, помогавший женщинам.

            - Я тоже одно время пыталась поститься, в церковь ходила, но потом   бросила, поняла, что это дело не для меня; муж, дети, - ни на что времени не хватало.

            - У меня сын погиб и ради него я должна изменить свою жизнь, - как бы оправдываясь, ответила Люба, смущённая неожиданным разговором с незнакомой женщиной.

            История женщины не оставила Любу равнодушной, она сразу поняла, что нехватка времени здесь совершенно не причём, что это проделки самого дьявола, который делает всё, только бы отвратить человека от Бога, поэтому и внушает подобные мысли.

            «Вот он и мне препятствия чинит, но я всё равно храм не брошу, - думала Люба. - Я верю, что в моей жизни обязательно всё исправится, и тогда я смогу причащаться и противостоять этой нечисти... Только один Господь может избавить меня от козней моей свекрови, этой ведьмы, которая так и жаждет моей смерти».

            Такое убеждение, такая вера и стремление к исполнению заповедей, не могут оставить человека незамеченным бесовской силой, потому что от такого человека начинает излучаться божественный свет, пусть даже и самая его малость, но даже эта малость не остаётся незамеченной дьяволом, который желает во что бы то ни стало затушить и уничтожить вспыхнувший огонёк человеческой души.

            Сдаваться дьявол никогда не будет, и Люба это знала и чувствовала, поэтому старалась всегда быть начеку, однако избежать очередной его выходки всё же не удалось...

          
            Через несколько дней о поездке в пансионат Любе напоминали лишь фотоснимки, сделанные Николаем по их возвращению.

            - Коля, мне нужно поговорить с тобой по очень важному для меня делу, - наконец решилась Люба поставить своего Коленьку перед фактом.

            - И что ты там придумала? – строго спросил Николай, не зная, какой сюрприз ему ожидать от их совместного проживания.

            - У меня в Тамбовской области, в военном городке, прямо в лесу,  родственники живут, к которым я в прошлом году ездила, - зашла Люба издалека. – Тёте Тае почти семьдесят лет... Она была замужем за родным братом моего отца, его Александром звали, он девять лет назад умер от рака крови. Тётушка живёт вместе с дочерью Светланой, дочь не замужем и никогда замуж не выходила, хотя ей уже лет тридцать шесть.

            - А почему? – удивился Николай.

            - Она очень любила одного парня, но родители не разрешили ей выйти за него замуж. Он женился на другой, а Светлана оказалась однолюбкой... Время шло, и она насмотрелась и наслушалась разных историй об изменах и разводах среди подруг и жителей их городка... Она очень красивая и мужчины не дают ей прохода... Но Светлана не хочет создавать семью без любви. В их городке мужчин мало и почти все имеют свои семьи. Вот и решила она жить одна, потому что не хочет чужие семьи разбивать. А после того, как умер её отец, она решила, что навсегда останется с матерью, не хочет она оставлять мать одну.

            - И почему ты вдруг решила о них поговорить? – снова строго спросил Николай, пытаясь добраться до сути разговора.

            - Я хочу в феврале месяце организовать встречу тёти Таи с моими родителями. В молодости она и моя мать сильно сдружились, они не виделись лет сорок, только переписывались, но поверхностно. Отец мой приезжал к ним в городок, чтобы попрощаться с братом, когда тот доживал свои последние дни, но с тех пор тоже прошло много лет.

            - Ну возьми и организуй. От меня-то, что требуется? Если деньги нужны, я дам... Сколько нужно?

            - Дело в том, что все расходы на проезд я беру на себя. Надо только помочь купить билеты на поезда Тамбов – Москва, Москва – Николаев и на обратный путь.  Ещё нужно будет тётушку в Москве машиной встретить и привезти к нам, чтобы переждать время пересадки и потом снова отвезти машиной на вокзал, чтобы отправить на Украину... В Херсоне её будет встречать мой отец.

            - Своей машиной я не поеду, предлагаю воспользоваться метро, - ответил Николай.

            - Метро исключено, у тётушки недавно гипс сняли с ноги, которая постоянно ноет... Но я и не прошу, чтобы ты встречал её своей машиной. На счёт машины я уже договорилась со своей сотрудницей из офиса, её муж у нас на погрузчике работает и у них есть свой автомобиль. Просто я хочу, чтобы ты поехал встречать тётушку со мной вместе и разрешил принять её у нас дома.

            Люба знала, что Коля не станет помогать ей своей машиной, так как он не возил на ней даже её, пользуясь автомобилем только в своих целях, поэтому  она не стала его беспокоить, зная ответ заранее.

            Люба считала необходимым организовать встречу двум подружкам, ставшими между собой родственницами. Она надеялась, что встреча с тётей Таей придаст её матери немало душевных сил, потому что была мать очень замкнутой и свою душу никому не раскрывала, накапливая всю тяжесть внутри себя.

             Тётя Тая была тем единственным человеком, которому Любина мать могла открыть все свои тревоги и переживания, освободив от тяжести больное сердце. Люба очень беспокоилась за свою мать, поэтому хотела сделать для неё неожиданный подарок, организовав ей встречу с любимой подругой.


            Всё задуманное прошло как нельзя лучше, и встреча двух подруг состоялась. Провожая тётушку на поезд, возвращавшуюся из поездки домой, Люба пообещала ей, что в мае или начале июня обязательно приедет к ним в гости, но только без Николая, потому что он пока не настроен на такое путешествие.

            Прошло три месяца, и день поездки приблизился. Одиннадцатого июня, поздним вечером в четверг, Николай проводил Любу на поезд Москва – Тамбов, который прибывал в конечный пункт в половину седьмого утра, что очень экономило время за счёт ночного сна в дороге.

            Обратный билет был куплен на воскресенье и тоже на вечерний поезд, которым Люба успевала возвратиться в понедельник ранним утром и успеть на рабочую смену.

            Впереди Любу ожидали три выходных дня, один из которых был праздничным, так как 12 июня вся страна собиралась праздновать День независимости России.

            Единственным огорчением было то, что день этот был днём её приезда и выпадал на пятницу, когда должен соблюдаться однодневный пост. Люба теперь старалась поститься по средам и пятницам, но в эту пятницу поститься не представлялось возможным, ей предстояло согрешить, о чём она сильно переживала.

            Люба везла с собой гостинцы, но Таина Ивановна тоже готовилась к встрече дорогой гостьи, хлопоча по хозяйству. Самым главным и ценным продуктом, который подготавливался к приезду, был домашний самогон, но не простой, а настоянный на травах, ягодах, чтобы был полезным и без запаха.

            Такой крепкий напиток Таина Ивановна готовила заранее, чтобы он успел настояться. Она разлила его в красивые бутылки из-под коньяка и водки, а часть - в пластиковые бутылки, которые приготовила для того, чтобы Люба могла взять их с собой в Москву и передать домашнюю настойку в подарок Николаю.


            - Здравствуй, Светик!.. Здравствуй, сестричка! – воскликнула Люба из поезда, когда, стоя у выхода, увидела на перроне двоюродную сестру.

            - Привет, дорогая! Давай сюда сумку, - сказала Светлана, хватаясь за поклажу, когда Люба стала спускаться по ступеням. – Ничего себе, тяжёлая какая! Ты чего туда накидала? Небось, гостинцев.

            - А как же без них?..  Привет, Светик!.. Да ты самая настоящая красотка! – сказала Люба, обнимая сестру.

            - Тоже мне сказанула! Где ты тут красотку видишь? – неподдельно возмутилась Светлана и сказала: - За вокзалом машина стоит, я со знакомым приехала, отсюда к нам удобнее своим транспортом добираться.

            Светлана была боевая, с особым характером и настоящей красавицей. Худенькая и невысокого роста, с огромными глазами и длинными ресницами, она выглядела очень молодо. Густые и пышные волосы, окрашенные в необычный ярко-бордовый цвет, спадали до плеч, переливаясь красивым блеском.

            - Светик, а братишка сейчас у вас? Я увижу его?

            - Сегодня нет, он завтра подъедет... со своей новой женой.

            От Тамбова до военного городка, в котором жила Светлана с матерью, было километров пятьдесят, поэтому за время в дороге они успели обменяться всеми важными событиями и новостями, произошедшими в их жизни за последний год, с заездами в магазины.

            Таина Ивановна встретила Любу у входа в квартиру, распахнув настежь дверь. Женщиной она была очень весёлой, разговорчивой и гостеприимной. Невысокого роста, вся из себя ладная, не смотря на пожилой возраст, она старалась следить за своей причёской, подкручивая волосы на старенькие бигуди.

            - Так, Любаня, сейчас я дам тебе тапки и давай переодевайся, и быстро за стол, будем прямо с утра отмечать твой приезд, - стала давать распоряжения тётушка Тая. – А после обеда в лес пойдёте, на шашлык. Светлана с подругами сегодня собираются праздник независимости отмечать, ещё с вечера крылышки куриные замариновали, и бёдра...

            - Давайте я сначала гостинцы раздам, а потом и за стол сядем, - сказала Люба и направилась к сумке, которую сестра уже успела затянуть в гостиную комнату.

             Гостья села в кресло, подтянув сумку к себе, и стала выкладывать подарки на журнальный столик, не забыв и Надежду, подругу Таины Ивановны, с которой и она подружилась.

            - Ну вот зачем ты тратилась? – присев на диван, выговаривала тётушка, которой вторила и её дочь. – Ладно, этот крупнолистовой чай в железных банках мне очень понравился, спасибо, что снова привезла... А куда столько конфет притащила?

            - Ладно вам возмущаться, это же от чистого сердца... от меня и от Николая, - отбивалась Люба, улыбаясь. – Ты, тёть Таечка, лучше скажи мне, как твоя ножка поживает, перестала болеть?

            - Ой, перестала, - поспешила ответить Таина Ивановна, засмеявшись. – Я ведь тебе тогда не стала при Николае рассказывать, как я её поломала... Дело было сенью. Поехала я в Царёвку, в родительский дом, а у нас там как раз в тот день съёмки фильма шли... Я, значит, приехала, чтобы на огороде убраться, а в итоге попала на базар, который организовали для съёмок... Когда съёмки закончились, нам стали раздавать кому что, а мне арбуз достался. Я стала его тащить домой, не заметила яму и оступилась... Всё закончилось гипсом.

            - Ну да, свалилась в яму. Но для неё главное, что арбуз целым остался! - подшутила Светлана.

            - Надо же, я была у вас летом, год назад, когда подготовка к съёмкам только начиналась. Они только начинали карусель строить, дома деревянные... Хорошо, что мы тогда снимков наделали, может фотки для истории пригодятся. А как фильм будет называться?

            - Жила была одна баба, - ответила Светлана.

            - Странное название... Это что, сказку снимают? – удивилась Люба.

            - Да ты чо? Нет, конечно, - продолжила отвечать сестра. – Это будет исторический фильм.

            - Там всё крутится вокруг главной героини, которая играет тамбовскую крестьянку, поэтому фильм в честь неё и называется, - сказала тётушка. – Говорят, что фильм будет о событиях Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны с Тамбовским восстанием.

            - А что это за восстание такое?.. Никогда не слышала, - снова спросила Люба.

            – Когда к власти пришли большевики, то они стали у людей часть урожая отбирать. А когда в двадцатом году засуха началась, и были неурожаи, они в наглую забирали последние крохи. Вот люди и взбунтовались, - ответила Таина Ивановна.

            - Надо же, тёть Тая, скоро село ваших родителей на всю страну прославится... Вот тебе и Царёвка, маленькая и неприметная, да ещё в какой-то глуши находится.


            Минут через тридцать все отправились на кухню. К Любиному приезду тётушка наготовила столько всего вкусного, что не возможно было обойтись маленькой порцией, особенно после стопки домашней настойки. Люба очень надеялась, что отделается одной стопкой, в крайнем случае, двумя.

            Теперь, когда Люба посещала храм и старалась вести правильный образ жизни, она не хотела пить лишнего, чтобы не превысить норму, не хотела она и переедать, чтобы потом не укорять себя в излишестве и не краснеть перед священником, исповедуясь в грехах чревоугодия и пьянства.

            «Раз я пост нарушаю, так надо хотя бы  норму соблюсти», - решила Люба.

            - Давай сюда свою стопку, сейчас ещё выпьем, - сказала хозяйка и, взявши бутылку с самогоном, стала снова наполнять стопки. – Гулять, так гулять!

            - Тётя Таечка, я больше не хочу, мне не наливайте, - попросила Люба.

            - Как это?..  Нет, так дело не пойдёт, сейчас ещё по одной выпьем, - предложила тётушка, настойчиво пуская в ход разные убеждения и уговоры. – И давай ешь, не сиди над тарелкой.

           «Что мне делать? – начала переживать Люба. – Она так старалась, так готовилась к моему приезду, а я сижу и ещё выделываюсь, проявляю к людям неуважение. Но... я не должна много пить и много есть... Раньше я жила другой жизнью, но сейчас я не хочу жить так, как раньше... Тётя Тая в храм ходит, причащается, а сама пьёт, ещё и меня заставляет... пост в пятницу не соблюдает…Как-то не хорошо всё получается».

            Подумав так, Люба не сразу поняла, что совершила ещё более тяжкий  грех, осудив добрую и гостеприимную женщину. Лукавый хорошо знает своё дело, он так и крутится там, где происходит застолье, чтобы заварить какую-нибудь кашу.

            Бес пьянства весьма хитёр. Как и все другие, он действует через вкладывание мыслей, которые воспринимаются человеком, как свои, поэтому Люба поддерживала застолье, улыбалась, шутила, а сама никак не могла избавиться от въевшихся в голову мыслей, осуждающих любимую тётушку.

            Люди могут осуждать друг друга по нескольким причинам, одна из них – привычка к осуждению. Осуждать могут так же из-за памятозлобия, или от зависти, или же от ненависти, но больше всего осуждений бывает по причине самомнения. Не смотря на то, что человек окутан грехами, ему, однако, кажется, что он лучше многих других.

            Вот и Люба, приняла ложную мысль, что раз она стремится к Богу, значит, стала лучше, и тем самым осудила хорошего человека. А ведь читала она, что опытом доказано, за какие грехи осудишь ближнего, в те грехи сам и попадёшь.

            Только почему-то Люба забыла об этом и вместо того, чтобы во всём винить только себя, она переложила всю вину на близкого ей человека, ища себе самооправдания. Ум её был расслаблен под воздействием алкоголя и уже не мог давать правильной оценки возникающим мыслям.

            Путей к достижению цели у беса много и один из них – ввести человека в отчаяние, чего он без труда добился. Выпитого и съеденного оказалось достаточно много, и Люба сильно огорчилась, что не смогла противостоять искушению, отчего она впала в отчаяние, и хотя вида не подавала, на душе у неё стало тяжело и безрадостно, она вдруг ощутила себя перед Богом предательницей.


            Не успели они отойти от стола, как пришло время отправляться  с компанией в лес.

            «Может, это даже и хорошо, - подумала Люба, - попробую  прогуляться, в себя придти после такого обильного застолья. Пить и есть уже больше не буду... ну если только чуть-чуть, чтобы поддержать компанию».

            Подумать было легко, но сделать оказалось сложно. Когда пришли вглубь леса на излюбленное место, то прежде чем прогорел костёр и начали жарить шашлык, молодёжь начала веселье с горячительных напитков, уделяя особое внимание гостье, которой уже было почти сорок восемь лет.

            «Ладно, выпью пару глотков, чтобы не обижать молодых людей, - подумала Люба, - вроде голова соображает, но буду держать себя под контролем».

            Так в разговорах незаметно пролетело время, и были сняты первые  шампура с готовым мясом. К этому моменту уже было выпито много, а пили исключительно домашний самогон, который гнали здесь почти в каждом доме, и был он самым востребованным напитком.

            Давно Люба не пила в таком количестве, да ещё напиток такой большой  крепости. Она почувствовала, что пьянеет и, чтобы немного придти в себя, решила пройтись и заодно сходить по нужде за какое-нибудь толстое дерево...


            - Любаня, вставай давай... Просыпайся уже, - услышала Люба сквозь сон голос двоюродной сестры. – Мы машину за тобой подогнали, нужно немного вперёд пройти, потому что между деревьями в темноте тяжело проехать.

            Люба открыла глаза, и у неё внутри всё похолодело от шока, потому что действительно было темно, а она лежала под деревом в лесу и крепко спала. Она мгновенно осознала, что произошло, но как только открыла рот, чтобы заговорить со Светланой, из неё вдруг вырвался дикий рычащий звук.

            Испугавшись, Люба мгновенно вскочила на ноги, но рычание не прекратилось, словно кто-то сидел у неё внутри и заставлял её рычать. Вырывавшийся наружу звук был неуправляемым и очень громким, остановить его Люба никак не могла.

            Её слова смешивались с рычанием и наводили такой ужас, что страх сковывал всё тело, которое трясло и пробивало дрожью. Люба сразу поняла, что она снова подверглась нападкам дьявола, но что делать со всем этим, она не знала.

            Забравшись в машину, Люба обратилась к водителю, не прекращая страшного рычания:
            - Прошу вас... подвезите меня... прямо к подъезду... чтобы я...  выскочила... и быстро прошмыгнула... на второй этаж... чтобы людей... не пугать...

            Люба ехала в машине совершенно трезвая, пытаясь сообразить, как такое могло с ней произойти.

            «Я лежала в нескольких шагах от склона, впереди был обрыв... Я же могла свалиться в него и сломать себе ногу, или свернуть шею, - думала Люба, сидя в машине и содрогаясь от грубых звуков, рвущихся из неё. – Как хорошо, что Коля не поехал со мною и ничего этого не видит... Чтобы он подумал обо мне?»

            Где-то Люба читала, что перед бесом всегда стоит задача сделать по возможности так, чтобы человек перешёл в вечность в состоянии опьянения, ведь после смерти человек уже ничего не может исправить, поэтому его сознание в том мире остаётся затуманенным навсегда.


            Вскорости, высадив по дороге одну из подруг Светланы, помогавшую ей доставить сестру, парень максимально близко подъехал к нужному им подъезду. Хотя было темно, но Люба заметила через стекло автомобиля, что на лавках у дома никто не сидел, как это было обычно.

            Набрав внутрь воздуха, Люба задержала дыхание, чтобы по возможности сдержать пугающее звериное рычание. Открыв дверь автомобиля, она пулей выскочила из машины и помчалась сломя голову на второй этаж, где её уже ожидала Светлана, поднявшись первой, чтобы открыть дверь и предупредить о случившемся мать.

            Ворвавшись в квартиру, рычание вырвалось наружу ещё с большей силой и началось твориться такое, что горло стало раздирать от бешенства. Люба забежала в дальнюю комнату, где было выделено ей место, и упала на диван, не переставая рычать. Перепуганная Таина Ивановна стояла рядом и не знала, чем помочь несчастной племяннице.

            - Тётя Тая... у меня... в чёрной... сумочке... найди... узелок... с песочком... от Матронушки... с её могилки... дай его мне... скорее, - произнесла  с большим трудом Люба, оглушая рёвом двухэтажный дом с соседскими квартирами.

            Этот концерт был слышен далеко за пределами квартиры, скрыть происходящее было не возможно, Любино горло надрывалось не зависимо от неё, и остановить рёв она была не в силах.

            - Всё, нашла! – крикнула тётушка из соседней комнаты и мигом принесла пакетик с песком племяннице.

            Положив драгоценный груз себе на грудь, Люба прижала его руками и мысленно взмолилась: «Матронушка, заступница наша, моли Бога за меня... Помоги, помоги избавиться от этой нечисти!»

            И тут же рычание стало утихать, исчезнув окончательно. Не зная, что и думать, Люба сгорала от стыда: «Вот тебе и съездила в гости!.. Спасибо  Матронушке... Если бы не песочек с её могилки, чтобы я делала?» Но Таина Ивановна, подойдя к дивану, стала с любовью и заботой укрывать Любу, успокаивая и желая ей спокойной ночи...


            Возвратившись в Москву, Люба сильно изменилась, она замкнулась в себе, она стала всего бояться, не понимая, как жить дальше, ведь единственным её спасением от дьявола было Причастие Святых Тайн, которых она в одночасье лишилась.

            Она вдруг стала сомневаться, что Николай вообще когда-либо на ней женится, и начала его сторониться. Она понимала, что теперь дьявол не остановится ни перед чем, пока не погубит её окончательно. Отчаяние вконец омрачило душу и Любе показалось, что круг замкнулся, что выхода больше нет...