Отец Андрей

I

У задумчивого холма,
за лесами больших тревог
есть прибежище для ума:
потаенный живой чертог.
Для разбойника он – казна,
для философа – вещь в себе;
он – молчание крикуна
на далекой горе Дербент.

II

Там пещере хозяин – гном,
он отличный кузнец и волх.
Там, где кажутся камни дном,
он запрячется, словно волк.
Говорили, подземный ход
шел оттуда по всей Земле,
и что местный неполный год
на поверхности – сотня лет.

III

Смельчаки уходили вниз
и встречали подземный дух.
Отпечатки следов от лис,
злые полчища белых мух.
Ощущали небесный страх
хотя век не носили крест,
отряхая с подошвы прах
этих странных и гиблых мест.

IV

А вернулись не все в уме,
дух земли не хотел пускать.
Если долго живешь во тьме,
тьма тебе и отец, и мать.
Утверждали, что и сестра –
ходит девушкой через грот,
а глаза у нее – хандра,
не смотри в них, а то убьет!

V

Утверждали, там кости тех,
кто, по жадности звона злат,
начал счет бесконечных вех
в тяжком бремени горных лат.
Много ходит седых легенд
в центре ценных пород узла
на далекой горе Дербент,
на хребте мирового зла.

VI

А однажды один монах
прибыл ночью на зов пещер:
Бают, был он какой-то граф,
Но охальник и флибустьер.
Грабил часто и без нужды,
А, скорее, от скуки слов.
Ни к кому не имел вражды,
Но везде наживал врагов.

VII

На широкую ногу жил,
Позволял адюльтер, альков –
И приветствовал старожил
На французский манер: Goudkoff.
Жил в имении, лгал, играл
В регулярный элитный штосс.
И компания приживал
За столом не меняла поз.

VIII

Не однажды бивал жену,
Как он сам говорил, за страх –
Славил битву и вел войну,
Как когда-то Тиберий Гракх.
За коллекцию тонких шпаг
С кем-то дрался и бормотал.
Дом держал, как ареопаг
И ни разу не принял бал.

IX

Вел охоту, гонял собак,
Как в атаку, ходил на лис;
Был спокоен в минуты драк,
А для зрителей мог на бис.
Хохотал, вызывая дрожь
На вершинах сосновых пихт,
В сапоге сохраняя нож
Для потех или новых битв.

X

Хоть жену Гудков и завел
Да не дал ему Бог детей.
Полюбил каменистый мол,
Как у гладких морских кистей.
Карты бросил, часами мог
В кабинете сидеть один,
Наблюдая альпийский рог
Через красный живой рубин.

XI

И все чаще пустует двор,
А дормез вовсе без колес –
Только гуще туманы с гор,
Все длиннее порывы гроз.
А жена, у балетных прим
Переняв постановку рук,
На французском молчит с чужим,
Устремляя персты на юг.

XII

В этот вечер Гудков исчез –
Неожиданно и легко.
На конюшне худой дормез,
А в столовой  «Мадам Клико».
Граф услышал приказ: «Иди!»
И пришел в одинокий грот.
Бесприютные шли дожди
Для бездомных, больных сирот.

XIII

В этом гроте сидел Христос
И молился среди дождя.
Запах маленьких горных роз
Проникал в него, уходя.
«На далекой горе Дербент
Пусть появится монастырь!
Из его неприступных стен
Будут помнить былой пустырь.

XIV

Только знай – это место тьмы.
Если выстоишь – ты прощен.
Можешь вырваться из тюрьмы,
Но твой срок еще не сочтен.
И забудь о песке из дней –
Я позвал – так иди за мной!
И теперь ты – отец Андрей,
И не граф, а монах простой!»

XV

Затворился в скале монах,
Днем и ночью не видя свет.
Жил, не думая о ключах,
Поседел, хоть и был брюнет.
Он стоял очень долго так
(Аж пещерный потек кальцит),
Белым пламенем сжав кулак,
Продавив под ногой гранит.

XVI

Это было не год, не два –
И подвижник утратил речь.
Недвижима и нежива,
Голова поджидала меч.
О. Андрей не постиг молитв
И не понял служений схим,
Ожидая неравных битв,
Что должны приключиться с ним.

XVII
 
Слушал черную тишину,
Но, увы, не являлась смерть.
Позабыл про свою вину
И был тоненький словно жердь.
Он не помнил, что есть грехи
И живет справедливый Бог!
Своды камеры нелегки,
Как и звездный Единорог.

XVIII

Боль томила давным-давно,
А теперь ее просто нет:
Так просмоленное бревно
Через годы меняет цвет.
Только дух не выходит прочь,
Заточенный самим собой:
Не уходит старуха-ночь,
Продолжается этот бой.

XIX

И явился отцу монах.
И сказал он: – Отец Андрей!
Скоро мир обратится в прах,
В недалекий из январей.
Бога нет, он забыт давно,
Без истории нет людей.
Выпей бронзовое вино –
Отрекись от своих идей!

XX

Нет! Я помню! Со мной Христос! –
вышел мыслью отец Андрей.
Он со мной возмужал и рос –
Этот греческий Прометей!
Он был здесь, говорил и звал!
– Тебя встретил не он, а я!
Битвы не было, я не пал,
И теперь мы с тобой – друзья!

XXI

Дух Андрея вдруг возроптал.
А пришелец поднял лицо.
Черным вороном он летал,
Очертив над собой кольцо.
Он клевал, но сухая плоть
Стала тверже стальных листов.
Он колол, но нельзя колоть
Душу белую облаков.

XXII

 – Посмотрите, профессор,  здесь!
Интересный случай, скажу!
Пациент недвижимый весь
И торжественен, как авгур.
Видит Бога, беседы с ним.
Это в наш двадцать первый век –
Полководец, побивший Рим
Иль бессмертный среди калек!

XXIII

Пациент к нам попал давно:
Слышал голос и дочь убил.
И видения, как в кино:
Белый свет стал уже не мил.
– Обеспечьте покой и сон.
Наблюдайте по мере сил.
Избегайте опасных зон
Вроде гнета ночных светил.

XXIV

Но что явь или что не бред?
Свет луны проникал в окно
На далекой горе Дербент,
Где Господь подавал вино.
Стены храма. Отец Андрей,
Пыль отринув с усталых ног,
Ожил в сердце монастырей
И с ним был милосердный Бог.

19.05. 2020 г.