Две пустые головы

Когда я работала ветеринаром, точнее веттехником, случилась такая история. Сообщили мне, что на выпасе есть больной бык. Приезжаю туда и вижу отдельно пасущегося быка со сломанным рогом.
- Это и есть больной? спрашиваю.
- Да, похоже что он ослеп, бредет куда попало. Натыкается на других животных в стаде, поэтому пасется отдельно. И  еще у него что-то с головой, он ее чешет об столбы.
Осматриваю голову: да, проблемы должны быть. Там, где у него отломился рог, трещина и язвы.
Обычно если рог отваливается, больших проблем не бывает. Рог полый внутри и как бы надет на вырост.
Это как ноготь на пальце примерно. Рог потерян, а вырост остается,
А здесь, когда они бодались, этому быку попал противник рогом в основание выроста.
Пробоина дошла до мозга, зондирование раны это показало. Нагноение мозга неизбежно.
Делаю антисептическую обработку, а в докладе руководству сообщаю, что лечение нецелесообразно.
Как это принято в таком случае рекомендую забой. Вынужденное умерщвление с целью использования тела.
Но по ряду причин решение затянулось, а через два дня животное погибло.
Теперь нужно писать заключение о причинах падежа.
Вскрытие начинаем с головы. Черепная коробка распилена специальной пилой и вот что я вижу внутри.
Там белая мутная жидкость. Собственно мозга нет, остался только небольшой элемент, мозжечок.
По скорости процесса очевидно, что это состояние у него было неделю, не меньше.
Мозга не было, но он ходил, щипал травку, пил воду. Только зрения отсутствовало, и голова конечно болела.
Рассказываю эту историю одному знакомому врачу.
Это что, он говорит, удивительно конечно, но в моей практике был поинтересней случай.
Ты же знаешь больницу, в которой я работаю. Штат там ограниченный по известным тебе причинам и поэтому врачи совмещают несколько специальностей.
Определенный период моего рабочего дня я был нарколог. Большую часть времени просто подписывал справки.
Еще некоторые приходили на прием периодически потому, что их к этому обязывали, они состояли на специальном учете. Как обычно большинство стоящих на учете были алкоголики.
Было в том числе несколько таких, которые были на учете как наркозависимые, называемые обычно наркоманами.
В слове наркоман есть  определенная нейтральность и даже сочувственность.
Некоторым другое слово лучше бы подошло - наркотник.
Чаще всего у меня на учете такие вот, наркотники были, ну и еще конечно законченные алкоголики.
Один наркоман попадал на лечение с передозом пару раз. Потом я его два года не видел, под разными предлогами он избегал посещений, хотя с учета его не сняли.
Встретились случайно, почти на улице.
- Вася, что-то ты давно ко мне не заходил, наверное бросил свое пагубное увлечение?
- Нет, Николай Ефимович, не бросил, только стал умнее, осторожнее.
- Это как же, Василий Евгеньевич, вам удалось, поделитесь опытом, может быть пригодится.
- Держусь до двух часов, до этого времени ни-ни, а потом ширнусь разок проверенным, надежным замесом.
- Да, это какая же должна быть сила воли, такое не каждому дано.
- Поначалу так тяжело было, по полу катался, зубы стискивал до хруста. А потом привык.
- Ну что же, Василий, значит с перебором покончено. Все же лучше завязать совсем, здоровью это все равно вредно.
- Умереть с отличным здоровьем не хочу. И ведь согласитесь, все там будем. И еще хорошо, что есть такое простое каждодневное счастье.
Вид у него был не слишком здоровый, характерная желтизна от разрушенной печени и несколько остекленевшие глаза. Счастьем тоже особенно не светился, наверное потому, что было одиннадцать, до двух еще три часа.
- Ну что же прощайте пока Василий Евгеньевич, но если что заходите.
- И вам, Николай Ефимович не хворать, надеюсь, что без вашей помощи обойдусь.
И все-таки зарекался он зря. Примерно так через полтора года приходит он ко мне на прием.
Пациентов в мой кабинет в этот день не было других кроме него, и я его сразу принял.
Еще с порога он начинает говорить заплетающимся языком, почти бессвязно:
- Плохо мне, плохо, мне бы лечение срочное...
- Да конечно, Василий, сейчас организуем.
Немедленно пишу направление, зову медбрата и мы отвели его в стационар, где было организовано обычное в таких случаях лечение под капельницей. Но до утра он не дожил.
- Мы его пытались реанимировать, но не удалось, так мне там сказали.
В мои обязанности  входило вскрытие и заключение о причине смерти.
Для начала записываю данные: фамилия имя отчество, возраст 25 лет, пол мужской и так далее.
Разрезаю тело, осматриваю органы. Ну что же, все там так, как и следовало ожидать.
Теперь надо делать трепанацию свода черепа. Конечно и без того все ясно, но так положено.
Распиливаю, удаляю крышку черепа. Так, а где же мозг?
В одном полушарии немного сухого порошка, из другого я извлек пинцетом небольшой сухой камешек.
Со зрением у меня уже что-то? Этого не может быть. Теперь уже мой мозг отключился на несколько минут. Я его видел не так давно, и разговор был вполне разумный.
Закрываю и фиксирую крышку, все зашиваю и пишу заключение.
Про увиденное в голове ничего не упоминаю. Достаточно дегенерации других органов.
Ну вот зачем мне это писать? Еще не так поймут.
Вот только в частной беседе  рассказываю, но все-таки, как можно жить без мозга - непонятно.
Этот рассказ врача я постаралась изложить здесь насколько можно точнее, но имена-отчества изменены, и возможные совпадения с  реальными людьми прошу считать случайными.