Укрощение

Эта история случилась в семье одного из самого известного банкира страны. Сам он был вхож даже к Президенту. У него был свой небольшой замок, и куча собственности во всех уголках. Богат он был сказочно. Его жена была родом из одного самого респектабельного семейства. Эта пара была достаточно молода для своего положения в обществе и любима всеми. Любимым уголком сэра Генри был тот самый замок, а его жены, Луизы, ранчо на берегу большой реки, она страшно любила лошадей. В газетах они появлялись почти ежедневно, и часто устраивали у себя вечеринки и официальные приемы. Все было так сказать, на вершине славы, благополучия и добропорядочности, если бы не одна загвоздка. Это был единственный их сын, Джон. Ему было двадцать лет, он был очень красивым юношей, отлично учился, но… Всегда попадается это НО. Джон был странным, если не сказать глубже. Многие сверстники называли его просто чокнутым. Спрашивается, как умный человек может быть чокнутым? Ответом мог быть только Джон. Вел он себя очень экстравагантно, часто шутил невпопад, хотя на самом деле нельзя было понять, шутит он или издевается. К тому же, он был своенравен. Ни мать, ни отец не могли ничего с ним поделать. Он уже рос таким. Каких только преподавателей ему не нанимали! Ничего. Абсолютно ничего. Его характер был исчадием ада не только для родителей, но и для всех, кто его знал.
Единственная надежда родителей была его возможная женитьба. Но все представленные девушки, как и их родители, покидали замок растерянными и обескураженными.
Сегодня был очередной официальный прием в замке. Многие из присутствующих уже знали странности Джона и ожидали, когда же он спустится. Мать и отец, как всегда, надеялись на волю судьбы, хотя с Джоном она часто их подводила. Стол был рассчитан на двадцать четыре персоны, оставалось одно свободное место Джона. Наконец появился и он.
- Добрый вечер, господа, - поприветствовал он всех с улыбкой, - как всегда одна и та же сборка попить, поесть и посплетничать. К сожалению, вынужден к вам присоединиться, как подобает этикету. Кто его придумал? – Он подошел к своему стулу и сел. Ужин начался.
Джон отведал какого-то салата и грустно сидел, глядя на тарелку. Когда же ужин закончился, в холле начались обмены приветствиями, представления и разговоры.
К Джону сразу подвели очень миловидную девушку и представили, как Сьюзен.
- Очень рад, - улыбнулся Джон, но на протянутую руку не среагировал. – Кстати, вы не танцевали раньше в кордебалете? Откуда-то я вас помню.
- Что вы, Джон, - смутилась Сьюзен. – Кстати, зовите меня просто Сью.
- Да, теперь я вижу, что с вашими бедрами вас туда просто бы не взяли. И ноги коротковаты. Как дела, Сью?
- Хорошо, - растерялась та. – Ужин был прекрасным.
- Вам нравится, когда важные люди набивают себе утробу и заливают все этим кислым вином?
Девушка не знала куда деться, но ее вовремя позвали. Зато на ее месте была уже другая, Лиза.
- Лиза, вы прекрасны, - вдруг вымолвил Джон. – Что вы здесь вообще делаете?
- Моя семья приглашена на этот ужин.
- А у вас что, дома есть нечего? Да, вижу, бриллиант у вас фальшивый. Вас послали меня охмурить?
Пока та приходила в себя, к Джону уже двигался один из самых известных телеведущих, которого Джон просто не мог не видеть по телевизору. Тот вел за руку свою дочь.
- Официант, - пренебрежительно обратился к нему Джон, - два шампанского и не задерживайтесь. Девушку можете оставить мне. Кстати, у вас есть имя? - Он отвернулся от телеведущего и обратился к девушке.
- Кэт.
- Кэт! Прекрасное имя. Вы очень красивы, не могу не заметить. Хотя, - он сделал шаг назад, - если убрать слой пудры толщиной в палец, румяна, да вообще, просто сходить с вами в русскую баню, мне кажется, вы потускнеете. Не так ли?
- Давайте сходим, - неожиданно сказала та.
Джон захлопал в ладоши, чем привлек всеобщее внимание.
- Мы с Кэт идем в русскую баню. Может среди девушек или женщин есть еще желающие?
- Клоун, - сказал Кэт и отошла.
- Если желающих нет, и я вам тут не нужен позарез, разрешите мне подняться к себе. У меня есть гораздо приятнее дела, чем толкаться среди этой скучной толпы. – Джон поклонился и пошел по лестнице вверх.
Все смотрели ему вслед. Кто с сочувствием к родителям, кто с ненавистью или ехидством.
- Он просто чокнутый, - прошел гул среди толпы.
- Я очень извиняюсь перед всеми за его поведение, - прискорбно высказался банкир. – Мы просто ничего не можем с ним поделать. – Он развел руками.
Вечер продолжился.
В таком стиле Джон вел себя всегда, везде и со всеми, кроме родителей. Бедная прислуга старалась не попадаться ему на глаза.
Шло время, надежды родителей на женитьбу Джона таяли на глазах.
Но однажды, сэр Генри получил очень интересное письмо. Он перечитывал его несколько раз и, наконец, позвал жену.
- Луиза, дорогая, я получил сегодня письмо с континента. Честно говоря, я уже не помню этого моего родственника, хотя когда-то нас и знакомили. Я даже не могу ни вспомнить, ни представить, какие у нас могли переплетаться семейные узы. Но в любом случае, может где-то в десятом поколении. Его зовут Маттео, а его единственную дочь – Николь. У него сеть банков и он добропорядочный и богатый человек. Весь смысл письма о Джоне, вернее о Николь. Наверное, где-то в прессе проскочило и не раз о странностях нашего сына. Так вот, он пишет, что его дочь еще страннее. Он многое описывает, и знаешь, у них очень много похожего. В конце он спрашивает моего совета, что делать. А что я ему могу посоветовать?
- Генри, может это Бог послал нам это письмо? Честно говоря, я уже в полном отчаянии с Джоном. Почему бы тебе не пригласить эту Николь к нам на месяц, к примеру? Если это такая же необычная девушка, то кто знает? А сколько ей?
- Она младше Джона всего на два года. Кстати, эта мысль мне почему-то не пришла в голову, ты умница. Тогда завтра отвечу?
- Хуже все равно не будет, Генри.
Так и было сделано. Через две недели пришла телеграмма, что Николь вылетает.
- Джон, - позвал сына отец, - к нам прилетает погостить твоя очень дальняя родственница из Швейцарии. Я просто прошу тебя отнестись к ней уважительно.
- Опять сватаете? – ухмыльнулся Джон. – Зря. Что делать, если я говорю то, что думаю? По мне пусть прилетает, но вот, сколько она выдержит?
Через две недели сэр Генри послал в аэропорт машину, а уже через два часа в замок вошла прекрасная юная девушка. Был накрыт стол, и ее знакомили со всеми членами семьи и слугами. Говорила она почти без акцента.
- Этот тот самый Джон? – рассмеялась она, когда его представили. – Да уж, могло быть и хуже. Очень рада познакомиться. Давай на ты, и можешь звать меня просто Ника. Это одолжение я делаю тебе только ради моего папы.
- Я рассыпаюсь в благодарностях, - сразу вставил Джон, - но на ты, еще рано.
- Как хочешь, я все равно буду звать тебя на ты. Все-таки ты какой-то там родственник. – Она уткнулась в тарелку. – Как вы все это едите?
- Ты, наверное, просто из самой дальней провинции, - ухмыльнулся Джон, - там такого и не пробовали.
- Если бы в моей, как ты говоришь, дальней провинции, тебя увидели бы на улице, то посчитали бы за простого официанта. Один франк чаевых, не больше. Кстати, тебя к моему приезду неделю не кормили? Ешь, как после тюремного заключения.
Джон поперхнулся. Разговор за столом шел только между двумя. Но приборы он тоже положил.
- Ты к нам надолго? – спросил он.
- Пока ты лично не станешь передо мной на колени, и не будешь умолять уехать. Идет?
- Ника, дорогая, во-первых, я очень дорожу своими брюками, чтобы вставать в них на колени. А во-вторых, я знаю, что максимум через пару дней ты если не улетишь, то уплывешь обратно.
- С какой это стати? – удивилась она. – Твой папа пригласил меня как минимум на месяц. Ты-то тут причем? Наверное, очередная девушка тебя прокинула, и сегодня ты случайно оказался за столом. Разве не так? Или у тебя другая ориентация?
Все, кто был за столом, прыснули от смеха. Такого персонажа замок еще не видел. Джон порозовел.
- Ты меня просто плохо знаешь, отсюда и такие весьма тактичные вопросы. – Нашелся Джон.
- Джон, ты такой милый. Извини если что. У тебя даже аппетит пропал. Я не задела какую-нибудь твою болезненную тему?
- Абсолютно, дорогая. Какая мне разница, что ты обо мне думаешь? Тебе не жмет корсет?
- У тебя появилось желание его ослабить? Думаю, что для первого дня рановато. И доверие ты должен тоже заслужить. Не будь так падок на красивых девушек.
- Разве включен телевизор? – удивился Джон. – Только там можно увидеть действительно красивых девушек. Не за этим же столом.
- Тебе нравятся ночные каналы для подростков? Там действительно подбирают неплохих девочек. Мог сказать, и я привезла бы тебе пару специальных дисков.
- Я смотрю, ты в этом хорошо соображаешь.
- Видишь милый, в одном мы уже нашли общий интерес. Любая беседа ведет к соглашениям. Что ты сейчас смотришь?
Джон уже покраснел.
- Спорт и документальные фильмы. А ты?
- Ничего. Я предпочитаю развитие интеллекта, а не всякую твою ерунду.
Ужин подходил к концу. Николь поднялась первой и поблагодарила. Поднялся и Джон.
- Где я буду спать? - спросила Николь сэра Генри. – Надеюсь не рядом с Джоном? Кто его знает, чего он насмотрится ночью.
- Комната двадцать шесть. Это далеко от Джона. Второй этаж. К вам придет служанка.
Николь поравнялась с Джоном и приподняла руку, чтобы он сопроводил ее по лестнице на второй этаж. Но тот сделал вид, что не заметил. Она повернула голову и как бы вдруг его увидела.
- А, это опять ты. Извини, ты так похож на прислугу. Тебе бы я руку не подала, рано еще.
Подошел портье и, взяв за пальцы Николь, сопроводил ее по лестнице.
- Доброй ночи! – сказала Николь сверху. – А на твоем месте, Джон, я бы бросила этим заниматься. – И она скрылась.
- Мама, папа, кого вы мне привезли? – Джон был в ярости.
- Джон, - сказал спокойно сэр Генри, - она правильно сказала. Ее не привезли, и не тебе. Это дочь моего друга из Швейцарии и я пригласил ее в гости.
- Но с ней же невозможно разговаривать!
- Молчи, как будто ее нет. Ты-то тут причем?
Джон махнул рукой и пошел по лестнице в свою спальню.
На следующее утро все собрались за столом на завтрак.
- Джон, дорогой, ты выглядишь хуже вчерашнего. Может, я чем-то могу тебе помочь? – Николь была великолепна.
- Спасибо, милая. Если бы ты еще меньше разговаривала.
- Да, наверное, у меня акцент. Хочешь, я выпишу себе переводчицу? Бедный, ты, наверное, не все понимаешь из моих слов. Куда ты меня сегодня поведешь?
- Я?! – у Джона упала вилка.
- Разве ты боишься, что тебя увидят твои подруги или друзья? Или запрешься в комнате со всякой ерундой?
- Извини, милая, но ты еще не заслужила доверия, чтобы сопровождать меня.
- Я буду стараться его заслужить. Я даже разрешу тебе надеть мне туфли. Разве этого недостаточно?
- Только после того, как ты наденешь туфли мне.
- Ладно, - вдруг согласилась она, - ради доверия я пойду на все. Мы будем надевать туфли друг другу одновременно. Я надеюсь, что твои будут новыми?
Джон растерялся. Сказать было нечего, все было по-честному.
- Ладно, если твои тоже будут новыми.
- А я надеваю обувь только один раз и сразу выбрасываю. У меня нет поношенных.
Картина становилась интересной. Джон и Николь спустились в холл и сели в кресла друг напротив друга. Оба одновременно подняли ноги. Мужские и женские туфли стояли рядом. Оба взяли по одному и медленно и синхронно начали надевать их друг другу.
- Джон, милый, я знаю, что ты без ума от моих ног, и не ты только. Помни, что ты одеваешь мне туфли, а не гольфы, не гладь мне ногу выше положенного.
- Ника, дорогая, я даже не смотрю на твою худую ногу, а стараюсь протиснуть всего лишь твою ступню.
Наконец, процедура закончилась.
- А шнурки? – возмутился Джон.
- Договор был только о туфлях. Кстати, шнурки давно вышли из моды, но ты так редко выходишь из своей комнаты, что не знаешь этого.
- Ника, ты так часто упоминаешь мою комнату, что я подозреваю твое самое сокровенное желание: осмотреть ее.
- Ты думаешь там можно увидеть что-нибудь толковое?
- Как насчет пальто? Или мне попросить швейцара?
- Конечно его. Свое я сам надену. – Сказал Джон. Видимо он уже сожалел, что договорился на туфли.
Наконец они вышли и сели в поданную машину, причем Джон уселся на переднее сиденье.
- Куда ехать? – спросил Джон.
- Если можно, сначала в какой-нибудь дорогой торговый центр. Мне нужно кое-что купить.
- Я так и знал. Если женщина, то сразу по магазинам, - с досадой сказал Джон.
- Но не на хоккей же? – удивилась Ника. – И вообще, давай все по-честному. Ты мне делаешь услугу, я тебе делаю в ответ. И так далее. Таким образом, ничьи интересы не будут ущемлены.
Джон задумался. – Давай кинем монету, чья услуга будет первой.
- Нет проблем. – Она достала монету, они договорились и она бросила. Джон проиграл.
- Значит в центр, - грустно сказал Джон.
Выйдя у самого шикарного центра города, они поднялись по ступенькам, а потом на лифте. Николь остановилась возле отдела обуви.
- Зайдем на минутку, - попросила она. – Мне надо, чтобы меня оценил мужчина.
- Дорогая, мы об этом не договаривались, - запротестовал Джон.
- Раз проиграл, значит надо выполнять. Тебя родители этому не учили?
- Ну ладно. Посмотрим, когда наступит моя очередь, - злорадно сказал Джон.
Николь долго выбирала туфли.
- Вашему мужу нравится? – уважительно спросила продавщица.
Джон отвернулся.
- Как тебе эти? - спросила Николь.
- Тебе какие не одень, все равно ноги не выпрямишь.
- Джон, эта застряла, помоги.
Джон автоматически опустился на одно колено и сдернул туфель.
- Самой пора снимать и одевать, - пробурчал он.
В отделе духов Николь попросила разные марки. Прыснув чуть-чуть на щеку, она попросила:
- Джон, не стой как истукан. Понюхай. Нравится?
Джон понюхал ее щеку. – Тошнит, - просто сказал он.
К счастью оставался последний отдел нижнего белья. Джон и не заметил, как они оба туда свернули.
- Стоп! – вдруг сказал он, - уж туда ты меня не затянешь.
- Конечно, это отдел для взрослых. Можешь подождать меня снаружи и полюбоваться издалека.
Наконец Николь вышла.
- Все Джон, теперь твоя очередь.
Они сели в машину, и Джон специально повез ее по тем точкам, где собирались в основном ребята. Лично ему ничего не надо было, но желание отомстить осталось. Наконец, он завел ее в приличный бар.
- Джон, но я не пью, - запротестовала Николь.
- Я тоже, но уговор дороже денег. Два виски! – крикнул он бармену.
Николь стукнула его под столом по ноге каблуком туфли.
- Если ты меня напоишь, места тебе будет мало даже в твоем доме, - пригрозила она.
Джон только рассмеялся. Потом они повторили. Наверное, немного развезло обоих, потому что Джон даже помогал Николь, придерживая за талию, спускаться по лестнице к машине.
Когда оба вернулись домой, то сразу же разбрелись по спальням. Обед оба пропустили, а вот на ужин никто не хотел опоздать.
Вечером собрались все.
- Ну как, молодежь? – спросил сэр Генри.
- С Николь такая скука, хоть повесься. Одни шмотки на уме, как и у всех женщин.
- Милый, ты не заметил, что я пока еще девушка? А тебе не стыдно было, чтобы меня обнять за талию, завести сначала в бар. Мог бы просто попросить, а вдруг согласилась бы.
- Ника, не перекручивай все на свой манер, иначе я с тобой больше никуда не пойду.
- Тоже верно, хоть не сопьюсь.
Назавтра в семье банкира был шок. Как по телевиденью, так и на первых страницах газет было примерно одно и то же.
- Джон, сын известного банкира сэра Генри, наконец, нарушил монашеский обет! Его любовью стала дочь известного Швейцарского банкира.
Дальше шли интересные кадры:
 Джон, стоя на колени, снимает или надевает Николь туфель.
 Джон, приближает лицо к щеке Николь (впечатление, будто он сейчас ее поцелует).
Джон заходит с Николь в отдел нижнего белья.
Джон обнимает Николь за талию, спускаясь к машине.
- Это что такое?! – спросил Джон во время завтрака, обращаясь к Николь.
- Новости, дорогой. И не повышай на меня голос. Если тебе повезло, что журналисты оказали тебе такую честь, сняться со мной, - пользуйся ею.
- Это все подстроено! – Джон кинул газету на пол. – И вообще, выключите этот телевизор.
- Милый, ты, наверное, плохо спал, - ласково успокаивала его Николь. – То ли еще будет.
- Да ничего не будет! Что бы я с тобой еще хоть раз вышел!
- Просто сплетен станет еще больше, - пожала плечами Ника. – В таких случаях ведут себя наоборот. Куда мы идем сегодня?
Джон чуть не сполз со стула, откинув голову.
- Николь права, - вмешался сэр Генри, - раз попался, значит надо не прятаться, а наоборот мозолить журналистам глаза. Тогда они быстро затихнут. Иначе, на месяц сплетни тебе обеспечены. Этих кадров хватает вполне. Только влюбленный ведет себя так, как ты вел с ней вчера.
- Ника, откуда ты вообще взялась? – беспомощно спросил Джон.
- Бог послал меня на каторгу, чтобы познакомить с тобой. Но я не сдамся. Конечно, эти кадры не улучшат мою репутацию, но что сделать, когда тебя уже поймали.
- Сегодня пойдем, и сделаем то же самое, только наоборот, - вскочил Джон, - будешь одевать мне туфель, нюхать мужские духи, и… есть отдел мужского белья?
- Конечно, есть. Только не мечтай. А чего ты собственно волнуешься? Показаться в обществе красавицы мечтает каждый джентльмен.
- Ты – красавица?!
- Ты что, не видел новости или не читал газеты? Со вчерашнего дня я твоя возлюбленная. Пусть Бог простит меня.
Джон был действительно взбешен и не знал, что делать.
- Поехали, - наконец сказал он Николь.
- Это просьба, приглашение или приказ, милый?
- Пожалуйста.
Они оделись и вышли к машине.
- Сегодня, первым загадываю я, - тоном, не терпящим возражения, сказал Джон.
- Тогда я останусь, милый. Мы всегда играем по-честному.
Кинули монету, и повезло Джону. Он что-то шепнул на ушко водителю. Машина поехала на окраину города и остановилась у какого-то приличного бара. Джон вышел и оглянулся. После этого вышла Ника, и они оба зашли.
- Ника, я себя не узнаю, у меня в голове не укладывается, ты понимаешь?! – Два виски, - крикнул он бармену.
- Милый, если тебе нравится держать меня за талию – можно без виски. Сегодня я тебе это разрешу в качестве исключения. Чего ты бесишься? Глянь на себя со стороны.
Принесли виски, Джон выпил все одним глотком и заказал себе двойное, а Нике еще одно.
- Что ты хочешь со мной сделать сегодня? – спросила она. – Если вчера для моей талии тебе хватило две порции, то сегодня ты готовишься к чему-то серьезному. Не пугай меня.
- Ника, милая, дорогая, я жил как хотел, пока не появилась ты. Ты не можешь уехать?
- Джон, я тебе сказала, что уеду только…
- Помню, но на колени перед тобой я в жизни не встану, и не мечтай. Что мне с тобой делать?
Выпили еще виски, а потом еще. Для непьющих это была хорошая доза.
- Ника, ты просто дьявол, - сказал Джон и пошатнулся. Их головы облокачивались друг о друга, чтобы не упасть на стойку. Видимо оба хотели что-то сказать в один момент, и повернулись друг к другу, попав губами в губы. Это был поцелуй, хотя вряд ли кто-нибудь отдавал себе отчет в происходящем. Так они просидели минуту. Выручил обоих шофер, кое-как доставив и посадив в машину.
Остаток дня они оба отсыпались.
- Джон, что ты хотел в том баре? – спросила Ника за ужином.
- Мы просто поговорили. Чтобы ты уехала. А что?
- А зачем было столько виски? – хитро прищурилась она.
- Просто после твоего появления мне надо было сбросить напряжение и злость.
Завтра в замке был новый шок. Конечно, это был минутный поцелуй в баре. Газеты раскалялись:
- Скрываясь от журналистов, молодожены целуются в баре на окраине города. Когда же свадьба?!
За завтраком сорвалась Николь.
- Ты, подлый обманщик! Я подозревала, что ты планировал, что-то посерьезней, чем талия. Как тебе не стыдно?! Ты что, в трезвом виде половая тряпка?
Джон сидел поникший.
- Ника, поверь, я не хотел. Это просто не знаю, что, я даже такого не помню.
- Сегодня с утра мне звонил мой отец. Как ты думаешь, о чем он меня спросил? Когда свадьба?!
Отец и мать тихонечко улыбались.
- Ника…
- Фигу тебе, а не Ника. Николь. Сегодня ты хоть один день покажешь мне, что ты мужчина, а не половая тряпка. Понял?
Джон машинально кивнул. Ужин закончился.
- Одевайся сам и одень меня, - сказала Ника приказным тоном, - как делают нормальные мужчины.
- И не подумаю, - сказал Джон.
- Значит, спаивать, для того, чтобы целовать ты можешь, а быть мужчиной, нет?! – Она села в кресло и поставила рядом туфли.
Джон ходил вокруг да около. Он вздыхал, поднимался к себе в комнату, спускался, но Ника была неумолима. Наконец он подошел к ней и одел ей туфли.
- Это все? – он поднял голову.
- Нет. Как есть настоящие мужчины, также есть настоящие женщины. – Она нагнулась и поцеловала его в щеку.
- Это уже слишком, - пробормотал Джон. – Теперь убирай со щеки твою противную помаду.
- Одень мне пальто, выведи и посади в машину рядом с собой.
- Что-то ты сегодня раскомандовалась? Я тебе кто, слуга?
Та промолчала, но стояла и ждала. Джон уже оделся и тоже ждал. Наконец он видимо вспотел, и взяв пальто, помог Николе надеть его. Спустившись, они сели в машину рядом.
- Куда, моя ненаглядная? – спросил он. – Хоть бы мы попали в аварию.
- Выживу я. Не с твоим счастьем. Кстати, на какой-то афише я видела выставку цветов.
- Чего?! Цветов?
- Именно. Я хочу туда, и не спорь. Сегодня мой день.
Они долго колесили по городу, пока не нашли ту самую выставку. Зал был огромен, каких цветов там только не было!
- Быстро возьми меня под руку, нас снимают, - шепнула Ника.
- Черта с два. Ходи сама и нюхай. Я постою у входа.
- Джон, - Ника развернула его, - наверное, ты не понимаешь ситуации. Ты не только возьмешь меня под руку, но даже поцелуешь в щечку, хотя мне этого страшно не хотелось бы.
- Ты что, рехнулась сегодня? – удивился Джон.
- Иначе, я найду кого-нибудь другого и поцелую его. Назавтра ты получишь заголовки, что твоя невеста ставит тебе рога, с кем попало.
- Но это – чистый шантаж! – возмутился Джон.
- Быстро взял меня под руку! – скомандовала она. – Я всегда выполняю свои обещания.
Джон взял ее под руку, и они пошли по залам. В конце выставки Николь остановилась и ждала.
- Твой поцелуй, Джон. Как бы мне его выдержать.
- Ника, я сегодня ночью прорвусь в твою спальню и удушу тебя, - прошептал Джон.
- Я знала, что тебя интересует только моя спальня. Даю три секунды. Иначе у тебя вырастут рога.
Джон приблизился и поцеловал ее в щеку.
- Шантажистка!
- Развратник.
К обеду они вернулись. На сегодняшний вечер намечался банкет, и слуги сновали по всему замку.
Джон и Ника разошлись по своим комнатам. Но, как оказалось, ненадолго. Ника спустилась и постучалась к Джону в дверь. Тот открыл, и она, не спрашивая разрешения, вошла.
- Что ты здесь делаешь? – возмутился он. – А если бы я был голый?
- Ты бы не открыл. – Она разглядывала все предметы комнаты. – Какой у тебя тут бардак! Крысы еще не завелись?
- Ника, дорогая, какое тебе вообще дело до моей комнаты? Ты можешь вести себя прилично, хотя бы в этом доме? В мою комнату даже родители не заходят.
- И правильно делают. Тут можно подцепить что угодно. Я потом спущусь и попрошу прислугу, чтобы она тут прибрала.
- Да кто ты тут такая?! Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь?
- Ладно, тут все ясно. Дай руку.
Джон протянул руку, и Ника крепко взяла его и потащила из комнаты.
-  Я никуда не пойду.
- Еще как пойдешь, дорогой. Я хочу тебе что-то показать.
Джон пытался вырваться, но Ника не отпускала.
- Джон, веди себя прилично, а то я тебя ударю.
- Ты?! Ударишь?
- И не сомневайся. Заходи. – Она пихнула ногой дверь своей спальни. – Ты жаждал видеть ее, смотри же.
- Какое мне дело до твоей спальни? – Возмутился тот. – И вообще, оставь меня в покое.
- Посмотрел? Видел порядок нормального человека, а не человекообразной обезьяны?
- А я тут причем? Живи, как хочешь, и не мешай жить другим.
- Все. Пока ты свободен. Хоть не будешь приставать ко мне с моей спальней. Иди.
Джон, ругаясь последними словами, спустился к себе. Через десять минут к нему постучала горничная.
- Извините сэр Джон. Мисс Николь сказала, что вы просили сделать уборку в вашей комнате.
- Я?! Скажи ей, что это не ее дело, и пусть не суется туда, куда не надо.
- Как вам будет угодно, сэр. – Горничная ушла.
Но через пять минут появилась Ника.
- Джон, ты забыл, что сегодня мой день? – грозно спросила она. – Если ты не впустил горничную, это не значит, что я не наведу у тебя порядок. – Она пихнула дверь и вошла. – На твоем месте я бы лучше доверилась горничной.
Она начала собирать какие-то вещи и просто выбрасывать их в коридор. У Джона отвисла челюсть.
- Эй, постой, - пришел он в себя, - что ты здесь вообще делаешь?
- Мне стыдно за твой бардак. Вот, что я делаю. И свали отсюда, пока я не разберусь тут окончательно. – Она продолжала выбрасывать всякий хлам.
- Дура! Это же мой старый портфель!
- Очень мило ты меня назвал. За это, я открываю твое окно и выкидываю все вниз. Еще одно такое слово, и туда же полетишь и ты. – Она действительно открыла окно и стала выбрасывать через него всякие старые вещи.
Джон бросился к ней сзади и схватил ее за руки.
- Ника, дорогая, давай ты уйдешь из моей комнаты и оставишь меня в покое. За дуру я извиняюсь.
- Тебе не кажется, что в данный момент ты меня обнимаешь в своей комнате? Сейчас я позову на помощь всех из этого замка. То, что ты маньяк, я уже знала.
Джон сразу отпустил ее.
- Ника, пусть придет горничная, ты была права. Я просто потом попрошу отца, чтобы тебя депортировали отсюда в ближайшие дни.
- Дождешься! – сказала она и вышла. – Я вернусь через час и проверю.
Джон задумался. Если бы это был парень, он просто бы ему начистил задницу. Но с девушкой, какая бы мегера она не была, так поступить он не мог. Позволять же ей делать, что ей вздумается, он тоже не мог. Надо было что-то предпринимать.
Пришла горничная. Джон впустил ее и объяснил, что нельзя трогать. Потом он поднялся и постучал в дверь Николь. Та приоткрыла ее, и он не спрашивая, вошел.
- Дорогая, пока по твоей милости у меня делают уборку, я буду здесь. Можешь созвать хоть всю полицию города.
- Видишь? Я же говорила, что тебя просто тянет в мою спальню. – Ухмыльнулась она. – Кстати, застегни мне платье, там сзади у шеи небольшой замочек.
- Может тебе еще и бюстгальтер застегнуть?
В ответ он получил хорошую оплеуху. Щека стала красной.
- Не люблю пошлостей, - просто сказала она. – Я попросила тебя застегнуть замок, ты что, не слышал?
- Боже! Как тебя выдерживают дома? – сказал Джон, но подошел и застегнул замочек.
Ника повернулась и поцеловала его в щеку.
- Спасибо и извини за рукоприкладство. – Потом она смотрела в зеркало, но видимо платье ей не понравилось. – Джон, какое тебе больше нравится? – невинно спросила она, открывая свой шкаф.
- Мне как-то все равно.
- Так говорят только люди, не имеющие никакого вкуса. Я забыла, что у тебя его никогда и не было. Отсюда и туфли со шнурками.
- Смотри за своими туфлями, королева. – Усмехнулся Джон.
Тем временем Ника надела другое платье, но уже без замка.
- Джон, тебе не кажется, что оно опускает грудь?
- Вот в грудях я точно не разбираюсь, - засмеялся тот.
- А в чем ты вообще разбираешься? Нет, надену другое. У меня есть с декольте.
Так прошел час.
- Кстати, - вспомнила Николь, - идем, проверим твою комнату. – Она открыла дверь, давая Джону выйти. Спустившись вниз, она первая вошла в спальню Джона.
- Эй, дорогая, не забывай, что это моя комната, - пригрозил тот.
Николь все осмотрела, кое-что переставила и осталась довольна.
- Теперь хоть видно, что здесь не живет медведь. Кстати, будем обедать дома или ты повезешь меня в ресторан?
- Дома, - сказал Джон, - в ресторане ты обязательно что-то еще выкинешь. Я уже знаю, что будет завтра в газетах.
- Ты уверен? – интригующе спросила она. – Еще не вечер.
Обед состоял как всегда из диалога Джона и Николь. Родители не вмешивались, а лишь улыбались.
- Сэр Генри, - вдруг обратилась Николь, - а где вообще воспитывался Джон? У него полное отсутствие вкуса. Он не разбирается ни в шнурках, ни в платьях, ни в чем. Отправьте его к нам, и за месяц вы его просто не узнаете.
- Папа, не слушай ее. Она сегодня устроила бардак в моей комнате. Выкинула половину моих вещей.
- А ты, Джон, вообще молчи. Если прорвался в мою спальню, так и то, еле замок застегнул.
- Тебя депортируют, - заявил Джон, - за рукоприкладство и за вторжение в личную жизнь.
- Напугал. До смерти. Смотри, что б тебя не депортировали в Швейцарию. Там тебя научат уму-разуму. А еще сын такой почтенной семьи!
- А причем тут моя семья? Ты за своей смотри. Принцесса нашлась. Туфли ей надень, пальто накинь, платье застегни. Может еще и чулки подтягивать?
- Я вижу, что одной оплеухи тебе сегодня было мало. После обеда получишь еще.
- Папа, вот видишь? Как ее можно терпеть?
- Это я тебя терплю. Будь ты у меня дома, я бы сделала из тебя человека.
После обеда, когда все встали, Николь подошла и при всех влепила Джону оплеуху.
- Это за чулки, - пояснила она. – Ты же знаешь, я свои слова держу.
У родителей Джона глаза полезли на лоб. Они ожидали жуткого скандала, зная своего сына.
- Хватит! – сорвался тот. – Или я, или она в этом доме!
 Николь подошла к Джону и поцеловала его в щечку.
- Милый, ты же знаешь, что я это любя. Просто не говори больше пошлостей, тем более за столом. Потом я дам себя обнять еще раз, даже в твоей комнате.
Джон взлетел по лестнице как пантера.
- Сэр Генри, вы так смотрите на меня. Разве я не права?
- Николь, - вдруг улыбнулся тот, - абсолютно права. Я рад, что пригласил тебя к нам. Правда, Луиза?
- Ты очаровательна, милая, - сказала та, - я так рада, что Джон начинает меняться.
- Разве? Вообще-то, вы его лучше знаете.
- А он тебе симпатичен, если не секрет?
- Как сказать, - замялась Николь, - он еще плохо меня знает. И я его тоже.
К шести вечера стали съезжаться гости. Николь спустилась к Джону, постучала, и, как всегда сразу вошла.
- Милый, тебе нравится мой наряд? – спросила она.
- Сколько раз я тебе говорил не врываться в мою комнату! Я буду запираться на ключ.
- Кстати, я постучала. Так ты мне не ответил.
- Я просто без ума от твоего наряда. Только оставь меня в покое. – У Джона было плохое настроение.
- Что с тобой? – озабоченно спросила Ника и подошла вплотную. – Обними меня, я же тебе обещала. Не бойся, я не буду звать на помощь, если ты сделаешь это культурно.
Джон закатил глаза.
- Боже! Я буду праздновать неделю, когда ты уедешь.
- Я жду, - сказала та, - к сожалению, обещания надо выполнять, иначе я бы в жизни не дала бы тебе этого сделать.
Джон слегка обнял ее.
- Я поражаюсь себе, как я это выдержала, - наконец сказала Николь. – Кстати, если я тебя сегодня увижу хоть с одной девушкой, завтра ты увидишь в газетах, какие у тебя будут рога. Не забывай об этом, дорогой. – Она вышла.
Наконец, все сели за стол. Как всегда пустовало одно место, Джона. Николь встала и поднялась наверх. Не стуча, она открыла дверь.
- Милый, если еще раз ты заставишь меня подниматься за тобой, то в следующий раз я просто спущу тебя с лестницы. Ты знаешь, что я держу слово.
- Да оставь ты меня, в конце концов! – взмолился Джон.
- У тебя есть пять секунд. Бери меня за руку, и спускаемся к столу.
У Джона чуть пена не пошла изо рта. Но он знал, что та не отцепится. А ожидать от нее можно чего угодно.
Закрыв дверь, оба под ручку спустились вниз.
- Ему сегодня немного нездоровится, - улыбнулась Николь, пока они усаживались.
Ужин начался. Джон, как всегда взял себе немного салата, а потом сидел, уткнувшись взглядом в тарелку. Отвлекала его только Николь.
- Милый, положи мне того салата, пожалуйста. И добавь мне немного вина. Разве ты не видишь, что мой бокал пуст?
- Сама можешь положить, - шепнул он ей. – Я тебе не прислуга.
- Если положу я, то только на твою голову. И при всех. – Николь улыбалась.
Когда ужин был закончен, начались обычные разговоры, знакомства и представления. Джон шарахался от всех девушек как от огня. Хотя, зная, что присутствует его невеста, их знакомили с ним просто ради приличия.
- Ника, я пойду к себе, - сказал он ей, когда они стояли рядом. – Я терпеть не могу это сборище.
- Тогда пойдем вместе. К тебе.
- А ты тут причем?
К ним подошла пожилая пара.
- Когда свадьба, Джон? – спросила женщина.
- Я пока еще думаю над его предложением, - ответила за Джона Николь.
- Не думай, милочка. Вы просто прекрасная пара! Надеюсь, завтра мы вас опять увидим в газетах.
Они отошли.
- Ника, какое предложение? Какая свадьба? Зачем ты вешаешь эту лапшу?! Да я терпеть тебя не могу!
- Поверь, Джон, мне не легче. А что делать? Ты думаешь, я знала тебя, когда сюда летела?
- Тогда каково… Почему бы тебе просто от меня не отстать?
- По-моему, это ты меня домогаешься. Просто стыдишься сказать это прямо.
У Джона не хватило слов, чтобы ответить.
Заиграла музыка. В замок был приглашен мини оркестр. Так как оба стояли рядом, Ника взяла руку Джона и положила себе на талию. Пришлось танцевать.
- Джон, с завтрашнего дня я буду давать тебе уроки танцев, - прошептала она. – Танцор из тебя никудышный.
- Этого мне еще не хватало, - вздохнул Джон. – Терпеть не могу танцев.
- Кстати, обними меня крепче, на нас все смотрят. В конце я жду твоего поцелуя.
- Не дождешься.
- Тогда дождешься ты.
Танец закончился. Джон на всякий случай отважился поцеловать ее в щечку, но в момент поцелуя, она резко повернула голову, и его губы слились с ее. Раздались аплодисменты. Всюду мелькали фотовспышки.
- Ты что, совсем того? – Раздражению Джона не было предела. – Это школьные штучки. Как тебе не стыдно?
- Я же говорила, что еще не вечер, - улыбнулась Ника. – Люди получили удовольствие. А газеты – еще один снимок на первой странице.
- Хватит! Я сыт по горло, - сказал Джон и побежал по лестнице вверх. Николь, сделав паузу, тоже поднялась, но уже в свою спальню.
Наутро все газеты были с фотографиями пары месяца. Это уже не было ни для кого шоком.
За завтраком были все, кроме Николь.
- Что ты ей сделал? – спросил Джона отец. – Хотя бы сходил проведать. Это же наша гостья.
- Ничего я не делал. Ей сделаешь. – Усмехнулся Джон.
Завтрак прошел вяло и скучно. Не хватало диалога молодых. Джон поднялся к себе. До обеда никто его не потревожил, и ему показалось это странным.
Обедали опять втроем. Николь попросила обед в ее комнату.
Вместо того, чтобы веселиться от свободы, Джону стало скучно. Он послушал пару дисков и почитал. Потом заснул. Проснувшись, он уже не знал, что делать. Спустившись к отцу, он сел в кресло.
- Что с Николь? – спросил отец.
- Понятия не имею. Может, обиделась на что.
- Тебе с нею неинтересно?
- А что может быть интересного с девчонками? – удивился Джон. – Они все липнут как мухи.
- Но тебе же без нее скучно? Иначе бы ты не спустился ко мне, - улыбнулся сэр Генри.
- Нет, не скучно. Просто как-то странно. То она проходу не дает, а сегодня вдруг испарилась.
- Нет ничего плохого, подняться и узнать.
- Может, ты поднимешься? – с просьбой в голосе спросил Джон.
- Вот ты зачем пришел, - улыбнулся отец. – Нет уж, сынок, это по твоей части. В этом нет ничего плохого.
Джон вернулся в комнату и долго ходил по ней. Наконец, любопытство взяло свое, и он поднялся.
- Войдите, - услышал он и открыл дверь.
Николь лежала в кровати. Рядом стоял поднос с нетронутой едой.
- Заходи, Джон, - очень мягко сказала она. – Садись на стул рядом.
- Ника, что случилось? – спросил он.
- Не знаю. Нет настроения. Скучаю по дому. А ты как?
- Нормально. Только скучно.
- Без меня?  - она улыбнулась. – А мне без тебя. Ругаться не с кем. Дай мне руку.
- Ты сегодня не встанешь? – Джон взял ее руку и почувствовал тепло.
- Как ты захочешь. Что мне одной тут делать?  Если ты занят, я просто отосплюсь.
Джон очень удивился. Ника была совсем другим человеком сегодня. Ни одной подколки, наоборот, он почувствовал ее мягкость, и это ему пришлось по душе.
- Можно я посижу с тобой? – тихо спросил он, держа ее руку.
- Конечно. Ты знаешь, я сама терпеть не могу эти банкеты и приемы. Я ушла вчера за тобой следом.
- А ужинать ты спустишься?
- А ты хочешь?
Джону стало не по себе от ее поведения. Она была так нежна и ласкова, что он почувствовал какую-то свою вину перед Никой. Неожиданно для себя, он прижал ее руку к своим губам.
- Ника, давай не ссориться, - наконец, вымолвил он.
- Я бы с удовольствием, - улыбнулась она, - но мы же не сможем.
- Ты сегодня очень странная. Не заболела?
- И ты странный. Мне было даже приятно, когда ты поцеловал мою руку. Впервые.
Ее чудесные волосы были разбросаны по подушке. А глаза светились искренностью. Джон поймал себя на мысли, что она действительно очень красива. Если бы она всегда была такая, наверное, она бы ему нравилась.
- Если бы ты был такой всегда, как сегодня, мне было бы приятно быть с тобой. – Вдруг повторила она его мысли.
- Тогда тебе надо все время лежать в кровати, - улыбнулся Джон. – Я очень хочу, чтобы ты спустилась на ужин.
- Спасибо, Джон, - ласково сказала она, и прижала его руку к своим губам.
Джон вышел ошарашенный. Он ожидал чего угодно, только не этого. Запах спальни Ники до сих пор чувствовался, даже когда он вернулся в свою комнату.
На ужин Ника спустилась, как ни в чем не бывало. Но сам ужин прошел необычно. – Спасибо, пожалуйста, не могла бы, будь любезен, и так далее. Родители ничего не понимали.
- Ника, - спросил Джон после ужина, - не хочешь немного развеяться? Ты целый день пролежала в кровати. Можем заехать в какое-нибудь тихое кафе, ненадолго.
- С удовольствием, - улыбнулась она.
- Можно я одену тебе туфли?
- Конечно. Если ты разрешишь одеть тебе ботинки.
Происходило что-то невероятное.  Потом Джон помог одеть ей пальто и под руку вышел к машине. Ехали они вместе, а в один момент Ника положила голову ему на плечо. Джон почувствовал, как у него закружилась голова.
Кафе нашли быстро. Оно было маленькое и уютное, с небольшим освещением и тихой музыкой.
- Ника, дорогая, ты не можешь быть такой всегда? – спросил Джон.
- Нет. Во мне сидит черт. Ты просто не знаешь, как я терроризирую домашних. А те, кто у нас бывает, считают меня чокнутой.
- Меня, к сожалению тоже. – Вдохнул Джон. – Ты первая, с кем мне действительно сейчас хорошо.
- И ты первый. Давай поцелуемся? Просто так, по честному?
Идея Джону понравилась, здесь не было никаких козней. Они придвинулись друг к другу и слились в поцелуй.
- Я впервые поцеловал так девушку, - признался Джон. – Просто потому, что мне захотелось.
- Я вообще никогда не целовалась, - рассмеялась Ника, - кроме как с тобой. Но то, что было раньше – не в счет. Сейчас мне было действительно приятно.
Вскоре они вернулись в замок, но спать никому не хотелось. Они сели в холле на диван и просто прижались друг к другу. Разговаривать не хотелось.
- Ты меня разбудишь завтра? - сонно спросила Ника.
- Конечно. Если ты захочешь. – Но та не услышала ответа, она уже заснула.
Джон не знал, что делать, будить ее не хотелось. Да и у самого закрывались глаза. Наконец, уснул и он.
Утром вся прислуга ходила на цыпочках, а сэр Генри даже сфотографировал небывалую картину. Миссис Луиза была просто в восторге и умилялась увиденному. Джон и Ника спали на диване. Наверное, в какой-то момент, их тела переместили положение с сидячего в лежачее. Оба поджали ноги. Разбудили их часы, никто не подумал остановить маятник. Оба вскочили и осматривались. Все делали вид, что ничего не случилось.
- Джон, ты все-таки большой нахал, - с негодованием сказала Ника. – Ты опять воспользовался тем, что я уснула, чтобы пристроиться рядом. Порядочные мужчины доводят девушек до спальни. Твоему нахальству нет предела. Если ты так охмуряешь своих девушек – то ты просто извращенец.
- Сама такая, - возмутился Джон. – Мы уснули вместе. А за извращенца я бы врезал тебе со всей силы. Тебе повезло, что ты родилась девушкой.
- Пошел ты! – сказала та и встала. – Попади к такому, не будешь знать, чем закончиться.
- Да иди ты, Мэрилин Монро! Надо ты мне как собаке пятая нога. Истеричка.
Но на завтрак спустились вместе.
- Сэр Генри, - я очень извиняюсь, что уснула в холле на диване. Я просто доверяла Джону, что он не допустит этого.
- Запрись лучше в своей комнате на ключ, - вставил Джон, - у тебя кругом одни маньяки. К психиатру бы тебя.
- После тебя. Но психопатов не выпускают. Ты первый сказал, что будешь запираться на ключ.
- От тебя иначе не отделаешься, - усмехнулся Джон. – Попробуй только зайди в мою комнату.
- Ты первый прибежишь в мою.
- Молодежь, - вмешался сэр Генри, как всегда улыбаясь, - сегодня у нас гости. Нет, только двое. Это дети моего старого друга, они проездом и хотели бы передать мне что-то от их отца. Надеюсь, вы составите им компанию? Это моя просьба. Кстати, они вашего возраста, брат и сестра. И оба симпатичные.
- Конечно, - заявила Ника, - если он не такой маньяк как Джон, я с удовольствием бы с ним познакомился.
- А если она не истеричка, как некоторые, я буду только рад. – Ответил Джон.
За обедом перепалка продолжалась.
- Кстати, Джон, ты не составишь мне компанию? Мне надо только в один магазин. Я плохо знаю город.
- Если ты не будешь ко мне цепляться.
- А ты – приставать. Но я надеюсь на водителя в случае чего.
- Если хочешь, я поеду в багажнике, просто чтобы тебя не видеть.
Оба оделись и сели в машину. Джон занял переднее место. – Тебе так не страшно?
- Я уже сказал, что надеюсь только на водителя. От тебя можно все ожидать, даже с переднего сиденья.
Джон промолчал. Они заехали в тот же большой магазин, но Ника пошла в салон косметики. Наконец она вышла, и они сели в машину.
- Терпеть не могу этого жира на губах, талька под пудру и тушь. – Прокомментировал Джон.
- Тебя никто не спрашивал, - ответила Ника, - вести надо себя прилично.
- А причем здесь одно к другому?
- Дома скажу.
Вернувшись в замок, они поднимались по лестнице к своим комнатам.
- Зайдешь потом, - сказала Ника, - я отвечу тебе на твой последний вопрос.
Джон промолчал. Но через час поднялся и постучал.
- Джон, - подошла Ника, - ты мне можешь объяснить, что это, и как без пудры я могу это скрыть? – Она нагнула голову, показывая свою шею. В одном месте было красно-малиновое пятно небольшого размера.
- Ты думаешь это я?!
- Нет, дворецкий или твой отец. Имел бы совесть признаться. Последнее, что я помню вчера, перед тем как уснуть, что твои губы касались моей шеи.
Джон растерялся. Он не помнил, но во сне все могло случиться.
- Ты мне хочешь приписать и это!? - наехал он. – Если тебя укусил комар, или у тебя дефект кожи, значит опять Джон?
- Что бы тебя укусил этот комар за самое больное место. Бесстыдник!
Джон вылетел как пробка.
Наконец, вечером прибыла молодая пара. До ужина было еще далеко, но они отказались. Молодежь познакомилась. Ее звали Марта, а его Алекс. Сначала с ними поговорил сэр Генри, а потом все расположились в холле с аперитивом и небольшой закуской.
Ника сразу села на диван с Алексом, а Джон на другой, с Мартой. Ника была в разгаре. После получасового разговора, она уже склонила голову на плечо Алекса. Джон непринужденно обнял за плечи Марту и что-то шептал ей на ушко. Та улыбалась.
Ника теснее прижалась к Алексу и тоже что-то ему шептала. Джон обнял Марту за талию и что-то ей рассказывал. Никто не знает, до чего бы все дошло, только они спешили.
- Я позвоню, Марта, - выдал я свой главный козырь. – Ты мне очень понравилась.
Ника ответила Алексу поцелуем в щечку.
Наконец пара удалилась. Но, естественно, началась перепалка между Никой и Джоном. Она продолжилась и за ужином. Но и после, пыл обоих не угас. Ника пошла в комнату Джона, но она была закрыта. Ей так хотелось столько ему высказать! Но то же самое произошло и с Джоном. Он присел на корточки возле комнаты Ники и ждал, когда она вернется. Неизвестно, сколько бы они так сидели, если бы не горничная.
- Мисс Николь, мистер Джон сидит возле вашей комнаты, а вы – здесь. Вы не перепутали комнаты?
Николь поднялась.
- И, что ты здесь ждешь? – спросила она.
- Горничная сказала, что ты сидишь у моей комнаты. Что ждала ты?
- Ладно, зайдем, - она открыла дверь.
Оба встали друг против друга, ожидая, кто начнет первым.
- Ника, меня волнует только вопрос твоего пятна на шее.  – Начал Джон. – Ни ты, ни я не знаем, что это и как это произошло. Я хотел бы попросить у тебя прощение, но не уверен в том, что я виноват.  – Он взял ее голову, чуть-чуть повернул ее и впился губами именно в то место на ее шее.
- Теперь я знаю, что я виноват и прошу у тебя прощения. – Джон стоял, ожидая хорошей пощечины.
Бедная Николь ожидала всего, кроме того, что случилось. Она была обескуражена и просто смотрела Джону в глаза. Потом, обхватив его голову, она как вампир впилась в шею Джона.
- Мы с тобой квиты, - наконец, сказала она. – Если тебе нужна пудра, у меня есть.
- Тогда тебе нужна будет и помада, - сказал Джон, и впился в ее губы. – Неожиданно, Ника обвила его шею руками. Они стояли и впервые страстно целовались. Здесь было все: и гнев за пятно на шее, и брат с сестрой, и прошедший день.
Неизвестно, кто кого отпустил первым, но они уже просто стояли, обнимаясь.
- Ника, почему твоя комната так на меня действует? – прошептал Джон.
- Потому, что она моя. Помирились?
- Еще бы. Пошли на диван?
Оба спустились и расположились на диване.
- Ника, - сказал Джон, - я просто придуривался насчет твоих платьев и туфель. У меня есть вкус и свое мнение. Просто что бы ты ни одела, тебе идет все.
- А я насчет твоих шнурков. Они не имеют никакого значения.
- Почему я тебя сегодня готов был убить, а сейчас ты мне очень нравишься?
- Обоюдный вопрос, - улыбнулась она. – Просто мы два чокнутых, правильно нас называют.
Они сидели, тесно прижавшись, друг к другу.
- Ника, правда, ты не уедешь? – спросил Джон. – Мне будет тебя не хватать. Такая как ты только одна.
- И ты один. Два сапога пара, - рассмеялась она. – Мы оба вредные. А насчет уехать, - это вопрос времени.
- А давай поедем на ранчо? Тебе нравятся лошади?
- Я к ним равнодушна. А вот природа – очень. А мы там не будем ругаться?
- Не знаю. Мы заводимся одновременно.
- Но и миримся тоже. Погладь мне волосы.
Джон запустил кисть руки в ее копну. Ника даже закрыла глаза. Через несколько минут она уже спала. Джон, не переставая ее гладить, серьезно задумался, что делать. Будить или нет? Постепенно его голова легла на мягкое плечо Ники, и он заснул.
Утро повторилось по тому же сценарию. Только остановили еще и часы. Оба иногда ворочались, прижимаясь во сне, друг к другу. Время завтрака прошло, но они спали. Наконец Ника подняла голову и сразу разбудила Джона.
- Одиннадцать! – воскликнула она. – Джон, мы проспали.
Оба сели по струнке, но все окружающие только улыбались. Разбежавшись по комнатам, они спустились только к обеду.
- Джон, - шепнула она, - у вас какой-то заколдованный диван. Я на нем просто вырубаюсь.
- Я тоже. Но может дело не в диване?
Ника опустила глаза.
- Мама, - спросил Джон, - ты нас не отпустишь на свое любимое ранчо?
- Конечно, - удивилась та. – Езжайте хоть сейчас, я сообщу управляющему.
- Милый, только заедем в магазин, я куплю себе что-нибудь для природы. У меня все туфли на шпильках. – Попросила Ника.
- Конечно, дорогая. Я даже помогу тебе выбрать. – Улыбнулся я. – Подожди, я сам надену тебе туфли и плащ.
Родители переглянулись. Наверное, они уже перестали понимать происходящее.
Джон, присев на корточки, стал надевать туфли Нике. – Не волнуйся, ботинки я одену сам, - сказал он. Сбегав в свою комнату, он собрал небольшой рюкзак.
- Вы надолго? – спросила Миссис Луиза.
- Трудно сказать, - ответил Джон.
- Пока не надоедим, - улыбнулась Ника.
Машина была подана и оба сели на заднее сиденье. Заехав в магазин, Ника выбрала, а Джон одобрил ее покупки. Дальше предстояла долгая дорога. Оба постепенно уснули, положив головы рядом. Только когда кончился асфальт, оба проснулись.
Ранчо было великолепно, а река, текущая рядом, придавала неповторимый колорит.
Управляющий встретил их с улыбкой и попросил самих выбрать комнаты. Джон показал жестом, что девушки выбирают первыми. Хотя сам, выбрал сразу соседнюю комнату.
- Будешь приставать? – прищурилась Ника.
- Охранять, - улыбнулся Джон.
Странно, но за прошедшие семь дней они ругались только два дня, и то до ночи. Вечером, сидя на диване перед телевизором, часто засыпали вместе. А один день, просто обнимались и целовались, провалявшись на диване.
- Видишь, - сказала Ника, - мы можем жить дружно.
- Конечно. Когда ты хорошая.
- Опять начинаешь? – грозно спросила она.
В это время в замке шел другой разговор. Сэр Генри беседовал с Луизой.
- Ну, что ты скажешь? – спросил он.
- Иногда действительно происходят невероятные вещи, - улыбнулась та. – Чтобы Джон надевал девушке туфли!!!
- А как они сладко спали на диване?
- Это была вообще идиллия. Конечно, перепалки продолжаются, но уже гораздо реже. А ты заметил, как он себя ведет при ней? Даже не стыдно перед гостями.
- Кстати, я получил приглашение от ее отца для Джона, тоже на месяц.
- Ты думаешь, он поедет?
- А ты думаешь, нет? Это дело чести семьи.
- Через две недели заканчивается пребывание Николь. Они могут полететь вместе.
- Но сначала надо разговаривать с обоими. Вернее с Джоном. Николь будет знать о приглашении от отца.
- Вообще-то, из них бы вышла прекрасная пара, - вздохнула Луиза.
Вскоре вернулись Джон и Ника. Видимо за неделю они сильно привыкли друг к другу, ведь там они были одни, и все время проводили вместе.
- Ну как? – спросил Николь сэр Генри.
- Прекрасно! Просто чудесно. – Ответила та. – Даже Джон вел себя как настоящий джентльмен.
- Потому что так вела себя ты, - вставил Джон.
- Я всегда одинакова, милый. Просто ты этого не замечаешь. Если ты не начинаешь грубить, я молчу как ангел.
- Я грубить?! – возмутился Джон. – Да я всегда молчу. Это ты ангел?!
Обед закончился перепалкой, и оба разошлись по комнатам. На ужин не спустился никто из двоих.
Назавтра был общий бойкот. Ни на завтрак, ни на обед не спустились оба. Явно, каждый ждал, что перемирие начнет другой. На ужин спустился Джон, но отказался есть. Пройдя в холл он устроился на диване и включил телевизор. Прошло два часа, но он сидел в одиночестве. Неожиданно на лестнице появилась Ника. Увидев Джона, она остановилась и не решалась или спускаться дальше, или вернуться.
- Я не кусаюсь, Ника, - мрачно сказал Джон. – На диване много места.
Та спустилась и села на противоположный край дивана. Повисло молчание, но никто не начинал первым. Казалось, оба забыли о существовании другого. Первой, как всегда, сдалась она и заснула. Джон посмотрел на нее и уткнулся в телевизор. Наконец не выдержал и он. Встав, он поднялся к себе. Потом взял плед и спустился. Укрыв девушку, он уже собирался уходить, как услышал тихий голос:
- Конечно, оставайся. Зачем спрашивать?
Не поняв, говорит она во сне или наяву, он аккуратно положил ее на диван, как вдруг почувствовал, как нежная рука обнимает его шею. Ника явно спала, но что было делать ему? Завтра она заявит, что он опять воспользовался положением, чтобы с ней лечь. Тогда он просто сбросил плед, взял ее на руки и понес. Она бела легкая и нежная. Занеся ее в спальню, он положил ее на кровать и снял туфли. Потом нежно поцеловал ее в губы и вышел.
Наутро его разбудил тихий стук в дверь. Он накинул халат и открыл.
- Джон, - вошла Ника, - неужели ты меня вчера принес на руках в спальню?
- А что мне оставалось делать? – безразлично спросил он.
- Меня никто не носил на руках, я проспала такой момент! Ты не мог бы повторить, милый?
Джон почесал затылок. Вроде как шаг к перемирию делала она.
- Ладно, - согласился он, - только ты должна опять заснуть.
- А если понарошку?
Джон подошел, взял ее на руки и понес, а она обнимала его за шею. Ему как всегда не везло: по дороге ему встретились почти все слуги. Занеся ее в спальню, он положил ее на кровать. Но не тут-то было, она не отпускала его шею, и, потеряв равновесие, Джон упал рядом. Он сразу же почувствовал горячий поцелуй и ответил таким же.
- Дорогой, никогда в жизни никто еще не спал не только на моей кровати, но и вместе со мной. Тебе нравится?
- Очень. – Джон говорил правду. – Можно я тут и останусь?
- До завтрака можно, - улыбнулась она.
Вся вчерашняя война рухнула, оба сплелись в крепких объятиях.
На завтрак они спустились оба и были очень нежны друг с другом.
Так, от мира к войне и перемирию, пролетели две недели. Джон загрустил. Николь постепенно начала собираться.
- Ника, ты же всегда держала слово, - сказал как-то он, - я не встал перед тобой на колени, а ты собираешься улетать.
- А ты хочешь меня оставить? – серьезно спросила она.
- Да, - честно ответил тот и отвел глаза.
Неожиданно Николь рассмеялась. – Я сдержу слово, но спорим, что ты встанешь передо мной на колени, чтобы я улетела?
Джон растерялся. Но перебрав все варианты, сказал: - Такого просто не может быть. Если только мы с тобой окончательно не переругаемся.
- Кстати, тебя искал отец. Что-то важное.
Джон спустился.
- Сын, тебе же дорога честь семьи? – спросил отец.
- Папа, о чем разговор. Я когда-нибудь подводил тебя?
- Пока нет. И надеюсь, что не подведешь. Я получил на твое имя приглашение от отца Николь. Если ты нас уважаешь, завтра ты полетишь к ним на месяц.
У Джона волосы встали дыбом.
- Но я только договорился с Николь, что она останется у нас еще. Я уговорил ее.
- Уговори обратно. Тогда вы полетите вместе. В чем проблема? Или пусть она остается у нас еще на месяц, а ты проведешь его в Швейцарии.
- Я полечу, папа. Вместе с ней.
Джон вышел взбешенный. Нику он нашел в ее спальне.
- Хитрая ты лиса, Ника, - сказала он, - ты же знала о приглашении?
- Конечно. А что? Откуда я знаю, что ты решишь. – Хитро посмотрела она.
- Вот мое условие. – Джон даже вспотел. – Если ты хочешь, чтобы я полетел к тебе, встанешь передо мной на колени. Я тоже встану, чтобы полетела ты. Тогда мы улетим вместе. Решать тебе. – Джон развернулся и хлопнул дверью.
Он не явился на обед. Ника поднялась и все-таки привела его. Стоя перед столом, она опустилась перед Джоном на колени и сказала:
- Джон, я хочу, чтобы ты летел завтра ко мне домой.
У родителей раскрылись рты. Джон сразу же тоже опустился на колени:
- Николь, я хочу, чтобы завтра ты летела к себе домой.
Отец успел сделать один снимок, и пара встала.
- Такой у нас был уговор, папа, - сказал Джон. – Завтра мы летим с Николь вместе.
- Вот и прекрасно! – рассмеялись все.
Весь вечер ушел на сборы, а завтра утром машина уже доставила обоих в Аэропорт.
Уже через две недели сэр Генри получил из Швейцарии два письма. Одно было от сына, другое – от отца Николь. Он открыл второе и прочел его. Потом также прочел и первое.
- Луиза! – позвал он жену.
Та зашла в его кабинет и села.
- Тут я получил два письма, дорогая, - сказал он, улыбаясь, - и хочу поделиться с тобой. Вернее, одним из них я обязан поделиться. Пишет отец Николь. Все письмо рассыпано в благодарностях. Он до сих пор не может узнать свою дочь, как будто мы с тобой ее подменили. Ее не узнает никто из домашних, и никто из знакомых и друзей, особенно в присутствии нашего сына. В письме он благодарит всех. Тебя и меня за то, что за месяц мы сделали чудо, то, что он не мог сделать за всю жизнь дочери. Джона – за то, что при нем, она расцветает и ведет себя просто неузнаваемо. Джон ему тоже понравился, как он пишет – настоящий джентльмен, который чуть ли не носит ее на руках. Последняя строчка с вопросом: а не влюблены ли они? Что скажешь?
- Генри, ты же знаешь, что я была бы счастлива, если бы они полюбили друг друга. То же самое я могла бы написать и ему. Я тоже не узнаю Джона, особенно в последнее время, и с Николь вместе. На мой взгляд, они – идеальная пара по своим характерам. Она укротила его, сделала то, что мы с тобой не могли сделать. Но при этом она и сама укротилась, как видели мы и судя из письма. А что от Джона?
- Он просит нас благословения, просить ее руки. – Тут сэр Генри чистосердечно рассмеялся. – Он пишет, что признались друг другу в любви. Что скажешь?
У Луизы выступили слезы. – Ты сам знаешь мой ответ.
- Тогда я думаю, что через недельку или две нам надо будет лететь на свадьбу, а? А потом всем вместе лететь сюда, на вторую свадьбу.
- А если она ему откажет?
- Я думаю, что его письмо – чистая формальность. Там уже все решено, между ними, конечно. Готовься, дорогая.
Действительно, через две недели оба летели в Швейцарию. Их встретили по всем правилам мирового этикета. Но больше всего их поразили дети. Они еще больше изменились, конечно, в хорошую сторону. Всегда и везде они держались вместе. А куда пропал скверный характер их сына? Да он просто испарился. Это был ангел в костюме. Надевать туфли Николь позволяла только ему, причем его рука скользила от колена до ступни. А он позволял ей безгранично за собой ухаживать. Ее отец тоже не узнавал свою дочь, а мать плакала от счастья.
- Сэр Джон, согласны ли вы взять в жены фрау Николь?
Джон чуть повернул голову в ее сторону. – А ты будешь себе хорошо вести?
- Так же, как и ты.
- Но я…
- Отвечай, даю тебе три секунды.
- Да!
- Фрау Николь согласны ли вы взять в мужья сэра Джона?
Ника чуть повернула голову в его сторону. – А ты уничтожил адрес той Марты?
- Конечно.
- Поклянись!
- Еще чего. Отвечай да, а то я верну слова обратно.
- Да!
Тогда я объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать друг друга!
Джон достал салфетку и вытер у Ники помаду, а уж потом впился в нее губами.