Стиральная машинка Евы Штиль. Глава четвертая

Задрипанный амур и палка твердокопченой колбасы
++++

Совещание с мыслящим облаком по имени Атээр продолжалось. Интересно, что бы подумала крепкая реалистка Соня, бывшая сиделка Арсения Викентьевича, если бы Варя ей призналась, что беседует с ангелом?

- Значит, парализованный доктор отложил пистолет, потому что почувствовал себя необходимым... - размышляла Варвара Волк. - Но наш-то дед никому не нужен! Лишь покойная жена приходит к нему под утро. Больше его навестить некому.
- Отчего же некому? - возразил ангел Атээр. - В образе Наташи к нему регулярно заходит поболтать один из безликих. Ласково приглашает на тот свет, подсовывая упаковку снотворного.
- А кто они, эти безликие?
- Вы их рисуете с рогами и копытами, словно козу, но это наивно: лик безликого невозможно изобразить. Выражаясь кудряво, это всего лишь активный сгусток энергии лжи, выворачивающий все доброе наизнанку.
- Прости, что пристаю к тебе с дурацкими вопросами, но... разве обычная умершая жена не может навестить мужа, которого так любила при жизни? - не унималась Варя.
- Усопшие не станут покидать временные обители, где дожидаются всеобщего ликования в конце времен. Разве что "просигналят" своим близким во сне... Правда, есть исключение - святые и праведники. В редких случаях им дозволено приходить на помощь людям во плоти. Ксения Блаженная даже может взять "потеряшку" наркомана за руку. А один покойный настоятель вообще отслужил литургию в своем храме, когда некому из живых было это сделать...

Атээр пообещал вскоре выйти на связь - и облако в зеркале растаяло. Хоть беседа с ангелом и не помогла понять, как отвлечь деда от мыслей о самоубийстве, но навела некоторый порядок в голове.

На рассвете Варе приснился сон. Она снова пришла за своим бельем в прачечную Евы Штиль. Небольшая стиральная машинка, от силы на пару килограммов, на деле вмещала сотни километров разноцветной материи. Но это была не обычная одежда, которую люди успели испачкать, а ткань их жизни в уродливых, трудно смываемых пятнах.

Поглядев на Варю с сочувствием, Ева Штиль тихо сказала:
- Особо стойкие пятна снова не отошли. Попробуй простить сама знаешь кого...
- Маму, которая подкинула к бабушке в деревню? - закипятилась Варя. - Или младшую Альку за то, что всосала всю ее любовь, как пылесос? А может, Олега за телефонную интрижку, которой он развлекался, пока я оплакивала ребенка? Или все-таки саму себя?

Утренний кофе и сигарета на балконе радости не принесли. Лишь выйдя за хлебом и задрав вихрастую голову, Варя отключилась от постоянного беспокойства. Провода разделили небо, и каждому глядящему предлагался кусок синего небесного торта...

Почему-то вспомнилось совсем другое небо - над мятой фольгой воды. За неделю до Вариного выпускного они с мамой сидели на берегу Банного озера. Руки, которыми Олеся Ивановна легонько похлопывала по щекам свою старшую румяную девочку, пахли свежим хлебом. Приезжая к бабушке, она любила повозиться с тестом.

- Ну что, хухреныш мой, тебе подарить на выпускной в колледже? - ласково спросила мама. - Платье мы тебе пошили два года назад, и ты из него еще не выросла. Поищем в городе приличные туфли?
- Подари мне лучше палку твердокопчёной колбасы, - сурово сказала Варя. - Платье все равно длинное, так какая разница, что под ним? Пусть бы и старые кеды. И ещё пора прикупить новый лук: в секции требуют. А то я не лучник, а задрипанный амур какой-то...

Мама - такая близкая и такая чужая - была сейчас далеко, как, впрочем, и обычно. Но все-таки она жива! И эта дурочка Алька тоже где-то аккомпанирует нарядным соплякам на детских утренниках... А вот у старого Арсения один шиш с маслом и есть. Неужто он отправится раньше срока к своей Наташе, и его нельзя остановить?

(Продолжение следует.)