Запись семьдесят шестая. Куда идти?

29 октября 2004 г. На «Автографе»  вечер Козубова Владимира Ивановича. Он появился у нас почти год назад - такой солидный, уравновешенный... Иногда читал свои стихи, довольно приличные. И Ольга Геннадьевна предложила ему вечер, как всегда, мол, о себе расскажите, ознакомите нас со своим творчеством.
 
Родился Владимир Иванович в 1949 г., по профессии гидрогеолог (искал воду), где только не побывал, был и на руководящих работах.
Стихи пошли в 2000 году, как он объясняет: "Внятного объяснения этому явлению пока нет, хотя мой случай относится именно к этому разряду. Стрессом для меня послужил развал страны, потеря второй родины и прочие малоприятные вещи..."

Сам он с Алтая, часто бывал в республиках Средней Азии. Вот и в Томск попал и неожиданно стал томичом.
 
Читал нам много и на разные темы: о природе (хорошо получилось про весну в пустыне, ковер из тюльпанов. Где это я читала – солнце любит пустыню до того, что выжигает ее?). Политические мотивы (про солдат в Чечне). Из «рубрики» «Клуб любознательных» - про дельфинов, обнаруженные на Марсе пирамиды и «сфинкс». Лиричных – несколько. И про свои привязанности – дорога и полеты во сне (и воображаемые) – наяву).

Впечатление от качества всех прочитанных стихов – неважное. Может быть, потому что дар проснулся в человеке, совершенно к нему не готовом?
Стихи (других поэтов), по собственному признанию, читать не любит, поэзию не знает (даже про школьную не вспомнил, когда спросили. «А Пушкин?» - «А что Пушкин? Мне и Пушкин не очень нравится…»).

В его стихах зарифмованные впечатления от жизни, от прочитанных статей в газете. А вот любимые темы дороги и полета (до сих пор во сне летает) - вот эти стихи из общего сероватого по силе воздействия на слушающих фона и выбиваются. А так все довольно знакомо.

Я так и сказала, внеся диссонанс в общий хвалебный тон. О.Г. согласилась – глубины, конечно, в стихах нет. Мастеренко: «Хороший поэт! Что вы хотите? – он только недавно стал писать, разовьется».

Дай то Бог, только, судя по его реакции, навряд ли. Хоть и сетовал на отсутствие учебы по писанию стихов, но учиться у других поэтов, наверное, считает несерьезным. Ему, может, пока, не дано понимание сущности поэзии – что это не рифмованное описание окружающей жизни, а прорыв в запредельность. Я думаю, он и разговор-то на эту тему застесняется вести – о чем это вы? Какая еще запредельность?

30.10.2004 В среду звонит Ольга Геннадьевна: «Н.Я., была у меня Галина Васильевна (Небараковская) с предисловием к сборнику авторов "Томского Автографа". Ну, так все формально! Какие-то благоглупости по поводу, какие у нас заслуженные люди в «Автограф» ходят, какие у них жизненные достижения, медали и грамоты. Зачем это все, и какое отношение к содержанию сборника имеет? Предложила ей свою кандидатуру (всё же я - председатель) написать вступление,  так она отклонила. Мне даже обидно - они совершенно меня оттеснили от участия в этом сборнике, а на титульном листе именно "Автограф" будет указан, как общество, объединившее авторов. Я так этим недовольна! Нина Фёдоровна свой издала, поминая на каждом перекрестке, что «Автограф» был не на обочине в создании. Ну и что? Вышел этот зелёный кирпич, который неудобно брать в руки – аляповатость и безвкусие в оформлении, а уж стихи и авторы – хоть плачь. Подумают понимающие – что это такое, что за "Томский Автограф", если в нем эти так называемые «поэты» числятся? Им чести и славы, звания поэтов хочется, а мое детище  - "Томский Автограф"-  должно у них быть на службе. Я так не хочу! Напишите вы предисловие, а? Как создавался "Автограф", историю его...».
Пришлось отклонить: "Не хочу иметь к этому отношение, как и к книге Нины Фёдоровны. Взяли Женины стихи - и ладно. Но чтобы самой туда что-то помещать – Боже избави. Если бы меня включили в редакционную коллегию, то хотя  бы знала содержание сборника. А то, может, там такой же ужас как в «Томск – моя любовь и судьба», а я буду в этом замешана. Да никто меня не просит, кроме вас, а вас они сами оттеснили. Как вы себе представляете – напишу, и что? Куда это предисловие нести? Галине Васильевне?.."
На том и разговор закончился.

А в четверг звонок от самой Галины Васильевны: «Н.Я., расскажите мне о себе».
В чем дело? Оказывается (умора да и только), она и еще какие-то умники неугомонные вышли на департамент культуры, и родилась идея наградить активных посетителей(!) «Автографа» грамотами - похвальными или почетными. Я попала в "активные".
Да что ж это такое!!!
 
Я почти взорвалась: «С какой стати в наше общество вмешивается департамент культуры? За что они будут нас награждать? За то, что мы ищем душевного общения и духовных ценностей? Какое отношение к этому имеют государственные органы? Почему они меня берутся награждать? Еще надо разобраться, кто из нас кого должен оценивать: они - нас или мы  - их, и за что? Они там зарплаты получают, им надо себя оправдывать – за что деньги им платят, вот и высасывают из пальца себе занятие. Они хоть раз у нас были, видели, чем мы занимаемся? Если им некуда деньги девать, так чем на эти бумажки-грамоты тратиться, пусть нам их дадут, мы Романа Низамиева издадим. А эти грамоты "почётные" – неужели вам, Г.В., не ясна была их ценность еще при социализме – государство за добросовестный труд кинет тебе грамоту, как обглоданную кость: «на тоби, нибоже, что мени не гоже», а мы довольнёхоньки: как же - почет, уважение от  государства! Но сейчас-то мы уже знаем, что этими грамотами прикрывалось – они, импотенты, ни на что творчески не способные, присосавшиеся к своим денежным и блатным местам, - этими бумажками расплачиваются с теми, кто действительно дело делает: творит, пишет, музыку сочиняет и прочее, на ком они захребетничают, кто им эти места своим существованием обеспечил. Вы, Г.В., похоже этим социалистическими "наградами" просто околдованная, раз все еще придаете значение грамотам. Куда вы ее денете, даже в туалет нельзя – твердовата. Вам обоев не хватает?».
Она слабо то отбивалась, то поддакивала во время моей тирады, а потом быстренько попрощалась – нет, мол, так нет.

***
Сидеть уже не нужно - но идти.
Куда идти? А это Бог подскажет -
конечно, если есть он - и расскажет,
кого еще мы встретим на пути.

Тут ключевое: «Ну а есть ли Бог?»
Ведь жизнь - совсем не рядовое действо,
а мы так все привыкли к лицедейству,
что принимаем грязь за пыль дорог.

«Гламурненько» - понятно и без слов.
А чувства где? Где взлеты? Где падения?
Почти у всех одно и то же мнение,
что в мире места нет для чудаков.

Идет народ с поднятыми руками.
Рукой поднятой много сделать можно?
Лишь на один вопрос ответить сложно:
Мы выиграли битву с дураками?