Гримасы рыночной любви. Горе родни без ума

Горе родни без ума
Наши отношения с Викой мало-помалу «устаканились». Осенью она перенесла ко мне вещи, и мы начали новый этап нашей семейной жизни. Филипп быстро освоился в моей квартире. Он был до того резвым, что я опасался оставлять его одного. Все обои в комнате высотой до метра он порвал. Любые дверки умудрялся открывать, а видеомагнитофон часто слетал со своего места на телевизоре и висел на электрошнуре. Поэтому я часто закрывал Филиппа, уходя из дому на балконе, но он и там умудрялся набезобразничать, разрывая постеленную картонную упаковку от холодильника. Часто я открывал коту застеклённое окно на балконе и ставил табуретку, чтобы он мог понаблюдать за птичками. Это хоть как-то его успокаивало. Мы с Викой очень полюбили Филиппа, и он напоминал маленького балованного ребёнка. Он отвечал нам тоже своей кошачьей нежностью и привязанностью. Так, заслышав стук Викиных каблучков, когда она возвращалась домой после работы, кот стремглав бросался к двери. Меня он тоже неизменно встречал, начиная тереться о ноги.
Всё было более или менее хорошо, но немного доставала родня. Володя, муж моей двоюродной сестры Тани, уже несколько лет болел туберкулёзом. Лечение шло с переменным успехом, так как мои родственнички любили выпить и мало задумывались о коварной болезни. Володя был по специальности строителем и поначалу неплохо зарабатывал. Однажды он даже умудрился купить «Запорожец». Правда, машина очень быстро улетучилась, как и деньги вырученные за неё. Как рассказала Таня, на очередную халтуру Володя поехал в лёгком спортивном костюмчике, простудился и подхватил воспаление лёгких. Этого было достаточно, чтобы дремавший туберкулёз перешёл в атаку. Таня сообщила мне, что для спасения мужа надо сдать кровь. Я согласился. Однако кровь у меня с сестрой взять отказались, объяснив, что у нас пониженное давление и посоветовали … выпить сухого вина. Мы это с успехом и сделали, после чего у нас взяли кровь. От интимной близости в этот день я решил уклониться, но Вика настояла, так как ко мне уже порядком привыкла. Я не чувствовал ни головокружения, ни упадка сил и был рад, что у нас с Викой всё хорошо.
К сожалению, моя «героическая» сдача крови Володе не помогла. Он таял на глазах. Заболела и скоропостижно скончалась его мать, которая тоже любила выпить. Володю отпустили из диспансера попрощаться с матерью. Мне пришлось увидеть, как Володя шёл домой через рынок, еле передвигая ноги. У него была походка восьмидесятилетнего старика, хотя через день ему исполнилось сорок лет. Сердобольная Таня принесла умирающему мужу чекушку водки. Через три дня Володя умер, оставив Тане двоих детей. Старший сын, которому было лет двенадцать, собрался во время похорон отца на … рыбалку. Отговорили со скандалом. Таня привычно напилась.
Отличилась перед Новым годом и моя мать. Я чувствовал, что она может в пьяном виде прийти к нам с Викой, чтобы поздравить. Я решил сам наперёд её поздравить и подарил бутылку водки (главный для неё подарок) с тем условием, чтобы она к нам не приходила. Но не тут-то было. Так, накануне праздника мы с Викой, подходя к дому, увидели, что на кухне нашей квартиры горит свет. Я сразу понял, что это пришла мать, так как только у неё были ключи. Мы зашли в квартиру и увидели, что на столе стоит подаренная мной бутылка водки. Пьяненькая мать расположилась на раздвижном кресле. Это было для меня очень неприятным сюрпризом. Мы пить с матерью не захотели, и она «приговорила» водочку самостоятельно. Вскоре мать, к нашей великой радости, заснула, и мы услышали её пьяный храп. Вика мне ничего не сказала, но я почувствовал, что и её покоробил этот внезапный визит. Через несколько дней я зашёл на Абрикосовую и, не пытаясь бесполезно вразумлять мать, просто забрал ключи от квартиры.