Остановись мгновение, ты ужасно часть 1

Вячеслав Жуков.     «ОСТАНОВИСЬ МГНОВЕНИЕ, ТЫ УЖАСНО».

Часть 1.


ГЛ.1


   Капитан Грек глянул на часы, после чего решительно поднялся со стула.
   Время, было, начало восьмого.
   -Все, Леш, наш с тобой рабочий день закончен, - обратился он к лейтенанту Ваняшину. -  Имеем мы право на отдых, как все нормальные люди? – спросил Грек. Причем, вопрос задал таким тоном, что Ваняшин даже и не подумал ему возразить.
   -Вообще-то, да, - сказал Ваняшин, не забыв все же напомнить про старшего группы майора Туманова, которого вызвал к себе начальник отдела, полковник Васильков. Похоже, беседа их затянулась, и майор уже битый час торчал в кабинете Василькова.
   Замечание младшего товарища у капитана Грека вызвало улыбку.
   -Леша, мы с тобой не знаем, какие там дела у нашего доблестного майора с «батяней». Но лично я сейчас знаю другое, - Грек подмигнул Ваняшину. – Время восьмой час и нам с тобой не худо бы пропустить по бутылочке пивка. Лично я, за. А ты? – свой вопрос Грек задал таким тоном, что не оставил Ваняшину компромисса.
   И лейтенанту ничего не оставалось, как безоговорочно поддержать  предложение капитана. И Ваняшин решил, согласится. К тому же, просто так Грек его все равно бы не отпустил.
   -Давай, - махнул Ваняшин рукой, соглашаясь.
   Грек прямо на глазах расцвел.
   -Вот что мне в тебе нравится, Леха, так это то, что парень ты компанейский. Весь в меня. Я ведь тоже такой. Меня хоть ночью разбуди, так я завсегда компанию поддержу. Не то, что наш майор, - сокрушенно произнес Грек, припомнив тут же, как час назад отчистил его Туманов за черновик справки, которую должен был подготовить Грек и не подготовил.
   Но Ваняшин не позволил нападать Греку на майора.
   -Знаешь, он, женатый человек. Между прочим, в отличие от тебя.
   Грек, услыхав такое, пренебрежительно хмыкнул.
   -Я тоже, Леша, был женатый. Но знаешь, где я свою жену держал? Во, - Грек сжал пальцы в кулак и показал его Ваняшину. – Вот тут.
   -Наверное, поэтому и разошлись? – спросил Ваняшин, уверенный, что излишняя строгость по отношению к женщине ни к чему хорошему не приводит. Но его замечание Греку не понравилось. Капитан нахмурился.
   -Ну знаешь, милый мой, не тебе судить, как и из-за чего мы разошлись. Пойдем лучше. Время идет, а мы тут топчемся. Сейчас возьмем пивка, посидим в скверике, - размечтался Грек, выпроваживая лейтенанта Ваняшина из майорского кабинета.
   Они вышли на улицу. Ваняшин хотел пойти к метро, но Грек, схватив его за рукав, потянул к автобусной остановке.
   -За мной, лейтенант, - уверенно проговорил Грек. – Пару остановок на автобусе и нас с тобой ждет настоящий пивной рай.
   «Пивным раем» назывался пивбар, который посещали любители пива едва ли не со всей Москвы. Частенько туда захаживал и оперуполномоченный уголовного розыска Сан Саныч Грек, совмещая приятное с необходимым. Приятным было то, что Грек безумно любил пиво и мог его выпить столько, что кому-то другому могло сделаться плохо. Но только не Греку. А необходимостью для Сан Саныча было получение разного рода информации, которая могла пригодиться в раскрытие преступлений. Иной подвыпивший клиент питейного заведения вдруг чувствовал необходимость излить душу незнакомому человеку. Частенько этим незнакомым человеком оказывался усатый капитан Грек.
   Хозяином пивнушки был сорокалетний армянин, который заманивал клиентов в свое заведение тем, что время от времени устраивал акции бесплатного угощения пивом. И каждый, кто попадал в эту акцию, получал из рук бармена двести граммовый стакан пенящейся жидкости. Но случалось такое не часто. Зато народ в «Пивной рай» валил валом.
   На этот раз в пивбаре было не протолкнуться, и Грек, с Ваняшиным купив двух литровую пластиковую бутыль «Очаковского» вышли на улицу. Метрах в сорока от пивбара, на противоположной стороне улицы на небольшом гранитном возвышении стоял бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского, взор печальных глаз которого был устремлен на пивное заведение. По обеим сторонам бюста находились две лавочки. Но никто из тех, кому не хватило места в пивбаре, на эти лавочки не садились. Строгий взор печальных глаз Дзержинского, выражал порицание, равнодушно снести которое они не могли.
   -Айда туда, - кивнул Грек на маленький скверик, где замер в гранитном изваянии прародитель ВЧК.
   Перейдя на другую сторону улицы, они сели на одну из лавочек. Грек положил пакет с пирожками. Двух литровую бутылку пива поставил себе на колено, слегка взболтнув ее.
   -Люблю с пенкой, - признался Грек и тут же заметил, что у его молодого коллеги по работе с чего-то вдруг пропало настроение. Сидит он и блуждающим взглядом посматривает по сторонам, выбирая из толпы красивых женщин..
   Сан Саныч даже улыбнулся по этому поводу.
   -А все-таки, ты, Лешка, неисправимый бабник. Ну согласись? Прав ведь я? Ты ж не одну юбку просто так не пропустишь. У-у, чертяка. Весь в меня, - проговорил Грек, взбалтывая бутыль с пивом. – Я ведь тоже таким был.
   Ваняшин ничего ответить не успел. Грек увидел идущую по тротуару стройную женщину лет двадцати семи в короткой юбочке. На плече у нее висела сумка, которую она бережно загораживала рукой от столкновения со встречными прохожими.
   Женщина явно была не местной. Шла неторопливо, посматривая по сторонам. Судя по всему, она направлялась к станции метро, но вдруг почему-то остановилась, словно вспомнив о чем-то, оглянулась, минуту постояла в раздумье и развернувшись, пошла к «Пивному раю».
   Грек, наблюдая за ней, облизнулся. Толкнув приятеля Леху локотком в бок,  кивнув на противоположную сторону улицы, где шла женщина.
   Словно заметив, что черноусый мужчина положил на нее глаз, женщина теперь шла медленно, давая возможность Греку вдоволь налюбоваться собой.
   -Смотри, Леша, какая южаночка идет. Как она тебе? Хотел бы в кровать ее уложить? – словно женскую грудь, Грек сжал в руках бутыль с пивом. – Ух, я бы ее… - мечтательно проговорил он, облизнувшись.
   Ваняшин нехотя глянул на приглянувшийся Греку объект вожделения.
   -Ничего в ней особенного и нет, - вдруг сказал приятель Леха, чем оскорбил самолюбие Сан Саныча Грека, который не упустил заметить, что хоть Ваняшин и бабник, но не разбирается в женщинах, потому что настоящую женщину еще не встречал.
   -Это ж не женщина, огонь. Посмотри, как по-восточному грациозно она вышагивает. Какая у нее походка. Такая знаешь, как будет подбрасывать в постели? С каким темпераментом. Эх, Леха. Молодой ты еще. Не опытный, - проговорив так, Сан Саныч заметил, что, подойдя к дверям пивного бара, возле которых толпились мужики, женщина остановилась, и как показалось Греку, закрыла глаза. Она сунула руку в свою сумку, достала оттуда небольшой круглый предмет, умещавшийся в ладони.
   Возможно бы, Грек не придал этому значения, если б не провода.
   Два тоненьких проводка потянулись из сумочки вслед за этим предметом, похожим на круглую батарейку наверху с кнопкой. И Грек даже успел заметить, что эти проводки были темно-синие.
   Не открывая глаз, женщина сжала в руке этот предмет. Ее палец лег сверху на кнопку.
   Грек уставился на южанку обезумевшими глазами, протянув:
    -Э…э, - он вытянул левую руку вперед, указывая на женщину.
   Леха Ваняшин в этот момент глазел в другую сторону. Не понял, что хотел выразить Грек этим своим жестом.
   -Ты чего, Сан Саныч? Открывай бутылку-то, - предложил Ваняшин, заметив, что Грек зажмурился и втянул голову в плечи, сделавшись похожим на усатого лягушонка.
   И в этот момент раздался оглушительный взрыв.
   Лехе Ваняшину показалось, что небольшой пятачок, на котором стоял бюст Дзержинского и обе лавочки, высоко подпрыгнули вверх, а потом с некоторым опозданием вернулись на свои места.
   В стоявших по обочинам проезжей части машинах, сработала сигнализация, огласив округу, пронзительным многоголосым воем. Кто-то кричал. Кто-то громко стонал. И среди этого всеобщего хаоса лейтенант Ваняшин услышал страшный вопль. Так вопить мог человек в полной мере испытавший на себе ужас случившегося.
   -Ой, убили, убили!
   Ваняшин посмотрел и увидел на тротуаре возле пивбара несколько трупов. Их лица были изуродованы до неузнаваемости. Причем, у самого вопившего грудь и живот были в крови, и было не понятно, то ли он кричал о себе, чувствуя, что умирает, то ли про кого-то из своих приятелей, изуродованных взрывом и неподвижно лежащих рядом на тротуаре.
   Стекла в «Пивном рае» повылетали от взрыва, и осколки зловещего взрывного устройства, проникнув в оконные проемы, видно и в стенах питейного заведения нашли свои цели, потому что из пивбара тоже слышались стоны и крики о помощи.
   Только сейчас Ваняшин вдруг вспомнил о Греке. Посмотрел на приятеля.
   Капитан Греков все также сидел, втянув голову в плечи, и не открывал глаз. На его колене стояла бутылка с пивом. Осколком пробило ее насквозь, и темно-желтая, пенящаяся мутная жидкость струйками выливалась из этих отверстий. Причем одна струйка лилась Сан Санычу точно в пах. И Леха Ваняшин испугался за приятеля.
   -Грек, - закричал Ваняшин, схватив капитана за плечо и слегка встряхнув.
   Грек открыл глаза, повел глазами вокруг.
   -Леш, а я уже посчитал, что нам с тобой хана, - сокрушенно признался он. - Как херакнет, у меня аж уши заложило. Ну, думаю все, прощайте голуби, - он посмотрел на бутыль, из которой вытекали две струйки. – Во, и отрывать не надо. Ты с одной стороны можешь пить, я с другой, - проговорив так, Грек поднял бутылку, подставляя под струйку раскрытый рот.
   Ваняшину показалось, что его приятель капитан от взрыва малость тронулся умом.
   -Грек, ты что? Очнись. Погибли люди, - закричал Ваняшин. – Тебя что, контузило?
   Грек швырнул бутыль на цветочную клумбу возле бюста.
   -Меня контузило? Да если хочешь знать, я в армии сапером был. Так у меня  над ухом грохотало…
   -Кончай базар, Грек. Лучше вызывай «скорую», - Ваняшин поднялся на ноги. В голове все еще стоял неприятный звон, словно вслед за взрывом у пивного бара, в его голове тоже что-то шандарахнуло. Глянув на гранитный бюст, он заметил на нем несколько отметин, оставленных смертоносными осколками, один из которых пролетел совсем рядом с Греком, пробив пивную бутыль, стоящую у него на колене.
   Нечего сказать, повезло Греку. Но не повезло тем людям, толпившимся возле пивбара.
   -Мать честная! – услышал Ваняшин изумленный голос усатого капитана. Обернулся.
   Брюки внизу живота у Грека были мокрыми.
   -Теперь все подумают, что доблестный опер обоссался, - пошутил Ваняшин.
   Впрочем, самому Греку как, оказалось, было плевать на то, что о нем подумают, и он сам об этом так и сказал:
   -Кто меня тут знает.
   Майор Туманов к месту взрыва приехал вместе с полковником Васильковым. Грек с Ваняшиным подошли доложить о том, что здесь произошло, но Васильков не стал выслушивать их доклада.
   -Только идиот не поймет, чего тут случилось, - сказал полковник и, уставившись на Грека, мрачно заметил: - Не крутись тут в таком виде. Вон сколько народу. И журналисты с телекамерами. Покажут тебя на всю страну, а ты позируешь с мокрыми портками. Люди же неправильно поймут. Узнают, что ты офицер милиции, смеяться будут.
   -Да я ничего такого, товарищ полковник. Это не то, что вы подумали. Я пиво разлил себе на брюки.
   -Пиво? – Васильков нахмурился как, видно не очень-то веря Греку. Но тот скроил такую физиономию, что Василькову ничего не оставалось, как поверить капитану на слово.
   -Так точно, пиво. Осколком как жахнет и прямо в бутылку. Ну и пролилось немного, - признался Грек.
   -Немного, это примерно, с литр, - подсказал, рядом стоящий лейтенант Ваняшин. Грек показал ему кулак, чтоб не вмешивался.
   -Ладно, - махнул рукой полковник и велел Греку пока все-таки посидеть в машине, не позировать в таком виде перед телекамерами. – Знаешь, офицер милиции с мокрыми штанами, смотрится как-то не очень.
   -Да я и сам это знаю, - не стал возражать Грек против сказанного «батяней».

   На другой день в управлении было проведено срочное совещание, с которого Федор Туманов вернулся мрачнее тучи.
   Грек с Ваняшиным все то время, пока майора не было в кабинете, предавались вчерашним воспоминаниям. По признанию самого Грека, сначала, когда прогремел взрыв, он ничуть не испугался. Страх к нему пришел позднее, когда он увидел, что одним из осколков пробило пластиковую бутылку.
   Масла в огонь подливал Ваняшин, припугивая Грека:
   -Да, Сан Саныч, еще бы чуть в сторону и осколком тебе бы весь живот разворотило. Вряд ли бы тебя спасли. Слишком серьезная рана.
   Грек без содрогания не мог слышать всего этого.
   -Да заткнись ты, гад. Радость твоя преждевременная. Понял?
   -Это почему же? – не уступал Греку лейтенант.
   -Да потому, что Сан Саныч не из таких, кого можно вот так легко на тот свет отправить. Так что подожми свои губы, сосунок. Я еще повоюю.
   Туманов вошел в кабинет. Увидев, что Грек сидит на его месте, молча подошел, взял усача за шиворот, приподняв со своего стула и заставив того пересесть на другой стул. Сел, достав из стола пачку сигарет, закурил, не проронив при этом ни единого слова.
   Грек с Ваняшиным терпеливо ждали, когда майор заговорит. Терпение у Грека оказалось не резиновым.
   -Ну и о чем на совещание говорили? – спросил он, пытаясь заглянуть Федору в глаза. Но майор как нарочно уставился своими глазищами в стол, что очень не нравилось Греку.
   Видя, что майор опять отмалчивается, Грек заговорил уже более настойчивей:
   -Ты спишь что ли, Николаич? Тогда с добрым утречком, товарищ майор.
   Федор посмотрел на Грека и тому сразу стало не до подколов.
   -Саня, засунь свой юмор себе в штаны, - вздохнув, сказал Туманов.
   Грек обернул замечание майора в шутку.
   -Как скажите, товарищ майор. Только один вопрос, совать спереди или сзади. И там и там дырка.
   Федор махнул рукой, чтобы капитан заткнулся. В несколько глубоких затяжек докурив сигарету, Туманов притушил окурок в консервной банке, служившей пепельницей и сказал с грустью:
   -Вообщем так, мушкетеры сыскного дела, по распоряжению начальника управления, нашей группе поручено вести расследование происшедшего взрыва возле пивного бара.
   Грек присвистнул от услышанного. Вот обрадовал майор. Ничего не скажешь.
   -Ни хрена себе, затычка. Только этого нам и не хватало. Обычно такими делами занимаются фэсбэшники. Наш генерал что, решил потягаться с ФСБ? Ну и дела. Николаич? – обратился Грек к майору Туманову с вопросом.
   -А что я? – спросил в свою очередь Федор.
   -Как это что? – возмущенно замахал руками Грек. -  Надо было убедить начальство…
   -Убеждал, - махнул рукой Федор.
   -Доказать, что мы не ФСБ. У нас нет такой базы мощностей для расследования этого дела. Наша специализация – убийства, а не террористические акты со взрывами, - на повышенных эмоциях произнес Грек.
   -Доказывал, - уступчиво проговорил Туманов.
   -Значит, кому-то выгодно этот взрыв списать на криминальную разборку между группировками? Так что ли, Федор? – не унимался Грек.
   Федор Туманов задумчиво пожал плечами.
   -Возможно. Я знаю не больше твоего, - убедительно произнес майор Туманов. Все, о чем тут говорил Грек, ему самому было не по душе.
   -Но ты должен был сказать Василькову… - требовательно заговорил Грек, но майор перебил его, спросив:
   -Что сказать, Саня?
   Молчавший до этого лейтенант Ваняшин, сказал Греку:
   -Да ты сам уже вчера ему все сказал.
   -Чего? – не понял Грек, заморгал на лейтенанта своими глазенками.
   -Да то, что ты в армии подрывником служил. Специалист по взрывам. Вот и напросился, - усмехнулся Ваняшин. – Вот теперь и крутись, как хочешь.
   Грек покрутил пальцем возле виска Лехи Ваняшина.
   -Дурья ты башка. Не подрывником, а сапером. И то это первые полгода. А потом меня в другую часть перевели. Так что не мели зря, чего не знаешь.
   -Погодите, - довольно резко произнес Туманов, прекратив пустые разговоры между своими подчиненными. – Хватит пустой болтовни. Будем работать по факту. А факт такой: произошел взрыв. Имеются жертвы. Ты, Грек, кажется, вчера говорил, будто видел женщину? Вот давай с нее и начнем. Говори? – потребовал майор.
   Грек почесал затылок.
   -Да вроде ничего в ней такого особенного и не было. Баба, как баба. Я еще этому жеребцу Ваняшину, говорю, посмотри. А он рукой махнул и отвернулся. Это ты, Лешка, между прочим, зря сделал. Вдвоем бы мы ее лучше рассмотрели, - предъявил Грек свои претензии лейтенанту Ваняшину.
   Тот на это сокрушенно развел руками.
   -Кто ж знал, что она жахнет. Дура. Себя подорвала, и люди погибли.
   Грек скривился в ядовитой улыбке.
   -А вот и надо старших слушать. Сказал я тебе, посмотри, значит, надо смотреть, - сделал Грек лейтенанту запоздалое замечание, с которым сам Ваняшин полностью согласился:
   -Да надо было. Может, тогда бы мы и взрыв сумели предотвратить. – Прозвучало с надеждой. Но только не для капитана Грека.
   Грек уставился на приятеля Леху. Что это он такое говорит?
   -Как, это предотвратить? – тут же задал Грек вопрос, не понимая, каким бы образом они сумели предотвратить взрыв.
   -Очень просто. Мы бы могли ее остановить для проверки документов. А дальше…
   Что могло получиться дальше, Сан Саныч Грек себе отчетливо представил, припоминая то, с какой силой прогремел взрыв, и как над их с Ваняшиным головами засвистели осколки, повредив бюст Дзержинского. Машинально, как и тогда, Грек втянул голову в плечи и сказал:
   -Не, Леш, не задержали бы.
   -Погодите, - остановил их диалог Федор Туманов, - так мы уходим от главного, - сказал он и обратился конкретно к Греку: - Ты можешь подробно описать ее? Лицо, ну и все такое…
   Грек на минуту задумался, потом разочарованно покачал головой.
   -Насчет лица, затрудняюсь. Она шла в черных очках. Да и видел-то я ее сбоку. А вот все остальное могу. Одежду. Даже туфли. А сумочка на плече у нее была из черной кожи и тяжелая. Она все время ее поддерживала рукой. – Грек замолчал, и видя, что большего от капитана ждать не стоит, майор Туманов сказал со вздохом:
   -Да. Информация скудная.
   Ваняшин с укором глянул на усатого капитана.
   -Задница у нее была вот такая, - лейтенант развел в стороны руки, показывая объем женских прелестей, которые привлекли внимание капитана Грека. – Вот Грек на нее и смотрел.
   -А ты куда смотрел? По сторонам рот разевал? – обиделся Грек.
   -Кто ж знал, что она со взрывчаткой, - ответил Ваняшин.
   Федор Туманов призадумался. По-своему, они оба, Грек и Ваняшин были правы, потому что не имели ни малейшего понятия о том, кто эта женщина. Но теперь надо было от чего-то отталкиваться. Федор еще толком сам не знал, от чего. Ранее его группа ничем подобным не занималась, и было не понятно, с чего это начальник управления вдруг решил поручить им такое ответственное дело, которое, похоже, застопорилось в самом начале расследования. По крайней мере, судя по всему, сдвигов в расследовании, не предвидится. Даже описания Грека женщины террористки настолько скудные, что ничего не дают. А свидетельских показаний и вовсе, как говорится, кот наплакал. Но следствие не может стоять на месте. Так не должно быть.
   -Послушай, Саня, - обратился Туманов к Греку. – Ты не обратил внимания, женщина эта из метро вышла, или, может, машина, какая ее подвезла? – спросил майор, заметив, как вдруг просветлело лицо усатого капитана.
   Грек едва не подпрыгнул на стуле.
   -Точно, машина. Красная «пятерка». Эта баба вылезла из этой машины и направилась к станции метро. Я еще обратил внимания, она шла, а потом вдруг остановилась. С чего бы это думаю. Потом только понял. Там возле входа в метро стояли два милиционера. Она испугалась, что ее остановят.
   -Правильно, - присоединился Ваняшин к Греку. – Я тоже видел эту «пятерку». Правда, мельком, - признался лейтенант. - И когда прогремел взрыв, эта машина сразу не уехала. Она там была. Стояла вдалеке.
   -Значит, красный «Жигуленок» пятой модели?
   Оба, Грек и Ваняшин кивнули головами.
   Это уже было кое-что, хотя и не слишком. Оба, конечно, ни Грек, ни Ваняшин, в этой суматохе не обратили внимания на номер машины.
   -Когда мы потом проезжали мимо, я заметил, что у этой «пятерки» на левом заднем крыле имеется приличная царапина. Она закрашена красной краской, но если приглядеться, то ее можно заметить, - сказал Ваняшин.
   -Прекрасно. Теперь лишь остается отыскать эту чертову машину с царапиной, - выслушав лейтенанта, проговорил Федор Туманов.
   Ваняшин на это промолчал, а капитан Грек  так горестно вздохнул, словно жить ему оставалось всего ничего.
 
   «Волга» оперативников остановилась на обочине проезжей части, как раз напротив бывшего пивбара. Теперь «Пивной рай» представлял собой убогое зрелище. Стекла во всех окнах выбиты, и врывавшийся в большие оконные проемы ветер, раздувал шторы как паруса. Наверное, хозяин заведения сразу же приступил бы к ремонту, но  следователи прокуратуры и ФСБ запретили, сославшись на какую-то комиссию, которая должна ознакомиться с последствиями взрыва. Единственное, что разрешили сделать, так это срочно засыпать лужи крови на тротуаре перед входом в пивбар.
   Когда прибудет эта злосчастная комиссия, хозяин «Пивного рая» не знал. И куда он только не звонил, ссылаясь на то, что бар терпит колоссальные убытки, требовал, упрашивал, но все оказалось тщетно. И расстроившись окончательно, лысоватый армянин, в конце концов, махнул на все рукой, и больше уже никуда не стал звонить, хотя от назойливых посетителей и после взрыва не было отбоя. Кто заглядывал сюда из любопытства, а кто не прочь и пивком побаловаться. Вот пошел бы товар, если б не эта комиссия. Армянин ее проклинал.
   Туманова, Грека и Ваняшина хозяин «Пивного рая» принял за обычных завсегдатаев его заведения, только слишком уж наглых. Если все прочие не решаются зайти сюда, толкутся возле дверей, заглядывая внутрь, то эти трое прутся в наглянку. И армянин уже приготовил несколько подходящих для такого случая словечек, на которые не поскупился бы, но милицейская ксива, предъявленная Тумановым, подействовала на него. Про неприятные словечки пришлось забыть.
   -Если вы не возражаете, мы тут посмотрим, - обвел Туманов рукой изрешеченные осколками стены бара. Несколько таких осколков были сразу же взяты экспертами, которые установили, что вместе с тротиловыми шашками террористкой были взорваны четыре ручные гранаты. Их осколки и навели здесь беспорядок.
   Хозяин пивбара и не помышлял, что-либо возражать. Он только льстиво улыбнулся, отвесив легкий поклон, и кивком головы подозвал бармена с тремя бутылками пива.
   -Уважаемым гостям от нашего заведения, - проговорил он.
   Туманов хотел отказаться, но Грек опередил его.
   -Давай, давай. Ох, какой ты молодец, - похвалил он армянина и забрал у него все три бутылки пива, рассовав их по карманам. Пока армянин жаловался Туманову о том, что здесь вчера произошло, Грек отошел к окну, представляя, что бы стало с ним и с Ваняшиным, найди они для себя здесь местечко за столом. По разумению Сан Саныча сама судьба проявила к ним благосклонность. А как еще объяснить то, что их даже не ранило. А войди они сюда в бар и неизвестно, что бы с ними стало. Вон, какие здоровенные окна. В такие не только осколки гранат, шарики да болты от взрывного устройства залетят, а и артиллеристские снаряды могут. Хорошо, что у этой придурошной бабехи таковых не было при себе.
   Грек поежился, вспоминая вчерашний ужас, выглянул в окно и тут же позвал Ваняшина:
   -Леш, поди сюда.
   -Чего тебе? – спросил Ваняшин, рассматривая покалеченный осколками во время взрыва стерео проигрыватель с валявшимися рядом дисками. Городской шансон неплохо послушать под кружку пива.
   -Поди сюда, тебя говорят, - повысил голос на лейтенанта Грек, раздражаясь его неповоротливости. Пока такой детина раскачается, глотку надорвешь, звать его.
   -Ну чего тебе? – подошел Ваняшин к окну.
   Грек кивком головы указал на стоящую вдоль обочины на противоположной стороне улицы вереницу машин.
   -Видишь?
   -Чего? Ну машины стоят и что дальше? За каким ты меня звал? – недовольно произнес Ваняшин. Грек рассердился на своего молодого приятеля. Иногда так охота ему по шее двинуть.
   -Леш, и как только тебя в опера взяли, такого балбеса? Смотри туда, - он повернул голову Ваняшина в сторону и тот наконец-то увидел то, что ему пытался показать Грек, протянул удивленно:
   -Епона мать. Это ж та самая машина. Красная «пятерка».
   Грек кивнул головой и сказал:
   -Надо Николаичу сказать. Иди, позови его сюда.
   Едва посмотрев в окно, майор сразу вышел на улицу. Грек с Ваняшиным потопали за ним, на какое-то время, забыв про назойливого армянина, который не отходил от оперов ни на шаг, жалуясь о материальных издержках, которые он понес из-за взрыва.
   -Слушай, отвали, а, - вежливо попросил его Грек, выходя на улицу.
   Армянин хотел тоже выйти, но Грек резко обернувшись, проговорил угрожающе:
   -Исчезни, если не хочешь на свою жопу неприятностей.
   Как видно неприятностей хозяин пивбара не хотел, поэтому послушался Грека и остался внутри, в окно, наблюдая за операми.
   -Точно та машина? Вы не ошибаетесь? – спросил Туманов.
   Грек с Ваняшиным готовы были побожиться.
   -Что ж мы уж совсем что ли? – малость осерчал Грек на недоверие майора.
   -Та самая, Федор Николаич, - заверил Туманова Леха Ваняшин. – Вон царапинка на левом заднем крыле, видишь? – показал он.
   -Да вижу, - голос майора прозвучал с неподдельным удивлением. А еще Грек в нем заподозрил нечто такое, о чем майор не договаривал, поэтому тут же  спросил у Туманова:
   -Что-то не так, Федор?
   Вместо ответа на вопрос, Туманов вдруг спросил у Грека:
   -Разве ты не знаешь, чья это машина?
   Грек покрутил головой, и обманывать не стал:
   -Не-ка, не знаю. А чья она?
   Похоже, Ваняшин был недалек от Грека. Стоял в молчании. И тогда Туманов сказал помощникам:
   -Эта машина покойного капитана Чикина.
   Сначала Грек захлопал своими глазенками, потом сказал недоверчиво:
   -Да ладно?
   Федор уверенно кивнул.
   -Его номер.
   -Но капитан Чикин мертв, - заметил на это лейтенант Ваняшин. Причем, голос его сквозил явным подозрением, на которое Туманов просто не мог не обратить внимания:
   -Вот именно. И я думаю, нам бы не мешало узнать, кто в таком случаи раскатывает на машине покойного капитана. За мной, - сказал Туманов и уже хотел направиться через проезжую часть к стоявшей машине, до которой было не более двадцати метров. Но тут как назло появился автобус, надежно отгородив оперов от красной «пятерки». Следом за ним проскочили два микроавтобуса «Газель». И когда они проехали, оперативники увидели, что красный «Жигуленок» уже сорвался с места и сворачивает в переулок.
   -Надо догнать эту машину, - крикнул Туманов, бросившись к милицейской «Волге». – Леша, заводи, скорей.
   Ваняшин вскочил на водительское сиденье, повернул ключ раз, другой, но машина не завелась. Грек нетерпеливо ерзал на заднем сиденье.
   -Леша, давай, милый. Уйдет ведь, - закричал Туманов, испытывая желание выскочить из машины и бегом кинуться за уезжавшим «Жигуленком».
   -А чего я дам, Николаич, если аккумулятор сдох. Задолбала меня эта колымага. То и дело барахлит. Васильков себе новую «Волжанку» забрал, а нам эту рухлядь подсунул. Как на ней ездить, когда она то и дело в ремонте.
   Видя, что оперативники собираются отбыть в неизвестном направлении, из пивбара выскочил армянин и буквально повис на капоте «Волги».
   -Господа, а как же мой вопрос? Ведь у меня такие убытки… - начал он, но Грек его сразу обрубил, высунувшись в окно, заорал:
   -Уйди отсюда на хер, со своими убытками. Достал уже.
   Армянин что-то проговорил на своем армянском языке, и обиженно поджав губы, отошел.
   Грек достав из карманов пару бутылок пива, протянул одну Туманову, другую лейтенанту Ваняшину. Видя, что все попытки завести машину, безуспешны, он проворчал сердито:
   -Ладно, перекури. Ты уже и так затрахал ее.
   -Это она меня задолбала в доску, зараза, - огрызнулся Ваняшин, и в сердцах стукнул кулаком по панели приборов.

   Ближе к концу дня Федор Туманов поехал по адресу, где жил капитан Чикин. Его жену он однажды видел на торжественном вечере в честь дня милиции. Сорокалетний капитан смотрелся не очень рядом с хорошенькой шатенкой лет двадцати пяти.
   Увидев открывшую дверь женщину, Федор первым делом подумал о том, что с тех пор женщина почти не изменилась, хотя прошло уже около пяти лет. Она все также молода и хороша собой. Пестрый цветастый халатик, обхваченный на талии пояском, подчеркивал ее стройную фигуру. Взгляд карих глаз навеян легким соблазном. С такой женщиной хорошо посидеть в непринужденной обстановке на диване, а потом, вдоволь налюбовавшись ее фигурой, распахнуть халат и…
   Впрочем, от дальнейших мыслей майор Туманов решил воздержаться. Достав из кармана служебное удостоверение, раскрыл его, давая возможность женщине как следует ознакомиться с написанным в нем.
   Прочитав внимательно фамилию майора, и где он работает, женщина сразу сделалась приветливой, и улыбнувшись, сказала:
   -То-то я смотрю, лицо ваше мне знакомо. Входите, пожалуйста, - пригласила она Федора.
   Туманов вошел. Осмотрелся.
   Квартира, в которой жил капитан Чикин со своей молодой женой была четырех комнатной. В трех остальных комнатах Федору побывать не пришлось. Супруга капитана любезно пригласила его в комнату, как видно отведенную под гостиную.
   Наверное, она хотела шокировать его, потому что комната была обставлена дорогой мебелью, причем, с явным вкусом, который только может быть у хорошей хозяйки, заботящейся о домашнем уюте.
   Возможно, супруга капитана Чикина таковой и была. Но Туманова сейчас в большей степени интересовала машина, принадлежащая капитану. Хотя тут же майор не упустил подумать и о том, что вряд ли на зарплату пусть и старшего оперуполномоченного такой роскошью не обзаведешься. Стало быть, у капитана Чикина были еще доходы, о которых он предпочитал не распространяться.
   -Алла Николавна, я хочу извиниться перед вами. Я понимаю, как вам сейчас нелегко. Но у нас возникли некоторые вопросы, которые необходимо прояснить, - начал Федор, но женщина махнула рукой.
   -Перестаньте, не извиняйтесь. Я уже свыклась с мыслью, что его больше нет. Но ведь от этого жизнь не стоит на месте, если кто-то умирает, правда?
   Туманов согласно кивнул. И сам не раз думал об этом же.
   -Спрашивайте, что вас интересует? – предложила женщина. – Я отвечу.
   -Машина? У вашего мужа была красная «пятерка» с номером, - Федор назвал номерной знак красного «Жигуленка», на который пали подозрения оперативников.
   -Ах, вон что, - в голосе женщины послышалось легкое разочарование. – Это старая машина покойного мужа. Он на ней проездил лет пять, а потом продал одному моему знакомому. Оформлять куплю продажу не стали. Обошлись доверенностью. А что случилось с этой машиной?
   Не обращая внимания на вопрос женщины, Федор спросил:
   -Вы фамилию и имя нового владельца машины мне назовете?
   Женщина подозрительно посмотрела на Туманова.
   -Конечно же, назову. Артур Пшеянц. Да скажите же ради Бога, что случилось? Вы так меня интригуете, - умоляюще взглянула женщина на майора Туманова, выражая крайнее беспокойство. Вот только было не понятно, по поводу чего оно, или кого. Федор дал себе слово, в дальнейшем выяснить это, а пока попросил адрес Пшеянца.
   Колебаться с ответом Алла Чикина не стала. И вообще, вела себя так, словно хотела во всем угодить коллеге своего бывшего мужа.
   От Туманова это не ускользнуло. Он знал этот тип женщин, которые, как говорится мягко стелят, да жестко спать. Похоже, Алла Чикина была из той же породы хитрых и во многом коварных особ. Такие своего не упустят. Возможно, она и за Чикина вышла  по расчету. Вот так глядя в ее смазливую мордашку, не верилось, что она слишком сильно переживает кончину супруга. А может, и не переживает вовсе. Такая не пропадет без мужа.
   Записав адрес Пшеянца себе в блокнотик, Туманов откланялся.
   Стоило майору выйти за дверь, как Алла забежала в комнату, где только что они с майором сидели. Слегка поморщилась, припоминая, о чем была беседа. Да и вряд ли это можно было назвать беседой. Скорее, допрос. Майор ей выставил целый ряд вопросов, сам же не ответил ни на один из ее.
   Схватив телефон, она быстро набрала номер и поднесла трубку к уху.
   Длинные гудки на том конце провода, раздражали ее. Зная, что все сказанное ею, пишется на автоответчик, она не выдержала, закричала в трубку:
   -Идиот, я знаю, что ты дома. Сними трубку. – Подождала, потом со злостью бросила трубку на аппарат и подошла к окну. Осторожно выглянула из-за шторы.
   Майор Туманов усаживался в машину. В руке он держал трубку сотового телефона. Видно уже успел куда-то позвонить. Алла одернула штору и отошла от окна. Сев в мягкое удобное кресло, закурила, задумчиво глядя на висевший, на стене портрет мужа.


ГЛ. 2


   -Ну, Николаич, как впечатления? – спросил Грек, как только Туманов уселся на сиденье рядом с Ваняшиным. За то время, пока майор беседовал с Аллой Чикиной, Грек успел придремнуть и теперь усердно тер сонные глаза.
   -Небось, чаек, кофеек, то да се, - хихикнул усач.
   При этом сам майор оставался, предельно серьезен. На подкольчик Грека ничего не ответил, только посмотрел, да так, что усатому капитану больше не захотелось распускать язык.
   Захлопнув дверь, Федор сказал заскучавшему Ваняшину:
   -Поехали, Леша. Сейчас мы узнаем, кто раскатывает на машине капитана Чикина, - и майор назвал адрес.
   На этот раз «Волга» завелась на удивление быстро. Стоило Ваняшину повернуть ключ в замке зажигания раз, другой, и мотор взревел, выбросив из выхлопной трубы тугую струю синеватого дыма.
   А минут через сорок, черная «Волга» оперативников въехала в тихий двор на улице Щетинина и остановилась перед пятиэтажным домом.
   Грек первым выскочил из машины, затопал на месте, разминая ноги, попутно оглядывая двор, который ему явно не понравился. На вопрос Ваняшина, почему, Грек ответил:
   -Смотри, какая вокруг тишь да гладь. Самый рассадник для братков, потому что участкового сюда палкой не загонишь.
   Ваняшин на это хмыкнул, но спорить с Греком не стал, пошел догонять майора Туманова, который уже подходил к подъезду. Догнал своего старшего уже на ступеньках второго этажа. Следом топал Грек.
   -Нам какой этаж нужен, Николаич? – спросил Грек, сопя.
   -Третий.
   Греку это особой радости не принесло.
   -Лучше бы, первый, - недовольно пробурчал он.
   Дверь квартиры, в которой жил Пшеянц, оказалась металлической. Туманов довольно долго звонил, потом еще стучал, но дверь им так никто и не открыл. Опера уже хотели уйти, как тут открылась дверь соседской квартиры и на лестничную площадку высунулась маленькая головка древней старушенции в очках.
    Любознательность соседки оказалась как нельзя кстати.
   -Извините, - попридержал дверь майор, не давая бабусе ее закрыть. – Мы к соседу вашему пришли. К Пшеянцу. Вы его не видели.
   Не смотря на свой древний возраст, старушка оказалась отнюдь не робкой. Придирчиво осмотрев Туманова с головы до ног, она спросила с подозрительностью:
   -А ты кто такой будешь?
   Туманову пришлось достать свое удостоверение, изучив которое, старуха кивнула на стоящих в сторонке Грека с Ваняшиным.
   -А цыган с этим длинным, с тобой что ли?
   Грек обиделся за то, что его назвали цыганом. Отвернулся, чтоб не видеть старушенцию, буркнул тихонько:
   -У, старая карга.
   Ваняшин сказанное старухой пропустил мимо ушей.
   -Со мной. Это наши сотрудники, - ответил Туманов подозрительной старухе, полностью удовлетворив ее любопытство.
   Пошамкав губами, как будто во рту у нее была жевачка, старушенция смягчилась.
   -Тогда ладно. А то тут ходят всякие. Нассут возле батареи, а уборщицы у нас нету. Сами убираем. У меня для таких гостей веник в прихожей стоит. Как хрястну им по спине, - старуха явно приукрашивала свои возможности. По мнению Грека такую поборницу чистоты легко перешибить соплей, о чем он не упустил тут же шепнуть на ушко Ваняшину. Лешка даже захохотал.
   Пришлось Туманову незаметно от старухи, погрозить своим озорникам пальцем.
   -Нам хотелось бы узнать про вашего соседа? – кивнул Туманов на соседскую дверь, в которую несколькими минутами раньше так упорно пытался дозвониться.
   Старушенция боязливо глянула на дверь квартиры, в которой проживал Пшеянц и вытянувшись на цыпочки, поближе к уху майора, доверительно зашептала:
   -Видела я его, два дня назад. С ним двое черножопых пришли. Один-то маленький такой, горбоносый с усиками. А второй, высокий и тощий как кобель. Все морду свою от меня прятал. Я как раз пол на лестничной площадке подметала. Гляжу, они поднимаются по лестнице и прямиком к Артурке. Долго у него были. Артурка чего-то кричал на них. А потом, слышу – тишина. Я ухо к розетке приложила, все-таки живем-то через стенку. Слышно хорошо. Вроде, возня какая-то. А потом, гляжу, эти выходят уже без Артурки.
   -Вы их в розетку видели? – съехидничал над старухой Грек, в отместку за то, что она его назвала цыганом.
   Но старуха сказанное капитаном восприняла вполне серьезно. Уставилась на него, как на сумасшедшего и даже легонько кулачком постучала себя по лбу.
   -Ну ты и тупой, - сказала она, и улыбка с усатой физиономии Грека сразу исчезла. – Как же ты в розетку увидишь? А дверной глазок зачем? В него я глядела, понял?
   Федор тихонько прицыкнул на Грека, чтобы тот не заводил старуху, и спросил:
   -Значит, насколько я вас понял, они ушли, а Пшеянц остался в квартире и больше из нее не выходил?  Так?
   Старуха недоверчиво покосилась на Грека, но от своего не отступилась.
   -Не выходил. Я всегда дома и не слышала, чтобы у него хлопала дверь.
   Федор посмотрел на Грека с Ваняшиным, давая понять, что их может ожидать за этой дверью, в которую еще надо было войти.
   -Может спасателей вызвать? – предложил Грек. – Они эту дверь вскроют, как консервную банку. – Он стал предлагать и другие варианты, как попасть в квартиру, но все они, по мнению Федора, были не эффективными. Наиболее приемлемый предложил Леха Ваняшин:
   -Николаич, давай я поднимусь на этаж выше и от соседей с балкона спущусь на балкон к этому Пшеянцу? Так быстрей будет, чем ждать этих спасателей. Они все равно быстро не приедут.
   Туманов подумал и согласился. Зато Грек был категорически против:
   -А если ты оттуда пиз… - начал он и вдруг осекся, покосившись на старуху. Своими прозрачными, влажными глазами она внимательно смотрела на усатого капитана, слушая, о чем он говорит.
   -Кто живет над Пшеянцем? – спросил Федор у старухи.
   -Евсютины живут. Они как раз дома. Я видела, как они поднимались по лестнице, - ответила старушенция, пожевывая губами.
   Похоже, от ее глаз не ускользало ничто и никто. Кроме того, что она подсматривала и подслушивала за своим соседом, она еще находила время постоять возле двери и поглазеть в дверной глазок на проходящих по лестнице. Так или иначе, но это сейчас оказалось даже очень кстати.
   -Евсютины, говорите, дома? – переспросил Туманов.
   Старуха кивнула.
   -Значит так, Леша, - сказал майор Ваняшину. – Давай, наверх, позвони, попроси разрешения спуститься на балкон к Пшеянцу.
   Ваняшин кивнул и рванул наверх. А Федор обернулся к Греку.
   -А ты, Саня, давай вниз. Глянь там, под балконами.
   -Если Лешка долбанется, чтоб собрать его по частям? – ухмыльнулся капитан, на что майор Туманов строго заметил:
   -Ты, Грек, свои шуточки оставь. Тут дело серьезное. Думаю, в квартире нас ожидает труп.
   Услыхав такое, старуха перекрестилась.
   -Господи Исуси…
   Грек уже сел на своего любимого конька, проговорил весело:
   -Вот так, бабка. Мы по мелочевке не работаем. – После чего, торопливо пошел по лестнице вниз.
   Туманов прислушался. Услышал наверху голоса. Говорил в основном лейтенант Ваняшин. Потом хлопнула дверь. Жильцы верхнего этажа впустили лейтенанта к себе в квартиру.
   Не прошло и пяти минут, как Федор услышал звук, по которому нетрудно было догадаться, что стекло в балконной двери в квартире Пшеянца разлетелось вдребезги. Потом шаги, и дверь, перед которой стоял Туманов, открылась.
   Федор увидел улыбающуюся физиономию лейтенанта.
   -Прошу вас, сэр, - проговорил Ваняшин с легким поклоном.
   Майор вздохнул. Что и говорить, Грек сполна передал молодому сотруднику все свои манеры, хоть садись и диссертацию пиши о воспитании. Но пока еще до этого дело не дошло, майор попросил:
   -Леш, прекрати паясничать.
   -Понял, - тут же отреагировал Ваняшин, сразу сделавшись серьезным. Отошел в сторонку, давая возможность Туманову пройти.
   Все вышло так, как ожидал Федор. Пройдя по коридору, он очутился в довольно просторной комнате, где на полу ковер был, свернут в рулон. С одной стороны из этого рулона торчали ноги. Снизу ковер был подмочен кровью.
   -Вот такие дела, лейтенант, - сказал Федор Ваняшину, давая этим понять, что шуткам тут нет места.
   Ваняшин, как видно это и сам понял, промолчал.
   Запыхавшись и боясь пропустить главное событие, Грек буквально влетел в квартиру, отпихнув в коридоре старуху в сторону.
   -Ну чего тут у вас? – задал он традиционный в таких случаях вопрос.
   -У нас тут труп, - ответил ему Ваняшин, привыкший, как и сам Грек не расстраиваться по поводу происходящего. Врачи привыкают к болезням своих пациентов. Опера привыкают к другому. Нюни при такой работе распускать нельзя. И шутливый настрой лейтенанта Ваняшина, был ничто иное, как самозащита, чтоб не зачерствела душа при виде жертв кровавых преступлений.
   -Да, - протянул Грек и тут же спросил у Туманова: - Николаич, ну чего делать будем? –  глянул он на ковровый рулон. Особенно его внимание привлекли торчавшие ноги убитого.
   -Для начала не мешало бы раскатать ковер и глянуть на того, кто в нем, - сказал Туманов.
   Леха Ваняшин покатил по полу рулон, раскатывая его. Грек достал трубку сотового, чтобы сообщить в дежурную часть управления.
   В коридоре охнула старуха, когда Ваняшин развернул край ковра, густо перепачканный кровью, и опера увидели лежащего человека с перерезанным горлом.
   -Ну и ну, - проговорил майор Туманов, несколько озадачившись происшедшим. Тут было над чем поломать голову. Но пока тут надо было хорошенько поработать криминалистам, и Федор сказал Греку:
   -Саня, позвони, пусть Семин со своими гвардейцами приедет.
   Грек понимающе кивнул и набрал номер дежурной части управления уголовного розыска.
   Оперативная группа приехала минут через пятьдесят. За это время опера успели обойти весь подъезд и опросить жильцов. Когда наконец главный криминалист Семин появился на пороге квартиры, недовольные оперативники набросились на него. Больше всех сокрушался по поводу задержки группы капитан Грек.
   -Спите, что ль там? – недовольство из него так и перло. Грек свирепо уставился на  Семина, словно не замечая двух его молодых помощников.
   Обычно спокойный Семин на этот раз выглядел раздраженным не
меньше самого Грека.
   -Ага, поспишь тут с вами. У вас что ни день, то труп, а то и два.
   -Тогда чего ж так долго ехали? – Грек это произнес с таким накалом, что казалось еще немного, и он куснет Семина за руку, которой тот отчаянно жестикулировал перед лицом усатого капитана.
   -А у меня не вертолет, чтоб через крыши летать, - проговорил Семин, и больше не желая тратить на Грека времени, прошел в комнату.
   Дежурный следователь прокуратуры был более сдержан.
   -Напрасно вы, капитан Греков, так на нас наезжаете, - добродушно заметил он. – В том, что мы так долго добирались, нет нашей вины. Уверяю вас.
   Но Грек остался при своем мнение.
   -Ага. На вас наедешь, - буркнул Сан Саныч и отошел, чтобы не обострять отношений с прокурорским следаком.
   Не обращая внимания на довольно нелестное высказывание усатого капитана, следователь сказал Туманову, угадав в нем старшего:
   -Вечер. Машин на улице полно. Кругом пробки да такие, что не объедешь. Наш водитель и так несколько раз нарушал, выезжая на тротуар. Иначе было не пробиться. Приехали бы к вам часов в двенадцать ночи. Не раньше, - проговорил он, доставая из папки бланк протокола осмотра места происшествия. Особенно голову ломать и выискивать разные закавыки молодой следак не стал, взял из рук Туманова точно такой же протокол, только уже заполненный майором и стал сдирать с него все данные.
   Федор не возражал. И не потому, что относился к прокурорским работникам благосклонно, а скорее от усталости. День сегодняшний оказался слишком суетным  и богатым на события. Туманов уже знал, что домой опять вернется за полночь, когда любимая женушка будет крепко спать, и единственное, что он сможет себе позволить, это нежный поцелуй в щеку.
   Вспомнив о Даше, Федор невольно улыбнулся. Должен же кто-то охранять ее покой. Ну разве лучше его кто-нибудь сделает это? Жаль, что сама Даша не хочет этого понять.
   Заметив, что майор улыбается, следователь подозрительно глянул на него и придвинувшись чуть ближе, потянул носом. Не пьяный ли майор?
   Грек с Ваняшиным проводили в комнате досмотр личных вещей убитого. Хотя по большому счету, особенно осматривать тут было и нечего. Судя по той обстановке в комнате, Пшеянц жил не кучеряво. Стол, гардероб, диван, шкаф для посуды и четыре стула. Вот и вся обстановка. Даже телевизора не было в комнате. Это Туманова навело на мысль, что хозяин квартиры предпочитал свой досуг проводить несколько отлично от пустого просиживания перед экраном.
   На стене было много фотографий обнаженных девиц, а стоящий возле нее диван был продавлен так, словно на нем одновременно выбивала чечетку дюжина толстяков.
   Федор не сомневался, что все красотки, чей образ увековечен на стене, прошли через этот диван. А что еще оставалось делать холостому мужчине в самом рассвете сил. Об этом же операм поведали и соседи, называя Пшеянца закоренелым бабником.
   Возможно, именно с этим можно было бы связать жуткую смерть холостяка, воспринимая ее как месть за опороченную честь очередной красотки, если бы не заключение Семина, который, внимательно осмотрев труп, заявил:
   -Видите этот разрез на горле, - сказал он Туманову со следаком, указав на перерезанную шею Пшеянца.
   Грек втиснул свою усатую морду между майором и следователем, чтобы тоже поглядеть, в чем там суть.
   -Довольно специфический разрез, - проговорил главный криминалист, не договаривая, в чем именно его специфика.
   Греку захотелось побольше конкретики и он сказал бесцеремонно:
   -Сема, ты говори точнее.
   Такое обращение криминалисту не понравилось. Он сердито посмотрел на усатого капитана и довольно резко произнес:
   -Ты видел, как баранов режут? – спросил он у Грека.
   Грек помотал головой.
   -Только как режут колбасу, - ответил капитан.
   -А, отсталый ты, Грек, человек, - махнул Семин на Грека рукой, понимая, что говорить ему с ним не о чем и сказал Туманову со следователем: - Так обычно режут баранов. Горло не перерезают до конца, а только артерию, чтобы сошла кровь. Похоже, с убитым поступили точно также.
   -Любопытный случай, - протянул на это следователь, сунув колпачок авторучки в рот. Туманов стоял призадумавшись.
   Лично, по мнению Сан Саныча Грека, ничего в этом любопытного не было. Подумаешь, чикнули ножом по горлу. Может, убийца торопился. Об этом он и не замедлил сказать майору.
   Но криминалист Семин, словно он тут был самый деловой в группе, возразил Греку:
   -Я так не думаю. Скорее всего, тот, кто махнул ножом, знал, что шансов у жертвы никаких не остается.
   -Да, пожалуй, вы правы, - согласился с Семиным прокурорский следователь, закивав головой. Доводы Грека в расчет им не были приняты.
   Майор Туманов на сказанное Семиным и следователем прокуратуры, тактично отмолчался, что особенно понравилось Греку. Он посчитал, что Федор на его стороне, потому что опер опера всегда поймет.
   -Вы установили, кем убитый работал? Чем он занимался? – спросил следователь у Федора Туманова, внимательно рассматривая усталое лицо майора.
   Федор отрицательно помотал головой.
   -Официально Пшеянц нигде не работал.
   Губы следователя скривились в презрительной усмешке.
   -Безработный, значит, - он окинул взглядом скудно обставленную комнату.
   Федор пожал плечами.
   -Получается, так.
   Но следователь, не смотря на свою молодость, оказался довольно назойливым. Проговорил все с той презрительной усмешкой:
   -Но как-то ведь он жил. Пусть и не в большом достатке, но все же. Что-то ел, пил. Да и девочкам платил. Не думаю, чтобы они задаром стали посещать его убогое жилище. Как-то уж все скромно здесь. Послушайте, майор, а может, у него где-то есть другая квартира? А эта так, для свиданий?
   Федор почувствовал, что следователь его начинает раздражать. Неужели он считает себя гением сыскного дела? Если это так, то не сидел бы в кабинете, а шел в опера и побегал бы с ихо.
   -Все, может быть, - сказал Туманов. Но его ответ, как видно не понравился прокурорскому следователю. Ему хотелось от оперов конкретных действий, чтобы они не стояли тут истуканами, а бегали, работали. И он сказал Туманову, что, впрочем, касалось и Грека с Ваняшиным:
   -Ну так выясните это. Чего зря время терять? Тем более, это важно.
   Федор посмотрел в веснушчатое лицо салажонка. На его курносый нос. Почему-то подумалось, что еще совсем недавно этот парняга пас коров на просторах рязанских полей и даже может, топал по есенинским местам, а после окончания юридического института, перебрался в хлебосольную столицу, устроившись в прокуратуру, и теперь изображал из себя гения.
   -Что прямо сейчас? – вмешался Грек.
   Следователь как будто удивился вопросу.
   -Ну, конечно. А чего оттягивать, - сказал он и уставился на Туманова, как на старшего оперативной группы. Но майор даже не двинулся с места, и это очень не понравилось салажонку с папочкой в руке. Он спросил сухо:
   -Туманов, вы давно на оперативной работе?
   На Федора взглянули не только Грек с Ваняшиным, но даже Семин, в ожидании ответа. Все не сомневались, что своим вопросом этот малоопытный следачок задевает лучшего сыщика за живое. И кто знает, скольких сил и воли потребовалось старшему оперуполномоченному уголовного розыска Федору Туманову, чтобы сдержаться от грубости. Более того, Федор сумел улыбнуться и сказал почти весело:
   -Я в этом деле совсем еще новичок.
   Следачок хмыкнул.
   -Я так и подумал. Ведете вы себя пассивно. Как-то неуверенно. Решительности вам не хватает. Опер должен быть зубастым. Напористым.
   -Как акула, - шутливо вставил Ваняшин.
   Следачок подкола не углядел в сказанном. Ему даже понравилось то, что подсказал молодой лейтенант.
   -Правильно, - указал он пальцем на Ваняшина и добавил тут же: - Вот из вас, молодой человек, получится хороший оперативник. А вы… - он обернулся, хотел сделать очередной упрек майору, и не увидел его.
   Ваняшин вышел из комнаты следом за Тумановым и Греком.
   Главный криминалист Семин закончив с осмотром трупа, спросил у следователя:
   -Вы сами-то, в прокуратуре давно работаете?
   Следователь углядел в его вопросе скрытую каверзу, проговорил важно:
   -Это к делу не относится. Ну недавно. А что?
   Криминалист укоризненно покачал головой.
   -Оно и видно. Нагородили вы здесь всего в три короба. Туманов работает оперативником почти пятнадцать лет. Один из лучших сыщиков. А вы тут начали…
   Следователь удивился тому, что сказал Семин про майора.
   -Да. А вот так посмотришь на него и не скажешь, - сокрушенно произнес он, поймав на себе укоризненный взгляд криминалиста.
   -Я же вам сказал, потому что он лучший. Знает, с кем и как себя повести. Умеет маскироваться. И ребята его дай боже.
   До молодого следователя наконец-то дошло, что он хватил лишнего, и потому он в оправдание всего того, что наговорил майору, сказал:
   -Но я же не хотел его обидеть. Хотел, как лучше.
   Семин одобрительно кивнул.
   -Я понимаю, - сказал он и добавил: - Но и Туманов знает, что делает.



ГЛ.3



   Федор вышел из подъезда и с наслаждением вдохнул посвежевший вечерний воздух. Город постепенно засыпал. В домах гасли огни.
   Туманов посмотрел на стоящих рядом приунывших Грека с Ваняшиным.
   -Ну чего, может, по сто грамм для поднятия морального духа? – предложил Федор, чувствуя, что и у самого настроение не на высоте.
   Грек хоть и не сразу, но согласился. А Ваняшин спросил:
   -Николаич, ты что, расстроился из-за этого придурка? Не стоит, - тоном утешителя произнес лейтенант.
   -Да не то, чтобы расстроился. А вообще, ну его, куда подальше. Ну так что, берем, одну на троих? – заметив нерешительность усатого капитана, Федор спросил у него: - Ты против, что ли?
   -Я не против. Только вам хорошо. Вы раз и уехали, а мне вон куда пилить, - махнул Грек рукой в сторону метро. – Пока сто грамм пропустишь, и метро закроется. Как тогда до дома добираться?
   -Да ладно тебе, Сан Саныч, Лешка подвезет тебя. Правда, Лешка? – сказал Туманов, зная об отзывчивости лейтенанта.
   Ваняшин кивнул.
   -Конечно, подвезу. И вообще, капитан Грек, рано вам в пердуны себя записывать. Сдается мне, вы еще вовсю на молоденьких женщин заглядываетесь? – проговорив так, Ваняшин улыбнулся.
   Грек потрепал приятеля Леху рукой по жестким волосам.
   -Лешка, стервец. Нравишься ты мне. Ты прямо такой же, как я. Не знаю твоего папаню, но меня одолевают сомнения. Не встречался ли  я когда-то с твоей мамкой. Похож ты на меня.
   -Особенно лицом и ростом, - подметил Туманов, смеясь, подмигнув Ваняшину. Вот кто уж действительно умеет поднять настроение, так это Сан Саныч Грек. Подумав об этом, Федор тут же забыл о молодом следователе. А Грек, по-приятельски оценив насмешку майора, произнес:
   -Нет, конечно, лицом и ростом наш Леша в кого-то другого. Но характер у него мой. И настырный он такой же, как я. – Грек засмеялся, хотя в глазах его была грусть. Никто и не подумал, отчего она. И только сам капитан знал ее причину, которая крылась в его одиночестве.
   К сорока годам он так и не обзавелся семьей. Никому не говорил, но именно от этого комплекса неполноценности и страдал капитан Грек. Не везло ему на женщин. И потому он не спешил в свою холостяцкую квартиру.
   Когда первая бутылка быстро опустела, Грек почувствовал, что для хорошего настроения немного не хватает и уговорил приятелей взять еще одну поллитровочку. Сам лично сбегал за второй. Ее оперативники распили в машине, недалеко от дома, в котором жил капитан. Хотя Грек звал Туманова с Ваняшиным зайти к нему. Посидели бы, как люди. И Ваняшин вроде бы был не против. Но майор отказался, сославшись на то, что уже поздно и им пора.
   Время и в самом деле уже было половина третьего ночи.
   Попрощавшись с приятелями, Грек вылез из машины и покачиваясь направился к своему дому, что-то тихонько наговаривая себе под нос.
   От того места, где стояла их черная «Волга» со свинченными синими номерами, до дома Грека было не более пятидесяти метров. Надо только  пройти метров двадцать по тротуару, потом свернуть под арку, разделявшую торговый центр на два строения и вот он, дом Грека. Рукой до него подать.
   Федор глянул в спину удаляющемуся Греку, и только сейчас увидел машину. Кажется, это была «девяносто девятая» модель «Жигулей» синего или черного цвета. Она так близко стояла к стене торгового центра, спрятавшись под его тенью, что точный цвет машины было определить почти невозможно. Скорее всего, Федор и вовсе бы не заметил ее, если б после того, как Грек прошел мимо, двери машины не открылись. При этом в салоне загорелся тусклый свет. Но даже этого тусклого света Федору хватило, чтобы заметить троих крепких парней, быстро выскочивших из машины.
   Видно, увидев покачивающегося Грека, у них появилось неудержимое желание проверить содержимое его карманов. Хотя кроме ключей от квартиры, начатой пачки сигарет и коробка спичек, они бы там вряд ли отыскали чего-то стоящего. Но парни, к сожалению, этого не могли знать. Выскочив из машины, они нырнули под арку, следом за Греком.
   Ваняшин завел мотор «Волги» и уже хотел тронуться, но Федор не дал, сказав:
   -А ну-ка, Леша, погоди. Сдается мне, сейчас Греку как никогда понадобится наша помощь. Глянь-ка туда, - показал Туманов на стоящую возле стены торгового центра машину. – Видишь вон ту тачку?
   Ваняшин выключил мотор, присмотрелся, куда показывал ему майор.
   -Теперь вижу, - уверенно кивнул лейтенант.
   -Только что из салона этого авто выскочило трое молодцов, и побежали за Греком. Думаю, Сан Санычу сейчас с ними нелегко.
   -«Шакалы». Ночная шпана, - уверенно сказал Ваняшин. - Такие по ночам работают. Выбирают жертву, отметелют ее хорошенько, ну и соответственно карманы вывернут. Часы могут снять. Кольцо золотое. На меня тоже такие пару раз наскакивали. Ну я им, - Ваняшин сжал здоровенный кулачище и слегка стукнул им по рулю, показывая, как он поступил с ночными «шакалами».
   Федор не сомневался, что тем парням, рыпнувшимся на здоровяка Ваняшина, крупно не повезло. Наскочили они на него не подумавши.
   -Да, но Грек, это не ты. Это он на словах герой. Думаю, нам лучше поспешить, пока они его не забили до смерти, - сказал Туманов и быстро вылез из машины.
   Еще подбегая к арке, они с Ваняшиным услышали шлепки ударов и вопли Грека. По сему не трудно было догадаться, что Сан Саныч терпел поражение, что сильно обеспокоило оперов.
   Вбежав под арку и очутившись по другую ее  сторону, Туманов с Ваняшиным увидели Грека. Тот стоял, чуть пригнувшись, прижавшись спиной к кирпичной стене торгового центра, а трое молодцов старательно охаживали его с трех сторон кулаками. Он почти не отбивался, видно уверовав в свою обреченность. Так, только коротко взмахивал руками, словно отпугивая комаров. Но отпугнуть этих крепких ребят ему было явно не по силам. И при каждом попадании кулака по усатой физиономии, голова Грека раскачивалась из стороны в сторону, как маятник.
   -Вот, суки, - процедил сквозь зубы Ваняшин, недовольный такой несправедливостью. Все-таки, трое на одного, да еще пьяненького, это не дело. И кулаки Леши Ваняшина сами собой зачесались.
   Внезапно в руке парня, который стоял прямо перед Греком, Федор увидел нож. Его лезвие тускло блеснуло в темноте. Он отвел руку в сторону, чтобы с размаху всадить лезвие ножа в побитое тело Грека.
   Федор испугался, что они с Ваняшиным не успеют и что есть силы, закричал, оглашая спящий двор своим криком:
   -Стоять, милиция!
   Не ожидавшие появления ментов парни как видно на миг оцепенели. По крайней мере, Грека они уже колотить перестали. И тот, у кого  в руке был нож, оказался явно в замешательстве, хотя рука уже была занесена для удара.
   Сам же Грек, скорее всего, обессилив совсем от побоев, вдруг качнулся и не удержав равновесия, не устоял на ногах. Его повело в сторону, и он упал. И как оказалось, весьма своевременно, потому что парень, державший нож, видно все-таки, решил довести задуманное до конца, ударил, и лезвие с неприятным для слуха скрежетом прошлось по кирпичам. Второй раз ему не дал ударить Леха Ваняшин.
   Федор едва успевал замечать, как отлетали от ударов старательного Леши Ваняшина, тела нападавших. Наверное, вот так легко, точно играючи, лейтенант мог прикончить всех троих одними руками, без применения оружия, но им повезло. Двое из нападавших, не стали искушать судьбину и рванули в темноту, под арку, где стояла их машина.  Третьего, Федор Туманов ухватил за руку и, завернув ее тому за спину до хруста, уложил его на землю.
   -Лежи, не дергайся,  - сказал майор, не оставляя тому шансов для сопротивления. – А то я тебе не только руку, но и башку сверну.
   Парень испуганно покосился на насевшего ему на спину Туманова. Но больший страх у него был перед Ваняшиным.  Он увидел, что амбал, легко раскидавший их всех троих, возвращается, обозленно матерясь.
   -Не догнал я их, Николаич, - сказал Ваняшин, подойдя. – Ушли, суки, а жаль. Так хотелось им хари по стене размазать за Сан Саныча. Сан Саныч, - наклонился Ваняшин над Греком, - ты живой?
   Грек зашевелился, принимая из лежачего положения, сидячее.
   -Леш… Федор… они меня… - он не договорил, неожиданно всхлипнув. – Нет, за что? Ничего ведь им не сделал. Шел себе. А они… сволочи…
   -А вот сейчас мы и узнаем, что им надо было от тебя, -  застегивая руки задержанного в наручники, проговорил Федор Туманов. – Ну, урод, предлагаю тебе чистосердечное признание. Можешь воспользоваться моей добротой.Но знай, что я не всегда такой, и могу рассердиться. Тогда тебе будет хуже. И так, время пошло. Начинаем отсчет. Раз, два, три.
   Досчитав до трех, Федор довольно сильно врезал ребром ладони лежащему парню по шее, так, что тот клюнул носом об землю. Не давая ему возможности поднять голову, Туманов заглянул в один карман пиджака, потом во второй и достал из него удостоверение. Прочитал:
   -Оперуполномоченный ФСБ лейтенант Осипов Валерий Игнатьевич. Вот это да. А ты, Леша, говоришь – «шакалы». Ночная шпана. С каких, это пор у нас фсбэшники стали по ночам заниматься грабежом?
   -Каким грабежом? – подал голос задержанный фсбэшник. – Никого мы не грабили.
   Федор усмехнулся сказанному Осиповым.
   -Так уж и никого? А Сан Саныча Грека? Между прочим, он капитан милиции. А вы его по морде.
   Осипов чуть оторвал от земли свое разбитое лицо и со злостью плюнул едва ли не под ноги Греку. Глянув на побитого капитана.
   -А мне будь он хоть полковником, - проговорил фсбэшник.
   -Смотри, какой герой. Ты еще в штаны не наложил? Так сейчас наложишь. Мне ведь тоже до фени, фсбэшник ты, или сотрудник группы Альфа. Знаешь, как у нас у ментов? Кровь за кровь. Сейчас как дам промеж ребер и сдохнешь тут, если не ответишь на вопросы майора, - пригрозил Ваняшин.
   Осипов боязливо покосился на Ваняшина.
   -А чего мне отвечать. Не грабили мы его. Он сам к нам пристал. Мы у него только закурить спросили, а он сразу драться, - проговорил фсбэшник. На что рассчитывал в своем вранье, было не понятно. Опера ему не верили.
   Услышав такое обвинение в свой адрес, Грек вскочил с земли.
   -Не так все было. Зачем врешь? Николаич, я шел, слышу, позади кто-то бежит. Ну я еще посторонился. Пусть, думаю, пробегают. А они, хрясть мне по роже с одной стороны. Потом, хрясть с другой. Я даже не понял, за что. Твое счастье, молокосос, что вас трое было. Был бы ты один, я бы тебе показал, что, значит, иметь дело с настоящим опером. Ты бы у меня всю землю тут своим носом вспахал. Так что считай, тебе еще повезло.
   Лежащий фсбэшник, стал понемногу отходить от испуга, какой на него сперва нагнал Ваняшин. Он понял одно и самое главное, раз его сразу в горячке менты не пришибли, значит, теперь и вовсе убивать не будут, и потому на всех троих смотрел дерзко. Особенно ему не нравился Грек. И все сказанное капитаном он выслушал с легкой усмешкой, словно капитан наговаривал на него, стараясь очернить.
   -Ладно. С этим у нас еще будет время разобраться, - пообещал Туманов и спросил у фсбэшника: - А те двое, тоже из вашей конторы?
   Парень уставился на майора Туманова своими наглющими глазами.
   -Чего? Ну скажите, из конторы, - усмехнулся он, уверенный, что ничего у ментов не выйдет. Грабеж они ему не пришьют. В лучшем случаи, что ему грозит, так это статья за мелкое хулиганство. А такие вещи родное учреждение заминает легко. Достаточно сделать один единственный звонок. И в душе, он насмехался над усилиями тугодумов ментов.
   -Да я вообще не знаю этих ребят, - сказал он.
   Федор сделал вид, будто верит ему, каждому произнесенному слову.
   -А как же ты вместе с ними очутился в одной машине? – спросил вдруг Туманов, несколько сбив Осипова с толку.
   Парень призадумался, отмечая про себя, что майор не так прост, как кажется на первый взгляд.
   -В машине? – переспросил он. А Федор кивнул.
   -В машине, в машине. Вы ведь вместе сидели. Мы видели, как вы втроем выскочили из нее, когда Грек прошел мимо вас.
   -Майор, вы вербуете информаторов из числа местного населения? – вдруг спросил парень. Федор хотел сначала не отвечать на этот вопрос, но потом передумал, и ответил уклончиво:
   -Ну допустим.
   -Вот и мы тоже. Я даже путем не успел познакомиться с этими ребятами. Мы сидели, выпивали в их машине. У нас кончились сигареты. Видим, мужик идет, хотели у него спросить.
   Все выглядело вполне правдоподобно за исключением маленького пустяка, о котором Туманов не замедлил спросить:
   -Ну хорошо. Пусть так. А зачем вы стали вместе с этими парнями избивать Грека. Ну не дал он вам закурить, ну и шли бы себе дальше.  И почему вы не приняли мер к его спасению, когда один из парней, хотел убить его ножом?
   Парень сжал челюсти так, что на щеках вздулись желваки. Видимо он был не готов к этому вопросу. Но все-таки, работа в столь серьезных органах кое-чему его научила. И он сообразил, что ответить.
   -А зачем, когда тут вы налетели? – кратко объяснил он.
   Федор призадумался. Не верил этому фсбэшнику, ни единому его слову. Слишком уж все у него гладко получается. Если все получилось неожиданно, так, как он хотел в этом убедить оперов, то такого бы быть не могло. Что-то тут не вязалось. И к Туманову пришла внезапная мысль, что эти ребята попросту хотели убить Грека, а били его для того, чтобы все обставить, как пьяную драку с прозаичным концом.
   Капитан напился. Шел домой. К нему на улице пристали. Подрались. И в драке его ударили ножом. Все до смешного просто, когда бы не было так грустно. Потому что речь шла о жизни Сан Саныча Грека.
   -Вот что, хлопец, плетешь ты нам тут складно. Но остаток ночи тебе придется просидеть у нас в камере. А там решим, что дальше делать, - сказал Федор.
   Лейтенант Осипов понимал, что возмущение его ни к чему хорошему не приведет и все-таки, решил попробовать возмутиться:
   -Вы не имеете права меня задерживать.
   -Чего? – Ваняшин легонько пнул Осипова ногой под ребра. – Поговори еще мне тут о правах. Ты когда Грека колотил, о правах думал?
   -Вы должны немедленно сообщить о моем задержании дежурному по управлению ФСБ, - не обращая внимания на упреки Ваняшина, посоветовал Осипов.
   Федор поспешил успокоить его:
   -Да не переживай ты так. Сообщим куда надо и кому надо. Давай, вставай, и поехали. Леша, помоги ему встать, - попросил Федор Ваняшина.
   Ваняшин схватил своей огромной лапищей лежащего за ворот пиджака и легко поднял с земли, поставив на ноги.
   -А ну пошел к машине, - подтолкнул он Осипова в спину со словами: - Знаешь, как у бандюков говорят? За базар ответишь. А ты тут много нам набазарил. Будем проверять сказанное тобой. И смотри, - Ваняшин поднес к лицу фсбэшника кулачище. – Разок припечатаю, второго не захочешь.
   Как видно Осипов не хотел и первого раза, попросил:
   -Дайте мне позвонить? У меня – сотовый…
   -Сотовый? – лейтенант хлопнул себя по лбу. – Правильно. И как мы в горячке про него забыли. А ну, дай его сюда. Где он там у тебя? – проговорив так, Ваняшин сорвал с брючного ремня чехол, в котором лежал сотовый телефон Осипова. Осмотрев его, Ваняшин сунул мобильник себе в карман.
   -Пусть пока твой телефон у меня полежит, если ты не возражаешь, - сказал он, усаживая задержанного лейтенанта ФСБ на заднее сиденье милицейской «Волги».
   Что-либо возражать теперь было бессмысленно и задержанный фсбэшник промолчал, сосредоточенно думая о дальнейшем развитие событий.
   Понимая, что дело может принять серьезный оборот, по дороге в управление, Туманов попросил Ваняшина завезти Грека в больницу, чтобы засвидетельствовать следы избиения. Медицинская справка ему не помешает, а заодно и им. По крайней мере, все действия оперативников при задержании лейтенанта ФСБ будут оправданы.



ГЛ.4



   На этот раз Федору даже не пришлось спрашивать разрешения у полковника Василькова, чтобы войти. Дверь его кабинета была приоткрыта, словно нарочно в ожидании Туманова. И стоило майору переступить порог кабинета, как полковник озабоченно спросил:
   -Ну давай, рассказывай, как вы ночью дров наломали?
   Для начала Туманов сел, положив на стол перед собой тонюсенькую папочку, в которой лежал рапорт капитана Грека о том, как его избили, медицинская справка о нанесенных побоях, заверенная печатью и подписью дежурного врача, и объяснение, которое опера взяли с задержанного лейтенанта ФСБ.
   Поначалу лейтенант Осипов не под каким предлогом не хотел давать показаний по поводу случившегося, заявляя, что обо всех деталях происшедшего он доложит только своему начальству, поэтому Федору Туманову пришлось зарвавшемуся фсбэшнику в непопулярной форме растолковать, что тот находится не у Проньке на блинах, а потому выбора у него нет. И осознав это, лейтенант согласился поставить свою подпись. Он признал факт избиения Грека и даже подтвердил то, что один из их троицы пытался ударить капитана ножом, но по-прежнему упорно отрицал знакомство с теми двумя парнями.
   -Да это не мы наломали, а товарищ из ФСБ. Мы его задержали. Сейчас он сидит у нас в камере, - сказал Туманов, заметив, что полковник вдруг как-то сразу отвел взгляд в сторону.
   -Уже не сидит, - голосом лишенным какого-либо настроя заявил Васильков, по-прежнему блуждая взглядом куда-то вдаль своего просторного кабинета и упорно не желая смотреть в изумленные глаза своего подчиненного.
   -То есть?.. – спросил Туманов так, словно начальник отдела сообщил ему по секрету сногсшибательную новость. Хотя, в чем-то, наверное, это действительно было так. Ничего подобного Федор не ожидал. Даже поговорить, как следует, с этим фсбэшником не пришлось. И вдруг его отпускают.
   «Батяня» на вопрос Туманова только вынужденно развел руками.
   -Ты ж сам все понимаешь, - несколько смутившись, заявил он. – Да и стоит ли нам связываться с их конторой. Да вы даже в камеру его не имели права сажать, - чуть повысил полковник голос, оттого, что чувствовал себя несколько виноватым перед своими сотрудниками. В частности, перед тем же Греком. В душе он был солидарен с подчиненным майором Федором Тумановым, но на деле все обстояло немного иначе.
   -Мы имели право задержать его на три часа, чтобы за это время проверить подлинность его удостоверения. Может, он никакой не лейтенант ФСБ. Сейчас много шарлатанов разгуливают с разными удостоверениями, - проговорил Федор, чувствуя на душе тяжесть.
   Полковник Васильков посмотрел на Туманова так, как может смотреть начальник на своего подчиненного, не позволяя ему усомниться в правильности принятого решения.
   -В том-то и дело, что он состоит на службе в ФСБ. Часа через полтора после его задержания к нам приехал дежурный офицер управления ФСБ и забрал этого лейтенантика с собой. Да и ничего серьезного не произошло, - проговорил полковник так, словно сам старался убедить себя в этом. – Ну подрались они с Греком. Наш капитан, сам хороший перчик. Я Грека знаю.
   Слушая полковника, Федор не смог скрыть возмущения:
   -Подрались? Нет, товарищ полковник, Грек с ними не дрался. Он защищался, а вот они его били. Более того, не вмешайся мы, они бы убили его. Один из нападавших пытался ударить Грека ножом. Капитана спасло то, что он упал. – Федор хотел добавить что-то еще, но полковник хлопнул ладонью по столу и сказал сердито:
   -Погоди, майор, не гоношись. Разве ты не понимаешь, что их контора рангом стоит выше нас. Мы их не можем проверять, а они нас могут.
   -И мы их можем, если их сотрудник замешан в уголовном деле. Разве не так? – Туманов пристально посмотрел в глаза полковнику Василькову.
   -Но ведь Осипов еще не замешан? А вся ваша чехарда, в лучшем случаи тянет на мелкое хулиганство. И потом, Федор, не ищи ты приключений на свою жопу. Ну они Греку по морде настучали, вы – им. Считай, в расчете. У вас что, других дел нету, как с фсбэшниками связываться?
   Федор призадумался. Отчасти «батяня» был прав. Да и вряд ли начальник управления одобрит его действий, если Федор попрет в штыковую на контору.
   Заметив, что Федор Туманов в глубоких раздумьях над сказанным им, полковник решил перевести разговор на служебную тему, спросил:
   -Ты мне лучше скажи, чего там накопали по взрыву у пивбара? Личность женщины, у которой была взрывчатка, установлена? Можно мне чем-то похвалиться перед генералом? Он между прочим, уже звонил, интересовался, - указал полковник пальцем на телефонный аппарат, стоящий особняком на его столе. Это был аппарат прямой связи с начальником управления. Звонил он не так часто, но всякий раз его звонок вызывал у Василькова внутренне волнение.
   В ожидании ответа, полковник, не мигая, уставился на майора тяжелым взглядом из-под густо нависших бровей. Он мог вот так прождать долго, но долго ждать ему не пришлось.
   -Да пока хвалиться-то нечем, - ответил Туманов, как видно огорчив Василькова. И это сразу отразилось на его лице.
   Полковник вздохнул, небрежно  кивнув своей огромной головой.
   -Вот видишь, - произнес он с нескрываемым сожалением, встал с кресла и прошелся по кабинету. – Вот куда вам надо направить свои силы. Они там, в ФСБ, чтоб меньше было шума, стараются дело преподать так, будто этот взрыв ничто иное, как дележ сфер влияния между преступными группировками. Понимаешь, к чему я это говорю?
   Федор глянул на полковника вызывающе.
   -Я не думаю, что дело обстоит так. Конечно, пивбар, место кормовое. Многим бы ворам хотелось взять его под свою крышу. Но хозяин пивбара, армянин, исправно платит мзду. Да и не похоже это на криминальные разборки, - проговорил Федор убедительно. И для этого у него были веские основания. Пару дней назад майор Туманов поднял на ноги всех своих многочисленных агентов и даже имел разговор с несколькими законными, которые в один голос уверяли старшего оперуполномоченного майора Туманова, что ни одна из московских группировок к взрыву не имеет отношения. У Федора не было оснований им не верить. Слово вора – верное.
   -Тогда что же это, теракт? – доверительно спросил Васильков. Причем, сейчас разговаривал с Федором, как с равным.
   -Похоже на то, - сказал Туманов и замолчал. Но полковник сразу заметил, что Федор что-то не договаривает, глянул с прищуром майору в глаза.
   -Ну чего там у тебя еще? – спросил он.
   Туманов понял, что ему не отвертеться.
   -Тут вот какое дело. В общем, в ходе расследования установлено, что женщину со взрывчаткой к пивбару подвезли на машине, принадлежащей погибшему капитану Чикину, - сказал Туманов и заметил, как полковник сразу переменился в лице. Ведь обвинения такого рода – вещь серьезная.
   Минуту, а может и больше, «батяня» молчал, обдумывая сказанное майором Тумановым.  Потом сказал, задумчиво:
   -Но ведь взрыв у пивбара произошел уже после смерти капитана.
   Федор кивнул.
   -Правильно. Я разговаривал с женой Чикина. Она сказала, что ее муж месяц назад оформил доверенность на свою машину на некоего Артура Пшеянца. А вчера мы обнаружили этого Пшеянца в своей квартире с перерезанным горлом. Пока неизвестно, кто и за что убил этого гражданина. Но, думаю, тут есть какая-то связь. И я постараюсь доказать это.
   Как видно полковнику трудно было усидеть на месте. Он вскочил с кресла. Пройдя по кабинету, остановился возле сидящего на стуле Туманова и, покачав головой, проговорил:
   -Вот видишь, в своем огороде разобраться не можем, а ты еще хочешь с фсбэшниками связываться.
   -Товарищ полковник, понимаете, у меня предчувствие, что Грека хотели убить. И это была отнюдь не пьяная драка, а спланированная акция, - дерзко заявил Туманов, но полковник только махнул рукой.
   -Брось, майор. Предчувствие к делу не подошьешь. У тебя доказательства есть? – довольно резко спросил Васильков.
   Федор промолчал. Доказательств у него не было.
   -Вот видишь, нету, - проговорил «батяня» как бы с насмешкой. – Да и кому он нужен, ваш Грек, чтобы его убивать. Так что, давай, Федор, поднапрягись. Это дело нужно раскрыть. Оно под контролем не только у нашего генерала, но и в самом министерстве. Понимаешь, о чем я говорю? - указал Васильков пальцем вверх, подчеркивая особую значимость своих слов.

   Узнав, что избивавшего его фсбэшника выпустили, Грек сильно расстроился.
   -А ты что, шкуру хотел с него с живого содрать? – с сарказмом заметил на это лейтенант Ваняшин. – Хрюшку мы ему начистили от души, а чего еще? – спросил он Грека.
   Но как видно, Сан Саныч Грек хотел большего. Его захлестывала обида.
   -Леш, да не это главное, - возразил на сказанное Ваняшиным Грек.
   -А что же тогда? Пристрелить, что ли его надо было в наших казематах? – спросил Ваняшин. Как и Греку, ему тоже было неприятно, что вышестоящее начальство в лице Василькова распорядилось отпустить Осипова, даже не спросив мнения оперов. Прежде всего, в этом виделось неуважение. Наверное, оттого руки сжимались в кулаки еще больше.
   -Да нет, Леш, стрелять его не надо. Пусть живет собака. Только сдается мне, что лейтенантик тот наврал, будто тех двоих не знает. Из одной они шайки-лейки. А, Николаич? – уставился Грек своими черными глазами на Туманова. Под правым глазом у капитана красовался здоровенный синячище, который Грек слегка подпудрил, и это вызвало очередной подкол со стороны приятеля Лехи Ваняшина.
   Федор молчал, слушая трепотню своих помощников. Но, услышав вопрос Грека, обращенный к нему, проговорил задумчиво:
   -Мне тоже кажется, что тут нечисто. В три часа ночи мы доставили Осипова к нам в управление в дежурную часть, а через два часа за ним уже приехали из ФСБ. Вопрос, откуда они могли узнать, что он у нас?
   Грек предано смотрел в глаза своему старшому и молчал как рыба. Причем, видок у него после ночного инцидента, прямо сказать, был не очень. Морда побитая. Пиджак, помятый с пятнами, оставшимися от грязи, в которой Грек извазюкался, когда упал. Если бы его таким увидел генерал, строгий начальник управления, то, несомненно,  обвинил Грека в том, что это именно он является зачинщиком  драки.
   -Николаич, ты думаешь, кто-то из  тех двоих сообщил о его задержании? – спросил Ваняшин у майора Туманова.
   Федор кивнул.
   -Уверен на все сто, так же как в том, что они специально поджидали Грека. Весь вопрос в том, каким образом  наш Сан Саныч перешел им дорогу? – в раздумье, проговорил Туманов.
   Грек выглядел подавленным, потому что сам не понимал причину своих неприятностей, но чувствовал опасность, рассуждая мудро: если эти козлы хотели его убить, и у них это не получилось, то они запросто могут попытаться еще раз. Не зря же говорят, попытка, не пытка. Но для самого Грека это все как раз было сущей пыткой. И он спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, а скорее, чтобы поддержать начатую Федором мысль:
   -Да, с чего?
   Ваняшин позлорадствовал.
   -Может, морда твоя им не понравилась. Тебя вечно с цыганом путают. Вот и на этот раз, ждали цыгана, а тут ты откуда не возьмись, - съязвил он.
   -Думаю, морда Грека тут не при чем, - заступился Туманов за физиономию капитана. Ваняшин недоверчиво хмыкнул.
   -А чего ж тогда они?
   -Возможно, когда-нибудь мы об этом узнаем, а пока придется набраться терпения. Васильков прав, у нас есть дела поважнее. Необходимо попытаться установить личность погибшей террористки. И приложить силы к тому, чтобы отыскать убийцу Пшеянца. Глядишь, от них ниточка потянется дальше. Так что вперед, господа сыщики, - сказал Туманов, вставая из-за стола, тем самым давая понять, что обоим помощникам следует поступить также.
   Грек подскочил к сейфу, открыл свою ячейку и достал оттуда пистолет, сказав, что теперь он даже в общественный туалет будет захаживать только с оружием.
   -Правильно, - одобрил Ваняшин эту затею. – С ним тебя не только будут бесплатно пропускать в общественную уборную, но еще и глядишь, деньжат приплачивать как рекитеру.
   Грек на это нелестное высказывание приятеля Лехи в свой адрес, ничего не ответил. На душе было скверно. Капитан чувствовал себя оскорбленным своей родной системой, а что до подколов молодого лейтенанта, то, что можно с него взять. Пусть поработает в органах столько, сколько Сан Саныч, потом и разговор будет.
   
   Поговорив с сержантом, дежурившим на воротах, лейтенант Ваняшин вышел на улицу и прямиком направился к площадке, где сотрудники управления обычно оставляли свои машины.
   Свою черную старушку с помятыми боками, лейтенант поставил с краю. Во-первых, так она никому не мешает, а, во-вторых, в случаи экстренной необходимости, на ней можно сразу выехать и не придется расталкивать другие машины.
   Леха Ваняшин открыл дверь и, сунув ключ в замок зажигания, завел двигатель, поджидая Грека с Тумановым. Те топали позади, сейчас остановились на КПП, расспрашивая у дежурного офицера, на какой машине приезжали фсбэшники за лейтенантом Осиповым.
   Ваняшина это не интересовало. Леха твердо был уверен в одном, машина та была не только не хуже их развалюхи, и если уж не в сто, то намного лучше их служебной четырехколесной дребедени. В такой серьезной организации денег на транспорт не жалеют, не то, что в родной ментовке. Лишнюю копейку на бензин не выпросишь.
   Ваняшин вылез из машины, оставив дверь открытой, и не глуша мотора,  крикнул Грека, чтобы тот заканчивал трепаться и шел сюда.
   -Сейчас, Леша, - немного с недовольством отозвался Грек, хотел уже идти к поджидавшему их Ваняшину, но Туманов вдруг закричал не своим голосом: - Стоять, Грек!
   Грек оторопел. Сдурел майор, на самое ухо так орать. Грек, так же как и дежуривший на КПП офицер, не понимал, что нашло на Федора Туманова, и только когда глянул на их «Волгу», заметил, что из глушителя старушки выходят два тонких проводка и тянутся под днище машины.
   Грек побледнел, чего случалось с ним крайне редко, потому что на его смуглой коже бледность почти никогда не была заметна. Но только не на этот раз.
   Ваняшин стоял сбоку машины и махал им рукой. Он еще не знал, что от смерти его отделяют секунды.
   Грек перепугался. Видел, как Туманов замахал руками, крича при этом Ваняшину, чтобы тот отбежал от машины, но лейтенант не понимал, что происходит и почему ему надо отбегать от старушки.
   -Чего, Николаич? – крикнул он в ответ.
   -Ложись ты на хер! – закричал ему Грек. – Взорвешься.
   Такое популярное изъяснение до Ваняшина дошло сразу. Сделав два длинных прыжка, он очутился возле зеленой «десятки» начальника штаба и, нырнув через нее рыбкой, распластался на асфальте.
   А еще через секунду Грек увидел, как из-под машины, сзади, брызнул огненный факел, и тут же громыхнуло так, что у капитана заложило уши.
   В машине начальника штаба вылетели стекла, и  заработала сигнализация. «Волга» оперативников полыхала огнем. Грек стоял как вкопанный и смотрел, как все сотрудники, которые в этот момент были поблизости от КПП кинулись к их горящей машине. Он поискал глазами Туманова и не обнаружил его рядом. Майор уже бегал вокруг полыхающей «Волги». В руках у него был огнетушитель, из которого он пеной заливал огонь.
   Грек подумал о лейтенанте Ваняшине, побежал, но не к горящей машине, а к лежащему на земле приятелю Лехе, легонько пнул его ногой.
   -Ты, гад, сам чуть не взлетел на воздух и меня хотел потянуть за собой. Да если бы не Николаич, знаешь, где бы мы с тобой сейчас были? – напустился капитан, на перепуганного лейтенанта.
   -Да я тут не при чем. Она сама, бухнула, - чуть заикаясь, произнес Ваняшин, вставая.
   -Не при чем он, - грозно выговаривал его Грек. – Надо было прежде, чем заводить мотор, осмотреть машину. Сказано уже тебе было однажды. Только до тебя ведь все, как до жирафа, не сразу доходит. Хорошо, что Николаич углядел бомбу, а то бы тебе, дураку, хана.
   Огонь удалось затушить довольно скоро и, причем, не только свою машину, но и горевшую «десятку» начальника штаба.
   Полковника Орлова чуть удар не хватил, когда он увидел, что стало с его новенькой красавицей. Когда бензобак «Волги» взорвался, струи горящего бензина попали на левую сторону зеленой «десятки», и вся эта сторона почернела от огня.
   Схватившись за голову, начальник штаба набросился на оперов:
   -Вы что, не могли поставить свою машину подальше от моей? Я же ее купил буквально две недели назад. И вот на теперь, что с ней стало.
   Впрочем, самих оперативников сейчас беспокоило другое.
   Сразу же, как только «Волга» была затушена, Туманов подошел к сержанту, дежурившему возле ворот. В отличие от офицера находящегося на КПП, сержант стоит на улице, а, следовательно, он мог заметить, кто подходил к их служебной машине.
   -Точно ручаться не стану, но, вроде, женщина подходила, - сказал сержант, когда Туманов спросил его.
   Федор нервно крутил в руках сигарету.
   -Женщина?
   -Ну да. Такая, небольшого роста. В серой кофточке и черной юбке. Я и внимания-то на нее особенно не обратил, потому что она выглядела как бомжиха. Лицо черненькое. И вся какая-то грязная. На такую и смотреть-то тошно.
   -Бомжиха, говоришь? С грязной рожей? – уточнил Грек, подойдя к Туманову с сержантом, оставив Ваняшина одного на растерзание начальника штаба, который отчитывал лейтенанта как мальчишку.
   -Ну да. Вроде, бомжиха. Такой она мне показалась. Я еще подумал, что она бутылки собирает. Смотрю, наклонилась, шарит чего-то возле вашей машины. Если б я знал…
   -Знал бы, где упасть, соломки постелил, - проговорил на сказанное сержантом Грек. Сержант заморгал глазами, не понимая, к чему это сказано. Грек махнул рукой.
   -Ладно, парень, не ломай голову, - сказал он. А Туманов спросил:
   -А теперь, сержант, постарайся напрячь память и вспомнить, красной легковушки поблизости не было?
   Сержант уставился на майора, сдвинув фуражку на затылок.
   -Точно. Была. Не то «пятера». Не то «семера». Вон там стояла, за автобусной остановкой. Мне еще показалось, как будто эта бомжиха вылезла из нее.
   -Вылезла, - задумчиво повторил Федор.
   Грек тоже скроил задумчивую физиономию. Для него бы сейчас лучше бы было постоять там, возле взорванной машины, именно там собралось едва ли не половина сотрудников управления, но, видя, как начальник штаба кричит на Ваняшина, Грек решил повременить и постоять пока возле Туманова.
   -Слушай, Федор, может сообщить номер этой машины на все посты ДПС? Пусть задержат эту «пятерку», - предложил Грек. Но Федор посчитал это предложение безнадежным.
   -Номера на машине они, наверянка, сменили. А потом,ты думаешь, что бомжиха все еще едет в той машине?
   Грек призадумался.
   -Да, скорее всего, так и есть. Но если гаишники остановят эту машину, мы хотя бы установим личности…
   -Саня, - Федор положил руку Греку на плечо. – А ты не думаешь о том, что так мы только спугнем тех людей, и они пересядут на другую машину. А так, мы хотя бы знаем, что эта «пятерка» раньше принадлежала капитану Чикину. Потом убитому Пшеянцу. Вот от этого и надо плясать. Нет, спугнуть нам их никак нельзя, потому что взрывчатку под нашу машину установила ни дилетантка, а человек, прошедший специальную подготовку. Детонатор адской машины она сунула в глушитель нашей «Волги». Ваняшин завел мотор. Выхлопные газы стали нагревать детонатор и в нем произошел разряд, который по проводкам прошел на взрывчатку. А дальше, ты сам все видел. Вот так-то.
   Грек как мальчишка шмыгнул носом, тут же поклявшись, что отныне он кроме велосипеда ни за что не сядет ни на одно транспортное средство.
 

ГЛ. 5


   Федор тихонько открыл дверь, вошел в прихожую и прислушался.
   Висевшие в прихожей на стене ходики, равномерно  тикали, отмеряя уходящие секунды бесконечного времени.
   Одна, вторая, третья. В минуте, шестьдесят секунд. Вроде бы так много, но они пролетают с неумолимой быстротой, отмеряя уходящую жизнь. Грустно думать, но это так, потому что все когда-то кончается. И только время не подвластно этому правилу.
   Сегодня они  втроем были на волосок от смерти. Странное чувство. Сколько раз в критические минуты, наступало какое-то непонятное прозрение, помогая обойти опасность, выкарабкаться из, казалось бы, почти безвыходного положения. Смерть отступала, оставляя им жизнь. Так было и на этот раз.
   Федор не знал, что это: особое чувство оперативника или же небеса помогают ему обойти беду. Так или иначе, но сегодня Даша могла остаться вдовой. Федор впервые задумался о своей собственной смерти, и она ему показалась ужасной. Скверные мысли.
   Он глянул на кухонный стол, где стоял приготовленный для него Дашей остывший уже ужин, и рука невольно потянулась к холодильнику. Достав бутылку водки, Туманов отвинтил пробку и налив полстакана прозрачной жидкости, в два глотка выпил ее и не почувствовал горечи.
   -Вода?!
   -Да, вода, - проговорила Даша. Она стояла на пороге кухни и смотрела на Федора измученным взглядом.
   -Даша, ты не спишь? – Туманов вытер рукой влажные губы, несколько обидевшись на жену за такой розыгрыш. В другой бы раз может, и не придал этому значения, восприняв за шутку, но сейчас. Сейчас ему страшно хотелось выпить. Выпить, а потом забыть обо всем и заснуть.
   Даша вошла в кухню, села на стул рядом с Федором, накрыв своей теплой ладошкой его руку.
   -Федор, миленький, что с тобой происходит? – тихо спросила она.
   Покосившись на стоявшую, на краю стола бутылку с водой, он спросил, не очень-то скрывая  раздражение:
   -А что такого может со мной произойти? Со мной все в полном порядке. Вот сижу перед тобой, жив, здоров.
   Даша грустно посмотрела ему в глаза и покачала головой.
   -Нет. Не все в порядке.
   -Да брось ты, - усмехнулся Туманов, еще не отойдя от раздражения на жену. Сколько раз подмечал, что никто не может так его вывести из себя, как близкий человек, жена. И потому в последнее время, когда что-то уж очень сильно не ладилось на работе, домой он возвращался с плохим настроением и покрикивал на жену. То же самое произошло и сейчас.
   -Это все твои фантазии. Начитаешься книжек об идеальных мужиках. А их нет. Не существует в природе, как и идеальных баб. И вообще, нет ничего идеального. Мир несовершенен. А я – всего лишь часть этого мира. Понятно? Или может, еще как-то надо объяснять?
   Даша терпеливо выдержала, пока Федор закончит свои философские размышления. Потом сказала, стараясь выглядеть спокойной:
   -Вечером я звонила тебе на работу. Сан Саныч Грек рассказал мне, что у вас произошло.
   Туманов отвернулся к окну. Вздохнул.
   -Сан Саныч и не это тебе может рассказать. У него вода в заднице не удержится. Он у нас такой.
   -Федор! – на этот раз Дашин голос зазвенел на высокой ноте.
   Федор обернулся к жене.
   -Ведь вас могли убить, - проговорила Даша, и глаза ее заблестели.
   Туманов вздохнул, обнял жену, прижимая ее к себе.
   -Могли. Но не убили, - сказал он. Хотел все случившееся с ними, обратить в шутку, но посмотрел Даше в глаза и замолчал, тихонечко вздохнув. Слишком много печали было в глазах любимой. И играть на ее нервах, слишком жестокая, и непростительная  роскошь.
   -Федор, миленький, - Даша прислонилась к его плечу и тихонечко всхлипнула. – У меня нехорошее предчувствие. Ты  ведь уже два года не был в отпуске. Давай уедем куда-нибудь отдыхать. Помнишь, ты мечтал о том, чтобы нам провести отпуск на берегу речушки. Ты бы ловил рыбу. Федор?! - голос у Даши дрогнул. – Ну откажись ты от этого дела.
   Федор отстранился от Даши, посмотрел на жену с некоторым удивлением.
   -То есть как это, откажись? Это что, поход на экскурсию, от которого можно отказаться? А потом, ты знаешь, сколько человек погибло от взрыва возле пивного бара? – спросил он, заглядывая Даше в глаза.
   Даша промолчала, не ответила на его вопрос. И Федор посчитал своим долгом немедленно просветить жену.
   -Восемь человек. И еще полтора десятка раненых. Ты думаешь, все те восемь человек хотели умирать? – заговорил Туманов довольно громко, и Даша попросила:
   -Федор, пожалуйста, тише. Соседей разбудишь.
   Но Туманов махнул рукой на это замечание. Сказал:
   -Между прочим, все эти погибшие, были вполне приличными людьми.
   -А мне казалось, что приличные люди по пивбарам не шляются. Сидели бы дома, и остались бы, живы, - заметила на сказанное Федором Даша. Голос ее показался Туманову рассерженным.
   Федор улыбнулся. Уж слишком строгое лицо у любимой. Сейчас она напомнила Туманову его первую учительницу. Та хотела слепить из первоклашек в дальнейшем примерных учеников. Старания ее не оправдались. Большинство мальчишек, оказались первостатейными разгильдяями.
   И вряд ли теперь получится у Даши, сделать из него примерного мужа и уж тем более изменить его образ жизни. Хотя, надо отдать ей должное, педагогические задатки из нее так и прут.
   -Знаешь, любимая, с рыбалкой придется повременить. Дело хорошее, спорить не стану, но работа для меня важней. Да и не могу я бросить Грека с Ваняшиным. Они будут ловить бандитов, а я отсиживаться за печкой. Нет, это не по мне, родная. Ты уж извини. В другой раз как-нибудь с тобой порыбачим. Ладно?
   -Значит, работа для тебя важней, чем я, - Даша укоризненно закивала головой и решительно встала со стула, давая понять, что с таким мужем ей не о чем разговаривать. – Знаешь, ты кто? – спросила она вдруг.
   -Кто? Трудоголик?– когда-то Федор слышал, так называют людей, фанатично относящихся к своей работе. Решил блеснуть знаниями перед женой и как видно, разочаровал ее. Даша покачала головой.
   -Нет, не трудоголик, а мудоголик. Надеюсь, ты понимаешь, от какого первоначального слова, происходит это название.
   -Дашка.
   -Да что, Дашка? – возмутилась Даша. – Героя из себя корчишь. За печкой он не хочет отсиживаться, видите ли. А если с тобой, что-нибудь случится, ты обо мне подумал? Да я к телефону боюсь подходить. От его звонков у меня сердце заходится. Вдруг, с тобой что-то.
   Федор обнял Дашу, пересилив ее сопротивление, и не упустил сказать:
   -Пока у меня есть такая замечательная жена, со мной ничего не может случиться.
   Даша изо всех сил пыталась оттолкнуть его, но у нее ничего с этим не получилось.
   -Пусти, Федор. Не хочу с тобой целоваться. Ты противный и упрямый, как бык. Отпусти.
   Туманов легко поднял жену на руки и понес в спальню. Теперь уже Даша не сопротивлялась. С покорностью рабыни, подвластной своему повелителю, она лишь позволила себе закрыть глаза, что, впрочем, совсем не мешало Федору.
   Бережно уложив Дашу на семейное ложе, он распахнул халат, и увидел, обнаженное тело жены. Ее большие упругие груди волнительно вздымались от каждого вдоха. Соски набухли и выглядели так заманчиво и аппетитно, что Федор тут же приник к ним губами. Сначала к одному, потом к другому, лаская их языком.
   -Федор, - страстно зашептала Даша, прижимая его голову к своей груди и медленно раздвигая ноги, легонько шевеля бедрами. – Я хочу тебя. Хочу, - вскрикнула она, боясь, что ее голос в ночной тишине окажется слишком громким и будет услышан соседями, и тут же вздрогнула, оттого, что зазвонил сотовый Туманова.
   Федор оторвал голову от Дашиной груди, озадаченный этим звонком. Просто так ему бы звонить не стали.  Стало быть, на то есть веская и довольно обоснованная причина.
   -Ну, чего ты ждешь? – потеряв всякий интерес к сексу, проговорила с обидой Даша. – Включи мобильник.
   Федор вздохнул. В такой момент зазвонил этот проклятый телефон.
Туманов подошел к столу, взял сотовый, поднес трубку к уху и услышал голос лейтенанта Ваняшина.
   -Николаич, это я, - сказал Ваняшин.
   Федор покосился на приоткрытую дверь спальни. Там на кровати во всей красе лежала жена, а он стоял в коридоре с приспущенными штанами и с мобильником в руке.
   -Я узнал тебя, - ответил Туманов несколько мрачновато.  Хотя с другой стороны и Ваняшин его понять должен. Часа три назад они только распрощались.  Неужели Ваняшин уже успел заскучать по нему.
   -Что-то случилось? Или ты мне решил пожелать спокойно ночи? Если так, то зря. Я еще не собирался спать. Поверь, у меня намечалось дело поважнее, - с намеком проговорил Федор, сожалея, что скорее всего теперь заняться любовью с Дашей не получится, и ругнув про себя лейтенанта, сказал: - Ну ладно. Говори, чего там у тебя, я слушаю?
   -Федор Николаич, ты сюрпризы любишь? – полюбопытствовал лейтенант, и Федору показалось, что в его голосе засквозила откровенная насмешка. И Федор дал себе слово, что утром обязательно хорошенько вставит молодому лейтенанту, а пока ответил:
   -Знаешь, Леш, по ночам я сюрпризов не люблю. Мне их днем хватает.
   В трубке послышалось что-то наподобие смеха. Лично Туманов сейчас не разделял веселого настроения лейтенанта Ваняшина  и потому сказал со всей строгостью, какой позволял его чин:
   -Лейтенант, ты хотя бы знаешь, который сейчас час, чтобы вот так хохотать? Между прочим, сейчас ночь, - напомнил Федор.
   -Не обижайся, Николаич, - услышал Туманов уже другой голос лейтенанта. – А развеселился я вот почему. Помнишь ту красную «пятерку» капитана Чикина?
   Федор почувствовал внутри какое-то необъяснимое напряжение.
   -Ну, - ответил коротко.
   -Так вот эта машина стоит у тебя возле дома, под окнами твоей спальни.
   Туманов не поверил, влетел в спальню с трубкой в руке, выглянул в окно. И даже не понял, радоваться ему или огорчаться. Красный «Жигуленок» и в самом деле стоял под окнами.
   -Я сейчас спущусь, - пообещал он Ваняшину и, отключив телефон, кинулся в прихожую.
   -Федор, ты куда? Ночь ведь, - кутаясь в халат, проговорила Даша, появившись в прихожей и наблюдая за тем, с каким проворством муж надевает ботинки и не собирается их даже зашнуровывать.
   -Дашка, ты ложись. Я сейчас, через пару минут вернусь.
   -Федор, да что случилось? – настойчиво допытывалась Даша. Но ее вопрос так и остался без ответа.
   Федор выскочил на площадку. Даша сердито захлопнула дверь, ругая чумового мужа.
   Ваняшин стоял возле своей белой «девятки», припаркованной метрах в десяти от красного «Жигуленка». Туманов подошел.
   -Ох, Леха, если б ты знал, какое мероприятие у меня сорвалось, - посетовал майор, не зная, журить ли лейтенанта, или хвалить. Сошелся на середине.
   Но, похоже, самому Ваняшину похвала майора не требовалась.
  -Я от девчонки своей ехал, - начал он объяснять. – Проезжаю мимо твоего дома и глазам своим не верю. Мы эту машину ищем, с ног сбились. А она стоит тут, у тебя под окошечком.
   Федор призадумался. Уж слишком подозрительным показалось ему это. Такое впечатление было, что кто-то словно нарочно поставил эту машину тут. Об этом Федор поделился с лейтенантом. Но, как оказалось, Ваняшин был другого мнения.
   -Да ерунда, Федор Николаич. Может это чистейшее совпадение, и тот, кого мы ищем, временно поселился тут, с тобой в одном доме. Или женщина у него тут. Такое может быть? - высказался Ваняшин.
   На что Федор возразил:
   -Лейтенант, думаю, ты забываешь, с кем мы имеем дело. А, вообще, не мешало бы осмотреть машину.
   Лейтенант согласился.
   -Сейчас осмотрим, - сказал он, подходя и берясь за ручку водительской двери. – Во, да тут и дверь открыта. Не, Николаич, мужик явно к бабешке торопился. Даже дверь путем не закрыл. У меня так тоже бывает, когда очень спешу. – Лейтенант уже хотел открыть дверь, но Федор крикнул:
   -Стой!
   Рука Ваняшина замерла на ручке, так и не потянув за нее.
   -Погоди, не открывай, Леша. Сдается мне, тут что-то не так.
   Ваняшин расценил предостережение Туманова, как обыкновенную мнительность и спросил:
   -Ты чего, Николаич? Я только хотел посмотреть в салоне. Может, документы, какие остались. А так что нам, до утра тут дежурить? Ждать, пока водитель выйдет?
   Туманов подошел к двери.
   -Знаешь, даже если придется проторчать тут неделю, я сделаю это. Поверь, это лучше, чем оказаться в гробу.
   Ваняшин многозначительно хмыкнул. Раньше подобной трусости не замечал за майором. Неужели их старшой надломился? Не рановато ли?
   Федор достал из кармана трубку сотового и, набрав номер оперативного дежурного по управлению, попросил прислать сюда специалистов по обезвреживанию взрывных устройств.
   Часа через полтора к ним подъехал фургон, «Уазик» серого цвета, из которого вылезли трое в пятнистых камуфляжах.
   -Старший группы, капитан Шебалкин, - представился небольшого роста мужичок, похожий на худенького подростка.
   Пожимая ему руку, Федор обратил внимания, что пальцы у капитана Шебалкина были как у хорошего пианиста или вора карманника, тонкие и гибкие, и Туманов даже забеспокоился, не вывихнуть бы ему суставы. Но к счастью, этого не произошло. Пальцы хоть и были тонкими, но оказались очень жилистыми.
   -Ну, чего тут у вас, майор? –  деловито спросил Шебалкин.
   Федор кивнул на авто.
   -Машинку бы эту проверить на предмет взрывчатки. Она у нас проходит по двум взрывам. Ну и вообще, предчувствия у меня… - признался Туманов, опасаясь насмешки со стороны Шебалкина, не договорил до конца.
   Но насмешки от капитана Шебалкина не последовало. Более того, капитан сделался, крайнее серьезен и проговорил с долей определенности:
   -Это хорошо, что предчувствия. Предчувствиям своим надо доверять. Особенно при нашей работе, - почему-то свел он сказанное Федором на свой лад. Но Туманов возражать не стал. В конце концов, каждый тянет одеяло на себя.
   -На всякий случай попрошу вас, - обратился он к майору Туманову, потом посмотрел на Ваняшина, - и вашего молодого напарника отойти за угол дома. – Но пока еще Туманов не ушел, Шебалкин уточнил: - Что вам в этой железке показалось подозрительным, майор?
   Федор обернулся к саперам окружившим красный « Жигуленок».
   -Дверь. Левая передняя дверь не закрыта. Разве так бывает? Обычно каждый водитель, прежде, чем оставить свое авто, запирает двери. А тут дверь даже не прикрыта до конца. Это очень бросается в глаза. Мне кажется, это сделано нарочно, в расчете на соблазн открыть ее.
   Шебалкин призадумался, но не надолго. Видно он не пришел мысленно к какому-то логическому объяснению, сказанного майором Тумановым, поэтому сказал:
   -Ладно, сейчас посмотрим. А вы все-таки отойдите подальше.
   Федор, а вслед за ним и Ваняшин, отошли, но не за угол, как того требовал Шебалкин, а за фургон саперов, стоящий  метрах в десяти от «пятерки».
   Для начала, Шебалкин тщательно осмотрел «Жигуленка» снаружи, не забыв заглянуть под днище машины, подсвечивая себе ярким фонариком. Закончив наружный осмотр, громко сказал Туманову:
   -Снаружи ваша железяка оказалась чистой.
   Это означало, что под днищем машины, а также под крыльями, взрывчатки не обнаружено.
   -Сейчас посмотрим внутри салона, - с этими словами Шебалкин стал светить мощным фонарем внутрь «пятерки». Но и там ничего подозрительного не заметил. И даже, как показалось Федору, заскучал. Как видно, сапер капитан привык к острым ощущениям и теперь испытывал недостаток адреналина в крови. Но незапертую дверь он открывать не стал. Зайдя с правой стороны, он подошел к передней двери и посветил на стекло, после чего один из помощников принес ему предмет, похожий на металлическую линейку. Этим предметом Шебалкин попытался опустить стекло в двери машины. С третьей попытки, ему это удалось, и когда образовалась не большая щель, Шебалкин подозвал своего помощника, который выглядел намного здоровше капитана и как видно обладал силушкой, и тот, просунув в щель пальцы, с силой надавил на стекло, опустив его до конца.
   -Спасибо, Игорек, - поблагодарил Шебалкин помощника. – Порядок. – Он осторожно втиснулся едва ли не до пояса в салон «Жигуленка», потом вылез и крикнул Туманову: - Майор, а вы оказались правы. Железяка эта нашпигована гранатами. Целых три штучки лежат под водительским сиденьем и с полдесятка тротиловых шашек. Предохранительные кольца каждой гранаты связаны тонкой проволочкой с дверью. Стоило бы открыть дверь и вам оторвало  не только яйца, но и костыли, - пошутил он. - Так что считайте, майор, что вы в рубашке родились. Сейчас я проволочку отрежу, и можете забирать свою железку, - сказал Шебалкин, достав из кармана куртки блестящие, как у хирурга щипчики и открыв дверь, взгромоздился на сиденье.
   Туманов посмотрел на Ваняшина и не узнал того, так лейтенант переменился в лице. Потому что в первую очередь все сказанное Шебалкиным относилось к нему. Ведь это он собирался открыть дверь, и только теперь лейтенант до конца осознал, что было бы с его нижней частью тела, не останови его во время Туманов.
   -Во, бля, - растерянно буркнул Ваняшин, уставившись обезумевшими от страха глазами на майора Туманова.
   -А хоть, бля, хоть голубчик. Просто всегда надо слушаться старших, - как бы, между прочим, заметил на это Федор Туманов.
   -Николаич, спасибо тебе. Ты мне жизнь спас.
   -И от позора, - шутливо дополнил Туманов, чтобы вывести Ваняшина из невроза. – Ну сам подумай, кому бы ты стал нужен без яиц?
   Ваняшин хихикнул, но сделал это так, как если бы его заставляли смеяться силком, при этом отчаянно колотя по спине.
   Капитан Шебалкин вылез из машины, держа в руках три гранаты, связанные проволокой. Потром достал тротиловые шашки.
   -Ничего особенного. Профаны работали. Расчет был на открытие двери. Внизу к ней привязали эту проволоку. Если б дверь открыли, гранаты бы сдетонировали. Так что, хлопцы, вам повезло. Ну теперь можете забрать железку, - эти слова капитан проговорил так, как может сказать врач после операции, не желающий обременять себя такой мелочевкой, как стягиванием швов на разрезе. Даже двери машины он закрывать не стал, предоставляя сделать это Туманову с Ваняшиным.
   Но ни тот, ни другой, не спешили усесться за руль «Жигуленка».
   Шебалкин усмехнулся.
   -Да вы чего, ребята? Я ж вам сказал, что все пучком. Не бойтесь, заводите мотор. Ну хотите, я еще под капотом гляну? – спросил сапер, насмехаясь над тем, как напуганы опера.
   -Очень хотим, - признался Туманов.
   Шебалкин открыл капот «Жигуленка» и вдруг лицо его приняло замысловатое выражение.
   -Что-то не так, капитан? – заметив это, спросил Туманов.
   Шебалкин почесал за ухом.
   -Да, кое-что не так. Под капотом оказывается, еще одна штукенция установлена.  Грамм этак на триста в тротиловом эквиваленте и соединена с замком зажигания. Представляю, каких был дел тут наворотила эта штукенция, поверни кто-то из вас ключ в замке зажигания.
   Федор улыбнулся.
   -Нам повезло, потому что ключа у нас нет.
   -Есть, - ответил Шебалкин. – Я нашел его в бардачке и уже сунул в замок зажигания. Оставалось только повернуть.
   Федор едва не вздрогнул от сказанного сапером. А Шебалкин не теряя самообладания, со скучным лицом заметил:
   -Что ты хочешь, майор? Бывает, и сапер ошибается. А вообще, я был не прав, говоря, что это дело рук профана. По всему видно, тут работал профессионал, и делал все так, чтоб уж наверняка.
   -С двойной подстраховкой, - заметил на это Ваняшин.
   Шебалкин без интереса посмотрел на гиганта Ваняшина, который был выше его ростом, чуть ли не вдвое, и сказал:
   -Можно сказать и так, - сказал он и, попросив своих помощников посветить ему, осторожно притронулся к проводкам, подсоединенным к взрывчатке.


ГЛ.6


   Утром, узнав от  Туманова о ночном происшествии, которому подверглись они с Ваняшиным, Грек возмутился, почему его не вызвали.
   -И хорошо, что тебя не было с нами, - со смешком отреагировал Ваняшин на возмущение Грека. – Ты бы уж точно дверь открыл. И тогда бы мы собирали твои яички по всей Тверской, - подшучивал лейтенант над Греком.
   -Дурачок ты, Лешка. Лучше о своих шарах подумай. Когда-нибудь девки тебе поотрывают их лучше всякой взрывчатки. – Говоря так, Грек  надеялся, что Туманов будет солидарен с ним, но Федор сидел, о чем-то глубоко задумавшись. И глянув на него такого, Грек спросил:
   -Николаич, ты чего в облаках летаешь? Молчишь, все и молчишь.
   Федор посмотрел на Грека.
   -Да вот думаю.
   -О чем? Как наш Леша, вражина, чуть вас обоих бездетными не оставил? – хихикнул Грек. Но Федору было не до смеха.
   -Странно немного… - проговорил Федор.
   -А чего тут тебе странного? – похоже, Грек сейчас не собирался обременять себя глубокими размышлениями. – Ничего странного нет.
   Федор возмутился такой трактовке капитана.
   -Говоришь, нет? И тебя не интересует, как и откуда те, кого мы ищем, могли узнать мой адрес? Или ты хочешь сказать, что машина, нашпигованная гранатами и тротилом, случайно появилась под окнами моей квартиры. Нет, Грек, ты не прав. Тот, кто оставил ее там, знал, что мы ищем эту машину. И расчет был на то, что, увидев ее, я как дурачок, сломя голову, кинусь, открою дверь, а дальше случится то, что было задумано ими.
   Грек присмирел. Даже сигарету не решился вытянуть из майорской пачки.
   -Все было заранее рассчитано и просчитано, - сказал Туманов.
   Теперь призадумался и сам Грек, находя, что майор Туманов прав, и он скроил такую умную физиономию, что, глядя в это усатое лицо, его с легкостью можно было принять за настоящего гения сыскного дела. И даже Леха Ваняшин, глянув на его физиономию, не посмел потревожить Грека своими подколами.
   -Пока остается не понятным, кто те люди, с которыми мы пытаемся бороться. Террористы фанатики, готовые сложить голову за идею, или марионетки, которыми управляют политиканы? И пока мы не выясним это, мы их не найдем, - в задумчивости констатировал майор Туманов.
   -Во всяком случаи, на шпану, решившую сводить счеты, они не тянут, - заметил на это Ваняшин, чем здорово развеселил капитана Грека. Тот даже сокрушенно покачал головой.
   -Леш, ну ты меня удивляешь, -  сказал Грек и тут же добавил: - Ты уж если чего скажешь, то, как в лужу пернешь. Ну, какая это тебе шпана.  Братва такими делами не занимается.
   Ваняшин зыркнул глазами на усатого капитана и не пощадив его самолюбия, сказал:
   -Может в твоей умной голове, есть какие-то предложения?
   Грек, не ожидавший таких нападок от приятеля Лехи, скроил обиженную физиономию. Самого же Ваняшина посчитал откровенным хамом, каких свет не видел.
   -У меня, нету. Работать надо, искать, - проговорил он нерешительно, потому что сам плохо представлял, а точнее не представлял вовсе, где искать, а главное, кого. Со смертью Пшеянца, следствие зашло в тупик. В руках оперов было немного: заключение экспертизы и парочка, тройка следов, оставленных в квартире убитого. Вот и все.
   По факту смерти капитана Чикина прокуратура и вовсе не стала возбуждать уголовное дело, посчитав происшедшее с ним, как по собственной неосторожности. Туманов не сомневался, что решающую роль тут сыграло заключение патологоанатомической экспертизы, где утверждалось, что капитан был в сильной степени опьянения.
   Но будучи довольно хорошо знакомым, с Чикиным, Федор Туманов готов был утверждать кому угодно, что капитан никогда не напивался. Он почти вообще не пил. И вдруг, напился. На это Чикина могли подтолкнуть только две причины: или молодая жена, об измене которой ему стало известно, или…  Впрочем, о второй причине Туманов пока решил не думать, пока отработать первую. И для этого у Туманова было вполне оправданное основание. При осмотре квартиры Пшеянца, майор решил прослушать все сообщения оставленные на автоответчике. И одно из них Федора очень заинтересовало.
   -Знакомый голосок. Неправда ли? - сказал Туманов своим помощникам, вынимая из автоответчика кассету с записью.
   В кабинете они втроем еще и еще прослушали запись, после чего Туманов сказал:
   -Это голос супруги капитана Чикина.
   Грек не мог сдержать нахлынувшего возмущения:
   -Вот ****ешка. Выходит, она путалась с этим крокодилом Пшеянцем? У, лярва. Мужа капитана, променяла на какого-то пройдоху. – Грек брезгливо плюнул на пол, за что Федор сделал ему замечание.
   -Да я, Николаич, просто так не могу сдерживать свои эмоции, - сказал Грек в свое оправдание. – Это чего получается, Чикин на тот свет ушел из-за нее? – высказал вслух он свои предположения. К женской неверности Грек относился болезненно, пережив подобное на себе, когда его жена вдруг взяла да и ушла от него, и вот уже больше десяти лет капитан жил один. Кто знает, скольких сил потребовалось Сан Санычу пережить такой удар. А теперь стало обидно за коллегу по работе. Все-таки, они с Чикиным работали в одном управлении и даже частенько встречались в его коридорах.
   Поэтому Грек изъявил настойчивое желание к вдове капитана пойти вместе с майором.
   -Я этой стерве в глаза хочу взглянуть. Уж я ее выведу на чистую воду, - постучал он пальцем по столу. – Не таких выводил.
   Федору пришлось уступить, с одним лишь единственным условием:
   -Чтобы у меня без грубостей, - строго настрого предупредил Туманов. На что Грек не упустил тут же возмутиться, заверяя майора в своей железной выдержке.
   -Николаич, ты ж меня знаешь, - не стал скромничать Грек.
   -Знаю, - кивнул Федор. – Потому и говорю, язык свой не распускай.
   Греку было, отчего призадуматься. Ну как тут вести допрос, когда майор рта раскрыть не дает. И Сан Саныч решил молчать. Раз майор считает, что он первая скрипка в оркестре, пусть говорит он. Но до поры до времени. Если что-то у майора не заладится, то Сан Саныч уж не сплохует, и тогда никто не заставит его молчать. Он скажет свое слово, отчего этой стерве, вдовушке, мало не покажется.
   Дверь им долго не открывали, но Грек проявил настойчивость и не убирал палец с кнопки звонка.
   -В квартире кто-то есть, - объяснил Грек. – Я слышал шаги.
   Федор прислушался. Лично он ничего не слышал, но спорить с Греком не стал. Особенно после того, как послышался щелчок замка в двери.
   -Вот видишь, - шепнул Грек с долей бахвальства. – Кто из нас был прав? – Важно надулся он.
   Ответить Федор не успел. Дверь открылась. Алла Чикина стояла  перед ними в длинном халате, с мокрыми волосами и полотенцем в руке. Увидев Туманова с Греком, несколько удивилась их приходу.
   -Вы? Признаться не ожидала, - она пожала плечами, как бы давая понять, ну о чем еще можно говорить, тем более, что в гости оперов она не приглашала.
   -Мы, - улыбнулся Федор, стараясь казаться приветливым. По крайней мере, вот так с порога наседать на несчастную вдову не стал, что, конечно же, не понравилось Греку. Увидев в глазах женщины недоумение по поводу их прихода, капитан решил все расставить на свои места.
   -Мы к вам пришли, потому что вы в прошлый раз не все рассказали Федору Николаичу, - произнес Грек холодным официальным тоном.
   Алла Чикина взглянула на Грека, потом на Туманова, как бы спрашивая у майора, кто этот черноглазый усатый нахал.
   -Это – капитан Греков, - представил Федор своего помощника.
   Женщина кивнула без особого удовлетворения. Похоже, усатый капитан Грек ей не показался.
   -Так что вас интересует? – спросила она, не горя желанием впускать оперов в квартиру. Особенно этого усатого нахала.  - Мне пришло официальное уведомление по поводу смерти мужа…
   Федор кивнул, все с той улыбочкой.
   -Мы знаем. Но нам хотелось бы получить от вас некоторые разъяснения вот по этому, - Туманов достал из кармана диктофон, включил его, предоставляя возможность вдове прослушать запись, оставленную на автоответчике.
   -Идиот, сними трубку. Я знаю, что ты дома, - проговорил женский голос из диктофона. При этом Алла Чикина нисколько не сомневалась, что оперативники узнали, что это говорит она, потому и приехали.
   Хитрющий Грек уставился на женщину своими черными, как угольки глазенками и спросил:
   -Как вы думаете, кому принадлежит этот голос?
   Женщина взглянула в глаза Греку с невозмутимым спокойствием.
   -Перестаньте юродствовать. Вы прекрасно знаете, что это мой голос. Иначе, зачем бы вам тут быть. Так ведь?
   Туманов скрывать не стал.
   -Именно, так, - сказал он.
   Женщина раскрыла широко дверь.
   -Проходите в комнату, - проявила она вынужденную любезность.
   Грек первым ворвался в квартиру, потеснив Туманова. Войдя в комнату следом за Аллой Чикиной, он протопал по ковру в своих грязных ботинках и уселся на диван. Федор Туманов скромно занял стул, стоящий возле двери. Сама же хозяйка квартиры села в кресло, стоящее в углу. Комкая в руках влажное полотенце, она опустила глаза на ковер, где остались следы от ботинок Грека и как можно сдержанней, сказала:
   -Вас ведь интересуют мои отношения с Артуром? Не так ли?
   Туманов с Греком переглянулись, и Грек незаметно подмигнул майору. Это означало, что пока все шло так, как надо.
   Туманов этого отрицать не стал. Хотя на самом деле майора интересовало не только это, но и кое-что другое. Но пока он решил остановиться на первом. Потом дойдет черед и до другого.
   Алла невесело улыбнулась. Взяла со стеклянного столика, стоящего рядом с креслом пачку сигарет, закурила.
   Грек сунул руку в карман своего помятого пиджака, который он носил как минимум лет десять и достал пачку «Явы». Туманов взглянул на него неодобрительно, но Грек сделал вид, что не заметил этого неодобрения. Но чтобы уж окончательно не разочаровать майора, спросил у Чикиной:
   -Вы позволите? – показал он сигарету.
   Женщина проявила великодушие. А может, ей сейчас было на все наплевать, и она махнула рукой.
   -Курите, если хотите.
   Федору тоже захотелось закурить, но он воздержался, решив потерпеть, искоса поглядывая на бесцеремонного Грека. Пепел тлеющей сигареты падал Греку на пиджак и на покрывало, которым был застелен диван. Похоже, Грек сейчас слишком увлекся и на такой пустячок просто не обращал внимания. И Туманов в очередной раз пожалел, что взял капитана с собой. Было б лучше оставить его в машине с Ваняшиным.
   -И так, мы готовы вас выслушать, - проговорил Грек, забывшись и в очередной раз легонько пристукнув мизинчиком по концу сигареты, тем самым, сбив пепелок.
   Федор вздохнул, искоса глянув на усатого капитана. Впрочем, сам Грек вел себя так, словно они тут с Аллой Чикиной были вдвоем, без Федора Туманова.



ГЛ.7



   Алла Чикина прекрасно помнила, с чего начались их отношения с Артуром Пшеянцем.
   В тот день, у нее, участкового терапевта, было полно вызовов. Время приближалось к концу рабочего дня, а она голодная и усталая еще бегала по этажам.
   Последним из ее пациентов оказался молодой мужчина лет тридцати по фамилии Пшеянц. Выбиваясь из сил, Алла поднялась на третий этаж старенькой «хрущевки» и позвонила в квартиру под номером семьдесят пять.
   Дверь ей открыл сам Пшеянц.
   -Врача на дом вызывали? – задала Алла традиционный в подобных случаях вопрос.
   -Да, да. Проходите, - ответил он, и в буквальном смысле схватив ее за рукав  замшевой куртки, едва  ли не силком втянул в прихожую.
   С подобным обращением ей еще не приходилось сталкиваться.
   -Послушайте…
   Но он, похоже, слушать ни о чем не хотел. И Алла возмутилась такой бесцеремонности, переходящей в сверхнаглость.
   -Да отпустите вы меня, в конце концов, - гневно проговорила она.
   Он отпустил ее рукав, рассматривая молодого врача, как некий предмет, который бы он с удовольствием хотел купить.
   -Где больной? Кто вызывал врача? – спросила Алла, повнимательней приглядываясь к молодому мужчине. Краем глаза она успела заметить в приоткрытую дверь кухни стол, уставленный тарелками с нарезанной колбасой, сыром и консервами. И от увиденного у нее потекли слюнки, потому что пообедать сегодня не пришлось.
   -Я больной, - сказал мужчина, и смущенно улыбнувшись, добавил: - И врача вызывал тоже я.
   Хоть она была и не сторонник таких методов, но сейчас Алла почувствовала огромное желание нагрубить этому шутнику. Ничем другим, по ее мнению его порыв вызвать на дом врача, не обусловлен.
   Едва глянув на этого жеребца профессиональным взглядом, она определила, что Пшеянц нисколько не болен.
   -Да как вы такое могли себе позволить?.. Меня ждут больные, а вы?
   Похоже, ее упреки оказались для него, как мертвому припарка. И он ничуть не смутившись под ее гневным взглядом, схватил Аллу за руку и силком повел в комнату.
   Ярко горящая люстра, на миг ослепила Аллу. Она зажмурилась, не заметив, как приоткрылась дверь соседней комнаты.
   -Что такое? Вы сумасшедший? Тогда вас надо лечить в психушке. Отпустите, мне больно руку. Я сейчас закричу, - решительно произнесла Алла.
   -Не надо кричать, - раздался рядом голос.
   Алла обернулась и увидела еще одного мужчину, выходящего из соседней комнаты. И ей стало страшно. Боже, неужели это маньяки? Недавно слышала на улице разговор двух женщин, Одна рассказывала другой о каком-то сумасшедшем, который заманивает молоденьких девушек под разными предлогами к себе домой, насилует их и убивает. И что, якобы, в местном отделении милиции уже имеется несколько заявлений об исчезновении этих девушек. Тогда Алла не поверила болтушкам. Всегда считала себя человеком серьезным, вдумчивым и что подобного с ней никогда не случится. И вдруг такое.
   -Что вам от меня надо? – спросила она, не теряя выдержки. В конце концов, безвыходных ситуаций не бывает. Возможно, и из этой она сумеет выпутаться.
   -А как вы думаете, что нужно мужчине от хорошенькой женщины? – спросил тот, второй.
   Алла сразу сообразила, что главным в этом дуэте является он, а не Пшеянц. А еще она призадумалась о том, что вызов ее был осуществлен на адрес Пшеянца. В поликлинике это осталось зафиксировано. И если они оба не дураки, то должны понять, чем это для них грозит.
   -Меня будут искать. И вас посадят за убийство, - проговорила она.
   Пшеянц промолчал, как, видно обдумывая сказанное ею, а тот второй, рассмеялся.
   -А кто тебя будет убивать? Кому это надо? – весело сказал он.
   Алла посмотрела на него растерянно, стараясь на всякий случай запомнить его лицо.
   -А что же вам, в таком случаи, надо?
   Все с тем же идиотским смехом он приблизился, для начала вырвал из ее левой руки портфель, швырнул его на пол.
   -Эй, поосторожней, - воспротивилась Алла такому обращению. Но ее возмущение осталось не услышанным.
   -Для начала нам надо тебя раздеть, - сказал тот, второй. – Страсть как люблю смотреть на голых баб. Сама скинешь одежду, или тебе помочь? – спросил он у Аллы, и, видя, что согласия от нее не дождешься, решил не тратить зря время. Почти рывком стащил с Аллы курточку, едва не оторвав пуговицы.
   Алла попыталась вырваться, но скоро поняла, что это безнадежно. Оставалось одно, закричать. Хотя это, наверное, довольно глупо с ее стороны. Вряд ли это поможет. Но она все-таки решила попробовать:
   -Помогите!
   Это оказалось первое и последнее, что она сумела прокричать, потому что тут же получила довольно сильный удар кулаком по животу и кричать уже не могла. Только как рыба выброшенная на берег, хватала ртом воздух, чтобы не задохнуться, при этом, повинуясь всему тому, что с ней вытворяли.
   Сначала ее раздели и уложили на кровать.
   Алла и это восприняла безропотно, наблюдая за тем, как Пшеянц тоже стал раздеваться, а тот, второй, достал маленькую видеокамеру и, направив объектив на Аллу, включил ее.
   Алла отвернулась, за что чуть не получила еще один удар.
   -Смотри сюда и улыбайся, если не хочешь, чтобы тебя били, - пригрозил тот второй с видеокамерой в руках.
   Пришлось подчиниться, хотя с улыбкой не получилось, но это ничуть не огорчило второго жеребца. Он зашел сначала с одной стороны, потом с другой. Видя, что Алла ведет себя скованно, рыкнул на нее:
   -Расслабься, дорогая, и слегка раздвинь ножки. Я хочу видеть твою пушистую красавицу. Особенно губки, как они набухают, в приливе возбуждения. Ну же, - приказал он.
   Алла чуть раздвинула ноги, отчего снимавший ее на видеокамеру жеребец произнес восхищенно:
   -Вот, вот. Так лежи. Какая прелесть. Сейчас мы запечатлим твою половую щель. Замечательно. Вот, хорошо, - похвалил он Аллу, которая понемногу стала осваиваться с ролью секс модели, а потом обратился к стоящему за его спиной Пшеянцу: - Артур, а теперь ты. Давай, засади ей по самые помидоры, чтобы она завертелась.
   Только сейчас Алла заметила, что Пшеянц стоит совершенно голый. Скользнув взглядом по его мускулистому телу, она задержалась на его огромном члене. Никогда не думала, что у мужчин могут быть такие. И заерзала по кровати, прижимаясь к стене, при этом охая так, будто сам половой процесс уже начался и был в самом разгаре.
   Пшеянц прыгнул на кровать, навис над Аллой и она еще раз ужаснулась размерам его гиганта, которого ей было суждено сполна ощутить в себе.
   Когда она почувствовала, как он входит в нее, распирая внутренние органы, то чуть не потеряла сознания. Что-то кричала при этом, о чем-то умоляла. В этот момент всего и не помнила, потому что сначала было очень больно. И только потом, она стала визжать от удовольствия, царапая своему насильнику спину.
   Она не могла сказать, сколько времени продолжался этот безумный секс. Последние пять лет, со своим стареющим мужем, капитаном Чикиным, ничего подобного у них давно уже не было.
   Она лежала на кровати точно в отключке, тихонько постанывая, безумными глазами уставившись в одну точку в потолке. Не сопротивлялась, когда тот, второй, отложив камеру, быстро разделся и, завалившись на постель, присоединился к ним третьим.
   Алла не возражала. Да никто и не собирался ее спрашивать. Тот второй, оказался в сексе еще более изощренным, и Алла испугалась, что не выдержит такого темпа. Все-таки, двое голодных мужчин. Вот счастье привалило, сразу два мужика. Радоваться бы, но Алла чувствовала, за всем этим что-то кроется, и затащили ее сюда, не только для того, чтобы поразвлечься с ней. Других баб, что ли мало? И получше нашли бы. Но они выбрали именно ее, зачем?
   Об этом она узнала потом.

   Алла Чикина замолчала. Обо всем, что с ней произошло в квартире Пшеянца, она рассказывала в таких подробностях, что сидевший с приоткрытым ртом Грек, даже позабыл о сигарете, которую держал между пальцев как бесполезную.
   Видя, что Алла призадумалась, Федор спросил:
   -И что было потом?
   -Потом? – переспросила женщина.
   Грек вышел из оцепенения.
   -Да, - сказал он. – Нам бы хотелось знать, что было дальше. – Суля по лицу Грека, ему хотелось побольше интимных подробностей.
   Женщина взглянула на него и горько усмехнулась, так до конца и не поняв, что больше интересовало усатого капитана, моральная сторона всего того, что случилось с ней, или же аспект в другом и Грек заботиться о деле, ради которого они с майором пришли сюда. Не прояснив для себя это до конца, она сказала с грустью:
   -Я знала, что просто так, это не кончится.
   -Вы это к чему? – спросил Туманов.
   Женщина обречено махнула рукой.
   -После этой встречи, у нас с Пшеянцем были еще постельные свидания. Неудовлетворенность в постели с мужем, я компенсировала в постели с Пшеянцем. Любовником его называть не хочу. Для меня он был чем-то вроде машины для удовлетворения сексуальных потребностей. Мне даже пришлось сделать пару абортов от этой скотины.
   -А почему он, скотина? – не удержался Туманов от вопроса, чем в некоторой степени удивил женщину. И она сказала, не скрывая злости:
   -Потому что поступил со мной по-скотски. Я тогда еще не догадывалась, что за всем этим кроется, их коварный замысел. И только потом поняла. Как-то раз, тот второй, который трахал меня с Пшеянцем у него на квартире, пришел к Пшеянцу домой. Пшеянц привел меня к себе. Ну, конечно, дело дошло до постели. И вдруг приходит этот, второй. Я перепугалась. С меня одного Пшеянца во как, - провела Алла наманикюренным пальчиком по лебединой шее. – Думаю, затрахают вдвоем, как тогда, так что до дома дойти не смогу. Смотрю, нет. Серьезный он такой. Сели за стол, выпили по рюмке коньяку, и он мне предложил, чтобы я уговорила мужа, продать Пшеянцу нашу старую машину. Я как-то сдуру сболтнула Пшеянцу, что муж купил новую машину, а эту собирается продать. Ну, я уговорила. Представила Пшеянца, как знакомого врача нашей поликлиники. Муж оформил на него доверенность. Я думала на этом все и закончится. Черт с ней с машиной. Разве в ней счастье. Я даже стала всячески избегать встреч с Пшеянцем. Но он знал, как меня достать. Звонил в поликлинику и вызывал врача на дом. И мне волей неволей приходилось идти к нему.
   Федор уже стал догадываться, для чего Пшеянц и его знакомый решили использовать жену капитана Чикина. Откровенно говоря, они сполна попользовались ею, и попользовались неплохо.
   -Не думаю, что вы понадобились Пшеянцу только для сексуальных радостей, - как бы, между прочим, заметил Федор. И женщина, согласившись с майором, охотно кивнула.
   -Ну разумеется, нет. Правда, я тогда сама еще толком ничего не понимала, - на минуту Алла Чикина замолчала, собираясь с мыслями, и потом продолжила, стыдливо отводя глаза от глаз Федора Туманова. Сейчас она признавалась майору в своих грехах. Мужу признаться не могла. А совесть мучила. И она старалась сполна выговориться, при этом испытывая огромное облегчение. И потому не молчала, охотно отвечая на все задаваемые ей вопросы.
   -Помните, месяц назад, гаишники задержали грузовик, в кузове которого под мешками с луком, были ящики с тротилом? – спросила женщина, пытливо глянув на майора, потом на усатого Грека.
   Федор слышал что-то такое, но к своему стыду не знал деталей этого задержания. А вернее, не было для майора такой необходимости, вдаваться в подробности. По управлению тогда прошел слушок, что гаишники вместе с ребятами по борьбе с незаконным оборотом оружия задержали грузовик со взрывчаткой. Но грузовик тот Федор не видел. Его отогнали куда-то. А потом стало известно, что к делу подключилось управление ФСБ, изъяв все материалы этого задержания.
   -Ваш муж, капитан Чикин, участвовал в задержании этого грузовика, – сказал Туманов. Алла кивнула, давая понять, что майор прав.
   -И не только участвовал, - тут же дополнила она сказанное Тумановым. – После задержания, грузовик отогнали в один из гаражей на окраине Москвы. В какой именно, об этом знал только муж, ну и несколько ребят из его отдела. И вот тогда Пшеянц мне позвонил в поликлинику и велел срочно приехать к нему. Я еще толком не понимала, к чему такая спешка. Подумала, неужели у него опять ялда зачесалась. Приехала, смотрю, а кроме самого Пшеняца в комнате сидят еще трое. Тот второй, который тогда снимал секс на камеру и с ним двое кавказцев.
   -А как вы узнали, что это кавказцы? – усмехнулся Грек. – Они вам что, паспорта предъявляли. Или у них на мордах написано было?
   Женщина с отдаленной неприязнью посмотрела на Грека. Вопрос капитана показался ей до противного наивным, рассчитанным на простачков.
   -Нет, паспорта они мне, конечно же, не показывали. А вот лица у них, между прочим, и в самом деле выдают национальность. А еще – этот акцент. Ни с каким другим его не спутаешь.
   -Дети гор? – дополнил Грек.
   Алла Чикина подумала и пожала плечами.
   -Не знаю. Возможно. Так вот один из этих джигитов, тот, что снимал секс на камеру, я так поняла, что он был в этой компании главным, стал уговаривать меня, чтобы я выведала у мужа, где находится грузовик. Я удивилась. По телевизору сказали, что в нем около трехсот килограммов взрывчатки. Спросила, зачем он им. Они рассмеялись. И тот, который снимал секс на видеокамеру, сказал, что они хотят устроить фейерверк. Потом пригрозил, если я не узнаю, то они передадут видеокассету мужу.
   -И как вы поступили? – спросил Федор.
   Женщина подняла на него печальные глаза.
   -А разве вы не поняли? Ведь мужа теперь нет.
   -Так они, все-таки, показали ему кассету? – не удержался Грек от вопроса, хотя в подлости тех людей и не сомневался. Легко было понять, такие ни перед чем не остановятся, а уж в таком маленьком пустяке и вовсе.
   -Я не знаю каким образом она попала в руки к мужу. Но вечером он пришел домой взбешенным, потребовал объяснений. Я рассказала все, от начала до конца. В ногах валялась, доказывая свою невиновность. Но, похоже, все мои клятвы и заверения не дошли до него. А ведь я ему никогда не изменяла. До этого случая. Восемь лет мы прожили душа в душу и вот. – Алла замолчала, глазами полными слез глядя на потрет мужа висевший на стене. При жизни он ее так и не простил за то, что случилось, так может хоть мертвый простит.
   -Так как, по-вашему, может, капитан Чикин не сам погиб, а ему помогли в этом? – задал Федор вопрос, который откладывал напоследок. Видя, что женщина на грани нервного срыва. По-человечески, ему было жаль жену капитана Чикина. По воли обстоятельств она попала в нехорошую историю. По своему опыту Федор знал, иногда бандиты, чтобы подобраться к нужному следователю, поступают, таким образом, как поступили с Аллой Чикиной. Но шантаж не получился. И майор был уверен, что в этом случаи, бандиты поступили подобающим образом: они просто убрали Чикина, который им стал опасен.
   От вопроса майора Туманова женщина нервно передернула плечами, и ее печальные глаза наполнились леденящим страхом, который она решила не показывать Туманову с Греком. Отвернулась.
   -Вполне допускаю это. Неделю до смерти, мы с мужем почти не разговаривали. А тут я смотрю, он куда-то собирается. Спросила, он ответил, что едет на рыбалку. Ну думаю, не иначе, как любовницу завел, в отместку мне. Отговаривать не стала. А только когда он отъезжал от дома, вижу, за ним поехал темно-зеленый «БМВ».
   На этот раз Грек не смог спокойно усидеть  на диване,  заерзал, скомкав своей задницей покрывало.
  -И вы об этом никому не сказали? – спросил он, возмущенный ее молчанием. Оно казалось Греку ничем иным, как предательством.
   -А меня кто спрашивал? – с обидой ответила женщина. – Мне выдали на руки вот эту бумажку, - она чуть привстала, отчего полы халата разошлись, и Грек увидел ее узенькие ажурные в кружевах трусики. – Вот. Это заключение о смерти мужа. И все.  – В сердцах супруга капитана Чикина бросила лист, но он упал не на стол, а на пол. Поднимать его она не стала.
   У Грека больше не нашлось слов для обвинения. И воспользовавшись тем, что усатый капитан заткнулся, Федор Туманов спросил:
   -Скажите, кроме Пшеянца вы никого из тех людей не знаете по именам, фамилиям? И если можно, то, пожалуйста, приметы и как можно поточнее.
   Женщина призадумалась, но не надолго.
   -Того, который снимал секс на камеру, Пшеянц называл Рустамом, - вспомнила она.
   Федор записал его имя, а заодно и приметы, а Грек, вздохнув, сказал:
   -Если бы на всю Москву этот Рустам оказался в единичном экземпляре. А то их вон сколько. Куда не плюнь, в Рустама попадешь.
   Федор Туманов был настроен более оптимистично.
   -Ничего. Зато теперь у нас есть приметы.
   Грек на это усмехнулся.
   -Ага. Бороды, усы и горбатые носы. Тоже мне приметы.
   Федор не понял, с каким смыслом это все было сказано Греком, и тут же обратился за разъяснениями, спросив:
   -Ты это к чему, Сан Саныч?
   -А к тому, - с неохотой ответил капитан. – Езжай на Курский вокзал. Как поезд придет, знаешь, сколько там таких гавриков отыщешь, по этим приметам.
   -Погоди, - остановил Федор разговорившегося Грека. – У тебя есть что-то получше? Может, ты хочешь предложить что-то более существенное? Тогда, давай, я с удовольствием выслушаю тебя.
   Получше и тем более существенного у Грека ничего не было, в чем он тут же и признался майору.
   -Тогда нам ничего другого не остается, как искать человека с именем Рустам, - сказал Федор, желая поскорее прекратить дискуссию.
   -Пожалуй, ты прав, майор, - согласился Грек, уныло топая за Тумановым по лестнице вниз.



ГЛ.8



   Третий день подряд Греку вместе с Ваняшиным приходилось вести наружное наблюдение за вдовой капитана Чикина. Утром кто-то из них обязательно провожал несчастную вдову от дома до поликлиники. Вечером все повторялось, только уже в обратном направлении.
   Идея, установить за Аллой Чикиной наблюдение, принадлежала Федору Туманову, и очень не нравилась Греку. Сидя в белой «девятке» Лехи Ваняшина, Грек едва ли не брызгал слюной.
   -Мы с тобой, Леша, как проклятые…
   Заметив на себе удивленный взгляд лейтенанта Ваняшина, Грек и вовсе разошелся от такого непонимания:
   -Вот скажи, где сейчас наш майор?
   Ваняшин промолчал. Лично его мало беспокоило, где сейчас Федор Туманов. Зато Грек считал, что его капитанское самолюбие ущемлено.
   -А, а, - протянул он. – Мы тут с тобой. Осуществляем слежку за этой шалавой, а майор наш разлюбезный сидит в кабинетеке, бумажки перебирает. – Грек от обиды аж чуть не задохнулся. – А, между прочим, это он придумал, чтоб за ней следить. Моча ему в голову ударила. Баба и так пострадала, а он, видишь ли, чего-то в ней подозрительное углядел.
   Ваняшин улыбнулся.
   -Да не ворчи ты, Сан Саныч. Николаич знает, что делает. Если сказал, значит, надо за ней последить, - сказал Ваняшин, поддерживая майора Туманова, и этим задел Грека за живое.
   Резко повернувшись к Ваняшину и слегка толкнув его, отчего машина вильнула, Грек проговорил:
   -Леш, вот смотрю я на тебя и не пойму, что ты за человек.
   Ваняшин с такой трактовкой был не согласен. Пожал плечами.
   -Обыкновенный я человек, как все.
  Грек покрутил головой.
   -Э, нет. Ты вот считаешь, раз Туманов майор, стало быть, шибко умный? – проговорил Грек, не забывая посматривать на тротуар, по которому в длинном черном плаще впереди шла Алла Чикина.
   На высказанное Греком, Ваняшин решил не отвечать. Осуждать Туманова да еще за глаза, он не хотел. На такое был способен только Сан Саныч  Грек. И Грек молчать не стал. Заговорил убежденно:
   -Да ничего подобного. Вот я в тот раз, когда мы беседовали с Чикиной у нее дома, рта раскрыть не мог. Только раскрою рот, чтобы своим вопросом подцепить ее на крючок, наш Николаич на меня так взглянет, что у меня тут же из башки все дельное вылетает. А ведь я ему еще тогда сказал, чтобы он предоставил мне возможность с ней побеседовать наедине. Часок, не больше, и нам бы теперь не пришлось, как псам за ней гоняться. А Туманов не дал.
   Леха Ваняшин улыбнулся. Ему нравилось, когда Грек сердился. Тогда он был более открыт. И чтобы угодить усатому капитану, Ваняшин решил ему подыграть, сказал:
   -Наверное, наш майор побоялся, что ты уложишь ее в постель.
   Грек засмеялся, принимая шутку, потому что и сам пошутить любил.
   -А чего, она бабенция в форме. Я бы не отказался… - он вдруг не договорил, оборвав фразу на половине, заметив, что Алла Чикина подошла к черному «Фольксвагену» стоящему недалеко от перекрестка.
   Сидевший за рулем «Фольксвагена» плотного телосложения мужчина, видно с нетерпением ждал ее. Стоило ей подойти, как он галантно распахнул перед ней дверь.
   Наблюдая за Чикиной, Грек брезгливо выплюнул в окно окурок недокуренной сигареты. Улыбающееся лицо женщины ему не понравилось.
   -У, у, стервоза. Перед нами сидела, как цыпочка, слезки вытирала. По мужу плакала, а этому фраеру улыбается как последняя проститутка, - с недовольством проворчал Грек.
   -Может, это родственник ее? – Ваняшин не любил несправедливых и тем более преждевременных обвинений, на которые был скор Грек и решил  заступиться за водителя «Фольксвагена». Но Грек махнул рукой, чтобы Ваняшин не молол чушь.
   -Стала бы она родственнику зубы скалить. А знаешь что, друг Леха, надо рожу эту усатую нам с тобой запомнить. Чего ты на меня так уставился? Не меня запомнить, дубина, а того дядю из «Фольксвагена». А еще лучше проверить бы у него документики. Интересно, что он за птица такая? А? Как мыслишь? – обратился Грек к Ваняшину.
   В этот момент Ваняшин заскучал. Какой смысл вести наблюдение, если нельзя прослушать, о чем они там, в «Фольксвагене» разговаривают. И на предложение Грека, отреагировал как бы с неохотой.
   -Давай, - пожал он плечами, оставляя окончательное решение за капитаном. Все-таки, старший здесь не он, а Грек. Ему и решать.
   Грек вздохнул. Вот послал бог напарничка.
   Ждать им пришлось довольно долго, пока те в «Фольксвагене» наговорятся. Теперь уже и Грек стал скучать. Даже в дремоту клонило Сан Саныча, отчего его рот не закрывался от зевков. И вдруг он заметил, как дверь «Фольксвагена» открылась, и Алла Чикина, подобрав полу длинного плаща, вылезла и быстро пошла по тротуару.
   -Лешка, внимание, - почему-то взволновавшись, проговорил Грек. Хотя по лицу Ваняшина и так было не трудно догадаться, что он весь во внимание к сидящему за рулем иномарки. – Леша, значит, сейчас едешь за ним. На перекрестке мы его перехватываем. Понял? – спросил Грек.
   Ваняшин кивнул и завел мотор своей «девятки».
   -Как скажешь, Сан Саныч.
   До ближайшего перекрестка ехать им пришлось минут пять. На пересечении улицы Гагарина с Казарменным переулком, «Фольксваген» остановился на красный свет светофора. И тут же ему едва не въехала в зад белая «девятка» Ваняшина.
   Грек первым выскочил из машины с криком:
   -Леша, за мной. – Подскочив к «Фольксвагену», он рванул дверь.
   Для человека сидящего за рулем иномарки это все показалось настолько неожиданным, что он от удивления раскрыл рот, таращась на подбежавшего Грека, за которым как огромный валун с горы, летел здоровенный амбал в джинсовом костюме.
   -Спокойно, гражданин. Милиция, - предупредил Грек и попросил предъявить документы.
   Сидящий за рулем «Фольксвагена» не проявил беспокойства. Хотя на подбежавшего здоровяка Ваняшина, поглядывал подозрительно. Особенно на его огромные кулаки.
   -Пожалуйста, - сказал он. – Вот мои документы, - достал он из кармана пиджака удостоверение и раскрыл его перед носом Грека.
   -Ух ты, - выдохнул Грек, рассматривая фотографию в погонах.
   -Извините, - произнес обескураженный Грек. – Ошибочка вышла. Пойдем, Леха, - тихонько шепнул он Ваняшину, повернувшись. Но сидящий за рулем «Фольксвагена», окликнул его:
   -Одну минуту. У меня к вам вопрос.
   Грек вытянулся в струну.
   -Слушаю вас.
   -Вы мне не представились, - укорил мужчина Грека.
   -Капитан Греков, управление уголовного розыска, - отчеканил Грек.
   Мужчина удовлетворенно кивнул и спросил:
   -Скажите, капитан, почему вы вздумали проверять у меня документы? Вы же не просто так решились на это? Так ведь? Ответьте честно.
   Грек замялся, но тут же нашелся, что ответить:
   -Мы тут проводим операцию по задержанию опасного преступника.
   -И меня перепутали с ним? – улыбнулся мужчина.
   -Навроде того, улыбнулся Грек, подталкивая Ваняшина к машине.
   Им уже сигналили, чтобы своей машиной не задерживали движение.
   -Ты чего? – уставился Ваняшин на усатого Грека, не понимая.
   Грек покосился на сидящего за рулем «Фольксвагена» и процедил сквозь зубы:
   -Линяем отсюда, Леша. Этот мужик – майор спецподразделения ГРУ. Это тебе не хрен собачий. Управление разведки. Сечешь?
   -А, а, - протянул Ваняшин, подходя к своей «девятке». Перед тем, как усесться за руль, он гаркнул на водителя старенького «Москвича», настойчиво сигналившего, чтобы они освободили проезд.


   В кабинете Туманова Грек выглядел смущенным.
   -Понимаешь, Николаич, я бы ничего, будь на его месте лейтенант. Ну капитан, на худой конец. А то – майор, - объяснял Грек майору Туманову. – Теперь, небось, будет жаловаться, чего  мы его остановили.
   Федор выслушал Грека внимательно, и когда тот замолчал, сказал:
   -Довольно странно…
   Грек уставился на майора своими черными глазенками. Лично он ничего странного во всем этом не видел и потому спросил:
   -Чего тебе странного, Николаич?
   -Майор специального разведывательного управления и Алла Чикина. Тебе разве это не кажется странным? Что у них общего?
   Грек многозначительно хмыкнул.
   -Федор, он – мужик, она – женщина, да еще безмужняя. Смекаешь, какой у них может быть интерес? – улыбнулся Грек лукаво. Он бы не отказался, если бы эта краля пришла к нему на ночку, другую.
   -Я бы с ней поиграл, в кошки мышки, - сказал Грек.
   Ваняшин глянул на капитана неодобрительно и назвал Грека испорченным человеком. Грек надулся на него, посчитав сказанное, оскорблением и отвернулся от обидчика.
   -Он – мужик, а она – женщина, - задумчиво повторил Федор Туманов, всматриваясь в черные как угольки глаза Грека.
   -Ну, да, - кивнул Грек, давая понять, что сомневаться в его словах не стоит. Но это для нормальных людей, к которым Грек относил в первую очередь, себя и не относил майора Туманова. И упрямый майор засомневался:
   -Думаю, дело обстоит иначе.
   Грек усмехнулся.
   -Да брось ты, Николаич, - махнул он рукой. – Ну что ты, в самом деле.  Тебе в каждом нормальном человеке, мерещится подозрительная личность. А это все-таки вон, какая структура.
   -Потому и подозрительно. Не мешало бы выяснить, чем конкретно занимается в этой структуре этот ваш майор… как его фамилия? – спросил Туманов у Грека.
   Грек вздохнул, поражаясь упорству Федора Туманова.
   -Фомин, его фамилия, - сказал Грек, нахмурившись и взглянув на  майора исподлобья, гадая, чего тот такого задумал.
   Федор снял трубку с телефонного аппарата.
   -Что собираешься звонить в ГРУ и не думаешь о том, что они тебя пошлют? – съязвил Грек. Но Туманов не осерчал на него, считая усатого забияку правым.
   -Конечно, пошлют, если позвоню я. Но ни не пошлют нашего начальника отдела кадров, полковника Серебрякова, - сказал Федор, набирая его номер.
   Грек откинулся на спинку стула, внимательно прислушиваясь к разговору майора Туманова и начальника отдела кадров. Беда вся была в том, что Сан Саныч слышал только одного Туманова и не мог слышать, что ему говорил полковник Серебряков, и потому, когда Федор положил трубку, Грек не выдержал, спросил нетерпеливо:
   -Ну и что тебе сказал Серебряков?
   Федор поднял глаза на Грека.
   -Сказал, что позвонит минут через пять.
   Грек неодобрительно хмыкнул.
   -Ну давай, давай, - сказал он, беря со стола газету с кроссвордом. Над этим кроссвордом он бился уже вторую неделю. Ваняшин хотел помочь Греку, но тот отказался, считая, что так не интересно его разгадывать. И теперь время от времени, в минуты свободные от работы, напрягал мозговые извилины. Но и на этот раз посидеть с кроссвордом ему не пришлось.
   Резко зазвонил телефон. Грек, было, протянул руку, чтобы снять трубку, но в последний момент одумался.
   Трубку снял майор Туманов.
   -Да, я слушаю. Вот как. А может, они там скрывают?
   Грек подскочил со стула и, навалившись грудью на стол, вытянул шею, чтобы подставить ухо поближе к трубке.
   После того, как Туманов положил трубку на аппарат, Грек плюхнулся на стул и уставился на майора вопросительно.
   Федор посмотрел на Грека, потом на сидящего, на широком подоконнике лейтенанта Ваняшина. И сказал обоим с усмешкой:
   -Лоханулись вы, господа сыщики.
   Грек обернулся к приятелю Лехе. Тот сидел с невозмутимой физиономией и упрек майора выдержал спокойно. А вот Грек посчитал, что его самолюбие задето. Как, это он, опытный опер, и мог лохануться?
   -Нет в управлении разведки майора с такой фамилией. Понятно? - сказал Туманов, заметив, как у Грека забегали глазенки.
   -Погоди, Федор. Как это нет? Да я сам видел его удостоверение, - возмутился Грек. – Вот в этих руках держал его, - он вытянул вперед руки, показывая их Федору Туманову. Но как видно, это был не аргумент для майора.
   -Значит, удостоверение было фальшивое. Он его показывает специально таким лохам, как ты, - сказала майор, кивнув на Грека.
   Грек схватился за голову, а Ваняшин сказал:
   -Надо было его сразу из машины вытащить и ласты закрутить. Уверен, в пиджачке у него и другие документы были.
   Грек неодобрительно взглянул на младшего коллегу.
   -Сиди уж, ласты ему закрутить. Это тебе не к девкам под юбки лазить. Стоял там, позади меня и молчал, как пенек.
   -А чего я буду говорить, если ты всю инициативу взял на себя. И вот чем все обернулось, - осуждающе проговорил Ваняшин.
   Федор Туманов решил не дать разгореться спору. Для начала он кивнул, давая понять, что согласен с каждой из сторон, потом сказал:
   -Вы говорили, что Чикина довольно долго сидела в машине с этим лжи майором?
   Грек первым отреагировал на вопрос майора:
   -Долго, Николаич. Я перед этим пивка бутылочку махнул, так чуть не обдулся. А они все сидят и о чем-то треплются. И разговор, между прочим, напряженный у них был. Я это по их рожам заметил.
  Лейтенант Ваняшин был более конкретен во времени.
   -Минут сорок она точно сидела с ним в машине. Может даже чуть и больше.
   -Минут сорок, говорите? – переспросил Туманов.
   Грек с Ваняшиным кивнули.
   -А потом Чикина вылезла, и в руке у нее был пакет? – уточнил  майор, о чем-то призадумавшись.
   -Точно так все и было, - кивнул Ваняшин. – Хотя когда садилась в машину, в руках у нее была только дамская сумочка. Небольшая. Правда, Грек? – обратился лейтенант к Греку за поддержкой.
   Сан Санычу показалось, что Ваняшин уж слишком резво разошелся. На все у него ответ готов и все-то он знает. А еще показалось, что этот громила лейтенант собой, загораживает его капитана. И придвинувшись вместе со стулом ближе к столу, Грек сказал:
   -Между прочим, пакет тот был явно не пустой. На нем еще баба в купальнике нарисована. Я хорошо запомнил.



ГЛ.9



   Было около десяти вечера, когда белая «девятка» Ваняшина остановилась возле дома, в котором жила Алла Чикина.
   Грек решительно вылез из машины и, подняв голову, уставился на окна квартиры Чикиной, в которых горел свет.
   -Она дома. Сейчас мы ее тепленькую… - проговорил он, потирая руки. Вот так со стороны могло показаться, что этот усатый человек с переполнявшими его чувствами, приехал с дружками посвататься к хорошенькой женщине. На самом же деле, намеренья Сан Саныча Грека были совсем иными. А радость он лишь испытывал оттого, что никогда не позволял женщинам водить его за нос. И красотке Чикиной это не сойдет с рук.
   На этот раз Сан Саныч не станет уж слушать майора, а как только окажется в квартире, как говорится, возьмет быка за рога. А вернее, хорошенькую кобылку, на которую он сразу накинет уздечку.
   На минуту Грек закрыл глаза, вспоминая, какие тогда на ней были ажурные трусики. Тогда он еще успел заметить, что Алла Чикина была без лифчика и у нее хорошая грудь. Жаль, не удалось разглядеть ее как следует. Его воображение стало дорисовывать то, что тогда не удалось досмотреть, как тут же он услышал шипящий голос Лехи Ваняшина.
   -Сан Саныч, смотри!
   Греку хотелось растерзать этого приставалу лейтенанта. Вечно он влезает в самый не подходящий момент, вот как сейчас.
   Грек открыл глаза и увидел, как из подъезда выходит человек в свитере и джинсах. Глянув в его лицо, Грек призадумался. Хоть, по большому счету, думать было некогда. Увидев Грека и Ваняшина, стоящего позади него, человек довольно резко повернул в противоположную сторону от оперативников.
   И тут Грека точно обухом ударили по голове. Лицо вытянутое и усы. Это усатое лицо они видели в красном «Жигуленке» когда приезжали к пивбару, посмотреть на то, что стало с ним после взрыва. Этот человек тоже приезжал туда. И, наверное, тоже посмотреть.
   А еще им про него говорила Алла Чикина. Это он снимал на видеокамеру, как Пшеянц трахал ее. Его неприятную физиономию она описала операм довольно подробно, называя его Рустамом.
   Когда спешащий повернулся боком, Грек увидел, что в левой руке у него был тот самый пакет, который Алле Чикиной передал водитель «Фольксвагена».
   Федор Туманов задержался в «девятке». Ему на сотовый позвонила Даша и сообщила радостную весть. Она была в поликлинике, проходила трехмесячный курс лечения. Сегодня как раз был последний день ее мытарств. Зато лечивший ее врач, на прощанье обрадовал, сказав, что положение ее не так уж и безнадежно и что теперь она может иметь детей. Этой новостью Даша и поспешила поделиться с Федором.
   Разговаривая с Дашей, Федор тоже обратил внимание на вышедшего из подъезда человека. Но все произошло намного быстрей, чем он ожидал. Грек уже был от него на полпути, когда Федор отключил телефон и выскочил из машины, нутром чувствуя, что сейчас что-то произойдет.
   -Грек! – окрикнул он капитана, но Грек даже не прореагировал на его окрик, решительно догонял уходящего.
   -Гражданин?! - крикнул Грек.
   Уходящий человек, постарался сделать вид, будто это обращаются ни к нему. Но на всякий случай ускорил шаг.
   -Сэр, я к вам обращаюсь, - проговорил Грек, ухватившись рукой за пакет, который тот держал в левой руке.
   А дальше произошло то, чего сам Грек уж никак не ожидал.
   Человек в свитере резко обернулся. Глянул в усатое лицо Грека со звериным оскалом. Больше всего Грека поразили – глаза. Так смотреть может только сама смерть, перед тем как дотронуться до человека своей костлявой рукой.
   В отличие от старой карги с косой, в руке этого человека Грек заметил нож. Небольшое, остро отточенное лезвие тускло блеснуло под светом уличного фонаря. И Грек подумал о том, что этого лезвия вполне хватит, чтобы раскроить ему горло, как раскроили Пшеянцу. Только в отличие от Пшеянца, его не придется закатывать в ковер, потому что тут нет ковра, да и у этого человека в свитере, не будет времени. А еще, капитан подумал о том, что если сейчас, сию секунду ничего не предпримет, то будет поздно. Поэтому когда лезвие, нацеленное ему в горло, уже было совсем рядом, Грек успел вскинуть руку, и тут же почувствовал в ней жгучую боль.
   Лезвие вонзилось в руку возле локтя, едва ли не пропоров ее.
   -Грек! – закричал Ваняшин, бросившись к капитану на помощь, а человек в свитере не мешкая, попытался вырвать пакет, в который Грек вцепился мертвой хваткой. Он рванул пакет и тот разорвался. Из него на асфальт посыпались маленькие пакетики из прозрачного целлофана туго набитые белым порошком.
   Несколько таких пакетиков ему удалось все-таки схватить, но на то, чтобы подобрать все, не было времени. Он видел, как здоровенный парень, водитель «девятки» бежит к ним. И он побежал тоже.
   В отличие от Ваняшина он бегал намного быстрее. Легко перемахнув через низкий палисадник, огораживающий посаженные перед домом цветы, он пробежался по клумбам, и прежде чем Ваняшин выхватил из кобуры пистолет, скрылся за углом, куда свет уличных фонарей не попадал.
   Ваняшин побежал за ним, но скоро вернулся.
   Федор Туманов усадил Грека в машину на сиденье.
   -Саня, ну как же так? Зачем было лезть напролом?
   Грек старался не смотреть на окровавленный рукав пиджака и заметил по этому поводу шутливо:
   -Жаль костюмчик он мне, гад, испортил. Я его десять лет носил.
   -Да помолчи ты со своим костюмчиком. Если бы он сейчас полоснул тебя по горлышку, был бы тогда тебе другой костюмчик, деревянный макинтош называется. Слышал о таком? – Федор достал аптечку, отыскал в ней бинт и йод. Помог Греку вынуть раненную руку из рукава. Рану смазал йодом и наложил повязку.
   -Ушел он, - сообщил подошедший Ваняшин. – Там темно, хоть глаз коли. – Он посмотрел на Грека, лицо которого было сейчас бледным, и покачал головой. – Эх, ты, опытный опер, а так легко подставился.
   -Я побоялся, что он уйдет. Хотел задержать его, - ответил Грек.
   Ваняшин безнадежно махнул рукой.
   -Так ведь все равно ушел.
   Туманов достал из кармана мобильник и, набрав номер, попросил немедленно прислать «скорую». Потом сказал Ваняшину:
   -Вот что Леша, побудь тут с Греком. Приедут медики, отправишь Грека в больницу. А я поднимусь к Чикиной. Этот тип от нее вышел. Может, он и ее ножичком порезал?


   На Федора Туманова женщина посмотрела такими глазами, будто он вернулся с того света. Дверь она открыла сразу, едва стоило Туманову притронуться пальцем к кнопке звонка.
   -Вы?… - протянула она дрогнувшим голосом это слово, как будто оно состояло не из двух букв, а, по меньшей мере, из половины алфавита.
   Она выглядела подавленной и растерянной, это Федор отметил сразу, едва взглянул на женщину. Но жалости к ней не питал. Скорее, злость. Ведь сейчас, только что чуть не погиб капитан Греков, и случилось бы это по ее вине.
   -А вы ожидали кого-то другого? – спросил майор, без приглашения входя в квартиру и на всякий случай достав пистолет. Вдруг здесь остался еще кто-то. На сюрпризы эта квартирка богата. А точнее, ее хозяйка. И как только капитан Чикин жил с такой стервой.
   -Да нет. Никого я не ожидала, - быстро заговорила она, волнуясь и путаясь в словах. – Почему вы об этом спрашиваете?
   Она как собачка на привязи ходила за Тумановым, пока он осматривал квартиру, и даже не попыталась ему воспрепятствовать в этом.
   Кроме них двоих в квартире никого не было. Федор прошел в ту комнату, где тогда они сидели втроем с Греком, и сел возле двери на стул, так, чтобы на всякий случай можно было видеть коридор от прихожей, если кто-то из опасных знакомых Чикиной откроет дверь своим ключом и войдет.
   Женщина села на диван. Причем, ее короткая юбка задралась так, что едва прикрывала трусики. А может, их и вовсе не было сейчас на ней. За это Федор ручаться бы не стал. Но как ему показалось, красотка нарочно задирала юбку, чтобы отвлечь внимание майора от главного, того, зачем она пришел сюда.
   Она даже слегка раздвинула ноги, зная, что многим молодым мужчинам нравится заглядывать ей под юбку. Возможно,  при других обстоятельствах и Федор не отказался посмотреть, чем она так старалась побахвалиться, но, вспомнив о том, что вышедший несколькими минутами раньше из этой квартиры человек чуть не убил Грека, постарался отвлечься от соблазнительных мыслей и сказал:
   -Вы бы сели немного поскромней.
   Женщина свирепо зыркнула на него своими большими глазами.
   -А я, между прочим, у себя дома. Как хочу, так и сижу, - напомнила она Туманову, кто здесь гость, да еще нежданный.
   И майор был вынужден согласиться с ней. Да и мысли, поначалу будоражившие его воображение, ушли, освободив место другим, которые были необходимы майору для его работы. И Туманов сказал:
   -Только что внизу мы задержали человека… - нарочно не договорил, сделал паузу, чтобы проверить ее реакцию. А она оказалась довольно предсказуемой. Именно такое поведение Чикиной майор и представлял себе, когда пустился на обман. Но чего не сделаешь ради дела.
   Алла вздрогнула. Хотя отчетливо понимала, что этим выдает себя с головой, но сдержаться не смогла. Еще, как только увидела майора Туманова на пороге своей квартиры, догадалась, что произошло ужасное. И вот, пожалуйста, предчувствия не обманули.
   Широко раскрытыми глазами она смотрела на ладонь майора, на которой лежали пять маленьких пакетиков из прозрачного целлофана наполненные белым порошком.
   -Все. Это конец, - так тихо, что майор не услышал, сказала она себе, а потом уже громко для него добавила: - Что это у вас?
   Федор улыбнулся, а Алла поморщилась от его улыбки, такой она ей сейчас показалась отвратительной.
   -Об этом я хотел спросить у вас? – почти весело проговорил майор.
   Алла поморщилась еще больше.
   -Что за новость? Откуда я могу знать? Эту гадость вы достали из собственного кармана, - не сдавалась она, осведомленная, как должен поступать сотрудник милиции в случаи обнаружения подобных вещей. Понятые, протокол. Но ничего этого нет, и майор как сидел, так и сидит. И это сбивало ее с мыслей.
   -Ой, так ли? А задержанный нами гражданин с именем Рустам, сказал, что пакет с этой, как вы сказали гадостью, получил из ваших прелестных ручек. А вы, в свою очередь, получили его от водителя «Фольксвагена». – Туманов посмотрел в глаза Чикиной и заметил, как взгляд ее заметался, словно отыскивая на полу нору, в которую она смогла бы залезть и спрятаться от него.
   -Вы и это знаете? – горестно покачала она головой. – Выследили?
   Туманов не стал вдаваться в подробности, ответил скупо:
   -Мы много чего знаем. На то и розыск. Но сейчас, пока еще не проведена экспертиза этой, как вы сказали гадости, вы мне можете ответить, что это наркотик, или яд?
   Женщина тронула рукой лоб.
  -Можно мне пойти воды попить? Или вы меня уже арестовали по вашим нелепым обвинениям?
   Туманов разочарованно покачал головой.
   -Арестовывать вас или нет, это будет зависеть от степени вашей вины. Но хочу вам напомнить, что пока вы еще свободны, - подчеркнуто, сказал майор.
   Женщина сделала такое лицо, как будто она безумно обрадовалась своей свободе и, упиваясь ею, вскочила с дивана.
   -В таком случаи, ровно через минуту я вернусь, - сказала она и выпорхнула в коридор.
   Федор услышал ее легкие шаги. Сидел, напряженно вслушивался в каждый звук, доносившийся с кухни, попутно рассуждая, что для того, чтобы попить воды не надо затрачивать минуту. Этот процесс займет намного меньше времени. Взять бокал, открыть кран. На все, про все, Федор отвел полминуты, полагая, что этого времени вполне будет достаточно.
   Внезапно ему показалось, что как будто бы чуть скрипнула дверца одной из навесных полок. Наверное, красотка полезла туда за чашкой. Но тут же Федор вспомнил, что когда осматривал кухню, видел стоящие на столе бокалы. Тогда зачем ей понадобилось лезть в эту проклятую полку?
   Горько было сознавать, но сейчас он допустил промашку, которая могла обернуться непоправимым. Как не старался, и все-таки забыл одно довольно существенное правило: женщинам доверять нельзя. Особенно в такой момент.
   Резко поднявшись со стула, Туманов рванулся на кухню в тот момент, когда Алла Чикина стояла перед раскрытой полкой с пузырьком в руках и торопилась свинтить с него пробку.
   Федор ударил ее по руке, когда пробка была уже отвинчена. В пузырьке лежали какие-то таблетки. Маленькие в красной оболочке.
   Пузырек вылетел из руки женщины, и она не успела воспользоваться ни одной таблеткой, которые рассыпались по полу. Она заплакала, закрывая лицо руками, прижалась к стене.
   Федор быстро подобрал таблетки и засыпал их обратно в пузырек.
   -Я жить не хочу. Зачем, вы помешали мне? Какое вам дело до того,  что творится у меня на душе? Пара таблеток избавила бы меня от всех мучений, а вы… - Алла не договорила, твердо поверив в то, что в груди у сыщика Туманова каменное сердце.
   Федор положил пузырек себе в карман, взял со стола бокал, налил в него воды.
   -Выпейте воды и успокойтесь, - протянул он бокал женщине. Алла сделала несколько глотков, поставила бокал на стол. Потом сказала:
   -Скажите, а если я буду с вами откровенна, мне это зачтется? Понимаете, я страшно боюсь тюрьмы. Одно упоминание о ней, вызывает во мне дрожь.
   Туманов присел на табурет, жестом указав, чтобы и Алла села, и когда она села, сказал:
   -Я вас понимаю. Сажать вас или нет, будет решать суд. Могу лишь пообещать одно, если вы будете с нами откровенны и поможете следствию, это вам зачтется, а, следовательно, снимет с вас часть вины. К тому же, я бы посоветовал вам начать говорить и как можно скорей, потому что задержанный Рустам уже дает показания.
   Алла закивала головой.
   -Да, да. Хорошо. Я буду с вами откровенна, - заверила она Федора.
   Туманов улыбнулся, сделав это для того, чтобы отношения между ними стали более доверительными. Сейчас ему хотелось от Чикиной больше открытости, чтобы она не была такой замкнутой. Хотелось искренних ответов на вопросы, и майор, не заметно для Аллы, сунув руку в карман пиджака,  включил диктофон и задал первый свой вопрос:
   -Что в этих пакетиках, которые мы изъяли у задержанного Рустама?
   Алла Чикина вздохнула, вспомнив о своем обещании,  сказала:
   -Наркотик. С добавлением сильного психотропного вещества парализующего волю.
   Туманов удивился. Неужели на рынке наркобизнеса появилось новшество. Но вряд ли эта гадость будет пользоваться большим спросом у наркоманов. Тогда кому она понадобилась? Судя по всему, Чикина посредник между тем владельцем «Фольксвагена» и Рустамом. И Туманов спросил:
   -Скажите, а зачем Рустаму этот порошок? Он что, наркоман?
   Алла призадумалась, потом покачала головой.
   -Не думаю. А впрочем, кто его знает. Но я уверена, порошок он берет не для себя, потому что добавленное в него психотропное вещество превращает обычных людей в послушных скотов.
   -Как это? – не удержался майор от вопроса, обмозговывая услышанное.
   -Вы когда-нибудь слышали о зомби? – спросила Чикина.
   Майор уверенно кивнул. Хотя если говорить по правде, об этих людях он слышал немного. Просто не интересовался этим.
   -Ну вот тоже самое может сотворить с нормальным человеком этот порошок, если его принимать регулярно. Человек напрочь лишается воли. Живет по приказу того, кто стоит над ним.
   -А кто стоит над ним? – не понял Туманов.
   Алла усмехнулась непонятливости майора. Хотя иначе его и не представляла себе, как твердолобым, упрямым и тупым. И сказала со вздохом:
   -Над ним стоит тот, кто дает ему этот порошок. Разве не понятно?
   -Вот как, - проговорил Туманов задумчиво. Алла кивнула на это.
   -Только так и никак по-другому, - сказала она.
   Кажется, Федор забыл про то, что диктофон крутит пленку впустую, сидел и молчал, и в голове у майора были кой, какие мыслишки. Наконец, вспомнив о диктофоне в своем кармане, Туманов спросил:
   -Скажите, а откуда у вашего знакомого такой чудодейственный порошок? Или он, может быть, кудесник чародей?
   Алла вскинула ровные бровки вверх, отчего каждая из них сразу же превратилась в дугу.
   -Игнат? – спросила она.
   Федор не знал, какого Игната Чикина имеет в виду. Объяснил:
   -Я говорю про водителя «Фольксвагена».
   Алла хмыкнула на сказанное майором.
   -Ну и я тоже. Его зовут – Игнат Левчук. Мой однокурсник по институту. Прекрасный химик биолог. После окончания, он пошел работать в закрытый военный институт. Теперь он заведует лабораторий. Там они ведут разработки в области новейшего биологического оружия.
   Федор скосил глаза на маленький пакетик из прозрачного целлофана с белым порошком, который он положил на край стола и сказал:
   -Значит, этот порошок – творение рук вашего гения Левчука?
   -Поймите вы, наконец, Игнат – талантливый ученый. Но тут никто не ценит его таланта, и все, чего он смог добиться за шесть лет работы, это должность заведующего лабораторией с мизерной ставкой оклада. Как это сейчас распространено, у института нет денег.
   -И тогда невостребованный талант решил действовать в обход закона. Даже не задумываясь о том, в какие руки попадет его чудодейственный порошок. Судя по всему, попал он в недобрые руки, - заметил по этому поводу майор.
   Алла промолчала, хотя имела другое представление на этот счет, разительно отличающееся от сказанного майором Тумановым.
   -Сколько грамм этой дури вы сегодня днем получили от Левчука?
   Женщина виновато посмотрела на майора.
   -Сто двадцать грамм. Двенадцать вот таких пакетиков, - указала она глазами на лежащий на столе крохотный целлофановый пакетик с порошком, - в каждом из них по десять грамм.
   Туманов вспомнил, там, на асфальте, он подобрал девять таких пакетиков. Значит, у убежавшего Рустама осталось всего три пакетика. Много это или мало, майор не знал. Хотя знал другое, если Рустам заказал сто двадцать грамм этой отравы, а унес с собой – тридцать, тогда получалось, что мало. Вряд ли бы он стал заказывать отраву про запас, а значит, заказ был сделан конкретно, с расчетом на кого-то. А теперь получалось, что расчет сбился. Ну, а если очень нужно именно сто двадцать граммов, значит, нужно сделать опять заказ.
   Федор покосился на Аллу. Женщина сидела, терпеливо ожидая следующих вопросов, и теперь  как будто  даже немного заскучала.
   -Скажите, а Рустам знает адрес Левчука? – спросил Федор, и женщина оживилась его вопросу, ответила тут же:
   -Возможно. Точно ответить не могу, - сказала она и добавила: - Но номер его телефона он знает точно. Несколько раз я сама слышала, когда была у Игната дома, как Рустам звонил ему. Они о чем-то подолгу разговаривали.
   -Это вы познакомили Левчука с Рустамом? – посчитал нужным спросить Федор. Хотелось определить в этом треугольнике роль самой Аллы. Неужели она была всего-навсего лишь курьером? Довольно унизительная роль досталась ей, по мнению Туманова. Хотя если судить по шикарной обстановке в квартире, за эту роль она получала неплохие деньги. Милицейская жена. Кроме неприязни к этой женщине он ничего не испытывал. И уж точно, симпатий к ней не было.
   -Я, - призналась Чикина. - Однажды Рустам велел мне достать наркотик. Тут я и вспомнила про Игната. Позвонила ему. Как-то он мне рассказывал, что их лаборатория ведет разработки новейших психотропных веществ, которые они добавляют в героин. Разумеется в малых дозах. Странно, но у Левчука как раз оказалось то, что требовалось Мамедову. Можно сказать, они нашли друг друга. Один дает порошок. Другой, за этот порошок хорошо платит.
   Неожиданный звонок в дверь, заставил Аллу вздрогнуть. Как показалось Федору Туманову, женщина собиралась еще что-то рассказать, но сразу замолчала. Посмотрела на дверь в прихожей, которую было хорошо видно из кухни, потом перевела взгляд на майора.
  -Кто это? Я никого не жду, - тихо проговорила она.
   Федор не знал, кто стоит по ту сторону двери, потому что, как и Алла, тоже никого не ждал. Тут же майора посетила мыслишка, что, возможно, это вернулся Рустам. Из ста двадцати грамм отравы он получил только тридцать, и теперь вернулся, чтобы сделать очередной заказ Левчуку. И сделает это по телефону из квартиры Аллы Чикиной. А может быть, он вернулся, чтобы убить ее, подозревая, что именно она навела на него ментов. Такого он ей простить не может.
   Туманов достал из кобуры пистолет и бесшумными шагами подошел к двери, глянул в глазок.
   На лестничной площадке была жуткая темнота.
   Наверное, для своей же безопасности лучше бы было, чтобы Алла Чикина подошла к двери, и если бы Рустам пустил бы вход нож, у Туманова оставалось бы больше шансов задержать его. Но тут же Федор подумал и о другом, в руке у того человека может оказаться пистолет, и как только женщина ему чуть приоткроет дверь, он, не долго думая, может выстрелить в образовавшуюся щель. Тогда у Федора будет мало шансов его задержать. И женщина может погибнуть. Этого Туманов допустить не мог и потому к двери подошел сам и отпер замок.
   Резко распахнув дверь, Федор вытянул вперед руку с пистолетом, едва не ткнув им лейтенанта Ваняшина в живот.
   -Фу, ты, черт! Лейтенант?! – выдохнул Туманов.
   -Я, Николаич, - сказал Ваняшин, входя. – Грека я отправил на «скорой» в больницу. Врач осмотрел его руку, сказал, что все путем будет.
   Федор кивнул, сунув пистолет обратно в кобуру и входя в кухню.
   Ваняшин притопал за ним, посмотрел на Аллу, потом сказал:
   -Жаль, что этому гаду удалось уйти. Он оказывается, за домом, в кустах, оставил машину. На ней и уехал.
   Алла сразу сообразила, о ком рассказывает этот парень, уставилась на Туманова злыми глазами.
   -Так вы, майор, обманули меня, сказав, что задержали Рустама? А он ушел от вас? – едва ли не прокричала она на Федора.
   Туманов проявил завидное хладнокровие, промолчал, не ответил. И женщина шагнула к нему.
   -Отвечайте, - потребовала она. – Вы меня обманули? Как это принято у вас говорить, взяли на понт?
   -Да не ори ты, - спокойно сказал ей Федор. – Сегодня мы его не взяли, завтра возьмем. Никуда он не денется от нас. Этот Рустам.
   -Знаете, вы, майор, негодяй! – бросила в лицо Туманову Алла.
   Федор оскорбление выдержал стойко. И не такое доводилось слышать. И от женщин еще чаще, чем от мужиков. Выдержки не хватает нашим дамам. Зато Федору было ее не занимать.
   -Я вам поверила. Рассказала все, а вы? – прозвучал очередной упрек, вслед за которым последовало резкое замечание: - Черта с два я бы вам все рассказала, если б знала, что Мамедов на свободе. Он же прирежет меня. Чему вы улыбаетесь, идиот? – закричала женщина на Туманова.
   -Насчет того, что он прирежет вас, предложение дельное, - сказал Федор и, подумав немного, добавил: - А знаете, чтобы такого не произошло, мы заберем вас с собой. У нас при управлении есть довольно уютные одиночные камеры. Вам там будет неплохо.
   Алла вытаращила на Туманова глаза.
   -Что? Вы меня хотите посадить?
   -Да не посадить, - сказал спокойно Федор. – А приглашаю временно побыть у нас. Поверьте мне, лучше уж посидеть в камере у нас, чем лежать на кладбище в могиле.
   Ваняшин, молча наблюдавший за неадекватным поведением красивой женщины, решил выступить в поддержку майора. Сказал Алле:
   -Гражданочка,  не спорьте с майором Тумановым. Поверьте, если он так говорит, то значит так для вас и в самом деле лучше. Пойдемте, я провожу вас до машины, - Он взял вырывающуюся Аллу за руку и повел к двери.


ГЛ.10


   На утро Грек пришел на работу с забинтованной рукой. Поздоровавшись с Тумановым и Ваняшиным, деловито уселся на стул и, поглядывая на майора своими черными глазенками, сказал:
   -Между прочим, врач хотел мне выписать больничный лист, но я отказался. Как я могу бросить друзей в тот момент, когда работы невпроворот. Так что цени, майор, мое усердие.
   -Ценю, - улыбнулся Федор. – Послушай, Сань, может, тебе и в самом деле лучше бы дома посидеть? Все-таки, какая ни есть, а рана.
   Грек махнул здоровой рукой.
   -Ерунда. Да и со скуки я дома загнусь. Лучше уж с вами. А лечиться я и тут могу. Вон я и лекарство взял с собой, - достал он из внутреннего кармана пиджака поллитровку «Гжелки».
   -Ого, - восторженно произнес Ваняшин.
   А Грек сказал ему:
   -Лешка, не тяни, давай, откупоривай. Трубы у меня горят внутри. Если б вы знали, как они меня там, в больнице, намучили, пока накладывали швы. Натерпелся я. Надо теперь срочно напряжение снять.
   Ваняшин достал три пластиковых стаканчика и разлил в них принесенную Греком водку.
   -Чтоб тебе, Сан Саныч, не болеть, - сказал Ваняшин короткий тост, подняв стакан и тут стоящий на столе майора телефон, зазвонил.
   Грек поперхнулся и закашлял.
   Прежде, чем снять трубку, Федор ладонью постучал Грека по спине в районе лопаток.
   -Как тут с вами здоровым будешь, когда она с самого начала в горло не пошла. Кто звонит, Николаич?
   Звонил полковник Васильков.
   -«Батяня» затребовал меня к себе, - сказал Федор, отставляя стакан и вставая из-за стола.
   Грек осушил свой стакан, ахнул в кулак, слегка поморщившись, и сказал Туманову:
   -Иди, Николаич. Мы по второму разу не будем без тебя. Подождем.


   -Ты что это творишь, майор? – строго спросил полковник, едва  Федор переступил порог его кабинета.
   Федор уже догадался, о чем пойдет речь, но сделал такое удивленное лицо, как будто все, что сейчас ему поведает Васильков, будет для него настоящим откровением.
   -А в чем дело, товарищ полковник? – в свою очередь спросил он.
   Васильков аж покраснел, так рассердившись на Туманова.
   -Как это в чем? А то ты не знаешь?
   Не меняя выражения лица, Федор пожал плечами и этим едва не вывел Василькова из себя. Полковник кулаком стукнул по столу.
   -Начальник ИВС звонил. Жалуется на тебя. Ты зачем вдову капитана Чикина в камеру запер? – строго взглянул «батяня» на строптивого подчиненного, в очередной раз, не забыв напомнить, что с такими, как Туманов беды не оберешься.
   Федор мог бы сейчас ответить пару, тройку колких словечек полковнику, но пожалел его самолюбие. Поэтому ответил только на вопрос:
   -Она проходит у меня по уголовному делу о взрыве у пивбара на улице Октябрьской. Она является связующим звеном между неким Левчуком и бандитом Рустамом Мамедовым. Левчук снабжает Мамедова психотропным веществом, который передает, между прочим, через Чикину. Вчера мы едва не задержали Мамедова. Но ему удалось уйти, и у меня есть основания опасаться за жизнь вдовы капитана. А, кроме того, телефон Левчука мы установили на прослушку. Теперь, когда Чикина исполняющая роль курьера у нас, думаю, Мамедов захочет сам встретиться с Левчуком. Тогда мы его и возьмем. А заодно и Левчука.
   Васильков потер свой мясистый нос, размышляя над сказанным майором Тумановым, но тут же у него возникло желание сделать одно маленькое замечание:
   -Ну хорошо. А если этот бандит Мамедов не придет сам на встречу к этому?…
   -Левчуку, - уточнил Федор, а полковник продолжил:
   -А пришлет кого-нибудь. Найдет другого курьера. Тогда и того посадишь в камеру? – Вопрос был задан явно на засыпку. Но Федор нашел, что ответить:
   -Я так не думаю, товарищ полковник. Левчук, очень осторожничает и не станет вступать в контакт с незнакомым человеком. Мамедов знает об этом и поэтому придет сам. А если я отпущу Чикину, он станет действовать через нее. Это только усложнит нам работу. Сложней будет взять Левчука, да и самого Мамедова. Поэтому, я считаю, что нам целесообразно пока подержать Чикину у себя, - сказал он.
   Полковник надолго замолчал, постукивая карандашом по столу, потом проговорил, в конечном итоге  все же соглашаясь с Тумановым:
   -Пожалуй. Только ты уж особенно, Федор, не тяни. Неудобно как-то. Чикин у нас работал. Был на хорошим счету. Ничего плохого у начальства на него нет. Может, ее до конца следствия можно отпустить под подписку о невыезде?
   Туманов спорить с начальством не стал.
   -Как скажите, - сказал он.
   -Понимаешь, я сегодня разговаривал с ней, пообещал…
   Федор понимающе кивнул. Полковник не договорил, но и того, что он наговорил тут, было достаточно, чтобы понять главное: противоречить «батяне» лучше не стоит. Но вот так сразу взять и отпустить Чикину, Федор тоже не мог. Поэтому высказался за компромиссный вариант:
   -Ладно. Трое суток побудет у нас, потом отпустим. Не возражаете? – спросил Федор на всякий случай мнение полковника.
   Васильков не возражал.
   -Добро, - сказал он, положив свою огромную, как медвежья лапа, ладонь на поверхность стола. – Но через трое суток ты ее отпустишь.
   Это было, как приказ, возникать против которого было, все равно, что колотить лбом об стену. Только до крови расшибешь лоб. А может статься и того хуже.

   
   От Василькова Федор вернулся с неважнецким настроением.
   Грек с Ваняшиным сидели веселые. Усатый капитан что-то рассказывал, а Ваняшин ржал как хороший жеребец, которому не дали овса. Хотя, если судить по его раскрасневшейся физиономии, овса для него оказалось даже вполне достаточно.
   Бутылка, принесенная Греком, была уже пустая и стояла у Туманова под столом. Это разозлило майора. Он схватил бутылку и засунул ее Греку за пазуху.
   Тот обалдело захлопал своими глазенками.
   -Федор, ты чего?
   -А ты чего ее мне под стол ставишь. Зайдет Васильков и увидит. С тебя раненого, какой спрос, а мне достанется.
   -Ну ты же у нас майор, - с подкольчиком сказал Грек.
   Лучше бы он сейчас ничего не говорил, промолчал. У Федора и так было нехорошо на душе, а тут еще Грек лезет. И он сказал Греку:
   -Ну вот пока я еще майор, а ты пока еще капитан, будешь делать то, что я тебе скажу. Понял?
   Грек вскочил со стула, вытянулся, приложив здоровую руку к голове.
   -Есть, товарищ майор, - отрапортовал он.
   -И вообще, хватит жопой стул греть да байки с Ваняшиным травить. Давай, сходи к ребятам в техотдел, узнай, что там по прослушке телефона Левчука? Может, уже что-то есть.
   Грек принялся ныть, что у майора нисколько нет сочувствия к раненому человеку, которого он выгоняет из кабинета, как собаку из будки, но Туманов над ним не сжалился.
   -Пошел вон отсюда. Тоже мне раненый, - сказал Федор, выпроваживая Грека из кабинета и зная, что до конца дня тот уже не вернется. Но сейчас, это даже было хорошо, потому что им с Ваняшиным предстояли серьезные дела, а Греку не до работы. Сам делать ничего не станет, так еще и Ваняшину не даст.
   Федор покосился на отставленный стакан, наполненный водкой, и не притронулся к нему. Во время отсутствия майора, кто-то, Грек или Ваняшин, прикрыли его от посторонних глаз листом бумаги.
   -Вот что, Леша, - сказал Туманов лейтенанту. – Садись-ка ты за компьютер и пробей этого Рустама Мамедова по базе данных лиц находящихся в розыске. Морду его ты видел, так что сверь его с имеющимися фотографиями. Неплохо бы нам узнать о нем побольше. А я займусь результатами экспертизы по обнаруженному порошку. Подозрительно все это, - задумчиво проговорил майор.
   Ваняшин решил уточнить.
   -Что именно, Николаич? – спросил он. Но майор ответил туманно:
   -Потом объясню, Леша. А сейчас давай, - кивнул Федор на компьютер.


   Пара дней прослушки домашнего телефона Левчука ничего не дали. Телефон молчал. Никто не звонил домой химику кудеснику и сам он никому не звонил. И Федор засомневался, не теряют ли они зря время? Вдруг телефон отключили за неуплату, а они сидят и ждут неизвестно чего.
   Грек предлагал другие, радикальные меры.
   -Нечего с ним чванькаться. Придти к нему домой, взять хорошенько за яйца, так он сам покажет, где хранит порошок. Ну а мы с него подписочку, и пусть поработает на нас. – Он изо всех сил пытался доказать Туманову, что предлагаемые им меры окажутся очень даже эффективными, и зря майор сомневается и отвергает их. Потом же ему  самому будет стыдно за это, что вовремя не воспользовался.
   И только на  третий день, ближе к вечеру, в кабинет вошел молодой лейтенант из техотдела и положил на стол Туманову аудиокассету.
   -Пять минут назад записали, - сказал он и, оставив кассету, ушел.
   Туманов испытывал сейчас огромную радость. Честно говоря, уже и сам он начал в глубине души сомневаться, правильно ли они поступили с этой прослушкой. За квартирой химика кудесника установили наблюдение, но оно не принесло желаемого результата. Утром  ровно в восемь, Левчук уезжал на работу. Возвращался около семи вечера, причем один. По дороге до института ни с кем не встречался. И Федор Туманов загоревал, потому что химик кудесник оказался довольно осторожным человеком. А с осторожными всегда сложно и хлопотно, в первую очередь для самих сыщиков, и вполне может получиться так, что Левчук не пойдет на прямой контакт с Мамедовым. Связующим звеном между ними, была Алла Чикина. Посредница, через которую Мамедову осуществлялась поставка наркотика с добавленным в него психотропным веществом.
   И вот она удача.
   Сидевший рядом с Тумановым Грек, голос Левчука узнал сразу.
   -Это он, мать его, - сказал Грек, нахмурившись.
   Для большей убедительности, Федор спросил:
   -Левчук?
   -Ну да. Майор хренов, из спецподразделения ГРУ. А кто второй, не знаю, - проговорил Грек. Хотя по смыслу разговора опера поняли, вторым как раз был Рустам Мамедов, потому что, по словам Чикиной только он мог позвонить Левчуку и говорить с ним о порошке.
   Разговор как раз шел именно о нем. Звонивший Левчуку, попросил подготовить ему порошка. Как Федор и предполагал, речь пошла о недостающих ста граммах.
   -Я же для тебя передал через Аллу сто двадцать грамм? – голос Левчука зазвучал с предельным удивлением. – Разве тебе мало такого количества? Или ты не получил от Аллы пакет? – осторожно спросил Левчук.
    Благодаря Греку, Мамедов не сумел унести этот пакет. Но что поразило оперов, Мамедов почему-то не стал говорить Левчуку о том, что Чикину взяли. Ведь наверняка в этот же вечер он не единожды пытался дозвониться до нее, и как неглупый человек, понял, почему вдова капитана не подходит к телефону.
   -Не беспокойся, - голос Мамедова зазвучал доверительно. – Алла все передала мне. Но мне срочно надо еще грамм сто. Можешь подготовить?
   Как видно Левчук призадумался. Наверное, его несколько озадачила просьба Мамедова. Или откровенно насторожила. Опера могли об этом только догадываться. Но в телефонном разговоре наступило молчание, прервал которое собеседник Левчука, сказав:
   -Мне очень нужно. Плачу – вдвойне.
   Чашу весов раздумий Левчука, переполнило обещание о двойной плате, и он сказал:
   -Хорошо. Когда надо?
   -Завтра можешь? – спросил предполагаемый Мамедов.
   Левчук как будто усмехнулся.
   -Да хоть сегодня. Если есть «бабки», то я сейчас могу позвонить Алле. Она подойдет на наше место, и я передам ей пакет…
   Голос собеседника Левчука зазвучал протестующе:
   -Знаешь, не надо звонить Алле. Ее все равно нету дома.
   Левчука как видно это немного насторожило:
   -А где она? – спросил он.
   -Не знаю. Наверное, уехала. Мне она говорила, что собирается на пару недель в Болгарию. Во всяком случаи, дома ее нет.
   -Странно, - задумчиво протянул Левчук, привыкший доверять своей осторожности, он и на этот раз решил не пороть горячку, но его собеседник сказал:
   -Порошок мне нужен срочно. А ждать ее, нет времени. Ты сказал, что можешь передать порошок хоть сегодня?
   -Ну могу, - голос Левчука на этот раз зазвучал как-то нерешительно, но отступать ему было некуда. Сказанное назад не вернешь.
   А разговаривавший с ним, как будто обрадовался. Сказал весело:
   -Чего мы будем ждать, когда Алла объявится. Давай, я сегодня часиков в восемь подъеду к твоему дому? Называй адрес?
   На этот раз Левчук призадумался еще больше. Его молчаливая пауза тянулась едва ли не минуту.
   Нетерпеливый Грек за это время изъерзал весь стул. И словно пожалев его, голос Левчука зазвучал опять.
   -Я предлагаю встретиться на нейтральной территории, - сказал он.
   -Говори, где? – Ответил Мамедов, понимая, что выбора у него нет. Выбор остается за Левчуком. И если он начнет артачиться, то осторожный Левчук и вовсе может отменить встречу. А этого допустить было никак нельзя. И Мамедов повторил озабоченно:
   -Где и во сколько?
   На этот раз Левчук не раздумывал, понимая, что их разговор и так затянулся. Сказал:
   -Ну время встречи давай оставим тоже. А встретимся с тобой мы возле метро Чкаловская. Идет?
   Мамедов тоже не стал раздумывать. Ему не терпелось получить недостающий порошок, и он оживленно проговорил:
   -Идет. Значит, в восемь часов я буду ждать тебя у станции метро.
   На этот раз голос Левчука прозвучал несколько суховато. И Туманову подумалось, что, наверное, все-таки, осторожный Левчук пожалел о своем согласии. Уступил Мамедову, польстившись на обещанную двойную плату за порошок. Но в чем-то и засомневался.
   -Пока, - сказал мнимый майор ГРУ и отключил свой телефон.
   Проверив, что дальше на кассете записи нет, Туманов выключил старенький магнитофон. Вынул из него кассету.
   Грек почувствовал расслабуху, развалился на стуле и, закурив, сказал:
   -А Мамедов-то не стал говорить Левчуку, что Чикина у нас. И про порошок, словом не обмолвился. За нос решил поводить его.
   -Конечно. Скажи он, что мы чуть не зацапали его возле дома Чикиной, вряд ли бы Левчук пошел с ним на контакт, даже если бы ему посулили в десять раз больше, - проговорил Ваняшин. Причем, получилось так, будто Грек сам не понимал этого.
   И Сан Саныч обиделся.
   -Спасибо, о мудрейший из мудрейших за подсказку, - сказал он Ваняшину. Лейтенант махнул рукой на Грека. Но этот жест ничего для Сан Саныча не значил. Он сидел на стуле, положив ногу на ногу, и покуривал сигарету, при этом, щурясь от удовольствия, как щурится кот, прогретый теплым весенним солнцем.
   -А то мы с Тумановым без тебя не догадались бы. Правда, Федор?
   Но Туманов уже не слушал болтовни Грека. Он позвонил начальнику отдела Василькову и попросил, чтобы тот обеспечил ему подкрепление для задержания Рустама Мамедова и Игната Левчука.
   «Батяня» пообещал выделить десять человек в помощь. Как их распределить на местности, это уже решал сам майор Туманов.



ГЛ.11



   Разговор с Рустамом Мамедовым вызвал у Игната Левчука если не страх, то уж настороженность точно. Особенно та часть его, где Мамедов говорил об Алле.
   Левчуку показалось подозрительным то, как Мамедов это произносил, в какой интонации. Причем, удивления по поводу внезапного исчезновения Аллы Чикиной, в его голосе Левчук не заметил. Более того, Мамедов это произносил так, как будто доподлинно знал, где Алла.
   Положив трубку, Игнат призадумался. Отъезд Аллы, ему казался в высшей степени странным. Еще вчера они с ней сидели в его машине, и Алла ни словом не обмолвилась, что собирается куда-то уезжать. И если такое действительно произошло, то у нее должны были быть довольно веские причины. А если нет…
   Игнат достал из тайника, расположенного в тумбочке под телевизором, пистолет «Макарова». Купил его однажды так на всякий случай и почти никогда не носил с собой.
   Выезжая на встречи с Чикиной, брал кое-что понадежней, удостоверение майора спецподразделения ГРУ. Года два назад, аккурат под Новый год, подвозил на своей машине вдрызг пьяного мужика. Обычно пассажиров не брал, но тут проезжая по улице Бестужева поздно вечером, увидел на автобусной остановке пьяного. Бедняга, кажется, был на стадии закоченения. Но на заднем сиденье машины отогрелся, и что оказалось для Левчука особенно неприятным, испачкал ему сиденье содержимым своего желудка.
   Тогда Игнат лишний раз убедился в том, что жалость обернулась ему же во вред. Но до станции метро он мужика все же довез. Тот хоть и был пьяным в лом, но на расплату оказался щедрым. Достал бумажник, повертел его в руках, порылся в нем и протянул Игнату за проезд тысячурублевку. Сдачи Игнат сдавать не стал. Хотя по нормальному, его бы устроила сумма в пятьсот рублей. Но он посчитал, что другая пятисотка, это компенсация за испачканное блевотиной сиденье. Пятисотку он отнесет в химчистку вместе с чехлом сиденья. Поэтому, высадив пьяного пассажира, тут же поспешил уехать. И только потом, когда стал стаскивать с сиденья чехол, он заметил валявшееся на коврике служебное удостоверение сотрудника спецподразделения ГРУ майора Фокина. Так и не понял, когда перебравший лишнего майор потерял его. Возможно, оно выпало, когда Фокин наклонялся, очищая желудок. А может быть, когда он шерстил по своему бумажнику, и вместе с купюрой машинально вытянул из бумажника и удостоверение.
   Так или иначе, но Игнат решил оставить его себе. Поначалу просто таскал его в своем портмоне, не испытывая в нем особой надобности. Возможно, встретил бы опять Фокина и вернул бы ему ксиву. Но больше пьяный майор спецподразделения ему не попадался. Зато однажды сам Левчук попался молодому гаишнику, пролетев перекресток на красный свет.
   Бдительный страж порядка уже собрался выписать владельцу новенького «Фольксвагена» приличный штраф, чтоб в следующий раз он был внимательней на дорогах, но, заметив лежащее в портмоне вместе с правами удостоверение сотрудника ГРУ, вдруг с извинениями взял под козырек и тут же отбыл.
   Вот тогда Игнат и понял, какую выгоду можно извлечь, имея эти корочки в кармане. Большого вреда не будет, если он раз, другой предъявит эту ксиву. По крайней мере, работников ДПС всегда этим удостоверением отпугнуть можно, как в случаи с молодым лейтенантиком. Фамилию бывшего владельца удостоверения, Игнат посчитал необходимым изменить. И это оказалось нетрудно. У них в лаборатории для этого имелись все нужные химикаты. И вскоре в удостоверение вместо фамилии Фокин, появилась фамилия – Фомин. Для большей убедительности, он вклеил туда свою фотографию, сделанную на компьютере.
   Но вряд ли эти корочки произведут должное впечатление на Рустама Мамедова. Игнат всегда опасался его, потому и предпочитал с ним никогда не встречаться, а передавать порошок через Аллу Чикину. И теперь, собираясь на встречу, положил в карман вещицу, которая в случаи чего станет лучшим аргументом для усмирения Мамедова, чем липовое удостоверение. Это – пистолет, с полной обоймой патронов. Лучше бы, конечно, до него дело не дошло, но береженого, Бог бережет.
   Прежде чем ехать эту встречу, Игнат несколько раз позвонил на домашний телефон Алле Чикиной. Раньше, когда был жив ее муж, капитан, Алла категорически запрещала ему звонить. Но теперь, когда ее мент погиб, опасаться было некого. И Игнат раз за разом набирал ее номер, но трубку никто не снимал.
   Не меньше озадачило его и внезапное молчание ее мобильника.


   За десять минут до встречи, Игнат остановил машину на выезде с Дурасовского переулка на Садовое кольцо, и, оставив ее возле «Булочной», не торопливой походкой направился к станции метро, внимательно поглядывая по сторонам и стараясь отыскать, хоть что-то, что могло показаться ему подозрительным. И не находил.
   Кругом царила обычная для этого времени суток будничная суета. Люди из подходящих электричек толпами устремлялись в метро. Из подземного перехода усатый милиционер прапорщик взашей выталкивал здоровенного бомжа, который вступил с ним в противоречия и не хотел покидать насиженное место, где собирал подаяния.
   Двое, одетых в ярко-синие жилеты, мужчина и женщина, всовывали в руки всем  мимо проходившим газеты бесплатных объявлений с телевизионной программой на следующую неделю. Кто-то брал. Кто-то отказывался и торопливо пробегал мимо.
   Игнат взял. Не спешил отходить от раздатчиков газет. Огляделся. По времени Мамедову уже было пора появиться. Зря, что ли он здесь у всех на виду топчется. Как бельмо на глазу.
   Обернувшись к стоянке такси, Игнат обратил внимания на белый «Жигуленок» шестой модели с тонированными стеклами. Лицо водителя сидящего за рулем «шестерки», показалось знакомым.
   Игнат пригляделся и узнал Рустама.
   Белая «шестерка» стояла тут задолго до появления Игната. И когда Игнат подошел, мельком глянув на стоянку такси, он заметил эту машину, но не подумал о том, что Мамедов сидит в ней и наблюдает через тонированное стекло за ним. Кажется, он, как и сам Игнат, решил подстраховаться.
   Теперь же дверь машины открылась, и Рустам резким движением выпрыгнул на влажный после дождя асфальт. Не торопливой походкой направился к Игнату.
   Игнат шагнул ему навстречу. Теперь дело за малым. Без лишних вопросов он передаст Рустаму пакет, в котором лежат упакованные в бумагу десять маленьких целлофановых пакетиков, в каждом из них по десять грамм порошка. Взамен, Рустам вручит ему газету, в которую завернуты деньги. Так было условленно. И они разойдутся.
   Обычное для такой толчеи дело. Двое сошлись, нечаянно столкнулись, и разошлись, каждый по своим делам. Две, ну от силы, три секунды, и вот они заспешат, каждый в свою сторону.
   Шаг, другой. Игнат увидел, как Рустам достал из кармана сложенную вчетверо газету. Он сам приготовил пакет, чуть выставив вперед руку, в которой его держал.
   В самый последний момент, когда до передачи оставалось всего пара секунд, бомж  вдруг вырвался из руки усатого прапорщика и, расталкивая толпу, рванулся к Мамедову. Да и сам прапорщик усач, похоже, не собирался оставаться в стороне. Навряд ли он кинулся догонять бомжа. Дело было в другом.
   Игнату в его лице показалось что-то знакомое. Особенно приглядываться было некогда, но в его сознании четко отпечаталось одно и самое главное: эту усатую рожу он, безусловно, где-то уже видел. Вот только где? Сразу вот так и не вспомнишь, нет времени.
   Чуть скосив глаза влево, Игнат увидел, как от ларька в котором торговали аудиокассетами, отделился высокий парень. До этого он стоял там, сосредоточенно пялился на кассеты, докучая молоденькую продавщицу разными вопросами по поводу исполнителей модных шлягеров. Кассету он так и не выбрал, зато выбрал другое. И этим другим стал он, Игнат Левчук.
   И тут Игнат вспомнил, где видел эти две рожи. Опера. Они остановили его на перекрестке для проверки документов. Но что им надо тут.
   Грек с Ваняшиным опоздали всего лишь на немного.
   Резко остановившись, Мамедов бросил свой настороженный взгляд на бежавшего к нему бомжа. Вот и пистолет появился в руке у того. Значит, понятно кто он такой. Мент. Он узнал и Грека. Милицейский кителек на нем был явно с чужого плеча. Рация болталась за спиной, а в руках резиновая палка выручалка. Только ей в такой толпе не очень-то помахаешь. Да и тот мент нарядившийся под бомжару, не воспользуется своим пистолетом. Народу полно. А в толпе ему стрелять нельзя. Зацепить кого-нибудь может. Таков закон об оружии.
   Рустам даже усмехнулся. Странно, но сейчас закон был на его стороне. Защищал его от ментов. Только самому Рустаму  было наплевать на закон. Его глаза, как у зверя перед броском налились кровью.
   -Сука, ментов привел! – произнес он на одном выдохе, глянув в побелевшее лицо Игната Левчука.
   Тот хотел что-то сказать, но успел лишь произнести одну букву. Но Рустаму ее оказалось достаточно.
   -Я?!…
   Игнат не обратил внимания на левую руку Мамедова, в которой тот держал нож с выкидным лезвием. Он только вдруг почувствовал легкий толчок и тут же жгучую боль внизу живота. Вздрогнул, еще толком не осознав, что произошло, заметив, как Мамедов, резко развернувшись, бросился бежать сквозь толпу на улицу.
   Федор Туманов и лейтенант Ваняшин кинулись за Мамедовым. На бегу, Туманов достал из кармана рваного пиджака рацию и передал всем постам, что преступник направляется к машине.
   Ваняшин попытался прицелиться в голову убегающего, но Туманов не дал ему выстрелить.
   -Отставить, лейтенант! Смотри, сколько людей вокруг, - крикнул он Ваняшину, удержав того от соблазна, который может обернуться для самого Ваняшина непоправимой бедой, если тот зацепит невзначай кого-то из граждан.
   Грек подошел к Игнату Левчуку.
   -Ну что, майор хренов? – опустив глаза, Грек увидел, что брюки спереди у Левчука были все в крови. Струйка крови стекала по его правой ноге на кафельную плитку, но Левчук еще не падал. Стоял, пошатываясь, левой рукой прикрывая рану внизу живота.
   -О, да твое дело дрянь, - проговорил Грек, быстро сообщив по рации, что нужна «скорая».
   Федор ошибся, полагая, что преступник попытается уехать на машине. Тогда он еще не знал, что машина угнана Мамедовым буквально за двадцать минут до встречи с Левчуком. И как, оказалось, вторично воспользоваться ею, Мамедов не собирался.
   Расталкивая попадавшихся на его пути людей, он влетел в здание Курского вокзала и как будто почувствовал, что все входы в метро контролируются сотрудниками милиции. Возможно, с самого начала обдумывая маршрут отхода, он предвидел вариант с ментами, поэтому в метро не сунулся. Перескочив через турникет, он выбежал из здания вокзала к платформам, возле которых стояли электрички.
   Одна из них вот-вот должна отойти. Мамедов успел запрыгнуть в последний вагон.
   Федор подбежал к турникетам в тот момент, когда дежурившая там здоровенная бабеха в форме железнодорожника, изрыгала проклятия вослед наглецу Мамедову, размахивая увесистыми кулаками.
   Увидев еще одного наглеца, собиравшегося перескочить через турникет, она как гора встала перед ним, растопырив руки.
   -Без билета не пущу! – заорала она, напоминая своим мощным голосом сирену, извещавшую о сигнале гражданской обороне. По крайней мере, Федор сейчас нисколько не сомневался, что в случаи необходимости, она вполне могла бы ее заменить, потому что у самого майора тут же заложило уши от ее мощного голоса, а все, кто находился рядом, на какой-то миг просто  остолбенели.
   -Уйди отсюда! – рявкнул на нее подбежавший Ваняшин, оттолкнув тетю в сторону так, что она  не удержалась на ногах и завалилась, как опрокинутая пивная бочка.
   Туманов с Ваняшиным выскочили на платформу. Но двери в электричке уже закрылись.
   Мамедов стоял в тамбуре последнего вагона и откровенно хохотал над олухами ментами, корча им рожицы и приплясывая, перебирая ногами по грязному заплеванному полу.
   Обозленный майор выхватил пистолет, приставив ствол к дверному стеклу на уровне лба Мамедова, но тот вдруг схватил стоящую позади него молоденькую девчонку с сигаретой и резким движением прислонил ее голову к стеклу, крикнув напоследок:
   -Стреляй, майор! Только не промахнись.
   Прижатое к стеклу лицо девчушки, не понимающей, что происходит, исказилось от ужаса. Сигарета выпала изо рта. Она уставилась на дуло пистолета, до конца не осознавая, шутка это или все всерьез.
   Электричка тронулась. Мамедов опять захохотал, весело помахав на прощанье ментам рукой.
   -Я тебя достану, - крикнул Федор, со всей силы ударив кулаком в железный бок уходящей электрички.
   -Николаич, надо остановить электричку, - возбужденно произнес Ваняшин, в тоже время несколько растерянно глянув на Федора Туманова. Видно он сам не верил в то, что это можно сделать. Уж слишком быстро удалялся от них последний вагон.
   -И каким же образом мы ее остановим? Это не лошадь, на которую можно набросить аркан.
   -Так что же, так и дадим этому негодяю уйти? – сетовал лейтенант.
   -Надо сообщить в линейный пункт милиции. Пусть их сотрудники на следующей станции войдут в электричку. За мной, лейтенант.
   Дежурный линейного поста милиции в форме старшего лейтенанта, узнав от Туманова, в чем нужна помощь, заверил:
   -Не волнуйтесь, товарищ майор. Эта электричка идет со всеми остановками. Значит, следующая остановка – Серп и Молот. Сейчас я позвоню нашим ребятам на пост. – Он поднял трубку служебного аппарата.

   Рустам Мамедов стоял в тамбуре последнего вагона, намереваясь выйти на следующей станции, но вдруг заметил двух милиционеров, стоящих на краю платформы.
   Электричка еще не остановилась, а они так и шныряли глазенками по лицам пассажиров. Не трудно было догадаться, кого они высматривали. И рука Мамедова опустилась в карман, где у него лежал «Глок» с полной обоймой.
   Стоило электричке остановиться, как эти двое милиционеров подбежали к дверям последнего вагона.
   Рустам не стал дожидаться, пока толпа втащит их в открытые двери. Расталкивая стоящих в вагоне людей, он ринулся из тамбура в середину вагона. Но те оба милиционера оказались как видно чересчур глазастыми. Еще только входя в тамбур, сразу заметили его и двинулись следом. Чуть обернувшись назад, Мамедов видел, что оба милиционера из сотни лиц, находящихся в вагоне, выбрали его, подбираясь все ближе и ближе.
   Он прошел один вагон. Потом второй. В тамбуре третьего вагона, Мамедов остановился. Какой смысл убегать от этих псов, тем более, что впереди замаячила платформа следующей станции.
   Милиционеры войдя в третий вагон, увидели, что интересующий их человек стоит в тамбуре и направились к нему.
   Кроме Мамедова в тамбуре стояло еще четверо мужчин, курили и разговаривали о чем-то своем. Мамедов выбрал ближнего к нему мужика, встав за его спину. Достал из кармана пистолет, и как только первый милиционер открыл дверь, Мамедов поднял руку на уровне его лба и нажал на курок.
   Пуля пробила фуражку рядом с какардой. В первое мгновение там в вагоне, да и стоящие в тамбуре мужики, ничего не поняли. На лицах окружавших Мамедова людей появилось мгновенное оцепенение. Но уже в следующее мгновение в вагоне послышался женский вопль.
   Стоящие в тамбуре мужики, сбились в угол. Но одного из них, который стоял ближе всех к Мамедову, он попридержал, продолжая укрываться за ним.
   Второй милиционер выхватил из кобуры свой пистолет, но выстрелить не мог, опасаясь, что попадет к мужика, за которого Мамедов спрятался.
   Электричка уже остановилась. Двери открылись. Надо было уходить, но Мамедов опасался получить в спину пулю. Удобной мишенью он будет для этого молоденького мента. Поэтому чуть выглянув из-за спины стоящего перед ним мужика, Мамедов вытянул руку с пистолетом и нажал на курок. Один раз. Потом второй. Увидел, как вздрогнул молоденький милиционер, вскрикнув от боли, и упал прямо на сидящих за его спиной пассажиров.
   Мамедов оттолкнул в сторону мужика, за которого прятался и выпрыгнул на платформу. Опасаясь, что в других вагонах могут быть еще менты, он побежал. На бегу приглядев стоящий возле лестнице синий «Жигуленок». Видно его владелец занимался частным извозом.
   Машина оказалась очень даже кстати. А вот ее владелец, нет. Мамедов не нуждался в его услугах. Подбежав к машине, он ткнул пистолетом водителя в лицо.
   -Вылазь из машины, - крикнул водителю, уставившемуся на него отупевшими глазами.
   -В чем дело? – дрогнувшим голосом поинтересовался водитель.
   Но Мамедову объяснять было некогда. Пришлось тупицу ударить в лоб рукоятью пистолета и выбросить из-за руля. На этом «Жигуленке» Мамедов проехал одну улицу, потом вторую. Сейчас ему надо было, как можно быстрей уехать от проклятущей платформы. Там осталось два трупа. И сейчас туда понаедут менты.
   Свернув в переулок, он увидел вдалеке автобусную остановку. Остановился. Достав из кармана носовой платок, протер им руль и ручки, где могли остаться его отпечатки пальцев.
   К остановке он подошел в тот момент, когда к ней подъехал рейсовый автобус. Мамедов запрыгнул на заднюю площадку, внимательным и быстрым взглядом пробежался по лицам пассажиров.
   Нет, здесь ему уже ничего не угрожало, и Мамедов отвернулся к заднему окну, чувствуя, как напряжение еще недавно заставлявшее его двигаться, постепенно проходит, уступая место естественному желанию успокоиться и расслабиться.
   


ГЛ.12
   

Федор сидел в кабинете начальника отдела полковника Василькова, чувствуя себя, провинившимся учеником, не смеющим поднять глаза на строгого учителя. Ему было стыдно за, по сути, провалившуюся операцию с задержанием Рустама Мамедова.
   Накануне, на отправленный оперативниками запрос в центральное информационное агентство, оттуда пришла справка на Мамедова, читая которую, «батяня» грозно сдвигал брови к переносице. И сейчас, в присутствие Туманова, полковник опять вернулся к этой справке и, нацепив очки, прочитал вслух:
   -Мамедов Рустам, семьдесят четвертого года рождения, уроженец города Грозного. Имеет три судимости, в том числе за похищение людей, бандитизм, убийство, - полковник поднял глаза, посмотрел на Туманова, хотел удостовериться, слушает ли его майор, потом продолжил: - Неоднократно совершал побег из-под стражи. По имеющимся данным, состоял на службе в террористической группе главаря бандформирования Шоты Абдосаева. По оперативным сведениям в настоящее время может находиться на территории России, в городе Москва.
   Васильков сердито швырнул справку на стол и поверх очков уставился на молчавшего Федора Туманова, ожидая услышать от того хоть что-то в свое оправдание. Но Федор молчал. Это «батяне» не понравилось.
   -Вот, - ткнул он пальцем в лежащую на столе справку, - особо опасный преступник на свободе. Более того, он преспокойненько разгуливает по нашему городу, совершает преступления, а мы не можем его задержать. Что о нас люди подумают?
   Федор Туманов и на этот упрек стойко отмолчался, предоставляя Василькову полную возможность высказаться. Да и глупо бы было сейчас в чем-либо оправдываться перед «батяней» и тем более возражать ему.
   Сам же Васильков молчание своего подчиненного истолковал по-своему, сказал строго:
   -Не знаешь? А я вот знаю. Они скажут, зачем нам такая милиция, если бандит на свободе. Потому что неизвестно, чего он затевает. А вы его не могли взять. Упустили. Второй раз, между прочим, - разочарованно покачал полковник своей огромной головой. – А что с этим, со вторым, с которым он шел на встречу? – спросил «батяня», уже заранее предполагая, каков услышит от Туманова ответ.
   -Труп, - коротко ответил Туманов. Майор злился. Злился на себя за то, что не все смог просчитать и предусмотреть. Злился на дежурную стоящую возле турникета и отнявшую у него три, четыре секунды драгоценного времени. Но еще больше злился на неудачу, представляя ее некой женщиной в парандже, покровительствующей бандиту Мамедову и насмехающуюся над ними операми.
   Только зря она насмехается, потому что Федор не из тех, кто пасует перед неудачами и трудностями. Видать, она еще не знает его настырного характера. А зря.
   Дерзко глянув в глаза полковнику, Туманов пообещал:
   -Мамедова я возьму. Не долго ему топать по земле. Обязательно возьму.
   Взгляд полковника немного потеплел. Как опытный руководитель, Васильков знал, как поговорить с каждым из своих подчиненных. Ленивых надо заставлять работать, кнутом. А кому-то, как Туманову словом надавить на самолюбие. Для таких оно ощутимее всякого кнута будет, потому что майор Туманов опер от Бога. Таких природа создает одного на десять тысяч народившихся.
   И сейчас полковник нисколько не сомневался, если Туманов так говорит, то, стало быть, так оно и будет. Вопрос лишь, как скоро, это произойдет.
   И «батяня» сказал, сменив тон на более доброжелательный:
   -Ты вот что, Федор, поторопись. Сам же говорил, что есть основания подозревать Мамедова причастным к взрыву у пивбара?
   Федор согласно кивнул.
   -Ну вот, - доверительно произнес Васильков. – Как бы этот басурман еще чего-нибудь не натворил бы тут у нас.
   Уже когда Туманов выходил из кабинета, Васильков задержал его буквально в дверях, спросив:
   -Ты не сказал, как там решил с Чикиной?
   Казалось за все время их беседы, Васильков только и ждал от Туманова, чтобы узнать о его обещании и, не дождавшись, решил спросить:
   Федор обернулся, прикрыв дверь, чтобы секретарша не услышала эту часть их разговора. Сказал:
   -Я свое слово держу. Чикина уже час, как на свободе. Отпущена под подписку о невыезде. Как мы с вами и обговаривали этот вопрос.
   Полковник удовлетворенно кивнул, тем самым, позволяя своему подчиненному удалиться.
   Вернувшись в свой кабинет, Федор посмотрел на огромный сейф, стоящий возле майорского стола. На нем, прикрытый бумагой, стоял стакан водки, остатки недавнего пиршества. Помощники майора не польстились на него. Особенно это касалось Грека.
   Федор даже удивился, как это усачу хватило выдержки, не протянуть к нему свою руку. Откинув бумагу, Федор достал стакан.
   Сидящие возле стола Грек с Ваняшиным, внимательно наблюдали за майором. Ваняшин задумчиво хмыкнул, видя, с каким настроением вернулся от Василькова их майор, а Грек облизнулся.
   -Оставь глоточек, - попросил он, при этом скроив физиономию попрошайки. Но со своей просьбой он опоздал.
   Туманов поставил пустой стакан на прежнее место, прикрыв его бумагой.
   -Извини, Грек. Не смог остановиться, - сказал Федор.
   Грек понимающе кивнул и махнул рукой.
   -Понимаю. Я и сам такой. Как войду во вкус, ничем меня не остановишь. Николаич, так может, я сбегаю? Куплю поллитровочку? Все-таки уже конец рабочего дня. Ну и все такое…
   Что имел в виду Грек под всем таким, Туманову с Ваняшиным осталось не понятным, но от предложения настырного капитана они отказываться не стали.
   -Да, - задумчиво протянул Федор, отсчитывая из своего бумажника в протянутую руку Грека червонцы. – Работенка у нас такая, что иной раз не захочешь, да махнешь сто грамм. Беги, Саня.
   Грек отнесся философски к сказанному майором Тумановым.
   -Истину говоришь, Николаич. Вот мне, чем еще снимать напряжение, как не стаканом. Постоянной женщины я не имею. А напряжение распирает мою систему каждый день. Одно спасение, - он кивнул наверх сейфа, где под бумажкой стоял пустой стакан. Потом посмотрел на сидящего с сигаретой Туманова.
   Федор сидел курил и молчал. И Грек спросил с сочувствием:
   -Прошелся по тебе «батяня»?
   Туманов подавил вздох, делая вид, что ничего особенного. Но Грек заметил, что настроение у майора упало.
   -Не в этом дело, - сказал Федор. – А Васильков прав. Но и нам руки опускать не стоит.
   Грек согласился.
   -Да. Все верно. Только как нам добраться до этого изувера? – произнес он, не забыв при этом вздохнуть.
   Туманов притушил свой окурок.
   -У меня тут одна идейка возникла…
   Грек схватил стул, подсел к столу.
   -Какая, Николаич? Стоящая?
   Федор уверенно кивнул.
   -Даже очень. Помните пословицу? Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе? – спросил майор у своих помощников.
   Грек с Ваняшиным переглянулись. И если Ваняшин тактично промолчал, то Грек молчать не стал.
   -Ты это к чему, Николаич? – спросил Сан Саныч.
   Глаза у Туманова загорелись.
   -А к тому, что нам пора на Мамедова устроить засаду, - сказал Туманов, чем ошарашил Грека с Ваняшиным. И на этот раз уже лейтенант спросил:
   -Каким образом, Федор Николаич?
   -Да очень просто. Надо сделать так, чтобы по телевизору в новостях крутанули сюжет о том, как менты брали опасного преступника возле метро Чкаловская.
   Грек закивал головой.
   -Ну да. Труп Левчука – сказал он, на что Туманов тут же возразил:
   -А вот про труп, как раз и не надо. Наоборот. Пусть все выглядит так, что Левчук ранен и находится в больнице. Состояние его тяжелое, но у врачей есть надежда, что он выживет. Понимаете, о чем я?
   Оба помощника ответили молчаливым согласием. И удовлетворившись этим, майор продолжил:
   -Думаю, вряд ли Мамедову нужно, чтобы Левчук поправился и стал давать нам на него показания. А стало быть, что?
   -Что? – переспросил Грек, не сводя с  майора глаз.
   -Он попытается доделать до конца то, что не доделал сразу.
   Грек хлопнул рукой по ладони.
   -Правильно, Николаич. Он попытается его убить, - досказал он за Туманова.
   -Ну не сам, конечно. Не такой он дурак, чтобы лезть самому. Скорее всего, пришлет кого-то из своих людей, - вставил Туманов дополнение к сказанному Греком.
   -А тут мы. И ра…з, - Ваняшин легонько стукнул кулаком по столу, показав, как он поступит с тем, кто придет убивать Левчука.
   Федор одобрительно кивнул.
   -Правильно. А тут мы, - улыбнулся Туманов, одобряя находчивость своих помощников. – В больнице мы устроим засаду.

   В течение нескольких дней по телевизору в новостях на криминальную тематику, среди других сюжетов давался и сюжет, происшедший возле входа в метро станции Чкаловская, где рассказывалось о попытке задержать опасного преступника находящегося в федеральном розыске. При задержании, тому удалось нанести ножевое ранение гражданину Левчуку, который подозревался в криминальных связях с преступником. Также в этом сюжете сообщалось, что раненый находится в больнице…
   По личной просьбе майора Туманова, корреспондент, комментирующий сюжет, в ненавязчивой форме пару раз повторил номер больницы. Причем, сделал это настолько профессионально, что у любого, кто смотрел сюжет, номер больницы откладывался в памяти.
   Теперь оперативникам оставалось ждать. День, два, неделю, никто не знал, сколько продлится это ожидание. И вообще, будет ли от него результат. Ведь вполне могло получиться так, что Мамедов по какой-то причине не видел того сюжета. Но Федор решил рискнуть.

   Дежуривший на въездных воротах пожилой охранник даже поленился заглянуть в лицо подъехавшему на «скорой помощи» водителю. Ему велено не пропускать частный транспорт на территорию больницы, он и не пропускает. Другое дело «скорые». Сколько им за сутки приходится открывать и закрывать ворота, не упомнишь. А тем более лиц.
   Охранник открыл ворота, пропуская «Газель», и когда машина въехала на территорию, закрыл и устало поплелся к себе в будку. Минуту, другую можно передохнуть, а там еще кого-нибудь принесет нелегкая. Везут и везут этих больных. Уж и класть их некуда. Охранник с досады плюнул и захлопнул дверь своей будки. Он не видел, как «скорая» остановилась чуть в стороне от дверей «Приемного покоя», чтобы не мешать другим машинам.
   Сидевший рядом с водителем человек в белом халате, наметанным взглядом глянул на двери, отметив про себя, что охраны возле них нету.
   -Это хорошо, - сказал он тихо, молчавшему водителю. – Мороки меньше. То один труп, а то – два, - засмеялся он.
   Водитель его веселья не поддержал. Сидел с мрачным лицом, сосредоточенно глядя по сторонам.
   -Расслабься и жди меня, - сказал ему человек и, поправив на голове чепчик, деловито вылез из машины.
   Он вошел в здание больницы, и никто на него не обратил внимания. Дежурная медсестра сидящая за столом, даже не подняла головы, когда он проходил мимо. И тогда он сам подошел к ней. Причем, держался он настолько уверенно, что у молодой медсестры не возникло сомнения в том, что это не врач их больницы.
   Чуть наклонившись над столом и заглядывая в регистрационный журнал, он спросил:
   -Там из милиции интересуются. Игнат Левчук. Пару дней назад доставлен сюда с проникающим ножевым ранением в живот… Он в какой палате?
   Девушка только теперь подняла на него глаза.
   -Да что они в самом деле… Не знают, что ли. Он в триста восьмой палате, - сказала она и тут отвлеклась, срочно вызывая дежурного врача. В « Приемный покой» врачи со «скорой» на носилках внесли мужчину, у которого вся голова была в крови. Казалось, он не подавал признаков жизни.
   Поднявшись по лестнице на третий этаж, человек в белом халате медленно пошел по коридору, бросая косые взгляды на номера палат и мысленно отсчитывая их.
   Триста восьмая находилась в самом конце. И он понял, туда ложили всех тех, кто находился на грани смерти, но еще цеплялся за жизнь. Скорее всего, и тот, кого ему приказали убить, пока еще не спешит переходить эту грань. И он должен помочь ему, умереть тихо и практически безболезненно.
   Для этого за поясом под халатом у него имелся пистолет с привернутым на конец ствола глушителем. А дальше – дело нехитрое. Сейчас он войдет в палату, первый выстрел в того, кто охраняет этого Левчука, а второй в самого Левчука. И можно отрапортовать Мамедову, что все в порядке.
   Он посмотрел в конец коридора. Видно, пока еще рапортовать рано. Он увидел, как из триста восьмой палаты вышел высокий парень в небрежно накинутым на плечи халате. Под халатом виднелась милицейская форма. Парень свернул в закуток, где находился туалет.
   И он улыбнулся, вздохнув с облегчением. Как хорошо, что этот жлоб ментяра захотел писать. Но еще лучше, если он задержится в туалете. А когда вернется, его будет ожидать сюрприз. Мамедов любит сюрпризы. Это будет ментам сюрприз от Рустама Мамедова. Сам он сюда не пришел. Прислал его. Но качество работы – гарантировано.
   Подойдя к двери, он еще раз глянул на цифры, потом опустил колпак пониже на глаза и, открыв дверь, вошел в палату.
   На кровати у окна лежал человек по подбородок прикрытый простыней, и, кажется, спал. Глаза у него были прикрыты.
   Он посмотрел на лежащего. Как хорошо, что тот спит. Не придется перед смертью заглядывать ему в глаза. Расстегнув халат, он сунул руку за пояс, где у него торчала рукоять пистолета, но взяться за него не успел.
   Лежащий на кровати человек резко отбросил край простыни, под которой он прятал милицейский «Макаров», и ствол его был направлен вошедшему прямо в грудь.
   -Спокойно, дружок, - сказал Грек, заметив в глазах человека стоящего перед ним легкую растерянность. Видно тот никак не ожидал такого поворота событий.
   Но как только он разузнал у дежурной медсестры, в какой из палат лежит Игнат Левчук и пошел по коридору, медсестра сразу по сотовому позвонила в триста восьмую палату оперативникам и сообщила, что визитер пришел и направляется к ним.
   Тогда операм нарочно пришлось разыграть сцену, будто сотрудник милиции, охранявший Левчука, на минуту отлучился в туалет. По мнению Грека, так было меньше риску. По крайней мере, для лейтенанта Ваняшина. Ведь пришедший убить Левчука, запросто мог положить и милиционера охранявшего его.
   Грек сел на кровать, свесив ноги на пол. Под простыней он лежал в одежде. И теперь человек, пришедший убить Левчука, понял, что менты его одурачили. Стоял, слегка покусывая губу, о чем-то сосредоточенно задумавшись.
   -Ты лапки-то подними, - посоветовал ему Грек. – Мне так спокойней будет, пока напарник не вернется.
   Ваняшин вбежал в палату, распахнув дверь так, что едва не сшиб с ног стоящего возле нее человека.
   -Смотри, какого красавца я взял, - указал Грек стволом «Макарова» на стоящего в белом халате парня. – Мамедов сам не пришел, сдрейфил. Этого барана прислал.
   Губы парня скривились в надменной улыбке.
   -Плохо вы знаете Рустама.
   Грек усмехнулся, наблюдая за тем, как Ваняшин застегает на руках задержанного наручники.
   -Неужели? – проговорил Грек, достав из кармана трубку сотового. Надо было отзвониться Туманову и сказать, что визитера они взяли.
   -Он вас ментов не боится, - продолжил парень, как видно, желая поиздеваться над операми. – Вы еще попомните его, - пригрозил он.
   Грек не выдержал.
   -Заткнись. А то ты меня попомнишь. Вот пересчитаю тебе зубы, тогда будешь меня помнить.
   Он набрал номер майора и доложил о происшедшем.
    Федор велел им немедленно привезти задержанного в управление.

   Ожидавший своего напарника, водитель «Газели», начал порядком волноваться. Не за себя. Он вне подозрений. «Газель» оборудована под «скорую помощь». И красные кресты намалеваны на боках. И мигалка самая настоящая на крыше имеется. Да и с документами все лады.
   Волноваться он стал за напарника. По времени тому уже пора было выйти. Прошло около часа, а его все нет. И вдруг он увидел его, выходящего из дверей больницы с наручниками на руках и в сопровождении двух ментов. Один высокий, здоровый в форме лейтенанта милиции. Другой небольшого роста, в гражданке. Они подвели задержанного к белой «девятке», стоящей возле угла больницы.
   Лейтенант сел за руль, а усатый рядом с задержанным на заднее сиденье.
   Водитель «Газели» подрагивающим пальцем пробежал по кнопкам сотового телефона. Услышав знакомый голос, взволнованно сказал:
   -Рустам, нашего парня взяли менты. Что мне делать?
   Мамедов посоветовал водителю «Газели» немедленно возвращаться.

   Первый допрос задержанного в больнице парня, не дал никаких результатов. Парень даже отказался назвать свое имя и фамилию. Да и на другие, задаваемые оперативниками вопросы, он не отвечал. Он не требовал адвоката, как это делали некоторые крикуны, очутившись в кабинете майора. Он просто молчал, и в глазах его не было страха.
   Никаких документов у него при себе не было, и парень решил выдать себя за бродягу.
   На столе у майора лежал новенький «ТТ» с глушителем. И Федор указав на пистолет, сказал:
   -А для чего тебе этот пистолет?
   Парень покосился на лежащий «ТТ» и отвернулся, давая понять, что ему нечего сказать.
   -И в триста восьмой палате ты, конечно, оказался случайно?
   Задержанный и на это промолчал, как воды в рот набрал.
   Грек не выдержал.
   -Во, твердолобый. Ты же пришел, убить Левчука. Дежурная медсестра тебя опознала. Ты у нее спрашивал, в какой он лежит палате.
   Парень ухмыльнулся, заглянув в глаза усатому капитану и сказал:
   -Ну и что? А то, что я хотел его убить, это вам еще придется доказать.
   Федор решил отложить допрос назавтра, понимая, что пока не стоит тратить время впустую. Сфотографировав задержанного, он попросил Грека направить его фотографию в Информационный Центр.
   -Ладно. Не хочешь называть свое имя и фамилию, не надо. Завтра мы узнаем не только кто ты, но и где родился и где крестился. А пока посиди в камере. Подумай. Возможно, завтра ты захочешь поговорить с нами по душам. Тогда мы готовы тебя выслушать.
   Парень усмехнулся на сказанное майором.
   Но очутившись в одиночной камере, призадумался. Вспомнил, как Рустам Мамедов предупреждал его о том, что бы не случилось с ним, он должен молчать. И не называть свою фамилию. Он и не назвал. Но это, сегодня.
   Майор, который допрашивал его, сказал, что завтра они узнают о нем все. И он понял, майор не блефовал, говорил правду. Не зря же они фотографировали его. Теперь разошлют фотографии, куда только можно. Пусть не завтра. Пусть через день или два, но менты узнают, что родом он из Свердловска. Там же был призван в армию, и попал служить во внутренние войска, в часть, которая дислоцировалась в Чечне. Это все было в недалеком девяносто третьем.
   Еще они узнают, как в том же году он самовольно бежал из расположения части. Наверное, по документам, хранящимся в архивах, он проходит, как без вести пропавший. Но то, что не узнают опера, это как он встретился в лесах под Гудермесом с Рустамом Мамедовым и стал воевать в его отряде против своих же солдат. А может быть, и узнают. Не сейчас, когда-нибудь.
   Сейчас его это не интересовало.
   Подойдя к двери камеры, он прислушался. Не хотелось, чтобы кто-то из ментов помешал ему. Но за дверью никого из дежуривших в изоляторе не было. Поздно уже. Часы у него забрали. Но когда его вели по коридору, он обратил внимания на настенные часы. Время на них было без четверти десять. А сейчас, пока он тут в камере, прошло не меньше двух часов, а может, и больше. Значит, уже ночь.
   В коридоре тишина. Спят менты, намаявшись от своей ментовской работы. Они сделали все как надо, как полагается. Осмотрели его одежду, общупали. Содержимое карманов вывернули. Хотя какое там содержимое, пачка сигарет да зажигалка. Забрали и то и другое. Шнурки из ботинок вытянули. Ремень из брюк. Но никто из лопухов в форме не догадался о том, что в поясе его брюк вшита леска, аккурат, в самый шов. И для того, чтобы ее достать, надо чуть-чуть надорвать материю.
   За этим дело не встало. Ногтями разодрав ветхую материю, он вытянул из пояса леску, по длине чуть больше метра. Но этого вполне хватило, чтобы соорудить петлю и одеть ее себе на шею. Другой ее конец он привязал к спинке металлической кровати. Сидя на корточках, представил, какое изумленное лицо будет завтра у майора и его оперов, когда они войдут сюда и увидят его труп. Но в живых он остаться не имеет права. Так ему велел Рустам Мамедов.
   Подумав об этом, он чуть откинулся назад, выбросив вперед ноги. И почувствовал, что он уже сидит не на корточках, а на цементном полу. Петля врезалась в шею, и он почувствовал боль. Жгучую, обжигающую горло. Захрипел, судорожно упираясь руками в цементный пол и сжимая побелевшие пальцы до хруста.
   Последнее, что успел заметить его тускнеющий взгляд, это тугую струю крови, бившую в стену из его перерезанной леской артерии.
   

ГЛ.13


   Было около восьми часов вечера, когда в подъезд дома, в котором жил майор Туманов, вошел высокий парень. Его неприятное в угревой сыпи лицо, не выражало особой озабоченности, и в подъезд он вошел так, словно ни единожды уже бывал здесь.
   Притушив ногой окурок сигареты, на площадке первого этажа, он не торопливо шагнул на лестницу и пошел наверх.
   Один этаж. Второй. Третий. На площадке четвертого этажа он остановился, поглядев на каждую из четырех дверей. Но заинтересовала его только та, что находилась ближе к лестнице.
   Долговязый подошел к ней и нажал на кнопку звонка.
   Если бы кто-то из соседей Федора Туманова сейчас оказался на лестничной площадке, то он бы сразу обратил внимания на то, что звонил долговязый не правой рукой, а левой. Правая рука его при этом была в кармане легкой матерчатой куртки.
   Он нажал на звонок пару раз, потом чуть наклонив голову к двери, прислушался, есть ли кто в квартире. Шаги, шуршание коврика возле двери, когда кто-то наступает на него, перед тем, как заглянуть в дверной глазок, или тихий скрип половиц. Что-то похожее обязательно должен уловить слух, если хозяева в квартире. Но в квартире никого не было, и на лице долговязого отразилось легкое разочарование.
   Достав из кармана связку отмычек, он без суеты, но и в тоже время достаточно быстро, выбрал из них несколько подходящих на его взгляд, и одну за другой стал их совать в замочную скважину верхнего замка.
   Минуты не прошло, как верхний замок был открыт. С нижнем, все оказалось намного проще и быстрей. И он, открыв дверь, тихо вошел. Свет в квартире зажигать не стал. Когда глаза немного привыкли к темноте, прошелся по квартире, осмотрев все комнаты. На кухне он сел на стул так, чтобы видеть часть коридора и входную дверь. И немного расслабился. Сейчас не помешало бы сюда на стол штофик водки под хорошую закусочку, да чтоб не скучать майорскую жену. Уж он бы показал ей, что любить женщину умеет не хуже ее мента, майора.
   А вообще-то, особенно расслабляться не стоит, и рассуждать на отвлеченные темы. Сюда он пришел с конкретным заданием: ликвидировать майора, и должен его, во что бы то ни стало выполнить.
   Причем, он бы мог убить майора в подъезде собственного дома, или тут же на улице. И, пожалуй, так бы было проще. Но для выполнения этого задания, ему пришлось, несколько отступить от привычных вариантов. Приказ был все сделать так, чтобы убийство Туманова, выглядело как самоубийство. И квартира для этого варианта подходит куда больше и лучше, чем улица. Теперь только остается застрелить майора, когда он войдет в квартиру, а потом вложить пистолет ему в руку и спокойненько выйти отсюда. Если на момент убийства, в квартире появится жена майора, тогда придется замочить и ее. И это даже будет лучше, романтичней. Майор уличил любимую жену в измене, свел с ней счеты, и, не желая угодить в тюрьму, прикончил и себя.
   Долговязый улыбнулся от этой мысли. Немного тяготило ожидание, но с этим можно смириться, и от нечего делать, он стал тихонько барабанить пальцами по столу, одновременно прислушиваясь, не скрипнула ли в прихожей дверь.

   Вечером, перед тем, как идти домой, Федор позвонил Даше на сотовый, хотел узнать, во сколько его разлюбезная женушка явится домой.
   Дело в том, что с недавних пор, Дарья записалась в секцию рукопашного боя. Федор особенно не настаивал на этом, но и не возражал. Даша так решила сама, полагая, что жена такого известного сыщика должна в случаи крайней необходимости уметь постоять за себя. И теперь пару вечеров в неделю, Даша посещала спортивный клуб, приобретая навыки кулачного боя. А Туманову самому приходилось после работы бежать по магазинам, чтобы купить что-то из продуктов и к приходу жены, сварганить ужин.
   Так было и на этот раз. Узнав, что Даша уже в клубе, Федор пожелал ей хорошенько отделать в спарринге противника, особенно, если он мужчина, а сам пошел в магазин.
   В подъезд он вошел с двумя пакетами: в одном из которых, лежали две коробки молока, две упаковки диетического творога, Даша любила его на завтрак, два кило макарон и пачка сливочного масла. В другом пакете – четыре килограмма картошки. Куплено все это было с таким расчетом, чтобы через два дня не бежать в магазин опять. К тому же не известно, будет ли у него время на посещение магазинов.
   Поднявшись к себе на этаж, Туманов взял оба пакета в одну руку, достал из кармана ключи. Сунул ключ в верхний замок, повернул его, и почувствовал, что вместо двух оборотов, замок закрыт всего лишь на один оборот. Хотя, уходя на работу, он помнил, что верхний замок, как и всегда, закрывал на два оборота.
   Открыв нижний замок, он толкнул дверь, и прежде чем войти, заглянул в коридор, куда с лестничной площадки падала полоска света.
   Долговязый вскочил со стула, шагнул к стене, прижавшись и вглядываясь в прихожую, кто пришел, майор, или его жена. Если майор, то его лучше прикончить выстрелом в голову. Так будет более правдоподобно, потому что ни одному нормальному человеку не придет мысль застрелить себя выстрелом в живот. В крайнем случаи, это должен быть выстрел в сердце. Хотя в него еще тоже надо попасть. Другое дело, голова. Попав в нее, пуля не оставляет шансов выжить, тем более, с расстояния трех, пяти метров.
   И рука в перчатке сжала рукоять пистолета.
   Едва очутившись в прихожей, Федор потянул носом, улавливая чужой запах одеколона. Сам он никогда не пользовался таким одеколоном. Слишком дорогой он для простого майора. Предпочитал не слишком дорогую туалетную воду, которую ему дарила Даша.
   Федор стоял в коридоре, держа в левой руке оба пакета, и не торопился зажечь свет. То, что в квартире есть кто-то чужой, он не сомневался, как и в том, с какими намереньями пришел сюда этот человек. Другое дело, трудно вот так сразу определить, где он спрятался, в какой из комнат. Ванна и туалет отпадает сразу. Обе двери тут в коридоре, рядом с ним. Остается кухня. Она прямо по коридору. Из нее очень удобно целиться в него.
   Подумав об этом, Федор бросил вперед, в коридор, оба пакета и резко открыв дверь ванны, буквально упал туда.
   И в этот самый момент в кухне раздался выстрел. Пуля вонзилась в дверь ванны, расщепив ее. Туманов достал из кобуры свой пистолет, но стрелять не торопился. Пусть тот, кто  стреляет, подумает, что у него нет оружия. Глядишь, тогда его подведет самонадеянность. Выйдет он в коридор и подставится под милицейскую пулю.
   Долговязый уже понял, что поторопился. Надо было стрелять, чтоб наверняка. А так теперь на двери останется след от пули. Он выругался, а потом закричал Федору:
   -Майор, сволочь, выходи. Все равно я тебя убью.
   Но Федор выходить не собирался. Лежа на полу, он  выглядывал в коридор из-за открытой двери, вытянув руку с пистолетом.
   Как было бы хорошо, если бы стрелявший в него, вздумал перебежать из кухни в комнату. Тогда бы его силуэт четко обозначился в дверном проеме, и Федор бы не промахнулся. Но, так или иначе, но стрелявший в него утратил главное, неожиданность. У него было право первого выстрела. Он воспользовался им, но выстрел оказался не точным. Теперь настает очередь майора.
   Туманов достал из кармана сотовый и с сожалением для себя обнаружил, что при падении, лежащая в левом боковом кармане трубка сотового, ударилась об чугунный край ванны. Телефон теперь не работал. А жаль. Самое лучше бы, это позвонить в родное управление оперативному дежурному и сообщить о нападении. Группа немедленного реагирования прибыла бы по адресу быстро.
   Неожиданный звонок в дверь, заставил Федора вздрогнуть. Это могла быть только Даша.
   Теряя терпение, она позвонила один раз, второй, а потом Федор услышал, как она своим ключом отпирает дверь, и закричал:
   -Даша, не входи.
   Кажется, она услышала, но видно, не поняла. И тогда Федор выстрелил туда, где спрятался убийца. В него майор не попал. Пуля попала в оконное стекло, пробив его. Но было достигнуто главное, Даша услышала этот выстрел и не вошла в квартиру.
   Чуть приоткрыв дверь, так, что образовалась маленькая щелочка, Даша крикнула с лестничной площадки:
   -Федор! Что там такое? Ответь, пожалуйста.
   Туманов выстрелил еще разок, чтобы у убийце отпало желание целиться в приоткрытую дверь, за которой стояла Даша, и крикнул жене:
   -У нас в квартире находится человек. Он вооружен пистолетом с глушителем и пытается меня убить. Позвони Греку. Пусть вызывает сюда группу. В квартиру не входи.
   Даша прикрыла дверь. Федор услышал, ее возню по карманам. Видно от растерянности, она забыла, в каком кармане лежит сотовый телефон. Потом нашла, быстро набрала номер Грека.
   Долговязый парень не ожидал такого исхода. Покушение на мента можно было считать не удавшимся. Теперь бы только самому уйти. Но как? Через дверь уж точно не получится. Мент вооружен и не даст ему пройти по коридору к входной двери.
   Прыгать из окна кухни четвертого этажа – не разумно. Если повезет, то можно остаться живым, но переломов не избежать. Другое дело – балкон. Когда он заглядывал в комнату, где находилась балконная дверь, то чуть приоткрыл ее, заглянув и на балкон. Там сушилось белье. Простыни, пододеяльники. Было и еще что-то. Он особенно не приглядывался. Тогда это ему было не нужно. Но сейчас…
   Пара связанных вместе простыней, помогли бы решить проблему, как спуститься на соседний балкон, этажом ниже. По крайней мере, другого ему ничего не остается.
   Выбрав подходящий момент, он выстрелил пару раз по двери, за которой укрылся майор, и кинулся в дверной проем, сделав длиннющий прыжок.
   Федор Туманов только и ждал этого момента, мысленно поблагодарив Всевышнего за предоставленную возможность, упустить которую он не имел права. Вскинув руку с пистолетом, поймал на мушку долговязого и раз за разом выстрелил, и потому, как тот рухнул на пол, понял, что попал.
   Выпрыгнув из ванной, майор подскочил к выключателю и зажег в коридоре свет. Больше темнота ему была не помощница. Да и тому парню, кажется, тоже. Майор ногой откинул из руки парня пистолет с навернутой на конец ствола трубкой глушителя. Потом наклонился, потрогал у него пульс.
   Пульса не было.
   Туманов глянул в коридор. Весь пол был залит молоком. Тут же валялись разбросанные макароны и картошка. Кто знает, может быть, именно разлитое молоко и рассыпанные макароны и картошка, помешали убийце набрать скорость, сковав его движения при прыжке. Но одно Федор знал точно, такой беспорядок не понравится жене. Уж лучше бы не входила сюда, пока он не приберется.
   Группа немедленного реагирования приехала на удивление скоро, но ее помощь майору уже не понадобилась и тем более убитому.
   Федор осмотрел его карманы, но документов не обнаружил.
   Приехавший чуть позднее главный эксперт криминалист Семин, первым делом глянул убитому на руки, облаченные, как и у него в резиновые перчатки.
   -А парень-то, явно подготовился. Перчатки. Ствол с глушаком. Повезло тебе, майор,  - посмотрел он на Федора Туманова и, сочувствуя, кивнулл головой.
   Федор вздохнул.
   -Да, повезло. Я, вообще, из везунчиков. Вот везенье так и прет.
   

   

ГЛ.14


   -Ну и дела творятся, - сердито бурчал Грек. – Третий день труп этого парня, который пытался тебя убить, лежит в морге, а с заявлением о пропаже человека никто так и не обратился. И документов никаких при нем нет. А, Николаич? – обратился Грек к Туманову.
   Федор сидел за столом с задумчивым лицом. На вопрос Грека, пожал плечами.
   -А что я свой паспорт ему отдам? – нехотя ответил майор.
   На такое Грек вовсе не рассчитывал, поэтому промолчал. Уставился на молодого лейтенанта Ваняшина. Хоть бы тот, что сказал.
   Ваняшин сидел на подоконнике, курил и поглядывал на улицу. Греку это не понравилось. Он опытный сотрудник заботится о деле, а этот салага Ваняшин сидит, мечтает не понятно о чем. Только Сан Саныч знает все мечты Ваняшина наперед. И он сказал Ваняшину:
   -Леш, хватит на баб таращиться. Сидишь, как петух на жердочке. Ты что скажешь по делу?
   Ваняшин даже не обернулся на голос Грека. И Сан Саныч вздохнул.
   -Вот послал Бог работничка. Как будто мне больше всех надо. Один сидит,  полусонный, - покосился Грек на Туманова. – Николаич, тебе, что Дарья спать не давала всю ночь. Сидишь, глазки закрываешь.
   -Погоди, Грек, не приставай. Я думаю, - ответил Федор приставучему Греку.
   Сан Саныч Грек разочарованно покачал головой.
   -Они думают, - кивнул он на Туманова, назвав его во множественном числе, словно майоров тут было несколько. – А можно узнать, о чем ты думаешь? Поделись. Глядишь у тебя одна мыслишка, плюс моя, да этого бездаря Ваняшина, все вместе, чего-нибудь нам и даст.
   -Скажи, Грек, ты того парня помнишь, который тебя возле торгового центра чуть ножом не порезал? – спросил вдруг Туманов.
   Недавнее событие, о котором первое время Грек не мог вспоминать без содрогания, теперь в его душе вызывало совсем другие чувства. И бахвал сказал:
   -Ну ты уж, Николаич, скажешь тоже. Порезал. Его счастье, что я прием не применил. Сразу бы ему руку сломал. Это вон, Леша наш, он за счет силы берет. А я, - похвалился Грек, - за счет техники проведения приема…
   Туманов не захотел слушать болтовню Грека, сказал строго:
   -Погоди ты со своей техникой. Ответь, ты лицо того парня запомнил?
   Грек насупился. Немного обидно стало, что майор остановил его, на самом интересном месте. Не дал договорить. Вот пристал он с этим лицом.
   -Ну помню. А что? – уставился Грек на майора.
   -Сдается мне, парень, который приходил меня убивать, уж больно похож на него, - сказал Федор.
   На этот раз в глазах Грека отразилось недоверие.
   -Да ладно? – проговорил он.
   Федор настойчиво кивнул и потребовал от Грека:
   -Давай, капитан, опиши в деталях лицо того типа.
   И усатый Грек стал давать. При этом лицо нападавшего на него с ножом он описывал с такой подробностью, что, выслушав его, у Федора не осталось сомнений.
   -Это был он. Сначала он пытался прикончить тебя. А теперь вот меня, - задумчиво проговорил Туманов.
   Ваняшин слез с подоконника, подсел к столу. Напомнил:
   -Но тогда этот парень и другой были вместе с фсбэшником Осиповым. – По тому, как взглянул на него Туманов, он догадался, что майор сейчас думал о том же, добавил: - А не тянется ли цепочка дальше?…
   Он не договорил, но Туманов с Греком его прекрасно поняли, но каждый несколько по-разному. Например, усатый капитан подумал о мести и, скроив умную физиономию, проговорил:
   -Наверняка это парень – приятель фсбэшника Осипова. И вздумал таким образом рассчитаться с тобой за друга.
   На губах майора Туманова появилась кривая усмешка.
   -А если он ему не приятель? – сказал Федор.
   Грек решил не сдаваться. Как любит майор, чтобы все было по его. И Грек сказал:
   -Николаич, что ж, по-твоему, у этого Осипова не может быть приятелей, если он работает в ФСБ?
   Федор махнул рукой, давая понять, что Грек говорит не то. Сказал:
   -Приятели у него, конечно же, могут быть. Но ты помнишь, Осипов говорил, что пытался завербовать тех двоих. Сделать из них своих информаторов. И я вполне допускаю мысль, что они уже были его агентами.
   -Чего ж тогда они убежали от нас? – недоумевал Грек.
   -Не хотели себя раскрывать. Уверены были, что Осипов выпутается. А вот им явно светила статья за хулиганку. Тем более, там фигурирует нож. И вообще, у меня такое чувство, что кто-то явно пытается прищемить нам яйца, - сказал Туманов и посмотрел на Грека, который, услышав про яйца, сразу же скрестил ладони внизу живота, показав тем самым, что все свое у него надежно прикрыто.
   Ваняшин подмигнул Туманову, указав глазами, на какое место Грек наложил руки и сказал:
   -Это тебе, Сан Саныч, не поможет.
   На что Грек мрачно заметил:
   -Ты о своих побеспокойся.
   Туманов покачал головой.
   -Клоунов из себя все корчите, - упрекнул он Грека с Ваняшиным. – А, между прочим, дело серьезное. Вот смотрите: нападение на Грека, взрыв нашей машины, и, наконец, попытка прикончить меня. – проговорив это, Федор замолчал.
   Грек сидел хмурый. Все, что сказал майор, заставило его о многом призадуматься. Нарушил его размышления все тот же лейтенант Ваняшин.
   -С чего бы это к нашим скромным персонам такое внимание? – сказал он.
   Вопрос больше относился к майору Туманову, но ответил Грек:
   -Леш, ты прямо как Иванушка-дурачок. Неужели сам не понимаешь. Сам же видишь, по каким серьезным делам нам приходится работать. Взрыв у пивбара, это тебе, о чем-то говорит или нет? – спросил Грек.
   Ваняшин промолчал. Сравнение его со сказочным героем, пусть и добрым, но простаком, показалось ему не совсем удачным. Но ничего другого воображение усатого капитана подсказать сейчас не могло. И Ваняшин решил не оставаться в долгу, сказал на Грека:
   -Сам ты змей Горыныч. Только бескрылый.
   Усы у Грека угрожающе зашевелились, и неизвестно, чем бы закончилась эта словесная перепалка, если бы не вмешался майор.
   -Грек, кто тебя из фсбэшников опрашивал тогда, когда возле пивбара случился взрыв? – спросил Федор, тем самым, спасая Ваняшина от мести усатого капитана. А то бы Грек за словом в карман не полез и нашел, что сказать этому Ваняшину. Но теперь, сбитый с толку вопросом майора, Грек призадумался, безжалостно насилуя свою память.
   -Постой, Николаич, дай, вспомнить. Мне он представился полковником… - Грек защелкал пальцами, как это делает фокусник перед тем, как достать из шляпы кролика.
   Щелкнул раз. Щелкнул другой, но на лице вместо радости, отразилось разочарование. С памятью оказалось не все в порядке. Подвела проклятая.
   -Чего ты просто так щелкаешь? Ты по пустой башке себе пощелкай, - подсказал Ваняшин, улыбнувшись. – Может, чего взболтнешь там.
   Грек на него окрысился.
   -Отвали, Леха. Не доводи до греха, или я за себя не отвечаю.
   Федор погрозил забияке лейтенанту пальцем и сказал Греку:
   -Это очень важно, Грек. Как фамилия того полковника? – Видя, что толку от усилий Грека не будет, и память тому явно изменила, Туманов подсказал: - Ефимцев?
   Усатая мордашка Грека расплылась в счастливой улыбке.
   -Во, точно. Полковник Ефимцев. А ты откуда узнал, Николаич? Тебя в тот момент там еще не было ведь.
   -А я в щелку подсматривал, - пошутил Федор, потом сказал уже серьезно: - Просто я догадался. Это ведь он, Ефимцев, звонил нашему Василькову с требованием немедленно выпустить Осипова. Даже дежурного по управлению ФСБ прислал за ним. Вот я и подумал, что уж как-то все тут завязано.
   -Ты на что намекаешь? – заинтересовался Грек.
   Федор махнул рукой, чтобы Грек не приставал с дурацкими вопросами и сказал:
   -Я ни на что не намекаю. Просто думаю, с чего бы у фсбэшников такой к нам интерес. И не начинается ли это с того самого момента, как ты распинался в признаниях перед этим Ефимцевым?
   Ваняшин хмыкнул. Грек призадумавшись, пожал плечами. Но они оба ничего не сказали в опровержение предположения майора Туманова. Даже в какой-то мере были согласны с ним.
   Видя, что возражений со стороны помощников не предвидится, Федор сказал Греку:
   -А теперь, Саня, постарайся вспомнить, и если уж не слово в слово, то, как можно точней, о чем ты лопотал этому полковнику Ефимцеву?
   На этот пустяковый вопрос капитан смог ответить без запинки.
   -Да чего тут вспоминать, - усмехнулся он, разгладив усы. – Я ему рассказал про девушку с сумкой на плече. Как выглядела она. Как шла к метро, а потом вдруг развернулась и пошла к пивбару.
   -А про красный «Жигуленок», из которого она вылезла, ты говорил?
   Грек кивнул.
   -Было.
   Федор разочарованно развел руками.
   -Да, Грек. Сказал ты, вроде бы и немного, но вполне достаточно, чтобы тебя убрать. Вот для чего те мальчики, вместе с лейтенантом Осиповым, поджидали тебя, - с долей определенности сказал Федор.
   Грек приумолк сразу. Из-под густых бровей поглядывал на майора.
   -Не стоило тебе распускать язык, Грек, - пожурил Федор капитана.
   Усатый Грек захлопал своими черными глазенками.
   -Погоди, Федор Николаич. Не стращай меня, - попросил он майора.
   Ваняшин встал со стула, вернулся на подоконник. Видя, что настроение у Грека пропало, решил, что называется, подлить маслица в огонь, сказал, подмигнув Туманову:
   -Да, Грек, обосрался ты по уши. Теперь сиди, обтекай. Хана тебе скоро настанет.
   Грек едва не прослезился от обиды.
   -Николаич, чего эта сволочь, Ваняшин, надо мной изгаляется?
   Федору не хотелось пугать Грека, но отчасти Ваняшин был прав. Подобное майор пару дней назад испытал на себе. Странно все как-то получалось. И эти странности начали с ними происходить с того самого момента, как группа Туманова получила от полковника Василькова задание по расследованию взрыва.
   Теперь майора не покидало чувство, что за ними постоянно кто-то следит, выжидая удобного момента для нападения. Если это криминальная группировка, то вряд ли все столь серьезно. Намного серьезней, если эти люди  работают под прикрытием у ФСБ. Тогда, это уже хуже.
   Взрыв возле пивного бара и их старушки «Волги» произошли не без участия Мамедова. Это ясно, как божий день. Но во всем остальном отчетливо прослеживалась железная рука конторы.
   -Значит так, бойцы, - сказал Федор, посмотрев на приунывшего Грека и не в меру веселого лейтенанта Ваняшина. – Работаем по двум направлениям: это продолжаем розыск особо опасного преступника Мамедова и оперативная разработка сотрудников ФСБ. Пока только лейтенанта Осипова. Необходимо установить его адрес, номер домашнего телефона. Квартиру взять под наблюдение. Телефон – на прослушку. Также не исключено, что Мамедов может появиться у Чикиной. Поэтому, желательно этот момент тоже не упустить. Что передают наблюдатели? – спросил Туманов у Ваняшина.
   Наблюдение за квартирой Чикиной вменялось в обязанность капитана Грека и лейтенанта Ваняшина. Пару дней, после того, как ее выпустили из изолятора временного содержания, оперативники устраивали возле ее дома засаду, надеясь, что  Мамедов придет туда. Но надежды не оправдались. И телефон врача Чикиной, взятый на прослушку, упорно молчал.
   Ваняшин достал мобильник.
   -Один момент, - сказал он, набирая номер. – У меня там дежурит лейтенант Сокольский.
   Неделю назад в отдел прислали на практику пятерых лейтенантов. Вот полковник Васильков и рассовывал каждого из них, куда мог. Группе Туманова достался толстяк, лейтенант Сокольский. Грек с Ваняшиным использовали его для мелких поручений, на которые не хотелось самим тратить время. Хотя в конечном итоге, все, что поручалось Сокольскому, приходилось перепроверять. Кроме всего прочего, толстячок лейтенант еще оказался и с ленцой. Бегать не любил, отдавая большее предпочтение сидячей работе в кабинете.
   И тогда Ваняшин предложил Греку использовать его для наблюдения за Аллой Чикиной.
   -У тебя машина есть? – спросил Ваняшин у Сокольского. Тот стоял и хрустел сухариками. Казалось, его рот был постоянно чем-то забит, и где бы ни появлялся толстяк, он обязательно чего-нибудь жевал.
   Это особенно не нравилось Туманову, поэтому он толстого лейтенанта держал подальше от своего кабинета, оставляя того в комнате дежурной части с условием, если тот понадобится, опера его вызовут.
   Толстый Сокольский нисколько не комплексовал по этому поводу. Усевшись за один из свободных столов, на которых обычно доставленные в дежурную часть, писали объяснения, он доставал из кармана какую-нибудь газету и, развалившись на стуле, не спеша, ее просматривал. При этом свободная его рука то и дело ныряла в карман, где у него лежал либо пакет с печеньем, либо сухарики. И лейтенант начинал не торопливо грызть их, чем иногда раздражал оперативного дежурного офицера.
   Когда Ваняшин спросил его о машине, Сокольский не торопливо дожевал то, что было у него во рту. Проглотил. Потом сказал:
   -Есть. Новенькая «семерка». Сто сорок жмет по трассе только так.
   Ваняшин улыбнулся, глядя в огромные глаза толстяка, которые напоминали ему глаза куклы. Они моргали, при этом оставаясь безэмоциональными. Казалось, в целом свете нет ничего такого, что бы могло вывести толстяка из себя.
   -Спокойный, как удав, - охарактеризовал Грек толстяка, еще в первый день знакомства. Попробовал посостязаться с ним, кто больше выпьет пива, но толстяк сдался на четвертой бутылке.
   -Слабак, - добавил Грек к своей первоначальной характеристике.
   Идея, поручить Сокольскому наблюдение за Аллой Чикиной, принадлежала в основном Греку.
   -Чем сиднем сидеть в дежурке, лучше уж пусть наблюдает за Чикиной, - сказал Грек. – Надо только узнать, есть ли у него машина? На улице такого кабана не оставишь. В глаза бросаться будет. А так, пусть в машине сидит.
   Узнав, что машина у Сокольского есть, Ваняшин улыбнулся.
   -Тогда все путем, лейтенант. Выше нос, - последовало от Ваняшина шутливое  замечание. – В общем, работенка не сложная. Сиди в своей новенькой «семерочке». Грызи сухарики, или чего там у тебя в кармане? – шутливо спросил он.
   Сокольский достал горсть круглого печенья, показал.
   -Во, печеньице.
   -Ну вот, - кивнув на это, продолжил Ваняшин. – Грызи печеньице и смотри за тетей. Если к ней приедет вот этот дядя, - достал он фотографию Мамедова, сделанную на фотороботе, - сразу позвонишь нам. Мне или Греку. На крайний случай, можешь позвонить майору Туманову Федору Николаевичу. Сам ничего не предпринимай. Только наблюдай. Понял?
   Толстяк кивнул. При этом, для Ваняшина так и осталось не понятным, доволен ли Сокольский предстоящей работой, или наоборот. Лицо толстяка оставалось спокойным, а глаза равнодушными.
   Теперь же, набрав номер сотового практиканта, Ваняшин спросил:
   -Сокольский, как там у тебя дела?
   В ответ услышал спокойный голос толстяка.
   -Ничего. Только скучновато маленько.
   Ваняшин посчитал не лишним напомнить толстяку, для чего он там:
   -Ты, вообще-то, там не для того, чтобы скучать или веселиться. А для конкретной работы. Наблюдать за гражданкой Чикиной. Кстати, как там она? – спросил Ваняшин.
   Туманов с Греком выжидающе смотрели на него, и потому, как изменилось лицо Ваняшина, оба поняли, что-то случилось.
   -Погоди, Сокольский, я сейчас, - сказал Ваняшин в трубку, потом виновато посмотрел на Туманова: - Сокольский докладывает, что сегодня утром Чикина не выходила из дома. А вчера вечером в ее квартире не было света. Он видел, как она входила в подъезд, а потом…
   -Что? – Федор от таких известий вскочил со стула. А помрачневший Грек сказал угрюмо:
   -Вот куцепердок толстый. Почему он не доложил об этом вчера вечером. Николаич, чего делать-то будем? – уставился он на майора.
   Туманов подошел к Ваняшину и, глядя в глаза, что подчеркивало особую его строгость, сказал:
   -Передай толстяку, пусть пока остается в машине. Мы сейчас подъедем.


   Лейтенант Сокольский выглядел немного обескураженным. Увидев, торопливо вылезающего из белой «девятки» Ваняшина майора Туманова, он выскочил из своей машины, подбежал для доклада.
   -Товарищ майор… - начал, было, он, но Федор махнул рукой, чтобы толстяк не продолжал. Решил, что не стоит тратить на это время.
   -Потом, Сокольский. А сейчас пошли, - В подъезд Туманов вошел первым. Грек спешил, чтобы не отстать от него. Лейтенант Ваняшин широкими шагами перескакивал через ступеньки, обгоняя Грека.
   Позади всех топал практикант Сокольский.
   Они поднялись на пятый этаж, и Федор не мешкая, позвонил в дверь. Звонил он так долго, что соседка Чикиных, квартира которой была через стенку, не выдержала, открыла дверь.
   -Ну чего вы звоните? – недовольно спросила она, подозрительно посматривая на столпившихся оперативников. Особенно ее внимание привлек Грек, похожий на цыгана и толстяк практикант Сокольский. Сокольский даже больше чем Грек. Несколько раз, выходя из подъезда и возвращаясь, она видела толстяка сидящим в машине недалеко от их подъезда. Он ей показался подозрительной личностью. Даже хотела позвонить в милицию, да муж отговорил.
   Федор Туманов достал служебное удостоверение, показал, сказав:
   -Я – майор Туманов из уголовного розыска. Мы интересуемся вашей соседкой Аллой Чикиной?…
   Соседка недоверчиво поглядела на Туманова.
   -А чего ей интересоваться?
   Причем, вопрос был задан так, что Федор сразу не нашелся, что на это ответить. Поэтому сказал то, что интересовало его:
   -Нам бы надо повидать ее. – Федор хотел позвонить еще раз, но соседка остановила его:
   -Не звоните. Нет ее дома.
   Грек вышел вперед из-за спины Ваняшина, словно он тут был самый главный, и, нахмурившись, проговорил:
   -Как это нет? Должна быть. Наш сотрудник видел, как она вчера вечером входила в подъезд. Куда же она делась?
   Соседка оказалась женщиной настойчивой. Впырившись настырными глазами в усатого капитана, она сказала:
   -Это вон тот, что ли, толстый, ваш сотрудник?
   Грек обернулся, посмотрел на Сокольского, который и на этот раз что-то гонял во рту и сказал:
   -Ну да.
   На лице соседки отразилось полное разочарование.
   -Ну и что, я тоже вчера вечером видела ее. Алла шла домой впереди меня. Я еще хотела ее догнать на лестнице. Видела, она открыла дверь подъезда. Вошла. Минуты не прошло, как я вошла следом. Смотрю, а ее на лестнице нет. Тишина. И шагов не слышно. Я так и обалдела. Куда она могла деться. За такое короткое время бегом на пятый этаж не взбежишь. И ночью она дома не ночевала. Нам-то слышно, когда она бывает дома, - проговорила она с некоторым недоумением.
   Федор Туманов стоял, прислонившись спиной к двери. Грек суетливо повернулся к нему:
   -Николаич, ну чего, замки на двери ломать будем? – спросил он.
   Федор не ответил. Входя в подъезд, он заметил стоящие на площадке первого этажа около лестницы два больших целлофановых мешка со строительным мусором, оставшиеся после ремонта. И Туманов спросил:
   -У вас в подъезде ремонт был?
   Соседка с недовольством махнула рукой.
   -Да какой там ремонт. Халтурщики. Стены повазюкали, побелили и все. Да дверь сломали.
   -Какую дверь? – оживленно спросил Грек.
   -Внизу. У нас в каждом подъезде внизу двери есть. За лестницей. На случай аварийных ситуаций. Так эти шабашники сломали на ней замок. Им, видишь ли, через нее было удобней бидоны с краской заносить. Уехали, а замок так и не повесили на дверь. И мусор после себя оставили, - пожаловалась соседка.
   Федор все понял.
   -Пошли вниз, - сказал он Греку с Ваняшиным.
   Сокольский как неприкаянный, поплелся следом.
   Спустившись на первый этаж, Туманов осмотрелся и обнаружил дверь, про которую говорила им соседка Чикиной. При входе в подъезд, эта дверь была не видна. Ее можно было увидеть, лишь зайдя за лестницу, что майор и сделал. А следом за ним и Грек с Ваняшиным. Туда же притопал и Сокольский.
   Замка на двери не оказалось, а наличие на полу рассыпанной побелки и капель краски, говорило о том, что ремонтники не раз и не два пользовались этой дверью. И мешки с мусором, как видно, намеревались выносить именно через эту дверь, чтобы не пачкать подъезд. Но по какой-то, неясной для оперативников причине, мусор так и остался стоять возле лестницы, надежно прикрывая от посторонних глаз дверь запасного выхода.
   -Вот такие у нас дела, - задумчиво проговорил Туманов и,  повернувшись к Сокольскому, добавил: - Ты сидел в машине, а в это время мимо тебя прошел человек. Вошел в подъезд. Спрятался  здесь, преспокойненько дожидаясь, пока Чикина войдет в подъезд. И когда она вошла, он, наверняка, затащил ее сюда, а потом вывел через эту дверь, чтоб не мозолить тебе, Сокольский, глаза.
   -Товарищ майор… Ну я же не знал. Я даже по нужде не отходил, - поклялся Сокольский.
   Грек подозрительно посмотрел на него.
   -А как же твой мочевой пузырь, не лопнул? – спросил он с серьезным выражением лица. Сокольский не счел нужным ответить. Промолчал.
   -Одного только я не пойму. Ну если Мамедов хотел свести с Чикиной счеты, тогда бы ее прикончили прямо тут, - сказал Туманов, размышляя об этом вслух.
   -Или в квартире, - подсказал Ваняшин. Майор посмотрел на него.
   -Зачем ему надо было ее похищать? Не понятно, - Туманов старался подтолкнуть к размышлениям и своих помощников, но Ваняшин не ответил. Грек тоже молчал, злыми глазами смотрел на дверь.



ГЛ.15


      Из ворот управления уголовного розыска Алла Чикина вышла с нехорошим чувством. Хотя за те трое суток, которые она провела в одиночной камере, ее никто не беспокоил, не вызывал на допросы, она знала, что пока не закончится следствие, ей еще не один раз придется встретиться с майором Тумановым. Одно дело, когда б эти встречи проходили у нее дома. Там и обстановка другая, можно чувствовать себя раскованной. Да и как говорится, родные стены помогают. И другое дело, когда она находится тут. Ограничение свободы не только унижает человеческое достоинство. Оно давит на психику невидимым прессом. И Алла отчетливо ощущала, что еще немного и она бы сошла с ума в этой одиночке. Не понимала, как люди могут сидеть там годами и при этом не свихнуться. Она бы так не смогла.
   Потом мысли ее вернулись к работе. Две недели, которые она брала в счет отпуска на похороны мужа и последующую реабилитацию, истекали ровно сегодня. Завтра ей надо выходить. И Алла подумала о том,  как все-таки хорошо, что ее отпустили, и теперь не придется объясняться в поликлинике перед главным врачом.
   Придя домой, она разделась и первым делом пошла в ванну и часа два отмокала в мыльной пене, вытравливая из своего тела вонь камеры. А потом завалилась на кровать, укуталась одеялом и проспала до утра, даже не поужинав.
   На другой день она как обычно вышла на работу, но не в поликлинику, а в терапевтическое отделение, где пришлось подменять внезапно заболевшего врача. Весь день прошел в суете. Слишком много больных поступило за последние сутки. Это раздражало Аллу. И она вдруг заметила за собой одно качество, которого не замечала раньше: ей захотелось поменять профессию. За те трое суток, которые она просидела в одиночной камере, в ее душе случился перелом. Она переосмыслила свою жизнь и решила, что больше не хочет лечить людей. Почему она должна кому-то помогать? Разве ей кто-то помогает? По воле судьбы она попала в нехорошую историю. Погиб ее муж. Ему никто не помог. И ей не помогает. Ото всего этого было чертовски плохо.
   Она чувствовала неприязнь к людям. Ей хотелось, чтобы все они почувствовали то же, что чувствовала она. Чувствовали не только физическую боль, но и душевную. Видя страдания больных, перенесших операции, она только радовалась их мучениям, забыв, что когда-то давала клятву Гиппократа помогать. Но теперь ей плевать на клятву. Плевать на все. Ее мир разрушился. Пусть рушится и их мир. И почему она должна кого спасать?
   С такими мыслями ей вдруг сделалось страшно. И в конце рабочего дня, она зашла в кабинет главного врача и положила на стол заявление об уходе. И ушла.
   Подходя к подъезду, увидела соседку. Эта старая карга, была большой любительницей поболтать. Она и сейчас, заметив Аллу, притопила так, словно торопилась на пожар.
   Алла сделала вид, будто очень спешит. Не хотелось лишних расспросов. Начнется как всегда, банально, про жизнь, а закончится вопросом, какого цвета трусики одеты на ней сегодня.
   Бросив неприязненный взгляд на соседку, Алла торопливо вошла в подъезд. Стук ее каблучков приглушенным эхом разносился по этажам. До лестницы не менее шести метров. Это расстояние она сейчас пройдет быстрее обычного. Потом также быстро поднимется по лестнице. Пенсионерка соседка за ней не угонится. Отстанет. И Алла избавит себя от ее ненужных вопросов.
   Она уже почти подбежала к лестнице, как вдруг из темноты, из-под лестницы навстречу ей вышел парень, которого она однажды видела в квартире Пшеянца. Он заходил туда вместе с Рустамом Мамедовым. Неужели и сам Мамедов прячется где-то тут. С этой мыслью, Алла глянула в темный проем под лестницу, откуда вышел парень. И Мамедова там не увидела.
   Чтобы она не убежала от него, парень,  цепко схватив ее за руку. Не трудно было догадаться, кого он тут поджидал.
   Алла даже не успела ойкнуть, как он затащил ее в темноту, где до этого прятался, дожидаясь ее прихода.
   -Ты с ума сошел. Там идет моя соседка. Я сейчас закричу, и она увидит тебя, - попыталась Алла пригрозить, но, кажется, угроза ее не подействовала на парня.
   Глядя ей в глаза, он тихонько засмеялся. Резким движением достал из кармана нож и поднес его лезвие к шее Аллы, слегка уколов. Другой рукой схватил ее за правую грудь, больно сжав ее, так что сил не было терпеть.
   Алла едва слышно, чтобы не привлекать внимание подходящей к подъезду соседки, застонала. А он шепнул ей на ухо, когда хлопнула подъездная дверь и соседка вошла:
   -Ну что же ты не кричишь? Давай? Попробуй? Или тебе уже не хочется?
   Алла молчала, терпела боль. Слышала шаги соседки. Вот та подошла к лестнице, почему-то остановилась, точно прислушиваясь. Постояла, потом неторопливо стала подниматься наверх. И шаги ее стали удаляться.
   -Отпусти. Мне больно, - тихо проговорила Алла, задирая голову вверх, чтобы не порезаться об острый конец лезвия. – Что тебе надо?
   Парень улыбнулся, тронув локон ее волос, спадавший на лоб.
   -Можешь считать, что Рустам Мамедов по тебе соскучился, - сказал он и убрал нож в карман брюк и отпустил грудь.
   Алла одернула смятую на груди с правой стороны кофточку, сказала не слишком любезно:
   -Если соскучился, то мог приехать и зайти домой, как всякий нормальный человек, а не присылать тебя. Стоишь тут в грязи, как ненормальный…
   Парень перестал улыбаться. Посмотрел на нее, грозно сдвинув густые брови, отчего лицо сразу изменилось, сделавшись строгим.
   -Ты знаешь, почему погиб Пшеянц? – вдруг спросил он.
   Алла слегка вздрогнула, потому что не раз задавала себе этот вопрос. Он не был ее любовником. Какие чувства можно питать к насильнику? Но смерть его, пугала Аллу. А еще, она догадывалась, кто убил Пшеянца.
   Стараясь не выдать страха, она сказала:
   -А зачем мне это знать. Кажется, он был вашим другом. Вы и знайте.
   Но посланного к ней Мамедовым парня, такой ответ не удовлетворил, и он сказал немного грубовато:
   -Он был хитреньким, таким же, как ты. Но в отличие от тебя, он стал нам не нужен.
   -А я, значит, вам нужна? Так? – спросила Алла. – Можно узнать, зачем?
   Парень обхватил ее обеими руками за талию, с силой притянув к себе.
   -Женщина всегда может пригодиться мужчине хотя бы для этого, - сказал он и вдруг резко развернул Аллу к себе спиной.
   -Ты что? Собираешься меня трахать? Здесь?… Погоди. Не надо здесь, - зашептала Алла, возбуждаясь от его прикосновений. Одиночество, проведенное в камере, обострило в ней сексуальные чувства. Иногда ей начинало казаться, что еще немного, и она набросится на кого-нибудь из дежуривших охранников, выступив в роли насильницы. А сегодня, осматривая в палате молодого мужчину, после операции, она призналась себе, что не столько осматривает его заживающий шов, сколько то, что у него находится между ног.
   -Не надо здесь. Пойдем ко мне, - предложила она парню.
   -Молчи и не мешай, - упрямо произнес чернобровый красавец, уверенно задирая Алле юбку и стаскивая колготки вместе с трусиками.
   Алла прислонилась к стене, опасаясь, что их возню кто-нибудь услышит, и заглянет сюда, тогда не оберешься позора. Нет лучшей темы для сплетен и пересудов, чем о порочной женщине, недавно схоронившей мужа.
   Закрыв глаза, она постаралась забыть обо всем. Пусть все катится к черту, и пусть ей хоть немного будет хорошо. Она чувствовала, как он стал пристраиваться к ней,  и его упругий член сначала заскользил по  промежности, а потом ворвался в ее нутро, вызывая неудержимую дрожь и безумную страсть одновременно. И она чтобы не закричать от удовольствия, до крови прикусила себе губу.
   Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к стене, совсем не думая о том, что испачкает свою новую кофту. Дрожали ноги. Дрожали руки. Сумочка, которую она носила на плече, валялась на полу под ногами.
   Парень  поднял ее с пола, замотал ремешок на свою руку.
   Алла еще не отошла от кайфа, когда он вдруг сказал ей:
   -Пойдем.
   Она открыла глаза, уставилась на него.
   -Куда ты меня зовешь?
   Он кивнул на дверь запасного выхода.
   -Ты пойдешь со мной. Рустам хочет с тобой повидаться, - сказал он голосом, возражать которому женщина не смеет. И все-таки, Алла возразила, помотав головой:
   -Нет. Я не пойду с тобой. Я хочу домой. Мне надо в ванну. А если я нужна Рустаму, пусть он сам придет ко мне. Думаю, мы неплохо проведем время. – Она хотела улыбнуться, но парень схватил ее за горло, прижав спиной к стене так, что у Аллы между лопаток что-то хрустнуло.
   -Курва долбанная. Делай, что я тебе говорю, или я сейчас выну из тебя кишки, - он ударил ногой по двери, и та раскрылась. Недалеко от дома Алла увидела стоящую в кустах машину.
   Вытолкнув Аллу на улицу, он схватил ее за руку и повел к этой машине. В этот момент Алла чувствовала себя овечкой, которую скоро принесут в жертву.


ГЛ.16


   Федор Туманов, Грек и Ваняшин сидели вокруг стола заваленного бумагами, когда дверь вдруг открылась, и, пригнув голову, чтобы не удариться об косяк, в кабинет вошел полковник Васильков.
   Взяв свободный стул, который был таким старым, что, заскрипел, Васильков сел на него, положив локти на стол, как это обычно делал в своем кабинете. Но сейчас в облике полковника отсутствовала начальственная строгость. Выглядел он так, как может выглядеть старый учитель, уставший от шкодливых учеников. Даже голос его звучал без нажима.
   -Федор Николаич, ну что там у вас по Чикиной? – спросил «батяня».
   Туманов понял, что Василькову уже известно о похищении. Поэтому решил избавить себя от подробных изъяснений в деталях, как это произошло, сказал только:
   -Предпринимаем меры к ее розыску. Но, увы, - развел руками Туманов, - пока никаких результатов.
   Васильков понимающе кивнул. А Грек с Ваняшиным заметили, что, разговаривая с Тумановым, полковник старался не смотреть ему в глаза. Как видно, он тоже испытывал некоторую вину за происшедшее. Ведь Туманов не хотел выпускать Чикину, но Васильков настоял. И вот чем все обернулось.
   -Есть версии, кто похитил Чикину и с какой целью? – спросил Васильков, и операм показалось, что ничего другое, кроме похищения этой симпатичной дамочки теперь «батяню»  просто не интересует.
   -Думаю, к похищению причастен Мамедов, - сказал Федор.
   Васильков поднял глаза, посмотрел на Туманова, как бы потребовав подробно обосновать эту версию. Но у Федора никаких обоснований не было, это было всего лишь догадкой майора, и потому он признался:
   -Пока доказательств этому нет у меня. Но они будут, - твердо пообещал майор, потом вернулся ко второй части «батяниного» вопроса: - Что касается цели похищения, она пока нам тоже не ясна. Хотя, конечно, что-то за всем этим, безусловно, кроется. С чего бы, казалось, вдруг потребовалось похищать Чикину.
   -А если с целью сокрытия трупа? Отвезти ее куда-нибудь подальше и грохнуть. А труп спрятать, чтобы не нашли, – вдруг решил высказаться Грек, и оробел, когда Васильков взглянул на него, сказав:
   -Грек, неужели ты до сих пор не понял, с кем имеешь дело? Если вспомнить, какие зверства он творил у себя в Чечне, то не сложно понять, что такой человек, как Мамедов, мог бы прикончить Чикину у дверей ее собственной квартиры. А то и прямо на улице на глазах у толпы.
   Федор промолчал, не хотелось с полковником соглашаться, или возражать. Васильков, будучи в должности начальника отдела, превратился в теоретика, а они, в отличие от него  – практики. Хотя для пользы дела полезно и то, и другое.
   Когда Васильков ушел, Ваняшин сказал призадумавшись:
   -Интересно, чего это полковник так печется о Чикиной? Не понятно.
   Грек посмотрел на Ваняшина, как на младенца.
   -Чего ж тут, Леша, не понятного? Может он пялил ее. Чувствуется наш «батяня» такой же кобель, как и ты. Не одну юбку не пропустит, - проговорил на это Грек, и тут же получил от майора Туманова замечание, заставившее на время отвлечься от дурных мыслей.
   -Хватит, Грек, болтать чего не надо. Лучше скажи, адрес лейтенанта Осипова установили?
   Грек улыбнулся такому вопросу майора и поспешил тут же ответить:
   -Пустяковое дело. Ну посидели мы полдня с Алешей, - глянул капитан на Ваняшина, привирая, потому что за компьютером пришлось сидеть одному Ваняшину. Грек в это время, как всегда, бегал за пивком. – Покопались, отыскали номер его домашнего телефона и адресок. – Причем, говорил капитан об этом так, словно вся нагрузка по такой рутинной работе лежала именно на нем.
   Но Туманов, зная, способность Грека врать, похвалил обоих.
   -Молодцы, - сказал он и тут же спросил: - Ну и чего там?
   Грек сделал важное лицо, окрыленный похвалой майора и сказал:
   -Проживает Осипов на улице Разина, в однокомнатной квартире.  Звонит в основном бабам. Или они ему. Но вот вчера вечером, наши ребята записали один разговор, - Грек достал из кармана аудиокассету. Достал с гардероба старый магнитофон, вставил в него кассету и нажал клавишу, тем самым, включив его.
   Сначала послышалось шипение пленки, которое продолжалось едва ли не с полминуты и уже стало Туманова утомлять. И заметив это, Грек, поднял палец, предупредив:
   -Один момент, Николаич.
   И тут же, словно подчинившись его воли, динамик магнитофона простужено захрипел, и послышались телефонные звонки.
   Их было несколько, прежде, чем трубку подняли и сонный голос не очень приветливо произнес:
   -Да, я слушаю?
   -Это говорит Осипов, - пояснил Грек, хотя Туманов с Ваняшиным и без его пояснений узнали голос фсбэшника. А вот кому принадлежит другой голос, Грек не знал, поэтому сразу замолчал.
   -Я тебя не разбудил? – спросил звонивший. Голос его звучал спокойно, как у человека привыкшего держать себя в рамках дозволенного и не позволявшего отступать от этого правила даже в разговоре с кем бы то ни было.
   Услышав этот голос, как показалось операм, Осипов оживился, и произнес бодро:
   -Нет, нет. Я еще не ложился. Сидел, смотрел телевизор.
   Лейтенант явно врал, и звонивший, кажется, догадался об этом. Точно Федор ручаться не мог, но ему показалось, что звонивший Осипову, слегка улыбнулся. По крайней мере, голос зазвучал как будто бы веселее:
   -Работенка есть для тебя…
   -Надеюсь не очень сложная? – в шутку спросил Осипов, еще больше развеселив звонившего.
   -Не любите вы, молодые, работать. Не любите, - последовало нарекание в адрес Осипова. Лейтенант хотел что-то сказать в свое оправдание, но позвонивший ему не дал.
   -Ладно. Это я так. В общем-то, дело пустяковое. Завтра в шесть тебе надо быть возле автозаправки на пятидесятом километре Нижегородского шоссе. Туда подъедет серая «Волга», «двадцать четверка». Запомни номер, - требовательно произнес звонивший, назвав номер.
   В этом он мог не сомневаться. Номер той «Волжанки» запомнил не только Осипов, но и оперативники, прослушивающие телефон лейтенанта ФСБ.
   -Запомнил? – спросил звонивший.
   Кажется, Осипов с присущей ему самоуверенностью, усмехнулся.
   -Без вопросов. И что я должен сделать дальше?
   Голос звонившего, по-прежнему, зазвучал веселее:
   -Дальше все очень просто. Ты с водителем «Волги» поменяешься машинами. Он пересядет на твою, а ты поедешь на его «Волге». Если гаишники тормознут, покажешь свое удостоверение. Ну, а когда въедете в Москву, тебе позвонят по сотовому и скажут, куда дальше подъехать. Понял?
   Кажется, звонивший опасался, что их могут послушать, или у него были другие причины не называть конечный пункт, куда лейтенант Осипов должен подъехать. Возможно, осторожность – была одной из его привычек. Но как раз о том, что больше всего интересовало оперов, он умолчал.
   У Грека глаза загорелись, когда он слушал эту запись. Недосказанность звонившего отразилась в его горящих глазах, и они, утратив интерес, стали тухнуть.
   -Вот гад, не сказал, куда надо эту колымагу перегнать, - вздохнул Сан Саныч  Грек, вынимая кассету из магнитофона.
   Федор Туманов глянул на часы.
   Время, было, начало пятого.
   -Так, не мешало бы узнать, где сейчас находится Осипов, - проговорил Туманов. Грех хмыкнул, сделав такое лицо, как будто узнать о таком пустяке, для него нет ничего проще.   Достал из кармана старого, затертого на боках и спине пиджака, трубку сотового. Но прежде, чем позвонить, сказал с легкой завистью:
   -А где ему еще быть, как не дома. Ведь сегодня же воскресенье. Этот молокосос как белый человек отдыхает. Это мы, как негры. Правда, Леха? – обратился он к Ваняшину за поддержкой. И Ваняшин поддержал:
   -Это точно, Сан Саныч.
   Федор вздохнул, глянув на Грека, потом на Ваняшина и сказал:
   -Вообще-то, приказа нет, чтобы вы сегодня работали. Так что можете оба идти. Но если остаетесь, то сопли не распускайте. Не мы одни пашем, вон и начальник наш, полковник Васильков, вышел на работу. Раз надо, значит надо. Вот раскрутим это дело, потом будем отдыхать. – Прозвучало многообещающе.
   Лейтенант Ваняшин видя, что майор готов обидеться на них, сказал:
   -Да ладно тебе, Николаич. Это мы с Греком так. Правда, Грек?
   Грек хотел сказать, что их работа, разительно отличается от работы полковника Василькова, который предпочитает не вылезать из кабинета, в то время как они, протирают подошвы ботинок до дыр. И по поводу обещанного Тумановым отдыха, у капитана нашлось бы что сказать, потому что стоит им раскрутить  это дело, как тут же появится другое. И так без конца. Но усатый Грек решил не накалять обстановку и согласился с Ваняшиным, сказав:
   -Правда. Ну чего ты в самом деле? Сейчас я позвоню Сокольскому. Он приглядывает за квартирой Осипова. И мы узнаем, где он.
   Туманов едва сдержал нахлынувшее возмущение.
   -Этот увалень. Он упустил Чикину. То же самое будет и с Осиповым.
   -Не будет, - заверил Грек. – Мы с Лешкой хорошенько побеседовали с нашим толстяком…
   -Вправили мозги, - подсказал Ваняшин, улыбнувшись.
   Грек кивнул согласно и добавил:
   -А потом, ты же сам знаешь, людей катастрофически не хватает.
   С этим Федор не мог не согласиться. Людей действительно не хватало, потому и приходилось вкалывать без выходных. И сменив гнев на милость, майор сказал:
   -Ладно. Будь, по-вашему. Но смотрите, - не упустил пригрозить он. – Если что, головой мне за этого толстяка ответите.
   Грек скрестил руки на груди.
   -Николаич, ты ж меня знаешь. Уж если я… - Он не договорил.
   Поглядев на трубку сотового, которую Грек держал в руке, майор Туманов сказал:
   -Саня, нам необходимо узнать, где сейчас находится Осипов. Звони.
   Грек кивнул и набрал номер сотового практиканта Сокольского. Задал ему вопрос, который волновал Федора Туманова. А, получив ответ, не замедлил сказать майору:
   -Все пучком, Николаич. Осипов сейчас – дома. Его красный «Ауди» стоит возле подъезда.
   Федора такой ответ вполне удовлетворил.
   -Передай толстяку, пусть продолжает наблюдать. Если Осипов куда поедет, пусть едет за ним, но обязательно нам позвонит.
   Грек передал все слово в слово, и, отключив телефон, сказал:
   -Порядочек. Этот вопрос у нас под контролем. Остается…
   Что оставалось не под контролем, Сан Саныч договаривать не стал. Слишком уж много было всего, что не под контролем у оперов. Времени не хватит перечислять. И он уставился на Туманова, чтобы тот определил главное.
   Ваняшин тоже смотрел на майора, ожидая услышать от него, что им делать дальше. И Федор, посмотрев на Грека с Ваняшиным, сказал:
   -Значит так, бойцы. Сейчас мы с вами поедем на пятидесятый километр Нижегородского шоссе, и там будем ждать эту серую «Волгу». Видно в ней запрятан очень ценный груз, раз проявлена такая забота, чтобы лейтенант ФСБ гнал ее в столицу.
   -Наверняка, - охотно согласился Грек.
   Ваняшин поддержал сказанное Тумановым своим молчанием.
   -Задача наша такая: проследить за этой «Волгой» до конечного пункта. Если потребуется вмешаться, вмешаемся, - сказал Федор.
   Ваняшин сжал здоровенный кулачище и махнул им перед лицом Грека, сказав:
   -Элементарно.
   Грек отшатнулся назад, едва не упав со стула, и завопил на Ваняшина:
   -Поосторожней, Алеша, махай своими ручонками. У тебя кулаки как кувалды. Такой кулак рядом с головой просвистит и уже сотрясение будет. Вот наградил Бог внешними данными. Рост два метра, а как все остальное? – с подкольчиком спросил Грек, указав взглядом лейтенанту Ваняшину на пах. Думал, сконфузить его.
   Но Ваняшин не сконфузился, привычный к подковыркам наставника.
   -С этим у меня все в порядке. Не то, что у тебя, - сказал он в ответ.
   Грек взвился, едва не наскочив на приятеля Леху с кулакми.
   -Ты, гад, на что намекаешь? Говори при Николаиче. У меня от друзей секретов нет, - заорал он.
   Ваняшин ухмыльнулся.
   -Еще бы. Какой же это секрет? Если от тебя бабы шарахаются.
   -Ну ты… Да знаешь ли ты, салажонок, какие у меня были женщины? – Грек горделиво ударил себя в грудь.
   Ваняшин махнул рукой и отвернулся. Но заведенный Грек на этом не успокоился. Обежал вокруг стола, чтобы видеть наглую морду лейтенанта.
   -Молчишь? – накинулся он на Ваняшина.
   -Да знаю я, какие тебе нравятся. Толстозадые. Жопы вот с этот стол Николаича, - растопырил Ваняшин руки, пытаясь обхватить ими громоздкий стол майора.
   Майорский стол был таких внушительных размеров, что даже самому Греку стало не по себе от сравнения его с женщинами, любовницами. Но уступать салаге лейтенанту, было не в его правилах. И он с гордостью заключил:
   -Только настоящий мужчина может иметь таких женщин. В свое время…
   Ваняшин ехидно усмехнулся, видя, что Грек пыхтит, а толку нету.
   -Ушло твое время, недомерок.
   У Грека чуть глаза не вылезли на лоб от такого оскорбления.
   -Это кто тут недомерок? Да во мне метр семьдесят. И ты всего на голову выше меня. Понял?
   -Зато, на какую голову, - Ваняшин показал на свою голову, которая в сравнение с головой Грека, казалась просто огромной. И это еще больше заело усатого капитана. Сейчас он казался маленьким щенком, которому не терпится куснуть огромного пса. Окончательно добил Ваняшин Грека тем, что сказал:
   -Знаешь, Сан Саныч, хоть ты и потомок греков, но нет в тебе породы.
   Такое снести и промолчать, Грек тем более не смог. Зло, сверкая черными глазенками, он зашевелил усами и проговорил с обидой:
   -Да если хочешь знать, настоящий мужчина отличается не ростом, а умением расположить женщину к себе. – Грек хотел еще что-то добавить, но вдруг лежащий в его кармане мобильник, дал знать о себе мелодичной трелью.
   Грек поднес трубку к уху, прокричав:
   -Да? Я слушаю?..
   Звонил практикант лейтенант Сокольский.
   -Осипов вышел из дома и садится в машину, - сказал Грек майору Туманову, убрав мобильник обратно в карман.
   Федор посмотрел на часы.
   Время было половина пятого. И Туманов задумчиво хмыкнул, размышляя над этим.
   -Туда ему ехать еще рановато, а вот нам самый раз. Берем стволы и в путь, - сказал он Ваняшину с Греком.
   Майор первым подошел к сейфу, открыл свою ячейку, достал пистолет и оперативную кобуру. Одел кобуру под пиджак, вложил в нее свой пистолет. Запасную обойму сунул в левый боковой карман пиджака. Так делал всегда, или почти всегда. В случаи надобности, обойму доставал левой рукой, пистолет при этом оставался в правой, и на то, чтобы поменять пустую обойму на полную, уходило не меньше трех секунд. Иногда именно эти три, четыре секунды выручали, когда приходилось стрелять по преступникам.
   Ваняшин стоял за Тумановым, но из уважения, уступил очередь Греку, пропустив его вперед себя к сейфу.
   Открыв свою ячейку, где лежал пистолет с запасной обоймой, Грек не обнаружил там кобуры. Вспомнил, что кобура осталась у него дома. Достал пистолет, повертел его в руках, прикидывая, куда его лучше положить. И не нашел ничего лучшего, как сунуть его в карман брюк.
   Наблюдавший за тем, с какой небрежностью капитан обращается с оружием, Туманов не упустил предупредить:
   -Смотри, не потеряй ствол.
   -Николаич, ну что я маленький, - обиделся Грек за предупреждение.



ГЛ.17
 


   По времени они ехали чуть больше сорока минут. В основном покрутиться пришлось в городе, перекрестки как всегда для этого времени оказались перегруженными. Но стоило выехать за пределы города, и «девятка» полетела как на крыльях.
   День был воскресный, и основной поток машин направлялся в Москву. Ваняшин занял левую полосу и держался ее до самой автозаправки, про которую по телефону говорил звонивший Осипову.
   -Ну вот мы, кажется, и приехали. Вон она заправка, - кивнул Ваняшин на небольшое белое здание под красной крышей. За стеклянным зарешеченным окном мелькала хорошенькая головка блондинки, принимавшей деньги от водителей. Причем, пока она возилась с кассовым аппаратом, стоящие в очереди мужики пялились на вырез в ее кофточки, в который была видна часть пышной груди. Наверное, по этой причине, некоторые даже забывали забрать сдачу. А девушка была не из гордых, и сдача, минуя кассовый аппарат, исчезала в ее кармане.
   -Вот что, Леша, - проговорил неторопливо майор, осматривая стоящие возле автозаправки машины и не находя среди них серой «Волги» «двадцать четверки». – Сейчас подъезжай к заправке, и открой капот. Покопайся в моторе. Как будто у тебя поломка.
   На обочине трассы Туманов решил машину не оставлять. Это, наверняка, не останется не замеченным Осиповым, да и теми, кто едет на «Волге». Другое дело здесь, возле автозаправки. Полно машин. Подъезжают, отъезжают. И почему так не может быть, что, пополнив бак своего авто топливом, водитель не может заглянуть под капот железному коню? На дорогах такое случается сплошь и рядом.
   Глянув на стрелку прибора, показывающего количество топлива в баке, Ваняшин сказал:
   -Николаич, а может, я заправлюсь, пока время есть? А то бензину у меня маловато. Еще встанем где-нибудь на дороге.
   Федор посмотрел на часы. До времени, оговоренного для встречи Осипова с водителем серой «Волги», оставалось двадцать минут. И майор разрешил:
   -Ладно, Леша, давай, - и добавил: - Только по быстрому.
   -Да я мигом, Николаич, - проговорил Ваняшин, выбирая свободную колонку и подруливая к ней. – Грек, - обратился лейтенант к усатому капитану, рассевшемуся на заднем сиденье, - я пойду, оплачу, а ты пока отвинти пробку с бензобака.
   Грек с неохотой вылез из машины. Для начала потопал на месте, разгоняя кровь по затекшим ногам. Потом открыл бензобак.
   Ваняшин вернулся быстро.
   -Телка, скажу я вам, там сидит, - кивнул он на окно, за которым виднелась голова блондинки. – Титьки, каждая с трех литровую банку. А, Сан Саныч, легонько толкнул он плечом стоящего молча Грека. – Иди, глянь, - предложил он Греку. – Не разочаруешься. Тебе такие нравятся.
   Грек обернулся на зарешеченное окно, и воображение его разыгралось.
   -А и, правда, что ль пойти, глянуть. Заодно ноги размять, - сказал он и пошел. Причем, такой походкой, будто только что проскакал на лошади не менее десяти верст.
   Туманов опустил стекло. Порыв усатого капитана расценил как поступок, который не сулит ничего хорошего. Даже хотел вернуть его.
   Глядя на то, как широко при ходьбе Грек расставляет ноги, Ваняшин сказал:
   -Вот что значит, настоящий профессионал по бабам. Знает, как привлечь к себе внимание женщин. Видишь, как ноги растопыривает, словно у него там колотушка до колен.
   Но майор Туманов не воспринял шутку лейтенанта, как того хотел сам Ваняшин.
   -Нечего ему светиться, - проговорил майор с недовольством и окрикнул Грека: - Грек, вернись!
   На середине площадки, между «девяткой» Ваняшина и зданием автозаправки, Грек остановился в тот момент, когда туда неожиданно подъехала серая «Волга».
   Это была та самая машина, которую они ждали, и, судя по выражению лица Грека, он растерялся, не зная, повернуть ли ему назад, или все-таки подойти к окну.
   Следом за «Волгой» подкатил милицейский «Форд» дорожно-патрульной службы. За рулем «Форда» сидел бравый младший лейтенант. Едва остановившись, он схватил свой автомат и, выскочив из машины, подбежал к «Волге».
   Лихо козырнув, он немедленно потребовал у водителя «Волги» предъявить документы.
   Сидящий за рулем «Волги» мужчина лет сорока не проявил видимого беспокойства. Только поинтересовался:
   -А в чем, собственно, дело, командир? Я вроде бы ничего не нарушал.
   Младший лейтенант улыбнулся.
   -Это вы здесь не нарушали. А десять километров назад вы проезжали населенный пункт…
   На лице водителя «Волги» отразилось разочарование. Кажется, он все понял, и скорее машинально проговорил:
   -Ну?
   Младший лейтенант ликовал. Нарушителю не удалось уйти от ответственности и теперь его ждет самое суровое наказание. Впрочем, его можно избежать, если водитель вместе с извинениями в ненавязчивой форме предложит денежный эквивалент.
   -Там знак висит – пятьдесят километров. А вы летели не меньше сотки. Радар зафиксировал превышение скорости. Будем составлять протокол? – предложил автоинспектор.
   Федор покосился на Ваняшина.
   Лейтенант Ваняшин стоял возле машины, держа в руках пробку от бензобака, как ненужный предмет, который он готов без сожаления выбросить. Другой такой же ротозей, как вкопанный застыл посередине площадки.
   Греку Туманов ничего кричать не стал, только махнул рукой, чтобы то шел к ним. А Ваняшину сказал:
   -Леша, закрой бензобак и садись в машину. Чего ты рот раскрыл?
   -Николаич, чего нам теперь делать? – Ваняшин выглядел немного растерянным, не выпуская из поля зрения прицепившегося гаишника.
   Вначале он, да и Туманов тоже, думали, что этот лихой страж порядка на дороге сопровождал «Волгу», и граница его маршрута заканчивается здесь, на автостоянке. Дальше машину поведет лейтенант ФСБ Осипов. Но потому, как младший лейтенант принялся распекать нарушившего правила водителя, они поняли, что тот не при делах. Скорее всего, он ретивый служака, от зоркого глаза которого не укроется ни одно нарушение. Но если этот служака вздумает пошманать машину и как следует, то найдет…
   Впрочем, чего он там может найти, этого не знал ни Туманов, ни Ваняшин.
   Грек не торопливо вышагивал назад к «девятке». Но, поравнявшись с гаишником, вдруг остановился. А дальше началось такое, что Туманов с Ваняшиным поначалу просто не поняли. Уставились на него.
   Улыбаясь своей усатой мордой, Грек начал хлопать себя по карманам, так, как это делает петух, перед тем как взобраться на жердочку и прокукарекать.
   Держа документы водителя «Волги» в руке, гаишник подозрительно уставился на странного усатого человека, вытворявшего не понятно что.
   -Чего, это с Греком? Очередной прикол? – спросил у Туманова лейтенант Ваняшин.
   -А черт его знает, - ответил Федор, сам не понимая, с чего бы это Грек стал хлопать себя по карманам. Тут же Федор обратил внимания, как ехавшая со стороны Москвы красная «Ауди», проезжая мимо автозаправки, резко сбавила скорость. Сидящий за ее рулем лейтенант ФСБ Осипов наблюдал за всем, что здесь происходило. Останавливаться он не стал, и проезжая мимо, резко прибавил скорость, уносясь вдаль, превратившись в маленькую красную точку, которая скоро и вовсе стала невидимой.
   За ним стремительно неслась «семерка» лейтенанта Сокольского.
   Федор плюнул с досады, вылез из машины и подошел к гаишнику.
   -Лейтенант, уймись, - сказал Туманов, наблюдая за водителем «Волги» и замечая, как сосредоточенно тот смотрит на него. Даже гаишник сейчас так не занимал его внимания. Положив руки на руль, водитель «Волги» о чем-то задумался, и вдруг повернул ключ в замке зажигания. Он хотел захлопнуть дверь, но Туманов резко схватил его за волосы и рывком вытащил из машины. Свободной рукой достал из внутреннего кармана пиджака служебное удостоверение, показал гаишнику.
   -Все в порядке, лейтенант. Я – старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Туманов. Это мои ребята. Лейтенант Ваняшин. А вот этот – кивнул Федор на усатого Грека, - капитан Греков.
   Ваняшин показал гаишнику свое удостоверение, видя, что тот не убирает палец со спускового крючка, подозрительно водя стволом автомата. Видно он никак не мог понять, что здесь такое происходит, и почему здесь появились оперативники.
  Капитан Грек достал свое удостоверение, показал гаишнику.
   -Вот и моя ксива, – проговорил он, поглядывая на лежащего водителя «Волги».
   Младший лейтенант, растерянно таращил глаза на оперативников.
   – Что тут происходит, товарищ майор? – спросил он у Туманова.
   -А я, лейтенант, и сам толком ничего не пойму. Могу сказать только одно, сейчас ты нам здорово подсуропил. И откуда ты только свалился на нашу голову, такой шустрый. В общем, мы ждали вот эту машину, - кивнул майор на серую «Волгу». – А получилось так, что ты ее у нас перехватил.
   Младший лейтенант сдвинул фуражку на затылок. Рукавом смахнул пот со лба.
   -Товарищ майор, извините. Но гражданин, ехавший на этой машине, нарушил правила и я бы обязан его остановить, - пустился гаишник в объяснения, которые Федор Туманов посчитал излишними.
   -Не стоит, извиняться, младший лейтенант. Вы сделали все правильно.
   Видя, что гаишник повернулся и машинально направил ствол автомата ему  прямо в грудь, Грек отступил на пару шагов.
   -Послушай, ты бы убрал автомат за спину, а то еще ненароком стрельнешь в кого-нибудь. – О себе Грек умолчал, выставив все так, словно ретиво заботится о Туманове с Ваняшиным.
   -Да, да. Извините, - пролепетал гаишник, поставив автомат на предохранитель и закинув его на плечо.
   -Что, страшно, когда на тебя автомат наставляют? Слушай Грек, а чего это ты по карманам себя хлопал вот там? - спросил лейтенант Ваняшин. – Мы с Николаичем так и не поняли твоих пассажей.
   Грек махнул рукой.
   -Да пистолет…
   Ваняшин не понял, не поленился переспросить:
   -Чего пистолет?
   -Да понимаешь, чуть из кармана не выпал.
   -Понятно, - кивнул Ваняшин. – Беспокоишься об оружие? Это правильно.
   Федор застегнул на руки лежащего на асфальте мужчины наручники и, обернувшись к Ваняшину, сказал:
   -Леша, позвони Сокольскому. Пусть возвращается. – Потом майор заглянул в документы водителя «Волги». – Болотов Игорь Васильевич, - прочитал Туманов, убирая документы к себе в карман.
   Лежащий на асфальте мужчина, повернул голову, изобразив на лице растерянность, глянул на Туманова.
   -Да, я – Болотов. И вообще, майор, я не понимаю, по какому праву на меня надели наручники? Что это за самоуправство? Или теперь уже так принято обращаться с водителями? – спросил он.
   Федор присел рядом на корточки.
   -Не со всеми, а только с теми, кто пытается удрать от нас. Вы только что, попытались предпринять такую попытку. А зачем? Документы вроде у вас в порядке. С чего бы вам удирать от милиции? Может, поясните нам, Болотов?
   На лице Болотова появилась застенчивая улыбка.
   -Честно?
   Туманов кивнул, сказав:
   -Хотелось бы надеяться на вашу искренность. И так, мы вас слушаем? Говорите, не стесняйтесь.
   -Испугался я, - выражение лица Болотова выражало такую невинность, что, кажется, даже строгий автоинспектор готов был проникнуться к нему сочувствием. Ну в самом деле, вроде бы мужик не сделал ничего такого, за что можно нацепить на него наручники и уложить на асфальт.
   Глянув в лицо младшего лейтенанта, Болотов безошибочно определил в нем сочувствующего.
   -Виноват я. Правила нарушил, - сказал он виновато.
   Младший лейтенант согласно кивнул. Хорошо, когда водитель вот так понимает свою вину. Такого и простить можно.
   Но Федор Туманов махнул рукой, чтобы Болотов не продолжал. Подошел, открыл багажник «Волги», заглянув в него. При этом от внимательного взгляда майора не осталось не замеченным, как сам Болотов наблюдал за ним, хотя и старательно делал вид, будто это ему совсем не интересно. А у ментов работа такая копаться в чужом белье.
   Заглянув в багажник, Туманов сначала осмотрел колесо запаски, но тут же его внимание привлекла пластмассовая обшивка с правой стороны багажника. Она крепилась на шурупах. Везде шурупы были со ржавыми головками, поэтому с правой стороны на каждом из них остались свежие следы от крестовой отвертки. Впечатление такое, что их совсем недавно откручивали.
   Федор подозвал Ваняшина и об этом поделился с ним.
   -Глянь, - сказал ему Туманов. – По-моему их отворачивали, - указал майор на шурупы, удерживающие правую сторону пластмассовой обшивки.
   Ваняшин посмотрел.
   -По-моему, тоже, - согласился он и пошел к своей машине за отверткой.
   Отвернув с десяток шурупов, оперативники чуть приподняли с правой стороны край обшивки и увидели под ней тайник, в котором лежали тротиловые шашки и завернутые в целлофан брикеты, похожие на пластилин.
   Стоящий рядом Грек, пользуясь тем, что Туманов отвернулся, взял один такой брикетик в руку, слегка сдавив его.
   -Пластилин что ли? – проговорил он, рассматривая потерявший форму брикет.
   Туманов обернулся, выхватил из руки Грека брикет, положил его на то место, где он лежал.
   -Не трожь, Грек, если не хочешь улететь на небеса, да и нас заодно прихватить с собой, - строго предупредил Туманов.
   -Да я только хотел посмотреть липучку.
   -Это – взрывчатка, Сан Саныч, - сказал Федор, тщательно  и в то же время, с осторожностью осматривая содержимое тайника.
   Лежащий на асфальте под присмотром гаишника водитель серой «Волги», занервничал.
   -Я хочу сделать официальное заявление, - проговорил он, когда Туманов спросил его, куда и с какой целью он транспортировал этот груз. – Да я и понятия не имел, что там спрятано в багажнике. Ну честное слово. Мне велели пригнать машину на эту автостоянку. Я и пригнал. – Водитель готов был клясться в своей невиновности.
   Ваняшин обыскал его, но кроме пачки сигарет и зажигалки в его карманах ничего не обнаружил.
   -Оружия у него нет, - сказал Ваняшин.
   Федор удовлетворенно кивнул.
   -Зачем ему оружие, когда его машина нашпигована взрывчаткой.
   -И со всем этим он летел по трассе километров сто двадцать, - ужаснулся младший лейтенант. – Представляю, что было бы, если б он в кого-то врезался. Или бы в него. – Автоинспектор сдвинул на затылок фуражку, боязливо посматривая на багажник «Волги», в котором лежала взрывчатка.
   -Говорю же вам, я и понятия не имел о взрывчатке. Мне заплатили за перегон машины. В кармане рубашки у меня лежат двести баксов. Это и есть плата за перегон. Честное слово.
   -Ну хорошо, Болотов, - сказал Федор. – Я готов поверить вам. Только мне, да и моим коллегам остается пока неясным, ну пригнали бы вы машину сюда, а дальше что? – спросил майор. Туманов решил сопоставить, что скажет им на это Болотов, с тем, что им удалось узнать из прослушки телефона Осипова. Из нее следовало, что сюда должен был приехать Осипов, пересесть на «Волгу» и отогнать ее в столицу.
   И Федору интересно было узнать, что им ответит Болотов.
   -Сюда должен приехать человек. Ну я ему должен передать эту машину, - сказал Болотов, поднимаясь на ноги.
   Туманов кивнул. Пока все сходилось. И Федор пожалел, что Грек так оплошал со своим пистолетом. Случайность. Но как раз она все испортила. Болотов не знает о конечном маршруте. Такое вполне допустимо. В целях безопасности, ему, скорее всего, не сказали о пункте назначения. Даже Осипову по телефону не стали говорить.
   Было досадно немного за то, что ошибки становятся очевидными  только после. Но после драки, как известно, кулаками не машут.
   -Гражданин начальник, дай закурить? – попросил Болотов ни у кого-то, а у Грека, словно тот больше всех понравился ему.
   Грек вызывающе уставился на Болотова.
   -Ага, может тебе еще ширинку расстегнуть, чтобы ты пописал?
   Тот отрицательно помотал головой.
   -Не, ширинку не надо. Ты мне руки застегни в наручники спереди, и я сам покурю. Да не бойся ты, не убегу я. Вас тут вон сколько, ну куда я денусь, - проговорил Болотов так, словно хотел пристыдить всех оперов в лице капитана Грека.
   Такое снести спокойно Грек не мог. Усмехнулся, дивясь наивности задержанного.
   -Видно ты, парень, не знаешь, с кем имеешь дело, - важно выпятив грудь вперед, проговорил Грек. – От капитана Грекова еще никто не уходил, - сказал он и, достав из кармана ключ, расстегнул наручник на левой руке Болотова, а когда тот из-за спины вытянул руки вперед, обратно пристегнул его левую руку к правой.
   -Спасибо, гражданин капитан, - сдержанно поблагодарил Болотов Грека. – А то ваш майор так мне руки за спину закрутил, что суставы в плечах заныли. Серьезный он у вас видно мужик, - сказал Болотов, доставая из кармана пиджака пачку сигарет «Мальборо». Выбрав из пачки сигарету, он сунул ее в рот. Хотел убрать пачку назад в карман, но Грек попросил:
   -Дай-ка сигаретку. А то я свои в кабинете оставил.
   Болотов протянул ему пачку.
   -На выбор, капитан, - улыбнулся он.
   Грек привередничать не стал. Вытянул первую попавшуюся сигарету. Болотов прикурил, поднес огонек зажигалки Греку. И Грек тоже прикурил, поглядывая за тем, как Туманов пробует по рации из машины «Ваняшина» связаться с управлением.
   От неожиданности Грек чуть не выронил изо рта сигарету. Обернулся к задержанному Болотову в тот момент, когда тот вдруг закатил глаза, качнулся и стал падать прямо на Грека.
   Сан Саныч подхватил Болотова под мышки, не давая упасть на асфальт.
  Туманов сидел в машине Ваняшина, терзал рацию. Ваняшин с младшим лейтенантом ДПС стояли возле открытого багажника «Волги», разглядывая взрывчатку. А Греку как будто больше всех надо возиться тут с этим припадочным. Стоял, курил. Стоило Сан Санычу отвернуться, а его уже повело.
   -Леша! Федор! – крикнул Грек.
   Туманов выскочил из машины. Ваняшин подбежал.
   -Чего это с ним? Припадочный какой-то, - проговорил Грек, изо всей силы удерживая обмякшее тело Болотова. – Леха, помоги, черт, уроню. Я ж не штангист его держать.
   -Да ведь он умер, - проговорил Ваняшин, потрогав пульс у Болотова на шее.
   -Как умер? – проговорил Грек, не понимая, отчего это Болотов мог так внезапно умереть.
   -Скорее всего, это действие яда, - сказал Туманов, осматривая Болтова. Поднял сигарету. Тонкая бумага тлела прямо на глазах, представив взору оперативников маленький комочек ваты, как видно пропитанный сильным ядом.
   -Сигарета отравлена, - показал Туманов недокуренную сигарету.
   Грек вспомнил, что у него во рту была точно такая сигарета, которую он вытянул из пачки Болотова. Позарился на чужие, в то время, когда в собственном кармане лежала пачка «Союз Аполлон». Может и похуже проклятой «Мальборо». Зато не отравлена. А теперь…
   Грек побледнел, тут же выплюнув сигарету. Схватился за горло и с надрывом закашлял.
   -Федор, Леша?! Ой, плохо мне. Умираю. Вызывайте скорей мне «скорую», - кашляя, проговорил он с хрипотой, выдавливая из себя звуки.
   Туманов с Ваняшиным смотрели на него и не понимали, что происходит с усатым Греком.
   -С чего, это ты вздумал умирать? – недоверчиво спросил Ваняшин.
   Грек махнул на него рукой, чтобы Ваняшин отвязался.
   -Уйди, Лешка, не приставай. Не до тебя мне сейчас.
   -Погоди, Грек. Объясни нормально, что с тобой? – потребовал Туманов, не замечая за Греком внешних признаков по которым можно было бы определить, что он действительно умирает.
   -Сигарета, - носком ботинка, Грек отшвырнул от себя злосчастную сигарету. – Он, гад, сам закурил. И мне дал. Смерти моей захотел. Пулей, гад, достать не может, так ядом решил Сан Саныча взять.
   Туманов схватил сигарету недокуренную Греком, быстренько распотрошил ее и не обнаружил в ней подозрительного ватного комочка, какой был в сигарете Болотова.
   -Все путем, Грек. Успокойся. Жить будешь, - успокоил его Туманов.
   -Да? А он умер, - кивнул Грек на лежащего у своих ног Болотова.
   -Он умер, потому что знал, какую сигарету ему выкурить. Но тебе на следующее наука, не зарься на чужое. А, вообще, все получилось как нельзя плохо. Болотов умер, и мы не успели его, как следует допросить, - сказал Туманов вздохнув. На душе было невыносимо скверно.
   -Зато теперь мы можем предъявить обвинения лейтенанту ФСБ Осипову в пособничестве террористам. Разве этого мало? -  проговорил Ваняшин. 
   Туманов обнял Ваняшина, положив ему руку на плечо.
   -Леша, это еще надо доказать. Поверь, это будет нелегко. Где мы, и где Осипов? Он проехал мимо, не остановился. Он видел нас тут. Стало быть, теперь он будет осторожничать. И как мы теперь узнаем, кому предназначался весь этот груз? Придем к Осипову и спросим у него? Судя по всему, этого он и сам не знает.
   Ваняшин промолчал, по сути, соглашаясь с Тумановым.
   Грек сбегал к белой «девятке». Когда они ехали сюда, по дороге Ваняшин остановился возле придорожной станции технического обслуживания. Занимались на ней в основном шиномантажом.
   У механика, от которого за версту перло перегаром, Ваняшин разжился дистиллированной водой. Часть ее тут же долил в аккумулятор, а то, что оставалось в пластиковой бутылке, он положил за сиденье.
   Ни слова не говоря, Грек схватил эту бутылку, отвинтил пробку и тщательно прополоскал горло. У него все-таки были сомнения насчет яда, хотя Туманов с Ваняшиным уверяли его, что если бы наличие такового имелось в сигарете, то Греку бы сейчас уже не пришлось полоскать горло.
   Выбросив пустую бутылку, он утер лицо носовым платком и, подойдя к Туманову с Ваняшиным, с пресущей ему энергией тут же вмешался в разговор:
   -Не надо, Николаич, все так утрировать, - сделал он замечание, которое сам майор Туманова посчитал не слишком уместным.
   -Да? – с издевочкой спросил Федор.
   -Да, - уверенно кивнул Грек. – Все не так уж и плохо. По крайней мере, у нас есть документы  этого Болотова, - указал Грек на лежащего мертвого водителя «Волги».
   -Саня, а ты уверен, что они подлинные? – спросил Туманов.
   В этом Грек уверен не был. Хотя напрямую признаваться не хотел.
   -Ну я, конечно, точно не знаю… - начал было он и тут же замолчал, оттого, какими глазами на него посмотрел майор Туманов.
   -Вот то-то и оно. Неужели ты думаешь, что Болотов случайно выкурил эту сигарету? – кивнул Федор на труп водителя.
   -Ну я не знаю, - повторил Грек фразу, которая похоже прилипла к его языку. – Может и не случайно. Теперь он нам об этом уже не скажет.
   -Вот именно. А между тем, дело принимает серьезный оборот. Взрывчатка шла в Москву. И уж точно предназначалась не для фейерверков. Представляешь, что бы было, если б все это рвануло?
   Грек вспомнил, как взорвалась их служебная машина, и ему стало не по себе. Даже показалось, словно в спину подул холодный, пронизывающий ветер. И усатый капитан зябко поежился.
   Вдалеке послышался вой спешащей милицейской машины.



ГЛ.18



   С утра Федор Туманов имел неприятную беседу с начальником отдела полковником Васильковым. Вернулся Федор от полковника сердитый, и как показалось Греку, именно, на него. Чтобы уточнить это, Грек решил спросить у Федора:
   -Николаич, ну чего там «батяня» говорил тебе?
   Федор закурил, посмотрел на любопытного Грека с прищуром.
   -Говорил, что тебе рогатку доверять нельзя, не то, что пистолет, который у тебя из порток выпал. Все нормальные люди оружие в кобуре носят. А если уж кладешь его в карман, то посмотри, не рваный он у тебя. А ты чуть не выронил свой пистолет, - Федор махнул рукой на Грека, как на пропащего человека.
   Грек вздохнул. Всегда больно переживал, когда Туманов на него обижался. Осознал свою ошибку. Зря вышел из машины. Но разве он мог предположить, что стоит только ему вылезти, как к автозаправке подкатит эта проклятущая «Волга». Да еще и этот гаишник. Все смешалось одно под другое. И Грек сказал, вздохнув:
   -Не надо на меня всех собак вешать. Сан  Саныч еще любому из вас фору даст.
   Сидевший рядом Леха Ваняшин усмехнувшись, наставил на усача указательный палец, изображая тем самым дуло пистолета.
   – Расстрелять тебя мало, - шутливо произнес приятель Леха.
   Грек, уставившись на Ваняшина, сокрушенно покачал головой.
   -Ну что ж, ладно. Расстреливайте, - принял он шутку. - Но я хочу, чтобы это сделал ты, Алеша. Мой друг. Ты увидишь, как умирает настоящий опер.
   На этот раз Ваняшин не выдержал бахвальства Грека.
   -Хватит тебе. То же мне - настоящий опер. – Видел я, как ты чуть в штаны не наложил, когда гаишник на тебя ствол автомата навел по случайности.
   Грек сердито зашевелил усами.
   -Ты бы не наложил, герой, если б тебе в башку  автомат наставили? Тоже мне, деловой. А если бы этот гаишник по случайности пальнул в меня?
   -Мы бы тебя похоронили с почестями, - заметил на это Ваняшин.
   Стоящий на столе телефон, неожиданно зазвонил.
   Грек схватил трубку.
   -Капитан Греков. Слушаю? – проговорил он, и Ваняшин с Тумановым увидели, как тут же лицо усача вытянулось от удивления.
   -Чего там еще случилось? – спросил Туманов.
   На лице Грека взыграла улыбка счастливого младенца, готового радоваться любому пустяку.
   -Дежурный с КПП звонит. Говорит, пришла женщина, назвалась Аллой Чикиной и спрашивает майора Туманова.
   -Чего? – Туманов готов был поверить во что угодно, но в это…
   Ваняшин недоверчиво покрутил головой.
   -Мы тут с ног сбились. Ищем ее. А она вот так взяла и пришла.
   Грек с недовольством уставился на лейтенанта.
   -Алеша, ты слишком мелко мыслишь, - тут же последовало в адрес лейтенанта Ваняшина от Грека замечание. – Она не приходила, потому что не могла. Понял? А вот появилась возможность и пришла. И удивляться тут нечему. Куда ей еще идти, если не к родной милиции. Николаич, я пойду, гляну? Если это она, приведу ее сюда.
   -Ну иди, - согласился Федор.
   Грек выбежал из кабинета.
   Усевшись на подоконник, Ваняшин видел в окно, как Грек выскочил из дверей управления и торопливо прошел к проходной. Минут пять его не было видно, потом он вышел из проходной вместе с женщиной одетой в длинную юбку, которая явно была ей не по размеру. День был пасмурный, и на женщине была одета куртка ветровка. Причем, как видно с чужого плеча, потому что была явно великовата ей.
   -Вроде бы и в самом деле, Чикина, - проговорил Ваняшин, всматриваясь женщине в лицо. – Только одежда на ней уж больно странная. Такая модная женщина и вырядилась в этот балахон.
   -Может, ничего другого не нашлось. Судя по всему, домой она не заходила, а сразу к нам. Иначе бы переоделась, - сказал Туманов.
   -Лучше бы уж сразу к полковнику Василькову. То-то бы радость была для него, - проговорил Ваняшин с улыбкой, глядя на то, как шедший рядом с Чикиной капитан Грек, оживленно жестикулирует руками, что-то объясняя ей. Сама же женщина, лейтенанту Ваняшину напоминала старуху, едва передвигавшую ноги. А ведь совсем недавно, глядя на ее походку, мужики просто балдели. И даже капитан Грек не раз причмокивал языком, когда Алла проходила мимо машины, из которой они с Ваняшиным вели наблюдение за ней.
   Ваняшину эта хорошенькая женщина с ладненькой фигуркой тоже нравилась, хоть он и не признавался Греку в этом, насмехаясь над ним. Интересно, как теперь, чувства усатого капитана не угасли к ней?
   Дверь кабинета открылась, и женщина в сопровождении капитана Грека, перешагнула через порог, глянув на оперативников затравленным зверьком.
   -Вот вам и  Алла Николаевна Чикина, собственной персоной, - весело проговорил Грек, не понятно чему радуясь.
   Федор на этот счет не стал забивать голову ненужными размышлениями, а вот лейтенант Ваняшин, глянув в радостное лицо Грека, шепнул ему на ушко:
   -Ты такой довольный, как будто она там, в коридоре, хорошенько приласкала тебя, - кивнул он на женщину.
   От внимательного взгляда Федора Туманова не ускользнуло то, как вела себя Алла Чикина. Во-первых, ее лицо. Стоило приглядеться, и не трудно было заметить, что оно утратило свой естественный цвет, сделавшись необыкновенно бледным. Теперь на нем густым слоем лежал тональный крем, а щеки были искусственно подрумянены. Так обезобразить могла себя только дешевая уличная проститутка, что никак не было применительно к Алле Чикиной.
   Еще – дрожание рук. Федор заметил, что руки у нее время от времени вздрагивали и чтобы как-то унять дрожь, она сжимала побелевшие пальцы в кулаки.
   И глаза. Взгляд отрешенный, рассеянный. Впечатление такое, что, глядя на него или Ваняшина, она как бы смотрела через них.
   Она пыталась улыбаться, но делала это словно из-под палки. Как будто кто-то невидимый для оперов стоял у нее за спиной и науськивал, как ей следовало себя вести. Причем, вела она себя довольно странно, точно ей было тесно сидеть на стуле с подлокотниками, и когда она заерзала в очередной раз, Туманову показалось, будто он услышал, как что-то жесткое и тяжелое стукнулось о подлокотник.
   На вопросы оперативников она отвечала не впопад, то и дело поглядывая на свои ручные часы. А вопросы эти в основном задавили ей Грек с Ваняшиным. Федор больше молчал, сосредоточенно глядя женщине в глаза и замечая в них страх. Это сейчас больше всего оставалось не понятным для майора, потому что, находясь в его кабинете, она находилась в полной безопасности. Тогда, чего ей бояться?
   Воспользовавшись тем, что с Чикиной разговаривает Ваняшин, Грек наклонился к уху майора и шепнул:
   -Николич, ты чего так на нее смотришь, как гипнотизер?
   -Отцепись, Грек. Кое-что в ней подозрительно, на мой взгляд.
   Но Грек не собирался отцепляться. Спросил:
   -И чего же в ней подозрительного?
   -Да вот хотя бы эта брошь, - указал Туманов на внушительных размеров брошь, приколотую на ветровку в форме цветка. Брошь была выполнена из легкого металла, и Грек не понимал, чем она могла привлечь внимание майора.
   -Ну и что в ней такого? Брошь, как брошь, - прошептал он, заглядывая Туманову в лицо.
   -А ты видел когда-нибудь, чтобы брошь носили на ветровке? – спросил Туманов, вставая со стула.
   Грек обалдело заморгал глазами. Наблюдая за тем, как Туманов сунув в рот сигарету, прикурил от зажигалки, угостил даму сигаретой, наклонился, поднося зажигалку к ее губам.
   А дальше случилось то, что не укладывалось в голове усатого Грека. Майор вдруг резким движением сорвал брошь с куртки Аллы Чикиной, и Грек с Ваняшиным увидели, что под брошью куртка была проколота, и от нее в глубь материи тянулись два тоненьких, как нити, проводка.
   Чикина вскочила со стула, но Ваняшин тут же схватил ее за руки, а Федор потянул за проводки, резко оторвав их.
   -Вы с ума сошли, - закричала женщина.
   Грек застыл на месте, как вкопанный, не понимая, что происходит.
   -Держи ей руки, - торопливо проговорил Туманов, разорвав молнию, на которую была застегнута куртка.
   Оба тонюсеньких проводка тянулись к поясу женщины, прикрытому кофточкой.
   Сейчас не было времени возиться с пуговицами, и расстегивать кофту. Поэтому Федор рванул за края, и оторванные пуговицы одна за другой посыпались на пол.
   Первое, что увидел Грек, это то, что Алла Чикина была без лифчика. Ее большие груди с выпуклыми, налитыми сосками, вздрагивали от каждого движения женщины, которая пыталась вырвать свои руки из рук лейтенанта Ваняшина. Она извивалась, как змея, даже попробовала Ваняшина укусить за руку.
   Опустив глаза к ее животу, Грек увидел прикрученные скотчем к ее телу тротиловые шашки, точно такие же, какие они обнаружили в багажнике в тайнике «Волги» Болотова. Тротиловые шашки располагались вокруг всей талии женщины. Тут же была коробочка к которой синий изоляцией была примотана круглая батарейка. Каждая из тротиловых шашек была соединена с этой коробочкой тоненькими проводками.
   -Это чего, а? – выпучив глаза, проговорил Грек.
   -Пояс верности, - пошутил Ваняшин. – Подойдешь к такой женщине, а ее муженек нажмет кнопочку и больше тебе уже ничего не захочется, - проговорил он, наблюдая за тем, как майор Туманов рассматривает оторванную брошь с проводками.
   -Ты смотри-ка. Умно придумано, - сказал Туманов, показывая брошь. – Брошь играет роль антенны. Принимает посланный сигнал, передает ее вот сюда, - притронулся майор к пластмассовой коробочке с прикрученной к ней батарейкой, которая, по сути, являлась генератором. - От нее разряд передается на взрывчатку, а дальше… - майор не договорил, давая возможность Ваняшину и Греку простор для фантазии.
   Ваняшин решил на эту тему не размышлять. В конце концов, все получилось не так уж и плохо, и террористка обезврежена. Теперь с ней предстоит, как следует разобраться, по доброй воли или по принуждению она заявилась сюда с таким подарочком.
   А вот Грек дал своим фантазиям простор. Представил гору изувеченных трупов. Среди них обязательно Леху Ваняшина. Где-то там и Федор Туманов. И ему вдруг так стало жалко своих друзей, что из его глаза выкатилась крупная слезинка и медленно поползла по щеке. Чтобы никто ее не заметил, Грек быстренько вытер ее ладонью.
   Сейчас Алла Чикина казалась маленькой пташкой, отчаянно бившейся в стальных лапах коршуна, который намеревался ее растерзать. Конечно же, коршуном, в представлении Грека, был Леха Ваняшин. Но до этого дело не дошло, и сама Алла, обессилив, в изнеможении опустилась на пол.
   -Лучше бы ты, Грек, отвел ее к Василькову. Он, кажется, соскучился по ней, - сказал Ваняшин, на всякий случай, надев на руки женщины наручники.
   -Погодите, - проговорил Туманов, держа брошь в руке. – Если Чикина здесь, то где-то недалеко от проходной находится и тот, кто должен послать на эту антенну сигнал, - посмотрел Федор на Ваняшина.
   -Скорее всего, - согласился лейтенант.
   -Грек, присмотри за ней, - крикнул Туманов, и вместе с Ваняшиным выскочил из кабинета, оставив усатого капитана с лежащей на полу Аллой Чикиной.
   Выбежав из проходной, опера увидели отъехавшую машину.
   -Какая машина здесь стояла? – спросил Туманов у дежурившего возле ворот прапорщика. Тот покрутил головой.
   -Да она не здесь стояла, а вон там, - показал он пальцем вдоль тротуара на стенд с театральными афишами. – Там стояла «Вольво» темно-зеленого цвета. Мужик из нее вылез, все пытался дозвониться кому-то.
   -У него в руках был сотовый телефон? – спросил Туманов.
   -Скорее, радиотелефон. А может и рация. Я особенно не приглядывался. А вот антенна у него была длинная. И вообще, он псих.
   -Это почему же ты так решил? – не удержался Ваняшин от вопроса.
   -А чего, нормальный что ли? Стоял с этой бандурой в руке, а потом как шарахнет ее об урну. Сам сел в машину и уехал. Конечно, псих.
   Туманов с Ваняшиным подошли к тому месту тротуара, где стояла урна. Возле урны увидели, разбитое передающее устройство. Оно, в самом деле, имело разительное сходство с радиотелефоном, с тем лишь отличием, что на нем отсутствовала клавиатура с цифрами. Все это заменяла одна единственная красная кнопка.
   -Ну вот видите, я же вам сказал, - проговорил дежурный прапорщик, увидев у подошедших оперативников разбитую коробку, из которой торчала плата с микросхемой. Не увидев клавиатуры с цифрами, он уставился на кнопку.
   -А как же по этой шарманке звонить-то? – спросил прапорщик.
   Ваняшин не отказал себе пошутить.
   -Нажимаешь эту красную кнопочку и все, - весело сказал он.
   -Это чего, через коммутатор, что ли? – не понял постовой шутки.
   Ваняшин решил развить шутку дальше и, улыбнувшись, проговорил:
   -Через небесный коммутатор. Кнопку нажал, и сразу попадешь на небеса.
   Прапорщик оторопело захлопал глазами, раскрыв от удивления рот. Он так и не понял, что всего пять минут назад находился на волосок от смерти. Но удивлять его, а тем более, пугать, майор Туманов лейтенанту Ваняшину не позволил.
   Когда они вернулись в кабинет, увидели там кроме Грека врача из медпункта. Алла Чикина сидела на стуле, положив голову на подоконник. Грек стоял, размахивая перед ее лицом газетой.
   -Чего  с ней? – спросил Туманов, заглянув в смертельно-белое лицо Чикиной. При этом она сама, даже не открыла глаз, и оттого казалась уже мертвой.
   -По-моему, у нее явный передоз наркотиков, - сказала врач, показав Федору на завернутый рукав кофты, под которым синела взбухшая от уколов  вена.
   -Представляешь, Федор, они насильно кололи ей наркотики. Сволочи! Вы когда убежали с Лешкой, она мне сама сказала об этом, - проговорил Грек и принялся еще интенсивней размахивать газетой.
   -Ну и что нам теперь с ней делать? – спросил Ваняшин, видя, что Чикина сейчас находится в таком состоянии, что добиться от нее чего-то вразумительного просто не возможно.
   -Ее срочно надо отвезти в больницу. В условиях нашего медпункта я не смогу помочь ей, - сказала врач. Годами она была, вряд ли старше Аллы Чикиной. Возможно, они даже учились в одном институте, но сейчас, здесь она считала себя главной, и на Туманова посмотрела с такой настойчивостью, что он не посмел отказать. Хотя признаться, горел желанием, как следует и немедля побеседовать с Чикиной, к которой у майора имелось целый ряд вопросов.
   -Сейчас, никаких вопросов, - категорично заявила врач медпункта.
   -Хорошо. Давайте, отвезем ее в больницу. Я не против, - сказал Туманов, заметив в глазах врача медпункта насмешку.
   -Вы что, собираетесь отправить ее в больницу с этим? – указала она на пояс со взрывчаткой. – Думаю, сначала стоит пригласить сюда саперов.
   Федор упрямо помотал головой.
   -Никаких саперов. Они сразу сообщат в ФСБ. И тогда фсбэшники заберут ее прямо из больницы. Этого допустить нельзя, - сказал он.
   В глазах врача появилась некоторая растерянность.
   -Да, но тогда как быть с этим? – спросила она. – «Скорая» ее не возьмет. Вдруг дорогой произойдет взрыв. Что же делать?
   Похоже, Туманов знал, что делать. Он достал из кармана нож, и им аккуратно разрезав скотч, содрал его с тела Аллы Чикиной вместе со взрывчаткой. Глянув на врача, спросил:
   -Теперь ее можно транспортировать?
   -Вполне, - уверенно заявила врач, набирая номер центрального диспетчерского пульта «скорой помощи».