Тебя все любят

Одеяло путалось в ногах, вернее в одной ноге - в правой. То, что осталось от левой, разбухнув до неузнаваемости, рвало штанину трико. Худые пальцы мяли светлую хлопковую рубаху, застёгнутую на две нижние пуговицы. Впавшая грудь хватала воздух и выдыхала боль, которой не было конца.

-Серёжа, пришли Олег с Ольгой, - тихо сказала мать больного, моя старшая сестра.

Глаза племянника, глядевшие в себя, с трудом воспринимали нас.

-А-а! Дядя Олег...

Я понял, что он не хочет, чтобы мы видели его, такого... беспомощного, не могущего сдерживать стоны... Рак сожрал его... Таинственная и кажется, не земная болезнь сожрала Серёжу, моего племянника. Я гладил его по руке, и я боялся, что смогу забыть ощущение прикосновений к его сухой кожи.

-Хорошо, пусть уйдут, - сказал он. - Пусть придут потом... перед самой...

Моему племяннику шёл девятнадцатый год.

Почему тот, или иной факт человеческая память запоминает по разному? Одно помнится ярко, выпукло, с подробностями, со словами, с запахами, другое же смутно, размазано, или как в быстром кино...


Красное тельце пищало, так что резало уши.

-Ну, что же тебе не хватает? Может дать ещё молока? - Я совал соску, напяленную на бутылочку, в рот Серёже, наивно полагая, что шестимесячные дети только и мечтают о том, чтобы дуть коровье молоко.

Я учился в первом классе. И я приглядывал за своим племянником. Я и потом приглядывал за ним. Мы взрослели, игры становились неравноправными, беседы его со мной перестали нравится обоим. А потом появились шахматы, шахматная доска послужила нам мостиком для нового общения.


...Из соседней комнаты разносился по квартире, по улице, по городу его умоляющий крик:

-Мама! Помоги мне! Мама, помоги мне!

Когда он стих, стихли сердца родных. Нам, родным, было стыдно, что наши сердца, хоть и тихо, но всё же стучат. Они стихли, но стучат, а его сердце стихло так, что стучать больше не будет. Никогда.


На древнем серванте стояли бумажные модели самолётиков и корабликов. Мы мастерили их вместе. Серёжа успел поступить в техникум, учился до последнего, на одной ноге ходил на уроки...


У Серёжи никак не закрывался рот. Мы подвязали ему нижнюю челюсть. Спрут, который жил внутри его тела, даже в мёртвом теле - жил... Пришли учителя, выразил соболезнование сам директор техникума. Пришло множество людей.

-Смотри, сынок, как тебя все любят, - сказала мать Серёжи.

Он слышал. Он всё слышит и видит