Ржавчина любви

Больше всего Наташа не любила вранье. Можно справиться с любой правдой, но, если человек врет, это так мерзко, что даже не хочется продолжать отношения.

- А может я себе все надумала? Может на самом деле он честен со мной? - сомнения качелями поднимали ее чувства то в одну, то в другую сторону.

С одной стороны, ей не хотелось верить, что она обманутая жена, с другой - факты не давали покоя.

- Ну а какие, собственно факты? - пыталась объективно рассуждать Наташина подруга, вникая в проблему, - может все именно так, как он говорит?

- Допустим, на работе и правда до десяти задерживается, допустим, в субботу правда на работу выходит, но на мобильном зачем пароль? Чего ходит с ним как с родным по квартире даже в туалет... Да и самое главное, чего к стене отворачивается неделями...

- Это да. Но может правда устает. И потом не всем же так часто надо...

Наташа успокаивала себя тем, что Валера никогда не отличался темпераментом и по большому счету всегда был трудоголиком. Однако мозг непослушно рисовал сюжеты достойные кинематографа. В них ее любимый спешил в дом хрупкой очаровательной соперницы. И, лишь только закрывалась за ним дверь её квартиры, он рывком притягивал к себе страстную, непокорную улыбчивую брюнетку. Та игриво вырывалась, весело, открыто смеясь, увлекала Валеру за собой. Как русалка заманивает моряка в пучину, так и любовница уводила ее мужа к кровати... И вот он уже жадно запускает руки под шелковый халатик, пояс от которого змеей падает на теплый паркет, отблескивая как чешуя в лучах заходящего солнца. Маленькая упругая грудь возбужденно вздымается, откликаясь на его поцелуи. Он спускается все ниже и вот уже держит за талию. Брюнетка запрокидывает голову, сжимает тонкими пальцами его округлые плечи. Томный стон разрывает тишину, резонируя в душе Валеры, и аромат любви наполняет комнату…

- С твоим богатым воображением любовные романы писать надо, - ухмылялась подруга, - Самой-то не стыдно? Муж трудится в поте лица, семью содержит, работает как вол до ночи каждый день, а ты сидишь жирных тараканов в голове разводишь, подкармливаешь. И кстати, на любовницу деньги нужны. Ну хотя бы элементарные конфетки купить, а он всю зарплату тебе отдает.

- Не всю, - всхлипывая, размазывая слезы по щекам и комкая очередную сопливую салфетку распылялась Наташа, - Он не дурак, он деньги с карточки снимает, а зачем ему наличные, если не для тайных подарков...

- Слушай, ну ты прям Штирлицем каким-то его рисуешь! Такого разведка в свои ряды без испытательного срока возьмет! Ни одного прокола за столько лет! Мне кажется, что он не врет тебе. Устает на работе, бежит домой, а там ты вся такая рычащая с надутыми щеками. Ну почему бы тебе просто дихлофосом всех тараканов из башки не вытравить и жить счастливо, с нежной улыбкой встречая мужа в таком вот халатике? Подарить тебе такой халатик или сама купишь?

Уверенность подруги в фантазийности Наташиных переживаний, заставляла убить всех тараканов в голове - разогнать тревожные мысли и начать корить себя за них. Но дома, в ожидании мужа, они восставали из ада и тянули к ней свои мерзкие костлявые лапки, щекоча до мурашек тонкими усами каждую клеточку сознания.

Однажды Валеру отпустили с работы в обед, чтобы он успел собраться и вечером выехать в срочную командировку. Планы на выходные рухнули и от этого было грустно. Хотя, если честно, даже не грусть накатила, а тревога от ожидания неминуемого Наташиного возмущения. Вот он придет сейчас домой, скажет про командировку и начнется...

Валера пытался отогнать мысли о неприятном разговоре и переключиться на позитивные. Сегодня друг привез ему в подарок кинжал. Не какой-нибудь декоративный, а настоящий ятаган с заточенным с двух сторон изогнутым лезвием. Валера мысленно уже повесил на самом видном месте кинжал и уже предвкушал, как он будет радовать глаз своими формами, как солнечный луч будет играть с инкрустированной камнями рукоятью.

Главное удержаться, чтобы не достать его прямо сейчас из-за пазухи и не поразмахивать с детским восторгом, изображая великого воина.

Валера дернул ручку подъездной двери. Недовольно со скрипом тяжелая дверь открылась и выпустила сумрак подъезда на волю. Привычный запах сырости скользнул в нос. За три года он так и не смог с ним свыкнутся. О чем бы он не думал, каждый раз этот запах обнулял сознание. Вот и сейчас, в ожидании грохочущего неторопливого лифта, мысли поскакали совсем в ином направлении.

А и хорошо, что не дозвонился и не предупредил о раннем возвращении.

Но, представив свое появление с кинжалом, нахмурился, - «вдруг она не захочет, чтобы я его повесил!» - Не самые приятные мысли обуяли его.

Валера обнажил ятаган, чтобы показать его жене во всей красе и вбежал в комнату. Лезвие отбросило солнечного зайчика прямо в глаз Наташке, лежащей на кровати. От неожиданности она натянула одеяло до макушки. И этот рывок обнажил пятки. Нет, не ее, а того, кто спал рядом.

«Олень! Верил ей, а она вот как со мной!» - зубы сжались, уши заложило так, что голос неверной жены не мог проникнуть в его нутро. Разум помутился, гнев проступил потом на висках. Рука с кинжалом взметнулась вверх и холоднокровно со всей силы опустилась. Испуганный взгляд Наташи навсегда застыл в ее глазах. Любовничик отскочил к подоконнику, прикрывая свою гордость подушкой. Валера ухмыльнулся: «Неужели он думает, я буду марать об него свой новый кинжал?» Обманутый муж с размаху всадил его в себя и рухнул замертво, уткнувшись носом в холодеющие ноги любимой жены.

- Тфу, ты! представится же такое! - Валера вздрогнул всем телом, выдохнул гулко остатки этого бреда и повернул ключ в замочной скважине.

И все же нога с опаской перешагнула порог дома.

- Ой, как ты рано сегодня! Что-то случилось? - удивленно, с нескрываемой радостью затараторила Наташа, накрыла кипящую кастрюлю крышкой и торопливо вышла чмокнуть любимого мужа.

Валера, еще не полностью отошедший от сумрачных мыслей, но осознавая всю их несостоятельность, крепко обнял жену и поцеловал её в шею. От Наташи исходил любимый аромат, наполняя, поранившуюся об собственные мысли, душу спокойствием и теплом.

- Так чего ты так рано? А ты часто можешь так рано уходить? - в глазах Наташи скользнуло ни то недоверие, ни то непонимание. Этот взгляд кольнул Валеру, и он хотел было фыркнуть про надоедливую ревность, но вспомнив свои недавние опасения, осекся и промолчал.

До выезда из дома было часа четыре. И они могли бы провести их в нежности, поцелуях и объятьях. Но опустошенные своими нелепыми мыслями, они просто не могли думать о любви.