de omnibus dubitandum 117. 105

ЧАСТЬ СТО СЕМНАДЦАТАЯ (1916)

Глава 117.105. КОШКИН ДОМ…

    По прибытии в Могилев я только один раз сопровождал Атамана недалеко, на какой-то инспекторский смотр, зато в скором времени мы отправились в большую и дальнюю поездку, месяца на полтора. Мы выехали из Могилева, вероятно, в средине сентября своим небольшим великокняжеским поездом с большим комфортом и удобствами. Насколько помню, Великого Князя сопровождали генералы Богаевский и Сазонов, полковник П.М. Греков, бывший лб.-казак А.Е. Власов и я, а также флигель-адъютант корнет граф Замойский, уже пожилой человек, седой и красивый.

    Ходили слухи, что после войны Польша будет самостоятельна и на королевский ее трон возможным кандидатом может быть наш Великий Князь Борис Владимирович. Состав поезда был небольшой, вагон 1-го класса для Великого Князя, вагон 2-го класса, в котором каждый из нас имел отдельное 4-местное купэ, небольшой вагон-ресторан, примерно на 20 мест, вагон 3-го класса для денщиков, товарный вагон для лошади Великого Князя и платформа для его автомобиля. Начальником поезда был специальный железнодорожный чиновник.

    Первый наш визит был в Новочеркасск, столицу Всевеликого Войска Донского, Войсковым Атаманом которого в это время был генерал Михаил Николаевич граф Граббе. Походный Атаман привез донцам привет от Государя Императора и был встречен с большой помпой, парадом и раутом в Атаманском дворце, где мы слушали концерт прекрасного Войскового хора. Генерал Граббе хорошо ко мне относился, вместе немного воевали, брали когда-то ночью г. Лович. После того как все разъехались, он задержал меня немного поговорить на текущие темы, узнать впечатление от приема, оказанного Великому Князю, говорил о том, что он распродал все свое имущество, а он, кажется, имел большие владения где-то на Урале, чтобы быть свободным и посвятить себя исключительно Дону. Я лично всегда его
ценил и уважал за его безграничную честность и прямоту.

    Утром мы выехали в окружную станицу Каменскую, куда и прибыли к обеду. Я, собственно, не знаю, по каким соображениям она вошла в расписание нашей поездки, но был этому очень рад, потому, что там был у нас свой дом, в котором проживал мой отец, генерал-майор в отставке. Он был на платформе, когда подошел наш поезд.

    Я представил своего отца, Великому Князю, и он пригласил его на обед в нашем вагоне-ресторане, а я успел улучить минутку, чтобы съездить к себе домой и заблаговременно вернуться обратно.

    Из Каменской поезд направился через Ростов-Дон в столицу Кубанского Войска – Екатеринодар, где тоже была торжественная встреча и обед в огромном зале под звуки такого же прекрасного Войскового хора. В Екатеринодаре произошел маленький инцидент на почве хорошего патриотического юношеского чувства: две юные институтки пришли на вокзал, где стоял наш поезд и хотели видеть и приветствовать Великого Князя. Он их принял в вагоне-ресторане, ласково беседовал, угостил конфектами и бокалом шампанского, благодарил за выраженные патриотические чувства. Узнав потом, что бедным институткам грозит от начальницы большой нагоняй за их поступок, очень ее просил их не наказывать.

    Дальнейший маршрут — столица Терского Казачьего Войска г. Владикавказ, но предварительно перед этим был устроен трехдневный перерыв для посещения Кисловодска, Пятигорска и Есентуков. Там нашим казакам понравилась минеральная вода «Нарзан», они набрали его в пустые бутылки, закрыв обыкновенными пробками, и впоследствии были очень разочарованы, когда, открыв бутылку, увидели, что газ ушел, а осталась одна вода.

    После радушного приема и в терской столице наш поезд пошел через Баку, в Тифлис пустым, а мы направились в Тифлис автомобилями по Военно-Грузинской дороге, красота которой превзошла все мои ожидания.

    Подъезжая к Тифлису, мы, скромная казачья свита Походного Атамана, немного волновались, как примет нас Великий Князь Николай Николаевич, мы слышали, что он не жалует князей Владимировичей. Я лично никогда не был его поклонником и думал про себя, кого он, сухой и злой, вообще жалует, а тем более любит. Помню, как в Красном Селе все его боялись, а в том числе и я, когда однажды мне,
хорунжему, пришлось вести нашу Цареву батарею через Красное Село и мимо дворца
Великого Князя Николая Николаевича к себе домой, в Кирпуны. Говорили, что за фуражку, упавшую, во время конного учения в его присутствии, офицеру грозило 30 суток гауптвахты, так и я, сопровождая батарею, с тревогой смотрел на окна дворца, не увидит ли он и у меня каких-нибудь недочетов.

    На этот раз в Тифлисе все обошлось благополучно, может быть он подобрел после неудач своего главнокомандования на Западном фронте и перевода на Кавказский. Все мы с Походным Атаманом удостоились приглашения на обед в присутствии и Великой Княгини. В Тифлисе мы пробыли около 2 дней. Побывали с Великим Князем в каком-то типичном грузинском ресторане «Над Курой», попробовали шашлык с кахетинским вином, которое мне не понравилось, правда, должен сознаться, что ничего в
винах я не понимаю.

    Из Тифлиса наш поезд направился дальше на юг через Карс, где была остановка и смотр, не помню какой именно казачьей дивизии, а вечером, как полагается на гостеприимном Кавказе, где «каждый гость дается Богом», был пир горой, с песнями, лезгинкой, гопаком и с многочисленными тостами и речами. Конечным пунктом нашего поезда, где оканчивалась и ширококолейная наша железная дорога, был Сарыкамыш, небольшой, невзрачный и разрушенный, но приобретший если не мировую, то во всяком случае «российскую» славу, а для турок печальные воспоминания.

    Тут, в самом начале войны с Турцией, в период в 8 по 22 декабря 1914 г. полководец Божией милостью Генерального штаба генерал Юденич со своими сборными командами, в которые даже вошли и 100 прибывших из Тифлиского военного училища только что произведенных подпоручиков, под командою случайно проезжавшего полк. Букретова (впоследствии Кубанский Атаман), сначала удержал в своих руках Сарыкамыш, а потом с помощью постепенно подходивших подкреплений не только разбил, но и уничтожил главные неприятельские силы в составе 9-го и 10-го турецких корпусов, открыв себе путь к крепости Эрзерум.

    Дальнейший путь из Сарыкамыша на запад, уже по турецкой территории, мы продолжали автомобилями, хотя наши саперы уже прокладывали узкоколейную железную дорогу. Первая наша ночевка была в Эрзеруме, который произвел на меня мрачное впечатление, как будто все без исключения там было создано из угрюмого темно-серого камня. Правда, мы приехали туда уже в сумерках и выехали рано утром. Я очень сожалел, что мы не остались там хотя бы на один день, чтобы объехать и рассмотреть эти турецкую твердыню.

    Дорога дальше, на Мамахатун, шла уже по равнине вдоль реки Карасу, которая с рекой Мурад и составляет начало райской реки Евфрат. Проезжая вдоль реки Карасу, я тогда считал, что это Евфрат, и там на меня произвело большое впечатление следующее обстоятельство: на сухом месте в поле стоит одиноко длинный старинный каменный мост со многими арками, вероятно еще времен Александра Македонского, а реки и нет, она давно уже выбрала и пробила себе новое русло, а мост грустно стоит веками на память о прошлых временах.

    Где-то тут, вскоре после Эрзерума нам указывали направление, где 4 февраля 1915 г. Сибирская казачья бригада конной атакой захватила остатки 34-й турецкой
дивизии, отступавшей из Эрзерума, вместе со штабом дивизии и 20 орудиями. Эта лихая бригада еще раньше, 23 декабря 1914 г. и тоже в конном строю, атаковала остатки 10-го турецкого корпуса, бежавшие в горы к Ардагану после разгрома у Сарыкамыша. Казаки захватили 2 пушки и знамя.

    В Мамахатуне, когда мы к нему подъезжали, то издалека уже видели слева стоящие рядом две не особенно высокие горы, напоминающие женскую грудь, что, кажется, и означает по-турецки название этого места.

    Когда мы вошли в первую комнату небольшего домика, который предназначался для нашего ночлега, то выскочили оттуда немедленно: такого количества мух, как было там, я в жизни не видал, казалось их там специально разводили.

    Наконец третий автомобильный пробег, и мы в г. Эрзинджане. Это сравнительно большой турецкий населенный пункт, много каменных зданий, базары, лавки, кофейни, много снующего народа. Остановились в богатом турецком доме, где всюду чудные ковры, низкие диваны, на которых лежат и гуляют по комнатам замечательно красивые, рыжие, пушистые кошки. Они чувствуют себя здесь полными хозяевами и заменяют, по-видимому, настоящих хозяев, которых мы за два дня пребывания так и не увидали. Кошки тоже на нас не обращали никакого внимания и, когда мы их гладили, то принимали это за должное. Мой Бирюлин (денщик - Л.С.), усмехаясь, говорит, что хорошо бы такую кошечку отвезти в Павловск, в подарок барыне, но я не придал этому разговору никакого значения.

    Великий Князь, кажется, только вдвоем с генералом Богаевским выезжал на
линию фронта, которую занимали части 1-го Кавказского корпуса генерала Калитина, ввиду тяжелого сообщения с позицией, а мы оставались дома, гуляли по городу, по базарам, и тут я впервые попробовал в кофейне крепкий турецкий кофе, сладкий и наполовину чашки с гущей.

    На фото: Главнокомандующий Кавказской армией, Великий Князь Николай Николаевич (мл.) сидит посередине в теплой бекеше, по правую руку от него Командующий Кавказской армией генерал от инфантерии Н.Н. Юденич, по правую руку от Юденича И.д. генерал-квартирмейстера штаба Кавказской армии П.А. Томилов, по левую руку от Великого князя князь В.М. Голицын, и по левую руку от Голицына Хан Нахичеванский