Где наша Россия?

               
               
               
       Нынче многие патриотические издания, бумажные и электронные, отметили 125-ю годовщину памяти классика отечественной литературы  Николая Лескова. Спасибо им за это. Николая Семёновича, глубочайшего знатока народной жизни, национальных характеров и замечательного мастера русской словесности, стоило добром  помянуть. Если бы меня попросили выделить среди наших писателей самых русских по духу, то я бы, не раздумывая, в числе первых назвал Лескова. А если бы задали дополнительный вопрос, какое из его произведений считаю самым русским, ответил бы с готовностью: «Сказ о Левше...» И, признаюсь по секрету, что день памяти «колдуна» русского слова  лично я «ознаменовал» новым прочтением именно этого шедевра, любимого нашим народом.
      Советую и вам перечитать.  И при том гарантирую, что большинство из вас подобно мне воскликнет, перевернув последнюю страницу: «Да-а, брат, умели же наши классики творить нетленку!». Почти полтора столетия  минуло, как Николай Лесков создал свой неподражаемый «Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе», а читаешь – будто бы сегодня написано. В сущности, те же проблемы и весьма похожие нравы, а главное — типы.
     Взять самого государя Александра Павловича, с его мнимо либеральными замашками, который  чрезмерно хвалил в английских кунсткамерах искусство чужеземных мастеров «противу отечественных». Хотя там, как замечает автор, внутри  выставленного «неподражаемого пистоля» таилась вполне русская надпись: «Иван Москвин во граде Туле»… Или же взять тогдашних городовых, кои «баснословного Левшу», по возвращении оного из Лондона в Питер «без тугамента», «свалили в квартале на пол», сняли с него заморское «платье и часы с трепетиром, и деньги  обрали»… Увы, картина знакомая.  Только вот, пожалуй, высоких чинов, вроде отважного атамана Платова или «крутого» императора Николая 1, согласно сказу, до конца веривших в своих башковитых умельцев, нынче осталось на Руси ещё меньше…
     Не говорю уж про нашу доблестную интеллигенцию, особенно научную, медийную,  писательскую, для которой наши мастера непременно отсталые, «косорукие», включая и тульского косого Левшу. Со смутных перестроечных времён слышим издевательства над этим бедолагой, подковавшим блоху, после чего она, дескать, и прыгать перестала. Испортил, варвар этакий…
     Между тем, у Николая Семеновича мысль куда сложнее и глубже. У него косой Левша сотоварищи спецзадание всё же выполнили, в тонкости работ превзойдя «аглицких» коллег. Ну, а насчёт прыганья блохи… Так ведь всё по наитию делали, в «арифметике» не сильны были. А это уже не столько  им упрёк, сколько прозрачный намёк властным чинам, чтобы больше ценили своих мастаков, приобщали к наукам книжным, помимо «Псалтиря да Полусонника». То есть не жалели бы средств на обучение, на просвещение народа.
      И как тут снова не подивиться мудрости автора, нетленности этого «намёка» его, доныне актуального. Все мы по сей день много рассуждаем о том, с чего бы надобно начинать латание прорех, унаследованных от «лихих девяностых», от ленивых нулевых. Конечно же, с весомых инвестиций в производство, в его модернизацию, в импортозамещение...  Но прежде-то всего, думается, в настоящую заботу о доморощенных «левшах», о мастерах  на все руки. Ведь, как ни крути, была когда-то такая забота, денег на неё не жалели. Со школы, кроме  «книжных» основ наук, мы познавали азы мастерства по дереву, по металлу, по земле. Многие из нас вместе с «аттестатом зрелости» получали «корочки» трактористов, шофёров, швей-модисток. А сколько при клубах, домах пионеров работало разных кружков – судомодельных, авиамодельных, вязальных,  вышивальных… Действовала отлаженная система подготовки «трудовых резервов», с целой сетью профессионально-технических училищ, городских и сельских, с наставничеством на заводах, на полях и стройках.
     Однако после их тотальной приватизации и появления у руля «эффективных собственников» всё это было упразднено. За «нерентабельностью». Да и за ненадобностью. Ибо тысячи заводов, строек и хозяйств закрылись. На плаву остались только скважины, шахты да лесосеки, где особого мастерства не требуется — знай  руби да качай, да «бабки» считай. Именно считающих  расплодилось ныне особенно много, ну, и ещё – говорящих. «выступающих». Как-то мой сосед, бывший токарь-лекальщик с умерщвлённого завода телевизоров, по-народному метко отозвался о них: «Во устроились! Рот закрыл – и рабочее место убрано».
     Но на таких «спецах» далёко не уедешь. Это было и сразу понятно. Помню, ещё в средине 1990-х, на самом пике смуты, один высокой руки каменщик, клавший «атомные печи» в закрытом городке под крайцентром и оставшийся без  работы, говорил мне с горечью: «Это ж не плиту на два колодца сложить – реактор! Нас разогнали, рублей на зарплату не нашли, но попомни моё слово: через пятилетку каких-нибудь финнов за валюту звать будете». И —  как в воду глядел! Не только реактора, нынче уже обычной печки «на два колодца» за любые деньги сложить некому.  Да разве речь об одних печниках...
      Нечто подобное слышал я и от бывшего ведущего инженера Красмаша, флагмана нашей «оборонки», в тех же 90-х прозябавшего клерком в местной управе: «Не стало заказов на заводах, замерли станки, спецы разбежались. А
вы представляете, чего стоит подготовить дельного инженера для высокоточного производства, к примеру, ракетного? Мы, бывало, из втуза брали отличника, ещё не испорченного ширпотребом, и пять-шесть лет натаскивали его, прежде чем допустить к серьёзному делу. Там же всё на миллимикронах!»  Где ныне эти дельные инженеры? Будь они, не падали бы самолёты, не горели бы ракеты, не тонули корабли, да и на автозаводах мы бы делали свои, отечественные  машины, по качеству равные лучшим в мире, а не крутили отвертками шурупы на чужих конвейерах…
      Однако не хочется впадать в грех уныния. Слава Богу, не всё ещё потеряно. Во-первых, народ наш при всех передрягах не стал бесталаннее. Как-то, в начале нового века, в нашем крае проводили  конкурс умельцев «Сибирский Левша». Мне довелось заседать в жюри. Чего только не навезли энтузиасты из городов и весей! От чудо-трактора, собранного из утиля, до туесков-матрёшек
и самопрялки с…электроприводом и реле. А один таёжный пчеловод выставил  «недвижимое»  изделие —  фото настоящего пятикупольного храма, который построил по собственным чертежам на свои кровные и подарил односельчанам. Так что в глубинке живы потомки Левши, только поддержи их рублём, подучи, любую блоху подкуют.
       А посмотрите на выставки детско-юношеского, молодёжного  творчества — там ещё больше чудес. Вон наши студенты из Сибирского аэрокосмического университета сами готовят и запускают спутники, по примеру «королёвской школы» академика Михаила Решетнёва, чьё имя носит их вуз. Однажды на очередной выставке я подначил продвинутого студиоза, представлявшего спутник: «А блоху подкуёшь?» —  «При современной-то технике да электронике? Запросто. Хоть живую. Ещё и скакать будет», —  заверил он.
     Правда, его остепенённый преподаватель был осторожнее. Мол, всё так, и блоху подкуём, и на Марс полетим, только надо вернуть школярам технические кружки, станции юннатов, профтехучилища, щедрее поощрять, материально и морально, студентов технических вузов, учёных и, конечно, инженеров, да и всех мастеров, своих  левшей, смекалистых, умелых, «креативных»...
      Слышно, вроде чаще о том же заговорили и вожди наши, и многомудрые думцы и сенаторы. Только бы  не ограничились разговорами, как у них бывало, а раскрыли, наконец,  кубышки разных «резервов», «фондов» да «счетов», на которых деньжищ триллионы, и пустили в дело. Тем более, обстановка нынче сложная, пора вкладываться, в том числе в Сибирь нашу. В переработку нефти и древесины, в обустройство села, в ту же комическую технику, Ну, и разумеется, в учёных, в инженеров, в мастеров-рабочих, знающих назубок «арифметику» и «алгебру», в их деятельный патриотизм...
       Вы помните, конечно, последний наказ прямодушного Левши, умиравшего в народной больнице. Ну да, он просил  передать государю, что у англичан «ружья кирпичом не чистят» и чтобы, значит, у нас не чистили, а то «они  стрелять не годятся». Это все помнят, и многие с ехидцей  прохаживаются насчёт пресловутого «кирпича». Но жаль, что они забывают об иных, поистине  знаковых словах Левши, которые он, с нетерпением «глядя в родную сторону», повторял, когда возвращался на корабле из Лондона домой. Не любил, стеснялся народный  мастер «в закрытии сидеть с другими господами, а уйдёт на палубу, под презент сядет и спросит: «Где наша Россия?» 
      Нынче нам явно недостаёт таких вот соплеменников, что «к отечеству смотрят». Особенно среди высоких управленцев и среди «добровольных изгнанников», томящихся  в разных лондонах, парижах и прочих нью-йорках.