Записки частного лица. Автобиография. Глава 10

                ШКОЛА. НОВЫЕ ЗАБОТЫ, РАДОСТИ И ПЕЧАЛИ


      Время шло. Мы, молодая поросль, рожденная через 3-4 года после войны, подрастали и, наконец, пришло время, когда надо было идти учиться в школу. В прошлом остались детские сады и ясли, на дворе стоял 1956 год, близился сентябрь, а значит начало учебы в школах города.

      В то время в городе насчитывалось три средних школы (сейчас – семь), две семилетних, школа бухгалтеров, медицинское училище, школа механизаторов, школа-интернат, музыкальная школа, спортивная школа. Этого, видимо, вполне хватало для обеспечения разным уровнем образования и профессиями население небольшого районного центра, коим на то время являлся Урюпинск.

      Недавно, после смерти своего отца, я разбирал его бумаги (назовем их архивом), доставшиеся мне в наследство. Так вот среди них я обнаружил небольшую папку, в которой хранилось заявление на имя директора средней школы № 2 о зачислении меня в первый класс, датированное концом августа 1956 года. Там же хранились фотография 1-А класса на школьной линейке 1 сентября 1956 года (т.е. мой первый класс), а также табель успеваемости ученика Горбунова Александра с 1 по 8 класс, включительно.
 
      Особенно дорога мне черно-белая фотография, сделанная приглашенным фотографом по случаю начала нового учебного года на школьном дворе, где проходили уроки физкультуры и другие массовые мероприятия. Вот фигура первой нашей учительницы Валентины Петровны во главе набранного ею 1-А класса. Она, к сожалению, скоро умрет от рака, но это будет позже, а пока – жива, радуется новому классу, нам, детворе, которую она будет учить писать, читать, любить Родину, уважать старших и не обижать девчонок.

      Нас много – мальчиков и девочек – на этой фотографии, все в нарядной школьной форме с цветами и портфелями в руках. Время, время, время, оно бежит, не зная остановок. Как молоды мы были, дети еще, вся жизнь впереди. Помню, нас после этой линейки учительница привела в класс, где предстояло провести четыре начальных класса. Класс располагался в отдельном здании от основного корпуса школы, но тут же, в школьном дворе.

     Здание было старинное, деревянное, в нем располагались начальные классы, здесь же были помещения под мастерские, где школьников обучали таким занятиям, как трудовое воспитание (мы его для краткости называли просто труд).

     Наш класс оказался большим помещением, светлым и теплым (это мы узнали позже, зимой). В нем в три ряда располагались школьные парты. Учительница рассадила детей за эти парты с учетом того, что в первых рядах располагались самые маленькие школяры и далее по возрастающей. Мне досталась вторая парта в первой (от окна) колонке, соседкой по ней стала девочка по имени Люда Морозова, ныне проживающая в родном городе. Инженер по профессии, мать двоих детей, такой я увидел ее через много лет.
 
     В 2006 году исполнилось 50 лет с того дня, когда мы с ней впервые сели за парту. Это сегодня все хорошо, а тогда мы с ней частенько дрались. Я дергал ее за косы, она жаловалась учительнице, та велела мне в наказание постоять минут десять возле парты и осознать свою неправоту. Помогало, но ненадолго, детские годы брали верх и все начиналось заново.
 
     Все дети нашего 1-А класса жили на соседних от школы улицах или переулках, многие знали друг друга по дошкольному детству. Мы все были детьми фронтовиков, которые своим самоотверженным трудом уже в мирные годы восстанавливали разруху войны. Одевались в то время все дети практически одинаково. Мальчики младших классов – в серую полушерстяную школьную форму военного покроя с фуражкой на голове, где кокарда означала принадлежность к учащемуся.

     Гордостью был кожаный ремень с медной бляхой, на которой красовалась буква «Ш» в обрамлении двух дубовых веточек. Девочки также выглядели однообразно. Повседневная форма была у них такой: коричневое полушерстяное платье, черный фартук и белый воротничок.

     В праздничные дни черный фартук менялся на белый. Белые банты на голове также обязательный атрибут праздничной школьной формы девочек. На ноги в такие дни они одевали белые гольфы или чулки. Все было скромно, однообразно и доступным для любой семьи советских людей в то время.

      Непременной принадлежностью школьника в то время был портфель, носимый в руках, либо ранец, носимый за плечами. С собой на уроки первоклассники носили чернильницы в специальных сумочках на шнурке, заполненные синими (фиолетовыми) чернилами.
      В портфелях вмещались тетради в линейку, в полоску, в клеточку, букварь, арифметика, дневник успеваемости, пенал, в котором хранились ученическая ручка, набор перьев к ней, стиральная резинка, простой карандаш, синий карандаш, красный карандаш, перочистка.
     В школе работал буфет, в котором на большой перемене продавались булочки- плюшки по 5 копеек, стакан кипяченого молока – 5 копеек, вареное яйцо – 5 копеек. Каждый день (кроме выходных) родители давали нам по 15 копеек на завтраки в школе.

     Большая перемена длилась 20 минут, маленькая – 10 минут. Среди школьных предметов в начальном 1 классе был предмет под названием чистописание. Для этой дисциплины выделялась специальная тетрадь, которую я подписывал «Тетрадь для чистописания ученика 1-А класса средней школы № 2 Горбунова Саши».

     В ней учитель красными чернилами писал на строке алфавитную букву – большую (заглавную) и малую, а мы должны были синими чернилами специальным номером пера писать красиво эти буквы, без помарок и исправлений. По окончании урока эти тетради мы сдавали учителю, он их проверял и выставлял красными чернилами оценку, а еще мог приписать свои замечания ученику.

      Я любил этот предмет и получал от учителя только пятерки. Некоторым ученикам чистописание давалось с трудом и дети огорчались, увидев в своих тетрадях и дневниках успеваемости тройки.
   
     По моему мнению, этот предмет нужен был в первом классе для «постановки руки» и выработки правильного написания отдельных слов, затем предложений, т.е. для выработки каллиграфического почерка, понятного всем, а не только тому, кто пишет. В связи с этим приведу в пример один анекдот: призвали сына в армию. Два года он писал матери своей письма.

    Наконец пришел домой – демобилизовался, а мать ему после угощения подает пачку его писем и говорит: «Почитай их мне, сынок». Сын ошалело отвечает: «А что ж ты их раньше не читала?» А мать отвечает: «Пыталась, но ничего понять не смогла из-за твоего почерка».

      Были в классе и свои симпатии и антипатии мальчиков и девочек друг к другу. Как-то учительница представила классу новую ученицу по имени Люда Зыкова. И практически все пацаны класса безоглядно влюбились в эту скромную, белокурую и застенчивую девочку, поведя между собой незримый бой за право проводить ее после уроков домой.

      Соперничество было нешуточное, бывали и стычки между мальчишками, если проигравший кричал в классе обидные слова в адрес соперника: «Тили-тили теста, жених и невеста».
     Люда пришла к нам в класс, когда занятия в школе уже начались. Ее папа был военнослужащим, офицером, и проходил службу в нашем городе. Семья снимала частную квартиру и жила недалеко от школы.

    Мне не раз приходилось провожать девочку домой. Я был счастлив и горд от того, что нес ее портфель, не чувствуя усталости. Еще больше радовался тому, что она обратила на меня внимание.

    В первом классе пришлось нам познать горечь утраты – скоропостижно ушла из жизни от занесенной инфекции при удалении больного зуба первая наша учительница Нина Николаевна. И когда ее хоронили, все дети громко плакали. В памяти моей остался навсегда образ строгой, но доброй, благородной, рано поседевшей женщины с тихим голосом, за короткий срок снискавшей любовь и уважение своих учеников и их родителей.