Рассказы у другого костра

"Розочки" - цветочки кровавые

Золотая осень, "бабье лето" в разгаре, необыкновенный в этом году (для Урала) урожай яблок. Яблоки падают, вызывают неодолимое желание тотчас изготовить из них самогон и обозвать его интеллектуально "кальвадос". А еще пора свадеб. Сейчас неожиданно модно стало поминать свадьбы неких ходульных персонажей и демонстрировать подробности и стоимость этих PR-мероприятий.

Зачастую все пафосно и безвкусно. Дорого - богато. В тоже время свадьбы бывают простые, но со вкусом. Потом есть что вспомнить. Вот, например, в 1982 году мне довелось побывать на одной селянской свадьбе, почти случайно так получилось, ненароком. В качестве, честно скажу, свидетеля. Уточню сразу - свидетеля в ЗАГСе. Не буду про всю эту тусню свадебную и процедуры, потому как никому это не нужно. Сразу к теме.

Свадьба случилась почти вот в это же время, в сентябре, лето на закате, столы во дворе, яблоньки с яблочками над головой, закусь всякая и выпивка. Красота!

Пейзанская рапсодия и пастораль. И еще такая симпатичная девица, сестра новобрачной, младшая. Пошли мы с ней после стартового набора тостов за баню в огородец покурить и побеседовать о чем-либо интеллектуальном, потому как она в Перми или еще где-то на повара или там библиотекаря училась. Понятное дело, сошлись во мнениях.

А папаша новобрачной был человек не простой, а какой-то сельский прораб. И попутно заведовал какой-то бригадой наемных тружеников южных кровей, которые, как тогда было принято, какой-нибудь коровник на ферме строили. Ну и бригадир этих наемников какого-то черта пришел на ту сельскую свадьбу в самый разгар торжества. Ну и чего-то там случилось на почве интернационализма. Он как-то неправильно себя повел, а когда ему сказали, что незванный гость и хуже..., он начал купюры в 25 рублей рвать и метать. Короче, его слегка погнали и помяли при этом.

Я как-бы процесс этот не наблюдал, потому как был за баней. Но мне рассказали, когда мы из-за бани вернулись.


И вот все хорошо, свадьба всяко бурлит и извергается, и даже вечер наступил. И за столами, что во дворе расставлены, остались одни ветераны войны и труда, и даже инвалиды. Потому как молодежь свадебная ринулась в поселковую дискотеку - обычаи такие народные. А я с ветеранами остался, поскольку сестра новобрачной решила пошуршать по хозяйству, маме помочь. И я это всяко одобрил - не к чему по дискотекам, когда водка-закусь-свежий воздух и девушка симпатичная. Баня опять же в огородишке.

И вот тут случился тот самый национальный казус - в калитку ломится целая бригада пьяных в гроб южных наемников с предъявой, что бригадира побили. Ветераны войны и труда свернули свои боевые партизанские песни, хвать костыли и отважно вскочили из-за стола. Но я как-то смекнул, что отваги ветеранской недостаточно, потому как южане в калитку ломятся сплоченно и агрессивно. Ну, думаю, это конец...

А коли конец все равно, то взял я со стола бутылку с водкой, глянул печально - полфлакона там как минимум, и выпил, встав в позу горниста. И с размаху врезал освобожденной тарой себе по лбу. Получилась первая розочка. Взял еще флакон, благо, на столе был огромный выбор, опять же втянул его из горла и опять по лбу - получилась вторая розочка. И пошел я с этими розочками к калитке. Пока шел - калитка опустела и наемники куда-то делись. Фома, как говорится, смел...

И вот за подвиг свой поимел от ветеранов почет и уважение, матушка новобрачной стащила с меня окровавленную рубаху (лоб стеклищем искромсал) и сунула ее отстирывать симпатичной девахе-сестренке новобрачной. Попутно деваху с глаз долой убрала. И покуда я принимал заслуженный почет и уважение от ветеранов, сидючи по пояс оголенный, мамаша эту деваху еще и пару раз коромыслом обучила жизни. В противопожарных целях, чтоб не ходила со мной за баню курить, - строгие тогда были на селе нравы.


И проснулся я рано утром в баньке, на полке. тепло, знатно, петухи орут, истома давит и трубы горят. Начал я из баньки выбираться - открываю дверь, а там в предбаннике овчарка на цепи. Но зато в полоске случившегося света от приоткрытой двери увидел, что на лавке в бане стоит ковшик с квасом, форменный граненыч, полный водки, и мисочка с капусточкой. Позаботились добрые люди. Присел я на лавочку, принял подношение, капусточку хрумаю и с собакой разговоры веду. Потом отошел душевно и еще прилег слегка...

Уже утром выяснилось, что заботливая мамаша, поучив коромыслом дочку и загнав ее домой дабы не баловалась, тихонько утолкала меня в баню спать и собаку там закрыла, чтоб не было у меня мыслей каких грешных.

Но вернемся к свадебному инциденту - те две 25-рублевые купюры, который бригадир наемников прилюдно порвал, собрали в кучку, и они утром на столе свадебном лежали. Ну я их себе и сунул в карман, а потом продал купюрные кусочки одному деятелю за червонец - объяснил, что в банке примут и дадут цельные деньги. В те времена на червонец можно было литр водки купить. Но это уже дня через три после свадьбы. Чтобы хулиганам не повадно было!

И эту историю я сначала любил рассказывать, но потом перестал любить. Потому как слушатели всегда после истории с интересом требовали, чтоб я бутылку об голову хлопнул. Ну и приходилось бутылки бить. А в те времена стеклотара была стандартной, многооборотной и вообще.

Народу ведь зрелища подавай, зачем ему хлеб духовный...


Букет пожившей невесты

Я уже начал серию рассказов о свадебных традициях нашего народа. О традициях без лишних понтов и бравурного пафоса.

И вот еще одна свадебная история. Дело было в Екатеринбурге в начале ХХI века. Закат так называемых "лихих 90-х" и становление "вертикали власти". Всеобщая стабилизация, мягко говоря. Несмотря на поступь стабилизации, жизнь продолжалась. Тогда еще не закрылись все возможные производства и не открылись на каждом шагу барбершопы. Вместо смузи люди пили водку. Людям хотелось жить просто и естественно. Быть может, даже семейно. Если получится, конечно.

И одна знакомая дама, прекрасная во всех отношениях, надумала выйти замуж на господинчика изрядно ее моложе. Господинчик, к тому же, был еще как бы адвокат, хотя всего лишь начинающий, без обширной юридической практики. Модно было тогда быть юристами, перспективной эта профессия считалась. Получил этот господинчик диплом. Насчет обретения юридического образования как такового - это неизвестно и неинтересно.

Короче - адвокат и вообще аморальный прохиндей. Немного так альфонствовал. Оттого что паразит. Но дамам старшего возраста это нравится. Гормоны разогревает, что ли. Или статуса какого-то придает. Респектабельность или даже фешенебельность организует. Предклимаксный гламур и все такое. Подали дама с этим юристом заявление в ЗАГС и готовятся к свадьбе в легком этаком варианте типа а ля фуршет на своей кухне в сопровождении завидующих подруг.

А в те захудалые времена для посещения ЗАГСа нужен был свидетель. Или не нужен - я уж не помню. Помню, что приглашен был специально, чтобы в ЗАГС отвезти, а потом к хате возвратить. Ну и радостную толпу изобразить с уханием и аплодисментами. Как-то так. Потому приезжаю поутряне, выбрит и немного даже чист, трезвый к тому же. Оттого что за рулем. За рулем я никогда не пью. Из принципа.

Захожу - а будущего молодого мужа нихера дома нет. И не ночевал. Типа - уехал в командировку куда-то в Кудымкар. Но скоро вернется. При этом постоянно по телефону телефонирует и рапортует, что на подходе. В ЗАГСЕ опять же время конкретно назначено и стрелка забита. Необходимо появиться и произвести свадебный обряд как того государство требует для скрепления семейных уз.

Ждать уже нечего. Поехали, короче, в ожидании, что молодой муж у ЗАГСа объявится. Так дама система "невеста" решила. Приехали, время наступает и берет за горло, а будущего мужа нет. И смотреть на часы бессмысленно - жених из часов не выпрыгнет. Не кукушка.

Вокруг ЗАГС, конечно, суета забавная - какие-то рокеры с байкерами на мотоциклах приехали, невесту с женихом в косухах привезли. Байкерская невеста вся в коже и белых колготках, явно умна и откровенно хороша собой. Заскочили, расписались, бумажку получили, на байк вскочили и умчались в хороводе единомышленников. Счастливчики! Повезло им, что жених не молодой начинающий и перспективный юрист, подающий неординарные надежды.

Дама пальчиками судорожно тыкается без остановки в телефон, ведет активные переговоры, находит компромисс, входит в изумление и недоумение и говорит мне - дескать, пойдем, вместо его и распишешься. Расписываться в брачных документах все равно кто-то должен. Государство так постановило. Ну я и пошел - все равно ж в паспорт никто не смотрит, ЗАГС, когда документы на свадьбу принимал, все проверил, на рожу жениха тем более. А я выбрит и вообще прекрасен внешне и внутренне. Дыханьем свеж и калом бур, как врачи требуют. Поэтому решительно выступил в качестве жениха.

Зашли, без лишней суеты изъявили согласие стать мужем и женой, расписались, где положено, взяли свидетельство про бракосочетание и свинтили оттуда. Понятно, что я под и не помню под какой фамилией подписался, но подписался очень коряво, даже стыдно было за корявость. Но почерк такой. Недетский у меня почерк. Давно уж отвык калиграфически писать.

Поехали взад. И этот свежеиспеченный муж все время названивает в телефон, рапортуя, что движется к ЗАГСу. Сообщили ему, что в ЗАГСе уже нечего делать, что его уже оженили и потому как свежеиспеченный муж двигай на хату. Там фуршет накрыт и водка есть. Приехали на хату, а мужа все нет. Зато есть водка-закусь и подружки счастливой невесты, пришедшие ее всячески поздравить с новым матримониальным статусом. Вопросы дурацкие задают: - А екало ли сердечко? А смущалась ли? И прочие телячьи нежности. Невеста мне в спину пальцем тычет. Чтоб чего не брякнул случайно. Молчу и пыжусь.

Муж этот альфонсирующий появился через пару часов, пьяный вхлам, понятное дело. Явно был у какой-то бабы и явно у бабы помоложе. Слишком это было очевидно.

Дальше не знаю, как события развивались, потому как на рыбалку поехали. Давно уж договаривались харюзков осенних половить и у костерка посидеть. По пути друзьям истории этой свадьбы рассказал, так они со смеху чуть с машины не выпали. А прекрасная дама с этим альфонсом через месяц развелась. Не задалась у них семейная жизнь.


Сосенка

Началось все вполне заурядно. В уездном городе К. затеяли поставить мусорный полигон. Не сами горожане это придумали, наверху это изобрели. И местные чиновники радостно согласились. А чего им еще оставалось делать? Кто бы им не соглашаться позволил?
Горожане яростно протестовали, пожимая плечами и криво ухмыляясь в пылу разговоров. Некоторые даже плевались в родную землю и горько сетовали, что «нынче русскому человеку даже в социальных сетях плюнуть некуда».  Несмотря на столь бурные выходки местечковой оппозиции, полигон все же построили. И начали свозить туда мусор из столицы.
Мусора в столице было много, разносортного и разноцветного. Горожане воспрянули духом: появилось несколько новых высокотехнологичных рабочих мест. Так-то, «оператор сверхвысокого давления», который на тракторе укатывал груды хлама, и «композитор окружающей среды», с совковой лопатой в руках надзирающий за издержками разгрузки привозимых объемов. Дополнительно было создано несколько ответственных структур и специальных комиссий для решения оперативных вопросов. Труженикам полигона исправно платили жалование.
Помимо этого горожане ощутили от свежеприобретенного полигона изряднейшие плюсы. Прежде всего, осенью была экстренно заасфальтирована центральная городская улица, по которой от станции к полигону торжественно, в больших красных грузовиках, перевозили столичный  мусор. Местные жители, которые десятилетиями возмущались глобальными рытвинами в проезжей части главного проспекта, были наконец-то удовлетворены.  Также попутно была и реконструирована городская площадь, а фундамент памятника мировому вождю, ранее неухоженный, украшен по периметру тротуарной плиткой. Благоустройство пришлось горожанам по душе.
Окончательно местные жители воспрянули духом тогда, когда выяснилось, что среди столичных отходов часто встречаются предметы, похожие на еду, причем с незначительной просрочкой.  Многие начали посещать полигон ежедневно, а по субботам и воскресеньям городское руководство общественного транспорта даже организовало маршруты выходного дня для желающих посетить полигон. Пенсионерам предоставлялась существенная скидка.
Все изгадила Сосенка. Сосенка была дамой высокой социальной лояльности. В лучшие годы своей бурной жизни она была популярна в определенных общественных кругах. Была накоротке с лучшими людьми города. И не только с самыми лучшими. Но за истечением времени интерес местных общественников к ее особе угас. Впрочем, среди гостей города, прибывающих в местные края на большегрузном транспорте, Сосенка все еще пользовалась успехом. И как все горожане она увлеклась обзором мусорного полигона.  Это и стало причиной всеобщей трагедии.
Однажды в абсолютный будний день, вернее – даже поздний вечер, Сосенку в беспамятстве доставили в приемный покой. Благочестивые горожане обнаружили ее на подступах к полигону совершенно падшей. В беспамятстве.  В луже крови. Врачи «скорой» сделали все, чтобы ее спасти. При этом извлекли из потаенных частей тела Сосенки множество мелких предметов. Предметами заинтересовались и тщательно прополоскали их в водопроводной воде. Обнаружилось множество мелких ювелирных изделий: кольца, серьги, цепочки, браслеты. Золотых и серебряных. С брильянтами, изумрудами и сапфирами. И еще  диадема с рубинами – именно она и стала причиной столь обильной кровопотери. Подобной утвари набралось полведра.
Поминая Гиппократа, работники «скорой помощи» начали спорить о том, как им следует поступить: сообщить ли труженикам органов внутренних дел или подождать, когда пациентка придет в себя и объяснит, каким образом в ее внутренних органах появилось столько драгоценностей. Решили не спешить и подождать. Потому что пациент вправе засовывать дорогие сердцу вещи туда, куда ему вздумается. Если, конечно, вещи принадлежат пациенту.
Поутру Сосенка очнулась, поблагодарила врачей за соучастие и рассказала, что обнаружила все это богатство на мусорном полигоне. А случившееся объяснила просто: - Вы знаете мое погоняло? Сосенкой меня зовут. Все меня знают. Все пользуются. И даже требуют. Живу я этим. Потому и не отказываюсь. А туда, куда я эти побрякушки засунула, никто не лезет. Вот и спрятала для сохранности. У меня профессиональная деформация произошла!
На старте карьеры Сосенка была воспитателем детсада и потому лексикон ее был досточно обширен. Медики, посовещавшись, все же  решили, что травмированная пациентка обнаружила клад. Потому и вызвали представителей полиции. Поскольку дело было утром, то как раз случилась пересменка в «скорой». И практически вся дежурная бригада отправилась прямиком на полигон, в то место, о котором Сосенка рассказала. Остались лишь дежурный травматолог с медсестрой, которые Сосенку принимали, обрабатывали и ювелирные вещицы из нее извлекали. Для того, чтобы разъяснить ситуацию следователю.
Следователь невероятно внимательно выслушал-зафиксировал пояснения Сосенки, записал в протокол сообщения медиков, пояснил, что Сосенка, быть может, как удачливый кладоискатель, будет поощрена государством за обнаружение найденного. После чего, прихватив пластиковое ведро с вещественными доказательствами, быстро удалился. А травматолог с медсестрой попросили водителя «скорой» отвезти их на полигон. Чтобы внимательнее осмотреть место получения травмы. Естественно, в целях общей медицинской практики.
На полигоне «люди в белых халатах» обнаружили не только своих ранее уехавших коллег, но также представителей полиции и прокуратуры. Все увлеченно рылись в грудах мусора. И все находили там предметы роскоши. Изделия из презренных металлов и камней. Карманы поисковиков были туго набиты, особо удачливые даже складировали свои находки в пакеты и различные емкости. Никто не ссорился и не спорил. Хватало всем. 
 К полудню на полигоне рылось уже полгорода. Включая руководство муниципалитета, директоров предприятий, предпринимателей, педагогов и даже городских депутатов. Те, кто не явились на полигон, были или дряхлы, или больны, или малолетни. «Операторы сверхвысокого давления» и «композиторы окружающей среды» пытались отстоять вверенную им территорию, но безуспешно. Потому тоже приняли участие в поисках. Но к вечеру утреннего обилия не было, скорее поток драгоценностей вообще иссяк. Поисковики завидовали, недовольствовали и возмущались более успешным. Нарастало общественное напряжение. Из-за случившейся темноты раскопки были приостановлены. Но отдельные рьяные энтузиасты рылись с фонарями. Всю ночь.
Утром полигон был окружен отрядами специальных правоохранителей, все лишние с территории были выдворены, исследованием полигона занялись бригады экспертов. Но усилия их были тщетны. Уже днем раскопки были прекращены за абсолютной бессмысленностью. К тому времени городские ломбарды снизили цены на закуп предметов роскоши до скандально-шокового уровня, а билеты на все поезда и междугородные автобусы были проданы. Удачливые горожане разъезжались для сбыта находок.   
На следующий день все городские средства массовой информации требовали от горожан немедленной сдачи обнаруженных в мусоре вещей экстренно созданной комиссии. Угрожали расследованиями и ответственностью. Открылись приемные пункты по сбору полигонных ценностей. Лояльные граждане отметились и принесли по несколько наименований. В основном, серебрянных.
Целую неделю по подъездам понуро бродили участковые и судебные приставы, понуро приглашавшие граждан исполнить свой гражданский долг и сдать все, что обнаружили на мусорном полигоне. А по улицам города начали передвигаться отлично экипированные в гражданское очень мобильные бригады социологов, задававших прохожим хитрые и каверзные вопросы. Вскоре на улицу уже никто не выходил. Боялись все. 
А Сосенка к тому времени излечилась от профессиональной деформации. Отлежалась, откормилась и даже отмылась. Выйдя из больницы, побрела в отделении полиции, где пыталась написать заявление на выдачу ей четверти стоимости  обнаруженного клада. От Сосенки отмахнулись. Поэтому Сосенка решила проявить лояльность и вернуться к привычному способу производства. Но услуги ее оказались невостребованными. Дальнебойщики обходили город стороной и делали изрядный крюк на трассе – слишком уж обильны были посты на подступах. Клиентуры не было. Поэтому, когда через месяц с полигона сняли усиленную охрану, Сосенка вновь решила покопаться в мусоре. Чтобы найти предметы, похожие на еду. Потому что голод не тетка. На золото и баснословные брильянты отнюдь она не рассчитывала.   
На полигоне на Сосенку никто не обратил внимания. Да и не было там никого. Полигон был перекопан и разворошен вдоль и поперек. Ветер гонял какие-то красно-белые ленточки, повсюду качались вешки и флажки. В мусоре торчали лакированные штыковые и совковые лопаты с полированными свежими черенками, поверх мусора грудами лежали одноразовые перчатки и бахилы. По периметру полигона стояли брошенные полевые кухни.      
- Крушение всех надежд, - голодно подумала Сосенка. И брезгливо пнула какую-то скользкую груду строительного хлама. Заметила блеск презренного металла. Цепочка золотая. И не одна. А вот и колечко. А вот какой-то орден растопыренный, весь в блестящих камушках… Споро набрала в какую-то рваную пластиковую банку килограммов пять всяческих изделий. Банка лопнула и золотишко посыпалось.  - Придется опять заняться профессиональной деформацией, - решила Сосенка, - иначе не вынести.
Поздно вечером сердобольные горожане привезли Сосенку в приемный покой. Окровавленную, вновь без сознания. Обрадованные медики сразу же полезли в ее, не столь уж и потаенные, места. Вынули предметы роскоши, сложили в  тазик и поставили его на промывку. Занялись излечением Сосенки. Штопали заботливо и внимательно. Врачи ее уже уважали.   
Утром город гудел от воя тяжелой техники. Полигон демонтировали  и сразу же тщательно защищали. Грузили в железнодорожные платформы. Очень тщательно, не оставляя ни толики мусора. Даже пылинки подобрали специальными пылесосами. Попутно собрали даже все городские помойки. Увезли вместе с контейнерами. Составы и станция тщательно охранялись. Пошел слух, что полигон перевозят на делянку какого-то знатного олигарха, влиятельного и приближенного. Особо осведомленные сообщали, что не на делянку, а на личный участок при каком-то роскошном дворце, прямо на поле для гольфа.
Через два дня после того, как полигон увезли из города, прилетел могучий самолет МЧС. Из его чрева выполз броневик с медицинской символикой и пушками. Броневик подъехал к больнице. Из него десантировался взвод бравых медбратьев с великолепной выправкой.  Эти парни в белых халатах и бронежилетах моментально освоили больничные коридоры, оцепили перевязочную, где местные медики как раз завершали осмотр Сосенки. Бережно приковали Сосенку к носилкам, загрузили в броневик и на высокой скорости ворвались в самолетное чрево. Самолет завыл и улетел.
Больше о Сосенке никто из горожан не слышал. Быть может, жизнь ее удалась. Или нет. Но такова цена профессиональной деформации. Кстати, после этого горожане мусором не разбрасывались. И внимательно его сортировали. Хотя новые мусорные контейнеры появились лишь через полгода.

Об истинной нужде

Любое доброе дело нужно начинать с создания нужника. Это основа любого, с позволения сказать, стартапа. Потому что это самое важное в нашей жизни. В любых жизненных условиях. Даже в самых экстремальных условиях, или, еще более того, патриархальных.

По этому поводу расскажу одну откровенно космическую историю, раздольную и звездную. Дело было в экологическо-чистой зауральской степи, на бескрайних просторах Курганской области. Этак в 90-е года прошлого века, года, которые почему-то принято называть лихими. Не знаю отчего так, может, кто и лишку хватил.
В этот раз обошлось без особенной лихости - на учения выехала бригада гражданской обороны, которую потом переименовали в МЧС. В нашей стране любят все переименовывать. Для пущей важности и пущего уважения, считаю.
И вот эти военнослужащие выехали, растаборились, палатки всякие установили и даже полевые кухни. Все как положено. А положено еще и опростаться, погадить, то есть, просто и точнее, - посрать.
Для этого нужного дела отрядили спецтехнику, которая была в штате бригады. Спецтехника, естественно, расстаралась и вырыла траншею глубиной аж метра три или более. Вот в эту-то траншею бойцы исправно опорожнялись будучи молодыми и здоровыми организмами. С перловки это хорошо получается. Затем учения кончились, лагерь свернули, бойцы уехали. Говенная траншея осталась. Все как положено.
Дело к осени, во время которой селяне обычно совершают уборочную. Урожай всякий убирают, хлеба налево, хлеба направо. Раздолье, короче. А убирают хлеба как раз около того места, где лагерь гражданских оборонщиков растабаривался. Комбайны всякие по полю ездят, зерно намолачивают и закрома наполняют. Красота!
И комбайнеры, чтоб зря время не тратить, решили ночевать в полях - день год кормит. Вечер и утро тоже. Тем более, технику нельзя без присмотра оставлять. Ибо нет надежды на несознательный народ. Ну, и бутылочку-другую, конечно, приголубить попутно.
Ночь случилась. И молодой комбайнер увлекся зауральской ночью. Мечтательность нашла или просто, опять же, посрать отошел. Отошел как-то неудачно и во тьме зауральской звезданулся в говенную гражданско-оборонительную яму. Весь в говне и полный катарсис. Только звезды мерцают. А чего еще, окромя космических звезд, из аккуратно вырытой ямы глубиной в три метра как минимум, стоя по пояс в дерьме, увидишь?
И вот он разглядывает звезды, пытается из ямы выбраться и орет благим матом. Типа, спасите-помогите. А добрые люди по ночам спят. С устатку. Так он всю ночь стоя в дерьме и проорал. Орал истошно, с надрывом. Потом уже потише. Никто не услышал.
Лишь утром кто-то тоже опростаться пошел и каким-то образом обнаружил донельзя дерьмового бедолагу. Хрен знает как, может, сидит комбайнер, задумчиво гадит на окружающую среду, а откуда-то из-под земли стоны и всхлипы. Поневоле обосрешься.
Короче, вытащили того говнюка, отмыли, вероятно, позвонили в гражданско-оборонительную бригаду. Те приехали и закопали канаву. Делов-то, если спецтехника есть.

Если глубоко копаешь, то потом зарыть все взад необходимо. Беречь нужно родную природу. Другого нам не дано.