Снежный дух

Пока я ставил палатку, Саид быстро развел костёр. Мы не ели с самого утра, как только напали на след. Саид говорит, что нельзя останавливаться, иначе не поспеем. Двигаться нужно вплоть до наступления ночи, только тогда зверь остановиться для охоты и ужина. След оборвался около большой расщелины между скалами. Они, будто спящий великан, приоткрыли один глаз посмотреть, кто их потревожил, да снова уснули. Стояли теплые деньки начала августа. Ночи ещё были теплые, хотя иногда и начинали веять холодные ветра с равнин. Баранина щипела на огне, и аромат поджаренного мяса разжигал аппетит еще больше. Все расположились поближе к костру. С чашкой травяного чая я залез наполовину в спальник и стал смотреть на прыгающие огоньки. Ночь в палатке с костром всегда напоминала мне о первобытных временах и наших далеких предках, которые также добывали огонь и жарили на кострах мамонтов. Саид нарушил молчание.

– Тихая ночь. Она напоминает ночь моей первой встречи с духом. Я был молодым охотником, и промышлял шкурами и рогами горных баранов. Мой дед, тоже потомственный охотник, научил меня ремеслу. В какие-то 3 года я стал самостоятельно идти по следу любого зверя и настигать его там, где он не ждёт. Горные бараны и архары, маралы и косули – я могу отличить их даже по кустам, которые они ели.

Как-то мы возвращались из долины, и вдалеке я увидел вьющихся над скалой грифов. Они летали кругами, но не садились. Тут одно из двух, либо они готовятся поживиться, либо кто-то занял их гнездо. Я потрусил к скалам. Тихонько поднявшись на выступ, я выглянул краешком глаза. Уютно расположившись в гнезде на арче, спал ирбис. Меня поразил его хвост. Будто одеялом, он укрылся им от всего мира. Они иногда занимают гнезда грифов, но своими глазами я видел это впервые. Грифы еще покружили немного, да и поняли, что делать им тут нечего. Я решил подползти поближе. Оставалось метров пятьдесят как вдруг хрустнула ветка, и ирбис поднял голову. Я сразу спрятался за скалу, но было поздно – одним прыжком он оказался сначала на уступе, а в следующее мгновенье уже скрылся с моих глаз.

– Почему ты не стрелял?

– Ирбисы - хранители леса. Нет большего преступления, чем убить ирбиса. Мой дед рассказывал, что однажды местный охотник нарушил запрет. Он убил 3-х или 4-х особей, а потом у него стал пропадать скот. Еще через некоторое время пропал его маленький сын. Он долго горевал. Местный шаман сказал ему, что он обидел духа леса, и велел искупить свой проступок. Охотник зарезал своего лучшего барана и отправился на каменную россыпь. Три дня он добирался до логова ирбиса. Оставив ему барана, он долго молил его вернуть сына и обещал больше никогда не убивать его сородичей. Когда он вернулся домой, его сын спал крепким сном в своей кровати. На утро он ничего не помнил, только сказал, что ему приснился сон про большую белую кошку.

Было пора ложиться спать. Завтра у нас еще один бросок, и как сказал Саид, если повезет, то сможем увидеть кончик хвоста на скале. На небе ярко горели звезды из Млечного Пути.

Встали на рассвете. Саид уже был собран. Покидав вещи в рюкзаки, двинулись в путь. Нам повезло, уже через час Саид увидел несколько сломанных веток.
– Он был тут недавно, - сказал он вроде бы в слух, но больше для себя.
Прибавили шагу. Тропинка спускалась змейкой в ущелье. Справа от нее был обрыв. Саид уверенно шел впереди. По отвесной скале периодически бежали горные ручейки. Два раза мы встретили маленькие водопады. Вода в них ледяная и вкусная. Примерно через два часа решили сделать привал. Расположились на красивом скальном выступе. Долина была видна как на ладони. Было время, рассказывал Саид, она была полностью затоплена. Вода постепенно уходила и теперь это бескрайние луга. По долине текла река и было видно, как несколько маралов пришли на водопой. После скорого обеда продолжили путь. Впереди нас встретил старый веревочный мост. Саид говорил, что его построили во времена деда, и до сих пор местные охотники им пользуются. Он был натянут над ущельем. До земли было метров 200, не меньше. Саид ловко запрыгнул на него и двинулся в путь. Высота всегда меня пугала, но я не мог ударить в грязь лицом перед моей будущей женой. После моста Саид долго вслушивался в чащу и вдруг тихо пробормотал:
– Он здесь!
Мы перебежали к соседней скале. Саид велел сидеть тихо. Он вернулся минут через десять.
– Чуть выше, в ельнике, – тихо сказал он, – он не двигается, хотя явно меня заметил. Нужно быть начеку.
Аккуратно пошли по склону. Саид показал куда смотреть. Среди густых елей отчетливо виднелось большое белое пятно.
– Мне кажется, он застрял, – сказал я, – пытается вылезти, но не может.
Саид зарядил ружье. Подошли ближе. Ирбис увидел нас и встал на дыбы.
– Мы не причиним тебе вреда, – Саид заговорил будто с человеком.
Видимо, был камнепад, и ирбису зажало лапу между несколькими валунами.
– Надо ему помочь. Ему не выбраться самому.
Мы переглянулись с Саидом. Ирбисы не нападают на людей, но зверь испуган. Решили рискнуть и еще приблизиться. Ирбис внимательно следил за нами.
– Подвинем камень рядом. Он освободит полость и туда упадет камень, зажавший лапу.
Мы навалились на валун и через минуту он начал поддаваться. Ирбис рванулся и высвободил лапу. Не успели мы оглядеться, как он пропал в ёлках.

В лагерь вернулись к полуночи. Саид подогрел чай.
– Поздравляю вас, – сказал он тихо, но торжественно, – далеко не всем снежных дух являет себя. Вы помогли ирбису, и он этого не забудет.

На утро я проснулся первым и тихо вышел из палатки. Я решил залезть на скалы неподалеку. На обратном пути мне в глаза сверкнуло что-то на земле под ногами. Раскидав булыжники, я увидел ярко зеленый камень, величиной с большой грецкий орех. Саид уже не спал и поприветствовал меня.
– Смотри, что я нашел.
Охотник покрутил камень и улыбнулся.
– Это изумруд, причем чистейший. Большая редкость в наших краях.
– Изумруд? Драгоценный камень?
Саид кивнул и чему-то ухмыльнулся.