Рассказ 9-й Пожар

   Тем же летом произошло еще одно событие, которое навсегда засело в мою память своей страшной сущностью. Этот день мне запомнился со всеми мелкими подробностями, так как в этот день я впервые увидел пожар.

   Был праздник Святой Троицы, мама ранним утром украсила дом снаружи зелеными ветками, а внутри пол застелила свежескошенной травой, на подоконники расставила букеты из полевых и садовых цветов. В то время так все делали на Троицу.
 
   Я проснулся от глухого стука в стену. Окна были открыты, я выглянул и увидел, как мама прибивает гвоздями зеленые ветки в простенки между окон. Было раннее утро, но дом уже благоухал ароматами разнотравья. Мама собиралась в церковь и на ходу давала мне указания – чем позавтракать нам с Ильей, когда он проснется, не баловаться спичками, не уходить из дома, и, что я остаюсь за старшего. Пообещав наградить нас за хорошее поведение, мама ушла.

   Я не помню, почему не было дома старших сестер, Васька, конечно, был со своими пастухами и стадом, а папа, как всегда, работал. Указание мамы, быть «за старшего» в доме, мне нравилось, но исполнять его мне не хотелось, так как Илья просто привязывал к себе. Ему еще не было трех лет, и он ни на минуту не оставался один, плакать начинал сразу. Играть один он не хотел, а если мне надо было отойти от него, то надо было брать его за руку и вести с собой.

   Мы съели приготовленную мамой яичницу, попили молока и, радовались празднику, кувыркаясь на полу по расстеленной траве. Мы поднимали с пола траву и кидались ею друг в друга. Илья радовался этим играм и весело смеялся. Я рассказал ему, что завтра будет еще интереснее, так как завтра будет «Духов день», и все будут обливать друг друга водой.

   Да, в моем детстве в Духов день вода неожиданно выплескивалась на прохожих из-за угла, из кустов или любого другого укрытия. А дети просто гонялись за прохожими с кружкой или черпаком, расплескивая воду на ходу.

   Взрослые, идущие утром на работу, безрезультатно пытались увернуться, и путь приходилось продолжать в подмоченном состоянии. Скандалов не было, у некоторых проявлялась досада, но в основном было веселье, смех, а кто-то успевал вынуть спрятанную спринцовку, брызнуть струей в нападавшего с черпаком или кружкой и спастись от его воды.

   Духов день не был таким ярким, как народный праздник Холи, который ежегодно проводится в Индии в честь прихода весны, символизируя изгнание зла и возрождение жизни. Участники осыпают друг друга яркими красящими порошками из трав и обливаются водой. Но наша игра с водой, такое узаконенное веселое хулиганство в Духов день, приносила много радости всем, но в большей части, конечно, детям и продолжалось весь день.

   В течение дня мы несколько раз промокали до нитки, обсыхали и вновь обливали друг друга. Очень жаль, что подобное веселье в летний день не сохранилось сегодня. Мне кажется, что подобные праздники сближали людей, делали их более терпимыми друг к другу, как сейчас говорят – толерантными. Сегодня люди стали более замкнутыми, раздражаются до оскорбления, если их задевают, а порой применяют силу или оружие.
 
   Я успокаивал Илью рассказом о предстоящем празднике, когда он начинал капризничать, конечно, не так подробно. Эти подробности накопились за все мое детство. Обливание прохожих водой я обещал ему завтра, а пока мы укрывались от жары в доме.

   В доме было прохладно, но в открытые окна стало заглядывать солнце, и я решил закрыть их. Подойдя к окну, я увидел, что по улице бегут люди и, услышал крики «пожар, пожар». Мама часто пугала этим словом, отбирая у нас спички. Я боялся пожара, хотя никогда его и не видел. Поэтому схватив Илью за руку, я потащил его на улицу. Пожар был совсем рядом, на нашей улице, народ бежал со всех сторон, все испуганно что-то кричали, Илья начал плакать и испуганно упираться, я с трудом дотащил его на противоположную от пожара сторону улицы, посадил под деревом, сказал, чтобы не вставал и побежал поближе к пожару.

   Горел дом стариков Пиявиных, они были дальними родственниками папы. Огонь охватил уже весь дом, пламя высоко взмывалось в небо, раздавался громкий треск, искры разлетались по сторонам. Было очень страшно. Огонь был далеко, но обжигал кожу. Люди метались с различной посудой, кто-то передавал по цепочке ведра с водой, подбегали к горящему дому, выплескивали, но все было бесполезно.

   Когда приехала пожарная машина, горящий дом рухнул, в небо взмыл столб дыма с огромной тучей искр. Люди инстинктивно отпрянули от пожарища, меня кто-то сшиб, больно придавив ногу. И тут я с испугом вспомнил про Илью. Хромая,  дрожа от страха за Илью и в большей степени от страшного пожара, я нашел Илью там же, где оставил, но он плакал так, что я тоже заплакал. Испуганные мы поковыляли  домой, оглядываясь на пожарище.

   Впервые уведенный пожар глубоко засел в мою память каким-то первобытным страхом. Я стал бояться больших костров, особенно осенью, когда в огородах жгут старую картофельную ботву или солому. Зрелище ярких языков пламени взмывающих высоко в небо и уносящих с собой миллионы искр, которые подхватывал ветер и направлял их в сторону, меня пугает до сих пор. Мне всегда кажется, что вот-вот искры влетят под крышу дома, и случится та самая страшная беда, которая превратит наш дом в огромный костер.

   И в то же время, меня всегда привлекал огонь малого костра, мерцающий огонек свечи или керосиновой лампы. А еще больше я любил сидеть у открытой дверки печи, где потрескивали березовые дрова и огонь жил какой-то своей волшебной жизнью, отвоевывая у сырых дров новое пространство для горения. Еще интересно было наблюдать, как под действием языков пламени загорается и скручивается в рулончик кусок брошенной в топку бересты, или как пламя плавит и затем испаряет кусочки льда и снега, прилипших к полену.

   На край топки мы клали луковицу и ожидали, когда лук испечется. Прутиком мы переворачивали ее с боку на бок и выкатывали наружу, если луковица неожиданно загоралась или уже испеклась.

   Я никогда не любил вареный лук, он всегда вызывал у меня тошноту, но однажды, после долгих уговоров Василия, попробовав печеный лук, я навсегда запомнил его аромат и сладкий вкус, и в дальнейшем не отказывал себе в удовольствии испечь одну – другую луковицу.

Примечание: Все события – это воспоминания из моего детства. Имена и фамилии подлинные.

Продолжение следует.