Адуго - чёрный ягуар. Глава 7

7. НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК ЖАУ
На следующий день, в полдень мы вылетели из Рио-де-Жанейро, держа курс на северо-запад, в сторону Экватора, удаляясь от Атлантического океана. Я заснул в самолёте и спал, пока папа не разбудил меня.
— Смотри! — сказал он. — Под нами сельва!
Я выглянул в иллюминатор. И в самом деле, под нами простирались густые, нескончаемые тропические леса.
А через некоторое время мы увидели и Амазонку — самую полноводную, широкую и протяжённую реку в мире, текущую через самый дикий и дремучий лес. У меня от волнения аж дух захватило!
— Посмотри, какое чудо под нами! — сказал мне Тири. — В одном русле реки текут две воды разного цвета — чёрная и рыжая! И долго не смешиваются друг с другом!
И в самом деле, мы летели над границей двух вод.
— Реки Амазонка и Риу-Негру, — объяснял мне Тири, — сливаясь вместе, долго не смешивают своих вод оттого, что текут с разной скоростью: чёрная вода реки Риу-Негру течёт медленнее более холодной рыжей воды Амазонки.
Наконец мы приземлились в аэропорту Манауса — города, стоявшего недалеко от слияния двух рек.
Нас встретила красивая, улыбающаяся женщина в белом платье. Это была Эсперанс, сестра испанки Амаранты, приезжавшей в наш африканский заповедник. Когда Амаранта приезжала к нам, она рассказывала мне, что Эсперанс уже двенадцать лет работает в национальном парке, и как её любят звери, которых она лечит и выхаживает.
Мы сели в автомобиль и поехали в Жау. По пути Эсперанс говорила нам:
— После того, как моя сестра побывала в вашем заповеднике, она была очень удивлена, что вы умеете разговаривать с животными и вместе с ними побеждаете врагов заповедника. Честно скажу, я не поверила ей. Но когда я услышала от сестры, как ваш попугай посрамил гордого и упрямого Готфрида, которого я раньше знала, я долго смеялась, а потом рассказала эту историю сотрудникам нашего парка. Но никто из них мне не поверил. А теперь я смогу увидеть что-то подобное. Я рада встрече с вами, и готова показать вам национальный парк. А что привело вас к нам?
Аршан рассказал, что мы приехали искать преступника Хитролисова, которого не может найти полиция, и только животные могут помочь нам.
— Невероятно, — сказала Эсперанс. — Расскажите, как вы это делаете.
И Аршан рассказал ей о нашем заповеднике, о Хитролисове, который хотел разрушить его, о нашем Волшебном Круге с животными, о суде животных.
— Хорошо, допустим, — сказала Эсперанс. — Но кто из людей войдёт в этот круг?
— Сергей с отцом будут в Круге с животными. А я буду смотреть за тем, что происходит и переводить на человеческий язык разговор животных. Ваши сотрудники могут присутствовать при этом действии.
— Кто выберет суд животных и соберёт их?
— У нас это делал попугай Синдбад, который хорошо знал не только всех животных, но и где их можно найти.
— Это какая-то магия! Но у нас нет такого попугая.
— Сергей уже говорил с попугаем амазоном, — сказал Аршан. — Он может попросить одного из ваших амазонов собрать животных в определённом месте, на восходе солнца.
Эсперанс задумалась и сказала:
— Я не могу представить, как амазон разыщет животных в нашей густой, непроходимой сельве. Нет, боюсь, это невозможно.
— Я тоже хочу быть свидетелем колдовства и принять участие в этом священном Круге, — сказал Тири.
— В Круге должно быть не больше двух людей, — возразил папа. — Такое правило.
— Все ягуары — мои братья и сёстры. И зверей должен позвать не попугай, а ягуар. Это главный зверь в нашем мире. Я сам найду его и попрошу собрать других животных.
— Мне тоже есть, что сказать ягуару! — воскликнул я, вспомнив о просьбе пантеры Чуи.

Наконец мы приехали в национальный парк Жау. Нас поселили в коттедже для гостей. Пока Аршан и папа доставали вещи из чемоданов, мы с Тири вышли посмотреть на сельву и немного погулять по ней.
Нигде в мире нет такого разнообразия растений, как здесь. Некоторые деревья росли так близко друг к другу, что переплетались между собой, а сверху свешивались лианы. Запах разнообразных орхидей сменялся с медового на фруктовый, с фруктового — на запах духОв. Воздух был влажный и душный, как в бане. Сюда почти не проникал солнечный свет. В этом дремучем, загадочном лесу всё время раздавались какие-то звуки: пение птиц, крики обезьян. Но мы не видели их, потому что они сидели очень высоко над землёй, в густых кронах деревьев. Вдруг с высоты раздался страшный, оглушительный, раскатистый рёв, слышный издали.
— Кто это?! — испугался я.
— Ревуны, — ответил Тири. — Самые большие обезьяны в Южной Америке и самые шумные звери в сельве. Обычно они кричат по утрам и вечерам. Рёвом самцы отпугивают соперников от своего стада. Их горловые мешки усиливают звук.
Мы пошли дальше, осторожно ступая по лесной подстилке из гниющих листьев и других остатков растений.
— Внимательно смотри, куда наступаешь, — сказал мне Тири. — Не наступи на змею, паука, ядовитую лягушку, многоножку или муравьёв. 
Мы с Тири дошли до реки, протекающей через парк, где спугнули табунок ошейниковых пекари, пришедших на водопой. Внешне эти звери похожи на свиней, но относятся к другому семейству. Сами чёрные, с белой полосой вокруг шеи — отсюда и название. Глухо рявкнув, они тут же скрылись от нас в густых зарослях.
На ветке дерева, повиснув вниз головой, спал трёхпалый ленивец с блаженной улыбкой на морде.
— Пора возвращаться в коттедж, — сказал я Тири. — Папа будет волноваться. Солнце уже садится.
Пока мы шли назад, Тири сказал:
— Вы не только понимаете, о чём говорят животные, но и можете сами говорить с ними. Я же умею говорить только с попугаями, обезьянами и ягуарами. А ведь я живу в лесу с самого детства. И мне обидно, что не могу того, что можете вы.
— Мы с папой два года учились у Летяги, — ответил я. — И научим тебя говорить со всеми животными, до того, как приступим к работе. Ведь я же обещал, что научу. И тебе учение дастся намного легче, чем нам.

Три дня мы обучали Тири Летягиным наукам. Он легко и быстро всё понимал и подражал нам. После уроков он шёл в сельву и пытался говорить с животными.

На четвёртый день, ранним утром я проснулся от звонкого петушиного крика.
«Откуда здесь мог взяться петух? — удивился я. — Как он оказался в сельве?»
И выбежал из коттеджа. Передо мной стоял улыбающийся Тири.
— Похоже? — спросил он.
— Так это был ты?
— Да, я. Что говорил «мой петух»?
— Он говорил: «Пора вставать, ленивцы!»
Затем Тири заревел таким громким и жутким голосом, что я аж подпрыгнул.
— Обезьяна-ревун, — догадался я.
Из коттеджа выскочили перепуганные папа с Аршаном. Из соседних окон стали выглядывать встревоженные люди.
— Что это? — недовольно проворчал Аршан.
— Тири научился говорить голосами разных животных.
— Что говорит «твой ревун»? — спросил папа.
— Он говорит: «Я сильней вас всех! Бойтесь меня!» — перевёл я.
— У меня получилось! — обрадовался Тири. — Я сумел так же реветь без горлового мешка!
— Волшебство, — ответил я.
— Я теперь могу говорить со всеми животными! Даже голова идёт кругом. Но я привыкну.
— Что ж, мы рады, — сказал Аршан. — Похоже, нам пора приниматься за дело. Завтра отправимся на поиски ягуара. И ты, Тири, поговоришь с ним.

На другой день к нам пришёл работник национального парка. Это был молодой, весёлый мужчина по имени Жилберто.
— Меня прислала Эсперанс, — сказал он. — Она рассказывает о вас удивительные вещи. Я выполню вашу просьбу и покажу сельву и её обитателей.
Мы пошли с ним.
— Наш национальный парк, — рассказывал Жилберто на ходу, — основан в 1980 году. Этот парк создан для того, чтобы сохранить во всём многообразии растительный и животный мир сельвы. Сначала я покажу вам несколько деревьев.
Он подвёл нас к высоченному дереву, возвышающемуся над другими деревьями. Это был бразильский орех, живущий до тысячи лет.
— Его крупные плоды весят до двух килограммов. Когда они созревают и падают, их очень любят поедать грызуны агути, а обезьяны капуцины раскалывают эти орехи камнями, чтобы съесть, — говорил Жилберто. — Любят их есть и люди.
Он повёл нас дальше, в чащу леса, где показал нам дерево гевею, из сока которой добывают натуральный каучук, а из древесины делают очень крепкую мебель.
Показал он нам и молочное дерево, из которого местное население добывает млечный сок, съедобный и вкусный, а также дерево какао и множество других растений.
— Всего на один гектар парка часто приходится более ста восьмидесяти видов растений, — сказал Жилберто.
Мы пошли за ним вдоль реки, в которой я надеялся увидеть гигантских выдр или анаконду. Но в этот раз мне удалось встретить на берегу лишь дикую кошку, тёмно-серую, небольшую, но покрупней домашней, с гибким и вытянутым, как у куницы или хорька, телом. Увидев нас, она зашипела и исчезла в зарослях.
— ЯгуарУнди, — сказал Жилберто. — Она умеет хорошо плавать и иногда охотится в воде. А вот по деревьям лазит довольно плохо.
— Мы слышали, — сказал Тири, — что с давних времён на территории парка проживает более двухсот семей индейцев. Нельзя ли нам побывать у них и с кем-нибудь поговорить?
— Далековато будет до них добираться, — ответил ему Жилберто, — но так уж и быть, я отведу вас к ним.
Мы долго шли за ним и, наконец, увидели небольшую деревню, в которой жило десятка полтора семей индейцев, в деревянных домиках, с крышами из больших переплетённых листьев. Несколько индейцев вышли к нам навстречу. Тири заговорил с самым старым из них и попросил его отвести нас в ту часть сельвы, где можно встретить ягуара. Индеец запротестовал, но Тири дал ему несколько монет.
— Оставьте нас здесь с Серджиу, — сказал он. — Дорогу к коттеджу мы найдём. Я хорошо ориентируюсь в этой местности.
Жилберто согласился и повёл папу и Аршана к коттеджу, в котором мы поселились. Индеец что-то прокричал своим соплеменникам, взял с собой мачете, чтобы прорубать себе и нам путь в зарослях, и мы пошли за ним вдоль реки. Мы шли больше часа, и вдруг индеец остановился и сказал:
— Я дальше не пойду. Там опасно.
— Ягуар? — спросил Тири.
Индеец кивнул. Тири сложил ладони около рта крУгом и проревел голосом ягуара. Индеец испуганно посмотрел на него и бросился бежать от нас. Через некоторое время мы услышали ответный рёв ягуара:
— Я иду к тебе!
— Спрячься за большим деревом! — сказал мне Тири. Я улёгся в густых зарослях за деревом. Через некоторое время я увидел, как к Тири, мягко ступая, широкими шагами подходит громадный, разъярённый зверь с оскаленной пастью. Я разглядел его крепкие клыки, способные разгрызть череп любого животного, как орех, широкие лапы, которыми хищник может сломать позвонки даже чёрному кайману. Шкура зверя была ярко-золотистой, испещрённой продольными рядами чёрных колец и пятен.
— Зачем ты потревожил меня, человек? — спросил ягуар.
Тири ответил, что он и люди, приехавшие из Африки, просят ягуара собрать по одному из наиболее могущественных животных для Священного Круга, с помощью которого мы найдём злодея, погубившего много животных.
— Только ты можешь помочь нам, — закончил он.
— Я не доверяю людям, — прошипел ягуар. — Не таится ли здесь какой-то обман? Я чую здесь ещё одного человека!
— Это мальчишка. Он понимает язык животных и передаст тебе просьбу зверя, похожего на тебя. Он уверял, что этот зверь снился тебе двенадцать дней назад.
Тут я вышел из-за дерева и проревел голосом леопарда Чуи:
— Мои братья ищут злодея, врага всех животных. Помоги им!
Мне показалось, что ягуар вздрогнул. Задумавшись, он ответил:
— Я помню этот сон и готов вам помочь. Через три дня встретимся на этом месте, на восходе солнца.

2019 г.
Продолжение следует...