якобы-любовь и планы на 40-летие

до 20+ лет я боялась мужчин.
всех.

Образ смерти часто обрисовывают как утонченный силуэт в изысканном тёмном плаще от кутюр, с заточенной сверкающей косой. Такая.. красивая, идеальная смерть.

В моем(больном) восприятии — смерть — это мужчина. Выше меня. Сильнее. Увереннее. Жаждущий избавить меня от жизни. Способный одной левой/правой или ногой придушить.

Который не отсекает голову одним движением,
а наблюдает.
как страх заполняет меня,
как злость подавляется,
как я бессловестно, взглядом, молю отпустить.

Я ношу объемные шарфы. Люблю свитера с высоким  горлом или водолазки.
Не просто так.
Эта "якобы-любовь" к закрыванию шеи, чистой воды надуманная история в голове. Болезненный опыт, который моя психика пока не может переработать.

Именно шея мое уязвимое место.
Всячески прячу ее. сутулюсь. а-ля защищаю.

Он оказался юристом.
и порно-фотографом, в свободное от работы время.
Он видел многое и получал многое. Мог позволить себе любую фантазию. И реализовывал ее.

Об этом я узнала позже, когда была силой приставлена к стене.

Ему не составило труда прижать меня одной левой. Потому что в правой был нож.

я вжималась в кухонные обои словно балерина без пуантов. Пятки прикасались к стене. Пальцами на ногах я держала все свои 60 кг.
К шее была приставлена к о с а.

Каждый раз, когда я сглатывала слюну, нож ощущался леденящей нитью.
Казалось, что ад именно такой — стоять на цыпочках с ножом у горла целую вечность.

Он был очень высоким. Красивым. Смотрел на меня. Говорил, что я такая миленькая, и что должна его слушаться.

В ответ на него смотрела Чопорная Дама, которую уже пытались дважды удушить и которая не особо боялась умирать, но очень злилась. на мужчин.

Ближе к 30 годам я начала сочувствовать им.
Потому что научилась слушать.
Они удивительные. Такие.. беззащитные.
тоже травмированные. Дети.
В телах взрослых людей.

Я хочу прочитать твои мысли, и вывести тебя на эмоции, которые нужны мне, ведь ты такая.. С тобой и легко общаться и в тоже время не знаешь чего ожидать. Это делает из тебя ядерную смесь с которой ходишь по грани, лишь бы не рвануло
— заявлял мне ОДИН, и с раздражением отрицал существование у себя подавленных чувств. Добавляя: вся эта твоя психотерапия — фигня.

Я хочу переспать со своей матерью
— заявлял мне ВТОРОЙ, и присылал фотографии мамы в декольте, и длинные скатерти сообщений, где красочно расписывал, как и где он ее хочет.
Добавляя: ну посмотри, какие аппетитные формы!

Я хочу стать кузнецом, и делать кровати для бдсм'щиков. Вроде бы эта ниша ещё не занята, и мне часто кажется, что современные конструкции не надёжные
— заявлял ТРЕТИЙ, скромно отрицая склонности к садизму и с трепетом признаваясь в интересе к искусству связывания.

Четвертый и следующие заявляли о том, что совершенно не понимают, и не знают, чего хотят в этой жизни, и что их одолевают панические атаки, и что им бывает очень страшно.

Мне не нужно приставлять нож к горлу мужчинам, чтобы отомстить за себя. Мне даже не нужно с ними спать и слушаться.
Достаточно всего лишь их
в ы с л у ш а т ь.

Эти дети когда-нибудь станут отцами.
Или уже стали.
Цепочка травм будет переходить из поколения в поколение, не смотря на количество прочитанных книг по психологии.
И сколько бы не было часов приема в кабинете терапевта.. у каждого останется свой персональный, ничем не оправданный, страх.
_
Интересно, какой стану я к 40 годам?
Возможно, научусь любить.