Генерал Крук и сражающиеся апачи. Совет

– Эй! Кочиз опять здесь! ¬– гаркнул Джо Фелмер, въехав во двор на своей лошади.
 В этот весенний день 1872 года на дворе ранчо Джо Фелмера, Джимми и  малыш-мексиканец Франсиско Васкес проводили время, тренируясь в обращении с "вьючным обозом".
Джимми выполнял роль вожака, а Франсиско – арриеро или погонщика мулов. Вьючной обоз представляли: большая черная овчарка по кличке Шош, гончая желтая собака по кличке  Пит и просто двухцентовая дворняга, некогда приобретенная Джо Фелмером.
Шош уже научился таскать вьюки и разные вьючные снасти, под стать собачьей комплекции. Он был похож на настоящего "резкого звонка". Желтый Пит был настолько ленив, что парни причислили его к категории "волочащийся хвост", а двухцентовую дворнягу за непослушание и окрестили "бритым хвостом". Упражняясь на собаках, Джимми получал хорошую практику.
 Вернувшись из Тусона, Джо Фелмер сообщил ошеломляющие новости: "Кочиз снова вернулся в Аризону".
От таких известий даже малыш Франсиско встревожился.
– Все ли чирикауа с ним вернулись, а Джо, – спроси Джимми.
– Кочиз, Джеронимо и еще около двухсот человек, – ответил Джо.
 – А всего от того, что этот надоедливый Кольер надоумил правительство переселить всех апачей из Уорм-Спрингс (Теплые Ключи) в другую часть Нью-Мексико – Тулароса. Бьюсь об заклад, что Кочиз отказался туда идти и не пошел, собрал чирикауа и отправился в свою "забегаловку" в Аризоне. Теперь у нас у всех будут большие неприятности, следите за новостями.
Бормоча что-то себе под нос, Джо направился в дом, чтобы отнести туда кое-какие покупки. "Вожак"–Джимми и "арриеро"– Франсиско распустили свой "вьючный обоз" и отправились гулять на целый день.
 Известие о том, что Кочиз и Джеронимо со своими коварными чирикауа покинули резервацию в Каньяда-Аламоса, где проживали с апачами Теплых Ключей вождя Викторио, и присоединились к враждебным  соплеменникам, которых с все считали "дикарями", выглядело не совсем правдоподобно.
– Неужели генерал Крук теперь выступит против них? – спросил Франсиско,  выпучив свои черные круглые глаза.
– А кто его знает? – ответил Джимми по-испански. – Из Вашингтона приезжает новый миротворец. Если чирикауа не послушают его и не замиряться, то тогда будет война.
– Буэно! (Хорошо), – пропищал Франсиско. –  Ты возьмешь меня с собой на войну, а, Джим?
– Возможно, chico mio (исп. малыш), – величественно  обещал Джимми.
Для Франсиско Джимми был авторитетом, поскольку еще недавно он жил с чирикауа Кочиза и называл сына этого вождя "чи-кис-н", то есть братом, говорил на языке апачи, и вскоре должен был стать настоящим арриеро или разведчиком в американской армии.
Если не считать нескольких разведывательных экспедиций, то зима в Кэмп-Грант прошла спокойно. В устье каньона Аривайпа, примерно в миле к востоку, находилось агентство племен аривайпа и пинал-апачей, где агентом у этих индейцев был некий мистер Эд Джейкобс.
Тем не менее, люди вождя Эскиминзина все еще боялись белых. Аривайпа не забыли о нападении на них толпы из Тусона. Каждый день они  приходили в агентство, но к вечеру покидали его и возвращались обратно в каньон, где чувствовали себя защищенными.
Политика мирного курса и визит комиссара Кольера не увенчались полным успехом. Многие индейцы все еще жили на свободе  вне резерваций. Газеты Аризоны единодушно утверждали, что до тех пор, пока генералу Круку будет запрещено выгонять индейцев-ренегатов из их убежищ, то "злые сердца",  некоторых их соплеменников, пользующихся резервациями как местом отсидки и передышки, будут чувствовать себя безнаказанными, и могут  творить все, что им заблагорассудится.
По-прежнему, апачи совершали нападения на ранчо, шахты и дилижансы, как на юге, так и на севере Аризоны. Законодательное собрание обратилось к Конгрессу с просьбой усилить защиту Аризоны военными, и генерал Крук был полностью готов к этому. Он просто ждал.
"Я думаю, что молва окрасила апачей в более темные цвета, чем они того заслуживает, и что их злодеяния происходят скорее от неправильного  восприятия действительности, чем от понимания того, что они хуже других индейцев", – как-то раз  сказал генерал, изучив ситуацию. Он также добавил: "Я убежден, что резкая, активная кампания против апачей не только сделает их одними из лучших индейцев в стране, но и сэкономит миллионы долларов в казне, а также жизни многих невинных белых и индейцев".
Индейцы в резервациях жаловались на плохое питание и плохое обращение. В Нью-Мексико вождь Викторио из Уорм-Спрингских апачей и вождь Кочиз из чирикауа отказались поселяться в резервации Каньяда-Аламоса и не принимали политику мирного курса.
 Генерал-майор O.O.Ховард, решил попробовать разрешить эту проблему. Он, должен был постараться договориться с Кочизом, который до сих пор вообще отказывался разговаривать. Кочиз и Джеронимо утверждали, что готовы жить вместе с вождем Викторио в резервации Уорм-Спрингс, но по прибытии туда мистера Кольера, с солдатами, они испугались и убежали. После того они редко подходили к какому-либо армейскому форту, поэтому командованием Форт-Крейг был отдан приказ не трогать их, чтобы Кочиз и Джеронимо могли вернуться и продолжили жить мирно и спокойно среди апачей Теплых Ключей.
Президент надеялся, что Кочиз пойдет на переговоры с генералом Ховардом, который был таким же "великим вождем", как и он сам. Но теперь Кочиз снова "ушел"!
– Насколько я могу судить, этот человек Кольер "пролил суп", – посетовал Джо, вернувшись сегодня вечером из Тусона. – Некоторые из агентств расположены в ужасных местах и не приспособлены для проживания индейцев. Например, резервация Дэйт-Крик, где пасутся апачи-мохаве. Но эта в Каньяда-Аламоса в стране Ойо-Калиенте, почему-то не подходит старине Викторио, да и Кочизу тоже. Помести их туда, то они не причиняли бы никакого вреда. Но приезжает Кольер, и говорит правительству: "Поселенцы которые живут вокруг Каньяда-Аламоса видите ли не хотят, чтобы индейцы жили там. Разумеется, там хорошие пастбища для скота, и люди естественно хотят оставить их для себя. Поэтому, чтобы избежать неприятностей с поселенцами, я рекомендую нам переместить всех индейцев вверх, в страну Тулароса, которая никому не нужна". – Конечно, – продолжал Джо, – поскольку тем же индейцам была обещана Каньяда-Аламоса, если они согласиться жить там, где много других белых поселенцев, то правительство не видит никаких веских причин для обмена. Они говорят, что в Тулароса погода, земля и вода также плохи для индейцев, как и для белых людей, и что это страна призраков. Вот что я вам скажу, – заключил Джо, – когда вы подпишите соглашение с индейцами, то вы должны будете его соблюдать, иначе они никогда  вам не поверят. Если ты обманешь индейца, то и он обманет тебя!
Я с любопытством буду наблюдать, за этим генералом Ховардом."
Джимми также как и многие другие в Кэмп-Грант пребывал в ожидании прибытия туда генерала Ховарда. Он страстно желал увидеть его. Джимми знал, что Ховард сейчас находиться в Западной Аризоне, где посещает резервации мирных индейцев юма и пима, и со дня на день его ожидают в Тусоне.  Следующей остановкой генерала, вероятно, будет Кэмп-Грант, где Ховард собирается вести переговоры с пиналами и аривайпа.
Ветеран Гражданской войны сержант Уорфилд, служивший под началом генерала Ховарда в армии Союза, и принимавший участие вместе с ним в сражениях в Антьетаме и Геттисберге, а также других крупных сражениях, говорил, что Ховард великий человек. По словам сержанта, Ховард командовал тридцатью тысячами солдат на поле боя, потерял правую руку, получив две раны, в битве при Фэйр-Оукс. Одним словом, генерал слыл упорным бойцом и был весьма религиозным человеком, знал наизусть Библию, и по этой причине, даже готов был, уволтся из армии, чтобы заняться проповедью слова Божьего.
– Но позволь мне сказать тебе вот что, – добавил седой сержант, обращаясь к Джимми, – аризонцы скоро узнают, что генерал Ховард – этот человек, который позаботится о том, чтобы все было правильно и с белыми, и с красными. У него есть куча здравых идей, и стержень в характере.
– Великий американский военачальник идет поговорить с аривайпа, – сообщил Джимми старому Сантосу в резервации.
– А чего он хочет? – спросил Сантос на языке апачей.
– Он хочет заключить мир со всеми индейцами, – ответил Джимми.
– А что хорошего в мире? – возразил Сантос. – Аривайпа просили мира, а белые люди и папагос убили наших женщин и украли наших детей. Мы все еще живем в мире, но ни одна из наших женщин и детей не вернулась, и мы голодны. Нам бы лучше сражаться, как чирикауа и тонто.
Через несколько дней или в начале мая, генерал Ховард действительно появился в Кэмп-Грант. Он прибыл туда в армейском санитарном фургоне,  запряженном шестью мулами, в сопровождении кавалерийского эскорта.
 Полковник Гриттенден со штабными, а также четыре роты 5-й кавалерии  и 23-его пехотного полка выстроились на плацу форта. Поношенные мундиры солдат и офицеров были вычищены, а каждая пуговица и пряжка начищены до блеска.
Генерал Ховард, несомненно, выглядел, как подобает офицеру. Он был высокого роста с каштановой бородой на львином лице, и выглядел несколько представительнее генерала Крука.  Голову венчала пыльная походная шляпа, на двубортном синем мундире с погонами и двумя рядами медных пуговиц красовалась единственная буква "S",  подчеркивающая его чин бригадного генерала, а к поясу рядом с саблей приколот пустой правый рукав.
– Да, я думаю, что с ним все в порядке, – пояснил возница  санитарного фургона группе солдат и разведчиков, после того как парад на плацу закончился. Возница был худощавым, тощим, чрезвычайно серьезным человеком, которого невозможно было заставить улыбнуться. – Единственное, что я имею против генерала и его адъютанта капитана Уилкинсона, – говорил он, –  так это то, что они называют меня "Мрачным Джимсом". Я даже не знаю почему, хотя всю дорогу от Форта-Юма, я изо всех сил старался их подбадривать. Я рассказал им о каждой бойне на этой дороге, говорил, что нас могут скальпировать на любом из отрезков этого пути, рассказывал им всякие веселые байки, какие только мог придумать. Но почему-то я не попал в цель. Генерал очень набожен, он тоже проводит молитвенные собрания по воскресеньям и читает Библию, когда у него есть такая возможность. Юма и пима привязались к нему, и жители Тусона полюбили его. Пима и папаго обещали прийти туда на совет с похищенными ими детьми аривайпа на следующей неделе. Тоже обещали сделать и мексиканцы, у которых есть дети аривайпа. Я думаю, когда все там соберутся, то новой резни не избежать. Но я оптимист и  всегда стремлюсь смотреть на вещи с хорошей стороны.
Когда "Мрачный Джимс" сказал это, то его лицо сделалось еще более меланхоличным, чем прежде. Он тяжело вздохнул и, ссутулившись, отошел в сторону, чтобы вытереть слезы.
В этот раз генерал Ховард пробыл здесь недолго. Большую часть дня он провел в агентстве, а затем отправился в Форт-Уиппл, чтобы переговорить с генералом Круком. По возвращении, на 21 мая он назначил Большой мирный Совет.
Старого Сантоса, бывшего шефа племенной полиции, обычно можно было застать сидящим на скамейке перед магазином агентства. Он не жил в горах вместе с вождем Эскимензином.
– Что ты думаешь о командире солдат, а Сантос? – спросил Джимми.
– Вождь солдат хороший человек, – ответил Сантос, потом, указав на небо сказал: «У меня там есть Отец. И у тебя там тоже есть только один Отец. Твой Отец и мой Отец одно и то же. Так что мы с тобой братья. Речь вождя солдат – мудрая речь. Мы с ним пожимали друг другу руки, и теперь мы братья. Я очень рад. Его слова говорят мне, что он мудрый вождь, а отсутствие  у него руки говорит, что он великий воин. Теперь я ему доверяю, потому что он думает так же, как и я.
Совет состоялся в устье Каньона Аривайпа, как и планировал генерал Ховард. Целью Совета по замыслу генерала Ховарда было установить мир между всеми народами Юго-Запада.
 Двадцать человек пима прибыли на Совет из своего агентства, расположенного в ста милях к западу на реке Гила вместе со своим учителем преподобным Мистером Куком, и переводчиком по имени Луис.
Из агентства в Кэмп-Верде, расположенного в пятидесяти милях к западу, прибыло несколько человек тонто. Несколько апачей-мохаве пришли из агентства в Дэйт-Крик, которое находилось к юго-западу от Прескотта, и рота разведчиков папаго прибыла из лагеря расположенного к югу от Тусона.
Кроме того из самого Тусона прибыла большая делегация американцев и мексиканцев во главе с губернатором Саффордом и окружным прокурором. Многие мексиканцы и пинал-апачи были с женщинами, которые привели с собой усыновленных после резни детей аривайпа.
Пима и папаго кровные враги апачей, предпочли держаться вместе. Тонто и апачи-мохаве были врагами всех и каждого, поэтому они также держались особняком. Мексиканцы же были врагами всех из перечисленных представителей этих индейских племен, поэтому скучковавшись в одну группу расселись как можно дальше от всех, и пристально наблюдали за происходящим. Американцы – в основном жители Тусона, разведчики и владельцы ранчо, а также солдаты регулярной армии составляли своеобразную гвардию на случай опасности и непредвиденных обстоятельств.
– Как ты думаешь, Джим, будет ли драка? – спросил малыш Франсиско. Они с Джимми приехали на Совет рано утром на одном из мулов, чтобы посмотреть на происходящее. – Аривайпа будут сражаться за своих детей, пима  полезут в драку с тонто, а солдаты как всегда будут стрелять, куда не попадя, не так ли, Джим? – продолжил он.
– А кто его знает, что здесь будет? – ответил Джимми – Не думаю, что они это сделают, – быстро добавил он.  – Все в порядке, Чико. А вот и генерал Ховард. Посмотри, кто с ним! Это же генерал Крук! Ура!
– Ура! – эхом отозвался Франсиско, который всегда старался делать то же, что и Джимми.
Санитарный фургон, запряженный шестью мулами, в которой на козлах рядом с Мрачным Джимсом сидел генерал Ховард, ехал по дороге, в красивой зеленой долине, пролегавшей вдоль ручья Аривайпа. За  повозкой следовала кавалькада офицеров верхом на лошадях и мулах. Первыми двумя в ряду были полковник Гриттенден из Кэмп-Грант и жилистый, сильный мужчина в коричневом парусиновом костюме, верхом на муле – сам генерал Крук! Он приехал сюда вместе с генералом Ховардом из Форт-Уиппл. С ними же прибыли и лейтенант Бурк, лейтенант Росс, лейтенант Джордж Бэкон из первого кавалерийского полка и другие офицеры – старые друзья Джимми.
 Генерал Ховард и его спутники, оставив своих лошадей под присмотром санитаров, направились к табуреткам и скамьям,  расставленным для "вождей", стоявших в ожидании на траве в центре круга.
– Эскимензина еще нет, – прошептал малыш Франсиско. – Видимо аривайпа держатся подальше. Я боюсь, Джим.
То была чистая правда. Из аривайпа здесь находились только старый коротконогий Сантос, горстка стариков и скво. Вождь Эскимензин и его воины  пока не появлялись.
Генерал Ховард, генерал Крук, полковник Гриттенден, губернатор, окружной прокурор, вожди племен тонто, папаго, пима и апачи-мохаве все сидели в ожидании. Агент Джейкобс явно волновался, но при этом старался не подавать признаков волнения.
Мрачный Джимс, – возница санитарного фургона из Форт-Юма, ходил кругами, покачивал головой и причитал, мол, «никто не покинет это место живым»! Да,  «весельчак», однако этот Мрачный Джимс.
Примерно через час в толпе ожидающих прокатился внезапный ропот.
В устье каньона Аривайпа появился вождь аривайпа Эскимензин,
с которым шла группа воинов аривайпа и пинал. На них были одеты регалии.
К месту Совета они двигались с большим достоинством. Теперь Совет был в полном составе.
В течение пятнадцати минут никто не произносил ни слова. Генерал Ховард, очевидно, понимал, что не следует торопить ситуацию. Вскоре он встал и через переводчика, говорившего по-английски так же хорошо, как по-испански и по-апачски, пригласил аривайпа и пинал выступить с речью.
Эскимензин был первым. Он говорил плохо, потому что запинался, но   речь его была искренней. Так же искренне говорили и другие члены его группы. Они хотели одного – вернуть своих детей обратно.
Далее, слово было дано мексиканцам, в семьях которых  находились дети аривайпа. Все они утверждали, что эти индейские дети ими воспитываются как христиане, и что, они к ним весьма успели привязаться, и не хотели бы возвращать их к индейской жизни.
Потом выступили губернатор и окружной прокурор. По их мнению,  детям аривайпа было бы лучше воспитываться в цивилизованном обществе. Окружной прокурор еще добавил, что большинство из этих детей – сироты, и поэтому власти Аризоны по закону выступают их опекунами, и что, мол,   собственный их народ не смог воспитать их должным образом.
Эскимензин и старейшины аривайпа согласились с тем, что многие из этих детей потеряли своих родителей убитыми. Но у апачей нет такого понятия как "сирота", и все это время народ аривайпа оплакивал маленьких девочек и мальчиков, которые были похищены во время резни, и впредь готов усердно трудиться, чтобы заботиться о детях своего племени, если их возвратят обратно.
Все речи переводились переводчиком агентства Консепсьоном Эквьеро с английского на апачский и наоборот, а также на испанский для мексиканцев, папаго и пима, а потом снова на апачский и английский, чтобы все понимали, о чем идет речь, и, что происходит.
В тот же вечер Эскимензин со своими воинами аривайпа и пинал, вернулись в каньон на шесть миль от места проведения Совета.
 Остальные делегаты расположились лагерем в ложбине долины, вокруг агентства.
Джимми и Франсиско полные впечатлений, верхом на своем муле вернулись домой на ферму Джо Фелмера.
– Это все равно, что себя укусить – заявил Джо. – Насколько я понимаю, генерал Крук согласен с губернатором и окружным прокурором в том, что детям апачей лучше жить в христианских семьях, так, как они живут сейчас. Позже это скажется в лучшую сторону, индейцы меньше будут предрасположены к войне. С другой стороны, детей лучше вернуть индейцам. Я слышал, как этот учитель мистер Кук разговаривал со своими подопечными учениками из племени пима, которые больше похожи на белых людей, чем на индейцев и также ненавидят апачей, но даже и они считают, что детей нужно вернуть родственникам. Конечно папаго, которые учувствовали в похищении детей аривайпа, будут против этого. Тонто и явапаи займут сторону апачей, ибо они такие же, как и аривайпа. Но, сдается мне, что у генерала Ховарда есть идея или способ разрулить это дело так, чтобы все остались довольны.
Только на третий день работы Совета генерал Ховард нашел путь разрешения проблемы. Между тем обе стороны к этому времени стали весьма обозленными. Вождь Эскимензин заявил, что не видит ничего хорошего в столь затянувшихся разговорах. Вторую ночь генерал Ховард провел в индейском лагере, где спал на земле. Утром он сказал свое последнее слово.
– Хорошо мистер Кук, – сказал Ховард, обращаясь к попечителю племени пима. – Вы согласны со мной, что детей следует вернуть их родным.  Прошу обратить внимание на факт того, что некоторые из насильно похищенных детей аривайпа используются в семьях мексиканцев и папаго как рабы или слуги. 
А это неправильно. Но окружной прокурор из Тусона, губернатор и другие честные люди думают иначе, и я должен прислушаться к их мнению. Поэтому мы передадим это дело в Вашингтон. Я обращусь к своему начальнику, который является министром внутренних дел, а окружной прокурор может обратиться к своему, который является генеральным прокурором Соединенных Штатов. И вожди пусть обратятся к президенту Гранту, который является величайшим вождем из всех. Пока президент принимает решение, дети останутся здесь, в агентстве, под присмотром доброй белой христианки, которую я нанял. О них будут хорошо заботиться, за государственный счет. Их родственники из племени аривайпа, а также новые мексиканские друзья, в семьях которых они до сего дня проживали, могут часто навещать их. Ну, а наш великий отец в Вашингтоне, думаю в скором времени определиться и скажет, кто может  в дальнейшем содержать и воспитывать этих детей.
Раздались радостные возгласы, но окружной прокурор вскочил на ноги.
– Мы хотим оставить детей у себя до тех пор, пока президент не примет решение. Мы гарантируем, что сделаем все,  на что он нам укажет.
– Ни с той, ни с другой стороны никаких гарантий не требуется, – сурово заявил генерал Ховард. – Вот генерал Крук. Данными ему полномочиями и властью он позаботится о том, чтобы соблюсти все именно так, как я описал!
– Вот и хорошо! – кричали одни.
– Буэно, Буэно! – соглашались другие.
– Инджу! – радостно говорили третьи.
Все эти возгласы произносимые присутствующими на различных языках были подобны раскатам грома, раз за разом повторяющимся то тут, то там.  Собравшиеся были полны возбуждения и испытывали определенное облегчение от принятого генералом Ховардом решения. Почти все, одобряли его, за исключением окружного прокурора, нескольких разведчиков и скотоводов, которые никак не могли принять такого рода уступки каким-то там апачам.
Аривайпа, пинал, папаго, пима, апачи-мохаве и тонто обнимали друг друга, некоторые мексиканцы обнимали индейцев, а генерал Крук и офицеры   глядя на них радостно смеялись. Это было наилучшее решение серьезной проблемы.
– В конце концов, это лучше, чем ничего, не так ли? – заметил Джо Фелмер. – Ха! Ну, я думаю, генерал знает, как решит президент.
Вероятно, генерал Ховард так поступил, потому что наверняка знал какое решение примет президент. Через некоторое время по приказу из Вашингтона  всех детей аривайпа отдали вождю Эскимензину, после чего племя аривайпа всегда оставалось в мире по отношению к властям США.
Среди этой суматохи Джимми оказался рядом с генералом Круком, который оживленно беседовал с Джо Фелмером и стариной Джеком Лонгом.
В заляпанном дорожной грязью парусиновом костюме без всяких знаков отличия, его едва ли можно было снова принять за генерала – командующего всей огромной территорией Аризоны. Он был худее, чем тогда, когда Джимми  впервые увидел его. Лицо генерала было покрыто морщинами, и он выглядел весьма утомленным. Вскоре его взгляд, скользнув в сторону, упал на Джимми, который приблизившись к генералу, вытянулся по струнке, и встал по стойке смирно.
– Это ваш мальчик, не так ли, Фелмер?  – обратился генерал к Джо, узнав Джимми.
– Да, сэр, именно так я его и называю.
– На нем сейчас гораздо больше одежды, чем тогда, когда я встретил его в первый раз, – сухо заметил генерал. И что ты собираешься с ним делать?
– Он еще не определился между скаутом и упаковщиком, – протянул Джо. – Он еще совсем маленький, но уже растет.
– Да, у него будет еще достаточно времени, чтобы подрасти, пока мы все находимся в ожидании того, когда же правительство позовет своих «любимцев» из Аризоны на кормление! – проворчал старина Джек. – Он может даже умереть и от старости, пока все это начнется.
– Но, но! – резко упрекнул генерал Крук в сторону Джека Лонга. – Генерал Ховард делает все правильно. Он самый подходящий для этой работы человек. Но это не значит, что от армии не будет никакой пользы. А ты, мой мальчик, – продолжал он, обращаясь к Джимми, – давай учись изо всех сил, чтобы быть готовым ко всему, что бы ни случилось.
Да, сэр, – пообещал Джимми.