Очерки по истории Российской геологии. Часть 5

                Григорий Петрович Гельмерсен

Брат преклонялся перед научными и организаторскими талантами  Гельмерсена  Ему было обидно, что  один из главных основоположников российской геологии не заслужено забыт. В архиве брата собрано много материалов, которые позволяют оценить масштаб личности этого человека. На полях ксерокса статьи  Г.П. Гельмерсена "Современное состояние геологии в России" (Горный журнал,1863 год) брат написал: " Конечно,  эти документы, статьи, споры, обмен мнениями, сам стиль и язык - это прекрасно, как произведение искусства".

                Горный журнал. 1863 г №6

                Современное состояние геологии в России.

              Выдержки из статьи генерал-лейтенанта Г. П. Гельмерсена.

Когда в конце 18-го столетия трудами Вернера* минералогия приняла образ науки, физическая география и химия стали на путь современного их развития и окаменелости были признаны за действительные остатки животных и растений, тогда Вернером, и в тоже время Джемсом  Гуттоном** в Англии, познания о свойствах, напластовании, образе происхождения и различной древности горных пород впервые были облечены в научную форму. До этого времени геология представляла лишь скопление отрывочных сведений и мнений, построенных по неведению и умозрительно.

Новорожденная наука носила на себе характеристический отпечаток времени её появления. В ней, как и во всех сродних с нею науках, силою воображения порожденные гипотезы опередили точные на наблюдениях основанные познания. Еще не было произведено уравнительных наблюдений в различных пунктах земного шара, как стали появляться учения об образе происхождения и относительной древности горных пород; учения эти возникали в головах  людей  без всякого исследования природы. Сказанное здесь преимущественно относится к учению Вернера, по которому всем горным породам, за исключением одних только лав, приписывалось осадочное происхождение.
Учению Вернера придерживалась большая часть геологов того времени, тогда как  Джеймс Гуттон, исследовавший природу изверженных пород и приписывавший им огненное происхождение, имел только весьма малое число последователей. Когда же двое знаменитейших учеников  Вернера  Гумбольдт и Бух*** оставили аудитории Фрейбергской академии, чтобы продолжать изучение науки среди самой природы, тогда они,  сравнивши  действительный строй земли с учением поседевшего учителя, убедились, что это учение было выводом из произвольно взятых предположений и что, прежде всего, надлежало перейти от гипотез к опыту и хладнокровной критике научных данных.

Практическое направление начало проявляться тогда также и в других индуктивных науках, и во всех отношениях характеризует настоящее время. В геологии Леопольд фон  Бух дал сильный и неотразимый толчок в этом направлении. Недавно возникнувшая наука, применение которой к отысканию и добыче полезных минералов обещало много выгод,  разрабатывалась  в Германии, Англии, Франции и Соединенных Штатах Северной Америки, т. е. в образованнейших государствах, с таким рвением и предпочтением, что она стала развиваться с неимоверною быстротою.

Впоследствии она перешла также в Австрию, Италию, Испанию, государства Скандинавского полуострова, Британскую Индию и Россию. Геологи-путешественники распространили ее еще далее, так что, кроме северных и южных полярных стран, исследование которых делается невозможным по причине ледяных покровов и суровости климата, не существует материка и более или менее значительной  группы островов, на которых, по крайней мере по берегам, не было бы произведено  геогностических рекогносцировок. Число специалистов по части геологии и палеонтологии возрастает с каждым годом; их можно считать сотнями, но конечно имена их имеют весьма различное значение в науке. Геологическая литература в настоящее время развилась до такой степени, что усвоение её отдельным человеком сделалось решительно невозможным. Подобно тому, как и в других науках, в геологии давно уже явилась необходимость разделения труда.

Для изучения геологии необходимо путешествовать; путешествия же вообще приятны и служат к образованию путешествующего; некоторые отрасли геологии, как напр. учение об изменении земной коры от действия воды и вулканических сил, а также учение о приискивании (поиске) полезных минералов и о добыче подземных вод посредством артезианских колодцев, должны интересовать каждого образованного человека и весьма доступны, так что геология в новейшее время сделалась предметом весьма популярным. Поэтому, кроме специалистов геологов, мы встречаем еще большое число  дилетантов, занимающихся этим предметом. При всем том, в настоящее время, для того чтобы говорить о геологии и тем более еще верно судить о предметах, касающихся этой науки, необходим больший запас положительных познаний, чем обыкновенно полагают. Прослушав курс геологии, многие берутся определять породы, окаменелости, формации или же целые напластования, но для точного определения недостаточно еще прослушать лишь курс геологии, для этого нужен большой запас положительных сведений, с трудом приобретаемых прилежными кабинетными занятиями и изучением самой природы. Сколько навыка, опыта и верности взгляда необходимо для того чтобы в расстроенных местностях не потерять главную нить исследований , наконец, получить ясное и точное понятие  Геолог, этот историк земной коры, без всяких препятствий может предаваться своим исследованиям в странах  Западной  Европы. Каждый образованный знает, чего ищет человек, скитающийся   с  молотком и компасом в руках, если он даже принадлежит к высшему кругу общества. Даже простейший крестьянин и ремесленник не считает путешествующего геолога, как это бывает у нас в России, за искателя кладов и драгоценных металлов, но видит в нем человека, посвятившего себя науке и преследующего положительные цели.
Да будет нам позволено сравнить Западную Европу с ульем науки, в котором тысячи ученых пчел на весьма ограниченном пространстве неутомимо строят соты и наполняют их медом. Весьма небольшая и тесная Западная Европа изобилует учеными, плодами трудов коих пользуются все части света; по направлению к  северо-востоку  материк быстро расширяется, и вместе с тем число учебных заведений и ученых как абсолютно,  так   и в отношении к пространству постепенно уменьшается. Наконец мы вступаем в страну, простирающуюся от Ледовитого моря до Кавказа, от Польши до Урала, в которой ученая деятельность развита лишь в отдельных пунктах, распределенных вроде оазисов в обширной пустыне, или же на подобие цветущих островов среди необозримого океана. Мы отнюдь не хотим делать упрека, можно ли более ожидать в стране столь обширной и малонаселенной как Россия, в которую современное образование проникло лишь 150 лет тому назад? Вряд ли мы найдем в истории второй пример столь быстрого развития образования в высших сословиях, как это видим в России.
 
Все сказанное нами о науке и её двигателях вообще, относится также в геологии. В Польше и России число геологов сравнительно с пространством столь незначительно, что при равномерном разделении этих стран, на долю каждого геолога пришлось бы пространство, равняющееся или даже превышающее величиною Великобританию; в сей же последней находится по крайней мере вдвое более геологов и палеонтологов чем во всей России.
Удивительно ли после этого, что большая часть наших геологов не знакомы лично и даже не переписываются между собою! Не удивительно также, что труды их остаются неизвестными в более удаленных от них обществах. Да и как незначительно в этих обществах число лиц, имеющих первоначальные понятия о геологии; не говорим уже о настоящем понимании этой науки. Во время одного из моих путешествий, на вопрос одного из высших губернских сановников о цели моего путешествия, я сказал, что мне поручено в двух из наших северных губерний определить, не находится ли там каменноугольная формация, на что он мне ответил «вряд ли вы у нас найдете доброкачественный каменный уголь, ибо здесь в окрестностях растет один лишь сосновый лес».

 Геология у нас в России представляет науку совершенно чуждую, известную и любимую только в весьма малом числе небольших обществ. В первой трети настоящего столетия горный кадетский корпус представлял единственное в России заведение, в котором читались полные курсы геологии. В университетах либо вовсе не читалась геология, или же курсы были весьма недостаточны. Только в  Дерптском  университете геология читалась с двадцатых годов настоящего столетия, и здесь с того времени образовалось несколько русских геологов. В Академии наук геология имела представителя в лице одного только члена минералога. Большая часть геологических исследований прежних времен были вызваны горным ведомством, находящимся под ведением Министра Финансов, и произведены горными инженерами. 

Вместе с наблюдениями, производившимися (геологами) с промышленною  целью, предпринимались также от горного ведомства чисто научные исследования, наиболее  подвинувшие  геологическое описание России. (Далее идет длинный перечень геологических исследований. Р.Л.)

Особенные обстоятельства заставили меня не упоминать здесь об Aкадемии наук. Академия не обладает   собственными  средствами для снаряжения ученых экспедиций и, хотя она иногда снаряжала их, но должна была испрашивать на это отдельные суммы из государственного казначейства. Членами академии наук по части геологии  Абихом  и мною, в    последние  десятилетия были произведены многочисленные исследования; так как оба мы вместе с тем служим также в горном ведомстве, то и были  побуждаемы  к этим исследованиям штабом корпуса горных инженеров, от которого для сей цели назначались и денежные средства.

Подведомственное министерству внутренних дел географическое  общество оказало  большие  заслуги в деле геологического исследования России. Все снаряженные им экспедиции имели чисто научную цель, к ним принадлежат: путешествия  Гофмана  в Северный Урала,  путешествия совершенные мною и  Пахтом    для исследования девонской полосы Средней России, труды Ауербаха в горе  Богдо, путешествие Фр. Шмидта  в Амурскую область и на остров Сахалина .
Объем и цель этой статьи не дозволяют подробно упомянуть здесь обо всех геологических исследованиях, до ныне произведенных в России. Одно перечисление всех этих трудов могло бы составить отдельную книжку. Я упомянул здесь в виде примеров только о некоторых исследованиях, для показания различного их характера и различных ведомств, вызвавших оные. Ряд примеров заключу исследованиями, которые были произведены некоторыми другими министерствами, отдельными управлениями и частными лицами.
(Приводится список министерств и ведомств, финансировавших геологические исследования. Р.Л.)

Упомянем еще о геологических исследованиях, предпринятых лицами вовсе независимыми и не находящимися на службе, единственно из любви к науке, и в этом случае нам  придется  повторить некоторые уже выше упомянутые имена. Сюда относятся труды наших соотечественников: Пандера, исследования в прибалтийском крае в то время, когда он еще жил в  Лифляндии и в окрестностях С.-Петербурга, когда он не находился еще на службе; труды  Языкова  в  Симбирской  и соседних с нею губерниях; Фольборта  палеонтологические  исследования силурийских пластов; исследования Киприянова в окрестностях Орла и Курска, путешествия, произведенные А.  Шренком  и  Пахтом , также Фр.  Шмидтом  в прибалтийских губерниях; исследования наших московских ученых   огромных пространств Южной России, занятых меловыми и третичными осадками, или наконец даже дилювиальных образований и связанных с ними эрратических явлений. Все эти формации не содержат   полезных минералов и если в них заключается даже множество палеонтологических богатств, то к чему же служат на самом деле эти научные редкости, окаменелости, которые многие собирают с таким неутомимым рвением?
 Подобного рода вопросы часто слышатся не только в обществах не образованных научно, но даже в кружках специально образованных и именно в нашем обществе горных инженеров. Вопросы эти задаются некоторыми лицами с особенным удовольствием и с иронической улыбкой. Лица эти, хотя и допускают преподавание геогнозии осадочных образований с самым кратким понятием о палеонтологии, на столько презирают специальное изучение последней, что лишь с негодованием терпят ее в числе наук, входящих в программу преподавания в горных училищах, и желали бы вовсе удалить ее, в числе предметов совершенно бесполезных. Подобные убеждения напоминают нам тех лиц, которые отвергают пользу изучения латинского и греческого языка потому только, что в древних классиках  будто бы  нельзя найти ничего существенно полезного. Конечно у Аристотеля и  Плиния  ничего не сказано о дренаже и бумагопрядении, у  Цезаря  о нарезных орудиях, у  Геродота  и  Страбона  не упоминается о железных дорогах и электрических телеграфах и если даже  Овидий  описал некоторые интересные метаморфозы, как напр. превращение всех тел от прикосновения в золото, то все таки он не дает более подробных сведений об этом выгодном процессе. Нам также хорошо как и означенным врагам избыточных знаний известно, что плавильщики, рудничные смотрители, химики, фабриканты и банкиры столь же мало  нуждаются в латинском и греческом языках, как и в палеонтологии; но мы знаем также, что изучение древних писателей в подлиннике представляет одно из лучших средств для развития человеческого разума и эстетического чувства.
 Господам же антипалеонтологам мы расскажем здесь несколько случаев по геологии и палеонтологии, приключившихся у нас в России. В прежнее время песчаники, развитые близ  Артинского завода на Урале, были  принимаемы  за принадлежащие каменноугольной формации и, основываясь на этом определении, в них были заложены буровые работы для отыскания каменного угля. Близ Мотовилихинского завода  около Перми  были заложены буровые скважины в пластах пермской почвы, в надежде под ними вскоре встретить пласты каменноугольной формации и найти каменный уголь. Уже предположено было в означенных и некоторых других местностях Урала заложить весьма дорогостоящие буровые работы для приискивания  каменного угля, как штаб корпуса горных инженеров признал необходимым сделать первоначально геологическое исследование этих местностей  для точного определения древности и мощности развитых там формаций.  Для производства этих исследований нужны были весьма специальные познания в палеонтологии и напластовании осадочных формаций. Наш первоклассный ученый Хр. Ив. Пандер**** соединяет в себе требуемые познания и он- то, при помощи окаменелостей и мастерски комбинированных наблюдений о последовательности напластования дознал, что артинские песчаники вовсе не принадлежат каменноугольной формации, но составляют член верхнего отдела пермской почвы и что близ Мотовилихи скважина должна была бы пройти по крайней мере 1500 футов по пластам пермской формации, не содержащим каменного угля.

Один знаменитый французский геолог предполагал, что донецкий каменноугольный бассейн находится в связи с Тульско-Калужским, т. е. Московским, и, основываясь на этом предположении, вывел заключение, что на всем пространстве между Луганским заводом и Тулою, под толщами меловой и третичной почвы, можно встретить пласты каменного угля. Конечно ему в то время не было еще известно, что высокая гряда девонских образований, проходящая в губерниях Орловской и Воронежской, резко ограничивает с юга подмосковный каменноугольный бассейн, и что близ Воронежа можно наблюдать непосредственное  належание  пластов меловой формации на девонских осадках. Обстоятельство это служит ясным доказательством, что каменноугольные пласты донецкого бассейна выклиниваются, не достигая берегов Дона, состоящих из пластов девонской формации, и весьма важно в том отношении, что для предлагаемой железной дороги от Москвы чрез Курск в Феодосию, нельзя надеяться открыть каменного угля между Калугою и северною окраиною донецкого бассейна.

Теперь спрашивается: не имеют ли подобные отрицательные результаты геологических исследований точно такого же значения, как и положительные, т. е. открытие рудных месторождений, каменного угля и проч. Без сомнения они имеют огромную важность, ибо они рассеивают сомнения и предохраняют от излишней траты значительных капиталов. Так как Россия обладает еще столь малым числом геологов и большая  часть геологических исследований предпринималась от горного ведомства, то и с показаниями и запросами, подобными вышеприведенным примерам, обыкновенно  обращаются к министру финансов или в штаб корпуса горных инженеров, а не в Академию наук, как по предметам других наук. Для того, чтобы на подобные вопросы дать точные ответы, необходимо иметь лица, которые были бы хорошо знакомы с геологическим строением России. Познания же этих лиц не могут быть полными до тех пор, пока развитые в России формации не будут подробно исследованы на всем обширном занимаемом ими пространстве.

Положим,  что к нам обращаются с следующим вопросом: разве медные руды и штоки каменной соли, заключающиеся в осадках пермской почвы, встречаются только в восточной части пермского бассейна у подножия Уральского хребта, и неужели их нельзя открыть и в других пунктах этого обширного бассейна, например, близ Волги? На эти вопросы, по причине отсутствия всяких касающихся до этого предмета сведений, мы не можем дать никакого ответа. В древнейших третичных образованиях нередко встречается бурый уголь, годный для употребления. В Киевской губернии, в поместьях графа  Бобринского  и г.Бенардаки, а также в Аральской степи был найден бурый уголь в осадках означенной древности. Если нам кто либо задал бы вопрос: нельзя ли надеяться на открытие бурого угля в Южной России, покрытой обширными образованиями третичной почвы, то мы тут также должны сознаться в нашем неведении, ибо это обширнейшее в мире поле третичных образований исследовано только в нескольких отдельных пунктах и то не с достаточною полнотою. Существует много лиц, и даже между горными инженерами, которые не допускают пользы геологических исследований, если сии  последние  вместе с чисто ученою целью не имеют также и так называемой практической цели. Эти  лица, а вместе с ними и некоторые  другие, полагают обыкновенно также, что одно и тоже лицо может выполнить обе означенные цели, т, е. в одном и том же  путешествии.
Мы полагаем, что от исследования этого обширного собрания животных скорее должно ожидать решения означенного вопроса, чем от изучения ныне живущих форм, и здесь снова России предстоит эта работа, ибо если вопрос об изменении видов вообще может быть разрешен помощью сравнительных палеонтологических исследований, то значительные пространства России, занимаемые отдельными формациями, могут дать для этого  обильнейший  материал, сравнительно с другими европейскими странами.
 Приведем здесь один только пример: какую богатую, отчасти совершенно новую фауну млекопитающих извлек  Нордманн  из третичных образований  прибрежной  Черного моря и притом с незначительными средствами и в весьма непродолжительное время!
 Как после этого не выразить в пользу науки желание, чтобы правительство в возможно скорейшем времени дало нам средства подробно исследовать палеонтологический характер наших формаций. В случае исполнения высказанного мною желания, Россия спустя несколько лет имела бы палеонтологический музей, с которым по богатству и разнообразию не могло бы сравниться ни одно из европейских собраний.
 
В настоящее же время мы обладаем лишь слабым оттенком того, что можно было бы требовать от нас.
Мы живем на обширном кладе для науки и до сих пор еще сделали лишь самые слабые попытки для приведения его в известность, и должно надеяться, что этот клад не постигнет та же участь, которой подверглись многие другие, раскрытые иностранцами, прежде чем соотечественники наши успели опомниться.
Точно также России предстоит разрешение загадочной задачи об эрратических явлениях.
 
Ни в каком другом европейском государстве дилювиальные осадки, с заключенными в них эрратическими камнями, не имеют столь мощного развития, как в России; точно также ни в какой другой части Европы, за исключением только Скандинавского полуострова, нельзя видеть полированные и покрытые бороздами скалы, столь живо  напоминающие  действие глетчеров. Ни в одной стране, за исключением Швеции и Норвегии, так удобно и на столь обширном пространстве нельзя наблюдать перенесение валунов льдинами в морях, озерах и на реках, как в северной части нашего отечества. Нигде также нельзя столь удобно достигнуть коренного месторождения этих валунов и изучить последовательное их перенесение, как у нас в России. Несмотря на то,  какие  же исследования были у нас произведены в этой столь интересной области явлений природы? Мы имеем лишь отдельные замечания и    статьи по этому предмету, которые разве только могут служить материалом для будущих исследований!

Нам предстоит разъяснение одной из интереснейших геологических и палеонтологических задач, а именно: о нахождении, периоде существования и образе смерти погребенных в мерзлой почве Сибири громадных животных. Жил ли мамонт и Rhiniceros tichohunus (индийский носорог Р.Л.) еще после появления на земле человека и не  жил  ли пещерный медведь и первобытный бык (Bos hremigenius) одновременно с означенными животными ? Мерзлая почва Сибири и богатые, едва лишь тронутые костеносные пещеры её обещает множество весьма интересных данных; но доныне мы, подобно тому как это было со многими другими предметами, мало обращали на это внимание и довольно равнодушно занесли их в каталоги наших коллекций.
В России осадочные формации, особенно же девонская,  горноизвестковая,  юрская и третичная, являются во всех широтах, начиная от севера, берегов Ледовитого океана, и до Закавказской области, обладающей климатом южно-европейских стран. Сравнение ископаемой флоры и фауны одновременных образований различных широт могло бы, быть может, привести к решению задачу, столь часто  затрагиваемую, а именно: в какую геологическую эпоху началось различие климата на земной коре? Как поучительны и привлекательны труды Гепперта***** о климате и изменении его в новейшую третичную эпоху, и сколько материалов к подобному труду можно было бы найти в обширных формациях России и Сибири!
 
В заключение приведем еще пример: ни в одной из стран света нельзя найти столь обширного материала для новейшей истории земной коры как в России и Сибири. Аральское и Каспийское озера представляют в настоящее время средиземные моря,  образовавшиеся  в течение новейшего третичного периода чрез разделение одного обширного третичного океана,  простиравшегося  от Гибралтара до внутренних частей Азии. Эти вновь  образовавшиеся   отдельные моря мало-помалу  усыхают, оставляя на  солончаковатых  степях, некогда ими закрываемых, створки умерших раковин. Преследуя эти остатки раковин до пределов их распространения и соединяя на карте  крайние  точки их нахождения одною общею чертою, мы определим таким образом первоначальную величину и форму этих морей и без сомнения найдем также, что они некогда составляли одно целое. Разделение больших первобытных морей на  несколько  отдельных самостоятельных, фауны которых могли впоследствии самостоятельно развиваться, представляет явление весьма часто повторявшееся в истории земной коры, но нигде нельзя так хорошо преследовать это явление, как на наших средиземных морях и окружающих их обширных третичных степях. Должно полагать, что одного этого обстоятельства достаточно для снаряжения экспедиции  с целью его исследования.

Теперь остается решить вопрос,  какие  средства необходимы для того, чтобы в достаточной степени достигнуть всех вышеприведенных целей и каким образом лучше всего могут быть употреблены эти средства. В случае, если правительство решится на производство систематического, основанного на общем плане исследования геологии России, прежде всего должно позаботиться об увеличении числа лиц занимающихся геологиею, которые вскоре бы нашлись. Из горного института и наших университетов ежегодно выходит несколько молодых ученых, которые желали бы посвятить себя занятиям геологией. Некоторые из них действительно находят  соответствующие  их желаниям занятия, но эти  последние  обыкновенно весьма непродолжительны и по большей части ограничиваются лишь каким либо одним геологическим путешествием, по окончании которого лицо, принимавшее в нем участие, обыкновенно принуждено искать себе других занятий, более обеспечивающих его будущность. Если бы у нас образовалось государственное геологическое учреждение на подобие австрийской Geologosche Reichssanstalt или английского Geological Survey, то немедленно явились бы геологи для занятий. Смею делать это предположение, потому что в течение 25 лет преподаю геологию в Горном институте и знаю, что многие из моих учеников охотно применили бы свои познания, если бы только им к этому представился случай.
 
Центральное учреждение по части геологии в России конечно лучше всего должно бы помещаться в центре её, например в Москве, в которой с таким неутомимым рвением  разрабатываются естественные науки. Но Петербург, без сомнения, обладает гораздо значительнейшими учеными пособиями, чем Москва. Наши библиотеки: Академическая, Публичная, Горного института, минералогического и географического обществ и  многие  обширные частные библиотеки, затем минералогические и геологически-палеонтологические  музеи  Горного института, Академии наук, здешнего университета, минералогического общества, медико-хирургической академии и многие весьма богатые частные коллекции, как-то: г.г.Фольборта,  Рауха, Кокшарова,  Кочубея, все это представляет значительный ученый материал, который с незначительными только добавлениями вполне может удовлетворить потребностям.
Кроме того Петербурга находится в более близких сношениях с заграничными учеными и обществами, чем Москва, что также составляет весьма важное преимущество. Из всех музеев и библиотек по горной части в России, без сомнения,  находящиеся  при Горном институте занимают первое место, несмотря на то, что и в них для полноты не достает еще весьма многого. Для специального изучения геологии России в музее Горного института, в русской  геологическо-палеонтологической коллекции заключается весьма значительный материал, требующий обработки. До сих нор означенному музею не доставало комнат для занятий. При предположенных изменениях и сокращениях нынешнего горного института многие   большие  залы становятся свободными, и как легко было бы тогда распространить музей и обратить его в государственное геологическое учреждение, к которому следовало бы только еще присоединить химическую лабораторию для разложения горных пород и минералов, и комнату для черчения и рисования. Музей находится под ведением управляющего, которому по штату полагается только 2 помощника; в настоящее же время их находится 3, из коих один заведует каталогами и канцелярскими делами, другой  разрабатывает  ориктогностические, а третий  палеонтологические  и  геогностическия  собрания.

Если к тому прибавить еще одного химика, второго палеонтолога   и от 8 до 10 геологов путешественников, которые могут быть избраны как из горных инженеров, так и из других обществ, и если таким образом развитое заведение будет снабжено потребными денежными средствами, то приведенная цель: подробное исследование и описание России и изготовление специальной  прогностический   карты, может быть достигнута по истечении времени, которое по примерному соображению будет составлять около 21 года. При этом я принимал следующий расчет: Россия разделена на 48 губерний, из коих 11 столь подробно уже исследованы, что в них остается сделать  небольшие  лишь дополнения. Пяти геологов достаточно бы было для окончательного приведения их в известность в течении 2-х лет. Если для исследования остальных 37 губерний положить средним числом 3 года и 2 геолога, то последним пришлось бы работать от 20 до 21 года для решения их задачи .
Если мне с упреком зададут вопрос: почему я раньше не сделал изложенного выше предположения, то я отвечу, что до настоящего времени мы не имели еще карты России, которая бы удовлетворяла требованиям. Для нанесения всех требуемых деталей на карту, она должна бы иметь масштаб 10 верст в русском дюйме. Масштаб этот хотя и принят на карте генерала  Шуберта , но она обнимает только западную часть Европейской России и в губерниях, в которых не производились еще съемки со стороны генерального штаба, весьма неточна. Кроме того на ней также не выражена рельефность. Поэтому для предлагаемых мною работ карта эта не может быть употреблена.
*ВЕРНЕР (Werner) Абраам Готлоб — немецкий геолог и минеролог. Обучался во Фрайбергской горной академии (1771) и Лейпцигском университете (1769-74). Bo Фрайбергской горной академии преподавал с 1775 горное дело и минералогию. Комиссионный горный советник (с 1792), член Верховного горного совета Фрайберга, с 1799 горный советник. Внёс крупный вклад в минералогию; считается основателем научной Фрайбергской горной школы, имеет большие заслуги в области развития практического горного дела и геологических исследований Саксонии. Различал Геогнозию — описательную науку о верхней части земной коры и геологию — теоретическую науку о земном шаре в целом, его происхождении и глубинном строении. Геологические наблюдения Вернера ограничивались пределами Саксонии, главным образом окрестностями Фрайберга, где он изучал горные породы, руды и минералы, считая, что стратиграфическая последовательность напластований горных пород в изученном им районе является общей для всего земного шара. Вернер — лидер нептунизма своего времени, предполагал, что все горные породы, в том числе изверженные и рудные жилы, отложились из "первичного океана", вода которого по своему составу резко отличалась от современной морской воды (см. Нептунизм). По возрасту он выделил геологические "формации" (снизу вверх) — первозданную, переходную, вторичную, наносную и вулканическую. Вернер допускал движения земной коры только в виде её провалов в подземные пустоты.

**Джеймс Гуттон (1726 - 1797) - шотландский геолог, врач, химик, натуралист и экспериментальный фермер. Он известен как "отец геологии", потому что он первым начал изучать его как науку.
В его Теория Земли (1788), Гуттон развивает идею плутонизма. Здесь утверждается, что благодаря действию температуры центра земли образуется его кора.

**Барон Фридрих Вильгельм Генрих Алекса;ндр фон Гу;мбольдт (нем. Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander Freiherr von Humboldt, 14 сентября 1769, Берлин — 6 мая 1859, там же) — немецкий географ, натуралист и путешественник, один из основателей географии как самостоятельной науки; младший брат учёного Вильгельма фон Гумбольдта.
Научные интересы Гумбольдта были необычайно разнообразны. Своей основной задачей он считал «постижение природы как целого и сбор свидетельств о взаимодействии природных сил»; за широту научных интересов современники прозвали его Аристотелем XIX века. Исходя из общих принципов и применяя сравнительный метод, он создал такие научные дисциплины как физическая география, ландшафтоведение, экологическая география растений. Благодаря исследованиям Гумбольдта были заложены научные основы геомагнетизма.
Уделял большое внимание изучению климата, разработал метод изотерм, составил карту их распределения и фактически дал обоснование климатологии как науки. Подробно описал континентальный и приморский климат, установил природу их различий.
Член Берлинской (1800), Прусской и Баварской академий наук. Почётный член Петербургской академии наук (1818).
Бух был родом из старого дворянского рода из Укермарка. Он учился вместе с Александром фон Гумбольдтом в горной академии Фрайберга у Абраама Готлоба Вернера, основателя геологии в Германии. Как ученик Вернера он был первоначально приверженцем нептунизма, позднее, однако, поменял своё представление и стал плутонистом. Бух объехал далёкие части Европы и считается одним из первых полевых геологов.
Сначала он изучал феномен вулканизма, позже он обратился к исследованию окаменелостей. Он ввёл понятие руководящие ископаемые и считается одним из основателей стратиграфии. Его опубликованное в 1839 году научное определение системы горных пород юрского периода считается одной из его самых значительных заслуг. В 1826 году он опубликовал первую полную геологическую карту Германии. Его геологическое описание долины Caldera de Taburiente на острове Пальма архипелага Канарских островах ввело понятие кальдера как провалившаяся вершина вулкана в геологии.

***Христиан Иванович Пандер (Christian Heinrich Pander) родился 12 июля 1794 г. в Риге, учился в Рижской гимназии, а затем в Дерптском (Юрьевском, Тартуском) университете. Свое образование он решил продолжить за границей, где написал в 1817 г. свою первую научную работу — о развитии цыпленка. Этим трудом, идею которого подал ему Бэр, он вписал важную страницу в историю эмбриологии как науки и в свою очередь оказал влияние на эмбриологические исследования самого Бэра.
В 1821 г. Пандер был избран в число адъюнктов Петербургской Академии наук, а в 1826 г. получил звание ординарного академика. Поселившись в Петербурге, он очень заинтересовался совершенно не изученными в то время ископаемыми животными, находимыми в отложениях окрестностей Петербурга. С присущим ему научным жаром Пандер стал изучать эту фауну — сперва в ближайших окрестностях города, а затем и в более отдаленных районах побережья Балтийского моря, включив в сферу своих изысканий весь Прибалтийский край.
Первым результатом этой многолетней напряженной работы явился объемистый труд Пандера под названием «Материалы к геологии Российского государства» (1830), который до сих пор не потерял своего научного значения. В книге дана палеонтология окрестностей Петербурга с приложением трех десятков раскрашенных таблиц, на которых имеется около 940 рисунков ископаемых организмов.

****Иоганн Генрих Роберт Гёпперт (1800—1884)— немецкий естествоиспытатель.
Профессор ботаники в Бреславле, там же директор ботанического сада, при котором основал ботанический музей. Составил богатую коллекцию (11000 экз.) ископаемых растений, которую подарил родному университету. Главные труды по палеонтологии растений.
Член-корреспондент Санкт-Петербургской академии наук c 9 декабря 1853 года по отделению физико-математических наук (биологический разряд.

       Очерк пятидесятилетней деятельности Григория Петровича Гельмерсена
                Горный журнал 1878 г. №4-5

Исполнившееся ныне 50-летие служебной и ученой деятельности горного инженера генерал-лейтенанта ординарного академика Императорской Академии наук Григория Петровича побуждает нас бросить взгляд на эту полувековую трудовую деятельность и пользу, оказанную им как науке, так и обществу. Наука и правительство давно уже оценили  ученые и полезные труды Г.П., доказательством чего служит то, что уже 34 года в числе членов нашего ученого учреждения – Императорской Академии наук и еще более 40 лет членом Ученого комитета корпуса Горных инженеров (ныне Горный Ученый комитет)

Г.П.Гильмерсен получил высшее образование в Дерптском университет, по поручению которого он, будучи еще студентом в 1823 году произвел нивелировку от Дерпта до истоков Волги и обратно. Пройдя оба конца различными путями Г.П. стремился к изучению строения почвы на пройденном пространстве и попутно проводил геогностические исследования. Не достигши еще 22-летнего возраста, он удостоен был  20 августа 1855 года степени кандидата и на следующий год сопутствовал своему профессору Морицу фон-Энгельгарту  в ученом путешествии на Урал с целью исследования месторождений золота. В 1828 году Г.П. поступил на действительную службу в мин. Финансов, а 8 января 1835 года он был переведен чином майора в корпус горных инженеров с назаначением состоять по особым поручениям при  главе управляющим корпусом графе Кочкрине.
Немедленно при поступлении на службу Г.П. в 1828 году был для производства на южном Урале для поисков золота на пространстве  округа  Миасского завода до Губермикской крепости, а также Высоты положения Оренбурга над уровнем  Каспийского  моря.

По случаю посещения  в 1829 году Уральского хребта ученой экспедицией Гумбольдта, Эренберга и Розе, Гемельрсен и Гофман сопровождали ее через Верхнеуральскую и Орскую крепости в Оренбург. Участвовали во многих исследованиях членов экспедиции. С 1830-1832 г.г.  наши молодые Гельмерсен и Гофман предались специальному изучению тех отраслей знаний естествознания, которым решились посвятить всю свою последующую деятельность и для этой цели посетили университеты в Берлине, Гейдельберге. Бонне. Вслед за этим Г.П. объехал большую часть Германии, Австрии и северной Италии и стажировался во Фрайберге.
По возвращению в 1832 году из заграницы Г.П. в 1833 г.(май) по высочайшему повелению был командирован на Урал для исследования этого хребта в геологическом отношении. С этого времени начинается непрерывный ряд путешествий, предпринимаемых им с  ученой целью, как для специальных геогностических исследований, так и для исследований, имеющих практическое значение
Не находя возможным в настоящем  беглом  очерке перечислить последовательно в  хронологическом порядке  все совершенные  Г.П. путешествия, описанных в его трудах, длинный список которых мы прилагаем. Круг его путешествий огромен: от Азии до европейской части России (Алтай и т.д.)

Особенно заслуги Гельмерсена в истории  исследования Подмосковного угольного бассейна. В 1841 году Г.П. был командирован в Тверскую, Калужскую. Орловскую губернию. Цель командировки заключается в отыскании каменного угля, которым можно  было бы заменить дрова, становившиеся с каждым годом  все дороже и дороже, особенно в Москве. Избрав  для этой цели Гельмерсена, правительство приобрело горячего поборника дела введения во всеобщее употребление каменного угля и мы могли бы перечислить длинный ряд статей, в которых он, стараясь дать этому делу желанный ход, стремился побороть противопоставляемые тому рутину, предрассудки и частные интересы.
Более подробно об исследовании Г.П.Гельмерсена в Средней России , желающие найдут в сочинении Щуровского «История геологии московского бассейна»
Угли московского бассейна выгодно использовались на Московско-Курской железной дороге и московских фабриках.

Упадок горного, т.е. рудничного промысла в Олонецком крае вследствие истощения озер, из которых добывалась руда для выплавки на заводах Олонецкого горного округа, в связи с увеличением на время Крымской кампании требованием на изготовление Олонецкими заводами орудия и боеприпасов, побудили правительство снарядить партию  для подрядного исследования Олонецкого  горного округа. Во главе этой партии, производившей свои работы в течение 4-х лет  сряду  с 1856-1859,  был поставлен Г.П..
Исследования Гельмерсена дали более ясную картину о минеральных ресурсах этого края :в практическом отношении  только озерные руды представляют материал, на котором может основываться заводская промышленность.

Донецкий каменноугольный бассейн, имеющий столь важное значение для России, был также предметом неоднократных исследований Г.П. по случаю предполагавшегося усиления железного производства в Южной части России, Григорий Петрович  в 1863 году получил от г. министра финансов поручение исследовать Луганский горный округ с тем, чтобы предложить меры для усиления и более рациональной разработки м-ний каменного угля и железных руд, а ровно определить те пункты Донецкого каменноугольного бассейна, которые могли бы  снабжать каменным углем Южную Россию и строившиеся в то время железные дороги. Осмотрев те из м-ний каменного угля и железных руд, которые  расположены ближе к местам сбыта, Гельмерсен  подтвердил громадные запасы, заключающиеся в недрах Донецкого кряжа., указав на необходимость пересечения Донецкого кряжа железной дорогой, которая вместе с тем, соединила бы его с главными центрами сбыта заключающихся в недрах его богатств. Г.П. высказал убеждение, что «тогда наступит время процветания Донецкого кряжа, тогда он составит немаловажную часть материальной силы России. Но вместе с тем, он сделался бы центром умственного развития, как всякий большой промышленный округ». Кроме того, Г.П. тут же указал на важность геолого-геофизической съемки всего пространства Донецкого кряжа и составления пластовой карты
В 1865 году Г.П. вновь издал геологическую карту России, в чем тогда ощущался крайний недостаток, так как со времени издания в свет в 1843 году геологической карты, приложенной к сочинению Мурчисона–де Вернеля и графа Кайзермана, изданной г. Озерским при издании им русского перевода этого сочинения в 1849 г. прошло более 15 лет, в течение коих наши познания в геологическом строении значительно продвинулись вперед. В это время были изданы геологические карты отдельных губерний, округов и местностей. Придавая свой масштаб карте Мурчинсона, Гильмерсен исправил таковую. Появилась новая карта, резко отличающаяся от изданных до того времени. В 1873 году вышло новое издание этой карты, дополненное и исправленное.

В 1870 г. Гельмерсен по Высочайшему повелению был командирован на Урал для нового осмотра  расположенных в северной части его месторождений каменного угля  с целью определить значение их для проектируемой железной дороги. В это же лето ему поручено участвовать в комиссии, назначенной для решения вопроса о наивыгоднейшим направлении Уральской железной дороги в видах удовлетворения нуждам горнозаводской  промышленности в связи с возможным обеспечением заводов  хорошим и дешевым каменным углем, таковые исследования привели комиссию к убеждению о необходимости провода  Уральской железной дороги по линии. Обеспечивающей развитие горнозаводского каменноугольного дела на Урале ( дорога Пермь – Екатеринбург).

В память 50-летнего юбилея научной деятельности Г.П. Гельмерсена была учреждена премия Академии наук имени Гельмерсена, выдаваемая за выдающиеся геологические труды, а сам ученый был награждён Орденом святого Александра Невского, одной из высших российских наград.

УЧРЕЖДЕНИЕ  АКАДЕМИЕЙ НАУК ПРЕМИИ имени Г.П. Гельмерсена
В Императорскую Академию Наук

По поводу совершившегося 23-го апреля сего года пятидесятилетнего юбилея члена Императорской Академии Наук горного инженера - генерал-лейтенанта Г.П. Гельмельсена между друзьями и почитателями оного лица собран находящийся у меня на хранении капитал в две тысячи пятьсот два рубля 10 коп.(25 облигаций восточного займа и 2 руб. 10 коп деньгами).Капитал сей назначен служить основанием к учреждению имени Г.П. Гельмерсена премии за лучшие сочинения по геологическим наукам. Ныне же  в виду выраженного юбиляром желания, чтобы премия эта была учреждена при Императорской Академии Наук, я, по соглашению с другими лицами, принимавшими участие в сборе необходимых для премии средств, имею честь обратиться к Академии с покорнейшею просьбой сделать зависящее распоряжение о принятии от меня кому следует вышеозначенного капитала.

Профессор Горного Института  В.Меллер
Мая 15 -го 1878

Министерство народного просвещения
Департамент
Разряд ученых учреждений

Господину Вице-президенту Императорской Академии Наук
Государь Император по высочайшему докладу моему в 29-ый день истекшего мая Высочайше соизволил на принятии Императорской Академией Наук двух тысяч пятисот двух руб. 10 коп., собранных по случаю исполнившегося 23 апреля сего года пятидесятилетия службы в офицерских чинах ординарного Академика Академии Наук Генерал-лейтенанта Гельмерсена для присуждения за лучшие сочинения по геологическим наукам на основании правил, которые будут поданы для сего Академией
Имею честь уведомить об этом Ваше Высокопревосходительство для надлежащего распоряжения

          ПРАВИЛА О ПРЕМИИ АКАДЕМИКА ГОРНОГО ИНЖЕНЕРА ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА Г. II.
                ГЕЛЬМЕРСЕНА.

 Утверждены Физико-Математическим Отделением ИМПЕРАТОРСКОЙ Академии Наук 10 апреля 1879 года.
 § 1. Премия Гельмерсена образуется из процентов с капитала, собранного посредством добровольных приношений- по случаю юбилея 50-летней службы в  Офицерских  чинах Академика горного инженера генерал-лейтенанта Г. П. Гельмерсена.
 § 2. Основный капитал остается неприкосновенным на вечные времена и возрастает причислением к нему некоторой части процентов или же могущими впредь поступать добровольными приношениями. Проценты с капитала употребляются исключительно на премии или же на увеличение капитала.
 § 3. Неприкосновенный капитал, обращаемый в государственных кредитных бумагах (на имя капитала премии Гельмерсена), состоит в ведении Императорской Академии Наук.

               УЧРЕЖДЕНИЕ ГЕОЛОГИЧЕСКОГО КОМИТЕТА
В 1863 году Гельмерсен поместил в "Горном журнале" статью "О современном состоянии геологии в России", в которой сформулировал геологические задачи, необходимость решения которых, по его мнению, назрела. Он предложил организовать государственную геологическую службу России, аналогичную тем, что уже существовали во многих европейских странах. Прошло почти двадцать лет, прежде чем удалось реализовать эти планы. В 1882 году Гельмерсен стал первым директором Геологического комитета. Он добился исполнения своего заветного желания, но ему уже было трудно работать. В 80 лет Гельмерсен попросил освободить его от обязанностей директора комитета, но до конца оставался членом его Присутствия.

На подлинном Собственною ЕГО  ИМПЕРАТОРСКОГО  ВЕЛИЧЕСТВА рукою написано:
 „БЫТЬ ПО СЕМУ“. В Гатчине 19 Января 1882 г.

            ПОЛОЖЕНИЕ О ГЕОЛОГИЧЕСКОМ КОМИТЕТЕ.
 1, В видах подробного изучения геологического строения России, при Горном Департаменте Министерства Государственных  Имуществ  состоит Геологический Комитет.
2. Геологическому Комитету поручаются:
     1) систематическое исследование геологического строения России;
    2) разработка относящихся до сего предмета сведений и издание научных до   оному сочинений;
   3) составление и издание подробной геологической карты Государства;
   4) собирание горных пород и полезных ископаемых и составление из них систематических коллекций
   5) содействие другим ведомствам и частным лицам по предметам занятий Комитета.
 3, Геологический Комитет составляют:
    1) директор,
    2) присутствие,
   3) старшие и младшие геологи, геологи-сотрудники, коллекторы и консерватор. 4. Директор избирается Министром

Геологический комитет (геоком), созданный в 1882 году по инициативе крупнейших русских ученых Г.П.Гельмерсена. А.П.Карпинского и Ф.Н.Чернышева, в первые годы имел всего 8  штатных геологов, и круг его деятельности ограничивался десятиверстной геологической съемкой Европейской России и Урала. Геоком помимо десятиверстной съемки приступил к детальному изучению Донецкого бассейна, Кривого Рога и других крупнейших промышленных районов страны. Было также начато частичное изучение геологического строения Азиатской части России. Работа в основном проводилась в районах, примыкавших к строившейся тогда линии Сибирской железной дороги и в золотоносных областях Сибири. Несмотря на крайнюю ограниченность средств и кадров, Геоком в 1897 году, объединив вокруг себя все лучшие геологические силы страны, с честью провел 7 сессию Международного Геологического Конгресса, убедительно продемонстрировав успех русской геологической школы.
С 1901 года Геоком приступил к детальному систематическому изучению нефтяных площадей Кавказа

В 1916 году по инициативе академика В.И.Вернадского при Академии наук была организована специальная комиссия по изучению естественных производственных сил России (КЕПС). Почти все работы, связанные с изучением полезных ископаемых, были поручены Геологическому комитету. Результатом этих работ явился 4-ый том трудов КЕПС, опубликованный 1917-1919 г.г.. Это был исключительно ценный труд, где подводились итоги изучения недр страны.
Несмотря на крайне ограниченные ассигнования, отпускаемые на геологические исследования, Геоком за 35 лет существования до Октябрьской революции сумел проделать очень большую работу по изучению геологического строения России и прочно закрепить авторитет русских геологов за рубежом. И не случайно, что после Октябрьской революции структура Геокома была сохранена.

              Заседание Минералогического общества
 
12 февраля 1885 года  под председательством  Директора общества академика
           Н.И.Кошкарева, посвященное памяти Г.П.Гельмерсена

Милостивые Государи! Неумолимая смерть продолжает опустошать и без того редкие ряды русских геологов. Одним из последних пал под её ударами достопочтенный ветеран геологии, Почетный Член нашего Общества Григорий Петрович Гельмерсен. Кончину Григория Петровича нельзя назвать преждевременною, в виду достигнутого им 82-х летнего возраста,  но , тем не менее, для многих его друзей и почитателей  она все  же была неожиданностью. Случай привел меня свидеться и говорить с маститым нашим коллегою когда он уже лежал на смертном одре. Я застал его еще в полном сознании и не мог  достаточно  надивиться тому хладнокровию, с которым он смотрел в глаза смерти. Я имел пред собою сильного своими религиозными убеждениями человека, не позволявшего себе ни  малейших сетований на свою судьбу. По истине величественное зрелище представлял собою этот, прикованный к постели и уже приговоренный к смерти старец, когда он перебирал в слабеющей своей памяти имена друзей и близких его сердцу лиц, с которыми он мысленно и навсегда прощался в этой жизни. Я постараюсь быть кратким и не стану касаться многочисленных заслуг покойного на научном поприще. Заслуги эти всем нам хорошо известны, давно уже взвешены и оценены по достоинству. К тому же одним из уважаемых наших  сочленов , А. П.  Кеппеном, уже сделан весьма обстоятельный очерк деятельности Григория Петровича, напечатанный в записках нашего Общества и в Горном Журнале. Я остановлюсь на личности усопшего только как на человеке и наставнике.   На вид гордый и недоступный, Григорий Петрович сразу располагал к себе всякого, кто только имел возможность сколько-нибудь глубже заглянуть в его честную душу, и при том располагал к себе раз на всегда. И сам покойный, кого бывало дарил своею дружбою, тому  оставался  верен до гробовой доски. Необыкновенно стойкий в своих убеждениях, Григорий Петрович мало заботился о том, что говорят и думают о нем другие, и во всех действиях своих всегда руководствовался лишь указаниями своей совести. Он не умел лицемерить и никогда не подлаживался под взгляды других людей; он никогда не был двуличным и не позволял себе прибегать к столь выгодному, во многих случаях, молчанию, когда к нему обращались за выражением его личного мнения. Он высказывался всегда прямо и открыто. Понятно, что при таких условиях Григорий Петрович не мог не иметь  антагонистов, но даже противники его всегда отдавали ему должное, и отзывались о нем не иначе, как с полным уважением. Лучшею же характеристикою для покойного служит тот эпитет, который придавался ему на каждом шагу. Это — gentleman, слышалось со всех сторон, и действительно Григорий Петрович был человеком рыцарски-благородной души. Как наставник Григорий Петрович оставил в своих учениках, к которым и я имел честь принадлежать,  наилучшие  и неизгладимые воспоминания. Всегда на страже науки и на уровне современных знаний, он действовал на нас не только силою своего слова, но и тем вдохновением, которым была проникнута всякая его речь. Он всегда удивлял нас своею необыкновенною начитанностью, своею обширною эрудициею по многим предметам и каким-то особенным уменьем располагать слушателей к предмету своего исследования и преподавания. Многие и многие из нас имели неоднократно случай убедиться в том, с каким сочувствием покойный  относился ко всякому благому начинанию, вообще, и в науке в особенности. С какою готовностью делился он с другими учеными своим громадным запасом крайне разносторонних сведений, и с какою предупредительностью давал различного рода указания, разъяснения и советы не только своим коллегам, но и множеству сторонних лиц, подчас ему едва известных. Да, если проанализировать хорошенько всю деятельность Григория Петровича, то нельзя будет не прийти к заключению, что он был учителем, в полном и самом высоком значении этого слова. Добрая о нем память на веки сохранится в благодарных сердцах не только бывших его учеников, но и вообще всех лиц, которым доводилось, в каком бы то ни было направлении, пользоваться услугами покойного нашего  сочлена . Полагаю, Мм. Гг., что исполню только желание всех Вас, если позволю себе предложить почтить, по обыкновению, память почившего общим, безмолвным вставанием.

По окончании речи В. И.  Мёллера, все присутствовавшие в собрании Члены Общества и посторонние посетители с чувством единодушной грусти почтили память достоуважаемого покойного Григория Петровича молчаливым вставанием. 

Гельмерсен являлся почётным членом многих российских университетов и зарубежных научных сообществ включая Лондонское, Венское, Берлинское географические общества (16 российских и 9 иностранных).

          Отчеты о присуждениях премии академика Г. П. Гельмерсена

Первое присуждение (1883 г.).
 Удостоен премии: Магистр С. Н. Никитин. 1)Юрские отложения между Рыбинском, Мологой и и Мышкиным и Верхней Волгой
Второе присуждение (1888 г.).
Удостоен премии: Старший Геолог Ф. Н. Чернышев: «Фауна Среднего и Верхнего Девона западного склона Урала».
 Третье присуждение (1893 г.).
 Удостоен премии: Доктор геологии Соколов: «О нижнетретичных отложениях Южной России».
 Четвертое присуждение (1898 г.).
 Удостоен премии:
 А. Миквиц: «Dic Brachiopodengattung OBOLUS Echw.», 1896 г. —Рец. Акад. Ф. Б. Шмидт.
Пятое присуждение (1903 г.) не состоялось.
 Шестое присуждение (1908 г.).
Удостоен премии:
К. И. Богданович: а) «Два пересечения Главного Кавказского хребта». («Труды Геологического Комитета», т. IX, Л« 1, 1902 г.) и б) «Система Дибрара в юго-восточном Кавказе» (там же, новая серия, вып. 20, • 1906 г.), заключающая  результаты  трехлетних-1901, 1902 и 1904  гг . —Рец. Акад.: Ф. Б.Шмидт, А. П. Карпинский, Ф. Н. Чернышев и В. 11. Вернадский

 УЧАСТИЕ ГОРНЫХ ИНЖЕНЕРОВ В ПОЛУВЕКОВОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ   ИМПЕРАТОРСКОГО РУССКОГО
                ГЕОГРАФИЧЕСКОГО  ОБЩЕСТВА 1845—1895, 
                Профессор И.В. Мушкетов

Учреждение Императорского Русского Географического Общества по истине составляет эпоху не только в истории научных исследований России, но и вообще в истории русской культуры: оно явилось как бы выражением того духовного подъема нашего общества, которым отличались сороковые года, когда передовые люди начали работать не только над  возрождением русской народности, но и над освобождением русского народа от крепостной зависимости, и когда первою   заботою всех и каждого должно было быть изучение родины и её народных масс. Основанное на широких началах, с целью «изучения родной земли и народов ее обитающих», оно концентрировало в себе самые разнообразные научные отрасли и не только регулировало, но и значительно расширяло всевозможные исследования. С одной стороны, оно призывало к научной работе новых деятелей, снаряжало многочисленные экспедиции и публиковало результаты-исследования их, а с другой — ставило определенные задачи исследователям и облегчало тяжелый труд их  изданием  различных пособий: географических словарей, карт, обзоров, инструкций и пр.

Совмещая различные отрасли научных знаний, Географическое  Общество  постоянно выделяло специальные комиссии, из которых  многие  превратились в самостоятельные  учреждения или Общества; а имея для исследований обширный район — от  Берингова  пролива до Вислы и от Ледовитого океана до Индии,— оно постепенно стремилось, так сказать, к децентрализации и выделяло многочисленные местные отделы, которые возникали по мере расширения наших государственных границ и не перестают возникать до сих пор Отделы эти, сохраняя тесную связь с Центральными Обществом, работают, однако, вполне самостоятельно; но само собой разумеется, что  направление  их деятельности далеко не одинаково и получает те или другие  оттенки  в зависимости от местных условий.

Кроме научных заслуг, отделы эти имеют важное культурное значение: они представляют для многих из наших окраин почти единственные центры умственной деятельности, вокруг которых группируются местные научные работники. Они не только расширяли наши познания об окраинах, но и служили проводниками научных идей среди местного населения, а потому имеют постоянную и видную заслугу в деле развития и укрепления русской гражданственности на наших окраинах, особенно, напр., на Кавказе, в Восточной Сибири. Туркестане и пр. Но кроме экспедиций, изданий, образования отделов, Географическое Общество всегда сочувственно относилось к различным международным научным предприятиям, а иногда и само возбуждало их, организуя специальные исследования по тем или другим научным  вопросам , как, напр., по распределению силы тяжести, по землетрясениям, по изучению верхних слоев атмосферы на воздушных шарах, по магнитным аномалиям, по международным исследованиям полярных стран и пр.

Занимаясь разносторонним изучением родной земли и стран с нею сопредельных, Географическое Общество, как и его отделы, нередко возбуждало и настойчиво пропагандировало вопросы, имеющие важнейшее государственное значение, и тем самым оказывало крупные услуги администрации. Так, напр., в великих реформах царствования Императора Александра II многие члены Географического Общества  играли видную роль именно потому, что они тщательным изучением русского народного быта отчасти подготовили почву к разрешению великого дела освобождения народного труда ; также идея о необходимости всероссийской переписи зародилась в Географическом Обществе еще почти 30 лет тому назад и с того времени постоянно поддерживалась и  разрабатывалась, пока, наконец, не приведена была в исполнение; только что окончившаяся первая народная перепись России осуществилась не только по инициативе Географического Общества. но и при ближайшем участии самых видных членов его, вместе с председателем П. П.  Семеновым , который был председателем комиссии, выработавшей план первой переписи. Наконец, при той  дробленности  специальностей или, говоря вообще, при той дифференциации наук, которая, с громадным накоплением материала и с усовершенствованием методов исследования, в последние годы страшно развивается, на долю Географического Общества выпадает почтенная роль— интеграции разнородных результатов научных работ и приведения их в общую причинную связь. Эта роль в последние годы выясняется все более и более, и едва ли можно сомневаться, что в недалеком будущем она получит первенствующее значение в деятельности Географического Общества. Благодаря этой роли, с одной стороны, ни одно сколько-нибудь крупное научное предприятие в России не обходится без участия Географического Общества, а с другой — значение его не только не  умаляется , а, напротив, истории Общества, когда оно формировалось: он продолжался около 5- лет—от 1845 до 1850 г. Второй период вице-председательства М. Н.  Муравьева  продолжался с 1850 по 1857 г. Третий период  вице -председательства графа Ф. П.  Литке —с 1857 по 1871 г. Четвертый период—с 1871-1885—назван периодом экспедиций М. И. Пржевальского. Пятый период обнимает последнее десятилетие. Но собственно говоря последние два  периода  вернее было бы слить в один период, под названием периода  вице председательства П. П.  Семенова , так как не только экспедиция  Пржевальского,  но и масса других работ, не менее важных, предприняты Обществом  и доведены до конца только благодаря усилиям П П.  Семенова  который, можно сказать, не щадил себя на пользу Общества и все относился с необыкновенною душевностью ко всем предприятиям Общества  и, к  счастию,  продолжает неустанно эту деятельность до сих пор при полноте изложения и ясности плана, История  Географического  Общества, как уже выше замечено, дает возможность легко  проследить  участие различных Ведомств и отдельных лиц в полувековой  деятельности  Общества. Согласно поручению Горного Ученого Комитета, .мы рассмотрим только участие горных инженеров в той же последовательности, как это изложено  в истории полувековой деятельности Императорского Русского  Географического Общества. Горные инженеры, как и вообще горное ведомство, всегда  принимали  самое живое участие в работах Географического Общества со  времени  его основания и до настоящего времени. Участие это выражалось не толь в косвенном содействии, которое горное ведомство п его  провинциальные  органы часто оказывали предприятиям Географического Общества, но и непосредственных многочисленных работах, исполнявшихся горными и  инженерами  по поручению Географического Общества или даже по  собственному  почину. Как пионеры далеких окраин, хорошо подготовленные землеведении и особенно в геологии, горные инженеры всегда были желанными членами экспедиций Географического Общества и своими труда внесли крупный вклад в  географические  познания нашего отечества. Самое возникновение Общества и его первые шаги не обошлись  без  участия горных инженеров. В числе блестящей плеяды  учредителей  Географического Общества, каковы: Бэр,  Чихачев ,  Струве , Даль,  Крузе, Штерн ,  Левшин  и др., мы встречаем имя известного горного  инженера Г. П. Гельмерсена, который уже в 1847 г. выдвигается настолько, его избирают председателем Отдела Физической Географии или, как то называли, Управляющим Комитетом Физической Географии.  Одновременно  с ним вступает в Географическое Общество другой горный инженер Э. К.  Гофман , присутствовавший на первом заседании Общества. Г. Гельмерсену, вместе с К. М. Бэром, принадлежала не только  инициатива  первой крупной экспедиции Географического Общества, но и труд по  составлению   инструкций для известной экспедиции под именем «Экспедиция для следования границ между Европой и Азией на всем протяжении Северного Урала». Начальником же её был избран  Гофман , а одним из  помощников  его горный инженер  Стражевский . Экспедиция эта, в состав которой  еще входили астроном  Ковальский , топографы  Брагин  и  Брандт , впервые основательно исследовала Северный Урал от параллели Чердыни до Ледовитого океана как в географическом, так и в геологическом отношениях; карта, составленная ими, до последнего времени имела большое Значение. Экспедиция, с небольшими перерывами, работала почти два года, 1847— 1848 гг., при беспрерывных препятствиях и всевозможных лишениях, яри которых не только приходилось бросать с трудами добытые коллекции, но и рисковать жизнью. Несмотря на такие условия, экспедиция вывезла громадный материал, до сих пор не утративший значения для многих Местностей Северного Урала. Между прочим, ею открыт хребет Пайхой и определена северная оконечность Урала, названная Гофманом в честь Августейшего Председателя Географического Общества Константиновым  ,  именем .   Партия  Стражевского, работавшая между горою  Квосьма - Ньер  и Корниловым перевалом, едва не погибла от сибирской язвы и не докончила работы, а потому в 1849 и 1850 г. была снаряжена дополнительная экспедиция под начальством того же горного инженера Гофмана. За свои труды по экспедиции Гофман получил в 1849 г. первую высшую награду Географического Общества, а именно золотую Константиновскую медаль, Проект которой был выработан   Чевкиным, начальником Штаба Корпуса Горных Инженеров.   В тот же первый период работали, по поручению Общества, и другие  горные инженеры, а именно:  Дорошин  производил  геологические  и  метеорологические  наблюдения на  прибрежьях  и островах Бериногова моря;  Щовалевский, вместе с  Ценковским , изучал золотоносные районы южного  Египта  и  Нубии , а Э. И. Эйхвальд — преподаватель палеонтологии в Горном Институте —совершил путешествие в  Алжирию.   Во втором периоде деятельности Общества, кроме  Гофмана ,  обрабатывавшего и редактировавшего труды Уральской экспедиции, и Гельмерсена, состоявшего членом Совета Общества в течение всего второго периода и занимавшегося изучением геологического строения Центральной России,  особенно  распространением девонских осадков, выступает еще целый ряд  других  горных инженеров, между которыми особенно выделяется А. Озерский, известный переводчик геологии России Мурчисона. Он состоял Председателем Отделения Физической Географии с 1850 по 1852 г., а в начале 1856 г. был снова избран председателем Отделения и Комитета, выработавшего программу геологических исследований Восточной Сибири,  туда  была в 1852 г. отправлена экспедиция под начальством  астронома Шварца, вместе с Гельмерсеном и  Гофманом . 

Обращение дочери Г.П. Гельмерсена к Президенту Императорской Академии Наук
                графу Д.А. Толстому

Ваше Сиятельство Дмитрий Андреевич!
 По смерти моего отца Григория Петровича Гельмерсена семейство его осталось без всякого состояния, что особенно тяжко отзывается на мне, как единственной его незамужней дочери. Хотя по закону я не имею права получать пенсии, тем не менее я решилась обратиться к господину министру Государственных имущества просьбой исходатайствовать мне таковую в виду долголетней и полезной службы моего отца. Имею  надежду, что моя просьба будет уважена Господином Министром Государственных имуществ. Я осмеливаюсь ныне обратиться к Вашему Сиятельству с покорнейшей просьбою поддержать Вашим авторитетом ходатайство  Господина Министра Государственных имуществ перед Министром финансов. Вашему сиятельству вполне известны заслуги моего покойного отца и Вам всегда угодно было к нему относиться благосклонно. Поэтому я питаю надежду, что Вы мне не откажете в настоящей моей просьбе.
    С глубоким уважением и совершенною преданностью Вашего Сиятельства покорная Е.Гельмерсен.

28 февраля 1885
Письмо Президента Академии наук графа Д.Толстого министру Государственных
             имуществ М.Н.Островскому.

4 марта 1885
Милостивый Государь Михаил Николаевич!
Дочь недавно умершего ординарного академик Императорской Академии наук корпуса Горных инженеров генерал-лейтенанта Гельмерсена сообщила мне письмом, что она обратилась к Вашему Превосходительству с прошением об исходатайстве ей пенсии за многолетнюю и усердную службу ее отца.
Близко зная и высоко ценя ученые заслуги академика Гельмерсена, я считаю с ясностью со своей стороны долгом справедливости обратиться к Вам, Милостивый Государь, с покорнейшей просьбой не отказать и сделать все от Вас зависящее к удовлетворению означенного прошения дочери сего достойнейшего ученого.
 Граф Д. Толстой