.
Предыстория.
Всему виной мои сны.
Я не хочу сказать, что мне снится бессмыслица и кошмары (хотя и такое случается, правда, редко), но эти сны были из серии необычных и многосерийных.
Сначала мне снилось, что я читаю историю какой-то страны. Сны были, в общем, одинаковые: Я нахожусь в уютной комнатке, с минимумом мебели, но комфортно. Полулежу, удобно устроившись на спинку маленького диванчика. Над диванчиком небольшая полка, на которой стоит 12 книг. Сосчитала не однажды, когда осмысливала прочитанное. Рядом небольшой столик и бра на стене. Возможно, что-то еще есть из мебели, но я не обращала на это внимания. Никогда. Так же, как не обращала внимание на размеры комнаты, есть ли окна в ней. Я просто брала, одну за другой, книгу с полки – и читала. Иногда, на столике появлялись чашки с кофе или чаем, и небольшое блюдечко с печеньем или пирожным. Кто и как это ставил, не знаю – просто не обращала внимания. Я ни на что не обращала внимания, кроме книг.
После пробуждения, я помнила все, что прочитала во сне – даже карты, которые прилагались к книгам. Это было интересно и необычно. И я решила их записать.
История планеты, которая существует только в моем воображении – это же так интересно! Для меня, разумеется. Это длилось пару недель. После того, как я прочла последнюю книгу, сны прекратились. Мне даже жалко стало, когда мои ночные чтения закончились. Поневоле, стала думать о Валии, об Учителе и о том, как он жил. Я представляла, как он выглядел: ни в одной книге не было его портретов, хотя портреты всех остальных деятелей, что участвовали в историческом прошлом планеты, были. Как объясняли авторы, «Учитель отказался от пожизненного изображения, и запретил описывать себя в будущем»
Время шло. Мои сны стали забываться. Порой, когда в руки попадали тетради, с записанной историей, я с улыбкой вспоминала свои сны – но и только.
Но однажды, примерно, через полгода, сны вернулись! Только уже иначе.
Я опять была в той самой комнате. Передо мной стоял маленький диванчик. Рука невольно потянулась к полке с книгами, но меня остановил голос.
- Решила опять почитать? А я хотел поговорить с тобой!
Я обернулась на голос. За спиной стоял необыкновенный человек. Высокий, тощий до полупрозрачности (я не шучу, он, действительно, был полупрозрачным, словно изображение на экране в кинотеатре.), и какой-то перекошенный. Но тем не менее, его образ не вызывал отвращения или неприятности. Возможно, это происходило от умного, какого-то пронзительного взгляда или доброжелательного, насмешливого прищура глаз и улыбки. Улыбка была хороша, хоть и располагалась на ассиметричном лице кривовато. В общем, это напоминало детский неумелый рисунок.
-Мы знакомы? – Вот уж, не ожидала от себя такого глупого вопроса! Откуда бы нам быть знакомыми – такое лицо, раз увидев, никогда не забудешь.
-В некотором роде, - насмешливо откликнулся гость. Или, скорее, хозяин положения. – Я присутствовал при ваших чтениях. Ну, а еще, я тот самый Учитель, историю которого вы читали.
-Учитель? Я вас не так представляла. А как вас зовут, учитель? Я в книгах нигде не встречала вашего имени.
-А у меня имени никогда не было! В детстве, мой наставник, так и не успел купить мне имя. Сначала я был Малыш, потом «Этот малец», потом «Чертов малец». А потом я долгое время жил один – зачем мне было нужно имя? Это уже потом, когда у меня ученики появились, я разрешил называть себя Учитель. Ибо, хозяином я быть не желал – и не желаю! Можешь так меня и звать. И переходи на «ты» – когда я слышу «вы», мне хочется оглянуться: кто еще стоит рядом? Да, еще одно: я, действительно, полупрозрачный. Из-за чего это произошло, я и сам не знаю. Да и не интересовало это меня в то время. А сейчас и подавно. Возможно, бессмертный. Я не знаю, но живу уже так долго, что история о моей жизни, входит в учебники. как ты могла убедиться. В книгах, конечно, все обобщено и стерилизовано, тем более, через столько лет, но то, что они пишут, в основном, правда.
-А я вам зачем? Поговорить захотелось?
-Зачем мне ты, я тебе в конце наших встреч объясню. Хотя, да, мне захотелось и просто поговорить! Давно не практиковался! Но чтобы тебе стало ясно, чего от тебя мне нужно, послушай, пожалуйста, мою Настоящую историю жизни. Кстати, ты не уставала от чтения?
-Я и наяву, от чтения не устаю. А, поняла: то, что я считала снами – это не совсем сон?
-Можно и, так сказать. А можно сказать иначе: это НЕ был сон. И сейчас это не сон. Мы находимся во вневременном континууме. И ты спала, после того, как тебя здесь усыпляли и переносили на место. Здесь полно таких кастрюлеголовых, которые заменяют слуг. Живых существ, здесь уже сто лет не было. Но об этом тоже после. И о том, почему именно во сне возвращали, тоже объясню. Потерпи, ладно?
Кстати, ты предпочитаешь здесь находиться или сменим обстановку?
-А можно разговаривать на ходу? Тогда и время терять не будем, и увижу окрестности.
Так и происходили наши разговоры: то, прогуливаясь по коридорам и лестницам, то присаживаясь в уютных залах, то присаживаясь за столом, когда мне хотелось перекусить.
Но возвращалась я всегда под одеяло своей кровати.
Валия.
Часть первая.
Изгой.
Галас.
Эту пещеру, Галас нашел случайно. Он заметил чью-то отбившуюся козу, решил ее поймать и оставить себе. Еще с детства, он усвоил урок: что тебе падает с неба, нельзя бросать. Боги отвернутся, если ты будешь пренебрегать их дарами. Коза бежала по малозаметной тропинке, пока не попала в тупик, заканчивающийся небольшой пещерой. Возблагодарив богов за щедрость, Галас решил переселиться сюда. Пещера была просторной и сухой. В углу из стены пробивался родничок с горячей водой, хотя и горькой на вкус. За долгое время, Вода проточила небольшое углубление, по которому уходила наружу. Если перегородить, можно сделать хорошую ванну. Неподалеку от пещеры, был еще один ручей, стекавший из расселины, вполне пригодный для питья. Из долины, пещеру было не видно, ее закрывал уступ скалы. Да и дорогу трудно было найти. Если только случайно попасть. Это куда удобнее, чем землянка углежога, которую он занял раньше. А главное – безопаснее! Ночью он перенес вещи в пещеру. Наведался на лесопилку, и стащил четыре доски: сторож спал, напившись браги. И то, что он взял только четыре доски, объяснялось, что ночь быстро кончилась, и его могли заметить. Еще одна мудрость, усвоенная с детства: если не пойман, значит, не вор! И не украл, а просто нашел. В его хозяйстве было немало таких найденных вещей, который приходилось прятать. К ним относилась и пильная струна, и молоток, прихваченный в кузнице и гвозди. Натаскав козе прутьев и травы, он принялся обихаживать жилище. Первым делом, натаскал камней и глины от реки. Из них он сложил ванну и заложил часть прохода: ночи зимой холодные, а широкий проход невозможно загородить пологом. Потом огородил площадку, чтобы коза не смогла уйти. Из тех же камней, он огородил грядки под огород. Несколько дней носил землю из расщелины. Когда глина затвердела, он разжег в ванне огонь, заодно проверив, не видно ли дым снаружи. Из досок, он соорудил просторные нары. А из остатков – стол и полки для книг и прописей – своего главного сокровища, доставшегося ему вместе с именем, от наставника, спасшего его от смерти.
Детство у Галаса было таким же, как и у большинства ребят этого мира. Жил в тесной землянке с отцом, матерью, 5 братьями и сестрой. Такая жизнь считалась нормальной: отец работал на бойне, мать стирала и готовила на хозяина бойни, старшие братья работали на каменоломнях, пытаясь заработать на женитьбу и имя – без имени и жены, иметь хорошую работу и жилье, было невозможно. А пока, в холод жили с родителями, а в теплое время – просто на улице, рядом с работой. Сестра ходила уже с матерью на работу. Судя по тому, как на нее смотрел хозяин, скоро она переберется в барак хозяина полностью. Мать с отцом, уже подсчитывали, сколько она будет стоить. Сам Галас, тогда еще не имевший имени, и его младший брат, пока просто бегали на улице, добывая себе пропитание. В тот год, отца придавило тушей быка. Он остался жив, только повредил ногу и растянул спину. Стало понятно, что работать он больше не сможет – какому хозяину нужен калека? Вечером, когда мать вернулась домой, они говорили о том, как им жить дальше.
-Хозяин предлагает продать дочь и младших ему. Старших готов купить его сосед: он собирается строить дом, ему сильные руки нужны, тем более, наши уже умеют работать. Пока ты будешь приходить в себя, он согласен оставить нам жилье. Правда, если я буду прислуживать его гостям. Но это не каждую ночь.
-Куда ж, теперь деваться? – Тяжело вздохнул отец. – Видишь, как боги повернули? Продавай. Завтра по утру и отведи ребят. Кто знает: может боги примут жертву и вернут мне силу. Да и ты еще способна родить.
Ждать утра Галас не стал. Дождавшись, когда родители уснут, он собрал свои нехитрые пожитки и убежал из дома. Бродяжить, считал он, намного лучше, чем быть проданным в рабство. Тем более, он знал, какое будущее ждет детей, особенно, если кроме бойни, хозяин держит еще и гостиный дом. И сколько времени живут такие дети.
За ночь он сумел выскользнуть из города и прошагать немало верст. Днем он прятался и отсыпался, забившись в листья, ночью совершал набеги на огороды, крал еду у спящих путешественников, благо, занимался этим и раньше – и весьма успешно. Таким образом, он дошел до другого города, где прибился к ватаге таких же беспризорников.
Такая жизнь длилась два года, пока он не попался в руки палача. Избитого плетьми, его выкинули за стену города. И здесь фортуна, впервые повернулась к нему лицом! Его, почти бездыханного, нашел лекарь Галас. Он перенес мальца в свою пещеру, выходил и стал учит своей науке врачевания. Малец был смышлёный. Быстро выучил грамоту, научился писать и через пару лет, довольно шустро управлялся с работой помощника лекаря. А еще через пару лет, стал вровень с наставником, все чаще заменяя его при посещении больных. Он отлично разбирался в травах, умел варить настойки, делать мази и варить мыло из отходов, что покупали на живодерне. Галас так же приучил его к чистоте, заставляя мыться с мылом и стирать белье. Именно это спасло ему жизнь, когда в город, с караваном невольников, пришла эпидемия. Галас не позволял ему ходить к больным, чтобы не заразиться. Впрочем, весь город в эти дни, сидел взаперти по домам, спасаясь от заразы. Богатые жители, посылали к ним своих рабов за снадобьями, а бедных просто не выпускали никуда. Ворота города тоже закрыли. Город опустел, затаился и со страхом встречал по утрам телеги с мертвыми, что вывозили в ямы, вырытые за стенами города. Почти месяц, город задыхался от смрада, что шел от сжигаемых в ямах трупов. И от запаха извести, которой поливали дома покойников. Но потом пришел мороз, окутал все снегом. И смерть ушла из города
Галас остался в живых. Но смерть унесла его наставника. Но не та смерть, что убила пол города. Галаса убило воспаление легких, когда, после прихода раба, он не стал ждать, пока согреется вода и помылся холодной. Болел он недолго: за несколько дней жар и непреходящий кашель, измотали старика. Смертники, что вывозили трупы, уже пометили их пещеру.
-Беги, малыш, - Едва дыша прошептал он перед смертью. – Меня уже не спасти, но ты должен жить. Эти не будут разбираться, отчего я умер. Тебя просто запрут в доме, как всех других, и оставят умирать. Собери книги и прописи – они тебе пригодятся. И прими мое имя. Где находится свиток, ты знаешь. Выбраться из города, тоже сумеешь. Помнишь, где мы с тобой под г…
Больше Галас ничего не сказал. Приступ кашля закончился кровотечением из горла – у него лопнули легкие. Спустя пару минут, он умер.
В темноте, пользуясь тем, что никто не знал о втором выходе из пещеры, Галас перетащил за стену все вещи, оставив только полотно, которым бережно укутал тело наставника. Он бы и тело вытащил, чтобы похоронить его в лесу, только сил не хватило. За ночь, заливаясь слезами, он перенес все с горы, на которой стоял город, вниз, в маленькую пещеру, в которой они с наставником ночевали, когда собирали травы и не успевали вернуться. И здесь же уснул, измученный горем и усталостью. Три дня он пролежал, маясь болью в разбитых ладонях, коленях, и перетружденных мышцах. Потом смастерил волокушу, загрузил пожитки и отправился в долину. Переправившись через реку, он предъявил стражу свиток с именем и званием, унаследованным от наставника. Заплатил пошлину, вылечив заодно, ему больные глаза. В благодарность, стражник указал ему место, где находилась пустая землянка углежога.
Так началась для Галаса самостоятельная жизнь.
А теперь у него было совершенно сказочное жилье! После обжига, ванна стала крепкой и не протекала. Галас пробил перемычку, пустив воду из родника в ванну. Скоро она наполнится, и будет всегда теплой, и чистой. Пока тепло, вход можно не загораживать. Сегодня он отведет в лес козу – пусть погуляет с государевыми козами: может быть, отгуляет и принесет козлят. Так все в деревне делали: отводили коз к государеву стаду, платили пастуху и не надо было козла держать. Коза уже привыкла к нему. Он ее не обижал, кормил хорошо – что еще скотинке для счастья надо? По правде сказать, Галас привязался к козе. Он разговаривал с ней, вычесывал репьи, и коза позволяла себя доить, дружелюбно подталкивая его безрогой головой.
Из леса, Галас вернулся еще с одной животиной: у пастуха сука принесла щенят от неизвестного кобеля. Хозяин его отхлестал за недосмотр и приказал щенят утопить. Гасасу стало жаль щенят, и он выпросил одного себе.
-Да бери! – махнул рукой пастух. Только, вряд ли ты его выходишь! Им от роду неделя, вон, и глаза не открыты! Да и суки одни в помете. Кобеля бы я и сам оставил себе.
-А как ты думаешь, какая крепче будет? Ты в них должен разбираться.
-Вон ту бери, что с волчьим окрасом. Она первая родилась, значит, сильнее будет. Вот ведь, злыдень! Нет, чтобы хотя б на недельку позже отнял щенят – тогда бы я их раздал.
-А сама сука где?
- Увел, злыдень. Боюсь, или продаст, или прибьет: она же выть будет. Ты смотри: коза твоя под козла сама залезла! Подожди чуток, сразу и заберешь. Ловко ты подгадал! Ты смотри! Впервые такое вижу – она ко второму козлу подставляется! Надо буде проверить: вдруг козел ослабел? Хотя, принял, вроде, сразу.
Они посидели с пастухом, наблюдая за козой, попивая молоко и разговаривая. Галас поглаживал спящего щенка.
-А ты как его кормить будешь?
-Попробую в козе приспособить. Сколько, ты сказал, ему надо до того, как сам есть будет?
Да недели две. Слушай, а ты прав! Я и эту попробую выпоить от козы! Злыдень приедет через месяц, а до этого срока, я малыша выкормлю. Потом, правда, придется прятать или отдать кому. Да ладно! Там разберусь! Давай, забирай свою козу. А то щенок просыпаться стал – сейчас душу рвать будет!
А дальше жизнь пошла своим чередом. Щенок с удовольствием сосал козу. Что интересно, коза благодушно относилась к приемышу: когда щенок начинал пищать, она подходила к охапке травы, что Галас для щенка положил в углу, и ложилась на бок, давая тому возможность присосаться в вымени. Проблем с этим не было: щенок был крупный, а соски у козы, не были такими большими, как это порой бывает. В свой срок, коза принесла двух козлят. Щенок к этому времени, уже подрос, и везде следовал за козой. Где-то через четыре месяца, Ава, как стал звать собаку Галас, первый раз принесла добычу – молодого кролика. С тех пор, почти каждый день, Ава приносила с охоты то кролика, то птицу. Один раз, ее долго не было. Галас стал волноваться. Ава приползла под утро, с рваной раной на боку. Галас бросился ее осматривать, но собака отбежала в сторону, приглашая его следовать за собой. Внизу, около тропы, лежал придушенный кабан. Еще не совсем взрослый, но победа над ним, далась собаке нелегко. Скорее всего, Ава нечаянно спугнула подсвинка, и тот на нее напал. Галас обработал ее рану, зашил порванную шкуру. Собака лежала на своем месте и тяжело дышала. Три дня она не вставала и ничего не ела. Но потом пошла на поправку. Шли годы. Галас старел. Ава тоже постарела. Коза, прожившая лет семь, в конце концов умерла. От нее осталась молодая козочка. Однажды Ава ушла надолго. Ее не было около недели. Галас уже думал, что она околела, но Ава пришла довольная и успокоенная. Через некоторое время, Галас заметил, что у нее стал расти живот и удивился: за девять лет, она впервые загуляла! Зимой Ава принесла двух щенков. Один был точно такой же, как мать, другой темный, почти черный, со светлыми подпалинами. Черного щенка он со временем отдал, а серого оставил себе: Ава старела, и молодой пес ему не был лишним.
Дар небес.
Галас проснулся на рассвете, весь в поту от кошмара, что ему приснился. В последнее время, ему часто стали сниться страшные сны, которые стирались из памяти, по пробуждению. Он уже подумывал отправиться в город, к оракулу, чтобы прояснить, что с ним происходит. Для оракула, нужен был серебряный обол. Но собрать нужную сумму, никак не получалось: народ в деревне жил бедный, и расплачивался за лечение, в основном, натурой. То овощами, то куриными яйцами. Те гроши, что ему перепадали, он тратил на свитки и перья. Да на то, чтобы отвести козу на случку. Иногда удавалось продать проезжим купцам мыло. Но ему нужны были ткани и нитки с иголками – шить одежду. До обола, ему не хватало пяти грошей. А к этому надо прибавить еще два гроша на переправу, да один на ночлег, да меняле грош отдать – оракулу положено отдавать целым оболом, а не мелочью. Галас, в который раз, решил, что попробует поторговать снадобьями в дороге – путникам тоже требуются лекарства.
Он вышел к краю площадки, справил нужду, и задрал рубаху, чтобы остудить разгоряченное сном тело. И в это время, что-то пролетело над ним, и упало в подол, обрызгав рубаху и лицо. Он инстинктивно, прижал руки к груди, крепко сжимая подол рубахи и откинулся назад. Сердце, от испуга, готово было выскочить из груди. Отодвинувшись, он взглянул на то, что было в подоле. Это был новорожденный ребенок. Он был в оболочке, «рубашке», как говорят в таких случаях. Брызги, что окропили его, были кровь и остатки околоплодной жидкости. Ребенок беспомощно шевелился внутри. Галас торопливо занес его в жилище. Ножом вскрыл оболочку, потом перерезал пуповину. Послед он выкинул с обрыва, как делал всегда с отходами: зверья достаточно, есть кому прибрать. Трупы младенцев, да и не только младенцев, ему часто приходилось встречать в горах. Высоко над ним, по хребту, проходила дорога к городу. В паре миль, она спускалась с перевала, потом шла в столицу. Деревню дорога обходила за рекой, дальше был мост, потом до перевала, дорога петляла в горах, снова подходила к деревне, только уже поверху хребта. Скорее всего, младенец родился не к сроку. А может быть, рабыня, которую везли на продажу, разродилась. Во всяком случае, ребёнок был лишним, и с ним расправились известным способом. Но, размахнулись сильно – вот и перелетел он через козырек скалы, что нависал над пещерой. И что теперь делать Галасу? О том, чтобы избавиться от «дара богов» - не могло быть и речи! Боги подобного не прощают! Таких детей, избежавших смерти, называли «тон, подарок богов». Даже рожденный от рабыни, он считался свободным. Тот, кто принимал подобный дар, обязан был воспитывать его, как своего ребенка. Конечно, можно было передать его в другую семью, но Галас это исключил: в деревне у младенца было мало шансов остаться в живых. А это обрекало на проклятие – никто в деревне на такое не пойдет. Можно было еще передать его государевым людям, хоть тому же паромщику, но и в этом случае, новорожденного ждала смерть: Государевы слуги появятся в деревне только в начале месяца – а до этого времени, кому передадут малыша? Приюта в деревне нет. Вот и выходило, что ответственность за подарок, лежала только на Галасе. По крайней мере, до тех пор, когда появятся государевы слуги. Галас вздохнул, взял малыша на руки и отнес к ванне, чтобы вымыть. Потом вытащил из корзины чистую тряпку, которой накрывал сено на нарах. Посмотрел на нее: рвать или не надо? Рвать хороший кусок мешковины, было жалко. Он неумело завернул младенца и подсунул его под козу: Будет ли сосать? Пусть и не сразу, но младенец взял сосок. Слегка сдавливая вымя, Галас помог ему поесть. Потом положил его на нары:
- Верный, охраняй. Мне надо в деревню спуститься: сообщить о младенце государеву человеку, да пораспрашивать баб, как его кормить. И попробовать выменять мази на тряпки детские. Вот такие дела, дружище! Появился у нас младенец.
***
-Так, в чем дело? – прервал рассказ Учитель. – Ты что так заволновалась?
-Ты меня специально пугаешь? – Наверное, вид у меня был еще тот, если Учитель прервал свой рассказ. Мы сидели в высоком холле, рядом с нарядной лестницей. Меня удивляло, как пышно был обставлен этот многоэтажный отель в серой пустоте. Но рассказ Учителя, передаваемый обыденным голосом, вывел меня из созерцательного состояния.
-Ты, о чем?
-Да все эти ужасы: продажа детей в рабство, выкидывание в пропасть – это же не правда?
-О, это изнеженное современное человечество! Ты что, историю совсем не знаешь? И здесь был период, когда хорошая сука стоила больше, чем жизнь человека. И здесь были рабы, и такие же бесправные. И здесь было время, когда дети равнялись скоту – ими родители расплачивались, продавая в рабство. И так же поступали с ненужными детьми. Прими к сведенью и перестань делать такие несчастные глаза. И немногим везло, остаться в живых, после того, как его обрекли на смерть. Мне повезло. Боги решили спасти меня.
-Так это тебя поймал Галас?
-Да. Это был я. Я родился тоном, даром божьим. Чтобы тебе было понятно, в то время, когда жизнь человеческая не стоила ничего, очень ценилась жизнь таких младенцев, как я. Тот, кто получал подарок, обязан был в тот же день оповестить об этом государевых людей. Ты же не забыла, как у нас обустройство общества было?
-Помню. Государь, свита, общество, государевы слуги и низшая ступень, государевы люди. По нисходящей.
Правильно. Правил государь. Его свита, это что-то от ваших министерств. Общество – армия, полиция, купцы, владельцы и богатые люди, те, кто способен платить немалую мзду за свою значимость. Слуги – сборщики подати, судейские и мелкие лавочники и кустари – те, кто способен купить имя ребенку при рождении. Ну, а государевы люди – это свободные люди, которые получили работу на государевых местах. Те, кто сумел научиться писать и читать, и сумели купить себе имя. Кстати, государь никому не платил деньги за работу – если только, подарки делал. Каждый зарабатывал так, как умел, пользуясь местом, которое он занимал. Ну, и власть у них была такая, которую ему обеспечивала данная работа. Но даже государь, был обязан следовать воле богов. Кстати, никто, после того, как на человека выпадал жребий служить богам, не мог противодействовать этому. Даже, если выбор падал на ребенка государя. Таким как я, выпадала особая роль: если ребенок рождался на поле боя, его обязаны были тут же представить оракулу: жертва или герой родился в битве? Тонам судьба была более благосклонна: имя им давали тогда, когда он вырастал до 11 лет. Потому, что только в этом возрасте их можно было принести в жертву богам. Или дать ему жизнь – если боги того пожелают. Такие дети всегда становились государевыми людьми. Бывали случаи, что им выпадала участь быть в свите. Ну и воспитывались они в соответствии с волей богов. Но тот, кто его получил, обязан был научить его читать и писать. Об этом спрашивали тех государевых людей, в чьем ведомстве находился ребенок. Мне повезло, Галас был свободным, с именем и знал грамоту. Просто, раз в месяц, когда приезжали государевы слуги, я должен был показать, насколько умнее я стал за это время.
***
Как положено, через месяц, когда приехал государев слуга, Галас представил ему младенца. Его осмотрели, и признали живым. Галасу выдали свиток, взяли пошлину за рождение и пошлину за тона – 10 грошей. А также, по его просьбе, продали старые одежки и тряпки. Галас подтвердил подписью, что с этого дня начнет собирать деньги на имя для младенца, это стоило ему еще один грош. Но он умудрился продать слуге мазь от болячки, что тот заработал в пути, и выгадал на этом 2 гроша. А еще на три гроша продал пахучее мыло. Его мыло ценилось: он готовил его на травах, которые отгоняли блох и вшей. поэтому, продавал его Галас дороже, чем обычное. Так что, возвращался он довольным: да, он истратил все деньги, что у него были, но возвратил пять грошей назад. Да еще и поговорил со слугой насчет будущего заработка: слуга поговорит с жителями города и тех деревень, что входят в его круг забот, и будет поставлять им мази и мыло Галаса. За это, он будет брать себе половину платы. Слуга обещал привести в следующий раз список лекарств и договор.
-Малыш, ты приносишь мне удачу! – сказал он, положив малыша на соломенный тюфячок.
Малыш довольно взбрыкивал ручками и ножками и гулькал. Верный подошел к малышу и стал его вылизывать. Коза тоже была довольна его возвращением.
Галас уже привык, что его животные взяли на себя заботы о малыше. Коза относилась к нему как к своему козленку, а Верный содержал его в чистоте. Галасу оставалось только купать его по вечерам, да переодевать рубашонки. Малыш рос здоровым и спокойным. В положенное время, он встал на ноги, потом заговорил. В теплое время, он ходил в одной рубашонке или совсем голышом, как и все малыши. На зиму, Галас шил ему из шкурок, пойманных Верным кроликов, накидки и постолы на ножки. После того, как малыш вырастал из одежки, он продавал ее в деревне или путешественникам, что проезжали мимо деревни. Его дело, что он затеял с государевым слугой, тоже шло отлично. Он даже позволил себе снять в гостином дворе угол, где принимал больных. За это он платил хозяину один грош в месяц и бесплатно его лечил. Ко всему прочему, он нашел в горах место, где росла волица, растение редкое и полезное: ее отвар считался самым лечебным – и сил прибавлял, и кашель лечил и кишечные болезни вылечивал полностью. Мази из свежих листьев, обезболивали раны и снимали воспаления. А у богатых ходило поверье, что листья волицы, настоянные на вине, повышали мужскую силу. Поэтому, стоили все эти лекарства дорого. Галас, несмотря на то, что большая часть уходила слуге, сумел собрать 5 оболов – большое богатство для него. Государев слуга, по его просьбе, обменял сокровище на серебряные монеты, сохранив тайну от жителей деревни. Галас спрятал монеты для будущих лет, когда придет время покупать имя малышу. Теперь он был спокоен за его будущее: свой долг перед богами, он выполнит в любом случае.
Где-то в пять лет, Галас стал замечать у малыша странности: он был умнее своих сверстников. И самое странное – дети не желали с ним играть, боялись его. Впрочем, с опасением относились и взрослые. Сначала, Галас думал, что виной тому асимметричность черт малыша: у него было, словно сдвинутое, по оси лицо – правая часть находилась выше левой. Но когда пришел срок проверить его способности, государев слуга, с некоторым испугом, сказал:
-Слушай, когда он на меня смотрит, у меня дрожь по телу идет! Я уже не впервые это замечаю! Помнишь, в тот раз ты мне зуб выдирал? Больно было очень. Но он меня взял за руку – и боль прошла. И грамота: в его возрасте, дети едва могут буквы запомнить, а он уже читает! Если так дальше будет продолжаться, то придется дознавателя вызывать!
Его слова, не на шутку испугали Галаса. Он сопоставил все, что раньше казалось ему обыденным: раннее развитие, быстрая обучаемость, слишком взрослое поведение.
-Малыш, - поставив приемыша перед собой, начал он сложный разговор, - Ты можешь понять то, что я тебе скажу?
-Я что-то не так сделал? – удивленно спросил малыш.
-Нет, что ты! Ты все делаешь правильно. Просто, я прошу тебя быть осторожнее. Ты сильно отличаешься от других ребят. Это всех пугает. Я хочу, чтобы ты был немного хитрым.
-Как это?
-Ну, не показывать, насколько ты отличаешься от других. Если хочешь, это называется притворяться. Ну, так, как ты с Верным и козой играешь: притворяешься, что не видишь, когда они к тебе подкрадываются.
-То есть, делать вид, что я такой же как они?
-Ну да! Словно ты с ними играешь, только они этого не знают. Ты же видел, как слуга испугался тебя? И остальные боятся. Слуга может вызвать дознавателя, тебя отведут к судье и оракулу. А это может быть смертельно опасно!
-Слуга ничего не скажет: он приедет домой и умрет. У него в голове что-то лопнет.
-Никогда, - Галас в испуге затряс малыша, испугав его, - Никогда не говори таких слов! Никому чужому! Если захочешь что-то такое сказать – говори только со мной! И только тогда, когда мы находимся дома! Ты еще маленький, не понимаешь, что это может так напугать людей, что они тебя убьют! Никогда! Клянись мне!
-Как это?
-Повторяй за мной и запоминай навсегда! Клянусь: никогда в жизни и никому, если только этого не потребуют боги, я не буду говорить людям то, что им уготовлено богами! Повторяй!
-Клянусь: никогда в жизни и никому…
-Если этого не потребуют боги…
-Если этого не потребуют боги…
-Я не буду говорить то, что им уготовано богами!
-Я не буду говорить то, что им уготовано богами! Но почему, Галас?
-Потому, что знать уготованное богами – участь оракула. Вот когда тебе исполнится 11 лет, когда я тебя отведу к оракулу – только тогда, если оракул это позволит, ты сможешь говорить подобное. Только после того, как боги определят твою судьбу.
- Я никогда не попаду к оракулу, Галас.
-Что?
-Я это только что увидел: меня везут в клетке и швыряют камнями.
Галас обессилено осел на пол. В клетке малыш мог оказаться только в двух случаях: если он убьет государя или кого-то из свиты, или будет признан исчадием нечистого.
-Галас! - Испуганно спросил малыш. – что с тобой?
-Все в порядке. –Галас усадил малыша на колени. – То, что ты видел, может произойти, если ты не будешь притворяться обычным ребенком. Это предупреждение от богов: что может случиться, если ты не будешь осторожен. Ты понял, что тебя ожидает, если ты не будешь осторожен?
-Да, Галас. Я буду осторожен.
***
-Что опять случилось? Стало жалко?
-И это тоже. Но самое главное: ты что, все это помнишь?
-Мне труднее забыть, чем помнить. Ты можешь не верить, но я помню все главные моменты в своей жизни – именно, начиная с того года. Знаешь, если бы мне понадобилось, я бы мог показать, где находилась в деревне каждая хибара, описать каждого человека, которого видел в жизни хоть однажды. Это как твой комп: все, что ты внесла в его память – будет храниться до тех пор, пока ты не сотрешь. Да и то – пока цел носитель памяти, восстановить можно все.
-Кстати, насчет носителей: я ни разу не видела, чтобы ты принимал пищу.
-Принимаю. Только моя пища иная: я питаюсь как растение – солнечной энергией. Поэтому, когда ты уходишь, я ухожу в то место, где есть солнечный свет и вода. Я пью сладкую воду и лежу под солнцем. Чтобы предупредить другие вопросы, сплю я здесь. Сон мне необходим. Хотя, и не такой длинный, как тебе. Мне достаточно поспать 4-5 часов в сутки. Кстати, именно во сне, мне удается справиться со своей памятью: сон у меня отличается от твоего – я себя контролирую во сне. И могу очищать память от ненужной информации. Если бы не это – мой мозг давно бы перегорел от перегрузки. Давай, на сегодня прекратим воспоминания. Просто погуляем по этому отелю. Здесь есть на что посмотреть. Вот в чем особенность моего народа; они благоговейно относятся к памяти своей планеты. И даже память изгоев сохраняется в истории.
Малец.
Малыш подрастал. Теперь он стал умнее, и помня клятву, никогда не говорил ничего, сверх того, что знали его сверстники. Он быстро учился премудростям врачевания, хорошо знал травы и готовил настойки и мази. Так же сам ходил к государеву стаду, когда там били скот, и покупал отходы, из которых они варили мыло. И любил ходить с Верным на охоту.
Больные, которым надо было вскрывать нарывы или вырывать зуб, все чаще просили, чтобы это делал малец, потому, что испытывали меньше боли. Говорили, что «рука у него легкая». Но это никак не приближало его к людям. Да, люди доверяли ему болячки, но держались, в остальном, подальше от него. Впрочем, малец относился к этому равнодушно: люди его мало привлекали. Он был с ними холоден и неразговорчив. Так прошло еще несколько лет. Приближалось его одиннадцатилетние. Подходило время идти к оракулу.
Это произошло за пару недель до того, как он должен был уехать в город. Они с Галасом собирали ранние травы.
-Давай, пойдем к той скале, где я тогда волицу нашел. Времени уже много прошло, должна созреть.
-Успеем ли? – посмотрев на небо, окутанное тучами, с сомнением сказал малец.
-Не бойся, если пойдет дождь, переждем под скалой.
Волица за эти годы, разрослась: ее плети охватывали большой кусок скалы. Чтобы добраться до розетки, мальцу пришлось подняться, сбоку от растения, выше по склону, а потом спускаться вниз. Он аккуратно отсоединил плети от розетки, скинул их вниз, и сам стал спускаться. И тут начался ливень. Ноги заскользили по намокшему камню. Галас снизу поддержал его за лодыжку. И в это время прямо в мальца ударила молния! Он потерял сознание и упал вниз со склона.
Очнулся он уже под утро, от скулежа Верного и боли во всем теле. Память возвращалась медленно. Когда он все вспомнил, он вскочил на ноги и тут же вновь упал. Осторожно опираясь на руки, он подтащил непослушное тело к камню и сел. Верный смотрел на него, подвывая.
Малец ощупал тело, пытаясь определить, что повреждено. Болела спина, болела левая нога. На опухшей щиколотке, был большой ожог. Прислушавшись к ощущениям, он понял, что такой же ожог был и на спине. На земле лежали повядшие плети волицы. Он откусил кусок и стал пережевывать. По телу прошла волна жара, боль притупилась. Он огляделся в поисках Галаса. Того нигде не было видно. Оторвав ленту от подола рубахи, он смазал пережеванной кашицей рану, и забинтовал ее. Боль отходила. Он осторожно поднялся: волицы должно было хватить на всю дорогу до дома. Но сначала надо было найти Галаса. Он обошел полянку, надеясь, что Галас отполз в кусты. Но и там его не было. Когда он обернулся, то увидел на скале абрис человеческого тела – все, что осталось от наставника. Уже став взрослым, он понял, что случилось: молния попала в него, а так как, Галас держал его за лодыжку, вся сила удара стекла в него. Если бы Галас не дотрагивался до него, то, возможно, остался бы жив. Тогда погиб бы Малец.
Вот ведь, как бывает! Получилось, что своей смертью, Галас спас своего воспитанника!
Малец медленно ковылял к дому. От боли и шока, он пока не понимал всего произошедшего. Его разум просто не принимал произошедшего.
Дома он залез в ванну, развязал намокшую повязку, и долго лежал в воде, прислушиваясь к боли. Сначала боль стала нестерпимой, но потом стала утихать. Уже не впервые, он лежал в этой ванне, когда у него что-то болело. Эта горькая и горячая вода, была почти так же хороша, как волица, помогая снять боль и быстрее залечить раны.
Потом он вылез из воды, лег на нары и завыл в голос, прижимая к себе Верного. Пес, поскуливая, лизал его лицо, спину, руки. Потом и коза прижалась к нему теплым боком. И это принесло успокоение. Он затих и уснул тяжелым сном.
Чертов малец.
Странное дело, жуткие ожоги прошли очень быстро! Уже через неделю, страшная корка отошла от ран, открывая тонкую нежную кожицу. Правда, его немного перекосило на одну сторону. И передвигаться стало непривычно. Всю эту неделю, он питался только молоком козы. Да грыз высохшие плети волицы. Скорее всего, именно это способствовало быстрому выздоровлению.
Почти всю неделю, ему снился один и тот же страшный сон: он сидит в клетке, над рекой. Люди проходят мимо, плюются и кидают в него камни. Потом наступает темнота. Земля начинает сильно дрожать. Клетка опрокидывается на бок. Сверху, с горы, летит большой камень, ударяет в дно клетки, разбивает его, отскакивает и улетает дальше. В этом месте он всегда просыпался. Сегодня его разбудил гул и дрожание земли. Доски нар, которые опирались на камни, разъехались. И он очутился на полу. Он не знал, что ему делать с этими видениями. Галаса больше не было, посоветоваться было не с кем. Тут он вспомнил, что сегодня приедет государев слуга. Может быть он что-то посоветует? Тем более, скоро ему придется ехать к оракулу. 11 лет ему будет уже через неделю. Правда, Галас не велел никому говорить о том, что он видел во снах и при встрече с людьми. Но что ему остается делать?
Малец умылся, надел чистую рубаху, взял два гроша, что положено было отдавать слуге, и отправился в деревню, наказав Верному охранять пещеру и козу. Козу он отвел на поляну. Верный остался рядом с ней.
***
-Ну, что опять?
- Ты рассказал слуге свои видения?
-Да. Пойми, я был ребенком. Пусть и развитым не по годам – но ребенком. К тому же, Галас растил меня в подчинение законам. Он обязан был это делать, я был тоном, и знания мои проверяли каждый месяц. Да и сам Галас законы соблюдал, как и большинство народа.
-А как же мелкие кражи?
-Мелкие кражи, присвоение найденного – это ни у кого не считалось преступлением. Не пойман – не вор! Такая, своеобразная, свобода жизни. Иначе, прожить в то время, было не реально. Так что, я рассказал слуге все.
- И тебя засадили в клетку?
-Не сразу. Такое решение слуга не в праве решать. Он обязан был отвезти меня к дознавателю. Что и сделал. Из города, меня перевезли в столицу – городской дознаватель тоже не имел права решать мою судьбу. Меня везли в храм Скорбного Лупа – бога правосудия. В городе на меня надели маску скорбного Лупа, посадили в закрытый возок, как того требует обычай. До тех пор, пока моя судьба не будет решена, никто не должен видеть моего лица.
-Что это за маска?
-Маска из воловьей шкуры, с прорезями для глаз и рта. Ее изготовляли из шкуры только что убитого быка. Завязывали тесемками на затылке. Вонючая и страшная это маска! От жары и пота, шкура быстро тухнет, мухи облепляют ее, высиживают яйца. Личинки, поедая шкуру, начинают есть и гниющую плоть. А она начинает гнить вместе со шкурой. Те шрамы, что видны на моем лице – это от маски. Когда я сумел от нее избавиться, у меня половина лица была изглодана.
Мы будем продолжать, или остановимся на этом?
-Давай, остановимся. Мне надо прийти в себя и осмыслить. Можно, сделать небольшой перерыв? Хотя бы на пару дней.
-Отдохни. Ты извини, что я так необдуманно жестко. Не бойся, подробностей пыток я не буду рассказывать.
-Тогда, закончим сейчас – чтобы мне не пришлось опять отпуск брать.
-Хорошо.
***
По пути в столицу, меня настиг мой пес. Сначала он бросился ко мне в возок, но слуги его отогнали. Я мысленно, велел ему прятаться от людей. И ждать. Его могли убить, если бы поняли, что он мой пес.
В столице меня, первым делом, подвели к оракулу. И тут случилось необычное: едва я протянул руку, чтобы вложить ее в отверстие, земля содрогнулась, и в отверстии упали камни, закрыв его. И вот тут началось самое страшное, что могло произойти с человеком! Да-да! Я тебе говорил, что не буду подробно говорить о пытках. Впрочем, ты и сама понимаешь, что мне пришлось пережить. 7 дней непрерывной боли и страха. И непонимания! Я никак не мог понять – чего от меня хотят все эти страшные люди? В чем моя вина? Чего они от меня хотят? Я несколько раз говорил о смерти Галаса, о видениях. Уже потом я понял, что их больше всего испугало! На моей спине, волею случая, отпечатался черный шрам, отдаленно похожий на маску бога смерти. У нас три бога имели маски: бог удачи Кайр, с усмешкой на лице; Бог скорби Лупа и бог смерти, Непроизносимый. И мой ожог, был таким же черным, с маской смерти. А потом меня посадили в железную клетку, и повезли по стране. В каждом населенном пункте, мою клетку ставили на возвышении. И люди проходили мимо, кидая в меня грязью и камнями. По ночам, меня отвозили за ограду. Оно и понятно: вонь от меня была такая, что задохнуться можно. Мои охранники, уходили подальше, чтобы не нюхать. И это было хорошо. Ночью приходил мой Верный. Он купался в воде и приносил, таким образом, мне живительную влагу. А еще приносил задушенных птиц и грызунов. Есть я не мог, но высасывал из тушек кровь. Потом отсылал Верного подальше, чтобы он съедал добычу, не вызывая подозрения. Слуги не могли понять: как мне удается так долго жить? Они смотрели на меня с ужасом. И только то, что, убив меня, они бы сами повторили мою судьбу, останавливало их от убийства.
И вот я очутился в том самом месте, что снилось мне. Знаешь, я сразу же узнал его! И меня затопило нетерпение. Я ждал того момента, что виделся мне: землетрясения, камня с горы и падения клетки! Что меня ждало дальше – я не знал. Но как бы то ни было – это было избавление! Даже – если дальше была смерть!
К этому времени, я стал ненавидеть всех людей! За их жестокость! Да, я мог сказать им – что их ждет. Но я этого не сделал. Я ждал часа возмездия и улыбался! Хорошо, что на мне была маска Лупа – люди не видели моей усмешки!
А когда земля задрожала, осыпаясь из-под ног, я засмеялся! Я смеялся, видя с горы, как огромный поток несется через стремнину вниз по склонам! И только, услышав вопли ужаса и проклятия, я замолчал! Люди в панике карабкались по склонам, грязный бурный поток сметал все на своем пути. Он проносился в паре шагов от меня, чуть ниже уступа, где стояла моя клетка. И тут, от скалы оторвался огромный кусок, и понесся прямо на меня. Перед самым уступом, он подпрыгнул, развалился на несколько частей и пронесся над клеткой. А потом один осколок, опрокинул клетку и пробил дно! Поток воды, подбирался к клетке. Я быстро выбрался наружу, царапая бока о рваные концы клетки. Едва мне удалось выбраться, поток подхватил мою тюрьму и унес вниз по течению.
Меня заметили. Я видел, как несколько человек, бросились в мою сторону, открывая рты. Криков я не слышал – так сильно шумел поток. Рядом появился Верный.
-Выводи, родной, - прохрипел я, на четвереньках продвигаясь за ним.
Нам повезло, что быстро спускались сумерки. Преследователи потеряли нас. Когда, на рассвете, мы добрались до реки, вода уже почти спала. Я заметил связку бревен. Проверять их на прочность, времени не было. Я столкнул бревна в воду, поднял на них пса, сам залез и оттолкнулся от берега. Течением, нас отнесло к другому берегу. Я столкнул пса и прыгнул сам. Ухватился за ветки и выбрался на берег. Проваливаясь и скользя по грязи, я взобрался на противоположный берег. Нас снова увидели, но броситься в бурлящий поток, никто не рискнул, а лодок нигде не было. Пусть на пол дня, день – но мы были в безопасности.
Выше по течению, я нашел полузатопленную хижину. Пробравшись во внутрь, обнаружил нож, постель из сена, накрытую старой мешковиной и утварь. Собрав все в мешковину, я стал подниматься выше, пока не попал на небольшую поляну с ручейком. Вот тут я избавился от маски! За это время, маска почти вросла в лицо. Смыв кровь и личинок, я обмотал лицо промытой мешковиной. Очень хотелось спать. Но я не мог себе позволить подобного – надо было уйти подальше или найти хорошее убежище. По дороге, я собирал травы. В котелке нес воду. Верный шел впереди, выискивая убежище. Уже в сумерках, он позвал меня тихим рычанием. Перед нами была щель в скале. Протиснувшись, я обнаружил небольшую пещеру. Выбравшись назад, я натаскал немного прутьев, нарвал сухой травы. И залез во внутрь. Чтобы не обнаружить свое убежище, прикрыл лаз тонким сколом камня. Зажег огонь и заварил травы. Потом, едва сдерживая стоны, терпел, пока Верный вылизывал мне лицо. Закипятив в отваре мешковину, подождал, пока отвар достаточно остынет, делал припарки. Так и уснул потом.
Проснулся я от тихого рычания Верного. Прислушался: издалека, слышны были тихие голоса. Хорошо, что костер уже погас! Я прижал к себе пса, и затих. И в это время, земля опять затряслась! Послышался шорох осыпающейся земли и грохот падающих камней. В пещере наступила полная тишина и темнота – нас с Верным завалило. Подождав некоторое время, я нащупал огниво и зажег огонь. Запалив сук, я стал осматривать наше убежище. Пещера была на много больше, чем я вчера подумал. То, что я считал задней стеной, было, на самом деле, уступом, за которым открывался узкий проход. Дым от сука, тянулся вглубь прохода. Следовательно, где-то там был выход. Я собрал свой нехитрый скарб, связал сучья, и отправился в поисках выхода.
Сколько времени мы блуждали в лабиринте, я не знаю. Но долго! У меня уже зажили раны на лице. Временами, нам попадались небольшие озерка с водой. Несколько раз встречались завалы, через которые мы едва пробирались. Дважды набредали на деревья. Судя по всему, это было подземное озеро, из которого выходила река. Во время землетрясения, своды обрушились и озеро затопило равнину. Если бы не пес, то я бы погиб в этом лабиринте без еды. Но пес даже здесь, умудрялся выискивать добычу! Чаще всего, это были крысы. Но несколько раз, он приносил уток. Скорее всего, их затянуло, когда обрушился барьер. Есть жесткую пищу, я все еще не мог. Поэтому, питался кровью, отдавая тушки псу. Странно, но я не ощущал особого голода! Крови и воды мне было достаточно, чтобы сберегать силы.
А потом мы выбрались наружу. Перед нами была огромная пустыня, со всех сторон, ее окружали горы. На горах, пятнами, зеленела трава. В некоторых местах, были деревья. Мы вышли на рассвете. Солнце поднималось за нашей спиной. После долгой темноты, глаза болели из-за обилия света. Я поспешил снова в тень: понял, что привыкать к свету надо постепенно.
Если ты думаешь, что мои страдания на этом закончились, то ты ошибаешься. В этот же день, я опять повис на грани жизни.
Около входа в пещеру, я обнаружил, как мне показалось, розетку волицы. Правда, меня слегка удивил цвет листьев: они были темного, почти фиолетового цвета. Именно поэтому, я откусил небольшой кусок плети. И это спасло мне жизнь! Это растение оказалось очень ядовитым! Едва я раскусил плеть, мой рот наполнился жгучей болью. Такой сильной, что я едва смог выплюнуть гадость. Потом я погрузился в море боли и галлюцинаций. Я слышал, словно сквозь стену, вой пса. И видел все окраины моего нового мира. Там, в галлюцинациях, я разговаривал не только с Верным, но и с каким-то зверем. Я его не видел, только слышал. Он мне показывал какой-то куст, ягоды которого меня спасут. Я ему объяснял, что не могу двигаться. А зверь отвечал, что я должен передать моему псу – что это за растение, и где оно растет. Я никак не мог понять: как я это сделаю? Я не умею говорить с псом? А потом понял, что могу – Верный меня слышал. Я сам не понимаю, что тогда происходило со мной. Как бы то ни было – вышло так, что я все-таки, передал Верному что это за растение. Потому что, спустя какое-то время, пес принес в пасти пережеванные ягоды, которые он пытался затолкнуть мне в рот. Мне с трудом удалось разжать, сведенные судорогой челюсти, и проглотить кашицу, пережеванную псом. И почти мгновенно, боль ушла, и я провалился в темноту. Пришел в себя от того, что на меня капала вода. Было темно. Сначала я подумал, что наступила ночь, но потом понял, что я ослеп. Мало того, я не мог шевельнуть ни одной мышцей. Хотя боли уже не было. Не было и той ясности, когда я понимал своего пса. Хотя, чувствовал его присутствие рядом. Странно, но я не пугался своего положения. Я почему-то, был уверен, что это временное явление. И терпеливо ждал излечения. Первым вернулся слух. Потом я смог шевелиться, потом прозрел. Я и до этого, не был толстяком, но после того, как полностью выздоровел, я стал похож на скелет, обтянутый кожей. Зато, когда поднялся на ноги, понял, что перекошенная спина, снова стала прямой. За долгие годы, что я прожил после этого, я немного поправился. До того самого состояния, в каком нахожусь и сейчас.
Это были самые счастливые годы для меня! Так называемых времен года, там не существовало. Были жгуче-горячие дни и холодные ночи. Была восхитительная ясность ума, жажда действия и любопытство. Так, я однажды услышал, как в блюде с остатками еды, накрытой сверху другим блюдом, капала вода. И придумал, как сделать чаши для сбора воды. Понадобилось около 10 лет, и я расставил в пустыне 11 чаш. Так же придумал способ передвижения по пустыне. Из тонких стеблей, я соорудил повозки с широкими бочонками, вместо колес и с парусом из ткани.
Пока еще был жив Верный, я обследовал лабиринт и нашел проход в равнину. Я пробрался в свою пещеру, забрал свиток с именем Галаса, деньги, имущество. Так же угнал коз. Украл в курятниках яйца кур. И у меня появилось свое хозяйство. Возвращаться к людям, я не хотел. Жизнь в равнине стала очень плохой. Река, что питала земли, совсем пересохла. Мост, что рухнул при землетрясении, так и не восстановили. На равнине осталось не больше 1000 человек, живущих в землянках, рядом с родниками и малыми ручьями, что стекали с гор. Кругом рыскали разбойники. Однажды, я увидел, как разбойники напали на караван. Спасти людей я не успел, но расправился с разбойниками. Потом отвел караван в город, продал товар и закупил много нужного для себя. А также купил маленьких рабов. 16 мальчиков и девочек 7 -10 лет. Это были мои первые ученики. И это было время, когда меня стали звать Учителем.
УЧИТЕЛЬ.
А сколько времени ты один жил?
-Точно не скажу, но больше пятидесяти лет. За это время, я схоронил Верного, потом взял щенка, вырастил его, и тоже похоронил, рядом с Верным. От Авы, которую я назвал в честь первой собаки, у меня остались три щенка. Когда, от кровосмешения, родились малыши уроды, я понял, что надо привести собак иных кровей. Кстати, это же подсказало мне, что с живностью тоже надо отбор производить. Я прикупил птицу и коз в разных концах страны. К этому времени, я уже путешествовал по всей стране, используя имя Галаса. Я продавал то, что удавалось мне производить, покупал все, что было необходимо. Но самому справляться, становилось трудно. Вот поэтому, я купил детей. Мне нужны были помощники. И я решил их вырастить свободными от того мира, в котором они жили. Я сразу же запретил им называть меня хозяином. Но и называться именем своего наставника, я не хотел – это имя для меня было на особом счету. Даже предъявляя его страже на воротах, я испытывал чувство вины перед наставником. Но иначе, мне бы пришлось идти к оракулу – а этого я не желал делать. Поэтому, я стал Учителем. С ребятами мне было легко справляться: я их не бил, не сажал на цепь. Я сразу же сказал, что они свободные люди. И дал им имя. Да, я нарушил главный закон страны: имя покупалось только у оракула. От вольницы, имени и хорошего отношения, дети стали учиться всему, что я мог им дать. Потом я купил обедневшего мастера строителя. Еще старика-гончара. В общем, за последующие 50 лет, у меня образовалось вольное поселение. Дети, родившиеся уже в поселении, были совсем иными. Знаете, именно тогда, я вновь полюбил людей. Вернее – научился любить людей.
Но все по порядку.
***
После того, как я полностью выздоровел, я понял, что мне необходимо вернуться в свою пещеру. И не только в пещеру. Мне надо многое приобрести. А для этого, необходимо найти выход из лабиринта. Найти выход, мне помог Верный. Путь я обозначил очень просто: из коры кустарника, которого было много вокруг пещеры, я сплел веревку, которую прикреплял к стенам. Из тех же кустов, я сделал большой запас факелов, разместив их на всем пути. Кстати, выходов было пять: один вел на равнину, а четыре – на разные участки верховой дороги. На одном пути, я попал на пещеру разбойников, в которой они хранили награбленное. Я воспользовался случаем, и забрал все себе, обрушив потом вход. Разбойников мне только не хватало! Пошив, из найденных тканей и одежды, пригодную для себя, я спустился на равнину. Зрелище открылось удручающее: реки больше не существовало. Поселений, что были на ее берегах, тоже не было. Окаменевшая, потрескавшаяся почва, покрытая толстым слоем пыли. Сухие деревья. Редкие кустики сухой травы. И только тощие, озлобленные люди, с подозрением встречающие любого прохожего. Люди были вооружены – и не скрывали оружия. Они были готовы защищать свои жалкие лачуги, около редких ручьев и родников. Здесь были не рады любому вторжению. Мне, в моем «богатом» облачении, надо было быть настороже. Поэтому, заранее определив путь, я дождался темноты. До пещеры добрался быстро и без помех – ноги помнили дорогу. Поднявшись наверх, я понял, что мою пещеру никто не нашел. Здесь все пахло Галасом и мной, мальчишкой. За это время, огородные грядки заросли травой, но внутри, только пыль напоминала о прошедшем времени. Я аккуратно собрал вещи, уложил их в котомку и сразу же покинул пещеру. Однажды, Галас водил меня к той пещере, где был после смерти своего спасителя. Я решил, что пройду в город тем же путем. На всякий случай, я достал свиток с именем Галаса – чтобы можно было предъявить ее стражу ворот. Мне необходимо было пройти через ворота, чтобы спокойно выйти назад. У меня было немало денег, надо было купить повозку и ослика. Что я и сделал еще перед воротами. Там же, когда возвращался, купил пару коз и яйца кур. Я помнил, как выращивал Галас кур. При той жаре, что царила в моей пустыне, мне даже огонь не был нужен. Возвращался я другим путем. Неподалеку от входа, я увидел разбойников, напавших на караван. Увы, людей я спасти не успел. Но с разбойниками мы с Верным разобрались. Скинув трупы с дороги, я забрал караван – не оставлять же добро на дороге? Войдя в проход, и заведя туда свой обоз, я завалил лаз плоским камнем, что заменял дверь. Потом зажег факел и потихоньку пошел назад. Это был мой первый и последний поход с Верным. Впрочем, в следующий раз, я пошел только года через три. Мне было чем заняться дома. Еще до похода, я сделал открытие. Как-то раз, оставив остатки еды, я накрыл их сверху чашкой. И к утру услышал, как в блюде капает вода. Вот и поспрашивал у гончара, как делать посуду из глины. Именно этим я и занялся: сначала учился делать чаши, потом проверял, как они будут действовать. Глины в лабиринте было много. Песок тоже был в избытке. Любопытства и стремления к труду – тоже присутствовали. А потом, так же случайно, изобрел способ передвижения по пустыне. Здесь постоянно дули ветра: утром в одну сторону, ночью – в другую. Иногда они были очень сильными. Ночевал я в кибитке, что была в обозе. И при сильном ветре, навес кибитки надулся парусом и понес меня. Правда, колеса быстро застряли в песке. Я долго думал, как приспособить повозку, чтобы колеса не вязли? И придумал. Из веток кустарника, я сплел широкие бочонки, обтянул их мешковиной. На верх повозки (той, что ослик таскал), приделал мачту, прикрепив к ней плотную ткань. Через пару недель, я уже сносно справлялся с повозкой. И пришло время изучить мою страну! К этому времени, я остался один: однажды ночью, мой Верный тихо умер. Я похоронил его недалеко от входа. Принес сверху деревце, рядом поставил водяную чашу.
С собой, в первый поход, я взял две чаши. Одна стояла на борту повозки, другую я намерен был оставить в дневном переходе. Со временем, у меня образовался полный круг из чаш. Мне больше не страшны были путешествия. Именно тогда, я задумал построить здесь город. Обозначил центр, где соорудил самую большую чашу. Через год, посадил вокруг нее деревья. Я их вырастил из орехов, что насобирал в роще на горе. А потом подумал, что плодовые деревья тоже можно высаживать – и тень дадут и плоды. А еще я понял, что без помощников мне уже трудно обходиться. Мне были нужны люди. Брать взрослых, было опасно: они и убить могли. Вот так пришло решение, купить детей лет 7-10 у родителей, обучить их и создать свободное поселение. Для поселения, мне нужны были мальчики и девочки. С мальчиками все было просто, но появление девочек, меня пугало: я никогда не имел общения с ними и не знал, как их воспитывать. Но рискнул. И ожидания меня не обманули! У меня теперь была семья! Ибо, эти дети, стали для меня настоящей семьей! Я оттаял душой в их обществе. И дети относились ко мне как к отцу. К тому времени, как дети подросли, я закупил еще около 50 рабов, которым дал свободу и имя. Неподалеку от города, мои жители стали разрабатывать каменный карьер, который, со временем, превратился в русло реки, когда они добрались до озера в расщелине гор, и пробили перемычку. Мы часто посещали страну, покупая саженцы, обучаясь профессиям и покупая нужных нам рабов, которым давали свободу.
За это время, климат в долине переменился. А после того, как река пробила русло, в той части, где был вход в лабиринт, образовалось небольшое озеро. Со временем, оно могло затопить проход. Поэтому, необходимо было прорубить ложе для стока излишков воды. Чтобы огородить берега, мы обложили их камнями, соорудив широкую набережную. Камней и связующего состава, было в достатке: мы расчистили проход, расширив дорогу, а также – убрали глиняные отложения, оставшиеся от бывшего озера. И теперь в одном месте образовался выход на поверхность. Дно бывшего озера, что обвалилось от землетрясения, образовало широкую арку. Вверху края уже успели прорасти кустами и деревьями. Свет падал рассеянный, только в самой середине, в полдень, проступал яркий, плотный поток света. Русло для стока воды, мы продолбили вдоль дороги, что вела на равнину. Со временем, образовалась небольшая река, которая немного помогла людям. Такой полноводной, какой была прежде, она уже не была, но воду, а значит, жизнь, она в равнину несла. Уже потом, когда освободили страну, люди перекрыли верховье реки, соорудив плотину. И равнина зажила прекрасной жизнью. Но это случилось спустя много лет. Очень много лет – больше сотни. А пока, страна пребывала в плачевном состоянии. А мы строили свой город.
Да, за то время, пока я создавал свой мир, дела нашей страны совсем пошатнулись. После землетрясения, вся равнина осталась без воды и жилья. Разлагающиеся трупы, которые некому было хоронить, несли заразу. Люди бежали в города, неся болезни. Города закрывались, гоня прочь больных. Но это мало помогало. К зиме, эпидемии унесли почти половину населения. Экономика резко упала. Через несколько лет, соседние страны начали проводить набеги, которые перерастали в локальные войны. Это еще больше ослабляло страну. К тому времени, когда мои дети выросли, страна, фактически, перестала существовать. Король со свитой и богатые люди, бежали из страны, бросив ее на растерзание. Народ, загнанный в горы, был обречен. Мы решили спасти народ. Пока мои ребята отбивали врага, женщины отводили людей в нашу долину. Место было выбрано удачное: мы находились на высшей точке дороги, защищая узкий перевал. У нас за спиной был разрушенный мост. Наша задача состояла в том, чтобы до темноты не пустить их на перевал. Нам надо было перевести несколько тысяч человек и обоз – бросать имущество и скот, было нельзя, чем мы будем кормить всю эту массу народа? К вечеру, когда вся толпа была уже в тоннеле, мы взорвали скалы, перекрыв дорогу. Потом нам предстояло замаскировать вход – чтобы незваные гости не нагрянули к нам домой. Ребята проложили ложный путь, ведущий в равнину: настелили на обломки моста несколько бревен, скинув еще несколько бревен вниз. Следы, что вели к тоннелю, замаскировали. Ворота, что мои умельцы соорудили из каменных плит, закрывались плотно, и не отличались от скал. Операция прошла быстро и без крови. Зато у меня теперь проблем было столько, что только держись!
Самая большая проблема – что делать с людьми? У меня теперь была разношерстная толпа народа: старики, молодые мужчины, женщины, дети и рабы! Они в несколько раз превышали моих людей. Да, пока, они были благодарны за спасение – но на сколько времени им хватит этой благодарности? Я не был наивным – знал, что это грозит большими проблемами в ближайшем будущем. Проблемы начались уже через месяц: владельцы рабов требовали, чтобы их обслуживали. У стариков, женщин и детей, стали отбирать пищу. И я решил изменить все – раз и навсегда!
Со стариками и детьми, решил просто – объединил их вместе. Старики много знали, были среди них и те, кто знал грамоту. Вот я и занял их обучением и воспитанием детей. Это оказалось очень мудрым решением: старики приободрились, почувствовав свою важность. Дети были под присмотром. С рабами тоже разобрался быстро: я всех рабов признал всеобщими. Нам нужно было много камня для строительства. Поэтому, всех рабов, я послал на каменоломню. За пять лет работы, они становились свободными людьми, со всеми вытекающими правами. В отдалении от города, сделали военное поселение, куда выбирали молодых людей и детей 11 лет – одного ребенка от каждой семьи. Они не только учились воевать, но и полностью содержать свою армию.
С женщинами тоже не просто было. Женщины имели прав меньше, чем рабы. И их было больше, чем мужского населения. Да, права я им дал, наравне с мужчинами. Но их надо было занять. Те, кто был замужем, удовлетворились тем, что они стали равны в правах с мужьями. Но на всех женщин, мужчин не хватало. Если все оставить на произвол судьбы, то у меня появились бы проститутки. Женщинам нужна была важная и ответственная работа. И я ее им нашел! Я их назначил дневной стражей порядка. И ни разу не пожалел об этом! За 25 лет (служили женщины в страже от 15 до 40 лет), они скапливали немалое состояние, и являлись желанными невестами, способными еще произвести потомство. И стража из них получилась отменная: они работали четко, не шли на подлоги – очень дорожили службой и уважением людей. И не пропускали ни одного нарушения порядка. Кстати, наказанием за нарушения, была вывозка отходов из города.
Самой большой проблемой были те, кто считал себя богатыми – они требовали особого к себе отношения. Но этого я не мог позволить – паразитирующего сословия, мне в городе было не надо! Так же, как и нищих. А это обязательно бы случилось, если бы население разделилось на касты. И здесь мне на помощь пришли воины и стражи. Завязавшие, было, восстание богачи, были выведены на площадь и поставлены перед выбором: или они работают наравне со всеми – или их выгонят прочь! Быть изгнанным, никто не хотел – там, за горами, их ожидало, в лучшем случае, рабство. Для всего населения, кроме военных и стражей, был назначен единый налог. Те, кто не мог его оплатить, отрабатывали налог на уборке города. И именно тогда, мы вывели наши первые законы, которые выбили на Стене, что поставили на аллее, около Чаши Жизни. Я понимал, что без законов никак нельзя. Но и много законов – это не было выходом.
1. Каждый человек свободен со своего рождения.
2. Ни один человек не властен над жизнью и смертью другого человека.
3. Каждый человек обязан подчинятся законам города.
4. Каждый человек обязан трудиться на благо всех людей и своего собственного.
5. Каждый вправе сам выбирать кем и где он будет работать – в меру своих сил и умений.
6. За нарушение законов, каждый несет наказание – вне зависимости своего ранга.
7. Только стражи закона вправе решать, кто виновен – и какое наказание он понесет за это.
8. Каждый человек должен с уважением относиться к другим людям.
9. Каждый в праве решать: верить или не верить ему в богов. Но не в праве требовать этого от других
10. Учитель – не бог! И приравнивать его к богу – оскорбление. Никогда и никто не вправе описывать его – и тем более, рисовать его портрет. А также, в настоящем и будущем, пытаться трактовать его слова в чью-то пользу или вред.
***
-Это похоже на 10 заповедей.
-Все правильно! Именно так их и называли!
-Но у нас «Не сотвори себе кумира» а у вас – запрет называть тебя божеством. Почему?
-Тут дело в моем отличии от людей. Я не был похож на них. И мои первые ученики, не преминули сказать, сколько лет я живу на их памяти, нисколько не меняясь внешне. Вот поэтому я и внес в заповеди этот пункт. Я нисколько не запрещал людям верить в придуманных богов. Пусть верят – только не впутывают свои верования в жизнь города. Впрочем, таких было мало. А со временем, становилось еще меньше. Получив свободу и равные права, люди стали верить в себя и свою жизнь.
-А как же страна? Почему вы не торопились ее освобождать?
Этому есть важные причины. Как у нас говорили: чтобы стать рабом, достаточно, чтобы тебя продали. Но из раба человека сделать можно только тогда, когда минует четыре поколения. Ну и, ко всему прочему, надо было собрать большую армию. Разведать все направления, выявить все посты охраны, подготовить схроны. Я бы и дольше терпел с освобождением страны, хотя бы лет на 50, если бы на территории не стали происходить такие страшные вещи.
***
Через пять лет, рабов у нас уже не было. Все получили свободу. Город стремительно разрастался. И мне надоело быть единственным главой. Вернее – мне надоело быть главой. Я хотел свободно распоряжаться своим временем, заняться вновь теми делами, которые мне приносили радость. Поэтому, я собрал людей и сказал им, что отныне они сами должны разбираться с жизнью в городе.
-Я не говорю, что полностью отхожу от дел. Я всегда готов буду прийти на помощь или помочь советом. Я предлагаю выбрать двух правителей: один, тот что будет править страной ночью и тот, кто будет править днем. Так уж у нас сложилось с самого начала: есть дневная стража, есть ночная. Есть уборка улиц днем – и туалетов ночью. И эти дела одинаково главные для города. Теперь сложилась и в обучении традиция: дети учатся днем, а их учителя ночью. Вся жизнь города поделена на дневное и ночное время. Поэтому и правителей должно быть два. Один правит с полудня до полуночи, другой – с полуночи до полудня. Один следит за дневной жизнью – другой за ночной. Ибо, правитель всегда должен быть готов править, не смотря на время.
Знаешь, то, с каким упоением народ принялся делить обязанности правителей – кто и за что отвечает – это было поучительно. И для меня, по правде говоря, стало откровением – с какой тщательностью и мудростью народ отнесся к этому сложному процессу! Больше года, каждый вечер, закончив работу, все от мала до велика, собирались на площади. Каждый стремился что-то привнести свое. С жаром обсуждали, спорили и соглашались. Вот когда народ стал по-настоящему свободен и един! Зато, как показало будущее, решения приняли правильные. И сейчас, с дополнениями, правительство, фактически, живет по тем же законам. А я получил долгожданную свободу. Ну, не полную свободу: у меня были ученики, которым я передавал свой богатый опыт. Мы построили вокруг Чаши Жизни, оставив широкую площадь, все городские учреждения: школу, университет, медицинский центр, дом стражей порядка, дом правителей, дом собраний и выступлений артистов. И такими же широкими кольцами, шли жилые дома. Между этими кольцами, шли широкие прямые проспекты, с деревьями по обеим сторонам и посередине. Эти лучи проспектов, уходили за территорию города, где упирались в поля, животноводческие и военные поселения. Около самых гор, широкой полосой, были высажены леса. За это время, климат сильно изменился: от обилия воды, стали идти дожди, спала жара и потеплели ночи. Ранее безжизненная, почва покрылась травами. Появились и животные. Охоту я запретил. А для хищных животных, даже оставляли в лесах выбракованный скот. Поэтому, животные не боялись людей, а хищники ни на кого из людей не нападали. На это я пошел в память о том звере, что спас мне когда-то жизнь. Ну, что сказать? Я был доволен гармоничной жизнью, что воцарилась в моей маленькой счастливой стране!
А жизнь за горами, становилась все страшнее. Завоеватели нашей страны, сами страдали от нашествий. Пока им удавалось справляться. Но какой ценой?
В стране воцарился культ бога смерти! Возродились жертвоприношения и уродование людей. Всех мальчиков, кто не соответствовал эталонам здоровья, кастрировали по достижению 3 лет. Девочек просто насиловали до смерти и скидывали с обрыва вниз. Их запрещалось хоронить. Естественно, от этого порождалось множество болезней. И боролись с ними тем, что скидывали больных со скал. Было много сумасшедших, которых считали святыми и в день бога смерти, приносили их в жертву на алтаре. Так же поступали и с пленными. Толпы народа сгонялись в столицу, к алтарю на высокой горе. Кровь лилась рекой. Это был ад. Жители моего города, все чаще приходили ко мне с вопросами – когда мы пойдем освобождать страну? Сколько еще ждать? В их глазах я читал укор и нарастающее недоверие. Я понял, что скоро потеряю веру своих людей. И я назвал время начала освобождения – день бога смерти. Это было символично: я хотел, чтобы в стране был убит не только завоеватель – сам бог смерти.
Мои воины выдвигались скрытно, малыми группами. Они собирались в подготовленных укрытиях. Чтобы в назначенный день, начать наступление сразу со всех сторон, освобождая страну от периферии к центру. Эта война вошла в историю как битва 100 дней. Ровно столько времени нам понадобилось для того, чтобы освободить страну. Кроме внезапности, на нашей стороне было то, что народ повсюду переходил на нашу сторону. Да, простой народ, не был так подготовлен, как наши воины, но на их стороне была ненависть к тем, кто их уничтожал. Они рвались в бой как одержимые, не оставляя никого в живых. И вот мы добрались до столицы. Жрецы, вывели на площадь толпу рабов – чтобы отметить нашу победу и задобрить бога смерти. Перед нами стояли молодые беременные женщины. В моей армии тоже были женщины. Мне стоило большого усилия, удержать их от побоища, так их возмутило предложение жрецов! Я велел вынести плиту с законами, и зачитать их. Потом приказал всем жрецам и тем, кто считал себя властью, покинуть площадь и разойтись по домам.
-Я даю вам сутки на раздумье: те, кто не захочет принять законы, завтра утром уйдут из страны. Вы можете взять с собой тот скарб, что сможете унести. Ваши рабы останутся здесь – с этого момента они свободные люди. Ваши жены сами решат: идти им с вами – или остаться здесь. Они тоже свободные люди и сами решают свою судьбу – а также, судьбу своих детей. Дара, отправь воинов, пусть они присмотрят за ними.
Я вдруг сильно устал. Так, как не уставал до сих пор ни разу в жизни. Мне хотелось поскорее уйти с площади. И тут, я почувствовал, что меня трогают за руку. Я обернулся: передо мной стояла молоденькая женщина, с большим животом. Судя по всему, ей скоро надо было рожать.
- Что тебе, девочка?
- Господин...
-Не зови меня господином, я не господин никому!
- А кто же ты? – удивилась она.
- Зови меня Учитель.
-Учитель? Учитель, ты можешь дать мне имя? Ты спас меня и моего не родившегося ребенка. Ты сказал, что каждый имеет право на имя. Какое имя ты можешь дать мне?
Мои женщины заулыбались. А те, кого приговорили к смерти, смотрели настороженно и с надеждой.
- Имя? Хорошо, я дам тебе имя! Сегодня, в день освобождения нашей страны, я даю тебе имя свободы, имя планеты нашей! Ты согласна носить имя Валия?
- Да! Девочка улыбнулась, словно пробуя имя на вкус. – Ва-ли-я! Она повернулась к толпе
-Слышите? Я уже не рабыня! У меня есть имя!
И тут из толпы вылетело копье. Оно было пущено в меня, но Валия закрыла меня собой, приняв удар на себя. Мои воины бросились в толпу, но те сами расступились, открыв жреца, который кинул копье. Над ним взметнулись руки с оружием, но я остановил их криком
-Стойте! Его будет судить народ! Его и того бога, которому он служил.
Валия медленно сползала из моих рук. Копье пробило ее живот.
Подбежали мои знахари, оттолкнули меня, но Валия уцепилась в мою руку.
- Спаси ребенка, - прошептала она. – Будь ему отцом…
Она так и не отпустила мою руку. Знахарь, уложил ее на ступени, женщины огородили нас. Валия смотрела на меня, а знахарь, разрезал ей живот, вытаскивал ребенка, Дара принесла в щите воды, как того требовали законы родов на поле битвы.
Это мальчик! – произнес знахарь. – Учитель, перережь пуповину сыну своему!
-Отпусти руку, Валия, я перережу сыну пуповину.
- Покажи его.
Знахарь поднес ребенка к Валии.
-Дай ему имя.
- Я нарекаю тебя Коттон Валийский дважды свободнорожденный: по праву жизни и месту рождения! И признаю своим сыном!
Валия улыбнулась и умерла. Я встал, подняв ребенка
-Пусть эта смерть будет последней в нашей стране! Этот ребенок не познает материнского молока, но он вырастет свободным! Так же, как и все дети, что уже родились и родятся еще. Больше в этой стране, никогда не будет рабов!
***
-Так это был тот самый Коттон Валийский, что упоминается в истории? Он был твоим сыном?
-Да, моим названным сыном. Я ошибся, сказав, что он не познает материнского молока. У него было много матерей. Каждая женщина, из бывших рабынь, которых мы спасли в тот день от жуткой смерти, считала за честь накормить Коттона. И я не мог им отказать в этом. Так же, как не мог отказать моим женщинам заботиться о нем. Даже у самого знаменитого правителя, не было столько нянек и кормилец. Странно, что при такой всеобщей любви, он не вырос избалованным и изнеженным. Копьем ему перебило руку. И рука не действовала. И тем не менее, из него вырос прекрасный воин и великий стратег. Я гордился и горжусь им!
-А это правда, что для объединения всего мира, вам понадобилось 5 лет? Или это преувеличение?
-Нет, так и было! Оставались не объединенными только те страны, где правили Союзные Грахты. Или, как правильнее - Полукружье.
-Кстати, почему Полукружье?
- На карту посмотри. Континент расположен, словно широкая дуга, охватывая большой материк с запада. С одной стороны – узкое море, с другой – океан. Как говорил наш великий поэт: «улыбка Валии, что спать ложится на закате»
-Хотелось бы познакомиться с вашей поэзией.
-Так в чем дело? Вот закончим с моим рассказом – и читай! Здесь есть библиотека.
- Еще один вопрос. Почему у вас язык такой же, как наш?
-Другой. Это ты сейчас на нашем языке говоришь. Или я на твоем – разницы никакой. Это особенности данного места. Почему так получается – никто не знает. Но, переходя через него, ты, или кто-то иной, будешь понимать язык того места, куда перейдешь. И именно поэтому, мы здесь встречаемся.
-Так что же это за место?
-Вневременной континуум. Почти тысячу лет назад, наши ученые открыли это место. Вернее, открыли проход и образовали площадку. Она стабильна. Как это происходит – это тебе ученые скажут. Если ты способна понять. Я не способен.
-Так, сколько же тебе лет, если ваши ученые, еще тысячу лет назад, способны были на такие открытия?
Новая Эра началась с полного объединения Валии. Вот и считай, если хочешь. Открытие континуума произошло через 2 тысячи лет, после Новой Эры. А удалился я от дел, за 2 года до полного объединения. Сколько мне тогда было лет – я не знаю.
- И все-таки – для чего ты мне все это рассказываешь? Я не настолько наивна, чтобы подумать, что я тебе просто нравлюсь. У вас есть какая-то причина.
-Я уже говорил – подожди! Все поймешь. Ну, считай, что я по-стариковски последователен.
-Ну да. А потом ты мне объявишь, что я единственная принцесса Валии, которую спасли, выслав на Землю.
-Почти угадала! – засмеялся Учитель. –Да шучу я! А то еще сбежишь, приняв меня за сумасшедшего.
-Интересно, как я это сделаю?
-А это просто: все роботы данного места, исполнят любое твое приказание. Ты этого еще не заметила? Любой человек, попавший сюда, является хозяином для роботов. Просто, я берегу твою психику.
***
Наше наступление, если это можно так назвать, на соседние страны, было почти бескровным. Почти – потому, что нам приходилось сдерживать тех людей, которые поднимали восстания в соседних странах. Было ощущение, что, освободив свою страну, мы толкнули мир к объединению.
Я так понимаю, что мы, как говорится, «попали в струю». Во всем мире назрела проблема рабства: рабов был переизбыток. И прибыли от продажи рабов, уже не было. К тому же, рабов надо было кормить – что несло рабовладельцам убытки. И ко всему прочему, простой народ, мало отличался от рабов. И дети служили разменной монетой, но это теперь стало приносить мало прибыли. Расплатиться детьми, стало трудно. Поэтому, детей просто выгоняли из дома. Культ бога смерти – это был своеобразный метод избавления от ненужных людей. А мы принесли новый выход – освобождение людей. Не просто дать свободу – этого было бы мало. Мы давали рабам РАБОТУ! Действовали тем же методом: рабы считались свободными, когда отрабатывали 5 лет на тяжелых работах. Должен признать, что те 10 законов, что были выбиты в камне, оказались очень действенны.
Прекратив войны, народ стал стремиться обрести нормальную жизнь. Дав свободу женщинам, мы дали им возможность искать свою волю и решать: идти в замужество, или работать в охране порядка. Дети имели возможность идти в армию. Это гарантировало им получение профессии в будущем, когда они закончат службу. Служили и женщины, и мужчины, до 40 лет. За это время, они успевали скопить достаточно средств, получали жилье и были способны к продолжению рода. К тому же, уважение к работе, было немаловажным стимулом дорожить своим статусом. Дети перестали быть обузой, став вложением в будущую обеспеченную старость. Это поменяло отношение к детям родителей. И самим детям дало чувство уверенности и свободы – они сами управляли своей судьбой. И рабам давало чувство уверенности: они сами добывали свою свободу!
Были и недовольные: бывшие властители, храмовые жрецы – они лишились своих доходов, и потеряли важность. Были попытки свергнуть новое правление, но они проваливались, еще не начавшись – предводителям переворотов, нечего было предложить взамен того, что народ получил. А то, как радикально изменялась жизнь, порождало волны восстаний в соседних странах. Цепная реакция разрасталась. За пять лет, весь материк стал единым государством. Малые островные государства архипелага, спешили заключить мир. Осталось только Полукружье. Там появился правитель, который перенял многие нововведения, объединив все государства в одно. Государство стало называться Союзные Грахты, диктаторская монархия. Пока, они притихли, закрыв свои границы – никого не пускали и не выпускали из страны. Наши разведчики, с риском для жизни, пробрались в Полукружье. Даже создали тайные пути для переправки на материк гонцов. Вести становились тревожными: Грахты готовились к завоеванию территорий материка. У них была разветвленная сеть на побережье, где скапливались недовольные из всех государств материка. Подготовка к восстанию, шла терпеливо и мудро: исподволь заменялись люди в силовых структурах: наиболее опасных, переводили в центральные районы материка, продвигая по службе. В храмах шли проповеди: жрецы запугивали верующих грядущими катастрофами, за отказ от воли богов. Закрепившиеся в правлении, умышленно занижали уровень жизни народа: повышали цены, уничтожали посевы, портили и прятали продукты. И все это на фоне отказа от помощи из центра. Времени с объединения, прошло слишком мало, поэтому, люди не успели измениться ментально: рабы не успели избавиться от своей рабской покорности – для этого требовалось не менее двух поколений. И следует признать – правитель грахтов был настоящим гением!
Когда Союзные Грахты предложили создать посольские центры и открыть границы, мы приняли это за хороший знак: мы ждали мира. И по началу, мало кто обращал внимание, что границы они открыли только для торговцев. Как оказалось, это был мудрый шаг с их стороны: торговцев принимали с распахнутыми объятиями. Они совсем не платили в Полукружье налогов, продавали товары дороже, чем на материке, получая большую прибыль. В тоже время, торговцы из полукружья, не могли торговать на материке: цены здесь ниже, да и налоги за экспорт, были такими, что это было не выгодно. Таким способом, правитель грахтов, убивал двух птиц: привлекали людей к себе, возбуждая, в то же время, ненависть к материку. Это было совершенно новое явление. И не странно, что мы так благодушно относились к этому. Дара, глава разведки, предупреждала, что это было опасно, но, даже я не верил ей. Хорошо, что Дара поступила по-своему, взяв под контроль обстановку на побережье. И укрепляя тайно, войсковое отношение на границах стран побережья. Если бы не это – мы бы потеряли три страны. А так, завоевать грахтам, удалось только одну. Это была та самая война, что вошла в учебники истории под названием «тридцатилетняя война с Союзными Грахтами»
Искусство войны.
Коттон рос открытым и жизнерадостным ребенком. Его любили все – и он отвечал любовью. Но была в его жизни главная мечта – стать воином. Но копье, которое пробило живот Валии, зацепило руку младенца. И рука беспомощно болталась, не неся никакой функции. Коттон справился с этим просто: он привязывал руку к поясу. Позже, один умелец, сделал ему налокотник, который позволял сгибать руку и прятать ее в специальном кармане. Несмотря на увечье, Коттон пожелал стать воином. Я хотел ему запретить, но на его сторону, встали женщины и Дара.
-Учитель, ты не вправе запретить Коттону выбрать будущее. Вспомни: «Каждый волен сам определять свое будущее». Коттон его выбрал. Вправе ли ты ему это запретить?
-Но, Дара, у него же рука…
- У меня служит воин, который лишился руки – ты и ему запретишь?
У меня не было ответа. Вот так Коттон стал воином. Обучался он старательно и с удовольствием. И проявлял большие способности. Я был вынужден согласиться, что мальчик виртуозно обращается с оружием и конем. Дара и остальные воины, относились к нему по-особому: с самого детства, его допускали к заседаниям военного совета. И так получилось, что малыш, уже к 11 годам, стал принимать активное участие в совете, наравне со взрослыми. Дара и остальные, прислушивались к его разработкам. И именно он обратил внимание на Союзных Грахтов. И именно он, вместе с Дарой и несколькими военными, в тайне разрабатывали операцию, что помогла предотвратить потерю трех стран побережья. И именно тогда он стал великим воином и стратегом.
***
-Но почему война шла так долго? После пятилетнего победного марша, впору ждать такой же быстрой победы. Пролив узкий, переплыть легко, разбомбить корабли – и все!
-Ты упускаешь одну особенность – это иная планета и иные правила. Самое главное: у нас не было артиллерии! У нас война велась лицом к лицу. Если бы кто-то только предложил использовать бой с артиллерий, его бы свои воины смели! У нас это считалось бесчестным. И дело не в том, что не могли изобрести такого оружия. В это время порох и взрывчатка уже были изобретены и использовались в жизни. Но НИКОМУ даже в голову не могло прийти, использовать его в войне. И даже то, что Дара тайно готовились к отражению агрессии, было на грани приемлемого действия. Дару оправдывало только то, что грахты первыми нарушили незыбленное правило. Это было ответное решение. Вот почему, эти действия оправдали. У нас был неписанный кодекс чести воина. Вот почему, никто не вступился за жреца, который кинул копье в меня. Нападать из-под тишка – это нечестно. Воин НИКОГДА не будет бить в спину – даже, если это спасет его жизнь. Бой начинают два воина. И иногда, этот бой становится последним. Так же, если на поле брани начинаются роды женщины – бой останавливается. Дело в том, что беременная женщина на поле боя, может появиться только случайно. И ее жизнь – священна.
-Жизнь бесправной женщины – и священна?
-Да, именно так. И воин, защищающий ребенка – тоже священен. Он без боя, может пройти через воюющих воинов – и его никто не тронет. И воин вернется на свое место боя, не получив ранения. Пока вновь не вступит в бой.
- Но у вас женщины тоже были воинами?
-В бою, есть только ВОИНЫ! Они не делятся на мужчин и женщин. Воин – это воин. Гражданский – это гражданский. И воин не воюет с гражданскими лицами.
-А гражданские?
-А тот, кто берет в руки оружие – становится воином. Иначе – он преступник. Это особенность нашей жизни. Этому учатся с рождения. И это впитывается с кровью и молоком матери. И даже сейчас, эти неписанные правила, соблюдаются.
-Не понятно мне это. То ты говорил, что у женщин прав было меньше, чем у раба. А теперь говоришь о правилах боя.
-Я же говорю: это другая планета, с другими правилами жизни. Да, у нас было рабство!
Но родители не могли выгнать ребенка из дома, избить его – но могли его продать в рабство. Муж мог избить жену до полусмерти – но беременную не мог и пальцем тронуть. Стража могла арестовать любого человека – но не могла его убить, без приговора судьи. Воин мог выйти на бой – но не имел права убить гражданского человека. Когда мы отменили рабство, мы никоим образом не изменили правила. Просто добавили новые: женщины, получив право быть воином и стражем, становилась равна в правах с мужчинами, но не утратила, при этом, своих прежних прав.
- А как же оракул? Теперь его не стали слушать?
-Ну почему же? Единственное, чего лишили оракула – продавать имя человеку. Знаешь, в чем суть оракула? В отверстии лежат плетенные кисточки. Их плетут женщины. Нитки, а это пять разноцветных нитей, вытаскивает из кувшина маленькая девочка: по одной, не заглядывая во внутрь, передает женщине, которая завязывает их в том порядке, который ей достается нить. Это называется обол. И монета, за которую покупают кисть, называется обол. Все монеты завязаны на обол: пять нитей, связанные в единый узел – обол; один обол – 2 кисти; кисть – 2 узла больших, или 10 малых; Один узел – 10 грошей. Платить положено единой монетой оболом. Каждое сочетание нитей – индивидуально и имеет свое значение. Кстати, могу подтвердить: прогнозы оракул, порой, дает очень точные. Из этих прогнозов, у нас целая наука родилась. Наука случайных чисел. Кстати, науки у нас тоже иначе развивались. А вот творчество, во многом, было похоже.
- И в чем разница наук?
-Да хотя бы техника! Она очень отличается от той, что у вас на Земле. У нас было колесо, но только для повозок. Никаких громоздких моторов у нас не было и нет. В небо поднимались с начала на воздушных шарах, потом на индивидуальных крыльях. Тоже с наземным транспортом: тягловая сила сменилась силой ветра, потом открыли тоннельные переходы. Сейчас все транспортные средства – тоннельные переходы.
В строительстве тоже много различий: дома строились просторные и на больших расстояниях друг от друга. Парадокс: когда мы отстраивали наш город, он был самым просторным. А потом стал самым густонаселенным. Но это произошло не сразу, а спустя много столетий. В то время, о котором идет речь, мы только что остановили застройку нашего города. Больше его застраивать было уже нельзя – если только, в горы залезать.
На общем собрании, были приняты законы застройки городов. То-есть, было принято к действию начало будущего облика планеты. Это я к тому, что о войне никто не думал. Кроме правителя Союзных Грахтов и наших заговорщиков. Чтобы у тебя не возникли еще вопросы: правитель Союзных Грахтов не имел имени. Я не знаю, почему так было. Скорее всего – он подражал мне.
***
Грахты пересекли море ночью. К рассвету, они вооружили тех отступников, кто перешел на их сторону. Это было нарушением негласного закона: до сих пор, перейти в наступление, можно было только после того, как передавали, через выставленных послов, их семьи и всех гражданских лиц. А они это сделали одновременно с наступлением. Несколько тысяч человек на повозках – большое препятствие для выдвижения войск противника – это был тактический ход. Но официально, правитель объяснил это тем, что надо было весь народ переправить через море. Формально, они не нарушили закона: выселили всех гражданских, кто не пожелал принять присягу. Но количество повозок было огромным, а их надо было построить. И лошадей надо было приобрести. И тут помогла прозорливость Дары! Войска собирались тайно в горах. Пусть их было не так много, как грахтов, но, пропустив повозки, они сумели перекрыть перевал, отсекая противнику проход внутрь страны. На вершинах зажгли сигнальные огни, о которых никто не знал до этого. В течении нескольких минут, наши воины получили сигнал и выступили в поход большим войском. Гражданских, чтобы не мешали движению войска, разместили в лагере.
Место для защиты, было выбрано хорошее: перевал узкий, воевать на нем невозможно – нападать снизу, пусть и с луками и копьями, невозможно. В общем, половину страны воины защитили. Ты же видела карты? Материк похож на ячейки: Долины и равнины, окруженные горами и перевалы между ними. Тот, кто оседлал перевал – тот и проходами владеет. Полукружье было, в основном, равниной. И прибрежные страны были, в основном, равнинами. Грахты, дойдя до перевала, остановились, не вступая в бой. Они окапывались внутри страны. И собирали свои войска. Скорее всего, они в данный отрезок времени, хотели ограничится побережьем. Но Дара дала своим разведчикам задание разведать все тропы, которые можно было использовать для перехода через горы, минуя перевал. В горах были сооружены тайные схроны.
Как только войско собралось в стране, обозы отправили по домам. А потом, войско растворилось в горах. До осени, когда на побережье наступало сухое время, а ветры дули с гор в сторону моря, мешая плаванью на кораблях, большое количество воинов перешло через горы и подготовилось к бою. Наши воины наступали сразу с трех сторон, отсекая противника к побережью. К зимним холодам, первую страну освободили полностью, до самого моря. Выставив охрану на нижнем перевале, воины перекрыли проход. А пришедшие военные корабли, перекрыли подходы с моря. Потом пришли стражи порядка и занялись допросами пленных. Грахты ощетинились на рубежах, не имея возможности перейти в наступление. И тут Коттон Валийский показал, чему его обучили. Да, ему едва исполнилось 13 лет, возраст, который не дает право воевать с оружием. Но голова у мальчика работала отменно! Именно его план, помог освободить вторую страну. Пока нападения ждали на среднюю страну, он разработал переброску войск с другой стороны – через море. В прошлом, в этих узких шхерах, промышляли пираты, что нападали на купеческие корабли. После объединения, они с радостью пошли служить в морские войска: и делом, любимым занимались, и стали служить закону. А у Союзных Грахтов, они снова становились бесправными. В своих узеньких шхерах, они могли ходить с завязанными глазами. На маленьких весельных лодках, ночами, они переправились сами и сухопутные войска переправили. Пока шло освобождение другой страны, эта страна, фактически, находилась без войска – только гарнизоны на перевале и побережье. Жителей лишили их основного промысла – ловли рыбы и контрабанды. Всех, кто попадался в море, убивали. В стране начинался голод. Поэтому, люди с радостью встречали воинов. И сами спешили стать воинами. Бой был короткий и кровопролитный. Воины, на плечах противника, буквально ворвались на перевал, сметая всю живую силу на пути. Местных можно было понять: за короткое время оккупации, они потеряли почти половину населения: детей забирали в рабство на Полукружье, женщин насиловали, всех мужчин приравняли к воинам, и убивали. В общем, не успели враги опомниться, как оказались запертыми в одной стране. Зимой, с сильнейшими штормами, проливными дождями и недовольными людьми.
***
-Что опять?
-Названия. Почему «город», «страна»? А какие город и страна? Имя у них есть?
Появились после войны. До этого были просто города, столицы, крепости, поселения. Страны назывались странами. Определялись по месту положения – то есть, были просто объединениями. Равнина, горная центральная, двух перевалов, побережье. Или объединенная, двойная, союзная. Этого было достаточно. После победы, исчезло само название «страна». Стала единая страна, с единым правлением. А городам дали имена героев войны. Без имени остался только наш город в бывшей пустыне. Просто Город, как название. Со временем, он превратился в научный город, место, где находился центр науки. Позже я расскажу об этом.
***
Коттону исполнилось 14 лет, возраст, когда присваивалось имя воина. У нас это был праздник. Этот праздник проходил раз в год. Все подростки, кому в этот год исполнялось 14 лет, принимали воинское звание и становились взрослыми. Да, в войнах, они, пока, не могли участвовать, но принимать участие в жизни армии и страны – уже могли. И получали право голоса на совете. Ритуал проходил торжественно, при участии гражданского населения. В полдень, Время Смены Правителя, раздавался общий сигнал. Оба правителя выходили на крыльцо Дома Правителей. Передав символ власти, Правитель Ночи обращался к Правителю Дня, за разрешением провести ритуал. Потом выносились знамена всех объединённых стран. Выходили воины. И потом появлялись ребята, последний раз, одетые в детскую форму. Дети хором приносили присягу народу. И получали символ воина – знак, который наносился на правое предплечье специальным приспособлением: серебряным маркером, снабженным маленькими иголочками. Потом их смазывали специальным составом. И на руке оставалось изображение герба: перекрещенные мечи, в солнечном круге. Это была болезненная операция. И первое испытание воина. Следующее испытание состояло из того, что ребята снимали с себя детское одеяние и проходили через горящую арку, что находилась на краю озера. Из огненной арки, ребята прыгали в озеро с высокого обрыва. Потом плыли на другой берег, где им вручали одежду воина. В ритуале, было заключено важное значение: отныне дети становились взрослыми, способными преодолеть боль, не бояться огня и воды. И на другом берегу, их ждал гимн преодоления и обновления.
И только сейчас, когда дети признавались взрослыми воинами, к ним допускались родные: отныне, на первом месте, для них, было служение ВСЕМУ народу, а родным отводилось время отдыха. А потом были праздничные гуляния и концерты. Похожий ритуал был и у стражей порядка. И у всех гражданских был ритуал совершеннолетия. Если хочешь их посмотреть – здесь есть аппаратура. Очень красивые ритуалы, смею тебя заверить!
С этого времени, Коттон официально входил в Совет Воинов. И это его заслуга!
К этому времени, подходил к завершению его проект по освобождению страны. Это было строительство обходной дороги к захваченному побережью. Все три перевала, что вели на побережье, Союзные Грахты закрепили. Для прямого наступления, это грозило большими потерями. Поэтому, после многочисленных разведок, Коттон выдвинул предложение, построить скрытный тоннель в узком месте горного массива. Для этого, вдоль северного побережья, была построена дорога. С мостами над провалами, малыми и большими тоннелями и малыми военными поселками. Строительство велось большими силами и стремительными темпами. Ты видела наши карты? Почти вся северная часть побережья – горные массивы, перерезанные шхерами. За четыре с половиной года, воины построили 17 мостов, 4 тоннеля и 24 поселка. И самое главное – все это делалось в тайне от врага. До самого конца, Союзные Грахты, так и не узнали ничего о новом пути!
***
-Так эту трассу строили только воины?
-Да. У нас армия была на полном самообеспечении– они способны были на все! Другое дело, гражданское строительство, в котором воины тоже могли принимать участие. Но здесь требовалось сохранить все в тайне. А гражданские присягу не принимали – и могли проговориться. Кстати, во время этого строительства, были придуманы новые машины и методы строительства, которые, позже, весьма пригодились в гражданском строительстве.
***
К сухому сезону, все было подготовлено к наступлению: дорога отстроена, войска скрытно, заняли потаенную долину. В последнем тоннеле, осталась небольшая перемычка, которую планировали взорвать перед самым наступлением. Хотя, на той стороне, и не было близких поселков, но все-таки, осторожность не помешает. Перемычку взорвали на рассвете. Убрать осколки – дело нескольких минут. Армия просочилась в соседнюю долину и встретила мужчин! Как оказалось, о строительстве тоннеля и его назначении, поняли жители деревни: достаточно иметь хороший слух, чтобы понять о работе. И мужчины стали собираться в том месте, где пробивали проход, чтобы встретить освободителей. Среди мужчин, было немало военных: в эту, малодоступную долину, ушли те, кто невольно оказался в тылу врага.
-Можно сказать, мы образовали свою страну в окружении. – Доложил на Совете Богат, главный воин этого необычного войска. - То, что ранее, принималось как недостаток – отсутствие хороших путей, сейчас выступило на нашей стороне. Мы сами искали возможность перебраться на другую сторону хребта, но сами видите – прохода нет. Но мы расследовали все тропы, которые можно использовать для наступления на врага. Мы ждали начала наступления, чтобы самим вступить в бой. А когда охотники доложили, что слышат глухие взрывы, мы поняли, что вы идете к нам. Мы собрали ополчение. Люди обучены. Проходы обследованы. Грахты однажды, сделали попытку пройти к нам, но мы их встретили огнем. С тех пор, они к нам больше не суются. Сделали на той стороне дороги, пост – и наблюдают. Но эта дорога, пусть и самая удобная, не единственная.
-Как ты думаешь, они слышали взрывы? –Спросила Дара, которая вела Совет.
-Вряд ли. Горы высокие, долина узкая – волна пошла вдоль долины. Да и обвалы в наших горах, не редкость.
-Сейчас мы проведем смотр вашего ополчения, дополним вооружением и амуницией, и решим: вы войдете во все подразделение – или самостоятельным отрядом.
-Я предлагаю иначе, - не согласился Коттон. -Разведчики, что знают проходы, пусть входят в каждое подразделение. А остальные – отдельным отрядом. Так будет правильно: воины не предали присяги.
-Пусть так и будет! Они достойны уважения. Ты, Богат, являешься главой войска?
-Да. У нас семь взводов: пять – воины, два – пластуны. Все прошли обучение. Семь – по числу проходов, что есть у нас из долины. Один, тот что охраняется, остальные – трудно проходимые тайные тропы. Грахты о них не знают. На той стороне, у нас есть схроны. Можно укрыть до 500 человек. Я могу предложить свой план?
-Естественно! Ты же в Совете.
-Две тропы, что по ущелью проходят, проходят выше и ниже поста грахтов. Подойти, малыми группами, можно к самому посту. Пластуны с этим справятся – готовились давно. Марух, расскажи о плане.
- Мы контролируем все передвижения грахтов, - Начал, немолодой, сухопарый и невысокий мужчина. – В схронах постоянно дежурят пластуны. Люди только ждут сигнала. Вся операция отработана уже давно. Смена на посту, проходит каждые пять дней. Подвода приходит снизу, привозит питание и новую смену. Приходят утром, потом отдыхают, и к вечеру уходят назад. Все пять дней, никакого движения не происходит. Лагерь находится внизу, на побережье. Вокруг лагеря, лес вырублен. Но порядка в самом лагере мало: воины, почти все дни, пьянствуют. Люди их ненавидят: они грабят их и насилуют девушек. Войско не очень большое – охраняют только небольшую бухту. Здесь подход с моря трудный – скалы, низкая вода. Пройти может только мелкая посудина, да лодки. Да и то – только те проходы, что у контрабандистов выпытать смогли. Из наших, в деревне остались только старики, женщины, да дети до 11 лет. Остальных, что не успели к нам перебраться, расстреляли и угнали в рабство.
- А как далеко вы разведали путь?
-Да по всему побережью. Как видишь, равнина у нас не разграбленная. Наши разведчики, под видом купцов, везут продукты. Ну, как водится, охраняют их несколько человек. Да рабы – для погрузки и разгрузки. Народ у нас жилистый – на фоне зажиревших грахтов, вполне на голодных рабов похож. Тем более, если их испачкать, да во рванину одеть. Ну, еще и мзду хорошую внести. Но, даже при этом, наши «купцы» с прибылью приходят домой. У нас в стране, разруха страшная везде.
-Это понятно: мужчин уничтожили, кому работать? Я думаю, у самих Союзных Грахтов, в стране тоже далеко не идиллия.
-Наши разведчики были и там, -Подтвердил Богат. - Порядок удерживает большое количество стражей. Каждый день ловят недовольных. Убивают прямо на месте. Хоронить не разрешают, пока повешенный не упадет с веревки. Болезни кругом. Я запретил туда плавать – эпидемии боюсь. В последний раз, черную лихорадку завезли – едва удалось остановить болезнь. Хорошо, знахарь у нас из столичных, у вас учился. Страшнее другое: правитель грахтов, решил переправлять всех больных к нам на побережье. Пока еще не начал – ветер не пускает. Но чуть ветер поменяется, корабли мертвецов рванут к нам. Спешить нам надо.
-Вот и поспешим. Давай приказ своим пластунам – пусть снимают стражу с перевала. Ночью спустимся, освободим деревню.
-В открытую нельзя: они придумали какую-то штуку, по которой оповещают все войска. Когда снимем пост, я тебе покажу ее. Они там столбов наставили, на них провода повесили. Провода идут к ящикам. И они как-то говорят в них, а в других местах их слышат в то же мгновение. Они каждый день в них передают все, что у них происходит.
-Дальняя связь? – Задумчиво проговорил Коттон. – Учитель, это не то приспособление, о котором Вайс говорил?
-У него, вроде, знаки передает, а не голос. Но надо сохранить эти ящики – Вайсу передадим, пусть изучает. А вы не знаете, как ими пользуются? Если видели аппарат, вряд ли не посмотрели, как им пользуются.
-Посмотрели. Там какие-то рычажки. Вверх поднимают – треск и голос искаженный. И потом разговаривают. Поговорят – рычажок вниз опускают. Начинают всегда с одних слов: «Это семнадцатый. Прием». Отвечают тоже одними и теми же словами: «Я база. Прием».
-Семнадцатый? А провода дальше деревни идут?
-Нет, этот лагерь и пост, последние.
-Значит, по крайней мере, восемнадцать таких аппаратов, у них есть – если считать, что база у них одна. Надо послать гонца – пусть передадут сообщение кострами. Да… Такое приспособление, сейчас бы очень помогло для связи! Дара, дай приказ – пусть высылают Вайса. Пусть он на месте изучает аппарат. Может быть, и нам он пригодится.
Пост сняли без шума, на рассвете. Два, полностью не протрезвевших воина, только глазами хлопали, проснувшись связанными.
-Имя? – строго спросила Дара, приступая к допросу.
-Терх. А это Торус и Бодан.
-Кто из вас за связь отвечает?
-Я.
-Когда выходите на связь?
-В последнюю дневную стражу.
-Пароль есть?
-Нет, кому он нужен – кроме нас, никто не умеет пользоваться связью.
-Теперь объясни мне.
-Руки развяжите.
-Зачем? Ты словами объясняй, я понятливая.
-Там три рычажка. Первый включает линию, второй – аппарат связи, третий – микрофон. Если сразу не отвечают, стучишь по мембране пальцем, чтобы привлечь внимание с той стороны. Ничего сложного.
-Очередность какая?
-Да никакой. Если линия занята – связи нет. Просто ждешь, когда ответят. Но мы включаемся, когда все уже отзвонились – мы же последние.
Двое остальных стражей, подтвердили показания Терха. Судя по всему, свою жизнь они ценили выше воинской присяги.
Впрочем, и остальные воины, не проявили особой прыти, когда наши воины ворвались в лагерь. Они сразу сложили оружие и сдались в плен. Когда в деревне узнали, что их пришли освобождать, мы поняли, почему они сдались: гражданские пытались добраться до них, чтобы растерзать. Нам пришлось их охранять. Мы не могли допустить самосуда. Пленных отвели в долину, посадили на повозки и отправили в тыл. Гражданских заверили, что после освобождения, будет суд, на котором учтут и их показания.
-Я даю вам слово – ни один не уйдет от наказания. А пока, идите по домам. Скоро придут подводы с продовольствием и лекари. Всем будет оказана помощь. Выберете главу поселения, который будет отвечать за раздачу пайков. И составьте список тех, кому нужна помощь. Я прошу, пока не покидать деревню, чтобы не мешать воинам.
Деревня выглядела плачевно. И мы поставили лагерь за ее пределами. Наши воины, развернули за деревней лазарет и бани: необходимо было отмыть людей, которые были грязны и больны разными болячками. Долго находиться в деревне, мы не могли себе позволить. Уже вечером, мы пошли к следующему посту. Здесь мы надеялись только на темноту и тихое проникновение: вся дорога по побережью, просматривалась на сотни метров – грахты срубили все деревья и кусты по обочинам. До поворота, мы шли по дороге, а потом прятались в лесных посадках. Лагерь, удалось взять по-тихому, но на этом, наша удача кончилась: из лагеря успели подать сигнал тревоги. Приходилось спешить, чтобы дойти до перевала на плечах бегущего противника. И нам это удалось! Перевал мы заняли малой кровью. Но на той стороне перевала, уже собиралось войско. Да, дальняя связь – великое изобретение! Но и мы могли передавать послания! Днем с помощью костров, а ночью – с помощью зеркал. Было у нас такое приспособление, которое увеличивало яркость света, собирая его в яркий луч. На следующий день, наши корабли высадились на побережье, а с главного пути, перешли в наступление пешие войска. Как оказалось, в горах было немало спасшихся воинов и мужчин. Едва мы перешли в наступление, они бросились в бой, нападая из засад на противника.
Мы закончили войну, когда сухой сезон подошел к концу. Ветер с моря гнал плотные тучи, волны накатывали на берег, заставляя корабли уходить дальше от суши. С ветром появились корабли, таща на буксирах баржи. Когда наши корабли направились в их сторону, корабли перерубили канаты, развернулись и спешно пошли назад, бросив баржи беспомощно биться на волнах. Когда корабли приблизились, людям открылась жуткая картина: баржи были полны трупами и полуживыми людьми.
-Я же предупреждал, - Подавленно сказал Богат. – Правитель грахтов решил отправить больных на материк. Это черная лихорадка. У них вся страна болеет.
-У вас она, ты говорил, тоже была?
-Да. У нас тогда семь человек умерло, пока знахарь не нашел лекарство.
-Срочно звони знахарю: пусть скажет, как вы ее лечили!
-В первую очередь, их надо в бане отмыть. Сера здесь есть – окуривать помещения. Немного снадобий у нас имеется. Главное, не дышать их воздухом. Наш знахарь выдавал всем маски, смоченные густым раствором сорота. Его везде много растет, надо женщин послать рвать листья и ветки. Трупы только сжигать – иначе, болезнь и из земли убивать будет.
Чтобы не пускать болезнь в глубь страны и дальше, мы огородили карантинную зону, по периметру которой, жгли на кострах серу. Трупы сгружали на острове, где сжигали в яме, тоже обложив серой. В карантине, были врачи и санитары – других не пускали. Этими мерами, нам удалось локализировать болезнь, не допуская ее распространения. Дети переносили болезнь легче взрослых: из тех, кто добрался до берега живым, вылечились все. Но женщины, которые и до этого были измождены, погибли почти все. Так же, как и старики.
Вот, знаешь, почему эта война называлась тридцатилетней? Потому, что большую часть времени, мы воевали именно с черной лихорадкой. И победа нам далась нелегко. Где-то через год, наши медики заметили, что там, где растут колючие кусты сироса, болезни не бывает. Раньше его выкорчевывали и проклинали за ползучий нрав – его трудно было уничтожить. Но теперь он стал нашим спасением. И сейчас, когда болезнь побеждена полностью, у нас сохранились его посадки вдоль всех дорог. И символом медиков, с тех пор, является цветок сироса в колючем обрамлении. И столица побережья, тоже носит его имя. А также, самый важный орден, выполнен в виде сироса.
Как оказалось, эта лихорадка полностью не излечивается: после холодного сезона, вместе с теплом, взрослые снова заболели. Детей это не коснулось. Впрочем, повторная болезнь, не передавалась другим.
А потом Коттону исполнилось семнадцать лет. Время, когда его назвали Великим Коттоном Валийским. Эта битва была последней в нашей борьбе. Да, после этого были стычки, были небольшие битвы, когда лишившиеся единого правителя, грахты воевали друг с другом, делая набеги на материк. Это произошло уже после того, как мы отправили наших медиков к Союзным Грахтам, чтобы научить их лечить черную лихорадку. За это, мы добились освобождения тех детей, что родились от наших женщин. Положение у них было плачевным, и поэтому, правитель пошел на этот обмен. Он отпустил детей от года до одиннадцати лет, но не их матерей. Матери, пусть и со слезами, расстались с детьми: та жизнь, что ждала их у Союзных Грахтов, была горше расставания. А после победы над правителем, мы смогли освободить всех женщин и вновь народившихся детей.
Когда грахты остановили эпидемию, правитель собрал большое войско и двинул на материк. Флот у них был большой – больше сотни кораблей, которые тащили на буксирах баржи, набитые воинами. Грахты шли напрямую, утром, сразу на все порты. На совете решили, что мы на море воевать не будем – слишком большой у них был перевес. Едва суда показались на горизонте, мы собрали всех гражданских, и отправили их в тыл, подальше от войны. Чтобы не пустить корабли противника к берегу, в море раскинули канаты, укрепив их на поплавках якорями. Поплавки были притоплены и на поверхности не видны. Поэтому, большинство судов выбыло из боя – добирались на баржах и лодках. И тут правитель выслал гонца, с объявлением поединка. Вызов он дал Коттону. Судя по всему, он считал его слабым бойцом, которого легко одолеет. С одной стороны, он не нарушал правил: Коттон был в первых рядах совета, а значит – равный по рангу. Отказать Коттон не мог – бой считался бы проигранным. Впрочем, такого исхода, мой мальчик и не допустил бы. Он принял бой!
По закону, войска должны быть все в сборе. Наш совет выдвинул условие, что высадятся грахты в одной бухте – там, где большое поле. Через три дня, когда все войска собрались друг против друга, Коттон и правитель вышли вперед. Это был красивый бой! Правитель выбрал бой на лошадях. Он думал, что этим еще больше затруднит Коттона, но он ошибался! Коттон виртуозно владел конем, управляя только ногами! Этим он облегчил ему задачу. Из оружия, были мечи и ножи, из амуниции – налокотники, наколенники и кожаные нагрудники. Больше ничего. Мой мальчик выглядел тростиночкой, рядом с высоким и плотным правителем. Но его молодость и подвижность, компенсировали разницу в весе. У меня защемило сердце, от этого зрелища. Но я помнил, как он мне говорил:
-Помнишь, ты как-то мне сказал, когда правитель усмехнулся, увидев мою мертвую руку? Шёпотом, после того, как представил меня ему? «И возможному врагу, вовсе не надо знать, что ты не только тактик, но и хороший воин»! А с тех пор, я стал намного опытнее в бою! Ты еще будешь мной гордиться!
И я им гордился!
Правитель, сразу после сигнала, рванул вперед, но Коттон ловко увернулся, и даже шлепнул его мечом плашмя по спине, вызвав смешки и одобрительные крики. После подобной насмешки, правитель пришел в бешенство и потерял контроль в бою. Коттон ловко уворачивался от его меча, изматывал противника, заставляя кружить вокруг себя. И только тогда, когда правитель метнул в него нож, который впился в мертвую руку, Коттон перешел в наступление. Он не стал использовать нож, хотя имел полное право метнуть его, как до этого его противник. Он полностью открылся, вызвав оханье воинов, и пошел на противника. Правитель рванул вперед, взмахнул мечем, решив разом покончить с соперником. И это было последнее, что он сделал в этой жизни! Коттон был подобен молнии – никто, толком, не смог увидеть движение его руки. Просто, правитель, словно наткнувшись на стену, упал с коня. На землю он упал уже мертвым. «Укус змеи» - так называется это движение. Мало кому удается им овладеть. Это высшее мастерство воина! Ударами мечей по щиту, все воины подтвердили победу Коттона! Потом вперед вышел, ставший главным, седой воин. Символическим жестом, он протянул свой меч
- Я признаю твою победу. Как мы заплатим за поражение?
- Садитесь на корабли – и уходите! Платой будет – отдайте всех женщин и их детей, что похищены были у нас. Меч забери с собой – ты его не обнажал в этой битве!
Воин преклонил колено, поднялся, и отдал приказ грузиться на корабли. Следом за ними, выдвинулись и наши суда. Через три дня, они вернулись с женщинами и детьми.
Нож, который метнул в Коттона правитель, застрял в кости. Медики советовали удалить руку, но Коттон не согласился. Я до сих пор не могу простить себя, что не настоял на операции! Хотя, сначала казалось, что все обошлось: рана затянулась, боли мальчик не чувствовал. Только приступы слабости, порой накатывали на него. Однажды, это случилось, когда он был верхом на коне. Он не удержался и упал на больную руку. Кость плеча сломалась как соломинка. Осколки прорвали плоть, выставив наружу черные острия. Ему сделали операцию, удалив руку под самое основание. Но это уже не помогло: воспаление не проходило, опухоль растекалась по плечу. На мои вопросы, они отводили взгляды. Мой мальчик слабел и таял на глазах. Я подолгу сидел рядом с ним, снимая приступы боли, что стали его терзать. И однажды ночью, после очередного приступа, он тихо сказал:
- Отец, ты прости меня.
-За что, мой мальчик?
- За боль, что ты чувствуешь. За то, что я не послушался тебя и не разрешил удалить руку. Стыдно сказать, но я не решился – думал, меня все жалеть станут, калекой за спиной называть. Я понимаю, что действовал как мальчишка. Теперь понимаю. Сколько горя я тебе принёс, своим неумным поступком! И тебе и друзьям. Прости меня, ладно?
И тут я не выдержал. Впервые, после смерти Галаса, я плакал. Точно такими словами, я просил прощения у погибшего наставника, заменившего мне отца. Но почему, судьба, что одаряла меня пророческими видениями, молчала? Почему не предупредила о смерти Галаса? Почему не предупредила о смерти сына?
Я сжимал тело своего умершего сына и плакал навзрыд. Прибежавшие медики, молча стояли рядом. Они тоже плакали. А в день похорон, плакали все наши люди.
Коттона похоронили на побережье. В том месте, где его признали великим воином. На том месте, где он победил правителя. С почестями, что положены великим полководцам. Каждый воин принес с собой валун, который клал на могилу. Каждый мальчик, из будущих воинов, нес песок, засыпая валуны. Женщины несли землю, высыпая ее по краям. А потом, сажали по кругу деревья. Когда прошло три года, деревья укоренились, а валуны и песок спрессовались, на вершине кургана поставили памятник. В похоронах принимали участие и грахты – в честь уважения к погибшему великому воину. Памятник сделали очень красивый: мой мальчик на коне с мечем в руках, а под ногами коня – извивающаяся змея. Змея у нас – символ войны. И мальчик мой, действительно, победил войну.
На этом поле, никогда не строили домов. На нем резвились дети, гулял скот и отдыхали, после работы, люди.
Это было Поле Последней Битвы.
Материк зажил мирной жизнью. Именно в это время, города и поселения, получили имена. Это началось со столицы. Люди обратились к совету, с просьбой, увековечить имя Коттона – назвать столицу его именем. Это было логично: в этом городе он родился и здесь он умер. Совет согласился. Но одновременно, возник вопрос с именованием других городов, а также, поселков и деревень. Так как, в каждом населенном пункте, были свои воины и герои, погибшие в этой войне, то имена дали в честь героев.
А на Полукружье, шли кровопролитные мелкие войны. После гибели правителя, союз грахтов распался. Каждый клан, стремился стать правителем. Войско разделилось, воюя за своего главу, гражданское население голодало, посевы уничтожались воюющими. Развелись и лютовали разбойники. Люди бежали на материк. И тогда совет решил положить этому конец.
Мы вошли с войском и стражей на Полукружье, обезоружили воюющих и собрали совет грахтов, в который вошли не только главы кланов, но и гражданские. Так, как было у нас в Городе, когда мы создавали свое правительство. Мы в их разговоры не вмешивались, только охраняли порядок.
Дебаты шли долго, порой, доходило до рукопашной, которые приходилось останавливать моим стражам порядка. Но это того стоило! Где-то через год, Полукружье определилось с законами и обязанностями. Этому способствовала и сытая жизнь, что возвратилась после прекращения войн.
Мы опять имели Союзных Грахтов. А через пять лет, они вошли в объединение с материком. С тех пор, у нас было единое государство.
Дело, начатое с рождения Коттона, было завершено.
А я страшно устал. Устал от борьбы, от забот, от самих людей. Мне требовалось уединение. И я решил имитировать свою смерть. Я собрал своих учеников.
-Дети мои, мои ученики. Я ухожу. Вы знаете, что на далеком острове, что недавно открыли наши моряки, построили для меня дом – многие из вас, принимали в этом строительстве участие. За что я вас всех благодарю. Я не знаю, когда я умру телесно, но я умер душевно – вместе с моим мальчиком. Я дождался завершения его дела. Теперь прошу вас меня отпустить. Как видите, я сам организовал свои поминки. Давайте, попрощаемся навсегда. Сегодня ночью, мы посидим вместе, вспомним нашу жизнь, наши победы и потери. Утром я сяду на корабль – и уйду навсегда.
Такая уж у меня судьба: никто не знает, когда я родился – никому не будет известно, когда я умру.
Я оставил вам свои заветы. Теперь последнее, мое завещание.
Никто никогда не ступит на мой остров – не надо тревожить мой прах. Я прошу вас внести это в законы Валии. Вы знаете, что питание мне уже не нужно. Проблем с этим не будет. Можете мне поверить: я уже умер. Тело умрет, когда придет его время. Меня не надо провожать. Я прошу вас, завтра объявить о моей смерти народ. Не надо траура, не надо портретов и памятников, не надо поклонения. Живите без войн – это мой завет и мое завещание. Живите и процветайте! И это будет лучшей памятью обо мне!
На этом, я прекратил все разговоры о моем уходе. Мы сидели за столом, вспоминали прошлое, думали о будущем. Пели любимые песни и читали любимые стихи. Были улыбки: немного печальные, как всегда бывает при расставании. Но не было слез.
А на рассвете, я сел на корабль, помахал рукой на прощанье. Моряки подняли паруса. И я долго стоял на корме, наблюдая, как медленно исчезает на горизонте моя страна. Меня никто не тревожил. И я был благодарен за это: на моих глазах были слезы. Я прощался с тем, что было моей жизнью. Почти месяц, продолжалось это траурное путешествие, пока на горизонте не появился мой остров.
- Спасибо вам, мои последние товарищи, за это путешествие. Я прощаюсь с вами здесь, на трапе. Извините, что не приглашаю на остров – живым не место в царстве мёртвых. Прощайте! Пусть будет счастливым ваш путь! А за помин моей души, поднимите вечером чару.
Моряки, встав у борта, подняли руки в салюте в мою честь. Когда я ступил на остров, они подняли трап, подняли малый парус, и отошли от берега. Я провожал их взглядом – последнюю ниточку, что связывала меня с людьми. Пока мои глаза различали, на корме корабля, я видел капитана.
Эпилог.
Вот и все. С этих пор, судьба Валии проходила без моего участия.
Сколько лет я провел на этом острове, я узнал, когда сумел вернуться.
-И сколько лет прошло?
726 лет. Половину этого времени, я провел в беспамятстве. Какое-то время, я был сумасшедшим. Какое-то время бесцельно лежал на берегу, изредка заходя в помещение. Жилье мое было плачевным: в приступе отчаянья и безумия, я изорвал и изломал все, что только мог. Но однажды, пришло просвещение: я вновь осознал себя. Я вновь стал живым.
Я осмотрел, что натворил, посмеялся над собой, возблагодарил судьбу – за то, что вовремя покинул людей, и они не видели меня таким. А потом я привёл остров в порядок. И стал думать, как отсюда выбраться. Я не хочу сказать, что решил вновь объявить о себе. Нет, к прошлому возврата не было. Учитель умер навсегда! Но я хотел быть живым среди живых! У меня в голове постоянно крутилась песня: «И миг придет, когда вернешься ты. Не мертвым – но живым, чтоб жить среди людей» Я чувствовал, что этот миг приближается: я стал живым – что живому делать на острове мертвых?
-И, наверное, ты ждал, когда мимо пройдет корабль?
- Нет. Корабль мимо никогда не пройдет – я это знал. Я сам дал такой приказ – а люди это исполнят. Я сам должен был выбраться. И я это сделал!
На остров я взял инструменты. Деревьев, которые способны были вынести меня, было достаточно. Я спилил деревья, смастерил плот, соткал парус. Растения, из которого у нас делают веревки и парусину, на острове росло в избытке. Оставалось сделать ткацкий станок, приготовить пряжу и ткать свой парус. Мне это все было знакомо с давних лет. Вот этим я и занялся. Все было как в начале прошлой жизни: я один, я работаю, я живу. И могу не торопиться с работой – времени впереди много. Я вновь был счастлив! Я получал огромное удовольствие от работы. А по ночам вспоминал, как моряки пользуются звездами, чтобы найти путь. Я же всегда был любопытным, мне все было интересно знать. И теперь это пригодилось. Когда все было готово, я дождался нужных ветров, спустил на воду мой плот, и поднял парус.
Путешествие было длительным: я находился вне привычных маршрутов. Впрочем, как выяснилось, я зря боялся встретить корабль: к тому времени, ученые открыли тоннельные пути. И корабли больше не бороздили моря. Разве только, такие же плоты, лодки и прогулочные катера, что использовались для отдыха и рыбалки. У нас на Валии, был период, когда люди увлеклись историей и прошлой жизнью. Тяжелой работы больше не было – ее исполняли машины и роботы. Да! За это время, Валия далеко шагнула вперед! Я не узнал свою планету. В своем самодельном одеянии, я не вызывал удивления. Много было людей, одетых только в поясные подвязки, на пляжах, можно было увидеть и совсем обнаженных людей. Этот период истории, у нас назвали «Эпоха хаоса и вседозволенность»
- У нас тоже был такой период, который закончился катастрофой.
-Это всегда кончается катастрофой. Вседозволенность рождается от перенаселения и рождает исковерканную психику людей. Свобода, полученная от предков, не подкрепленная трудовой и умственной работой, сначала делит людей на касты, а потом перерождается в психические отклонения, когда все считается нормой – кроме нормальности. И это приводит к хаосу. Так было и у нас: часть людей, так называемая «высшая каста», была полностью изолирована от остального народа. Среди них был заговор: всевозможными извращениями, снизить численность народа. Так, чтобы осталось не больше 1/10 от живущих. В среднюю, рабочую касту, включались те, кто имел хорошие мозги, чтобы продолжить комфортное существование верхушки. И в низшей, оставить небольшое число людей, которых использовать для обслуги. Все остальные считались лишними. Их необходимо было уничтожить. Но не убивать насильственно, а внушить им отвращение к нормальным отношениям. Сделать инертную массу, готовую, ради подачек и праздной жизни, на все.
-Ну да. «хлеба и зрелищ». У нас это называлось так.
-У нас это звучало похоже: «похлебка и гулянья». А суть одна: низвергнуть народ до скотского состояния. До управляемой биомассы. Излишки продукции, требовалось продавать. Реклама шла на уровне манипулирования сознанием. Свобода заменялась вседозволенностью. Самая страшная система рабства: делай то, что тебе внушают – принимая на веру абсурд. Дело в том, что после войны, у нас резко пошло разделение на кланы: ученые развивали науки, землепашцы занимались посевами, стал появляться класс рабочих. И все это завязывалось на купцов. Из них появился класс дельцов. Строились заводы – деньги искали у дельцов. Изобретали что-то – дельцы выдавали деньги на воплощение задуманного в жизнь. Землепашцу нужны инструменты – дельцы наготове: привезут все, что надо. Продать продукцию – тоже дельцы. Вот так, незаметно, дельцы стали главной кастой. Все зависели от них, все вертелось вокруг денег. Как говорится, аппетит приходит во время еды. И аппетиты дельцов росли быстрыми темпами. Чем больше облегчался труд, тем больше становилось продукции, и тем больше требовалось ее продавать. Народу должно быть больше – чтобы потреблять все, что производится. Для этого, надо поощрять воспроизводство потребителей. Но обратная сторона скученности – недовольство народа: работы на всех не хватало, семьи надо кормить и одевать.
- У нас тоже была такая проблема.
-Она у всех возникает. Выход ищут в укруплении и удешевлении производства. Начинается борьба за рынки сбыта. Более крупные и удачливые предприятия, поглощают мелкие. На народ воздействуют психически. Итог один: перенаселение. Две несовместимые проблемы: для заводов-гигантов, требуется больше потребителей продукции; а перенаселение – требует противоположного. Я появился в разгар кризиса. Крах системы, происходил на моих глазах. Неизвестно, к каким последствиям привела бы Валию эта борьба, но тут произошла катастрофа. Наша планета вошла в пояс взаимодействия с соседней планетой. Начались сильные землетрясения, паника и большие потери. Приливные волны, обрушивались на сушу, смывая города и все живое. Вулканы заливали лавой долины. Три года беспрерывного ужаса, когда, из-за гравитационного возмущения, людей сбивала с ног и подбрасывала неведомая сила. Люди, с ужасом, ждали конца света. Вновь потянулись, обезумевшие от происходящего люди, в храмы, возрождая забытых богов. Планета пришелица, выглядела огромной и ужасной. Даже в яркий полдень, она была видна на небе. Потом ее масса затмила солнце, погрузив Валию во мрак и безумие. Три дня мрака, привели к охлаждению: снег, который до этого, был редкостью на севере материка, теперь падал по всей поверхности. С гор срывались лавины. Замерзали реки и озера. Когда показался краешек солнца, люди не узнали планету, покрытую высокими сугробами. Планета пришелица отдалялась, оставив на орбите свою частицу. Валия обзавелась спутником.
Когда солнце полностью вышло из тени пришелицы, воздух потихоньку стал прогреваться, возвращая людям надежду. Снега таяли медленно, что спасло людей от глобального наводнения. И тут выяснилось, что Валия изменила ось наклона. Спутник, которым обзавелась Валия, словно груз на натянутой струне, затормозил время вращения планеты. Сместившаяся ось вращения, поменяла климат. На севере появилась зима и стал падать снег. Теперь экватор проходил вдоль материка. На востоке, там, где раньше была долина, образовался узкий пролив, превративший долину в узкий остров. А южный архипелаг, где горели вулканы, превратился в большой безжизненный остров. Люди приходили в себя. Подсчитывали потери, разбирали завалы, хоронили павших. И привыкали к новой жизни.
После потрясений, люди оценили ошибки прошлого, внесли в летопись истории новые главы. Перевернули страницу и стали жить иначе.
Валия.
Время случайных открытий.
Это время, после катастрофы, называют «временем случайных открытий». Но случайные открытия начались раньше. Вот, скажем, принцип «тоннельных проходов» был открыт при попытке разработать лекарство от рака. Медики изучали причину резко возросшего числа злокачественных болезней. Такого не было даже во времена рабства. Как выяснилось, это было следствием скученности проживания людей и всевозможных полуфабрикатов, которые массово вводили в рацион. Выходит, когда мы проектировали строительство малоэтажных и просторных городов, были прозорливее наших неразумных потомков, которые, ради удешевления продукции, собирали народы в тесных многоэтажных городах. Парадокс развития: когда на первое место выходит прибыль – здоровье и обучение не принимаются в расчет. В тесноте огромных городов, постоянно возрастали мутации болезнетворных микробов и вирусов. Помню красочный баннер, который встретил меня по возвращению. «Наш город – рай для людей!». А на самом деле, это был рай для микробов и вирусов. Знакомые болезни, становились заразнее, и труднее поддавались лечению. Стало много таких болезней, которые раньше не встречались вообще. В том числе – многие раковые заболевания. И они не делили народ на касты – перед ними были одинаково беззащитны все. Изучая способы передачи болезней, один медик заметил, что вирусы могут переноситься совершенно немыслимым образом. Не сумев определить способы переноса, он обратился к знакомому физику. Вот так был открыт способ переноса физического тела через расстояние. И созданы тоннельные пути. Так вышло, что открытие было совершено раньше, чем понят сам метод переноса. И уже после того, как люди пришли в себя, после катастрофы, так же случайно, был открыт вневременной континуум, который лежал в основе тоннельного перехода. Не знаю, думала ли ты когда-нибудь о том, что всевозможные катаклизмы, включая глобальные войны, приводят к скачку в науках? Наш знаменитый ученый, основываясь на теории случайных чисел, вывел «закон взрывного развития». Суть которого сводилась к выводу: если гибель населения превышает определенную черту, природа включает запасной резерв мозга, который помогает развитию и воспроизводству популяции. И обратная реакция: при переизбытке популяции, падает развитие сообщества и падает рождаемость. И это касается не только людей – всего живого на планете. Сопоставив все известные данные, он вывел формулу, по которой можно было вычислить критические числа для всего живого. И оказалось, что глобализм, во всей своей уродливости, приводит к гибели и болезням. Вывод был проверен, и признан правильным. С этого времени, все производства были приведены к оптимальным нормам. Города, многоэтажные постройки которых, были уничтожены катастрофой, больше никогда не были многонаселенными. Самое интересное, что наш Город, был построен в пределах допустимых норм. Наверное, это было интуитивное решение – строить просторный город. Отныне, никто не поощрял избыточное рождение. Было признано, что оптимально, в семье должно быть три ребенка. Ранние роды, тоже ушли в прошлое. Оптимальным было рождение после 25 лет, когда женский организм полностью приготовился к деторождению, а развитие человека, полностью готово к осознанному отношению к ребенку.
Во время катастрофы, мы потеряли две трети населения. До осознания ответственности перед будущим, прошло достаточно времени. Население подошло к норме. И люди приняли новый закон с пониманием. По всему пространству, были раскиданы небольшие заводы, животноводы ограничивали число скота, согласно закону. Больших заводов осталось немного. На них производили отдельные блоки, которые, как конструктор, можно было компоновать в любых комбинациях. Научные исследования, денежные средства, полезные ископаемые и энергетика, подчинялись исключительно государственным структурам, что исключало излишнее производство. Малые производства и хозяйства, обеспечивали весь народ работой, а значит – смыслом существования. Роботы облегчали труд, давая возможность больше времени посвящать семье и самообразованию. Это было время рассвета искусства. Праздники приобрели смысл. Народ стал жить полноценной жизнью. Я с радостью вспоминаю это время. А потом ученые открыли вневременной континуум, вошли в него и создали постоянную площадку, на которой построили этот отель. Потом открыли проход на три планеты, одна из них, Земля.
И в это же время, Танана, ученый медик, создала эликсир бессмертия.
Танана была великим ученым. Она всю жизнь стремилась к своему открытию. Но добилась результата слишком поздно. Ирония судьбы: ученый, подаривший людям бессмертие, сама оказалась в числе тех, на кого этот эликсир не действовал. Ты видела памятник, что ей поставили? Женская фигура, преподносящая чашу жизни ко рту. Но влага из него, проливается мимо, а из земли растет маленький росток дерева. Этот фонтан-памятник, поставили около чаши жизни в Городе, после ее смерти. Очень символический памятник. Это был единственный человек, которому я открылся.
Это случилось, когда я пришел в Город после катастрофы. Мне хотелось увидеть – что разрушилось в Городе. Это странно, но город был почти весь цел. Только рухнул купол, что остался над проходом в горах. Да озеро переполнилось, заливая потихоньку, территорию. Но это быстро исправили. Я тоже принимал участие в расчистке прохода. Исправлял треснувшую чашу и ремонтировал русло реки, что текла с гор. Именно тогда, когда я чинил чашу, я и познакомился с Тананой. Она часто сидела около чаши, задумчиво глядя на мою работу. К концу моего труда, мы стали здороваться, потом разговаривать. Тогда она и рассказала о своей мечте – изобрести эликсир.
-Как бы я хотела встретить Учителя! – как-то призналась она.
-Но он же умер?
-Нет. Я чувствую, что он жив. Возможно, находится среди нас. Его же никто не видел мертвым? Его только ПРИЗНАЛИ умершим, согласно его завещанию.
- А зачем ты хочешь встречи с ним? Ты думаешь, он может раскрыть тайну своего бессмертия?
-Если бы он знал свой секрет, он бы поделился им с людьми. Нет, я знаю, что ему этот секрет не известен. Я хотела бы его исследовать. Послушать, что с ним происходило – что его привело к бессмертию?
Я долго думал над ее словами. Мне хотелось ей помочь. И была надежда, что она сможет мне помочь познать самого себя. И когда я закончил работу, я принял решение.
- Если ты согласишься сохранить в тайне мою жизнь, я позволю тебе проводить со мной обследование. Покажу и расскажу все, что со мной происходило – от рождения, до этого Города. Ты готова к моим требованиям?
Вот так началась наша совместная работа. Танана сдержала слово: мою тайну она не раскрыла никому. Она обследовала меня полностью. И я ей благодарен за это – я узнал о себе многое. Кроме главного: что послужило моему бессмертию? И на самом ли деле – я бессмертен? Или придет конец и моему телесному существованию?
После обследования, мы пришли в долину, где находилась моя пещера, вернее, все, что от нее осталось – расщелина, из которой вытекал горячий источник, с небольшим леском, что вырос на площадке перед пещерой. Танана взяла пробы воды. Потом отвел ее к скале, где меня поразила молния. И где, сквозь разросшуюся волицу, до сих пор можно было различить призрачный силуэт Галаса. Показал растение, которым я отравился. И то растение, которое меня воскресило. Танана взяла все растения, что я ей показал. И на этом наши встречи закончились. Последний раз, мы встретились перед ее смертью. Я не мог ей отказать в этой встрече – она это заслужила.
-Так ты, выходит, участвовал и в создании эликсира?
- Только как подопытный. Я очень уважаю Танану. Знаешь, подарить людям бессмертие, понять, что сама умрешь – и не возненавидеть тех, кто воспользуется твоим выстраданным изобретением. Это очень трудно принять. Поверь мне – я через это прошел.
Эликсир принес проблемы, которые Танана не ожидала. Дело в том, что его испытывали на животных. Но на людей он подействовал иначе. Возможно, дело в том, что люди обладают особым разумом. Во время метаморфоза, изменения происходили быстро и радикально: засыпает человек старым, а просыпается молодым. Это хорошее изменение. Но были и отрицательные последствия: при повторном метаморфозе, у некоторых людей, наступало психическое безумие. Часть людей, становилась убийцами, а часть стремилась к смерти. Это назвали «синдром убийцы и жертвы». Но это обнаружилось уже после смерти Тананы. И ее последователям, пришлось искать выход из этого тупика. А я только тогда понял свое безумие. Я понял, что должен был рассказать Танане об этом. Но я же не мог знать, что это может быть важным!
-А как вы справились с проблемой?
-Не справились. Просто, перед метаморфозом, люди приходили в дом «Скорби и надежды», что построили для этого случая. Те, кто переносил перерождение безопасно, спокойно покидали здание. А безумцы, увы, оставались внутри. И для «убийц», и для «жертв» еще существовала надежда на исцеление: когда в зал пускали газ, на некоторых он действовал как лекарство, приводя в норму – до следующего перерождения. А оставшиеся, участвовали в бойне – одни убивали других. А оставшиеся в живых, после этого, умервщались газом.
Да, я понимаю, это трудно принять. Но пойми, до самого последнего момента, существовала надежда на выздоровление. И только тогда, когда они падали, когда действие газа прекращалось, становилось понятно, что эти люди неизлечимы. И только тогда пускали смертельный газ. Люди сами приняли этот закон. Это было намного гуманнее, чем оставлять безумцев на свободе. При первых перерождениях, безумцы погубили много народа. И много было самоубийств. Бессмертие не освобождает от насильственной смерти.
Люди с опаской ждали первого метаморфоза у детей, что родились от бессмертных родителей. Но тут их ждало облегчение: ни один повторно бессмертный, не был подвержен безумию.
А главная беда, ждала впереди.
Дети, родившиеся от бессмертных, оказались перед дилеммой: или искать возможность изменить закон о строительстве – или искать выход за пределы планеты. Именно в это время, появился плацдарм в безвременье.
Ты уже видела эти закрытые ворота. Двое ворот, закрыли сами колонисты, поэтому, я могу переходить отсюда только на те планеты. Знаешь, как назвали сначала, эти планеты? Планеты надежды. Но одну, на которой только начинала зарождаться разумная жизнь, они покинули. Разум там просыпался в летающих существах. Это было так необычно, что колонисты покинули планету, чтобы не нарушить, ненароком, развитие. Должен признать, они поступили благоразумно и гуманно. Как-нибудь, если все будет хорошо, мы с тобой побываем на этой планет. Тебе будет интересно. Вторая планета, тогда была совсем молодой: она только закончила формирование и была не пригодна для жизни. Третья планета – Земля. Из добрых побуждений, колонисты натворили на Земле немало вреда. Когда Совет осознал, к чему привела неразумная жажда приобщить дикий народ к просвещению, решено было наказать колонистов. Их изгнали на Землю, приказав, по возможности, исправить то зло, что они принесли. Кстати, именно тогда был принят закон, запрещающий вмешиваться в развитие цивилизаций. И именно тогда, приказали полностью покинуть планету крылатых людей. Из первой волны изгнанников, в живых не осталось никого. Многие из них, погибли тяжелой смертью, были те, кто не вынес изгнания. Но большинство погибло, справляя ошибки своего вмешательства в развитие Земли.
А на самой Валии, произошло событие, которое вначале, приняли за хорошее.
Еще до катастрофы, часть людей, основала обособленный клан, создала своеобразное претесное движение, сродни тем орденам, что были на Земле. Они отринули все связи с материком, переселились на дальний архипелаг, заблокировали проход. И отказались от цивилизации. После катаклизма, о них вспомнили не сразу: дел на материке было столько, что до отшельников руки не доходили. А когда вспомнили, то кораблей, способных дойти до архипелага, уже не было. Проход оставался заблокирован с той стороны. И люди решили, что раз отшельники не воспользовались переходом, то в живых никого не осталось. Когда народилось новое население, молодые решили разведать: пригодны ли для жизни острова архипелага? Они построили корабль и отправились в экспедицию.
Передвигались короткими маршрутами – от острова к острову. На каждом острове строили тоннельные переходы, включая их в единый маршрут. Вот так, постепенно, и добрались до архипелага. И здесь их ждало необычное: архипелаг был отстроен! Люди были живы. За время своего затворничества, катастрофы и последующего рассвета, они полностью вычеркнули из памяти материк, считая свой народ единственным. У них даже язык изменился! По уровню развития, они намного отставали от материка. Поэтому, прибывших бывших соотечественников, они сначала, приняли за богов. Да, у них были боги. Поняв, что пришельцы не боги, а их сородичи, которые им помогут приобрести все блага, и улучшат жизнь, люди возликовали.
А власти, забыв историю с Землей, приняли это как должное.
Владычица.
На архипелаге, после катастрофы, которое здесь называли «конец света», власть взяли женщины. Так получилось, что мужская часть населения, оказалась безвольной и беспомощной, перед лицом трагедии. Именно женщины, спасая детей, приняли на себя бремя действия. Плетьми и палками, они заставляли мужчин строить убежища, способных защитить детей и взрослых. И именно тогда, к мужчинам, проявилось пренебрежение. Женщины спасли всех детей. Да, они спасали и мужчин – продолжение жизни, но их роль, отныне, была низведена к роли производителя и домашнего раба. Правила на архипелаге Владычица. Ее власть была наследной, и передавалась к старшей дочери в семье. Открыв переходы, материк впустил в свою жизнь, беспощадную силу женской власти. Население материка, изнеженное благами жизни, незаметно сдавало позиции новой силе. Войн не было, смуты тоже не было никакой. Женщины действовали мудро и незаметно: они захватывали, потихоньку, власть. Исподволь, приучали к главенству женщин в жизни. Законы, уравнивавшие мужчин и женщин в правах, служили отличной основой для перехода власти в руки женщин. И тут выяснилось, что эликсир бессмертия, не действует почти на всех женщин с архипелага. На мужчин и детей – действует, а женщины, почти поголовно, не реагировали на него, после того, как родили детей. Это породило озлобление женщин. Заняв все эшелоны власти, они провозгласили себя главными. Всех молодых мужчин и тех женщин, что не приняли власти Владычицы, выселили на Землю, запретив возвращение. Это была вторая волна изгнанников. Потом было еще три волны. И Владычица заблокировала проход на Валию. Именно тогда, я оказался отрезанным от Валии. Все, что дальше происходило, я узнавал от изгнанников. А потом, роботы захватили плацдарм во вневременье. Спустя какое-то время, изгнанники возвратили плацдарм, заблокировав проход, со своей стороны. И тогда возродился старинный закон об одиноком женском подвиге. Женщина, обязательно беременная на ранней стадии, уходила на Валию, чтобы вызвать на поединок Владычицу. Много было таких героинь, но никто не вернулся живым назад. Спустя какое-то время, в воротах появлялась женщина, неся ребенка. Она показывала его отцу, затем говорила:
- Твой ребенок будет перенесен в будущее. И ты никогда его не увидишь.
И только в последний раз, ребенок был передан в руки отца.
- Ты передашь его в другую семью, отдав его на воспитание. А сам никогда не скажешь, что являешься его отцом.
-И отец ребенка исполнил приказ?
-Да. Даже находясь в изгнании, они исполняли законы своей далекой родины. Ты пойми: они впитали это с кровью и молоком матери. И еще: они были иными, чем жители Земли. Они тосковали по своей родине, искали возможность вернуться. Но, поняв, что пришло то будущее, куда передавали их детей, изгнанники поняли, что пришло время возвращать свою планету. Они стали объединяться и искать своих детей до сих пор, они исполняли закон, запрещавший им объединяться друг с другом. Но теперь, приняв последнего ребенка, они решились, готовясь к штурму ворот. А для этого, надо было собрать всех детей.
- А что сейчас на Валии происходит?
- А это ты узнаешь сама. Ты тот ребенок, что был последним.
-Так это меня передали отцу? Это меня он передал в чужую семью?
-Да. Ты бессмертная, ты родилась на другой планете. Именно поэтому, я тебе все это рассказывал. Ибо, твой отец, вряд ли сможет переступить запрет, и поведать тебе правду. Не сердись на отца. Придет время, и вы встретитесь. Он не оставил тебя полностью – он следил за тобой, готовый, в случае беды, прийти тебе на помощь.
Валия.
«Приключения молодых»
Пролог.
После возвращения, я бесцельно сидела на стуле. Потом поняла, что так и с ума сойти недолго, и отправилась на улицу. Не помню, сколько времени, я провела, садясь в машины, поезда и автобусы? Очнулась я, от шуршания волн, около самых ног в темноте.
Я находилась на берегу океана. Прямо передо мной, небо томительно наливалось красным цветом. Потом горизонт лопнул, и яркий луч луны, лег мечем по поверхности, прямо к моим ногам. Луна стремительно поднималась. Световой луч растекся яркой лунной дорогой. И пришло успокоение. Я села на низкий шезлонг, и заплакала.
-Кто обидел тебя, дитя? – раздался добрый голос за спиной.
Я вскочила от неожиданности. Рядом со мной, стоял старик, заросший густой бородой.
- Не пугайся, дитя. Старый Горий никого в своей жизни не обидел.
-Это от неожиданности, - оправдалась я, – Вы так тихо подошли.
-Что тебя привело в эту бухту в ночи?
- Сегодня я узнала, что я родилась не на Земле. Что меня отец передал в другую семью. Как тут не впасть в обиду?
- Тебе надо высказаться, - проговорил Горий. – Пойдем со мной. Здесь костер не разожжешь. А как можно говорить без света?
Я послушно поднялась, и пошла следом за своим провожатым. Его тихий, спокойный голос, внушал доверие. Мы прошли пляж, свернули на узкую тропу. Около камней, Горий остановился, жестом предлагая сесть. Из деревянного ящика, достал пакеты, зажигалку, закопченный чайник. Зажег огонь в костре, налил воду в чайник, поставил на крюк. И начал накрывать, на импровизированный стол, нехитрый ужин. Я наклонилась, собираясь что-то сказать, но Горий приложил палец ко рту, призывая к молчанию. Мне ничего не оставалось, кроме как разглядывать его. Заметив это, Горий одобрительно улыбнулся.
В жемчужном свете луны, Горий напоминал ожившую статую. Казалось, именно его ваял древний скульптор Греции. Высокий лоб, изрезанный морщинами, густые жесткие, на взгляд, крутые кудри волос и бороды, мудрые, глубокие глаза, глубокие морщины у рта и на лбу. А губы яркие, молодые, в улыбке полукругом. Обнаженное по пояс тело, мускулистое и молодое. Словно и он носит маску.
Горий поднял палец, призывая к вниманию. Я огляделась: в море появился небольшой огонек, медленно приближаясь к берегу. Коснулся берега. И над бухтой зазвучал чистый детский голос. Он звучал все выше и выше, словно ребенок поднимался в гору. Вот он добрался до вершины, и забился, словно прося помощи. И она пришла: глубокий мужской голос, вплетаясь в песню без слов, словно взял малыша за руку, помогая ему спуститься. Голоса приближались. Вот еще один голос примкнул к пению. Около крайнего костра, зажегся огонек свечи. Второй голос присоединился, и еще огонек зажегся. Третий огонек – дальний голос смолк, передавая эстафету тихих голосов. Вот и к нашему костру, из темноты, подошли двое: мальчик и старик. Мальчик подносит свою свечу к нашей. Зажигается огонек. Вдали смолкает голос, и Горий, не открывая рта, подхватывает эстафету, словно, голоса передают путешественников по кругу. Вот, голос справа, прерывается – и продолжается слева от нас. Вот еще один огонек зажегся слева от нас. Горий прерывает свою песню, садясь на камень. Теперь я наблюдаю за продвижением огоньков по дуге бухты. Семь костров на этой стороне, семь – на противоположной. Вот голосов стало три, потом два – старик и мальчик идут по пляжу, где костры не горят. Странно: голоса звучат одинаково, не становясь тише, с расстоянием. На темном пляже, загораются немые огоньки свечей, словно отмечая тех, кто, ныне, уже не может петь. Вот огоньки зажигаются на другой стороне. Снова три голоса, потом четыре. Эстафета с той стороны. Вот голосов снова остается два. На высоком берегу, зажигается костер. Детский голос ликующе взлетает к самой луне и прерывается!
-Все, теперь можно разговаривать, - буднично говорит Горий.
-Что это было? – Потрясенно спрашиваю я.
-Не узнала? Это «Песнь Ночи». Только не говори, что ни разу не была в «Мемориале»! Правда, там только мелодия звучит. А так она исполняется, на самом деле. Впервые, я услышал ее в юности. И с тех пор, постоянно прихожу сюда в полнолуние. А последние семь лет, я и живу здесь.
-А старик и мальчик?
- Никто не знает, кто они такие. Одно могу сказать: на моей долгой жизни, и старик и мальчик – одни и те же. Говорят, старик поплыл в море, когда произошла катастрофа – у него сын остался на той стороне. Спустя год, он вернулся с мальчиком. И тогда, впервые, прозвучала их песня. Когда их костер погаснет, они уплывут в море. И вернутся в следующее полнолуние.
-Бухта Последней Надежды… Почти на другом конце земли. Далеко же меня занесло.
-Ты расскажи, что приключилось, что тебя так далеко «занесло»?
И я рассказала ему свою историю.
-Я не пойму: как отец смог меня отдать в другую семью? Вот что, меня больше всего поразило!
-Учитель, же, объяснил тебе, что у изгнанников было сильно подчинение потерянной Родине. Их можно понять: таким способом, они цеплялись за тонкую ниточку, что связывает их с потерянной планетой. Наверняка, они не раз пытались прорвать блокаду.
-Да, Учитель говорил об этом. Третья волна изгнанников, пыталась устроить массовое нападение. Но у них ничего не получилось. И были одиночные попытки. Для меня это не понятно: на что надеялись женщины? Если все вместе, они не смогли победить – как можно пытаться сделать это в одиночку?
-Не знаю. Но, может быть, такая возможность существовала. И, возможно, она была более осуществима, чем мы думаем. Это же, другая планета и другое воспитание.
-И что мне теперь делать? Я не считаю себя жителем той планеты! Я жила здесь. Именно этой планете, я обязана жизнью! Валия, для меня, чужая планета.
-Жди. Придет время, и ты поймешь, как действовать. Жди. Торопливость – детская черта.
-Ты тоже бессмертный?
-Нет. Я дитя Земли. Просто, я живу уже так долго, что прикоснулся к краешку мудрости. Жди, девочка. Время придет – и придет решение.
-А отец? Мне хочется бежать к нему – пусть объяснит!
- Зачем? Что он может тебе объяснить? Ты только замутишь свой разум, но не поможешь – ни себе, ни отцу. Ты, лучше, сходи сейчас в «Мемориал», вспомни историю Земли.
Разговор с Горием, успокоил меня.
Ночь заканчивалась. На фоне посветлевшего неба, игла «Мемориала» казалась черной. «Мемориал» никогда не закрывал двери. Я поднялась по широким ступеням, вошла под гулкие своды. При пересечении линии входа, зазвучала тихая мелодия. Та самая «Песнь Ночи», что я недавно слушала в оригинале. Здесь, в громадном холле, стояли пять высоких стел, олицетворяющих пять континентов. На них были написаны слова послания, на пяти основных языков планеты. Стоило подойти, как от стелы начинал звучать тихий женский голос.
«…Мать-Земля нежно готовила тело свое, чтобы человек понимал, как прекрасна планета, данная ему при рождении.
Взращивала покров лесов, трав и цветов – чтобы ценил он красоту дома своего. Когда же произошло то изменение, что предал человек свою Землю?
Когда наступил тот миг, когда неразумное дитя превратилось в жестокого хищника?
Может быть, в тот миг, когда ради костра, дающего тепло, и пищи, человек впервые убил человека?
Или позже, ради того, чтобы отнять у соседа все?
Сначала, оружие было слабым, и планета могла зарастить раны.
Чем взрослее становилось человечество, тем более жестокими становились оружия смерти.
И тем более жадным становился человек.
И чтобы защитить то, что он считал важным: наживу и золото, человек породил рабство. Человек породил жестоких богов.
И мало ему было наживы – и он возжаждал получить все.
Все, что есть, все богатства - малому числу тех, кто считал себя выше природы.
И тогда наступил миг, когда человек погубил все!
Люди! Помните, к чему ведут войны!
Те, кто выжил в последней катастрофе, помните – войны никогда не приводят к миру! Войны рождают только смерть.»
Я села в экспресс, который шел к нашему городу. За время пути, мысли пришли в порядок. Я теперь знала, что буду делать дальше. Я буду ждать. Ждать, пока вырастут мои дети. Ждать, пока придет мое время. Я буду терпеливо ждать.
Возрождение.
Сегодня утром, когда я проснулась, на меня из зеркала, взглянула молодая девчонка, а не дебелая матрона, которой я была вчера! Честное слово, я не ожидала подобного превращения! Я думала, что помолодею немного, лет на 10 – не больше.
-Учитель! Вы не говорили, что я вновь окажусь девчонкой! Я выгляжу моложе своей дочери!
Сама не ожидала от себя подобного вопля восторга и изумления: кричать в никуда – такого я еще не вытворяла! Но Учитель отозвался:
- А я, разве, не говорил, что первый метаморфоз, возвращает в юность? В гости позовешь?
-Приходите. И не надо лукавить: вы ничего не забываете!
-Ну, сознаюсь: специально не сказал.
Учитель появился рядом со мной, отразившись в зеркале. И только тут, я поняла, что танцую обнаженная! Ойкнув, я схватила халат и закуталась в него. Учитель весело засмеялся.
-Знала бы ты, сколько раз я наблюдал подобное!
-Извините. А что вы сказали про метаморфоз?
-С каждым новым перерождением, человек становится старше по возрасту. Вот почему, это все-таки, не бессмертие, а долгожитие. Я разговаривал с Эрамом, математиком нашим, и он высчитал, что после десятого метаморфоза, человек, фактически, пребывает в старческом возрасте. Со временем, пропадает желание и возможность к продлению рода. В данное время, только последние три волны, еще имеют детей.
-И если на Валии перестали рождаться бессмертные…
-То народу там осталось очень мало. Вот почему, изгнанники надеются на своих последних детей. Вот почему, их разыскивают.
-И как они собираются их найти?
-А ты, сейчас, о чем думаешь? Чего бы тебе хотелось?
-Мне? Хочу пойти учиться, хочу испробовать свои силы! Хочу испробовать то, что не смогла сделать в прошлой жизни!
-Вот и ответ! Все, кто впервые проходит перерождение, стремятся опробовать свои новые силы. Вас всех тянет на подвиги. Ты заметила, сколько в последнее время, всевозможных молодежных испытаний проходит? Тебя не тянет принять в одном из них участие?
-Тянет!
-Вот для этого они и придуманы: чтобы вас тянуло на приключения, где вас легко вычислить. Таких, как ты, знающих о Валии, очень мало. В основном, это дети бессмертных. В последнее время, бессмертные нарушили запрет на браки между собой. Ты удивишься, узнав, сколько бессмертных живет сейчас на Земле. Таких, как твой отец, мало осталось.
-Все это хорошо. Но как мне быть? Мне надо искать новое жилье, новые документы. Где я их возьму?
-Все просто. Документов, у вас мало. Об окончании школы, да права. От чипизации, слава богу, на Земле отказались. Новый номер получить просто – напишешь заявление и получай. Никто задавать вопросы не будет. Возраст биологический определят. В чем проблемы? Деньги переведи на свой новый номер. Потом, когда все определится, объяснишь своим детям.
Так что, делай дела, принимай решения. Все пути для тебя открыты!
Наша команда.
-Так, молодежь! Я понимаю ваш свербёж в пятой точке, но и вы будьте внимательны к нашим словам! Итак, ни одно приключение без травм не обходится!
Инструктаж, это не для зрителей, и инструктора с нами не церемонятся. Оно и понятно: если не вдолбить в головы правила техники безопасности, травм будет много больше.
Но и нас можно понять: сегодня мы разбиваемся на команды. Вот и осматриваемся понемногу.
В последнее время, в мире стало много всевозможных игр для молодежи. Что поделаешь – молодым надо показать себя, удалью покрасоваться. Как я поняла, именно здесь, легче всего найти детей бессмертных. По себе сужу: переродившись, мне тут же захотелось идти учиться, да и испробовать силушки нового тела, тоже захотелось. За шестьдесят лет, многое изменилось у нас на Земле. Если, в прошлой жизни, я выбирала институт по принципу: поближе к дому, подешевле и, чтобы востребована была сразу. Хотя, учиться мне хотелось на биолога, поступила на педагогический, иностранные языки. В то время, педагоги были больше всего востребованные, и обучение было бесплатным, а моя семья, была не из богатых. Моим детям было легче с выбором: и обучение стало везде бесплатным, и рабочих мест прибавилось. Внуки, пока, еще маленькими были: старший только в гимназию поступил. Вот по кому, я скучала больше всего! Но ничего, придет время – наверстаю упущенное! Поступила на общий биологический, который готовил, в первую очередь, ликвидаторов последствий катастрофы: и интересно было, да и, если на Валию попаду – пользу принесет. Впрочем, и кроме меня, биологов достаточно в этом шоу участвует – можно сказать, будущие ликвидаторы, с удовольствием влезали во всякие приключения.
«Приключения молодых», самое массовое мероприятие: набирается шесть команд, по двадцать человек в каждой. Как правило, парные, юноши и девушки поровну. Но бывают и исключения. У нас была обособленная команда из 20 девушек – все из высшей школы гвардейцев ликвидаторов. В том году, выступала команда юношей. Мне кажется, такие сплоченные команды – это дань традиции – «приключения» начинались именно в их среде. Ну, и теперь их используют «для затравки». Потому, что до конца они не удерживаются – уходят в свой поход. Наши «Приключения молодых», длятся три месяца, захватывая первый учебный месяц. В институтах, как, впрочем, и школах, в первый осенний месяц, учебы нет, проходят акции по очистке территорий.
Состязания проходят в три этапа: «Лабиринт», «Большое путешествие по реке» и «Остаться в живых». Для победителей, есть дополнительное задание «Девушка в замке», где герои выступают парами. Это, так сказать, способ показать своей избраннице, что она не ошиблась в выборе героя.
Первые десять дней, идет обучение. Это не для зрителей – навыков надо много приобрести, да и команда должна сплотиться.
Молодые все больше ерзают, оглядываются. Инструктора, поняв, что на сегодня, способность сосредоточиться, исчерпана, отпускают нас на свободу.
Народ выдвигается на улицу. Образуются водовороты, течения – словно река вышла из берегов. Но постепенно, образуются островки стабильности, вокруг которых, расходятся ручейки. Я стою в стороне. Я не лидер, способный повести за собой – я ведомая. Сказывается, почти отшельническая прошлая жизнь: в последнее время, я почти не выходила из дома. Передо мной две группы, фактически, уже состоявшиеся. В обеих не хватает одной девушки. Куда пойти? Справа, самоуверенный красавец. Для него главное – авторитет свой показать. Не очень хочется в его группу: муж такой был, задавил своим авторитетом! В другой – вроде бы и нет явного лидера. И ребят знакомых вижу. Я колеблюсь. Двое смотрят на меня выжидающе. Потом, из второй группы, выходит высокий парень, лохматый и смешливый, понимающе улыбается:
-Девушка! Вы что раздумываете? Давайте, к нам – нам только вас и не хватает!
Второй, хмурится и демонстративно отворачивается. Ах так? Мой выбор не в вашу пользу, господин совершенство! Я протягиваю руку парню:
-Я согласна! И что бы я без вас делала?
-Скучали, наверное, – смеется парень. – Я Виктор. А вы?
-Баська! Ну, давайте знакомиться!
-Броня, Славка! Саша, Саня! Таня, Боб! Тоня, Гоги! Галя, Гелий! Агата, Нильс! Джулия, Чезаре! Ренальдина, Федор! Регина, Ринат!
И все начинают смеяться. Так получилось, что называются все парами! Получается, Виктор – моя пара! Мне это нравится – несмотря на смешливость, чувствуется в нем надежность. По правде сказать, я его заметила еще на экзаменах – мы поступали на один поток. И на экзамене истории, он насмешил не только ребят, но и экзаменаторов, когда заявил, что был свидетелем первых десятилетий после Катастрофы. Но только не меня: я подумала, что он, вполне возможно, действительно, был свидетелем – как и я сама. Кроме него, в том же потоке, были Галя, Гелий, Агата и Нильс. Как оказалось, Боб и Татьяна, тоже были с биологического. Просто, разные группы. А Боб, был уже второкурсник, самый старший из нашей группы.
Наша группа получила третий номер. Называлась: группа №3, командир Лагутенко Виктор. То, что Виктор стал нашим командиром, ни у кого из команды возражений не вызвало, даже у самого Виктора. Раз нам дали третий номер, следовательно, занимали мы третий домик, занимались в третьей аудитории. Нашим куратором был Бессер Салим. И за нами прикрепилось прозвище «бесова команда». Мы были самой смешливой командой. И самой сплоченной – с самого первого дня.
В домиках, были маленькие комнаты: кровать, шкаф, стол и стул. В одном крыле юноши, в другом – девушки. Между комнатами находились два санузла и общий зал, где были гладильные столы, и кухонный уголок. А также, огромный стол со скамейками. Спартанская обстановка.
Кроме жилых домиков, были учебные помещения, спортзал, полоса препятствий и конференц-зал. Подъем в 6 часов утра, отбой – в 22 вечера. Занятия, с перерывами на еду, до 6 часов вечера. И три часа свободного времени. В это время, мы ходили в город. Как оказалось, у Брони, была завидная способность – находить самые замечательные места для отдыха и питания.
Сегодня был последний вечер. Завтра нам вживят в плечо микрочип, повиснет маленький УВК – универсальная видеокамера, в просторечье – «увимчик». Потом медицинское обследование, день покоя – и начало соревнований.
Как говорится, первый зверь – самый страшный.
«Лабиринт» - это и есть лабиринт. С интервалом в три минуты, группы заходят в подземный зал, где их ждут разные проходы. Выбираешь один из них – и в течении трех суток, выходишь наружу. На первом этапе, отпадает до половины групп. Команды, именно здесь, становятся единым организмом – или распадаются. Есть в лабиринте такой зверь, «рассекатель» - если команда не может выбрать единственный выход, то из стен выдвигаются шторки, разделяя команду на группы. А дальше два пути: продолжать путь – или нажимать тревожную кнопку. Тогда тебе откроют путь на выход – и скажут прощай. Из тех, кто пройдет путь, собирается общая сборная. Редкое соревнование проходит без сборной. Чаще всего, бывает так: три команды и одна сборная.
Я стояла перед зеркалом, разглядывая себя. За десять дней, сошел жирок с боков, подтянулась кожа и обозначились мышцы. Кажется, и в прошлой молодости, я не чувствовала себя такой легкой и упругой. Мне это очень нравилось!
В дверь влетела Броня:
-Ну, вот! Так и знала: вертится перед зеркалом, и совершенно не одетая! А мы там, ждем ее!
-Все! Уже иду! – Смеюсь я.
-И что, даже одеваться не будешь? –Смеется Броня.
А чего одеваться? Накинула платье, нацепила босоножки – и готова!
Мы выбегаем в зал. Ребята уже все в сборе. Но Татьяны еще нет.
-А меня торопила! – Поворачиваюсь к Броне. – да, пока Татьяна накрасится, я успею состариться!
-Ну, вы поглядите, - возмущается Татьяна, выходя из кухни. – Мы ее ждем – а она на других жалуется!
-И куда мы идем?
-Есть тут одно местечко – самое то, для празднования последнего дня свободы! – Невозмутимо отвечает Броня. – Самое лучшее в этом городе!
И действительно: мы провели последний вечер чудесным образом. Ложась в кровать, я думала о завтрашнем дне, о медосмотре, об «увимчике». Говорят, его перестаешь чувствовать, уже через пару часов. Но долго думать не пришлось: через пару минут, я отмахнулась от забот, повернулась на бок – и уснула.
Утром идем к медикам, на прививки. Потом к программистам – вживляем чипы, настраиваем «увимчмки», настраиваемся на общую сеть и ставим фильтры
-Дело молодое, - подтрунивает Исах Амада, глава команды программистов. – Вдруг, чего-то интимного захочется? Вот для этого и фильтры! Да и вам нужна свобода: кому интересно, если будут комментировать, к примеру, вашу манеру в сортир ходить?
Это уже после того, как нас всех пометили и собрали в общем зале. На экране сборная карта команд. Все фишки помечены разными цветами. Наш цвет – синий.
-А почему нет красного и зеленого?
-Зеленый – цвет здоровья. Видите, эти огоньки? Это значит, что у вас всех отменное здоровье. Если в пути, не дай бог, что-то случится – огоньки станут менять свет от желтого до красного. Если цвет не изменится – высылаем спасателей. Это все вопросы? Тогда, сейчас обед, а потом сон. После сна, выдаем амуницию. Сегодня у вас карантин – все прогулки запрещены. Гулять только на территории.
Мы, конечно, со смехом отнеслись к словам о сне, и зря: после обеда, нас опять отправили в медчасть, сделали уколы.
-Не задерживайтесь долго, напутствовал медик, а то уснете прямо на улице!
После сна, идем на склады. Получаем легкие ветровки и рюкзаки, заполненные под завязку.
-А свое что-то можно взять?
-Мелочевку – пожалуйста.
-А гитару? – Это Гелий, который с гитарой только во сне расстаётся.
-Тебе тащить, - улыбается инструктор. –Нельзя брать средства связи и продукты. Остальное – вам тащить, вам и думать.
Вечером сидим в саду, под большой липой. Пьем чай с вареньем, что достала из своей волшебной котомки Агата, и рассуждаем о завтрашнем дне. Высчитываем плюсы и минусы нашего третьего номера.
А чего рассуждать? – Подытоживает Виктор. – Я думаю, входов будет больше трех!
«Лабиринт»
-Команда Лагутина, на вход!
-Ну, ребятки, - суетится Бессер, - не подкачайте! Удачи!
-К черту! – хором отвечаем мы, традиционной фразой!
Ворота раздвигаются, и мы проходим в тоннель. Короткий переход – и открывается огромная пещера. Во все стороны, отходят тоннели.
-Да… - Скребет шевелюру Виктор. – Ходов больше трех. Намного больше. И куда идем?
-Спросим у Татьяны! – Хором отвечаем мы.
У Татьяны, в таких случаях, всегда один ответ:
-Мне нравится этот путь, но тянет меня туда!
-Ну, и куда идем?
-Туда, куда тянет Татьяну! – смеемся мы, направляясь по выбранному пути. Мы уже знаем, что Татьяну всегда тянет в нужном направлении.
Лабиринт устроен в естественной пещере, переделанной, еще до катастрофы, в полигон для обучения десантников. Много лет, после этого, он был заброшен, как и все подобные полигоны. Но когда стали появляться все эти шоу, его отреставрировали, поправили немного, и стали использовать в играх. Игра «Бастион», например, полностью проходит на этом полигоне. Сколько здесь уровней, не знают, наверное, и сами устроители. Но каждая игра использует определенное количество уровней. В «Приключениях», используют три уровня. Но это не значит, что пройти их легко!
Путь, выбранный Татьяной, идет прямо и без всяких подвохов. Но потом, мы слышим впереди далекие голоса. Потом шум – и тишина.
-Интересно, - говорит Боб, - кого из нас по кругу пустили?
Дело в том, что случайные встречи, не допустимы. В этом случае, какой-то команде, перекрывают путь, пуская по кругу.
Судя по тому, что дальше мы идем без всяких остановок, по кругу пустили именно нас. По нашим ощущениям, мы в пути уже часов пять. Мы начинаем уставать. И хочется в туалет. Но ни одного закутка нет. Так можно и приуныть, что, судя по всему, уже не за горами. Но останавливаться на пути, запрещено правилами. Дальше идем, выглядывая закутки. И когда терпение на пределе, он открывается перед нами! С криками «ура», мы штурмом берем туалетные кабинки.
Потом переходим в кухонный отсек, где готовим обед. Агата застилает стол красивой скатертью. Агата, девушка запасливая, у нее много чудесного в волшебной котомке припасено. Славка подкатывает к ней:
-Агатушка, любимая, покажи, что у тебя еще припасено? Ну, хочешь, я тебя расцелую?
-Прочь! – защищает Нильс свою «территорию». – Вон, твоя девушка – целуй ее!
-Бронюшка, - прислоняет голову Славка, - Ты видишь, какой он собственник?
-Обидели ребенка, - осуждает Броня – Ну, иди сюда, я тебе разрешу меня поцеловать! Только не мешай нам обед готовить!
После обеда, мы сидим и лежим на спальниках. Броня перебирает рюкзак Славки: тот успел все переворошить, тихонько ругая неряху. Гелий тихо играет на гитаре, сидя на столе, куда Галя складывает мытую посуду. Саня-Саша самозабвенно целуются, спрятавшись за стеной. Джулия и Чезаре лежат на одном спальнике, и о чем-то разговаривают. Боб лежит головой на коленях Татьяны – кажется, он уснул. Витька тоже лежит на моих коленях. Я тереблю его кудри, а он жмурится от удовольствия. Моя рука добирается до его уха. Витька хватает меня за руку. Я вскакиваю! И тишины как не бывало! Немного подурачившись, мы решаем, что дальше сегодня не пойдем. Хорошо устроены кухонные закутки: здесь и плита есть и небольшие титаны, с горячей водой. Перед тем, как лечь спать, мы заварили чай, и начались наши истории.
- Был у меня такой случай, - начинает Витька. – Приехал я в один город. В туалет захотел – а ни один не попадается навстречу! Терпежу совсем не осталось! Иду, шаги считаю – как Ренат сегодня. Загадываю: если через тысячу шагов, ничего не встречу, буду или известный фонтан имитировать, или штурмом брать первую попавшуюся квартиру.
-И как? – Интересуется Славка.
- Ровно на тысяче шагов, сразу за поворотом, тут он, родимый! Я был так счастлив, что, выходя, готов был полицейского расцеловать! Я это к чему? Вот так живешь, в огромной стране, а помнишь, порой, такие мелкие приключения!
-А так, почему-то и помнится: маленькие приключения, что делают жизнь счастливее! – Задумчиво проговорила Тоня. – Мне, вот, из прошлого, такие же «мелочи» помнятся. Как-то забралась на Папасатырос, оступилась, и едва не свалилась. Чудом удалось за расщелину уцепиться. Вишу, вцепившись ногтями, а перед глазами кустик цветущий. И почему-то, именно этот кустик помнится!
-А как же ты выбралась? – Заволновался Гоги.
- Да как всегда: пришла в себя, подтянулась на руках – и выбралась! Я в родной Одессе, все окрестности излазала!
-В одиночку? – ужаснулся Гоги.
-Так тебя, тогда, рядом со мной еще не было! Ну-ну! Шучу я! В одиночку я редко по горам лазала!
Просыпаемся мы от тихих голосов. Опять кто-то неподалеку шел! Проход, по которому мы шли, оказался закрыт. Пока мы готовили завтрак, ребята искали пути выхода из ловушки. Обстукивали стены, искали скрытые рычаги – ничего нет! Гелий, устав от поисков, опрокинулся на спальник.
-Нашел! – завопил он, указывая на потолок.
В потолке виднелся закрытый люк. Боб, как самый высокий и мощный, поднял на плечах легонького Гелия. Остальные стояли вокруг, давая советы. Через пол часа, запыхавшийся Гелий, сумел одолеть люк. Оказалось, достаточно было просто нажать на небольшой выступ и откинуть дверцу наверх.
-Стереотип мышления, - подытожил труды Витька. – Если ты видишь люк над головой – следовательно, ожидаешь, что он должен открываться вниз. Хотя, если бы люк был в полу – проблем с открыванием не возникло бы! Так. Давайте завтракать – и будем переходить на второй уровень.
Переправились быстро. Боб с Витькой, подсадили Федора и Рената. Потом передали им наши рюкзаки. Следом, переправили нас, девушек. Небольшие трудности, вызвало только вытаскивание наверх Боба: он самый мощный из ребят, и тянуть его пришлось общими усилиями.
Едва мы перебрались, зазвучала сирена.
-И что это значит? – вопросил Саня.
-Торопят. Наверное, какая-то группа на подходе.
Мы быстро закрыли люк, но сирена не умолкала. Пришлось подхватить рюкзаки и убираться прочь. Едва вышли в коридор, из стен выехали двери, перекрывая отсек.
-Боятся, что сможем обменяться данными, - пояснил Витька. – И куда теперь?
Перед нами опять была обширная пещера, в разные стороны от которой, уходили семь тоннелей.
Выбирала, как всегда, Татьяна. И мы пошли в самый крайний правый тоннель, который заканчивался тупиком с кухонным отсеком.
-Опять искать люк? – вопросил Гелий, запрокидывая голову.
-Не надо, - успокоил Федор, заглянув в туалетный закуток. – Там, за углом, проход. Идем сразу – или пообедаем?
Часов у нас нет, время устанавливаем по мере усталости. Как потом оказалось, наша усталость почти сутки нам накрутила. Мы решили перекусить, немного отдохнуть – и потом идти дальше. Как оказалось, решение было верное: до следующей остановки, мы добрались не скоро, а путь шел под небольшим, едва заметным подъемом. Мы устали до такой степени, что, встретив закуток, просто повалились спать, едва успев расстелить спальники.
-Судя по всему, - подытожил за завтраком Витька, - мы прошли не меньше пяти километров и поднялись на третий уровень.
-6,4 тысяч шагов, - уточнил Ренат. – Я считал шаги и откладывал леденцы. – Он показал коробочку из-под сосательных леденцов. – Желтые – сотни; красные – тысячи. У меня с детства привычка шаги считать. Длина шага – 65-70 сантиметров, по мере усталости. Так что, прошли от силы, 4 тысячи метров.
-Тоже не мало! – сказала Татьяна. – У меня икры ног болят.
-У всех болят, - ответил ей Боб. – Но отдыхать некогда. У нас уже третий день пошел. Выход у нас на четвертом уровне?
-Ну, значит, растираем икры, завтракаем – и в путь! – Подводит итог Броня.
И здесь нас ждала засада! Когда трое ребят, прошли вперед, из проема стала выдвигаться перегородка! Боб не растерялся: Он вклинился в проем, не давая створкам сойтись.
-Быстрее! – Борясь с силой мотора, крикнул он. Мотор выл, но Боб не сдавался.
Мы быстро протискивались у него под руками, для чего понадобилось стаскивать рюкзаки – хоть и большой Боб, но не на столько, чтобы проскочить, навьюченными рюкзаками. Как только все проскочили, мотор взревел, вытолкнув Боба.
-Еще и толкаются! – Возмутился Боб, потирая ушибленный локоть. – Мало того, что разделить хотели! Грубияны!
Мы повалились на пол от смеха – наступила разрядка, после испуга. Бессер предупреждал о «рассекателе», но мы не думали, что это будет так серьезно. Хотя и знали, что редкая игра обходилась без разделения команд.
-Хорошо, что Боб у нас такой сильный, - подытожила Татьяна.
-Да нет, задумчиво проговорил Боб. – Когда я там торчал распоркой, я чувствовал, что мотор мог работать и сильнее. Тут дело в другом: нас просто проверяли на прочность командного единства.
-Ты прав, - утвердительно качнул головой Витька. – Раньше, когда здесь тренировали бойцов, моторы работали во всю силу. И тебе вряд ли удалось бы их пересилить. Тебя бы просто вытолкнуло. Раньше это была имитация герметической задвижки на случай химического или радиоактивного заражения. Тот, кто не успевал пройти, считался уничтоженным. Здесь было много различных ловушек. Большинство просто уничтожены. А некоторые используются только для тренировок ликвидаторов.
-А еще какие были?
-Как-нибудь расскажу. Кстати, ни туалетов, ни закутков кухонных, тоже не было.
-А как же в туалет ходили?
-А в подгузники, как младенцы. А ели то, что выдавалось в паек. И вода тоже. И время не ограничивалось: выполняешь задачу полностью. От входа – до выхода.
Ребята стали выспрашивать Витьку, откуда он это знает? А мое сердечко екнуло: Витька из бессмертных! И я заметила, как переглянулись Джулия и Чезаре. Они тоже из наших?
Наша спокойная прогулка заканчивается огромным бассейном. Повернуть назад нам не дают – проход закрылся.
-Ну, какие предложения?
-Ищем выход, - пожимает плечами Боб. И начинает раздеваться.
-Не получится, - говорит Витька. – Видишь знак? Под воду нельзя – будем ликвидированы. Бассейн заражен.
-И что делать?
-Одевайся. Не знаю, как сейчас, но раньше ограничение по времени было. Помните, Бессер говорил?
-Но масок нам не выдали. Значит, отравление не будет.
И тут звучит сирена. От неожиданности, мы подпрыгиваем. На стене высвечивается таймер. Цифры на нем вздрагивают и начинают обратный отчет.
-Без паники! – Говорит Витька. – Безвыходных ситуаций не бывает. Ищем по периметру – все, что зацепляет взгляд. У нас в запасе 30 минут.
-Балкон! – кричит Саня.
Действительно: у нас над головой виден уступ на стене, примерно в 5 метрах, но он находится над водой и пути к нему нет. Но Саня только хмыкает, роется в рюкзаке, достает моток веревки.
-Делай как я! – звучит приказ.
Мы шустро перекапываем свои рюкзаки, доставая веревки и пояса. К этому времени, Саня уже вбивает в стену крючья, протягивает в ушки веревку и ловко продвигается по стене. Я с ужасом смотрю на него.
-Ребята, -сдавлено говорит Дина, - Я не смогу.
-Поднимем, - успокаивает Витька. - Сложного ничего нет. У кого стремена лежат?
-Какие стремена?
Карабины на канате, с треугольниками. У меня их нет.
-Эти? – Спрашивает Броня, доставая из Славкиного рюкзака связку.
-И у меня такие! – Радуется Татьяна.
К этому времени, Саня уже добрался до уступа.
-Здесь проход! Сейчас страховочный трос протяну – и готово!
Пара минут – и он уже внизу. А потом все как по нотам: перенесли рюкзаки, перетянули «робких и нежных», как изящно выразился Витька. По стременам передвигаться было не так уж и сложно: Саня закрепил их по всей длине, а потом собрал – оставлять подсказки категорически запрещалось.
С балкона открывался шикарный вид. Пещера была огромной, полностью заполненная водой. Отсюда было видно, что подобных проходов было немало. И на нижнем ярусе, и на нашем, и выше.
-Интересно, сколько проходов задействовано? – Задумчиво протянул Саня. – Вот бы полазать тут!
-Ребята, таймер заканчивается! – Предупредила Броня.
Мы вздохнули, навьючили похудевшие рюкзаки, и пошли по тоннелю. Сначала путь идет прямо, но потом идет вниз.
-Нас что, на прежний уровень возвращают? – Недоуменно спросил Гелий. – Сейчас, еще один поворот – и мы у озера опять окажемся! Может быть, вернемся?
Но это стало невозможно: за поворотом послышался гул – проход перекрыли. А за поворотом нас ожидал залитый водой проход.
-По полной используют! – констатировал Витька. – судя по всему, теперь под водой поплаваем!
Теперь вперед выходят Ренат и Чезаре.
-Я с детства как рыба в воде, - говорит Ренат, натягивая прозрачный непромокаемый комбинезон. - Пока мы разведываем, вы доставайте свои. Одевайтесь. Не забудьте рюкзаки упаковать.
Возвращаются оба быстро.
-Придется под водой плыть. Кто хуже всего держит дыхание?
Мы с Броней поднимаем руки.
-Я даже плавать не умею, - Со вздохом произношу, испытывая стыд. – Так, едва на воде держусь.
-Ничего, отбуксируем. Так, Витька, бери даму в охапку – и вперед. Саня, ты их контролируй. Следом Славка с Броней. Сейчас Чезаре протянет веревку, я буду ее здесь держать – прикрепить не к чему. Потом прицепим рюкзаки – и вытащим их.
Странно, но я совсем не боялась плыть. Комбинезон держал на поверхности. Когда пришлось подныривать, возникли небольшие проблемы. Оказалось, надо было спустить воздух.
Когда все переправились, ребята весело подшучивали надо мной. Да мне и самой было смешно, стоило представить, как Витька пытался меня под воду утащить.
Сразу за поворотом от бассейна, был кухонный закуток.
-Или мне кажется, или мы здесь уже были? – Спросил Славка.
- Мне тоже так кажется! – Подтвердила Броня. – Похоже на тот закуток, где мы были до этого.
-Они все похожи, - не согласилась Джулия. – А выход здесь не через люк. Люка нет – видите?
-И ко всему прочему, тот был на нижнем уровне. Не могли же нас на два уровня опустить?
-Давайте есть, люди! А то, кто его знает – вдруг потом не дадут?
Мы порядочно устали за этот переход. Поэтому, решили отдохнуть. Как оказалось, не зря! На следующее утро, по нашим подсчетам, мы вышли в широкий проход, который плавно шел в гору, причудливо извиваясь. Через пару-тройку часов, ноги уже болели. Ребята забрали наши рюкзаки, но все равно, мы горбились. Никаких отсеков перед нами не было. Мы мечтали только об одном – растянуться и дать телу отдых. Еще пара часов. Мы забрали рюкзаки у ребят – им самим было трудно. Они конечно, пытались сопротивляться, но явно из мужской солидарности.
- Не спорте! – Пресекла Татьяна их вялые попытки. – Иначе, мы сейчас упадем на пол и уснем.
Еще где-то через час, перед нами открывается огромная пещера. В углу ряды скамеек. Мы молча скидываем рюкзаки, валимся на скамейки и засыпаем.
Как оказалось, мы вышли из пещеры, даже не заметив этого. На улице была ночь. А к постоянному свету мы так привыкли, что даже не обратили внимания на фонари. А скамейки приняли за лежаки санблока. Как потом говорил Бессер, они сначала пытались нас разбудить, но потом поняли, что это невозможно. И оставили нас высыпаться.
Мы были первые! Следующая группа как раз и разбудила нас. Через 7 часов сна.
Посиделки под липой.
Вчера было собрание. Мы были первыми, опередив вторую группу, «Валькирий», на семь часов. Это они нас разбудили – криками и смехом. Мы поняли, что их так насмешило – наши удивленные физиономии. Мы и сами смеялись, когда, по просьбам болельщиков, наш выход показали на большом экране. Вот мы показываемся в воротах, сонно бредем к лавкам, скидываем рюкзаки – и отрубаемся! Нас пытаются разбудить – но мы не реагируем. Ни вспышки камер, ни громкий шум, не трогают нас.
-Это понятно, перебивает смех ведущий. – Так вышло, что ребята находились на ногах почти 12 часов. Попали на такой путь, где не могли отдохнуть. Здесь стечение обстоятельств: по смежным маршрутам шли еще две группы. Все шли к финишу. Если бы мы кого-то пустили по кругу, чтобы дать отдых, то путь удлинился бы очень на много. А их и так, уже пускали по кругу. Это было бы не совсем честно. Поэтому, мы решили все оставить, как есть. Вам, ребята, досталось, пожалуй, больше остальных!
А потом была встреча с болельщиками. Так как, мы были лидерами, то и отдуваться нам пришлось больше других. Это было приятно, но и утомительно. Поэтому, после обеда мы легли спать. А вечером собрались под липой – попить чаю и поговорить. Еще в первый день, на складе, Витька увидел большой сияющий самовар. Мы загорелись прибрать его себе. Кладовщик только плечами пожал:
-Да берите! Он тут чуть ли не с первого дня лежит. Труба тоже есть.
-А откуда такая красота?
-Да кто-то из первых ребят притащил. А потом так и остался.
Самовар Витька топил сам, никому не доверяя. Мы собирали сосновые шишки, благо сосен тут было в изобилии. Купили в городе огромный заварной чайник. И часто сидели вечерами, попивая ароматный чай. Под сладковатый дымок и ароматный чай, беседы были длинными и задушевными.
-Все-таки, интересная компания у нас собралась, - Задумчиво проговорил Ренат.
-У каждого свои особенности, свои сила и слабости. Мы словно дополняем друг друга.
А, ведь, так и есть. Вот к примеру, Татьяна: она чувствует нужный путь. Мы это сразу же приметили. А Боб, ее половинка, у нас самый старший и самый сильный.
-Тут обстоятельства, - пояснил Боб. – У нас в семье, я старший. Еще две сестры есть. Родители всегда в разъездах, бабушка работает. Вот и приходилось мне за сестренками следить. Я старше их на десять лет. А потом родители пропали – сестренки на моем попечении остались. Пока выросли, выучились, мне не до учебы было. Вот и пошел я учиться вместе с ними. В том году, они участвовали в этом шоу. Вот и мне захотелось.
-Ну, да! – Подколол Славка. – Не доиграл в детстве.
-А так и есть, - усмехнулся Боб. – Не доиграл. Не до того мне было. Знаешь, я серьезно: я сейчас, словно скинул лет пять, как минимум!
-А мы с Саней с рождения знакомы, - сказала Саша. – Родились в один день и час. И жили всегда рядом.
-Наши родители ликвидаторы. В поселке, кроме нас, детей тогда и не было. Это сейчас у нас много детей. Но все маленькие.
-Как дядя Костя говорил: «оригиналы ваши родители». Наш поселок только 15 лет, как заселять стали. До этого передовой был. Мы с «того берега», как у нас говорили.
-А у нас, вообще, семейные отношения! – Засмеялся Федор. – Мы с Ренатом братья, а Регина и Ренальдина – даже близнецы!
-И все – рыжики! – засмеялась Броня.
- Так это нас и сблизило! – Смеется Федор. – Увидели друг друга – и начали смеяться! Так и подружились. Тем более, поступали на одно отделение. У нас даже спросили, почему у братьев и сестер фамилии разные. За родственников приняли.
-Я тоже вас за родственников принял, - говорит Витька. - Вы чем-то похожи между собой.
-Похожи, - согласился Ренат. – Никто не верит, что мы только в институте познакомились.
-А я Галочку у поезда встретил, - смущенно говорит Гелий. – Увидел – и влюбился. Я даже не собирался сюда ехать, в другую строну поезд мой был. А я обо всем забыл. Просто не мог отойти от нее. Она в вагон – я следом. Она в институт – и я туда.
-А на кого ты хотел учиться?
-Да на биолога! Только в другом городе.
-А я сюда специально поехала, - Говорит Галя. – Я хотела в этом шоу участвовать. Еще когда только начались эти шоу, я мечтала на них попасть.
-А здесь большинство те, кто специально приехал ради шоу. Каждый год в тот институт, который курирует шоу, больше всего молодежи поступает.
-А вы со Славкой где познакомились, Броня?
- Да в поезде я это чудо повстречала! – Смеется Броня. – Он стал чемодан наверх закидывать, и рассыпал все содержимое на меня. Пришлось ему помогать, порядок в чемодане наводить. А когда он важно представился Бронислав, я поняла, что это чудо мне навечно уготовано! Куда я от него теперь денусь, если даже имя у нас одинаковое?
Выходит, только мы с тобой, Баська, на шоу познакомились?
-Нет! Мы тоже здесь познакомились, смеются Гоги и Тоня.
-Сошлись как две противоположности! – смеется Гоги. – Вы же видите: мы словно позитив и негатив. Я темный, она беляночка; я вспыльчивый, она спокойная. А еще она самая красивая девушка на свете! Я маме позвонил, она рада за нас! В гости приехать хочет!
-А мы с Агатой в одном городке жили, -подключается Нильс.
-И в одной гимназии учились, - подтверждает Агата. - Мы тоже приехали сюда ради шоу.
-Такие приключения начались у нас. У нас в гимназиях есть даже программа по выживанию в экстремальных условиях. Нас группами отправляют в лес, снабдив только наименьшим количеством инструмента и аптечкой. Именно из этих программ и родились всемирные шоу.
-Так, а вы почему молчите? – Поворачиваемся мы к Джулии и Чезаре. – Давайте, рассказывайте о себе!
-А мы женаты, - пожимает плечами Джулия. – знаем друг друга уже сто лет. Мы тоже на втором курсе учимся. Вот, думаем экстерном закончить учебу. Ну, и решили поучаствовать в шоу. Пока молодые. Повезло, что в эту группу попали. Мы рады.
Нет, все-таки, есть в них что-то загадочное! Ловлю себя на привычной мысли и улыбаюсь. «А в тебе, голубушка, нет загадки?»
Да, - Вслух подытоживаю я, – В каждом из нас таится загадка! Этим мы и сильны!
Мы еще немного посидели, но потом, вездесущие комары прогнали нас в домик.
На следующий день, мы отдыхали. День был полностью свободен. Поэтому, обедать мы решили в городе.
-Я там нашла одно отличное кафе, - сообщила Броня, -Питание приличное, а еще там можно попеть, почитать стихи и даже играть на инструментах. Кафешка маленькая, но симпатичная.
Но мы забыли про «увимчики» над плечом! Не прошло и часа, как в кафешке было полно наших болельщиков! Все закончилось добрым концертом. Кроме Гелия, неразлучимого с гитарой, нашлись среди болельщиков ударник и саксофонист. Как для меня, то более милого оркестрика, я еще не слышала. Напелись от души, наговорились и наелись мороженого на месяц вперед! Потом оставили свои автографы на стенах, и позволили хозяину повесить на стену наши фото. Потом пошли гулять по городу. Вернулись уже к отбою. Усталые, но довольные.
На следующий день, нам выдали новое снаряжение, сделали прививки и отправили на дневной сон. Вечером была жеребьевка. Куда именно нас закинут, мы не знали. Просто вытягивали конверты с номерами. Что за этими номерами стояло, можно было только гадать. Нас могли забросить в любой угол Земли, где есть река, по которой можно спуститься к финишу. Завтра нас осмотрят врачи, проведут дополнительный инструктаж, потом усыпят и высадят в незнакомом месте, снабдив контурной картой. В нашу задачу, входит: определиться на местности, дойти до реки – и найти возможность спуститься по течению. Мы все смотрели предыдущие шоу и знали: путь будет нелегким. Обязательно будут или горы, или водопад на реке, или бурные перекаты. Не зря же этот этап назывался «Великое путешествие по реке».
Великое путешествие по реке.
-Все-таки, очень дезориентирует такое пробуждение! –Подытоживает Витька, когда мы отходим от снотворного. Над нами кружит вертолет, дожидаясь полного пробуждения. Боб достает рацию и отчитывается о здоровье. Боб у нас будет отвечать за связь. Каждый день, к полудню, над нами будет пролетать вертолет. Так, на всякий случай: передать приветы, сводки погоды. Оно и понятно: молодежь! Контроль необходим! Ко всему прочему, связь через «увимчики» не всегда будет – некоторые участки находятся вне зоны вышек.
-Привыкнем, - говорит Славка. – В следующем походе, даже вертолетов не будет.
-Ну, оптимист! – Смеется Броня. – Еще этот поход не начали, а он уже о следующем говорит!
-Сейчас об этом будем, - обещает Витька. – Кто что может подсказать?
-Мне кажется, мы на другом берегу, - Оглядывая деревья вокруг, говорит Саня. – Саш, ты как думаешь?
- Точно! Помнишь, в последнем классе ходили в поход? Это, когда с тропы свернули и попали в тропические заросли!
И я об этом! Ребята, посмотрите – есть мачете?
-Большие ножи? Вот эти? – Ренат показывает на огромный нож в ножнах.
-Они самые! Сейчас покажем, как с ними обращаться, чтобы руки-ноги не потерять.
-Так, пока мы воюем с джунглями, вы приготовьте перекус. – Витька достает мачете, машет им. Судя по всему, этот инструмент ему хорошо знаком. – Татьяна, ты приглядись к солнцу – в какую сторону оно движется, и куда – к полудню или закату? Надо хронометры примерно выставить.
-Как это – в какую? – Удивляется Славка. - У нас везде… а понял! – перебивает свой вопрос.
-Я просто счастлив этому! – иронизирует Витька. – Для тебя и остальных поясняю: на севере и юге, с непривычки можно запутаться. Если ориентироваться по солнцу, то на южном полушарии, кажется, что солнце идет в обратную сторону. Легко можно спутать направление и заблудиться. Сейчас у нас лето, следовательно, солнце ниже к северу, а если мы над тропиками, то над головой будет в полдень.
-Мы в тропиках, это очевидно. И скорее всего – в северном полушарии. Хотя бы по тому, что оно уже почти полностью от радиации защищено. По ту сторону от Мертвой Пади, землям больше досталось. И в любом случае, там нам бы дали дозиметры – чтобы не сунулись куда не надо.
-Ты прав. – Согласилась Джулия. – В южном полушарии зоны закрытые. Туда молодежь просто так не пустят. Я так понимаю, сегодня мы остаемся на месте?
-Так будет лучше всего. И оглядимся, и сориентируемся, и маршрут подберем. А мы сейчас дровишек поищем, тренируясь с оружием!
После работы с тяжелеными мачете, ребята вернулись усталыми и искусанные насекомыми. Саня достала нарванные листья.
-Намажьтесь, ни одно насекомое не тронет!
-Охотно верю, - пробурчал Боб. – От этого запаха, я сам от себя отбежать готов!
-Не говори глупости, - усмехнулась Татьяна. – Запах даже приятый. Надо только привыкнуть. Мошкара намного противнее. А сейчас она и сюда выберется!
-Перестань ворчать, - сказал Витька. – Пошли, маячки по периметру выставим, чтобы звери не доставали. Эти посерьезнее будут, чем мошкара!
Темнота наступила сразу же, как село солнце. Мы сидели около костра и разглядывали контурную карту, что нам выдали.
Выходило, что нам надо обойти небольшой кряж, потом спуститься вниз по течению. Судя по всему, почти половину пути, можно пройти по воде.
-Главное, не загреметь с водопада, - разглядывая обозначения, сказал Федор. – Наверное, лучше держаться другого берега. С этой стороны берег будет высокий, пристать на ночь не получится.
-А зачем приставать? – Отозвался Славка. – Можно и ночью по воде идти.
-Ты знаешь эту реку? Вот и я об этом. На незнакомом маршруте, лучше быть предусмотрительным.
-До реки еще добраться надо, - сказал Боб. - На карте масштаба нет. Завтра посмотрим, сколько пройдем. И будем примерно знать расстояние. Мне кажется, равнину мы сможем за завтра одолеть. Как думаете?
-Посмотрим. Завтра пойдем – и узнаем. Ты прав: конец равнины – хороший ориентир. Гелий, на тебе счет шагов. Галя, отбери для него леденцов разноцветных.
-Тогда и коробочки мне освободите – куда складывать.
-Освободим, не забудем. А сейчас, допиваем чай – и спать. Встаем на рассвете.
Утром, на рассвете, мы настроили часы. Боб включил рацию и передал о начале маршрута: куда выходим и где рассчитываем быть к обеду.
К обеду, ребята, снявшие с себя рубахи, обгорели. Агата достала из своей волшебной котомки большую банку с мазью, которой обработала обгорелые спины. Мазь приятно холодила кожу, снимая жжение.
-Агатушка! Дай я тебя расцелую! – Славка снова лез на «чужую территорию». – Была бы тут твоя бабушка – ее бы расцеловал!
-Прочь от моей девушки! – Нильс отогнал настырного Славку. – Вот твоя девушка – ее и целуй!
-Броня, - обиженно прижался Славка. – ты видишь, какой собственник! Не дает передать поцелуи бабушке!
-Обидели человека, - изобразила осуждение Броня. – Ну, ничего, меня поцелуй – я передам бабушке Агаты!
Посмотрев на целующихся, Витька проговорил:
-А что только они? Давайте, все передадим поцелуи бабушке!
Мы так увлеклись, что не заметили появление вертолета. Заметили только, когда он уже подходил к нам, а из открытых дверей, раздались приветственные крики и хлопки.
-Наши поцелуи и благодарность бабушке Агаты, за ее прекрасную мазь! – нашелся Витька.
Вечером, мы высчитывали расстояние. Долго смеялись, когда Витька оговорился.
-Мы прошли 13 тысяч шагов. Если умножить шаги на Гелия…
Мы взорвались от смеха. Витька недоуменно оторвался от бумаги. Потом до него дошло – и он тоже засмеялся.
-Ну, не на Гелия, на длину его шага. У тебя 70 сантиметров? Получается, прошли 9 км. Не плохо. Из этого можно уже рассчитать расстояние. На карте есть эта приметная скала, до которой мы дошли. Выходит, нам еще пол дня идти по равнине. Доходим до гор, и ищем путь вдоль их. По расчетам, выходит, что добираться будем, как минимум, три – четыре дня. Потом делаем плот – и спускаемся до водопада. На какую сторону – решим на месте.
К следующему вечеру, мы добрались до гор. Ребята парами, пошли на разведку, а мы стали готовиться к ночевке.
На следующий день, на Боба с дерева упал удав.
-Не шевелись! – Приказал Саня, нашаривая в сумке шприц с усыпляющим составом.
Потом, когда удава сняли, занялся обработкой места укуса. А мы измерили змею.
-Ты смотри! Почти 2 метра!
- И чего он на меня напал? - осуждающе посмотрев на удава, спросил Боб. – Ведь, даже ему должно быть понятно, что я для него слишком большой.
-Наверное, познакомиться хотел.
-Или за слона принял, - поддакнул Славка.
-Славка! Здесь слоны не водятся! Где бы он слона увидел?
-Так потому он и ошибся, что не видел!
-Придется, братцы, повесить на нас маячки, - подытожил Витька. – Мало ли кто еще свалится на голову?
Маячки, полезная вещь. Они отпугивают все живое, в радиусе 10 метров. На открытом пространстве, можно заметить опасность. Но не в тугой гуще леса.
К обеду снова был вертолет. Нам скинули газету с нашими поцелуями.
-Бабушка Агаты рада, что ее бальзам так вам помог! – кричали репортеры – Она передает вам свои поцелуи!
Вечером Агата рассказывала о своей знаменитой бабушке.
-Она мне не бабушка, а прабабушка. Ей недавно 85 лет исполнилось, ее многие газеты поздравляли. Несмотря на возраст, она многим фору даст. Я не удивлюсь, если она нас встречать приедет. До сих пор верхом ездит, да в горы ходит. Она травница. В горах у нее деляны с травами. В горы она никого не пускает. Говорит, травы посторонних не любят. А когда она спускается с гор, ее много народа встречает. Многие фармакологи пользуются ее травами. А зимой, она проводит семинары. У нее много учеников по всему миру. Да вы сами с ней увидитесь! Она в нашем институте семинары будет проводить. Да и на курсе идут ее фильмы.
На следующий день, мы уперлись в болото. По рации получили направление обхода.
- Интересно, нам снимут за это очки? – Спросил Славка.
Нет. Это форс-мажор. Если бы мы пошли в не том направлении, то попали бы в топь. Могло бы плохо закончиться. А опасные пути надо предупреждать. Ты что, спал на вводной лекции?
Следующие два дня были сущим адом: мы брели, порой, проваливаясь в грязь по пояс, были чумазыми с ног до головы. Тем более, одну ночь, нам пришлось ночевать в сырости – мы так и не нашли ни одного сухого участка. Даже чай готовили на спиртовке. Обтирание мокрыми полотенцами, от липкой грязи, мало помогали. А то, что было под ногами, никак не тянуло даже на лужи.
Когда добрались до реки, были рады все. Перед рекой, был небольшой кусочек чистого пляжа. В первую очередь, мы залезли в воду и отмывались. Потом стирали белье. Натянули между деревьями веревки и развесили все сушиться.
- Все! Здесь будет дневка! – Подытожил Витька. – Завтра поищем упавшие деревья. Саня с Федором и Ренатом, разведают обстановку. Далеко не ходите! Проверьте, какой берег круче, как течение крутит. А мы постараемся построить плот. Что-то мне не очень хочется пешком тащиться.
Ребята вернулись через пару часов.
-Там, за лесом, ущелье начинается. Мы поднялись повыше, осмотрелись. С этой стороны обрыв высокий. С той стороны, куда река поворачивает, похоже, широкая поляна. Но, возможно, там уже водопад начинается. Хотя, шума еще не слышно. Дальше не пройти – обрыв высокий. Так что, спуститься можно только здесь. Держаться правого берега. За поворотом, быть начеку: скорее всего, придется высаживаться.
Ребята расстелили карту с нанесенным маршрутом. По карте выходило, что водопад не сразу за поворотом, а немного дальше.
-Ладно, доберемся до поляны – проверим!
Весь день ребята таскали упавшие деревья. Мы помогали обрубать ветки. Связывать бревна, ребята нам не позволили.
-Не женское это дело – плоты вязать! Вы, лучше, придумайте: как нам баньку соорудить?
Впрочем, скоро они изгнали Славку и Гоги: Славка умудрился уронить мачете прямо на ногу, а Гоги едва не упустил связку бревен. За это, их отстранили и велели искать камни для бани.
Для бани, мы выкопали в песке яму, закрыли ее пологом, образовав ванну. Сверху натянули палатку. У нас были новые палатки с отстегивающимся дном. Палатки большие, с пологом, делящим ее надвое. Мы этим пологом, еще ни разу не пользовались – нам было удобнее без него. А вот сейчас он пригодился. Вообще-то, палаток было две. Но вторую мы даже не распаковали – лежала мертвым грузом на наших плечах.
Мы натаскали в «ванну» воды, разожгли костер, и закинули туда камни нагреваться. Потом раскаленные камни, выкатывали из костра рогатинами и закатывали в воду. Славка даже веники навязал. Сначала купались ребята. Когда они залезли во внутрь, мы закатили к ним камень. Изо всех щелей рванул пар, выгибая полотно палатки наружу Ребята только ухали, стегая друг друга вениками
-Девушки! Отвернитесь, чтобы не ослепнуть! – Крикнул Витька.
И разгоряченные ребята помчались к воде. Там они остервенело заработали пучками травы, что заменили мочалки. Потом снова набились в баню, выкатили остывший валун и закатили раскаленный.
-Эй, вы там не забыли, что мы тоже хотим купаться? – Когда ребята вновь выскочили из бани, и решили продолжить удовольствие, возмутились мы.
-Вам и двух хватит! – Парировали они. – вы и от них визжать будете! И к тому же, мы больше устали от работы, нам расслабиться надо. Хотите, мы для вас еще один камень в огонь закинем!
Сначала, мы хотели менять воду, но потом передумали: ребята мылись в реке, вода достаточно чистая. Да и теплая, к тому же! Когда ребята закатили к нам раскаленный валун, мы завизжали – такой горячий пар окутал нас. Напарившись, мы рванули к реке. Ребята уже приготовили для нас мочалки. Какое это было блаженство, растираться пучками травы, смывая с тела грязь и усталость!
Разомлевшие, в чистой одежде, сытые, мы томно лежали около костра, пили крепкий чай и отдыхали. Настроение было какое-то необычное для нас: задумчивое и расслабленное. Молчание прервал Витька.
-Знаете, братцы, а я, ведь, бывал уже здесь!
-Когда? – мы были удивлены.
-В прошлой жизни, - Усмехнулся Витька. – Давно, почти сразу после Катастрофы.
-Ну, ты и сказал! – Славка даже подпрыгнул от удивления. – Ты еще скажи, что тебе сто лет исполнилось!
-96 лет. Можете не верить, но я переродился. Сегодня ровно три месяца будет. Знаете, я был уже стариком. И вот, как-то вечером, остановился у зеркала. Смотрю на свое старое тело, все в морщинах и старческих пятнах. У нас их называют «маргаритки смерти». И так захотелось вернуться в прошлое. Накатило. Бывает так. Вспоминал свою жизнь одинокую. Ни семьи не завел, ни детей. Я родился незадолго от Катастрофы. Точного времени не знаю – меня подобрали младенцем, примерно годовалого возраста. Сдали в детский дом, потом интернат. Потом была армия. В наше время, в армию в 20 лет призывали. Время тогда неспокойное было. Много всяких войн было, болезни всякие. Да что говорить, историю вы все учили! Всякого непотребства, как бабушка моя говорила, развелось в мире. Сейчас это время называют «эпоха хаоса». А мы тогда качались на грани мировой войны, которая могла разразиться в любой момент, и погубить все человечество. Я только что принял присягу, когда нас подняли по тревоге. Тогда началось что-то необычное и страшное. Началось на этом берегу: все ощутили панику. Сначала побежали животные: они бежали и днем и ночью, через города, по дорогам и полям. Бежали прочь на север и юг, от этого места. Потом паника охватила людей. Они бежали на другие континенты. Страх гнал их прочь. И бороться с ним не мог никто. И этот страх, который гнал людей, послужил тому, что так много народа осталось в живых. Мир понял, что грядет что-то невероятное. Люди со всех стран, направляли корабли и самолеты, чтобы вывезти людей. Говорят, в интернете появились призывы. Но потом, никто так и не смог найти тех, кто их отдавал. Но никто и не мог противиться этим призывам. Я сейчас сумбурно говорю, но это потому, что тогда такой сумбур был во всем мире.
А потом все ядерное оружие само собой вылетало из пусковых шахт и летело в одном направлении. Что было в той точке, где теперь находится Мертвая Падь? От чего людей и планету оберегали? Кто оберегал? Этого никто не знает. Ни одно живое существо не призналось в этом. А может быть, правы те, кто говорит, что это сама Земля встала на защиту. Но я считаю, опасность была такой огромной, что иначе было невозможно справится – только уничтожив то место, откуда шла беда. Может быть, это был смертельный вирус, который изобрели в лаборатории? Или искусственный разум? Или безумец, возомнивший себя богом, приговорил планету к смерти? В то время, было достаточно всяких безумцев. Тогда само безумство, считалось нормой. Многих Катастрофа напугала. Многие и из нее пытались выторговать прибыль. Но были те, кто трезво оценил ситуацию. Они объединились и дали отпор. На нас, мальчишек, едва надевших на себя военную форму, легла вся ответственность за планету. Мы отвергли все границы, отвергли право тех, кто считал себя хозяевами жизни, жаждущими поработить все страны. Мы стали чистильщиками. 25 лет, мы проходили по странам, устраняя последствия катастрофы. Этот материк был безлюдным. Те, кто жаждал править миром, кто рвался захватить те страны, что их пустили, решили ссылать сюда недовольных. Тех, кто не желал, чтобы их сделали рабами на их землях. Это были кровавые времена. Те страны, где оставалось оружие, могли противиться вторжению. Но большинство стран, еще до этого ослабленные войнами, не могли дать отпор. Именно здесь родилось Сопротивление. Здесь, куда безвозвратно, как казалось тем, кто захватил власть, ссылали недовольных. Но они не учли одного: здесь были производства, оставленные нетронутыми. А у нас были специалисты, способные создать оружие и были подводные лодки, которые мы могли использовать. И было много тех, кто не желал, чтобы спасенный мир, вновь превратился в хаос. Мы дали клятву: пока не очистим мир – не становимся. И большинство сознательно не заводили семьи – чтобы не было возможности манипулировать их безопасностью. И к тому же, радиация здесь была сильная. И мутации ждали тех, кто решился бы родить детей. Нам понадобилось 20 лет, чтобы подготовиться к последней битве. И когда мы были готовы, во всем мире были взорваны военные заводы, склады со снарядами и оружие. И мы очистили мир.
Вы знаете, всех, кто воевал – об этом учат в школе. Мы перестроили мир. Правы ли мы были – время покажет. Но пока, все в мире хорошо.
Времени прошло много. Многие из тех, кто тогда начинал, умерли. Я тоже ждал смерти. И в тот вечер, я стоял перед зеркалом и думал о том, что не все прошло так, как было бы правильно! Я не долюбил! Не создал семью! Я не оставил свое продолжение! И впервые пожалел себя. И у меня вырвалось: «Хочу прожить жизнь еще раз!» Я это крикнул так громко, что в голове зазвенело. Хорошо, что жил отшельником в лесу – не напугал никого! Но после этого, на меня накатил сон. Я едва дошел до кровати – и вырубился!
А утром, я проснулся молодым. Самое странное, я принял это как должное. Словно так и должно быть! Я понял, что мне больше не хочется одиночества. Я вернулся в свою квартиру. Написал сам себе завещание, перевел деньги на другую карточку, взял другое имя, документы новые получил. Через полгода, вступил в наследство, сдал экстерном экзамены за школьную программу. Потом поступил в этот институт. Ну, и принял участие в «приключениях». Я молодой! Я хочу жить полноценной жизнью. Я хочу учиться! Ну, что скажете?
-Да… - Тихо проговорил кто-то из ребят.
Мы были поражены рассказом Витьки. Но не только я поверила ему – все поверили.
-Прорвало меня, - Улыбнулся Витька. – Ничего. Слава богу, пока еще «увимчики» не подключились. А то, ожидали бы меня врачи на финише! Те, что с ласковыми лицами.
-А я сразу поняла, что ты из наших, - поцеловала я Витьку.
-Из каких «наших»? – Удивленно спросила Броня.
-Я тоже второй жизнью живу. Только, в отличии от Витьки, метаморфоз у меня произошел не в 96 лет, а в 60.
-Метаморфоз?
-Да. Мы с тобой дети бессмертных. С другой планеты. Нас сюда, в будущее, перенесли. Я потом расскажу тебе.
-Ну, нет! – Решительно сказала Броня. – Не потом, а сейчас! И не только ему – всем нам!
- А спать, когда?
-Завтра по реке плывем, выспимся по очереди. Давай, рассказывай!
И я рассказала свою историю. О Валии, о странных «подвигах одного героя». О детях, которых переправляли в изгнание в будущее.
-Мне об этом рассказал Учитель. Первый бессмертный человек Валии. Он сказал, что бессмертные, которые были изгнаны на Землю, поняли, что, то будущее, куда отправляли их детей, стало настоящим. И они ищут их, то есть, нас.
-Баська правду говорит, - подтвердила Джулия. – Нас сюда направили, чтобы приглядывать за вами. Баська – последняя из детей. И ее передали отцу. Для нас это послужило подтверждением, что время открытия пути на Валию, скоро наступит. Мы с Чезаре из последней волны изгнанников. Мы родились на Валии. Но что ты говорила про Учителя? Он же пропал давно?
-Он сейчас на плацдарме находится. Жив, правда, совсем прозрачный. Он со мной сам связался. Еще тогда, когда мои дети маленькими были. Именно от него я все узнала. Я тогда, чуть с ума не сошла от потрясения.
-Да... Интересная у вас жизнь, ребята! Ладно. Давайте спать. Дорога длинная, успеем еще поговорить.
Так и пошло дальше: пока плыли по реке, только и разговоров было о Валии. Первый шок ребята перенесли спокойно. Это только разожгло их любопытство. Мы с Джулией только тем и занимались, что рассказывали: я-то, что узнала из учебников и от Учителя, Джулия – из своей жизни. Чезаре отмалчивался, в основном. К вечеру следующего дня, мы добрались до обширной поляны. Ребята снова пошли в разведку.
-Еще на пару дней, путь свободный. Но дальше виден обрыв – водопад. Судя по всему, не маленький. За его линией, воды не видно – только небо. Около самого края, чистого места не наблюдается. Придется приставать к берегу раньше.
-Это и так понятно, - сказал Саня. – Там течение такое, что к берегу не прибьешься – скинет вниз. Ладно. Вы не приметили, какого берега лучше держаться?
-Этого. Есть небольшой прогалок, можно там пристать. С той стороны, сплошные скалы.
Да, течение становилось сильнее. Нам едва хватило сил прибиться на маленький пляжик. Да, у большого плота, большие преимущества, но управлять им, в подобном случае, сущее наказание.
Ребята опять пошли в разведку. Вернулись довольные.
-Путь к водопаду легкий, никаких препятствий. Спуститься, тоже не составит труда. Прямо за водопадом, хорошая заводь. Можно разобрать плот и спустить бревна – они никуда не уплывут. Дальше, на сколько хватает взгляда, тихая и спокойная вода. В общем, должны за день переправится и собрать плот.
-Есть и плохая новость: теперь просто так не искупаешься. Если воды спокойные, наверняка сюрпризы будут. Придется ставить маячки, прежде, чем соваться в реку.
Подтверждение пришло уже в этот день. По рации сообщили о хищниках. А еще сказали, что за водопадом будет связь через «увимчики».
-Значит, дело движется к финишу, - резюмировал Витька. – Так что, сегодня последний день свободы от болельщиков.
До вечера, мы не только спустились к подножию водопада, но и собрали заново плот. В этих широтах, темнота наступает быстро и резко. Поэтому, никуда с поляны мы не двинулись – ждали восхода. Опять решили приготовить баню. Витька махнул рукой:
-С того края, около самой воды, есть небольшая каменная ванна.
-Откуда ты знаешь?
-Я же здесь был. По началу, именно здесь, у нас была стоянка. Потом мы ушли на другой рукав реки, там места больше и река уже – с воздуха не заметно: деревья закрывают небо.
После бани, сидя у костра, Витька рассказывал о своей жизни.
Посиделки у костра.
-Вы все изучали историю, знаете, что было до и во время Катастрофы. А я был частью той истории, которую сейчас изучают.
Старушка Европа, к этому времени, уже была при последнем издыхании. Как говорили у нас в России: «Захочет бог наказать – разума лишит». Можно сказать, у Европы был старческий маразм. Еще когда они дали полную свободу всяким извращенцам, а потом запустили в ослабленные страны беженцев с тех стран, в которых затеяли войны, и все разрушили. За несколько лет, Европу наводнили сильные и злые пришельцы. Наивные европейцы считали, что беженцы будут благодарны им, примут их законы и будут счастливы. Но пришельцы пришли как хозяева. Они не жаждали благодарно работать – они требовали блага. Насилие, разбои, теракты – вот что они принесли. Ну и болезни. Как говорил мой командир, они бы и сами бойню организовали – или прекратили существование.
Да что говорить! Не зря же, это время названо эпоха хаоса.
Когда пошли корабли и самолеты из Америки, мир притих в недоумении и страхе. Когда стали вырываться из шахт ядерные ракеты, Все решили, что началась мировая война. Те страны, что имели армии и боевой опыт, ощетинились оружием. Но в Европе войск не было. И американцы, у которых были военные базы и оружие, заявили о своем господстве. Прибрать к рукам дряхлую Европу, не составило для них проблем. Беженцы, уже основавшиеся там, попытались оказать сопротивление, но были уничтожены. Северные страны, объединились с Россией в альянс. К ним примкнули азиатские страны. Африку американцы поработили тоже. А потом рванул вулкан. Большинство Америки перестало существовать. Потом были три года тьмы. Вы знаете, что вызвало взрыв – захоронение ядерных отходов в шахтах Йелоустона. И сланцевые разработки. Одно хорошо, если так можно сказать: благодаря этому, взрыв был обширным и преждевременным. Пострадала сильно Европа от цунами. Но Азию почти не затронуло. Европейцы рванули на ближний восток и в Россию.
-Но, в России правил великий тиран. И он дал отпор беглецам.
-Неет! Это для Европы был великий тиран! Для России это был великий правитель! И не только для России – для всего мира! И отпор был дан только мужчинам. Женщин и детей пропускали всех. А мужчинам было сказано: «Идите и спасайте свои страны!» Россия заставила европейцев стать мужчинами. Или работайте и освобождайте свои страны – и тогда мы вам поможем. Или пропадайте в рабстве – вы не достойны жить. Это впервые за всю историю России, когда она не стала сама освобождать мир. Благодарность спасенных – вещь недолговечная. Россия не единожды с этим сталкивалась. Раньше, едва Россия спасала Европу, как тут же все забывали об этом. В этот раз, мы только оказывали помощь – тем, кто понял, что они сами должны начать. Первыми откликнулись люди на Ближнем востоке. Они и до этого поняли, что от американцев ждать добра не надо. Нашествие на Азию, было жестоким: европейцы считали, что быстро расправятся с разобщенными народами. Я воевал там. И я знаю, как все это было. Да, мы помогали воевать повстанцам. Тиран, вы говорите? Но этот тиран отправлял своих воинов в самое пекло! Пока рабы очищали Европу от потопа, европейцев гнали в бой. Хорошо, что спутники вышли из строя – самолеты и ракеты не могли летать. За долгие годы, когда вся техника была переведена на беспилотное обеспечение, в мире перевелись летчики, танкисты и ракетчики. А в России, где сохранились войска, были. В истории, это время деликатно завуалировали. Даже здесь, приуменьшили значение России. А знаете, какой процент сосланных «за море», были русскими? И не потому ссылали, что заботились о нас – хоронить было хлопотно, слишком много было убитых, эпидемии начались. Вот и грузили нас на баржи и отвозили поближе к зараженным местам – чтобы погибали. Но русских, так просто не уничтожить – мы живучее племя. Мы не только выжили – мы объединили всех. Мы разведывали земли, добирались до городов, восстанавливали заводы и производили свое оружие. Мы восстановили подлодки – и плавали на них. Только у нас были подлодки. Мы наладили связь с большой землей. Внедрялись в армию неприятеля, вели разведку, спасали тех, кто был в плену. Незаметно, мы заняли весь континент. Собрали огромную, хорошо обученную армию, заручились поддержкой России. И начали освобождение земли. В первую очередь, мы лишили оккупантов заводов, производящих оружие и взорвали все склады. А потом просто заняли всю Европу, освободив рабов. И только в это время, Россия вступила в открытую. Да и не только Россия – весь мир! И Азия, И Африка – все приняли участие в освободительной битве.
А потом был суд. Ну, об этом вы знаете – это подробно изучают в школах. И единое правительство тогда же было сформировано. И изменена система политики. Бизнес перестал править миром. И на первое место вышел человек. Каждый имеет право на труд! Вот главный закон Земли. Гигантские заводы и корпорации, сменились маленькими заводами. Сельское хозяйство стало уютным и экологически чистым. Стало: не человек для потребления – а производство необходимых товаров. Каждый человек занимается тем, чем хочет: кто-то машины строит, кто-то детей воспитывает. И знаете, что изменилось больше всего?
-Рождаемость у женщин. Мы же, в основном, биологи, - ответил Боб. – Женщины теперь рожают позже и только, в основном, три раза за жизнь.
-Но и жить мы стали дольше! – Ответила Татьяна. – Сейчас 100 лет – это почти норма. Много тех, кто помнит Катастрофу.
- Это, конечно, тоже главное, но самое главное другое – человек стал человеком! Никого не надо заставлять относиться к природе бережно – все это делают добровольно. Вот сейчас, после этого похода, мы пойдем в свои институты. Ну, у нас в сентябре, будет последний этап. Но все остальные будут работать по очистке Земли от мусора прошлых лет.
А теперь, давайте спать! Завтра последний этап путешествия! Вон, костер уже погас!
На следующий день, в полдень, нас нагнал вертолет. Из-под днища, на тросе, был спущен контейнер. Где-то в пяти метрах над нами, он раскрылся, выпуская «увимчики». «Увимчики», по спирали, спускались к нам, зависали над плечом.
-Все-таки, как это красиво! – Подытожила Агата церемонию.
-Так и должно быть красиво! Для людей стараются! Ну, скоро болельщики появятся! Закончилась вольная жизнь! – Ответил Чезаре.
Болельщики появились уже через пару часов. Еще через час, вдали замаячили дома пригорода. Тут болельщиков стало столько, что наш плот едва мог протиснуться. И тогда Витька закричал:
-Мы рады вас видеть, друзья! Но имейте совесть: дайте нам подойти к причалу! У нас мотора нет, маневрировать не можем!
Лодки и скутеры, поспешно разошлись, образовав коридор. Мы подошли к пирсу, закрепили канат и поднялись на причал.
-Команда Лагутина закончила свое задание! – Отрапортовал Витька.
-Поздравляем с победой! – Пожимая руку, отозвался ведущий. – Хотя, вторая группа почти догнала вас – они подходят к финишу. А сейчас, мы отвезем вас в отель, помыться и отдохнуть. Потом отдадим на растерзание болельщикам.
Принять участников шоу, весьма прибыльное мероприятие: народу в такие города, съезжается много, принося большие прибыли всему городу. Да и почетно: все города отмечаются на карте мира, что вызывает прилив новых людей и новые маршруты для путешествий. Поэтому, встречи происходят пышные и шумные. На третий день, мы почти валились с ног от усталости, гостей и громкой музыки. Когда нас посадили в самолет, мы в изнеможении рухнули в кресла, и уснули еще до того, как самолет оторвался от земли.
После второго этапа, в шоу двух недельный перерыв. Большинство участников первокурсники. Идет распределение по потокам, вручение студенческих билетов, распределение по комнатам в общежитии, знакомство с однокурсниками и преподавателями. 2 сентября празднуется всемирный осенний студенческий праздник «День дурака», когда студенты, нарядившись в колпаки с бубенцами, носятся, как малыши, пытаясь сорвать побольше трофеев. Никто не помнит, как зародился этот бесшабашный праздник. Но празднуют его с энтузиазмом по всему миру. Считается, что тот, кто больше всего сорвет колпаков – будет удачлив в учебе. Мы тоже принимали участие, наслаждаясь праздником и вольностью. Вечером, на студенческой площади, сжигали колпаки, выбирали короля дураков, которого везли потом вокруг костра на тележке, в которую впрягались молодые доценты. Королю, который обязательно был первокурсником, воздавались почести. Считалось, что этот ритуал, приносит студентам усидчивость и стремление к учебе. Праздник заканчивался тем, что ключи к знанию, передавались по эстафете: Преподаватели передавали доцентам ключи к будущей работе; доценты, свои – выпускникам, и так до первого курса. Ключи были блестящими, большими и очень тяжелыми. Ленточки на них, отличались по цветам: от белого у первокурсников, до бордового у доцентов. С того времени, как я училась в первый раз, праздник сильно изменился. Но от этого не перестал быть веселым и немного сумасшедшим.
На следующий день, начинался месяц уборки планеты. А нам предстояло готовиться к главному этапу – к походу в неизвестность. У нас не будет никакого снаряжения: только минимум лекарств, книга, в которую мы будем записывать дневник, видеокамера и ножи. Гитару взять разрешили, но с волшебной котомкой Агаты, пришлось расстаться.
«Остаться в живых».
Камешек больно давил на бедро, а под сбившуюся ветровку, тянуло прохладным ветерком. Я заворочалась и открыла глаза. Я лежала головой на плече Витьки. От шевеления, он открыл глаза, приподнялся
-Как, все-таки, дезориентирует такое пробуждение!
-Державе, - засмеялась я.
-Что? – Витька повернул ко мне голову.
-Именно такими словами, ты начал наш предыдущий поход! Народ, просыпайся! Мы в раю!
-Вот ведь, неугомонная, - проворчал Славка, осторожно передвигая голову Брони на коленях. – Даже после дозы снотворного, выспаться не даешь!
-На холодной земле, вредно долго спать – простыть можно.
-Коль очнулась, иди, собери валежника.
-Запросто! – Витька вскочил на ноги, потянул меня за руку. Но оступился о бумажный пакет, едва не раздавив его. Пакет жестяно загромыхал, покатившись по склону. Витька догнал его, посмотрел во внутрь.
-Гляди-ка! Нам котелок дали! Живем! Будем чаи гонять!
-Вот и поищите водичку, - сказала Агата, поднимаясь с земли. – А я поищу травку для чая. Так. Ребята идут за дровами и разведывают окрестности. Девушки идут за мной. Будем искать ягоды и то, что может пригодиться в дороге.
Не успели мы подняться, как прибежал Славка.
-Мы там нерпу нашли раненую! Что делать?
Мы побежали за ним. За тонким высоким камнем, была каменистая бухточка. На камнях лежала едва живая нерпа. У нее был располосованный бок, из глубокой раны торчали внутренности. Крови почти не было. Нерпа никак не реагировала на нас.
- И часа не проживет, - сочувственно проговорил Витька. – гуманнее будет ее убить. Ладно, вы уходите, я один справлюсь.
-Я помогу, - отозвался Нильс. – А что потом?
-Разделайте. Шкуру снимите, внутренности в море киньте. Печень оставьте на камне – будет наживка для рыбы. Так. Планы меняются. Два дня стоим на месте. Кто умеет глубоко нырять?
Вызвались Федор и Чезаре.
-Сейчас нарежете водорослей. Старайтесь нырнуть поглубже. Ножи привяжите к запястью – стебли крепкие и скользкие. Боб, ты поможешь ребятам тушу разделывать? Если тяжко, тогда я тебе другую работу дам.
-Не надо помощников, - отозвался Нильс. – мы вдвоем справимся.
-Хорошо. Славка, насобирай камней. Круглых для бани и плоских для костра. Ренат, ты самый длинный, тебе легче будет: надо надергать корней в озере. Они где-то от полуметра до метра в воде. Подбери плавник на берегу потоньше – поддевать из ила. Остальные собирайте дрова для костров. Дров много понадобится. Баська, Тоня, Джулия – возьмите майку у Славки, сделайте мешок. Видите, вот на этой траве семена? Соберите все, что сможете. Боб, снимай майку – она мне нужна.
-Зачем? – Поинтересовался Боб, послушно снимая майку.
-Она самая большая. Я из нее сделаю сковороду. Ребята, снимайте и вы майки! Для вас это роскошь, а мне они для дела нужны.
Команды так и сыпались от Агаты, никто не остался без работы. Но мы были довольны: судя по всему, командиром на этом этапе, будет она.
Когда мы вернулись, Агата уже обмазала разрезала майку Боба на две половины, обмазала глиной, натянув на плоский камень, рядом с костром. Нильс и Витька принесли разделанную нерпу.
-Срежьте с нее жир. Чезаре, отрежь листья от водорослей. Потом все садятся обедать! До вечера котелок будет занят. Сейчас закатите камень с болванкой в костер – пусть затвердеет.
Обедали мы чаем и хлебом, что был в пакете. Все-таки, первой едой нас снабдили. Как и алюминиевыми кружками. Еще в пакете были рыболовные крючки с леской. После обеда, в одной «сковороде» Агата вытапливала жир, а в другой, на другом костре, выпаривалась соль из морской воды. Пока жир топился, Агата сплела из бересты большой туесок, застелила листьями водорослей. Растопленный жир сливала в него, прямо на листья.
-А листья зачем? – поинтересовался Славка.
-Чтобы рыбий запах отбить, иначе, ты предпочтёшь голодным оставаться. Для этого же и мясо в море отмачивается. А ты чего без дела сидишь?
-Так, для рыбалки еще рано.
-Ну, я тебе работу всегда найду! Вот там, где поваленные деревья, много березы. Видишь, как надо бересту снимать? Вот и снимай! Гога, Гелий, возьмите ножи и нарежьте длинной и сухой травы. Боб, ты с Ренатом нарежьте тонкой лозы. Носите сюда и кладите в воду. Сверху прижимайте камнями, чтобы не всплывали. Витька с Нильсом режут из плавника ложки: по одной на каждого и две большие. Какие сделаете – такими и есть будем, -заметив, что ребята собираются задать вопросы, пресекла их Агата. – Баська и Броня идут со мной. Тоня и Галя присматривают за костром. Как сливать жир, поняли? В солонке, как заметите, что вода выкипает, добавляете еще. Федор, как очистишь лианы, натяни их между деревьями. Должны получится квадраты, где-то 2Х2 метра. Деревьев много, хватит на 10 квадратов.
-А зачем?
-Ночи будут холодные, без одеял окоченеем! Если лиан будет мало, нарежьте еще.
Работой Агата, опять всех нагрузила. Надо было почистить и порезать корни, просеять собранные семена. А мы с ней вытаскивали молодые колена рогоза.
-Посушим – будет сладкое, пояснила Агата.
По пути, нам попались ягоды брусники и клюквы. Агата мигом скрутила из бересты два туеска, и мы нарвали ягод. То и дело, Агата наклонялась к земле или протягивала руки к кустам, собирала листья. Назад мы возвращались нагруженные, как после похода в магазин. Ребята, когда нас увидели, ринулись помогать.
Ужин был чудесный: тонкие стейки мяса с кашей из семян, травяной чай в кружках, со сладкими кончиками рогоза. Чай кипятили прямо в кружках, а «заварка» была в берестяном туесе. Пока готовился ужин, Агата наплела их больше десятка. После ужина обдирали прутья ивняка, плели травяные маты, сушили на камнях листья, корни и сердцевины рогоза. Над дымным костром, коптились тонкие полоски нерпы. Мы с девочками скоблили ракушками шкуру нерпы, туго натянутой на большом камне, пока результат не удовлетворил Агату. После этого, она полила шкуру раствором, заваренным на коре. Мы скептически отнеслись к идее матов, но оказалось, напрасно. В сумерках стало холодать. Пять матов постелили на землю, а из пяти сделали навес. Огородив камнями небольшую бухточку, ребята накрыли ее шалашом из еловых лап. И мы устроили баню. После бани, пока сохли волосы, сидели у костра и пили вкусный чай, закусывая сладкими сердцевинами рогоза. И разговаривали.
-У кого предположение о нашем положении? – Задал вопрос Витька.
-Балтика, - уверенно отозвалась Агата. – Дания – Швеция – Финляндия. Скорее, Швеция. Стемнеет, скажу точнее.
-Ты уверена?
-Да. Я по травам сужу: сонница растет только в этом районе. Ну, еще в Карелии иногда встречается, но не побережье. В Финляндии и Дании, много незаселенных островов в Балтике. В Швеции мало – волной смыло, еще не вернулись. А сами видите, старых деревьев мало. И в основном, береза, ивняк и ольха. И тепло еще. Листва только желтеть начала. Север у нас там, поэтому, идти придется через весь остров. Скорее всего, в середине болото, но надо завтра разведать. Эта часть низкая, значит, к северу будет повышение. Возможно, запад будет в буреломе. Поэтому, я так думаю, идти нам надо с восточной стороны.
-А с запада не подберешься – там камни. Решено! Агата, ты у нас будешь командовать!
-Буду! А теперь, ребята, составим очередь дежурства. - Агата воткнула в песок палку. – Вот мера смены. Луна у нас высокая, дежурим по парам. Когда луна передвинется на ладонь, передаем вахту. Задачи три: раз в смену поливать шкуру; не давать погаснуть костру, где спим; И не дать разгореться огню под мясом и рыбой.
Следующий день, опять была сплошная работа. Мы продолжали выпаривать соль, растирали корни, подсохшие за ночь, собирали ягоды и грибы, ловили рыбу, разведывали дорогу. Федор и Чезаре опять ныряли за водорослями. Потом плели из них канаты, натягивали их между деревьями для сушки. Агата плела корзинки и берестяные короба. К вечеру, все были уставшие и довольные: к походу мы были готовы полностью.
На ужин Агата приготовила кашу и рыбу. Помыв посуду, мы сидели около костра на матах, под навесами. Было тепло и сытно. Мы пили чай, слушали песни Гелия, подпевая, по мере умения. Татьяна заполняла дневник путешествия. Любопытный Фима, как мы назвали увимчик, ведущий съемку, порхал между нами. Эта видеокамера, в отличии от тех, что ранее были прикреплены к каждому, была придана нам для регистрации похода. К спутнику она не подключалась. Единственно, что нас соединяло с «большой землей» - вшитые в плечо чипы, которые передавали наше физическое состояние. Оно и понятно: сейчас все население планеты чистило Землю – людям было не до развлечений.
Агата, впервые за два дня, ничего не плела. Она разнежено лежала на коленях Нильса, изображая королеву. Мановением пальца, она указывала на кого-то – и тут же получала исполнения желаемого. Мы с удовольствием исполняли все ее приказы. Когда наступила темнота, мы сверились по звездам, определили направление, еще немного поговорили о том, что нас может ждать в походе, потом легли спать, оставив дежурных. Навесы из матов, отлично отражали тепло костра. Спать было тепло и приятно. Проснулись на рассвете, по-быстрому перекусили лепешками, запивая чаем. Потом собрали снаряжение, убрали стоянку и отправились в путь.
Три дня все было хорошо, но потом, путь преградило болото. Ребята, парами, отправились на разведку, а мы стали готовить обед. И тут случилась беда!
Федор шел в связке с Гелием. Отошли они уже достаточно далеко, почти не проваливаясь.
- Здесь можно пройти! – крикнул Федор, поворачиваясь к Гелию. – Вон, там уже сухо!
Он шагнул, и внезапно провалился до плеч. Гелий переступил ногами, дернулся, и натянул канат, удерживая Фёдора от дальнейшего погружения.
-На помощь! – закричал он, туже наматывая канат.
На его крики сбежались все.
-Осторожнее, держитесь наших следов!
Витька и Боб, осторожно приближались к Гелию. Вот они подошли вплотную, Боб осторожно обогнул Гелия, и тоже провалился.
-Гелий! Ты держишься? Я Боба вытащу!
-Держусь, - ответил Гелий. -Но вы быстрее – Федор уже по шею ушел!
Витька и присоединившиеся к нему ребята, мигом вытащили Боба. Потом перехватили веревку у Гелия. Небольшое усилие – и Федор выскочил из трясины. Потом Витька подхватил подмышки Гелия и с легкостью вытащил его. И тут выяснилось, что в нога Гелия проткнута насквозь острым суком.
-Гелий! Ты что, сразу сказать не мог? – Ужаснулись все. – Как ты еще на ногах держался?
-Так, нельзя было бросить Федора. Вот и держал. Я не думал, что так серьезно, думал, поцарапался.
-Все отошли! – скомандовала Агата. – Боб, неси его на маты! Татьяна, проверь, вода кипит? Витька, принеси воды из ручья! Галя, перестань делать страшные глаза, не пугай Гелия! Смой грязь у Гелия, только сук не трогай!
Агата достала из своего короба травы, кинула в кипяток, потом отставила в сторону, остывать. Из Бинта вытянула нить, отогнула воротник и достала иголку. В кружку с кипящей водой, опустила нож. Из короба соорудила подставку под ногу.
Гелий с испугом глядел на приготовления, крепко сжимая руку Гали. Потрогав кружку, Агата отлила половину содержимого.
-Галя, напои его!
-Что это?
Сонница. Через пять минут он уснет. Этим же раствором я ему рану обработаю – лучше анестезии будет.
Когда Гелий отключился, Агата, отогнав всех подальше, вскрыла рану на ноге, вытащила сук, тщательно прочистила рану, потом сшила его нитью. Гелий безмятежно спал, ни на что не реагируя.
-Я так понимаю, завтра будем здесь оставаться?
-Правильно понимаешь. А сейчас поищите камней, будем баню топить. Ребята в болоте искупались, надо кости прогреть.
Гелий крепко спал. Даже уханье ребят и наш визг, его не разбудили.
-Агата, откуда у тебя такие познания?
-От бабушки. Да и в больнице поработать пришлось. Бабушка сказала, что лишним знания не будут. Вот ты рассказывал о своих приключениях. Моя бабушка тоже участвовала в той войне. Начала медсестрой, а закончила военным врачом. Кто знает, может быть и ты побывал в ее руках!
-Вполне возможно. У нас было много и финнов, и шведов, и норвежцев. Эти страны входили в северный альянс.
- Бабушка говорила, русские дали нам не только защиту – смысл жизни и волю к борьбе. Она до сих пор богословляет русских. Кстати, и муж у нее русский был, он погиб в битве на Балканах. Бабушка с тех пор одна осталась. И ее любовь к травам – оттуда же. Порой, она только ими спасала ребят.
-Стой! – заволновался Витька. – Твоя бабушка, не Марта Снегина?
-Да. Что, знал ее?
- Не то слово! Я ей жизнью обязан! Так она жива? У нас говорили, что она погибла вместе с Сергеем, мужем своим!
-Жива, как видишь! Хотя, едва выжила. Она тогда беременея была моим дедом. Только это ее и спасло – сына спасала. Потом полгода по госпиталям провалялась, там же и родила. За тот бой ее наградили золотым крестом. Сначала посмертно, но спустя пять лет, когда узнали, что она выжила, вручили лично.
-Теперь понятно, - задумчиво сказал Витька. – Как раз в то время, меня ранили. И о том, что Марта жива, я не узнал. Когда все закончится, обязательно ее навещу!
Сказать, что мы были удивлены – это слабо сказано! Перед нами опять вставала история.
На следующий день, Гелий спал. Ребята разведывали путь, Агата плела из канатов сиденье для переноски Гелия. Перед обедом, ребята вернулись озабоченные: выхода они так и не нашли.
-Остается два пути: тот, которым пришли; и тот, где провалился Федор.
-Назад идти не хочется, - сказал Федор. – Я вот думаю: если настелить бревна? Там небольшой кусок – дальше подъем идет. Может быть получится?
На том и решили остановиться. На обед, Агата разбудила Гелия, осмотрела его ногу, и вынесла вердикт.
-Завтра можно переносить. Недельку посидит, потом, потихоньку, будет начинать ходить.
Тем не менее, после обеда, она опять напоила Гелия отваром, после которого тот уснул.
А мы перетаскивали деревья, обрубали ветки и сооружали мостик через промоину. К вечеру закончили и испытали: мосточки нас держали.
-А вот как Гелия перенесем?
-Я его на руках перенесу! – Отозвался Боб. – В нем весу – как в цыпленке! И как он только Федора удерживал? Вот это выдержка у парня!
На ужин, Гелия снова разбудили. Вечер был тихим и спокойным. Гелий, проспавший весь день, взбодрился, и даже немного поиграл на гитаре.
- А ты «Кукушку» знаешь? – Спросил Витька. – В наше время, это был военный марш.
-А кто не знает? – удивился Гелий. – Она сейчас у ликвидаторов гимном считается. Слушай, может быть ты объяснишь, почему повстанцев «Чоки» прозвали?
-Да из-за этой песни! Дети кукушки! Записывали “Coocoohca”. Слово русское, как и песня. А за морем, читалось как «чочоча» или «Чока». Вот так и повелось. Слова немного изменили, но смысл остался. «Моя ладонь превратилась в кулак, дай мне огня!» Нам эта песня очень помогала, а врагов – пугала одним звучанием. Тогда многие старые песни приобрели вторую жизнь. «Левый марш», к примеру, звучал так же грозно, как во время великой войны. «Если ты рабочий, не жди, что поможет герой! Свою историю, своими руками, сам, товарищ, строй!» Эта песня немецких повстанцев.
Посиделки закончила Агата. Она дала Гелию отвар, распределила дежурства и всех отправила спать. Дежурили Боб и Татьяна. Татьяна заполняла дневник похода в электронной книге, Боб сидел с ней рядом. Все спали, только Витька ворочался, потирая бок, потом поднялся
-Идите спать, ребята. Я посижу. Не спится мне.
Я тоже поднялась.
-А ты что? Спала бы.
-А что с тобой?
-Вспомнилось прошлое, рана, давно не существующая, заболела. Фантомные боли. У меня, после перерождения, даже шрама не осталось, а вот – заболело.
Я прижалась к его боку, он обнял меня. Витька был теплый и родной – роднее не бывает. Я слушала, как мощно работает его сердце. Это было необычно и волновало сильно. И успокаивало, одновременно. И я задремала. Сквозь сон, почувствовала, как он переложил мою голову на колени, накрыл ветровкой. Под веками, искрились всполохи костра, на небе медленно двигалась луна. Вокруг была тишина и покой. Изредка, Витька наклонялся вперед, подкидывал в костер полено. Я все это чувствовала, тем не менее, я спала. Удивительное ощущение! Потом поднялись Джулия и Чезаре, которые дежурили после нас.
-А вы почему ничего не рассказываете о прошлом? – Тихо спросил Витька.
-А у нас, была своя революция, бескровная, - ответила Джулия. – Мы отстаивали у своих соплеменников, право называться землянами. Помнишь, Баська рассказывала о нашей роли? Мы едва не погубили планету, когда пытались вести ее по нашему пути развития?
После этого, был принят закон, запрещающий вмешиваться в историю планеты. Но мы, последняя волна, не могли быть только наблюдателями – мы хотели быть участниками событий. Только тогда, когда Баську вернули отцу, мы поняли окончательно – наше время пришло! Это было в самом конце войны. Мы, все-таки, смогли помочь людям. Знаешь, как мы завидовали вам, перенесенным в будущее! Вы были свободны от ненужных законов далекой родины, о которой даже не знали.
-А для меня, другой родины нет. Валия, владыка – это только слова. А сколько таких, как мы с Баськой, было переправлено на Землю?
-372 человека. Вы последние, кого мы искали.
-Это получается, 372 женщины вышли на подвиг? И ни один мужчина не ринулся ей помогать? Я этого не понимаю.
-У нас другая планета, другие законы. Хотя, я и сама теперь не понимаю – как можно было жить по законам планеты, изгнавшей тебя? Тем не менее, наши женщины строго следили за исполнением законов. А у нас женщина – сам закон. Мужчины обязаны им подчиняться.
-На Валии матриархат?
-Можно и так сказать, хотя, это не вполне правильно. Извини, я не могу тебя все объяснить сейчас. Тем более, вон, Фима подслушивает. Потерпи немного, скоро все узнаешь. Ложись спать. Вон, скоро рассвет.
Сквозь свой прозрачный сон, я чувствую, как Витька поднимает меня на руки, кладет на край мата, ложиться рядом и засыпает. И я засыпаю полностью.
На следующий день, мы переправляемся на другой край болота. Осинник закончился вместе с болотом. Среди невысоких камней, растут сосны и березы. Поднявшись на верх склона, а это, судя по всему, самая высокая точка острова, вдалеке различаем синеву пролива – идти осталось не больше пяти дней. Правда, опять придется искать обход: прямо по курсу – завалы камней и стволов деревьев. Ребята уходят в разведку. Гелию Агата разрешила немного походить.
-Как-хорошо-то! – Радуется он. – а то, у меня от сидения, весь зад стал в клеточку! Агатушка, а можно мне завтра своими ногами идти?
-Нет! Завтра еще поездишь на ребятах. Посмотрю, как будет утром: может быть, послезавтра немного пройтись разрешу. Все, хватит ходить! Садись, швы посмотрю – может быть сниму.
Гелий вздыхает, и послушно садится, протягивая ногу Агате.
Ребята, что ходили в разведку, выяснили, что завал по прямой не обойти.
-Надо спуститься почти к морю. Но там, насколько видно, идет прямая дорога: с одной стороны, море, с другой – узкое озеро. Можно идти по перешейку, но как потом переходить? С другой стороны озера, насколько видно, сосновый лес. Камней и завалов не видно.
-Тогда, чтобы не заморачиваться, идем вдоль озера.
Так и порешили. За день спустились вниз. Гелий все просился пройтись. Агата, в конце концов, не выдержала и разрешила. Все были довольны.
На берегу, ждала проблема: весь берег был покрыт толстым слоем опавших листьев и хвои – костер жечь опасно: огонь может перекинуться на весь лес. Пока мы здесь находились, дожди ни разу не шли, все пересохло. Пришлось долго выбирать место, очищать его от слоя прошлогодних и нынешних листьев. Пока мы путешествовали, начался тихий листопад. Костер зажгли на самом берегу. Кучу листвы, застелили матами – получилась шикарная постель. После ужина, решено было, костер сильно не разжигать. Мы сидели у костра и слушали концерт в честь Агаты и Гелия. Он был молодец: за весь путь, нога вела себя отлично, швы держались хорошо. Агата вынесла вердикт: с завтрашнего дня, Гелий передвигается самостоятельно, но с ограничениями: тяжести не нести, по камням не прыгать. Стоянку убирали особенно тщательно: костер залили водой с избытком и засыпали костровище песком из озера.
Дальше путь был очень легкий, до самой точки возврата. В лесу было много грибов и брусники, поэтому, грибы брали выборочно: только белые и только крепкие. К берегу вышли нагруженные грибами и ягодами. Через узкую протоку, мы увидели встречающих. На берегу, на широкой полосе песка, был собран плот. Так как, время было позднее, решили плыть с утра. Мы разожгли большой костер, приготовили ужин. С той стороны, не дожидаясь утра, приплыли гости. Мы гордо демонстрировали свое снаряжение, подчевали угощением. Гости тоже не остались в долгу – они привезли хлеб и сласти. И пачку чая! Набрав ведро воды, ведро, естественно, было у гостей, мы заварили чай, и долго танцевали под музыку, что звучала из катера. Спать так и не легли. Едва рассвело, мы сели на плот. Нас привязали к катеру, и мигом переправили на материк.
-Первые! – радостно констатировал Бессер, когда мы отрапортовали о выполнении задания.
-Ну, не так уж и первые! – Усмехнулся Янсен, принимавший рапорт. – Можно сказать, все закончили одновременно. Все закончили поход! И у всех – с минимальными травмами. Агата, позвольте выразить вам восхищение! Вы прекрасно провели операцию! Ваш преподаватель в институте, сказал, что зачет вам обеспечен заранее! Не хотите перейти в медицинский?
-Так, у нас, на биологическом, тоже будут медицинские курсы.
-Но вам хотят предложить медицину чрезвычайных ситуаций. Понятно, это новый курс, но такие люди там просто необходимы! Вы подумайте, ладно?
-Подумаю, - согласилась Агата.
«Девушка в замке».
Я сижу на проросшем кустами и травой пятачке, жгу в бетонной чаше костерок, мою подсказку «рыцарю». За кустами тихонько разговаривают мои «охранники», ребята из массовки, которые будут «воевать» с Витькой, когда он доберется до меня. Погода теплая и солнечная. В котелке вскипает кофе. Костерок виден со всех сторон, проверяла. Выбор «замка» - за дамой сердца. Я выбрала старый заброшенный завод, еще не разобранный пока. Мне было необходимо, чтобы «замок» находился неподалеку от гостиницы отца – он был ключником перехода к вневременному континууму. Я хотела провести наше соединение в отеле. Там раскроюсь полностью. А еще, я хотела собрать там всех наших ребят.
Кофе закипел, я сняла котелок с огня и прислушалась: издалека раздавался глухой шум. Я вскочила на ноги, огляделась: вдали, на крыше, шел рукопашный бой!
-Витька, я здесь! – крикнула я, и рванулась к нему.
Рядом возникла охрана, не пуская меня. Ах так? Плохо же вы меня знаете! В ход пошли руки, ноги и острые ноготки – главное женское оружие.
Витька проворно спускался по пожарной лестнице, продолжая потасовку с преследователями, я вырывалась из рук охранников. И вот, Витька спрыгнул, побежал ко мне. Я тоже рванула ему навстречу, прыгнула, с разбегу, ему в объятия! Ребята, что недавно нас сдерживали, громко приветствовали наш затяжной поцелуй. Судя по всему, борьбы больше не предвиделось!
-Побежали! – радостно закричала я.
-Эй, а костер?
-Сами потушите! Там кофе. Пейте, и оставьте нас в покое!
Мы побежали к лестнице.
-Эй, - остановили нас ребята. – Там опасно, идите к воротам, мы откроем.
Мы идем к воротам, переговариваясь по дороге.
-Во! – гордо говорит Витька. –Мы здесь спускались! Вы молодцы, хорошо работали!
-Да и ты не промах, -засмеялись они. – Вон, даже синяки остались!
-Вы радуйтесь, что с ноготками моей девушки не познакомились!
-Мне это знакомо! – Засмеялся симпатичный парень. – Когда сам спасал свою девушку, она тоже ноготки в ход пустила!
-Ага! Теперь понятно, почему ты выбрал другую компанию! Не хотел быть оцарапанным!
Едва открываются ворота, мы попадаем в руки болельщиков. Под громкие крики, нас подхватывают на руки и несут к машине.
-К гостинице! – кричу я, захлопывая дверь! Как хорошо, что после последнего приключения, не надо рапортовать! С приключениями покончено!
Машина останавливается около входа, мы вбегаем в холл. Следом вдавливаются болельщики. Отец стоит за широкой стойкой. На лице удивление и радость.
-Номер на двоих? – спрашивает он.
-Четыре единицы! – отвечаю я.
В глазах отца испуг.
- «Ну, мадам, ваш выход», молю про себя.
-И мадам выходит!
-Сергей, ты что застыл? – Строго спрашивает она.
Отец торопливо достает ключи, умоляюще глядя на меня.
-Баська, - шепотом, говорит он.
-Не надо, папа, не бойся, я не на подвиг! – так же шепотом отвечаю. – Вечером приходи, поговорим и познакомимся.
Витька молчит, только внимательно смотрит. Я благодарно пожимаю его руку. Мы спускаемся по лестнице, входим в лифт. В лифте, прикладываю ключ к панели. Двери закрываются, лифт словно падает вниз и вбок, небольшая невесомость. И словно в обычном мире, лифт начинает подниматься вверх. Двери бесшумно расходятся. Перед нами большой холл. С двух сторон – лестницы полукругом.
Вневременье.
Немного драки, немного философии.
В холле нас встречает Учитель.
-Приветствую вас, друзья! – Здоровается он с нами.
-Здравствуйте, Учитель! Знакомьтесь: это Виктор, мой любимый человек и защитник! Виктор, знакомься: это Учитель. Помнишь, я рассказывала о нем?
-Здравствуйте, Учитель, - кланяется Витька. – А я вас помню!
-Лес Амазонки, лагерь повстанцев, ночное дежурство?
-Именно! Я так и не понял тогда: куда вы исчезли? Даже подумал, что во сне видел вас. Извини, тебя – ты же не приемлешь обращение на вы.
-Даже это запомнил? А ведь, когда мы встретились, ты был старше, чем сейчас.
-Ну да! – Смеется Витька. – Тогда мне было за сорок, а сейчас – чуть больше двадцати! А ты, вот, совсем не изменился. Знаешь, Баська, повернулся он ко мне, я тогда принял его за фантом. И даже не удивился, когда он исчез. Так вот о каком отеле ты говорила! А за стойкой – он, действительно, твой отец?
-Действительно, отец. Вечером он придет – познакомимся.
И тут, наш разговор грубо прервали. По лестницам бежали роботы.
-Учитель! Как наших вытащить – одни не справимся!
-Робот! Кричит учитель.
Рядом появляется тот робот, который прислуживал нам раньше.
- Командуй им! Его твоя мать настроила.
-Можешь показать всех наших?
В воздухе возникают девять окошек.
-Ребята! Внимание! Это уже не игра! Нам с Витькой нужна помощь! – роботу – ты можешь их сюда перенести?
Да, госпожа! Внимание! Переношу всех в отель! Приготовьтесь!
Все окошки пустеют, а ребята оказываются рядом. И вовремя!
-Ребята, надо их остановить!
-На спине, под одеждой, там, где у нас лопатки, у них кнопка отключения! - кричит Учитель, заходя за спину робота. Он хлопает с размаха ладонью – и робот летит с лестницы.
-Учитель, осторожнее!
-Ничего, все нормально, - весело отвечает тот, - Мне не раз с ними воевать приходилось! Робот, уйди в комнату! У нас один только робот – да и тот не воин. А нам еще врата открывать!
Да, в сноровке, роботы сильно проигрывали, но их было ужасно много! Спасало то, что действовали они прямолинейно, пытаясь нас поймать. Мы подныривали под их лапы, хлопали по спине – выводили из строя. И все-таки, кое-кто получил травмы. Все это «веселье» длилось чуть больше часа. Потом, видимо получив приказ, роботы исчезли.
Мы приходили в себя. Появились роботы-уборщики. Они стали выносить поверженных.
-Давайте, перейдем в другое место, - предложил Учитель.
-А поесть можно? – Спросил Боб, потирая ушибленное колено. – а то, с такими нагрузками, аппетит разыгрался.
-И лекарства, если можно, - попросила Агата. – Моя сумка далеко осталась, а надо ребятам ссадины обработать.
-Все есть! Я тебе покажу, что и от чего. Робот, накрой в столовой на этом этаже обильный обед! А вы, пока, пройдите в номера. Умойтесь и переоденьтесь. Там шкафы есть, с набором одежды. Одежда универсальная, подгоняется автоматически.
Не сговариваясь, мы выбрали спортивную одежду. Помылись, переоделись. Агата смазала ребят мазью. Хорошо, что тяжелых травм не было, обошлись ушибами и царапинами.
-Через пару часов, и следов не останется, - сказал Учитель, когда мы собрались за столом.
-А с роботами что?
-Перенесли в мастерскую. Там поменяем программу, и будут они нашими воинами. Мы всегда так делаем. Защищаться то, надо. А я один не смогу. Мама Баськи была мастерица. Боевая женщина! И своеобразная. Она одна из первых, кто отказался исполнять законы Валии.
-И пошла на одинокий подвиг.
-Не сердись на нее, - мягко сказал Учитель. – Это у нас в крови заложено.
-Да я не сержусь. Просто, не могу понять логики этой. Если все вместе не смогли противостоять Валии – как можно противостоять одному?
-Повторю снова: это другая планета, другие законы и другая форма поединка. Это пошло еще со времен первой войны, когда Валия защитила меня, ценой собственной жизни. Впрочем, и до этого, многие войны заканчивались поединком двух воинов. Как это было с Коттоном Валийским. Правда, женщины воины появились только с моей армии. Я уже рассказывал об этом. В последнее время перед Катастрофой, женщины, к сожалению, были намного сильнее мужчин. Катастрофа все расставила по местам. Но, когда, после Катастрофы, мы нашли беженцев, мы не ожидали, что небольшое количество женщин, способно изменить все общество планеты.
-Извини, что перебиваю, Учитель, -сказала Джулия, - Но тут ты не прав. Именно малая часть, всегда изменяет любое большинство. Ты сам был такой малой частью, когда постепенно начал изменять общество. И дельцы, что стали производить деньги ради денег – тоже были в меньшинстве. Просто, большинство, что пережило Катастрофу, к этому времени объединились в единое общество. И воинственных женщин, не приняли как угрозу. Я это тоже поняла уже здесь, когда нас выкинули в бурлящую земную историю. Я сама родом с Архипелага. Из тех, кто прошел вакцинацию. Даже больше: я являюсь внучкой владыки, что не помешало ей выкинуть и меня – вместе со всеми. Именно мы, те, кто с Архипелага, понимали, что матриархат приведет к беде. Но кто к нам прислушивался – в наше благословенное время? Только владычица. О! Она прекрасно понимала, что мы – главные ее противники. Я и другое скажу. Она ненавидела бессмертных! Потому, что сама не прошла обновление. Я не знаю, кто сейчас правит нашей планетой. Она должна была уже умереть давно. Уже тогда она была старухой. Может быть, ты знаешь?
-По словам роботов, выходит, что правит до сих пор она. Вот развитие у них, уже давно прекратилось: роботы еще те же, что и при тебе были, даже программы прежние. Народу осталось очень мало. Дети давно не рождались, запрет на рождение действует. Как я понял, народу на Валии, едва на маленький городок наберется. Так что, если дети бессмертных захотят вернуться, им это удастся легко, главное, врата отворить. Тут, скорее, надо бояться о жителях Валии – чтобы их не уничтожили.
-Но это невозможно! Нас выкинули сто лет назад, как раз тогда, когда произошла Катастрофа на Земле. Может быть, она повторно прошла вакцинацию? Но тогда, как она осталась в живых?
-Ты меня озадачила, - Потер подбородок Учитель. – Я тоже не понимаю. Ладно, поживем – сами увидим. Джулия, ты, наверное, лучше меня знаешь то, что тогда происходило? Так получилось, что я отсутствовал в это время.
-Да так и происходило, как ты говорил. Еще при прежней владычице, моей прабабке, исподволь, начался захват власти. Она была сильной и хитрой женщиной. И тоже не прошла вакцинацию. Мужчин, наши женщины, не признавали за людей. Впрочем, за те годы, что наши мужчины провели на Архипелаге, они и превратились в безропотные существа. Вот роботы – их женщины быстро прибрали к рукам! Они были просто помешаны на роботах! И женщины континента – их тоже стали прибирать к рукам. Чем больше уважения было женщинам, тем большую власть они забирали. И невольно стали относиться к мужчинам как к слабым. Поощряли тех, кто сидел по домам и восхищался женщинами. И у мужчин менялось отношение к женщинам: эталоном красоты, постепенно становилась женщина с твёрдым характером и властной натурой. Совсем немного времени понадобилось, чтобы мужчины полностью подчинились женщинам.
-Да и предпосылки к этому были. Я сам ввел уважительное отношение к женщинам. Еще в те года, они были равными с мужчинами. Но тогда, я считал, что это необходимо.
-И сейчас необходимо. Здесь нет ошибки. Ты правильное решение принял. Здесь стечение обстоятельств – и жажда власти. Владычицы захватили власть, были довольны властью – и не собирались ее отдавать мужчинам. На Архипелаге, мужчины могли, хоть и дома, но чувствовать себя нужными. На материке, они потеряли и это – их место заняли роботы. У них оставалось последнее – участвовать в зарождении жизни и воспитывать мальчиков. Теперь у них отобрали последнее. Я не знаю, для чего они еще живут? Разве только для того, чтобы прославлять владычицу. Да может быть, услаждать женщин – если им это еще зачем-то нужно.
Вы разрешите вмешаться в ваш разговор? – Спросил Ренат, который внимательно слушал диалог Учителя и Джулии.
-Конечно, - удивленно посмотрел на него Учитель. – Мы не противимся любому мнению.
-Я по поводу сложившейся ситуации. Извините, издалека начну. Была у меня любимая бабуля, соседка наша, с которой я часто оставался. Она мне рассказывала сказки, сказы и предания и притчи. Вот одна из них.
Когда-то, давным-давно, решили люди собраться все вместе и построить башню, чтобы до неба достать и жить с богами, питаясь их мудростью. И начали ее строить. Но чем выше поднималась башня, чем больше народу в ней собиралось – тем меньше они понимали друг друга. И если раньше, они считали всех равными, то теперь стали делать различия: по удаленности от земли, по умелости и рукоделию, по платью и имени. Сорок лет понадобилось, чтобы перестали люди относиться друг к другу как равные. Начались ссоры, раздоры. И дело дошло до войны. И перестали они строить – только выясняли: кто важнее и сильнее? И закрыли ворота, чтобы те, кто у башни работал, во внутрь попасть не могли. И требовали от них платить им едой и работой. И опустели земли вокруг башни. И голод начался. Но люди в башне, вместо того, чтобы сплотиться, только воевали. И тогда стены башни не выдержали – и рухнула она. Многие погибли под завалами. А те, что остались в живых, разошлись по земле, проклиная богов. Они были голодны и воинственны. И вместо того, чтобы просить еду – они завоевывали поля и людей, их обрабатывающих, превращали в рабов. И через сотню лет, они огородились стенами. И породили войну.
-Да, это одна из интерпретаций «Вавилонской башни». Но мораль здесь иная.
«Не нарушай равновесие жизни на Земле!» Это девиз нашей планеты. У нас многое было нарушено! Так много, что и не понять: как выжили мы сами и сама Земля? Сейчас мы живем в том времени, которое исправляет ошибки прошлого. У вас тоже был такой период – после Катастрофы. Но на Архипелаге, такого периода не было. Они жили обособленно. Помощи, кроме как от самих себя, ждать не приходилось. Мужчины, даже и самые сильные, были не приспособлены к выживанию. Распущенность вседозволенности – плохой учитель. Это было общество эгоцентричных людей. И в такой ситуации, спасти могла только сильная личность. На Архипелаге, этой сильной личностью стала женщина. Тирания – самая страшная вещь. А женская – смертельна для жизни. Вы с этим раньше не встречались. Откуда вам было знать, что женщина, получившая власть над мужчинами, никогда не отдаст ее без боя? А они достаточно времени прожили, не питая уважения к мужчинам. Вы считали, что, поместив женщин в наилучшие условия, вы измените их, ассимилируете. Наша старушка Европа, в свое время, тоже была уверена, что, открыв объятия толпе беженцев, она получит благодарное и послушное население, которое сможет ассимилировать. А в результате, им пришлось бежать из своих домов – ища спасения в чужих странах. У вас, увы, бежать было некуда. Оставалось два пути: воевать за свою свободу – или становится рабами пришельцев.
Знаете, я только сейчас понял политику Великого тирана! Именно то, что он не пустил европейцев на свою территорию, помогло миру устоять.
-Ну да, - немного иронично отозвался Витька. – Но сейчас, опять интерпретируют его слова иначе! А он был прав, когда говорил: «Мы, конечно, сможем и в этот раз спасти Европу! И полстолетия, вы будете благодарны. Но потом опять назовете нас оккупантами и врагами.» Но стоит помнить и то, как была озвучена, сама просьба о помощи. «Русские! Вы обязаны нас защитить от опасности! Мы сами не сможем. Спасите нас!» А я горд ответом нашего правителя! Впервые, за всю историю, наше правительство поступило правильно и разумно. Не спасать, ценой гибели своих людей, а заставить Европу саму себя защитить!
-Вот и я об этом, согласился Ренат, если бы русские освободили Европу от беженцев из-за моря, то сейчас мир был бы прежним: разобщенным и ощетинившимся оружием. Да, тогда бы хватило 2-3 лет, а не 25. И народу так много бы не погибло, но мир, полученный без борьбы – не вечен. И благодарность не вечна.
-Из истории ясно: победа «подаренная соседом», приводит к последующей войне.
«Мы спасем ваших женщин. Мы поможем вам освободить ваши страны. Но ни один мужчина, старше 18 лет, не будет пущен к нам! Идите и воюйте с врагом, занявшем ваши страны. А если не хотите воевать – будьте рабами чужаков! Воевать за вас, больше мы не будем!» Именно из-за этих слов, нашего правителя назвали тираном. Великим Тираном. И только он, впервые за историческое время, понял, что только так можно остановить войны! И сделал это!
-Он был прав. Если бы он, посочувствовав европейцам, пошёл на битву за освобождение Европы, сейчас бы мы делили Африку и Южную Америку. И опять, вместо мира, были бы большие и малые войны. И опять, ложь сочилась бы из всех углов.
-Или второй вариант: освободить Европу, присоединив ее к России. А это тоже не вариант – тогда бы все требовали денег и строительства. Третьего не дано.
-Вот и на нашей Валии надо будет решать такую проблему. – Сказала Джулия.
-Другую, - вздохнул Учитель. – Надо будет решать проблему владычицы. А это – другая тема, сложнее.
-Эта проблема легкая, - Не согласился Ренат. – Проблема будет в восстановлении равновесия на Валии. За то время, когда власть перешла к владычице, на планете установилась особая, алогичная обстановка. Люди туда придут энергичные, давно позабывшие законы своей родины. Они научились у Земли быть хозяевами своей жизни. И вот, как их воссоединить – это проблема проблем!
-Я бы не стала так легкомысленно относиться к владычице, - не согласилась Джулия. – если она до сих пор как-то существует – у нее найдется, что предоставить нашим жителям! Ладно, уже поздно. Как я понимаю, завтра сюда заявятся все наши. Давайте, пойдем отдыхать. Завтра трудный день.
Отель во вневременье, был построен круглым, с просторными номерами, широкими внутренними балконами и лестницами. Мы заняли номера на том же этаже, где сидели за долгим ужином. Пожелали друг другу спокойной ночи – и разошлись. Устали мы сильнее, чем во всех приключениях. Я залезла в ванну и уснула. Проснулась ненадолго, когда Витька нес меня на кровать. И снова уснула.
Я просыпаюсь, почувствовав онемение тела. Открываю глаза, шевелюсь. Витька, с наполовину снятыми штанами, спит, положив голову мне на бедро. Судя по всему, силы у него кончились, когда он нес меня из ванной.
- Вставай, соня, тормошу его. – Ты, хотя бы, штаны сними до конца! И вообще, у тебя очень тяжелая голова!
-Конечно, - ворочаясь, соглашается Витька. – У меня там мозги! И зачем ты меня будишь!
-Да ты погляди: лежишь наполовину, штаны сняты наполовину. И не помылся вчера!
-Штаны? Это мы мигом исправим, ехидно усмехается Витька, дергая ногами, пытаясь скинуть штаны с ног. – И на кровать полностью – тоже мигом! А помыться – это уже потом! Терпи меня грязного!
Потом, мы вместе купаемся в ванной.
-Есть здесь будем?
Я не успеваю ответить: в дверь стучат. Не дожидаясь ответа, в номер врывается Броня.
-Ну вот, как всегда! – возмущается она. – Мы их ждем, а они не торопятся! Баська, там твой отец пришел. Спрашивает, можно ли ему к вам? Я сказала, что сейчас вас самих вытащу. Давай, одевайся! Кстати, одежда тут есть – в шкафу висит. Мы решили, что одеваемся в спортивную одежду – вдруг, опять драка предвидится?
-Наши уже все собрались? А завтрак уже подан?
-Все. Подан. Там же, где вчера. Торопитесь, пока все не съели!
Броня исчезает. Мы открываем указанный шкаф. Одежда и обувь подходят идеально.
- Вот это сервис! – качает головой Витька. – И размер подогнан, и ассортимент подходящий!
-Как говорит Учитель: мы на другой планете.
Вневременье.
Успокоить бессмертных.
Ни поговорить с отцом, ни, даже, насладиться прекрасным завтраком, нам не дали.
-Госпожа! – возник робот. – Там бессмертные собрались. Пускать их или закрыть врата?
-Пусть входят! Ну, братцы, не было печали! Учитель, здесь есть большое помещение?
-Конференц-зал. Робот, направляй всех в зал на первом этаже. Мы тоже туда перемещаемся. Вы успели поесть?
-Сколько успели. Потом нагоним. Туда по лестницам или на лифте спускаться?
-И так и этак. Нас тут мало, все поместимся за один раз.
-Ну, дорогая, - склонившись к уху, прошептал Витька. – Ты у нас, что – владычица?
Его дыхание шевелило волосы на шее, щекотало ее. Мне было смешно от этого, и хотелось его обнять и поцеловать. Но рядом находился отец. Ребята насмешливо поглядывали на нас с Витькой, его шепот все услышали.
-Сейчас, желающих стать владыками, много наберется! Предложишь, мне сразу борьбу начать?
-Борьба будет, - вздохнул отец. – Мы столько времени ждали этого часа!
-Да, дорогие. Сейчас борьба нешуточная будет. Открыть врата, сможет только Баська – робот выполнит только ее приказ
-Да подождите вы с вратами! – рассердилась я. – Вы забыли, что нас на Валии ожидает? Не знаю, ка вы, но я открывать врата не буду, пока не удостоверюсь, что, изгнанники не ломануться со всей дури, мстить своим соотечественникам!
Короткий разговор прерывается. Лифт останавливается, двери раскрываются.
Перед нами огромное открытое помещение, с рядами колон. Потолок так высоко, что теряется в серой дымке. В центре, остров с лифтами. Они постоянно открываются, выпуская людей. Одни перемещаются, пытаются войти в лифты, но роботы их не пускают.
-И как мне их внимание привлечь? Даже, если я орать буду – меня никто не услышит.
-Услышат. Даже кричать не придется. Видишь «увимчик»? Вот и начинай.
-Господа, прошу внимания! – Сначала я говорю громко, но поняв, что мои слова все слышат, снижаю тон. –Прошу всех пройти в конференц-зал!
Как-то не странно, но все меня слушаются. Люди кивают, в знак согласия, и идут в одном направлении. Отдаю приказ роботам, отправлять всех прибывших туда же.
-Ну, пойдем? Надеюсь, там есть возможность воды попить. У меня уже заранее, горло пересыхает.
Зал большой, с рядами кресел и откидных столиков, расположенных полукругом. В одном конце – высокая сцена. И именно туда, нас направляет робот.
-Мы что, будем возглавлять это общество? – Пугаюсь я. – Может быть…
-Иного не может быть, прерывает меня Учитель. – Хочешь ты, да и все твои друзья, иного – но уже не получится.
-Вот ведь, вредина! – смеется Витька. – Мало того, что сама влипла – так и нас за собой потащила!
-А вы думали отсидеться в уголке? Мы же одна команда! – мне становится легче от этой шутки. Когда поднимаемся на сцену, замечаю, что отца с нами нет, ушел в зал. Учитель, слава богу, остался.
-Женщины садятся вперед, - шепотом говорит робот, но я его останавливаю. Мы садимся парами, как уже привыкли. Учителя садим рядом, в середину. С одной стороны, Джулия и Чезаре, с другой – мы с Витькой.
-Захотите пить, нажмите кнопку, - так же шепотом, наставляет робот, потом отодвигается за спину. Я нажимаю кнопку, появляется стакан с водой.
- Все видели? – шепотом спрашиваю ребят. Ребята кивают головами. В стакане кисловатый напиток. Он орошает рот, приятно холодя нёбо. Оглядываю зал. Он огромный, рассчитан не на одну тысячу людей. Но заполнен едва наполовину. Первые ряды заполнены женщинами, мужчины занимают ряды выше, через широкий проход, несмотря на то, что ряды женщин заполнены не полностью. На нас глядят с любопытством и нетерпением в глазах.
-Ну, и что я им буду говорить?, склонив голову к Витьке, спрашиваю я. – Они же меня и слушать не будут! Учитель, может быть, вы начнете?
-Хорошо. – Учитель щелкает пальцами, «увимчик» подлетает к нему. Он встает.
-Господа, разрешите вам представиться. Многие меня здесь видели раньше. Я Учитель. Извините, имени у меня так и нет. Как видите, я до сих пор жив, хотя очень сильно отличаюсь от вас. Так получилось, что я принимал участие во всех ключевых моментах нашей планеты. Правда, после последней волны изгнанников, я тоже не был на Валии – путь закрыт и для меня. Вы все помните пророчество: «Когда последний ребенок, будет передан в руки отца, придет пора конца изгнанию». Этот ребенок перед вами. Вы все знаете Барбару. Вы собрали всех детей Валии. Время пришло! Говори, Барбара.
-Во-первых, два уточнения. Первое: не Барбара, а Баська. Так назвала меня мать, так я и буду называться. И второе: я, в первую очередь, дитя Земли! Она меня приняла и взрастила! И опираться, в первую очередь, я буду на своих друзей и законы своей Земли!
Меня слушали молча и одобрительно. И я, вдруг, успокоилась. Слова сами собой рождались в голове.
-Я вижу то нетерпение, что горит в ваших глазах. Но на Валию, я открою врата, только тогда, когда буду уверена, что вы не причините вреда тем, кто там живет.
Вот тут, в зале послышался шум! И еще какой! «увимчики» зароились над толпой, пытаясь пробиться к сцене. На первом ряду, поднялась властная женщина, подняла руку, требуя внимания.
-Кивни головой, этого хватит, чтобы подключить звук, прошептал Учитель. Я кивнула, в знак понимания.
-Я прошу слова! – раздался властный голос.
-Говорите, пожалуйста!
-Я старейшая из первой волны изгнанников. Нас, тех кто пережил эти века, осталось всего трое. Твоя мать, была из последней волны. И то, что ты оказалась во главе – только сила обстоятельств. Ты совсем не знаешь наших законов, не знаешь нашей истории. Ты должна подчинятся тем, кто старше тебя.
-Извините, не знаю вашего имени.
-Лода, мое настоящее имя.
-Госпожа Лода и все присутствующие! Я не собираюсь претендовать на власть! Историю, благодаря Учителю, я знаю хорошо. Законы, простите меня, придется менять. И в первую очередь, тот, который дает власть женщинам над мужчинами. Как вы правильно сказали, вы не первый век живете на Земле. Разницу видите. Вы, госпожа Лода, прибыли на Землю, наверное, еще в те времена, когда у нас рабство было. Вы, вместе с нами, прожили историю Земли. Я бы с удовольствием поговорила с вами об этом. Но поймите: то, что сейчас происходит на Валии, близко к катастрофе! Валией, до сих пор, правит владычица. Та же самая, что правила много лет назад. Бессмертие ее не коснулось, детей на планете не рождалось. Как мы узнали от последних роботов, народу на планете не наберется и тысячи. Многие из вас жили, повинуясь жажде мести. И я понимаю вас. Но мстить там некому – надо спасать остатки людей! Вот этим мы и займемся сегодня. И только после этого, будем говорить о том, как открыть врата. Запаситесь терпением. Вы столько ждали – подождите еще немного. Сейчас, я предлагаю, создать группы, которые будут отвечать за определенные зоны. Потом, в этих группах, будем решать проблемы. Думаю, это займет не один час, а то и день! Я предлагаю, поработать 3-4 часа, сделать перерыв, потом опять поработать.
До обеда, работа в зале шла бурно и немного бестолково, на мой взгляд. Люди переходили с места на место, образовывались группы и группочки. Даже во время обеда, люди не переставали обсуждать проблему. Что меня порадовало, так это перемещение людей. После обеда, не было того обособления мужчин и женщин. И стало намного тише. Наши бессмертные, больше разговаривали друг с другом, выясняя какие-то проблемы. И уже потом, один из них, поднимал руку, подзывая «увимчика». С первых же слов, зал замолкал, прислушиваясь к говорившему. Иногда, вопрос решался тут же, иногда, к говорившему подходили люди из других групп, что-то выясняя на месте. На ужин, никто не ушел. Поговорив с ребятами, мы отправили в зал легкие закуски и напитки. Нас, на сцене, все меньше вовлекали в общий разговор, чему я тоже была рада. Потом я заметила, что Витька, с доброй улыбкой оглядывает людей в зале.
-Ты что, - забыв, что мой «увимчик» находиться в эфире, спросила я. – У тебя такое довольное лицо!
-Вспомнил прошлое, - улыбнулся Витька. Весь зал слушал его. – Знаешь, когда меня ранило в последний раз, по радио каждый день шли детские сказки. Передача называлась «Сказки для малятки». Их читала прекрасная бабуля. Так ни разу и не слышал ни ее имени, ни откуда она родом. Но для меня, и тех, кто лежал в госпитале, это было как дополнительное лекарство. То, что сейчас происходит, мне напоминает ее рассказы
- Мои дети, тоже с удовольствием их слушали. И я сама, когда была ребенком. Но почему – сейчас?
-Голос у бабули был добрый, сдобный. Рассказывала она неторопливо, слегка картавя и пришепетывая. А вокруг стояла тихая жизнь. Знаешь, нам пора заканчивать эти разговоры. Не потому, что все устали. Просто, уже всем ясно: вреда людям на Валии, никто не принесет. Наши группы уже создались. Кто будет в них главным – они и сами разберутся. –И обращаясь ко всем. – Давайте, пойдем спать, друзья! Завтра будет день – завтра будем говорить!
Зал заполнил шум голосов и хлопки. Витькин, такой короткий разговор, всем пришелся по душе.
Мы собрались в холле на нашем этаже. Пили чай, что-то ели. В общем, это напоминало наши посиделки. Ребята звонили родным и близким. Мы с Витькой, разговаривали, сидя в небольшом закутке. Был спокойный добрый вечер. А потом, отец ушел к своей семье, а мы разошлись по номерам. Завтрашний день, сулил немало хлопот.
Валия.
Похищение.
Просыпаюсь от жуткой головной боли. Открываю глаза. Надо мной незнакомый потолок. К потолку отеля, я уже привыкла. А тут – расписной, с лепниной, словно в музее. Резко сажусь, и тут же, со стоном, падаю назад.
-Осторожнее, - слышу голос Татьяны, - Не делай резких движений. Это последствие усыпляющего газа.
-Какого газа? – удивляюсь я. Осторожно спускаю ноги с низкой кушетки, сажусь. Голова кружится.
-Ты тоже ничего не помнишь? Нас усыпили и перенесли сюда.
-Куда – сюда?
-Думаю, на Валию.
-Это что, продолжение приключений или банальное похищение? – Спрашивает Агата, осторожно садясь на соседней кушетке.
-Второе, - Говорит Татьяна, помогая сесть Дине. Я только вышла из ванной, когда эти кастрюлеголовые появились. Что-то распылили. И я потеряла сознание.
-А ребята?
-Я так понимаю, что перенесли только нас. Давайте, поднимайтесь! Вы представляете, что сейчас происходит в отеле?
Вопрос, конечно, хороший. Но, в отличии от Татьяны, ранней пташки, мы если и одеты, то весьма скудно. А некоторые имеют только простыни.
-И что? Так и будем в простынях ходить? – оглашает наши раздумья Галя.
-Если мы на Валии, то одежда должна быть неподалеку, - говорит Джулия. – Идет в разведку?
Мы закутываемся в простыни и идем к дверям. Выглядываем. За дверью широкий коридор, с рядами дверей. Открываем ближайшую. Судя по всему, это и есть санузел: Большой бассейн, кабинки по краю, шкафы и полочки, шезлонги и столики. Проверяем: есть и одежда, и туалеты, и душевые кабинки. Мы не стесняемся – принимаем душ, раскрываем шкафы, подбирая одежду. Тут даже столики с косметикой имеются.
Мы приводим себя в порядок и выходим в коридор, весьма боевито настроенные.
-Что не говори, - подытоживает Татьяна, -Но голый человек, чувствует себя неуверенно.
-Ну, тебе если что и требовалось, так это косметика! – Смеется Агата.
-А кому-то надо меньше спать! – Парирует Татьяна.
-Ну вот, настроение поднялось – теперь мы готовы в бой! Вот бы еще позавтракать нормально. Как вы думаете, здесь есть столовая?
-Найдём, - говорю я. – Судя по всему, нас в жилой дом поместили. Значит, голодом держать не собираются.
В подтверждении моих слов, за поворотом коридора, находится большой зал с большим столом, украшенным богато расшитой скатертью. Дверь рядом раскрывается. Выходит робот, весьма похожий на дородного мужчину. Он низко кланяется и выжидательно смотрит на меня
-Чего изволите, госпожа?
-Завтрак на десять персон! – Независимо произношу я.
Девушки хихикают. Когда робот, вновь поклонившись, исчезает за дверью, Татьяна ехидно произносит:
-Точно! Госпожа! Вы посмотрите – только к ней обращается!
-Да хоть бы и так! Главное, накормят.
Дверь снова открывается. Все тот же робот-мажордом, выводит десять роботов с подносами. Они проходят к нарядному столу, расставляют посуду и уходят. Появляется еще десять роботов с подносами. Эти ставят на стол супницы, судочки, чайники. Отодвигают стулья и застывают. Робот-мажордом опять кланяется.
-Прошу садиться, госпожа и ее гости!
Мы садимся. Завтрак – как завтрак. Каша, салаты, фрукты, напитки. Вот только, роботы лишние.
-Все свободны. Дальше мы сами справимся!
Роботы послушно уходят.
Это помещение, выглядит как открытая терраса. Вместо трех стен и потолка, слегка заметная дымка.
-Что это такое?
-Силовое поле контактного типа. Бывает одностороннее и двухстороннее. Отсекает шумы и нежелательные осадки. На Земле их уже открыли. Правда, для частного использования еще не применяют. Удобная вещь.
-Это точно! Представляешь, сколько сил понадобилось бы, чтобы отмыть, если бы это было из стекла?
-Это не Земля! Здесь стекло – очень дорогая штука! Раньше, до изобретения силового поля, окна покрывали тонкой бумагой или просто проемы делали. У нас, до того, как беспорядки начались, и дверей не было – просто пологом обходились. Когда стало небезопасно, стали использовать решетки на окнах и делать двери.
-Как здесь красиво! Давайте, погуляем потом? Если нас выпустят.
-А кто нас будет задерживать? Если бы хотели задержать – роботов-стражников поставили. А здесь, только домашняя обслуга. Судя по всему, нам дают возможность отдохнуть с дороги. Потом появится хозяйка и поведет нас к владычице.
Как и говорила Джулия, нас никто и ничто не остановило. Мы прошли через силовое поле и вышли в парк. Разноцветные дорожки вольно петляли между кустами и деревьями. Горбатые мостики пересекали мелкую и узкую речушку, явно, рукотворную. За каждым поворотом – какой-нибудь сюрприз. То ротонда, то беседка, то небольшая заводь со скульптурной композицией. Вот девушка, купается в реке. За ней с восхищением смотрят юноша и зверь, похожий на пантеру. А дальше – собака, играющая со щенками. Скамейка, представляющая лежащего зверя, на поднятой лапе которого, маленький столик. Задумчивая девушка, с книгой на коленях. Все скульптуры как живые – с эмоциями и разным поведением. Зато голос, который раздается у нас за спиной, кажется, совсем лишен жизни и эмоций!
-Кто вам разрешил покинуть, отведенные вам покои?
Мы поворачиваемся. Перед нами матрона, одетая в бесформенный балахон, с гладко зачесанными седыми волосами.
-А кто нам смеет помешать? – Надменно спрашиваю я.
-Прошу прощения, - дама меняет тон. – Но у нас непозволительно выходить без приказа. Вынуждена нарушить вашу прогулку. Вас ожидает владычица. Нельзя заставлять ждать владычицу нашей жизни!
Это выглядит так нелепо, что мы, невольно, смеемся. Наш смех приводит даму в смятение.
-Ну, так ведите нас к ней!
-Прошу вас следовать за мной, почти шепотом произносит она. Кажется, от такого поведения, она вот-вот лишится сознания. На дрожащих ногах, она поднимается по ступеням в ротонду, дожидается, пока мы последуем следом и нажимает на кнопку на столбе. Миг – и перед нами иная картина.
Если парк и дом, где мы были раньше, напоминал добрый светлый день, то площадь и дом – сумрачный осенний вечер. Площадь выстлана серыми и черными квадратами плитки. Такой же темной, выглядит и беседка, в которой мы оказались. Высокое трехэтажное здание, сделано из темного серого камня, отполированного до блеска. В его дымчатой глубине, отражаются облака. Три этажа, различной высоты: нижний, почти такой же высоты, как два верхних вместе. От этого, здание выглядит еще выше. Оконные проемы, лишенные привычных нам стекол, кажутся пещерами, ведущими в глубь скалы.
-У вас, что, света нет? – Удивляюсь я.
-Это непроницаемое силовое поле. Страж-поле, как у нас говорят, - поясняет Джулия. - Оно не пропускает даже свет изнутри. Через это поле нельзя пройти. Изнутри выйти – пожалуйста. А вот во внутрь – только через двери. Это дом правосудия. Но раньше, такого поля здесь не было.
Портал здания, покоился на высоких черных колоннах. Двери были высокими и тяжелыми на вид. Но дама, что вела нас, открыла двери легким движением. За дверьми, расположено огромное помещение и широкая лестница в дальнем конце. Вдоль многочисленных дверей, колонн и гладких стен, стоят роботы-охранники, уже знакомые нам «кастрюлеголовые». На нас они, естественно, не обращают внимания. Судя по всему, проблем те, кто нас вытащил, даже не предвидят. Дама мелко семенит ногами, продвигаясь к лестнице. Мне, почему то, становится ее жалко. Мы поднимаемся по широкой лестнице, поворачиваемся на широкой площадке. Дальше лестничный марш делится на двое. Мы идем по правому маршу. Поднимаемся на второй этаж. Наша дама начинает тяжело дышать, придерживается за перила и останавливается, переводя дыхание. Мы терпеливо ждем, оглядываясь по сторонам. Весь второй этаж – огромный зал с бесчисленными колоннами и большими, от пола до потолка, окнами. Стены темно-серые, отполированные. Пол тоже темно-серый, отполированный до зеркальности. От этого, возникает ощущение, словно находишься в зазеркалье. Вдоль стен стоят две шеренги женщин, в одинаковых балахонах. За их спинами – шеренга мужчин, в таких же балахонах, только с накинутыми капюшонами, из-под которых свисают длинные бороды. В конце зала какое-то сооружение, напоминающее глубокое кресло с балдахином. Свет идет только от окон, которого, явно, не хватает для полного освещения. А кресло находится в темном углу. Что там расположено, нам не видно. Но, судя по тому, что дама ведет нас к этому сооружению, именно там и находится владыка. Мы подходим поближе. Дама приседает в реверансе, склоняет голову и шёпотом произносит.
-Владыка, дети изгнанников и их свита, предстали перед вами, как вы велели.
Джулия нервно хватает меня за руку. Я бы и сама, ухватила кого-нибудь – такой вид нам открылся! В кресле сидела мумия! Именно это пришло на ум, когда владыка посмотрела на нас из сумрака своего трона. Это был скелет, обтянутый желтой кожей, задрапированный в ткани. На лице живыми были только одни глаза – горящие, злые и жестокие.
-Почему так долго? Подведи их ближе! – Голос шел откуда-то из-за спинки кресла. Мертвый, машинный голос.
-Подойдите ближе, пожалуйста, - шепотом попросила дама, со страхом в голосе.
Мы сделали несколько шагов вперед. Теперь стало понятно, что за драпировкой находятся провода, трубки и работают какие-то моторы. Мумия глядела на нас минут пять. Потом перевела взгляд на даму.
-Женщинам оставить по одной особе, предварительно стерилизовав их. Остальных передайте ученым. Нам нужна свежая кровь!
-Ах ты ж мумия! – Взрывается Татьяна. – Кровь ей, видите ли нужна! Она срывается с места, мы следом за ней! Глаза мумии, еще не успевают проследить, а мы уже оказываемся у нее за спиной. Татьяна рывком хватает за трубки. Из порванных сосудов брызгает кровь. Тело дергается, из динамика слышен хрип. И то, что жило противоестественной жизнью, умирает. Дама, в испуге, оседает на пол. Шеренги смещаются.
-А ну! Все по домам! – Кричит Татьяна. – Крови вам захотелось? Марш отсюда!
Вся свита, взвизгивая от ужаса, бросается вон из зала. Немного времени, и мы остаемся одни. Я подхожу к лежащей даме, проверяю её пульс.
-Жива! Ну, Татьяна, не ожидала от тебя такого! Ты что так взвилась?
-Да я такой мерзости за всю свою жизнь не видела! Джулия, ты как?
-Прихожу в норму, - бормочет Джулия. – Так вот как она продолжила свою жизнь. Такого я не ожидала.
-А я не ожидала, что живые люди, могут слушаться подобной владыки! Как можно дойти до подобного? Вот чего я не понимаю! Как там наша провожатая?
-Приходит в себя помаленьку. Ей бы нашатыря дать, да вот, где он находится? - Я похлопываю даму по щекам. - Нам необходим провожатый. Джулия, ты знаешь, где врата находятся?
-В подвале. Вот только – как туда попасть?
-Я вас провожу, госпожа, - тихо говорит дама. – Но я не смогу открыть врата.
-Я смогу, - отвечаю я ей. – Вы как себя чувствуете? Здесь есть то, что вас взбодрит?
-Вы уже взбодрили, - в голосе дамы слышны нотки сарказма. Она поднимается, опираясь на мою руку. – Надо спуститься вниз, на первый этаж. Но там охрана.
-Ничего! С охраной мы справимся! – говорит Татьяна. – Пусть только попробуют шелохнуться!
Но, когда мы спускаемся вниз, охраны там не оказывается. Мы слышим шум за дверью, спешим туда. Врата дрожат под натиском с той стороны. Роботы с трудом справляются.
-Охрана! – командую я. – Открыть врата! Отойти в сторону и не препятствовать проходу!
Как то ни странно, но роботы меня слушаются, расходятся по обе стороны зала. Но врата остаются закрытыми.
-Робот! – кричу я. – Открыть врата! Пустить людей!
У меня осталась надежда, что мой робот меня услышит. И он услышал! Врата распахиваются, открывая серую пустоту, которая преображается во двор при отеле. На переднем плане, наши ребята. Мы с визгом бросаемся им на шеи. Остальные смотрят на нас с улыбкой.
-Ну, все в порядке?
-Да, вы проходите, можете посмотреть на свою владычицу. Вернее, на то, что она из себя представляла. Людей мы разогнали по домам. Роботы слушаются нас. Воевать больше не с кем. Как и говорилось, справиться было проще простого.
В это время, ко мне пробирается отец. Но он останавливается, глядя на даму, что все еще была рядом с нами.
-Валия, - тихо произносит отец. Это ты?
-Дама поворачивается к нему.
-Сежи, мальчик, ты жив? – Она обнимает отца и плачет.
Валия? Это что, моя бабушка? Витька тоже смотрит недоуменно.
-Баська, знакомься: это моя мама. Твоя бабушка.
-Да, - растерянно произносит Татьяна. – Бывают же такие совпадения!
Пока мы разговариваем, остальные успевают пройти в дом правосудия. Мы тоже продвигаемся к дверям. И здесь нас ждет неожиданное зрелище: роботы, что стояли вдоль стены, неподвижно лежат на полу.
-Кто это сделал?
-Только не наши! – говорит Лода. – Мы думали, что это вы их отключили.
-Последний приказ владыки, - Валия обвисает на руках отца. – Спасайте людей! Если они в доме последней надежды – они будут обречены.
-Что это за дом последней надежды? Где он?
-За мной, - кричит Джулия. – В тоннели! Значок синий треугольник!
Мы бежим во двор. В беседках, что находятся по периметру, исчезают люди. Мы вбегаем, Джулия, дождавшись, когда площадка заполнится, нажимает на синий квадрат. Мы уже в другом месте: на площади, около темно-красного низкого, но широкого здания. Из других беседок появляются люди, толпятся перед закрытыми дверьми.
-Баська, попробуй ты – вдруг тебя послушаются?
-Робот! Открыть ворота!
-Госпожа, я не вправе открывать эти ворота.
-А какие вправе?
- Малый вход. Вести вас туда?
-И быстрее! Отец! Командуй бессмертными! Пусть отлавливают тех, кто еще не успел пройти. Отводите их куда-нибудь. Кто его знает – вдруг и на них последний приказ действует?
Робот, действительно, двигается быстро – мы едва за ним поспеваем.
Что это за здание? – на бегу интересуюсь у Джулии.
-После метаморфоза, некоторые сходят с ума. Этот дом был построен для того, чтобы они не нанесли вреда нормальным людям. Сумасшествие действует двояко: одни становятся убийцами, другие – жертвами. В зал пускают газ. Поэтому, надо защититься.
-Какой ужас! – говорит Агата. – Разве нельзя иначе бороться?
-Ничего иного не придумали. Но ты не права: этот газ многих вылечивает. Даже здесь есть надежда, что человек выйдет живым. На Земле ничего подобного так и не было изобретено. Нам приходилось отлавливать и убивать безумных. Знали бы вы, сколько преступлений было совершено ими на Земле. У нас была своя тайная полиция. Мы разыскивали их по всей планете. Хорошо, что на детей бессмертных это проклятие не переходило.
Мы добежали до маленькой двери, которую открыл робот. Перед нами были две комнаты. В одной лежали рядами мертвые люди.
-А маски где?
- В соседней комнате, в ящиках.
Маски похожи на головы роботов, со шлангами, идущими к баллонам. Цепляем баллоны на спину, надеваем маски. Идем по широкому коридору. Едва открываем двери, нас оглушают визг и крики.
-Роботы! Слушай меня!
-Бесполезно, - кричит Джулия. – Они никого не слушают, они убирают мертвых! Делайте как они: двигайтесь медленно и плавно – тогда на нас не будут обращать внимание. На полке лежат мягкие дубинки: бьете под ухом, когда человек отключается, уносите в комнату рядом с трупами.
Дальнейшее было похоже на дурной сон и сплошной сюрреализм: мы ходили по кроваво-красному помещению, ловили безумцев, оглушали и относили в комнату. Что-то вызывало беспокойство. Я подошла к Джулии.
-А разве, метаморфоз происходит так масштабно?
-Сама в недоумении, - голос Джулии озабочен. – Что-то здесь не так!
-Робот!
-Да, госпожа?
- Есть еще роботы, что рабочие?
-У нас, в отеле. Вызвать?
-Да. Вызывай всех. Выносите живых людей из дома на улицу. Пусть там бессмертные ими занимаются.
-Тоже нервничаешь?
-Ты же видишь – что-то непонятное происходит. Кто знает, что еще придумала безумная владычица? Вот и Валия говорила о последнем приказе. И просила спасать людей из дома. И не заметно, что они метаморфоз прошли.
-Неужели, повторно бальзам долголетия дала? – ужасается Джулия. –Но его же капельно вводят?
-Нет, здесь что-то иное. Робот! – робот возникает рядом. – Скажи отцу, чтобы расспросил Валию о газе – как он действует? И есть ли противоядие? Пусть займутся лечением людей. Ребята, надо поторопится.
Где-то через час, поведение людей меняется. Если раньше, они не обращали на нас внимания, то теперь пытались увернуться или напасть. Судя по всему, открытые двери, проветрили помещение и люди стали приходить в себя.
И тут, мгновенно, все закончилось! Еще секунду назад, люди бегали – и вдруг, остановились и разом рухнули на пол. Роботы подошли к лежащему рядом, подхватили под руки и ноги, и понесли. Человек был мертв.
-Все из здания! – закричала я. – Ребята! Это смертельный газ!
Мы быстро побежали на улицу, закрыв за собой двери в зал. На бегу заглянули в комнату со спасенными: там уже никого не было. Последнего выносили роботы на улицу. Мы выбежали следом. Этого человека роботы положили отдельно, рядом еще с тремя. Я наклонилась: люди были мертвы. И тут я не выдержала. Нервы и напряжение сказались: я упала на колени и громко, в голос, зарыдала. Подбежал Витька, стянул с меня маску и баллон, поднял на руки, обнял. Я не могла остановить слезы. Наши девушки тоже плакали, уткнувшись в своих ребят.
-Баська, успокойся! – пытался меня успокоить Витька.
-Ну-ка, дай я! – Сказала Валия. Она усадила меня на скамейку, встряхнула, и хлестко ударила по щекам. Это помогло. Истерика прекратилась. Витька, возмущенно загородил меня.
-Это что еще такое? – Он обнял меня, стирая слезы с глаз. – Зачем бить?
-Истерику прекращаю, - хладнокровно парировала Валия. – Ну, как, помогло?
-Помогло, - смущенно отозвалась я, потом хихикнула, глядя на возмущенного Витьку.
-Ну, вот! – Теперь Витька возмущённо смотрел на меня. –То ревела, то хохочешь! Что здесь смешного?
-Ну, не сердись. Просто я устала. Прости меня, ладно?
Витька тут же растаял, обнимая меня и целуя.
-Мы все устали, - вздохнула Валия. – Вот только, отдыхать еще рано. У нас такие перемены происходят, что я боюсь за психику людей. И медиков у нас, фактически, нет.
-У вас сейчас, фактически, людей нет – ваша владычица всех превратила в безропотных роботов. Сколько людей выжило?
- меньше двух третьих – из тех, что попали в дом последней надежды. И где-то четверть – от всех живущих. В последнее время, мы даже не знали – сколько людей у нас живет. Большинство не покидало свои дома уже столетия. Многих вызывали для сдачи крови. И были те, у которых кровь всю забирали.
-А сколько, хотя бы примерно, людей на планете?
-Думаю, и миллиона не наберется. А может статься, те, которых вы спасли –последние живые. Поймите, нам было запрещено посещать друг друга. Только такие смотры, что были сегодня. Мужчины живут отдельно, мы отдельно. Мы почти разучились просто разговаривать. Если бы не домашние роботы – то отучились бы совсем. У нас полная изоляция. С тех самых пор, как были изгнаны последние дети. Вы правы: мы не жили – существовали. По себе сужу: в последние многие года, я даже из дома не выходила – только в дом правосудия, когда меня требовала владычица. Для меня существовала только она. Но в последнее время, даже эти визиты стали тяготить. Если вы спросите: сколько народа было сегодня – я вам не отвечу. Я не замечаю уже людей.
-Но, когда понадобилось, вы же вспомнили о них?
-Да. Вы меня разбудили. Сначала сын, потом прибывшие изгнанники. Это было резко и физически больно. Словно я заново родилась. И я все вспомнила. Очнулась к жизни. И поняла, что надо спасать людей. Вот сейчас, вы всех по домам отправили. Но оставлять людей наедине с самими собой – опасно. Приказ был дан на смерть. Люди, что так долго находились в одиночестве, не смогут ему противиться – они воспринимают смерть как избавление. Им обещали: после смерти владычицы, они обретут свободу. А последнее время, сама жизнь была нашей темницей.
Да, Валия была права: последующие дни, слившись в единое время, мы только тем и занимались, что спасали людей. Бессмертие, полученное как избавление от смерти, стало для людей проклятием бессмысленного существования. Изгнанники заботливо ухаживали за своими потерянными сородичами. И именно Витька, придумал, как их возродить.
Это было в одном из домов, где жил, потерявший себя, мужчина. Мы устали. И тогда Витька обнял меня, и тихо запел «Кукушку», что вела их в бой на Земле. И тут мы заметили, как в погасших глазах нашего подопечного, загорелся огонек интереса.
-У нас же есть радио! Я предлагаю вести концерты, пустить вечерние сказки, что спасали нас от боли и боев. Тем, у кого есть дети, перенести их сюда – пусть бессмертные видят детей! Пусть говорят с ними. Это поможет им обрести веру в будущее! У нас, в госпиталях, постоянно приходили дети. И смею вас уверить – это было лучшее лекарство.
И это подействовало! Да еще как! Песни, новости, детские сказки и сами дети, быстро возвращали людей к жизни. Уже через месяц, сначала мужчины, а потом и женщины, с упоением слушали радио. Скоро, как только дети стали выступать на сценах, люди с радостью покидали свои дома. С Земли, мы переправили собак и кошек. И затерянные души, как их назвала Агата, проводили все больше времени на улице. Вошло в моду хождение в гости, совместные прогулки. Стали проводиться конкурсы чтецов и певцов. Как-то незаметно на этом фоне, произошло формирование правительства. А мы с ребятами, поняли, что можем покинуть Валию и отправиться домой. За это время, мы сроднились, стали единой семьей. У нас побывали в гостях наши родные. Я открылась своим детям. У нас, в нашей северной стороне, на Земле, приближалась зима. Я так хотела на снег, в морозец. Хотелось походить на лыжах.
Сегодня наши ребята, что-то задумали. Они пригласили нас в дом правосудия.
-Обязательно нарядитесь! - Сказал Витька. – Чтобы были при параде и боевой раскраске! Ждем вас в зале!
Мы были заинтригованы: что еще они задумали? Одевались тщательно. Прибывшие с Земли стилисты, сделали нам прически, «нарисовали лица», как это назвала Татьяна. Мы были возбуждены и взволнованы. И когда, нарядные ребята, появились, возбуждение достигло предела.
Ребята, чинно, подали нам согнутые руки, мы продели в них свои локоточки. И чинно, парами, направились к ротонде. Мы невольно ахнули, когда увидели великолепие дома правосудия в закатном красном цвете!
-Какая красота! - Галя даже остановилась. И мы тоже затормозили.
Темно-серое здание, облитое вечерним закатом, казалось призрачным, словно мираж. Оно казалось невесомым, парящим над землей. Оконные проемы, переливались всеми цветами радуги, и казались живыми. Дом словно улыбался, играя глазами- окнами.
Ребята дали нам полюбоваться красотой, потом потянули к порталу.
Некогда хмурое, полутемное помещение, сейчас блистало светом. Едва мы вошли, зазвучала торжественная музыка. Мы прошли по широкому проходу, поднялись по лестнице и замерли: все помещение было занято людьми! При нашем появлении, люди захлопали. Ребята провели нас в центр зала, развернули лицом к себе. Они были серьезны и взволнованы.
-Любимая, - хором начали они, взяв нас за руки. – Я люблю тебя! Здесь и сейчас, перед лицом родных и друзей, позволь сделать тебе предложение! Выходи за меня замуж!
В зале стояла тишина. Люди и ребята ждали нашего ответа.
Сказать, что мы были ошеломлены – это ничего не сказать! Вот это был сюрприз! Такого мы не ожидали – это уж точно! Первой опомнилась Татьяна.
-Я согласна! – кивнула она, обнимая Боба.
Мы повторили ее слова. Не так слажено, как ребята – но также искренне! Под громкие крики и хлопанье, к нам пробрались наши родные. Начались объятия, поцелуи. Потом было общее благословение. После этого, к нам прошествовали госпожа Лоди и Учитель, в сопровождении правителей и вереницы ребят, с подносами в руках. На подносах были кольца. Мы выслушали поздравления, обменялись кольцами. В зале зазвучал прекрасный вальс. И мы стали танцевать.
Вечер был долгим и прекрасным. Из зала, мы вышли на площадь. Под силовым куполом, стояли столы. Над площадью прозвучал салют. А потом, как-то незаметно, наступило утро.
-Ну что, молодожены – по домам?
-Давай, в отель? – попросила я. Ребята радостно согласились.
-Командуй, госпожа! До свидания, друзья! Мы еще вернемся!
-Робот!
-Да, госпожа!
- Перенеси нас всех в отель!
Взмахи ладоней, огни на площади, друзья и родные – все исчезло. Мы оказались в отеле, на нашем этаже. Здесь нас встречал Учитель.
-Поздравляю вас, друзья! Вот и закончен ваш первый этап жизни! Впереди еще много хорошего. А может быть и трудного. Теперь главное – сохранить свою любовь. Навсегда сохранить. Постарайтесь, пожалуйста. Ну, все. Оставляю вас наедине. А я пошел к себе домой! До встречи.
-Надеюсь, - засмеялась Татьяна. –Сегодня нас никто не будет похищать!
С этим, мы и разошлись по своим номерам.
Валия. Планета бессмертных
© Copyright: Варвара Беляева, 2020
Свидетельство о публикации №220052000297
Свидетельство о публикации №220052000297
Рецензии