Жизнь-то налаживается!

Виктор Петрович не спеша шел по коридору, вдруг резко остановился и засиял.
- Гена, ты что ли? Сколько лет, сколько зим.
Геннадий Сергеевич, шедший навстречу, приостановился и раздраженно глянул на встречного, напряженно всматриваясь в лицо.
- Виктор? Неужели…давненько, давненько. Лет пятнадцать, как последний раз на рыбалке были... иль не были? Что-то смутно..., не очень помню.
- Как время-то живет быстро и это же надо додумалось организовать нам встречу в Думе.
- Слушай, Виктор…, - голос Геннадия Сергеевича был прохладным, - забыл как по отчеству, теперь надо бы и отчество добавлять? Все-таки депутаты.
- Гена, по коридору депутаты без отчества ходят, давай как на рыбалке, а да, ты же не помнишь. Так там мы до первой буквы в имени доходили. Что до буквы, мы утром вообще друг друга не узнавали.
Геннадий Сергеевич окунулся в прошлое и медленно произнес:
- Да…, да…, что-то припоминаю, хорошие были вечера, но утром…, лучше не повторять.
- Зато навыки той рыбалки сейчас как пригодились, ведь на выборах также: насаживаешь наживку на крючок, ну обещания, закидываешь удочку в массы и ловишь… мандат.
- А смотри, Виктор, - Геннадий Сергеевич немного расслабился и включился в диалог, - и в Думе способ похожий: насаживаешь проект закона, клюет три чтения, и ловишь нужный закон.
- Гена, а кому он нужен?
- Кому, кому, всем конечно..., кому нужен. Например, пенсионерам.
- Каким?
- Да…, хотя бы нам с тобой, - произнес Геннадий Сергеевич и, подняв указательный палец, гордо продолжил,- ведь мы еще те…. пенсионеры!
- Вообще с пенсией у меня нормалек, "рыбалка" помогла. Да и домашних не обидел.
- Ну и шустрый ты, Витя, там подсуетился, тут подсуетился. Сплошная суета.
- Да нет, Гена, это суета прибыльная. Вот сейчас на таблетках бизнес делаю.
- Что, новый закон или поправки? Если что - поддержу. У меня как раз таблеткомания, не могу без них, правда, они назначены докторами. Пью горстями, то есть, за неделю горсти нет.
- Про бизнес все проще, но это… личное.
Виктор Петрович призадумался, а Геннадий Сергеевич настаивал:
- Брось, Витя, начинаю вспоминать рыбалку, так что там только не было… или было?
- Ладно, Гена, поделюсь опытом. Он не для всех, хотя…
- Давай, давай, я уже удочку забросил, - уже весело продолжал Геннадий Сергеевич.
Виктор Петрович предложил присесть в пока пустом зале заседаний, и он медленно начал свою историю:
- Дело было в первый брачный вечер, меня как будто осенило.
- Как Архимеда, когда яблоко на голову упало.
- Нет, Гена, упало на голову, но не яблоко. Потяжелее…
- Не томи.
- Сковорода, Гена, да еще советская…, больно как, но осенило.
- Ну и какая в голове светлая мысль появилась?
- Если бы так. А то не в голове, а на голове. Не светлая, а синяя. Не мысль, а шишка.
- И как же, Витя, первая брачная ночь, обломалась?
Геннадий Сергеевич был весел и заинтригован.
- Нет, после приложенного к шишке льда все же пришла эта светлая мысль…, короче все традиционно…
- Ну, компенсировала она тебе ущерб и что, а я бы… после сковородки… - Жестким голосом произнес Геннадий Сергеевич.
- Ген, что сковородка - это эпилог, был еще пролог, на свадьбе.
- Ну?
- Сели, значит, за стол. Гости, тамада, колгота. Все началось с первого тоста, я даже не успел на фужер посмотреть. Хрясть по морде чья-то ладошка, нет - ладонище.
Геннадий Сергеевич удивленно и жестко:
- Кто же посмел на жениха руку-то поднять, а? Ты бы в ответку…, да так… мама не горюй.
- Да подожди, Гена, - прервал Виктор Петрович, - повернулся я в сторону удаляющейся ладошки, а она оказывается от моей молоденькой жены. А в глазах у меня: "За что?", а она так ласково: "Ревную тебя". "К кому?". "Да не к кому, а к чему. К налитому фужеру или рюмке и ничего с собой не поделаю, хочешь меня такую - бери". Перед глазами возникли весы и две чаши..., выбрал чашу с женой… и ее ладошкой.
- Да…, дела, - посочувствовал Геннадий Сергеевич, - не каждый мужик стерпит такое, другой дал бы сдачу.
- Дал бы, дал бы. Ты посмотри на ее ладошку. Твоей горсти таблеток на неделю хватает, а ее горсти – тебе на месяц хватит, хотя, если жена приложится своей ладошкой, то только на неделю.
- А сковородка, с какого бока? - вспомнил Геннадий Сергеевич.
- С правого.
- Я о другом. За что?
- Тут, Ген, целая философия. Сели мы ужинать, по привычке включаю телек, не помню что было.
- Еще бы, после сковородки, - приколол Геннадий Сергеевич.
- Тебе смешно…, хотя мне сейчас тоже. Но дело не в сковородке и не в телевизоре. Просит жена, значит, выключить его, чтобы нам поговорить по душам, подумать о планах на завтра. Кроме того говорит, что при включенном телевизоре еда плохо усваивается, можно вообще переесть, а потом таблетки глотать горстями.
- Слушай, Витя, это мне что-то напоминает... Да…, да у меня такая же привычка... до сих пор.
- Так вот, я жене ноль эмоций…, а дальше ты знаешь.
- Ну а утром как?
- Утром? - у Виктора Петровича глаза аж заискрились, - Хотел за завтраком по привычке ящик включить, так сразу голова разнылась… и мысль в голове, как на вчерашнем брачном вечере, и вроде светлая мысль: “А что если жена права про таблетки, тогда на них можно бизнес делать, а пока начать с себя».
- Вить, погоди, я что-то нить потерял и вообще не понимаю, что это за бизнес, который с себя начинать надо?
- Терпение, Ген, терпение. Как рыбак рыбаку…, все без утайки.
- Стой, кажется, тебя догоняю. Ты понял на что намекала жена и решил кушать без телека, поди и есть стал меньше, и время появилось для общения.
- В точку. Ладно, что на унитаз нагрузка меньше - это мелочь, так после еды таблеток не надо пить, чтобы желудок успокоился. И самое интересное - это экономия, небольшая вроде бы. Например, после завтрака - одна таблетка, после обеда - две, после ужина - тоже две, для гарантии. За день - пять штук по цене рублей пятнадцать за каждую, итого около семидесяти пяти рублей, и это только на желудке, смекаешь? Это уже не мелочь.
- Выходит, что только один желудок экономит такие деньги, когда вежливо-то с пищей, а?
- Представляешь, Гена, это за день, в месяц уже до двух с половиной тысяч доходит, а за год набегает почти тридцать тысяч рублей!!!
- Виктор, ты хочешь сказать, что теперь не тратишь на животик лекарства на такую сумму. Так, по сути, раз нет расхода, то это - доход? И без налогов! Виктор - ты гений.
- Да, Гена, доход условный, конечно, но доход.
- А как насчет печени?
- Про нее жена намекнула еще на свадьбе… своей ладошкой, с тех пор печень в полном порядке, а это минус таблеток семьсот, а то и больше в год, представляешь? Я уж не говорю про желчный, поджелудочную, почки, тут еще где-то тысячи полторы - две набегает.
- Еще есть легкие и сердце. Кстати, а чем их спасаешь от таблеток?
-  Здесь, посложнее было. С легкими понятно - завязал с куревом, немного закалки, опять же супруга по-мог-ла..., но не сковородкой. Вообще, Гена, я понял, что за удовольствия в жизни, ты же знаешь какие, сначала платишь денежки, а потом, уже позже, расплачиваешься, иногда до конца жизни. То пьешь таблетки, то круизы по больницам. Вот и думай.
Виктор Петрович многозначительно воткнул указательный палец в свой лоб и продолжил:
- Что-то я отвлекся, ты про сердце? Так с сердцем пришлось повозиться, сбивается с ритма и все тут. Врачи рекомендовали операцию, но это тебе не таблетки, тут не бизнес, а лотерея.
- Сделал операцию?
- Ты что, Витя, я в лотерею с советских времен не играю. Сначала сидел на таблетках, но не очень помогало, как-то утром случайно увидел обычную гимнастику, ну не совсем обычную, а для сердечных дел, … по телевизору.
Геннадий Сергеевич удивленно раскрыл глаза.
- Это уже после завтрака было. Смотрели вдвоем, нам понравилось, разучил ее, начал регулярно делать, да еще жена за компанию. Время потратили уйму и не зря. Ты удивишься, помогло. Начал было считать, сколько же таблеток "заработал"…, вообще не поддается расчету, это же сердце!!!
- Эх, Витек, Витек, - с доброй завистью произнес Геннадий Сергеевич, - как же тебе с женой-то повезло и если бы не ее ладошка, да еще со сковородкой, ты бы уже обанкротился на таблетках. Наверно буду перенимать у тебя опыт, подскажи с чего начать?
- Как с чего, с аптеки.
- Не понял.
- Что тут непонятного, Гена. Вот скажи, где находится у тебя ближайшая аптека?
- Как где, в соседнем доме, а что?
- Холодно, Гена, она ближе.
- Да нет ее ближе, только в соседнем доме. Слушай не морочь мне голову, скажи, поможешь или…?
- Тогда пойдем.
- Куда?
- Куда, куда, на аптеку посмотришь, в вестибюль.
- А там что аптечный пункт открыли?
- Нет, аптека там настоящая и не одна, сам увидишь, своими глазами.
- Ну, пойдем, - нерешительно пробормотал Геннадий Сергеевич и неуверенно пошел за Виктором Петровичем в вестибюль.
- А теперь, Геннадий Сергеевич, подойдите и посмотрите вот сюда.
- Так это же зеркало, чего я в нем не видел, Виктор Петрович?
- Аптеки.
- Какой такой аптеки, где?
- А ты подойди поближе, ты же на нее смотришь.
Виктор Петрович "подтащил" Геннадия Сергеевича ближе к зеркалу.
- Слушай, Виктор, ты меня утомил, могу сорваться.
- Геннадий, ты в упор смотришь на аптеку, посмотри: у нее два окна, правда круглые и немного злые, а также дверь в форме носа, и крыша такая волосатая, но конек голый.
Виктор Петрович выразительно посмотрел на лысину Геннадия Сергеевича, который медленно провел по ней своей ладонью.
- Так это же моя…
- Да, да это она, Геннадий Сергеевич, - твоя аптека, дружи с ней и горсть твоя будет без таблеток.
Геннадий Сергеевич посмотрел на ладонь, сжатую в форме горсти, перевернул ее и выпрямил, мысленно выкидывая из нее таблетки, и пожал Виктору Петровичу руку. Они слегка обнялись.
- Спасибо тебе, Виктор Петрович, за откровения. Открыл мои аптечные глаза на жизнь, на мои желания получать удовольствия от нее. Поищу те, за которые не надо платить, а тем более расплачиваться. Эх-х! Жизнь-то налаживается!