И только запах сирени

Ранним утром с дачи привезли три красивые ветки сирени и  кухня наполнилась разноцветно-весенним ароматом. И он долго царил там. Это запах далекого детства, где было хорошо и спокойно, где дни медленно тянулись, а голова не была загружена бытовыми проблемами.
Тогда мне казалось, что на всех улицах моего небольшого городка, в каждом дворе росли сирени. Сейчас, идя по улицам, не встретишь их.
В майские дни школьные коридоры пахли сиренью. Одноклассницы, не договариваясь, приносили учителям охапки веток кустарника и их стойкий аромат несколько дней витал в воздухе класса.

В школьном дворе тоже росли сирени, и мы ,девчонки, искали в них пятилистники, мы верили в то, что это принесёт удачу, гарантирует «пятёрку» даже по самому сложному предмету.
К моей бабушке Марфе Александровне (которой давно уже нет с нами) приходила помогать по хозяйству одна женщина, пьющая.

Однажды она принесла охапку  душистой сирени в огромной старой плетёной корзине. А до этого помощница приходила навещать старушку и утащила что- то из дома. Потом неделю не появлялась. Бабушка на нее не сердилась, говорила, что взять с пьющего человека. Жалела.

А мы, дети, ее боялись и не любили. Трезвой она была замкнутой, злой, проходила мимо, сурово взглянув, не отвечая на наше тихое «Здравствуйте». Когда она была пьяна, то становилась добрее и лезла целоваться.
Мы видели ее издалека и предупреждали бабушку: «Надька идет».
Иногда соседние мальчишки ее обзывали и кидали камнями. Не уважали. Бабушка грозила им уши оторвать. Она говорила: «Надя - несчастная баба».
Надька в своем благополучном прошлом окончила филологических факультет и многое знала о русской литературе, на этой теме они с моем родственницей и сошлись.
«Зачем принесла, пусть бы росли», - ворчала бабушка, принимая сирень.
«Приятное хотела тебе сделать», - заискивающе оправдывалась Надька.
В доме вазы для большого букета не нашлось, пришлось поставить в железное ведро, а его на край стола в веранде, куда каждое лето выносили старый диван, и где организовывали летние обеды и ужины. Запах сирени стоял головокружительный.
И мы с Надькой находили пятилистники, съедали их, запивая холодной водой из колодца, стоявшего во дворе дома, и верили, что наши мечты сбудутся.
Я не знаю, о чем мечтала она, наверное, как и все женщины, о личном счастье.
А потом я узнала, что Надька вышла замуж, точнее, как говорила бабушка, пошла в гражданский брак.
Он жил с женой и дочкой- подростком в большом доме за высоким забором. Белый аккуратный дом, деревянная веранда, двор дома подметали через день. И казалось, что люди в таком доме должны быть счастливы. Он сильно пил, и однажды жена его выгнала.
А Надька забрала к себе.
Она поверила в него, а он - в нее. Они бросили пить. У него оказались золотые руки. Он обшил фасад ее маленького саманного домика в дерево, установил резные ставни, и дом стал сказочным. Настоящее произведение искусства. Им можно было любоваться вечно.
Любовь преображает женщину в любом возрасте. Надька вдруг стала другой. Кроткой, спокойной. Она носила белый платок, завязав узел под подбородком, цветные платья. Женственно. И только на лице оставался отпечаток алкоголизма.
Его жена и дочь каждый вечер проходили мимо Надькиного домика встречать корову из стада, и сквозь зубы обзывали ее: «Алгашка». Надька не обижалась.
А через год он вернулся в семью и они уехали жить в Германию. Тогда на нашей улице многие уезжали в Россию или Германию в поисках лучшей доли, если не для себя, то для своих детей.
А Надькин дом сгорел, буквально, в один миг. Говорят, хозяйка хотела наложить на себя руки, открыла газ и уснула. Но никто в этом пожаре не пострадал, спасли горемычную. На этом месте сейчас пустырь. ..
Кажется, что все это было давно и не со мной.
И только запах сирени …