Тунцеловы. Глава 20

                20
      Уже прошла первая неделя июня. Судно держит курс на север. На широте Дакара мы остановились. Будем ждать “Мелонгену“ для получения продуктов здесь, потому что выше, в мавританских водах, шторм, и будет трудно их там перегрузить. Утром вызывали меня на мостик для консультации траулеру “Северный полюс“. Но связь с судном почему-то потерялась. Затем прибыл спидбот с “Неретины“. На нем ко мне прибыл стармех этого судна Марченко по поводу паховой грыжи, которая у него появилась полтора месяца назад после перекатывания бочек.
– Я пришел не списываться с судна, – начал он разговор, – а посоветоваться. Я слышал, что Щербицкий говорил на совете, мол, теперь к доктору пойдут все “сачки“ списываться по болезни.
– Всё понятно, – ответил я.
      Осмотрел больного на кушетке. Она была для него коротка и его ноги оказались на раковине умывальника. Грыжа при этом исчезла.
– Удобно вам так? – спросил я.
– Да, очень. Ничего не чувствую.
– Вот и старайтесь чаще занимать такую позу, и не поднимать тяжестей. Приготовьте себе пояс с подушечкой, давящей на грыжевое отверстие.
– А нельзя ли по приходу в Лас-Пальмас мне улететь с первой партией по болезни.
 – Думаю, можно: я позвоню Щербицкому, – ответил я и тут же спросил:
– А как себя чувствует второй механик после операции?
– Хорошо, – оживился стармех. – Говорил, что вовремя его доставили в госпиталь. Да я и сам знал, что судну надо было спешить, и прибавил в машине обороты.
      Я дал больному несколько таблеток спазмоктила, и он ушел. Через пару часов капитан узнал, что я не списал стармеха и сказал:
– Надо было его списать. Улетел бы из Дакара. Если надо, то ждал бы на “Стромбусе“, стоящем там на ремонте.
– Вряд ли это лучший вариант, – усомнился я. – Да он и сам не хочет.
      Спидбот отправлялся обратно на “Неретину“. На нем отправился также наш электромеханик настраивать там грузовые стрелы. Я позвонил на “Неретину“ второму механику, чтобы он передал мне с нашим электромехаником выписку из госпиталя, где ему сделали аппендэктомию.
     Утром у нашего борта несколько раз проплыла акула-молот, и передвигалась стая бутылконосов. Они передвигались медленными прыжками: то выныривая тупорылой головой, то погружая её и выныривая хвостом.
      Наконец, через три дня, мы получили с “Мелонгены“ продукты. Туда за ними три раза ходил наш “скиф“. Продуктов дали на один месяц. Пришлось каждому по четыре бадейки воды.
      Стоим в мавританских водах. Над мостиком подняли сигнальные “шары“: два черных кольца, пересекающие плоскости друг друга, означающие, что судно сломалось. Кроме главного ремонта машины, проводится также косметический ремонт: сбивка старой краски и ржавчины, покраска. Недалеко идет промысел, на котором работают четыре наших тунцеловных судна. Если там кто-то заболеет, привезут ко мне.
      Днём на судно залетел окольцованный голубь. Поначалу он сел на спидбот отдохнуть, а потом прилетел на наше судно. Увидев меня с мостика, капитан сказал про него:
– Водички хочет. Принеси.
      В каюте я нашёл пустой пакет из-под сока, обрезал его
и налил воды. Отнес воду голубю и тот стал пить. Голубь обосновался на мостике, как дома. Перелетает с локатора на пульт и в уголок. Стал почти ручным. На лапке у него написан Лас-Пальмасский адрес.
      Сегодня, с получением продуктов, кормить стали лучше. На завтрак были жареные яйца, йогурт, какао. Давно так не было. Неподалеку от нас появился “Мурекс“. От него прибыл спидбот с больным четвертым механиком Мазуром, у которого была рассечена губа. Больной узнал меня, так как видел меня в медсанчасти рыбаков. У него губа была заклеена липким пластырем. Когда я его оторвал, то  увидел гноящуюся опрелую рану. Я промыл рану перекисью водорода, обезболил и наложил два шва. Уколол антибиотик, и также дал антибиотик для приема внутрь с собой. Швы через неделю ему снял на судне старпом.
      Идем к Лас Пальмасу. В океане шторм, волны бегут навстречу судну, сильно качает судно. Голубь стал веселее: понял, что идем по его адресу. Иногда он недоволен курсом судна и, воркоча, щиплет клювом волосы третьего штурмана. Также делает контрольный облет вокруг судовой надстройки, сверяясь со своей навигацией. Из-за встречного шторма судно идет еле-еле.
   Через три дня “Турбинелла“ прибыла в Лас Пальмас. Голубь улетел еще на подходе к порту. Нас почти сутки не ставили к причалу, но потом поставили к причалу в центре города. Следом за нами причалили остальные тунцеловы.   
      Теперь мне осталось ждать расчета и оказывать медпомощь всем судам вплоть до своего отлёта домой. Улетать все команды будут по очереди, по двадцать человек. После этого рейса в моей душе, всё же, навсегда останется незримый калейдоскоп трудных, но, всё же, интересных и азартных будней тунцеловов. И нередко перед глазами будет всплывать спокойная гладь океана, на которой вдалеке иногда забелеет брызгами участок вод, разбуженных плещущими тунцами.
             конец                1999 г.