Пролог
Что вы знаете о Грасии? Большинство жителей нашей планеты, услышав этот вопрос, лишь пожмут плечами. Кое-кто даже воскликнет: «Кто это?» или «Что это?» На самом же деле тут уместен вопрос: «Где это?»
Грасия – жемчужина Атлантического океана. Да только находится она так далеко, что блеск ее не заметен с больших континентов. Даже великолепный климат – лето круглый год – не способен привлечь туда туристов из-за дороговизны поездки, а неудобное стратегическое расположение не вызывает военного интереса у мировых держав. Потому Грасия, или, как ее еще называют, Грасийский архипелаг (ведь это десять больших, четыре десятка мелких и около сотни крохотных островов), живет своей, обособленной от всего мира жизнью. Впрочем, отшельничество не сделало островитян дикарями. Благодаря постоянным контактам с «большой землей» грасийцы вполне цивилизованны и пользуются всеми благами современности.
Грасию населяют восемь разных народов, которые мирно уживаются между собой, при этом сохраняя родной язык и национальные традиции. Так сложилось исторически. Когда вовсю шло освоение Нового Света, расположенные примерно на половине пути от Европы до Америки острова долго оставались незамеченными мореходами. До тех пор, пока в 1630-х годах к берегам архипелага не подошло сбившееся с курса судно с английскими переселенцами, посланными колонизировать Северную Америку. Архипелаг оказался бесхозным, если не считать эмерийцев – аборигенов, которые жили на одном из островов.
Узнав о пока еще ничейном клочке земли, в Грасию сразу же ринулись европейские колонизаторы. Архипелаг был поделен между Великобританией, Швецией, Соединенными провинциями Нидерландов, Данией и Австрией. Но европейцы довольно быстро поняли, что, как говорится, овчинка выделки не стоит. Никаких ценных ресурсов острова не поставляли, так что содержание там колоний оказалось попросту невыгодным. Конечно же, отказываться от земель ни одно государство не собиралось, и все же к концу XVII века в сторону грасийских колоний более не устремлялись взоры правителей. Говорят даже, когда в 1716 году король Великобритании Георг I увидел графу в бюджете о содержании Грасии, он удивленно воскликнул: «Это что еще за леди?» Европейцы к тому времени острова почти не посещали, там жили в основном потомки первых переселенцев. Иногда в качестве перевалочной базы Грасию использовали пираты, да и те появлялись там крайне редко, так как в тех краях попросту нечего было грабить.
Когда в конце XVIII века во Франции грянула революция, а затем Бонапарт Наполеон ввел войска в Италию, на архипелаг прибыли итальянские беженцы, не пожелавшие жить при новом режиме. Впрочем, даже там надолго скрыться им не удалось, так как режим пришел следом за ними: в начале XIX века, у берегов архипелага появились и французские корабли, посланные взять под контроль колонии, подчиняющиеся врагам Империи. Когда французский адмирал Люсьен Вилларе со своей немногочисленной армией высадился в Грасии, он поразился гостеприимству встретивших его «врагов». Оказалось, грасийцы лишь понаслышке знали о европейских войнах и совершенно не интересовались политикой. Вилларе объявил им о том, что отныне все эти земли являются собственностью императора (к чему островитяне отнеслись с полнейшим равнодушием), и отправил один из кораблей доложить Бонапарту об успешности военного похода. Когда же корабль наконец вернулся, матросы привезли весть о том, что Империи больше нет, французская армия разгромлена, а сам Наполеон в ссылке. Адмирал Вилларе собрался было вернуться в Европу, но тут поймал себя на мысли, что совсем не хочет покидать островной рай, в котором он провел два счастливых беззаботных года. Тем более что правительства, которому он служил, уже не существовало и во Франции его могла ждать гильотина. Грасийцы же намекнули, что в архипелаге есть еще немало пустующих островов – хватит и французам. Кончилось тем, что Вилларе сложил с себя полномочия командующего и объявил своим подчиненным, что распускает армию. Корабли же он отдал желающим вернуться в Европу. Некоторые так и поступили. Впрочем, несколько кораблей вскоре снова появились у Грасии, и на берега архипелага сошли не пожелавшие жить в обновленной Франции матросы, а также их семьи. Среди них были жена и дети самого экс-адмирала Вилларе.
Это событие оказало огромное влияние на политическую жизнь Грасии. Вместе с французскими переселенцами на архипелаг прибыл один из бывших революционеров – бежавший из Европы масон Джозеф Бернар. Проникнутый идеями свободы, равенства и братства, Бернар мечтал выстроить, как он выражался, идеальное государство. Он созвал глав всех грасийских колоний на совет и заявил:
– Почему мы должны подчиняться монархам, которым на нас плевать? Пора провозгласить новое независимое государство – Грасия!
Это предложение было встречено с восторгом. Тут же общим собранием сформировали правительство, а Джозеф Бернар был единогласно избран первым президентом. В 1818 году новые правители архипелага составили Хартию независимости Грасии. Текст ее был разослан всем монархам – бывшим владельцам колоний. Некоторые из них, конечно же, попытались подавить бунт, однако прибывшие в Грасию немногочисленные войска обнаружили там укрепленные форты и армию объединенных бывших колонистов. В итоге Грасию оставили в покое – никто не хотел воевать за не приносящие никакого дохода клочки земли, да еще и в то время, когда европейские державы потрепаны недавней войной с Наполеоном.
В 1826 году в Грасии высадилась еще одна волна поселенцев – беженцы из Российской империи, бывшие повстанцы потерпевшего поражение так называемого восстания декабристов.
Ну а в середине XX века у грасийских берегов появились ялги...
Возвращение
Солнце скрылось за высотками Магнуса, когда вдали на востоке в сгущающихся сумерках среди искрящихся океанских волн показалась темная точка. Ее появление вызвало смятение среди людей, столпившихся на причале столичного порта Ориенс. Они с любопытством вытягивали шеи, мелькали вспышки фотоаппаратов, некоторые приподняли транспаранты с надписями «Добро пожаловать!», «С возвращением!». Устроившиеся удобнее всех на возвышениях, словно снайперы на позициях, операторы новостей включили камеры и направили в океанскую даль объективы. Вызвавший столь сильное оживление объект медленно приближался, вырастая из точки в небольшой катерок. Наперерез ему уже мчались два патрульных суденышка, сверкая сине-красными маячками.
– Катер с бортовым номером КМ-34, немедленно пристаньте к берегу! – пролаял громкоговоритель на одном из них. – В случае неподчинения по вам будет открыт огонь на поражение!
На причале народ оживился, люди удивленно переглядывались. Названный «каэмом тридцать четвертым» катер послушно пошел к полному зевак причалу. Вот уже стали различимы на носу белый флажок с красным крестиком, черные кляксы оплавленного металла на бортах, среди которых с трудом просматривался номер КМ-34, и пулевые отверстия на лобовом стекле рубки. Суденышко заметно «прихрамывало» на правый борт, и создавалось впечатление, что оно вот-вот затонет прямо на глазах восторженной публики. Когда его искореженный борт наконец ударился о причал, любопытная толпа подалась вперед, но ее тут же оттеснило оцепление из пары десятков вооруженных полицейских.
– Внимание! – гаркнул в громкоговоритель стоявший здесь же на пристани офицер службы госбезопасности и поднял руку.
Ему ответил хор щелчков затворов автоматов. Стволы полицейских, объективы репортеров, любопытные глаза зевак – все теперь нацелилось на дверцу рубки катерка.
Раздался скрип отпираемой задвижки. Дверца медленно откатилась в сторону. Из темного недра корабля вышла белокурая молодая женщина. К ее коленям, испуганно озираясь, прижималась темноволосая болезненного вида девочка лет десяти. Следом показались седобородый мужчина в форме флотского капитана и миловидная медсестра в перепачканном кровью белом халате. Их появление вызвало ропот толпы, фотовспышки засверкали с удвоенной частотой, полицейские настороженно приподняли автоматы.
– Ольга, можете ответить на пару вопросов?.. – затараторили наперебой репортеры, с трудом оттесняемые темно-синим строем полицейских. – Как вы прокомментируете сложившуюся ситуацию?.. Вы будете делать официальное заявление?..
Не произнося ни слова, белокурая женщина с девочкой сошли на причал и двинулись под гул толпы по живому коридору, в конце которого их поджидала патрульная машина. Полицейские с трудом оттесняли людей, чтобы расчистить им дорогу. Рука женщины время от времени нервно сжимала плечо дрожащей девочки, но взгляд ее был полон решимости. Навстречу ей выступил офицер госбезопасности.
– Ольга Гирина, – громко объявил он, – вы и ваша команда обвиняетесь в краже государственного имущества, сопротивлении силам правопорядка, убийстве граждан Объединенных островов Грасийского архипелага, незаконном пересечении государственной границы, а также в измене родине и сговоре с террористами! – И тихо, с усмешкой, добавил: – Не думали же вы, что все это сойдет вам с рук?
Женщина остановилась, обвела долгим взглядом окружавших ее и замерших в ожидании людей и произнесла, обращаясь большей частью к телекамерам, старающимся взять крупным планом ее лицо:
– Я признаю свою вину!
По толпе прокатился ропот.
– Да, признаю! – продолжала она. – Но я официально заявляю, что все совершенное сделано исключительно во имя милосердия!
20 дней до возвращения
Из динамика грянула торжественная музыка государственного гимна Грасии, и хор детских голосов пропел: «Островной наш рай! Наш лучший справедливый рай!» По экрану монитора ноутбука заскользила вереница сверкающих звезд и выстроилась, имитируя расположение крупнейших островов Грасийского архипелага. Снизу появился шпиль телебашни Ротондус и, подобно взлетающей ракете, пронзил это созвездие. По экрану заскользили слайды, стилизованные под вырванные страницы: идущие по улице улыбающиеся люди, город Магнус, снятый с высоты птичьего полета, танцующая молодежь на пляже, гигантский круизный лайнер у причала, группа военных катеров, несущаяся мимо боевых крейсеров. Наконец заставка пропала, а вместо нее на экране возникла тоненькая девушка с каштановыми волосами, одетая в отливающее серебром платье.
– Доброго времени суток! На островах сейчас вечер, и с вами снова Лара Минина с выпуском новостей, – объявила она. – Сегодняшний день можно назвать одним из самых значимых для нашего архипелага, ведь прямо сейчас на столичном острове Магнус происходит открытие Центра Милосердия при правительстве нашей чудесной островной страны!
Лара исчезла с экрана. Вместо нее появился сияющий белизной просторный, ярко освещенный десятками ламп коридор. Изображение поплыло вперед, заглядывая по пути в распахнутые двери кабинетов, демонстрируя уставленные медицинским оборудованием помещения, ухоженные палаты с аккуратно застеленными кроватями и улыбающийся персонал в белых халатах. Камера завернула в очередной кабинет и остановилась на темноволосой девушке с золотистой эмблемой на халате, сидящей за стеклянным столом, заставленным медицинской всячиной. Рядом с ней появилась Лара Минина с микрофоном в руке.
– Поприветствуем Мишель Бернар, заведующую медицинским отделением нового Центра Милосердия! – воскликнула Лара. – Мишель, расскажите, пожалуйста, в двух словах о своей новой работе.
Репортерша протянула медичке микрофон.
– Наш Центр Милосердия создан, чтобы помогать всем нуждающимся, – поглядывая куда-то в сторону, неуверенно проговорила Мишель. – Он оснащен самым современным оборудованием и профессиональным персоналом и способен лечить практически любые заболевания. Мы готовы помочь каждому!
– Спасибо, Мишель. Мы же отправляемся дальше путешествовать по этому великолепному центру.
Изображение сменилось видом океана, сверкающего в лучах солнца.
– Расположен новый Центр Милосердия в здании, из которого открывается чудесный вид на побережье, – продолжала Лара. – Место это выбрано не случайно, так как наши спасатели еще и мобильны: у причала всегда готов к старту новенький, оснащенный по последнему слову техники катер, способный мгновенно домчать спасателей до любого острова архипелага.
Камера скользнула по серому корпусу небольшого суденышка, задержалась на красующейся на его носу золотистой эмблеме – силуэте человека со сложенными на груди руками и исходящими из-за его спины лучами – и взяла крупным планом мускулистого высокого парня в серой форме капитана. Рядом с ним тут же очутилась Лара.
– К службе готовы? – кокетливо подмигнула она парню.
– На «Стреле надежды» мы всегда готовы прорваться сквозь любые преграды! – белозубо улыбнувшись, гордо объявил тот и, указав на камеру пальцем, добавил: – Вы в беде? Значит, мы уже в пути!
– Именно такой девиз у капитана этого великолепного корабля! – торжественно заключила Лара.
Теперь ведущая оказалась в кабинете, сквозь огромное окно которого открывался все тот же вид на океан. Помимо нее там находились еще два человека: улыбающаяся полная черноволосая, смуглая дама, закутанная в длинный расшитый золотом плащ, и хмурая худощавая женщина в строгом сером костюме с собранными в пучок на затылке желтыми волосами.
– И, конечно же, этот щедрый дар – великолепный Центр Милосердия – мы с вами обрели с помощью самого духовного и светлого народа нашего архипелага – ялгов. – Лара плавным взмахом руки указала на женщину в золотистом плаще. – Именно ялги продолжают одаривать нас своим безграничным милосердием и любовью. Доан Ваалг, прокуратор ялгов и по совместительству советник дукса Грасийского архипелага по международным отношениям, пришла лично поздравить с назначением Ольгу Гирину, главу нового Центра Милосердия.
– Островитяне! – воскликнула прокуратор Ваалг, воздев руки к скрытым потолком небесам. – Когда-то наш народ испытал немало горя, и теперь мы прилагаем максимум усилий, чтобы подобная участь не затронула другие нации. Именно на этот путь наставляет нас учение Милосердного Яина. Мы хотим, чтобы люди жили, процветали и были абсолютно счастливы не только во всех концах нашей островной родины, но и во всем мире. И я торжественно вручаю этот ключ от дверей нового центра Ольге Гириной, призывая ее быть милосердной и не обходить никого своей заботой. Примите же и вы, жители свободного архипелага, наш безвозмездный дар!
Прокуратор Ваалг протянула женщине в сером костюме блестящий ключ и по-матерински поцеловала ее в лоб.
– Также, чтобы выразить благодарность ялгам за их щедрый дар и дать свое напутствие в этом благородном деле, открытие нового Центра Милосердия посетил представитель Организации Объединенных Наций... Джон Мак... – Лара быстро взглянула куда-то, видимо, сверяясь. – Джон Макгил! Прошу... Прошу!
В комнату, озадаченно озираясь, вошел человек в черном костюме. Появившаяся следом за ним Мишель коротко перевела ему с латыни слова репортерши и объяснила, чего от него хотят.
– O... Je f;licite, – сконфуженно сказал тот. – Je souhaite la chance.
Присутствующие сделали вид, что поняли его слова. На самом деле поняла лишь Мишель, чьи предки были родом из Франции.
– Спасибо! Спасибо огромное за добрые слова. – Лара Минина натянуто улыбнулась. – А теперь попросим слово у главы нового Центра – самой Ольги Гириной.
Лицо женщины в сером костюме тут же стало пунцовым. Она сделала шаг вперед, провела ладонью по и без того безупречно уложенным волосам и, сбиваясь от волнения, произнесла:
– Я... Я не подведу вас! – Она прижала ключ к груди. – Обращайтесь в наш Центр. Мы рады помочь любому!
Комната исчезла с экрана. Теперь там возникла городская улица с движущимся потоком людей.
– Наш канал традиционно решил опросить островитян. Давайте узнаем, как они относятся к инициативе ялгов, – сообщил голос Лары из-за кадра.
– Что ж, отличная идея! – воскликнул в камеру какой-то прохожий. – Эти ялги просто молодцы! Все бы народы занимались благотворительностью так, как они, вместо того чтобы тратить бюджетные деньги куда не следует...
Изображение мужчины пропало.
– Не удивлена, что этот Центр открывают именно ялги, – отвечала остановленная женщина. – Должен же хоть один из народов архипелага думать о нуждах простых людей, а не только решать глобальные вопросы: армия, промышленность, экономика...
– Ялги, мы вас любим! – хором прокричали три молоденькие девочки и послали в камеру воздушные поцелуи.
Улица пропала с экрана.
– Напоминаем, уважаемые зрители, что вы также можете принять участие в опросе, проголосовав по телефону, указанному внизу экрана... Итак, взглянем на результаты опроса. – На экране возникли столбцы с цифрами: красный, серый и зеленый. – Девяносто семь процентов опрошенных считают открытие Центра Милосердия в столице огромным вкладом в развитие нашего островного государства и благодарны милосердным ялгам за их самоотверженный труд. Нам же остается лишь пожелать удачи новому Центру и его главе Ольге Гириной. А теперь переходим к другим новостям...
Лара Минина выключила ноутбук.
– По-моему, получилось неплохо! – самодовольно заключила она.
– А вам не кажется, что несколько... не то? – осторожно спросила Ольга.
Она до сих пор стояла, прижав ключ к груди, словно копируя герб Центра Милосердия, который с сегодняшнего дня возглавляла.
– Если кто-то может отснять лучше – вперед! Делайте «то»! – обиженно воскликнула Лара.
– Нет, сам-то ролик в порядке, – быстро поправилась Ольга. – И все же... Ведь в нем показали не наш Центр! Где, например, ты видела в нашем единственном кабинете «метр на метр» коридоры и палаты, да еще и такое дорогое оборудование? И персонала у нас нет! Кроме Мишель и капитана, конечно...
– Вы сами подумайте: открылся новый Центр! И не какой-нибудь, а при правительстве архипелага! Пра-ви-тель-ствен-ный!.. – возразила Лара. – Не могли же мы показать, что в нем всего один кабинет. Сразу теряется значимость события. Скажите спасибо, что Магнусовский медицинский центр разрешил съемку в своих палатах...
Позади раздался кроткий кашель. Все присутствующие, включая человека в черном костюме, названного представителем ООН, обернулись.
– Извините… – В дверях сконфуженно стоял парень в рабочем комбинезоне и мял в руках серую капитанскую форму – тот самый, что недавно на экране белозубо улыбался около катера. – Это кому сдать?
– Положите на кушетку, я потом отнесу капитану, – распорядилась Ольга и снова повернулась к Ларе. – Все равно я не понимаю, для чего вместо капитана Уилкса нужно было подставлять этого работягу из порта?
– Да потому что ваш капитан – старый хрыч на пенсии! Весь скрюченный и мрачный: такое никаким гримом и монтажом не замажешь. Зато посмотрите на этого красавца – настоящий герой! Один в один – морской волк, каких изображают в фильмах про пиратов. Хорошо, что хоть ваша Мишель симпатяжка... Кстати… – Она обернулась к Мишель. – Ваша фамилия...
– Да-да, я пра-пра-пра... в общем, много раз «пра» внучка того самого Джозефа Бернара – первого дукса Грасии, – отмахнулась медичка. Видимо, ей часто задавали этот вопрос.
– О, здорово! – воскликнула Лара. – Хотя, говорят, мой предок тоже какая-то знаменитость. Веке в пятнадцатом или шестнадцатом спасал русскую столицу от каких-то оккупантов...
– И катер, – возмущенно пресекла Ольга попытку сменить тему разговора. – «Готов к старту новенький, оснащенный по последнему слову техники...» Он ведь списан из-за старости у военных! Он, возможно, даже и в океан-то выйти не сможет... – Ольга замолчала, покосившись на прокуратора Ваалг. – Я, конечно, благодарна милосердным ялгам и за это... Но все равно – для чего было так приукрашивать? «Стрела надежды»... Сама придумала?
– Не-а. Его идея…– Лара кивнула на оператора. – Олаф у нас вообще молодец на выдумки. Правда здорово получилось?
Пакующий аппаратуру оператор гордо выпрямился. Но, встретившись с сердитым взглядом Ольги, снова уткнулся в свой саквояж. Ольга отвернулась.
– Еще раз говорю: людям нужна картинка! – вздохнув, сказала Лара. – Да им по большей части все равно, сколько у вас кабинетов, какие люди в них работают и на чем бороздят океаны. Их интересует сам факт – новость. А наша задача – журналистов – ее красиво подать!.. Как считаете, прокуратор?
Лара повернулась к даме в золотистом плаще.
– Согласна, конечно, что получилось несколько приукрашено... – медленно произнесла та. – Но в целом, по-моему, нормально.
Лара облегченно вздохнула и пожала плечами, мол, «слово прокуратора – закон, тут уж и я ничего не могу поделать!» Ольга продолжала хмуро смотреть в окно.
– Пойми, дитя… – Прокуратор Ваалг обняла ее за плечи. – Важно ведь не то, как именно увидят событие люди, а то, какие выводы они сделают. А задача журналиста – подать новость так, чтобы событие не прошло незамеченным. Ведь так?
Лара поспешно закивала.
– Зато сегодня вся страна узнает, что в столице открылся Центр Милосердия, – продолжала прокуратор Ваалг. – И люди поймут, что есть теперь место, куда можно обратиться со своими бедами. Разве не это главное, моя дорогая?
– Даже посредством обмана? – Ольга обернулась и взглянула на прокуратора глазами расстроенного ребенка.
– А мы никого не обманули, – воскликнула Лара. – Центр ведь действительно открылся! Просто немного приукрасили... В общем, я позвоню нашим и скажу, чтобы ставили ролик в эфир как есть. Ага?
Ольга не ответила, лишь снова отвернулась к окну. Не услышав возражений, Лара поспешно достала телефон. Она быстро набрала номер своей редакции, видимо, опасаясь, что прокуратор может передумать и внесет в ролик еще какие-нибудь коррективы.
– Том, ты? Приветик. Это Лара. Можешь запускать материал про Центр Милосердия. Прокуратор дала добро. Ок?
Лара убрала телефон с видом героя, уцелевшего после побоища. Это и неудивительно: ялги за каждый ролик об их персонах сражались яростнее самых привередливых рекламодателей. Потому новостные каналы предпочитали как можно быстрее угодить ялгам. Взять даже этот сюжет: Лара еще делала репортаж, а в студии уже монтировали получаемый частями материал. Если бы она не успела, как говорится, не отходя от кассы, утвердить ролик, то потом могла бы неделями добиваться аудиенции у прокуратора Ваалг и раза три-четыре перемонтировать материал (если и вовсе не переснимать). Но все обошлось – новость уже в эфире.
– Ну ладно, мне пора. Дела! До свидания, дитя. – Прокуратор Ваалг снова поцеловала Ольгу в лоб. – Удачи в твоем благородном деле. Всегда буду рада принять по любому вопросу. Без стеснения обращайся. Будь милосердна и следуй путем Яина!
Прокуратор, приподняв подол своего длинного сверкающего плаща, направилась к выходу. Следом за ней поплелся человек в черном костюме. Мишель вышла их проводить.
– Я слышала, что это никакой не представитель ООН, а всего лишь какой-то их мелкий служащий, приехавший к нам на архипелаг с семьей отдохнуть по турпутевке, – шепнула Лара Ольге, скорее, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение. – Прокуратор уговорила его поприсутствовать, чтобы добавить значимости событию.
Едва за окном мелькнул отплывший золотистый катер прокуратора, на лице у Лары засияла озорная улыбка:
– Ну, брось, Оль... Подумаешь, какой-то репортаж... Мы ж с тобой столько лет не виделись!
Ольга все же оторвала взгляд от окна и взглянула на Лару.
– Я тоже очень рада. – Она попыталась улыбнуться.
– Девчонки, да вы, я вижу, знакомы? – удивился оператор.
– Со школьной скамьи, если не с пеленок! – воскликнула Лара.
– Да уж, столько лет прошло...
– Ты, я смотрю, как и в детстве, все «помогаешь и спасаешь»? – Лара возвела глаза к небесам.
– А ты, как и мечтала, «несешь людям правду», – вздохнула Ольга.
Вдруг совсем рядом раздался оглушительный грохот. Комната вздрогнула, задрожали стекла в окнах.
– Ой, что это? – Лара испуганно завертела головой.
– А ты не заметила? Наше здание находится у самого Онуса – грузового порта, потому, бывает, немного потряхивает, когда идет погрузка.
– И это, по-твоему, немного? – возмутилась Лара. – Эти ялги, что, не могли помещение поближе к центру города подобрать? Это ведь правительственное учреждение!
– «Место это выбрано не случайно, так как наши спасатели еще и мобильны...» – процитировала Ольга.
– Ну, Оленька, – прохныкала Лара, – ну не сердись. У каждого ведь своя специфика работы. Я ведь не учу тебя спасать людей. Просто нас так заставляют подавать материал. Что тут поделать?.. Ну как, мир?
– Мир!
Ольга наконец смягчилась, и они обнялись.
– Ну, я готов, – сообщил оператор, забросив на плечо свой саквояж и взяв под мышку штативы. – Лара, ты как?
– Погоди... Слушай, Оль, я сейчас тороплюсь – еще один репортаж нужно сделать. – Взгляд Лары скользнул по настенным часам. – Давай сегодня попозже встретимся, например, на аллее Опус. Там около фонтана есть замечательная забегаловка. Посидим, поболтаем, вспомним прошлое... Около девяти. Идет?
– Конечно. – Ольга улыбнулась и добавила: – Лара, я, честно, очень рада тебя видеть. Вот только такую «правду» обо мне, пожалуйста, больше не неси.
Оставшись одна, Ольга позволила себе наконец расслабиться. Иногда за окошком раздавался грохот, когда портовые краны опускали очередной контейнер, отчего казалось, будто ветхое здание, в котором расположился Центр Милосердия, вот-вот рухнет. И все-таки Ольгу переполняла радость. «Неужели это мое?» – все еще не веря счастью, оглядывала она свой крохотный кабинет. Она осторожно прошлась по блестящему полу, коснулась недавно перекрашенных стен. Ее мечта сбылась! «Если я раньше помогала людям, работая в самых отдаленных местах архипелага, так что же смогу теперь, находясь в самом его сердце!» – с мечтательной улыбкой думала она.
Ольга остановилась у окна и посмотрела вдаль на пылающий закатом горизонт. Солнечный диск уже коснулся верхушек столичных зданий и продолжал медленно опускаться. Справа же простирался океан настоящий – величественный, необъятный, полыхающий алыми волнами, а вдали, словно корабль-призрак, проступали туманные очертания острова Беннетт.
– Вид тут действительно великолепный, – с восхищением сказала Ольга. – Хоть в этом журналюги не обманули.
Она перешла к другому окну, за которым вдали виднелся похожий на средневековый замок Палатиум – главное правительственное здание Грасии. Выстроенный на скале, он был виден с любой точки города. А где-то там, у его подножия находится Империум ялгов со статуей Милосердного Яина на крыше. И Ольгу в очередной раз охватил трепет благодарности и нежности к этому великому народу.
– На почту пришло новое сообщение, – раздался голос в прикрепленной к Ольгиному уху гарнитурке.
– Спасибо, Хела.
Ольга подбежала к столу с компьютером, дернула мышку. Экран засветился. Почтовый ящик показывал в папке «Входящее» десять новых писем. Какое-то время Ольга восторженно смотрела на эту ничтожно малую цифру: всего десяток посланий от совершенно незнакомых ей людей, но тех, кому, возможно, нужна ее помощь! Наконец она отважилась и ткнула стрелочкой в первое попавшееся письмо. Писал мужчина:
«Здравствуйте. Центр Милосердия? Меня зовут Жан Рибо. По телевизору сказали, что вы помогаете в решении проблем? Так вот, у меня проблемы! На днях меня незаконно уволили с должности заведующего отделом нашего комбината и поставили этого выскочку Лоринца. Это что за самоуправство? Я пять лет отдал этому предприятию, а теперь меня снимают лишь потому, что директору нужно приткнуть своего зятя? Они думают, что на них управы нет?.. Я требую, чтобы вы немедленно приняли меры! Это что за бюрократия? Вы там сидите в своих конторах, штаны протираете, а мы, простые труженики...»
И дальше все в том же духе. Окончил мужчина на такой ноте, словно именно она, Ольга, виновата в том, что его незаконно сняли с должности. Ольга посидела какое-то время, соображая, чем же она может помочь. Потом собралась с духом, нажала «Ответить», и ее пальцы застучали по клавиатуре:
«Уважаемый Жан Рибо! Спасибо, что обратились в наш Центр Милосердия за помощью. Но дело в том, что решение вопросов трудоустройства не в нашей компетенции. Я обещаю, что перешлю Ваше письмо в Министерство социальной защиты населения, и искренне надеюсь, что Вам там помогут. С уважением, глава Центра Милосердия при правительстве Грасии Ольга Гирина».
В следующем письме какая-то женщина просила помочь устроить внука в консерваторию. Она утверждала, что «преподаватель – остолоп», говорит, что у мальчика нет слуха, и не хочет его брать. А ребенок просто гениален! Заслушиваются его пением всей семьей! К письму прилагалась ссылка выложенного на «ютубе» видео. Когда перед Ольгой появился пухлый мальчуган в белой рубашке с черным бантом и начал что-то фальшиво горланить, она переключилась на следующее письмо.
«...Мне необходимо льготное лечение в санатории первого класса, а мне от предприятия дали путевку во второй! Но я-то знаю, что с моими заслугами положен первый!..»
Следующее:
«...Целый месяц ходила к стоматологу, а доктор забыл отремонтировать один зуб! Теперь же мне говорят, что я должна заново становиться в очередь! Где справедливость?..»
Ольга отбросила мышку и обхватила голову руками. «Такого просто быть не может! – разочарованно подумала она. – Это и есть беды, которые беспокоят жителей архипелага?» Она с тоской посмотрела на догорающий за окном закат, впервые осознав, какая именно работа ее теперь ждет.
– Что-то случилось, Ольга Николаевна?
Ольга вздрогнула, выпрямилась, мельком взглянув на стоящую в дверях похожую на фотомодель медсестру. Медицинский халатик сидел на ней так, словно она вышла на подиум в новом наряде от известного кутюрье.
– Все в порядке, Мишель. Я просто просматривала свежую почту.
– Ого! По телевизору только показали сюжет, а уже есть отклики? Поздравляю!
– Да пока не с чем, – грустно ответила Ольга. – Ни одного письма по нашей части. Никто не заболел, не пострадал от пожара или наводнения, не попал в аварию...
– Так разве это плохо? – удивилась Мишель. – Ольга Николаевна, просто взгляните на это с другой стороны. Раз люди не нуждаются в нашей помощи, значит, у них все хорошо. А разве не к этому мы стремимся?
Ольга задумалась.
– Просто я с детства мечтала о работе в такой службе. Представляла, как буду спешить на помощь людям во все концы архипелага: экстренно доставлять пострадавших в больницы, карабкаться на скалы, чтобы спасти попавших в беду туристов, разгребать завалы после землетрясений... А теперь, когда я добилась всего этого – создала такую службу, оказывается, что спешить-то и не к кому. Но, пожалуй, ты права. Нельзя быть такой эгоисткой. Ведь если я буду искренне желать, чтобы у меня появилась работа, я, по сути, буду хотеть того, чтобы у кого-то случилась беда. Но наше-то призвание – помогать людям! Такой вот парадокс.
– Не переживайте, будет и у нас работа. Мы ведь только открылись. У людей всегда что-нибудь плохое случается, желаете вы этого или нет. – Мишель вынула из кармана зеркальце и поправила свою модную прическу. – Ну а сейчас наш рабочий день окончен, тогда как в ночных клубах он только начинается... Вы как, идете?
– Нет. Побуду еще.
– Ну, тогда до завтра.
Медсестра грациозно зашагала к выходу.
– Мишель!
Та оглянулась:
– Да, Ольга Николаевна?
– Называй меня лучше Олей. А то чувствую себя как-то неловко. Я ведь хоть и начальница, но почти твоя ровесница.
Мишель с сомнением окинула ее взглядом. Ольга смутилась, вспомнив, что сестра не раз ей говорила, что ее чрезмерная серьезность и манера одеваться накидывают ей лет десять, не меньше.
– Хорошо, Ольга Ник... То есть Оля… – Мишель улыбнулась. – Пока!
Когда за медсестрой захлопнулась дверь, Ольга снова повернулась к экрану. Она терпеливо ответила на все письма и хотела уже выключить компьютер, как вдруг раздалось уведомление еще об одном письме. Подумав, Ольга снова опустилась на стул. К ее удивлению, сообщение оказалось пустым. Она уже собралась закрыть почту, но заметила, что к письму прикреплен файл – видеоролик. Ольга сохранила его на рабочий стол и запустила. На экране возникло изображение темноволосой девочки – на вид лет десяти. Ольга сразу отметила ее болезненный вид. Девочка молча смотрела вниз и прижимала к груди грязную обтянутую коричневой кожей коробочку. «Ну, можешь говорить», – подсказал ей мужской голос откуда-то со стороны. Девочка подняла глаза, в них было столько печали, что сердце Ольги сжалось.
«Здравствуйте, – сказала девочка так тихо, что Ольге пришлось прибавить громкость и придвинуться поближе к динамику. – Меня зовут Луиза, я с острова Эмери. Я сильно заболела, у меня туберкулез. Врачи говорят, что жить мне осталось недолго. Мне сказали, что вы можете мне помочь...»
Девочка запнулась. Ее лицо исказила боль. Видимо, ей было трудно говорить.
«Пожалуйста, приезжайте, – с трудом продолжала она. – Я живу в городе Нумеросо. Я обязательно вас дождусь. Я так хочу жить и тоже научиться помогать всем людям...»
Изображение дрогнуло и пропало.
Какое-то время шокированная Ольга смотрела на пустой экран.
– Надо же, – произнесла она вслух, – я думала, что в нашей стране давно лечат такие болезни...
При этом в голосе ее невольно мелькнула не столько жалость, сколько радость: вот оно – настоящее дело, которого ты так ждала! Как только Ольга поняла это, она тут же устыдилась и мысленно отругала себя: «Ты еще чужим бедам не радовалась!..»
Ольга вернулась к письму и быстро написала ответ, заверив девочку, что завтра же к ней прибудут спасатели. Но когда она нажала «Отправить», к ее удивлению, выскочило сообщение, что такого адреса не существует.
– Что значит не существует? Но откуда-то это письмо пришло!.. Хела, который час? – пробормотала Ольга.
– До встречи с Ларой Мининой осталось тридцать две минуты, – отозвался в ухе «внутренний голос». – Примерное время пути отсюда до аллеи Опус – двадцать минут. С учетом пробок.
– Я всего лишь спросила время! – возмутилась Ольга.
– Но наверняка думала именно об этом.
– Ты еще мысли мои читать будешь?
– К сожалению, у меня нет такой опции. Но догадаться о твоих намерениях несложно, достаточно элементарной логики, которая у меня, к счастью, есть! – ответил «внутренний голос» и обиженно добавил: – Если не нравится, смотри время на часах!
Ольга махнула рукой: сейчас есть дела поважнее, чем спорить с компьютером.
– Так, Эмери... Эмери... – повторила она. – Что за остров такой? Может, не из нашего архипелага?
Но почему-то это название ей показалось очень знакомым. Причем вызывало какие-то неприятные ассоциации.
– Что у нас есть об этом острове? – спросила она.
Тишина.
– Эй, Хела! – Ольга постучала ногтем по гаджету у виска. – Спишь, что ли?
– А, так это был вопрос мне? – прозвучало в ухе. – Я уж не стала встревать. А то опять скажешь, что я проявляю ненужную инициативу против твоих желаний...
– Ну, Хелочка... Ты что, обиделась? Прости!
– В интернете на запрос «Грасийский архипелаг, остров Эмери» найдено более двадцати тысяч ссылок, – недовольно отозвался «голос».
– Выведи, пожалуйста, на монитор самые свежие.
На экране появилась вереница синих ссылок. Ольга принялась раскрывать одну за другой и поразилась: «Проблемы регио Эмери», «Решение эмерийского конфликта», «Эмерийские пираты», «У острова Эмери атаковано торговое судно»... Ольга пробежала глазами пару десятков ссылок, и все они оказались подобного содержания.
– Странно! – озадаченно воскликнула она. – Разве у нас на архипелаге такое может быть?
– Если это вопрос, прошу сформулировать его более конкретно, – тут же отозвался «внутренний голос». Все еще обижается!
– Нет-нет, Хела. Это я так... сама с собой.
Ольга вышла на один из сайтов по истории страны. Там говорилось, что последние масштабные боевые действия на архипелаге – во время вторжения аарцев – закончились 65 лет назад. При этом страничка о войне была обильно снабжена фотографиями детей с распухшими от голода животами, напоминающих живые скелеты людей, и изуродованных трупов. Ольга с отвращением закрыла сайт. Ее вообще мало интересовало все, что касалось войн и разрушений.
О современных боевых действиях на архипелаге информации почти не было. Упоминались лишь небольшие стычки военных патрулей с пиратскими кораблями – грабителями, браконьерами и контрабандистами.
Ольга снова запустила видеопослание от девочки Луизы и принялась прослушивать ролик фраза за фразой.
«...Пожалуйста, приезжайте, – говорила девочка. – Я живу в городе Нумеросо. Я обязательно дождусь...»
– Стоп! Нумеросо! Хела, есть что-нибудь по нему?
– В интернете о таком городе информация не обнаружена.
Ольга озадаченно намотала на палец выпавшую из прически прядь волос. Тут взгляд ее упал на часы. До встречи с Ларой осталось меньше десяти минут! Ольга еще раз вскользь просмотрела ссылки по Эмери, не заметила ничего нового и, вздохнув, выключила компьютер.
Когда Ольга припарковала свой катерок у аллеи Опус, уже стемнело, по всему Магнусу зажгли фонари. Она быстро пошла по центральной дорожке к видневшемуся вдали подсвеченному фонтану мимо сотен памятников, символизирующих различные профессии. В полумраке проплывали бронзовые фигуры: пилот, выглядывающий из кабины самолета, матрос в лодке, биолог с микроскопом, программист за металлическим столом перед таким же металлическим монитором и многие-многие другие персонажи, выхваченные из трудовых будней архипелага. Но любимая статуя Ольги находилась в самом конце аллеи, у фонтана – бронзовая девушка в комбинезоне спасателя со сложенными на груди руками, отчего похожая на образ Милосердного Яина. Под ее ногами на постаменте выгравирована короткая фраза: «Помогать и спасать!» Впервые Ольга увидела эту скульптуру еще в детстве, когда отец решил показать ей столицу. Она прохаживалась по аллее, рассматривая фигурки, и вдруг замерла, раскрыв рот.
– Леля, чего ты? – дернул ее за руку отец. – Пойдем дальше.
Но она продолжала стоять, с благоговением разглядывая бронзовую деву.
– Папуля, а это кто? – прошептала она.
– Спасатель. Они помогают и людям, и зверушкам.
– Когда-нибудь я тоже стану спасателем! – серьезно заявила маленькая Оля, тем самым предопределив свою судьбу.
Она и сейчас остановилась перед этим символом милосердия и взглянула на него все с тем же благоговейным трепетом.
– Оля!
Она вздрогнула и посмотрела по сторонам.
– Эй, я тут!
Ольга обошла статую спасателя, минула металлического солдата с автоматом в руках и надписью «Служить и защищать!» и увидела Лару. Ну конечно! Где же ей еще быть!.. Лара стояла у подножия скульптуры парня и девушки: первый – с камерой на плече, вторая – с микрофоном в руке. Свободной рукой девушка указывала вдаль. Оператор и репортер.
Лара оказалась не одна, а в компании симпатичного темноволосого мужчины, на вид лет тридцати, в форме флотского офицера без нашивок. Ольга сначала решила, что они вместе, но ошиблась – Лара пошла ей навстречу, равнодушно бросив своего кавалера.
– А это кто? – спросила Ольга, кивнув на офицера, который не спускал с Лары глаз.
– Да так, очередной выскочка из тех, что цепляются на улице, думая, что неотразимы.
Лара повернулась и по-детски показала ему язык. Офицер театрально поклонился и ответил улыбкой. Лара тут же отвернулась.
Какое-то время давние подруги с интересом рассматривали друг друга, словно сравнивая сохранившийся в детских воспоминаниях образ с оригиналом. Ольга отметила чересчур молодежный стиль одежды Лары: темные обтягивающие джинсы сплошь покрыты дырами, на белой футболке красуется рисованный пират из какого-то мультфильма, на руках – бисерные феньки, на шее – наушники. Даже торчащие из-под кепки с Микки Маусом на козырьке каштановые волосы хоть и были стрижены по моде, но в стиле какого-то художественного беспорядка. Этакая пацанка-хулиганка. Так могла выглядеть девочка-подросток, а вовсе не молодая женщина – сотрудница ведущего канала страны. И все же, несмотря на беспечно-прогулочный стиль, все сидело на Ларе очень гармонично и подчеркивало ее миниатюрную стройную фигурку, а главное – ее вечно неунывающий характер. Именно такой Ольга и запомнила подругу с детства.
– А я так и не научилась одеваться стильно, – без особого сожаления сказала Ольга, подумав о своем строгом сером костюме.
– Тоже мне, удивила, – улыбнулась Лара. – Ты и в детстве могла по три года один свитер таскать.
– И что с того? Зачем покупать новый, если старый еще в самый раз? – возразила Ольга. – В одежде главное – удобство и практичность!
– Вот-вот, именно поэтому тот пижон липнет ко мне, а не к тебе, – хмыкнула Лара.
Ольга заметила, что мужчина в офицерской форме действительно направляется к ним. На мордашке Лары возникло: «Теперь точно не отвяжется...»
– Я вас вспомнил! – несколько громче, чем следовало, объявил тот. Ольга обратила внимание на хмельную веселость в его голосе. – Вы журналистка! Я вас видел сегодня по телеку!
– Да-да, «несем людям правду», – съязвила Лара, процитировав фразу с памятника репортера-оператора.
– Подружка ваша тоже из этих? – Хмельной офицер кивнул на памятник и смерил Ольгу таким взглядом, что та покраснела.
– Нет, моя подружка не из «этих»... А из тех, кто помогает людям. Но не таким, как вы!
– Чем же я хуже?
– Вы не хуже. Вы просто безнадежны!
– А я-то думал, что спасатели должны помогать всем без исключения. Ну да ладно, не очень-то и хотелось... – Офицер сделал вид, будто обиделся. – Кстати, меня Нико зовут. Николас Дуарте. И я, между прочим, был помощником капитана крейсера! – Он снова театрально поклонился, при этом едва не упал – он оказался пьянее, чем выглядел. – Правда, я теперь в резерве...
– Вот когда станете самим капитаном, тогда, может, и поговорим, – с кокетливой грубостью ответила Лара. – А сейчас до свидания! У нас с подружкой другие планы на вечер.
Но офицер не шелохнулся. Он продолжал пожирать Лару хмельными глазами.
– Кстати, вы верите в любовь с первого взгляда? – невозмутимо спросил он.
– Я журналистка, так что давно ни во что не верю, – усмехнулась Лара. – Эх, ну, что мне с вами делать?
– Думаю, самое верное – сказать «да»!
– Ого! Вы что, уже сделали мне предложение?
– Делаю прямо сейчас!
– И откуда вы такие беретесь на мою голову? – посетовала Лара, при этом так сверкнув глазищами, что Ольге сразу стало понятно «откуда».
Пьяный помощник капитана все же отстал, предварительно выторговав у Лары номер телефона. А спустя минуту после его ухода у нее зазвонил мобильник. Лара вынула из кармана миниатюрный дорогой телефон и, едва приложив его к уху, закатила глаза.
– Привет, красотка! – раздался из динамика хмельной голос Николаса Дуарте. – Рад тебя снова слышать!
– Достанет же теперь!.. – хмыкнула Лара, отключившись. – Тоже мне, помощник капитана... Да у него на морде написано, что он закладывает по-черному! Небось, алкаш какой-нибудь. Ладно, ну его...
Но Ольга заметила, что номер подруга все-таки сохранила.
– Кстати, о капитанах… – Ольга многозначительно улыбнулась. – Я помню, ты в детстве все мечтала выйти замуж за какого-нибудь капитана. Говорила, что и за тобой когда-нибудь приплывут под алыми парусами...
– Ага, а ты вообще заявляла, что никогда не выйдешь замуж! Ну и что, ты замужем?
– Нет. Все как-то не до этого... – смутилась Ольга. – А ты?
– И я нет! – Лара расхохоталась. – Видать, не нашла еще своего капитана.
Они медленно пошли мимо фонтана. Ольга оглянулась, чтобы еще разок взглянуть на любимую статую спасателя. И вдруг ее поразило странное открытие: она не замечала раньше, что статуи солдата, спасателя и репортера-оператора стоят совсем рядом. При этом ей показалось, что автомат солдата нацелен на спасателя, а камера оператора смотрит в их сторону, будто он снимает о них сюжет.
– Как забавно, – высказала она вслух свое открытие. – Казалось бы, три такие совершенно несовместимые профессии... Интересно, их специально так поставили?
– Кто знает? Вот буду брать интервью у скульптора, обязательно спрошу, – хихикнула Лара и тут же воскликнула: – Кстати, вот кафе, о котором я говорила. Зайдем, посидим? Есть время? Мы ведь столько лет не виделись. Думаю, у нас есть что вспомнить. Ведь я даже не знаю, как ты жила все эти годы, чем занималась.
– Чем-чем... Ты же сама видишь чем – «помогала и спасала». Сначала закончила двухгодичные курсы спасателей при Грасийской медакадемии на острове Хелс. Какое-то время поработала в приемном покое центральной больницы у нас на Елтине, также помогала в хирургическом отделении при операциях... Да, да, не смотри на меня так. Я работала в больнице!.. Затем состояла в различных организациях по охране природы и борьбе за мир. Кое-какие даже возглавляла. Пришлось заочно пройти обучение на факультете Управления в гуманитарном университете на Книжном. Помнишь, мы как-то встретились там, когда я приезжала на сессию? Параллельно несколько лет занималась волонтерской работой в обителях Милосердного Яина на различных островах архипелага.
– Но тебе и этого показалось мало, и тогда ты через ялгов добилась открытия Центра Милосердия при самом правительстве, – закончила за нее Лара. – Да, все это в духе нашей неугомонной всемилосердной Оли.
Они прошли под сияющей неоновой вывеской «Остров пиратов» и вошли в кафе. Оно было стилизовано под времена корсаров: грубые деревянные столы и стулья, старинные сабли и пистолеты на стенах и восковые фигуры лохматых и пестро разодетых пиратов и пираток. Тихая музыка, мало посетителей. Подруги сели за самый дальний столик.
– Люблю это место, – сказала Лара. – Иногда захожу сюда, когда охота побыть одной, отдохнуть от рабочей суеты. Спокойно, да и от инфоцентра «Ротондус» недалеко.
– Ты все мечтала с детства «нести людям правду». Ну и как твои успехи в поисках истины?
– Как-как... Окончив школу, я поступила в гуманитарный универ на упомянутом тобой острове Книжном, на журфак. Потом отправилась покорять столицу. Мечтала стать известной журналисткой. Как видишь, стала. Устроилась на самый престижный правительственный канал – «Первый грасийский», добилась даже неплохой должности – ведущего новостей. Между прочим, далеко не каждому так везет! – Лара с гордостью вскинула подбородок. – В общем, жизнь удалась!
Вдруг она повернулась к замершей в ожидании официантке в старинном наряде:
– Чего уставилась? – И скорчила озорную рожицу.
– Вы симпатичная девушка, и подобные гримасы вам совершенно не к лицу, – мягко ответила официантка.
Лара тут же залилась краской:
– Ой, извините! Я думала, что вы манекен...
– То-то мой муж уже два года меня не замечает. Быть может, он тоже так думает? – улыбнувшись, ответила официантка. – Что будете заказывать?
– Пожалуйста, два кофе без сахара, – сказала Ольга.
– О, нет! Мне лучше мартини, – вставила Лара и прыснула в ладошку, когда официантка пошла выполнять заказ. – Ой! Сейчас делают такие манекены, что уже не отличишь от человека...
– Ты, я смотрю, какая была, такая и осталась – вечное дитя, – заметила Ольга.
– Да и ты тоже нисколько не изменилась. Вся такая строгая и серьезная. Недаром тебя еще в школе дразнили «девочка-киборг»...
– Что, правда? Меня так называли?
– Ну... некоторые... – Лара прикусила язык.
– Действительно? Киборг? – Ольга улыбнулась. – А я и не знала.
– Чему ты удивляешься? – хмыкнула Лара. – Мало того что замкнутая и высокомерная, так еще и вечно эта штука около уха: ни дать ни взять терминатор. Кстати, она до сих пор работает?
– Работает. – Ольга машинально коснулась прикрепленной у правого виска маленькой камеры с динамиком, словно проверяя, на месте ли.
– Значит, все, что ты видишь, до сих пор записывается? Даже наш разговор?
Ольга нехотя кивнула.
– Твой папаша – просто гений, если смог смастерить такое.
– По-моему, ничего особенного, – пожала плечами Ольга. – Сейчас почти все водители ставят видеорегистраторы, которые записывают все, что происходит в пути, на случай аварий.
– Да, но водилы же не болтают со своими видеорегистраторами. Если они не шизофреники, конечно, – хихикнула Лара. – Как там ты называла свою виртуальную подружку? Что-то вроде Хины...
– Ее зовут Хела.
– Да, точно! Хела! Так вроде звучит Ольга на ялгский манер. Кстати, почему именно «ее»? Это ведь всего лишь гаджет и компьютерная программа.
– Так мне приятнее с ней общаться.
– И все же с таким же успехом ты могла называть это «он», «оно» или «ничто».
– Хела – не ничто! – сердито отрезала Ольга. И, вспомнив недавнюю ссору с «внутренним голосом», добавила: – Кстати, она тебя слышит и может обидеться.
– Ты так говоришь об этой программе, словно она личность.
– Для меня – именно так!
– Но ведь все ее ответы – лишь набор речевых оборотов, которые она автоматически вставляет в зависимости от ситуаций. Вот спроси ее: «Сколько времени?» Разве сможет она ответить, например, «Конфета»? Нет! Потому что твой папаша-программист прописал в логической цепочке действие: заглянуть в интернет, узнать, который час, и воспроизвести аудиофайл: «Столько-то, Ольга». Так что, как ни крути, ты разговариваешь с программой, а значит – не с личностью!
– У нее есть эмоции!
– Также прописанные программистом.
– Ответы большинства людей тоже всего лишь машинальные реакции в зависимости от ситуаций, – парировала Ольга. – Спроси у любого: «Который час?» – и он тоже ответит вовсе не «конфета», а посмотрит на часы и скажет время. А расскажи ему смешной анекдот – рассмеется, а не заплачет. Так что мы тоже по-своему роботы. Зато попробуй сказать этим людям, что они – не личности... Чем, по-твоему, они отличаются от Хелы?
– Сказала б я тебе – чем... – Лара при этих словах покосилась на парня, сидящего за барной стойкой, который все поглядывал в их сторону. И прибавила: – Эх, мужика бы тебе, тогда бы поменьше заводила воображаемых друзей...
– А если ты продолжишь в таком же тоне говорить о моей давней подруге, мы обе обидимся и уйдем! – рассердилась Ольга.
– Так, спокойно, – тут же вскочила Лара. – Я вовсе не хотела обидеть ни тебя, ни твою… хм... давнюю подругу. Кстати, о давности. У тебя эта штука уже... Сколько тебе было, когда отец ее подарил?
– Шестнадцать. В 2000-м, десять лет назад. С той поры, конечно же, отец кое-что усовершенствовал...
– О, так ты можешь увидеть день собственного шестнадцатилетия!
– Могу. Если будет под рукой компьютер с интернетом. Изображение жмется в какой-то суперлегкий формат и сохраняется на сервере. Честно сказать, я в этом мало что понимаю. Знаю лишь, что все произошедшее за эти годы записано и где-то хранится.
– Круто! Эх, твой шестнадцатый день рождения!.. – мечтательно воскликнула Лара. – Помнишь, как я тогда с тем симпатичным парнем устроила...
– Только не проси меня это показывать. Терпеть не могу, когда кто-то, кроме меня и Хелы, копается в моих воспоминаниях, – смущенно отрезала Ольга.
Они с Ларой проболтали почти до ночи, вспоминая прошлое, рассказывая о настоящем и делясь планами на будущее. Несколько раз «внутренний голос» пытался вклиниться в разговор и напомнить Ольге про какую-то важную встречу, но та отмахнулась:
– Хела, не будь занудой. Могу же я хотя бы раз в жизни позволить себе не думать о делах?
Ольга игнорировала «голос» до тех пор, пока их беседу с Ларой не прервало дребезжание в сумочке. Она вынула телефон.
– Ого! – поразилась Лара. – Ты на каких раскопках вырыла эту допотопную трубу?
– Телефон – средство связи, а не роскоши, – гордо ответила Ольга и, увидев номер сестры Даши, сразу же вспомнила, чему планировала посвятить сегодняшний вечер. Так вот о чем пыталась напомнить Хела!
Ольга собралась с духом и нажала на телефоне кнопку:
– Слушаю.
– Ой, у тебя что, даже аватарки на страничке нет! – вместо «здрасьте» раздался из трубки полный ужаса возглас Даши. – Я зашла уточнить твой номер телефона к тебе на страничку в фейсбуке, а там такое!..
– Что такое аватарка? – удивилась Ольга.
– О горе на мою голову! – прохныкала Даша. – Сестра, не позорь меня! Аватарка – это такая картинка на страничке. Твой портрет или какая-нибудь ерунда.
– Зачем мне на страничке ерунда? – ответила Ольга, при этом покраснев, словно она сама выглядела ужасно, а не какая-то там страничка в интернете. – Вообще-то у меня в жизни есть дела куда важнее, чем заботиться о каких-то картинках.
– Как же ты отстала от жизни, сестренка! Да порой то, какие у тебя аватарки, гораздо важнее того, как ты выглядишь на самом деле! – продолжала негодовать Даша, видимо, уже позабыв, зачем вообще позвонила. – Посуди сама: я, например, провожу в интернете большую часть дня. Так что люди все это время видят вовсе не меня – а что? Правильно, мою аватарку!
Ольга наконец вспомнила, где и когда уже слышала это слово. Как-то она приезжала домой в отпуск и видела, как ее сестренка фотографировалась для интернет-странички. Пригласила какого-то приятеля – профессионального фотографа, полдня наряжалась, тщательнее, чем перед походом в ночной клуб: прическа, макияж – все по высшему разряду. Потом фотограф перенес пытку, делая десятки снимков Даши в разных позах, изображающей то порочную невинность, то невинный порок. Потом сестра неделю мучила родственников, интересуясь, какое фото выбрать, и если их мнение не совпадало с ее собственным, сильно обижалась. Наконец образ был выбран, и весь следующий месяц Даша получала лайки и восторженные комментарии друзей о том, какая она сногсшибательная «на аве». При этом, читая эти отзывы, сама Даша могла сидеть за компьютером заспанная, ненакрашенная, растрепанная и одетая как попало. Но ведь ее в этот момент никто не видит! Все смотрят на ее аватарку!.. А спустя месяц лайки и восторги прекратились. Даша поняла, что это знак – пора обновлять страничку! И все началось по-новому...
– Я живу в реальном мире, а не виртуальном, – ответила Ольга. – Мне гораздо важнее, как я выгляжу на самом деле.
– Ты просто, сестренка, мало бываешь в современном обществе, – поучительно возразила Даша. – Вечно пропадаешь на каких-то закоулках страны, жизни не знаешь. В наши дни виртуальный мир реальнее реального. Да сейчас люди больше проводят времени на чатах и форумах, чем на пляжах и тусовках. Некоторые вообще неделями не выходят из дому – сидят в интернете!..
– Ты мне за этим и позвонила? Спросить, почему у меня нет какой-то там картинки? – прервала ее Ольга.
– Ах да, я чего звоню-то... – тут же спохватилась сестра. – Надеюсь, ты не забыла, что мы этим вечером собирались сходить на открытие Центра ялгской культуры и заодно отметить твое назначение? Мы уже готовы, а тебя все нет! Ты где?
Ольга уже поняла свой прокол и теперь лишь с отчаянием вздохнула. От сестры не ускользнула ее реакция.
– Оля, а ты где сейчас? – повторила Даша. – Там музыка... Ты что, в баре? Ты?!.. В баре?!..
– У меня сейчас важная встреча... Прости, я совершенно забыла о нашем походе.
– Ее три года не понять где носило по архипелагу, а теперь она даже получаса не может родным уделить! – раздался голос отца из телефона.
– Отец говорит... – начала Даша.
– Можешь не повторять. Я все слышала.
Ольга виновато взглянула на Лару. Та пожала плечами, мол, я все прекрасно понимаю.
– Хорошо. Буду через час. – Ольга отключилась.
– Мы же теперь обе работаем в столице, – сказала Лара. – Так что, я думаю, у нас еще будет много времени пообщаться.
По пути к парковочному причалу Ольга вдруг вспомнила про письмо от девочки Луизы. Лара – журналистка. Она должна что-то знать.
– Эмери? – удивилась Лара. – Ты шутишь?
– Нет. А что?
– Ты правда никогда не слышала об этом острове? Ну ты даешь! Ты как будто не в Грасии живешь.
– В некотором роде так, – смущенно улыбнулась Ольга. – Последние несколько лет я работала на плавучей станции, мы исследовали экологию вблизи архипелага. Только вчера вернулась из экспедиции – по приглашению ялгов. Потому я как-то не в курсе последних событий.
– Последних? – усмехнулась Лара. – Да разборки в регио Эмери тянутся уже лет триста-четыреста, не меньше...
– И вообще меня никогда не интересовали криминальные новости, – прибавила Ольга. – Ну, так что ты можешь мне рассказать об этом загадочном острове?
– Что-что... – Лара пожала плечами. – Обычная дыра, каких на планете осталось не так уж много. Кишмя кишит пиратами, живущими едва ли не как в Средневековье. Пожалуй, единственное место на нашем архипелаге, где до сих пор стреляют. Помню, я, еще будучи студенткой, писала реферат по Эмери. Даже хотела стать военной журналисткой, в горячую точку собиралась после института – правды искать. Глупая была...
– Почему?
– А что, умная? – Лара прыснула в ладошку. – Кому нужна эта правда...
– Итак, что там насчет Эмери?
– Да, честно говоря, я сама мало что знаю. В основном слухи. Вообще, об этом районе военные не очень-то любят трепаться. Знаю, что в регио Эмери стоит оцепление боевого флота, называемое Мурусом, то бишь «стена». Военные за него никого не пускают. Кстати, и правильно делают: слышала, из тех кораблей, которые случайно забредали в эмерийские воды еще ни один не вернулся. Журналистов туда, конечно же, тоже не допускают. Тех же бедняг, которым удавалось проникнуть за Мурус нелегально, никто с тех пор не видел. Говорят, что эмерийцы – дикий народ. Они настолько не признают цивилизацию, что живут в пещерах. И это правда! Я сама видела фотографии их подземного города, тайно сделанные на Эмери каким-то контрабандистом. Он продал эти снимки нашей редакции. Жуть! Вот, собственно, и все. Новости смотри – и сама все узнаешь... Ты что, правда никогда не слышала об эмерийских пиратах, Мурусе, кровавом культе Сорша, наконец?
Лара посмотрела на подругу с недоверием.
– Так, что-то такое припоминаю... – Ольга виновато улыбнулась. – Я интересуюсь в основном тем, что непосредственно касается моей работы.
– А это сейчас что, коснулось?
– Возможно.
На парковке Ольга подошла к старому, потрепанному серому суденышку.
– Это твой катер? – в который раз поразилась Лара. – Похож на музейный артефакт.
– Служебный. Ялги выдали как главе Центра. В качестве средства передвижения вполне подходит...
– Скорее уж как средство погружения. Смотри не утони на нем.
Сама Лара направилась к двухместному ярко-красному спортивному катерку.
– Что ж, пока, подружка! Рада была увидеться. Созвонимся! – Лара махнула рукой и исчезла внутри роскошного салона. Катерок рванул с места и скрылся за поворотом канала.
Ольга забралась в свой «музейный артефакт», повернула ключ зажигания – двигатель отозвался громким болезненным урчанием. Катер, покачиваясь, неуклюже поплыл между подсвеченных желтыми лампами гранитных стен канала.
Спустя минут десять она уже была в порту Септентрио, откуда отходил межостровной экспресс до Елтина. Ольга причалила к пирсу среди покачивающихся на волнах разнокалиберных суденышек, заплатила портовому рабочему за ночную парковку и поспешила на экспресс. Едва взошла на борт, судно протяжно загудело и, набирая скорость, устремилось в темную океанскую даль. Угнетающий небоскребами мегаполис остался шуметь за кормой. Ольга вышла на верхнюю палубу и с наслаждением подставила лицо соленому ветру. Она думала о маленьких домиках и цветущих садах Елтина и о том, как спустя столько лет она наконец-то снова ступит на родную землю.
От Магнуса до Елтина экспресс шел минут сорок и прибыл в порт около полуночи. Ольге повезло, она успела на последний аквабус. Иначе пришлось бы идти пешком, а от причала до родительского дома чуть больше четырех миль. Пройти-то несложно, но она и так слишком задержалась. Вскоре справа на берегу мелькнула табличка «Нагорная», и аквабус подошел к причалу. Примерно в половине первого Ольга вошла в родительский дом.
Едва ступив в темную комнату, она замерла. Прямо перед ней тянулась вдаль мрачная, освещенная лунным светом улица пустынного полуразрушенного города. Ветер гнал по дороге мусор, завывал в выбитых окошках, и от этого нагнетающего гула ее сердце сжалось и забилось так, что едва не выпрыгнуло из груди. «Сейчас что-то случится...» – мелькнула тревожная мысль, и в тот же миг где-то справа раздался тихий скрежет шагов и послышалось ровное тяжелое дыхание. Кто-то крадется!.. И вдруг прямо перед Ольгой возникло уродливое окровавленное лицо со слипшимися от крови черными волосами. Ольга так и застыла с распахнутыми от ужаса глазами, глядя на здоровенный мясницкий нож в руке этого чудовища. Тесак медленно поднялся вверх и вот-вот уже должен был обрушиться на жертву... Все замерло: и город, и нож, и уродливая окровавленная физиономия с выпученными глазищами.
– Оля приехала! – раздался восторженный мальчишеский крик.
Вспыхнул свет, и рядом с Ольгой запрыгал десятилетний мальчик с игрушечным пистолетом в одной руке и пультом от телевизора в другой. – А мы тебя сегодня видели по телеку!
– И давно у вас это... чудовище? – все еще приходя в себя, промолвила Ольга, кивнув на раскинувшийся во всю стену телевизор. Она никогда в жизни не видела таких огромных экранов.
– Папа месяц назад купил. Правда круто?
– Просто чудесно. – Ольга с отвращением покосилась на все еще заполнявшую экран физиономию.
– Ну, наконец-то наша Оленька соизволила явиться. – На пороге появилась Даша. – Спасибо, что спасла нам жизнь. Я уж думала, папаша всех живьем съест, если ты не приедешь.
Тут Даша заметила все еще застывшее от ужаса лицо сестры.
– Вот и я говорю, Ромчик достал уже всех своими дурацкими ужастиками про пиратов. – Она вырвала из рук брата пульт. – Тем более сейчас как раз идет прямая трансляция концерта Дени Норта!
– Дашка, а ну-ка, отдай! – Рома запрыгал вокруг сестры, но та подняла пульт над головой и нажала кнопку. Мрачный город исчез с экрана вместе с жуткой физиономией. Из колонок грянула ритмичная музыка, а на экране заколыхалось море голов беснующейся на главном грасийском стадионе «Арена» толпы, перед которой на залитой огнями сцене скакал похожий на девушку парень в обтягивающей одежде и едва не облизывал микрофон, издавая слащавые звуки. Одно Ольгу приятно поразило – пел он на ялгском языке. Даша завизжала от восторга и принялась подпевать, фальшиво и невпопад перекрикивая динамики. Оператор между тем взял крупным планом лицо поп-звезды, тот сверкнул в объектив накрашенными глазами, подмигнул и послал воздушный поцелуй.
– А-а-а!.. – Даша едва не лишилась чувств. – Он такой лапочка! Правда?..
– Ладно… – Ольга забрала у сестры пульт. – Пусть твой Дени немного подождет. Посмотришь потом в интернете. Мне сейчас нужно кое-что глянуть... По какому каналу идут новости – так, чтоб были с регио Эмери?
– Эмери? – поразилась Даша. – С каких это пор ты стала интересоваться бандитами?
– А я про Эмери знаю! – вскричал Рома, взмахнув своим игрушечным пистолетом. – Там постоянно солдаты воюют на крейсерах с пиратами. Когда я вырасту, тоже стану пиратом!
– Дурак ты, братец, – хмыкнула Даша. – Пираты таких мальчиков хватают и превращают в рабов. Хотя такого раба, как ты, проще сразу пристрелить.
– Почему это?
– Зачем им раб-вредина?
– Дашка, сама ты вредина! Вот я тебя... – Рома обстрелял сестру из игрушечного оружия.
– Так, а ну-ка, тихо! – рассердилась Ольга. – Где тут «Первый грасийский»?..
Она пощелкала каналы, пока не нашла нужный – на экране появилась Лара Минина с микрофоном в руке.
«...У заключенных столичного изолятора теперь появилась уникальная возможность посещать Обитель Милосердного Яина», – торжественно вещала она.
Лара стояла посреди небольшой мрачной комнаты с темно-зелеными стенами и решетками на окнах. Позади нее возвышалась золотистая статуя на черном пьедестале. Рядом, натянуто улыбаясь, мялись несколько человек в военной форме.
«Руководство нашего учреждения уверено: открытие Обители – огромный шаг к перевоспитанию сбившихся с пути граждан нашей островной страны и оздоровлению общества в целом», – сказал один из них явно заученный текст.
«А теперь новости с окраин...» – объявила Лара и исчезла с экрана. Вместо нее там появился молодой человек в камуфлированной форме и оранжевом спасжилете. Позади него синела океанская гладь с несколькими серыми военными кораблями. Изображение слегка раскачивалось, видимо, съемка велась с катера.
«Здравствуйте! С вами Тед Кэнби, специальный корреспондент по регио Эмери, – сообщил репортер. – Сегодня произошло очередное нападение пиратов на торговый корабль. За моей спиной вы можете увидеть то, что осталось от мирного судна, видимо, случайно попавшего в эти смертоносные воды...»
Тед Кэнби отошел в сторону. Позади него стал виден обгоревший каркас полузатопленного небольшого корабля. Из трюма все еще валил дым. Ольга с отвращением отвернулась, правда, успев заметить кровавые брызги на одном из иллюминаторов. «Если меня мутит от таких видов, как же я собираюсь спасать людей?» – к своему стыду подумала она и заставила себя снова взглянуть на экран. Камера уже заглянула внутрь корабля и выхватывала крупными планами обожженные, изуродованные тела экипажа. Оператор словно смаковал эти кошмарные виды. «Ужастики братца ничто по сравнению с этим», – подумала Ольга.
«После того как судно ограбили, его облили бензином и подожгли вместе с еще живыми несчастными матросами, – комментировал картинку репортер. – Судьба двух членов экипажа пока неизвестна. Сейчас ведутся поиски, но прогнозы неутешительны. Скорее всего, этих людей постигла та же участь, что и пропавшие экипажи еще двух атакованных в этом месяце судов...»
– Чего людям мирно не живется? – задумчиво заметила Даша.
– Вот бы мне туда! – восторженно воскликнул Рома, взмахнув пистолетом. – Я бы там: бац-бах-бах!..
– Нате, смотрите что хотите! – Ольга бросила пульт на диван и на непослушных, ставших ватными ногах вышла из комнаты. Ее мутило, казалось, что она вот-вот грохнется в обморок.
В дверях Ольга едва не столкнулась с отцом.
– Вот она, моя дочурка! – вскричал тот.
– Папа, я тоже рада тебя видеть! – Болтая в воздухе ногами, смущенная Ольга пыталась вырваться из его объятий. – Но вообще-то мне уже не десять лет, чтобы меня вот так...
– Ишь ты какая! Несколько лет где-то пропадала, а теперь родному отцу и тронуть нельзя... – Он поставил дочку на ноги и бодро воскликнул: – Так, я не понял, мы едем или нет? Пока вы соберетесь, эти ялги не то что открыться, закрыться успеют!
Когда катер Ольгиного отца подошел к переполненному парковочному причалу, над новым Центром ялгской культуры уже вовсю полыхал праздничный фейерверк.
– Сколько транспорта! Сюда что, весь остров съехался? – проворчал отец, втискивая катер на только что освободившееся место, опередив еще нескольких желающих его занять.
– И неудивительно, – ответила Ольга, – ведь это такое значимое событие для Елтина!
– Чем же оно, интересно, значимо? Открылся обычный развлекательный центр, каких у нас и без того полно.
– Пап, ну ты что такое говоришь? Это не просто развлекательный центр. Это же Центр ялгской культуры! Понимаешь? Культуры самих ялгов!
– Ну и что? По мне, хоть ялгов, хоть пиктов, хоть алеутов... Все одно.
Ольга обиженно насупилась.
– Честно говоря, я тоже не совсем понимаю, для чего на Елтине строить Центр ялгской культуры, – поддержала отца мать. – У нас что же, своей культуры нет? Мы выходцы из страны с тысячелетней историей.
– Во-первых, строительство ялгского центра укрепит связи наших народов, – возразила Ольга, тут же поймав себя на том, что цитирует телевизионные новости. – А во-вторых, ялги – величайшая из рас планеты. Большинство из того, что есть у человечества, мы имеем именно благодаря им! К тому же их культура одна из самых древних и восходит корнями к самой цивилизации Ваалкомере!
– Доченька, я понимаю, что ялги дают тебе работу. Но это ведь не повод во всем их превозносить, – строго взглянул на нее отец.
– Они не просто мои работодатели, папочка. Они – идеальны!
– А по-моему, все люди одинаковы и расовая принадлежность тут совершенно ни при чем, – вставила мама. – Везде встречаются и хорошие, и плохие люди.
– Вот только среди ялгов плохих нет!
Ольга и ее семейство выбрались из катера и, стараясь не потерять друг друга в толпе, стали пробираться к виднеющемуся впереди гигантскому колоннообразному зданию, увенчанному стеклянным куполом.
– Не понимаю этих людей, – продолжал причитать отец, продираясь сквозь толпу в двери здания. – Чего все сюда приперлись? Что такого могут построить эти ялги, чего нет у нас на...
Отец замер с открытым ром.
– Ну как? Впечатляет? – толкнула его в бок Ольга.
Они стояли на стеклянной прозрачной платформе, словно паря над сверкающим миллионами огней кратером. Оказалось, то, что они видели снаружи, было лишь верхней частью этого удивительного сооружения, основная же располагалась под землей. Это оказался целый город, раскинувшийся на стенах гигантской ротонды. Причем сказочный город. Со дна до крыши тянулись ярусы, соединенные аллеями, причудливыми золочеными лестницами и резными мостами, а на самих ярусах располагались роскошные дворцы. С самого верха среди цветущих оранжерей струились подсвеченные потоки водопадов и стекали в раскинувшееся на дне ротонды озеро, в центре которого возвышался золотистый замок с пляшущим на его крыше сияющим фонтаном. Все это великолепие накрывала прозрачная сферическая крыша, над которой в ночном небе полыхали грозди салюта.
– Говорят, у ялгов все города так выглядят, – завороженно произнесла Даша. – Они живут как в сказке! Ах, как бы я хотела побывать хотя бы в одном из них.
– Да, было бы чудесно, – поддержала Ольга. – Но ялги не пускают посторонних в свои города, для них это табу. Ну, хотя бы так увидеть, как выглядят их творения.
– Жаль только, что мы пришли слишком поздно, – с сожалением вздохнула Даша. – Тут наверняка показывали ялгские танцы и их воздушных акробатов. Я один раз видела – поразительное зрелище!
– Зато я хожу в студию, где занимаюсь ялгскими танцами, – похвастался Рома. – У меня даже получается.
И он принялся скакать, вытворяя ногами нечто невообразимое.
– Напоминает ирландские танцы, – сказала мама.
– Это придумали ялги! Мне учитель рассказывал, – возразил Рома. – Может, твои ирландцы просто у них сперли.
– Так, я не понял, мы сюда болтать и по сторонам глазеть пришли или отметить Ольгино назначение? – прервал их восторги отец. – Предлагаю заскочить в какое-нибудь кафе и попытаться занять столик.
– Да, правда, пойдемте, – обрадовалась Ольга. – Могу поспорить, вы ни разу не пробовали олаагу.
– Это что еще за зверь? – насторожилась мама.
– Это не зверь, а национальное ялгское блюдо. Пальчики оближешь! Пойдемте скорее...
И Ольга потащила родителей к сияющему неоновыми огнями ближайшему кафе. Внутри создавалось ощущение, что весь остров Елтин разом проголодался и нагрянул именно сюда. После получаса ожидания, Ольге повезло втиснуть-таки свое семейство за столик. Подошла официантка – на вид славянка, но в ялгском национальном костюме – и с запрограммированно вежливой улыбкой спросила, чего они желают. Ольга тут же завладела меню.
– Сейчас я вас таким угощу, чего вы в жизни не пробовали, – не без гордости сказала она. – Обожаю ялгскую кухню!
Заказа пришлось ждать еще около получаса. Наконец официантка водрузила на стол огромное вкусно пахнущее мясное блюдо и четыре стакана с напитками. Родители с удивлением наблюдали, с какой старательностью и трепетом Ольга накладывает мясо к себе в тарелку. Она словно осуществляла какой-то таинственный ритуал. Похоже, в культ у нее превращалось все, так или иначе связанное с ялгами.
– М-м-м... Просто чудо! – воскликнула она, положив кусочек мяса в рот. – Ялги, как всегда, на высоте!
– Вот это вкуснятина, – поддержал ее Рома, впиваясь зубами в кусок.
– Действительно, просто сказочный вкус, – согласилась Даша. – Оленька, ты настоящий гурман.
– Не я, а ялги!
Отец с матерью тоже осторожно взяли по кусочку.
– Да, неплохо, – скептически произнес отец в ответ на вопросительный взгляд дочери. – Правда, нечто подобное я уже ел. Очень напоминает наш бефстроганов.
– Скажешь тоже... – Ольга едва не поперхнулась. – Вообще-то, это олаага – традиционное ялгское блюдо.
– Честно говоря, дочка, я кое-что смыслю в кулинарии, – осторожно заметила мама. – Бефстроганов действительно готовится почти так же. Ну, может, совсем немного отличается.
– Небось те, кто его придумал, содрали у ялгов.
– Ну, не знаю, не знаю... – строго сказал отец. – Бефстроганов готовила еще моя бабка, а научилась она у своей матери в те времена, когда ни про каких ялгов никто и слухом не слыхивал. Да и вообще, это блюдо придумали при дворе какого-то русского графа еще в девятнадцатом веке.
– Уверена, ваш дурацкий бефстроганов ни в какое сравнение не идет с нашей олаагой. – Ольга обиженно надула губы.
– Ого! Уже «нашей»! – сердито хмыкнул отец, с раздражением отодвинув тарелку. Он встал. – Сейчас вернусь.
– Но в целом лично мне понравилось, – примирительно сказала мама, глядя на исчезающую в толпе спину мужа.
Отец вернулся быстро, еще более сердитый и обескураженный. Он что-то шепнул жене на ухо.
– Оленька, такой вопрос... Где тут находится туалет?
– Да вон же он. Написано же. По-ялгски.
– Могли бы написать, если уж не на официально принятой в Грасии латыни, так хотя бы по-русски. Это ведь русский остров! – всплеснул руками отец.
– Папа, не русский, а елтинский, – поправила Даша.
– Елтинский, русский... Какая разница? Ведь мы-то помним, откуда пришли наши предки. Каждый школьник знает, что название этого острова произошло от фамилии основавшего тут в 1826 году русское поселение офицера Константина Николаевича Елтина... Или не каждый? – поразился отец, перехватив озадаченный взгляд Ромы. – Вам что, на уроке истории об этом не рассказывали?
– Что-то такое было... – пожал плечами мальчуган.
– Прости, дочка, но мы правда по-ялгски ничегошеньки не понимаем, – сконфузилась мать.
– Стыдно должно быть, мама, в твоем-то возрасте не знать самого популярного на архипелаге языка, – сказала Даша. – Его даже моему братцу бестолковому в школе преподают.
– Сама ты бестолковая, Дашка-промокашка! – отгрызнулся Рома. И добавил еще кое-что обидное по-ялгски.
– Знаешь, дочка, а по-моему, ничего постыдного нет в том, что я не знаю этого языка, – ответила мать. – В мою молодость, например, было модно учить английский, в молодость деда – немецкий, а прапрадеда – французский. Мода переменчива.
– Мам, ну ты и сравнила: ялгский и какой-то там французский или немецкий, – усмехнулась Ольга. – По-моему, не знать ялгский в наше время – просто варварство какое-то. Уверена, скоро на архипелаге вообще перестанут говорить на латыни и перейдут на ялгский. Его сейчас все знают. Ведь ялги – поистине величайший народ...
– Я вовсе не оспариваю заслуг ялгов, Оля. Хотя наш народ тоже далеко не последнюю роль сыграл в мировой истории. Взять, к примеру, войну с Наполеоном или Вторую мировую... Но дело не в этом. Даже если ялги действительно так хороши, язык-то их при чем?
– Ну, мам, ты даешь... Ведь он такой красивый!
– Чем же он красивее, например, латыни или нашего национального – русского?
– Ну как?.. Странный вопрос...
– Ничего странного. Меня вообще удивляет, что уже многие жители Елтина так хорошо говорят на ялгском, а своего родного русского, на котором испокон веков говорили наши предки, не знают совершенно.
– Так вот и ответ на твой вопрос. Для чего учить ненужный язык? Раз елтинцы добровольно отказываются от родного языка и говорят на ялгском, значит, он удобнее и совершеннее прежнего.
– Может быть, ты и права, дочка, – вздохнула мама. – Да только печально все это как-то. Наших национальных центров культуры на Елтине раз-два и обчелся, зато чужие строят размером с города. Язык, видите ли, тоже чужой милее, чужая еда – вкуснее, танцуют чужие танцы под чужую музыку, а на стены модно вешать пейзажи чужих островов. Даже историю уже изучаем чужую... Страшно как-то это все.
– Чего страшного-то? – снисходительно улыбнулась Ольга. – Это время, мама! Вре-мя!..
Вдруг совсем рядом раздался оглушительный хлопок, а затем – крики. Кафе наполнилось удушающим дымом. Ольга растерянно вскочила со стула, но тут же оказалась сбита с ног в панике рванувшими к выходу посетителями.
– Оля, помоги! – услышала она сквозь шум крик сестры и увидела, как та пытается помочь упавшей матери.
Они вместе подхватили мать под руки и устремились к выходу вслед за всеми, маневрируя между перевернутыми стульями и столами, скользя по опрокинутым на пол шедеврам ялгской кулинарии. Рядом из дыма возник встревоженный отец.
– Все целы? – прокричал он и, подхватив Рому на руки, поспешил к выходу.
На пороге Ольга оглянулась. Сквозь режущий глаза дым ей удалось разглядеть несколько корчащихся в углу зала человеческих тел.
Когда они оказались снаружи, вокруг кафе уже стояло оцепление полицейских, сквозь которое с любопытством глазела толпа зевак. Тут же появились журналисты и заклацали фотокамерами. Замелькали люди в пожарных комбинезонах. Вдали раздавались сирены машин скорой помощи.
– Ну, чего там? – спросила Ольга у Ромы, забравшегося на отцовские плечи и пытавшегося заглянуть через головы зевак.
– Ничего не видно, – ответил тот, вытягивая шею. – Дым сплошной.
Когда толпа расступилась перед группой людей в белых халатах, Ольге стало стыдно. «Я ведь тоже спасатель! И не просто, а глава правительственного Центра Милосердия! Но стою тут и пялюсь, как все...» Сказав родным, чтобы дожидались ее в катере, она начала пробираться к оцеплению.
– Туда нельзя, – остановил ее полицейский.
– Я умею оказывать первую помощь. Возможно, там я могла бы пригодиться...
– Все, чем вы можете помочь, – не совать нос в чужую работу, – жестко отчеканил полицейский и отвернулся.
Ольга выглянула из-за его спины и увидела, как из дверей кафе двое медиков вынесли на носилках скрюченного от боли человека и быстро понесли его к выходу. Среди полицейских появились люди в черной форме госбезопасности. Несколько человек в костюмах химзащиты, вооружившись какими-то измерительными приборами, скрылись в валившем из кафе дыму.
– Внимание! Жители и гости острова Елтин! – прокатился голос из громкоговорителей. – Просим, соблюдая дисциплину, покинуть Центр ялгской культуры. Он закрывается на карантин!
Полицейские принялись оттеснять зевак к выходу.
– Но вы же можете хотя бы объяснить, что произошло? – спросила Ольга.
– Известно что – теракт, – холодно ответил полицейский. – Никак эти эмерийцы не успокоятся...
Домой Ольга вернулась сама не своя. Едва переступив порог, она сразу же включила телевизор. В новостях уже вовсю обсуждали взрыв, «устроенный эмерийскими пиратами в Центре ялгской культуры на острове Елтин». На «Первом Грасийском» Ольга увидела и Лару Минину.
«Специалистам пока не удалось классифицировать распыленный при взрыве газ, – вещала Лара. – Пока что медики ему присвоили условное обозначение – вирус МРОД, хотя в народе его уже прозвали «елтинской чумкой». По предварительным данным, в причастности к взрыву подозреваются последователи так называемого культа Сорша – религиозного течения, распространенного среди эмерийских пиратов. Сейчас ведется расследование, каким образом преступникам удалось заложить взрывчатку в охраняемом здании...»
Ольга выключила телевизор и еще долго сидела, задумчиво глядя на пустой экран.
– Иди спать, дочка… – Мать погладила ее по волосам. – Все обойдется.
Ольга все же ушла в свою комнату, легла в постель, но так и не смогла заснуть. Едва она закрывала глаза, перед ней тут же возникали то чудовищные образы застланного дымом кафе со стонущими на полу людьми, то искореженное торговое судно, ограбленное и сожженное эмерийскими пиратами, то маленькая девочка Луиза, умоляющая о помощи...
19 дней до возвращения
Ольге удалось задремать лишь к утру, но едва она сомкнула глаза, «внутренний голос» сообщил, что пора ехать на работу. Пришлось выбираться из постели. Стараясь не разбудить родных, Ольга прокралась сначала в ванную, затем на кухню, где наспех перекусила парой бутербродов, запив их удвоенной порцией кофе. Несмотря на это, она едва не уснула прямо за кухонным столом.
– Не вздумай в первый же день опоздать на работу! – одернула она себя.
На улице Ольга съежилась от утренней прохлады. Она добежала до пристани. Приплясывая, чтобы хоть немного согреться, дождалась первого, почти пустого аквабуса. Она села на холодное обтянутое искусственной кожей сиденье, взглянула в окно. Мимо проплывали изгороди с калитками, за которыми в зарослях кустов и деревьев виднелись крыши одноэтажных домишек. «Наш народ уже много поколений живет в этом островном раю, где все друг друга знают, и потому почти не бывает краж, но привезенная с родины традиция – отгораживаться от соседей высокими заборами – так и осталась», – подумала Ольга. Спустя минут десять этот деревенский пейзаж пропал, аквабус заскользил вдоль мраморной набережной, у которой высились дома в три-четыре этажа, украшенные колоннами, скульптурами и лепниной, выстроенные еще пару столетий назад. Хотя даже современные здания тут старались строить в таком же стиле. Ольга провела на Елтине все детство, но каждый раз, попадая в город Даль, особенно в его центр, она ощущала, будто проваливается в прошлое. Впрочем, каждый народ архипелага любит старину, словно сия допотопная архитектура помогает людям держаться корней и не забывать, откуда родом их предки. Зато это придает каждому району островного государства какую-то самобытность и своеобразную красоту.
Аквабус наконец подошел к портовой пристани, где уже выстроилась вереница суденышек с надписями «Межостровной экспресс». Ольга взошла на борт столичного, прошла в салон, где дремали на сиденьях трое таких же ранних пассажиров. Расплатившись с кондуктором, она сама откинулась на сиденье и тут же провалилась в сон. Ей показалось, что она едва заснула, как вдруг кто-то тронул ее за плечо. С трудом продрав глаза, Ольга встретилась взглядом с таким же заспанным кондуктором.
– Как, мы уже на Магнусе? – поразилась она, вставая.
У парковочного пирса она разыскала свой катер. Одно радовало: от порта Септентрио до Центра Милосердия расстояние – всего несколько морских миль, причем преодолеть их можно, не заходя в городские каналы, где обычно полно транспорта. Хотя вряд ли бы она сейчас увидела там пробки. На протяжении всего пути Ольга повстречала лишь несколько лениво ползущих навстречу катерков. И это несмотря на то, что на часах уже было почти восемь – время, когда на всем архипелаге официально начинается рабочий день. «Неплохо бы заиметь квартиру в столице, – решила Ольга, причаливая у Центра Милосердия. – Если каждый день добираться сначала до порта, затем на экспрессе и на аквабусе, а потом точно так же обратно – с таким режимом с ума можно сойти. Да еще и вставать в такую рань!» Но так жила вся Грасия – в столице мало кому разрешалось жить, тут только работали, ну и отдыхали. Жили же столичные работники на «спальных» островах, куда добирались кто личным транспортом, кто паромами. Зато ей, Ольге, как члену правительственной организации, могли выдать служебную квартиру на Магнусе. Ялги сами это предлагали. И пусть это будет конура метр на метр, все же лучше, чем добираться полтора часа от дома до работы.
Очутившись в офисе, Ольга тут же включила компьютер и обрадовалась, обнаружив несколько десятков новых писем. Но ее радость мгновенно улетучилась, едва она поняла, что все эти письма примерно того же содержания, что и вчерашние. Люди просили обо всякой всячине: от просьб помочь найти работу до организации туристического тура по островам Грасийского архипелага, от требований с кем-нибудь разобраться до просьб одолжить денег до зарплаты. В общем, просили о чем угодно, только не о том, для чего, как считала Ольга, был создан их Центр. Она снова с грустью подумала, что теперь это и станет ее постоянной работой: сортировать письма да пересылать их по различным административным инстанциям.
И тут она вспомнила, что у них все-таки есть одно важное дело, как раз по их части. Письмо девочки Луизы! «Вот если бы именно такие просьбы приходили на этот ящик... Пусть их будет хоть тысячи, я найду в себе силы помочь всем!» – подумала Ольга.
Она нажала кнопку «Написать письмо». Ее пальцы застучали по клавишам:
«Советнику дукса Грасийского архипелага по международным отношениям прокуратору Доан Ваалг от главы Центра Милосердия при правительстве Грасии Ольги Гириной.
Заявление
Прошу предоставить мне командировку на остров...»
И в этот момент Ольга вдруг вспомнила, куда именно собирается отправиться. Ее невольно передернуло при мысли о вчерашнем взрыве в кафе и об остатках торгового корабля, показанного в новостях. Эмери!.. Ольга отпрянула от компьютера. Но лишь на мгновение. Ей тут же стало стыдно. Она ведь не пиратам собралась помогать, а всего лишь маленькой девочке. И перед ее глазами возникло лицо несчастной Луизы, умирающей от болезни лишь потому, что призванная ее спасти тетя испугалась трудностей.
«Да, но вдруг эта Луиза – дочь одного из тех самых пиратов, совершивших эти страшные злодеяния?» – мелькнула новая мысль.
Ольга осторожно придвинула к себе клавиатуру, какое-то время смотрела на неоконченное письмо – и робко добавила:
«Прошу предоставить мне командировку на остров Эмери для оказания экстренной медицинской помощи тяжелобольному ребенку».
Будь что будет! Отправить!
Распахнулась дверь. В кабинет вошла Мишель. Тоже сонная, но, похоже, вовсе не оттого что плохо спала, а скорее потому, что не спала вовсе, тусуясь в барах и ночных клубах.
– О! Как будто не уходила, – воскликнула она. – Ухожу – она еще здесь, прихожу – она уже здесь! Ольга, нельзя же столько работать. Ты молодая женщина. Пора бы подумать и о личной жизни.
При этих словах медсестра потянулась и зевнула.
– Видимо, у нас с тобой разные представления о понятии «личная жизнь», – улыбнулась Ольга.
В этот момент «внутренний голос» оповестил о том, что на почту пришло новое письмо. Ольга бросила взгляд на экран и поразилась. Как, уже?.. Она раскрыла письмо. Ответ из Министерства международных отношений оказался коротким: «Ольге Гириной в командировке на Эмери отказать». То есть как?!.
– Я думала, у нас на архипелаге нет мест, куда бы запретили доступ представителю правительственной службы! – Ольга была одновременно и разочарована и удивлена.
– Если, конечно, для отказа нет веских причин, – заметила Мишель и, прочитав через ее плечо ответ, воскликнула: – Командировку на Эмери?! Ты серьезно?.. Неудивительно, что тебе отказали. Что мы там забыли?
Ольга коротко пересказала послание от девочки Луизы.
– Но она же эмерийка! – презрительно фыркнула Мишель.
– Человек нуждается в помощи. Да еще и ребенок. Разве мы не должны помочь?
– Да. Но Эмери... – Медсестра дернула плечами. – О! Идея! Почему бы просто не переслать это письмо в Министерство здравоохранения? Пусть они с этим и разбираются! Если смогут, помогут.
– А мы на что? – возмутилась Ольга. – Или, по-твоему, наша служба создана лишь для того, чтобы пересылать никчемные письма по различным инстанциям?
– Ну, другого я и не ожидала, – вырвалось у Мишель.
Ольга удивленно взглянула на нее. И вдруг ее поразила догадка: «Для чего такой гламурной девушке, как Мишель, устраиваться работать туда, где придется карабкаться по скалам, лезть в пламя или таскать носилки с пострадавшими? Такой, как она, место в офисе, но никак не в службе спасения. Разве что барышня с самого начала рассчитывала, что ей не придется всем этим заниматься…».
Ольга откинулась на спинку кресла.
– Мишель, можно задать тебе вопрос? По-твоему, для чего создан наш Центр?
– Ну... – Медсестра смутилась под ее суровым взглядом. – Помогать всем нуждающимся и...
– Да нет же, не нужно мне цитировать новостные байки. Оставь это журналистам, – скривилась Ольга. – Я хочу знать, что ты на самом деле думаешь об открытии нашего Центра.
– Я всего лишь медсестра и не особенно компетентна в подобных вопросах... – заюлила Мишель. – А что именно тебя беспокоит?
– Видишь ли, раньше, спасая какую-нибудь рыбешку от техногенных отходов, я, конечно же, осознавала, что моя работа – капля в море по сравнению с общей проблемой загрязнения океана. Но зато я знала наверняка, в чем именно заключается конкретно моя польза. Было время, я работала в больнице – оказывала первую помощь, ассистировала на операциях – и тоже видела, в чем именно моя роль, моя польза. Даже когда отмывала полы от крови в коридорах приемных покоев. Я всю жизнь стремилась помогать всем и думала: «Вот бы создать глобальную службу спасения – на уровне правительства страны. Это ж скольким можно помочь!» И я так радовалась, когда ялги ответили на мое предложение и согласились воплотить мою идею в жизнь. А что же вышло в итоге? Мы сидим тут, чтобы отвечать на всякие письма, которые не имеют к спасению людей никакого отношения?
– Выходит, ты, поступая на эту должность, действительно собиралась спасать людей?
– Конечно! – поразилась Ольга. – А как же иначе?
– Ну... – Мишель пожала плечами. – Не знаю, как ты, а лично я сразу поняла, что все это – фикция.
– Что значит фикция? – У Ольги защемило сердце от нехорошего предчувствия.
– Объясняю, – вздохнула Мишель. – Предположим, завтра случится пожар, преступление, несчастный случай или архипелагу станет угрожать экологическая катастрофа. Ну, или просто понадобится снять котеночка с дерева. Позвонили нам. Что мы будем делать?
– Как что? Помогать!
– Чем? Этим? – Мишель с усмешкой обвела взглядом их пустой кабинет. – Что-то я не вижу тут пожарной машины, медикаментов или средств какой-нибудь химзащиты. Нет даже элементарной лестницы, чтобы снять котенка! Конечно, по телевизору в новостях недавно показали, что это все у нас есть: палаты с оборудованием, персонал в халатах, новенькая «Стрела надежды», готовая прорваться сквозь любые препятствия...
Ольга так и застыла, раскрыв рот.
– Если происходит пожар – вызывают пожарных, – продолжала Мишель, – если преступление – полицию, больные звонят в больницу, ну а спасти котенка с дерева сгодится и сосед. А для чего же, по-твоему, позовут нас?
– Но... – Ольга не могла подобрать слов. Она вдруг вспомнила, как после вчерашнего теракта здание оцепили полицейские, как медики носили раненых в машины скорой помощи, как обрабатывали помещение люди в костюмах химзащиты... и как нелепо звучало ее предложение помощи. Мишель права. Чем она могла помочь в такой ситуации? Ольга провела ладонью по вспотевшему лбу. – Для чего-то же правительство создало наш Центр?
Мишель закатила глаза:
– Понятно, для чего... Для видимости!
– К чему создавать то, что не приносит пользы?
– Как тебе сказать... По-своему эта видимость пользу приносит. Моральную! Для примера возьмем такую ситуацию: в одной деревне нет пожарной службы, до ближайшей – десятки миль. Понятно, что люди будут постоянно переживать и роптать – мол, а если пожар и все такое?.. Но средств для создания такой службы нет. Что делать? Тогда местная администрация выкрашивает ворота одного из деревенских гаражей в красный цвет, ставит туда старый, давно отъездивший малиновый грузовик и садит какого-нибудь пенсионера, гордо назвав его начальником пожарной службы. И все: люди спокойны!
– А если и правда пожар? – захлопала глазами Ольга.
– А если пожар... – с усмешкой повторила Мишель. – Будут тушить всей деревней, как делали в течение многих поколений до этого, и ждать помощи пожарных, которые на всех парах примчатся через десятки миль. Ну а счастливый обладатель малинового грузовика и красных ворот станет тушить вместе со всеми, сетуя, что, вот незадача, именно сегодня пожарная машина в ремонте, персонала не хватает, обеспечение плохое...
– Так ты хочешь сказать, что наш Центр – то же самое? Как и эта мнимая пожарная служба?
– Нет, круче. Для нас даже пожара или другой напасти случиться не может. Как я уже сказала, у нас на архипелаге созданы службы на все случаи жизни: есть полиция, скорая, пожарные... Если у человека случится реальная беда, он позвонит вовсе не нам, а куда следует. Мы же – чистой воды фикция, средство для осознания населением своей еще большей защищенности. Все знают, что есть некий Центр Милосердия при самом правительстве, где человеку, если что, помогут. Правда, никто не знает, с какой именно проблемой туда нужно обращаться. Потому нам на почту и приходят такие нелепые просьбы. Причем, я уверена, люди пишут так, на всякий случай, особенно не ожидая результата: вдруг прокатит? Зато осознание того, что такая служба помощи при правительстве есть, придает населению страны уверенности в завтрашнем дне. Все счастливы, и этого вполне достаточно. Так и появляются правительственные комитеты по вопросам счастливого детства, центры любви и процветания, службы поддержки природопользования. Чем, по-твоему, занимаются все эти ведомства? А они есть! Эти названия я взяла из правительственной брошюры. Листала как-то, пока ждала парикмахера...
– И ты, с самого начала понимая это, все равно пришла сюда работать? – поразилась Ольга.
– А что? Какая разница, где деньги получать? Работа, как говорится, непыльная...
– Если все это правда, чем же мне в таком случае заниматься?
Мишель пожала плечами:
– Давай журналистам интервью и пресс-конференции, ходи на благотворительные мероприятия... Чем там еще занимаются подобные чиновники? Ну, или просто изображай видимость работы.
– А письма?
– Составь один нейтральный ответ на все случаи жизни, вроде: «Спасибо за обращение в наш Центр. Ваша просьба обязательно будет рассмотрена» – и шли его каждому попрошайке, а их письма – в корзину. И людям приятно – им ответили аж из правительства, и тебе меньше головной боли. Уверена, большего люди и не ждут. Ну а если кто-то и ждет, будет думать, что его вопросом все еще занимаются или вопрос этот оказался слишком мелким для высокопоставленных столичных чиновников. В Палатиуме-то люди занятые сидят!
– Я так не могу, – замотала головой Ольга.
– Вот это-то, честно говоря, меня и удивило, – усмехнулась Мишель.
– Что именно?
– То, что ялги на это место назначили такую, как ты. Видимо, они плохо тебя знают.
Какое-то время Ольга сидела перед компьютером не в силах взяться ни за какую работу. Толку трудиться, если это никому не нужно? Мишель спокойно полировала ногти на своем рабочем месте.
Вдруг Ольга решительно встала.
– Быть может, наш Центр и фикция, в чем лично я сомневаюсь, ялги ни за что не могли так поступить, но я-то – нет! И если в моих силах помогать людям, я буду это делать, несмотря ни на что!
Медсестра бросила на нее равнодушный взгляд и вернулась к своим ногтям.
– Мишель, если меня спросят, я буду примерно через час, – твердо сказала Ольга и направилась к двери. На пороге обернулась. – И еще, ответь, пожалуйста, на эти дурацкие письма...
Спустя полчаса катер Ольги уже подплывал к Арцису – старинному форту в центре города. Арцис строили в первой половине XIX века для защиты Палатиума – правительственного дворца, а точнее, одновременно с ним. Крепость выстроили в виде девятиконечной звезды, по официальной версии, символизирующей девять народов, населяющих архипелаг. По неофициальной – Арцис проектировал лично первый грасийский дукс Джозеф Бернар, который, будучи масоном, вписал в архитектуру крепости главный символ вольных каменщиков – всевидящее око. Арцис якобы состоит из трех треугольников, а водоем внутри, окружающий Палатиум, есть око великого архитектора Вселенной. По крайней мере, так считают те, кто повсюду ищет следы мирового заговора. Так или иначе, но Арцис выстроили в виде девятиконечной звезды, что позволило впоследствии всем народам, населяющим архипелаг, на каждом ее луче возвести вокруг Палатиума свои представительства – империумы. К одному из них – Империуму ялгов – и спешила Ольга.
Когда она свернула с Виа Септем на Виа Анулус – канал, кольцом опоясывающий форт Арцис, высокие дома перестали закрывать обзор, и Ольга увидела возвышающуюся над стенами форта позолоченную статую мужчины со сложенными на груди руками. Милосердный Яин! Ее охватил благоговейный трепет. Не счесть, сколько раз она бывала тут, чтобы поклониться этому верховному благодетелю, который даже после мучительной смерти вот уже тысячи лет несет в их мир любовь и добро. Вскоре стали видны переполненная сотнями катеров и аквабайков парковка и тянущаяся от нее вереница людей: с непокрытыми опущенными головами паломники медленно шли поклониться святыне. По длинной лестнице они поднимались на стену Арциса, а с нее по перекинутому мосту переходили на крышу Империума ялгов, где располагался главный храм Грасии.
Заглушив мотор у парковки, Ольга с сомнением посмотрела на крепостные ворота Порта Новэм со стоящими около них по стойке смирно двумя караульными в парадной военной форме времен позапрошлого века. По воде за стены Арциса пропускали только служебный транспорт. Ольга решила было оставить катер на парковке и пройтись пешком, как вдруг вспомнила: «Я же теперь член правительства! Пора привыкать к этому». И она уверенно повела катер по узкому каналу прямо к воротам. Правда, с каждым метром эта уверенность таяла. Даже когда она смущенно протягивала караульному удостоверение, все ожидала, что тот строго проворчит: «Не положено!» – и укажет ей в сторону парковки. Но юноша караульный с добродушной улыбкой вернул ей документ, козырнул – и ворота Порта Новэм плавно распахнулись перед Ольгой. И направляя катер в сторону возвышающегося перед ней на скале похожего на средневековый замок Палатиума, она с восторгом думала: «Это мне не снится! Я действительно работаю на правительство!»
Оставив катер у небольшой пристани рядом с несколькими роскошными суденышками, Ольга взошла по гранитным ступеням, и перед ней во всей красе предстал Империум ялгов. До этого она не раз бывала за стенами Арциса и видела это здание. Но в этот раз вдруг поймала себя на мысли, что Империум ялгов чем-то напоминает врытый в землю старинный корабль: слегка выгнутые стены, словно борта, с рядами квадратных окошек, походящих на орудийные отверстия. Расположенный на крыше храм представился ей возвышающимися на корме каютами, а статуя Яина – носовой фигурой, какие ставили на каких-нибудь древних каравеллах. Этакий корабль надежды в океане людского невежества. И Ольгу захлестнуло чувство благодарности за то, что волей судьбы ей выпало стать одним из членов команды этого несущегося под парусами милосердия судна.
– Сюда нельзя! – прервал ее восторги стальной голос.
Ольга опустила глаза и увидела перед собой мужчину в светло-серой форме ялгской охраны. Огромный, широкоплечий, он смотрел на нее немигающим взглядом, на словно вылепленном из воска лице – никаких эмоций. «Бывают же такие, – подумала Ольга. – Он больше похож на манекен, чем на человека!» Впрочем, манекены не шевелятся. Охранник же правой рукой поглаживал висящую на боку резиновую дубинку, причем с таким видом, словно показывал: если понадобится – пущу ее в ход. И, глядя в эти пустые глаза, Ольга поняла: пустит – и точно так же ни один мускул не дрогнет на его лице! «Для чего ялгам набирать себе в охрану таких жутких людей? – подумала Ольга. – Не человек, а запрограммированный робот!»
– Это правительственное здание, – зашевелились губы на восковом лице. – Посторонним тут находиться запрещено!
При этом рука охранника замерла у дубинки. Ольга поспешно достала из сумочки удостоверение. Охранник мельком взглянул на него, равнодушно, будто она протягивала какую-нибудь обертку от конфеты, а не правительственный документ, и снова уставился на Ольгу немигающим взглядом, безмолвно спрашивая: «И что?» Она объяснила причину визита.
– Вы записывались?
– Нет, но...
Охранник достал дубинку и указал ею в сторону парковки.
До этого Ольге не раз приходилось бывать по делам в империумах разных народов и даже в самом Палатиуме, и она всегда беспрепятственно входила внутрь, выписав на вахте пропуск. Но с таким отношением она столкнулась впервые. «Конечно, ялги всегда славились своей нелюдимостью и отчужденностью, – подумала Ольга. – Они весьма настороженно относятся к представителям других народов, а на свои острова вообще не пускают чужаков. Это и понятно, учитывая, через что пришлось пройти этому многострадальному народу. Но чтобы настолько!.. Хотя, скорее всего, тут дело вовсе не в ялгах. Просто этот твердолобый охранник слишком буквально понял инструкции, оттого и перегибает палку».
– Прокуратор Ваалг мне лично сказала, что я могу обращаться к ней по любому вопросу!
Она говорила словно со статуей. Охранник продолжал молча указывать дубинкой на парковку.
– Спросите у нее самой! – добавила Ольга.
Ей стало не по себе под ледяным взглядом молчаливого верзилы. Особенно оттого, что в глазах его заплясали какие-то садистские искорки. В них ясно читалось: «Покиньте территорию! Считаю до трех: раз... два...»
Ольга с опаской попятилась к своему катеру. Она уже собиралась повернуться и уйти, и вдруг ее захлестнуло негодование.
– Да что вы себе позволяете? – вскричала Ольга, шагнув к верзиле. – Я член правительства! Почему какой-то охранник должен мне указывать, что я имею право делать, а что – нет? Ваша работа – следить за порядком и докладывать вышестоящему начальству. Порядок я не нарушаю. Так докладывайте!
Она умолкла, увидев, что рука с дубинкой поднимается вверх. «Сейчас ударит!» – с ужасом подумала Ольга и зажмурилась. Но лишь на мгновение. Чувство собственной правоты захлестнуло ее сильнее, чем страх. Она выпрямилась и, снизу вверх пристально глядя в холодные глаза охранника, чеканя слова, промолвила:
– Только попробуйте! И вас не только вышвырнут с этой работы, а прямиком отправят на Гевангенис. Именно там место тем, кто преступает закон. Я свои права знаю!
Ольга сама поразилась, каким образом у нее всплыло в памяти название грасийского острова-тюрьмы, но по выражению лица охранника она поняла: он-то его точно знает. Рука с дубинкой замерла. При этом на лице у охранника наконец впервые возникла эмоция – озадаченность.
– Доложите прокуратору Ваалг, что пришла Ольга Гирина, глава Центра Милосердия, – уже спокойнее сказала Ольга. – Если она по каким-либо причинам не сможет меня принять, я уйду без посторонней помощи.
И, облокотившись о парапет, она демонстративно принялась ждать.
Охранник снял с пояса рацию, отошел в сторону. Когда вернулся, коротко сообщил: «Прокуратор вас примет». И, что поразило Ольгу, его лицо снова стало спокойным и лишенным эмоций, будто он и не собирался пару секунд назад жестоко избить женщину. Дубинка вернулась на пояс. Ольга поспешила к дверям Империума, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить дрожь во всем теле.
У дверей Ольгу встретили еще два верзилы. «Тут что, всю охрану набирали на кастинге здоровенных идиотов?» – поразилась она. Два огромных широкоплечих охранника с каменными лицами тупых исполнителей прогнали ее через металлодетектор, а затем вытряхнули на стол и тщательно осмотрели содержимое ее сумочки. «Даже в Палатиуме не было такого досмотра. Быть может, из-за вчерашнего теракта повсюду усилили бдительность? – размышляла Ольга. Но по виду охраны поняла, что для них это дело привычное. – К чему ялгам такие предосторожности? Вряд ли на архипелаге найдется человек, способный причинить вред такому светлому народу, как ялги».
Очутившись наконец внутри, Ольга взглянула по сторонам и ахнула – такого она никак не ожидала увидеть. Империумы, в которых ей раньше приходилось бывать, изнутри выглядели скромно и серо, как обычные офисные здания: светлые стены коридоров, красные ковровые дорожки. В лучшем случае эту блеклость разбавят пара цветочных горшков с зеленью и какой-нибудь аквариум. Даже главное строение Грасии Палатиум, хоть его название и переводится с латыни «дворец», внутри выглядит как всякое другое административное здание. Здесь же все сверкало золотом, пестрело картинами и благоухало цветами. Ольга словно очутилась в королевском дворце позапрошлого века. «Ялги и тут превзошли все народы!» – с восхищением подумала она.
– Прокуратор ждет вас, – прервал ее восторги вкрадчивый голосок. Перед ней в легком поклоне стоял небольшого роста служащий в сером костюме. Ольга отметила, что он, как и охранники, не ялг.
– Вы так тихо подошли, что я и не... – начала она, но служащий поспешно поднес палец к губам: «Тише!» – и жестом повелел следовать за ним.
Шагая за маленьким служащим по роскошному коридору, Ольга поняла, чем еще отличается это здание от империумов других народов: тут совсем нет людей! Другие административные здания, а особенно Палатиум, внутри походили на муравейники. Интеллигентного вида люди сновали по длинным коридорам, вдоль стен которых тянулись вереницы одинаковых дверей. Люди то исчезали в них, то возникали вновь, всем своим видом показывая: «Не трогай меня, я очень занят!» Помнится, Ольга прикинула, сколько может быть кабинетов в одном таком коридоре, умножила на количество этажей в здании и поразилась: «Чем тут может заниматься столько народа? А ведь это всего лишь один Империум из девяти! Неужели в остальных чиновников не меньше? Что же тогда говорить о Палатиуме?!» И Ольга тогда невольно улыбнулась, представив, сколько гектаров плодородной земли смогла бы вскопать эта «занятая» армия, выдай каждому по лопате.
Ялги и этим отличались. На протяжении всего пути Ольге повстречалось от силы человека три, да и те никуда не спешили, ходили медленно и чинно, словно прогуливались. Эти внешне выглядели как типичные ялги и были явно высокопоставленными чиновниками. «Наверное, здесь пусто оттого, что ялги – самый немногочисленный народ в архипелаге», – решила Ольга. Ведь они появились в Грасии в середине XX века, а к тому времени за предыдущие три сотни лет острова архипелага были густо заселены другими народами. Оттого, по всей видимости, ялги и не могут себе позволить армии чиновников.
Служащий проводил Ольгу на третий этаж. Причем, поднявшись туда, он стал ступать еще осторожнее, хотя, казалось, тише некуда. Он шел так, словно оказался в спальне со спящим ребенком. И Ольга поймала себя на том, что тоже идет чуть ли не на цыпочках и едва дышать не перестала. Когда Ольга нечаянно уронила сумочку, служащий замер и посмотрел на нее с таким ужасом, будто она ударила в гонг. Подняв злополучную сумку, Ольга на цыпочках поспешила в конец коридора, где возвышалась арка с золочеными дверями, больше напоминающими ворота сказочного дворца. У этих сказочных ворот служащий остановился, осторожно приоткрыл их. «Сюда?» – хотела спросить Ольга, но, уловив движение ее губ, тот снова поднес палец к губам и кивнул, мол, да, сюда, ждите, после чего поспешно, но бесшумно удалился.
«Ну и дисциплина у ялгов! – подумала Ольга. – Хотя тут, пожалуй, больше подходит слово «дрессировка».
Она вошла в роскошный зал, видимо, для ожидания, и присела на краешек обитого красным бархатом дивана с резными деревянными подлокотниками. Мысленно она стала готовить речь, которая должна была убедить прокуратора отпустить ее на Эмери на помощь больной девочке. Она про себя произнесла эти слова столько раз, что выучила наизусть, как вдруг задумалась, сколько уже прошло времени. Никто так и не появился! Ольга все чаще поглядывала на часы (спросить вслух у «внутреннего голоса» она не решилась, вспомнив, с каким трепетом тут относятся к соблюдению тишины). Прошло еще пятнадцать минут, полчаса, час – никого. Когда минул еще час, Ольга забеспокоилась: быть может, служащий не доложил о ней? Или прокуратор просто забыла? И в тот момент, когда Ольга уже собралась вернуться вниз и уточнить у охраны, действительно ли ее сегодня примут, двери кабинета распахнулись, и секретарь объявила, что Ольгу ждут.
Прокуратор Ваалг восседала во главе длинного сверкающего полировкой стола. В первый миг Ольге показалось, что глава ялгов сильно недовольна ее визитом – та смотрела куда-то вниз с явной досадой. Однако, как решила Ольга, это ей показалось, так как в следующий миг прокуратор подняла голову и на лице ее уже сияла обычная добродушная улыбка. Она встала и с распростертыми объятиями пошла Ольге навстречу.
– Очень рада тебя видеть! – Прокуратор обняла ее и по-матерински поцеловала в лоб. – Что привело тебя, дитя?
– Прокуратор, вы говорили, что я могу всегда обращаться к вам... – сбивчиво начала Ольга. Подготовленная и заученная речь мгновенно вылетела из головы. Ольга всегда терялась перед ялгами от охватывающего ее благоговения.
– Конечно, конечно. Но что может быть такого важного, чего нельзя решить телефонным звонком или электронной почтой?
Ольге показалось, что в этих словах прокуратора все-таки мелькнула досада.
– Дело в том, что сегодня я направила в ваш Империум просьбу предоставить мне командировку. Но мне пришел отказ и...
– Отказ? – поразилась прокуратор. – Кто же посмел тебе отказать? Не на Луну же ты собралась проповедовать учение Яина?.. Тиана, ты слышишь меня? – сказала Ваалг, нажав кнопку на огромном телефонном аппарате.
– Да, прокуратор! – отозвалась секретарь.
– А ну-ка, просмотри сегодняшнюю переписку. Приходил ли запрос от...
Прокуратор озадаченно взглянула на Ольгу.
– Ольга Гирина, – напомнила та. И на всякий случай прибавила: – Центр Милосердия.
И как она могла забыть? Ведь открытие Центра было только вчера.
– От Ольги Кириной, – сказала прокуратор.
– Да, был один запрос, – ответила секретарь. – Прошение на предоставление командировки на остров... Эмери?!.
Ольга отметила, с каким удивлением и отвращением секретарь произнесла это слово. Но еще больше ее поразила реакция прокуратора. Улыбка не исчезла с ее лица, но она словно заледенела. Впрочем, неудивительно, учитывая репутацию этого острова.
– Для чего тебе на Эмери, девочка моя? – сухо спросила прокуратор Ваалг. От первоначальной приветливости не осталось и следа.
– Дело в том, что... Вот!
Ольга вынула из сумочки флешку. Секретарь принесла ноутбук, они включили видеоролик с посланием от девочки Луизы. Прокуратор Ваалг смотрела молча, с каждой секундой становясь все мрачнее.
– И чего же ты хочешь? – спросила она, не дождавшись окончания видеозаписи.
– Я хочу помочь этой девочке и забрать ее с Эмери, – с готовностью объявила Ольга.
Прокуратор Ваалг уже не улыбалась. Она какое-то время молча смотрела на Ольгу с недоверием, словно оценивая уровень ее психического здоровья. Наверное, она так же смотрела бы, заяви Ольга, что решила спрыгнуть без парашюта с телебашни «Ротондус».
Вдруг черты прокуратора смягчились. Она обняла Ольгу за плечи и, взглянув ей в глаза, спросила тоном, каким обычно говорят с малыми детьми:
– Что ты знаешь об Эмери, дитя?
– Ну... Я слышала, что это проблемный регио...
– Проблемный? – усмехнулась прокуратор. – Он не проблемный, деточка! Он смертельно опасный!
– Я понимаю, какие могут возникнуть трудности...
– Видимо, не очень, раз просишь о таком, – вставила секретарь.
– Но ведь там больная девочка, а девиз нашего Центра гласит: «Помогать и спасать»! – с трепетом воскликнула Ольга. – Этот ребенок нуждается в помощи. Вы же ялги! Самая милосердный народ на архипелаге, а скорее всего – даже во всем мире. Вам ли этого не понимать!
– Я все понимаю, дитя. – Прокуратор Ваалг вздохнула и покачала головой. – Но все равно не могу дать согласия. Пойми, я в первую очередь думаю о тебе. Ведь отправить тебя на Эмери – значит обречь на верную смерть.
– Но там ребенок, и ему нужна помощь...
Прокуратор Ваалг какое-то время молчала, поглядывая на Ольгу. Той стало не по себе от этого взгляда. Так смотрят на неполноценных – смесь жалости и отвращения!
– Хорошо, – наконец сказала прокуратор. – Давай взглянем на ситуацию по-другому... Предположим, ты все-таки рискнешь и отправишься туда. Конечно же, погибнешь, в чем я не сомневаюсь. И что же? Ты не думаешь о том, что, отдав сейчас жизнь за одно сомнительное дело, ты лишишь своей помощи сотни или даже тысячи других нуждающихся? Будет ли твоя гибель оправданной? Детка, ведь на наших островах есть еще множество мест, где может потребоваться твоя помощь. Действительно, мы создавали этот Центр Милосердия, чтобы, как ты сама сказала, помогать и спасать. Но вовсе не для того, чтобы губить людей! А отправить тебя туда – значит погубить. – Прокуратор снова обняла Ольгу. – Пойми же, Эмери – это очень, очень опасное место. И, как член нашего правительства, как советник дукса Грасии по международным отношениям я категорически против того, чтобы ты подвергала себя такому риску. Извини, но я вынуждена тебе отказать.
– Но, прокуратор Ваалг!.. – взмолилась Ольга.
– Я все сказала! Обращайся с любой просьбой, но не говори больше об Эмери. Всего доброго, Ольга, и... будь милосердна!
Прокуратор Ваалг прикоснулась ко лбу Ольги холодными, словно лед, губами и, больше не говоря ни слова, вернулась за стол. Ольга постояла какое-то время в замешательстве. И когда ее руки коснулась секретарь, давая понять, что аудиенция окончена, она, едва сдерживая рвущиеся наружу слезы, покинула Империум ялгов.
В тот день Ольга ушла из Центра Милосердия намного раньше официального окончания рабочего дня. Быть может, она так поступила впервые в жизни. Но она никак не могла заставить себя работать, а изображать видимость занятости не умела, да и не желала. Мишель истолковала ее ранний уход по-своему, многозначительно подмигнув:
– Значит, у нашей тихони все-таки есть личная жизнь!..
Ольга не ответила. Выйдя из здания, она подошла к сваренному из стальных труб парапету и долго вглядывалась в океанскую даль. Справа, вращая длинными жирафьими шеями, с металлическим скрежетом трудились краны грузового порта Онус. Время от времени раздавался грохот – очередной контейнер опускался на бетонный причал. Мимо неспешно проползло длинное груженное контейнерами судно, оглашая округу протяжным гудком. Ольга вдруг почувствовала: еще минуту простоит так, глядя в безмолвную равнодушную синеву, – и шагнет через парапет, не в силах вытерпеть навалившиеся тяжелым грузом мрачные мысли. Что ее ждет завтра, послезавтра, через год?.. Вереница бессмысленных и бесполезных дней! Она уже едва ли не возненавидела работу, о которой еще вчера мечтала всем сердцем. И ведь теперь не откажешься!
Слева на парковке покачивался на волнах ее, как выразилась Лара Минина, «музейный артефакт». Рядом с ним возвышался катер, так пафосно названный журналистами «Стрелой надежды», – бывший войсковой десантный корабль, списанный из-за старости. Два ржавых корыта, так щедро предоставленные ялгами. Да и к чему давать лучше, если открытый ими Центр Милосердия – всего лишь фикция...
Ольге стало тошно глядеть на эти корыта, гордо прозванные кораблями, и она даже засомневалась: может, ну его, этот «артефакт», и пойти пешком? Да только до Арциса отсюда больше пяти миль, идти слишком долго. Она нехотя пошла к парковке. Зачем-то натирающий лобовое стекло рубки «Стрелы надежды» старичок капитан Уилкс, словно почувствовав ее взгляд, оторвался от работы и помахал ей щеткой. Ольга махнула в ответ, быстро отвязала от причала свой «артефакт», запустила двигатель и помчалась прочь. Обогнув порт Онус и вырулив на канал Виа Септем, она направила катер к виднеющемуся вдали форту. Тому самому форту, за стенами которого укрыт и Империум ялгов. Ей вдруг стало неприятно от мысли, что именно это здание по совместительству является главным храмом Грасии – Обителью Милосердного Яина. Но другого места, где она сейчас сможет найти успокоение, она не знала.
Оставив «артефакт» на парковке перед фортом, Ольга, опустив голову, пошла следом за другими паломниками к золоченой лестнице. Когда она поднялась на стену Арциса и ступила на перекинутый на крышу Империума помост, словно гигантский корабельный трап, снова поймала себя на мысли, что здание ялгов напоминает ей средневековое судно. Не хватает только мачты с парусами! Ольга поспешно отогнала эту мысль: в храм нужно входить, полностью очистившись от посторонних дум.
Оказавшись на крыше Империума, Ольга на мгновение задержалась перед венчающей вход в Обитель аркой, бросила купюру в стеклянный ящик для пожертвований и, покорно склонившись, вошла внутрь. Огромный сверкающий золотом храм был наполнен тихим говором. Сотни людей стояли на коленях, благоговейно глядя на возвышавшуюся до самого потолка золотую статую. Их губы едва заметно шевелились, вознося молитвы, у некоторых на щеках блестели слезы радости. Возблагодарив Милосердного Яина за щедроты, которые тот принес в мир, паломники бесшумно вставали и уходили, а их место тут же занимали другие. Вскоре нашлось местечко и для Ольги. Она упала на колени, сложила руки на груди, и слезы сами собой потекли по ее щекам. Да только в них не было радости! Она не знала, зачем именно сюда пришла, и не знала, чем именно ей может помочь стоящий на пьедестале золотой человек, будь он даже самым милосерднейшим существом на Земле. Она прекрасно понимала, что тот, в чьих силах действительно было что-то сделать, сейчас сидит в этом же здании, этажом ниже, за похожими на сказочные дверями и уже сказал свое «Нет!» И все же Ольга осознавала, что, когда она выплачется перед Яином и выйдет отсюда, ей станет намного легче. Точно так же каждый человек, стоящий рядом на коленях и пришедший в Обитель из-за какой-то жизненной сложности, тоже понимает, что этот визит не разрешит его проблем, зато принесет душевное успокоение.
– Милосердная Ольга! – раздался удивленный возглас. – Ты ли это?
Ольга вздрогнула и оглянулась. Рядом с ней стоял человек в расшитом золотом плаще с гербом Яина на груди.
– Милосердный Диид! – обрадовалась Ольга. Они не виделись с ним с тех пор, как она уехала работать на океанскую платформу.
– Ты плачешь, милая? Что-то случилось?
Отворачиваться было поздно. Он взял ее за руку и отвел в дальний угол Обители, чтобы не мешать другим паломникам.
– Милосердный Диид, я в отчаянии, – прошептала Ольга. – Я не знаю, что делать.
– Поделись. Быть может, вместе благодаря Милосердному Яину нам удастся решить твои беды.
– Скажите, наставник, должна ли я быть милосердной к любому существу на Земле?
– Конечно, милая, – ответил наставник. – Милосердный Яин именно этому учил нас. Мы должны отзываться на любой зов страждущего.
– Но если в моих силах спасти человека, а все обстоятельства против меня?
– Нет обстоятельств выше, чем сострадание!
– А что делать, если, исполняя долг милосердия, мне придется нарушить закон государства? – всхлипнула Ольга.
– Нарушить закон? – Наставник Диид удивленно наморщил лоб. – Возможно ли такое? Закон общества как раз и создан для того, чтобы оберегать людей. По идее, закон и милосердие – понятия неразделимые.
– А если помощь нужна человеку, для спасения которого все-таки нужно преступить закон?
– Если закон запрещает тебе кому-либо помогать, быть может, на то есть веские причины? Задумайся, не совершишь ли ты этим поступком зло.
– Как я могу совершить зло, творя милосердие? – вскричала Ольга.
Она умолкла, увидев обращенные на нее взгляды.
– Ответьте, наставник, разве Милосердный Яин разделял людей на достойных и недостойных его милости? – продолжала Ольга тише. – Разве могу я, ступив на его путь, выступая под его гербом, остаться в стороне, когда погибает человек, который обратился ко мне за помощью?
Наставник задумался.
– Что ж... – наконец произнес он. – Тогда поступай так, как велит тебе сердце. Только помни, что и милосердие должно подчиняться разуму. Ведь именно милосердие Яина привело когда-то к краху Алмазного Дворца и изгнанию ялгов из Ваалкомеры. Это урок, который не стоит забывать. Будь разумна, дитя мое!
Ольга поклонилась:
– Спасибо, наставник. Я подумаю над вашими словами.
Она еще раз взглянула на золотую фигуру Милосердного Яина, словно надеясь получить у нее поддержку. Но губы статуи, как всегда, остались неподвижны. Она еще раз поблагодарила наставника и ушла.
Очутившись в кресле своего «музейного артефакта», Ольга долго сидела, опустив голову на штурвал.
– Куда едем? – спросил «внутренний голос». – Я настрою навигатор.
– Домой, Хела... Домой!
Ольге хотелось яростно мчаться, выжимая всю мощь из потрепанного суденышка, чтобы забыть обо всем. Но вместо этого катер с черепашьей скоростью тащился по каналу в медленно ползущем транспортном потоке. Продвинувшись на полкорпуса вперед, катер замирал на пять-десять минут. Ольгу беспощадно подрезали водилы из соседних рядов, обгоняли, мчась по линиям, предназначенным для аквабусов, между катерами проносились аквабайки, поднимая такие волны, что приходилось включать дворники и сгонять воду с лобового стекла. Впереди показался перекресток: в центральный канал с двух сторон вливалось еще два транспортных потока, отчего продвижение вперед вообще сводилось на нет. В какой-то момент Ольга не выдержала, и вся ее ярость обрушилась на пластиковую панель ни в чем не повинного катера. Она била кулаком до тех пор, пока на стекле спидометра не появились трещина и капли крови, а кисть не заныла от боли. Тогда она со слезами уронила голову на штурвал.
– Почему? Почему все так?
Ольга прекрасно понимала, что дело вовсе не в пробке. Ждать она умела, причем годами. Но ждать можно лишь тогда, когда в этом есть смысл. А если завтрашний день сулит лишь новые разочарования?..
В душе Ольга старательно оправдывала прокуратора Ваалг, говорила себе: «Она ведь в первую очередь думает обо мне, о моей безопасности». И все же Ольга не могла простить себе свою беспомощность. «Помогать и спасать»... Но теперь вдруг выяснилось: помогать и спасать, но не всем!
Ольга вздрогнула, услышав рев клаксонов. Перед ее катером образовалось пустое пространство, и водителей, что двигались позади, справедливо возмутило, что она не торопится его занять. Ольга заметила рядом поворот в узенький канал, ведущий в подворотню, повернула и заглушила мотор на парковке у какого-то офисного здания. Заперев «артефакт», она пошла к ближайшей станции метро.
Обычно она с теплом относилась ко всему на свете, старалась быть позитивной, но в тот день ее все раздражало. Особенно люди. Эти идут слишком медленно – так, что хочется зло растолкать их локтями! А те наоборот – обгоняют и подрезают, едва не сталкивая с тротуара! В какой-то момент Ольге захотелось попросту обругать всех прохожих и наброситься на них с кулаками. Но, взглянув на их лица, она вдруг прочла в них те же мысли.
«Неужели на улицах всегда так людно? – подумала она. – Почему я не замечала этого раньше?» Ведь в прошлом она больше года проработала в столице. И тут же поняла: да потому что я впервые оказалась на тротуаре в час пик! На работу – пораньше, с работы – попозже, таков ее обычный распорядок дня. Некоторые знакомые считали ее трудоголиком, но большинство – сумасшедшей. Правда, сейчас при мысли о работе Ольге стало тошно. Едва она вспомнила о том, что с утра пораньше нужно будет снова тащиться в Центр Милосердия и заняться ерундой, ей тут же захотелось туда опоздать. А лучше вообще не ехать, прогулять! И она вдруг подумала, что если поступит так, то этого все равно никто не заметит. Ведь ее работа никому не нужна!
Опускаясь на самое дно столицы – в подземку, Ольга вглядывалась в лица людей, движущихся вверх на соседнем эскалаторе. Усталые, хмурые, с отпечатком нескончаемых забот. Эти люди, скорее всего, думают, что жизнь их – сплошная мука, полная проблем, разочарований, горя и принятия бесконечных решений. Ольга и сама именно так неоднократно рассматривала свою жизнь. И впервые задумалась: так ли все у нас плохо на самом деле? Насколько тяжела жизнь среднестатистического гражданина Грасии? Насколько сложны и неразрешимы его проблемы? Насколько серьезны разочарования и невыносимо горе? Ведь все познается в сравнении.
Взять, к примеру, Средневековье. Сейчас города не выкашивает какая-нибудь чума – медицина давно поборола самые страшные болезни и продуктивно ищет способы избавиться от оставшихся. Современные люди не боятся, что завтра явятся какие-нибудь кочевники, чтобы вырезать их семьи, а выживших угнать в рабство. Для большинства людей слово «война» ассоциируется исключительно с учебниками истории или кинобоевиками. Когда-то едва ли не каждый год пожары уничтожали целые города, наводнения смывали деревни, а после засух наступали многолетний голод и мор. Теперь у нас есть пожарные службы, против наводнений построены дамбы и гранитные набережные, а налаженная торговая сеть не позволяет голодать. Людям теперь не нужно тратить недели, чтобы добраться в другой конец страны или мира: наука дала им самолеты, пароходы, поезда, автомобили, а можно вообще поболтать с другим континентом, не выходя из дома, – есть интернет и телефон. Еду хозяйкам давно помогают готовить микроволновые печи, кухонные комбайны, индукционные плиты. А образование? Любой ребенок сейчас способен умножать многозначные числа, читать и писать, о чем лет сто назад не могли даже мечтать большинство взрослых. А способов развлечений теперь придумано столько, что люди устают отдыхать. Но спроси любого из них: счастлив ли ты? И что же услышишь в ответ? Нет! Имея все это, большинство людей продолжают считать себя несчастными! Человечество ненасытно в своих желаниях! А каково приходится тем, кто и сейчас продолжает жить в Средневековье? Каково, например, девочке Луизе, живущей среди варваров и вынужденной умирать от болезни, которую давно победила современная медицина?
Когда Ольга сошла с межостровного экспресса на Елтине, лил дождь. Она сначала хотела сесть на аквабус, но передумала и пошла пешком. Четыре мили? Плевать!
– Хела, включи какую-нибудь музыку, – попросила она.
В наушнике заиграла спокойная мелодия с нежным женским вокалом. Ольга не разбиралась в современной эстраде, понятия не имела, что это за певица, но сейчас именно эта музыка соответствовала состоянию ее души. Да уж, Хела точно научилась угадывать настроение своей невиртуальной подружки!
Подставляя лицо бодрящей мороси, Ольга шла по широкой и пустынной пешеходной дорожке – дождь загнал всех по домам. Вокруг благоухал зеленью ее родной край, простираясь вдаль, сколько хватало глаз, низенькими домиками, купающимися в зелени садов. Жилой Елтин, в отличие от шумной офисной столицы, выглядел домашним, навевал мир и покой. В родительский дом Ольга пришла мокрая, замерзшая, но зато отдохнувшая от мрачных мыслей и почти не думающая о проблемах. Все – завтра!
– Оленька, какая-то ты сегодня странная, – заметила мать, глядя, как дочь без аппетита ковыряет вилкой омлет. – Что-то случилось?
– Я в отчаянии, мама, – призналась та, отодвинув тарелку. – Ко мне обратились с просьбой, у человека настоящая, серьезная беда. Я же, как оказалось, не в силах помочь!
– А, ты про ту девочку с Эмери, о которой говорила вчера? – насторожилась мать.
– Да. Сегодня прокуратор Ваалг отказала мне в командировке.
– Быть может, прокуратор права?.. – осторожно начала мать. И в ее интонации было слышно, что она рада, именно на это она и надеялась.
– Права?! – Ольга едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Ко мне обратился за помощью ребенок, а я должна сидеть и делать вид, что ничего не произошло? Ты считаешь, что это правильно, мама?
– Ну... Каждого в первую очередь заботит судьба его собственного ребенка, – ответила мать, с тревогой взглянув на Ольгу.
– Конечно же, беды чужих детей – проблемы их родителей! – горько усмехнулась та.
Мать опустила голову.
– Ой, дались тебе эти пираты! – воскликнула Даша, выглянув из своей комнаты, при этом не прекращая обрабатывать тушью длиннющие ресницы. – Будто других забот нет...
– Что? – Ольга вскочила от негодования. – Это говоришь ты, сестренка? Ты, у которой иных проблем нет, кроме как не пропустить по телеку концерт какого-то смазливого мальчишки и навести марафет в салоне красоты, а мысли заняты лишь тем, какую картинку увидят друзья в соцсетях? И ты мне говоришь «других забот нет»? Да и вообще, за те пару дней, что я получаю письма в своем Центре Милосердия, у меня возникло ощущение, что в нашей стране не осталось иных трудностей, кроме как устроить бездарного внука в консерваторию, где бы отдохнуть покомфортнее да как за бесценок подправить свою стареющую физиономию. В нашем современном мире почти не осталось серьезных проблем, а благодаря совершенной медицине большинство людей живут так долго, что едва ли не умирают от скуки. А где-то там, за океаном, есть девочка, которой нужна реальная помощь! Ре-аль-на-я!..
Ольга отвернулась, вытирая слезы. Она долго молчала, глядя, как за окном дети играют в войну. Дождь кончился, и детвора снова высыпала на улицу. Впереди всех бегал ее младший братец Рома, размахивая игрушечным пистолетом.
– Мама, я поеду туда! – тихо, но твердо сказала она.
– Оля!..
– И плевать на любые доводы. Я дала присягу: «Помогать и спасать». Всем помогать! И всех спасать! Без исключения!
– Доченька, ты понимаешь... – начала мать и тут же замолчала. Она не могла влиять на решения упрямой старшей дочери с той поры, как та пошла в детский сад: если та что-то решила – сделает непременно, чего бы ей это ни стоило.
Ольга хлопнула ладонью по столу:
– Я выезжаю завтра!
18 дней до возвращения
Приехав с утра пораньше в Центр Милосердия, Ольга сразу же отправилась на причал, туда, где стоял катер, пафосно названный журналистами «Стрелой надежды». Капитан Уилкс ползал по кораблю, надраивая его до блеска. Он занимался этим постоянно, словно готовил свое суденышко к параду. Ольге еще в момент знакомства понравился этот бодрый и веселый старичок с вечно всклокоченными белыми, как морская пена, волосами и аккуратно подстриженной, но пышной бородой. Он и минуты не мог усидеть на месте, и глядя издали на его бесконечную суету, можно было решить, что это мужчина в расцвете сил, а вовсе не семидесятилетний дед. Лишь седина и морщины красноречиво говорили о его возрасте, а многочисленные шрамы – о многолетней боевой славе. Именно благодаря активной жизненной позиции капитан, уйдя в отставку, не отправился доживать век на какой-нибудь комфортный островок, а вместе со списанным из армии десантным кораблем, на котором он ходил долгие годы, согласился послужить еще, пусть и в мирном Центре Милосердия.
– Доброе утро, капитан! Скажите, наш катер готов отправиться в плавание? – с ходу начала Ольга.
– Всегда готов. Я командовал этой девочкой сорок лет и уверен, что она пробегала бы, не запыхавшись, еще лет двадцать, если б не списали. Но с командованием, как говорится, не спорят... – Капитан спрыгнул с острого носа катера на пирс. – А куда идем?
– К Эмери.
– Эмери? – Капитан вытаращил на Ольгу глаза. – Если прикажете, я готов хоть в Бермудский треугольник, но... Ты ничего не путаешь, дочка?
– Не путаю. Мне нужно именно на Эмери.
Капитан Уилкс задумчиво гладил бороду, с недоверием поглядывая на свою начальницу.
– В тех местах я отстреливал пиратов всю свою сознательную жизнь. Но что вам-то понадобилось в этой клоаке?
Ольга вкратце рассказала про письмо.
– Да уж, доброе дело, – кивнул капитан. – Да только мы не сможем туда отправиться вот так, ни с того ни с сего.
– В чем проблема?
– Конечно, катер-то готов к любому походу, хоть на край мира. Я лично все каждый день проверяю. Старая привычка. Как-никак четыре десятка лет на этой девочке ходил... Но для такого путешествия мне понадобится помощник.
– Кто-кто? – растерялась Ольга.
– Понимаете, Оленька, в экипаже каждого корабля, который собирается отправиться в столь опасные места, обязательно должны быть как минимум два человека, способных управлять судном. А если со мной что-нибудь случится, да еще и вдали от цивилизации? Что вы будете делать? Тем более у Эмери! Там-то подмоги будет ждать неоткуда.
– Но помощник капитана нам не положен по штату! – воскликнула Ольга.
– То-то и оно, а должен быть! Видимо, те, кто создал эту службу, рассчитывали, что нам не придется заниматься спасением за пределами цивилизованной части архипелага. Хотя, честно говоря, думаю, когда вам выдавали этот катер, никто и не помышлял о том, что ему вообще хоть раз придется покинуть причал. Потому, наверное, меня, старика, сюда и приставили. Не столько для дела, а скорее так – для вида...
«Похоже, все, кроме меня, с самого начала понимали, что наш Центр Милосердия – фикция, – с досадой подумала Ольга. – Ничего, я поступками всем докажу, что это не так!»
– Откуда вообще берутся эти самые помощники капитанов? – спросила она.
– Ну, сначала их готовят в училище на Артисане, а потом распределяют на корабли – торговые или туристические. Для военного флота учат в военной академии на Ди Гуэрра. Иногда в службах занятости можно встретить вольнонаемных специалистов вроде меня, уволенных в запас или списанных в резерв, но которые еще хоть куда! – Капитан самодовольно хмыкнул, покрутив ус.
– Списанных в резерв, говорите... – повторила Ольга, и у нее в памяти колыхнулось какое-то смутное воспоминание. Что-то связанное с Ларой Мининой. – Ладно, я что-нибудь придумаю.
Ольга привыкла доверять своим предчувствиям. Раз в памяти всплыла Лара, значит, нужно звонить Ларе. По пути к Центру Милосердия она достала телефон и набрала номер подруги.
– Привет, подружка. Как дела? – раздался из трубки веселый голос журналистки.
– Слушай, Лар, я по делу. У тебя случайно нет знакомых флотских офицеров, которым нужна работа?
– Есть конечно. Целая эскадра только и ждет команды к отплытию. Выбирай любого.
– Что, правда? – обрадовалась Ольга.
– Шучу. – Лара хихикнула. – Откуда? Я же журналюга, а не боцман! Но если у тебя появится какой-нибудь симпатичный на примете, ты звякни, если что... А вообще, тебе зачем? Решила-таки приударить за каким-нибудь капитаном? Ты, случаем, не забыла, что выскочить замуж за капитана всегда было моей, а не твоей мечтой? – Лара залилась звонким смехом, но тут же осеклась. – Надеюсь, это не связано с твоими расспросами об Эмери?
– С чего ты взяла? – возразила Ольга. – Так, просто спросила... На всякий случай...
– Ты это, подружка, не дури, – серьезно сказала Лара. – С такими вещами не шутят. Эмери – это...
– ...очень опасное место. Наслышана. Ладно, забудь. – Ольга отключилась.
Что делать? И «внутренний голос» тут не помощник...
Зайдя в кабинет, Ольга принялась просматривать в интернете на сайтах с вакансиями резюме вольнонаемных моряков. Разослала несколько предложений. Даже обратилась в одну службу занятости, но тут же отказалась от подобных попыток: когда там узнали, что требуется специалист не в штат, а на время, да еще и плыть на Эмери, менеджер по трудоустройству чуть ли не шепотом сообщила, что у них серьезная фирма и «сомнительными делами» они не занимаются. «Они, наверное, решили, что я перевожу контрабанду», – поразилась Ольга.
Около полудня неожиданно зазвонил телефон. На экране незнакомый номер. Ольга ответила.
– Здравствуйте! Ольга? – Голос у собеседника был такой, словно он беспробудно пьянствовал не один месяц, да и сейчас еще не отошел после вчерашнего.
– Да, это я, – ответила Ольга. – А вы, простите, кто?..
– Меня зовут Нико. Николас Дуарте. Помните, мы позавчера виделись на аллее Опус у фонтана. С вами была еще такая заводная подружка – из тех, кто «несет правду»...
– А, да, да… – Ольга вспомнила назойливого парня, что клеился к Ларе, и тут же припомнила, что тот представился как... помощник капитана в резерве! Так вот почему при мысли о морских офицерах в ее памяти всплыла Лара! Да только пропитый голос собеседника тут же погасил ее восторг. Видимо, Лара тогда была права – наверняка конченый алкаш.
– Мне пришла эсэмэс от вашей подружки. Она написала, что вы ищете помощника капитана для путешествия на Эмери...
Ольгу пробил озноб: «Неужели Лара кинула клич по всей своей адресной базе? Теперь полстолицы знает, куда я собралась!»
– Дело в том, что я сейчас без работы... – продолжал звучать пропитый голос Нико.
– Извините, но мы уже рассматриваем одно предложение, – быстро проговорила Ольга.
– Но, поверьте, я вам подойду лучше других!
– Почему это?
Нико замялся.
– Ну... у меня большой опыт... А еще мне приходилось бывать в тех местах.
– С этим проблем нет. Думаю, капитан нашего катера знает тот район получше вашего. Он там служил. Всего хорошего. – Ольга хотела отключиться.
– Вы должны взять на Эмери именно меня! – вскричал Нико.
Ольга аж растерялась от такого напора.
– Я же вам сказала, – твердо, едва ли не по слогам проговорила она. – Вакансия закрыта!
И бросила телефон на стол.
«И все-таки помощника-то где-то взять нужно, – с горечью подумала Ольга. – Причем как можно быстрее. Если прокуратор Ваалг узнает, что я намерена нарушить ее указание, мне не дадут даже покинуть Магнус...» Она снова пролистала сайты с вакансиями, но там ее ждало разочарование. Ольга уронила голову на руки. На все отправленные ею предложения пришли отказы. Ни одного кандидата! Те же, что ответили на вакансию, тут же отказались, едва узнав, куда предстоит отправиться.
– Ладно, я понял, – раздался из телефона голос.
Ольга вздрогнула. Она была уверена, что давно отключилась.
– Простите, что похитил ваше время, – сдался Нико. – До свидания.
– Погодите! – вскричала Ольга, снова схватив телефон.
«Милосердный Яин, что я делаю? Помощник капитана нам, конечно, нужен, но у этого парня явные проблемы!..» И тут же одернула себя: «Но где я сейчас найду другого?»
– Думаю, мы сможем договориться, – вздохнула она.
– Когда и откуда стартуем? – быстро спросил Нико, словно опасался, что она передумает.
Ольга продиктовала адрес.
– Раз дело касается Эмери, я не подведу. Можете мне верить! – весело сказал он.
Ольгу насторожила эта веселость. Чего он так обрадовался, если другие моряки приходили в ужас, едва она называла цель их путешествия? А еще он даже не спросил о сумме гонорара!..
Следующие три часа ушли на погрузку катера. Ольга пробежалась по окрестным магазинам и потратила кучу наличных, закупив недельный запас продуктов, различные медикаменты и кое-какое снаряжение, которое, по словам капитана, может потребоваться им в пути. Она время от времени поглядывала на часы, но Николас Дуарте все не появлялся. Ольга уже начала беспокоиться, вспоминая его похмельный голос. Насколько надежен этот человек? Она ведь его едва знает!.. Но за двадцать минут до назначенного для отплытия времени Николас вошел в Центр Милосердия – подтянутый, выбритый и в хоть и поношенной, но опрятной и выглаженной парадной форме флотского офицера.
– Ну что ж, я готов! – воскликнул он, широко улыбнувшись, и этот его довольный вид еще больше насторожил Ольгу.
Капитан Уилкс скользнул по новоявленному помощнику суровым взглядом и недовольно проворчал:
– Типичный пират!
Вопреки переживаниям Ольги никто не помешал их отплытию. Видимо, прокуратор Ваалг даже подумать не могла, что она посмеет ослушаться и проявит своеволие. Команда тоже не роптала, покорно соглашалась с приказами своей начальницы. Хотя у всех на лицах она прочла озабоченность, а у Мишель – даже страх. Глядя в их тревожные глаза, Ольга подумала вдруг: «Милосердный Яин, что же я делаю? Ведь еще не поздно передумать!» Но она тут же отогнала эту мысль и, чтобы не видеть удаляющийся за кормой столичный остров Магнус, перешла на нос корабля: «Так или иначе решение принято! Теперь – только вперед!»
Спустя час они прошли мимо ульфельдийского острова Фреммед, в международном порту которого стояли такие огромные океанские лайнеры, что их катерок выглядел рядом с ними мухой у слона, затем обогнули корабельные верфи Скибсварфта и вышли к регио Ялг. Спустя еще час, когда миновали ялгский остров Пуэрто, капитан Уилкс указал вдаль на едва виднеющийся клочок суши и торжественно объявил:
– Вот он – регио Эмери! Уж и не думал, что когда-нибудь судьба снова забросит меня в эту дыру.
– Надо же, и не верится, что это те самые места, где свирепствуют настоящие пираты, – едва не захлопала в ладоши Мишель.
Ольга не разделяла ее восторга. Она пристально вглядывалась вдаль.
– Что это впереди? – спросила она.
– Пасео, – ответил капитан Уилкс. – Второй по величине остров этого района. Его контролируют грасийские войска, потому он относительно безопасен. Если около Эмери вообще бывают безопасные места...
– Да нет, я об этом... – Ольга указала туда, где на океанской глади виднелась цепочка темных точек. Они располагались примерно на равном расстоянии друг от друга, и создавалось ощущение, что по океану раскинута гигантская сеть.
– Мурус, – сказал стоящий позади Нико и добавил с усмешкой: – Щит цивилизации от эмерийских пиратов. Да будет славен он вовек!
И, сделав жест, словно произнес тост, помощник капитана отхлебнул из фляжки.
– Мурус? – удивилась Ольга. – Так ты хочешь сказать, что все эти точки...
Нико протянул ей бинокль.
– Это же корабли! – поразилась Ольга, всматриваясь в серые плавучие крепости, ощетиненные стволами орудий. – И какие большие!
– Крейсеры. – В голосе капитана Уилкса послышались одновременно гордость и печаль. – Я всю жизнь прослужил на них.
– Как их много!
– Практически все грасийские войска сосредоточены здесь, – объяснил Нико. – На архипелаге ведь, кроме этого, не осталось районов, где есть необходимость стрелять. Везде обходятся полицией. Ну а в случае чего эти силы всегда можно быстро перекинуть в любой другой.
– И насколько огромна эта стена из кораблей?
– Не стена, – поправил Нико, – а кольцо!
– Хотите сказать, что этот флот окружает весь район?
– Не весь, но большую его часть. Ту, которую контролируют эмерийцы. Полторы сотни крейсеров стоят на расстоянии примерно морской мили друг от друга. Таким образом, остров Эмери заключен в стальное почти стопятидесятимильное кольцо, которое отделяет его от остального мира.
– Но если между кораблями такое большое расстояние – в целую милю, разве пираты не могут проскочить в эту брешь? – Ольга с восхищением рассматривала эту боевую сеть.
– Сложно. Военные ведь не дураки, чтобы оставлять лазейки. Между кораблями постоянно курсируют патрульные катера, а на крейсерах установлены радары. Стоит к Мурусу приблизиться даже крохотному кораблю без разрешения, его мгновенно накроют десятки орудий. Причем неважно, с какой стороны подойдет судно. Для всех, кроме грасийских военных, проход закрыт в обе стороны.
– Но ведь пиратам ничто не мешает собрать флот, ударить разом в одном месте и, прорвав Мурус, например, напасть на какой-нибудь мирный остров архипелага.
– Мешает. И еще как! – усмехнулся Нико. – Есть причина, которая не позволяет пиратам совершать подобные атаки. Как это ни парадоксально, но им мешает то же самое, что не дает правительству Грасии стереть эмерийцев с лика планеты.
– А оно может?
– Вы же сами видите, какой флот охраняет архипелаг. Пусть он несколько устаревший, ведь развитие морского дела у нас в Грасии застряло где-то в эпохе Второй мировой. Зато за последние полсотни лет этих допотопных кораблей настроили до черта. Как думаете, чего стоит один только залп всех этих крейсеров? Атакуй они все разом, Эмери в мгновение ока превратится в выжженную пустыню.
– Выходит, правительство архипелага в любой момент может покончить с пиратами? – поразилась Ольга. – Так почему же оно до сих пор этого не сделало?
– Тут все дело в политике. Представляете, как во всем мире отнесутся к нашей стране, если узнают, что она под корень истребила целый народ? Организация Объединенных Наций и так смотрит на всю эту ситуацию с подозрением. Да и внутри нашей страны журналистам стоит лишь рот раскрыть в новостях – и вы же первая встанете на защиту «бедных эмерийцев» и осудите геноцид, завопите: «Эмерийцы тоже люди!» Именно поэтому и существует этот Мурус: с одной стороны – он защищает архипелаг от буйного нрава пиратов, с другой – не позволяет погибнуть эмерийскому народу, истребление которого может спровоцировать конфликт между нашим архипелагом и другими государствами.
– Если все обстоит так, как вы говорите, позиция Грасии в таком случае ясна: наша крохотная страна вынуждена считаться с мнением мирового сообщества. Хотя и не очень ясно, какое право имеют чужие страны вмешиваться в наши дела, – задумчиво сказала Ольга. – Но пиратам-то что мешает грабить наши острова? Они-то не скованы ни политикой, ни общественным мнением.
– Не совсем так. – Нико с довольной улыбкой отхлебнул из фляжки. – Судите сами. Если эмерийцы, как вы говорите, начнут грабить острова и убивать мирных жителей, вся общественность архипелага возмутится и станет требовать от правительства покончить с «эмерийской чумой». Наше правительство в свою очередь предоставит ООН доказательства, что, мол, поведение эмерийцев угрожает безопасности не только Грасии, но и всей планеты. И тогда мировая общественность закроет на конфликт глаза и наши военные мигом сделают свою работу. Эмерийцы, несмотря на свою воинственность, прекрасно это понимают. Так что между ними и правительством архипелага существует нечто вроде негласной договоренности. Пираты атакуют лишь залетные корабли, слишком близко подошедшие к их острову, военные же отстреливают особо наглых пиратов и проводят регулярные патрульные рейды за Мурус для уничтожения особенно активных пиратских эскадр. Но ни те, ни другие ни за что не перейдут к более серьезным боевым действиям.
Тут Ольга вспомнила недавний взрыв в Центре культуры ялгов на ее родном острове.
– И все же кое-кому из пиратов удается перебираться через Мурус, раз в Грасии случаются теракты.
Нико не ответил, лишь пожал плечами.
– Я смотрю, вы так хорошо осведомлены об эмерийских проблемах и способах пересечения Муруса… – Капитан Уилкс метнул холодный взгляд на своего помощника.
– На что это вы намекаете? – Тот с вызовом повернулся к капитану.
– На то, что больно подозрительно ты себя ведешь, – ответил капитан, тоже выпрямившись и сжав кулаки.
– Так, успокойтесь оба! – воскликнула Ольга, быстро встав между ними. – Нико, вам следует с большим уважением относиться к своему капитану. Не заставляйте меня пожалеть о том, что я наняла вас в команду. Да и вы, капитан, оставьте свои подозрения. Если у вас были какие-то возражения, нужно было их высказывать на Магнусе. Теперь же мы члены одной команды, и я не потерплю раздоров!
Нико вздохнул и отвернулся, отхлебнув из фляжки. Капитан Уилкс ушел к штурвалу, но продолжал бросать в сторону своего помощника недовольные подозрительные взгляды.
– Смотрите, нас встречают! – прокричала Мишель, указывая вдаль.
От одного из крейсеров, которые уже стали так близки, что невооруженным взглядом можно было разглядеть их пушки, отделились три точки и устремились им навстречу. Вскоре стало ясно, что это три небольших катерка.
– Вот увидите, сейчас нам скажут убираться туда, откуда мы пришли, – сказал капитан Уилкс. – Тут не любят гражданских.
В подтверждение его слов со стороны катеров раздался голос, усиленный громкоговорителем:
– С вами говорит командир патруля крейсера Э-148. Вы вошли в зону, контролируемую грасийскими войсками. Немедленно разверните корабль и покиньте территорию.
– Что я говорил? – вздохнул капитан Уилкс. – Только топливо зря потратили и время потеряли. Ну что, разворачиваемся?
– Нет, – твердо сказала Ольга. – Я отправилась сюда выполнить миссию и не вернусь, пока этого не сделаю!
– Но...
– Просто остановите катер.
– Ничего из этого не выйдет, – вздохнул капитан, но подчинился.
Патрульные корабли приблизились почти вплотную. На ближайшем появился мужчина в офицерской форме с мегафоном в руке.
– Эй, вы оглохли? – рявкнул он в громкоговоритель, хотя расстояние между ними теперь было всего метра три. – Быстро разворачивайте свое корыто и...
Пока он говорил, Ольга взошла на нос катера и подняла над головой удостоверение – так, чтобы офицер смог разглядеть его корочку, сине-зеленую, как флаг Грасии. Такие имели только члены правительства. Офицер явно разглядел, так как мгновенно умолк и застыл с открытым ртом.
– Как вы уже поняли, я представитель правительства архипелага, – сказала Ольга, – и прибыла сюда с важной миссией. А потому требую, чтобы нас немедленно пропустили через Мурус!
Офицер растерялся еще больше.
– Но... я не компетентен принимать такие решения, – пролепетал он уже без помощи мегафона.
– Так отведите меня к тому, кто компетентен!
– Минутку. Пожалуйста, оставайтесь на месте, – быстро сказал офицер и скрылся в рубке своего катера. Вскоре появился, при этом вид у него был весьма озадаченный.
– Мне приказали сопроводить вас до порта Пасео. Следуйте за нами, – скороговоркой объявил он и строго добавил: – Предупреждаю, любые подозрительные действия будут расцениваться как акт агрессии.
И снова исчез в рубке.
Один из патрульных катеров пристроился перед носом их судна, два других – со стороны кормы. Им в спины направили стволы пулеметов.
– Мы же прибыли с этой стороны Муруса, – удивилась Ольга. – Да и удостоверение мое они видели. К чему такие предосторожности?
– Здесь столько контрабандистов и террористов, что эта перестраховка вполне оправданна, – сказал капитан Уилкс, взявшись за штурвал и направляя катер следом за патрульным. – У нас на флоте был один случай. Это произошло еще до установления Муруса, и между войсками и эмерийцами шла открытая война. Так вот, как-то на крейсер прибыла группа десантников. Их, как и полагается, приняли на борт. А оказалось в итоге, что это никакие не новобранцы, а переодетые эмерийские пираты. Всю команду вырезали, а крейсер до сих пор встречают в качестве флагмана пиратской эскадры. А вы говорите о доверии.
Ольга слушала, а сама не сводила глаз с огромных ощетинившихся пушками правительственных боевых кораблей. Вблизи они оказались такими огромными, что на своем крохотном катерке она ощутила себя ничтожно маленькой. Затем они повернули к острову и следующие минут пятнадцать шли вдоль зеленой стены густого леса, лишь время от времени в этой зелени мелькали яркие пятна – сплошь покрытые розовыми цветками кусты. Кое-где из гущи деревьев пробивались втекающие в океан речки, виднелись живописные водопады и множество скал. Ольга всматривалась в чащу, стараясь различить среди этой зелени хоть какие-то постройки. Ничего! Край выглядел совершенно диким.
– Я думала, в архипелаге не осталось больших островов, не превращенных в мегаполисы, – воскликнула Ольга, завороженно рассматривая чащу.
– Это не лес, – отозвался Нико. – Это город!
– Город? – удивилась Ольга, но, кроме все того же лесного пейзажа, не увидела ничего нового. – Где?
– Да вот же он. Мы идем мимо него.
Ольга присмотрелась и теперь вдруг поняла: то, что она приняла за скалы, на самом деле оказалось домами. Выстроенные из скальной породы, они настолько поросли мхом и вьющимися растениями, что казались частью ландшафта. Похоже, эти дома пустовали десятки лет. Многие развалились и превратились в руины, но в тех, что уцелели, теперь Ольга различила отверстия окошек и дверей. Кое-где, как ей показалось, среди леса виднелись даже остатки разбитых, заросших травой и кустарником площадей и дорог.
– У эмерийцев было принято возле каждого дома высаживать сад, – объяснил Нико. – Это делали у всех зданий, даже будь то офис или магазин. Но за годы запустения эти сады настолько одичали и разрослись, что превратили города в лесные дебри.
– Варвары, – сухо прокомментировал капитан Уилкс. – Живут как дикие звери, вот и выращивают вокруг себя леса.
– Между прочим, у нас на Елтине перед домами тоже принято высаживать цветники, кусты и даже деревья, – заметила Ольга.
Капитан фыркнул и снова уставился вперед.
– Такой красивый край, – заметила Ольга. – С трудом верится, что тут идет война.
– О, а вот и порт! – объявил Нико.
Теперь Ольга заметила, что прямо по курсу среди деревьев возвышаются большие ворота, а справа и слева над ними – две укрепленные вышки с пулеметами. Идущий впереди патрульный катер повернул к ним.
– Осторожно! – вдруг крикнул капитан Уилкс и рванул штурвал так, что катер качнуло и Ольга повалилась на палубу. Падая, она успела заметить, как среди листвы что-то блеснуло, и раздалось несколько хлопков.
– Чертовы пираты! – рявкнул капитан. – Благо сноровка еще осталась, а то пошли бы ко дну...
– Что случилось? – прокричала Ольга, вскочив на ноги. И тут увидела, что один из сопровождавших их патрульных катеров охвачен пламенем и дымом. Через его борт перевалился горящий человек, а затем раздался взрыв, и вместо суденышка остались качающиеся на волнах дымящиеся обломки.
На переднем патрульном катере появился все тот же офицер с перекошенным злобой лицом.
– Нас обстреливают с берега! – прокричал он в мегафон. – Быстро идите к порту. И без фокусов – за вами следят пулеметчики. Они не промахнутся!..
Его голос заглушил грохот – разом залаяли пулеметы обоих оставшихся патрульных катеров. Они понеслись вдоль берега, поливая огнем лес. Из листвы выпал человек с чем-то черным в руках, видимо, оружием, всплеснул руками, скатился по песчаному склону к воде и замер. Это все, что Ольга успела заметить, потому что капитан Уилкс, вцепившись в штурвал, выжал полную скорость. Перед кабиной мелькнули распахнутые ржавые ворота, вышки с нацеленными на катер стволами орудий, после чего Ольга и ее команда очутились в широком заполненном водой тоннеле. Там они едва не столкнулись со спешащими к выходу несколькими десантными кораблями, как братья-близнецы похожими на их катер. Едва те оказались снаружи, створки ворот со скрипом захлопнулись, подобно челюстям гигантского чудовища.
Теперь катер Центра Милосердия медленно двигался в полумраке тоннеля, освещенного тусклыми желтыми прикрепленными к потолку лампами. Слева и справа навстречу выплывали хищные морды небольших военных кораблей, пришвартованных у бетонных пирсов. Ольга обратила внимание, что эти пирсы черны от старости, зато стены тоннеля сложены из белого кирпича. Видимо, когда-то этот причал располагался под открытым небом, а стены и потолок выстроили не так давно. Кое-где на камнях причала и парапета сохранились рекламные таблички, указатели и надписи, свидетельствующие о том, что когда-то порт использовался в мирных целях.
– Для чего они это сделали? – тихо спросила Ольга. Сцена пылающего катера и переваливающегося через борт горящего человека все еще стояла у нее перед глазами.
– Это же эмерийцы, детка, – ответил капитан Уилкс, – пираты, которым даже ребенка прирезать ничего не стоит. Жестокость у них в крови.
– Не говорите ерунды, – перебил его Нико. – Как вы можете судить о народе, который совершенно не знаете?
– Это я-то не знаю? – усмехнулся капитан. – Да я отстреливал этих варваров, когда ты еще на четвереньках ползал.
– Да-да, вы говорили, что сорок лет прослужили во флоте. И много вы видели эмерийцев не через прицел пулемета?
– Слушай, ты, щенок! – взревел капитан, вскочив с кресла. Его голос эхом прокатился по тоннелю. – Я тут кровь проливал, чтобы такие, как ты, могли спать спокойно...
– Не такие, как я, уж поверьте… – Нико тоже вскочил.
– Это точно! Стоит взглянуть на твою бандитскую рожу!
– А ну-ка, хватит! – крикнула Ольга. – Хочу напомнить вам, что вообще-то мы прибыли сюда с миссией милосердия. Чтобы помочь ребенку. Эмерийскому ребенку!
Капитан и его помощник отвернулись в разные стороны и сделали вид, будто занялись делами. Однако Ольга заметила, с какой яростью они поглядывают друг на друга. «Ох, чувствую, доставит мне хлопот эта парочка». – И Ольга в очередной раз укорила себя за то, что так необдуманно укомплектовала свой штат.
– Эй, гражданские!
Они заметили стоящего на пирсе солдата.
– Гребите сюда!
Капитан подвел катер к свободному месту у пирса, бросил трос. Солдат поймал его, закрепил.
– Ждите здесь, – сказал он. – Скоро за вами придут.
И ушел.
– Все равно я не понимаю, как люди способны убивать друг друга, – сказала Ольга. – Лично я верю в мир во всем мире. Верю, что все народы могут жить в согласии.
– Я тоже когда-то был молод и думал как ты, детка, – отозвался капитан Уилкс. – Считал, что все народы достойны жить. Более того, я входил в общество борьбы за мир.
– Ого! Вы? В такое общество?..
– Да уж, верится с трудом, – язвительно вставил Нико.
– И все же это правда, – покачал головой капитан.
– Но как тогда вас занесло в армию? – удивилась Ольга.
– Мой папаша. Он дослужился до полковника, всю жизнь провел в войсках, скитался по военным базам, на одной из которых я и родился. Гражданских мой папуля терпеть не мог: считал их белоручками, говорил, что они живы лишь потому, что есть такие, как он, – военные. Вообще, у меня с отцом было множество разногласий, мы не сходились с ним практически ни в одном вопросе. У меня даже с детства вошло в привычку с ним спорить. Может быть, именно поэтому я и вступал в любую партию, поддерживал любую идеологию, с какой был не согласен мой отец.
Когда я окончил среднюю школу и пришло время задуматься о дальнейшей жизни, отец настаивал на поступлении в военное училище. Я, конечно же, был против. Тогда тот заявил, что не станет оплачивать мое обучение в гражданском вузе, мол, не желает самостоятельно помогать сыну получить какую-нибудь унизительную профессию: либо военное училище, либо иди работать! Я бы и сам выбился в люди, без его подачек... Да только мне вдруг пришла в голову идея. В то время я был одним из самых активных членов школьной организации борьбы за мир. Я решил, что хватит размахивать лозунгами на демонстрациях, пора перейти к более серьезным действиям. Я заявил отцу: раз он хочет, чтобы я стал военным, пусть будет так, но я приложу все усилия, чтобы подорвать его любимую армейскую систему, причем изнутри.
Хорошо развитый физически и имея высокие оценки в аттестате, я без труда поступил в Грасийское военное училище имени Люсьена Вилларе на Ди Гуэрра. При этом я выбрал самую гуманную, на мой взгляд, специальность: капитан транспортного корабля – вроде и в армии, но в то же время стрелять ни в кого не придется. Очутившись в казарме, я, не изменяя своим принципам, начал среди сокурсников активную пропаганду того, что армия – есть зло, а наше занятие в будущем – истребление других людей. Некоторые пытались мне возражать тем, что наш архипелаг давно бы захватили и поработили, не будь у нас надежной армии. К тому же как раз в те годы начали свои набеги эмерийские пираты. На что я отвечал: если бы ни у кого не было армий, некому было б захватывать и порабощать! Стремиться надо не к увеличению оборонной мощи государств, а наоборот – к сокращению их армий, причем повсеместно, во всем мире. Я бесчисленное количество дней провел на гауптвахтах за распространение листовок, меня постоянно срамил начальник училища на плацу перед строем курсантов, показывая, каким не должен быть будущий офицер. И все же благодаря хорошим оценкам, а главное – влиянию моего отца, меня не выперли из «военки».
Получив младший офицерский чин, я был направлен на один из крейсеров грасийского флота. В то время Муруса еще не было и в лапах эмерийцев находилось довольно много островов архипелага. Когда я начал службу, наши войска стояли в районе острова Жардин. Крейсеры к тому времени свою работу уже выполнили – эмерийские корабли были выбиты из его прибрежных вод, а дальше оставалась работа для пехоты – очистить от пиратов сам остров. Я был назначен помощником капитана десантного катера. Наша задача заключалась в том, чтобы доставлять с крейсера на остров группы пехотинцев. Мы также должны были пулеметным огнем прикрывать своих с берега, но стрелять я отказывался наотрез.
К слову сказать, экипаж крейсера меня сразу невзлюбил, ведь я так и не сменил своих пацифистских взглядов и не считал нужным их скрывать. Более того, я решил: где, как не здесь, в действующей армии, больше всего нужна моя пропаганда, среди людей, которые и несут смерть! Но это продолжалось недолго...
Капитан Уилкс помолчал.
– Однажды, патрулируя окрестности острова, мы обнаружили небольшой торговый корабль, – продолжал он. – На связь он не выходил, похоже было, что судно покинуто. Такое ведь бывает: или эпидемия выкосит команду, или еще чего... Патрульные катера сделали вокруг него виток, но ничего подозрительного не обнаружили. И тогда капитан крейсера решил отправить туда десантников. Десяток парней вооружились, погрузились на наш катер, и мы повезли их к этому проклятому судну...
– На этом катере? – перебила Мишель.
– Нет. Этот мне достался позже, – ответил капитан и продолжил: – Мы подошли к кораблю, десантура вскарабкалась на палубу. Мы с капитаном катера так и не узнали, что именно там произошло, но каково было наше удивление, когда спустя несколько минут на катер вдруг ворвались десятка два пиратов и наставили на нас стволы. Думаю, уже ясно, что это была западня. Капитан катера среагировал мгновенно – первый же ворвавшийся в рубку пират получил пулю в лоб. Однако самого капитана тут же изрешетили автоматами остальные бандиты. Я трясущимися руками вынул из кобуры свой пистолет. Пират, на которого я его направил, замер.
«Ну? Чего медлишь? Стреляй! – усмехнулся тот, делая шаг мне навстречу, и кивнул на изуродованное тело капитана. – Хочешь повторить его судьбу?»
Я направил пистолет ему в грудь, но на курок нажать так и не смог. Нет, я не боялся, что, как только я пристрелю этого человека, меня самого ожидает смерть. В тот момент я думал лишь о том, что, если выстрелю, все мои принципы – ложь! Ведь я сделал бы то, против чего сам всегда протестовал! А в следующий миг пират выхватил пистолет из моих трясущихся рук и ударил его рукояткой мне по лицу.
«Чего ты не пристрелил этого подонка?» – услышал я голос сквозь боль и шум в голове.
«Он еще пригодится», – был ответ.
Пираты потребовали, чтобы я отвез их на наш крейсер!
Под дулом пистолета я сообщил по рации, что на обследованном нами корабле пусто и мы возвращаемся. Я вел катер, а сам видел, как пираты раздевают моих убитых сослуживцев и переодеваются в их одежды. Понять их задумку было несложно. За тот маленький путь, что мы шли до крейсера, в моем сознании произошла настоящая революция. Я понимал, что случится, если я доведу судно до места и высажу этот смертоносный десант. Вдруг я увидел торчащий из воды риф. Решение я принял мгновенно. Я резко повернул штурвал, и катер на полной скорости помчался на смертоносный риф. Однако достигнуть цели я не успел. Меня оттащили от штурвала, управление перехватил один из пиратов.
«Решил сыграть в героя, да?» – вскричал схвативший меня эмериец, достав пистолет.
Я думал, он просто меня пристрелит. Но нет, я-то им был еще нужен! Он взял мою руку, приставил ствол к ладони и нажал на курок. Палец отлетел, кровь хлынула фонтаном.
«Еще одна такая выходка, я возьму тесак, отрежу тебе сначала одну руку, затем другую и так далее, пока не останется одно туловище, – пообещал пират. – Тебе ясно?»
Я едва слышал его голос сквозь пелену боли.
«Ты понял меня?» – повторил пират и, не услышав ответа, схватил меня за другую руку и поднял пистолет.
«Понял я, понял!» – прохныкал я, отдернув руку. Героизма у меня мгновенно поубавилось.
«То-то! А теперь – вперед! Тебе еще предстоит высадить нас на крейсер». – И пират швырнул меня обратно к штурвалу.
Я больше не возражал и не пытался геройствовать. У крейсера добровольно вышел на палубу.
«Все в порядке?» – спросил встретивший меня матрос.
«Да, все отлично», – соврал я, затылком чувствуя смотрящие мне в спину стволы. Скажете, что я струсил? Да, так и есть. Но сложно быть героем, когда тебе двадцать два и у тебя едва молоко на губах обсохло, а кровожадные убийцы угрожают тебя четвертовать.
«Точно все нормально? – Матрос все же насторожился, видимо, заметил мое волнение. – Что с рукой?»
«Порезался. Все хорошо».
Матрос сбросил веревочную лестницу. Переодетые десантниками пираты, пряча лица под касками, полезли вверх. Я остался на катере под прицелом отстрелившего мне палец эмерийца и с содроганием слушал треск выстрелов и крики, доносящиеся с крейсера. Их план сработал: команда корабля, уверенная, что вернулись их сослуживцы, оказалась застигнута врасплох. Эмерийцы отлично знали, как устроены крейсеры грасийского флота. Они сразу же захватили оружейные, а дальше попросту началось убийство – расправа над безоружными. Больше сотни трупов!
«А с этим что делать?» – спросил охранявший меня пират, когда с командой крейсера было покончено.
«Есть отличная идея! – предложил один из убийц. – Давайте устроим этим воякам достойные похороны».
Мой катер доверху нагрузили трупами – сложили грудой, словно дрова: в трюме, в рубке, на палубе.
«Ну что, давай проводи своих товарищей в последний путь, – сказал тот, что лишил меня пальца. – Только поторопись, наше терпение не вечно».
Меня оставили в катере одного, пираты вернулись на борт крейсера. И вдруг я увидел, как одно из корабельных орудий разворачивается в мою сторону. Мне все стало ясно. Быстро перебравшись через тела товарищей, я вцепился в штурвал и, запустив двигатель, направил катер в открытый океан. Клянусь, я никогда в жизни так не гнал корабль, как в тот момент. Грянул залп. Катер качнуло и окатило водой. По мне били из пушки! Размазывая по лицу слезы, я гнал и гнал в синюю даль. Еще удар! Снова мимо. К счастью, эмерийцы оказались отвратительными артиллеристами. И все же один снаряд достиг цели и слегка зацепил катер. Трюм стал быстро наполняться водой. Я обернулся и замер: тела моих сослуживцев дрейфовали по кораблю, словно бревна. Помню, меня стошнило. С трудом подавив приступ паники, я все же заставил себя искать путь к спасению – принялся пробираться по трупам к выходу. Едва я успел схватить спасательный круг, катер пошел ко дну.
Я не знаю, сколько прошло времени, пока меня обнаружили. Думаю, недолго, иначе акулы, привлеченные запахом крови, растерзали бы меня. Но, к счастью, мимо проходила группа патрульных кораблей и меня спасли. Никогда не забуду лица матросов, которые вытаскивали меня из усеянной трупами розовой от крови воды... Именно с тех пор я понял, что далеко не каждый народ достоин права жить и далеко не каждый спор могут решить переговоры. А чтобы я никогда не забывал об этом, мне на память осталось это!
Капитан Уилкс поднял левую руку, демонстрируя четыре пальца – на ладони не хватало мизинца.
– Какой ужас! – прошептала Мишель.
– Да уж, занятная история, – хмыкнул Нико. – Я аж прослезился.
Капитан Уилкс метнул в него свирепый взгляд.
– Нико, как вы можете быть таким жестоким? – поразилась Ольга. – Человек пережил настоящий кошмар, а вы насмехаетесь.
– Пережил, это да, – кивнул помощник капитана. – Но кто в этом виноват? Только он сам! Ведь у него был выбор проигнорировать требование отца и остаться на гражданке. Но он предпочел стать солдатом, то есть наемником, воюющим за деньги. И, судя по этому рассказу, поначалу не самым лучшим... Не кипятитесь, капитан, вы же это и сами признаете! Уверен, ваше руководство тогда так и не узнало, как именно был потерян крейсер. Иначе вас бы шлепнули свои же. И я вас не виню. Сложно быть героем, когда на кону собственная жизнь.
Глаза капитана Уилкса сверкнули.
– Что касается жестокости, – сказал Нико, – это война! И тут действуют законы военного времени. Чего вы еще ожидали, капитан, оказавшись на передовой? Увидеть, как все целуются и обнимаются? Все ваши сослуживцы также были солдатами и знали, на что идут, когда подписывали контракт. И то, что они погибли, – их личная вина: они сами потеряли бдительность. Враги же проявили военную смекалку. Разве, будь у ваших сослуживцев возможность так обмануть врага, они бы этим не воспользовались? Еще как! А потом бы со смехом рассказывали, как им удалось обхитрить глупых пиратов. Эта история звучит так трагично лишь потому, что вы оказались на стороне проигравших.
Нико отхлебнул из фляжки и продолжал, не обращая внимания на все больше багровеющего от злости капитана.
– Кстати, задумывались ли вы о том, сколько убитых было на счету каждого вашего погибшего сослуживца – десантника или матроса? Уверен, у всякого эмерийца найдется подобная, может быть, конечно, и не столь зрелищная, как у вас, но не менее трагичная история, как его родных, друзей или близких убили грасийские солдаты, как разбомбили его дом. У каждого эмерийца есть повод, за что ненавидеть ваших братьев по оружию.
– Мы солдаты, мы выполняли свой долг, а они просто убивают ни в чем не повинных людей! – вскричал капитан Уилкс.
– Никто не убивает просто так, – спокойно возразил Нико. – Если вам нравится оправдывать то, что вы стреляете в людей, чувством долга или мести, – ваше право. Каждый может найти тысячи причин, дающих ему моральное право спустить курок. Да только убийство все равно остается убийством, чем его ни оправдывай. Но, по мне, лучше б вы и дальше пропагандировали мир во всем мире, а не искали для себя оправданий права проливать кровь.
Капитан Уилкс аж затрясся от ярости. Ольга напряглась, чувствуя, что на этот раз точно не избежать потасовки. «И зачем я взяла его помощником капитана?» – в который раз посетовала она. Глаза капитана Уилкса пылали. Нико, наоборот, привалившись на борт, спокойно продолжал потреблять алкоголь из своей бездонной фляжки. Но едва капитан метнулся вперед, случилось неожиданное. Через мгновение он уже лежал на палубе лицом вниз, а Нико восседал сверху, заламывая ему за спину кисть свободной от фляжки рукой.
– Николас, что вы делаете! Прекратите! – вскричала Ольга. – Отпустите его немедленно!
– Пусть сначала пообещает вести себя хорошо, – с улыбкой ответил тот.
– Да я тебя... на куски порву... щенок!.. – прокряхтел из-под него капитан.
Нико пожал плечами, мол, он сам виноват, ничего не могу поделать, и еще сильнее заломил капитану руку – так, что тот закряхтел от боли. Ольга в отчаянии смотрела по сторонам, ища поддержки, и тут же встретилась взглядом со стоящим на пристани около катера офицером, из-за спины которого выглядывали две удивленные солдатские физиономии.
– Это вы прибыли сюда от правительства? – сконфуженно произнес офицер. – И, простите за нескромность, а чем это вы занимаетесь?..
– Отрабатываем приемы рукопашного боя, господин лейтенант! – воскликнул Нико, встав с капитана.
Рядом с ним, одергивая форму, вытянулся по стойке смирно мигом вскочивший капитан Уилкс.
Ольга выступила вперед:
– Да, я член правительства. А это моя команда. Мы прибыли с миссией милосердия и хотели бы поговорить с кем-нибудь из вашего командования.
– С миссией милосердия, говорите... – Офицер скользнул взглядом по взъерошенным капитану и его помощнику. – Ну-ну... Что ж, следуйте за мной.
Их долго вели длинными тускло освещенными коридорами. Офицер шел впереди, замкнули процессию солдаты, и Ольга с содроганием отметила, что их автоматы направлены им в спины. И это беспокоило не только ее.
– Я чувствую себя военнопленной, – шепнула ей Мишель.
Коридор оборвался длиннющей лестницей.
– Какой этаж? – поинтересовалась Мишель.
– Верхний, – ответил офицер.
– А лифта у вас, случайно, нет? – Медсестра состряпала страдальческую мордашку.
– Какие тут могут быть лифты, детка? Ведь это здание строили эмерийцы, – принялся шепотом объяснять капитан Уилкс. – Это довольно отсталый народ...
– Не говорите ерунды, капитан, – оборвал его Нико. – В прошлом это здание было гражданским портом, так что лифты тут наверняка есть. Просто с тех пор, как началась война, их никто не обслуживает. Эмерийцы не такие уж варвары, какими их пытается выставить наш старый вояка.
Капитан Уилкс метнул в Нико свирепый взгляд, и Ольга не на шутку испугалась, что они опять сцепятся.
– Отставить разговоры! – рявкнул лейтенант, не оборачиваясь.
– Вообще-то, мы гражданские, и вы не имеете права нам приказывать, – обиженно возразила Мишель.
– Гражданские вы на гражданке! – грубо оборвал тот. – А здесь место боевых действий. И делать вы тут будете все только по команде. Понятно?
– Но...
– Болтать команды не было!
Мишель открыла было рот, готовая поспорить, но Ольга слегка сжала ее руку: помолчи.
Поднявшись по лестнице до четвертого этажа, они очутились в просторном освещенном зале. Кругом сновали вооруженные люди. Сквозь изуродованные обстрелами окна виднелись вышки, заграждения из колючей проволоки, казармы, проезжающие армейские автомобили.
– Судя по дырам в стенах, войскам это здание досталось с боем, – отметил Нико.
Лейтенант остановился у покореженной металлической двери, что-то сказал стоявшим по обе стороны от нее двум солдатам.
– Ждите здесь, я доложу, – повелел он и скрылся за дверью. Спустя минуту вернулся. – Начальник вас примет. Входите.
За дверью оказался просторный светлый кабинет. Сквозь вставленную в огромное окно изъеденную ржавчиной решетку открывался великолепный вид на зеленый эмерийский город. Точнее, на то, что от него осталось. На ободранных стенах кабинета сохранились куски бежевых обоев, а кое-где даже висели почерневшие от копоти пожара картины. Посреди комнаты стоял огромный обгоревший стол, за которым восседал седовласый человек с хитрыми подвижными глазками.
– Меня зовут Рудольф Петц. Я начальник этого порта, – быстро заговорил старик, через стол протягивая руку. – Смею напомнить, что это закрытая территория для гражданских. Но, учитывая ваше высокое положение... Так что вас сюда привело?
– Нам срочно нужно попасть на Эмери. – Ольга решила сразу перейти к делу.
– Эмери... Эмери... Хм... Сложно, очень сложно...
– Дело в том, что мы прибыли с миссией милосердия и...
– Я все прекрасно понимаю, но... – Начальник порта уставился на собственное отражение в полировке стола. – Понимаете, какое дело... Это ведь закрытая территория. Я не полномочен принимать такие решения.
– А кто полномочен?
– Увы, только префект Арок!
– А можно как-то встретиться с этим самым префектом?
– В принципе, конечно, можно... – промямлил старик. – Но дело в том, что он обычно очень занят и не принимает по личным вопросам.
– У меня не личный вопрос!
– Да-да, конечно. – Начальник окинул Ольгу быстрым, каким-то оценивающим взглядом. – Но префект очень, очень занятой человек. Сами понимаете, управление таким сложным районом... Ну, если вы готовы, конечно, подождать, пока он освободится.
– Сколько подождать?
– Ну, может, день, два. А может быть, даже и больше...
Ольга задумалась.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Мы готовы ждать хоть неделю, лишь бы нас пропустили за Мурус. Надеюсь, мы сможем подождать на своем катере, здесь, в порту?
Рудольф Петц поставил локти на стол и принялся переминать пальцы.
– Вообще-то, порт – военная территория, и это большой риск для меня. Даже то, что вы присутствуете здесь, уже нарушение.
– Пожалуйста! Во имя Милосердного Яина, – взмолилась Ольга.
Но тут вперед выступил Нико, кивнув: «Позвольте мне».
– Скажите, а за сотню пекуний наш корабль сможет постоять тут денек-другой?
– Ну... – Глаза начальника порта забегали. – Мне необходимо свериться с графиком прибытия наших кораблей...
– Я имел в виду – по сотне за каждый день простоя, – добавил Нико.
Ольга возмущенно взглянула на него.
– Конечно, если немножко подкорректировать расписание... – Старик откинулся на спинку сиденья и хлопнул ладонью по столу. – По рукам. Можете ждать префекта в порту столько, сколько потребуется.
– А как вы оцениваете возможность повидаться с префектом раньше, чем через два-три дня? – тут же добавил Нико.
Старик заерзал в кресле:
– В принципе такая возможность есть. Дело в том, что дважды в день в резиденцию префекта отправляется караван с грузами. Следующий – через два часа. Конечно, пускать на него гражданских – серьезное нарушение правил...
– Поговорим о цене?..
Едва они покинули кабинет начальника порта, Ольга с негодованием набросилась на помощника капитана:
– Николас, не слишком ли самоуверенно вы взялись решать финансовые вопросы Центра Милосердия?
– Вы же видели этого пройдоху-старичка, – возразил тот. – Он начал торговаться с первых минут вашего разговора. Это во-первых. А во-вторых, мы бы все равно проторчали в порту до тех пор, пока у вас не кончатся деньги, а потом нас бы выставили вон и мы б отправились восвояси. Уверяю, у нас нет шансов встретиться с префектом, не всучив взятку начальнику порта. Я сам бывший военный, понимаю, как тут все устроено. Да и примерный ценник знаю.
Сопровождающий их обратно к кораблю лейтенант оглянулся. Нико в ответ изобразил невинно-наглую улыбку.
– А вы, когда отправлялись на такую акцию, должны были хотя бы узнать, что к чему, – шепотом продолжал Нико. – Тут именем правительства грозить бесполезно. Военные найдут кучу причин, чтобы не пропустить вас туда, куда просите, потому лучше играть по их правилам. И поверьте мне, если и есть способ в нашей стране попасть на закрытый объект, то измеряется он исключительно количеством денег на вашем счету.
– Кстати, детка, – сказал Ольге капитан Уилкс, – нам не мешало бы дозаправить катер. Если нам предстоит путешествие на Эмери, лучше это делать с полными баками.
Она поинтересовалась у лейтенанта, можно ли у них разжиться топливом.
– Отчего нет, – ответил тот. – За пару сотен вам зальют баки под завязку.
– Так дорого? – поразилась она.
– Ваше право. Можете поискать другое место для заправки, – пожал плечами офицер, явно намекая на то, что других мест тут нет.
Ольга вздохнула и полезла в карман за кошельком, однако Нико остановил ее.
– Спасибо, офицер. Но мы обойдемся без заправки.
– Но... – Ольга возмущенно взглянула на него. Нико кивнул, мол, я знаю, что делаю.
– Что ж…– Лейтенант был явно недоволен проваленной сделкой. – Если передумаете, скажите часовому, он передаст мне.
И ушел, оставив у их катера солдата-охранника.
Каково же было удивление Ольги, когда спустя минут пять после ухода офицера сам часовой подогнал к их катеру небольшое суденышко и, протянув шланг, принялся переливать из него топливо в их бак. Когда процедура была закончена, Нико сунул солдату пару купюр.
– Никогда не покупай у офицера то, что можно купить у солдата, – сказал он Ольге. – Чем выше чин, тем больше ценник. Ведь цены растут соразмерно званию.
Через час пришел все тот же лейтенант, чтобы сопроводить их к месту отправления каравана. На этот раз они еще дольше шли лестницами и коридорами, пока не очутились в просторном холле с огромными лишенными стекол окнами. Судя по сваленным в кучи раскуроченным сиденьям, громоздящимся по углам, это помещение когда-то служило залом ожидания. Теперь же вместо пассажиров тут сновали солдаты, а вместо рядов сидений возвышались ящики с боеприпасами. Сопровождающий офицер распахнул когда-то стеклянные, теперь же заколоченные фанерой двери, и Ольга с командой оказались под открытым небом. Она оглянулась на здание, из которого они вышли, и отметила, что когда-то, похоже, это было весьма симпатичное строение. Несмотря на сколы, дыры и копоть, оно сохранило остатки былой архитектуры.
На бетонированной площадке перед зданием стояли в ряд два грузовика цвета хаки и пара бронемашин с пушками и пулеметами на башнях. У грузовиков суетились пара десятков бойцов, загружая в них какие-то тюки и ящики.
– Ждите здесь, – повелел лейтенант и направился к стоящему в стороне и наблюдающему за погрузкой офицеру. Они о чем-то переговорили, тот кивнул, холодно взглянув на Ольгу и ее команду.
– Вот, наденьте это, – сказал офицер и выдал каждому по бронежилету и каске.
– Ой, какая тяжелая! – прохныкала Мишель, напялив каску. Та оказалась явно не по размеру. Изящная медсестра стала в ней похожа на гриб. – А как эта штука надевается?
Мишель с трудом приподняла бронежилет.
Нико умело облачился в броню, застегнул все застежки так ловко, словно занимался этим всю жизнь, попрыгал, проверяя, хорошо ли сидит. Затем помог разобраться с амуницией Ольге и Мишель, демонстративно проигнорировав капитана Уилкса, который возился с застежками, кряхтя и причитая: «И как эта долбаная пехота такое таскает?..»
– Поедете во второй машине, – сообщил тот же офицер, что выдал снаряжение. Видимо, он был старшим каравана. – Главное правило – строго подчиняться командам и не высовываться. Понятно? Тогда – по машинам!
Солдаты организованно полезли в грузовики и уселись вдоль бортов. Для гражданских, видимо, места не были предусмотрены, потому их усадили прямо на тюки и ящики. Грузовики заурчали двигателями и двинулись следом за броневиком. Второй броневик замкнул строй.
– А что, кузов так и будет открыт? – спросила Мишель, указав на небо. – Я думала, тут должен быть хотя бы брезент.
– Поверь, лучше так, – сказал один из солдат. – Дело в том, что, если в закрытую машину всадят из гранатомета, она тут же превращается в братскую могилу. А так есть хоть какой-то шанс спастись.
– Вы меня нарочно пугаете, да? – Мишель жалобно улыбнулась.
– Да слушай ты его больше, малютка, – воскликнул другой солдат. – Хоть открыта, хоть закрыта – разницы нет. Если в нас попадут из гранатомета, так и так всем кранты!
Мишель побледнела. Солдаты дружно заржали.
– Не бойся, – шепнула Ольга, сжав ее запястье, скорее чтобы подавить собственное волнение. – Все будет хорошо. Они ведь не в первый раз идут этим маршрутом.
За кормой грузовика мелькнули вышки с часовыми, ограждение из колючей проволоки. Два бойца поспешно закрыли за колонной обтянутые сеткой ворота с гербами Грасийского архипелага – белыми девятиконечными звездами на сине-зеленом фоне. Сидящие в грузовике бойцы тут же прижались к бортам, вскинув автоматы, и стали напряженно вглядываться в окрестности.
– Чего они опасаются? – спросила Ольга. – Вы ведь говорили, что остров под контролем правительственных войск.
– Под контролем – да, но не под полным. Вспомните, что стало с военным катером, – напомнил Нико.
От этого воспоминания Ольгу замутило.
– Ноги затекли, – прохныкала Мишель.
– Так встань и разомнись, – сказал сидящий неподалеку военный.
– Можно, да? – Мишель приподнялась, одергивая платье.
– Конечно, – улыбнулся тот. – Эмерийские снайперы только этого и ждут! Башку отстрелят, моргнуть не успеешь!..
Медсестра испуганно рухнула обратно, еще больше вжавшись в неудобные тюки.
Но, несмотря на предупреждения, Ольга все-таки время от времени немного приподнималась над бортом и выглядывала наружу. Кругом среди кустарника и деревьев чернели остовы обгоревших автомобилей, раскуроченные рекламные щиты и разрушенные заборы. За разбитыми витринами просматривались внутренности выжженных магазинов. Во многих превращенных в руины домах посреди комнат высилась растительность – так давно были покинуты эти жилища. Но и те, что оставались обитаемыми, больше походили на пещеры. Окна в них были заколочены досками, а дверь чаще всего заменяла грязная тряпка. Перед такими домами пылали костры с висящими над ними котлами. Сидящие вокруг них люди в серых замусоленных лохмотьях провожали колонну свирепыми, полными ненависти взглядами. Голые дети копошились в канавах около дороги, но при виде колонны их в спешке забирали перепуганные мамаши. На одной из стен Ольга заметила размашистую, выведенную углем надпись на латыни: «Смерть грасийцам!»
Когда колонна проезжала мимо бывшего пляжа, Ольга увидела баржу, в трюм которой под конвоем пехотинцев входила вереница местных жителей. Когда последний эмериец скрылся внутри, борт захлопнули, и баржа двинулась в открытый океан.
– Куда их повезли? – спросила Ольга.
– На расселение, – ответил один из солдат, не отрывая настороженного взгляда от окружающего машину мрачного пейзажа.
Ольга хотела уточнить, куда именно их расселяют, как вдруг заметила какое-то движение на крыше дома неподалеку. В этот момент оттуда вылетело нечто темное и покатилось под их грузовик.
– Граната! – раздался крик, и в следующий миг мир содрогнулся.
Машину качнуло так, что она соскользнула с дороги и едва не перевернулась, но устояла, ударившись о стену дома. В ушах Ольги звенело. Привстав, она, словно в тумане, увидела, как стена дома, с крыши которого вылетела граната, крошится от пуль десятка автоматов. С крыши скатилось окровавленное тело. Из здания загрохотали одиночные ответные выстрелы. Одна из пуль ударилась в кабину в нескольких сантиметрах от Ольгиной головы.
– Жить надоело? – раздался крик, и кто-то сильно дернул ее за руку, повалил и прижал ко дну кузова. Ольга поняла, что это Нико. В то место, где только что была ее голова, ударила еще одна пуля.
Борт грузовика между тем распахнулся, и солдаты, не прекращая стрелять, принялись выскакивать наружу. Рядом с Ольгой возник взволнованный офицер – тот самый старший колонны.
– Машина повреждена! – перекрикивая стрельбу, сообщил он. – Дальше поедете в другой. А теперь пригнитесь и быстро за мной! Не отставать!
Ольга спрыгнула с кузова и устремилась за мелькающей в дыму спиной Нико. Над ее головой пронзительно ухнула пушка бронемашины.
– Ой! – вскрикнула бегущая следом Мишель и замерла перед распростертым на земле телом пехотинца.
– Бегом, детка, бегом, – подтолкнул ее капитан Уилкс. – И пригнись!
Он схватил медсестру за руку и силой потащил за остальными. Как только они оказались в кузове второго грузовика, тот рванул с места и, объехав поврежденную машину, быстро помчался по дороге.
– Это были пираты? – тихо спросила Мишель у офицера. Лицо ее походило на белую маску.
– Нет. Так, мародеры. В караванах обычно возят провизию, вот они и хотели поживиться. У местного населения страшный голод, потому некоторые безумцы и рискуют... Кстати, мы приехали!
Ольга привстала и увидела огромные металлические ворота, от которых в обе стороны тянулась высоченная, размером с трехэтажный дом, кирпичная стена. Грузовик остановился у КПП, водитель о чем-то переговорил с подошедшим к кабине офицером, после чего створки ворот поползли в стороны, пропуская машину.
Оказавшись по ту сторону забора, Ольга поначалу не поверила глазам. Вокруг раскинулся чудесный город, причем такой красоты, словно их внезапно перебросили из ада в рай. Нечто подобное она видела совсем недавно – на своем родном Елтине, в новом Центре культуры ялгов. Хорошо знакомая с особенностями этого народа, Ольга сразу же отметила, что все здесь выстроено в их стиле. Великолепные шикарные дворцы утопали в цветах и зелени. Кругом, словно призрачные цветы, колыхались фонтаны, вдоль стен домов яркими портьерами свисали причудливые цветущие растения. Грузовик проезжал по великолепным мостам с узорными перилами, перекинутым через каналы с лазурной водой. Кое-где в эти водоемы с декоративных скал каскадами сбегали водопады. Украшенные мраморными статуями площади, зеленые аллеи, прогуливающиеся жители в роскошных золотистых одеждах... После ужасающего вида разрушенного эмерийского города Ольге казалось, что она попала в сказку. И, как в любой сказке, не обошлось без чудесного замка. Он сверкал золотыми куполами и величественными башнями, возвышаясь в центре города.
Как только грузовик остановился у ведущей ко дворцу дорожки, солдаты высыпали наружу и принялись выгружать ящики и тюки.
– Где это мы? – прошептала Мишель, восхищенно глазея по сторонам.
– Резиденция Арока – префекта регио Эмери, – ответил Нико. – Фактически он командует всей этой армией и Мурусом в том числе. Здесь он главная власть. Его слово тут весомее воли дукса.
Тут Ольга заметила, что от дворца к ним идет невысокий полный человек в темно-синей, покрытой золотыми нашивками военной форме. Судя по лицу, явно ялг по происхождению. Солдаты тут же построились и вытянулись по стойке смирно. Ольга и команда так и остались в нерешительности стоять в сторонке.
– Ольга Гирина! – воскликнул идущий, приветливо разведя руки. На холеном лице вежливая улыбка. – Как я рад!
– Мы разве знакомы? – удивилась Ольга.
– Ну как же... Новый правительственный Центр Милосердия... Раз я обитаю в этой далекой от цивилизации дыре, это не значит, что я не в курсе последних грасийских новостей. Наслышан, наслышан... Весьма рад. Нечасто у нас бывают гости из самого правительства! Позвольте представиться: префект Арок к вашим услугам.
Ольга невольно возгордилась, польщенная тем, что теперь ее знают даже в такой дали от столицы, да еще и столь важные люди. Однако Нико тут же погасил ее восторг, шепнув:
– Вы так наивны, Ольга. Не думаете же вы, что кого-то могли привезти к такой важной шишке, не оповестив заранее?
– А это, как я понимаю, ваши люди? – Взгляд префекта скользнул по ее команде и на какое-то время задержался на Нико.
– Господин префект, я к вам по делу... – начала Ольга.
– Ну что же мы стоим во дворе! – воскликнул Арок, покосившись на солдат. – Пойдемте в дом, там все и обсудим.
Они прошли по уложенной белоснежной плиткой дорожке вдоль цветущих газонов, мраморных статуй и фонтанов.
– Вот, такое будущее мы пытаемся подарить эмерийцам взамен их варварства, – сказал префект Арок, обводя широким жестом свой сказочный город.
– Восхитительно, – прошептала Ольга и, вспомнив руины, среди которых они только что ехали, удивленно добавила: – Почему же тогда они сопротивляются?
– Эмерийцы-то? Известно почему. Полное неприятие цивилизации! – Префект Арок вздохнул. – Их закостеневший в варварских веках строй заставляет этот народ жить по старинке, как они привыкли издревле. Вы наверняка заметили, в каких диких условиях они обитают. До сих пор готовят еду на кострах! А эти их ужасные дома в лесных зарослях... Жуть!
– Но если им нравится такой образ существования, почему бы не оставить их в покое? Пусть бы себе и жили по своим правилам.
– Мы бы и рады это сделать, но... – Префект развел руками. – Эмерийцы до безумия фанатичны. Если бы они могли жить сами по себе и никого не трогать... Но у них несколько иной взгляд на мир. Они считают все новое и им неведомое величайшим злом и всячески стараются истреблять это. Слышали, наверное, о культе Сорша? Их религия призывает к полному уничтожению любых благ цивилизации, а также преследованию тех, кто эти блага создает и принимает. То, что вы видели по пути сюда, это более-менее лояльно настроенная к правительству архипелага часть населения. Но истинные эмерийцы – адепты Сорша, – как они сами себя называют, живут там, – префект указал пальцем вдаль, – по ту сторону Муруса! Это настоящие головорезы: не жалеют ни стариков, ни женщин, ни детей – убивают всех, чей образ жизни не вписывается в их мировоззрение. Пожалуй, единственное, в чем они признают цивилизацию, так это в оружии. У эмерийцев неплохой флот, который они постоянно пополняют из числа захваченных кораблей, а любой их пират вооружен порой лучше нашего спецназовца. Мурус – единственная мера, способная сдержать эту угрозу. Не будь его, страшно даже представить, какую резню устроили бы эмерийцы на архипелаге. Да что там на архипелаге... Во всем мире!
– И ради какой-то бредовой философии эти люди готовы не только истреблять других, но и подвергать риску свои жизни, а также судьбы своих же жен и детей? – поразилась Ольга.
– Ну, что тут сделаешь... – Префект опять развел руками. – Фанатики! Переубедить их мы практически не в силах. Хоть, не даст соврать Милосердный Яин, пытаемся изо всех сил.
– Кстати, я видела, как группу местных жителей куда-то увозили на барже, – вспомнила Ольга.
– Да, есть, конечно, эмерийцы, которые в душе не желают жить по тем варварским законам, что исповедует основная часть их народа. Таких мы переселяем в подобные города. Именно их переправляли на барже. Но и этих немногих людей, которых нам удается переселить, приходится постоянно оберегать от их же соотечественников: строить высокие заборы и ставить вооруженную охрану. Эмерийцы считают их отступниками и предателями и истребляют как врагов... О, да вы, наверное, проголодались? Небось целый день на корабельном пайке? Узнав о том, что в наш дикий край заглянули такие гости, я тут же распорядился подать обед. Прошу, прошу...
Префект Арок приветливо взмахнул рукой. Двое военных в парадной форме распахнули перед ними золоченые ворота замка, за которыми открылся освещенный сотнями огней сверкающий зал. Стол в его центре едва не прогибался от всевозможных блюд.
– Итак, вы хотели со мной о чем-то поговорить, – напомнил префект Арок, усаживаясь во главе стола. – Если вы намерены провести пропаганду милосердия среди личного состава, я с радостью организую вам это...
– Нет, у меня дело несколько иного характера, – ответила Ольга, робко присев на краешек кресла у стола. – Я хотела просить у вас разрешение пересечь Мурус, чтобы посетить Эмери.
– Посетить... что? – Префект Арок аж поперхнулся куском мяса, который успел уже сунуть в рот. – Что вам понадобилось у этих варваров?
Пока Ольга рассказывала префекту суть дела, тот все больше хмурился.
– Эта поездка не займет много времени, – заверила Ольга. – Мы лишь заберем девочку и...
– Вот что я вам скажу, – перебил префект, откинувшись на спинку кресла и вытирая салфеткой жирные пальцы. Из его голоса мгновенно исчезли заискивающе-вежливые нотки. – В принципе не имеет значения то, зачем вы туда собрались. Есть четкое предписание правительства – гражданских через Мурус не пропускать.
– Но я не просто гражданский! Я представитель правительства!
– В предписании такие вещи не оговариваются. – Губы префекта изобразили теплую улыбку, но взгляд и голос его остались ледяными. – Напомню, даже само ваше присутствие здесь – уже нарушение. Это зона боевых действий.
– Ну пожалуйста!
– Ничем не могу вам помочь.
– Может быть, эмерийцы смогут переправить девочку сюда? – осторожно предложила Мишель.
– Исключено. Любой корабль, который приблизится к Мурусу с той стороны, будет мгновенно потоплен, дабы предотвратить возможность диверсии.
– Я подам официальный протест в правительство! – Ольга резко встала, быстро вытерев ставшие влажными глаза. – Я требую...
– Ваше право требовать все, что захотите, – все с той же сальной улыбкой сказал префект Арок. – Но, я полагаю, раз вы прибыли сюда неофициально – без запроса, в Палатиуме подобного разрешения вам попросту не дали. И не дадут! Потому что за последние восемь лет Мурус не пересекло ни одно гражданское лицо. По крайней мере, официально. А тех, кто попытался пробраться неофициально, давно сожрали рыбы.
– Сколько? – холодно спросила Ольга. – Сколько вы хотите?
Префект Арок повалился на стол, расхохотавшись.
– Вы предлагаете мне взятку? Я правильно понял? – Он едва говорил, задыхаясь от смеха. – Ну знаете...
Префект встал, пренебрежительно бросив на стол покрытую жирными пятнами салфетку.
– Итак, если у вас нет больше дел, кроме этой бредовой идеи совершить вояж на Эмери... Караван через десять минут возвращается в порт. Вас сопроводят до вашего судна. Всего хорошего!
– Но, во имя Милосердного Яина, это же бесчеловечно! – вскричала Ольга, отвернувшись, чтобы скрыть все-таки хлынувшие слезы.
– Бесчеловечно? – воскликнул префект Арок. – А глупым непокорством истреблять свой собственный народ, как это делают эмерийцы, – это, по-вашему, человечно? А одним своим существованием ставить под угрозу мир во всем мире – человечно? Вы думаете, мы просто так тут торчим и миллионы пекуний из налогов честных грасийцев идут на содержание этой гигантской армии и флота по моей прихоти? Да не будь нас, пираты давно бы хлынули не только на архипелаг, но и на континенты, и вы бы тогда узнали, что такое человечность по-эмерийски. Честно вам скажу, будь моя воля, я давно бы уже пустил к Эмери войска и избавил бы планету от этой язвы! И это был бы самый человечный поступок в моей жизни: истребить тысячи ради спасения миллионов. Но разве ваш человечный ООН и прочие всемирные организации позволят это сделать? Они раздуют такой скандал, вопя о том, что каждый народ имеет право на существование, пусть даже такой варварский и агрессивный, как эмерийцы. Вот и приходится оборонять архипелаг, каждый день теряя людей в непрерывных стычках, со страхом думая о том, что будет, если Мурус где-нибудь да прорвут. Посмотрю я, как ты заговоришь, когда эти головорезы войдут в твой дом и дома твоих родных. А тебе, деточка, я советовал бы возвращаться домой и найти себе развлечение побезопасней.
Ольга вдруг представила, как пираты высаживаются на ее родном Елтине, и ее замутило от ужаса. Опустив голову, она отвернулась, уже не в силах сдерживать слез. Префект Арок подошел к ней.
– Вы только не подумайте, что я варвар какой-то, – сказал он уже спокойнее. – Мне тоже жаль эту девочку. Но поймите, я не имею права официально пропустить вас через Мурус. Если в столице узнают, что с вами что-то случилось по моей вине, у меня будут большие неприятности. Ведь есть правительственное предписание, запрещающее гражданским пересекать Мурус. А вы не просто гражданский, вы – член правительства.
Ольга промолчала и хотела уже направиться к выходу, но префект удержал ее.
– И еще. Я хочу предупредить, что, если вы все же попытаетесь проникнуть через Мурус нелегально, ваш корабль, несмотря на правительственные опознавательные знаки, будет потоплен, как и любой другой нарушающий закон. Хотя я не думаю, что вы вздумаете совершить такое безумие. Ведь так?
Ольга перехватила его ледяной взгляд, кивнула и вышла из сказочного замка.
Обратная дорога прошла без происшествий. Их довезли до порта и сопроводили к пристани.
– Ну, что теперь будем делать? – спросила Мишель. – Домой?
Ольга не ответила. Она уже который час сидела в кресле рубки, положив голову на штурвал, и печально смотрела, как по ту сторону лобового стекла по тоннелю проплывают военные катера.
– Что тут еще сделаешь? – заплетающимся языком произнес Нико, который уже успел здорово напиться. Похоже, он еще в столице каким-то образом умудрился протащить на борт целый бар. – Прорываться нелегально сквозь Мурус – чистое самоубийство. Тем более на такой посудине, как эта.
– Да моя девочка еще любой яхте фору даст! – обиженно возразил капитан Уилкс. И все же тихо добавил: – Но идти напролом через Мурус я бы на ней все равно не рискнул.
– Так, может, правда вернуться? – спросила Мишель.
– Вернуться? – Ольга резко встала. – А как же наша миссия? Разве мы сможем спать спокойно, зная, что бросили умирать ребенка?
Она взглянула на их лица и по опущенным глазам поняла: они-то смогут! От этого Ольге стало вдвойне обидно, и она убежала на корму, подальше от всех, села на палубу и позволила выплеснуться тому горю, что все это время сдерживала в себе. «Вот тебе и милосердная Ольга! – истязала она свое раскисшее самоуважение. – Бросила умирать ребенка, который сам попросил о помощи! Как с этим жить дальше?»
Сквозь ее рыдания едва пробился «внутренний голос».
– На почту пришло новое письмо.
– Небось опять эти наши несчастные цивилизованные неженки будут жаловаться на плохую жизнь, – всхлипнула Ольга. – Ну их, Хела! Разберусь, когда вернусь в Центр...
– Тема письма, цитирую: «Я могу помочь попасть на остров».
Ей это показалось странным. Неужели речь идет об Эмери? Ни на какой другой остров она попадать не планировала. Быть может, кто-то из военных подслушал их разговор и решил помочь? Ей стало любопытно, и она попросила Хелу прочесть письмо целиком. Вот что там было сказано:
«Тема: Я могу помочь попасть на остров. Содержание: Приходите одна в 23:00 в бар ”Алмазный грог”».
Ольга задумалась: что это может значить? Спросила у Хелы, который час: почти десять. Она быстро вытерла слезы. Что бы это ни значило, других вариантов у нее нет. Если ей дают шанс, она его использует.
Спустя минуту Ольга вошла в рубку.
– Ну что, детка, когда отчаливаем? – спросил капитан Уилкс.
– Не вижу смысла торопиться. Этот пройдоха начальник порта взял плату за стоянку за сутки вперед, – ответила Ольга, бросив на капитана загадочный взгляд. Глаза ее были слегка воспалены от слез, но в них снова полыхала прежняя уверенность. Не говоря больше ни слова, она зашагала к трапу.
На улице уже стемнело. Под любопытными пошлыми солдатскими взглядами Ольга обогнула освещенные тусклыми фонарями, затянутые маскировочными сетками окопы и доты с направленными в небо стволами и направилась к воротам окружавшего территорию порта ограждения из колючей проволоки. Около них Ольгу остановил дневальный. Он лениво взглянул на протянутое ею правительственное удостоверение и сонным голосом сообщил, что без разрешения начальника порта никто не имеет права покидать территорию. Ольга начала было по обыкновению давить на жалость, но вспомнила, что с военными этот прием бесполезен, и не стала унижаться. Надо придумать какой-то иной выход.
– Хела, который час? – тихо спросила она, отойдя от ворот.
– Десять тридцать, – отозвался «внутренний голос».
«Что же делать? Где я сейчас найду начальника, чтобы получить разрешение?» – подумала Ольга и окинула взглядом ограждение, прикидывая шансы незаметно перелезть через колючую проволоку.
– Вы, наверное, русская? – окликнул ее дневальный, не столько из интереса, сколько от скуки.
– Да, – удивилась Ольга. – Как вы догадались?
– У вас акцент. А еще, – солдат многозначительно подмигнул, – у нас все женщины такие светленькие... Просто прелесть!
– У нас? Так вы тоже с регио Елтин? – обрадовалась Ольга. – А откуда именно?
– С севера Елтина. Родители работают на Рыбном острове, что на западе. На консервном заводе.
– Знаю, знаю. Мне приходилось бывать там. А я живу почти на юге Елтина.
– Так мы земляки! – Солдат оживился. – Я уже лет пять не был дома. С тех пор как подписал контракт.
– И как служится?
– Честно? Отвратительно! Порой я и сам не знаю, что тут делаю. Когда мы сюда ехали, нам обещали все условия: нормальный паек, жилье, содержание. А мы торчим в этой вонючей дыре и жрем какие-то помои. И эти люди... Они же ненавидят нас! Тут дня не проходит без обстрела, а раз в неделю из порта выходит корабль, груженный трупами. Мы жизни отдаем, чтобы уберечь жителей этого острова от пиратов, а они того и гляди воткнут тебе нож в спину. Эмерийцы – патологически опасный народ. Тут ведь каждый второй – пират. Бывало, наших патрульных в городе обстреливали женщины и даже дети! Будь моя воля, я истребил бы их под корень. Всему миру от этого стало б только легче.
– Если тут так плохо, чего же ты тогда до сих пор служишь? Есть ведь много гражданских профессий.
– Есть такое понятие – долг! Пираты взрывают наши дома, захватывают пассажирские лайнеры, а мы должны сидеть сложа руки? Должен же кто-то защищать архипелаг от этой угрозы! – Солдат гордо выпрямился. А потом добавил со вздохом: – Да и что я буду делать на гражданке? Всю жизнь пахать за мелочь на каком-нибудь заводе, как мой папаша? Там же простым работягам платят гроши! Для нормальной должности нужно образование, а у меня мозгов не хватило поступить в какой-нибудь вуз. Вот и пошел служить. Здесь платят сносно. У меня уже на счету скопилось немало. Пройдет еще пара лет, тогда можно и на гражданку: получу расчет – на счету уже скопится приличная сумма. Куплю себе приличный дом, магазинчик открою...
Лицо солдата приняло мечтательное выражение.
– А как же защита Грасии от вероломных пиратов?
– К тому времени я свой долг перед архипелагом выполню. Дальше придет черед другим – желторотым – под пули лезть.
«Да уж, даже гражданский долг тут имеет денежный эквивалент», – подумала Ольга.
– Как приятно повстречать тут земляка, – воскликнула она и тут же вкрадчиво спросила: – Ну, так как, пропустишь землячку?
Солдат сразу посерьезнел и выпрямился:
– Говорю же вам – не положено!
– Сколько? – не выдержала Ольга.
– Чего? – Дневальный прекрасно расслышал ее слова, потому как настороженно посмотрел по сторонам, проверяя, нет ли кого постороннего поблизости.
– Сколько надо за проход?
– Ну... – Солдат жадно облизнул губы.
Ольга вынула из кармана кошелек, и солдат мгновенно достал свой бумажник.
– Двадцатки, надеюсь, хватит?
Ольга протянула купюру, и та мгновенно исчезла в бумажнике дневального.
– Только не говорите, что прошли в мою смену, – шепнул солдат, приоткрывая ворота.
Дальше начинался погруженный во мрак город. Фонарей здесь не было, лишь около некоторых домов пылали костры. В их мерцании бледные силуэты домов на фоне темно-сливового неба походили на огромные черепа. Они словно рассматривали Ольгу глазницами окон, в которых дребезжали тусклые отблески свечей. Пейзаж напомнил ей фильм ужасов, который смотрел ее братец. Она резко оглянулась, словно позади вот-вот появится кошмарный человек с окровавленным тесаком в руке, и взгляд ее остановился на спасительных фонарях порта. «Ну уж нет!» – твердо сказала она себе и уверенно зашагала вперед.
Вдаль тянулась напоминающая подземелье древнего замка улица. Огни костров, подобно факелам, убегали вдаль светлой дорожкой. Над головой смыкались и раскачивались на ветру кроны деревьев, и Ольга вздрагивала каждый раз, когда с ветки соскакивала какая-нибудь ночная птица. Она смотрела по сторонам в надежде увидеть огни бара, но видела только все те же дома-черепа. Лишь редкие военные патрули, как будто призраки, выплывали навстречу да освещенные пламенем сидящие у костров эмерийцы провожали ее свирепыми взглядами. Но и они тут же отворачивались, как только Ольга пыталась обратиться к ним за помощью.
Улица оборвалась небольшой площадью, посреди которой чернел остов разбитого памятника. Приблизившись, Ольга разглядела на раскуроченном пьедестале надпись на непонятном языке.
– Хела, можешь прочесть? – спросила она.
– Там написано: «Героям за самоотверженный вклад в победу во Второй мировой войне», – перевел «внутренний голос». – Это по-испански.
Ольга с удивлением заметила у основания памятника горку свежих розовых цветов.
Она обошла площадь, от которой в разные стороны убегали абсолютно одинаковые темные улицы.
– Хела, можешь подсказать, где находится бар «Алмазный грог»?
– Карты этого острова в интернете нет, – ответил «внутренний голос».
Чего и следовало ожидать. «Отлично. Ну и какая из этих улиц ведет к бару? – в отчаянии подумала Ольга. – Могли бы и уточнить в послании, куда именно нужно идти».
На лавочке у одного из домов она заметила двух мужчин, которые о чем-то оживленно разговаривали на непонятном языке. Когда Ольга приблизилась к ним, оба замолчали и уставились на нее мгновенно ставшими враждебными глазами.
– Не подскажете, как пройти к бару «Алмазный грог»? – спросила она.
Мужчины продолжали молча сверлить ее взглядами. Но как только Ольга отошла, они как ни в чем не бывало продолжили беседу.
Вдруг перед ней появился выскочивший из подворотни маленький голый мальчуган.
– Убирайтесь отсюда! – картаво, но сердито проговорил он на латыни, зло глядя на нее. – А то мы расстреляем вас из ваших же автоматов!
Ольга замерла в растерянности. Из ближайшего дома выбежала женщина и испуганно подскочила к малышу.
– Извините, – окликнула ее Ольга. – Мне нужен бар «Алмазный грог». Не подскажете?..
Женщина лишь презрительно плюнула в ее сторону, схватила ребенка и исчезла в доме.
«Ну и что теперь ты будешь делать, милосердная Ольга? Пойдешь ни с чем обратно?»
– Отпустите! – вдруг раздался крик неподалеку. – Пожалуйста, не надо!
Ольга взглянула в ту сторону. У одного из домов в отблесках костра она разглядела силуэт мужчины в темной одежде. В его объятиях билась хрупкая девичья фигурка.
– Вы что делаете? – подбежав, вскричала Ольга и попыталась разжать пьяные объятия, с удивлением опознав на мужчине офицерскую форму.
– Это что еще за явление? – дохнул на Ольгу перегаром офицер.
– Как вам не стыдно! Вы же офицер грасийских войск!
Тот продолжал разглядывать ее оценивающим взглядом. И, видимо, остался доволен увиденным, потому что наконец отбросил девушку и шагнул к Ольге.
– Может, ты хочешь заменить эту цыпочку? – воскликнул он, и Ольга с трудом увернулась от протянутой к ней потной ручищи. – Ну, куда же ты, лапочка?
– Если вы немедленно не прекратите, то... то я вызову патруль!
– Патруль? – Офицер громко расхохотался. – Эй, патруль! Идите, арестуйте меня! Меня, командира пятого десантного!.. Ну, где же вы? Разве вы не видите, что я обижаю эту милую эмерийскую девушку?..
Двое проходящих мимо патрульных, поднеся ладони к кепкам в воинском приветствии, подмигнув офицеру, прошли мимо. Тот вызывающе, с пошлой насмешкой взглянул на Ольгу.
– Я – официальное лицо, – взволнованно проговорила она. – И если вы не прекратите, я добьюсь, чтобы вас отдали под трибунал!
– Да плевать я хотел на трибунал! – хохотнул офицер. – Мы тут сами себе закон и правительство!
Он резко рванулся вперед, поймал Ольгу за руку, и в следующий миг она оказалась в его стальных объятиях.
– Ну что ты?.. Что ты?.. – зашептал офицер, оттесняя Ольгу в темный переулок.
Она в панике посмотрела по сторонам:
– Кто-нибудь!.. Помогите!
Взгляд ее скользнул по беспомощному, испуганному лицу плачущей только что спасенной ею девушки, по равнодушным патрульным, которые проходили мимо, делая вид, будто ничего не замечают. Офицер придавил ее к стене, и Ольга ощутила на своем теле потные ладони. Она что было сил била кулаками по широкой груди, но с таким же успехом могла колотить стену.
– Я буду нежен, – шептал офицер.
Его пальцы скользнули ей под блузку.
В очередной раз рванувшись, Ольга случайно задела висящую на бедре офицера кобуру с пистолетом. Дотянувшись до нее, рванула оттуда оружие, направила его вверх и нажала на курок. Раздался выстрел. Офицер тут же отскочил, присев и ошарашенно глядя по сторонам, и наконец сообразил, что произошло.
– Тихо, тихо... – Он ухмыльнулся и медленно двинулся к сжимающей пистолет Ольге. – Ух ты, какая агрессивная! А я уж решил было, что по нам эмерийские снайперы палят... А ну-ка, верни мальчику игрушку!
– Еще шаг – и следующая пуля будет твоей, – тяжело дыша, сказала Ольга, направляя пистолет офицеру в грудь.
– Оружие на землю! – раздался окрик. – Быстро!
Боковым зрением Ольга заметила, что ее держат на прицеле двое патрульных.
– Я глава правительственного Центра Милосердия, – не опуская пистолета, проговорила Ольга, свободной рукой вынув из кармана удостоверение. – Этот офицер напал на меня...
– На счет «три» открываем огонь! – крикнул патрульный солдат, передернув затвор автомата. – Раз!..
Ольга медленно положила пистолет. Едва оружие коснулось земли, ее тут же прижали к стене, заломив руки за спину. Один из патрульных принялся исследовать ее карманы, второй, подсвечивая фонариком, изучать документы. Пару секунд патрульный смотрел в ее удостоверение и вдруг отпрянул, поправляя на себе форму.
– Прошу прощения, Ольга Николаевна, – поспешно пробормотал он. – Извините за недоразумение.
– Ты чего? – удивился его коллега.
– Идиот, она и правда из правительства! – шепнул тот ему на ухо.
Второй тут же отпустил Ольгу.
– Простите за беспокойство. Вы свободны, – сказал патрульный, возвращая ей документы.
– Кстати, а можно взглянуть теперь на ваше удостоверение? – Патрульные деловито повернулись к растерявшемуся и внезапно протрезвевшему офицеру.
Ольга отошла, переводя дыхание. Ее все еще трясло. Она быстро одернула измятый костюм, поправила волосы.
– Извините, можно вопрос? – спросила она патрульного. – Не подскажете, как мне пройти к бару «Алмазный грог»?
На лице у того возникли одновременно удивление и ухмылка.
– Дело в том, что мне там назначил встречу один человек, – пояснила Ольга. – Мне очень нужно туда попасть.
Патрульный, все еще изучая ее насмешливым взглядом, махнул куда-то рукой.
– Вон там… – И добавил: – Кто бы мог подумать, что даже представители правительства посещают подобные заведения...
Ольга взглянула в указанном направлении, но, кроме все того же темного пейзажа, не увидела ничего нового.
– Вон тот дом, – уверил патрульный. – Как раз прямо.
Ольга с сомнением подошла к указанному зданию. К ее удивлению, у овальной амбразуры входа действительно оказалась покосившаяся табличка – «Бар ”Алмазный грог”». Длинная бетонная лестница вела в подвал. Пока она с сомнением смотрела вниз, решаясь, шагнуть на эти изломанные, загаженные ступени или нет, за ее спиной возникли два пьяных офицера и, поддерживая друг друга, едва ли не покатились в подвал. Ольга собралась с духом и пошла следом.
Чем ниже она спускалась, тем громче становились музыка и гомон множества голосов. Когда же она достигла-таки самого дна и распахнула похожую на люк бомбоубежища дверь, ей стало дурно. Она стояла на пороге пропитанного вонью спиртного, наркотическим дымом и потом, шумящего, дерущегося, пошлящего заведения.
– Дамочка, не желаете присоединиться к нашей веселой компании?
Ольга вырвала руку у схватившего ее какого-то солдата и, отрицательно замотав головой, быстро пошла вглубь, маневрируя между заваленными стаканами, бутылками и рвотного вида закуской массивными деревянными столами, с отвращением рассматривая пьяную элиту грасийской армии. Она плохо разбиралась в званиях, но, похоже, тут проводили досуг все чины – от рядовых до старших офицеров.
– Чего желаете? – сухо спросил пузатый мужчина за грязно-жирной барной стойкой.
– Сок, если можно.
Получив стакан и расплатившись, Ольга снова с надеждой взглянула по сторонам. «Даже если меня кто-то и ждет, как я его узнаю?» – мелькнула паническая мысль. Она чувствовала на себе пошлые пьяные взгляды посетителей и полные презрения и ненависти – посетительниц, которых, к ее удивлению, оказалось немало: вульгарно накрашенные, в вызывающе коротких юбках, курящие, пьющие и ругающиеся так, словно соревнуются с мужчинами. Неподалеку свора каких-то военных затеяла драку. Кто-то кого-то уронил на стол, затрещала мебель, зазвенела посуда, разлетелся о стену стакан.
– И эти люди называют нас варварами, – раздался голос совсем рядом.
Ольга обернулась. На соседнем стуле у барной стойки сидел темноволосый мужчина в потертой армейской куртке без знаков отличия и, отхлебывая из стакана, с усмешкой разглядывал творящееся вокруг безобразие. Смуглая кожа и черты лица выдавали в нем коренного жителя регио Эмери.
– Они ведут себя как животные, – согласилась Ольга.
– А ведь сегодня годовщина освобождения архипелага! Конечно, этот праздник в Грасии не отмечают, и все же... Эх, видели бы этих военных их выигравшие войну прадеды или деды, которые проливали кровь, сражаясь за острова во Второй мировой. Достойное наследие, ничего не скажешь...
– Неужели командование не может прикрыть подобные заведения?
– Скажете тоже – прикрыть. – Незнакомец усмехнулся. – Да оно их поощряет!
И, заметив ее удивленный взгляд, добавил:
– Военные годами не вылезают из гарнизонов, а энергию-то куда-то вымещать надо. Командование боится, что личный состав совсем без развлечений начнет сходить с ума и, чего доброго, станет от скуки палить друг в друга. Да и с женщинами разрядка необходима...
Ольга с отвращением дернула плечами: в памяти еще слишком свеж был недавний инцидент – попытка подобной разрядки.
– А эти женщины... Они ведь не местные?
– Еще бы! Ни одна эмерийка не опустится до такого!
Ольга, теряя терпение, продолжала смотреть по сторонам. Ну где же он – тот, кто назначил встречу?
– Хела, на почте больше не было писем? – тихо спросила она «внутренний голос».
– Нет, – отозвался прикрепленный к уху маленький динамик. – Я бы сказала.
Ольга допила сок и заказала еще.
– Кого-то ждете? – снова поинтересовался незнакомец.
– Не вас, это точно, – нервно отрезала Ольга.
– Кстати, меня Диего зовут. Диего Рохас.
Ольга натянуто улыбнулась, всем видом давая понять, что ей неинтересны подобные знакомства.
– Можно спросить, зачем вы здесь? – не унимался тот.
– По делу.
– Что за дела могут быть у такой женщины, как вы, в этой дыре?
– А какие у них дела? – Ольга кивнула на развеселых посетительниц за столиками бара.
– Ой, не смешите меня. Эти дамочки приезжают сюда нелегально в надежде заполучить перспективного супруга или просто хорошо подзаработать. И небезуспешно. Вы знаете, сколько платят военным в регио Эмери? Много! Порой даже слишком много! И чем выше звание, тем выше зарплата. Так вы сюда за этим приехали – за богатым женихом или на заработки? – Диего подмигнул и тут же рассмеялся, перехватив ее возмущенный взгляд. – Вот видите, я вас сразу раскусил: вы совершенно не вписываетесь в обстановку, а значит, попали сюда либо случайно, что маловероятно, либо пришли по какому-то делу. Я еще издали отметил – вы не похожи ни на одну из этих дамочек... Как, впрочем, и на большинство женщин с цивилизованных островов Грасии.
– Почему это? – Ольга удивленно взглянула на эмерийца. Последнее утверждение задело ее. – Чем же я от них отличаюсь?
– Ну, вся такая строгая и серьезная, одеваетесь чересчур просто. Уверен, большинство женщин вашего мира посчитают этот серо-белый наряд верхом безвкусия. То, что у вас на голове, ни одна из них не назвала бы прической, а так – просто собранные в хвост длинные волосы. Вы совершенно не используете косметики: чуть-чуть, да и то, скорее всего, для того, чтобы подруги не считали вас совсем безнадежной. Ваш народ одарил вас прекрасными чертами, голубыми глазами и светлыми волосами. Вы немка. Нет, шведка... Хотя, судя по акценту, скорее всего, русская, если я не ошибаюсь.
– Не ошибаетесь.
– И в то же время у вас небольшой шрам на щеке. Похоже, с детства. А в наш век общедоступной пластической хирургии выглядеть можно идеально. И все же вы не стали исправлять этот изъян.
– Просто я не считаю внешность показателем человечности и ценю в людях совершенно иные качества... Кстати, и у вас на лбу жуткий шрам. Вы же тоже оставили его вовсе не для красоты.
– Ну, когда я говорю про «век хирургии», я вовсе не имею в виду регио Эмери. В силу обстоятельств наша медицина шагнула не вперед, а назад на сотни лет... Опять же, уверен, многих женщин архипелага стошнило бы при виде такого безобразного шрама, как у меня, а вы спокойно его обсуждаете.
– Я на практических занятиях в медицинском и работая в больницах такого насмотрелась, что шрамами меня не напугаешь.
– Опять же – такая профессия. Я слышал, что на архипелаге теперь поступать в медакадемии весьма непрестижно. Продвинутые современные люди предпочитают стучать по клавиатурам в офисах, нежели копаться в крови и органах. Цивилизация делает людей мягкотелыми. Пожалуй, сейчас в Грасии единственная престижная профессия, связанная с кровью, – это военный. – Диего зло покосился на пьяных солдат за соседним столиком. – А в медицинский теперь поступают лишь те, кому некуда больше податься.
– Неправда. У меня был выбор. Просто я с детства мечтала помогать людям, и мне всегда было плевать на общественное мнение.
– И все-таки вы признаете, что ваша профессия нынче не модна. А после того что я сказал о вашей внешности, любая современная женщина задохнулась бы от возмущения, но при этом даже пощечину бы побрезговала мне влепить, боясь случайно коснуться шрама или подцепить инфекцию.
– Я – не любая!
– Ага! То есть вы уже согласны, что отличаетесь от других!
Ольга нахмурилась.
– Ладно, убедили. – И, рассмеявшись, добавила: – Зато залепить вам пощечину я бы не побрезговала.
Диего тоже расхохотался и, повернувшись к бармену, крикнул: «Виски!»
– Мне тоже! – сказала Ольга и на удивленный взгляд Диего ответила: – Что, опять не вписываюсь в ваши стереотипы? Но я же не такая, как все, и мне плевать на любое мнение. Ведь так?
Бармен молча поставил перед ними два стакана с коричневой жидкостью. Ольга взяла один, отхлебнула, поморщилась и отхлебнула еще. Диего внимательно наблюдал за ней.
– У тебя проблема, да? – спросил он.
Ольга поставила недопитый стакан и уронила голову на ладони. Какое-то время она сидела так, пространно глядя на пестрые ряды бутылок за барной стойкой, а потом прошептала:
– Я в отчаянии.
– Расскажи. Может, я смогу помочь?
– Помочь?.. – Ольга еще раз отхлебнула из стакана и с отвращением оттолкнула его в сторону. – Чувствую, мне теперь никто не поможет. Я, как дура, приперлась сюда, ухватившись за призрачную надежду! Глупо надеяться, что кто-то способен провести тебя через Мурус...
– Мурус? – понизив голос, повторил Диего, с опаской оглянувшись. – Я бы на твоем месте не стал кричать о таких вещах. И уж тем более распространяться об этом каждому встречному. Это ведь незаконно! Хотя и выполнимо...
Когда смысл последней фразы вдруг дошел до Ольги, она удивленно взглянула на собеседника.
– Выполнимо?
– Кстати, ты пришла намного позже назначенного времени, – добавил Диего.
– Так это вы прислали то письмо! – воскликнула Ольга, и ее тут же обуяла злость. – К чему тогда были все эти разговоры о моей внешности и стереотипах?
– Просто хотелось получше узнать человека, которому собираюсь предложить столь опасную услугу. Ведь нелегальное проникновение за Мурус – вовсе не развлекательная прогулка.
– А, так вы контрабандист! – вскричала Ольга.
Диего пригнулся и посмотрел по сторонам.
– Да тише ты! – прошипел он. – Хотя бар «Алмазный грог» место толерантное, ни к чему лишний раз светить свою физиономию грасийским солдатам...
– То есть вы мне предлагаете проникнуть через Мурус нелегально? – теперь уже шепотом спросила Ольга.
– Конечно! Да, в принципе, иного способа вообще не существует. Любой корабль будет потоплен, если попытается пересечь Мурус без официального разрешения, которое, конечно же, никто не даст.
– Я не очень-то разбираюсь в подобных делах... Вы предлагаете мне сесть в самолет или подводную лодку?
– Конечно же нет! В принципе это реально. Но чтобы организовать такое, потребуется неделя, не меньше. К тому же это будет очень много стоить: помимо моего гонорара поиск транспорта, заправка и все такое... В общем, это очень дорого и долго. Речь идет именно о пересечении Муруса. По воде.
– А разве это возможно? – удивилась Ольга.
– Милочка, ты так и не поняла? Армией управляет коррупция, а не генералы.
– Но я пыталась предложить префекту Ароку...
– Что?! Ты пыталась предложить взятку самому префекту? – Диего загоготал так, что с соседних столиков на них покосились пьяные физиономии. – Ну, ты даешь! Наверное, у президента корпорации «Грасиятранс» не хватило бы денег, чтобы всучить ему взятку. Поверь мне на слово, вся эта контрабанда – бизнес исключительно префекта. Не считая, конечно же, некоторых заинтересованных людей в столице... И деньги тут крутятся колоссальные! Ведь речь идет об эмерийских алмазах. Говорят, Арок лично устанавливает цены на контрабанду и имеет хороший процент с каждого проданного в этом районе товара, будь то оружие, провизия или алмазы. Не удивлюсь, что во всей Грасии не найдется человека богаче префекта. Война – очень выгодный бизнес. Пока идет блокада острова, эмерийцам ничего не остается, как покупать по баснословным ценам оружие и продовольствие и за копейки отдавать свои сокровища. Контрабандисты все равно бы нашли лазейки для торговли, а потому ряд официальных лиц во главе с префектом решили это взять под свой личный контроль.
– Верится с трудом, – покачала головой Ольга. – По-моему, вы рассказываете какие-то небылицы. Официальные правительственные люди зарабатывают на войне...
Диего сделал жест, мол, твое дело – верить или нет.
– Итак, касаемо Муруса, – продолжал он. – В армии есть годами отработанная схема и установленные расценки за пересечение Муруса, в которые входит в том числе и процент, попадающий в карман префекта. Капитан практически любого крейсера оцепления за энную сумму готов не обратить внимание на проходящий мимо его судна кораблик, а также выставить на вахты матросов, которые не поднимут тревогу. Если, конечно, с таким капитаном договорится проверенный человек вроде меня. Схема проста: мы стартуем из порта острова Пасео, пересекаем Мурус, доходим до Эмери, забираем вашу девочку... да, да, я об этом знаю!.. И тем же путем возвращаемся обратно. Все путешествие займет меньше суток. Оплата – по факту: сумма за проход через Мурус плюс мой гонорар.
Диего достал карандаш, что-то написал на салфетке и передвинул по столу Ольге. Та взглянула и выкатила глаза:
– Так дорого?
Контрабандист пожал плечами.
– Честно сказать, для нарушения государственной границы – не очень. Лично для тебя могу сделать небольшую скидку. Так сказать, за красивые глаза. – Он окинул ее оценивающим взглядом с ног до головы и подмигнул, явно испытывая удовольствие, оттого что она краснеет.
– Спасибо, конечно, за предложение, – разочарованно сказала Ольга. – Но я вынуждена отказаться. У меня нет таких денег. Да и в фонде Центра Милосердия тоже.
– Я бы на твоем месте за это не переживал, – махнул рукой Диего. – Можно будет за спасение девочки попросить у пиратов вознаграждение и тем самым возместить расходы. Поверь мне, это не зазорно, и более того, уверяю, они предложат его сами. Я знаю свой народ. Эмери – очень богатый остров. Наши алмазы ценятся во всем мире. Ну, так как насчет сделки?
Ольга задумалась.
– А какова вероятность того, что нас не потопят?
– Гораздо большая, чем попытаться пересечь Мурус бесплатно. Конечно же, определенный риск есть всегда. Но разве ты уже не рискуешь, сидя здесь, а не в своем теплом офисе на Магнусе?
– Мне нужно подумать, – наконец сказала Ольга, – и посоветоваться с командой. Я ведь рискую не только своей жизнью.
– Дело твое. – Диего пожал плечами. – Но не думай слишком долго, а то я найду других клиентов. Таковых тут, кстати, немало: контрабанда – дело нередкое.
– Как мне дать вам знать, если соглашусь?
– Положите на нос своего катера, скажем, спасательный круг. Свои люди, из тех, что служат в порту, мне сообщат.
Ольга удивленно взглянула на него.
– Все покупается, все продается… – Диего многозначительно улыбнулся.
Она встала:
– Что ж, мне пора. До свидания.
– Искренне надеюсь, что оно состоится! – Эмериец с улыбкой поклонился, взяв ее ладошку. Но прежде чем он поднес ее к губам, Ольга отдернула руку.
Она наконец выбралась из той вонючей клоаки, которую назвали баром, и вдохнула полной грудью свежий воздух. «Ну вот, что теперь делать?» – произнесла она вслух мучившую ее мысль. Воспользоваться услугами этого контрабандиста – означало пойти на прямое нарушение закона. Ей, Ольге Гириной, представителю правительства! Той, что всегда всех призывала к порядку! Но если она откажется, ценой станет жизнь ребенка.
Она разглядела вдали над крышами эмерийских домов зарево от портовых фонарей и быстро пошла в том направлении.
– О, это опять ты, милая! – вдруг услышала она окрик.
Обернувшись, Ольга остолбенела: у одного из домов на лавочке развалился тот самый офицер, которого она чуть больше получаса тому назад держала под прицелом его же собственного пистолета. Офицер тяжело поднялся и, шатаясь, побрел прямо на нее.
– Я думала, вас арестовали, – растерянно вымолвила Ольга.
– Меня? – Офицер хохотнул, продолжая наступать. – Кто меня тут арестует-то?..
Ольга отступала.
– Что вы делаете? – голос ее задрожал.
– То, что и собирался сделать с самого начала.
Ольга было рванулась, чтобы убежать, но поздно – офицер, несмотря на свое состояние, со звериной прытью рванулся вперед, успел поймать ее за руку и притянул к себе.
– Что, крошка, думала, сдала меня патрулю – и все? – дохнул он перегаром ей в лицо. – Действительно верила, что меня, офицера-десантника, отправят на гауптвахту или под трибунал?
Ольга попыталась закричать, но рот ее был плотно зажат огромной потной ладонью.
– Ты из правительства, говоришь?.. Ничего, сейчас я тебе покажу, кто здесь настоящая власть! – И он потащил ее за угол дома.
Руки Ольги беспомощно шарили в поисках хоть чего-нибудь, что сможет ей помочь, но на этот раз впустую. Она попыталась укусить зажимавшую рот ладонь, но та переместилась ей на горло и сдавила так, что она тихо захрипела, беспомощно хватая ртом воздух. Раздался треск отрываемых пуговиц.
И вдруг прогремел выстрел. Запахло порохом. Хватка офицера ослабла, и он медленно сполз к ногам Ольги. Вместо правого глаза у него темнело кровавое пятно. Ольга испуганно взглянула по сторонам и встретилась взглядом с той самой девушкой, которую она недавно спасла. В руке та сжимала пистолет. Это было мимолетное видение, а в следующий миг девушка словно растворилась в ночном мраке.
Раздался топот тяжелых ботинок. Из-за угла показались двое патрульных. Один тут же прижал Ольгу к стене, после чего повторилась та же процедура обыска и идентификации личности. Второй присел рядом с офицером и покачал головой: мертв!
– Вы не видели, кто стрелял?
Ольга отрицательно мотнула головой.
– Проклятые эмерийцы! – воскликнул патрульный, обводя темную пустынную округу стволом автомата. – По улице спокойно пройти нельзя, только и жди выстрела в спину!..
Едва Ольгу отпустили, она со всех ног помчалась в сторону порта и остановилась лишь у ворот.
17 дней до возвращения
На катере Ольгу встретил обеспокоенный экипаж. Несмотря на поздний час, никто не спал.
– Ты где пропадаешь? За полночь, а ее не понять где носит! – набросилась на нее Мишель. – Мы уже думали поднимать военных и идти искать.
– Не надо... военных... – все еще переводя дыхание после бега, вымолвила Ольга и устало опустилась в кресло.
Она какое-то время сидела, опершись локтями о штурвал, молча глядя в темноту, простиравшуюся за лобовым стеклом. Потом вдруг резко развернулась в кресле и окинула настороженную команду решительным взглядом.
– Это даже хорошо, что вы все в сборе, – наконец сказала она. – Дело в том, что мне предложили одну сделку...
– Скажи еще, что ты решила нелегально пересечь Мурус, – пошутил капитан Уилкс.
Но, перехватив взволнованный взгляд своей начальницы, понял, что угодил в точку.
– Нет! – вскричал он. – Только не говори, что это так, детка!
– Именно так, – спокойно ответила Ольга.
– Ого! – Нико присвистнул.
– А это опасно? – встревожилась Мишель.
– В бытность моей службы на крейсере, если верить статистике, у Муруса мы перехватывали семьдесят пять процентов контрабанды, – проворчал капитан Уилкс.
– Это много? – Мишель захлопала длинными ресницами.
– Представь, что четыре клевые куколки, вроде тебя, решили проскочить в ночной клуб, нарушив дресс-код, – пояснил Нико. – Одна прошла, трех сцапали. Только тут вместо строгого охранника...
Он приставил указательный палец к ее виску и сказал: «Бац!» Мишель побледнела.
– В общем, если мы попытаемся, наши шансы не очень-то велики, – подытожил капитан.
– Человек, с которым я говорила, утверждает, что за некоторую сумму нас пропустят сами военные – капитан крейсера будет в курсе и на вахте выставит верных людей.
– Ты решила подкупить старших офицеров? – вскричал капитан Уилкс. – Это же невозможно!
Нико взглянул на него со смесью жалости и презрения.
– Даже не верится, что вы прослужили тут несколько десятков лет, – хмыкнул он. – Впрочем, ничего удивительного, учитывая, что ваша пенсия проходит на борту этого ржавого корыта, а не на Лазурном Берегу в собственном особняке...
Капитан Уилкс сжал кулаки и затрясся от ярости.
– Если есть опытный контрабандист, это увеличивает наши шансы, – продолжал Нико, не обращая на красного от злости капитана внимания. – Хотя и остается риск, что нас заметят с соседнего крейсера или на палубу выйдет кто-нибудь из членов экипажа, который не знает о сделке. Тогда поднимут тревогу, и, уверяю, капитан, с которым вы договаривались, первый же прикажет открыть по нам огонь. И тогда...
Он снова направил указательный палец в висок медсестры, и та побледнела еще больше.
– И не забывайте о том, что пересечение Муруса – государственное преступление! – сердито напомнил капитан Уилкс.
– Вот поэтому я и хотела сначала посоветоваться с вами. – Ольга уверенно вскинула голову. – Ведь не могу же я заставить вас идти на такой риск.
В рубке повисла тишина. Взволнованный взгляд Мишель метнулся к хмуро смотрящему на стену капитану Уилксу, скользнул по самодовольной пьяной улыбке Нико и остановился наконец на выражающем слепую самонадеянность лице Ольги.
– Для себя, как я погляжу, ты уже все решила, – вздохнула она, перехватив полный рвения взгляд. Не получив ответа, Мишель нервно дернула плечами. – Честно говоря, я жуткая трусиха. Боюсь, аж в животе холодно... Но не могу же я отпустить тебя одну в самое логово пиратов! Ну что ж, на Эмери, так на Эмери!
– А я думал, что с переходом на гражданскую службу жизнь моя станет спокойной и размеренной, – произнес капитан Уилкс, все так же рассматривая пустую стену. – Ни стрельбы, ни гонок среди океана... Но ведь я пошел служить в Центр Милосердия ради того, чтобы помогать другим. Я хоть и стар, но еще кое на что гожусь! Конечно же, я с тобой, дочка!
– Вы, Нико, не член нашей команды, – сказала Ольга, взглянув на помощника капитана. – Потому в вашей воле отказаться.
– Нелегально пересечь Мурус – это чистое самоубийство! – усмехнулся тот. – Но ведь без риска жизнь была бы скучна. Ведь так? А для меня нет ничего хуже скуки. Я готов!
– Слова пирата, – хмыкнул капитан Уилкс, искоса взглянув на него.
– Слова мужчины, – парировал тот, с вызовом взглянув на капитана.
Ольга тут же вскочила с кресла и стала между ними. Еще, чего доброго, опять подерутся...
– Итак, если все согласны... – Ольга вышла из рубки, взяла спасательный круг и повесила его на нос корабля.
Но прошел час, второй, а Диего все не появлялся. Нико уже давно храпел, завалившись в спальнике у носа корабля. Ольга все ждала, сидя у трапа.
– Оль, пойдем спать, – прохныкала Мишель. – Уже глаза слипаются.
– Ты иди, я еще подожду, – ответила та.
– Она права, детка, – сказал капитан, кимаривший рядом на палубе. – Если кто-то придет, я тебя разбужу. Хотя, честно сказать, даже не представляю, как этот бандит попадет на наш корабль. Мы ведь находимся в самом центре охраняемого военными порта.
Мишель все же ушла в рубку. Уснул и капитан, облокотившись о борт. Ольга не могла сомкнуть глаз. Ее едва не трясло от волнения, она все думала о том, что их ожидает утром. Если, конечно, Диего действительно придет...
– Эй, на катере! Подъем!
Ольга вздрогнула. Она и сама не заметила, как задремала. Протерев сонные глаза, она увидела, что на причале стоят трое: начальник порта собственной персоной, солдат с автоматом и... Диего!
– Что случилось, дочка? – спросил проснувшийся капитан Уилкс.
– Тот, третий, – шепнула ему Ольга. – Это же контрабандист, с которым я договаривалась!
– Вот и допрыгались. – Капитан Уилкс обреченно покачал головой. – Похоже, Оленька, твой контрабандист – сотрудник госбезопасности. Иначе что он делает в такой компании? Думаю, тебя обвели вокруг пальца. В лучшем случае нас теперь с позором депортируют в столицу. В худшем... Надеюсь, ты этому «контрабандисту» ничего лишнего не наговорила?
– Вроде, нет... – прошептала Ольга, прокручивая в голове недавний разговор в баре. – Не помню.
– Здравия желаю! – воскликнул начальник порта. – Вот, как и обещал, доставляю в целости и сохранности.
И положил руку на плечо Диего.
– Доставляете кого? – удивилась Ольга.
– Ну как же?.. – Начальник порта нервно потер руки. – Отставший член вашего экипажа. Вы же договорились, что он догонит вас на Пасео. Час назад он прибыл... Он же с вами, ведь так?
Последние слова начальник порта сказал с нажимом, в упор глядя на Ольгу.
– Да, да, конечно! – воскликнул подошедший Нико.
Он ловко перепрыгнул с катера на причал, проигнорировав трап, и дружески похлопал Диего по плечу:
– Леонардо, дружище, привет! Как добрался?
– Нормально, приятель! Как сам? – весело ответил тот и повернулся к начальнику порта. – Спасибо огромное. Вы меня очень выручили.
Когда Диего пожал ему руку, Ольга заметила, что между их ладонями мелькнуло несколько купюр. Как только начальник порта и сопровождавший его солдат покинули причал, контрабандист уверенно прошествовал на катер навстречу команде и, широко улыбнувшись, воскликнул:
– Я же говорил, что этой армией правит коррупция!
Он поклонился на манер средневековых вельмож:
– Диего Рохас, к вашим услугам!
– Еще один пират… – Капитан Уилкс сплюнул за борт, повернулся и скрылся в рубке.
Спустя десять минут Диего уже прохаживался у разложенной посреди рубки карты регио Эмери. «Не иначе секретная военная карта», – подумала Ольга, заметив, что на ней отмечены и корабли Муруса, и линии минных заграждений. Прочерченные стрелочки обозначали движения патрулей, а подписанные над ними цифры – графики нарядов и их смен.
– В общем, план такой. Мы пересечем Мурус вот в этой точке. – Диего ткнул пальцем в один из крейсеров. – Капитан этого корабля любезно согласился не заметить наш катер, когда мы пройдем мимо...
– Но как мы подойдем к этому крейсеру? – сухо спросил капитан Уилкс, недовольно косясь на карту. – Ведь есть еще и другие крейсеры, которые нас сразу засекут на радарах. Или они тоже куплены?
– Нет, они не в курсе. Это и есть самая интересная часть плана. – Диего победоносно улыбнулся. – Дело в том, что раз в неделю к каждому из крейсеров подходит транспортная баржа с продовольствием. Одна из них отправляется к нашему кораблику сегодня рано утром, причем как раз из порта, в котором находимся мы с вами. Нам лишь нужно покинуть порт одновременно с баржей, а потом следовать тем же курсом так близко к ней, чтобы мы на радарах выглядели единым пятном. Она и станет нашим прикрытием.
– А если нас заметят без радаров? – не сдавался капитан. – Скажем, в бинокль.
– Даже если кому-то и вздумается пялиться на баржу в такую рань, в чем лично я сомневаюсь, – ответил контрабандист, – будет еще достаточно темно. Вряд ли нас заметят.
– Предположим, нам удастся спрятаться за баржей от крейсеров, – сказал Нико. – Но как же быть с командой самой баржи?
– Этой посудиной управляет всего один человек, и он наверняка куплен, так что сделает вид, что нас не замечает, – ответил за Диего капитан Уилкс. – Я прав? И все же этот план нереален. Нас ведь все равно заметят патрулирующие катера. Они-то будут достаточно близко, чтобы без всяких радаров увидеть, что к крейсеру подходит не один корабль, а два.
– У патруля нашего крейсера как раз в это время произойдет плановая пересмена, – возразил Диего. – А патрули других крейсеров нас попросту не разглядят в темноте – слишком далеко.
– И все же, когда мы пересечем Мурус и оторвемся от баржи, мы тут же появимся у всех на радарах. Да и рассветет уже достаточно. Станем как на ладони.
– Ну, это уже не будет иметь значения, – усмехнулся Диего. – Потом нас ни одному катеру не догнать. Ведь, опасаясь пиратов, военные не любят далеко отходить от Муруса в сторону Эмери, так что далеко преследовать не станут. И, опять же, все эти предосторожности – на всякий случай. Даже если нас и обнаружат другие крейсеры или патрули, не думаю, что они станут поднимать тревогу. Ведь контрабанда тут дело привычное, и между капитанами крейсеров есть определенная договоренность «не замечать» чужих клиентов. Да и личный состав обычно знает, что к чему. Ведь почти каждый занимается подобными делами.
– Что ты такое говоришь, пират? – вскипел капитан Уилкс. – В первый раз слышу, чтобы в армии поддерживали контрабанду. Если на флоте и есть подобные бесчестные офицеры, так таковых нужно сразу же отдавать под трибунал!..
– Вот в этом и заключается единственный риск нашей операции, – вздохнул Диего. – Ведь в войсках действительно все еще встречаются подобные индивидуумы, которые в силу своей наивности не в курсе политики руководства. Если на вахте окажется такой вот честный, вроде вашего капитана, так, чего доброго, и шмальнет по нам всем боезапасом. Тут уж и его командиры не помогут. Они ведь не признают официально, что способствовали преступлению.
– А если все-таки такой окажется? – тихонько спросила Мишель, испуганно глядя по сторонам.
– Можешь быть спокойна, твоим родственникам не придется тебя хоронить, – с улыбкой сказал Нико.
– Почему?
– Да потому что хоронить будет нечего. Ты же видела их пушки!
Мишель со стоном медленно сползла вдоль стены.
– Я много лет бился с пиратами и охранял архипелаг, служа на этом самом Мурусе, – сказал капитан Уилкс, печально рассматривая карту. – Вот уж не думал, что когда-нибудь самому придется нелегально проникать за него...
Оставшиеся несколько часов никто не сомкнул глаз. Ольга, Мишель и капитан Уилкс бродили хмурые, с сомнением на лицах. Зато Нико и Диего спокойно беседовали, теперь уже вместе прикладываясь к фляжке с алкоголем. Ольга лишь поражалась, каким образом Нико умудрился пронести на борт катера такое количество спиртного. Хотя и подозревала, что он уже успел пополнить свои запасы в местном баре. Контрабандист и помощник капитана веселились и, похоже, уже неплохо ладили.
– И чему радуются, пираты? – ворчал капитан. – Ой не нравится мне вся эта затея...
– Почему вы постоянно называете их пиратами? – спросила Ольга. – Ладно Диего – он эмериец, с ним все ясно. Но Нико-то...
Капитан Уилкс взял Ольгу под локоток и отвел в дальний конец корабля.
– Не будь такой наивной, девочка, – тихо сказал он, косясь на своего помощника. – Ты посмотри на этого парня. Это же чистой воды эмериец! Я бил этих гадов сорок лет и насквозь их вижу. Чует мое сердце, неспроста он попал на наш катер.
– Да бросьте вы, капитан. Нико прибыл сюда вместе с нами от самой столицы Грасии. К тому же это не он меня нашел, а я – его.
– Все равно, не нравится он мне. И затея вся эта не нравится. Чувствую, плохо все кончится...
Ольга внимательнее взглянула на Нико и только теперь поняла, что капитан Уилкс отчасти прав. В нем действительно было что-то эмерийское: темные волосы, смуглая кожа, черты лица, а главное – поведение: заносчивый, самоуверенный и с горячим темпераментом. Они с Диего даже вели себя как-то одинаково.
Рано утром Ольга связалась с дежурным порта и сообщила, что они покидают остров. Тот к этой новости отнесся равнодушно, сказал лишь, что по приказу начальника они могут отплыть, когда пожелают.
– Пора в дорогу, друзья! – театрально воскликнул Диего, став на нос катера и вскинув руку, подражая героям фильмов. – Нас ждут опасные, но интересные приключения!
«Разница лишь в том, что в фильмах главные герои, как правило, не умирают. Так что им, отправляясь за приключениями, беспокоиться не о чем, – подумала Ольга. – В отличие от нас...»
– Итак, по местам! – воскликнул Диего и, вбежав в рубку, стал у штурвала.
– Вообще-то, я все еще капитан этого корабля, – сердито проворчал капитан Уилкс.
– Ах да, прошу прощения. – Диего, улыбнувшись, любезно отошел от штурвала.
– По местам! – сказал капитан Уилкс, демонстративно сев в кресло рулевого.
– А вот и наша баржа! – Диего указал на прошедшее мимо довольно крупное судно, груженное контейнерами.
Капитан Уилкс взялся за штурвал, и катер отошел от причала. Причем отошел весьма неудачно – раздался грохот, судно сильно качнуло из-за поднятой баржей волны, и уголок пирса со скрежетом оставил на их борту длинную царапину.
– Может, мне повести? – предложил Нико.
– Сынок, чтобы я доверил кому-либо управление своей девочкой... – проворчал капитан Уилкс, выравнивая катер. – Да ни за что!
– Но я как-никак ваш помощник, а за все время нашего похода ни разу даже не прикоснулся к штурвалу.
– Во-первых, иди проспись, пьяница, – презрительно ответил капитан. – Как будто я не видел, чем вы занимались всю ночь с этим бандитом. А во-вторых, ты нанят лишь на тот случай, если я буду не в состоянии управлять кораблем. Но пока вот эта рука способна держать штурвал, никто, кроме меня, к нему не прикоснется!
– Блестящая речь, капитан! Достойная морского волка! Долго тренировались? – Нико рухнул в одно из свободных кресел у стены, на которых когда-то сидела десантура, и достал фляжку.
Впереди со скрежетом распахнулись ворота, и баржа устремилась в сторону сверкающего огнями в ночи крейсера. Капитан Уилкс хотел было направить катер следом, но Диего удержал его.
– Сейчас за ней нельзя, – сказал он. – Солдаты с вышек будут наблюдать за нами. Не стоит их провоцировать. Давайте правее, в сторону столицы. Сделаем вид, будто мы убираемся восвояси.
Действительно, едва катер показался из ворот, его тут же осветили с вышек два прожектора.
– Отойдем подальше, а там, уже в темноте, нагоним баржу, – сказал Диего. – Успеем, прежде чем она появится у них на радарах.
Однако катер все больше удалялся, а солдаты с вышек продолжали светить ему вслед.
– Баржа уходит, – волновалась Ольга.
Действительно, судно с контейнерами уже с трудом можно было разглядеть в предрассветных сумерках. Но прожекторы по-прежнему били им в спины.
– Ну что же они светят, черти?! – воскликнул Нико. – От скуки, что ли?
– Если повернем сейчас, поднимут тревогу, – сказал Диего. – Добавьте скорости, капитан, уйдем подальше в океан. Быть может, оставят нас в покое.
Еще минут пять часовые на вышках провожали катер светом прожекторов. Наконец, видимо, потеряв его из виду, солдаты прекратили светить им вслед, лучи прожекторов заскользили вдоль ворот и по кронам окружающих порт деревьев.
– Гасите на катере огни, капитан, и скорее за баржей! – вскричал Диего. – Если прямо сейчас не догоним, второго шанса у нас не будет.
Капитан Уилкс крутнул штурвал, и катер устремился к барже.
– Скорее, ну! Слишком медленно! – проворчал Диего. – Торопитесь, капитан, торопитесь! Если он войдет в зону радаров, нас засекут. Ну что вы бережете катер? Разгоняйте эту клячу!..
– Это не кляча! – прокричал капитан Уилкс. – Этот корабль в отличном состоянии! Но нужно сделать скидку на его возраст...
– Если военные поймут, что мы пошли не к Магнусу, а к Мурусу, нам скидку никто не сделает.
Катер продолжал неторопливо догонять баржу, которая походила на темный бочонок на фоне предательски быстро светлеющего небосвода.
– Слишком далеко. Черт вас возьми, давайте быстрее! – нервничал Диего.
– Правда, капитан, разве нельзя немного прибавить скорости? – осторожно спросила Ольга.
– Говорю же, это очень старый корабль. Я боюсь разгонять его. Если я дам больше мощности, двигатель может не выдержать. Или того хуже – взорвется, и тогда...
– Патруль!
Голос Диего прогремел в рубке подобно грому. Во внезапно наступившей тишине все уставились вдаль, туда, где по темной глади океана скользили три звездочки – патрульные катера.
– Ты же сказал, что у них пересменка, – холодно проговорил Нико.
– Вот и верь после этого осведомителям... – растерянно ответил Диего.
Патрули между тем приближались, лениво шаря по водной глади яркими прожекторами. Они еще не заметили нарушителей.
– Все пропало! – прохныкала Мишель.
– Капитан, дайте я поведу катер, – решительно сказал Диего.
– Не прикасаться! – вскричал капитан Уилкс, еще крепче вцепившись в штурвал вспотевшими от напряжения ладонями. – Я не позволю какому-то бандиту лапать мою девочку!
Патрульные медленно прошли от одного крейсера до другого и повернули обратно. Теперь они двигались параллельно их катеру.
– Ты, твердолобая скотина! – Диего побагровел от ярости. – Я не намерен подыхать тут из-за какого-то принципиального старикашки! Отдай штурвал, я сказал!
– Убери свои грязные руки!..
Диего схватил капитана Уилкса за шиворот и попытался оттащить от панели управления, но тот держался за штурвал так, что побелели пальцы. Судно резко развернулось. Баржа, крейсеры и патрульные катера оказались за кормой. Теперь они шли прямиком на портовые вышки.
– Что вы делаете?! – завопила Ольга, вскакивая с пола и потирая ушибленную коленку. – Прекратите немедленно!
Диего удалось наконец оттащить капитана от штурвала, и они покатились по полу. Лишенное управления суденышко снова развернулось, и теперь прямо по курсу замаячили патрульные катера. Ольга бросала беспомощные взгляды то на приближающийся патруль, то на возящихся на полу Диего с капитаном, то на свободно болтающийся штурвал. Она осторожно взялась за него и попыталась вернуть кораблю прежнее направление.
– Позвольте лучше мне, – сказал Нико.
Она послушно передала ему управление. Корабль тут же вернулся на нужный курс.
– А как же патруль? – жалобно всхлипнула Мишель. – По-моему, он стал гораздо ближе...
Пальцы Нико скользнули по панели управления, он нажал какие-то кнопки и переключатели, дернул рычажок, и катер рванул с такой скоростью, что капитан Уилкс завопил, высунувшись из-под жилистого торса Диего:
– Что он делает? Он хочет, чтобы мы взорвались и наши ошметки разметало по океану?
Однако Нико, не обращая внимания на его причитания, продолжал выжимать из суденышка все больше и больше скорости. Огни патрульных кораблей сместились вправо и стали гораздо дальше. Баржа между тем быстро приближалась. В какой-то момент Ольге показалось, что они вот-вот врежутся в нее. Она тревожно взглянула на Нико. Тот выглядел спокойным, словно манекен. При этом он не менял направления и не сбрасывал скорость.
– Ну что же вы? Останавливайте! – не выдержала Ольга. – Мы же врежемся и разобьемся!
Перед лобовым стеклом мелькнул серый корпус баржи, да так близко, что Ольга успела разглядеть клепки на его обшивке и белый серийный номер. Мишель вскрикнула и зажмурилась. Но катер, сделав изящный поворот, скользнул вдоль борта и, чудом не задев его, сбросил скорость. Мишель с опаской приоткрыла глаза, осмотрелась, словно не веря, что все еще жива. Теперь они двигались слева от баржи с той же скоростью, что и она, едва не касаясь борта.
– А как же патруль? – вспомнила Ольга, бросив тревожный взгляд в океан. – Они наверняка нас заметили или услышали.
Военных катеров не было видно, но, похоже, они были уже довольно близко – слышался рокот их моторов. Судя по звуку, они по большой дуге обходили баржу и вот-вот должны были появиться в поле зрения. Из-за носа баржи уже мелькали отблески их прожекторов. Нико сбавил скорость, позволил барже обогнать их и плавно перестроил катер к ее правому борту, как раз в тот момент, когда патруль обходил ее со стороны носа. Рокот моторов прошумел совсем близко и стал стихать вдали. Ольга с облегчением вздохнула.
– Круто водишь, – с восторгом похвалил Диего, одновременно продолжая заламывать капитану за спину руку. – Где так научился?
– В спецназе и не такому учат, – без особой скромности ответил Нико.
– Ты служил в спецназе?!.. – воскликнул капитан Уилкс, от удивления позабыв о том, что придавлен к полу. – И как же ты с таким опытом оказался списанным в резерв?
– Длинная история...
– Хотелось бы послушать. – Капитан пристально уставился на своего помощника. Но, видимо, вспомнив, в каком положении находится, рявкнул: – Да слезь же ты с меня, проклятый пират!
Диего взглянул на Ольгу, та поспешно кивнула.
– Простите, капитан. Ничего личного. Обстоятельства вынудили. – Диего встал и протянул капитану Уилксу руку. Тот взглянул на нее с таким презрением, словно ему подавали ядовитую жабу, и гордо поднялся сам. Отряхнулся, поправил форму.
– Итак, я весь внимание, – сказал он, глянув на своего помощника. – Что насчет спецназа-то?
Нико молчал.
– Разве сейчас это важно? – вмешалась Ольга. – У нас других забот хватает.
– Вот из-за этих самых забот я и хотел бы узнать это именно сейчас. Прежде чем мы влезем в самое пиратское пекло, – настаивал капитан Уилкс. – Откуда мне знать, быть может, он один из этих бандитов и навыки свои приобрел вовсе не в спецназе? И теперь умышленно ведет нас в засаду.
Нико метнул в него свирепый взгляд, но все равно промолчал.
– Видимо, приятель, капитана смущает твоя эмерийская рожа. – Диего с улыбкой хлопнул Нико по плечу. – Признаться, меня тоже удивляет, как человек с такой физиономией вообще смог оказаться в грасийских войсках, не то что в спецподразделении.
– Вы действительно хотите знать, как это случилось? – Нико резко повернулся. – Так слушайте!..
И вдруг катер содрогнулся.
– О Сорш! – вскричал Нико, выравнивая корабль. Оказалось, баржа замедлила ход и катер задел ее выпуклый серый борт.
– Она что, останавливается? – Капитан Уилкс подбежал к лобовому стеклу.
Катер стал медленно обгонять баржу, которая и правда сбавляла ход. Нико пришлось еще сбросить скорость, чтобы их ненароком не вынесло на открытое пространство. Баржа шла все медленнее. Гул двигателей на ней смолк, судно теперь двигалось лишь по инерции.
– Может, она сломалась? – испуганно пролепетала Мишель.
– Очень надеюсь, что нет, – процедил сквозь зубы Диего. – Потому что в этом случае к барже скоро вышлют ремонтную бригаду. И тогда нам точно конец.
– Ваш человек не мог нас выдать? – Ольга с тревогой взглянула на контрабандиста.
Тот нервно дернул плечами:
– Мы сотрудничаем с ним очень-очень давно, ни разу проколов не было. Тем более контрабанда через Мурус – годами отлаженная система, никто из посвященных офицеров не рискнул бы порушить четко налаженный бизнес. Думаю, тут дело в чем-то другом...
– А если баржа так и не сдвинется с места, что тогда? – спросила Ольга. – Есть какой-нибудь запасной план?
– Какой тут запасной!.. – вскричал Диего. – Схема хоть и отработана, но это все же не туристическая прогулка. Мы пытаемся нелегально пересечь Мурус – государственную границу! Видимо, что-то пошло не так.
– Это не ответ, – настаивала Ольга. – Каковы ваши предложения? Что вы обычно делаете в таких ситуациях?
– Да не было у нас никогда таких ситуаций. – Диего ударил кулаком по стене. – Лично я с таким столкнулся впервые. Скажу лишь одно: без прикрытия баржи дальше идти нельзя. Как только мы появимся на открытом пространстве, даже проплаченные военные будут вынуждены открыть по нам огонь. У них есть четкая директива – по нарушителям стрелять без предупреждения. Тут уж на карту ставится их собственное положение.
– И что нам делать?
– Что-что... Оставаться здесь. Если не окажем сопротивления, возможно, по нам сразу не начнут палить. Тогда можно отделаться всего лишь пятью-десятью годами тюрьмы.
– Я не хочу в тюрьму, – всхлипнула Мишель, уткнувшись Ольге в плечо.
– А если попробовать проскочить на скорости? – Нико глянул вперед, туда, где поблескивали в рассветных лучах громады крейсеров. – Тут осталось-то всего ничего...
Диего криво усмехнулся:
– Не выйдет. Да и поздно рыпаться-то. Нас уже пасут.
Он был прав. Со стороны порта показался патрульный катер и устремился прямиком к ним. От крейсера также в их сторону мчалось звено патруля, то самое, от которого они недавно прятались.
– Разрази их Сорш! – вскричал Нико. – Ну уж нет, меня им так просто не взять!
Он резко повернулся к панели управления, ударил по кнопкам, рванул штурвал. Катер взревел и, задрав нос, помчался в сторону ближайшего крейсера.
– Ты что творишь? – взвизгнул капитан Уилкс, с трудом удержавшись на ногах. – Решил угробить мою девочку?
Мишель заверещала и зажмурилась, явно беспокоясь вовсе не о судьбе корабля.
– Бесполезно, – нервно хмыкнул Диего. – Это корыто военные догонят даже на веслах. Не говоря уж о снарядах. Чистое самоубийство! Уж лучше не трепыхаться и оставаться на месте. Целее будем.
И, словно в подтверждение его слов, над океаном прокатился голос, усиленный громкоговорителями:
– Внимание, говорит командир патрульного звена крейсера «Звезда Грасии». Я приказываю вам немедленно остановить судно, иначе мы будем вынуждены открыть огонь!
– Попробуйте! – прокричал в ответ Нико, словно военные могли его услышать, и еще прибавил скорости, хотя, казалось, больше некуда.
Панель отозвалась жалобным писком. Замигала какая-то красная лампочка. Откуда-то с кормы потянуло паленым. На этот раз не только Мишель, но и бывалый вояка капитан Уилкс закрыл лицо руками. Военные патрули мчались наперерез. Раздался грохот, и рядом с катером взметнулся к небу фонтан брызг. Судно качнуло так, что оно едва не перевернулось.
– Они по нам стреляют! – в истерике завопила Мишель. – Нас сейчас утопят!
– Ага. Корабельная артиллерия! – со знанием дела кивнул Диего. – Это пока еще так – предупредительный.
И он прокричал Нико:
– Эй, приятель, может, перестанешь выпендриваться, а? Они ведь не шутят!
Но Нико будто не слышал. Он, словно зомби, пристально глядел перед собой, туда, где уже почти весь обзор заполнил крейсер Муруса. Гигантские пушки этой громады медленно разворачивались в их сторону.
– Кретин! Еще чуть-чуть – и по нам жахнут из всех орудий, – прорычал Диего. – Вот тогда нам точно хана!
Он попытался оттащить Нико от штурвала, как до этого капитана Уилкса, но это оказалось сложнее – тот ловко вывернулся и саданул контрабандиста локтем в солнечное сплетение. Диего, охнув, отлетел в сторону.
Корабль снова качнуло и окатило волной.
– Повторяю, я приказываю вам немедленно остановить судно... – яростно хрипел громкоговоритель.
– Нико, немедленно остановите корабль! – прокричала Ольга.
Тот не отреагировал. Она, с трудом удерживаясь на ногах, хватаясь за спинки кресел, кое-как добралась до панели управления.
– Вы меня слышите? – Она схватила помощника капитана за руку. – Я приказываю вам подчиниться!
Нико повернул голову, и она невольно отпрянула, таким безумным был его взгляд.
– Если вы не забыли, я руковожу этой миссией, – твердо проговорила Ольга. – А потому мне решать, когда катеру плыть, а когда – стоять. И я приказываю: стоп!
Их глаза снова встретились. Она, стиснув губы, выдержала этот волчий взгляд.
– Не заставляйте меня жалеть о том, что наняла вас в команду, – сказала она.
Лицо помощника капитана прояснилось. Одержимость во взгляде уступила место бессильной злости.
– А ну вас к Соршу! – прорычал он, что-то нажал и, отпустив штурвал, тяжело дыша, отошел от панели. Двигатель умолк. Суденышко Центра Милосердия еще какое-то время по инерции проплыло в сторону крейсера и наконец остановилось. Его тут же окружили патрульные катера, взяв на прицел пулеметами.
– Ну что ж... Нас не утопили, это уже удача, – с трудом сдерживая ярость, заявил Диего.
К ним двинулся один из патрульных катеров, самый крупный, тот, что пришел из порта. На его нос взошел тучный офицер. Ольга поразилась, узнав в нем префекта Арока. Она тоже вышла на палубу.
– Вот так встреча, глазам не верю! Кто же у нас нарушитель границы? А, так это же Ольга Гирина собственной персоной! – весело сказал префект.
Ольге стало тошно при виде его сальной улыбки. Она гордо выпрямилась и взглянула ему в глаза.
– Вы на каждое задержание нарушителей приезжаете лично? – спросила Ольга, уже понимая, что префект не случайно оказался здесь.
– Обычно я вообще не занимаюсь такими мелочами, – все с той же улыбочкой ответил префект. – Для этого у нас есть специально обученные люди. Однако тут другой случай, нынче в дело замешана такая фигура – аж представитель правительства Грасии! Из некоторых источников нам стало известно, что вы вовсе не собираетесь отказываться от этой глупой затеи – побывать на Эмери. Я, конечно же, не поверил, ведь человек из правительства не может так низко пасть, чтобы стать преступником. И все же я, на всякий случай, приказал доложить мне, как только вы покинете порт, а также отследить ваш курс, чтобы узнать, куда вы намерены направить нос своего корабля. И, как оказалось, не зря! Потому как этот самый нос вы решили сунуть туда, куда добропорядочным гражданам архипелага совать его не следует.
Арок затрясся от смеха, довольный собственной шуткой.
– Вы, между прочим, должны быть мне еще и благодарны, – продолжал префект, – так как любой другой корабль, окажись он на вашем месте, был бы сразу же потоплен. Однако, учитывая ваше положение, я не могу брать на себя такую ответственность. Разве ж я смею допустить убийство такой важной персоны...
– И что теперь? – спросила Ольга. – Нас арестуют?
И вдруг она вспомнила о том, что у них на борту находится Диего. «Если среди нас обнаружат контрабандиста, ему не поздоровится, – встревожилась Ольга. – Мы-то, возможно, лишь получим административные взыскания, ну, или лишимся работы. А вот ему точно светит тюрьма!» И она поспешно добавила:
– Только не забывайте, господин префект, что у меня как у члена правительства есть право неприкосновенности.
– О, за это не переживайте, – махнул рукой Арок. – У меня других забот хватает, кроме как держать под замком полоумных дамочек. Вас просто сопроводят до столицы и передадут в руки полиции. Дальше уже не наша забота. Ну и, конечно же, я просто обязан доложить об этом возмутительном проступке вашему начальству. Так что, я полагаю, мы с вами больше не увидимся. Прощайте, о милосердная Ольга!
Префект Арок с улыбкой козырнул и, повернувшись, зашагал в рубку. Его катер сделал резкий разворот и помчался в сторону порта. Три других остались. Один занял место впереди их судна, два остальных пристроились со стороны кормы.
– Что же теперь будет? – прохныкала Мишель.
– Для вас – ничего. – Ольга старалась говорить как можно спокойнее, но горечь так и рвалась наружу. – Вы исполняли мои личные приказы, а потому вся ответственность ляжет исключительно на меня. Но меня сейчас беспокоит не моя судьба, а совершенно другого человека...
Она беспомощно взглянула в океанскую даль, туда, где на острове Эмери так и не дождалась помощи девочка Луиза. Ольга опустилась на палубу у борта и отвернулась, чтобы никто не увидел слез.
Спустя какое-то время подошел серый армейский буксир. Двое матросов с равнодушными лицами подцепили тросами их катер. Буксир затарахтел и, выпустив облачко дыма, неспешно двинулся в сторону столицы, увлекая за собой суденышко Центра Милосердия цепкими стальными лапами.
«Как преступников каких-то, – думала Ольга. – Но разве это справедливо? Мы всего лишь хотели помочь ребенку! Смертельно больному ребенку! Теперь уже обреченному...»
– Выходит, ваша миссия теперь отменяется? – словно прочитав ее мысли, спросил подошедший Диего.
– Но что я могу? Вы же сами слышали слова префекта! – воскликнула Ольга и бросила на него полный презрения взгляд. – Ах, ну да... Если вы беспокоитесь о своем гонораре, контрабандист Диего, вы его получите. Ведь свою часть работы вы выполнили, как обещали. Не ваша вина в том, что мы попались. Вы же не могли знать о том, что префект лично следит за нами.
Диего пожал плечами.
– Что ж, тогда я сообщу капитану крейсера, что сделка завершена. А то не хотелось бы подставлять человека, услугами которого, возможно, еще придется пользоваться – пусть уже не мне, так хотя бы моим коллегам. – Он достал громоздкий, больше похожий на рацию мобильный телефон. – Гонорар можете оставить при себе. Толку от него мало, если я до конца своих дней просижу в тюрьме...
Ольга взглянула вперед. Перед ними простиралась океанская гладь. Она показалась ей кошмарной пастью, которая вот-вот поглотит ее навеки вместе с кораблем. «Лучше бы так оно и случилось, – в отчаянии думала она. – Лучше бы нас потопили! Как я смогу жить, зная, что где-то там по моей вине умер ребенок? Этому нет оправданий!»
Расстояние от острова Пасео до столицы Грасии – всего полсотни морских миль, но армейская баржа шла так медленно, что путь в ее цепких объятиях занял почти весь день. Ольга все это время молча просидела на носу, подальше от остальных. Нет, ей не стыдно было смотреть остальным в глаза – она делала то, что должна. Она облажалась – вот что больше тяготило ее. А этот прокол стоит жизни ребенку! И она до самой столицы боролась с желанием шагнуть за борт.
Когда на горизонте появился Магнус, солнце уже коснулось вершин небоскребов этого мегаполиса. Неподалеку от восточного порта Ориенс буксир наконец сбросил с их суденышка стальные оковы. Едва военный конвой отчалил восвояси, рядом с ними тут же оказалось несколько полицейских катеров.
– У нас есть специальное предписание сопроводить вас до Империума ялгов, – объявил возникший на палубе одного из них офицер. – Следуйте за нами.
Капитан Уилкс вздохнул и покорно повел судно к причалу, на котором сверкали сине-красными маяками полицейские машины и толпились вооруженные люди с автоматами, судя по форме, из службы госбезопасности.
– Это несправедливо! – не выдержала Ольга и, вскочив, зашагала по палубе. – Мы всего лишь пытались выполнить свою работу и помочь бедной девочке. А за это нас теперь ведут под конвоем, как каких-то бандитов.
– Быть может, дело не дойдет до тюрьмы, – попыталась подбодрить ее Мишель. – Вот увидишь, прокуратор Ваалг обязательно простит тебя. Ялги ведь милосердный народ. А потом, попозже, мы снова сможем тайком отправиться на Эмери...
– Нет, не сможем. – Ольга покачала головой. – Позже там уже будет некого спасать. Быть может, Луиза доживает последние недели, если не дни. Для меня сама мысль эта хуже тюрьмы.
– Да и вряд ли у тебя будет второй шанс, – заметил Диего. – Потому что, едва ты ступишь на берег, тут же лишишься как своей должности, так и этого корабля.
Ольга быстро взглянула на него и отвернулась.
– Если это тебя утешит, насчет тюрьмы ваша куколка Мишель права, – продолжал Диего. – Я бы на это счет не беспокоился. И дело тут вовсе не в милосердии ялгов. Посуди сама: разве захотят они раздувать скандал? Представь заголовки газет: «Глава Центра Милосердия за решеткой!» И это притом что ялги всего пару дней назад благословили тебя на ратные милосердные дела! Так что более вероятно, что Ольгу Гирину просто тихонько снимут с должности, поставив крест на ее карьере. Ну а что касается твоей бедной Луизы... Такова судьба! Не она первая, не она последняя.
Ольга метнула в него суровый взгляд. Но тут же снова опустила голову. Ведь он прав. Все безнадежно!..
Их суденышко между тем подошло к причалу. Портовые работники стали разматывать канаты, чтобы приковать катер к берегу. Быть может, навсегда! Ольга взглянула за их спины и увидела возвышающийся над домами шпиль Палатиума. А где-то там, у его подножия, стоит Империум ялгов, увенчанный статуей Милосердного Яина. Ольга представила, как вскоре войдет в это здание в наручниках, и ей стало не по себе.
– На почте два новых сообщения, – прозвучало у нее в ухе. – Думаю, они стоят твоего внимания.
Ольга вздрогнула, так внезапно вторгся в ее мысли «внутренний голос».
– От кого, Хела? – равнодушно спросила она.
– Первое – от прокуратора Ваалг. Прочесть?
– Не надо. Я и так знаю, что там...
Прокуратор Ваалг!.. А ведь она предупреждала, что не стоит соваться на Эмери!
– Второе письмо – от Луизы. Это видеосообщение.
В веренице мрачных мыслей до Ольги не сразу дошел смысл этих слов. Но когда она вдруг поняла, о чем речь, тут же вбежала в рубку и распахнула ноутбук.
– Хела, выводи видео на экран!
– Здравствуйте, Центр Милосердия, – сказала появившаяся на экране уже знакомая девочка. Теперь она казалась гораздо бледнее и худее, чем прежде. Ее тощая ручка все так же сжимала какую-то обтянутую коричневой кожей коробочку. – Сегодня один дядя, который приплыл с острова Пасео, сказал, что видел ваш катерок. Вы приехали за мной? Правда? Я буду очень, очень ждать... – Изображение девочки исказили помехи. – Я буду встречать каждый корабль в порту Нумеросо!.. Приезжайте скорее! Я...»
Изображение пропало.
Ольга больше не могла сдерживаться. Она сдавила виски руками и позволила себе разрыдаться. Она ненавидела себя, свое бессилие, потому что больше ей некого было винить. Все исполняли свой долг, все были правы: и команда, которая лишь благодаря ей ввязалась в эту авантюру, и этот проклятый конвой военных и полиции, которые лишь выполняли свой долг, и префект Арок с прокуратором Ваалг, которые лишь соблюдали закон, и даже Диего, который честно помогал ей этот закон преступить. А выходит, что единственные, кто оказался неправ в этой истории, – умирающая Луиза с запертого за железной стеной острова Эмери и она, Ольга Гирина, которая попыталась ее спасти.
– Если уж мне все равно не избежать конфликта с властями, так можно же хотя бы попытаться помочь этой девочке! – в отчаянии вскричала Ольга. – Я бы многое сейчас отдала, лишь бы ее спасти!
– На что же ты готова ради этого? – спросил Диего.
– На все! – решительно ответила Ольга.
Диего как-то странно улыбнулся и подошел к панели управления. И вдруг до Ольги дошел смысл этой загадочной улыбки. Но не успела она открыть рта, как капитан Уилкс отлетел от штурвала, а в следующий миг корабль развернулся и с огромной скоростью устремился прочь от пирса под ошарашенными взглядами остолбеневших от неожиданности полицейских. Портовые рабочие так и замерли с канатами в руках, выпученными глазищами глядя на удаляющийся катер.
– Ну вот, опять... – прохныкала Мишель, вставая с палубы и глядя на пустившиеся за ними в погоню корабли береговой охраны.
– Вот это я понимаю – веселье! – воскликнул оживившийся Нико, откупоривая фляжку. – Ю-ху! Давай, братан, жми!
– Теперь-то точно тюрьма… – Капитан Уилкс обреченно затряс головой.
– Диего, вы действительно думаете, что нам удастся уйти от погони в кишащей полицейскими столице? – взволнованно воскликнула Ольга.
– Нет. Но вы же хотели попытаться.
Она нахмурилась.
– Тогда почему же мы мчимся к городу? Эмери ведь в другой стороне!
– Потому что на оживленных городских каналах они вряд ли попытаются нас подбить.
Как и следовало ожидать, полицейские катера оказались намного проворнее. Вскоре один из них поравнялся с их судном. Из-за борта высунулся трясущийся от ярости офицер.
– Статья одна тысяча двести четвертая Кодекса Объединенных островов Грасийского архипелага! – заорал он в громкоговоритель. – Сопротивление действиям правоохранительных органов...
– Помогите! – вдруг закричал Нико, высунувшись в боковое окошко рубки. – Нас захватил в заложники эмерийский пират! Он угрожает...
Диего тут же выхватил из кобуры пистолет и со всей силы звезданул помощника капитана рукояткой по затылку. Тот рухнул, по полу расползлась бордовая лужица. Капитан Уилкс рванулся было вперед, но замер, глядя в нацеленное на него дуло.
– Оставайтесь на месте, капитан, – процедил сквозь зубы Диего. – А еще лучше, держите штурвал и не дайте нам разбиться. И если скорость катера упадет хоть на узел, клянусь, это станет последним, что вы сделаете в своей жизни!
Капитан покорно принял управление.
– Что вы делаете? – вскричала Ольга, упав на колени рядом со стонущим на полу Нико. – Да как вы смеете!..
Мимоходом она выглянула в окно. Даже на таком расстоянии было заметно, как расширились глаза у офицера. В руках у него уже был пистолет, который он направил в сторону их катера. Рядом показался еще один полицейский – с автоматом.
– Даже и не думайте! – прокричал им Диего и, схватив Мишель, подтащил ее к окну, уперев ствол ей в висок. – Если ваши ребята сейчас же не прекратят погоню, я размозжу этой дамочке голову!
Вряд ли слова контрабандиста были слышны сквозь шум ветра и рев моторов, зато красноречиво говорили его поступки. Полицейские переглянулись, опустили оружие, и патрульный катер отстал.
– Поворачивайте здесь! – приказал Диего.
Капитан Уилкс сбросил скорость и послушно направил катер в примыкающий к океану канал Виа Окто. Теперь они мчались к центру города, маневрируя между гражданскими суденышками и прогулочными катерами с глазеющими по сторонам закутанными в одеяла туристами. Прямо по курсу виднелись крепость Арцис и возвышающийся над ней Палатиум.
– Думаю, на какое-то время оторвались, – спокойно заключил Диего. – Нико, ты просто молодчина! И как я сам не догадался?..
Он отпустил перепуганную Мишель, сунул оружие обратно в кобуру и протянул руку все еще лежащему на полу помощнику капитана. Нико встал, зажав рукой кровоточащую рану, при этом лучезарно скалясь. «Он словно радуется тому, что его едва не пристрелили», – поразилась Ольга.
– Не удивляйся, – объяснил Диего, перехватив Ольгин недоуменный взгляд. – Только что он спас твою зад... твое честное имя. Впрочем, как и имена всех членов вашей команды.
– Как это?.. – захлопала та глазами.
– Очень просто, – объяснил Нико, оторвав от головы окровавленную ладонь и тут же откупорив ею же невесть откуда появившуюся у него в руке фляжку. – Теперь в правительстве решат, что мы вовсе не преступники, а совершили все это под стволом захватившего судно террориста из регио Эмери. Попытку проникновения через Мурус, кстати, тоже!
– Постойте, – насторожилась Ольга. – Выходит, что теперь, если нас поймают, во всем виноват будет только Диего? Это же несправедливо!
– О, за меня не беспокойся, – махнул рукой эмериец, снова отбирая штурвал у капитана Уилкса. – Если нас поймают, мне все равно светит пожизненное. Я ведь эмерийский пират и контрабандист. Зато у вас появился шанс выйти сухими из воды. Ну или почти сухими... К тому же мы пока не собираемся сдаваться, ведь так?
Катер продолжал петлять по многочисленным столичным каналам, все больше продвигаясь к центру города. Полицейские не оставили их в покое: позади на почтенном расстоянии постоянно курсировал патрульный катер, на мостах виднелись фигурки озадаченных людей в полицейской форме, а вдоль набережной проносились машины с мигающими маяками. Однако брать судно на абордаж блюстители порядка не торопились. Еще бы, ведь на борту террорист, захвативший в заложники представителей правительства!
– Не очень-то крутая у вас система безопасности, – заметил Диего. – Стоило приставить пистолет к виску гражданина – и все, у ваших блюстителей порядка опустились руки. Если бы военные на Мурусе работали так, как ваши полицейские, контрабандисты и пираты разгуливали бы по архипелагу, как туристы.
– Они здесь для того, чтобы ловить мелких воришек да угонщиков, – сказала Ольга, – а вовсе не...
– А вовсе не проникшего в столицу пирата, да еще и на правительственном корабле. Так? – закончил за нее Диего.
Ольга отвела взгляд.
– Проклятые железяки!.. – зло прошипел Диего, при повороте слегка зацепив бортом прогулочный катер. Оттуда им вслед посыпалась брань. – Как вы ходите по этим дурацким каналам? Это же высший пилотаж!
Их судно то останавливалось в пробках, то резко набирало скорость во внезапно появляющихся между кораблей просветах. И Мишель каждый раз вскрикивала, когда на их пути в сантиметровой близости проскакивали чудом избегающие столкновения лодки, катера и аквабайки. К тому же Диего не знал города, и пару раз их вовсе заносило в тупик, откуда контрабандист с трудом выбирался, громко извергаясь испанскими словечками, по всей видимости, непечатной лексики.
– Диего, дайте я поведу, – не выдержал капитан Уилкс. – Вы управляете кораблем, как варвар.
– Еще бы, я привык к простору. Ведь в океане, если тебе кто-то мешает на пути, давишь на гашетку и превращаешь помеху в хлам.
– Пират! – процедил сквозь зубы капитан.
– Солдафон, – огрызнулся Диего, но все же отошел от пульта, отдав штурвал капитану.
Время не шло, а ползло. Небо над головами стало темнеть, город же вокруг все больше разгорался множеством разноцветных огней: фонари, витрины, реклама. От ресторанов и баров тянулись такие запахи, что у Ольги заурчало в животе. Они ведь со вчерашнего дня ничего не ели. Вдоль парапета прогуливались развеселые компании, раздавался звон бутылок, на мостах обнимались влюбленные парочки. «Подумать только, они ведь даже не подозревают, что мимо них только что проплыл катер с вооруженным террористом на борту!» – подумала Ольга. Она взглянула на Диего. Тот смотрел по сторонам настороженно, но с явным любопытством. Так смотрит привезенный в город пойманный в лесу зверек.
– Впервые в цивилизации? – поинтересовалась Ольга.
– Ты думаешь, раз мы вынуждены жить на развалинах, значит, дикари? – холодно ответил Диего.
– Простите, я не хотела вас обидеть.
– Между нами разница лишь в том, что я родился в железном кольце, а ты и они, – Диего кивнул в сторону весело выпивающей у парапета компании, – за его пределами. Но ведь могло случиться и по-другому. То, что они здесь, а не там, – не их заслуга. Один появляется на свет в семье богача, другой – с рождения пухнет от голода. Не мы выбираем свою судьбу.
– Надо было соблюдать закон архипелага, и тогда вам не пришлось бы пухнуть на развалинах, – проворчал капитан Уилкс.
– Не все так однозначно, капитан, – ответил Диего. – И намного сложнее, чем вам кажется. Сейчас уже никто и не вспомнит, когда и почему началась эта война. Это противостояние длится не одно поколение. Почти уже не осталось в живых тех, кто застал ее начало: кто не погиб, так помер от старости. Я, как и тысячи других жителей Грасии, родился, когда война уже шла. Вот только одни из нас появились на свет здесь, – контрабандист постучал каблуком о палубу, – а другие – там! – Он махнул в ту сторону, где в полусотне миль отсюда в железном кольце крейсеров осталась его родина.
Диего какое-то время молчал, глядя на сверкающие огнями улицы острова-мегаполиса Магнус.
– Впрочем, в том, что я родился не здесь, а там, есть свои плюсы, – снова заговорил он. – Представь, Ольга, что жизнь – это река, а люди – капитаны лодок. Некоторые стартуют в жизнь в спокойных водах, путь же таких, как я, начинается в бурном потоке, где постоянно встречаются не мель, так подводные камни. Рожденным в спокойной воде нет стимула рисковать и учиться выживать, большинство из них всю жизнь неспешно движутся по течению. Для нас же каждая сотня метров – борьба. Зато у нас есть цель – когда-нибудь там, впереди, и нас ждут спокойные воды. Конечно, далеко не каждому из нас суждено добраться до простора и размеренного течения. Да только, когда мы все-таки доберемся, представьте, что нас ждет!.. Каково с нами, закаленными порогами и стремниной, будет встретиться им – разжиревшим, плывущим по течению?
– Так вот в чем заключается ваша борьба. – Ольга взглянула на него. – Значит, все дело в мести?
– В справедливости!
– Ладно, предположим, вам удастся преодолеть все пороги и мели и вырваться в спокойные воды. И вы, закаленные и сильные, наполните их кровью слабых. Но что дальше?
– Мы станем жить без войны, голода и страданий.
– То есть вы сами поселитесь в спокойных водах, так? Вас перестанут беспокоить мели и камни, вы начнете двигаться по течению, а ваши дети будут стартовать в жизнь без риска, как когда-то было у ваших предшественников. Чем же вы тогда будете отличаться от тех, кого вы истребили?
– Они заслужат это!
– Чем же?
– Тем, что были сыты в то время, когда мы голодали!
– Когда ты голоден, нужно думать о том, как раздобыть себе еду, а не о том, чтобы избавиться от сытых.
– Согласен. Но если наесться можно, лишь отобрав еду у сытого, что тогда? Кто-то предпочтет умереть с голоду, но только не я! Тут уж, как говорится, сытый голодному не товарищ. Хотя куда тебе-то это понять...
Диего окинул ее презрительным взглядом и отвернулся. Ольге стало не по себе. Она вдруг задумалась, что отчасти эмериец прав. Она представила себя на его месте. Сама она никогда не испытывала нужны: выросла в благополучной семье, получила образование, у нее всегда были еда, одежда, лекарства... А каково родиться, прожить всю жизнь и умереть от старости в войне и разрухе? И она тут же снова вспомнила о девочке Луизе. Хотя бы этому ребенку можно обеспечить лучшую долю...
– Ну а если война все же закончится, – примирительно сказала она, – что будете делать вы, Диего? Какая жизнь ждет лично вас, когда вы преодолеете свои мели, камни и водопады и достигнете спокойных вод? Станете фермером или рабочим?
– Честно сказать, никогда не задумывался об этом, – ответил контрабандист. – Вся моя жизнь с самого рождения – сплошной риск. Как-то не представляю себя в роли добропорядочного гражданина. Конечно, если кончится война, большинство эмерийцев, как ты правильно заметила, спокойно поплывут по течению. А в том, что и я тоже, – сомневаюсь. Думаю, даже живя в тихом омуте, всегда можно найти себе какое-нибудь опасное занятие. Тебе ли не знать этого, Ольга Гирина. Ведь именно поэтому ты сейчас здесь, хотя ничего не мешало тебе быть там… – Диего кивнул на гуляющих вдоль парапета хмельных горожан. – Ты родилась в спокойной воде, но и в ней умудряешься находить мели и рифы. Тебя постоянно несет в бурные воды. В этом мы похожи.
Между тем полицейские патрули на их пути встречались все чаще. Диего даже пришлось демонстративно встать за спиной у Мишель, приставив к ее голове пистолет, чтобы его ненароком не снял какой-нибудь снайпер.
– Малышка, не делай такое довольное личико, – шепнул ей контрабандист. – Захваченным террористами заложникам надлежит страдать, а не восторженно улыбаться.
Медсестра попыталась изобразить мордашкой скорбь, но ее глаза по-прежнему горели восторгом: в ее однообразной жизни наконец появилось увлекательное приключение.
– Диего, дальше-то что делать? – наконец не выдержала Ольга. – Не можем же мы кружить тут, пока у нас не кончится топливо?
– А дальше все зависит от тебя, Ольга, – ответил тот. – Ты же командир! Да и к тому же какой из меня тут советчик? Будь я у себя на Эмери, я бы сказал, что делать. А этот мир – твой. Хочу лишь напомнить, что решать нужно быстрее. Ваше правительство не станет долго терпеть разгуливающего посреди столицы эмерийского террориста, и оно приложит максимум усилий для его поимки. Наверняка полицейские уже разрабатывают план перехвата, и штурм нашего суденышка – лишь дело времени.
– Да, но я ни разу не путешествовала тут в роли преступницы, которую за каждым поворотом караулят полицейские! – в отчаянии вскричала Ольга. – Откуда мне знать, как поступают в таких ситуациях? И вообще, ведь это вы дали деру от патрулей!
– А разве это была не твоя идея? – с усмешкой заметил Диего. – Я лишь поступил согласно твоим желаниям.
Ольга обреченно схватилась за голову.
– Ладно, толку теперь гадать, кто прав, кто виноват, – наконец сказала она, встав с кресла, и принялась мерить рубку шагами. – Давайте для начала разберемся с нашими целями, и тогда станет ясно, как действовать. Итак, нам нужно каким-то образом попасть на Эмери. Понятно, что о пересечении Муруса прежним способом теперь и речи быть не может... Есть иной путь?
– Под водой! – воскликнула Мишель.
– Исключено, – покачал головой Диего. – У эмерийцев на вооружении немало подводных лодок, потому у Муруса повсюду натыканы глубинные мины, да и радары на крейсерах мигом засекут любой подводный объект, а поражать такие цели они умеют. К тому же в тех водах курсирует немало грасийских боевых субмарин. Ваш старый вояка не даст соврать. Не так ли, капитан?
Тот кивнул.
– Есть какой-нибудь иной способ проскочить мимо правительственного флота? – спросила у него Ольга.
– Нет такого способа, – вздохнул капитан Уилкс. – Эмери в кольце. У нас ведь нет крыльев, чтобы его перелететь...
– А что, это идея! – воскликнул Нико. – Нам нужны крылья!
Все уставились на него как на сумасшедшего.
– Я серьезно, – продолжал помощник капитана. – Мне доводилось бывать на многих грасийских крейсерах. Это весьма мощная сила против любой флотилии – как надводной, так и подводной, но их системы ПВО никуда не годятся. Да они и ни к чему, ведь у пиратов нет авиации. Имей мы самолет, мы могли бы попросту пролететь над Мурусом.
– Даже если б у нас был самолет – кто умеет им управлять? – буркнул капитан Уилкс.
– Я могу, – пожал плечами Нико и без ложной скромности добавил: – Меня и не такому учили.
– Ах, ну да! Ты же у нас спецназовец! – воскликнул капитан, бросив на своего помощника подозрительный взгляд. – Надеюсь, не в кавычках...
– Толку говорить об этом? – вздохнула Ольга. – Все равно у нас нет самолета.
– Зато я знаю, где он есть, – задумчиво сказал Диего. – Вот только добраться туда будет непросто.
Все с надеждой и сомнением посмотрели на него.
– На Феррео, ближайшем к регио Эмери гражданском острове, есть база контрабандистов, – объяснил эмериец. – Там есть гидросамолет. Его используют в экстренных случаях, если по каким-то причинам не удается договориться с офицерами Муруса, а нужно срочно попасть на Эмери. Вряд ли, конечно, владельцы согласятся с ним расстаться. Хотя... были бы деньги.
– Деньги будут, – заявила Ольга. И с сомнением добавила: – Ну, у меня есть кое-какие личные сбережения. Последние несколько лет я откладывала – работала в таких местах, где негде было тратить зарплату. Надеюсь, хватит...
Она умолкла, перехватив насмешливый взгляд Диего.
– Ладно. Если что, я добавлю из своих, – снисходительно подмигнул тот. – Тем более что всегда можно потребовать компенсацию с эмерийцев.
– Какой же вы все-таки нахал! – возмутилась Ольга. – Я стараюсь спасти девочку. Вашу, между прочим, соотечественницу. Вы же только и думаете, что о деньгах, которые можно на ней заработать.
– Да что ты хочешь от этого пирата, детка? – хмыкнул капитан Уилкс.
– Так, попрошу впредь без оскорблений, а то будете добираться до Эмери без помощи жадных контрабандистов, – холодно отрезал Диего.
Ольга прикусила губу.
– Решено, отправляемся на Феррео, – подытожила она. – Каков план?
– Для начала нужно как-то выбраться из столицы, – сказал Нико. – Вопрос лишь – как? Ведь, пока у нас на хвосте полиция, о том, чтобы покинуть остров, даже думать нельзя. Они же не оставят нас в покое.
– О, идея! Пусть наш злобный пират выставит условия: либо нас отпускают, либо он убьет заложников. – Мишель нежно провела ноготком по направленному ей в лоб стволу пистолета. – А еще лучше – сразу попросит самолет. Сэкономим время.
– Я бы на это не рассчитывал, – ответил Нико. – Скорее всего, расклад будет таким: грасийские власти якобы согласятся на эти условия, сами же начнут тянуть время и разрабатывать план нашего «спасения». Думаю, катеру даже дадут выйти в открытый океан, чтобы начать штурм за пределами столицы. А потом подгадают момент и возьмут нас на абордаж. Уверяю, они скорее потопят судно вместе с заложниками, чем пойдут на поводу у террориста. Особенно если в дело включатся военные. Те церемониться не станут. Вспомните, они уже палили по нам из пушек, хотя прекрасно знали, кто на борту.
– Какие еще будут предложения? – спросил Диего. – Напомню лишь, что думать нужно быстрее. Полицейские у вас, как я успел заметить, народ терпеливый, и все же вечно ждать не будут. О!.. А вот, кстати, и они! Я уж думал, они никогда не решатся...
Впереди канал перегородили с десяток патрульных катеров. Нависающий над ними мост едва не прогибался от столпившихся на нем полицейских, неуклюже прячущихся за распахнутыми дверцами мигающих маяками машин и робко высовывающих оттуда пистолеты.
– Что дети малые, – вздохнул Диего, одной рукой придвигая к себе Мишель, другой – приставляя пистолет к ее виску. – Ни дать ни взять боевиков насмотрелись.
Капитан Уилкс остановил судно. К парапету между тем с опаской приблизился полицейский офицер, что-то держа в вытянутой руке. Диего кивнул Нико. Тот вышел на палубу и ловко поймал брошенный предмет. Это оказался мобильный телефон. Бросив его, полицейский тут же отпрянул, словно по нему начали стрелять. Телефон запищал. Диего перехватил пистолет в левую руку, правой поднес мобильник к уху.
– Страшный коварный эмерийский пират слушает, – сказал он хриплым голосом.
– С вами говорит начальник службы госбезопасности Грасийского архипелага полковник Жозеф ван Дейк. Мы требуем...
– Ха! Требуете? Вы?.. – воскликнул Диего и отключился.
Прошло минуты три. Вновь раздался звонок.
– Это снова вы, полковник? – спросил Диего.
– Хорошо, назовите ваши условия, – сказал начальник госбезопасности. На этот раз голос его звучал более покладисто.
– Условия?.. Хорошо. Я требую два миллиона долларов Соединенных Штатов Америки, а также заправленный самолет «Боинг-747» и беспрепятственный перелет на Кипр...
– Зачем нам «Боинг»? – поразилась Ольга, но Диего сделал ей знак, мол, молчи.
– И еще, – сказал он в трубку. – Отпустите на свободу всех эмерийских военнопленных, томящихся в ваших тюрьмах.
– Это все? – хмуро спросил полковник.
– Пожалуй... Ах да, еще одно. Мне понадобится оружие, – добавил Диего. – Думаю, пары ящиков гранат, трех автоматов и пулемета с патронами, а также пяти переносных зенитно-ракетных комплексов будет достаточно. Погрузите все это в мой самолет.
На том конце провода надолго повисла тишина. Полицейские на берегу пришли в движение. Видимо, все живо обсуждали условия сделки с террористом.
– Скоро мы сообщим вам наше решение, – наконец сказал полковник.
– Буду с нетерпением ждать, – сказал Диего. – Только думайте не слишком долго. Если мои условия не будут выполнены через два часа, я через каждые десять минут начну выбрасывать на берег конечности заложников. Начну с этой вот симпатичной медсестрички и постепенно дойду до главы вашего милосердного центра.
Мишель бросила на контрабандиста испуганный взгляд. Диего сказал это таким тоном, что не возникало сомнений – он действительно это сделает!
– И еще. Уберите с нашего пути своих ребят. Они действуют мне на нервы. А то еще рука дрогнет – прострелю нечаянно кому-нибудь голову...
Диего отключился и сунул телефон в карман.
– Наше правительство ни за что не выполнит ваши требования, – патриотично заявил капитан Уилкс.
– Я в этом не сомневаюсь. Зато у них теперь есть время подумать и обсудить мое предложение, а у нас – передышка. А вообще, сгонять на Кипр с двумя миллионами баксов – неплохая идея!
Полицейские на берегу стали поспешно забираться в машины и разъезжаться. Патрульные катера освободили проход, и судно Центра Милосердия смогло двинуться дальше.
Заметив, что на крышах возвышающихся над каналом домов мелькают фигурки со снайперскими винтовками в руках, Диего снова достал телефон.
– Алло, полковник? – сказал он в трубку. – Забыл предупредить. В трюме нашего катера полно взрывчатки. Я стою на кнопке. Скажи своим ребятам, чтобы перестали пялиться на меня через прицелы винтовок. Если я упаду, половина вашей великолепной столицы превратится в руины!
Силуэты на крышах тут же пропали. Диего спрятал телефон, с улыбкой заметив:
– Думаю, мы их надолго озадачили. Убрались разрабатывать новый тупой план перехвата. Итак, на чем мы остановились?
– На том, что нам нужно выбраться из столицы, – напомнил Нико.
– Ах да! Ну, каковы предложения?
В рубке повисла тишина.
– У нас ведь островное государство, – наконец нарушила молчание Ольга. – Тут ежедневно курсируют десятки тысяч кораблей. Разве полиция сможет тщательно проверять каждый покидающий остров катер при таком-то потоке? Нам просто нужно пересесть на другое судно.
– Логично, – кивнул Нико. – Да только как это сделать? Ведь полицейские не выпускают наш катер из вида...
Тут он замолчал и вдруг радостно подскочил в кресле:
– А ведь это хорошая мысль! Мы отдадим им наш корабль!
– Что значит «отдадим корабль»? – опешил капитан Уилкс.
– Судите сами, – с энтузиазмом продолжал Нико. – Полиция следит за кораблем, на котором якобы засел террорист. Так? А потому они, как только увидят удирающий на полной скорости в океан наш катер, тут же бросятся в погоню. Нам же всего лишь нужно до этого незаметно высадиться на берег. Пока полицейские будут гоняться за нашим пустым кораблем, мы успеем укрыться в городе и потом сможем спокойно заняться поисками нового судна.
– Да что он такое говорит? – Капитан вскочил, растерянно посмотрел по сторонам.
– А что, по-моему, вполне реальный план, – согласился Диего.
– К чертям ваш план! – вскричал капитан Уилкс, еще сильнее стиснув штурвал. – Я ни за что не отдам свою девочку!
– Может быть, у вас есть другие предложения, капитан?
– Да я на этой девочке сорок лет... Уж лучше пусть меня расстреляют как военного преступника, я ее не отдам! – Капитан Уилкс с мольбой взглянул на Ольгу. – Детка, может, лучше поищем другой выход?
Ольга скользнула взглядом по капитану и с надеждой посмотрела на Диего, словно спрашивая: точно нельзя поступить по-другому? Тот покачал головой.
– Возможно... Нико прав... – Ее голос дрогнул.
– Ольга, вы тут старшая, – поторопил Диего. – Вам решать!
– Решено! – Она вскинула голову. – Мы отдадим корабль!
Капитан Уилкс медленно опустился в кресло, уронил голову на штурвал.
– Значит, за дело! – Диего подошел к панели управления. – Капитан, позвольте...
Капитан Уилкс не шелохнулся. Он сидел, словно любимую, обнимая штурвал.
– С вашим кораблем ничего не случится. – Ольга осторожно коснулась его вспотевшей ладони.
Впрочем, она сама не верила в это.
– Конечно, вы скажете, что это всего лишь кусок железа... – Глаза капитана Уилкса заблестели от слез. – Но, поверьте, он мне дороже жизни. А представьте, что будет, если они откроют по нему огонь!..
– Обещаю, мы получим наше судно назад, как только окончим свою миссию, – без особой уверенности пообещала Ольга и твердо добавила: – Но сейчас на карту поставлена жизнь ребенка. А ведь это куда важнее какого-то корабля, согласитесь? Именно этому нас учит Милосердный Яин!
Капитан Уилкс не ответил, лишь встал, вздохнул и вышел из рубки. Ольга не смотрела ему вслед, она все уже решила и должна быть тверда. Диего стал у штурвала, повернул катер в канал Виа Кваттуор и направил его к выходу в океан. «Я же знаю, что права! Каждому из нас приходится чем-то жертвовать, – мысленно спорила Ольга с терзающей ее совестью. – Конечно, я права!.. Да только почему же так горько...»
Заметив их маневр, все полицейские города рванули к месту, где канал Виа Кваттуор впадает в океан. Однако покинуть город их катеру препятствовать не стали.
– Они пропускают нас, – сказала Ольга.
– Ничего удивительного, – пожал плечами Диего. – В их интересах позволить нам уйти как можно дальше от Магнуса. Ведь если я не блефую и у нас на борту действительно взрывчатка, там гораздо безопаснее нас потопить.
Ольга с опаской посмотрела на вереницу полицейских катеров, которые двигались за ними на почтенном расстоянии, но не отставали. Диего повел катер влево вдоль набережной.
– Кстати, можете раздеваться, – сказал он.
– Можем... что?
– Снимайте свое барахло, говорю. Во-первых, без него легче плыть, а во-вторых: не забывайте – вы в бегах. Не собираетесь же вы щеголять в своей униформе по городу? Герб вашего Центра Милосердия нынче вне закона.
Слова контрабандиста как ножом резанули Ольгу. «Но ведь он прав, – с грустью вздохнула она. – Подумать только: милосердие вне закона!» Она стала поспешно расстегивать пуговицы костюма... и тут перехватила любопытный взгляд Диего.
– Может, отвернетесь? – густо покраснев, сказала она.
– О Сорш! – Тот возвел к небу глаза. – Даже под стволом автомата она умудряется стесняться!
И все же переключил внимание на Мишель. Та, нисколько не смущаясь, освобождала от одежды свое грациозное тело и даже улыбнулась, заметив одобрительный взгляд Диего.
– Все самое необходимое можете сложить сюда, – сказал Нико, бросив на пол полиэтиленовый пакет. В него посыпались бумажники и паспорта. Мишель хотела сунуть туда мобильник, однако Нико завязал пакет. – Вот этого делать не стоит. Еще не хватало, чтобы нас отследили по какой-нибудь электронной ерунде. Телефоны лучше оставить на борту.
– Видите тот пляж? – спросил контрабандист у раздетой команды. – Надеюсь, все хорошо плавают? Потому как встречаемся там. Я специально повел катер против солнца, чтобы нашей полицейской свите слепило глаза и у нее был плохой обзор. Когда мы завернем за тот островок с высокой башней...
– Это инфоцентр «Ротондус», – сказала Ольга.
– ...Когда мы завернем за этот самый Ротондус, у нас будет всего несколько минут, чтобы катапультироваться за борт.
Нико между тем соорудил из какого-то барахла подпорку, чтобы зафиксировать штурвал.
– Готовы? – крикнул Диего.
Катер плавно обошел остров Ротондус слева, со стороны пляжа, и когда полицейские корабли скрылись за поворотом, контрабандист резко развернул судно вправо – носом в открытый океан.
– Вперед! – крикнул он.
Мишель и Нико бултыхнулись в воду. Ольга уже собиралась последовать за ними, как вдруг заметила, что капитан... снова облачается в свою форму!
– Что вы делаете? – поразилась она.
– Идите без меня, детка. Я не могу покинуть свой боевой пост, – грустно ответил тот.
– Не дурите, капитан! – закричал Диего, который возился в рубке, проверяя, сколь надежно зафиксирован штурвал. – Немедленно прыгайте за борт!
– Я все решил, – ответил тот. – Даже если меня ожидает смерть, я приму ее с честью. Прощайте же, друзья!..
– Слушай, ты, солдафон, – взревел Диего, угрожающе надвигаясь на капитана. – Если ты сейчас же не прыгнешь, я вышвырну тебя сам!
– Не сметь! – завопил капитан Уилкс, вцепившись в борт. – Только смерть может разлучить капитана с его кораблем!
– Черт с тобой, старый болван... Ольга, вы-то чего медлите? – Контрабандист тревожно взглянул на остров с телебашней, из-за которого вот-вот должны были показаться полицейские катера.
– Я... я не могу оставить его! – растерянно пролепетала она.
– Вы хотите спасти эмерийскую девочку или нет?
– Да, но... Разве можно бросать друзей?
– Час от часу не легче! – Диего отчаянно всплеснул руками. – Какого Сорша я согласился работать на этих недотеп!..
Пару секунд он стоял в дверях рубки, нервно тарабаня пальцами по стене.
– Ладно, капитан, ваша взяла. Оставайтесь, – наконец уже спокойнее сказал он. – Только в таком случае берите управление на себя. И постарайтесь, чтобы полиция как можно дольше не могла вас догнать. Выиграйте для нас время.
– Да! – с жаром воскликнул капитан Уилкс. – Обещаю, что выжму из своей старушки все, на что она способна!
Он подошел к Ольге, обнял ее.
– Торопись, детка, – с грустью сказал он. – Не беспокойся за меня. Надеюсь, еще увидимся. Желаю успеха в твоем благом деле и...
...И в этот момент Диего что было мочи рванул вперед и, захватив Ольгу и капитана в свои могучие объятия, перевалился вместе с ними за борт. Не успевшая от неожиданности набрать воздух Ольга забилась под водой, глядя на Диего расширившимися от ужаса глазами. Рядом с ней также отчаянно барахтался капитан Уилкс. Контрабандист же крепко держал обоих, не давая всплыть. Когда у Ольги потемнело в глазах от недостатка кислорода, Диего позволил ей вынырнуть на поверхность. Она успела лишь заметить совсем близко носы быстро приближающихся нескольких полицейских катеров и услышать отчаянный визг капитана: «Пусти меня, проклятый пират!» – и Диего снова увлек их под воду. Сверху что-то пронеслось, на секунду заслонив алый солнечный свет. Ольга поняла, что это промчались их преследователи. Когда она вынырнула в следующий раз, увидела уже кормы патрульных катеров. К счастью, увлеченные погоней полицейские не заметили беглецов.
Контрабандист еще дважды позволял Ольге и капитану Уилксу ненадолго вынырнуть за воздухом и лишь после третьего раза, видимо, поняв, что полицейские умчались достаточно далеко, отпустил. Едва они оказались на поверхности, коротко бросив: «За мной! Быстро!» – он отличным брасом помчался к пляжу. Ольга послушно «по-лягушачьи» устремилась следом. За ней ворчливо погреб капитан. Вскоре они благополучно выбрались на берег и устало побрели, маневрируя между отдыхающими, которые, прикрываясь ладонями от красного закатного солнца, с любопытством наблюдали за полицейской погоней.
– А вот и наши соратники. – Диего кивнул в сторону развалившихся на песке Мишель и Нико. Те замахали в ответ руками. При этом у этой парочки был такой довольный вид, словно они только что посетили аттракцион. Чего нельзя было сказать об Ольге, которая, еле доковыляв до них, устало растянулась на песке.
– Особенно не расслабляйтесь, – сказал Диего. – Как только полицейские поймут, что мы их провели, сразу же начнут прочесывать берег. Так что пора в путь.
Ольга с трудом поднялась.
– Капитан, вы как, с нами? – окликнул Нико капитана Уилкса.
Тот продолжал стоять у кромки воды, тоскливо глядя в океанскую даль, туда, где полицейские катера окружали его мчащееся по волнам судно. А потом, вздохнув и покачав головой, все же поплелся следом за остальными.
Когда они проходили под аркой с надписью «Добро пожаловать на пляж Ауреа Харена», их вдруг остановил Диего:
– Я, конечно, не силен в ваших традициях, но разве у вас принято разгуливать в таком виде по городу?
И действительно, ведь на них ничего не было, кроме нижнего белья.
– Можно вызвать такси и поехать ко мне, – предложила Мишель. – У меня дома есть кое-какая наличность...
– И, конечно же, в наших квартирах нас никто не ждет, – усмехнулся Нико.
– Он прав, – кивнул Диего. – Домой вам точно нельзя.
– Что же делать? – воскликнула Ольга. – Не можем же мы идти в таком виде!
– Не можем, – согласился контрабандист, с хитрой улыбкой посмотрев по сторонам. Ольга проследила за его взглядом и опешила: «Нет!» Тот смотрел на разбросанные по пляжу вещи отдыхающих!
– Думаете, мне это приятно? – сурово возразил Диего. – Я честный контрабандист, а не воришка. Да только, когда под угрозой жизнь, приходится переступать через кое-какие принципы. Вы и сами уже неоднократно это делали! Так что берите что есть и перестаньте строить из себя благородную даму, пока нас всех не сцапали.
Спустя четверть часа они уже шли по улицам столицы. Мишель останавливалась у каждой витрины, глядя в отражение и пытаясь понять, идет ли ей обтягивающее ее стройную фигуру светлое платьице.
– Дареному коню в зубы не смотрят, милочка, – усмехнулся Нико, щеголявший в цветастой рубашке, и откупорил банку пива, купленную за обнаруженную в кармане чужих коричневых брюк мелочь.
– Неплохая у вас мода, – одобрительно кивнул Диего, покосившись на Ольгу в белой блузке и коротенькой юбочке.
Та, не привыкшая к подобной одежде, покраснев, в очередной раз безуспешно попыталась натянуть юбку на свои голые ноги. Самому Диего достались черные кожаные штаны с проклепанным поясом и футболка с изображением перекошенного окровавленного монстра – видать, обобрал какого-то любителя тяжелого рока.
Позади всех брел капитан Уилкс в строгом костюме, запихнуть его в который составило немало труда – он ни в какую не соглашался надеть краденые вещи. Лишь замечание Нико о том, что капитан на службе, а по уставу приказы командира не обсуждаются, а выполняются, возымело действие. Пришлось Ольге приказать.
– Кстати, Ольга, может, снимете эту свою штуковину? – Диего кивнул на прикрепленную у ее уха гарнитуру «внутреннего голоса». – На вас люди косятся.
– Не сниму! И это не обсуждается, – ответила та, чувствуя, как бешено забилось сердце. Она и так уже возблагодарила судьбу, а главное – отца, за то, что он сделал Хелу водонепроницаемой. – Считайте, что это моя лучшая подруга. А я друзей не бросаю!
– В отличие от меня, да? – хмуро взглянул на нее капитан Уилкс. – Мои желания не в счет.
Ольга отвела взгляд.
Вскоре она заметила, что они идут по широкой дорожке, а по краям ее возвышаются статуи. И она поняла вдруг, что они вышли на аллею Опус. Ей даже не верилось, что всего несколько дней назад она встречалась тут с Ларой – полная надежд, уверенная в себе глава нового Центра Милосердия. И вот теперь она снова здесь – затравленная, отчаявшаяся преступница.
– Знакомое местечко. – Нико остановился у памятника репортеру-оператору. – Помнится, именно тут мы познакомились. Интересно, как поживает ваша подружка, которая «несет людям правду»?
Ольга же не сводила глаз с бронзовой девушки со сложенными на груди руками и статуи солдата, нацелившего на нее автомат. И в памяти всплыла фраза Диего: «Милосердие нынче вне закона». Как символично!
– Я думаю, пора обсудить наше положение, – напомнил Диего, остановившись у фонтана.
– Да что обсуждать? Нужно найти другое судно, – пожал плечами Нико.
– И где ты собираешься его раздобыть? – хмыкнул Диего. – Денег, чтобы купить, у нас нет. Возьмешь на абордаж прогулочную лодку? Насколько я понимаю, опыта угона транспорта ни у кого из вас нет.
Мишель бросила на него быстрый взгляд, но промолчала.
– Почему бы просто не взять любой корабль на парковке? – предложил Нико.
– Не выйдет, – сказала Мишель. – Они все под сигнализацией, так что владелец тут же вызовет копов. Отключить сигналку мы вряд ли сможем. Но даже если получится, на многих катерах ставят еще и скрытые противоугонные маячки. Нас мигом найдут.
– Однако какие у нашей крошки познания, – удивленно воскликнул Нико и кивнул: – Впрочем, я с ней согласен. Тут хорошо бы воспользоваться услугами профессионалов. Ни у кого нет знакомых в криминальном мире?
Все посмотрели на него как на безумца – мол, откуда?
– Я слышал, таковых немало ошивается в забегаловках на окраинах города, – сказал он. – Можем поспрашивать.
– Ты предлагаешь Центру Милосердия заключить сделку с бандитами? – возмутилась Ольга.
– Не вы ли не далее как вчера договаривались с контрабандистом о нарушении государственной границы? – подмигнул ей Диего.
Она, нахмурившись, промолчала.
– Предположим, мы все же попытаемся нанять специалиста. Как вы себе это представляете? – сказала Ольга. – Мы ввалимся в какой-нибудь кабак на окраине и прокричим: «Эй, кто-нибудь из вас умеет угонять корабли?» В лучшем случае мы успеем удрать, до того как приедут полицейские.
– Если у вас есть предложения получше, с удовольствием выслушаю. – Нико облокотился о фонтан, достав очередную пивную баночку. И добавил: – Только советую сильно не тянуть с решением, а то мы типа в розыске.
Какое-то время все молчали.
– Я думала, говорить или нет... – наконец робко сказала Мишель. – В общем... У меня есть знакомые угонщики.
– У тебя?!.. – чуть ли не разом воскликнули все.
– Откуда такие сомнительные связи? – поразилась Ольга.
– Так... – Мишель смущенно пожала плечами. – Ошибка молодости.
– Пираты! Сплошные пираты! – проворчал капитан Уилкс. – И это моя команда!
16 дней до возвращения
– Как ты собираешься разыскать своего приятеля? – поинтересовалась Ольга.
– Как-как, очень просто. Я ему позвоню! – ответила Мишель.
– Телефон-то мы раздобыть сможем. А номер? Или ты помнишь его наизусть?
– Зачем? У меня он записан, – хмыкнула медсестра и... вынула из кармана мобильник!
– Это твой? – поразилась Ольга. – Ты умудрилась прихватить его с собой?
– Конечно. Что я, по-твоему, должна потом по памяти восстанавливать все контакты? Все равно мой телефончик водонепроницаемый.
– Не буду спрашивать, где именно ты его прятала, – усмехнулся Нико.
– И правильно. Так я тебе и сказала! – кокетливо ответила Мишель.
Ее пальчик профессионально заскользил по экрану смартфона, что явно свидетельствовало – с этим устройством связана значительная часть ее жизни.
– Будем надеяться, что наши телефоны пока не прослушивают, – сказал капитан Уилкс, недовольно наблюдая за этой процедурой.
Шло время. В столице Грасии уже наступила ночь, а команда Центра Милосердия продолжала торчать все там же, у фонтана на аллее Опус. Чем больше сгущались сумерки, тем меньше вокруг становилось людей, особенно трезвых, и Ольга с беспокойством думала о том, что вскоре народа на аллее останется так мало, что они начнут привлекать внимание и ими наконец заинтересуются полицейские. Впрочем, со стороны они мало отличались от общей массы отдыхающих, а Нико даже время от времени прикладывался к пивной банке, как большинство окружающих.
– Ну так что, Мишель, куда идем-то? – торопила Ольга.
– Я пока не знаю! – обреченно воскликнула та, напряженно копаясь в телефоне.
По экрану перед ней полз длинный список, взглянув на который через плечо своей сотрудницы, Ольга поняла, в чем загвоздка. Это оказалась вереница из фраз типа: «Рик С», «Зануда», «Мама Ненормального», «Ненормальный», «Лапочка», «Друг Мрачного»...
– Как ты в этом разбираешься? – поразилась Ольга.
Мишель виновато пожала плечами. Видимо, ответ на этот вопрос пришлось бы искать в подобной же неразберихе ее гламурного сознания.
– Ну, давай, милая, – волновался капитан Уилкс. – Наши жизни в твоих руках!
Но пока что в руках у Мишель был лишь телефон, по экрану которого полз бесконечный-пребесконечный список контактов, и решение этой задачки вряд ли поддавалось законам логики.
– А ты не помнишь хотя бы, где он живет? – не выдержал Нико.
– Конечно помню, – ответила Мишель, не отрывая напряженного взгляда от экрана. – Везде!
– Как это так? У него что, нет дома?
– Есть.
– Так хотя бы в каком районе города находится этот дом?
– В последний раз он был на северо-западе.
– Что значит «в последний раз»?
– А! Все, поняла! – вдруг вскричала Мишель.
И тут же умолкла. На ее лице застыли растерянность и даже испуг. Прикусив губу, она задумчиво смотрела на экран, на котором светилась одна-единственная надпись: «Летящая звезда».
– Мишель! – Ольга тронула ее за руку. – Мишель, с тобой все в порядке?
– Знаете... – вымолвила та наконец. – Наверное, я не хочу... Пожалуйста, давайте поищем другой выход!
– Что значит другой? – Капитан Уилкс нервно всплеснул руками. – Детка, мы и так проторчали тут слишком долго. Наверняка уже по всем каналам показывают наши портреты. Рано или поздно полиция нас заметит, и тогда – конец.
– Но... но я не могу... – с мольбой прошептала Мишель, и в фиолетовом свете уличного фонаря на щеке ее блеснула влажная дорожка. – Правда не могу.
– Ладно, – сдалась Ольга. – Раз для тебя это так важно, не стоит. Другой выход – значит, другой. Итак, какие еще будут предложения?
– Предлагаю для начала уйти с открытого пространства, – сказал Нико. – А то мы вот-вот начнем привлекать к себе излишнее внимание.
Встряхнув пивную баночку и убедившись, что она пуста, он метко швырнул ее в урну и добавил:
– Предлагаю спрятаться в каком-нибудь кабачке. Вон тот вполне подойдет.
И он указал на расположенное неподалеку кафе с вывеской «Остров пиратов». То самое, в котором Ольга встречалась с Ларой Мининой.
– Нет, подождите… – Мишель быстро вытерла щеки. – Я... я сейчас.
Команда терпеливо ждала, поглядывая на Мишель, которая, отойдя метров на двадцать, долго о чем-то разговаривала по телефону. Наконец она вернулась. Вид у нее был одновременно грустным и восторженным.
– Юго-восток. Район Вилис, – сообщила она. – Там с нами свяжутся.
Чтобы добраться туда, им предстояло пересечь весь город. Столичный метрополитен еще не успел закрыться, и все же Ольга и ее команда решили отправиться до места пешком. Все-таки это лучше, чем быть задержанными полицейскими, которые постоянно дежурят на станциях метро. Наземный же и водный общественный транспорт давно ушел в парки. Опасаясь быть узнанными, они сторонились центральных улиц и брели по лабиринтам каких-то подворотен. После полуночи среди встречных прохожих почти не осталось трезвых. На пути постоянно попадались хмельные компании, раздавались громкие заплетающиеся речи, звенели бутылки. Часам к трем, когда они миновали Арцис, ночное веселье достигло апогея, а к четырем – угасло. Какое-то время еще попадались то одиноко бредущий, время от времени хватающийся за стены еле держащийся на ногах путник, то тянущий за собой еле живую дамочку такой же еле живой мачо. К пяти утра город Магнус совсем опустел. Теперь Ольга и ее спутники шарахались в темные переулки от каждого прохожего, каждого света фар, постоянно ожидая окрика: «Граждане, можно ваши документы?» В шесть часов по улицам рассыпались многочисленные дворники в желтой униформе и принялись сгонять в урны тонны пустых банок и бутылок, пачек от сигарет, этикеток, а по дорогам помчались поливальные машины, струями воды смывающие ночные нечистоты. С семи утра улицы вновь стали наполняться народом – заспанные граждане архипелага брели на работу. По каналам заскользили катера, которые очень скоро образовали пробки в милю длиной.
– Подумать только, сколько людей, – задумчиво сказал Диего, рассматривая толпы прохожих. – Тут, наверное, только в одном таком небоскребе поместится все население острова Пасео. И кстати, мы идем уже несколько часов, а я ни разу не видел хотя бы намека на засеянное поле, пастбище или завод. Все свободные от домов пространства, которые мы проходили, были либо парками, либо площадями. Кругом только дома, дома, дома... А ведь город такого масштаба должен быть очень прожорливым!
– Магнус не жилой город, – ответила Ольга. – Все, что вы видите, это не дома с квартирами, а административные здания разбросанных по всему архипелагу фирм и предприятий. В Грасии у бизнесменов престижно иметь главный офис в столице. Первые же этажи тут в основном занимают развлекательные центры да магазины. Это столица. Тут люди днем работают, ночью – развлекаются, а живут не здесь, а на «спальных» островах. И каждый день они бесконечным потоком мчатся сюда на работу на катерах и паромах изо всех уголков Грасии. Именно поэтому вы здесь и не увидите ни полей, ни заводов. Это остров-офис. А обеспечивают его острова-заводы, острова-шахты, острова-фермы, ну и острова-жилища. Так сложилось веками.
– Забавно. Я всю жизнь прожил на острове, где каждый населенный пункт одновременно и дом, и завод, и ферма, и офис, – ответил Диего. – А тут у вас целые острова – дома, шахты, заводы, фермы, тюрьмы. Небось, даже острова-свалки есть. Все это, признаться, напоминает живой организм – этакое существо государственного масштаба. Острова-желудки, острова-почки, острова-легкие, а соединяется все это многочисленными артериями-путями, по которым вместо крови мчатся корабли и машины. И все это приводит в действие Магнус – остров-мозг.
– А есть еще острова-опухоли, которые вредят организму и которые нужно из него удалить. – Капитан Уилкс сурово взглянул на контрабандиста. – И для этого есть полезные бактерии – солдаты!
– С одной стороны, хорошо, что у вас на архипелаге все так здорово организовано, – продолжал Диего, не обратив внимания на реплику капитана. – Но есть и минус. Ведь стоит отсечь какую-нибудь даже мало-мальски значимую часть организма – и все, смерть! Представьте, если перекрыть доступ, скажем, на острова-фермы. Или острова-заводы перестанут поставлять машины и оборудование. На остальных начнется катастрофа!
– Хотел бы я увидеть того, кто способен отсечь целый остров, – усмехнулся капитан Уилкс. – Это явно не по зубам эмерийским пиратам.
– Но мне интересно иное. – Диего стал по другую сторону от Ольги, подальше от ворчливого капитана. – Если вообразить архипелаг единым организмом, то у него, как и у любого живого существа, есть чувства. Он способен испытывать радость, боль, разочарование, грусть, мечтать, любить, ну и ненавидеть. Как, по-твоему, Ольга, чем чувствует и мыслит ваш мир?
– Ну... наверное, его жителями.
– То есть население архипелага – этакий коллективный разум этого исполинского островного существа? Его мысли, желания, мечты выражаются общественным мнением его обитателей?
– Выходит, что так. Правда, не все люди думают одинаково...
– Согласись, мало кто берет в расчет суждения отдельных личностей, – отмахнулся Диего. – Во главе ведь все равно стоят мнение и желание большинства.
Ольга задумчиво кивнула.
– То есть тот, кто способен управлять общественным мнением населения, может влиять на весь организм, – заключил Диего.
Она с улыбкой взглянула на эмерийца:
– Да вы, как я погляжу, в душе философ!
– А по-моему, наш контрабандист – обычный эмерийский варвар, который не может мыслить государственными масштабами и все упрощает до своего недалекого ума, – снова проворчал капитан Уилкс. – Это же надо такое выдумать: сравнить страну с животным!
Какое-то время они шли молча.
– Интересно, а правду говорят, что Магнус когда-то был совсем крохотным и необитаемым? – не выдержала долгого молчания Мишель.
– Похоже, кто-то прогуливал уроки истории родного края… – Ольга укоризненно глянула на нее.
– Между прочим, я не пропустила ни одного урока истории, – огрызнулась Мишель и добавила: – У нас ее вел такой клевый молоденький учитель...
– Наверное, тебя больше интересовал он сам, а не его лекции, – усмехнулась Ольга. – Да, до образования Грасийского государства в 1818 году (твоим, кстати, предком, Мишель!) Магнус действительно был всего лишь небольшим необитаемым куском скалы, торчащим посреди океана. Так как на нем ничего не росло и не было никаких полезных ресурсов, во время колонизации на этот островок не обратила внимания ни одна из европейских стран. Более того, у острова в те времена даже официального названия не было. Каждый народ называл его по-своему: одни – Пустынным, другие – Крохотным, третьи – Островом ящериц (из-за того что эта живность тут водилась в огромном количестве).
– По-моему, историки что-то привирают. Откуда же тогда взялось все это? – Мишель недоуменно посмотрела по сторонам.
Капитан Уилкс вздохнул и возвел глаза к небесам. Даже Нико, попивающий из баночки свое неисчерпаемое пиво, презрительно хмыкнул.
– Ты меня разыгрываешь? – Ольга с сомнением посмотрела на Мишель. – Да ведь об этом знает каждый школьник!
Та невинно захлопала глазами. Видимо, точно так же она хлопала ресницами перед учителем, когда тот рассказывал историю образования Грасийского государства.
– Нет, правда, расскажите, – сказал Диего. – Не все ведь учились в ваших школах.
– Да что рассказывать-то? – отхлебнув из баночки, сказал Нико. – В 1818 году, когда наши предки составили Хартию независимости Грасии, стал вопрос – какой из островов сделать столицей? Конечно же, каждому народу хотелось удостоиться этой чести. Отцы-основатели новообразованного государства чуть не передрались из-за этого. Тогда-то и обратили внимание на этот невзрачный клочок суши. Кроме того что он не был занят людьми и официально не принадлежал ни одному из народов, он имел еще одно важное достоинство – расположение в самом центре архипелага.
– Вы же сами сказали, что он был совсем крохотным.
– Размер острова в то время никого не смутил. Много ли надо места для размещения одного административного здания? – важно вставил капитан Уилкс, которому тоже не терпелось блеснуть знаниями школьной программы начальных классов. – При этом отцы-основатели оказались с юморком – дали этому крохотному островку гордое наименование – Магнус, то есть «большой». На торчащей из океана скале выстроили правительственный дворец – Палатиум, а для защиты окружили его крепостной стеной – фортом Арцис. Затем каждый народ решил выстроить на Магнусе свое представительство. Так появились империумы. Всему этому еще хватило территории острова. Но вот когда различные службы, предприятия и коммерческие компании также решили выстроить свои административные здания в столице, для этого им пришлось отвоевывать пространство у океана. Благо вокруг Магнуса сплошные мели. Этот процесс длился столетиями. Зданий в столице строили все больше, и все дальше отодвигалась от Палатиума береговая линия. Обратите внимание на названия кольцевых каналов: Виа 1875, Виа 1907, Виа 1995. Это даты, когда эти набережные были окраинами города. Пляж, на котором мы высадились, находится на набережной Виа 2007, но не пройдет и десятка лет, как и ее поглотит столичный мегаполис. В общем, за два столетия своего существования Магнус действительно превратился в один из самых крупных островов архипелага и продолжает расти, так что теперь оправдывает свое название. При этом остров отстраивали так, чтобы к любому зданию можно было добраться не только по суше, но и по воде. Именно потому Магнус изрезан бесчисленными каналами, а водное движение в столице, да и на всем архипелаге, намного популярнее автомобильного, и попасть в пробку в час пик на канале проще, чем на дороге.
– И все же город получился восхитительным, – подвела итог Ольга, посмотрев по сторонам.
В лучах рассветного солнца вокруг простирался все тот же городской пейзаж: едва не касающиеся облаков небоскребы – чем дальше от Палатиума, тем выше становились здания, повсюду парки и аллеи, мостки, перекинутые через серебристые водоемы, колонные фасады театров, витрины магазинов и ресторанов, и повсюду яркая реклама, реклама, реклама... Все выглядело величественно и прекрасно. Хотя порой Ольге казалось, что есть в этом величии какой-то перебор: когда красоты и роскоши слишком много, она выглядит какой-то приторной, сливается в одну аляповатую картинку так, что становится сложно отделить одну красоту от другой. Но таков их прекрасный край! Или, как поется в гимне, «островной наш рай!..»
Впрочем, теперь, чем дальше они удалялись от центра города, тем скуднее и мрачнее становилось вокруг. А потом Нико и вовсе заявил:
– Судя по аромату, мы добрались до района Вилис.
Действительно, последние несколько кварталов их окружали не небоскребы, а малоэтажные обшарпанные серые строения. Теперь вдоль бордюров громоздилась грязь, а по дорогам проносились мусорные машины. Над всем этим нависал тошнотворный, как выразился Нико, «аромат».
– Вон на том острове, – объяснила Ольга Диего, – находятся городская сортировочная свалка и очистные сооружения.
Она указала на виднеющийся впереди небольшой островок, путь к которому преграждал широкий канал. Громоздившиеся на островке мусорные кучи по высоте едва уступали столичным небоскребам.
– Теперь я понимаю, почему этот район так называется, – усмехнулся Диего (в переводе с латинского vilis означает «малоценный», «неважный», «ничтожный»).
– На самом деле это, пожалуй, одна из важнейших частей столицы. Ведь если б не она, Магнус за пару дней потонул бы в собственном дерьме, – сказал Нико, бросив пустую пивную банку себе под ноги.
– Да уж, гадить это существо-страна должно не меньше, чем жрать, – кивнул Диего.
– А знаете ли вы, что столица наполовину состоит из отходов? – снова решила блеснуть эрудицией Ольга. – Для расширения Магнуса помимо песка и камня, поднимаемого с глубины окрестных вод, люди активно используют мусор и всякий промышленный хлам, который свозят сюда со всех островов архипелага. На отсыпку столицы отправляется все, что не идет в переработку. Это, кстати, отлично решает проблему с утилизацией. Именно поэтому район Вилис постоянно перемещается вдоль побережья и с каждым годом становится все дальше от центра. Так что все это время мы с вами шли и идем по мусору.
– Столица – главная помойка страны. Очень символично! – сказал Диего.
– В престижное же местечко забрался твой дружок, – заметил капитан Уилкс. – Кстати, не пора ли ему позвонить?
Мишель достала мобильник. Но не успела она набрать номер, как неподалеку раздался звон. Посмотрев по сторонам, Ольга поняла, что трезвонит стоящий неподалеку телефонный автомат.
– Это он, – сказала Мишель и не раздумывая сняла трубку. – Здравствуй, Марк!
– Наконец-то, моя радость, – раздался в трубке мужской голос. – Я уж заждался.
– Я не твоя радость! – нахмурилась Мишель.
– Ладно, прекращай дуться, – примирительно прозвучало с того конца провода. – Хотя ты так хорошеешь, когда сердишься... Все! Спокойно! Больше не буду! Не вешай трубку!..
– Ладно, мы на месте. Что дальше? – с показной холодностью спросила Мишель.
– Для начала сделай вот что: достань свой мобильник.
– Уже.
– Теперь положи его на тротуар.
Мишель, пожав плечами, все-таки положила на асфальт свой телефон.
– Ну и?..
– Сделала? Молодчина! А теперь что есть мочи топни по нему каблучком. Как ты умеешь. Помнится, у тебя это здорово получалось, когда мы ссорились!
– Сделать... что?!.. – Медсестра растерянно уставилась на с таким трудом спасенный ею с корабля смартфон.
– Делай, я тебе говорю! – рявкнул голос из трубки.
– Нет! – В голосе Мишель было столько отчаяния, словно ее заставляли пристрелить собственное дитя.
– Там все равно нет ничего ценного, кроме списка давно забытых знакомых.
– Вообще-то, там был и твой номер! – съязвила Мишель.
– О, дорогая, я бы и сам тебя рано или поздно нашел, – насмешливо раздалось из трубки. – Я слежу за вами с тех самых пор, как твое имя мелькнуло в полицейских сводках. Кстати, повернитесь и помашите мне ручкой!
Ольга и ее команда завертели головами и наконец увидели закрепленную над входом ближайшего здания смотрящую на них видеокамеру. Та задвигалась вверх-вниз, будто кивая.
– Отчего же тогда раньше не позвонил? – Мишель обиженно надула губки.
– Мне было интересно, сделаешь ли ты первый шаг, – рассмеялся ее собеседник. – А теперь все-таки избавься от своего телефона. Все это время он был для меня отличным маячком. Конечно, так удобнее следить за вашим местоположением, чем постоянно прыгать от камеры к камере. Да только и полицейские могут этим воспользоваться. Пока что мне удавалось скрывать от них твой сигнал, потому-то телефон вас и не выдал. Но мне это изрядно надоело, да и не собираюсь я вечно этим заниматься.
Мишель продолжала с сожалением и болью смотреть на свой изящный мобильник. До тех пор, пока на него вдруг не обрушился сапог Нико.
– Да как ты посмел!.. – вскричала Мишель и разразилась такими негламурными ругательствами, что даже повидавший немало боцманов капитан воскликнул:
– Детка, что за слова?! Как же так можно?..
Нико, не обращая внимания на причитания медсестры, вырвал у нее из руки трубку телефонного автомата.
– Сделано, кэп. Что дальше?
– Идите вперед по улице. Я покажу дорогу.
И в трубке раздались короткие гудки.
– Покажет дорогу? Как? – удивилась Ольга.
– Раз сказал идти, что ж, пойдемте, – пожал плечами Нико.
Все пошли. Кроме Мишель. Та продолжала сидеть на асфальте, оплакивая свой ненаглядный телефон.
– Мишель!..
– Могу я хотя бы похоронить его по-человечески? – в отчаянии прохныкала она.
Медсестра бережно собрала все осколки и подошла к ограждению канала.
– Прощай, мой милый! – Она сердито поморщилась, услышав ехидные смешки Нико и Диего. – Этим варварам никогда не понять, что значит настоящая дружба!
И осколки телефона скорбно полетели в темные воды канала. Закончив обряд погребения, Мишель, гордо вскинув головку, прошествовала мимо своей команды.
– Ты хоть сим-карту не забыла вытащить? – спросил Нико. – Наверняка именно на ней хранились все твои контакты.
Мишель замерла. Вид у нее стал такой, словно она вот-вот прыгнет с парапета за обломками своей прелести.
– Ладно, забудь. – Нико обнял побледневшую медсестру за плечи и потянул за остальными. – Твой телефон уже в электронном раю тусуется со своими предками пейджерами. Ну или что там было до изобретения мобильников...
Они несколько кварталов прошли по улице, но так и не встретили никого и ничего, что бы указало им дорогу.
– Как мы поймем, что пришли? – спросил Диего.
– Поймем, – все еще дуясь, ответила Мишель. – Будьте уверены. Это же Марк. Он знает, что делает.
Они дошли до ближайшего светофора. Как раз только что загорелся зеленый свет. И вдруг он сменился на красный, отчего едва не столкнулись явно не ожидавшие этого водители.
– Что за ерунда?! – воскликнул Нико, заметив, что слева тоже горит красный, зато справа – зеленый. – Светофор сломался?
Зеленый свет несколько раз мигнул.
– Поняла! – обрадовалась Мишель. – Узнаю манеру Марка Агеласта. Нам туда!
И она уверенно повернула направо. Остальные поплелись следом.
– Твой друг, что – повелитель светофоров? – проворчал капитан Уилкс.
– О, не только их! – В обиженном голоске медсестры мелькнули нотки гордости.
Таким образом они прошли еще несколько перекрестков, и везде в том направлении, куда им нужно было идти, загорался зеленый свет. За очередным перекрестком оказался разведенный мост. Но едва капитан Уилкс открыл рот, чтобы спросить: «Что дальше?» – мост неожиданно пришел в движение и стал опускаться. Из будки оператора выбежал озадаченный смотритель и засуетился, растерянно глядя на механизмы и восклицая:
– Какого Сорша? До сведения моста еще два часа!
Как только Ольга с командой перешли на другой берег, мост снова сам собой развелся.
– Как он это делает? – поразился капитан Уилкс, глядя, как позади мост медленно размыкает свои стальные створки.
– Технический гений, – грустно отозвалась Мишель. – Для него это пара пустяков.
– Да уж, были б у полиции такие специалисты, недолго б нам скрываться, даже в мегаполисе, – покачал головой Диего.
Теперь перед ними простиралась загаженная дорожка, по одну сторону которой тянулась захламленная набережная, а по другую – в небеса упирались спрессованные вонючие кучи всякой всячины. Судя по тому, что скрипело у них под ногами, весь остров состоял из мусора.
– Только мне кажется, что мы идем прямиком на свалку? – воскликнул капитан Уилкс. – Куда он, Сорш возьми, нас ведет? Тут же нет ничего, кроме городского говна!.. Прошу прощения, дамы, я хотел сказать – дерьма. Ну, то есть нечистот... В общем, вы поняли.
– Честно говоря, я никогда раньше даже не задумывалась, что находится в этой части города, – сказала Ольга, глядя по сторонам с таким восторженным видом, словно попала в музей.
– Да мало кто задумывается о таких вещах, – кивнул Нико. – По мне, так и не знать бы вовсе. Какая в принципе разница, куда девается... простите, дамы... наше говно? Не остается у нас под ногами, и ладно.
В этот момент позади раздался дикий рев, и со стороны разводного моста один за другим стали появляться водные мотоциклы с наездниками, большей частью разодетыми в шмотки из черной кожи с металлическими клепками. Ольга и ее команда едва успели прижаться к мусорным кучам, как в их сторону устремился шквал поднятой ими воды. Наездников оказалось не меньше пары десятков.
– Как же вы мне надоели, паршивцы! – погрозил им вслед из будки смотритель моста. – Вот наставлю в канале сетей, будете знать!
Но вся эта ревущая братия уже обогнула остров и скрылась за мусорными кучами. Рокот двигателей стих вдали.
– Это еще кто? – изумилась Ольга.
– А, местные аквабайкеры, – важно, со знанием дела ответила Мишель. – Лихачи на водных мотах. Похоже, сейчас это их места.
При этом Ольга с удивлением отметила, что в глазах медсестры появился загадочный блеск.
Они проходили по мусорным улицам, минуя квартал за кварталом, и казалось, этому острову из человеческих испражнений не будет конца. Слева у парапета возвышалось ржавое грузовое суденышко. «Видимо, его тоже вышвырнули сюда вместе с остальным мусором из-за старости», – подумала Ольга. Но ошиблась. Когда они проходили мимо корабля, на нем вдруг что-то заскрежетало, и перед ними неожиданно опустился трап.
– Ну, чего вы ждете! – прокричала Мишель, уверенно ступив на него. – Мы пришли. Это и есть дом моего приятеля.
– Да, но ведь это же... – озадаченно сказал капитан Уилкс. – Это же... корабль!
Судно во много раз превосходило размерами их собственный недавно потерянный катер. На сером изъеденном ржавчиной борту с трудом читался наспех затертый номер, а поверх него красовался коряво нарисованный желтой краской смайлик. Трап вел на палубу. Мишель уже взбежала по нему. Ольга последовала за ней и, поднявшись, остолбенела.
– Мы что, попали на вечеринку? – воскликнул капитан Уилкс, заглянув через Ольгино плечо.
Палуба была полна народа: огромные волосатые, лысые, бородатые одетые в кожу и джинсу мужики сидели повсюду с пивными банками в руках. Были тут и женщины: с красными, синими, зелеными волосами, чересчур сильно подведенными черным глазами, ярко накрашенными губами, в кожаных юбках и рваных колготках, с цепями на шеях и руках. Вся эта компания о чем-то весело беседовала, кто-то сидел у борта в наушниках и тряс патлами под только ему слышную музыку, какая-то парочка страстно обнималась на корме, огромный волосатый мужик что-то бесшумно наигрывал на неподключенной черной электрогитаре. Но все это мигом прекратилось, едва появились незнакомцы: в Ольгу и ее команду впились недобрые взгляды.
– А это, собственно, и есть аквабайкеры! – воскликнула Мишель, шагнув на палубу. – Те самые, которых мы недавно повстречали! Так и думала, что это наши.
– Наши?.. – поразился капитан, осторожно сделав шаг следом за медсестрой.
Только теперь Ольга заметила, что внизу неподалеку от корабля припаркованы десятка два водных мотоциклов.
– Сорш меня дери! – прогремел хрипловатый бас. – Кроха! Ты ли это? Какими судьбами?!
Навстречу Мишель шагнул огромный лысый, бородатый парень и окинул ее с ног до головы веселым взором:
– Отлично выглядишь! Прям вся такая модная...
– Привет, Псих. – Мишель, словно ствол огромного дерева, обняла парня. – Ты тоже ничего. Вот только патлы зря обрезал.
– Да вот, с год уже. Лысеть начал, пришлось срезать. – Названный Психом неуклюже потер блестящую макушку и провел ладонью по длинной бороде. – Зато у меня теперь на лице патлы.
– Надо же, кто пожаловал! – воскликнула какая-то девица в таком же черном кожаном наряде, как и остальные. – Кроха Мишель решила снова спуститься на самое дно нашей славной цивилизации.
– Ласка, ты была занудой – ею и осталась, – улыбнулась Мишель, обнимая ее. – Не такое уж это и дно!
– Думаю, твои новые дружки, те, что смотрят на мир с высоты небоскребов, на этот счет иного мнения, – ответила та, пренебрежительно бросив взгляд на остальную часть команды Центра Милосердия, которая, замерев у трапа, с любопытством и удивлением наблюдала за этой странной встречей.
– А наша Мишель не такая уж и гламурная кукла, какой кажется с первого взгляда, – шепнул Ольге Нико. – Кто бы мог подумать, что она водит подобные знакомства...
– А-а-а! – прокатился над кораблем рев. – Кого я вижу! Это же наша Крошка собственной персоной!
И в следующий миг медсестра взлетела над палубой в объятиях медведеподобного черноволосого заросшего мужика.
– Я тоже безумно рада, Туз. Можешь поставить меня на место.
– Кстати, помнишь, я все мечтал о байке с армейским движком? – продолжал мужик, возвращая Мишель на пол. – Мне удалось-таки его спереть! Хочешь прокатиться на моем новом суперскоростном друге? Уверен, после такой прогулки ты забудешь своего тихоню Марка и точно будешь моей!..
– В другой раз, Тузик, – ответила Мишель и посмотрела по сторонам. – Кстати, а где же сам Марк? Мне он сейчас ой как необходим...
– Да неужели? – раздался голос. – Ловлю тебя на слове!
В распахнутой двери возвышающейся над палубой рубки стоял небольшого роста одетый в джинсу мужчина, на вид лет тридцати, с длинными пепельными волосами.
– Ну, здравствуй, любимая! – Он шагнул навстречу Мишель, распахнув объятия.
– Я тебе не любимая! – ответила та, отступая.
– Нет уж, как раз мне ты – любимая. Я-то лучше знаю, – усмехнулся он. – Возможно, я для тебя больше не таков... Хотя и сомневаюсь.
– Слушай, Марк, я думала, мы с тобой это давно обсудили! Если это был просто способ заманить меня сюда...
Мишель демонстративно повернулась к трапу.
– Ладно, не дуйся. Ты же знаешь, для тебя я сделаю все, о чем бы ни попросила. Хотя, полагаю, попросишь ты вовсе не о том, чего хотелось бы мне... – Он с улыбкой наблюдал, как она свирепеет. – Пойдем. И твои знакомые тоже пусть чувствуют себя как дома. Хотя и не забывают, что в гостях.
Марк Агеласт, не отрывая взгляда от Мишель, отступил в сторону, пропуская команду в дверь. За ней оказалась лестница, которая привела в просторную корабельную рубку. Правда, походила она больше на квартиру, причем обстановка в ней была явно холостяцкая. Окна закрывали давно не видавшие стирки шторы, за которыми простирался мрачный мусорный пейзаж. На сколоченных из досок подоконниках стояло несколько горшков с засохшими цветами. Повсюду валялись вещи: рваные джинсы, замасленные и перепачканные ржавчиной футболки, грязные носки. На панели управления громоздились одноразовые тарелки с остатками еды и пустые баночки из-под пива, а прямо посреди комнаты на тележке с колесиками стоял серый водный мотоцикл.
– «Летящая звезда»! – с порога воскликнула Мишель и, подбежав к этому аппарату, нежно погладила его по корпусу. Но, заметив, что Марк наблюдает за ней, тут же отступила в сторону.
– Необычное у вас жилище, – отметил капитан Уилкс, осматривая рубку. – Это ведь грузовик класса КЛ-452, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь. Я угнал его с корабельной свалки, когда его списала одна торговая корпорация, – ответил Марк Агеласт, усевшись в кресло перед заваленной хламом панелью управления. – Когда я его заполучил, это была груда металлолома, так что на пропажу никто не обратил внимания. Но, как выяснилось, в хороших руках и при определенном обращении ее снова можно было заставить бегать по волнам. Зато лучшего жилища не придумать. Надоест здесь – перееду куда захочу. Благо в Грасии, да и в других уголках мира, есть немало подобных мест, где можно пристать, не платя за парковку.
– Да уж, странный образ жизни, – сказал капитан.
– Зато ничто нигде не держит. И почти никто... – Он снова покосился на медсестру.
– Ой, Мишель, неужели это ты? – воскликнула Ольга, увидев на полке небольшую фотографию в рамке – на водном мотоцикле восседал Марк Агеласт с растрепанными ветром волосами, а позади его обнимала одетая в кожу Мишель. Рядом с фото лежал маленький черный блестящий шлем.
– Давайте поскорее покончим с этим, – раздраженно проговорила медсестра, загораживая снимок спиной.
– Как скажешь, принцесса! – Марк ей хитро подмигнул и, подвинувшись вместе с креслом к стоящему у стены компьютеру, смахнул с клавиатуры куриные кости, пустую пластиковую бутылку и одноразовые стаканчики.
– Итак, Марк, нам нужно как-то выбраться из столицы... – начала Мишель.
– ...Но злые полицейские не дают вам этого сделать, – закончил он за нее. – Я в курсе ваших дел.
– Кстати, а это судно... – Ольга оценивающе посмотрела по сторонам. – Оно, вы говорите, на ходу?
– Я знаю, о чем вы подумали, госпожа, – хмуро ответил Марк. – И мой ответ – нет! Если потребуется, я могу раздобыть для вас любое плавсредство, какое пожелаете. Хоть боевой крейсер. Но рисковать собственным домом я не стану. Лады?
Ольга пожала плечами: нет так нет.
– Пока вы добирались, я кое-что выяснил, – сказал Марк, отвернувшись к монитору. – В ориентировках полиции вы проходите под грифом «особо опасно». А еще там сказано, что экипаж взят в заложники эмерийским террористом. – Его насмешливый взгляд скользнул по лицам и остановился сначала на Диего, а затем на Нико.
– Мы не преступники! – возразила Ольга. – Дело в том, что...
– Мне плевать! – перебил Марк. – К тому же скажите мне: кто не преступник? Лично я не знаю ни одного человека, который хоть раз в жизни не нарушал бы эту чушь, называемую законом. Один перейдет дорогу в неположенном месте, другой – украдет миллиард, но суть-то одна: оба они преступники. Важно лишь одно: пока у тебя на руках нет наручников и стены твоего жилища не из стальных прутьев – у тебя все в порядке.
– Мишель говорила, что вы можете... – Ольга осеклась. – …Скажем так, раздобыть для нас судно.
– Давайте называть вещи своими именами: угнать, стащить, стянуть... Значит, Мишель вам так сказала? – Марк с улыбкой глянул на медсестру. – А она не говорила, что и сама кое-чего умеет? Если, конечно, в цивильном обществе не постаралась поскорее забыть подобный опыт. Мы с Крохой в свое время сперли столько аквабайков, что в мире, наверное, нет модели, на которой не побывала ее изящная попка.
Ольга удивленно глянула на медсестру. Лицо у той стало пунцовым.
– Марк, может, хватит, а? – вспыхнула Мишель. – Еще одно слово – и...
– Значит, вы хотите новое судно, – как ни в чем не бывало продолжал Марк. – И это вам нужно для того, чтобы проскочить через кордоны полиции и покинуть эту сраную столицу.
Ольга кивнула, хоть и заметно скривилась при слове «сраная». Ведь она этот город таковым не считала и даже любила.
– Дело в том, что одной маленькой девочке с далекого острова нужна помощь... – начала объяснять она, но Марк Агеласт поднял руку:
– Я не спрашиваю, для чего вам корабль, а лишь излагаю факты. Все мы тут далеки от воплощений Милосердного Яина, так что не нужно оправданий... Итак, вы хотите незаметно проскочить через патрули. Да только есть проблемка. Возможно, я вас огорчу, но вам тут не обойтись простой сменой корабля. Я полагаю, Кроха именно поэтому засомневалась и не стала сама рисковать и заниматься угоном, а решила обратиться ко мне.
– Как это?.. – растерялась Ольга. – Я думала, полицейские следили именно за кораблем. И если мы пересядем в другой...
– Если бы вы просто угнали судно и собирались рассекать на нем по столичным каналам, действительно, достаточно было бы отключить сигнализацию, снять маячок слежения, затереть на борту номер, нацарапать новый – и все. Вероятность того, что кто-то найдет судно в этом потоке, который круглые сутки носится по Магнусу, сводится к нулю. Особенно если кораблик перекрасить. Но речь-то идет именно о пересечении кордона в то время, когда вся служба госбезопасности Грасии поднята по тревоге. Я же сказал, что вы проходите под грифом «особо опасно», да еще и в компании террориста. Я проверил: полиция в курсе, что вы покинули корабль. Ваше судно поймали и, убедившись, что там нет людей и взрывчатки, отбуксировали к центральному полицейскому участку.
Капитан Уилкс с облегчением вздохнул.
– И логично предположить, что вы теперь где-то в городе и ищете способ его покинуть, – продолжал Марк. – Так что все выходы в океан уже перекрыты. У каналов дежурит полиция, а вдоль побережья курсирует сотня патрульных катеров, к Магнусу на подмогу стянута полиция из других районов и даже военные. Конечно же, они понимают, что террористы могут...
– Мы не террористы! – вскричала Ольга.
– Конечно же, они понимают, что добропорядочные граждане, которых почему-то полиция считает террористами, – улыбнулся Марк, – попытаются покинуть остров на другом корабле – краденом или захваченном. Потому у них особое предписание – подниматься на борт каждого судна, покидающего остров, и проверять каждый экипаж. Конечно, это очень сильно тормозит движение, на каналах образовались многомильные пробки. Но, видимо, у блюстителей порядка огромное желание вас задержать. Так что даже на новом корабле вы доберетесь не дальше, чем до ближайшего полицейского кордона.
– Что же нам делать? – в отчаянии всплеснула руками Ольга.
– Почему бы вам просто не отсидеться где-нибудь, пока не уляжется суета? – предложил Марк. – Через пару недель все поутихнет, и выскочить с Магнуса будет много проще, чем сейчас. Тем более что за это время можно состряпать вам липовые документы.
– У нас нет пары недель, – оборвала Ольга. – У нас каждый день на счету, если не час. Одна маленькая девочка при смерти...
– Говорю же, мне наплевать на ваши причины, – перебил Марк. – Вы торопитесь – я понял. Этой информации вполне достаточно.
И задумчиво добавил:
– Хм, значит вам и правда нужен корабль. Причем особенный, такой, чтобы ни один патруль не сцапал...
Поиски «особенного» судна заняли у Марка Агеласта не один час. Ольга и ее команда сидели рядом в креслах, глядя на экран монитора так, словно их нетерпеливые взгляды могли ускорить процесс. Впрочем, никто из них совершенно не понимал, что именно там происходит. Спустя пару часов гипнотическое скольжение стрелочки по экрану, мелькание каких-то картинок и текстов плюс переутомление от событий прошлых дня и ночи вконец разморили Ольгу, и она сама не заметила, как уснула.
Ей приснился кошмар. Будто она в бегах – совершила какое-то преступление, а вся полиция Грасии пытается ее поймать. В какой-то момент ей стало так страшно, что она вздрогнула и проснулась. Когда же вспомнила, что все это происходит и наяву, ей стало жутко. Осмотревшись, она увидела дремлющих в креслах капитана Уилкса, Диего и Нико. Мишель в рубке не оказалось. Встав, Ольга выглянула в окно, там был все тот же мусорный пейзаж. Справа возвышалась гигантская стена из спрессованного хлама, вдоль которой гнездились странные сооружения, похожие на выстроенные из всякой всячины домики. Судя по царящему в округе полумраку и сливово-малиновому оттенку неба, уже наступил вечер. Ольга поняла, что проспала в кресле практически весь день. «Интересно, что сейчас творится в Грасии? – подумала она. – Весь архипелаг, наверное, в панике, зная, что по столице разгуливает эмерийский пират...»
– Очень кстати, что вы проснулись, – сказал Марк.
Ольга увидела, что он все так же сидит за компьютером. Ей даже стало как-то неловко оттого, что он работал все то время, что она спала.
– Я как раз только что закончил просматривать варианты и подобрал-таки три более-менее подходящих судна. Дайте мне еще полчаса, и я вам их представлю, так сказать, на конкурс «Укради меня».
– Конечно-конечно. Работайте. Не буду отвлекать, – сказала Ольга и тут вспомнила, о чем недавно думала. – Кстати, Марк, у вас есть еще один компьютер? Хочу посмотреть новости.
– У меня их куча, – бросил тот, не оборачиваясь. – Один валяется в каюте на кровати. Правда, несколько... хм, необычный. Я его сам собрал, так что не пугайтесь. Вон та дверь, что справа от вас.
Ольга вошла в указанную каюту, включила свет и оторопела. На кровати лежало нечто» сплошь состоящее из проводов, кнопок и электронных плат. Рядом к стене был прислонен экран, к которому тянулся клубок разноцветных проводов.
– Нажмите красную кнопку и больше ничего не трогайте, а то током долбануть может, – раздался голос Марка, который, видимо, услышал ее возглас негодования.
Ольга всегда была далека от техники и даже не подозревала, как все эти электронные чудеса, которыми она ежедневно пользуется, выглядят без пластиковых «одежек». Она с опаской приблизилась к прибору. Ее палец осторожно коснулся кнопки и тут же отдернулся, словно она дотронулась до ядовитого насекомого. Груда плат и проводов тихо загудела, и экран замерцал. Ольга не разбиралась в компьютерах, но, судя по тому, насколько быстро тот загрузился, отметила: этот – самый скоростной из тех, что ей приходилось когда-либо видеть. И, пожалуй, самый опасный.
Рядом с компьютером на кровати валялась мышка, но Ольга не рискнула к ней прикасаться. К счастью, у нее на этот случай имелась электронная подружка.
– Хела, ну как, тебе удалось к нему подключиться? – тихо спросила она свой «внутренний голос».
– Все в порядке, – отозвалась та и добавила с восторгом: – Хм... Какая классная машинка!.. Память, видюха, проц... Ух, я почти влюбилась!
– Смотри не залети от него по вай-фаю, – усмехнулась Ольга и попросила: – Покажи, пожалуйста, свежие новости с нашим участием. Ну, ты понимаешь, о чем я...
– Секунду. – На экране загрузился интернет-браузер и... больше ничего не произошло.
– Хела, все в порядке? – спросила Ольга.
– О проникновении пиратов в столицу за последние дни ничего нет, – отозвался «внутренний голос».
– Как? Совсем? – изумилась Ольга.
– Совсем.
– Этого не может быть! В мирную часть архипелага проник пират, его повсюду ловит полиция, а в новостях об этом ни слова?
– Тут есть одна новость, – с сомнением заметила Хела. – Думаю, она имеет отношение к нашему случаю...
– Так давай ее скорее на экран!
На мониторе загрузился сайт «Первого грасийского» канала, запустился видеоролик. Ольга с трудом вытерпела заставку новостей: растущий шпиль башни «Ротондус», пронзающий звезды. Отгремел гимн «Островной наш рай! Наш лучший справедливый рай!..» Наконец посреди экрана возник мужчина в оранжевом спасжилете на фоне океанского пейзажа.
«Здравствуйте! В эфире «Грасийские новости», и с вами снова Тед Кэнби, специальный корреспондент по регио Эмери», – объявил телеведущий.
Кадры с корреспондентом сменились видом Муруса – поблескивающими огоньками в предрассветном мраке гигантскими боевыми крейсерами. Ольге стало не по себе при виде этой железной громады. Зазвучал закадровый голос Теда Кэнби:
«Вчера у острова Пасео слаженными действиями грасийских военных была пресечена дерзкая попытка проникновения эмерийских пиратов через Мурус».
Весь экран заполнила железная стена – борт одного из крейсеров. Видимо, съемка велась с палубы патрульного катера.
«Сейчас вы видите, как происходил перехват», – комментировал ведущий.
Катер с камерой устремился в черную даль океана. Чуть впереди двигались еще два, освещая прожекторами волнующуюся черную воду. Вот в свете прожекторов замелькало несущееся по волнам судно.
– Это же... – Ольга аж задохнулась от негодования. – Это же... наш катер!
«В результате вооруженного столкновения с пиратами военные подразделения правительственных войск проявили выдержку и доблесть, за что майор Лорин и капитан Гест были представлены к наградам, – продолжал Тед Кэнби. – Рискуя жизнью, им удалось перехватить мчащееся на полной скорости отстреливающееся эмерийское судно...»
Один из шедших впереди катеров дал залп из размещенной на носу небольшой пушки. Вдали рядом с их катером взметнулся столб воды. Внутри у Ольги похолодело, грудь сдавили воспоминания о том, как их судно мчалось с бешеной скоростью, а позади их нагоняли катера. Она вспомнила свирепое лицо Нико, вцепившегося в штурвал... Из динамиков ноутбука между тем раздался грохот, изображение на экране качнулось – выстрелил тот катер, на котором размещалась камера. На гигантском крейсере, к которому мчалось судно Центра Милосердия, стали медленно поворачиваться орудийные башни. Ольга отметила, что тогда ночью с палубы катера они выглядели намного страшнее... Наконец их катер заглох, прошел какое-то время по инерции и замер, слегка покачиваясь на волнах. Его окружили патрульные корабли. Камера наезжала. Катер был уже во весь экран. Ольга напряглась. Вот-вот в кадр должна была попасть рубка, а в ней – их лица... Однако этого не произошло. По всей видимости, камеру выключили (или просто обрезали лишнее при монтаже), а когда снова включили, их катер уже цепляли к буксиру. Панорама медленно смещалась, и когда в кадре вот-вот должен был появиться нос их суденышка с гербом Центра Милосердия, картинка снова оборвалась. Теперь на экране показывали общий план Муруса и мчащееся на его фоне под раскаты гимна Грасии звено военных катеров. Любого при виде этой сцены захлестнула бы волна патриотизма... если, конечно, тот не будет знать, что в действительности только что произошло на его глазах.
«Прокомментировать ситуацию мы попросили префекта регио Эмери генерала Арока», – между тем объявил телеведущий.
Ольга узнала роскошную резиденцию префекта на Пасео. Экран заполнила тучная фигура Арока.
«Эта наглая попытка проникновения пиратов в мирные воды архипелага в очередной раз доказывает, какая опасность грозит нашей стране со стороны Эмери, – с актерским негодованием вскричал тот. – И лишь благодаря Мурусу и профессиональным действиям наших военных нам удается сдерживать этот варварский народ. Но вы видите сами – с каждым днем атаки пиратов становятся все более дерзкими и опасными. Только представьте себе, что случится, если в очередной раз ваши защитники не справятся! Да, сегодня нам снова удалось пресечь столь опасную атаку. Однако я вынужден направить рапорт правительству Грасийского архипелага, которое, видимо, недооценивают серьезность эмерийской угрозы. Я настаиваю на выделении дополнительных средств на усиление Муруса и надеюсь, что население нашей мирной страны меня поддержит».
«Спасибо, комендант! – ответил Тед Кэнби. – А между тем наш столичный корреспондент Лара Минина попыталась выяснить, как относятся граждане архипелага к ситуации в регио Эмери».
Изображение сменилось видом переполненной людьми городской улицы, в кадре появилась Лара с микрофоном в руке.
«Здравствуйте, – обратилась она к проходящей мимо молоденькой девушке. – Можно задать вам вопрос? Как вы относитесь к участившимся атакам пиратов в регио Эмери?»
«Я думаю, нашему правительству следовало бы придавать больше значения безопасности своих граждан, – ответила девушка. – Разве мыслимо – пиратские боевики проникают через Мурус! А что если завтра эмерийцы начнут разгуливать по улицам столицы?..
«А я давно говорила – гнать нужно этих эмерийцев из нашей страны! – прокричала остановленная Ларой женщина. – Я слышала, недавно они взорвали бомбу на Елтине. Что дальше? Взрывы начнут греметь в Палатиуме? Хотя не помешало бы! Быть может, тогда наш дукс обратит внимание на эмерийскую проблему и поймет, насколько опасны эти бандиты».
«Конечно же, нам не нравится накалившаяся обстановка у Эмери, – сказал мужчина с ребенком, сидящим у него на шее. – Я исправно плачу налоги, для того чтобы меня защищали. Так почему же правительство не может выполнить свои обязательства и не избавит от этой угрозы меня и мою семью?»
Улица исчезла. На экране возникли три столбца с цифрами: высокий красный, маленький зеленый и еще меньше – серый.
«Итак, опрос показал, – объявила Лара из-за кадра, – восемьдесят процентов граждан считают, что правительство должно усилить Мурус в регио Эмери. Пятнадцать процентов высказывают мнение, что войскам следует немедленно нанести удар по пиратам и тем самым раз и навсегда поставить точку в эмерийском вопросе. Пять процентов воздержались...»
Ролик закончился. Ольга продолжала смотреть на пустой экран, губы ее дрожали. Какое-то время она сидела, сжав кулаки. Тут она заметила на экране ярлычок скайпа. Ее так трясло от негодования, что она даже не стала просить Хелу, сама схватила мышку, открыла программу, вошла под своим паролем и стала нервно листать список контактов. Нашла! Но в тот момент, когда палец готов был нажать кнопку вызова, ее запястье стиснула крепкая рука Диего.
– А вот этого делать не советую, – сказал он.
– Вы видели? – вскричала Ольга.
– Не все, но достаточно. Впрочем, не удивлен.
– Но как они могут? – срывающимся голосом прокричала Ольга, пытаясь нажать кнопку вызова другой рукой. – Это же все ложь! Гнусная неправда!..
Эмериец схватил ее за оба запясть.
– Скажи, разве сейчас это так важно?
– Конечно! Это же был наш корабль – Центра Милосердия! Никакой не пиратский! И шел он не со стороны Эмери, а наоборот! И этот префект Арок... Он же прекрасно знает, как все было на самом деле, но врет. Причем врет, глядя в глаза всей стране!
– Куда ты собралась звонить, если не секрет? – спросил Диего.
– Ясно куда – в Палатиум!
– Ого! И что ты им скажешь? – усмехнулся эмериец. – Здравствуйте, господин дукс! На самом деле это я, глава Центра Милосердия, а вовсе не пираты, пыталась преступить закон и нарушить государственную границу...
Ольга задумалась, закусив губу.
– Ну, обманули журналисты, исказили факты. Что с того? Ведь сами-то мы знаем, что все было не так.
– Но... но я хочу, чтобы и другие знали. – Она взглянула на Диего влажными глазами.
– Давай начистоту. Тебе сейчас что важнее: выдать всех нас, попытавшись добиться правды от военных и журналистов, или благополучно добраться до Эмери и помочь больной девочке?
Ольга отбросила компьютерную мышку, отодвинулась к стенке и, поджав к груди коленки, закрыла лицо руками.
– Кстати, я пришел сказать, что у Марка все готово. Мы только тебя и ждем.
На пороге Диего обернулся:
– И, Ольга, впредь советую тебе держать себя в руках и не делать глупостей.
Он вышел, прикрыв дверь. Ольга осталась сидеть все в той же позе обиженного ребенка.
– Но как так можно? – прохныкала она. – Как можно лгать? Как можно скрывать от людей правду, какой бы она ни была?
Взгляд ее снова остановился на экране ноутбука. Она схватила мышку и с остервенением стала давить на кнопку. Но от волнения у нее никак не получалось найти среди контактов нужный.
– Соединить с администрацией Палатиума? – осторожно предложил «внутренний голос».
– Нет, с Ларой Мининой!
– Но Диего ведь сказал...
– Мне плевать, кто что говорит! Ты мой «внутренний голос», а не его... – Тут она взглянула на экран: – Ой, привет, Лара!
– Оля! – Журналистка запрыгала от восторга. – Ну и как ощущать себя заложницей в руках пирата?
– Так ты все знаешь!
– Конечно. Мы всей редакцией с интересом смотрели военную хронику, как твой корабль пытался прорваться через Мурус. Вот это приключение!
– Да уж, то еще...
– А как вы удрали от полиции посреди столицы, прямо около телецентра... Тут любой триллер отдыхает!
– Так ты и об этом знаешь? – поразилась Ольга.
– Я где, по-твоему, работаю, подружка? – хмыкнула Лара.
– Да, но я ведь только что видела в ваших новостях, как наш катер выдали за пиратский.
– Конечно, за пиратский. А чего ты еще ожидала увидеть? Как через Мурус пытается прорваться катер представителя правительства? – хихикнула Лара. – Честно сказать, мы бы вообще это показывать не стали. Да только военные во время погони отсняли такие отличные кадры... Не пропадать же хорошему материалу. И вообще, что это за история с террористом на борту? Говорят, у вас есть бомба!
– Да так... Просто один человек согласился нам помочь. Он вовсе не пират, а контрабандист. И нет у него никакой бомбы, он блефовал. – Ольга все еще не могла прийти в себя от удивления. – Пойми, Лара, мы вовсе не планировали никаких терактов, нарушений границ и прочих преступлений. Мы всего лишь хотели попасть на Эмери, чтобы спасти умирающего ребенка.
– Да, да, я помню. Ты что-то такое мне рассказывала тогда в баре.
– Но если вы все знаете, почему же в новостях нет ни слова об этом? И еще, почему вы не рассказываете о том, что полиция ловит на Магнусе эмерийского пирата?
– В пресс-службе госбезопасности нам сказали, что не хотят баламутить народ. Мол, к чему лишняя паника... Хотя, мне кажется, на самом деле они не хотят придать огласке тот факт, что у них из-под самого носа посреди столицы удрал террорист, да еще с бомбой и заложниками.
Лара снова хихикнула, но Ольге было не до смеха.
– Погоди, Лара. То есть по столице разгуливает бандит, способный в любой момент взорвать что-нибудь или перебить кучу мирных жителей, а в госбезопасности не хотят предавать факт огласке лишь потому, что он выставит их в дурном свете? И это вместо того, чтобы предупредить людей и позаботиться об их безопасности?
Лара пожала плечами, мол, да, все так и есть.
– Ну а вы, журналисты, почему молчите, раз знаете? – спросила Ольга.
– Мы-то тут при чем?
– Вы же средство массовой информации. Разве не ваш долг оповещать людей? Сказали бы им, чтобы были осторожнее, посоветовали не выходить без надобности на улицу или вовсе покинуть Магнус. А вместо этого вы заботитесь о репутации блюстителей порядка, прошляпивших преступника!
– Да ведь ты сама только что сказала, что никакого пирата нет, как нет и бомбы. Так что все в порядке, – возразила Лара.
– Это я знаю, что в порядке. Знаешь теперь и ты. А правительство, полиция, военные, другие журналисты... Они-то все уверены, что пират существует! Да и ты еще минуту назад не знала, как обстоят дела. И вы все даже не пытаетесь защитить людей, оповестить население о том, насколько сейчас опасно в городе...
– Слушай, Оля, я другого не могу понять, – перебила Лара. – Ты же сейчас на себя наговариваешь! Ведь если б мы забили тревогу, тебе самой стало бы от этого только хуже. Ты же в бегах!
– Плевать на меня! – вскричала Ольга. – Безопасность населения крупнейшего города страны куда важнее! Ведь если бы в столицу проник настоящий террорист и вы об этом умолчали, представляешь, сколько могло быть жертв? А еще я теперь думаю о том, что, раз вы молчите сейчас, значит, и раньше бывали подобные случаи. И будут впредь! Так? А потом удивляемся, почему у нас ни с того ни с сего бомбы взрываются в общественных местах и гибнут люди.
– Но что я-то могу сделать? – Лара уже не улыбалась.
– Как что? Ведь ты журналистка, ведущая центрального канала страны. Ты как раз тот человек, который и «несет людям правду». Сама бы взяла да рассказала ее людям.
Ольга вдруг задумалась на секунду, а потом уверенно вскинула голову:
– А что, далеко ходить не надо: вот она я, Ольга Гирина, – тот самый заложник, захваченный пиратом, – даю тебе эксклюзивное интервью о том, что произошло на самом деле. Записывай!..
Лара замялась:
– Вряд ли наш редактор выпустит это в эфир.
– Почему? Разве вам не нужны эксклюзивные факты?
– Факты-то нужны, но... В общем, военные и полиция не одобрят такого материала.
– При чем здесь они? У вас ведь независимый канал, он не подчиняется силовикам.
– Ну, знаешь, подчиняется или не подчиняется... Ради одной новости портить отношения с такими серьезными, к тому же государственными службами попросту глупо. Ведь в будущем они просто-напросто откажутся с нами сотрудничать: начнут сливать информацию нашим конкурентам, а нам давать только самый отстой. Ты не представляешь, чего стоит наладить хорошие отношения с пресс-службой...
– То есть хорошие отношения с источником информации важнее правдивости самой информации?
– Ситуации всякие бывают...
– А если ваши источники начнут всегда давать вам искаженные факты по каким-либо своим причинам, вы все равно будете стараться сохранить хорошие отношения и станете пихать в эфир заведомую ложь, даже не попытавшись проверить ее правдивость?
– Ты уж чересчур утрируешь, – возразила Лара. – Да и вообще, ты ведь не знаешь специфики нашей работы...
– Согласна, я не знаю, – сухо оборвала Ольга. – Так просвети меня. Объясни мне, в чем заключается задача СМИ.
– Ясное дело в чем – передавать людям информацию.
– Тогда вопрос: по-твоему, люди должны безропотно принимать то, что вы хотите им рассказывать, или наоборот – вы должны рассказывать именно то, что важно людям?
– Ну, мы же заполняем эфир. А значит, это мы решаем, что сейчас актуально, а что – нет.
– Думаешь? А тебе не кажется, что должно быть наоборот? Что как раз-таки люди должны решать, что для них важнее всего? Вы же, журналисты, обязаны лишь давать нужную им информацию, отражая потребности аудитории.
– В теории, может, и да. Но мы-то с тобой понимаем, что на деле все не так, – улыбнулась Лара. – Это люди думают, что в жизни у них происходят события, а СМИ об этом всего лишь рассказывают. На самом же деле большинство событий происходит у них лишь потому, что об этом рассказываем мы! К примеру, ты была на открытии Центра культуры ялгов на Елтине. Почему ты туда пошла, да еще и со всей семьей? Да потому что мы, журналисты, по всем каналам, в газетах, по радио и в интернете целый месяц вещали о его открытии. Если б не мы, ты бы понятия не имела о том, что где-то что-то открылось, и не состоялось бы вашего семейного похода. А новость о том, что на Ван Рибеке открылся музей голландского искусства, журналисты проигнорировали, потому его посетили от силы человек пять. И о том, что на открытии ялгского центра случился теракт, все жители Грасии узнали благодаря СМИ. Иначе это осталось бы событием лишь для той горстки людей, которые стали очевидцами, ну и для тех, до кого потом дошли слухи. А вот о том, что администратор центра подвернул ногу, спасаясь в панике, журналисты не рассказывали. Так что это событие осталось за кадром и о нем никто не знает, кроме нескольких человек. Но если б нам, журналистам, было нужно, если бы мы решили, что это интересно, то о подвернутой ноге администратора трепалась бы вся Грасия. Так что это мы делаем из факта – событие, а из события – новость, люди же благодаря СМИ получают результат. Более того, мы даже можем сделать новость вообще без события – из пустоты. Вот сейчас я выйду в эфир и скажу, что около острова Вилд заметили древнее морское чудовище, и сегодня же об этом заговорит весь архипелаг, а на пляжи Вилда ломанутся толпы любопытных туристов.
Ольга молчала. Лару же, похоже, понесло:
– Нужны еще примеры? Пожалуйста! Как насчет выборов главы государства? Человек голосует за кандидата и думает, что это его личный выбор. А мы, СМИ, просто освещаем то, сколько кому отдали голосов и объявляем, кто же займет пост дукса. Но стали бы люди голосовать за человека, если б мы, журналисты, перед этим о нем не разглагольствовали день за днем? Вот ты стала бы голосовать за какого-нибудь неизвестного дядечку? Нет! Ты голосуешь за известного тебе кандидата? Но откуда ты о нем знаешь? Благодаря нам – журналистам! Еще вчера никто даже имени его не слышал, а сегодня, стараниями СМИ, вот он – наш кандидат! Так что выбирают люди того, кого преподнесли им мы. Перестань журналисты пиарить этого человека, завтра его снова забудут. И так, поверь мне, во всем. Люди – марионетки средств массовой информации. Их вкусы, имидж, предпочтения в выборе жилья, потребительских товаров, музыки, искусства – все это навязано им нами. Да любая шмотка, которую надевает человек, – результат нашего труда. Это люди думают, что сами что-то выбирают, а на самом деле за них уже давно выбрали другие и продали им – благодаря нам. Каждая застежка, каждая булавка на их рубашках, прежде чем ее купили, сотни раз мелькнула на экране. Поверь мне, девяносто девять процентов того, что имеют люди, появилось у них благодаря нам – кузнецам информации. Неспроста ведь телевизор в народе кличут зомбоящиком. Так что в телеке, по радио, в газетах, в интернете – там нет просто новостей. Там есть лишь реклама: политическая, потребительская, духовная, но только она.
Лара перевела дух.
– Что касается твоей ситуации, подружка... – уже спокойнее продолжала она. – Есть реклама, а есть антиреклама. То, что представитель правительства нарушает закон и пытается сбежать через Мурус, а потом таскается по столице в компании террориста, – политическая антиреклама. И поверь, нашему правительству она ни к чему. Вот если бы, к примеру, возникла необходимость сместить в Палатиуме пару-тройку неугодных чиновников, тебя бы непременно показали по всем каналам крупным планом. А потом уволили бы под это дело уйму «виноватых».
– Хочешь сказать, что, раз что-то мелькает в СМИ, значит, это кому-то нужно? Все-все?
– Посмотри правде в глаза, Оля. Возьмем даже твой Центр Милосердия. Стало бы его открытие событием, не скажи об этом мы, журналисты? Стали бы туда обращаться люди, если бы не узнали об этом из новостей? Но есть и другая сторона медали. Задумайся, открыли бы вообще этот Центр, если б ялгам не нужна была новость, красящая их в нужном свете? Открытие вашего Центра – это всего лишь их пиар.
– То есть ты думаешь, что, если б ялгам не нужно было создать себе определенную репутацию, этого Центра вообще бы не существовало? – опешила Ольга.
– А ты думаешь иначе? – усмехнулся Лара. – Ты думаешь, ялги его создали лишь потому, что желали всем добра и милосердия?
Ольга молчала, опустив голову. Она вдруг вспомнила, что не раз уже слышала подобное. Что их Центр Милосердия – всего лишь фикция. Так неужели это правда?
– Кстати, на самом деле ялги могли бы вообще ничего не создавать, – продолжала Лара. – Они могли лишь показать сюжет о том, как открылся Центр Милосердия, а на деле его не открывать. Но при этом все население архипелага было бы уверено, что он существует. Еще бы, ведь об этом показали в новостях! Так что вы должны им еще и спасибо сказать...
Ольга сомневалась, должна ли она говорить спасибо за такое, потому что вдруг с ужасом осознала, что Лара права. «Ну уж нет, – мотнула она головой. – Пусть даже большинство из сказанного правда, но уж кто-кто, а ялги тут точно ни при чем. Они не смогли бы пойти на такой обман».
– Лара, а разве нельзя поступать по-другому? – тихо спросила Ольга, и в голосе ее мелькнули нотки отчаяния. – Разве нельзя сделать так, чтобы не люди были отражением новостей, а все-таки новости – отражением людей?
– А зачем? – искренне удивилась та. – Оглянись вокруг, подружка. Взгляни на этих людей. Их же все устраивает, они вполне довольны. Так зачем что-то менять? Смысл?
– Ради правды! – прошептала Ольга и вдруг поняла, насколько жалко прозвучала эта фраза. И ее нисколько не удивила усмешка на лице подруги-журналистки. Ольга заметила, что Лара смотрит на нее с нескрываемым удивлением – словно на инопланетянку.
– Я понимаю, что правда жестока, но... – начала Лара.
– Это не правда! – резко оборвала Ольга и отключилась.
Она отшвырнула мышку и долго сидела, сжав кулаки, борясь с закипающей внутри яростью. Ноутбук запиликал. Ольга взглянула на экран и увидела, что до нее пытается дозвониться Лара Минина. Тогда она вообще выключила компьютер.
«Ничего, главное сейчас – помочь ребенку, – сказала она себе. – Диего прав: первым делом – спасение девочки, а остальное сейчас неважно».
– Ольга, ну вы где? – раздался возглас контрабандиста из рубки. – Мы ждем только вас!
Она встала, сделала несколько глубоких вдохов и, быстро вытирая на ходу слезы, распахнула дверь.
В рубке вся ее команда столпилась вокруг компьютера. Шло бурное обсуждение.
– Ясно, что третья сразу отпадает. Слишком медленная, – говорил Нико. – Но если выбирать между теми двумя, мне нравится первая – ОЛК-5. Она тут самая быстрая.
– А вот лично я бы посоветовал вам взять вторую, – возразил Диего. – Неизвестно, сколько времени займет наше путешествие, а у ОЛК-5, кроме рубки, толком и нет ничего. Б-148-я хоть и медленнее, зато имеет каюты. Вы что скажете, капитан?
– Я бы предпочел путешествовать на своей девочке, – проворчал тот, недовольно косясь на компьютер.
– Ну, во-первых, ваше суденышко под арестом в полиции, – напомнил Марк. – А во-вторых, оно не умеет делать того, что умеют эти.
– И что в них такого особенного? – воскликнула Ольга, протискиваясь к компьютеру, но, взглянув на монитор, опешила: – Это же...
– Они умеют погружаться! – ответил Марк. – Ну да, это субмарины. А как еще вы планировали проскочить мимо полицейских?
На экране красовались фотографии трех небольших подводных лодок.
– Кто же из нас сможет этим управлять?
– Я могу! – одновременно воскликнули Диего и Нико и расхохотались.
– Хм... И почему я не удивлен? – проворчал капитан Уилкс. – Чертовы пираты... Впрочем, мне тоже как-то довелось пройти стажировку на подлодке. Еще в академии на Ди Гуэрра.
– Что это за субмарины? – поинтересовалась Ольга, разглядывая фотографии.
– ОЛК-5 уже пятнадцать лет пылится на складе списанной военной техники, – ответил Марк. – Эта лодка давно числится металлоломом, хотя, судя по данным списания, еще вполне на ходу. Примерно как ваш катер, капитан.
– Да моя девочка еще фору даст... – начал было капитан Уилкс.
– Склад охраняют, – не обращая внимания на ворчание капитана, продолжал Марк. – Но если верить моим друзьям-байкерам, которые прокатились туда осмотреться, что к чему, там всего один часовой на вышке. Да и то караульные не очень-то жалуют устав – храп с вышки раздается на всю округу. Там в бухточке пришвартована уйма подобного металлолома, да и попасть туда несложно. Думаю, никто и не заметит, если одно ржавое корыто тихо исчезнет. Ну а если потом и заметят, напишут рапорт вышестоящему руководству, то в свою очередь – еще более вышестоящему и т. д., и т. п. Зная волокиту военных чиновников в подобных случаях, могу сказать, что до начала принятия каких-либо мер вам не то что дадут уйти – до Эмери и обратно прокатиться успеете.
– Что вторая?
– Б-148. Стоит на приколе у главного офиса геологической станции. Судя по их документации, в ближайшее время они никаких экспедиций не планируют, а к тому времени, как соберутся, вы лодку даже вернуть успеете. Стоянка охраняется так себе. Точнее сказать, вообще не охраняется – на проходной дежурит бабушка, которой причал из ее будки даже не виден.
– А что с той субмариной, которую вы забраковали?
– Вот с третьим кораблем несколько сложнее, – сказал Марк. – Субмарина припаркована в ангаре Империума ялгов на случай эвакуации. Ангар, конечно, охраняют, но стражник не всегда на месте, так что лодку вполне реально увести.
– Ты предлагаешь украсть корабль у самих ялгов?.. – вспыхнула Ольга.
– А что, хорошая идея – заявиться в район ялгов на их же корабле, – восторженно воскликнул Диего.
– Да уж, если у кого и воровать, так у этих зажравшихся моллюсков, – поддержал его Нико.
– Не понимаю, чем вам ялги так не угодили? – удивилась Ольга. – Они ведь лучший из народов, населяющих архипелаг!..
Она умолкла, заметив на лицах усмешки. Даже Мишель отвела взгляд.
– А вы что думаете, капитан? – спросила Ольга.
– Ну, если выбирать из трех зол, то я бы тоже выбрал ялгов, – хмыкнул тот.
– В общем, вам решать, как поступим, – сказал Марк Ольге.
– Украсть корабль у самих ялгов... – растерянно произнесла она и вдруг вскинула голову. – Хорошо, раз уж большинство «за» – мы выбираем его!
К вечеру на столе Марка Агеласта громоздились сразу три монитора, каждый из которых показывал изображение, транслируемое с камер видеонаблюдения Империума ялгов. На первом было просторное помещение, большую часть которого занимал огромный бассейн. Вдоль железных мостков на приколе стояло штук двадцать судов.
– Вот субмаринка, которую нужно украсть. – Марк ткнул пальцем в монитор. – Дело, конечно, рискованное, но у этого варианта есть свой плюс. Как я уже сказал, эти корабли стоят тут на случай эвакуации, а потому всегда заправлены под завязку и регулярно проходят техобслуживание.
На другом мониторе виднелась пристроенная у стены в углу помещения будка. За ее стеклом сидел толстый охранник и дремал с раскрытой книгой в руках. Третья камера располагалась на улице: экран занимали большие металлические ворота и убегающий от них широкий канал.
– Вот здесь сидит охранник. – Марк указал на будку. – У меня не было времени понаблюдать за его поведением, но, судя по графику дежурств, скоро он уйдет ужинать. За это время нам и нужно успеть. Будем надеяться, что охранник очень голоден.
– А если он заметит пропажу, когда вернется?
– Вообще, охрана в подобных местах сидит больше для галочки в штатном табеле. По отчетности объект охраняется, а как именно – мало кого волнует. Скорее всего, там сидит какой-нибудь отставной старичок... – Марк запнулся, перехватив суровый взгляд капитана Уилкса. – В общем, я не очень верю, что на исчезновение одного из двадцати кораблей кто-либо обратит внимание.
– Ну а если все-таки заметит?
– Поднимет тревогу, лодку объявят в угон. Надеюсь, к тому времени вы успеете улизнуть из столицы... Если же нет, придется бросить лодку на парковке у какого-нибудь пирса и придумывать другой план. Не думаю, что в похищении заподозрят именно вас. Мало ли в городе угонщиков?.. Кстати, об угонщиках... – Марк напялил наушники с микрофоном. – Нико, ты как?
– Подхожу к крепости, – раздался шепот из динамиков. Пальцы Марка скользнули по клавиатуре. Теперь на одном из мониторов был вид на парковку перед Арцисом. От нее к лестнице, ведущей на крышу Империума ялгов, тянулась вереница паломников, пришедших в храм Милосердного Яина. На миг в толпе мелькнуло прикрытое капюшоном лицо Николаса Дуарте. Марк переключился на другую камеру. Вот Нико поднялся на крышу и с одухотворенной миной направился к храму, сунул купюру в ящик для пожертвований, а в следующий миг исчез из поля зрения.
– Куда он делся? – спросила Ольга. – Я его не вижу.
– И хорошо. Раз вы не видите, значит, и охрана ялгов – тоже, – улыбнулся Марк. – Там, между храмом и стеной форта, есть слепая зона, куда не достают камеры. Думаю, сейчас Нико уже закрепил веревку и спускается по стене. У него под одеждой костюм аквалангиста, а в рюкзаке – маска и баллон. Как только он попадет в канал...
На экране с изображением канала у ворот из воды показалась голова Нико – ровно настолько, чтобы сказать:
– На месте!
– Быстрый он у вас, однако, – одобрительно кивнул Марк и взглянул на часы. – Теперь ждем.
Спустя минут пятнадцать в дверях будки появилось толстое неповоротливое тело седовласого охранника.
– Внимание, он выходит! – сказал Марк в микрофон и кивнул Ольге – мол, что я говорил, ужин по расписанию! Охранник не спеша подошел к двери ангара, провел карточкой по электронному замку, зажглась лампа, и дверь скользнула в сторону.
– Поехали! – с азартом вскричал Марк, едва охранник скрылся, и его пальцы замелькали над клавишами. И вдруг остановились.
– Что-то случилось? – встревожилась Ольга, перехватив озадаченный взгляд Марка.
– Я балбес! – Тот треснул себя по лбу.
– Абсолютно с этим согласна, – язвительно вставила Мишель.
– Это все она, – огрызнулся Марк, покосившись на медсестру. – Ходит тут со своей шикарной... ногами. Думать невозможно!
– Да, конечно. Только женщины во всем и виноваты, – огрызнулась Мишель.
– А ну-ка, прекратите! – Ольга хлопнула ладонью по столу и взглянула на Марка. – В чем проблема-то?
– Я забыл раздобыть код от ворот гаража. Казалось бы, настолько элементарная вещь, а забыл. Нечего некоторым отвлекать во время работы... – Он снова покосился на надувшую губки Мишель, но тут же вернулся к компьютеру. – Ничего, сейчас взломаю. Я мигом!
Ольга тревожно взглянула на часы.
– Погодите. – Она тронула Марка за плечо. – Я знаю код.
– Вы? Откуда?
– Я же работаю на ялгов, наш Центр Милосердия приписан к их Империуму. Мне дали код доступа, ведь и наш катер должен был пылиться в этом ангаре. Просто я настояла на том, чтобы он всегда стоял около Центра на случай, если кому-то срочно понадобится помощь. Такая наивная была... В общем, записывайте.
– Стоп! – Пальцы Марка замерли над клавиатурой. – Но если вы введете свой личный пароль, они сразу поймут, кто именно угнал лодку.
– Я же заложница эмерийского бандита. – Ольга взглянула на Диего. – Он мог меня заставить выдать код.
Она подошла к компьютеру.
– Куда вводить?
Она быстро нажала нужные клавиши, и полумрак ангара на экране прорезал светлый луч, ворвавшийся сквозь створки пришедших в движение ворот. Они открывались так медленно и с такой натугой, словно ими не пользовались полсотни лет.
– Ну, давай же! Давай! – шептал Марк.
Ворота раскрылись ровно настолько, чтобы в них смог пролезть человек, и стали снова смыкаться. Вскоре у нужной им субмарины появился Нико в костюме дайвера. Он помахал в камеру рукой, размотал удерживающие подлодку канаты, после чего принялся отпирать на субмарине люк... И тут над дверью ангара вспыхнула лампочка.
– Он возвращается! – вскричала Мишель.
Дверь распахнулась, и одновременно с этим замерли створки ворот. Нико мигом исчез внутри субмарины и осторожно прикрыл за собой люк. Ольга, вцепившись в рукоятки кресла, неотрывно наблюдала, как охранник не спеша прошел мимо полуоткрытых ворот, даже не взглянув на них. В руках он нес большой бумажный пакет.
– Неужели ничего не заметит? – воскликнула Мишель.
В этот момент охранник, словно услышав ее слова, взглянул на ворота. Даже с такого расстояния было заметно, как удивленно вытянулось его лицо. У Ольги от напряжения побелели вцепившиеся в рукоятки пальцы. Охранник между тем, почесав затылок, поставил пакет на пол, не спеша подошел к пульту на стене и нажал какую-то кнопку. Ольга зажмурилась, ожидая рева сирены, даже забыв о том, что изображение передается без звука. Снова раскрыв глаза, она с удивлением увидела, что створки ворот опять медленно ползут навстречу друг другу. Дождавшись, когда они полностью сомкнутся, охранник поднял с пола пакет и неторопливо направился в свою будку.
– Пронесло, – сказал капитан Уилкс. – Видимо, охранник решил, что произошел сбой автоматики.
– Вы же говорили, что у него перерыв на ужин. – Ольга взглянула на Марка. Тот задумчиво пялился в экран.
– По графику так, – растерянно ответил он.
Охранник между тем опустил пакет на небольшой столик и принялся из него доставать какие-то коробочки.
– Вот жирная сволочь, – прорычал Диего. – Он притащил ужин прямо в свою конуру!
– Итак, что будем делать? – вытирая взмокший лоб, прошептала Ольга, вопросительно глянув на озадаченно почесывающего подбородок Марка. – Придется брать другой корабль? Кстати, если вы не забыли, Нико уже на борту этого!
И будто в подтверждение ее слов, из динамиков раздался шепот Нико:
– Эй, народ! Что делать-то теперь?
– Сейчас что-нибудь придумаем, – ответила Ольга и неуверенно взглянула на Марка. – Придумаем ведь?
– Я три часа готовил эту долбаную операцию! – сокрушенно воскликнул тот. – Подключался к этим дурацким камерам, проверял дурацкие графики, чтобы вытащить эту дурацкую подлодку... И все уперлось в этого дурацкого охранника!
Какое-то время он сидел молча, с ненавистью глядя, как охранник поглощает ужин. И вдруг решительно придвинулся к компьютеру:
– Ну, сейчас я устрою тебе трапезу! Ты у меня побегаешь, потрясешь жиром!..
Спокойно жующий охранник вдруг замер, насторожился. Недоеденный кусок гамбургера свалился с его пухлых губ. А в следующий миг охранник уже бежал к двери, вытирая о форму жирные руки.
– Что случилось? – удивилась Ольга.
– Ничего особенного, – самодовольно усмехнувшись, ответил Марк. – Просто в Империуме ялгов случился пожар. Сразу в трех местах!
– Что, правда?
– Нет конечно! Но он-то пока об этом не знает...
Створки ворот снова поползли в стороны. Ольга едва не закричала в микрофон: «Нико, пора!» Субмарина вздрогнула.
– Ну, давай! Давай шевелись, железяка! – Марк стукнул кулаком по столу. – Совсем, что ли, заржавела в этой пещере?..
Лодка неуклюже оторвалась от причала и медленно выскользнула в светлый проем ворот. Едва створки стали на место, над дверью снова загорелась лампочка. Охранник вошел, подозрительно озираясь. Они не слышали его слов, но было ясно, что ангар сотрясает его брань. Охранник благополучно миновал место, где недавно стояла субмарина, пнул некогда удерживавшие лодку разбросанные канаты, вошел в свою будку, рухнул в кресло и потянулся к недоеденному гамбургеру.
На третьем мониторе они увидели, как субмарина мчится по каналу.
– А как Нико попадет за стены Арциса? – спросила Ольга.
– Это просто, – устало ответил Марк. – Пропуск требуется лишь для въезда. Выпускают всех.
И действительно, когда он переключился на камеру, показывающую крепостные ворота Порта Новэм, те распахнулись перед субмариной, выпуская ее в город.
Марк выключил компьютер и смахнул со лба струйку пота.
– Теперь время терять нельзя, – сказал он. – Пропажу лодки, скорее всего, обнаружат часа через три, когда у охраны Империума будет пересменка. Конечно же, они посчитают технику и весьма удивятся, что кое-чего не хватает. А когда увидят, что записи с камер видеонаблюдения стерты, заподозрят угон. Конечно же, они вскоре поймут, кто похититель, так как вы, Ольга, ввели свой личный пароль. Лодку тут же объявят в розыск. К тому времени вы должны быть далеко от Магнуса. Так что, как только Нико доберется сюда, помашете мне ручкой и – полный вперед!
– Раз вы так легко управляетесь с угонами, быть может, и о нашем катере позаботитесь? – спросил капитан Уилкс.
– О том, который на арестплощадке у главного полицейского управления? – Марк мотнул головой. – Исключено! Риск слишком велик. Да и смысла нет так подставляться из-за какой-то старой посудины...
– Да ты что несешь, щенок! – вскипел капитан. – Да я на этой девочке сорок лет шкуру твою гражданскую спасал – пиратскую гниду давил!
– Полегче в выражениях, капитан, – воскликнул Диего.
– Чью шкуру, мою – или наших зажравшихся политиков? – лениво усмехнулся Марк, даже не взглянув на побагровевшего от ярости капитана. – А что касается лично моей, так могли бы не утруждаться – она абсолютно не стоила ваших усилий.
Ольга подумала, что капитан придушит его голыми руками, и поспешила вмешаться:
– Давайте так, Марк. Этот корабль нам действительно очень дорог. Если вам все же удастся вернуть катер, подержите его у себя. Мы по возвращении обязательно выкупим. Сколько вы хотите?
– Могу и бесплатно. – Марк с хитрой улыбкой глянул на Мишель. – Если она попросит.
– Вот еще, – презрительно хмыкнула та. И, перехватив умоляющий взгляд Ольги, добавила: – У него? Даже не просите! Ни за что на свете!
– Ладно… – Марк махнул рукой, не отрывая взгляда от медсестры. – Попробую вытащить ваше корыто. И ничего мне взамен не нужно. Даже «спасибо» от вашего ворчливого капитанишки.
Диего покинул рубку, увлекая за собой кипящего от ярости капитана Уилкса. Марк подмигнул Мишель, но та с показной гордостью направилась следом за ними. Ольга задержалась.
– Что-то еще? – Марк заметил, что она разглядывает его со смесью любопытства и удивления.
– Да нет, ничего такого... – Она пожала плечами. – Просто мне интересно, как такой талантливый человек, как вы, способен очутиться... здесь.
– Чем, по-вашему, это место хуже других?
– Ну, я думаю, что ваши мозги могли бы пригодиться в более... скажем так, честной сфере. Вы же гениальны! Но то, чем занимаетесь, – преступно.
– Преступно, честно... – Марк скривился. – Вы видите большую разницу между этими понятиями?
– Конечно!
– Чем же они отличаются?
– Честно – это значит не нарушать закон. Преступно – нарушать его.
– А разве вы сейчас не делаете то же самое?
Ольга на миг растерялась, но тут же, вскинув голову, ответила:
– Меня обязывает долг. Ведь если я не сделаю этого, может погибнуть человек.
– И все же вы нарушаете.
– Не сравнивайте! – вскипела Ольга. – Между тем, что делаю сейчас я, и тем, чем обычно занимаетесь вы, – огромная разница.
– Вы думаете? – усмехнулся Марк. – А по мне, так разницы нет. Не хмурьтесь. Я вовсе не обвиняю вас... На самом деле я не считаю вас преступницей, как, впрочем, никогда не считал преступником себя.
– Но... воруя чужой транспорт, вы же нарушаете закон. Разве это не преступление?
– Ничего я не нарушаю, потому что никаких законов для меня в помине не существует.
– Как так?
– Вот так, просто нет их – и все. Ведь, согласитесь, если не признавать никаких законов, то и нарушать нечего. Разве можно нарушить то, чего не существует? – Марк откинулся на спинку кресла и с наслаждением потянулся. – Так что мой вам совет: взгляните на мир с этой позиции и живите спокойно. Ведь если нет законов, нет и преступлений.
– Вы, наверное, шутите, – растерянно заморгала Ольга.
– Нисколько.
– Но как же это – нет законов, если они есть?!
– Да, тут вы правы, – согласился Марк, – закон действительно есть. И он один – закон природы. Каждый должен справлять нужду, питаться, спать, защищаться – это потребности всех, а потому и закон для всех. Мы рождаемся, живем и умираем. Все мы подчиняемся законам физики, биологии, математики...
– Но есть еще человеческие законы!
– Серьезно? – Марк весело взглянул на нее. – Может, объясните мне, что это такое?
– Это правила, регулирующие отношения людей в обществе, – ответила Ольга.
– То есть сами люди устанавливают некие правила, руководствуясь которыми они общаются друг с другом. Так? Тогда ответьте мне: много ли вы знаете людей, думающих одинаково? Ну, таких, чтобы их мышление совпадало на сто процентов?
Ольга подумала и пожала плечами:
– Думаю, таких нет. Конечно, кое в чем мысли и жизненные принципы некоторых людей могут совпадать, но все равно всегда найдутся различия. Как говорится, сколько людей – столько и мнений.
– Вот вам и ответ, – удовлетворенно кивнул Марк. – Как нет двух абсолютно одинаково мыслящих людей, так и не найдется абсолютно схожих моделей их совместного существования. То есть законов, по которым они уживаются. Отсюда вывод: законы – индивидуальны, у каждого человека они свои собственные. И вот вам новая поговорка: сколько людей – столько и законов.
Ольга смотрела на него, раскрыв рот от удивления. Но, похоже, Марк говорил вполне серьезно.
– Вижу, вы не понимаете. Хотите пример? – Он поудобнее устроился в кресле. – Есть в Кодексе Грасии так называемый закон, согласно которому нельзя лишать жизни других людей. Такое право оставляет за собой лишь государство. Ведь, согласитесь, когда преступника садят на электрический стул или солдат одной страны безнаказанно убивает граждан другой, – что это, если не узаконенное убийство? Впрочем, сейчас речь не об этом... Лично я с таким законом абсолютно согласен – этот принцип совпадает с моим собственным мировоззрением, а потому я никого не убиваю. Да только переполненные убийцами тюрьмы говорят о том, что многие с этим правилом не согласны. С точки зрения моих личных принципов убийцы – преступники, с точки зрения их собственных – добропорядочные граждане. Однако кое-кто из сидящих за решеткой убийц посчитает, что брать чужое – плохо. А по мне, если какой-то остолоп оставил свое корыто без сигнализации, мои принципы позволяют мне его присвоить. Так вот: как мой личный закон разрешает мне пользоваться чужим транспортом, если он мне нравится, так ваш, Ольга, позволяет вам пересекать охраняемые военными границы, если от этого зависит жизнь человека. Так что с точки зрения наших личных принципов мы оба занимаемся этим вполне законно.
– Ну а как же законы государства?
– А что государство... Оно лишь устанавливает черту, переход за которую (замечу, по его мнению!) считается преступлением независимо от принципов населяющих его людей. Граждане же сами решают, принимать этот порядок или нет.
– Тут вы не правы. Законы государства – общепринятые нормы для всех, – возразила Ольга. – Конечно, в каждом обществе встречаются преступники. Но вы же не можете отрицать, что большинство людей все-таки живут в согласии с государственными законами?
– С уверенностью могу сказать, что это не так, – ответил Марк. – Повторяю, все люди живут по своим собственным законам: и я, и вы, и все остальные миллиарды, населяющие планету. Абсолютно все! И если человек не оказался за решеткой, это еще не значит, что он согласен со всеми законами, установленными правителями его страны.
– Отчего же он не нарушает их, если не согласен?
– Ясно отчего – боится! Например, если вам позарез хочется на другой берег реки, но та кишит крокодилами, вы поплывете? Нет! Потому что испугаетесь, а вовсе не из-за того что это запрещено. Вам и разреши – не поплывете. Так и с государственными законами: это все та же река с зубастыми тварями, только крокодилы у нас разъезжают на машинах с маячками. Зашел поглубже – и все, сцапали! Не хочешь быть съеденным – забудь о другом береге и живи на этом. Именно поэтому большинство людей держатся суши, а если и рискуют ступать в воду, так лишь на мелководье, где крокодилы их либо не смогут достать, либо попросту не заметят. И лишь самые отважные способны заплывать на глубину, причем чем храбрее человек, тем дальше. А если он еще и вооружен, одет в непрокусываемый панцирь или крокодилы у него прикормлены, ему вообще можно не опасаться. Как раз такие способны пересекать не то что реки – моря! Так что не путайте согласие с законами государства со страхом перед ними.
– Судить по-вашему, так все без исключения люди – потенциальные преступники. И они вовсе не соблюдают законы, а просто боятся их нарушать.
– Конечно, так и есть. – Марк встал и заходил по рубке своего плавучего дома. – Да вот вам еще пример. Лет десять назад у нас в Грасии люди спокойно возили детей на передних сиденьях машин и катеров. Это было законно. Потом какому-то чиновнику взбрело в голову, что это чрезвычайно опасно. Тут же вышел соответствующий закон, запрещающий это делать. И сразу же люди, усаживающие своих чад спереди, стали преступниками. Впрочем, после нескольких штрафов водилы тут же подстроились под новые правила и пересадили детей на задние сиденья. Что ими двигало – страх или согласие с этим законом? Проходит время, и через пару лет того чиновника смещают с должности, на его место приходит другой. Тот решил (может, из злобы на своего предшественника), что на передних сиденьях дети гибнут не чаще, чем на задних. Закон отменили. И что же? Люди тут же начали, как и прежде, возить малышей на передних сиденьях. То есть делать то, что буквально вчера считалось преступлением! Будьте уверены, это касается практически каждого пункта нашего уголовного кодекса. Всегда найдется человек, несогласный с каким-нибудь государственным законом. Легализуй проституцию, наркотики, спекуляцию – и население тюрем значительно сократится, так как многие вдруг станут законопослушными гражданами, а число проституток, наркоманов и спекулянтов мигом пополнится теми, кто всегда хотел этим заниматься, но боялся полиции. Или разреши, скажем, людям присваивать все, что можно отобрать силой, или узаконь кровную месть, и когда города захлестнут толпы грабителей и убийц, это будет означать лишь то, что все эти люди всегда были готовы убивать и грабить, но боялись кары со стороны государства.
– Я всегда считала, что люди создают государства именно для того, чтобы сообща установить такие законы, по которым всем было бы комфортно и справедливо жить, – воскликнула Ольга.
Марк остановился и какое-то время рассматривал ее, словно пришельца с другой планеты. Ну прямо как Лара недавно!
– Вы что, правда так думаете? Вы действительно верите, что мы сами придумали себе такие законы? Почему же тогда теперь вы их пытаетесь преступить? Разве это вы придумали правило, которое сейчас так стремитесь нарушить?
Марк снова принялся мерить комнату шагами.
– Давайте в таком случае разберемся, что же такое государство. Думаю, вы не будете отрицать, что в его основе всегда стоит горстка людей. У каждого из этих личностей также есть свои собственные принципы, но так как они соратники, их взгляды во многом совпадают. Так вот, те моральные и философские принципы, которые исповедует эта горстка людей, и устанавливают политический строй государства, соответственно они и ложатся в основу его законов. Но не могут же все люди думать так, как они! Выходит, законы государства – лишь блажь нескольких человек, навязавших остальным миллионам свои личные жизненные принципы. Ну а жителям страны остается либо согласиться с ними и стать так называемыми законопослушными гражданами – из страха или если эти правила не сильно разнятся с их собственными взглядами, – либо не согласиться и стать преступниками, если эти нормы кардинально противоречат их личным представлениям о порядке и справедливости и у них хватает смелости их нарушать. Так вот, Ольга, считались бы вы сейчас преступницей, если б законы принимали вы сами? Нет! Вы бы разрешили свободный доступ за Мурус, если от этого зависит чья-то жизнь. А быть может, и вовсе отменили бы всякие там Мурусы. Но раз ваши действия считаются преступлением, значит, в правительстве сидят люди, чье мнение на этот счет отличается от вашего. Получается, ваши жизненные принципы не совпали с принципами горстки людей, называемой правительством. Так и мое воровство – это лишь иной взгляд на частную собственность, нежели у людей, которые стоят у руля нашего государства.
– Да, но если вас или меня поймают, судить-то будут по их законам, а не по нашим личным, – заметила Ольга.
– Вот именно – «по их»! Когда чьи-то интересы не совпадают, последнее слово остается за сильнейшим. Стоящие у руля страны люди сильнее нас, вот и навязывают нам свои порядки. Да только это еще не значит, что они правы. А представьте, что завтра сила окажется на стороне людей, у которых моральные принципы похожи на ваши или на мои. Мы бы сразу стали законопослушными гражданами, а те, кто сейчас стоит у руля, возможно, наоборот – преступниками. В истории есть множество примеров, когда при смене политического строя прошлых законников вдруг начинали стрелять как негодяев, причем расстреливали их вчерашние преступники, которые вдруг превратились в блюстителей нового порядка. Так что, когда полицейский арестовывает нарушителя, он соблюдает закон нынешней государственной власти, но нарушает моральный кодекс преступника. Но это еще не значит, что они когда-нибудь не могут поменяться местами. Вот поэтому я предпочитаю признавать лишь свое собственное право – считать себя этаким суверенным государством и самому устанавливать для себя законы. И один из них, по моему личному кодексу, – воровать катера и машины можно! Если же я тем самым преступил чей-то закон, это не значит, что я нарушил свой собственный, а поэтому я – не преступник! Думайте так же и живите спокойно. Тем более что вы уже нарушили закон государственный, руководствуясь исключительно законом личным, так что вы на верном пути. Но не переживайте по этому поводу. Я не знаю ни одного человека, который бы ни разу не нарушил правительственный закон. С точки зрения государства мы все преступники, без исключения, просто в большей или меньшей степени.
– Тут я не могу с вами согласиться, Марк, – возразила Ольга. – Ведь людей, преступающих государственный закон, у нас не так уж и много.
– Разве? А вот я вижу, что делают это абсолютно все. Вот вы, например, работали в области медицины. Часто ли вы становились в общую очередь в больницах? Уверен, что нет. И всегда ли подобные поступки были законны?
– Чтобы я воспользовалась своим служебным положением... Да ни за что! Это же нечестно по отношению к другим! – возмутилась Ольга. И вдруг снова ощутила на себе взгляд «для тех, кто свалился с Луны».
– Что ж, верю. – Марк продолжал разглядывать ее, как музейный экспонат. – Хотя вы, наверное, единственная такая на всю Грасию... Значит, вы никогда ничего не нарушали?
– До этих событий – нет!
– Да ну? – усмехнулся Марк. – И вы никогда не переходили дорогу в неположенном месте?
Ольга смутилась.
– Да, но это же...
– Мелочь? Ах да, вы считаете, что это вовсе не преступление. Подумаешь, какая-то дорога... Каждый нарушает закон ровно настолько, насколько позволяют положение и смелость. Но нарушают – все! Чиновник присвоит миллион, таможенник переправит контрабанду через государственную границу, полицейский отлупит кого-нибудь резиновой дубинкой, менеджер стянет в офисе шариковую ручку, работяга тайком скрутит какую-нибудь гайку... Ну а честная и принципиальная Ольга Гирина всего-навсего перейдет дорогу в неположенном месте. Но, по мне, человек, незаконно присваивающий миллион, ничем не отличается от переходящего дорогу. Ведь и одно, и другое нарушения диктуются одними и теми же принципами. Во-первых, безнаказанностью: «Мне за это ничего не грозит». Во-вторых, кажущаяся незначительность поступка: «Это же мелочь, подумаешь, какая-то гайка. Я же не машину украл...», или «Подумаешь, миллион. Другие вон миллиардами воруют...», или «Никто же не видит, что я иду на красный свет...». И в-третьих, и пожалуй, этот пункт самый главный, – оправдание: «Я тороплюсь!», или «Мне эта гайка (ручка, миллион) нужнее и будет куда полезнее в моем дворе (кармане, банке)», или «Нарушая, я спасаю свою семью (чужого ребенка, планету, вселенную)». Уверен, примерно то же самое думает всякий нарушающий закон: полицейский, чиновник, медик, рабочий… Просто возможностей у некоторых больше, а значит, и планка дозволенности выше, чем у других. Ну и, конечно, чем выше занимаемое положение, тем меньше страх быть пойманным и наказанным. Итак, безнаказанность, незначительность проступка, оправдание. Какой из этих пунктов позволил лично вам, Ольга, приподнять свою планку и так далеко заплыть в реку государственного беззакония?
– Но я ведь действую из лучших побуждений! – вспыхнула та. – Я действительно спасаю ребенка!..
– А я действительно помогал семье выжить, когда начал воровать и продавать катера и машины. – Марк остановился и сурово взглянул ей в глаза. – Но потом я вдруг понял, что это приносит мне гораздо больший доход, чем нужно для прокорма семьи. И вы думаете, я начал воровать меньше? Конечно же нет! Я к тому времени стал опытнее и мог брать гораздо больше. И брал! Но оправдываться продолжал все тем же: должен кормить семью, на что-то жить и тому подобное.
– Но ведь есть разные способы зарабатывать деньги, – сказала Ольга. – Есть более законные.
– Согласен, есть, – кивнул Марк. – И я тоже подумал об этом. В те времена меня грызла мысль, что я – преступник. А потому я решил соскочить с криминала и заняться легальным бизнесом – открыть автомастерскую. Тем более что к тому времени я уже скопил достаточно на стартовый капитал. Мое дело пошло довольно успешно. И вы думаете, я не перестал быть преступником? Я платил взятки полиции, пожарным, всяким там санэпидстанциям и прочим чинушам. Ведь без этого у нас в стране не получишь ни одной бумажки. Так что либо закрывай бизнес, либо плати взятки, то есть нарушай закон, хочешь того или нет. А еще я платил так называемые налоги, которые, по сути, – лишь узаконенный грабеж со стороны горстки людей, что сейчас правят страной. Впрочем, чаще я укрывался от этих платежей, потому как бизнес с такими поборами не сделать. А потом я настолько освоился в системе, что вообще перестал вести финансовые дела по закону. У меня появились две кассы: «белая» для государства, где лежали копейки, и вторая – «черная», через которую и проходили основные суммы. Материалы я покупал исключительно с рук у перекупщиков, зная, что все это украдено с каких-нибудь государственных складов. Все разрешения и лицензии получал за счет взяток. Зачем платить по закону, если так проще и выгоднее? И в какой-то момент я вдруг осознал, что со своим легальным ремонтом машин стал едва ли не большим преступником, чем когда их воровал. Впрочем, у меня было оправдание – прокорм семьи. Была безнаказанность – благодаря связям и знакомствам я не боялся быть пойманным. Ну и успокаивался я тем, что мой мелкий бизнес ерунда по сравнению с крупными корпорациями, которые и нарушают по-крупному. И кстати, уверен, у всех медиков, полицейских, пожарных да чиновников, которые брали мои взятки, нашлось бы достаточно таких же причин и оправданий, чтобы их брать. У них ведь тоже семьи!.. Оправдание, кстати, тут самый важный аргумент. И чем он кажется весомее, тем выше позволяет приподнять личную планку беззакония. Какая-нибудь глобальная цель, вроде спасения людей, нации или даже всего человечества, может оправдать все что угодно. Действие ради вселенской справедливости может толкнуть к вселенскому самосуду, а желание вселенского мира и счастья – к вселенской войне и геноциду.
Ольга молчала, ей нечем было возразить. Марк снова сел в кресло и отвернулся к окну.
– Будучи подростком, я часто думал о том, какие оправдания были у человека, который несправедливо уволил моего отца и тем самым обрек нашу семью на голод, – тихо сказал он. – Затем у врача, который не стал бесплатно лечить его, когда после увольнения у отца заболело сердце. Болеть без денег в наше время равносильно самоубийству. Мать-инвалид тут помочь не могла, ее мизерной пенсии не хватало даже на прокорм многодетной семьи. Какие оправдания были у энергетиков, которые отключили в нашем жилище электричество за неуплату и которым было плевать на то, что посреди цивилизованного государства огромной семье приходится разводить костры в подворотнях, чтобы приготовить еду, а чтобы эта еда появилась, дети вынуждены побираться у метро и воровать в супермаркетах. У директора школы тоже были причины, когда он не захотел обучать нищего ученика, несмотря на то что у того были задатки гения. Благо у этого подростка хватило мозгов выучиться самостоятельно. И теперь тот гений из подворотни понял суть мира и цену его законам. Вы, Ольга, сейчас смотрите на меня такими наивными глазами, потому что выросли в благоустроенном городе, в отличном доме, в тепле и достатке и считаете наш мир безупречным. Вы говорите о законе, морали, человеколюбии... А лучше взгляните-ка в это окно. Что вы там видите?
Ольга подошла, посмотрела, но не увидела ничего необычного: все те же горы мусора вокруг.
– Ничего не замечаете? – холодно усмехнулся Марк. – Это потому что вы, как и большинство представителей цивилизованного общества, не привыкли замечать такие вещи. Для вас ведь это просто кучи мусора, не правда ли?
– А что я там должна... – Ольга запнулась, настолько шокировала ее догадка. – Вы хотите сказать, что те кучки хлама...
– Что же вас так напугало? Да, да, Ольга. Это дома!
– Но... – Теперь она начала различать у сложенных из мусора хижин темные, словно призраки, фигуры. Фигуры людей! – Но разве может быть такое в нашей стране?
– А вы думали, что все люди архипелага разъезжают на катерах и машинах среди небоскребов и парков? Конечно, этих людей вы не увидите в новостях по телевизору, а значит, для большинства жителей Грасии их как бы не существует. Но они есть, Ольга Гирина, были и будут! Вы думаете, что «помогать» – это лишь тогда, когда вытаскиваешь тонущего из болота? Нет! Помощь – это, в первую очередь, задуматься над тем, как человек в это болото попал и почему тонет, а еще важнее – заметить это как можно раньше и не дать ему туда упасть. Вот это и есть помощь. Идите, Ольга. Ваша субмарина скоро прибудет. Впереди вас ждут великие дела вселенского милосердия. Мы же продолжим тонуть в своем болоте.
Марк Агеласт уперся подбородком в подоконник, глядя в окно на мусорные небоскребы, и запел:
– Островной наш рай! Наш лучший справедливый рай!..
Ольга, так и не найдя, что сказать, тихо вышла из его комнаты-рубки.
Едва она переступила порог и оказалась на палубе, ее обдало потоком воздуха с примесью гари и вони района Вилис. Она увидела, что со стороны кормы в черноте вечера по глади океана в их сторону мчится яркая звезда. Она двигалась зигзагами, и по округе разносился рев мотора. Наконец звезда достаточно приблизилась, и стало ясно, что это аквабайк. За рулем восседал здоровенный парень в кожаной куртке, на ветру развивались его длинные черные волосы. Сзади к нему прижималось более хрупкое создание в черном блестящем шлеме и такой же черной куртке, накинутой поверх светлого платьица, которое трепетало на ветру, обнажая стройные девичьи ноги. Перед самым кораблем аквабайк резко сбросил скорость, сделал петлю, подняв стену брызг, а затем плавно подошел к берегу и припарковался рядом с другими водными мотоциклами.
– Круто, Туз! – раздался восторженный крик.
Голос Ольге показался знакомым. Девушка спрыгнула с аквабайка и стащила с головы шлем. Под ним оказалась улыбающаяся мордашка Мишель. Медсестра тряхнула растрепанными волосами.
– Этот байк стоил того, чтобы его угнать!.. – воскликнула она, не то обнимая байкера, не то повиснув на нем. – О, Оля! Судя по твоему лицу, философ Марк только что прочел тебе лекцию о законе и моральном праве.
– Как ты догадалась?
– О-о-о!.. Мне ли не знать! Я отдала этому человеку лучшие годы своей жизни!
– Тебе всего-то от силы двадцать пять...
– А кто сказал, что в этой дрянной жизни у меня будет что-то лучше, чем три года, проведенные здесь? Может, старина Марк и прав и лучше честно гнить внизу, чем лицемерить наверху? А, Оля?..
Та не ответила, лишь с удивлением разглядывала коллегу. И тут ее поразила догадка:
– Мишель! Ты что, выпила?..
– Вовсе н-нет... – беспечно махнула та рукой, и ее качнуло так, что она едва не свалилась в океан.
– Да нет, ты не просто выпила! Ты же пьяная в дым!
– Ну и что? Зато мне снова здорово! – вскричала Мишель, неровным шагом взбираясь по трапу. – Подумаес-шь, выпила щус-чуть... Что такого? Я тысс-ящу лет тут не была!
– А что, наша Крошка-Мишель в былые дни спиртное кушала покруче любого байкера, – усмехнулся поддерживающий медсестру Туз. – Нынче, видать, потеряла сноровку. Эх, какие веселенькие деньки были...
– Кстати, Мишель, а как ты вообще сюда попала? – задала наконец Ольга вопрос, который мучил ее с момента прибытия в этот чудный плавучий дом. – Взглянуть на тебя и на этих людей с байками, даже на самого Марка, – вы словно выпали из разных миров.
– Тебе интересно как мы повстречали Кроху? – воскликнул Туз, наконец достигший вместе с Мишель палубы. – О, она появилась у нас года четыре назад. Как-то ночью мы припарковались на байках у парапета под смотровой площадкой на набережной, ну той, что на юге у порта Меридиес. Веселились, пили... в общем, как обычно... А тут смотрим вверх – подходит к самому краю площадки такая сексапильная девка, этакая домашняя кукла: макияж, прическа, одета по моде и все такое... Короткая юбочка! Снизу, я вам скажу, ракурс был – ну просто улет! В общем, залазит она на край площадки, руки подняла… ясно – прыгать собралась! И шагнула бы, не окажись поблизости Марка. Он возьми да и брякни какую-то чушь типа: «Лучше сводить счеты с жизнью другим способом, тогда уборщикам не придется мозги от камней отдирать. Тут ведь мелководье! Наелась бы какой-нибудь отравы...» А девица прокричала в ответ что-то типа: «Чему-чему, а медицине еще и себя убить я не позволю!» Она оказалась пьяной в дрова, еле языком шевелила. Марк предложил ей еще пару способов, как можно быстро покончить жизнь самоубийством, а главное – никому не создавая головной боли, но девчонка ответила, что уже выбрала, и попросила не мешать. «Ну ладно, – пожал плечами Марк. – Тогда не могла бы ты спрыгнуть чуточку подальше отсюда, а то внизу как раз стоят наши аквабайки и ты можешь случайно забрызгать их кровью и мозгами»... В общем, вот так слово за слово у них завязался довольно продолжительный абсолютно бессмысленный диалог...
– Это была Мишель? – изумилась Ольга.
– Ага, Кроха! Но самое забавное случилось потом. Марку все-таки удалось уболтать ее не прыгать, подождать до завтра, а эту ночь провести в компании веселых ребят. То бишь нас. Кроха уже собиралась спуститься, как вдруг нога ее соскользнула – и она, вскрикнув, полетела вниз. Ну все, думаем, хана девке... Но не тут-то было! Марк Агеласт вдруг прыгнул в седло своего байка, прям как ковбой на лошадь. Взревел мотор, и он рванул, подняв волну размером с небоскреб. Уа-а-ау!.. – Туз изобразил ладонью, как именно мчался Марк. – И не успела девка коснуться воды, наш герой прямо на лету на бешеной скорости поймал ее, и она оказалась в его объятиях. Кто рассказал бы – не поверил, но видел собственными глазами! Потом Марк под наши аплодисменты вернулся к тусовке с дрожащей Крохой поперек седла...
– Что, так и было? – Ольга пораженно взглянула на Мишель.
– Верь больше, – махнула та рукой. – Туз тебе и не такого наплетет.
– Значит, ты не пыталась покончить с собой?
– Ну... было дело... – недовольно дернула она плечами. – И с площадки я правда свалилась, а Марк меня спас. Вот только без всякого супергеройства. К счастью, или к сожалению, там оказалось глубже, чем сказал Марк, я не разбилась и мозгами с кровью не забрызгала их любимые байки. – Она покосилась на Туза. – В общем, я оказалась в воде. Но прежде чем утонуть, увидела звезду... – Мишель мечтательно улыбнулась и добавила: – Летящую звезду!..
– Ну да, это была фара, – вставил Туз. – Марк помчался на байке и выловил ее. Соглашусь, я чуток приукрасил. Но то, что было до этого и потом, – чистая правда! Когда девчонка пришла в себя, мы спросили, куда ее отвезти. Но она сказала, что у нее больше нет дома и что жизнь ее бессмысленна. Вообще, она была настолько пьяна, что молола всякую чепуху. В итоге мы отвезли ее на корабль Марка и уложили спать. А потом...
– А потом Крошка решила остаться, – раздался голос.
Ольга оглянулась. В открытой двери рубки стоял Марк.
– Она решила поселиться среди людей, жизнь которых, как и у нее самой, давно потеряла смысл. Ведь она считала, что и ее судьба покоится в болоте. Она даже полюбила человека, который не так давно вытащил ее из пропасти... По крайней мере, он полагал, что полюбила. Но прошло три года, Крошка излечилась от депрессии и снова превратилась в прежнюю Мишель – цивилизованную и целеустремленную. А брошенный ею человек как жил в трясине до нее, так и продолжает жить до сих пор. Вот и сказочке конец!
– Марк, перестань! – вскричала Мишель. – Ты же прекрасно знаешь, почему я ушла!
– Знаю, – кивнул тот, отобрав у нее бутылку и сделав большой глоток. – Ведь каждый живет там, где ему хорошо. Сначала тебе хорошо было здесь, теперь стало в другом месте...
– Вот из-за этого я и ушла! Из-за этой твоей дурацкой философии! У тебя же что ни фраза, то цитата, насколько всем хреново живется и какой дерьмовый у нас мир. Как можно считать всех людей эгоистами и преступниками?.. Нет, не говори ничего! Я прекрасно знаю твою позицию. Сейчас начнется лекция на полчаса...
– Можно подумать, именно это стало причиной твоего ухода, – отмахнулся Марк. – Ты просто сделала выбор, но просто так уйти не могла и искала повод. А потому любую мою фразу стала воспринимать как негатив в свой адрес. Сначала тебе не понравилось, что я всех людей приравниваю к преступникам. Тогда я сказал, что лично к тебе моя теория неприменима, что ты – идеал! Ты же возразила, что идеалов не бывает, а значит, я просто лицемерю и тебя обманываю. Тогда я сказал: «Ладно, ты не идеал, а обычная». Тогда ты обиделась: «Значит, по-твоему, я простушка какая-то и во мне нет ничего особенного?» Тогда я решил вообще молчать в твой адрес. Ты же заявила: «Неужели моя персона даже не заслуживает того, чтобы о ней говорили?..»
Медсестра надула губки, искоса поглядывая на Марка. Но во взгляде ее больше читалось кокетства, нежели злости.
– Мишель, это правда? – расхохоталась Ольга.
– Чистейшая правда! – вмешался Туз. – Кроха своими капризами способна любого довести до суицида. Мы даже подумывали, что так она нам мстит за то, что мы не дали ей самой свести счеты с жизнью. А однажды вообще был такой случай. Как-то ее и Марка поймал полицейский патруль за кражей аквабайка. Так вот...
– Облава!
Все замерли. В повисшей тишине стало слышно, как ветер завывает между мусорными небоскребами. Откуда-то издали доносился едва уловимый шум двигателя.
– Надо сваливать с палубы! – закричал Марк.
Все рванули к двери рубки, но не успели. За бортом появился катер с мигающими сине-красными маячками. По Ольге и ее друзьям заскользил луч прожектора.
15 дней до возвращения
Ольга и ее команда стояли в комнате-рубке и напряженно вглядывались в окно, туда, где в паре десятков метров от корабля пристал к берегу полицейский катер. Вот к нему медленно приблизилась темная фигура – Марк Агеласт. Прожектор катера тут же развернулся в его сторону, осветив хмурое, напряженное лицо гения-воришки. Из катера выбрался рослый человек в форме полицейского с пистолетом в руке. Они поговорили едва ли полминуты и разошлись. Полицейский снова забрался в катер, тот отчалил и быстро помчался прочь. Марк зашагал к трапу своего плавучего дома.
– Судя по вашей милой беседе, этот полицейский приехал вовсе не по наши души, – сказал Диего, как только Марк переступил порог рубки.
– Ошибаетесь. По ваши. Просто это один из моих знакомых – из тех, что должны блюсти закон, но выбрали деньги, – ответил тот, подмигнув Ольге. – Он иногда снабжает меня полезной информацией. И сейчас эта самая информация меня совсем не обрадовала. У нас проблема. Похоже, вас как-то вычислили, и полиция поняла, что вы скрываетесь где-то в районе Вилис. Правда, пока еще не знают, где именно. А потому они решили полностью прочесать и сушу, и прибрежные воды этого вонючего островка. Все службы Магнуса подняты в ружье. Сюда уже мчат пара десятков патрульных катеров, а группа наземных полицейских на машинах спешит к мосту. Им помогают военные, что неудивительно, если учесть, что с вами человек с Эмери. Мой осведомитель слышал, что военные послали даже несколько БМП. Какое, однако, вам придают значение! Ощущение такое, словно тут не горстка людей из Центра Милосердия, а взвод эмерийских боевиков и на этой помойке вот-вот развернется маленькая война.
– Не сомневайтесь, в новостях покажут именно это, – вставила Ольга. – Этим журналюгам веры – грош!
– В общем, мой знакомый, как только услышал о готовящейся облаве, тут же рванул ко мне, – продолжал Марк. – Звонить на мобилу не рискнул – опасается прослушки. Полиция уверена, что мы не знаем о готовящейся операции, а потому решила сначала собрать все силы в одном месте, а потом ударить разом. Это дает нам фору. По прогнозам, у нас есть минут пятнадцать-двадцать. И да, кстати, они теперь откуда-то знают, что никакой бомбы у вас нет. Так что этот трюк больше не сработает.
– Вот расплата за то, что некоторым непослушным дамочкам не терпелось поболтать с подружками, – хмыкнул Диего, укоризненно взглянув на Ольгу.
– О чем это он? – удивился капитан Уилкс.
– Итак, что мы можем сделать? – поспешно спросила Ольга, сделав вид, что не расслышала последнего вопроса.
– Что-что… – пожал плечами Марк. – Бежать посуху вам бесполезно: на единственном мосту дежурят полицейские. Океаном тоже не выйдет – плавсредства у вас нет, а субмарина добраться не успеет, далековато. Тут прятаться тоже бессмысленно. Как только сюда примчатся блюстители порядка, уверен, осмотрят в моем доме каждый винтик.
– Мы же на корабле, – воскликнул капитан Уилкс. – Может, отчалить?
– Я же говорил, что вокруг Магнуса курсируют патрули и проверяют каждое судно, уходящее из столицы. И уж тем более сейчас, если я попробую уйти в океан из этого района, полицейские заподозрят неладное – меня вмиг догонят. Еще и потопят ненароком, Сорш их подери...
Марк заходил по комнате.
– Срочно нужен другой план... Другой план...
Он остановился, опершись на седло стоящего посреди комнаты аквабайка, задумчиво погладил руль. И вдруг улыбнулся, восторженно глянул на остальных и поднял палец вверх:
– Точно! Вот он, ваш шанс!
До аквабайкеров, хоть и с трудом, но удалось дозвониться. Едва они увидели полицейский катер, тут же драпанули (ведь практически у каждого байк ворованный), и теперь они катались где-то вдоль побережья и не слышали телефонных звонков из-за рева моторов. Наконец Туз взял трубку. Выслушав просьбу Марка, лишь коротко ответил:
– Не вопрос, братан! Будем у тебя минут через десять.
– Через пять, Туз! Через пять!
И отключился.
– В двух словах план такой: ребята на байках согласились принять вас в седла и попытаться удрать от патрулей, – объяснил Марк. – Сразу говорю, это большой риск. Быть может, доберетесь не все. Кого-то перехватят. Но если даже и выгорит, на этом сложности не закончатся. Понятное дело, прямиком к субмарине вас никто не повезет, чтобы случайно не выдать ваше краденое судно. Вас высадят где-нибудь в городе в людном месте, а потом добираться к месту, где причалит ваш Нико, придется пешком.
– Постойте, – перебила Ольга, – вы сказали... на аквабайках? Я не ослышалась?
– Ну да. Радуйтесь, что они вообще согласились за вас задницы подставлять. Думаю, для них это просто развлечение – не хотели упускать возможность лишний раз погарцевать от полиции... Вы на меня так смотрите, словно я предлагаю вам прокатиться на хвосте акулы!
«На нем, небось, и то безопаснее», – подумала Ольга. Она вспомнила, с какой скоростью носятся эти парни, и аж съежилась, прикинув перспективу прокатиться с ними по узким переполненным судами городским каналам.
– Расслабьтесь. Это только поначалу страшно, – усмехнулся Марк Агеласт, глядя в ее ставшие огромными от ужаса глаза. – Мишель знаете как орала, когда в первый раз оказалась в седле? А сейчас ничего – сама фору даст любому из тех парней. Тем более что выбора у вас все равно нет...
«Спокойнее! Да успокойся же!..» – приказала себе Ольга, катер которой нередко обгоняли даже педальные катамараны. Она вдохнула, выдохнула, стараясь сдержать накатившую тошноту, словно уже мчалась в седле аквабайка. «Какой русский не любит быстрой езды?» – написал как-то классик с родины ее предков. «Я не люблю! – И Ольга тут же упрекнула себя: – Соберись! Вспомни, ради чего ты это делаешь. Не позволишь же ты умереть ребенку лишь потому, что боишься скорости...»
– Марк, вы упомянули, что платите тому полицейскому за информацию, – сказала она, стараясь перевести тему и хотя бы на время забыть о предстоящем аттракционе «прокатись с ветерком». – Вы считаете нормальным, что блюститель порядка нарушает закон? Или на это у вас тоже есть теория?
– Конечно же, есть, – ответил тот. – Точнее, она мало отличается от всего того, о чем мы с вами недавно говорили. Патрульный такой же человек, как и все, а значит, и у него также есть свои моральные принципы и оправдания.
– Но вы же сами не так давно утверждали, что преступниками становятся лишь те люди, моральные принципы которых не совпадают с принципами, установленными правящей верхушкой. Но этот человек выбрал профессию блюстителя порядка – то есть того, кто должен не просто быть согласным с законами верхушки, но еще и отстаивать их. Значит, по вашей же теории он должен жить полностью в согласии с законом. Отчего же он его нарушает? Почему он совершает то, против чего должен бороться?
– Вот почему! – Марк сунул руку в карман и протянул что-то зажатое в кулак.
– Что это? – спросила Ольга.
Он раскрыл ладонь. На ней лежала обычная кредитная каточка.
– Деньги! Они так прочно вошли в нашу жизнь, что затмили собой любые иные ценности и принципы. Заметьте, в наше время слово «ценность» ассоциируется исключительно с деньгами. Мы даже любимых стали называть «дорогой», «бесценный», «мое сокровище», а при фразе «материальные ценности» у любого сразу же мысленно возникают не картины, не книги, не скульптуры, не прочие красивые и полезные творения человечества, а денежные цифры с энным количеством нулей. Кстати, по количеству этих воображаемых человеком нулей можно судить о степени его продажности... Деньги – это средство, ради которого современные люди готовы переступать через любые принципы и наплевать на любую мораль. А тех, кто не стремится этого делать, они считают попросту кретинами, которые «жизни не знают» и «жить не умеют». Это и неудивительно, ведь более качественное питание, условия жилья, передвижения, отдыха, а главное, возможности нарушать государственный закон в нашем мире выражаются исключительно в денежном эквиваленте. И потому вся жизнь современного человека свелась к тому, чтобы иметь как можно больше денег. Люди получают образование, работают, развиваются, да, в принципе, даже с младенчества учатся ходить, вовсе не для того, чтобы сделать мир лучше, а лишь ради того, чтобы иметь возможность хорошо зарабатывать.
– Не все же покупается за деньги, – возразила Ольга. – Есть множество того, что ни за какие деньги не купишь.
– Что, например?
– Любовь, дружба, преданность...
– Да-да, что-то подобное я когда-то слышал... Точно – в наивных мультиках! Их показывают детям в тот период их существования, когда еще пытаются поберечь детскую психику и внушают иллюзию справедливого мира, чтобы детям не страшно было жить дальше. Правда, наши чада довольно быстро понимают, в чем подвох и на чем действительно строится мир. Вы сказали: любовь, дружба, преданность... Появись у вас миллион, вы поразитесь, сколько рядом с вами вдруг окажется преданных, любящих вас друзей. Или попробуйте потеряйте все, что имеете. И когда от вас отвернутся даже родные, сразу поймете цену и любви, и дружбе, и преданности. Причем у каждого отвернувшегося от вас будет оправдание: «Это пропащий человек, что я тут мог поделать?» А все потому, что никто не любит неудачников. Ведь термины «успешный» и «богатый» давно стали синонимами. Спроси любого, что тебе нужно для счастья, и у него в голове возникнут все те же денежные цифры. Разве что запросы у всех разные.
– А как же милосердие?
– Милосердие! – повторил Марк. – Это когда люди материально помогают другим или вносят пожертвования, например, в храм? А вы не думаете, что делают они это лишь в надежде, что за такой благородный поступок Милосердный Яин обратит на них внимание с небес и вознаградит дающего? Причем награду эту люди расценивают как успех, а успех – как возможность больше заработать. Так что даже милосердие давно приобрело исключительно коммерческий характер и живет по законам рынка: я тебе делаю добро, а ты мне в ответ тоже, но чуточку больше. И выражается это исключительно в деньгах. Врачи, чиновники, учителя, ученые, даже простой наладчик каких-нибудь энергосетей… Все они круглосуточно думают лишь об одном: как тем или иным образом урвать побольше денег. Про работу полицейских я вообще молчу, она больше напоминает охоту: заметив нарушителя, патрульные стремятся его немедленно догнать, но вовсе не потому что могут наказать за нарушение закона, а именно из-за возможности заработать. Причем тут два варианта: либо они арестуют нарушителя и тем самым выполнят или перевыполнят положенные показатели по поимке преступников и получат премию за хорошую работу, либо сам нарушитель просто откупится и его отпустят. А ведь полицейские, как вы правильно заметили, и есть главные контролеры соблюдения правительственного закона. Но эти контролеры для себя почему-то решили, что ради денег вполне законно этот закон преступать. Так что я давно уже сделал вывод: деньги – это и есть главный закон государства, а правительство – лишь ростовщик мирового масштаба. Уверен, напротив каждого пункта нашего уголовного права и Конституции можно поставить ценник: сколько стоит нарушение того или иного закона. Хорошенький получится прайс, не так ли? Так что тот полицейский, что сливает мне информацию, не преступник. Просто он отлично знает законы нашего государства и живет в согласии с ними.
– Взглянуть на мир вашими глазами, так и жить не захочется, – вздохнула Ольга.
– А вы не смотрите. Зажмурьтесь и слепо покупайте свое счастье. Как все.
– Но разве нельзя жить по-другому?
– Почему нельзя? Можно! Я, например, живу. – Марк Агеласт обвел рукой свой мрачный плавучий дом. – Вне системы.
Ольга взглянула в окно на окружающие его жилище мусорные небоскребы и невольно скривилась, подумав: та еще жизнь!
– Да уж, я прекрасно понимаю, почему ушла Мишель, – задумчиво сказала она. И тут же опомнилась: – Ой, простите! Я не это хотела...
– Не извиняйтесь. Именно это вы и хотели сказать, – ответил Марк. – Все верно. Я понимаю, что для любого среднестатистического человека все, что меня окружает, выглядит жалко. Но я не могу жить иначе. Мне нет места в так называемом цивилизованном мире, а другого нам, увы, не дано. Да, пожалуй, и вы тоже чувствуете нечто подобное. Мы оба не от мира сего – словно с Луны свалились – с нашими понятиями и жизненными принципами. Этот мир создан для кого угодно, но только не для нас с вами.
Ольга оторвала взгляд от мусорных куч.
– А каким вы представляете себе свой мир? – спросила она. – Если бы вы сами устанавливали законы общества, каким бы вы его сделали?
– О, таким, как я, нельзя доверять чужие судьбы. Когда-то давно, пока я еще был светлым и не хлебнувшим яда действительности юнцом, – да. Тогда у меня было множество замечательных, хоть и немыслимых идей создания идеального общества. Но не сейчас. Весь мой внутренний свет за годы жизни в этом плавучем склепе давно превратился в тьму. Прошли те времена, когда я готов был любить всех, каждому наивно распахивал сердце и с восторгом смотрел вдаль. Теперь в мире осталось слишком мало людей, кого я способен любить, зато есть множество иных, кого я ненавижу. К остальным миллиардам я просто равнодушен. И если бы у меня была возможность изменить мир, я бы, наверное, утопил его в крови.
От последней фразы Марка Агеласта дохнуло такой холодной злобой, что Ольга невольно поежилась. Взглянув в его темные глаза, она подумала вдруг, что он искренен – именно так бы он и поступил.
– Кстати, о деньгах! – воскликнул Марк, словно очнувшись, и протянул Ольге все еще зажатую в руке кредитную карточку. – Возьмите.
– Зачем? Я хоть и, как вы выразились, не от мира сего, но все же кредитка у меня имеется.
– Не такая. Это «бездонный кошелек». Быть может, вам пригодится в пути.
– «Бездонный кошелек»? – растерянно повторила Ольга.
– Ну да. Разве вы не слышали про такие вещи? Ну, там в сказках различных... Люди испокон веков мечтали иметь нечто подобное – сколько ни трать, деньги не кончаются. А у меня вот получилось его смастерить. На этой карточке всегда миллион пекуний, сколько бы с нее ни снимали. Если объяснить по-простому, в коммерческих сетях гуляет один мой вирус. Как только баланс на счете карты падает ниже миллиона, этот вирус незаметно по чуть-чуть с различных счетов снимает деньги и переводит вам. Снимает такую мелочь, что владельцы даже не замечают, а незначительные потери воспринимаются как сбой в системе или какой-нибудь автоплатеж. Зато, как говорится, с миру по нитке...
– Это ведь незаконно!
– Это смотря с чьей позиции посмотреть, – улыбнулся Марк.
– Ах да, ваша философия...
– Только хочу предупредить, расплачиваться в открытую я такой игрушкой не советую. Конечно, поступления денег идут через такое количество путей и с таких липовых счетов, что начала ниточки вовек не сыщешь. И все же, если вы начнете слишком часто расплачиваться, скажем, в кафе или в магазинах, на это обратят внимание правоохранительные органы. Мало кто в мире может похвастаться кредитками, на которых лежит миллион. А как только поймут, что деньги волшебным образом пополняются, заподозрят мошенничество. Ну а если отследят карту – выйдут и на вас. Другое дело – расплатиться «бездонным кошельком» с какими-нибудь контрабандистами или взятку дать... В общем, лучше сильно не светиться и пользоваться лишь в тех местах, где не попадешься. Берите же!
– Но я не могу воспользоваться такой вещью, – возразила Ольга. – Просто не посмею!
– Ну, воспользуетесь или нет, ваше дело. И все же возьмите.
Поколебавшись, Ольга все-таки сунула кредитку в карман.
– О, кажется, начинается! – воскликнул Марк, взглянув на радар, что мерцал посреди заваленного хламом пульта. А Ольга в который раз поймала себя на мысли, что, хоть это и жилище, но все-таки рубка корабля.
Вверху радара между тем появилось скопление светлых точек и медленным организованным строем двинулось к центру. Пальцы Марка забегали по клавиатуре. На мониторах появились изображения, видимо, транслируемые с разбросанных по мусорному острову камер видеонаблюдения.
– Так, пара десятков патрульных катеров... Пешие полицейские – тоже пара десятков... Ну надо же, гранатомет!.. Они и правда воевать собрались. Только посмотрите на эти мужественные, полные решимости лица. Ни дать ни взять – идущие на подвиг герои. Правда противник – три мужика и две бабы... О, а вот и обещанные БМП!.. Это же надо, сколько народу нагнали! Вот куда идут средства от наших налогов. Которые я, впрочем, уже много лет как не плачу...
Марк насторожился.
– Слышите? Моторы ревут! Наши вернулись. Пойдемте, Ольга.
Они вышли на палубу в тот момент, когда к берегу причаливало человек двадцать аквабайкеров на своих железных морских коньках.
– Долго ж вы, парни, – прокричал Марк. – Копы уже повсюду.
– Мчались как могли быстро, – пробурчал Туз.
– Нужно как-то отвлечь катерки с мигалками, а то не прорветесь. Ну-ка, человек пять, прокатитесь-ка в океан.
– Хилый, Псих, Дэн, Фантом – погнали! – скомандовал Туз. – Ласка, давай с ними!
Пять аквабайкеров резко развернулись, подняв стены брызг, и скрылись вдали.
– Ну что, веселье началось! – воскликнул Марк и снова побежал в рубку. Ольга не отставала от него ни на шаг.
– Итак, давайте глянем, заглотили ли наши крокодилы приманку... – сказал Марк, падая в кресло перед компьютером.
От изображенного в центре радара кораблика – плавучего дома Марка Агеласта – влево устремились пять ярких точек: аквабайкеры помчались в открытый океан. Скопление звездочек в верхней части радара тут же изменило курс и поспешило за ними.
– Ну не стадо ли? – усмехнулся Марк, отодвигаясь от компьютера. – Тупое стадо и есть!
И тут он заметил Ольгу.
– Как? Вы еще здесь? А ну, бегом на берег!
Он выбежал на палубу. Ольга следом.
– Итак, чуваки, задача проста! – прокричал Марк, сбегая по трапу. – Как только копы умчатся подальше, преследуя наших проворных приятелей, стартуете с пассажирами и, сколько дури хватит, мчите наших новых друзей в город. Ясно?
– Чего тут непонятного-то? – проворчал Туз. – Окажутся на месте – моргнуть не успеют.
Марк повернулся к Ольге и ее команде.
– Вас высадят в центре города. Ведите себя непринужденно, как все. Смешайтесь с толпой и спокойно двигайте к месту встречи с субмариной. Готовы? Тогда поехали!
Округа взорвалась ревом моторов.
– Мишель, Крошка, перестань хлебать эту дрянь и прыгай на байк, – крикнул Марк своей бывшей. – Времени в обрез!
Опорожнив пивную банку, Мишель швырнула ее в океан и, профессионально запрыгнув на ближайший аквабайк, достала новую. Но Марк тут же отобрал ее.
– Может, хоть поцелуешь на прощанье? – спросил он.
– Не надо Марк. – Мишель быстро взглянула на него и отвернулась. – Не начинай...
Тот продолжал задумчиво ее разглядывать.
– Ну чего ты на меня так смотришь? – в отчаянии крикнула Мишель. – Я не могу так жить! Понимаешь? Не могу! Все кончено!..
Она отобрала у сидящего впереди на аквабайке парня баночку, залпом опорожнила ее и, прижавшись к его широкой спине, прохныкала:
– Ну, давай же, Бугай, гони!
Названный Бугаем послушался, и они понеслись вдаль. Мишель не обернулась, но плечи ее вздрагивали от рыданий. Марк отвернулся.
– А ты чего стоишь в сторонке? Прыгай в седло, малютка! – раздался бас Туза.
Ольга вдруг поняла, что он обращается к ней, и с ужасом взглянула на его гидроцикл. «Мне ведь все равно придется на него сесть! – подбодрила она себя. – Я только оттягиваю неизбежное».
– Давай-давай, детка, время не ждет!
Она с сомнением бросила взгляд в темную океанскую даль. Некоторые аквабайки уже мчались по волнам. Она успела заметить спины Диего, капитана Уилкса, Мишель... Ну, была не была! Ольга надела черный блестящий шлем, осторожно перекинула ногу через сиденье, присела... В следующий миг мотор взревел, и они понеслись с бешеной скоростью.
– Красавица, не дави так сильно, – сквозь рев двигателя донесся до нее басовитый хрип. – Ты ж меня задушишь!
Ольга слегка разжала дрожащие руки, которыми обвивала шею байкера, заставила себя раскрыть глаза, но тут же снова зажмурилась. Успела лишь разглядеть проносящиеся мимо мусорные кучи. Когда она вновь открыла глаза, поняла, что не так уж это и страшно. Просто нужно привыкнуть – как на аттракционе.
– Народ, у нас проблемы, – раздался из встроенного в шлем динамика голос Марка, который, видимо, отслеживал их движение на мониторах компьютера. – Копы, похоже, поняли, что их развели, как лохов. Теперь рванули за вами. Так что гоните в город что есть мочи.
– Держись покрепче, куколка! – прокричал через плечо Туз и привстал в седле. Нос аквабайка так задрался, что Ольга завопила. А она-то думала, что до этого было быстро...
Она оглянулась и увидела вдали огни – сияющую комнату-рубку жилища Марка Агеласта, а левее – с десяток мечущихся прожекторов и мигающие сине-красные маяки полицейских катеров. Ольга посмотрела по сторонам. Рядом, опережая друг друга, неслось около дюжины аквабайков. Многие были с пассажирами – в основном подружками парней-гидроциклистов. Диего и капитан Уилкс были в шлемах, но Ольга все же узнала их, и ей стало легче на душе.
И тут Ольга увидела Мишель. Та сидела совершенно расслабленная, вскинув руки вверх, держа шлем в одной руке, банку с пивом – в другой. Темные длинные волосы ее колыхались позади подобно шлейфу черной кометы. «Похоже, ей плевать на собственную жизнь...» – мелькнула у Ольги мысль. Как будто возвращение на городское дно пробудило в ее коллеге совершенно иную Мишель, совсем непохожую на ту хрупкую изнеженную девочку, которую она знала в Центре Милосердия. Безразличие к собственной судьбе и всему окружающему – вот что теперь сквозило в каждой фразе, в каждом жесте, каждом поступке этого нового (или прежнего?) существа. И Ольге вдруг показалось, что это и есть настоящая Мишель, а та изнеженная кукла была лишь выдумкой, с трудом сдерживаемой маской. Мишель, словно почувствовав на себе взгляд, обернулась, взглянула на Ольгу и, улыбнувшись, что-то беспечно прокричала. Но ветер, скорость и рев моторов поглотили ее слова.
Нос их аквабайка снова задрался кверху, Туз резко повернул – так, что Ольга едва не вылетела из седла. Она с ужасом увидела, что теперь слева и справа в нескольких метрах возвышаются гранитные стены канала, а над ними мелькают светлые окошки домов – от скорости их свет сливался в длинные яркие желтые полоски. Впереди раздался визг. Ольга успела заметить мчащийся им навстречу прогулочный катер. Туз опять слегка повернул руль, мелькнули искаженные ужасом лица туристов, и их вопль затих позади. Вцепившись в спину Туза, Ольга подумала вдруг: «А что, если я сорвусь? Интересно, меня сразу размажет о стены или я успею выжить после удара и только потом утону?»
Она не успела ответить себе на этот вопрос. В лица им вдруг ударил яркий свет. Туз сбросил газ и выругался.
– Впереди засада, – сообщил Марк. – Они пытаются перекрыть каналы.
– Да видим уж, – прогремел в ответ голос кого-то из байкеров.
Какое-то время они двигались по инерции в сторону преградившего им путь кордона полицейских, а потом Туз снова рванул байк, теперь уже в обратную сторону. Ольгу окатило волнами других разворачивающихся аквабайков.
– Внимание! Граждане на гидроциклах с неопознанными номерами! – раздался позади голос из громкоговорителя. – Именем закона требуем остановиться!
– Ага, прям бросился в ваши объятия, – усмехнулся Туз.
Его байк, а за ним и остальные, скользнул в ближайший примыкающий канал, маневрируя между скоплением суденышек горожан.
– План такой!.. – прокричал Марк. – Те, что с пассажирами, держитесь Туза, остальные разбейтесь на небольшие группы и врассыпную. Пусть за вами побегают. Туз, вы покатайтесь по городу, а как поймете, что нет хвоста, сбрасывайте пассажиров.
– Не вопрос!
– Только долго не катайтесь. Подтягиваются еще патрули. Они уже подключили наземный транспорт и перекрывают каналы для гражданских.
Впереди мелькнуло еще несколько поворотов. Оглянувшись, Ольга увидела, что теперь рядом остались лишь три аквабайка – с ее командой. Яркий свет позади не отставал и вроде бы с каждым мгновением становился все ближе. Похоже, их преследовали полицейские катера.
– Группа Психа, сейчас налево! Там между домами свободный канал, ныряйте в него, – комментировал Марк. – Ласка, у тебя на хвосте трое. Туз, попробуй проскочить под мост, а потом свернуть направо. Быть может, они не успеют повернуть за вами.
Упомянутый мост так резко возник на пути, что Ольга едва не завопила. Он оказался таким низким, что она еще сильнее прижалась к спине Туза. Она успела заметить стоящую на мосту машину с мигающими сине-красными маяками.
– Не вышло, Туз, – сказал Марк. – Они все еще у вас на хвосте. Команда Толстого оторвалась. Молодцы!.. Ласка, подержи своих еще пяток минут, чтобы отвести подальше от ребят, а потом рассыпайтесь и уходите поодиночке. Туз, попробуйте обогнуть здание, которое слева, и проскочить... Стоп! Назад! Они уже там! О Сорш!..
Едва они завернули за угол, в глаза ударил свет нескольких прожекторов. Ольга разглядела впереди бронированный катер цвета хаки, перегородивший канал. Из-за его борта торчало несколько голов в армейских касках.
– Вы арестованы! – крикнул в громкоговоритель высунувшийся из-за борта офицер и направил в их сторону пистолет. – Статья одна тысяча двести четвертая Уголовного кодекса Грасии – «сопротивление действиям сил общественного порядка...»
Громыхнул выстрел. Офицер исчез за бортиком.
– О Сорш, какой идиот это сделал? – вскричал кто-то из байкеров.
– Он же направил на нас пушку! – невозмутимо ответил Диего, сжимая пистолет.
– Кретин! – прорычал Туз. – Военные – это тебе не полицейские! У них четкие инструкции на этот счет. Все довольно конкретно, никаких компромиссов: как только ты начал палить по ним, они палят по тебе. Так что все! Теперь начнется веселуха...
Едва он произнес это, из-за бортика армейского катера выглянули несколько бойцов и вскинули автоматы. Туз повернул руль и рванул с места. Позади грянули очереди, и гранитная стена справа покрылась выбоинами от пуль. К счастью, байки успели заскочить за угол.
– Что случилось? Они по нам стреляют! – раздалось в динамиках шлемов сразу несколько голосов.
– Ничего особенного, – нервно ответил Марк. – Просто один из наших новых приятелей решил сыграть в войнушку!..
Выглядывая из-за могучей спины Туза, глядя на мчащиеся слева и справа по мостовой полицейские машины, на мелькающие позади прожекторы погони, слыша грохот автоматных очередей, Ольга с трудом верила, что такое может происходить на самом деле. Да еще и посреди столицы!
– В меня попали! Все, капец!.. – вдруг прокатился крик в шлеме.
– Ласку сбили! – тут же отозвался другой.
– Жива? – взволнованно вскричал Марк. – Ладно, оставьте ее. С этим потом разберемся... Значит, так... Всем, кроме команды Туза, рассеяться. Уходите поодиночке любыми путями. Веселье кончилось. Туз, постарайся все же высадить пассажиров. Ок?
– Попробую, – зло ответил тот.
– Но торопитесь. Похоже, они поняли, на каких байках нужные им люди. К вам стягиваются все полицейские города. Военные в ярости, у них приказ стрелять на поражение. Скоро они оцепят весь район, и тогда вам точно...
Его голос оборвался. Вместо него в динамиках раздался шум.
– Марк! Марк, ты на связи?.. – прокричал Туз. – Что за дерьмо? Видимо, копы засекли нашу волну и отрубили связь. Ладно, попробуем сами выпутаться.
Теперь, куда бы они ни свернули, повсюду на пути попадались патрульные катера, перекрывшие каналы. На каждом мосту торчало по десятку полицейских, по набережной мчались машины с мигающими маяками, а в одной из подворотен Ольга с ужасом заметила армейскую бронированную машину. Позади же не отставали патрульные катера. Со всех сторон громкоговорители вещали о том, что если байкеры не сдадутся и не сложат оружие, будут непременно сбиты. Кольцо быстро сжималось.
Заскочив в один из каналов и обнаружив там заслон, Туз остановил байк. Он сорвал с головы шлем, яростно швырнул его в воду и, тряхнув взмокшими волосами, повернулся к Ольге. Его огромное поросшее бородой лицо было багровым от напряжения.
– Похоже, больше выходов нет. Нас обложили!
– Что же делать? – прокричала она в ответ.
– Что-что... Остается идти напролом. Прямо через кордон. Иного выхода нет. Правда, очень рискованно...
– Плевать на риск, нам нужно прорваться! – закричала она.
– Ну, тогда держись!
Он жестом дал своим приятелям-байкерам какой-то сигнал и, направив мотоцикл на ближайшую группу патрульных катеров, выжал полный газ.
– Внимание! Немедленно прекратите сопротивление... – громыхал оттуда громкоговоритель.
Заслон из двух перекрывших канал катеров быстро приближался. Ольга успела заметить ошарашенные лица полицейских на борту: кто-то испуганно отшатнулся вглубь судна, кто-то лихорадочно пытался выдернуть из кобуры оружие... А в следующий миг их байк врезался в узкую брешь между носами катеров. Раздался удар, такой, что Ольга едва удержалась в седле, скрежет металла… и кордон остался позади. В образовавшуюся между катерами брешь без труда проскочили и их друзья.
– Ха-ха!.. – прокричал Туз, взъерошив волосы. – Хвала Соршу, что я стянул этот армейский мотик. У него титановый корпус. Обычный байк наверняка б расплющило.
Неужели прорвались? Только Ольга успела порадоваться, позади раздалось несколько выстрелов, их байк качнуло в сторону. Он дважды ударился о гранитную стену. Туз удержал управление, однако гидроцикл быстро терял скорость. Взглянув назад, Ольга с ужасом увидела клубы дыма, вырывающиеся из мотора. Аквабайк проплыл еще немного и замер, покачиваясь на волнах.
– Ну вот и приплыли, – прошептал Туз, обреченно уронив голову на руль.
Рядом остановились байки с остальными членами команды.
– А вы-то чего остались? – в отчаянии вскричала Ольга. – Бегите!
Никто не тронулся с места. Позади нарастал рокот приближающихся катеров. Их осветили сразу несколько прожекторов. Ольга зажмурилась, ожидая, что вот-вот по ним откроют огонь.
– Не стрелять! – раздался голос из громкоговорителя. – У меня приказ доставить этих людей в главное управление. Живыми!
К ним приблизился один катер. Жмурясь от слепящего света, Ольга разглядела полицейского, держащего в руках автомат. Рука Диего легла на кобуру.
– Не советую, – предупредил полицейский. – Вас держат на мушке с десяток парней. Если окажете сопротивление, вас нашпигуют свинцом. Так что целесообразнее сдаться.
Он снял с пояса наручники:
– Ну, кто первый?
Ольга посмотрела на товарищей. Капитан Уилкс гордо вскинул подбородок – лицо героя, предпочитающего умереть, но не сдаться. Диего так и не убрал ладонь с кобуры. Видимо, он прикидывал, в кого стрелять первым. Мишель вскочила и завопила:
– Да мне наплевать! Давайте, стреляйте! Пошли вы все!.. – И она дополнила эту реплику непристойным жестом.
Диего осторожно расстегнул кобуру. На парапете раздалось сразу несколько щелчков – полицейские и военные сняли автоматы с предохранителей. Еще мгновение – и ее людям конец!.. Ольга поспешно протянула руки, и наручники сомкнулись у нее на запястьях.
– Я ваш командир, – обратилась она к команде. – И я приказываю вам подчиниться!
Диего вздохнул, медленно вынул пистолет и протянул его полицейскому рукояткой вперед.
Байкеры и их пассажиры, скованные наручниками, перебрались на патрульный катер. Их усадили у кормы, приковали к металлической трубе.
– Все, ребята! Вы молодцы! – сказал полицейский в громкоговоритель. – Возвращайтесь к работе. Эти преступники теперь наша забота.
Остальные катера развернулись и не спеша умчались в даль каналов. Сверху за парапетом раздались хлопки дверей, гул двигателей разъезжающихся автомобилей. Катер, на котором находились они, устремился вперед, увлекая за собой на буксире четыре привязанных к нему водных байка.
– Бедная Луиза, – обреченно прошептала Ольга.
– Похоже, это единственное, что тебя сейчас заботит? – печально усмехнулся Диего. – Я бы на твоем месте задумался о том, как твое лицо завтра будет смотреться во всех новостях. Глава Центра Милосердия устроила погоню с перестрелками в столице архипелага! Звучит, а?
– Сомневаюсь, что это предадут огласке. Но если и дойдет – переживу, – сухо ответила Ольга. – А вот больная девочка с Эмери – нет!
– Что ж, значит, не судьба. Мне так вообще, скорее всего, светит пожизненное в тюряге на острове Гевангенис, – ответил Диего. – Да и вам туда дорога, капитан. Каково офицеру-ветерану сесть в тюрьму, как преступнику?
– Я страдаю за правое дело, а не как ты – за деньги, грязный пират! – гордо ответил капитан Уилкс.
– А мне наплевать! Пусть сажают! – чересчур громко вскричала Мишель. – Пошли они все!..
После чего безвольно уронила голову на грудь.
И вдруг патрульный катер причалил к берегу у гранитного выступа с ведущими наверх ступеньками. Из рубки вышел офицер и принялся расстегивать наручники.
– Это что-то новенькое! – удивленно воскликнул Туз.
– Все в порядке, я вам не враг, – сообщил полицейский.
Все ошарашенно переглянулись.
– Только вы, – он глянул на аквабайкеров, – постарайтесь больше не попадаться, а вы, – посмотрел на Ольгу и ее команду, – поскорее покинуть столицу. Лады?
Освободив пленников, офицер отвязал от катера аквабайки. Потом, немного подумав, все же вернул Диего пистолет. Ольга и ее команда осторожно сошли на берег, не веря в чудо.
– Ни хрена не понимаю, – пожал плечами Туз и, удивленно озираясь, уселся на свой байк. – Бугай, возьмешь на буксир? Моя машинка сдохла...
– Ребята, респекты вам огромные! – заплетающимся языком прокричала Мишель. – Я вас всех люблю!
– Всегда готовы помочь, Крошка! – Туз махнул рукой. – Не забывай нас, заглядывай! Удачи!
И аквабайки, набирая скорость, рванули по каналу.
– А теперь пусть ваш эмерийский пират набьет мне и моему напарнику лицо, – сказал офицер. – Побег ведь должен выглядеть правдоподобным. Ведь так?..
Диего пожал плечами и с удовольствием хрустнул костяшками пальцев.
– Эй, только не переусердствуй, – остановил его порыв офицер. – Мне платят неплохо, но не настолько, чтобы я согласился стать калекой.
– Спасибо вам, – сказала Ольга. – Даже и не знаю, как вас отблагодарить.
– Не стоит. Меня есть кому отблагодарить, – ответил офицер, прижимая ладонь к подбитому глазу. – Это дела только мои и Марка Агеласта. С ним мы сами сочтемся.
Ольга поднялась по лестнице, все еще не веря в то, что они и правда свободны. Она-то уже мысленно смирилась с тем, что ее ждет тюремная камера.
– Ну и куда идти? – растерянно спросила она, окинув взглядом сверкающие со всех сторон небоскребы, витрины, фонари, машины – полная противоположность мусорной клоаке, из которой они только что выпали.
– Марк сказал, что нам нужно добраться до какого-то торгового центра. «Меркатус», так вроде бы он называется, – ответил капитан Уилкс. – Там на парковке нас и должен ждать Нико с субмариной.
Ольга решила было спросить дорогу у «внутреннего голоса», но вдруг поняла, что в этой ситуации Хела не помощник. Ей нужен ноутбук, планшет, ну или хотя бы телефон. Хоть что-нибудь с экраном, на котором Хела сможет проложить маршрут.
– Как же мы найдем этот самый «Меркатус»? – спросила Ольга, растерянно глядя по сторонам. – Я лично понятия не имею, даже в какой части города нахожусь. Совершенно не ориентируюсь в столице.
– Есть у нас любительница шопинга, – припомнил капитан. – Она-то уж точно должна знать все торговые центры. Эй, Мишель!..
Медсестра сидела на парапете, опустив голову. Диего ткнул ее в плечо. Мишель приподняла голову, дважды икнула и снова ее уронила.
– Похоже, наш потенциальный проводник в отключке, – заключил контрабандист. – Но не беда. Ваш «Меркатус» в двух кварталах отсюда. Видите вон ту башню с рекламой банка? Он сразу за ней. Тут недалеко. Пешком минут десять.
– И откуда, интересно знать, у эмерийского пирата такие познания о грасийской столице? – удивился капитан Уилкс.
– Какая разница? – усмехнулся Диего. – Просто знаю, и все. Может, у нас в эмерийских школах преподают географию ваших островов.
– Чтобы знать, где закладывать бомбы? – огрызнулся капитан.
– Нет, чтобы потом учить всяких остолопов, которые дожили до седин, но до сих пор не ориентируются в собственном городе.
– А может, ты вовсе не поэтому знаешь дорогу? – Капитан подозрительно прищурился. – Вдруг ты подосланный нам шпион и ведешь нас в ловушку?
– Кто?.. – Диего захохотал так, что оглянулись прохожие. – Шпион?
– Честно скажу, у меня давно на ваш счет плохое предчувствие, господин Диего, – продолжал капитан. – С того самого момента, как вы впервые ступили на палубу нашего катера на острове Пасео. Ох неспроста вы попали в нашу команду, ох неспроста... Да прекрати ты ржать, гнусный пират!
– Впервые слышу, чтобы эмерийца обвиняли в шпионаже в пользу грасийского правительства, – давясь от смеха, сказал Диего. – Я среди нас всех самый последний кандидат в шпионы. Вы же сами только что сказали, что я пират.
– Капитан, думаю, тут вы действительно несколько перегибаете, – мягко заметила Ольга.
– Вы, конечно, можете решить, что я выживший из ума старикашка... – воскликнул капитан.
– Именно так мы и решили! – вставил Диего.
– ...но, – продолжал капитан, – вам не кажется, Ольга, подозрительным то, что нас так легко обнаружили полицейские посреди городской свалки? Какого Сорша они вообще решили нас искать именно там?
– Да, Ольга, действительно, почему? – подмигнул ей эмериец. – Может, все-таки объясните своему старикашке, чего это вдруг нас там сцапали? Ведь вы не только его подставили, но и меня, и эту пьяную куколку Мишель. Всех!
– О чем это он, детка? – опешил капитан Уилкс.
– Простите, но он прав, – призналась Ольга. – Я ваш шпион.
И на удивленный взгляд капитана объяснила:
– То, что нас нашли, – исключительно моя вина. Я позвонила подруге, Ларе Мининой – журналистке с центрального канала. Скорее всего, полицейские отследили мой звонок.
– Как же ты так? – Капитан всплеснул руками. – Это же элементарно! Слежка по телефону – об этом же в любом кино показывают!
– Надо же, грасийские военные, оказывается, учатся воевать по киношным боевикам, – расхохотался Диего.
Капитан Уилкс резко повернулся к нему.
– Дай мне пистолет, и я покажу тебе, чему научился, воюя с такими, как ты!
– Дуэль на пистолетах пирата и армейского офицера... Как драматично и непредсказуемо! – Диего театрально поклонился на манер джентльменов времен корсаров. – Капитан, да вы и правда фильмов насмотрелись. В другое время с удовольствием швырну вам в лицо перчатку. Но сейчас у нас иных забот хватает. Раз шпионские заговоры раскрыты, быть может, поторопимся?
Он пошел, капитан Уилкс не двинулся с места.
– Еще вопросы? – спросил Диего, оглянувшись.
– Есть! – ответил тот. – Откуда вам известно, куда именно нам нужно идти в совершенно незнакомом для вас многомиллионном городе? Как вы это объясните?
– Откуда-откуда... Отсюда! – Диего вынул из кармана планшет размером с ладонь и повертел его в руке. – Навигатор в помощь! Перед отъездом мне вручил его Марк Агеласт, чтобы мы не заблудились. Интернет тут, кстати, ловит отлично.
– Почему он отдал планшет именно вам? – спросила Ольга.
– А кому еще? Уж извини за прямоту, но ты б его непременно потеряла во время погони. Мишель тоже тот еще кандидат – посмотри на нее, она даже собственную голову удержать не может. А некоторые старикашки даже не знают, что означает слово «интернет», не то что умеют им пользоваться.
Капитан Уилкс злобно сверкнул глазами, но сдержался.
– Чего же вы сразу не сказали про навигатор? – изумилась Ольга.
– Может быть, мне доставляет удовольствие лишний раз подразнить вашего седовласого старца.
– Ах ты мразь! – снова вспыхнул капитан Уилкс. – Да я кровь проливал, пока ты еще в пеленках барахтался...
– Вот именно! Да только кровь эта была моего народа! – с вызовом выпрямился Диего.
– Твой народ – грязные пираты! – Капитан Уилкс сжал кулаки.
– Да уж, достойное оправдание для детоубийства!
– А ну, прекратите! – Ольга втиснулась между ними. – Забыли, где мы находимся и почему?
– Не я это начал, – насупился Диего. – Пусть ваш капитан вымещает свою расовую нетерпимость на ком-нибудь другом.
– А я тебе говорил, детка, не нужно было брать в команду пирата! – проворчал капитан Уилкс.
– Тут вы правильно напомнили, капитан, – твердо проговорила Ольга. – Это я решаю, кого брать на борт, а кого – нет. Я же вправе и уволить. И если вы оба сейчас же не заключите перемирие, на Эмери я отправлюсь одна!
– Без нас вы не справитесь, – хмыкнул Диего.
– Это станет моей заботой, не вашей. А теперь протяните друг другу руки. Это приказ!
И видя, что оба не шелохнулись, зыркая друг на друга волчьими взглядами, добавила:
– Считаю до трех. Раз!.. Два!..
– По крайней мере, до тех пор, пока не выберемся с Магнуса, – сказал Диего, протянув руку.
Капитан Уилкс поколебался, но все же пожал ее.
– А теперь нам лучше поторопиться, – с облегчением вздохнула Ольга.
– Согласен, – кивнул Диего. – Мало того что мы в розыске, так еще и привлекаем к себе лишнее внимание. Да и видок у нас, я скажу... После этих водных гонок я мокрый, хоть выжимай. И остальные, кстати, не лучше.
Ольга взглянула по сторонам и встретила любопытные взгляды прохожих. Она кивнула и быстро зашагала в сторону указанной эмерийцем башни.
– Погоди, Ольга, – окликнул ее Диего. – А что делать с грузом?
– Каким еще грузом? – Она удивленно обернулась.
И тут вспомнила про Мишель. Та теперь сидела на бордюре у дороги, поджав коленки к груди, глядя прямо перед собой, и походила на обиженного ребенка.
– О Милосердный Яин! – простонала Ольга. – Мишель, ты идти-то можешь?
Та не отвечала. Но когда Ольга слегка ее тряхнула, медсестра медленно повернула голову и взглянула на нее мутными остекленевшими глазами.
– Приплыли, – вздохнула Ольга. – Вот что значит пагубное влияние дурной компании.
Она попыталась помочь медсестре встать, с трудом ее приподняла.
– Не надо... Я сама... – пробормотала Мишель и тут же обмякла в ее объятиях.
– Это же надо, в такой ответственный момент... – причитала Ольга, силясь оторвать свою коллегу от дороги.
– Давайте лучше я, – сказал Диего, подхватив Мишель. – Мне не раз доводилось таскать раненых.
– Кто бы сомневался, – пробурчал капитан.
– Вы опять? – Ольга бросила на него укоризненный взгляд.
Капитан Уилкс нахмурился, закусив седой ус. И все же тихо добавил, глядя эмерийцу в спину:
– Все равно я уверен, детка, он что-то скрывает. Неспроста он попал в нашу команду. Ох неспроста...
В течение всего пути Ольга тщетно уговаривала Мишель хоть немного самостоятельно шевелить ногами. Она постоянно озиралась по сторонам, боясь повстречаться с хищными взглядами полицейских. Ее успокаивало лишь то, что навстречу им попадалось множество нетрезвых пешеходов. Мишель попросту сливалась с их общей пьяной массой. Они с Диего походили на пару: парень и его слишком перебравшая где-нибудь в ночном клубе подружка.
И все же, как ни на руку им в этой ситуации была кипящая вокруг пьяная и развратная столичная жизнь, Ольга смотрела по сторонам со смесью ужаса и отвращения. Отовсюду слышалась брань, раздавался лязг битых бутылок, кого-то громко тошнило прямо в мусорный бак, а из дверей клубов и баров под ноги буквально вываливались едва ли не мертвые от перебора алкоголя и наркотиков тела. На крыльце клубов периодически вспыхивали потасовки, а каждый встречный молодой человек впивался в них мутными свирепыми глазами, словно ища повода для драки. Несколько раз к Ольге клеились какие-то мужики, предлагая пойти с ними, и пожалуй, лишь присутствие рядом с ней двух мужчин помешало им распустить руки. Один из самых настойчивых мужланов даже готов был пустить в ход кулаки, и Диего пришлось многозначительно приоткрыть край куртки, обнажая висящий на поясе пистолет. Подействовало – прилипала тут же отвалил. Но Ольгу поразило, что того нисколько не удивил вид оружия – похоже, разгуливать с пистолетом тоже было нормой в ночной столице.
Ольга вдруг задумалась о том, что она впервые узнала Магнус с этой стороны. Она и не думала, что этот прекрасный город может выглядеть так! Ведь ей никогда раньше не доводилось бывать в столице ночью. В новостях по телевизору показывали лишь величественные ночные панорамы, красивые подсвеченные здания, сверкающие витрины, красочные рекламные щиты, вывески и граждан, одетых в костюмы и вечерние платья, входящих в рестораны и театры... Ольга искренне верила, что все это на самом деле так. Сейчас же ее шокировал этот фестиваль праздности и разврата, который, видимо, всегда начинается в столице, едва на город опускаются сумерки. «Подумать только, днем тут кипят рабочие будни, а ночью происходит вот это!.. Неужели многие люди работают весь день лишь для того, чтобы ночью вот так просадить с таким трудом заработанные деньги?»
Вскоре, как и обещал Диего, они благополучно добрались до торгового центра «Меркатус» и нашли парковочный причал.
– Ничего себе сюрприз, – воскликнул капитан Уилкс. – Ну и где же наша субмарина?
– Возможно, в пути. – Диего опустил Мишель на лавку. – Подождем. Все равно выбора у нас нет.
Шло время. На парковке то причаливали, то отчаливали разнокалиберные плавсредства – от аквабайков до небольших катеров. И ни одной субмарины!
Пока они ждали, Ольга заметила бредущего вдоль тротуара странного человека. Он шел как бы мелкими рывками: доходил до стены или столба, надолго останавливался, словно отдыхая после великой муки, и брел дальше – до следующего столба или стены. Грязные длинные спутанные волосы, торчащие из-под черной кепки, и серый сохранивший остатки строгости костюм сразу выделяли этого человека из праздной массы посетителей баров и ночных клубов. Более того, пешеходы старались обогнуть идущего по широкой дуге, словно прокаженного, с отвращением отворачивая лица. Недалеко от лавочки, на которой расположились Ольга и ее команда, человек остановился, опершись о фонарный столб. Он, видимо, намеревался пойти дальше, но не хватало сил. И вдруг он сполз вдоль столба на тротуар.
Ольга тут же оказалась рядом:
– С вами все в порядке?
Она перевернула человека на спину и, увидев безжизненное лицо, вскричала:
– Надо срочно вызвать врача!
– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал капитан Уилкс.
– В коем-то веке у капитана возникла здравая мысль, – кивнул Диего. – Если вызовем скорую, нам придется уносить отсюда ноги. Мы же в розыске!
– Плевать на нас! – вскричала Ольга. – Вы что, не видите, человеку плохо! Воды, скорее!
Капитан Уилкс все же сбегал в ближайший круглосуточный магазин и через минуту вернулся с пластиковой бутылкой газировки. Ольга поднесла горлышко к пересохшим губам незнакомца. Через мгновение тот дернулся, распахнул глаза и с недоумением уставился на Ольгу.
– Не стоило беспокоиться, гражданка, – наконец вымолвил он, заметив в ее руках бутылку и, видимо, сообразив, что произошло.
– Похоже, вы серьезно больны, – воскликнула Ольга. – Вам к врачу надо!..
– К врачу... – Смех незнакомца больше походил на кашель. – Подайте-ка лучше во-о-он ту бутылочку... Хотя нет. Постойте. Я сам. А то испачкаетесь...
Он дотянулся до лежащей неподалеку, видимо, вывалившейся из его кармана бутылки с прозрачной жидкостью. Поднес ее к губам, сделал несколько больших глотков.
– Вот самое верное лекарство, – удовлетворенно сообщил он.
– По-моему, вы себя этим еще больше убиваете, – заметила Ольга. Она не сомневалась, что за напиток в этой бутылке.
– А какая разница? Подумаешь, одним спившимся бродягой больше, одним – меньше...
– Все мы люди и должны оставаться людьми, в какую бы жизненную ситуацию ни попали, – ответила Ольга. – Я могу вам чем-то помочь?
– Помочь?.. – Незнакомец снова не то усмехнулся, не то кашлянул. – Может быть, и можете. Я не ел дня три...
– Конечно, конечно... – Ольга торопливо полезла в карман.
– Постойте! – Тот вдруг поднял руку. – Не надо! Ничего не надо. Вы такая добрая... Будто и не из нашей вселенной... Жаль мне вас. Не хочу я у вас ничего брать.
– Но как же... – опешила Ольга. Она уже достала кошелек. – Ведь Милосердный Яин учит нас помогать всем ближним.
– Ха!.. Милосердный Яин нынче помогает лишь тем, кто в состоянии заплатить за помощь.
– Но я же правда предлагаю вам помощь, от чистого сердца.
– От чистого, это точно... Вот потому и не хочу я у вас ничего брать. – Незнакомец сел, глянув на нее хитрым глазом. Он больше не выглядел немощным и хворым. – А откуда вам знать, что я правда болен? Быть может, я вас специально обманываю?
– Как это?.. – захлопала глазами Ольга.
– Может быть, я нарочно вот тут упал. Об этом вы не думали? Быть может, я видел, что вы на меня смотрите с сочувствием, потому и грохнулся у вас на глазах, а? Просто на жалость надавил, чтобы денег выпросить.
– А разве такое возможно?
– Возможно?.. Еще как! Да только, честно вам скажу, тут, в столице, хоть падай, хоть от боли кричи, хоть помирай – всем, в принципе, наплевать. Пройдут, да еще и ноги о тебя вытрут... Хотя, скорее всего, не станут – ботинки испачкать побоятся. Не раз проверено. А вот вы не прошли, и с водой не побрезговали. Так что деньги свои себе оставьте. Не могу я их почему-то от вас принять.
Какое-то время они молчали, разглядывая друг на друга.
– Ведь вы же не всегда были таким? – наконец нарушила тишину Ольга. – Ваш костюм...
– А что костюм?.. Да я его мог с кого угодно в подворотне снять, – усмехнулся незнакомец. – Если бы я в костюме прокуратора был, так что ж я, по-вашему, прокуратор, что ли?
– Да и не только костюм... Вас еще и речь выдает. И в жестах что-то такое осталось... Думаю, у вас интеллигентная профессия была, а человек вы образованный. Я права?
– Ну, может быть, и правы. Может, и не всегда таковым был, как сейчас, не всегда в грязи валялся. И что же с того? Судьба порой жестока... Вот так живешь-живешь, вроде все в порядке. Бывает, видишь на улице человека в луже – обойдешь стороной, даже корки хлеба не бросишь. А тут раз – и сам оказался в луже!.. Но насчет интеллигентности и образованности вы правы. Я ведь когда-то учителем был. Детишек уму-разуму учил да на жизненный путь наставлял. А свою жизнь вот направить не смог.
– Но как же вы тогда... вот так?
– Как-как... Глупо, вот как! Получил травму – глаза серьезно повредил. Лег в больницу. А пока лечился, школа успела подыскать мне замену. Не могли они долго место пустым держать. Мне бы тогда духом не пасть, другое место в жизни поискать, а я с горя затосковал, запил. А тут и друзья-коллеги, вместо того чтобы мозги вправить в нужную сторону, лишь поддержали меня в моем горе, компанию по стакану составили. Слушали мои причитания да качали головой, мол, сколько несправедливости в мире… Думаю, им даже приятно было сознавать, что я вот перед ними весь, извиняюсь за выражение, в дерьме, а у них-то самих в жизни все в порядке... А вскоре из квартиры меня выставили. Квартиру-то мне школа предоставила. После этого и друзья все куда-то сразу же подевались... Как вспомню эти первые ночлежки под мостами, как жратву искал, словно пес бездомный, да шарахался от каждой полицейской машины... Жуть! А потом втянулся. Оказавшись на улице, я вдруг осознал, понял, что со мной происходит: в кого превращаюсь, куда жизнь моя катится, да только поздно стало – лицо уже потерял! Кому такой учитель нужен, а? Кто ж меня такого к детишкам-то допустит?.. – По грязным щекам бывшего учителя побежали две светлые дорожки, и он сразу же размазал их рукавом рваного пиджака. – Э-эх!.. Ладно, оставьте, дамочка. Теперь-то уж чего? С тех пор лет-то прошло... Уже и неважно.
– Но нельзя же отчаиваться! – взволновалась Ольга. – А как же социальные службы? Вы пробовали туда обращаться?
– Службы... – с усмешкой повторил тот. – Вы сами-то когда-нибудь пробовали туда заглядывать? Вряд ли. Пока нужды нет, об этом и не подумаешь. А вот попробуйте – и все сами поймете. Если кто-то и живет за счет этих служб, только не нуждающиеся. Так что давайте лучше оставим мою пропитую судьбу. Не травите душу...
– И все-таки могу же я для вас что-нибудь сделать. Чего бы вы хотели? Есть у вас мечта?
– Честно? – Он задумался. – Хочу хотя бы день прожить нормально – не как бездомная собака, а как человек. Хоть на миг почувствовать, что была у меня еще и другая жизнь.
– Вот что. Денег я вам все-таки дам... Не спорьте! Только пообещайте мне, что потратите их не на это… – Ольга кивнула на бутылку, – а пойдете в магазин и купите себе новый костюм и завтра же отправитесь в службу трудоустройства. Ну а сегодня сначала хорошенько поужинайте в кафе и переночуйте в более-менее приличном месте.
Ольга вынула бумажник, достала деньги. Хотела было отдать все, но передумала, немного оставила себе. Мало ли где понадобится... Она протянула бродяге несколько крупных купюр. Тот уставился на подарок полными восторга и сомнения глазами.
– Я... я обещаю!.. – Он дрожащими руками принял деньги. – Я не пропью, честно!.. Вот у кого другого бы взял – непременно б пропил, а ваши – не посмею. Меня возьмут в школу, обязательно! Я же до сих пор всего Гомера и Шекспира наизусть прочту! Я детишкам про вас всю жизнь рассказывать буду, про то, что есть такие, как вы...
Он уже стоял перед Ольгой на коленях и пытался целовать руки. Та поспешно отдернула ладони и помогла учителю подняться.
– Живите и больше не опускайтесь до такого… – Она кивнула на валяющуюся бутылку, из которой выплескивалась водка.
– Даю слово! – Бывший учитель пошел, все еще неуверенно оглядываясь. И, как показалась Ольге, в глазах его засияла пусть пока еще тусклая, но искорка жизни.
– Детка, можно тебя? – дернул ее за рукав капитан Уилкс.
– Нико появился? – обрадовалась она.
– К сожалению, нет. Но проблема не в этом. А с Мишель...
– Что еще не так?.. – Ольга взглянула в указанном направлении и обмерла.
Мишель стояла метрах в пятидесяти посреди тротуара, с трудом сдерживаемая Диего, и, размахивая руками, орала на всю улицу. Прохожие оборачивались, шарахались в стороны и старались поскорее удалиться от безумной девицы.
– Животные!.. Вы все – жвачные животные!.. Тупое стадо!.. – долетали до Ольги обрывки фраз медсестры. – Только и делаете, что жрете!.. Вам плевать на все и плевать на всех!.. Вы даже хуже скота!.. Рассуждаете о морали и свободе выбора, а сами только и можете, что пожирать все, чего бы вам ни подсунула реклама!.. Что ты смотришь на меня своей сытой физиономией, а?.. Чего удираешь?.. Давай-давай, беги превращать свой жирный кошелек в дерьмо для своего ненасытного желудка!..
Ольга помчалась со всех ног, но поздно – со стороны торгового центра на крик уже спешили двое полицейских.
– Та-а-ак, появление в нетрезвом виде в общественном месте, – весело воскликнул тот, что шел первым. Он на вид был старше второго как по возрасту, так и по званию.
– Извините нас, пожалуйста. Подружка перебрала чуток... – начала Ольга, попытавшись включить на максимум все свое женское обаяние, в применении которого у нее не было абсолютно никакого опыта. – Мы ее успокоим. Честное слово!
– Мы все прекрасно понимаем. Но вы нарушили общественный порядок! – воскликнул второй полицейский, взглянув на старшего. Он держался не очень уверенно: молоденький, в новенькой форме – сразу видно, не так давно начал службу. Зато уже с первых шагов по улице с оружием на поясе прекрасно понимал все выгоды своей профессии.
– Ну что ж, будем оформлять протокол... – Старший лениво достал из папки бланк, угрожающе занес над ним ручку и вопросительно поднял на Ольгу глаза.
Та поняла сразу, чего он хочет. Она уже научилась читать такой взгляд. Вынув бумажник, она протянула полицейскому остаток денег. «Это мелочь по сравнению с тем, что действительно могло произойти, – с облегчением подумала она. – Главное – нас не узнали!»
– Да уж, негусто… – Старший патрульный поморщился и все же сунул деньги в карман. – Смотрите не шумите больше. Приятного отдыха.
Блюстители порядки повернулись, чтобы уйти. Но в этот момент, видимо, Мишель захлестнуло чувство проданной справедливости.
– Я не пойму, вы тут преступников ловите или деньги зарабатываете? – прокричала она вслед полицейским. – Тоже мне, блюстители порядка! Шавки продажные!
Патрульные разом развернулись и засверлили Мишель свирепыми взглядами. Ольга, Диего и капитан Уилкс просто остолбенели.
– Слушай, красавица, ты бы не нарывалась, а? – с хищной улыбкой произнес старший. – Сейчас отведем тебя в отделение, запрем в камере с уголовниками и отвернемся. Посмотрим, как ты там запоешь...
– Ха! Да я ничего другого от вас и не ожидаю, – усмехнулась Мишель. – И, конечно же, это законно. Может, покажете мне статью в кодексе, где разрешаются такие методы?
– Сейчас мы для тебя закон! – прошипел полицейский.
– Ну-ну... Отличные слова для сотрудников правопорядка, ничего не скажешь. Преступников они призваны ловить... Да вас самих впору по тюрьмам рассаживать!
– Мишель, пожалуйста, замолчи, – нервно шикнула ей на ухо Ольга.
– Да мы только и делаем, что молчим! – прокричала та. – Потому-то эти шавки и творят в стране что хотят.
– Слушай, а может, правда вызвать машину да проучить эту девку? – зло сказал молодой. Он снял с пояса рацию и, окинув медсестру пошлым взглядом, нарочно громко проговорил. – Прием... Четырнадцатый?.. Вы далеко от «Меркатуса»?.. Да есть тут одно дело... Буйную девицу оформить надо...
У Ольги внутри все словно обледенело, столько холода и угрозы прозвучало в этих словах. Она содрогнулась при мысли, что может произойти, если Мишель посадят в патрульную машину. Она до боли сдавила ладонь медсестры: «Молчи! Только молчи!» Мишель, явно намеренная продолжать дискуссию, вскрикнула, вместо того чтобы выдать очередную колкость.
– Предупреждаю, у меня большие связи, – в отчаянии выкрикнула Ольга, поспешно вспоминая какое-нибудь влиятельное имя. Вспомнила прокуратора Ваалг, но тут же откинула этот вариант. Не хватало еще, чтобы они позвонили прокуратору... Чего вообще могут бояться нечистые на руку полицейские? И поняла: огласки! – Лара Минина – моя хорошая приятельница. Может, слышали про такую? Это журналистка с центрального канала. Ее каждый день показывают по телеку. Один звонок – и вас прославят на весь архипелаг.
– Так-таки и на весь!.. – усмехнулся старший патрульный, окинув Ольгу оценивающим взглядом.
Ольга поняла, что звонить ей не с чего – телефона-то нет! Тогда она отошла в сторону, сделала вид, будто достала телефон и приложила ладонь к уху. Молодой с наглой ухмылкой наблюдал за ней. Это его не напугало.
– Лара? Привет! – громко сказала Ольга. – Я вот по какому делу. Тут двое полицейских...
– Ладно, отставить, – сказал молодому более опытный старший. – Пусть идут, пока я добрый!..
Ольга с облегчением вздохнула. Поверили!
– Ну, чего ты там копаешься? – подтолкнул старший молодого. – Пойдем. Ну их с их журналистами. Раздуют такое, что потом говна не оберешься...
– Погоди секундочку, – ответил тот, копаясь во внутреннем кармане кителя. – Что-то с ними не так...
Наконец вынул оттуда какой-то листок, взглянул на него... и, выдернув из кобуры пистолет, направил Ольге в грудь.
– Это они! – завопил молодой полицейский, размахивая листком. – Это же те самые пираты, из-за которых во всех отделах переполох!
– Да ну?!.. – опешил старший.
– Точно они! То-то я думаю, чего лицо этой дамочки мне больно знакомо...
Взглянув на листок, Ольга увидела там несколько портретов. В том числе и свой. В руках у полицейского была распечатка ориентировки разыскиваемых преступников.
Первая мысль у нее была – бежать, и без оглядки. Но, видимо, другая часть сознания подсказала, насколько это бессмысленно, и ноги будто приросли к асфальту. Ей ведь наверняка выстрелят в спину, и шага сделать не успеет.
– Вот это да! Теперь-то вам так просто не отделаться, – обрадовался старший. Рука его легла на кобуру.
Мужчины, в отличие от Ольги, похоже, сдаваться не собирались. Она заметила, как Диего медленно потянул из-за пояса пистолет, а капитан Уилкс стал осторожно заходить патрульным за спину. Она зажмурилась. Сейчас начнется...
– По пятьсот! – сказал старший патрульный.
– Чего? – растерялась Ольга.
– Я сказал по пятьсот! С каждого!
«Они что, требуют взятку?» – Эта мысль показалась ей абсурдной. Но голос старшего патрульного, взгляд, протянутая рука... Возможно ли такое? На этот раз ей самой, как недавно Мишель, захотелось завопить: «Вы что творите? Ведь мы же преступники! Опасные! Террористы! Да еще и разгуливаем посреди столицы! И вы нас готовы отпустить лишь за какие-то две тысячи пекуний?..» Однако инстинкт самосохранения оказался сильнее чувства справедливости. Рука Ольги машинально нащупала бумажник (это уже стало постыдным рефлексом). Но в этот момент она вдруг вспомнила, что бумажник пуст, за время их путешествия все разошлось – в основном на взятки. Пожалуй, единственная трата, о которой она нисколько не сожалела, произошла всего лишь несколько минут назад, когда она отдала деньги бывшему учителю. Зато в бумажнике она нащупала еще один предмет. Бездонный кошелек! Вот и пришло время тобой воспользоваться! Ольга уже потянула из кармана кредитку – подарок Марка Агеласта, но в этот момент сердце ее сдавило: «Это же отвратительно! В кого я превратилась? Недавно я укоряла Лару, а сама теперь в разы хуже. Толку говорить о законе и справедливости, если поступать наоборот? Ну уж нет!..»
– Арестовывайте! – сказал Ольга.
На нее уставились удивленные глаза как блюстителей порядка, так и ее собственной команды.
– Чего? – опешили патрульные.
Она протянула руки.
– Ну что же вы? Я та самая преступница – Ольга Гирина. Я в розыске! У вас же есть на меня ориентировка? Да? Так вот она я! Сдаюсь!..
– То есть как это?.. – промямлил младший патрульный, растерянно посмотрев на старшего.
– Она хочет сказать, что у нас просто нет больше денег, – широко улыбнулся Диего, заслоняя Ольгу от полицейских. – Пятьсот пекуний. Это все, что у нас осталось. Мы же в бегах, сами понимаете...
Старший патрульный замялся.
– Всего пятьсот, говорите... – Он почесал под фуражкой. – А, ладно, давайте сколько есть!
Получив деньги, полицейские поплелись прочь, явно разочарованные тем, что так мало удалось заработать на столь крупных преступниках. Ольга так и осталась стоять с протянутыми руками, глядя на их удаляющиеся спины.
– Эй, блюстители порядка, постойте! – вдруг окликнул их Диего.
Полицейские удивленно обернулись.
– А если нас снова остановят? Нам что, каждому придется платить? Тем более, сами знаете, денег у нас больше нет.
– Если остановят, скажите, что ребята с пятой патрульной бригады вас уже «проверили», – ответил старший. – У нас тоже есть понятия о чести. И вот еще что... Вы бы лучше не отсвечивали тут на улице, а то видон у вас, я вам скажу...
И скрылись за углом торгового центра.
– Какая муха тебя укусила? – проворчал Диего, взглянув на Ольгу.
– Каким кошмарным стал мир, – с горечью ответила та.
– Увы, он всегда был таков, – проговорила немного протрезвевшая Мишель. – Просто раньше ты смотрела не по сторонам, а только на экран своего телевизора. Потому и не замечала действительности.
У Ольги опустились руки.
– Кстати, насчет действительности... По части нашей внешности они правы, – сказал Диего, глянув по сторонам. – Лучше нам и правда подождать где-нибудь в другом месте. Мы выглядим словно горстка потерпевших кораблекрушение. Да и дождь начинается...
– Можно зайти вон в ту гостиницу, что в торговом центре, – согласился капитан Уилкс. – Там, похоже, бар в холле и окна как раз выходят на причал. Если пришвартуется субмарина, мы ее сразу заметим.
Он взял одной рукой все еще покачивающуюся Мишель, другой – не менее потерянную Ольгу и повел их в сторону сияющей вывески гостиницы. Там они расположились за столиком у гигантского окна.
– Что будете заказывать? – спросила подошедшая официантка.
Капитан, Мишель и Ольга переглянулись. Деньги кончились у всех.
– В нашем заведении нельзя сидеть просто так, – нахмурилась официантка.
Диего вздохнул, вынул из кармана купюру и положил на стол.
– Поразительно, – сказал он. – Я нанялся к вам, чтобы заработать, а только и делаю, что плачу. Я вообще контрабандист или меценат?..
И повернулся к официантке:
– Милая, нам чего-нудь перекусить, не слишком дорого, но сытно. На ваше усмотрение. А также пива. Капитан, вы как?.. Два, два бокала!
– Три, – хмуро сказала Ольга.
– Четыре, – добавила Мишель.
– О нет! Тебе хватит, дорогуша, – воскликнул Диего и, повернувшись к официантке, с улыбкой сказал: – Три пива и чай.
Мишель разочарованно отвернулась к окну.
Вскоре на их столе появились четыре блюда, три запотевших бокала и дымящаяся чашка.
– Ну чего же ты не ешь, детка? – спросил капитан Уилкс, заметив, что Ольга без особого аппетита ковыряется вилкой в тарелке. – Тебе нужно подкрепиться. Мы давно не ели, и еще неизвестно, когда удастся в следующий раз.
– Честно говоря, после всего, что происходит вокруг, жить желание пропадает, не то что есть, – ответила та.
– И все-таки жизнь продолжается, – покачал головой капитан. – К тому же есть множество вещей, ради которых стоит жить, не правда ли? Не ты ли всегда говорила об этом?
Ольга не ответила. Взглянув в залитое дождем, словно слезами, окно, она увидела одиноко стоявшего посреди опустевшей мокрой улицы человека. Потоки водопадом стекали с его бесформенной кепки, но тот словно не замечал бушевавшего ливня. Приглядевшись, она узнала в нем того самого бывшего учителя, с которым недавно беседовала. «Быть может, капитан Уилкс прав? – подумала она. – Есть ведь люди, которым живется гораздо хуже, чем мне. В то время, когда я тут жалуюсь на судьбу, некоторые и рады бы пожить хотя бы так, да не могут. А иным и жить-то осталось совсем чуть-чуть. Например, девочке Луизе с далекого острова Эмери. И мы способны сделать жизнь лучше если не себе, так хотя бы другим».
Учитель продолжал стоять, опустив голову, что-то теребя в руках. Приглядевшись, Ольга поняла, что это подаренные ею деньги. И вдруг ей стало ясно, почему он там стоит. Неподалеку виднелась вывеска алкомаркета: мигающий неоновый развеселый парень один за другим вливал в себя стакан за стаканом. Видимо, внутри учителя сейчас шла жестокая борьба. Вот он бросил долгий взгляд на витрину, вот уже повернулся в ту сторону... «Неужели пойдет?» – пальцы Ольги нервно смяли скатерть на столе. Вот он уже повернулся и сделал несколько неуверенных шагов к алкомаркету... «Пошел! Все-таки пошел!..» – Сердце Ольги заныло. И вдруг учитель замер, резко оглянулся, словно почувствовав ее полный боли взгляд, и быстро зашагал обратно – в сторону гостиницы, той самой, где они сидели. Через минуту распахнулись двери.
В холле воцарилась тишина. Все, как посетители, так и девушки за ресепшеном и барной стойкой, молча уставились на вошедшего. Даже официанты застыли с подносами в проходах между столиками.
– Это что еще за чучело? – наконец шепнул кто-то из посетителей, и по холлу покатился напряженный ропот.
Учитель повернулся было, чтобы уйти. Но в этот момент он поймал взгляд Ольги и, вздохнув, уверенно направился к барной стойке.
– Вы чего-то хотели? – растерянно улыбаясь, спросила девушка-бармен.
– Да, я собираюсь снять на ночь комнату в вашей гостинице, – сбивчиво сообщил бывший учитель. – Но для начала не помешало бы немного перекусить.
Девушка растерялась еще больше.
– Тебе не кажется, дорогая, чем-то тут воняет?.. – шепнул своей подружке сидящий за соседним столиком гламурного вида парень.
– Простите, но, боюсь, услуги нашего заведения вам не по карману, – наконец вымолвила бармен.
– Что вы, что вы... Деньги у меня есть! – поспешно воскликнул учитель, выкладывая на стол смятые купюры. – Так можно посмотреть меню?
На девушку-бармена жалко было смотреть. В секунды на ее лице промелькнуло множество гримас – от замешательства до отвращения. Она было протянула меню, но тут же отняла.
– Простите, я на секундочку... – бросила она и пропала. Через мгновение вернулась в сопровождении тучной дорого, но вульгарно разодетой барышни, видимо, администратора гостиницы.
– Мы таких, как вы, не обслуживаем, – без всяких прелюдий сообщила та. – Прошу вас покинуть помещение.
– Но у меня же есть деньги! – возразил учитель, дрожащей рукой протягивая купюры. – Вот, взгляните сами. Если у меня они есть, разве я не могу купить у вас еду? Или давайте я сначала сниму номер и приведу себя в порядок...
Управляющая отступила от протянутой руки с таким видом, словно он подавал ей склизкое насекомое. Но опытным взглядом успела разглядеть сумму.
– Ладно, обслужи его, – поморщившись, сказала она бармену и добавила, обращаясь к учителю: – Только поселить в нашей гостинице мы вас не можем, да и есть вы пойдете в другое место.
– Куда же я пойду? На улице ведь дождь.
– А где вы обычно питаетесь? Туда и идите. Я же сказала: это место не для вас!
– Ну, можно я хотя бы присяду вот тут, на краешке? – Он указал на пуфик у двери.
– Я не буду повторять дважды. Заказывайте и проваливайте. Иначе мне придется вызвать охрану... О, а вот и полиция!
Двери кафе с грохотом распахнулись, и в помещение ввалились трое парней в полицейской форме.
– Уважаемые, этот человек нарушает общественный порядок, – тут же бросилась к ним администратор.
– Неправда! Я ничего не нарушал! – вскричал учитель.
– Тебя не спрашивают, – тут же осадил его один из полицейских, видимо, старший. – Ты как вообще сюда попал? Ничего не перепутал?
– Разве я не имею права, как все, поужинать в кафе?
– Как все... – презрительно бросил другой полицейский. – Посмотри на себя! Ты из какой выгребной ямы вылез, быдло?
– Согласен, может быть, одет я сейчас не очень подобающе... – Учитель гордо выпрямился. – Просто нынче магазины одежды закрыты. Но завтра я обязательно куплю себе...
– Да кто тебе что продаст? От тебя же разит, как от помойки. Только товар перепортишь. Давай двигай, если не хочешь неприятностей.
Взгляд учителя метнулся по притихшему залу. Ольга дернулась, но рука Диего сильно сдавила ее запястье. Она отвернулась.
– Но... Я же не бесплатно... – с горечью произнес учитель, дрожащей рукой протягивая деньги. – Я тоже имею право!.. Я же тоже человек!..
– Украл где-то деньги и думаешь, что уже стал человеком? – Старший полицейский ловко вырвал купюры у него из рук.
– Отдайте!.. Это мое!.. – взмолился учитель.
– Скажи спасибо, что я тебя еще за кражу не запер. – Полицейский взял с барной стойки бутылку водки и сунул учителю. – Так уж и быть, на, похмелись... А теперь проваливай. Дверь там!
Учитель помялся какое-то время... и вышел.
– Быдло совсем обнаглело, – процедил сквозь зубы старший полицейский, засовывая Ольгины деньги себе в карман.
– Сколько там? – спросил его один из сослуживцев.
– На сегодня погудеть хватит.
Полицейские уселись за столик.
– Чего будем есть-пить?
– А чего думать-то? Вот уже все подано! – Старший бесцеремонно переставил на их столик все содержимое с соседнего накрытого стола с табличкой «Заказан».
– Ой, это же зарезервированное место, – всполошилась администратор. – С минуты на минуту посетители придут.
– Ничего, еще раз накроешь, – отмахнулся полицейский, откупоривая бутылку вина. – И, кстати, за то, что помогли вам вытолкать того бродягу, этот ужин – за счет заведения.
– Но...
– Что еще за «но»? – Старший полицейский впился в администратора взглядом пса, который только и ждет команды «Фас!». – Вы же не хотите, чтобы завтра к вам в гостиницу нагрянула какая-нибудь внеплановая проверка, а?
Администратор вздохнула, шепнула девушке-бармену: «Обслужи» – и поспешно удалилась.
– Ловко ты, – с восхищением произнес третий патрульный, до этого все время молчавший.
– Всему вас, молодых, учить надо!..
Ольгу трясло от негодования, но она всеми силами не позволяла вырваться ярости: ведь одна вспышка может привести к взрыву и погубить всех! Она почти не слышала, как Диего шепнул ей, что прибыла долгожданная субмарина, лишь почувствовала, как ее потянули к выходу. Когда ее под безжалостно хлещущими потоками дождя вели к парковке мимо припаркованной прямо на тротуаре полицейской машины (обходя ее, люди недовольно косились, но молчали), она не сводила глаз с человека, сидящего у столба рядом с входом в гостиницу. Неподвижный, смотрящий перед собой остекленевшим взглядом, иногда он подносил к губам бутылку. И лишь это движение напоминало о том, что он жив – все еще жив учитель, которому уже никогда не суждено учить детей.
– Добро пожаловать на борт! – с улыбкой объявил появившийся из люка субмарины Нико. – Похоже, я пропустил что-то весьма интересное.
– Ничего особенного, – икнув, ответила Мишель. – Всего-то навсего гонки на аквабайках со стрельбой и погоней, разборки с полицейскими... Скука!
– Вот как чувствовал! – Нико с досадой хлопнул ладонью по корпусу подводной лодки. – В следующий раз воровать транспорт пойдет кто-нибудь другой.
И, разочарованно вздохнув, Нико скрылся в субмарине, чтобы дать возможность спуститься туда остальным.
По сравнению с катером Центра Милосердия суденышко ялгов казалось совсем крохотным. Количество кают говорило о том, что оно предназначено для перевозки двух, от силы трех пассажиров. Зато интерьер свидетельствовал о том, что пассажиры эти должны относиться как минимум к ялгской элите. Несмотря на то что внутри все покрывал толстенный слой пыли, сразу же бросилась в глаза небывалая роскошь: белые лакированные стены, золоченые ручки, даже пульт управления в рубке оказался инкрустирован серебром и золотом – этакий плавучий мини-дворец. Ольга с удивлением обнаружила в субмарине мини-бар, телевизор и колонки стереосистемы. Впрочем, в тот момент дизайн и оснащение судна волновали Ольгу меньше всего. Главное было – побыстрее выбраться с Магнуса.
Капитан Уилкс вошел в рубку, надменным взглядом окинул приборы и сказал: «Хм», – видимо, означающее, что он если не восхищен, то, по крайней мере, доволен увиденным. Сдув с пульта управления облачко пыли, он быстро пробежался пальцами по тумблерам и кнопкам: вместо гулкого ворчания, как обычно звучал их катер, двигатель субмарины отозвался едва заметной вибрацией.
– И на это корыто мы променяли мою девочку? – все же презрительно хмыкнул капитан.
Ольга невольно улыбнулась: не скажи он этих слов, это был бы не капитан Уилкс.
Подлодка плавно отошла от причала и, поразительно быстро набирая скорость, помчалась по каналу.
– А если нам все-таки не удастся выйти в океан? – спросила Ольга.
– Ну, тогда придется на самом деле брать вас в заложники, – ответил Диего. – И как честный пират я потребую от грасийских властей миллион денег и свободный проход до Эмери.
– Власти не вступают в переговоры с террористами, – проворчал капитан Уилкс.
– Значит, придется сдержать слово пирата и подорвать себя вместе с вами и подлодкой, – пожал плечами Диего. – Всяко лучше, чем всю оставшуюся жизнь гнить в тюряге на Гевангенисе.
Ольга с опаской взглянула на него – как-то уж слишком серьезно прозвучала шутка. И шутка ли?.. Что-то ей подсказало, что он запросто может так поступить.
– Давай, Диего, взорви нас к херам собачьим! – подала голос Мишель. – К Соршу эту дрянную жизнь!
Медсестра Центра Милосердия сидела на полу, прислонившись к стене рубки, и смотрела перед собой пустым взглядом. Но не спала и, похоже, окончательно протрезвела.
– Гляжу, нашу Крошку снова накрыли суицидальные идеи? – сказал Нико.
– Уж куда лучше, чем влачить жалкое существование в этом никчемном мире, – мрачно подтвердила медсестра.
– Ты же медик, Мишель, – укоризненно взглянула на нее Ольга. – Ты должна спасать жизни, а не прерывать. Даже свою собственную.
– Медик... – с усмешкой повторила та. – В гробу я видела всю эту медицину!
– Зачем же тогда выбрала эту профессию?
Мишель сфокусировала на Ольге свой все еще мутный взгляд, но промолчала и снова отвернулась.
– Нет, правда. – Ольга села рядом с ней. – Меня с момента нашего знакомства мучает этот вопрос: как тебя занесло на такую работу?
– Что тебя удивляет? Профессия, каких много.
– Просто один человек сказал мне, что в наши дни лечить людей у нас на архипелаге – непрестижно. Сейчас грасийцы выбирают более изысканные профессии.
– Но ты ведь тоже училась в медакадемии на Хелсе.
– О, я не в счет. Меня с детства все считали не от мира сего: я все мечтала помогать всем на свете и вечно носилась с ранеными зверушками... Но ты-то, судя по манерам, прости за сравнение, гламурная кукла, а тоже пошла «ковыряться в кишках». Хотя могла стать каким-нибудь дизайнером, менеджером, журналистом...
Мишель с грустью взглянула на Ольгу. Губы ее дрогнули, словно она хотела ответить, но, мотнув головой, отвернулась.
– Я чем-то обидела тебя? – обеспокоилась Ольга.
– Да нет. – Мишель попыталась улыбнуться, но глаза ее вдруг стали влажными. – На самом деле, отправляясь учиться на Хелс, я меньше всего думала о престиже. И, ты права, я вовсе не собиралась спасать всех. Я лишь хотела помочь одному-единственному человеку.
Медсестра надолго замолчала – сидела, опустив голову. В какой-то момент Ольге даже показалось, что она уснула. Но вдруг Мишель резко вскинула голову и взглянула на Ольгу странным, каким-то даже чересчур трезвым взглядом.
– Я никому об этом не рассказывала. Даже Марку, – сказала она. – Хотя, если расскажу, может, легче станет... Я родилась в стандартной семье, каких сотни тысяч живет на нашем архипелаге. Отец – инженер, работал на аграрном острове Епи во французском районе, мать – геолог. У нас был хорошенький небольшой домик на Вилларе. Родители меня баловали, как и принято баловать единственную любимую дочку. В принципе, до совершеннолетия я вообще думала, что в мире нет большего горя, чем когда отец не разрешает завести дома какую-нибудь причудливую зверюгу или отправиться с подружками в какой-нибудь взрослый клуб. Я вот-вот должна была окончить школу, и мир открывал предо мной безграничные горизонты, чтобы найти призвание в нашем идеальном обществе...
Мишель вдруг повернулась к Нико.
– Слушай, дай выпить, а? Я знаю, что у тебя всегда есть.
– Может, тебе хватит? – отозвался тот.
Но Ольга кивнула ему, мол, дай. Нико пожал плечами и действительно достал из рюкзака баночку пива и бросил Мишель. «Когда он успевает пополнять свои запасы? – удивилась Ольга. – Наверняка завернул в магазин по пути к «Меркатусу», пока мы драпали от полицейских...» Между тем Мишель сделала пару глотков и продолжала:
– Когда мне стукнуло шестнадцать, мама уехала в командировку на остров Мине. Ну, тот, где сплошные рудники... Там проводились правительственные исследования в какой-то новой шахте, и маму пригласили как специалиста по горным породам. Я не знаю подробностей, но, по слухам, в шахте взорвался метан. В тот самый момент, когда там была мама. Часть рабочих погибли на месте. Моей маме повезло – она выжила, и вовремя прибывшие спасатели вытащили ее из-под завалов вместе с еще несколькими шахтерами. Она сильно пострадала, но главное – осталась жива. Двум выжившим, маме и еще одному бедолаге, потребовалась серьезная медицинская помощь, которую не могли оказать на месте. Тут уж спасибо нашим властям: медики вертолетом отправили пострадавших в столицу, где их определили в лучшую клинику – Магнусовский медицинский центр. Там было все необходимое: оборудование, персонал... Казалось бы, чего еще желать? А потом... потом... один человек из клиники, хирург, в руки которого передали маму, назвал сумму, которую мы должны заплатить за операцию.
У Мишель на щеках заблестели слезы.
– Но ведь по закону медицинская помощь во всей Грасии бесплатна! – удивилась Ольга. – Тем более ты сама сказала, что твоя мама работала на правительство.
– По закону – возможно. Нам в больнице так и сказали: «Что-то не нравится? Подавайте в суд!» Да только судебные разбирательства продлились бы гораздо дольше, чем могла прожить моя мать. Разве у нас был выбор? Родные второго пострадавшего все-таки собрали нужную сумму, и тот человек жив до сих пор. Но нам деньги было взять неоткуда. Отец всю жизнь проработал на невысокой должности. Маме полагалась страховка, но с ее выплатой медлили – ждали результатов лечения, чтобы понять, какое пособие платить: как за производственную травму, инвалидность или гибель при исполнении. Отец днями обивал пороги всевозможных правительственных учреждений, правды искал. Не нашел. Оказалось, чиновникам некогда заниматься такими мелочами. Они-то мыслят масштабами страны! Что им было за дело до спасения одного-единственного человека... К тому же мать положили в Магнусовский медицинский центр, который считается одним из лучших лечебных учреждений архипелага. «Раз самые опытнейшие врачи Грасии не могут вам помочь, чего же вы от нас хотите?» – отвечали чиновники отцу. По той же причине маму отказывались перевести в другие клиники – ведь она уже лежала в одной из лучших больниц страны. Правда, один доктор все-таки согласился посодействовать переводу больной в его клинику, где он сможет оказать помощь, да только, как выяснилось, тоже не бесплатно. А все это время мама медленно умирала в больнице! В лучшей больнице Грасии: с новейшим оборудованием и самыми профессиональными врачами!.. Ты спросила, как я попала в медакадемию? Как только я закончила школу, я пошла туда в надежде, что успею выучиться до того, как мама умрет. И плевать мне было на все престижи! Я еще училась на первом курсе, когда ее не стало. Ей было всего тридцать семь! Понимаешь? И это в стране, где средняя продолжительность жизни – девяносто лет!
– И неужели потом этого врача не наказали?
– Наказали... – повторила Мишель, холодно усмехнувшись. – Конечно, наказали! Да только не правительство. Все время, что мама провела в больнице, шло следствие – отец все-таки подал в суд. Да только хирург, который угробил мою мать своим алчным бездействием, был на хорошем счету, слыл одним из лучших специалистов в своей области. А так как тело матери после смерти кремировали, вместе с ним сгорели все доказательства его вины. Да и судэксперты были на стороне своего коллеги. В итоге суд постановил выплатить семье пострадавшей положенную страховку по графе «гибель при исполнении…», и дело закрыли. Да только маму эти деньги воскресить не могли! И тогда мой отец пошел в охотничий магазин, купил ружье, подкараулил этого гада у входа в клинику и...
– Убил?..
– Помню, тогда все СМИ шумели: «Сумасшедший расстрелял врача на глазах у пациентов!» Отец хотел снести ему голову... да, к сожалению, промахнулся – задел лишь правую часть лица. Так что позже милосердные коллеги-хирурги с помощью пластической операции восстановили доктору его слащавую физиономию, и тот спокойно вернулся на прежнее место в ту же самую клинику. Еще и компенсацию получил, скотина, как «пострадавший на работе». Ну а мой папаша до сих пор отбывает срок на Гевангенисе. Вот так я за один год лишилась и отца, и матери. Такое вот у нас в стране милосердие!
Мишель смяла пустую пивную банку и швырнула в угол.
– Кто этот доктор? – прошептала Ольга. – Быть может, я его знаю?
– Знаешь. – Мишель горько усмехнулась. – Еще как знаешь! Просто оглянись вокруг: они же повсюду! Практически в каждом медицинском учреждении!
– По-твоему, это не единичный случай?
Мишель взглянула на нее.
– Как же ты наивна, Ольга. Я думала, последние сутки в столице показали тебе, как выглядит наша страна на самом деле. Она только по телевизору – идеальное место для жизни. «Островной наш рай. Наш лучший справедливый рай!..» – пропела Мишель гимн их государства. – На самом же деле кругом сплошной разврат, коррупция, чиновничий и полицейский беспредел да завуалированная нищета.
И Ольга тут же вспомнила встреченного недавно учителя.
– Как же ты жила с этим все это время? – спросила она.
– Как жила?.. Продолжала учиться в академии. Вот и представь, каково мне было получить такую ненавистную для меня профессию да потом еще и влиться в мир коллег убийцы моей матери. Я кое-как проучилась оставшиеся четыре курса, а когда пришла пора распределения по клиникам, подала рапорт на увольнение. Потом началась абсолютно никчемная жизнь, которая в итоге и занесла меня на ту самую смотровую площадку нашего столичного мегаполиса.
– Значит, Туз все-таки правду сказал?
– Правду, правду... Марк Агеласт действительно меня спас, практически из могилы вытащил. И не только тем, что не дал мне утонуть. Он мне сразу понравился. Точнее, его взгляды на жизнь. В принципе, на той его философии, что вокруг в мире только дерьмо, мы с ним и сошлись. У него тоже была жизненная история, даже покруче моей. Такая мерзкая, что и рассказывать тошно... Вот так мы и жили с ним – наслаждаясь друг другом и ненавидя весь окружающий мир. Три беспечных года...
– А почему же расстались?
– Да потому что, как выяснилось, в отличие от Марка я до сих пор не потеряла веру в людей. Понимаешь?.. Даже после всего этого не потеряла! В душе я все равно верила, что, раз я сама другая, то могут быть еще такие же люди в этой на вид цивилизованной, а на самом деле дикой стране. Ведь хоть кто-то же должен в Грасии исполнять свой долг и действительно помогать людям, не думая о собственном кармане. А если даже таковых и не существует, так пусть будет хотя бы один такой медик. И может, так случится, что именно в его руках однажды окажется судьба чьей-то матери... Так что, когда я узнала об открытии Центра Милосердия, я не задумываясь откликнулась на вакансию. И я рада, Оля, что познакомилась с тобой. Благодаря тебе я узнала, что в мире еще есть доброта и слово «милосердие» – не пустой звук!
Последнюю фразу Мишель произнесла, уронив голову на ладони. А спустя мгновение Ольга поняла, что ее коллега спит. Она еще долго сидела, обхватив Мишель за плечи, и ей казалось, что мир ее рушится – иллюзорная реальность рассыпается и вот-вот раздавит ее своими обломками. От мрачных мыслей ее отвлек голос капитана Уилкса:
– Приближаемся к океану.
Она подошла к небольшому лобовому стеклу. Субмарина как раз поворачивала в Виа Окто – широкий канал, ведущий к океану, и перед ними предстала длиннющая пробка. Разнокалиберные суденышки продвигались вперед медленными рывками, а далеко впереди виднелась причина затора – мигающий маячками полицейский кордон. На выходе в океан тщательно проверяли каждое судно.
– Что ж, малютка, пришло и твое время, – сказал Нико, похлопав по штурвалу. – Покажи, на что ты способна. Не зря же мы так старательно воровали тебя у ялгов.
Субмарина стала быстро погружаться и, когда достигла пробки, полностью оказалась под водой. У них над головами мелькали днища кораблей, а справа и слева тянулись бетонные стены канала. Внизу, за толстой прозрачной переборкой, сияя огнями окон, пронеслась электричка магнусовского метрополитена.
– Отличное средство от пробок, – сказал Нико и погасил в салоне свет, чтобы его ненароком не заметили сверху.
Вскоре наверху мелькнули сине-красные огоньки полицейского кордона, и под восторженные возгласы команды субмарина рванула в темную океанскую бездну.
14 дней до возвращения
Чтобы избежать новых встреч с полицией и военными, субмарина постоянно шла на глубине. Путь до острова Феррео, по расчетам, должен был занять часа четыре, если идти осторожно, без спешки. Диего и Нико убивали это время, развлекаясь игрой в карты. Мишель первый час провалялась в каюте с головной болью. Но потом ей все же полегчало, и, устав от безделья, она быстро вникла в правила игры, присоединившись к азартной части экипажа. Капитан Уилкс смотрел на них с нескрываемым презрением. Он демонстративно гордо проходил мимо игроков с тряпкой и флаконом чистящего средства в руках, которые обнаружил в какой-то нише, и продолжал усердно надраивать и без того уже сверкающие чистотой приборы и стенки подводного судна.
Ольга шаталась по кораблю как неприкаянная. Азартные игры она не любила с детства, а к уборке субмарины капитан никого не подпускал, заявив, что это обязанность хозяина. Ольга даже пару раз с удивлением услышала, как капитан Уилкс назвал подлодку «своей девочкой». Когда же Ольга напомнила ему, что «хозяином» он пробудет совсем недолго, – даже если судно не отберут эмерийцы, его придется вернуть ялгам, – капитан презрительно фыркнул и погрустнел.
В одной из кают Ольга обнаружила компьютер, но так как интернета на глубине не было, толку от него оказалось мало: ни новости посмотреть, ни фильмы, ни связаться с кем-нибудь... От нечего делать Ольга решила поболтать с «внутренним голосом». Застав ее за этим занятием, Мишель удивилась и вкрадчиво поинтересовалась:
– Оля, у тебя все в порядке? Я понимаю, что долгое нахождение в замкнутом пространстве плохо влияет на психику...
Еще бы, ведь со стороны это выглядело так, будто она говорит сама с собой. Ольга поспешила успокоить коллегу. Впрочем, беседы с «голосом» тоже не доставляли ей особенного удовольствия. Ведь раньше она в основном расспрашивала Хелу о разных интересных вещах, а все ответы та черпала из интернета. Даже вся база накопленных знаний «внутреннего голоса» – воспоминаний Ольги – тоже хранилась где-то далеко, на каком-то отцовском сервере. Так что без доступа к Всемирной паутине Хела знала меньше, чем она сама, а если точнее – не знала ничего.
И вдруг примерно на середине пути до Феррео, к великой радости, Ольга обнаружила в каюте небольшую пачку дисков. Это оказалась подборка художественных фильмов. Смахнув с них пыль, Ольга включила компьютер и надела наушники. Однако обрадовалась она рано. Все фильмы оказались боевиками, снятыми грасийской кинокомпанией «Колорфул». Ольга просматривала их быстро, так как перематывала кровавые сцены, а без них любая из этих кинокартин превращалась в короткометражку. Причем у нее создалось впечатление, что сняты эти фильмы по одному сценарию. Каждый начинался с демонстрации прелестей девушки – известной на архипелаге кинозвезды. Она оказывалась либо научным сотрудником на океанской станции, либо скромной жительницей прибрежного городка, либо путешествовала с отцом на яхте... Тут авторы проявляли некоторую фантазию, впрочем, род занятий красавицы никак не влиял на дальнейшее развитие сюжета. Вдруг откуда ни возьмись появляется эмерийская пиратская эскадра на ржавых, утыканных пушками и торпедами суденышках. После ожесточенного боя пираты захватывают станцию (городок, яхту), грабят, убивают, насилуют (если фильм попадает в категорию 21+), а добычу вместе с красоткой-героиней увозят в свое логово на Эмери. В этот момент появляется отважный герой – конечно же, ялг. Сначала он на шикарном небольшом и очень быстроходном боевом корабле победоносно пробивается сквозь пиратский флот, затем высаживается на Эмери. Пиратский остров всегда выглядит как заваленная алмазами и золотом мрачная темная крепость со средневековыми башнями, полная агрессивных, вооруженных до зубов людей. Перебив большую их часть, отважный герой достигает логова главного пирата – усыпанной сокровищами пещеры, освещенной факелами, и встречается со злодеем – богато, но безвкусно разодетым здоровенным бандитом. Они долго и мучительно лупцуют друг друга различными орудиями убийства. Герой побеждает, но, вместо того чтобы добить поверженного врага, спешит к пленнице. Пока они целуются и обмениваются радостными приветствиями, злодей приходит в себя и снова бросается на героя. На этот раз преимущество у врага, он вот-вот нанесет решающий удар... Но в этот момент перед глазами героя возникает сцена, как отец (капитан, учитель) говорит: «Вставай! Борись!» Это придает герою сил, и он каким-нибудь изощренным способом (тут все зависит от кровожадной фантазии сценариста) отправляет злодея к праотцам. И вот наконец герой, целуя свою возлюбленную на фоне пылающих руин эмерийского замка, спрашивает: «Ты как, детка?» Она отвечает: «В порядке!» И они вместе мчатся в океанскую даль с трюмами, набитыми сокровищами загубленного супостата. Титры. После просмотра четвертого такого фильма Ольга начала испытывать невольное отвращение ко всему киноискусству в целом и грасийскому в частности, а потому бросила этот мазохизм и выключила компьютер. Одно радовало – таким образом она скоротала больше часа ожидания.
«Лучше бы ялги хранили тут документальные фильмы, – подумала Ольга. – Особенно по эмерийскому вопросу». Ей так хотелось понять, почему один из народов архипелага ненавидит остальные и ведет эту бессмысленную войну.
– Почему мы воюем с эмерийцами? – переспросил капитан Уилкс, когда она задала ему этот вопрос. – Потому что они варвары, вот почему.
– Ну а лично вы? – не унималась Ольга. – Какие лично у вас причины враждовать с этим народом?
– А что я... – Капитан задумчиво поскреб затылок. – Я солдат, вот и вся причина. Командование приказало – и вперед!
Она пыталась расспросить об этом Диего, но тот лишь рассмеялся в ответ и, не отрываясь от игры, сказал, что скоро она с «эмерийским вопросом» познакомится лично – когда попадет к пиратам.
– Но все-таки, почему эмерийцы ведут войну? – не унималась Ольга.
– Чтобы понять эмерийца, нужно родиться эмерийцем, – пожал плечами тот. – Вот прибудем на Эмери, тебе там ну о-о-очень красноречиво расскажут...
При этих словах Диего направил на нее указательный палец, изображая пистолет, сказал «Пух!» и расхохотался.
Разочарованная Ольга вернулась в каюту. Взгляд ее снова скользнул по полке с дисками, и она содрогнулась. Уж о чем о чем, а об Эмери эти фильмы расскажут не больше, чем какой-нибудь писатель-фантаст.
– Мы в регио Ялг, – сообщил из рубки капитан Уилкс. – Скоро будем на месте.
Ольга готова была прыгать от восторга, глядя в перископ на проносящиеся мимо просторы ялгских островов. И хотя это был еще далеко не конец их путешествия, она чувствовала: цель близка. От крайнего острова ялгов до Эмери им останется преодолеть всего какой-то десяток морских миль. Правда, он же будет и самым сложным, ведь путь преграждает железная стена Муруса.
Субмарина прошла между крупными ялгскими островами Хортелано и Фраганте. Теперь слева тянулся берег острова Жардин.
– Взгляните, какая красота! – с трепетом воскликнула Ольга. – Города ялгов... Разве они не прекрасны?
Повсюду из зеленой чащи леса возвышались настоящие дворцы с зелеными террасами, водопадами, памятниками. Город походил на Центр культуры ялгов, на открытии которого Ольга побывала на своем родном Елтине, да только размерами превосходил его раз в десять.
– Меня всегда восхищала архитектура этого великого народа, – сказала она.
– А по мне, так чересчур вычурно. – Диего брезгливо сморщился. – Для меня эмерийская простота куда милее этих расфуфыренных хором. Обидно только, что скоро и остров Пасео тоже будет выглядеть так же.
– Да, я заметила, что ялги строят там города в своем стиле, – ответила Ольга. – Меня это, признаться, удивило. Ведь если эмерийцам больше нравится их собственная архитектура, для чего же ялги навязывают им свою? Разве нельзя сохранить народную культуру?
– Просто ялгам не нравится жить в эмерийских городах, потому-то они и возводят повсюду свои дворцы, – пожал плечами Диего. – Что тут удивительного-то?
– Да, но ведь они же строят их для эмерийцев.
– Кто тебе такое сказал?
Ольга удивленно захлопала глазами.
– Постойте... Насколько, я поняла, когда мы были на Пасео, там строят новые города, чтобы переселить туда всех желающих эмерийцев.
– Ты поняла неправильно… – Диего злобно ухмыльнулся. – Эти города строят ялги для себя. И скоро на Пасео будут жить только ялги. Точно так же, как только ялги живут теперь тут, на Жардине.
– А разве этот остров не всегда был ялгским? – Ольга вконец растерялась.
– Посмотри повнимательнее. – Диего кивнул на перископ. – Только не на ялгские дворцы, а на лес. Ничего не замечаешь?
Ольга припала к перископу и пристально вгляделась в проплывающий мимо мохнатый зеленый ландшафт, но ничего необычного не заметила. Тогда Диего сам заглянул в перископ, направил его в нужную сторону и кивнул ей, мол, смотри. Сначала она не поняла, что именно он хочет ей показать: берег покрывали зеленые заросли леса. И вдруг среди листвы что-то мелькнуло. Она пригляделась. Вот, еще!..
– Глазам не верю! – вскричала Ольга. – Это же...
– Остатки эмерийского города, – кивнул Диего.
Действительно, во многих местах среди деревьев были заметны поросшие мхом, почерневшие от старости и обвалившиеся дома. Кое-где она разглядела даже остатки дорог и ржавые фонарные столбы. Все это она уже видела – на Пасео.
– Но ведь префект Арок говорил, что эмерийцы, которые смирились...
– Префект Арок – ялг, и он защищает интересы собственного народа, – сказал Нико. – Смирились... Что бы там вам ни говорили, вы не сыщете эмерийца, готового перейти на сторону врага. Ни добровольно, ни под страхом смерти. Лично я знаю лишь один такой пример, да и то ничем хорошим для перебежчика это не кончилось... Поверьте, нет ничего хуже для эмерийца, чем предательство своего народа. Не верите? Спросите у капитана Уилкса. Он достаточно воевал с эмерийцами, чтобы узнать их темперамент.
Она взглянула на капитана. Тот кивнул.
– Непокорные варвары, – покачал тот головой. – Договориться с ними невозможно. Даже если эмериец тебе улыбается – не верь. Это просто уловка, чтобы воткнуть тебе нож в спину, когда ты расслабишься и отвернешься.
– Ну, что я говорил? – сказал Диего.
– Куда же в таком случае перевозят эмерийцев? Я сама видела, как их грузили в баржу на Пасео.
– Не в новенькие ялгские хоромы, это точно, – ответил Нико.
– Вы знали? – Ольга взглянула на капитана Уилкса. – Знали, что эмерийцев не переселяют в новые города?
– Мы всего лишь выполняли приказы, детка. И не наше было дело, куда вывозят этот варварский народ, – сухо ответил тот.
– Но почему эмерийские острова достаются ялгам? – Ольга снова повернулась к Диего.
– Да очень просто. Пока одни воюют, другие пожинают с этого свои плоды, – ответил тот. – Я уже тебе как-то говорил, что весь контрабандный бизнес, начиная от поставок пиратам оружия и заканчивая торговлей эмерийскими алмазами, течет исключительно через карман префекта. Так вот, это еще не все. Арок – ялг, и до него все префекты на захваченных у эмерийцев островах были ялгами. Так что весь этот бизнес – не просто префекта, это бизнес ялгов. Он всего лишь человек, который контролирует процесс, ставленник своего народа. И бизнес этот касается не только денег. Их народ имеет с этой войны еще одну выгоду – земли. Пока государство Грасия сражается с пиратами, освобожденные от них острова достаются ялгам.
– Разве не преступно отбирать земли у их владельцев? – удивилась Ольга.
– С точки зрения морали – да, со стороны закона – нет. Ведь ялги берут себе эти острова под видом пустых. Пиратов прогнали, остров бесхозен. Так что юридически тут все безупречно. Более того, журналисты это преподносят так, словно ялги великодушно соглашаются навести порядок на этих замусоренных за столетия варварства островах. И вся Грасия еще и благодарна им за это.
Ольга вспомнила, что действительно нечто подобное видела в новостях. По телевизору показывали жуткие панорамы опустошенных выжженных островов, а голос за кадром вещал о великой милости ялгов, которые самоотверженно согласились облагородить проблемные территории...
– Нет… – Ольга замотала головой. – Я не верю! Ялги – милосердный народ, они не могут так поступать!
– Верить или нет – твое дело, – пожал плечами Диего. – Но факт остается фактом. Можешь высадиться на берег и попытаться найти в этих городах хотя бы одного эмерийца.
Ольга в отчаянии посмотрела по сторонам, словно ища поддержки. Глаза Диего пылали гневом, Нико многозначительно ухмылялся, капитан Уилкс отвел глаза. Только Мишель равнодушно полировала пилочкой ногти, ей, как всегда, было плевать на глобальные проблемы.
– Хела! Хела, слышишь меня? – позвала Ольга.
– Привет, Оля! Слушаю! – откликнулся «внутренний голос».
– Сеть появилась?
– Да, мне удалось поймать сигнал с острова Жардин.
– Отлично. Можешь что-нибудь поискать в интернете из истории заселения этого острова?
– Секунду... Есть данные о том, что ялги поселились здесь двадцать восемь лет назад.
– А до этого?
– Информация в интернете по этому запросу отсутствует.
Ольга опустилась в кресло.
– И много таких островов? – тихо спросила она, взглянув на Диего.
– Отобранных у эмерийцев? Одиннадцать, не считая мелких. С Пасео – двенадцать.
– Так много?!
– А что ты хочешь? Открытая грасийско-эмерийская война длится уже полсотни лет. Ялги с самого начала этой войны поняли ее выгоду. Первые острова у эмерийцев отбирали еще деды и прадеды тех, кто заселяет их сейчас. Возьми даже названия островов. Я знаю, что ты говоришь по-ялгски, Ольга. Есть в названиях ялгских островов хоть одно их словечко? Нет! Эмерийцы же говорят по-испански. А теперь возьми название любого острова регио Ялг: Пасео – в переводе с испанского значит «прогулка», Жардин – «парк», Хортелано – «садовый», Фраганте – «ароматный», Пуэрто – «порт».
– Неужели люди на такое способны? – Ольга все еще не могла поверить в услышанное. – Ладно другие... Но ялги!
– Не «но ялги», а «именно ялги»! Вы просто плохо знаете этот народ. Еще бы, журналисты делают свое дело, – сказал Нико. – По телевизору, в интернете, в журналах и газетах они бесконечно восхваляют милосердие ялгов и их бескорыстную преданность государству. Не только вы, практически любой житель Грасийского архипелага знает о ялгах лишь светлое и хорошее. Если он, конечно, по каким-то причинам не сталкивался в жизни с ялгами... Ведь в СМИ попадает лишь та информация, которую позволяют ставить сами ялги. А вообще, это очень скрытный народец. В каждом туристе или торговце они подозревают шпиона, и их собственные службы безопасности не сводят глаз с любого посетителя их района. Они ревностно оберегают свой суверенитет, словно на него посягает весь мир. Например, ялги – единственный народ на архипелаге, у которого есть собственное гражданство помимо общего, грасийского. И стать гражданином ялгов может только ялг. Они далеко не каждому позволят жить на своей территории больше года, даже если это гражданин Грасии. А о том, чтобы кто-то из чужаков баллотировался на должность к ним в Империум, вообще не может быть речи. Ялги признают только ялгов!
– Честно говоря, никогда об этом раньше не задумывалась, – ответила Ольга. – Но, с другой стороны, если все действительно так, почему же тогда сами ялги свободно селятся в любом районе, где пожелают? Я знаю, что они даже занимают руководящие должности в правительствах других народов. У нас, например, в Империуме елтинцев работает более десятка ялгов, и двое руководят региональными отделами на русских островах.
– Вы мне задаете вопрос «почему»? – Нико хохотнул. – Спросите у самих ялгов. Хотя лучше не стоит. Иначе не вы, а вам начнут задавать неприятные вопросы вроде: «А вы с какой целью интересуетесь? Что вы имеете против ялгов?» Еще и привлекут за «расовую неприязнь»...
– Ладно, оставим ялгов, – перебил его Диего. – Надеюсь, не забыли, почему мы здесь очутились? Капитан, думаю, пора бы нам покинуть этот не столь гостеприимный край. Самое время повернуть штурвал и направить нос нашего подводного корабля южнее.
– На юг? – удивился капитан Уилкс. – Там ведь открытый океан! Там нет островов!
– Напоминаю: для того чтобы попасть на Эмери, нам сначала нужно посетить некий остров Феррео. А он находится южнее Жардина, – ответил Диего.
– Говорю же, я служил в этих водах, – настаивал капитан. – Ведь Мурус всего в каких-то пяти морских милях отсюда. И я заявляю, что южнее нет никаких обитаемых островов! Если вы, конечно, не планируете отмахать еще миль двадцать пять. Тогда аккурат попадете в регио Орсини.
– Сорш вас дери! – вскипел Диего. – Остров есть! И не в итальянском, а в ялгском районе! Не верите? Посмотрите внимательнее карту!
К счастью, у них с собой оказалась бумажная карта архипелага, которую им предусмотрительно выдал Марк Агеласт, зная, что вдали от цивилизации электронные навигаторы работать не будут. Контрабандист расстелил ее на столике, накрыв разбросанные игральные карты. Капитан Уилкс, состряпав обиженную физиономию, все-таки склонился над ней.
– Так-так... Феррео, говорите? – Он упер палец в острова ялгского района и повел его вниз. – Хм... Тут действительно что-то значится с таким названием. Ах, ну да! Если верить карте, это просто каменная глыба посреди океана.
– Значит, нам туда, – пожал плечами Диего.
– А если там ничего нет? Мы же не можем идти вслепую неизвестно куда.
– Нужные нам люди там есть. По крайней мере, были... Потому что, если их там нет, нам не попасть на Эмери. Ведь нам больше негде взять самолет.
– Но если там все-таки пусто? – настаивал капитан Уилкс. – Вдруг ты ошибаешься?
– Исключено!
– Почему бы нам не прокатиться туда и не проверить? – примирительно предложила Ольга. – Мы уже прошли полсотни морских миль. А до Ферреро всего мили две-три.
Капитан сконфузился.
– Дело в том... – Он быстро глянул на нее и тут же отвел глаза. – Я не хотел говорить, чтобы не расстраивать...
– Что опять стряслось? – насторожилась Ольга. – Не томите, капитан!
– У нас нет топлива.
– Марк же сказал, что субмарина заправлена под завязку, – поразилась она. – Ее ведь держали на случай эвакуации.
– Нет, он сказал, что она должна быть заправлена – по инструкции. Чувствуете разницу? Однако это не значит, что в судне действительно есть топливо. Когда мы отчалили, в баках было совсем немного. Быть может, кто-то из персонала Империума слил и продал. Заправляться на Магнусе, по понятным причинам, мы не могли. Я был уверен, что нам хватит и того, что есть. Тем более что все это время мы шли в экономном режиме...
– И на сколько у нас осталось?
– Сложно сказать... – Капитан Уилкс задумчиво щелкнул пальцем по какому-то индикатору на панели. – Если мы пойдем до Феррео, назад можем не вернуться. Это билет в один конец.
– О Милосердный Яин! Час от часу не легче!
Ольга обреченно опустилась в кресло.
– А разве мы не можем просто купить топливо прямо здесь, на Жардине? – подумав, спросила она.
– Ты шутишь? – воскликнул Диего. – Только представь себе: в ялгский порт заявляются люди, объявленные в розыск, и просят дозаправить украденное у ялгов же судно. И это на острове, который расположен в десяти морских милях от пиратского логова, а значит, там намного серьезнее относятся к безопасности, чем на других островах ялгов, которые и без того скрытны до паранойи. Угадайте, каков будет прием!
– Ну, я не это имела в виду, – пожала Ольга плечами. – Подумала, вдруг у вас есть какие-то знакомые из криминальной среды. Вы же контрабандист!
– Даже если мне и удастся разыскать своих коллег на незнакомом острове, что непросто, закупка топлива и заправка потребуют уйму времени. К тому же нам придется где-то прятаться вместе с субмариной. На это уйдет несколько дней, а то и недель.
– Так долго?
Диего развел руками.
– И все же подумай хорошенько, детка, – возразил капитан Уилкс. – Ведь если Феррео окажется необитаемой каменной глыбой, каковой он обозначен на карте, мы просто застрянем посреди океана. Нам конец!
Ольга молчала. «Ну почему я опять должна принимать решения, от которых зависит чужая судьба?» – в отчаянии подумала она. Если бы речь шла только о ее жизни, она бы не колебалась ни секунды.
– Конечно же, мы можем ждать хоть месяц, – задумчиво добавил Диего, – но вот сможет ли умирающая девочка Луиза?
Он попал в точку. Ольга уверенно встала.
– Да, это риск, – твердо сказала она. – Но мы избрали такое ремесло, когда постоянно приходится рисковать собственной жизнью ради спасения чужих. И избрал его каждый добровольно! Разве не так?
Она обвела взглядом присутствующих и остановилась на ухмыляющихся физиономиях Диего и Нико.
– Оговорилась, не каждый, – поправилась она и добавила, обращаясь к этой парочке: – Вы наемники, а это тоже ремесло, которое вынуждает рисковать ради других, пусть и за иные идеалы. А потому... – Она снова окинула взглядом всех. – Капитан, держите путь к каменной глыбе! И будь что будет...
Капитан Уилкс неуверенно покачал головой, но все же безропотно взялся за штурвал.
Пока субмарина шла на юг, капитан Уилкс обеспокоенно поглядывал на показатели запаса топлива, то и дело восклицая: «Все равно не нравится мне эта затея!» Особенно он забеспокоился, когда остров Жардин исчез на горизонте, а таинственный Феррео так и не появился. Когда же остров все-таки возник прямо по курсу, сомнения в правильности принятого решения охватили и Ольгу. Он действительно выглядела как возвышающийся посреди океана многомильный камень. Абсолютно пустынный!
Субмарина всплыла, уже не было смысла скрываться.
– Что-то я не вижу тут построек и людей, – сказала Ольга, вглядываясь через иллюминатор в поросшие редкой растительностью голые камни. – Диего, вы ничего не напутали?
– Капитан, обогните остров, – заметно нервничая, сказал контрабандист и ткнул пальцем в карту. – Видите эту бухточку? Правьте сюда.
Тот подчинился, всем своим видом показывая: «Ну я же говорил!» Бухта оказалась так же пустынна, как и весь остров.
– Нет, не то, – покачал головой контрабандист. – Давайте к следующей.
Они побывали в четырех бухточках, пока Диего наконец не сказал:
– Вот тут стоит осмотреться.
Эта бухта ничем не отличалась от остальных, лишь в дальней ее части чернела гигантская пещера.
– Идите к ней, – нервно повелел Диего.
Это была природная бесформенная дыра, достаточно большая, чтобы в нее смогло протиснуться небольшое судно. Она убегала вдаль черным тоннелем, исчезающим где-то в недрах острова. Капитан с сомнением посмотрел на Диего, тот кивнул.
– Нам точно туда?! – Ольга недоверчиво взглянула на контрабандиста.
– Именно, – ответил тот и тихо добавил: – Потому как больше некуда...
– Ох, не нравится мне все это, – в который раз покачал головой капитан Уилкс и постучал пальцем по стеклу прибора, показывающего практически нулевой запас топлива.
Субмарина погрузилась во мрак. Зажгли закрепленный снаружи на рубке прожектор. В его свете мимо проплывали сталактиты и сталагмиты, едва не задевающие борт судна. Пещера то расширялась до размеров небольшой подземной реки, то сужалась до ручья, такого крохотного, что казалось, подлодка вот-вот застрянет. Ольга с опаской поглядывала в задний иллюминатор на медленно уменьшающийся клочок светлого неба. Вскоре пещера повернула, и позади тоже сомкнулся мрак.
– Мы ползем тут уже целую вечность, – не выдержал капитан Уилкс. – Далеко еще?
– Не знаю, – пожал плечами Диего. – Я же сам здесь впервые.
– Впервые? – взревел капитан. – Проклятый пират, если ты сам не знаешь, куда нам идти, какого ж Сорша мы лезем в эту дыру?
– Диего, вы что, действительно тут никогда не были? – опешила Ольга.
– Да, это правда, – спокойно согласился эмериец. – Что вас удивляет? Не могу же я побывать на всех снабжающих пиратов базах! Но я из надежных источников знаю, что есть такой остров Феррео, расположенный в регио Ялг южнее Жардина, и что там – контрабандная точка. Говорили также, что там есть самолет. Чего вы еще от меня хотите?
– Вот и приплыли! – Капитан Уилкс всплеснул руками. – У него надежные источники... Да этой вашей базы, может, уже сто лет как не существует! Может быть, ее давно полиция накрыла!..
– Может, и так, – язвительно ответил Диего. – Но вы же не подсказали другой способ пробраться через Мурус.
– А почему вы решили, что ваша база именно в этой пещере? Быть может, на острове таких сотни? Почему мы не ищем в другой?
– В этой бухте была метка на скале, – ответил Диего. – Правда, совсем старая... Нарисованный черным крест. Такие знаки с незапамятных времен оставляли в архипелаге у своих пристанищ пираты и контрабандисты...
– Позор на мои седины – я иду по средневековым пиратским черным меткам!.. – Капитан Уилкс закатил глаза. – Да вы что, приключенческих романов обчитались?
Он повернулся к Ольге.
– Детка, у нас еще хватит топлива хотя бы выбраться из пещеры. Да, мы не сможем покинуть остров, зато у нас есть рация. Мы можем подавать сигнал бедствия до тех пор, пока нас не подберут...
– ...чтобы прямиком отправить в тюрьму, – закончил за него Диего.
– Уж лучше в тюрьму, чем сдохнуть в этой каменной могиле.
– Все равно рано или поздно все мы умрем, – меланхолично заявила Мишель, не отрываясь от полировки ногтей. – Годом раньше, годом позже... Какая разница?
– Лично я предпочитаю позже, – ответил капитан. – Детка, ты как?
Он с надеждой посмотрел на Ольгу.
– Послушаете своего капитана, – глянул на нее Диего, – или все-таки попробуете пройти дальше, разыскать базу, купить самолет и спасти от смерти несчастную девочку Луизу, которая нас ждет не дождется на Эмери?
«Он давит на меня, – подумала Ольга. – Это и понятно, ведь его положение хуже всех. Мы еще можем отделаться увольнениями, штрафами, или небольшими тюремными сроками. Ему же как эмерийскому террористу светит пожизненное. Я бы, наверное, тоже предпочла смерть вечному заключению... И все же он прав: если повернуть сейчас и сдаться, ради чего в таком случае был проделан такой путь? Была не была!..»
– Идем вперед! – повелела она.
Капитан Уилкс покачал головой, но все же повел субмарину дальше. Путь в неизвестность продолжался. Теперь с каждым метром капитан Уилкс все больше терял терпение. Движения его становились все резче, взгляды все суровее, фразы все холоднее. Когда в очередной раз пещера сузилась настолько, что раздался скрежет дна лодки о камни, он не выдержал.
– Все! Делайте что хотите, но дальше я судно не поведу! – вскричал он, отойдя от штурвала. – Не хватало еще быть заживо погребенными в глубине этого мертвого острова. Я уже не уверен, что у нас хватит топлива даже на половину пути наружу.
– Мы и так уже потеряли кучу времени и топлива! – воскликнул Диего. – Мы не можем повернуть обратно!
– Вот именно! – огрызнулся капитан Уилкс. – Мы не можем потерять еще больше и лишиться последнего шанса выбраться. А потому мое мнение – лучше сделать это сейчас.
– Быть может, попробуем пройти еще чуть-чуть? – робко предложила Ольга.
– Куда же еще, детка? Посмотри правде в глаза – это всего лишь каменная глыба.
Капитан Уилкс, вскинув подбородок, сложил на груди руки, всем видом показывая, что не уступит.
– Я поведу, – шагнул вперед Диего.
– Не сметь! – закричал капитан, подняв кулаки.
– Отойди от штурвала, ты, мерзкий стервятник! – прорычал Диего, выхватив пистолет.
– Ой, смотрите! Что это там впереди? – вдруг прогремел в рубке голос Нико.
– Где? – Ольга подбежала к лобовому стеклу. – Не вижу...
– Да вон же… – Нико указал вперед, одновременно ткнув Ольгу в бок. – Это свет?
Та удивленно взглянула на помощника капитана. Тот подмигнул.
– Ах да, точно, – неуверенно сказала Ольга. – Там действительно что-то есть. По-моему, там светлеет. Капитан, давайте пройдем еще чуть-чуть, а?..
– Не пытайтесь меня провести, – нахмурился тот, с сомнением поглядывая на царящий за лобовым стеклом мрак.
– Да разве вы не видите? Вон же, впереди! – Ольга старалась придать голосу как можно больше радости и уверенности.
– Ага, мы ползем тут так долго, что, небось, прошли насквозь эту ненавистную глыбу... – зло воскликнул капитан, все же хватаясь за штурвал. – Ладно. Но только чуть-чуть!
Субмарина снова двинулась по пещере.
«Ну, давай же, покажись!» – шептала про себя Ольга. Она сама не очень-то верила, что свершится чудо, но то, что провести капитана второй раз не удастся, знала наверняка. Если подлодка еще раз остановится, в следующий раз пойдет только обратно. И доберется ли до света – вот вопрос...
И вдруг ей действительно показалось, что впереди слегка посветлело. Она пригляделась и различила там едва заметное желтое сияние.
– Глядите! Там правда свет! – завопила она, запрыгав от восторга.
– Что значит «правда»? – воскликнул капитан Уилкс. – Значит, все-таки вы меня обманули?
– Но ведь получилось же, – улыбнулась Ольга. – Мы добрались.
Теперь чем дальше продвигалось судно, тем сильнее становилось сияние, а вскоре вокруг и вовсе стало так светло, что можно было различить мелкие трещинки на окружающих субмарину камнях. Капитан даже выключил прожектор. И вдруг коридор резко оборвался.
– Вот это да, – восторженно прошептала Ольга.
– Да уж... Теперь я себя точно ощущаю каким-то пиратом времен капитана Моргана, – сказал Диего.
Они очутились в огромной освещенной пещере. Вдоль правой стены ее тянулся старинный деревянный причал. Доски были настолько черными и прогнившими, что казалось, его выстроили еще во время упомянутого прославленного морского душегуба. Ощущение эпохи корсаров портило лишь то, что освещалась пещера вовсе не трепещущими факелами или масляными лампами, а вполне современными электрическими светильниками. А также на причале оказался вполне современный человек в грязной робе и каске с закрепленным на лбу фонариком. Он возился у какого-то агрегата – похоже, насоса, так как от него в воду тянулась толстая труба. Заметив лодку, рабочий оторвался от своего дела, выпрямился и пораженно уставился на субмарину, озадаченно размазывая сажу по перепачканному лицу.
Диего поспешно распахнул люк и, прикрываясь одной рукой от слепящего света направленного на него фонарика, а вторую подняв вверх, провозгласил:
– Мы пришли с миром!
После такого приветствия человек в каске выпучил глазища, а потом с воплем скрылся в вырубленной в стене дыре.
– Умнее ничего не мог сказать? – спросила Ольга. – Он, небось, решил, что мы какие-нибудь пришельцы из космоса.
– Нужно ж было показать наши добрые намерения и что у меня нет в руках оружия, – возразил Диего. – А если б он начал в нас палить? Решил бы, что мы копы. Это ведь база контрабандистов!
– Что будем делать? – спросила Ольга.
– Что-что... Ждать!
Ждать пришлось недолго. Только они пришвартовались к причалу и выбрались наружу, в дыре, в которой исчез рабочий в каске, замаячил свет множества фонарей, и на причал вышли несколько человек. Первым шел тот самый рабочий. Он принялся тыкать пальцем на подлодку и что-то тараторил. За ним появилась симпатичная девушка в серой униформе. Ольга сразу же отметила ее явно ялгские черты лица. Это заметила не только она, все озадаченно переглянулась. Впрочем, чему тут удивляться – это же остров ялгского района. Позади девушки возвышались два здоровенных типа в черных костюмах, похоже, охрана.
– Здравствуйте! Вас приветствует компания «Ферреоский рудник», – звонким голосом сообщила девушка. – Пожалуйста, назовите цель вашего визита и почему вы прибыли... гм... отсюда?
– Здрасьте. Мы от свободных торговцев, – выступил вперед Диего. – Нам нужно...
– Простите?.. – вскинула брови девушка. – Если вас интересует приобретение руды...
– Какой еще руды? – растерялся контрабандист. – На хрена нам руда? Нет, нас интересует нечто иное. Нам сказали, что на этой станции могут нам помочь в одном дельце...
– Серьезно? И что же это за дело? – невозмутимо спросила девушка.
– Оно касается... Хм... Ну, вы же сами понимаете!
– Не понимаю. Объясните, пожалуйста.
Все тут же взглянули на Диего. Тот неуверенно пожал плечами.
– Что это значит? – шепнула ему Ольга.
– Не пойму: она то ли издевается, то ли правда не в курсе, – ответил Диего.
– Может быть, не то место?
– Как же не то, если это Феррео! И раз уж на этой океанской глыбе действительно оказалась база, значит, это непременно та самая. Другой и быть не может.
Девушка, явно начиная нервничать, прервала их перешептывания.
– Если у вас нет иных аргументов, почему наш рудник должен вас принять, – с нажимом сказала она, – прошу покинуть станцию и не отвлекать нас от работы.
– Мы могли бы встретиться с вашим руководством? – спросила Ольга.
– Конечно, можете. Головной офис компании «Ферреоский рудник» находится на острове Магнус. Если у вас дело непосредственно к руководству, вам лучше обратиться туда.
– Позвольте еще вопрос, – сказал капитан Уилкс. – У нас возникли проблемы – осталось слишком мало топлива. Не хватит даже, чтобы выбраться из пещеры. Можно нам хотя бы заправить у вас подлодку?
– У нас рудник, а не заправочная станция, – ответила девушка. – Если у вас все – счастливого пути.
Она повернулась, чтобы уйти.
– Но нам сказали, что здесь обслуживают эмерийских контрабандистов! – в сердцах вскричала Ольга и сразу же замолкла, увидев, как резко обернулась девушка и как испуганно округлились ее глаза.
– Если у вас нет официального дела или разрешения на посещение рудника, прошу вас немедленно развернуть свое судно и покинуть станцию, – скороговоркой проговорила она. – В противном случае охране придется применить силу.
Охранники демонстративно выступили вперед.
– Вот и приплыли, – хмыкнул капитан Уилкс, зло взглянув на Диего, и полез в люк.
Девушка и охранники терпеливо дождались, пока все заберутся внутрь подлодки.
– Дотянуть бы до океана, – вздохнул капитан, щелкнув пальцем по прибору, показывающему, что топливо практически на нуле.
Он развернул субмарину.
– Диего, да скажите же вы хоть что-нибудь. – Ольга ткнула в бок контрабандиста. – Ну там, пароль или кодовое слово какое... Ведь это вы нас сюда притащили!
Тот почесал затылок, размышляя. И вдруг лицо его засияло.
– Она сказала, есть ли у нас иные аргументы?.. – хмыкнул он. – Капитан, притормозите судно!
Контрабандист вылез в люк и что-то показал.
– Вот! С этого и надо было начинать. – Голос девушки вдруг стал чрезвычайно вежливым. – А то морочите голову какими-то свободными торговцами... Можете снова причалить.
– Что ты ей такого показал? Надеюсь, это не секрет? – спросила удивленная Ольга.
– Что ж тут секретного? – улыбнулся Диего и помахал пачкой купюр. – Самый весомый аргумент в наших краях – на все случаи жизни.
Рабочий остался дальше ковыряться в насосе. Ольга и ее команда пошли за девушкой. Охрана пристроилась позади.
– Признаться, в эту пещеру корабли не заходили уже, наверное, полсотни лет, – объяснила девушка. – Потому-то мы так и удивились, увидев тут вашу лодку. Это старый причал, сохранившийся еще с тех времен, когда лет двести назад эмерийцы на этом острове стали добывать железо. Потом запасы исчерпались, шахта долгое время была заброшена. Говорят, иногда эту пещеру использовали в качестве базы пираты. Ну а потом сюда пришли мы, ялги. Как выяснилось, в породе осталось много руды, которую не могли добыть старыми методами. Новые технологии позволили нам вновь открыть производство. Правда, чтобы принимать современные суда, нам пришлось соорудить новый причал. Главные ворота нашего предприятия – с другой стороны острова. Эту же пещеру мы используем только для забора воды.
– Странно, что ваш рудник не обозначен на карте, – заметил капитан Уилкс.
– Что ж странного-то? – пожала плечами девушка. – У вас ведь не ялгская карта.
Они долго брели по запыленным шахтам. Мимо с грохотом проносились груженые вагонетки. Навстречу спешили перепачканные люди в касках. Среди них они не заметили ни одного ялга. Наконец они вошли в лифт, и тот долго мчал их вверх. Когда его створки распахнулись, в лица им ударил свежий соленый ветер.
– Вот это да! – воскликнула Ольга, щурясь от солнца. – Вот тебе и каменная глыба!
Они находились в гигантской круглой яме, похоже, кратере потухшего вулкана. Склон его оказался усыпан маленькими одноэтажными домиками, видимо, бараками для рабочих. Между ними тянулись утопающие в зелени деревьев асфальтированные тропинки. Девушка повела их по аллее, вдоль которой росли аккуратно подстриженные кусты. Дорога шла под уклоном и упиралась в небольшое озеро, образовавшееся в центре кратера.
– А вот, похоже, наша птичка. – Нико кивнул на стоящий на озере у причала небольшой гидросамолет.
– Пока еще не наша, – проворчал капитан Уилкс.
На берегу озера возвышалось трехэтажное мраморное здание – явно контора. Девушка распахнула увенчанные золотистыми гербами двери и пропустила их внутрь. В просторном холле, украшенном гирляндами растений и картинами, их ожидал тучный человек в белоснежном костюме.
– Ба! Да это же Гаарг! – вдруг воскликнул встречающий. – Вот это неожиданность!
Он двинулся навстречу растерявшейся команде, расставив руки для объятий. Губы на пухлом лице с явно ялгскими чертами растянулась в слащавой улыбке.
– Простите, вы нас ни с кем не перепутали? – осторожно спросила Ольга.
– Я? Перепутать?.. Да вы что! – еще слащавее улыбнулся ялг. – Чтобы я забыл старого приятеля!.. Гаарг, а ты разве не узнаешь меня?
И он хлопнул Нико по плечу. Все переглянулись.
– Вы знакомы? – изумилась Ольга.
– Н-нет... – сконфузился помощник капитана. – По-моему, он просто обознался.
– Ну как же, обознался? – вскричал незнакомец. – Столько лет тянули одну лямку... Это же я – Каава! Гаарг, не делай вид, что ты меня не узнал!.. Кстати, меня тоже вскоре поперли оттуда. Представляешь? Так, одна неудачная сделка по продаже оружия...
– Меня зовут не Гаарг, – сухо отрезал Нико. – Повторяю, вы обознались.
– А-а-а… – Каава с пониманием покачал головой, глянув на остальных членов команды. – Ясненько-ясненько... Все, молчу, молчу...
– Не нравится мне это, – шепнул Ольге капитан Уилкс, косясь на Нико. – Этот парень – сплошная загадка. И отгадка, я уверен, нам совсем не понравится.
Встречающий между тем повернулся к Ольге, видимо, сообразив, что она главная.
– Итак, приветствую вас в нашей, так сказать, дыре. В буквальном и переносном смысле. – Жирный подбородок Каавы затрясся от смеха. Он манерно поклонился. – Меня, как вы уже слышали, зовут Каава... Каава Тиир. Я администратор этого рудника. Что привело вас сюда? Секретарь сказала, что у вас есть к нам... гм... дело?
– Мы свободные торговцы, – ответил Диего, сделав ударение на слове «свободные». – Нам стало известно, что у вас есть самолет, который можно купить... ну или хотя бы одолжить. Разумеется, не бесплатно.
– Торговцы, говорите... – усмехнулся Каава. – И перелет ваш, полагаю, займет около десяти морских миль... Так?
Хитрый взгляд Каавы скользнул по лицам.
– Впрочем, ваши дела меня не касаются, – поспешно проговорил он. – Как говорится, любой каприз за ваши деньги... Итак?
Администратор потер ладони, окинув сконфузившуюся команду вопросительным взглядом. Диего потянул его за рукав, и они отошли в сторону. Разговор длился не больше минуты.
– Договорились! Я немедленно дам распоряжение подготовить самолет к вылету, – объявил Каава, не скрывая удовольствия. И добавил с масляной улыбкой: – Конечно же, сразу после того, как получу нужную сумму. Платить, надеюсь, будете наличными?
– Диего, по поводу денег... – встревожилась Ольга.
– Не переживайте. Я заплачу. Сказал же: Эмери – богатый остров и все расходы возместит. Я еще и в прибыли останусь.
Он вынул из кармана бумажник, пересчитал наличность и, сказав «Упс!», покосился на Кааву.
– Что случилось? – шепнула Ольга.
– Оказывается, я неплохо потратился за время нашего приключения, – вздохнул тот.
– Проблемы? – спросил Каава.
– Никаких проблем, – ответил контрабандист. – Я вот что подумал... У вас в пещере стоит отличная частная субмарина. Элитный класс! Она нам больше не понадобится. Как смотрите на то, чтобы взять ее как плату?
– Я так понимаю, хозяин этого судна понятия не имеет об этой сделке. Я имею в виду настоящего хозяина...
– Ну, когда это было проблемой? – Диего подмигнул.
Каава озадаченно потер ладонью свой толстый подбородок:
– Оформление новых документов, перебивка номеров и все такое... Могу скинуть половину суммы!
– Полсуммы? – поразился капитан Уилкс. – Да это судно стоит столько, что можно целую эскадрилью самолетов купить!
– Хотите попытаться? – Каава надулся, сложив руки на груди.
– Капитан, не встревайте в дела, в которых не смыслите, – тихо прорычал Диего и, обернувшись к администратору, с улыбкой сказал: – По рукам!
– Отлично, – еще больше повеселев, воскликнул Каава и, сунув пачку денег секретарше, сказал: – Пересчитай!
Та кивнула, мол, все верно.
– Что ж, на подготовку самолета уйдет пара часов, – сообщил Каава. – Вы можете подождать у нас в конторе...
– Думаю, нам лучше это сделать на борту самолета, – перебил Диего.
– Отчего же? Мы предоставим вам очень уютное помещение: удобная мебель, телевизор и все такое.
– Весьма признательны, но нет, – покачал головой контрабандист.
– Не понимаю, почему бы нам правда не подождать тут? – шепнула ему Ольга.
– Там надежнее, – ответил Диего.
На лице Каавы на миг возникла растерянность.
– И все же, боюсь, вы не сможете сейчас попасть на самолет, – всплеснул он руками. – Им давно не пользовались. Мои люди должны его заправить, все проверить и подготовить к полету. К тому же его нужно разгрузить от хлама. Мы ведь отвечаем за качество!.. Или вы нам не доверяете? Если так, то еще есть время расторгнуть сделку. Эй, Паоло, позови сюда секретаршу, пусть вернет деньги, – сказал Каава охраннику и показательно обиженно нахмурился.
Диего приготовился было спорить, но Ольга взяла его за руку.
– Хорошо, мы подождем, где скажете, – примирительно сказала она.
– Ну и отличненько, – снова расплылся в улыбке Каава. – Пойдемте. Я покажу вам нашу лучшую комнату отдыха.
Пока они шли за Каавой, Ольга с любопытством глазела по сторонам. Она иначе себе проставляла базу контрабандистов. Она всегда думала, что подобные места должны выглядеть как грязные пещеры, заваленные тюками с нелегальным барахлом, и там обязательно должен стоять длинный стол, за которым восседают мрачные личности, сквернословящие, пьющие ром, жующие мясо с костей и вытирающие о себя жирные руки. Это же был обычный современный офис с отделанными пластиком стенами, подвесными потолками, стеклопакетами на окнах, лампами дневного света и скользящими по коридорам опрятненькими служащими вместо чумазых мускулистых мачо с ножами и пистолетами за поясами. Похоже, это действительно рудник – обычное гражданское предприятие. А если судить по персоналу, принадлежит он исключительно ялгам, ведь в конторе встречались только они. Лишь рабочие и охранники были не ялгами.
«Но ведь они же согласились нам помочь, – думала Ольга. – Не могут же ялги подрабатывать контрабандой!»
Она не выдержала и, улучив момент, спросила об этом Диего.
– Конечно, это ялги. А кто же еще? – удивился тот. – Они бы и не позволили какому бы то ни было другому народу вести разработки на своих островах.
– Но ведь ялги и эмерийцы враги. Почему же они помогают нам попасть на Эмери?
– Известно почему – из-за денег! Ведь ялги воюют с эмерийцами вовсе не потому, что ненавидят этот народ, а потому лишь, что это приносит хорошую прибыль. Чего же тут удивительного?
Администратор остановился у какой-то двери, распахнул ее, пропустил их в просторное помещение и, любезно предложив: «Чего только пожелаете, скажите...» – скрылся. Комната действительно оказалась шикарной. Видимо, в ней принимали лишь важных гостей. Все еще маявшаяся остатками похмелья Мишель тут же со стоном рухнула на огромный кожаный диван. Капитан Уилкс скромно пристроился рядом. Нико недолго думая подозвал робко мявшегося в дверях молодого человека, которому Каава поручил проследить за клиентами, и спросил:
– Пиво есть?
Молодой человек исчез и вскоре вернулся, держа в руках коробку с покрытыми морозным налетом банками. Помощник капитана уселся в обитое белой кожей кресло и, сложив ноги на маленький стеклянный столик, занялся привычным делом. Диего хотел было присоединиться к нему, но, перехватив возмущенный взгляд Ольги, передумал.
– Кажется, Нико, я теперь понимаю, за что вас вышибли из армии, – с упреком сказала Ольга.
– Да ни хрена вы не понимаете, – хмыкнул тот, швырнув уже опустевшую банку в угол. – Эх, знали бы вы, действительно, за что...
– Кстати, очень бы хотелось послушать, – тут же как бы невзначай подключился к разговору капитан Уилкс.
– Вот вам я точно ничего рассказывать не собираюсь, – небрежно отмахнулся Нико.
– Это еще почему?
– Потому что вы твердолобый солдафон. На таких и держится эта помойка, которую называют армией. Вот почему!
– Значит, не собираетесь? – взвизгнул капитан, подскочив к нему. – А хотите, я сам вам скажу, за что?..
– Нет, не хочу.
– А я все равно скажу!
– Ну, попробуйте, – прошипел Нико, сжав кулаки и привстав.
– Потому что вы грязный эмериец, вот за что! А для эмерийцев на поле боя лишь одно место – с той стороны, куда направлены наши пушки!
– Эй, капитанишка, не забывайтесь, – тут же прорычал Диего, хрустнув костяшками пальцев.
– Вы опять? – вскричала Ольга. – Нашли время затевать ссоры!.. Капитан, вы же человек в годах, с большим опытом. Стыдно должно быть! А вы, Нико, тоже ведите себя прилично. Хватит глотать свое пойло, и уберите ноги со стола. Если, конечно, и дальше хотите оставаться членом нашей команды...
Нико холодно глянул на нее, но все же ноги со стола убрал. Хотя от спиртного не отказался. Ольга махнула рукой и отвернулась к окну: взрослые люди, а что дети малые!
Из окошка открывался живописный вид на озеро. Какое-то время она смотрела, как суетятся у самолета рабочие и тянут к нему длинные рукава заправочных шлангов.
Не зная, чем заняться, она пошла по комнате, с любопытством осматривая интерьер. Помещение освещало множество ламп в золотистых плафонах. Стены украшали огромные картины. Беглого взгляда хватило, чтобы понять – на них изображены сюжеты Легенды об Алмазном Дворце. На картины, подобно зеленым водопадам, свисали пышные ветви причудливых комнатных растений. На полках громоздилась целая библиотека. Ольга прочла ялгские названия на корочках книг и пошла дальше. Одну из стен занимал гигантский телевизор. Но больше всего Ольгу впечатлил стоящий у окна огромный макет города. Он был настолько искусно изготовлен, что, приглядевшись, можно было различить даже самые мельчайшие детали: микроскопических жителей, бредущих по миниатюрным улицам, внутри витрин виднелись столики и прилавки, на вывесках можно было разобрать слова.
– Это столица ялгов на острове Хортелано, – небрежно сказал Нико, не вставая с дивана.
– Откуда вы знаете?
– Просто раньше уже видел этот город.
– Не слышала, чтобы ялгскую столицу когда-нибудь показывали по телевизору.
Нико не ответил, лишь усмехнулся. Ольга вернулась к макету.
– Великолепная работа, – с восхищением прошептала она. – Настоящее произведение искусства.
– Ага. Но вы же позволите испортить его метким броском опустевшей тары? – Нико замахнулся пустой банкой.
– Конечно же нет! – вскричала Ольга, загораживая собой макет.
– Жаль, – вздохнул Нико и, смяв баночку, бросил ее рядом со столиком.
– Но если это столица, где же губернаторский дворец? – удивилась Ольга, снова взглянув на макет.
– Он там есть. Взгляните в центр. Видите сооружение с золотыми куполками? Это он и есть.
Ольга наклонилась и действительно увидела в самом центре города дворец, увенчанный золотистыми куполами.
– Нет, это не может быть он, – покачала она головой. – Я ведь работаю в правительстве при администрации ялгов и множество раз была в Арцисе и видела их Империум. Мне ли не знать, как выглядит их дворец. Да и вы совсем недавно спускались с его крыши.
– Поверьте мне, это он, – ответил Нико.
– Откуда вам знать?
– Просто мне однажды довелось побывать в нем.
– Хорош врать-то, – скривился капитан Уилкс. – С такой эмерийской рожей и в ялгской столице?.. Чушь!
– Вы ведь все равно не расскажете, как там очутились? – спросила Ольга.
– И не подумаю. – Помощник капитана откупорил новую банку.
– То-то и оно, – вставил капитан. – Потому что рассказывать нечего.
Нико сжал банку так, словно вот-вот запустит ею в капитана.
– Кстати, об Империуме... – воскликнула Ольга, стараясь предотвратить конфликт. – Даже ребенок знает, что все народы Грасии после объединения выстроили на Магнусе свои представительства. И это были точные копии дворцов губернаторов с их родных островов.
– Так-то оно так. Но, похоже, ялги тут исключение.
– Почему?
Нико пожал плечами.
Ольга поинтересовалась у «внутреннего голоса». Хела ответила, что информации по этому вопросу нет. «Ощущение такое, что в интернете нет вообще ничего, что касается истории ялгов», – подумала Ольга.
– Хела, что там на часах?
– Ты хочешь знать, который час или сколько времени осталось ждать? – поинтересовался «внутренний голос»
– Опять ты умничаешь!
– Сейчас два часа после полудня, а находитесь вы в этой комнате сорок пять минут.
– Всего-то? – удивилась Ольга. – Время просто тянется!..
Окинув взглядом комнату: «Чем бы еще заняться?» – она принялась разглядывать картины на стенах и поняла, что они висят в той последовательности, как повествует Легенда. Этакий исторический настенный комикс.
– Что это за допотопные фрески? – спросила подошедшая Мишель, которая, видимо, также маялась от скуки.
– Ты серьезно? – удивленно взглянула на нее Ольга. – Стыдно, Мишель, не знать мировой истории. Это же Легенда об Алмазном Дворце. Ее знает каждый школьник!
Медсестра наивно улыбнулась:
– У меня была двойка по истории.
– Ну давай хоть просвещу, – снисходительно покачала головой Ольга. – Чтобы мои сотрудники не позорили меня...
Легенду об Алмазном Дворце она слышала тысячи раз с раннего детства. Ее преподавали уже в начальных классах. К тому же множество именитых авторов время от времени создавали произведения, интерпретируя этот сюжет в различных жанрах. Каждый год выходили все новые фильмы и романы с узнаваемыми героями: Милосердный Яин, Сорш, ялги, варвары...
– Итак… – Ольга подвела Мишель к первой картине, на которой был изображен причудливый парусник, позади него зеленый остров в лазурных волнах океана, а на острове – величественная сверкающая башня. – В давние-давние времена жил на острове Яарок могучий и мудрый народ – ялги. Этот великий народ строил великолепные корабли и бороздил океанские просторы. Ялги не знали войн, а главной своей целью видели лишь поиски знаний. Они открывали для себя все новые и новые земли, постигая все большую мудрость, а все свои открытия доставляли в Алмазный Дворец, что высился на Яароке. Дворец этот был не просто центром этой великой цивилизации, но и библиотекой мировой мудрости – там скопились миллионы свитков и книг.
На следующей картине художник изобразил битву дикарей, одетых в шкуры и вооруженных дубинами и каменными топорами. На кровопролитие взирали стоящие в стороне люди в золотых одеждах. Ольга продолжала:
– В ту далекую эпоху эта мудрый народ встречал на континентах и других людей. Но все они пребывали во тьме варварства. Они жили племенами и вели бесконечные непрерывные войны друг с другом, топя в крови свои собственные земли. И войны эти не позволяли им выйти из тьмы своего невежества.
Следующее полотно показывало светлый сверкающий зал и сидящего на троне человека, закутанного в золотой плащ. Ольга узнала Милосердного Яина, и ее охватил благоговейный трепет.
– И вот однажды правитель ялгов Яин, прозванный Милосердным, воскликнул: «Мой народ, сколько жить варварами нашим далеким братьям? Ведь все мы когда-то были созданы единым Богом и вышли из одной цивилизации. И пусть она погибла в далекой древности, уничтоженная Великим Потопом, и большинство народов, разойдясь по Земле, канули во тьму варварства, но раз уж судьба наградила нас мудростью вновь возвыситься к свету, почему наши заблудшие братья должны пребывать во мраке? Разве не наш долг просветить их и наделить мудростью, какую мы познали сами?» Милосердного Яина тогда поддержали многие. В Алмазный Дворец со всего архипелага стали стекаться добровольцы, готовые нести мудрость братьям-варварам.
Ольга перешла к другой картине с изображением ялгов с поднятыми к небу руками и склонившихся перед ними людей в шкурах.
– Во все концы Земли отправились сотни кораблей с миссионерами, и повсюду были основаны школы, где ялги принялись учить погрязших в невежестве братьев своих. Сначала те восприняли это благо со злом, и немало пролилось ялгской крови. В первые годы эпохи Великого Учения много миссионерских колоний ялгов было уничтожено, просветителей жестоко убивали, сжигали на кострах, объявляли явившимися в их миры демонами. И все же милосердному народу удалось достучаться до темных сердец и пролить в них свет. Все больше варваров потянулось к знанию, и они стали добровольно отдавать своих детей в ялгские школы.
Теперь на картине были изображены причал перед Алмазным Дворцом и множество пришвартованных ладей.
– Наконец настало долгожданное время, когда прежние варвары смогли построить собственные корабли и самостоятельно покорять океан. Это был великий день. Тысячи кораблей причалили к берегам Яарока, и делегации от всех народов вошли в Алмазный Дворец. Это был триумф знания! Варварству пришел конец! Ялги вновь объединили все народы – некогда погибшая в Потопе единая цивилизация человечества вновь возродилась. Каждого представителя прибывших народов лично встречал Милосердный Яин. И в тот день решено было создать Совет воссоединенных народов, и Алмазный Дворец стал центром не только знаний, но и мировой дружбы. Так кончилась эпоха Великого Учения и началась эпоха Единства.
Следующая картина показывала морское сражение.
– Но недолго суждено было продлиться этой счастливой поре. Вскоре в Совете начались разногласия. У не так давно вышедших из варварства народов еще свежи были в памяти дикарские пережитки. Ведь до этого они привыкли все решать силой. Ссоры начали перерастать в военные конфликты. К тому же эти люди вскоре поняли, что полученные от ялгов знания можно использовать не только как средство обретения еще большей мудрости. Секрет ковки металла позволил им выковать мечи и копья. Благодаря знаниям о строительстве кораблей они создали военные флотилии. Они научились строить крепости, а также осадные машины, с помощью которых те можно разрушить. И начались войны теперь уже мирового масштаба. Ялги с ужасом наблюдали, как обратились в орудия смерти все те знания, что веками копились в Алмазном Дворце. Но они не в силах были предотвратить резню. И наступила эпоха Разрушения.
При виде следующего изображения Ольгу пробил озноб. На деревянном троне восседал страшный косматый человек в медвежьей шкуре с огромным окровавленным топором в руке.
– И вот однажды вождь варваров по имени Сорш заявил, что ялги слишком слабы, чтобы стоять во главе народов. «Как такими могучими людьми, как мы, может руководить столь беспомощный народишко? – воскликнул он. – Мы сами можем править и занять трон в Алмазном Дворце!» Сорш провозгласил себя Владыкой вселенной и начал собирать армию. К нему присоединялось все больше и больше воинов. Совет распался. Вскоре все народы планеты обратили свое оружие против ялгов, чтобы истребить тех, кто когда-то наградил их знаниями и вывел из тьмы невежества.
Сердце Ольги наполнилось болью, когда на последней картине она увидела руины Алмазного Дворца и торжествующих на них варваров. На переднем плане стоял ликующий Сорш, занеся над головой топор, а у его ног лежало окровавленное тело Милосердного Яина.
– Конечно же, ялги, не знавшие до этого войн, не могли защититься от разъяренных варваров, – продолжала Ольга. – Их начали истреблять повсюду, изгнали со всех континентов, топили их корабли. А потом варвары вторглись в сердце цивилизации – на Яарок. Когда корабли Сорша появились у последнего пристанища погибающей могучей цивилизации, советник Милосердного Яина вскричал: «О Правитель! Мы должны покинуть Дворец, иначе все мы обречены на гибель!» На что Милосердный Яин ответил: «Бегите, братья мои! Спасайте наш несчастный народ! Но без меня. Из-за меня погибает наша культура. Я ошибся. Мое милосердие привело к погибели мой собственный народ и погубило нашу некогда великую цивилизацию. И теперь я должен поплатиться за это жизнью». Милосердный Яин в последний раз сел на трон Алмазного Дворца. Он с грустью смотрел, как уходят в океанскую даль корабли с остатками его народа и как дикари уничтожают обитель знаний. И он без страха принял смерть от рук Сорша – варвара, которого когда-то сам вывел из тьмы.
Ольга отошла от картины, вытирая слезы.
– Я слышала эту Легенду множество раз и все равно не могу сдержать эмоций, – сказала она. – Мудрость ялгов, милосердие Яина, предательство Сорша...
– Ну да, интересная сказка, – кивнула Мишель. – Теперь я припоминаю, что нечто подобное видела в кино. Там варвара Сорша играл тот смазливый сексапильный актерик... Как там его?..
– Это не сказка! – упрекнула ее Ольга. – Это быль!
– А по мне, так все это полная чушь, – хмыкнул Диего.
Ольга растерянно уставилась на него. Впервые в жизни она слышала, чтобы кто-то назвал Легенду чушью.
– Где доказательства, что все это правда? – продолжал Диего.
– Легенда об Алмазном Дворце – один из древнейших мифов планеты! – Ольга обрела наконец дар речи.
– Ой, да такой сюжет я могу сочинить, прямо не сходя с этого места, – усмехнулся эмериец. – А потом скажу, что это древний миф. И что же, после этого моей сказке тоже будут поклоняться миллионы?
– Да вы... Вы... – Ольгу аж затрясло от негодования. – Вы ничего не понимаете! Это не просто сказание о том, что было! В этой истории кроется мораль. В Легенде говорится о мудрости, о милосердии, о благородстве, о борьбе добра и зла...
– Ага, значит, мне в свою сказку нужно включить побольше иносказательной белиберды об избитых общечеловеческих истинах, чтобы народ ею восхищался? – подытожил Диего. – Однако, чего бы я туда ни приплел, от этого сказка реальностью не станет.
– Да как вы смеете так говорить? – вскричала Ольга. – Вы... Вы... Отвратительный! Как же вы меня разочаровали! Я и не думала, что вы такой. А ведь вы мне даже начали нравиться, я даже стала считать вас другом...
– Ну, если вы выбираете друзей лишь по принципу, разделяют они ваше мнение или нет...
Ольга, закусив губу, отвернулась к окошку.
– Да это же варвар, детка. Чего ты его слушаешь? – Капитан Уилкс обнял ее за плечи. – Легенда как раз про таких вот, как он! Сорш, который предал Яина, – это же их варварский вождь! Вот он и бесится... А вам, Диего, я напоминаю, что вы хоть и не член нашей команды, все же нанялись помогать миссии, которая следует под гербом Милосердного Яина. Потому рекомендую уважительно относиться к нашим идеалам и держать свое мнение при себе.
– Если вы считаете свое мнение истиной в последней инстанции и вам плевать, что думают остальные... Что ж, умолкаю! – холодно бросил Диего.
Он рухнул на диван рядом с Нико, схватил банку пива, залпом опустошил ее и с силой швырнул в угол.
Ольга продолжала обиженно смотреть в окно. Капитан Уилкс ласково потрепал ее по плечу. Видимо, чтобы как-то отвлечь ее, он воскликнул, взглянув в окно:
– Ну чего они там копаются? За это время можно крейсер подготовить, не то что самолет.
«А ведь капитан Уилкс прав, – подумала Ольга, – обещанные два часа наверняка уже прошли». Она взглянула на озеро, туда, где у причала стоял самолет. Около него уже не было прежней суеты. Видимо, подготовка окончена. Почему же их не приглашают на борт? Она высказала свои опасения вслух.
– Как-то это все подозрительно, – согласился Нико.
Он тоже подошел к окну и принялся внимательно вглядываться в окрестности.
– Что вы пытаетесь там разглядеть? – поинтересовалась Ольга.
– А вот что. – Помощник капитана ткнул пальцем в стекло. – Вон у тех ящиков. Видите?
Ольга взглянула туда, и у нее бешено забилось сердце. Рядом с самолетом у груды ящиков стояли два одетых в черные костюмы человека – похоже, охранники. Но...
– У них в руках что, оружие?! – вскричала она.
Охранники держали в руках карабины!
– Глядите, у выхода из конторы еще один, – сказал капитан Уилкс.
Из их окна было видно крыльцо. Около него тоже стоял вооруженный мужчина. Взглянув на их окно, он снял с пояса рацию и что-то сказал.
– Вот потому-то я и хотел ждать на борту самолета, – сказал Диего.
Он метнулся к двери, быстро выглянул в коридор и тут же отпрянул.
– Поздно. Сюда уже идут. – Контрабандист выхватил пистолет.
Через мгновение распахнулась дверь, и на пороге возникла толстая фигура Каавы. Но едва он с улыбкой шагнул в комнату, Диего молниеносно схватил его и придавил к стене.
– Я... я тут ни при чем!.. – залепетал ошарашенный администратор, выпученными глазами пялясь на смотрящий ему в лицо ствол.
– Ты, жирная скотина, говори, что это за люди у входа?
– Я как раз шел предупредить вас... Я все сейчас объясню... Только... Только уберите это...
Диего ослабил хватку и отступил, не сводя с ялга оружия.
– Мы честные торговцы...– Каава несколько расслабился. – Мы обслуживаем любое судно, команда которого платит. И нам плевать, кто это и куда направляется. Но когда дело касается властей...
– Ближе к делу, ялг!
– Да-да, конечно... Дело в том, что незадолго до вашего прибытия нам позвонили из службы госбезопасности Грасии...
– Что? И ты молчал?..
– Нет-нет!.. Пожалуйста, не стреляйте!.. – заверещал Каава. – Мы... Мы не виноваты!.. Они сказали, что к нам на рудник должна прибыть ваша субмарина, и потребовали задержать вас любыми средствами.
– Но как такое может быть? – воскликнула Ольга. – Откуда они узнали, куда и на чем мы путешествуем?
– Вы меня об этом спрашиваете? – затрусил жирным подбородком Каава. – Полицейские нам повелели задержать именно ваше судно. Дали точные данные, вплоть до описания подлодки, даже назвали бортовой номер и сказали, сколько человек на борту и как выглядят. Более того, они пообещали хорошо заплатить за вашу поимку, чего раньше за полицейскими не наблюдалось. Обычно они приходят и берут то, что им нужно. Абсолютно бесплатно! Признаться, мы вас ждали с парадного входа, у главных ворот, и никак не ожидали, что вы причалите в старой пещере. Именно поэтому встретившая вас сотрудница была не в курсе, ее не предупредили.
– Выходит, вы, алчные морды, решили нас продать? – Контрабандист ткнул пистолетом Кааве в живот.
– Конечно же нет! – замотал головой администратор. – Разве ж я пришел бы сюда? Не в наших интересах из-за такого пустяка нарушать столь долгое взаимовыгодное сотрудничество. Полицейские придут и уйдут, а вы и ваши друзья-контрабандисты останетесь. А кто из ваших потом причалит к нашей базе, продай мы вас сейчас? Архипелаг маленький, новости расходятся быстро... – Каава обвел всех хитрым взглядом. – Но и ссориться с властями мы тоже не можем.
– Ага. Особенно если они платят, – вставил Диего.
– Поймите, нам не нужны нелады с законниками. У нас и так слишком шаткий бизнес. Добыча железа – это скорее прикрытие, залежей тут совсем мало. А вот близость Эмери с ее алмазами – другое дело...
– Так что же, вы решили нас отпустить? – спросила Ольга.
Каава кивнул.
– Не понимаю. Как же вы объясните полицейским наше исчезновение? – удивилась она.
– Очень верное замечание! – улыбнулся ялг. – Мы тоже об этом подумали и решили... что вы должны уйти с боем.
– Что значит «с боем»? – Диего сильнее вжал ствол пистолета в живот администратора.
– Нет-нет... Вы не то подумали!.. – затрясся Каава. – Просто полицейские должны увидеть, что мы сделали все возможное, чтобы вас удержать... Но разве может остановить вооруженных эмерийских пиратов какая-то пара-тройка жалких охранников рудника?
– То есть вы предлагаете нам убить охрану? – опешила Ольга.
– Ах, не беспокойтесь за них, – улыбнулся Каава. – Они наемники и знали, чем рискуют, устраиваясь на такую работу.
– Но это жестоко!
– В таком случае можете остаться и подождать полицейских, – важно ответил администратор.
– Самолет-то готов? – спросил Нико.
– Ко-оне-ечно. – Губы ялга растянулись в ухмылке. – Вы же заплатили за товар! Что ж мы, воры какие? Мы же честные торговцы!
– Да уж, честнее некуда...
– Только поторопитесь, – затараторил Каава. – Когда полиция в последний раз выходила на связь, их катера прошли Жардин.
– Ты ему веришь? – спросил Нико у Диего.
– Кому? Ялгу? – хмыкнул тот. – Ялгам верить – последнее дело. Но, похоже, у нас нет выбора.
И, сказав Кааве: «Пойдешь с нами, покажешь дорогу», – поволок администратора в коридор.
– Туда или туда? – Контрабандист махнул пистолетом вправо и влево – в обе стороны тянулся одинаковый коридор.
– Ой!.. – Каава схватился за сердце. – Только не надо размахивать этой штукой! Спрячьте! Не нужно пугать персонал! Тут далеко не все в деле. Чем меньше народа будет знать о вас, тем вам же лучше...
Шедшие по коридору две девушки замерли, уставившись на пистолет.
– Плевать! – рявкнул эмериец. – Веди!
– Налево. Там лестница. Ну так что, я пойду?..
Но Диего, схватив ялга за шкирку, потащил его за собой. Вскоре они очутились в знакомом холле.
– Диего, вы правда собираетесь убить охранников? – дрогнувшим голосом спросила Ольга.
– Да, если придется. Посмотрим по обстоятельствам.
– Но это же люди!
– Сейчас они не люди, а солдаты. И в этот момент – наши враги.
– И все же пообещайте мне, что сделаете все возможное, чтобы обойтись без жертв.
Диего в упор глянул на нее и, ничего не ответив, быстро зашагал к двери.
– У конторы сколько? – спросил контрабандист Кааву.
– Охраны? Один, – ответил тот. – Ой, что вы делаете?..
И в следующий миг администратор вылетел в распахнутую дверь.
– Не стреляйте! – завопил Каава, подняв руки. – Это я!
Охранник расслабился, опустил оружие. И тут же рухнул, получив по затылку рукояткой пистолета.
– Ремень! Быстро! – повелел контрабандист ялгу, затаскивая оглушенного охранника в холл.
Каава поспешно расстегнул на брюках пояс и протянул Диего. Тот связал охраннику руки и вопросительно взглянул на Ольгу, мол, погляди – он все еще жив. Та с благодарностью кивнула.
– А где Каава? – Капитан Уилкс посмотрел по сторонам.
– Я здесь! – раздался голос сверху.
Каава стоял на балкончике, возвышающемся над дверью.
– А ну, спускайся, ты, жирная...
– Попрошу без оскорблений. – На таком расстоянии Каава заметно осмелел. – Что касается вашего предложения, я категорически против. Знаю, вы хотите использовать меня как заложника, чтобы пройти мимо охраны на самолет. Я же не собираюсь рисковать жизнью, это не входило в условия сделки.
– А если заплатим? – спросил Нико, подмигнув.
Каава заметно заколебался.
– Ладно, пусть валит, – проворчал Диего, затягивая ремень на запястьях стонущего охранника. – Все равно у нас нет больше денег.
– Надеюсь, моя помощь укрепит наши давние партнерские отношения с Эмери, – сказал Каава, придерживая спадающие без ремня штаны.
– Ага. – Диего нацелил в него пистолет и сказал: «Бах!» Администратор тут же исчез.
Они вышли из конторы и не спеша, будто ни в чем не бывало, направились к самолету. Завидев их, один из охранников пошел навстречу. На вид молоденький, едва ли не мальчишка. Судя по чертам лица, русский.
– Добрый день, – сказал Диего. – Мы только что приобрели этот самолет и пришли забрать свою собственность.
– Извините, но у нас распоряжение начальника службы безопасности: никого не выпускать с рудника, – сконфуженно ответил охранник.
– А что, собственно, случилось? – наивным тоном спросил Диего, не останавливаясь. – Мы свободные граждане Грасии. На каком основании вы нас задерживаете?
– Я лишь выполняю приказ, – умоляюще пролепетал малец. – Без разрешения начальства я не могу...
– Вы нарушаете мои права, – вскричал Диего, продолжая наступать. – Я буду жаловаться в полицию!
Он уже почти дошел до охранника, но вдруг прогремел другой голос:
– Он же вам сказал – стоять!
Это был второй охранник, который выступил им навстречу из-за ящиков, этакий седовласый бородатый викинг, похоже, выходец со шведских островов. Он вскинул карабин:
– Не вынуждайте нас применять оружие!
Ольга и ее команда замерли. Диего многозначительно взглянул на Ольгу – мол, что теперь прикажешь делать? Та с мольбой покачала головой.
– Если вы немедленно не отойдете от самолета, – продолжал викинг, – мы вынуждены будем открыть огонь на поражение. Считаю до пяти. Раз...
– Что же делать? – спросила Ольга у Диего.
Контрабандист не ответил. Он молча задумчиво изучал седого охранника холодным взглядом. Тот продолжал считать, направив карабин в эмерийца, чеканя цифры с такой решительностью, что не возникало сомнений – выстрелит:
– Два... Три...
– Хорошо, – вздохнул Диего. – Мы уходим.
– Но... – воскликнула Ольга.
– Идемте, – сказал контрабандист, проходя мимо нее. – Поищем другой выход.
Викинг самодовольно улыбнулся и с чувством выполненного долга опустил карабин. А в следующий миг Диего резко развернулся, грянул выстрел, и охранник упал с развороченным пулей лицом. Молодой пару секунд испуганно смотрел на ствол зажатого в руке эмерийца пистолета. Затем его дрожащие пальцы стали лихорадочно искать на карабине предохранитель, но найти не успели. Второй выстрел сбил его с ног, и юнец рухнул с прострелянной грудью рядом с телом товарища.
– Яин Милосердный! – Мишель зажала ладошкой рот.
– Я... я же просила! – Ольга упала на колени рядом с телами охранников. Голос ее дрожал, по щекам побежали слезы. – Разве нельзя было решить все без... без крови?..
– Можно, – холодно ответил Диего. – Вам просто нужно было остаться дома и не соваться на Эмери. А теперь привыкайте. В мире, куда вы так стремились попасть, все друг друга убивают.
Вдруг прогремел выстрел. Ольга взглянула на Диего, но пистолет того был опущен. Рядом с ними на ящике появилась дыра.
– Проклятье, там еще один! – вскричал Диего. Схватив Мишель и Ольгу, он уволок их в укрытие – за гору ящиков.
Нико и капитан Уилкс упали на землю и откатились к ящикам с противоположной стороны дорожки. Доска одного из ящиков тут же разлетелась в щепки от следующего выстрела.
– А вы говорите, по-хорошему... – прорычал Диего.
Он быстро выглянул и тут же спрятался, но успел заметить за бетонным выступом причала темную фигуру охранника. Оттуда раздался выстрел, пуля ударила в дорожку в метре от эмерийца.
– Сорш всемогущий, и кто доверил этим неумехам оружие?! – воскликнул контрабандист. – Хоть бы стрелять научили...
Диего пальнул в ответ – наугад, не столько чтобы попасть, сколько припугнуть. Едва стрелок укрылся за плитой, эмериец перебежал к другому ящику, поближе. Со стороны самолета громыхнули еще два выстрела, а потом наступило затишье. Решив, что у охранника кончились патроны и тот перезаряжает карабин, Диего осторожно выглянул, прицелился и принялся ждать, когда стрелок покажется снова.
И вдруг из-за плиты выпало тело охранника с неестественно повернутой головой.
– Это еще что за номер? – удивился Диего.
– Э-ге-гей! – раздался знакомый голос со стороны причала. – Это я!
И из-за плиты осторожно показалась голова Нико.
– Вот это трюк! – с восхищением воскликнул контрабандист. – Вы где откопали этого парня? Это же машина для убийства!
– Пустяки, – самодовольно ответил Нико, вынимая из каких-то закромов пивную банку. – Нас и не такому учили.
– Что ж, самолет наш, – сказал Диего, пряча пистолет в кобуру. – Давайте поторопимся. Эй, госпожа босс, нам пора!
Контрабандист тронул за плечо Ольгу, которая отрешенно сидела у ящиков, не сводя мокрых глаз с окровавленных тел. Диего присел рядом.
– Я понимаю, вам тяжело... Но... – Он с трудом подбирал слова утешения.
Но Ольга прервала его:
– Не надо меня успокаивать, не маленькая. Вы правы, Диего. Я сама ступила на этот путь. И теперь я должна либо принять все как есть, либо отступить. Я не отступлю!
Она резко встала и, вытерев слезы, твердо сказала:
– В путь! На Эмери!
Нико собрал у убитых оружие и, распахнув дверцу самолета, закинул его в салон. Затем пробрался в кабину пилота и принялся колдовать над приборами. Диего все еще внимательно осматривал округу на случай непрошеных гостей. Как оказалось, не зря. Заметив слева движение, он отошел в сторону и притаился за ящиком, жестом показав остальным, чтобы они тоже спрятались. И едва на дорожке у самолета появился человек, контрабандист вышел из своего укрытия у него за спиной и, уперев ствол ему в затылок, взвел курок.
– Пожалуйста, не стреляйте, – спокойно сказал незнакомец, подняв руки, и повернулся.
Диего свободной рукой прижал его к ящикам и направил ствол ему между глаз, хотя уже понял, что тот не вооружен. Это оказался небольшого роста худощавый мужичок с перепачканным сажей лицом, в каске и рабочем комбинезоне. При этом ялг!
– Как хорошо, что я успел вас застать, – скороговоркой затараторил рабочий. – Еще чуть-чуть – и все было б потеряно...
– Ты кто, Сорш тебя дери, такой? – удивился Диего.
– О... Меня зовут Зоала. Зоала Моок, – не обращая внимания на направленный ему в лоб пистолет, невозмутимо ответил тот. – Конечно, мое имя вам вряд ли знакомо. Хотя в некоторых весьма уважаемых кругах меня знают очень даже...
– Мне плевать, как тебя зовут, – прорычал контрабандист. – Что ты здесь делаешь?
– Ах да, конечно. Я все вам сейчас объясню. Вы позволите?.. – Мужичок пальцем отвел в сторону ствол. Движениями и речью он больше походил на профессора, нежели на рабочего. – А то испытываемый мною дискомфорт мешает сосредоточиться...
– К делу, ялг! К делу!
– Да, да, конечно, к делу... А дело это в том, что у меня есть очень важная информация, которая, думаю, будет вам весьма полезна. Насколько вы знаете, этот рудник принадлежит...
– Какие ж вы все болтливые, ялги... Ну?!..
– В общем… – Зоала с опаской оглянулся. – Я пришел сообщить, что Каава вас обманул.
– Если ты про полицию, мы знаем.
– О, я вовсе не об этом, – всплеснул руками ялг. – Да, Каава сказал вам, что сюда спешат полицейские катера. И это истинная правда! Они пять минут назад пришвартовались на пристани рудника. Думаю, полицейские уже спешат и где-то минут через тридцать будут здесь. Чтобы сюда подняться, нужно пройти через шахты...
– Так какого Сорша мы ждем? – Диего отпихнул рабочего и поспешно полез в самолет.
– Постойте! Я же не договорил! – Зоала повис у него на руке. – Я хотел сказать, что вы не сможете попасть на Эмери на этом транспорте.
– Что значит «не сможем»? – выглянула из самолета встревоженная Ольга.
– Все потому, что этот летательный аппарат скоро станет слегка неисправен. Вы пролетите максимум миль пять. А потом, как раз неподалеку от Муруса, произойдет поломка, и вы будете вынуждены сесть на воду.
– Ты-то откуда знаешь? – Диего недоверчиво сощурился.
– Вы спрашиваете откуда? И я вам отвечу! Мы ведем тайную прослушку телефона Каавы и слышали его разговор с главой госбезопасности Грасии.
– Что еще за «мы»?
– Мы – это наша секретная организация «Ялгское подполье». – При этих словах Зоала поднял кулак вверх. – Мы луч надежды для своего народа, мы борцы за...
– Ладно, неважно, – перебил Диего и яростно взглянул в сторону конторы. – Вот же скотина! Если это правда, мы в глубокой заднице.
– Почему Каава так поступил? – спросила Ольга.
– Все очень просто, – ответил Диего. – Как только мы сядем, нас тут же сцапают военные, и Каава получит обещанное вознаграждение.
– Увы, таков мой народ, – вздохнул Зоала. – Разве кто-то откажется от прибыли, которая сама плывет в руки? За вашу поимку ведь обещали заплатить хорошие деньги.
– Почему же тогда он сразу не сдал нас полицейским? – удивилась Ольга. – Для чего продал самолет и позволил бежать?
– Что ж тут непонятного? – сказал появившийся рядом Нико. – Он решил поиметь деньги и с нас, и с них. Это во-первых. А во-вторых, как абсолютно искренне признался Каава, он и его товарищи не хотят ссориться с контрабандистами и подорвать прибыльный эмерийский бизнес. Ведь сдай они нас на руднике, сюда больше ни один нелегальный корабль не зайдет. А так все бы знали, что ялги нам честно дали сбежать, а потом мы сами глупо попались. Верно?
– Все в точности так, как вы сказали, – кивнул Зоала.
– Вот скотина! – повторил Диего. – Если бы не спешка, вернулся б и пристрелил этого жадного пройдоху.
– Но что нам теперь делать? – спросила Ольга.
– Так я потому сюда и пришел! – весело воскликнул Зоала. – В телефонном разговоре Каава упомянул, как именно они намерены испортить самолет. Там, где-то в хвостовой части, установлена крохотная взрывчатка, которая сработает в нужное время и кое-что испортит. Если вы меня пустите на борт, я ее найду и обезврежу. Я разбираюсь в таких делах и знаю устройство самолета.
Он было сунулся в салон, однако Диего удержал его и вопросительно взглянул на остальных.
– Можете мне верить, – положа руку на сердце, добавил ялг.
– Ага. Так же, как Кааве? – Диего злобно улыбнулся. – Вдруг самолет исправен, а ты, наоборот, что-то испортишь и мы не взлетим? Где доказательства, что это не подвох?
– Нет доказательств, – растерянно пролепетал Зоала. – Но это правда!
– Хорошо. Тогда я другого не понимаю, – вмешался Нико. – С чего бы это ялгу вздумалось нам помогать?
– Быть может, оттого что он решил перехитрить своих и заработать сверхурочные? – сказал Диего. – Как раз в духе ялгов.
– Ничего мне от вас не надо, я помогу вам бескорыстно, – обиженно ответил Зоала. – Я знаю, вы не любите мой народ. Считаете, что все мы только и думаем, что о деньгах. Мол, все мы продажны. Да? Ну так знайте: не все ялги одинаковы. Есть и иные! Ведь далеко не всем ялгам нравится захватническая политика нашего народа. Есть множество тех, кто считает, что все народы архипелага могут жить в мире и что ялги в состоянии мирно разрешить эмерийский конфликт, а не захватывать острова, истребляя людей и еще больше раздувая пламя войны.
– Вот это да, – пораженно покачал головой Диего. – Как-то странно слышать такие речи от ялга.
– Таких, как я, среди ялгов немного, – продолжал Зоала. – Нас единицы. И все, кто мыслит так, тщательно скрывают свои взгляды. Таких людей наши же ялгские власти преследуют, словно преступников, и презирают больше, чем эмерийцев. Мы стали изгоями на своей же земле! И все же мы помним заветы Милосердного Яина. Заметьте, он был ялгом! А потому мы ведем подпольную борьбу и пытаемся достучаться до сердец нашего народа и убедить его, что можно поступать и по-другому. Пожалуйста, дайте мне возможность доказать вам, что и ялги бывают иными!
Пока он разглагольствовал, все с сомнением поглядывали то на Зоалу, то друг на друга. Ольга вопросительно взглянула на Диего – мол, что скажешь? Тот покачал головой: «Не советую!»
– Детка, я понимаю, что тебе хочется ему верить... – В кои-то веки капитан Уилкс согласился с эмерийцем. – И все же действительно гарантий нет. Он же ялг!
– Да хватит уже мерить всех своими стереотипами, – вскричала Ольга. – А почему он не может быть искренним? Лишь оттого что вы привыкли считать всех ялгов лжецами? Вдруг человек действительно от чистого сердца желает нам помочь?
Она отступила в сторону от двери.
– Добро пожаловать на борт, – сказала она Зоале. – Делайте то, что должны. И поторопитесь. Мы и так в спорах потеряли слишком много времени.
Капитан Уилкс покачал головой, явно выражая, что они об этом пожалеют.
– Ну что ж, вперед, ялг-идеолог. – Диего убрал пистолет и подтолкнул Зоалу к двери. – Да поможет тебе Милосердный Яин. Если он, конечно, не хочет, чтобы мы утопили тебя в этом озере.
Ялг забрался в самолет.
– Это должно быть где-то здесь, – сказал он, пробираясь в хвост.
– Если Зоала окажется прав, непросто вам будет признать то, что вам помог ялг, – сказала Ольга.
– Не будь ялги такими жадными, нам бы вообще не пришлось искать какие бы то ни было бомбы – к тому же установленные именно ялгами, – ответил Диего. – Так что любви к этому народу лично у меня не прибавилось.
– Нельзя же всех мерить одной меркой.
– Можно. Если они ялги.
Ольга обиженно отвернулась.
– Все равно, что бы вы ни говорили о ялгах, я не могу к ним относиться плохо, – не выдержала она молчания. – Это великая нация, которая сделала для Грасии гораздо больше, чем все остальные народы, вместе взятые. И не только для Грасии, но и для всего мира. Ведь так, Зоала?..
Тот выглянул из самолета, печально взглянул на нее, но ничего не ответил. Ему было явно не по душе спорить с эмерийцами, характер у которых, словно динамит: только пламя поднеси – и рванет. Особенно после того как один из них пообещал утопить его в озере...
– И даже создание нашего Центра Милосердия – заслуга исключительно ялгов, – добавила Ольга.
– Давайте лучше не будем об их милосердии. – Диего свирепо взглянул на Зоалу – так, что тот с опаской поежился и поспешно ушел обратно в хвост самолета. – Мой народ уже не раз испытал его на собственной шкуре.
– А еще неплохо бы вспомнить лица тех охранников, которых мы только что расстреляли здесь же, у самолета, – вставил Нико.
– Вообще-то, их убили мы! – возразила Ольга.
– Да, но именно ялги нас вынудили это сделать.
– Опять вы перекладываете вину одного человека на весь народ, – возразила Ольга. – Сделали это не все ялги, а лишь администратор рудника. Даже остальные работающие на этом острове ялги – просто служащие, которые понятия не имеют, какими делишками занимается их начальство. В каждом народе есть и хорошие, и мерзкие люди.
– Да, только у ялгов последних явное большинство.
Ольга не стала больше спорить. Она забралась в самолет, прошла в хвост и села на какой-то ящик. Некоторое время она наблюдала, как Зоала ковыряется отверткой в механизмах, подсвечивая себе закрепленным на каске фонарем и приговаривая: «Это должно быть где-то здесь!» И вдруг Ольга вспомнила вопрос, который вот уже столько времени не давал ей покоя: в чем причина конфликта между ялгами и эмерийцами? Ведь, несмотря на все речи этого ялга, она видела, с какой неприязнью смотрит он на Диего. И точно так же контрабандист глядел на него. И причина этого взаимного отвращения сидит в них так глубоко, словно впитана с материнским молоком. Конечно, Зоала пытается изменить свое отношение к эмерийцам, но никакая идеология не способна полностью погасить то пламя ненависти, что распалили в нем еще с пеленок. «Я не смогла добиться ответа от эмерийца, так, быть может, ялг мне расскажет, откуда пошла эта древняя вражда?» – подумала Ольга.
– Зоала, я не сильно отвлеку вас, если кое-что спрошу? – сказала она.
Ялг выслушал ее вопрос настороженно и не торопился с ответом, видимо, ожидая подвоха. Еще бы, она ведь прибыла сюда в компании эмерийца.
– Просто мне действительно важно это знать, – поспешно прибавила она. – Мы летим в самое пиратское логово, а я о них знаю не больше, чем способны рассказать дурацкие приключенческие фильмы. Этих людей боится вся Грасия, причем настолько, что выставили целый Мурус из крейсеров. Все новости из этого района, что показывают по телевизору, страшнее фильмов ужасов. А то, что я видела на Пасео, вообще не поддается описанию... Разруха, кровь, смерть!.. Почему эти люди сражаются? Ради чего? Почему они так ненавидят ялгов? Вы же ялг и должны знать побольше меня. Тем более вы сами говорили, что против этой войны. Несмотря на это, вы бледнеете при каждом упоминании об Эмери. Объясните же – почему? Я же вижу, вражда ялгов и эмерийцев выходит далеко за пределы разногласий пиратов и остальных граждан архипелага. Я чувствую, что у вас есть какая-то личная неприязнь, именно эмерийцев – к ялгам и наоборот. Это чувствуется в каждой фразе, в каждом жесте и у тех, и у других. И я хотела бы знать истоки этой вражды.
– Вы хотите знать о том, что началось еще тысячи лет назад? – горько усмехнулся Зоала.
– Тысячи? – опешила Ольга. – Но разве такое возможно? Это же глубокая древность, еще до того, как люди научились пересекать океаны! В те времена Грасия еще не была заселена.
– На самом деле океаны в то время люди уже покорили. Просто далеко не все народы обладали подобными знаниями. Более того, я бы даже сказал, что из всего человечества строить такие огромные суда, способные преодолевать океаны, умел лишь один народ.
Зоала с опаской глянул в сторону двери, откуда раздавался голос Диего.
– Не переживайте, он снаружи и не услышит, – успокоила она.
– Знаю, у эмерийцев на этот счет иное мнение, и я не хотел бы получить пулю в лицо, пусть даже и за правду. – Зоала поморщился. – Но ладно, рискну.
Он быстро глянул на Ольгу и едва слышно произнес:
– Наверняка вы слышали Легенду об Алмазном Дворце.
– Конечно. Ее знает каждый школьник, – удивилась Ольга. – Но при чем тут она?
– Легенда – история моего народа. Я бы сказал даже больше – нашей планеты! Ведь возникновение и подъем большинства цивилизаций древности – наша заслуга. Без ялгов не было бы древних культур: шумерской, египетской, греческой, римской, персидской, китайской... Да никакой! Я говорю это, не приукрашивая. Так оно и есть!
– Конечно же, каждый знает, что именно благодаря самопожертвованию древних ялгов все народы мира стали цивилизованными. Но при чем тут эмерийцы?
– Вы спрашиваете при чем? Так я вам отвечу! Вспомните, как в Грасии появились ялги.
Ольга морщила лоб, припоминая. Наконец тряхнула головой:
– Честно говоря, я плохо знаю историю. Со школы помню лишь, что вроде бы где-то полстолетия назад ялги откуда-то приплыли.
– Совершенно верно. А если быть точным, 63 года назад. Мы вернулись в Грасию вскоре после окончания Второй мировой войны. Но задумайтесь, почему это произошло. Откуда мы вернулись?
– После изгнания? – догадалась Ольга.
– Именно! После того как Сорш разрушил Алмазный Дворец и прогнал нас с архипелага, тысячи лет мой народ скитался по планете, не имея пристанища. Много поколений ялгов выросло в изгнании. И мы так и не смогли обрести новую обитель, новый дом. Порой мы селились на мало приспособленных для жизни клочках земли, но даже оттуда нас гнали варвары, с которыми у нас не было сил сражаться. Нам приходилось все дальше и дальше уходить вглубь материков, да только все территории были заняты народами, которые не любили чужаков. И мы бежали до тех пор, пока не очутились посреди безжизненной пустыни, но даже там нас часто беспокоили воинственные аборигены. Но все это время мы помнили, откуда мы родом, и мечтали когда-нибудь вернуться домой, туда, где стоял Алмазный Дворец. И многие поколения умерли в изгнании, прежде чем мы решились вернуться.
– Хотите сказать, Грасия – ваш древний дом? – удивилась Ольга.
– Именно! Это мы поняли давно – наши ученые сотни лет пытались найти нашу родину. Анализируя предания предков, просматривая старинные карты и манускрипты, нам удалось вычислить ее координаты. И когда мы поняли, где именно она находится, мой народ построил сотню кораблей и отправился в путь. Не передать словами радость, когда в установленных нами координатах мы и правда нашли архипелаг! Честно скажу, мой народ боялся возвращаться. Даже спустя столько лет мы помнили, почему нам пришлось покинуть наш дом. Но, к счастью, когда-то выведенные нами из тьмы народы теперь оказались цивилизованнее и милосерднее, они больше не были теми варварами, что истребляли нас. В Грасии нас встретили приветливые люди, европейцы, некогда колонизировавшие архипелаг. И хотя они тоже были потомками изгнавших нас варваров, былой враждебности в них не осталось. И для нас снова нашлось пристанище на нашей родной земле. Мы же постарались простить все то, что причинили нам когда-то в прошлом. Даже не представляешь, чего это стоило моему многострадальному народу!
– Это я вижу, – с трепетом воскликнула Ольга. – Результат этого прощения – Обитель Милосердного Яина, которую основали ялги, чтобы люди не забыли, какую жертву принес ваш народ, для того чтобы вывести наших предков из мрака невежества. И все же при чем тут эмерийцы?
– Вернувшись в Грасию, мы захотели возродить Алмазный Дворец как символ мудрости. Но оказалось, что разрушившие его варвары до сих пор там. Потомки Сорша – они и поныне населяют остров!
– Ты об Эмери? Ты хочешь сказать, что Эмери и есть то самое место, где стоял Алмазный Дворец? Это и есть легендарный остров Яарок?
– Да. Обитель Мудрости возвышалась именно там. Как ты помнишь, Легенда об Алмазном Дворце заканчивается убийством Яина Милосердного и изгнанием ялгов. Но мало кто задумывался о том, что было потом. Без знаний ялгов многие народы скатились обратно в варварство. Не все, некоторые оказались достаточно разумны, чтобы не утратить человеческий облик, и даже смогли основать, пусть и примитивные, цивилизации. Сорш и его приспешники были не из их числа. Без поддержки ялгов их корабли быстро пришли в негодность, и они оказались заперты на острове, который когда-то так мечтали заполучить. Так потомки Сорша и жили тысячи лет посреди океана до тех пор, пока архипелаг не обнаружили европейские колонисты. Оказалось, годы изоляции нисколько не охладили воинственного пыла варваров. Дурная наследственность, что тут скажешь... И вот уже сотни лет эмерийцы не дают спокойно жить заселившим архипелаг европейцам и ведут с ними непрерывную войну. Так что ялги лишь пытаются вернуть себе свое древнее пристанище, а эмерийцы же не хотят его отдавать. Вот и смотри, разве можно осуждать мой народ за то, что он желает получить обратно свой собственный дом?
– И у вас есть доказательства того, что именно Эмери тот самый остров, где стоял Дворец?
– Конечно же! Об этом написано немало трудов нашими учеными, и мы неоднократно приводили эти доводы правительству Грасии. Да только остров населен эмерийцами. Несмотря на их скверный характер, официально остров – их собственность. В правительстве нам заявили, что не могут вот так запросто отобрать Эмери и отдать его нам. Да и наших доказательств им, видите ли, оказалось мало. Вот если бы мы смогли представить что-то более существенное. Например, нашли бы на Эмери остатки Алмазного Дворца...
– А разве никто не пытался их найти?
– Как же это сделать, если остров под контролем этих варваров? Я всю свою жизнь, как и многие другие ученые, занимался исследованиями Легенды об Алмазном Дворце. По крупицам выискивал факты, изучал по сделанным со спутников картам ландшафт Эмери, сравнивал с описаниями Легенды. На самом деле именно для этого я устроился работать на шахту Феррео – тут часто бывают эмерийцы, и мне удавалось у некоторых выкупать более подробные современные карты их... то есть нашего острова. Результаты оказались просто поразительными! Не хватает лишь одного, чтобы подтвердить все, – разыскать сам Дворец. Ну, или хотя бы то, что от него осталось...
Зоала мечтательно вздохнул и принялся дальше копаться в механизмах самолета.
– Предположим, вы найдете Алмазный Дворец и правительство Грасии вернет вам остров. А что делать с эмерийцами? – спросила Ольга. – Ведь на Эмери живут люди, и они не в ответе за то, что сделали их далекие предки.
– А ты думаешь, они изменились с тех пор? Посмотри на образ жизни этих людей! Это все те же варвары, что разрушили Дворец и убили Яина, который проявил к ним милосердие. Они уничтожают целые поселения на побережьях, устраивают теракты, атакуют мирные торговые суда и туристические лайнеры. И лишь Мурус из боевых крейсеров способен сдержать эту ярость и злобу. Один их культ Сорша чего стоит! – Зоала содрогнулся. – Они свято верят, что цивилизация несет людям зло, и готовы проливать кровь за эту бредовую идею. Похоже, этих людей уже не исправить. И нам больно смотреть, как наша Обитель Знания до сих пор оскверняется пиратами и убийцами – теми самыми, которые когда-то обрекли наш народ на скитания и страдания.
– До этого вы говорили иначе, – заметила Ольга. – Вы говорили, что выступаете за мирное разрешение эмерийского вопроса.
– Я и не отказываюсь от своих слов, – ответил Зоала. – Я считаю, что ялги способны пойти на переговоры и мирно уладить конфликт. Но лишь в том случае, если нам вернут нашу родину.
– А разве нельзя вам построить дворец на другом острове? Стоит ли проливать кровь из-за клочка земли?
– Поймите, для нас остров Эмери, который на самом деле называется Яарок, больше чем просто древний дом. Это не только место, где зародилась наша цивилизация. Это земля, где стоял великий Алмазный Дворец – символ древней мудрости! И ялги жизни готовы отдать, чтобы возродить его, как отдавали жизни наши предки, чтобы наполнить его знаниями. Другой вопрос – как это сделать?
Зоала помолчал и продолжил:
– Многие ялги считают, что эмерийцы заслужили жестокой кары, и сердца моих соплеменников наполнены справедливым гневом. Они уже силой отняли у этих варваров некогда принадлежавшие нам острова, и они также готовы попросту забрать у эмерийцев и древний Яарок. Они считают: пусть эти пираты познают, что значит быть изгоями и скитаться веками по планете... Поначалу, когда мы только вернулись, большинство ялгов полагали, что жестокость не должна порождать жестокость. Разве этому нас учил Милосердный Яин? Мы хорошо помним его заветы и верим, что эмерийцы, как и другие народы, заслужили прощение. Мы пытались убедить эмерийцев миром разрешить конфликт. Мой народ предлагал, например, выкупить, у них этот остров или обменять на другой. Мы готовы были даже предложить им несколько островов в обмен на один Яарок! Но эти пираты непреклонны и говорят, что скорее погибнут, чем покинут остров. Нам ничего не оставалось, как принять вызов, и с каждым днем все больше ялгов склоняются к тому, что эмерийцев нужно изгнать силой. Именно поэтому таких, как я, кто все еще говорит о мирном разрешении эмерийского конфликта, другие ялги стали считать отступниками. А потому, пока Яарок у эмерийцев, проливается и будет впредь проливаться кровь!
– И все же – что случится с эмерийцами, если ялги все-таки захватят Эмери силой? Неужели их просто истребят?
– Как можно? За кого вы принимаете мой народ? – обиделся Зоала. – Что ж мы, варвары какие?.. Конечно же, у нас есть разработанная программа относительно этого народа. Есть способ их исправить, а не уничтожить.
– Что вы имеете в виду?
– Все дело ведь не в самих эмерийцах, а в их взглядах на жизнь. Даже если их переселить на другой остров, их безумная идеология, которая передается у них из поколения в поколение со времен кровожадного Сорша, все равно будет угрожать не только Грасии, но и всему миру. Да только, если эмерийских детей изолировать от их агрессивных родителей, они вырастут иными. Такими же, как большинство людей нашего архипелага. И если их поселить на другом острове и как следует воспитать, эмерийцы станут одним из мирных народов Грасии.
– По-моему, вполне хороший план, – согласилась Ольга. – Почему бы нашему правительству не сделать этого сейчас? Почему не захватить Эмери? К чему держать его в изоляции с помощью Муруса?
– О, тут все дело в мировой политике. Эмерийцам давно пришел бы конец, не вмешайся содружество мировых государств.
– Да-да, я что-то такое слышала, – припомнила Ольга. – Но какое дело другим государствам до того, что творится у нас в стране?
– Дело есть. Мир признает эмерийцев как отдельный независимый народ. Пока у них было множество островов, мировые державы не вмешивались в войну. Однако, узнав о том, что у эмерийцев остался всего один остров и те оказались под угрозой вымирания, мировое сообщество вмешалось и потребовало, как оно выразилось, прекратить геноцид. Ходят слухи, что этому поспособствали эмерийские алмазы – кто-то из чиновников получил солидную взятку. Впрочем, доказательств этому нет... Так или иначе, но сверхдержавы пригрозили ввести войска миротворцев, если продолжится истребление эмерийцев. В итоге в 2002 году наш дукс подписал соглашение, обеспечивающее неприкосновенность Эмери. Да только от этого эмерийцы не перестали быть угрозой. Потому было решено выставить Мурус из крейсеров: он защищает не только архипелаг от эмерийцев, но и эмерийцев от истребления. Ситуация, как говорят шахматисты, патовая.
– Но ведь это пираты, которые держат в страхе всю Грасию!
– Что делать? – вздохнул Зоала. – Как только боевой грасийский корабль нарушит установленную соглашением линию и приблизится к Эмери, мировое сообщество воспримет это как геноцид, что будет равносильно объявлению нам войны. Глазом моргнуть не успеем, как архипелаг оккупируют миротворцы различных государств. Так что вот уже восемь лет вся Грасия вынуждена терпеть этот варварский народ и их преступный культ Сорша и жить в постоянном страхе, что грозит нам из-за Муруса. И что обиднее всего, нет никакой надежды освободить будущие поколения эмерийцев от безумных идей их предков и вернуть этот народ в лоно цивилизации...
– Полиция! – вклинился в их разговор крик капитана Уилкса.
Ольга подбежала к двери и выглянула наружу. От лифта шахты по тропинке к озеру спешила группа полицейских, человек восемь.
– Все, ялг, прекращай, – сказал Нико, пробираясь в кабину. – Нам пора.
– Я найду эту бомбу, – возразил Зоала, еще поспешнее заработав отверткой. – Дайте еще пять минут.
– Нет и одной! Надо взлетать!
Между тем полицейские, видимо, заметив трупы охранников у самолета, побежали, вынимая пистолеты.
Диего схватил карабин и несколько раз выстрелил в открытую дверь. Полицейские припали к земле, но продолжали подбираться мелкими перебежками. Грянуло несколько ответных выстрелов.
Самолет загудел – Нико запустил двигатель.
– Давай, ялг, выметайся отсюда! – прокричал контрабандист. – Поторапливайся, если не хочешь попасть на Эмери.
– А как же бомба?
– Может, там и нет никакой бомбы...
– Но она есть!
– Наплевать. Если не взлетим сейчас, будет поздно.
Зоала печально покачал головой и поспешил к выходу. Однако у двери заколебался. А потом вдруг захлопнул ее.
– Взлетайте!
– Вы уверены? – поразилась Ольга. – Это же Эмери! Там не любят ялгов!
– Если я не найду это устройство, никакого Эмери у вас не будет. Я сказал, торопитесь!
Нико пожал плечами и взялся за штурвал. Самолет отошел от причала в тот самый момент, когда к нему подбежали полицейские. Снаружи раздалось несколько выстрелов, с лязгом разлетелось стекло одного из иллюминаторов. Но самолет уже заскользил по глади озера, набирая скорость, и наконец взмыл в воздух.
– Даже не верится, что мы вырвались, – сказала Ольга, глядя в иллюминатор, как уменьшается позади остров Феррео.
– Я нашел! Нашел! – вдруг раздалось со стороны хвоста.
Оттуда появился Зоала с довольной улыбкой и показал небольшую перемотанную синей изолентой коробочку.
Диего забрал ее у него, повертел в руках:
– Тротиловая шашка, всего-то полсотни граммов. Но если разместить на каком-нибудь механизме и взорвать, у нас и правда могли быть неприятности. – Диего взглянул на ялга. – Что ж, поздравляю. Ты только что избежал участи быть выброшенным за борт.
– Вот видите! – победно воскликнула Ольга. – А вы говорили, что все ялги одинаковы!
– Ладно. Готов признать, что, по крайней мере, один из них в кои-то веки не соврал и сделал доброе дело, – без особого удовольствия согласился контрабандист.
– Итак, граждане пассажиры, приветствую вас на борту нашего авиалайнера, – торжественно объявил Нико. – Температура за бортом Сорш его знает какая. Мы следуем маршрутом Феррео – Эмери. Конечная точка пути – остров злобных пиратов.
Помощник капитана при этих словах весело глянул на Зоалу. Тот съежился.
– Расслабься, наш вражеский друг, – похлопал ялга по плечу Диего. – Я замолвлю за тебя словечко эмерийцам. Быть может, они тебя небольно прикончат. Все равно пути обратно уже нет...
– Я не мог поступить иначе, – печально ответил тот и, опустив голову, поплелся в хвост самолета.
Но когда он проходил мимо Ольги, той вдруг показалось, что на губах ялга мелькнула улыбка. Она тут же догнала его.
– Можете не притворяться, – строго сказала она, увидев, что лицо ялга снова приняло выражение тревоги и печали. – Второй раз вы меня не проведете.
– Не понимаю, о чем вы… – Зоала хитро прищурился.
– Никто не закладывал нам бомбу. Ведь так? Вы придумали эту байку лишь для того, чтобы попасть к нам на самолет.
Он продолжал смотреть на нее, но теперь в его взгляде не было и намека на скорбь, лишь твердость и самоуверенность.
– Поверьте, в моем поступке не было злого умысла, – не стал отпираться он.
– Все дело в Алмазном Дворце? Так?
– Когда я увидел вас и узнал, куда вы собрались лететь, я понял, что сама судьба дает мне шанс.
– Хотите попытаться разыскать его?
– И разыщу! Я всю жизнь посвятил этим исследованиям, и мне не хватало лишь одного – попасть на Эмери и проверить результаты. Но это было невозможно. Представляете, каковы шансы у ялга оказаться на варварском острове? Но теперь, похоже, мне это удастся.
– А если вас там убьют? Вы ведь ялг!
– Что ж... Значит, такова судьба, – вздохнул Зоала. – Но как ученый и преданный сын своего народа я просто обязан рискнуть! Впрочем, надеюсь, ваш эмериец замолвит за меня словечко. Я ведь спас ваш самолет от авиакатастрофы!
– И вы не боитесь, что я вас выдам?
– О, за это я не беспокоюсь, – усмехнулся Зоала. – И дело не только в вашем человеколюбии. Уверен, вам ведь тоже любопытно, найду я что-нибудь на Эмери или нет. Я же вижу, как вы относитесь к учению Милосердного Яина. Находка Дворца еще больше укрепит вашу веру.
Ольга покачала головой.
– Выходит, отчасти стереотипы верны – хитрости и расчетливости ялгам не занимать. Вы никогда ничего не делаете просто так.
Зоала с улыбкой пожал плечами – мол, что поделать, таков мой народ.
– Она хоть настоящая? – спросила Ольга.
– Взрывчатка? Конечно! Выменял у наших подрывников на шахте. Эмерийцы ведь разбираются в оружии. Я не мог подсунуть муляж. Все должно было выглядеть правдоподобно.
– Ох, Зоала, Зоала... Надеюсь, вы не совершили ошибки, пробравшись на наш самолет. Да поможет вам Милосердный Яин в ваших поисках.
И оставив его в хвосте самолета дальше изображать скорбь, она ушла в кабину.
– Даже не верится, что мы вырвались, – сказала она, взглянув вперед, туда, где у горизонта темнели очертания Эмери.
– Еще не совсем, – ответил Нико. – У нас на пути это!
И он указал на ряд темных точек между ними и островом: Мурус! Боевые крейсеры росли на глазах. Вот уже стали различимы мелкие детали: антенны, шлюпки, фигурки матросов и многочисленные орудия.
– С нами пытаются связаться. – Нико надел наушники.
– Чего говорят? – спросила Ольга.
– Понятно чего. Мол, развернитесь, а то будем стрелять.
– Из чего? – усмехнулся Диего. – Из корабельных пушек? Или забросают нас торпедами?
– Диего, а вы уверены, что нас действительно не расстреляют на подлете? – встревожилась Ольга, глядя на крейсеры. – Вдруг там есть и... как их там называют?.. Зенитки!
– Корабли Муруса никогда не оснащались средствами противовоздушной обороны. Не веришь? Спроси своего капитана.
– Тут, детка, они правы, – кивнул капитан Уилкс. – Я много лет служил на флоте и никогда не видел на суднах ПВО. Наверное, потому что у пиратов никогда не было авиации.
– И все же лучше подстраховаться, – сказала Ольга. – Нико, скажи им, что на борту заложники – граждане Грасии и среди них представитель правительства.
Нико передал ее слова и нахмурился:
– Отвечают, что знают. Им все равно. Говорят, если попытаемся нарушить границу, будут расценивать как преступников всех. Без исключения.
– Блефуют! – сказал капитан.
– А если нет? – испуганно захлопала длинными ресницами Мишель.
– Это мы сейчас и проверим! – воскликнул Нико и рванул штурвал.
Самолет вдруг устремился вниз, прямо к одному из крейсеров.
– Ты что творишь, гад?! – закричал капитан Уилкс.
Мишель завопила. Диего захохотал. Ольга же буквально онемела от шока и, вцепившись в спинку кресла пилота, лишь ошарашенно смотрела, как быстро приближается металлическая громада боевого корабля. Она уже видела белые цифры на сером борту, суетящихся матросов и... направленные в небо черные стволы! Ольга, как ей показалось, даже разглядела выражение лица солдата, нацелившего на них орудие, когда они проскользнули мимо. Слева мелькнул борт крейсера, а снизу – невероятно близкие океанские волны. И вдруг самолет, едва не царапнув брюхом о воду, взмыл вверх. Вслед им громыхнула очередь выстрелов, и Мурус остался позади.
– Диего, да прекратите вы ржать! – Ольга вновь обрела способность... даже не говорить – кричать.
Однако от ее крика замолчала Мишель. Медсестра вдруг поспешно поднялась с пола и принялась осматривать свои ногти – не поломались ли. Видимо, безупречность внешнего вида заботила ее больше, чем собственная жизнь.
– Чего ты хочешь, детка? – проворчал капитан Уилкс, косясь на контрабандиста. – Понабирала в команду пиратов...
Диего наконец перестал сгибаться от смеха, похлопал Нико по плечу и сказал:
– Ну, ты молодец! Повеселил!
– Кстати, только я заметил, что по нам лупили из зениток? – спросил Нико.
– Ага, они самые, – кивнул Диего. – Не поверил бы, если б не увидел собственными глазами.
– Вы же говорили, что на крейсерах нет средств противовоздушной обороны! – воскликнула Ольга.
– Обычно нет, – ответил Диего. – Но тут я насчитал не меньше пяти орудий. Странно это. Либо крейсеры стали оснащать ПВО, либо...
– …нас ждали, – закончил за него капитан Уилкс.
– Быть может, их предупредили? Например, полицейские с Феррео им передали, что мы летим этим курсом, и они успели подготовиться, – предположил Нико.
– Или не полицейские... – задумчиво произнес капитан, и его подозрительный взгляд скользнул по лицам. – За то время, что мы летели от Феррео, на крейсеры не успели бы привезти средства противовоздушной обороны. Военные заранее знали, что у нас будет самолет и мы полетим этим маршрутом.
И Ольга ощутила, как на нее снова нахлынули прежние сомнения. Неужели среди них все-таки предатель?
– В любом случае мы проскочили. – Нико торжественно раскупорил баночку пива. – Слава великому мне!
– Чему ты радуешься, грязный пират? – проворчал капитан. – Ты чуть не угробил нас своими трюками низшего пилотажа.
– Тут вы не правы, капитан, – уже серьезно заметил Диего. – Если бы не безумный трюк этого, как вы выразились, пирата, по нам бы лупили одновременно с десяток зениток, причем сразу с нескольких кораблей. Они никак не ожидали, что мы промчимся на уровне их ватерлинии.
– Кстати, только я заметила, что они и правда больше не беспокоятся о том, что на борту заложники, да еще и представитель правительства? – не отрываясь от полировки ногтей, сказала Мишель. – Ведь они и действительно пытались нас сбить!
– Да уж. Похоже, Ольга, они очень не хотят, чтобы мы добрались до Эмери, – кивнул Диего. – Ну теперь-то уж все позади. Теперь сам Сорш не сможет нас остановить. Глядите, вот он – Эмери. И никаких препятствий между нами!
Диего со счастливой улыбкой указал на синеющий впереди гигантский остров. При виде его Ольга невольно вздрогнула.
– Чего ты боишься? – От Диего не ускользнула ее реакция. – Ах, ну да! Ведь именно там воруют и едят живьем младенцев, пьют человеческую кровь, устраивают леденящие кровь жертвоприношения во славу Сорша и совершают много других мерзостей. Это знаменитое пристанище свирепых пиратов, при виде эскадр которых торговцы сами взрывают свои корабли, лишь бы не попасть к ним в плен. Я правильно все описал? Ничего не упустил? Кстати, капитан, вы проверили, оснащен ли этот самолет кнопкой «Самоуничтожение»? Так, на всякий случай. А то вдруг решите предпочесть смерть пиратской неволе...
– Тебе удалось притащить нас в самое логово своих варварских собратьев, так ты еще и издеваешься? – прорычал в ответ капитан Уилкс. – Да я скорее дам сжечь себя заживо, чем позволю твоим дружкам заковать меня в кандалы!
– Ну вот, разве не об этом я только что говорил? – Диего подмигнул Ольге. – А я думал, капитан, что вы сами сюда рвались. Разве не так?
– Сам я не рвался! И все же меня привел сюда долг! – вскричал старик. – Долг! А вовсе не жажда наживы, как некоторых!
– Так, вы, оба! Ну-ка, прекратите эту бессмысленную перепалку! – строго перебила Ольга и повернулась к Диего. – Итак, если серьезно: как мы попадем на Эмери? Ведь если нас не сбили военные, это запросто могут сделать эмерийцы. Так?
– Разве у тебя самой нет никаких идей на этот счет? – наигранно удивился Диего. – Насколько я помню, когда-то ты собиралась попасть сюда без моей помощи. Что бы ты делала, если бы не встретила меня на Пасео?
Ольга растерянно потупила взгляд. Ведь действительно, тогда она об этом совершенно не думала. Она видела цель – добраться до Эмери. И все...
– Ладно, Диего, не томите, – вздохнула Ольга. – Вы же знаете, нет у меня никакого плана. Так что я бы хотела услышать ваше мнение. Если мы приводнимся у Эмери, мы сможем договориться с вашими соотечественниками? Каковы шансы, что они вообще станут с нами разговаривать, а не собьют прямо в воздухе?
– Пока не попробуешь – не узнаешь, – усмехнулся Диего. – Ладно, не переживай. Они не такие уж варвары. Никто не станет убивать членов миссии милосердия.
– Если только он не пират, – хмыкнул капитан Уилкс.
– Вот ваш капитан все повторяет: пираты, пираты, – махнул рукой контрабандист. – Предположим, он прав. Скажи, чем, по-твоему, занимаются пираты?
– Ну... грабят, – ответила Ольга.
– Именно! А какой прок с падающих в океан обломков самолета? Не волнуйся, в любом случае сесть нам позволят. Как минимум – чтобы ограбить. Ну а дальше все зависит от твоей дипломатии. К тому же с вами я, а меня тут знают. Нико, держи самолет правее. Видишь вон ту бухту? Ага, туда. Там Нумеросо – наша столица. Или, вернее сказать, логово кровожадных пиратов?
Все, словно завороженные, смотрели, как медленно приближается поросший густым лесом эмерийский берег.
– Эгей! Похоже, у нас попутчик! – вдруг воскликнул Нико и ткнул пальцем в радар.
В нижней части экрана появилась точка. Капитан Уилкс перебрался в хвост самолета и выглянул в иллюминатор.
– Это вертолет!
– Полиция? – встревожилась Мишель.
– Честно говоря, даже знать не хочу, – ответил контрабандист.
– А придется, – сказал капитан Уилкс. – Летит за нами и, похоже, догоняет.
– Насколько он близко? – спросила Ольга.
– Достаточно, чтобы перехватить нас раньше, чем мы достигнем острова.
– Да уж, шустрая машинка, – сказал Нико, поглядывая на радар. – Чувствую, вот-вот состоится трогательная встреча...
Не успел он закончить фразы, как вертолет поравнялся с самолетом и теперь летел рядом – небольшой, полностью черный, даже кабина и окна тонированные.
– Ух ты, да это не полиция! – воскликнул капитан Уилкс. – И даже не военные. Таких нет на вооружении Грасии.
– Есть, – ответил Нико. – Это «Сквалус». Такие используют спецподразделения. Я пару раз летал на таком.
– Выходит, все-таки военный, да еще и спецназ. – Капитан Уилкс с тревогой взглянул на вертолет. – Мы уже пересекли Мурус, так что официально находимся не на территории Грасии. А значит...
В вертолете отодвинулась дверца, за ней оказался человек с пулеметом.
– О Сорш! – вскричал Нико и рванул штурвал. Самолет качнуло в тот самый момент, когда грянула очередь. В хвостовой части фюзеляжа засверкала полоска пробоин.
– Он по нам стреляет! – завизжала Мишель.
– Да неужели? – Нико налег на штурвал. – А я-то не заметил...
Вертолет снова поравнялся с ними. Нико направил самолет вниз, а затем резко вверх. Тщетная попытка уклониться от пуль.
– На скорости нам от него не уйти, – покачал он головой. – Да и маневренность оставляет желать лучшего. Рано или поздно нас достанут. Эх, сюда бы истребитель...
– А чтоб его!.. – Контрабандист схватил карабин. – Диего Рохаса так просто не возьмешь!
Он распахнул дверцу самолета, лег на пол, упершись ногами в дверные косяки, вскинул оружие и несколько раз выстрелил. Вертолет тут же резко ушел вниз.
– Ну, где же ты, мразь? Покажись! – прокричал Диего ему вслед.
– Странно. Он отстает! – удивился Нико. – Его что, так твоя пушка напугала?
– Нет, не это, – сказал капитан Уилкс. – А вот что!
Впереди на воде виднелась россыпь темных продолговатых предметов.
– Интересно, это еще что? – воскликнул капитан. – Похоже на корабли...
Он вдруг запнулся и замолк. Ольга взглянула на его побледневшее лицо и все поняла.
– Вы думаете, что это...
– Пиратская эскадра! Чьи еще корабли могут быть по эту сторону Муруса?
– Может, не заметят? – с надеждой прошептала Ольга.
– Уже заметили, – ответил подбежавший Диего.
Было видно, как группа из пяти судов развернулась в их сторону и устремилась навстречу. Отставший было вертолет между тем снова погнался за ними. Видимо, военные получили приказ уничтожить самолет любой ценой.
– Милосердный Яин! – вскричала Мишель. – Что же нам теперь делать?
– Что-что... – Диего задумчиво поскреб подбородок. – Лететь к пиратам!
– Я не ослышалась? – опешила Ольга.
– Ты что, не понимаешь? – прокричал контрабандист. – Это же наше спасение! До столицы Эмери нам все равно не добраться. Эта резвая черная акула от нас не отстанет. И чем ты прикажешь нам защищаться? Этим? – Он поднял карабин. – Этот спецназовский вертолет вот-вот превратит нас в решето. Но у нас есть шанс добраться до эскадры...
– Чтобы та нас превратила в решето? – спросила Ольга.
– Не превратит. Если мы сядем на воду и выбросим белый флаг.
– Ты в своем уме? – вскричал капитан Уилкс. – Чтобы я добровольно сдался пиратам!..
– Вы в любом случае собирались к ним попасть.
– Как член миссии милосердия, а не как пленник!
– Да, но ситуация изменилась. Тогда у нас на хвосте не было этого черного безумца с пулеметом.
Диего схватил Ольгу за плечи, развернул к себе, взглянул ей в глаза:
– Послушай... Ты что, не понимаешь? Если сейчас сдадимся пиратам... Спокойно, капитан! Спокойно!.. – Диего отступил от надвигающегося капитана Уилкса. – Лучше сначала выслушайте... Вы и так летите к ним в самое, как вы выражаетесь, логово и все равно будете с ними договариваться. Так почему же мы бежим от них? Ольга, если ты сейчас сможешь правильно объяснить ваши мирные намерения, рассказать об эмерийской девочке...
– Он предлагает добровольно сдаться этим головорезам! – всплеснул руками капитан Уилкс.
– Ольга, ты же сама хотела попасть на Эмери, – вздохнул Диего. – Вот и попадешь! Думаешь, в столице вас встретит кто-то другой? Там будут те же самые эмерийцы!..
– Как я понимаю, там будут не просто пираты, а их правительство. Если их можно так назвать... – Ольга с трудом проглотила ком в горле.
Ее воображение тут же нарисовало потрясающую оружием толпу грязных варваров, один в один как в кино. Представила, как они голыми руками разрывают обшивку самолета, как врываются внутрь и отрывают всем головы...
– Это же фанатики! Убийцы! – бледнея, произнесла она.
– О Сорш! Где вы все нахватались этого бреда? – усмехнулся Диего. – Это такие же люди, как и мы с вами... Да, да, как вы и я! Не хуже и не лучше. И если вы не станете делать глупостей, сможете их убедить, они доставят вас куда нужно.
– Например, на тот свет... – проворчал капитан. – По мне, я предпочитаю все же попасть на Эмери иным способом, чем в качестве раба. Нико, что ты делаешь?
– Приводняюсь, – ответил помощник капитана. – Вы можете спорить до скончания века, да только «Сквалус», что у нас на хвосте, ждать не будет. И кто-то должен, наконец, принять решение. Я – принял!
– Я не позволю! – взвизгнул капитан и вцепился в штурвал.
Самолет качнуло, он стал медленно разворачиваться. Этот маневр сыграл на руку преследователю. Через мгновение мимо пронесся черный вертолет, поливая их пулеметным огнем.
– Чертов старикашка! – зло прошипел Диего, пытаясь оттащить капитана от штурвала. – Ну и чего вы добились?
– Лучше умереть свободным, чем жить в кандалах этих варваров! – вскричал тот.
– Если вы так торопитесь умереть, именно это сейчас и произойдет! – контрабандист поднял карабин, передернул затвор.
Ольга тут же повисла у него на руке, вцепившись в ствол.
– А, делайте что хотите! – Диего в сердцах бросил оружие и, схватившись за голову, ушел в хвост самолета, прокричав: – Какого Сорша я попал в компанию этих недоумков!
– Если вы сейчас же не отпустите штурвал, я за себя не ручаюсь, – поразительно спокойно сказал Нико капитану, с трудом удерживая самолет ровно. – Считаю до трех. Раз!
– Да я тебя, щенок...
– Три! – равнодушно сказал Нико, не глядя саданув локтем.
Капитан умолк и со стоном осел на пол, однако штурвал из рук не выпустил, продолжал отчаянно за него цепляться. Самолет затрясло, закачало.
– Вот же неугомонный дед… – Одной рукой удерживая штурвал, другой Нико поднес ко рту пивную баночку. – Похоже, все-таки придется свернуть ему шею. Мы так долго не продержимся. Сейчас вертолет развернется – и нам точно кранты.
Словно в подтверждение его слов, снова грянула очередь.
И вдруг где-то позади, в районе хвоста, раздался хлопок. Салон наполнился дымом и запахом гари.
– Что случилось? – вскричала Ольга.
– Что-что… – Со стороны хвоста прибежал Диего. – Долетались. Нас подбили! Там что-то горит!
Контрабандист, схватив огнетушитель, поспешил обратно в хвост.
– Ну вот, капитан, вы добились своего. Если будете и дальше упорствовать, наши горящие обломки рухнут в океан.
Капитан Уилкс все же отпустил штурвал и отполз в сторону, держась за разбитую губу.
– Нико, что-то можно сделать? – спросила Ольга.
– Надеюсь, получится сесть на воду, а не рухнуть в нее, – пожал тот плечами. – Если вы, конечно, больше не подпустите к кабине нашего ветерана.
Он кивнул на стонущего на полу капитана. Затем снова развернул самолет в сторону эскадры и направил его вниз. Вскоре тот заскользил по воде и остановился аккурат между пиратскими кораблями.
Вблизи суда эмерийцев выглядели еще страшнее. На выкрашенных в сине-голубой камуфляж корпусах повсюду зияли пятна ржавчины. Каждое из этих судов было раза в три меньше грасийского крейсера, но казалось, вооружения на нем громоздилось во столько же раз больше – отовсюду торчали стволы пушек и пулеметов. Ольга зажмурилась, испугавшись, что все эти орудия сейчас разом ударят по ним. Но, к счастью, этого не произошло. Видимо, пираты решили, что самолет больше не представляет угрозы, и занялись его преследователем. На кораблях завращались орудийные башенки, загрохотали пулеметы.
Вертолет между тем снова развернулся и помчался прямо на самолет. Опять на нем застрочил пулемет, и метил он вовсе не в пиратов. В фюзеляже самолета появилось еще несколько дыр.
– Гляди-ка, какой настырный, – хмыкнул Диего. – По нему лупят пять эмерийских кораблей, а он не оставляет надежды стереть нас с лика планеты. Видать, кому-то ну очень не хочется, чтобы вы посетили Эмери... Опа!.. Ну вот и все.
В небе сверкнуло облачко взрыва, и в океан рухнули обломки того, что еще мгновение назад было военным вертолетом.
Одержавшие победу пираты теперь окружили их самолет.
– Что ж, пришла пора переговоров, Ольга, – сказал Диего и взялся за рукоятку двери.
– Стоп! – раздался крик.
Со стороны хвоста прибежал взмокший капитан Уилкс. Его свирепый взгляд скользнул по лицам и остановился на Ольге.
– Похоже, вертолет был ни при чем, – задыхаясь от негодования, вскричал он, потрясая какой-то оплавленной железякой. – Вот, взгляните, это я нашел в хвосте! Синяя изолента! Это все, что осталось от того самого взрывного устройства, которое установили на Феррео. Похоже, что его все же кто-то взорвал!
– То есть... – Ольга удивленно заморгала. – Как это... взорвал?
– А вот так! Вот откуда хлопок и столько дыма. Кто-то просто-напросто бахнул в хвосте эту тротиловую шашку. Специально! Причем кто-то из наших!..
Капитан резко повернулся к Зоале:
– Ты все время ошивался в хвосте! Что ты там делал?
– Просто сидел, – растерянно заморгал ялг.
– Так сидел, что бомба взорвалась?
– Вообще-то, он совсем недавно сам помог нам обезвредить ее, – напомнила Ольга. – Если бы он хотел нашей гибели, просто бы не стал нам помогать.
– Значит, это сделал кто-то другой. – Капитан с подозрением посмотрел на Нико.
– Что вы на меня так смотрите?! – воскликнул тот. – Я же был за штурвалом.
– Ты передавал его ненадолго Диего и ходил в хвост. Зачем?
– За пивом.
– Или нет?
– Значит, вы все еще думаете, что я шпион?
– То-то и оно... – Капитан Уилкс почесал затылок, задумчиво глядя в пол. – То-то и оно!..
Проследив за его взглядом, Нико увидел брошенный контрабандистом карабин. Он было рванулся к оружию, но капитан Уилкс схватил его раньше.
– А ну, назад! – вскричал капитан, направив карабин в грудь своему помощнику. – Я давно за тобой наблюдаю, и многое мне казалось странным.
– И что же такого подозрительного было в моем поведении?
– Как это что?.. Лично для меня ты одна большая загадка! Что подозрительно? И то, как ты людей ломаешь голыми руками, и то, как ты управляешь кораблями, субмаринами, самолетами, вертолетами... Но самое главное то, что нас выслеживают повсюду. Только меня удивляет, что полиция и военные каким-то образом узнают обо всех наших планах? Сначала нас перехватили у Пасео прямо на пути к Мурусу…– Капитан Уилкс стал загибать пальцы. – Затем они как-то узнали, где мы прячемся на Магнусе. Полиция знала, что из столицы мы на субмарине отправились на Феррео, а потом наш самолет поджидали с зенитками на Мурусе. И вот теперь – взрыв в хвосте. Вам не кажется это странным?
– Кажется, – спокойно ответил Нико. – Но я-то тут при чем?
– При том, что, не считая Диего, из нас всех только ты не сотрудник Центра Милосердия.
– Есть еще Зоала. Он вообще ялг, – напомнил Нико.
Стоящий у стены Зоала тут же с недоумением выпрямился.
– Не смеши, – махнул рукой капитан Уилкс. – Зоала появился в нашей команде только на Феррео, да и то после того как нас обнаружила полиция.
– А почему предателем не можете быть, например, вы, капитан? Вы тоже бывший военный. Да еще и такой рьяный патриот Грасии. Вас запросто могли завербовать.
– Да как ты смеешь, щенок! – взревел капитан Уилкс. – Я кровь проливал...
– ...когда я еще в пеленках барахтался, – с улыбкой закончил за него Нико. – Знаю, знаю.
– Я давно понял, почему ты оказался в нашей команде, – погрозил пальцем капитан. – Это был хитрый план. Скорее всего, вы отслеживали почту Центра Милосердия и прослушивали телефонные разговоры Ольги, а также просматривали ее личную почту...
– Простите, кто это «мы»? – поинтересовался Нико.
– «Вы» – это вы сами и спецслужба, на которую работаете... Можете ухмыляться сколько угодно, я теперь все про вас понял! Когда ваша организация узнала о том, что мы собрались на Эмери, она решила нам помешать. Узнав о том, что у нас в штате нет помощника капитана и что для путешествия он нам непременно понадобится, она и подослала своего агента. То есть вас! Я прав? Прав?..
– О Сорш! – Нико с улыбкой покачал головой. – Да вам не на флоте служить, а сценарии для дебильных боевиков писать.
– Да, я прав! Прав! – кричал капитан Уилкс, потрясая карабином. – А ну, говори, кто ты и на кого работаешь!
– О Сорш! – повторил Нико, сделав осторожный шаг к капитану. – Подобной ахинеи в жизни не слышал. Я Николас Дуарте. Служил в грасийской армии, пока не был списан в резерв. В столице, на Магнусе, я искал работу, и – вот удача! – мне позвонила журналистка, с которой я незадолго до этого познакомился у фонтана на аллее Опус. Она мне и сказала, что вам нужен помощник капитана. Можете позвонить ей и спросить, если не верите.
– Как гладко-то все у вас выходит. Еще бы, вы же знаете, что мы сейчас не сможем поговорить с Ларой Мининой и проверить вашу версию... А ну, говори, кто тебя подослал! – завопил капитан Уилкс. – Ты из госбезопасности?
– Вы сами понимаете, что несете? – Нико еще на шаг приблизился к капитану. – Ведь есть одно обстоятельство, которое полностью разбивает в прах всю вашу теорию заговоров.
– И какое же?
– Я эмериец!
Ошарашенная Ольга отшатнулась. Мишель с ужасом прикрыла рот ладошкой. Диего хихикнул, хотя, похоже, совсем не удивился.
– Да, эмериец, – добавил помощник капитана. – И горжусь этим!
– То-то мне с самого начала не нравилась твоя рожа! – процедил сквозь зубы капитан. – Помнишь, Ольга, я тебе не раз говорил, что это типичный пират? Так вот для чего он подстроил взрыв – чтобы сдать нас своим дружкам!
– Вы же только что утверждали, что я работаю на спецслужбу правительства Грасии, – напомнил Нико.
– Пираты, правительство... Какая разница! – отмахнулся капитан. – Ты шпион, и это главное!
– Так значит, это правда, – прошептала Ольга, отступая за спину капитана Уилкса. – Да, я вспомнила, как именно вы попали в нашу команду. Я еще удивилась, что вы даже не спросили о сумме гонорара. Значит, вы все-таки не из-за заработка отправились с нами!
В этот момент Нико с ловкостью хищника бросился вперед. Один удар, и капитан Уилкс оказался на полу. Оружие вылетело у него из рук, описало дугу в воздухе, но, не успев коснуться пола, оказалось в руках помощника капитана. Ольга вжалась в стену, не сводя глаз с направленного на нее ствола.
– По-вашему, если я эмериец, значит, полное ничтожество? – медленно проговорил Нико, переводя ствол с Ольги на с трудом поднимающегося с пола капитана Уилкса. – Но если в моих жилах течет эмерийская кровь, это еще не значит, что я способен на предательство.
– Все вы... пираты... одинаковы... – прохрипел капитан Уилкс, глотая воздух и размазывая кровь по подбородку.
– Признаю, у меня были личные причины отправиться на Эмери, – холодно продолжал Нико. – Но я все равно не тот, за кого вы меня принимаете. Ни в каких спецслужбах, пиратских организациях и сектах Сорша я не состою и бомб в самолете не взрывал. И мне плевать, верите вы мне или нет.
И он бросил карабин обратно капитану Уилксу.
– Но если не ты, тогда кто? – растерянно проговорил тот.
В этот момент раздался громкий стук, и по ту сторону двери что-то прокричали на непонятном языке. Все настороженно переглянулись. Они уж и позабыли, где именно находятся.
– Кто-нибудь откроет? – спросил Диего. – Ладно, я сам.
Капитан Уилкс хотел было возразить и даже поднял карабин, но контрабандист уже потянул за ручку двери. Снаружи у самолета возвышался корабль, а с него, упершись в борт ногой в высоком черном сапоге, на них взирал человек с перепачканной физиономией и черной повязкой на глазу. Из-под нахлобученной на голову большущей широкополой шляпы с огромным красным пером торчали растрепанные длинные черные волосы, такая же черная всклокоченная борода ниспадала на расшитый золотом камзол старинного покроя. Левая рука пирата поглаживала торчащую из-за широкого пояса рукоятку абордажной сабли, а правая – властно вскинулась вверх. Он что-то хрипло сказал, указав на самолет унизанным большущими перстнями пальцем.
– Что он сговорит? – шепнула Мишель. – Я не понимаю ни слова.
– Это по-испански, – ответил Нико. – Впрочем, по-моему, нетрудно догадаться, чего он хочет.
Пират снова что-то прорычал.
– Диего, можете перевести? – спросила Ольга.
– Он говорит: «Вы что, глухие? Я говорю, назовите себя!» – сказал контрабандист. – Еще говорит: «Кто посмел вторгнуться во владения Эмери?»
– Я Ольга Гирина. – Ольга еле говорила от страха и все же заставила себя сделать шаг вперед. – А это моя команда.
Пират поклонился, сорвав с головы шляпу, и помахал ею, губы его вытянулись в наигранно любезную улыбку.
– «Здрасьте, леди, – перевел Диего. – Родриго Лангара, капитан эскадры «Стая волков», к вашим услугам. Сейчас вы должны принять на борт наших парней и передать им все свое имущество. Если вы не окажете сопротивления, возможно, мы сохраним ваши жизни».
– Нас что, грабят? – шепнула Ольга.
– Именно, – ответил Диего.
– Но я представитель грасийского правительства, глава Центра Милосердия, – возмутилась Ольга. – Я направляюсь на Эмери со спасательной миссией. Переведите ему, Диего!
Пират почесал затылок под шляпой.
– «Правительства, говорите? – перевел контрабандист. – Большая шишка, значит? Отлично! Получим за вас много золотых дукатов!»
И Родриго Лангара расхохотался.
– Неужели вы не понимаете? – негодующе вскричала Ольга. – У вас есть сердце или нет? Во имя Милосердного Яина прошу вас помочь нам добраться до Эмери. От нашей миссии зависит судьба ребенка!..
Диего перевел. Пират в ответ что-то рявкнул и усмехнулся.
– Он говорит, что ему плевать, – сказал Диего. – Что мы – его добыча, остальное его не волнует.
– Оленька, думаю, не стоит спорить с ним, – шепнула ей на ухо Мишель, дернув ее за руку. – Кто знает, что на уме у этого варвара. Видишь, какой у него тесак?
Медсестра содрогнулась.
Пират еще что-то сказал, окинув Ольгу взглядом с ног до головы и пошло усмехнувшись.
– Он говорит... – начал Диего.
– Кажется, я поняла, – сказала Ольга, покраснев.
– Ну, в этом я с ним полностью согласен. – Диего подмигнул.
– Нашли тоже время для флирта... – Ольга покраснела еще больше.
– А еще этого пирата удивляет, что вы не ялг. Ведь самолет, судя по опознавательным знакам, ялгский. Они уж думали сразу без разговоров перебить команду.
При этих словах Зоала побледнел и отступил вглубь самолета.
– Скажи ему, что мы купили самолет у ялгов, – сконфузилась Ольга.
– Ладно, – махнул рукой пират, – разберемся... Итак, вы сами покинете самолет или вас придется оттуда выкуривать?
Ольга с сомнением взглянула сначала на капитана Уилкса, затем на Диего.
– Ты же хотела подружиться с этими парнями, – пожал тот плечами. – Самое время начать.
– Ну уж нет! Я так просто не дамся этим пиратским ублюдкам, – вскричал капитан Уилкс, взмахнув карабином. Он стал напротив двери, вскинув оружие. – Пусть только попробуют переступить порог самолета!
– Не глупите, капитан, – сказал Диего. – Сейчас здесь будет пара десятков вооруженных парней. Они вас на куски порежут.
– Плевать!
– Капитан, опустите оружие! – приказала Ольга.
– Извини, детка, но на этот раз я не подчинюсь, – ответил капитан. – Я согласился отправиться с вами в качестве спасателя. Но пленником пиратов я не стану ни за что! Уж лучше смерть! Но прежде... – Капитан упер приклад в плечо. – Сколько-нибудь да положу этих гадов!
– Капитан! Вам же сказали, опустите оружие! – На этот раз голос Диего прозвучал твердо и с угрозой.
Ольга взглянула на него и обмерла.
– Диего, что вы делаете?
Пистолет в руке контрабандиста был направлен капитану в висок.
– Положите оружие и сделайте два шага к стене, – сказал Диего и рявкнул: – Оружие на пол, я сказал!
Капитан положил карабин.
– Так... Теперь два шага назад... Стоять! – Диего перевел пистолет на попытавшегося приблизиться Нико. – Ты тоже становись рядом с капитаном, супермен.
Не опуская пистолета, контрабандист подошел к двери и сделал знак. С борта корабля свесилась веревочная лестница. Первым спустился тот самый разодетый пират в шляпе с пером, а за ним трое вооруженных мужчин в камуфлированной сине-голубой военной форме.
– Все нормально, приятель? – спросил Родриго Лангара на общем грасийском языке.
Ольга сначала не поняла, к кому именно он обращается.
– Все отлично, Род, – ответил контрабандист, похлопав пирата по плечу.
– Диего! Так ты с ними! – в отчаянии вскричала Ольга. – Так это было все с самого начала подстроено? О Милосердный Яин, какая же я дура!
13 дней до возвращения
Привязанный к корме пиратского корабля гидросамолет медленно скользил по глади океана. Ольга, едва сдерживая слезы, глядела на него в иллюминатор из каюты, в которой их заперли. Рядом, потупив взгляды, сидела ее команда. Молча. Ольга мельком взглянула на Нико, и в душе снова расползлась противная жижа стыда. Тот задумчиво вглядывался в зеленую стену леса на берегу и в отблесках океана, перекатывающего пенные волны по ту сторону иллюминатора, профиль его казался высеченным из камня.
– Простите, Нико, что сомневалась в вас, – наконец вымолвила Ольга.
– Да ладно, что такого, – ответил тот. – Я же всего лишь какой-то эмериец...
При этих словах взгляд Нико скользнул по капитану Уилксу. Тот заерзал на кушетке.
– Ну чего вы от меня хотите? – не выдержал капитан. – Чтобы я пал пред вами на колени?
– Извинений будет вполне достаточно, – с театральной надменностью бросил его помощник.
– Ну тогда извините! – проворчал капитан Уилкс, хоть и без тени сожаления. И добавил: – Хотя я все равно в толк не возьму: как человек с вашей боевой подготовкой смог оказаться списанным в резерв? Вот объясните мне, недотепе!
– Взгляните на мое лицо – вот вам и ответ! – Нико резко повернулся, продемонстрировав свой хищный профиль.
– Ну, это ни о чем не говорит, – отмахнулся капитан. – Ваша внешность же не помешала вам попасть в армию. Но почему оттуда вышибли – вот вопрос?
– Действительно, Нико, нам всем интересно, как так вышло, что вы, будучи эмерийцем, оказались... – Ольга попыталась подобрать слова, но на языке вертелось лишь одно – «в цивилизованном мире». – Скажем так, не со своим народом?
– Мои родители уехали из регио Эмери, когда мне было пять лет.
– Уехали? – удивилась Ольга. – Но, насколько я успела понять темперамент эмерийцев, они ни за что не покидают свои земли. По крайней мере, по собственной воле...
– Обычно не покидают, – усмехнулся Нико. – А вот мои родители взяли и покинули. В общем, это долгая история...
– А разве мы торопимся? – Капитан Уилкс обвел рукой их тюрьму. – Думаю, в твоих же интересах рассказать все. Чтобы избежать дальнейших подозрений.
– Ну ладно. – Нико вздохнул. – Хотите знать – слушайте...
«Родился я на Жардине. Несмотря на то что шла война, она не сильно отражалась на гражданском населении. Сражались лишь военные, да и то, насколько я знаю, это были лишь редкие стычки эмерийских и грасийских эскадр. Остальное население островов, как обычно, работало, училось в школах и университетах, я ходил в детский сад. Большинство о войне знало лишь понаслышке, так как в то время еще сильный эмерийский флот не подпускал грасийцев к своим берегам.
Все изменилось в 1980 году, когда произошло знаменитое Фрагантское сражение – в нем грасийцы потопили большую часть эмерийского флота. Мне тогда было три года. Я был слишком мал, немногое запомнил. Помню лишь постоянное ощущение голода – на эмерийских островах начались проблемы со снабжением, особенно после того как грасийцы захватили остров Хортелано с его фермами и садами. И все же война нас пока не касалась, бои шли далеко от Жардина, а остатки нашего флота хоть и с трудом, но сдерживали неприятеля. Но, несмотря на все их усилия, война пришла и к нам.
Мне в то время только исполнилось пять лет. Я никогда не забуду этот день – высадки грасийцев на Жардин. Как мы с отцом и матерью сидели, вжавшись в угол подвала собственного дома, вместе с такими же перепуганными соседями, которые укрылись у нас, так как их дом был разрушен до основания. Мы знали, что где-то наверху идет бой: до нас долетали отголоски выстрелов и взрывов. Иногда сквозь них пробивался чей-нибудь крик или стон, и все мы надеялись, что это не кто-то из наших родственников или знакомых. Помню, мать мне шептала тогда, что все будет в порядке, но это скорее чтобы успокоить себя, нежели меня.
А потом появились солдаты в зеленой форме. Нас, как и других перепуганных людей, вытолкали прикладами на залитую солнечным светом и кровью улицу, заваленную руинами того, что еще пару часов назад было нашими домами. Нас построили шеренгой, и суровый офицер зачитал наши права, точнее, объявил, что теперь у нас вообще нет никаких прав, что теперь мы во власти правительства Грасии и должны соблюдать комендантский режим. Он не сказал, что будет с теми, кто откажется подчиниться, но, думаю, всем это и так было ясно. Протестовать никто не рискнул.
Следующие несколько дней мы жили словно обреченные в ожидании казни.. Спали практически на улице – в наспех сооруженных из всякого хлама хижинах. Еду готовили на кострах. И сидя среди руин, мы наблюдали, как маршируют по разбитым улицам военные, снуют рабочие, подъезжают тракторы. Явно намечалась какая-то грандиозная стройка. Время от времени приезжал грузовик. Солдаты вталкивали в кузов одну-две эмерийские семьи и куда-то увозили. Куда – никто не знал, но каждый думал о том, что когда-нибудь грузовик приедет и за ним, чтобы увезти в неизвестность. Черед нашей семьи наступил очень скоро, однажды такая машина пришла и за нами. Меня вместе с родителями погрузили в кузов, даже не дав собрать те жалкие пожитки, что уцелели после бомбежки. После получаса езды нас наконец высадили в разбомбленном порту у огромной баржи, похожей на гигантское чудовище. К ее раскрытому, словно пасть, люку тянулась вереница людей и исчезала в темноте металлического чрева.
– Куда нас отправляют? – спросил отец какого-то солдата.
– Туда, где и место таким животным, как вы, – усмехнулся тот в ответ.
Мы пристроились в самом конце исчезающей внутри баржи-монстра цепочки-очереди и покорились судьбе. Я тогда мало что понимал, но помню страх матери и то, как передавался он мне, когда она прижимала меня дрожащей рукой. И я, как и она, тоже тихо плакал.
Когда наконец подошла наша очередь войти в пасть морского чудовища, над головой вдруг раздался шум винта. Взглянув вверх, мы увидели, что с мутно-серого закопченного неба спускается вертолет. Через пару минут он мягко приземлился неподалеку от баржи. Не успели шасси коснуться земли, из вертолета выпрыгнул человек в черном костюме и побежал в нашу сторону. Вертолет тут же взлетел и умчался прочь. Черному человеку преградил было дорогу один из офицеров, но после короткого разговора они оба направились прямо к нам.
– Профессор Дуарте? – спросил офицер у моего отца.
– Да, это я, – ответил тот, сурово взглянув на его спутника.
– Профессор, вы получили мое письмо? – воскликнул человек в черном костюме. – Каков будет ваш ответ?
– А что вам на подобное послание ответил мой коллега профессор Перес?
– Перес отказался. Весьма в грубой форме... – Человек в костюме нервно поморщился. – Но вы-то, я думаю, примете более благоразумное решение...
– Энрике, о чем он говорит? – Мама взяла отца за руку.
Отец не ответил, он задумчиво рассматривал носки своих ботинок и о чем-то напряженно думал. Между тем последний человек очереди скрылся внутри баржи-монстра, оглянувшись, словно перед казнью. Остались только мы. Рокоча двигателем, к барже подошел буксир.
– Решайтесь, профессор, времени нет! – торопил человек в черном.
– Я не могу, – прошептал тот.
– Он говорит о том предложении? Да? – Мама встряхнула отца за плечи, стараясь заглянуть ему в глаза. – Это ведь так, Энрике?
Отец отвернулся.
– Дорогой, я думала над этим. И знаешь... Ты должен согласиться!
Отец вздрогнул и взглянул на нее так, словно с губ ее сорвалось страшное проклятие. Но тут же снова отвел взгляд.
– Подумай о сыне. – Мама заплакала, и я почему-то заплакал тоже.
Подбежал солдат и что-то шепнул офицеру.
– Вы задерживаете отправку, – строго сказал тот. – Даю вам еще полминуты.
– Так, да или нет? – Человек в черном явно нервничал. – Профессор, решайтесь же, наконец!
– Да!
Люк баржи-монстра захлопнулся, заглушив доносящиеся из трюма причитания и плач. Теперь наружу пробивались лишь глухие удары. Буксир затарахтел еще громче и повлек баржу в океанскую даль. Без нас. Меня же с родителями посадили в подкативший черный автомобиль – роскошную легковушку с бордовыми кожаными сиденьями. Полная противоположность тому грузовому дерьмовозу, в котором нас везли в порт. Около часа мы ехали среди руин города. Вид у отца все это время был хмурый и подавленный. Вскоре автомобиль притормозил у какого-то здания с огромной покосившейся вывеской. Это оказалась чудом уцелевшая после бомбежки гостиница. Нам выдали новую одежду, дали возможность помыться и накормили самой вкусной едой, какую я когда-либо в жизни ел. Потом была ночь в чистой постели. Я думал о том, как нам повезло, и не понимал, отчего мама проплакала всю ночь. Видимо, она уже сомневалась, правильно ли поступила, убедив отца предать свой народ. Однако тот напомнил ей, кивнув на меня: «Это ведь все ради его будущего!» А на следующий день нас снова отвезли в порт и посадили на небольшую белоснежную яхту, которая шла на Хортелано, ставший к тому времени ялгской столицей. Даже не верилось, что еще вчера мы должны были покинуть родной остров в чреве жуткой, похожей на морское чудовище баржи.
Да, помню еще, как перед отплытием, еще на пирсе, ко мне вдруг подбежал эмерийский мальчишка и спросил со странной интонацией интереса и презрения:
– Правда, что твой папаша продался?
Я растерялся и не знал, что ответить. Я тогда был слишком мал и вообще почти ничего не понимал. Тогда мальчишка очень сильно толкнул меня и убежал. Лишь годы спустя я понял смысл его вопроса. Я узнал, что моему отцу, как видному ученому, после захвата Жардина предложили грасийское гражданство и работу на ялгов. Ему также предоставляли право поселиться в любом из районов архипелага, какой он выберет. То есть ему фактически предложили отречься от своего народа и работать на тех, кто только что уничтожил его дом. Вот так я и оказался среди вас – чужак в чужом краю.
– Я должен был думать о твоем будущем, – продолжал твердить отец даже много лет спустя.
Обо мне подумал, понимаете! А знаете, как складывалось это мое будущее? Мой народ считался вне закона, и по новостям без умолку твердили, как доблестный грасийский флот отстреливает эмерийских пиратов по всему архипелагу. Между тем ялги занимали наши земли – остров за островом, и на моем родном Жардине уже возвели целый свой город. Но больше я слышал об этом не из новостей, а в родной школе. Все детские годы я выслушивал оскорбления и упреки, у меня не было друзей, сверстники меня лупили и дразнили «пиратом», а учителя придирались по каждому поводу. А за что? За то, что я чертами лица и цветом кожи походил на тех, кого они считали врагами? Но ведь лично я не сделал им ничего плохого!
Так я рос, ненавидя весь несправедливый мир, в котором вынужден был жить, презирая свое собственное лицо. Я учился бороться за свое место под солнцем. В основном кулаками. Меня не брали в спортивные секции, я сам раздобыл учебные пособия по самообороне. В подвале нашего дома я часами избивал грушу и потел под штангой. И вот наконец наступил момент, когда ни один из сверстников не смел даже взглянуть в мою сторону без риска получить по морде. Дразнить меня перестали, но не презирать. Я по-прежнему чувствовал, как эта изнеженная цивилизованная грасийская молодежь ненавидит меня. И не меньше меня ненавидели их родители, советующие своим чадам не водиться со мной – эмерийским бандитом. В принципе их можно было понять: шла война, у многих на передовой каждый день рисковали жизнями братья, отцы, дети, сражаясь с пиратами в регио Эмери. Но ведь не я же посылал их на эту войну! Не я палил в них из пулеметов и пушек!
Но сверстники и их родители – это полбеды. Я, в принципе, плевал на их нелюбовь, давно привык быть одиночкой. Сложнее оказалось с учителями, которые тоже с трудом скрывали свое презрение ко мне. Сверстники – это пусть и скверное, но настоящее, а вот от учителей зависело будущее – от их долбаных оценок в аттестате. А тут еще и директором нашей школы назначили ялга. Думаю, от него по большей части и исходил этот поток яда, что ежедневно отравлял мою школьную жизнь. Но тут уж я ничего поделать не мог: бросить начальную школу было равносильно добровольному втаптыванию своей жизни в грязь. И я продолжал терпеть, искренне надеясь, что после выпуска все переменится. Именно эта вера помогла мне кое-как получить школьный аттестат с более-менее приличными оценками. Ведь презрение учителей – это одно, но когда ученик знает предмет, то не так-то просто поставить ему «неуд». А знал я неплохо, ведь, понимая, что от учебы зависит мое будущее, усиленно занимался дома помимо школьной программы.
Подавая документы в высшие учебные заведения, я предвкушал абсолютно новую жизнь. Не тут-то было! Меня пригласили на несколько собеседований, но вскоре из всех учебных заведений я получил отказы. Меня даже не допустили до экзаменов!
– Ты гражданин этой страны, – возмущался отец. – Тебя обязаны принять! Или хотя бы должны объяснить причину отказа.
«Моя рожа – вот и вся причина», – думал я, уже отчаявшись увидеть справедливость в этом мире. Конечно, в паспорте написано «гражданин Грасии», но бьют-то не по паспорту! На собеседовании в вузах ведь сразу видели, кто именно к ним пришел поступать! Кто захочет принять потенциального пирата и террориста?
Отец, конечно, попытался похлопотать за меня. Он безнадежно обегал сотни кабинетов институтов, получая вежливые пространные объяснения со снисходительными улыбками. Еще бы, ведь ректорами большинства учебных заведений оказались ялги, как и министр просвещения Грасии. Вообще такое складывалось ощущение, что педагог – одна из самых популярных ялгских профессий. И дело не только в том, что ялги не любят физический труд: придите на любое производство – и там вы не найдете ни одного ялга, зато в кабинетах сидят сплошь они. Я давно заметил, что особенно много их в школах, училищах, университетах. Мне кажется, что ялги специально стремятся занимать посты в сфере образования – так им проще контролировать наше сознание, направлять массы, так сказать, формировать будущее...
В общем, поступить в высшее учебное заведение я так и не смог. На нормальную работу меня тоже не брали – отказывали, едва я появлялся на пороге контор. Пожалуй, единственное, куда меня брали без проблем, – разнорабочим с мизерной заработной платой. Видимо, никто не боялся доверить пирату таскать коробки в супермаркете, возить мусор или мести улицу. Таков вот был мой удел!
А вскоре, в довершение ко всему, я остался совершенно один. Умер отец, а спустя год – мать. Они оба ушли из жизни, когда им было всего-то по полтиннику. Они буквально выгорели – без всяких болезней. Вообще родители начали дряхлеть с того момента, как мы оставили свой народ. Думаю, совесть сожрала их изнутри, хоть они ни разу и не признались, что жалеют о своем решении, когда вместо баржи-монстра выбрали белоснежную яхту...
И вдруг случилось чудо – мне пришло приглашение в военную академию Ди Гуэрра имени Люсьена Вилларе, и не куда-нибудь, а в отделение спецвойск. Оказалось, один старый отцовский приятель из научных кругов, с которым они работали уже в Грасии, служил там замом начальника и в память о коллеге решил похлопотать за его сына. Приемную комиссию, конечно же, несколько смутил мой внешний вид, но слово замначальника оказалось весомее. К тому же здоровьем я для армии подходил в самый раз – суровое детство закалило меня. Да и, несмотря на школьный аттестат круглого троечника, экзамены я сдал почти все на отлично.
И вот я курсант военной академии. Я оказался очень способным учеником: во-первых, сказались отцовские гены – он-то был гением науки, так что все дисциплины давались мне довольно легко; во-вторых, понимая, что, в отличие от других, у меня не будет в жизни шансов, если я не пробью себе дорогу трудом и потом, я посвятил все дни занятиям и тренировкам. Так что, даже несмотря на происки одного из академических шишек – ялга, зама начальника по воспитательной работе (хвала судьбе, хоть сам начальник училища почему-то оказался не ялгом), меня не выгнали. Даже он, видя мои старания, не посмел меня отчислить. Конечно же, у меня так и не появилось друзей, мне приходилось сносить вечные придирки и несправедливые упреки от командиров, но я блестяще доучился почти до самого выпуска.
Почему почти? О, вы правда думали, что отпрыску эмерийского народа могут дать спокойно получить образование в вашем мире? Да еще диплом с высшими баллами в военной академии?..
Когда до выпуска оставалось всего несколько недель, меня вдруг вызвали в штаб. Я появился там как раз в тот момент, когда несколько важных дяденек из правительства за закрытыми дверями закончили «мариновать» начальника академии. Вид у того был жалкий – как у запуганного ребенка, а вовсе не армейского генерала. Ну а потом эти дядечки принялись за меня. Честно говоря, я не сразу понял, чего от меня хотят. Вопросы были примерно такого плана: «Давно ли ты был на Эмери? Что о нем слышал? Остались ли там какие-нибудь родственники и поддерживаешь ли ты с ними связь?..» Я абсолютно честно ответил, что уехал с Жардина в возрасте пяти лет. Детства своего среди эмерийцев почти не помню. Родственники на Эмери если и остались, то контакта с ними не поддерживаю... И лишь позже, когда пришел приказ о моем отчислении, я узнал, откуда дует ветер. Оказывается, в правительство пришла депеша о том, что в грасийской военной академии официально обучается эмерийский пират. Думаю, не стоит объяснять, кто ее послал... Так что в тот день, когда мои сокурсники в парадной форме строились на плацу для получения офицерского звания, я – с позором изгнанный – с вещичками покидал казарму.
И все же мне удалось устроиться в вооруженные силы, пусть и в звании рядового. Как раз в это время мир обратил внимание на эмерийскую проблему – на то, что целый народ, проигравший войну, теперь находится на грани уничтожения. И тогда мировое сообщество заявило протест правительству Грасии, настаивая прекратить геноцид. В противном случае в дело могли вмешаться натовские миротворцы, что не сулило архипелагу ничего хорошего. Пришлось грасийскому правительству разработать программу по сохранению остатков населения Эмери и одновременно защитить архипелаг от его атак. Грасия стала по всему миру скупать старые суда и на Скибсварфтских верфях Ульфельдийского региона поспешно переделывать их в боевые крейсеры. Также повсеместно скупалось вооружение для их оснащения. Грасии в основном продавали всякое старье – то, что сохранилось еще небось со времен Второй мировой. Именно поэтому вы не найдете на наших судах всяких там ракет и прочих современных новинок. Но эмерийцы тоже не блистали новейшими технологиями, сражались тем, что осталось им от отцов и дедов, так что это уравнивало шансы.
Так появился Мурус. Конечно же, началась активная мобилизация, ведь нужно было кем-то укомплектовать этот гигантский флот. Так что в то время, когда на Скибсварфте рабочие «пахали» не покладая рук, выпуская корабль за кораблем, также на всех островах архипелага работали вербовочные пункты. Кадров катастрофически не хватало – в армию брали всех без разбора. Решил рискнуть и я. И не прогадал. В такой запарке на мое происхождение никто не обратил внимания. Я получил назначение на торпедный катер и был откомандирован к острову Пасео, за который как раз шли бои. Честно сказать, тогда Мурус насчитывал едва ли пятую часть тех кораблей, что есть сейчас. Да и эмерийский флот еще окончательно не разгромили. Так что в то время водное пространство у Пасео не было таким спокойным: стычки с пиратскими эскадрами – обычное дело. А эмерийцы прилагали максимум усилий, чтобы помешать Грасии создать эту плавучую стену, которая отрежет их от остального мира. Так что полученные мною в академии знания и навыки оказались весьма кстати. Не спрашивайте, чего мне стоило топить корабли своих соплеменников. Утешала лишь мысль, что я вырос в другом мире и вряд ли мог считаться одним из них.
Четыре года я носился по волнам у Пасео. Единственным моим приятелем был угрюмый парень, завербованный из бывших уголовников, такой же отщепенец в обществе, как и я. Видимо, именно поэтому мы с ним поладили. С другими матросами из-за моего происхождения отношения у меня складывались довольно прохладные. Но, честно говоря, я был вполне доволен и этим, ведь понимал, что моя доля могла сложиться гораздо хуже. Но однажды случилась ситуация, снова изменившая мою судьбу.
Как-то раз во время очередного рейда мы угодили в эмерийскую ловушку. Наш катер оказался в окружении пиратской эскадры. Капитан погиб, а его помощник запаниковал – забился в угол рубки и вопил, схватившись за голову. Ситуацию нужно было срочно спасать. Тогда я самовольно принял командование и управление судном, благо в академии считался одним из лучших штурманов на нашем курсе, и сумел вывести из боя наш потрепанный катер, потопив при этом два пиратских корабля.
За этот подвиг меня представили к награде. Сам адмирал флота Даова Лаондориг повесил орден мне на грудь. А потом, узнав, что до звания офицера я не доучился в академии всего несколько дней, он назначил меня командиром небольшой штурмовой эскадры. Ну а чтобы ни у кого не возникало сомнений, адмирал пригласил из академии комиссию, которая приняла у меня выпускной экзамен, выдала мне диплом и присвоила звание лейтенанта. Спустя год, за который моя эскадра не раз проявила себя в боях, адмирал Лаондориг предложил мне стать помощником капитана на его флагманском крейсере. И это все притом что адмирал – ялг! Думаю, не секрет, что в воюющих с Эмери войсках все высшие чины занимают только ялги. Это среди рядовых, которые лезут под пули, вы не найдете ни одного из них... В общем, тогда я понял, что не все ялги одинаковы и среди них встречаются хорошие люди.
Вообще, я в то время не раз задумывался, отчего большинство ялгов такие гнусные. Думаю, что дело вовсе не в народе, не в их врожденной черте характера, а в какой-то внушаемой им с детства философии, якобы они короли мира. Вот они и считают всех окружающих гораздо ниже себя, достойными лишь подчищать за ними грязь, сами же выбирают работенку почище, а места – потеплее... Адмирала Лаондорига я уважаю до сих пор, хороший человек, правда, несколько прямолинейный и твердолобый – отличный солдат, беспрекословно исполняющий любые приказы командиров. Уверен, если бы Арок велел ему повести флот прямо на Елтинские рифы, он бы не задумываясь выполнил это незамедлительно. Может, потому и был назначен адмиралом...
В общем, все в моей жизни складывалось отлично, и я уже начал подумывать, что наконец-то судьба повернулась ко мне другим местом, не задницей. Даже окружающие стали относиться ко мне нормально, позабыв о моей пиратской физиономии. Еще бы, ведь я был приближенным самого адмирала! Но, как оказалось, я рано обрадовался. Не прошло и полгода после моего назначения, как на нашем крейсере объявили боевой смотр. Присутствовать должен был сам префект Арок. И вот я стою, вытянувшись по стойке смирно, в числе других офицеров нашего экипажа, а жирный комендант лениво прохаживается вдоль строя, безразлично кивая и по-отечески похлопывая некоторых по плечам. Поравнявшись со мной, он вдруг изменился в лице и с отвращением отвернулся. Я сразу почувствовал неладное, заметив, как он что-то шепнул своему адъютанту. Да и понятно, в чем дело: напрасно адмирал убеждал меня, что внешность – не главное в человеке. От Арока не ускользнули мои эмерийские черты. Сразу же после того как делегация покинула крейсер, меня вызвали к адмиралу Лаондоригу.
– Не нужно ничего объяснять, – сказал я. – Мне подать рапорт по собственному желанию или я уже списан в резерв?
Тот потупил взгляд.
– Тебя не увольняют из армии, – ответил адмирал, но с такой интонацией, что меня охватила тревога. – Они посмотрели твое личное дело... В общем, в академии ты ведь учился не на флотского офицера, так?
– Какое это имеет значение?
– Префект настаивает, чтобы мы следовали уставу.
– Значит, меня решили перевести на сушу?
– Извини. Личный приказ префекта. Иначе... Ну, сам понимаешь...
Префект Арок оказался гораздо большей скотиной, чем я себе представлял. Ему было мало просто выгнать меня из армии. Он решил заставить меня стрелять по своим! Ведь одно дело – топить корабли, не видя, кто на них, другое – палить в людей, глядя им в лицо. Но, конечно же, я не уволился. А какие у меня еще были варианты? Вернуться в мир, где я никому не нужен? Отправляясь на еще не сломленный остров Пасео, – он был уже во власти Грасии, но остатки эмерийцев еще вели там активное сопротивление, – я убеждал себя, что воевать мне придется лишь с мародерами и убийцами, называющими себя партизанами.
Едва переступив порог воинской части, куда меня перевели, я сразу же попал под такой пресс, что стало ясно: начальство получило свыше особые инструкции на мой счет. Как офицера, меня назначили командиром взвода морпехов. Но не прошло и пары месяцев, как под абсолютно дурацким предлогом меня разжаловали в сержанты. Я постоянно терпел придирки офицеров, меня забрасывали на самые гнусные блокпосты, посылали на самые грязные и опасные задания. А однажды меня вместе с другим бойцом, которого тоже за что-то невзлюбил командир части, отправили патрулировать один из районов города. Но едва мы прибыли на место, выяснилось, что там закрепился целый отряд эмерийских партизан. Туда нужно было посылать минимум взвод, а не двух патрульных. Мой напарник погиб в первую минуту перестрелки. А я выжил! Выжил, несмотря ни на что! И даже выбрался с легким ранением из этой заварухи, вытащив тело напарника и уложив добрую половину бойцов неприятеля. Оказалось, что я могу быть отличным пехотинцем. И неудивительно, ведь в академии я был одним из лучших! И знаете, что случилось, когда я вернулся в часть? Меня отправили на гауптвахту за то, что не смог уничтожить противника в вверенном мне районе, да еще и потерял приставленного ко мне бойца! Когда командир части говорил это, с его толстых ялгских губ не сходила улыбка. Я понял: он знал о количестве эмерийцев в том районе, отправляя нас туда! И более того, он был уверен, что и я, и мой напарник обречены. Так что из санчасти сразу после перевязки меня отвели в камеру. Но даже после этого я не сломался и не ушел!
И все-таки однажды я получил задание, которое даже мне оказалось не по зубам. Ко мне приставили взвод солдат и велели выбить жильцов из одного расселяемого района Пасео, которые отказывались покидать свои дома и даже оказали вооруженное сопротивление. В принципе ничего нового, подобные ситуации довольно часто возникали на Пасео в тех местах, где ялги собирались строить свои города. И вот мы прибыли на место, заняли позиции вокруг указанного дома. Следуя инструкции, я в громкоговоритель предложил обороняющимся сложить оружие и добровольно подчиниться грасийским военным.
– Это наш дом, и мы не уйдем отсюда! Убирайтесь с нашей земли, прихвостни ялгов! – раздался из дома женский голос.
Предупреждение сделано. Можно начинать захват и стрелять на поражение.
Оценив обстановку, я раздал распоряжения подчиненным, дал команду на штурм и по обыкновению первым рванул в самое пекло. Каково же было мое удивление, когда, высадив дверь и ворвавшись в дом, помимо ответившей мне женщины я увидел еще лишь ее малолетнего сына. Он, сжимая охотничье ружье, сидел у окна, испуганно уставившись на меня. Какое-то время я стоял, направив на них автомат, и палец мой замер на спусковом крючке. С кем тут воевать? С женщиной и ребенком? Увидев, что я замешкался, женщина вскинула пистолет, но не выстрелила. Наши взгляды встретились, и я вдруг понял, почему она медлит: она знает, кто я, узнала во мне эмерийца! Это продолжалось лишь мгновение. А потом лицо ее исказила злоба, и она прокричала: «Трайдор!..» Но выстрелить не успела. Позади меня громыхнула очередь, и женщина упала с простреленной грудью – в дом ворвались мои сослуживцы. У мальчишки отобрали ружье, но он даже не пытался им воспользоваться – широко раскрытыми глазами он смотрел на умирающую мать. Я же вдруг увидел в нем себя – пятилетнего мальчугана на острове Жардин, когда двадцать семь лет назад туда пришли солдаты, чтобы убить моих родных и забрать мой дом. И теперь этим солдатам стал я!
– В штабе интересуются ходом операции, – сообщил мне солдат-радист, когда я на ватных ногах вышел на улицу.
– Погоди... – Я опустился на землю у стены дома, расстегивая ворот бронежилета, стер холодный пот со лба.
– Ну так что, командир, сами доложите или мне?
– Он знал! – прошептал я. – Он все знал! Вот скотина!..
– Чего? – не понял солдат. – Так что с докладом-то?
Он сунул мне в руки трубку радиостанции.
– Сержант Дуарте на связи, – сказал я. Собственный голос показался мне чужим.
– Рад слышать вас, сержант, – прошипел из рации насмешливый ответ командира части. – Доложите: вы выполнили приказ?
– Так точно.
– Отлично! Что ж, вам осталось зачистить еще два адреса. В одном доме засели подростки, во втором – старички. – Этот мерзкий ялг едва ли не хохотал в трубку. – Давайте, покажите им силушку грасийского оружия. Помните, наш девиз – «Служить и защищать»!
И тут я не выдержал.
– Вот вам ваша служба! – прокричал я в трубку, после чего швырнул ее на землю и раздавил каблуком тяжелого армейского ботинка.
– Но, сержант... – растерянно пролепетал радист.
– Все! Домой! – проорал я ему в лицо.
Вечером того же дня я уже паковал свои вещи в казарме. Меня вышибли из армии за неподчинение приказам, разжаловав до рядового и написав такую характеристику в моем личном деле, что с ней разве что в тюрьму.
Ну а спустя полгода беспробудного пьянства и безнадежных поисков работы я повстречал вас, Ольга Гирина. У фонтана на аллее Опус. Когда я узнал, что вы собираетесь на Эмери, я понял: это судьба! Пришла пора исправить ошибку, допущенную моими родителями, и вернуться к своим…»
Когда Нико закончил, все долго молчали.
– Я когда-то видела фильм о высадке грасийских войск на Жардин, – нарушила тишину Мишель. – Там показывали, что жители встречали военных цветами и улыбками как избавителей от пиратского гнета...
– Написанные победителями хроники и не такое расскажут, – ответил Нико. – Но задумайтесь, разве так встречает покоренный народ завоевателей?
– Я был на Жардине в тот момент, когда его брали наши войска, детка. И даже забрасывал туда десант, – задумчиво сказал капитан Уилкс. – И знаешь, никаких цветов и улыбок я там точно не заметил. Взрывы, стрельба, потопленные у берегов корабли и пылающие дома – это было. Какие там цветы...
– Выходит, тот ялг-администратор на Феррео не ошибся? – Ольга взглянула на Нико. – Он правда узнал вас?
– Каава? Да. Мы учились вместе в академии. Удивляюсь, как это его вышибли из армии. Я думал, он станет каким-нибудь адмиралом. Он же ялг.
– Значит, вас все-таки зовут Гаарг? Вроде бы так он вас тогда назвал...
– Меня зовут Нико! – резко перебил помощник капитана. – Гаарг – ялгское имя. Родители назвали меня так, думая, что с таким именем мне проще будет приспособиться в мире, где правят ялги. Как же они ошибались... Теперь же я взял себе то имя, которое мне положено по крови. Я эмериец! И останусь им до конца. И мне плевать, как к этому отнесется империя ялгов.
– Что ж, ваше желание осуществилось, – проворчал капитан Уилкс. – Вы на Эмери. Быть может, тут ваша пиратская внешность пойдет вам на пользу.
– Все равно я до сих пор в недоумении, как Диего смог это провернуть, – прохныкала Мишель. Замечание капитана напомнило ей об их нынешнем положении. – У меня и мысли ни разу не возникло за все это время, что он ведет нас в ловушку. Весь свойский такой парень...
– Ах, Мишель, – вздохнула Ольга. – Какая же я глупая, раз доверилась какому-то бандиту и позволила ему вести нас в такой светлой миссии. Ведь всю дорогу я тоже нисколько не сомневалась в его искренности. Он столько раз выпутывал нас из различных передряг. А теперь оказалось, что все это было с одной лишь целью – заманить нас в свое пиратское логово.
– Ладно, детка, что есть, то есть. – Капитан Уилкс приобнял ее за плечи. – Сейчас нам нужно думать, как из этой ситуации выбираться. Думаю, правительство Грасии так просто не оставит захват в плен своего представителя.
– Правительство? Да оно же столько раз пыталось помешать нам попасть сюда! – в отчаянии вскричала Ольга. – Скажут: и поделом! Да и вообще, официально нас тут вообще нет. Вспомните, как мы сюда попали. Мы же все сделали тайком. В новостях о нас не было ни слова. Так что власти запросто могут не предавать огласке наше исчезновение и бросить на произвол судьбы. Они хотели убить нас, когда мы прорывались через Мурус. Что ж, можно сказать, им это удалось.
– И все же, думаю, не стоит отчаиваться. Какой-то выход все равно найдется. К тому же пираты ведь явно не просто так заманили нас на Эмери. Для начала нужно понять – для чего?
– Да при чем здесь они, мы... Разве все это имеет значение? Меньше всего меня заботит собственная судьба. Зато вот девочка Луиза... Она же обречена! Наша миссия провалена!
Ольга уронила голову на ладони.
Распахнулась дверь, и на пороге появился тот самый разодетый клоун, словно выпавший из фильмов про пиратов, – Родриго Лангара. Он, заткнув ладони за едва сходящийся на его необъятном брюхе широкий пояс с торчащей из-за него саблей, долгим напыщенным взглядом окинул каюту. Наконец поднял руку, указал на каждого пальцем с огромным перстнем и что-то проворчал. Ольга недоуменно смотрела на него.
– Он хочет, чтобы мы пошли с ним, – сказал Нико. – Говорит, что с вами будет говорить капитан.
И, перехватив удивленный взгляд капитана Уилкса, ответил:
– Да, я говорю по-испански. Вы удивлены? Ведь я эмериец!
В каюту вошли несколько бородатых мужиков в камуфлированной сине-голубой форме.
– Протяните руки, – обратился один из них к Ольге. К ее удивлению – на латыни.
Та испуганно взглянула на соединенные цепью стальные кольца в его руках.
– Убери свои грязные пиратские руки от меня! – взревел капитан Уилкс, когда ему предложили добровольно надеть наручники.
Двое пиратов тут же скрутили его и нацепили их силой.
Нико, гордо ухмыльнувшись, без возражений вложил руки в кольца, и те сомкнулись на его запястьях. Он несколько раз дернул цепь, словно прикидывая, насколько она крепка и сгодится ли в качестве оружия.
– А не боишься, что я и с этими штуками смогу свернуть тебе шею? – Он с вызовом взглянул на Родриго Лангара.
Тот ухмыльнулся и похлопал по рукоятке пистолета, мол, попробуй.
– Ну? – одернул Ольгу все еще стоящий перед ней пират.
«Не забывай, ты – представитель правительства, глава Центра Милосердия, – подбодрила она себя. – И даже если тебе суждено...» Впрочем, она даже подумать боялась о том, что ей может быть суждено. Собрав волю, она гордо встала и опустила руки в кольца.
– Мне нехорошо, – прохныкала Мишель, рассматривая царапины, оставленные наручниками на запястьях. – Нам обязательно нужно туда идти?
– Нет. Ты, малютка, можешь остаться, – усмехнулся один из пиратов, окинув медсестру пошлым взглядом, и добавил: – Со мной наедине!
Побледневшая от ужаса Мишель тут же догнала Ольгу и прижалась к ней, словно напуганная девчонка.
Родриго Лангара что-то проворчал.
– Он говорит: «Вперед», – шепнул Нико.
Когда Ольгу впервые вели по пиратскому кораблю, чтобы запереть в каюте, погруженная в мысли о своем несчастье, она не обращала ни на что внимания. Зато теперь, снова проходя по нему, с удивлением отметила, что вовсе не так представляла себе пиратское судно. Во-первых, ее поразила идеальная чистота. Конечно, стены в коридорах не были белыми и сверкающими, как на каком-нибудь океанском лайнере, но они оказались начисто отдраены, а там, где облупилась краска, виднелись вычищенные от ржавчины светлые участки, и в самом коридоре она не заметила ничего лишнего. Она-то ожидала увидеть висящие на стенах сабли и пистолеты, а на полу – пустые бочки из-под рома и обглоданные кости. Во-вторых, удивила ее и встречаемая по пути команда. Бросилось в глаза, насколько слаженно действует экипаж: никто не шатается по кораблю, все при деле, команды выполняют быстро и четко. Сразу видно, тут жесткая субординация и дисциплина. И конечно же, никто не валяется пьяный посреди коридора, ругаясь и паля из пистолета куда ни попадя – главный атрибут пропиратских фильмов. То же касалось и одежды: все встреченные люди были в камуфлированной сине-голубой форме со знаками отличий. У каждого на бедре крепился пояс с кобурой и подсумком. Вообще, как «истинный пират» выглядел только тот огромный детина Родриго Лангара, что погонял их позади. Остальные же больше походили на военных, нежели на пиратов. Правда, было одно существенное отличие от правительственных войск – Ольгу поразило количество встреченных среди экипажа женщин. Причем одеты те были точно так же, как и мужчины, и тоже носили оружие. А один раз она даже заметила мальчишку лет двенадцати, тоже в камуфляже и с пистолетом. При этом держался он как-то по-взрослому, а его юное лицо выглядело слишком серьезным для его возраста.
Они прошли по коридору, поднялись на несколько пролетов вверх по лестнице. Наконец Родриго Лангара что-то рявкнул, видимо, «Пришли!», и распахнул перед ними дверь. За ней оказалась просторная каюта. Посреди нее располагались длинный стол и несколько кресел. На стенах висели картины с изображениями морских баталий. В углах – горшки с растениями. Видимо, это была кают-компания. Ее вид окончательно разрушил стереотип Ольги о пиратских кораблях.
– Они здесь, капитан! – гаркнул Родриго Лангара, удивив всех тем, что и он умеет говорить на латыни.
Только теперь Ольга обратила внимание, что в углу в кресле кто-то сидит.
– Спасибо, Род.
Она вздрогнула, услышав знакомый голос. Даже взглянув внимательнее на человека в кресле, она с трудом узнала Диего. Теперь он выглядел вовсе не как развеселый болтливый парень-контрабандист. Быть может, форма со множеством серебристых нашивок и фуражка придавали ему столь внушительный вид?
– Значит... – До Ольги вдруг дошел смысл сказанной Родриго фразы. – Так это вы капитан корабля!
– Этой эскадры, – с улыбкой поправил Диего. – Да, все эти корабли под моим командованием – эскадра «Манада де лобос» эмерийских вооруженных сил. Вы же находитесь на борту моего флагмана «Агуха де диаманте».
– «Алмазная игла», – перевел Нико. – Ну, почему «алмазная» – понятно, ведь Эмери славится своими алмазами. Но почему «игла»?
– Потому что когда-нибудь я обязательно воткну ее в толстый зад префекта Арока.
На это самоуверенное утверждение капитан Уилкс лишь хмыкнул и проворчал свое привычное: «Пират!»
– Род, оставь нас, – повелел Диего.
В голосе его теперь появились нотки, какие бывают у человека, привыкшего отдавать приказы.
– Повинуюсь, кэп! – Родриго Лангара сорвал с лохматой головы свою дурацкую шляпу и, делая неуклюжий старинный реверанс, попятился спиной к двери. Едва он скрылся за ней, бывший лжеконтрабандист соскочил с кресла и улыбнулся, на глазах превращаясь в прежнего привычного Диего. «Того самого Диего, который все эти дни целенаправленно вел нас в ловушку», – с досадой подумала Ольга.
– Ну вот, теперь мы наконец можем спокойно обсудить наши дальнейшие планы! – весело воскликнул тот как ни в чем не бывало. – Весьма рад видеть вас на своем корабле.
– А уж мы-то как рады... – хмуро огрызнулась Мишель, звякнув наручниками.
– Прошу прощения за эту предосторожность, – воскликнул Диего, вынимая из кармана ключ. – Не хотел, чтобы вы доставили неприятности моей команде.
Он снял наручники с Мишель, с сомнением посмотрел на Нико.
– Не переживай. Если захочу «доставить неприятности», это для меня не помеха, – сказал тот, тряхнув цепью.
– Не сомневаюсь, – кивнул Диего и все-таки снял с него браслеты.
– Лучше бы мы пристрелили тебя еще там, на Пасео, – зло пробурчал капитан Уилкс, разминая отдавленные стальными кольцами руки.
– Спокойнее, капитан. Не заставляйте меня сомневаться в правильности этого поступка. – Диего помахал связкой наручников.
– Мои лучше оставьте, – отдернула Ольга руки, – если не хотите, чтобы я выцарапала вам глаза!
– И все же я рискну, – усмехнулся Диего, расстегивая ее наручники. – Не пристало гостям ходить в кандалах.
– Мы не гости, а пленники! Так что, в отличие от вас, у нас мало повода для радости.
– А вот я, напротив, очень даже счастлив. Во-первых, раз мы здесь, значит, все еще живы. Во-вторых, я рад, потому что выполнил свою часть сделки и вы все-таки попадете на Эмери. Ведь именно таков был наш уговор.
Ольга едва не сорвалась и не выложила этому лживому проводнику все, что о нем думает. Но вовремя прикусила губу, напомнив себе: «Веди себя достойно, ты же правительственный представитель!»
– Может, пропустим всю эту прелюдию и сразу перейдем к делу? – холодно оборвала она. – Итак, вы специально нанялись к нам в качестве проводника, чтобы заманить нас сюда. Вам это удалось, и теперь мы ваши пленники. Только хочу напомнить, что я официальное лицо и обладаю некоторой политической неприкосновенностью...
– Браво!.. – Диего с улыбкой поаплодировал. – Узнаю твердую и целеустремленную Ольгу Гирину. Вот за это я тебя и... хм... Ну что ж, к делу так к делу!
Он сел во главе стола и жестом указал им на другие кресла. Нико сразу же рухнул в одно из них и, непринужденно схватив со столика один из фруктов, которые громоздились на серебристом подносе, отправил его в рот. Ольга, поколебавшись, все-таки присела на краешек кресла, и Мишель последовала ее примеру. Капитан Уилкс остался стоять, гордо вскинув подбородок.
– Я не знаю, какие у вас были планы на наш счет, – на одном дыхании начала Ольга, – но, надеюсь, вы не забыли причины, по которым я отправилась сюда. На Эмери от страшной болезни умирает ребенок. И если у вас есть сердце, то вы позволите мне...
– Да, – прервал ее Диего, – сразу хочу кое-что прояснить. Касаемо той истории с девочкой...
Он многозначительно умолк. Все уставились на пирата, и лишь возглас Нико прорезал тишину:
– Опа! Вот это поворот!
Ольга побледнела.
– Вы хотите сказать, что те письма от Луизы... – Она даже побоялась продолжить.
– ...были всего лишь нашей приманкой, – закончил за нее Диего.
Ольга вмиг оказалась на ногах. Она открыла рот, но вместо слов возмущения у нее вырвался лишь возглас отчаяния. Она едва не задохнулась от ярости.
– Ну, я надеюсь, ты простишь меня за такую маленькую хитрость... – поднял брови Диего.
Но не успел он окончить фразы, как щеку его обожгла пощечина.
– Ах да… Я помню, как ты сказала в момент нашего знакомства, что не побрезгуешь этого сделать. – Диего довольно улыбнулся.
Ольга замахнулась снова, но на этот раз он ловко перехватил ее руку.
– Грязный пират! – яростно прокричала Ольга, позабыв, что еще минуту назад убеждала сама себя держаться дипломатично. – Эта девочка!.. Вы же сыграли на милосердии! Это подло! Как вы могли?
– Когда идет война, не до милосердия. – Диего жестко отбросил ее руку.
Ольга сделала глубокий вдох, выдох. Самоконтроль медленно возвращался к ней. Ей даже стало немного стыдно за этот порыв. Раньше она гордилась тем, что мало чему удавалось вывести ее из себя. Но такое!..
– Ладно. – Ольга наконец заставила себя снова опуститься в кресло. Стараясь, чтобы голос не дрожал от обиды, хотя это и выходило с трудом, Ольга вымолвила: – Значит, девочки Луизы не существует? Это просто актер, сыгравший роль?
– Отчего же. Она моя приемная дочь. И ее действительно зовут Луиза.
– Так вы и своего ребенка втянули в эту грязную игру! – возмутилась Мишель.
– Честно говоря, это была моя собственная гениальная идея. – Диего откинулся на спинку кресла. – Когда я увидел в новостях репортаж о том, что открывается новый Центр Милосердия... Да, да, я тоже иногда смотрю телевизор. Интересно же, что про нас говорят в «цивилизованном мире»... Так вот, когда я увидел репортаж об открытии Центра Милосердия, я подумал: «А насколько преданы эти правительственные чинуши своей работе? Все они бесконечно твердят о добре и милосердии... Но смогут ли они отказать в помощи ребенку, пусть даже и эмерийскому?» И тогда я состряпал видеопослание.
Ольга с трудом подавила желание вновь залепить ему пощечину.
– Конечно, я не мог быть на все сто процентов уверен, что приманка сработает, – продолжал Диего. – Но, как говорится, отчего бы и не попытаться?.. Но, к счастью, ты оказалась преданной своему делу даже больше, чем я ожидал. Когда мои осведомители из Магнуса передали, что тебе отказали в командировке на Эмери, я подумал, что все – провал. Я даже предположить не смел, что ты попытаешься проникнуть сюда нелегально. Признаюсь, довольно смелый шаг для цивилизованной дамочки... В общем, когда вы самовольно отправились на Пасео, я сразу понял, что самим проникнуть через Мурус у вас нет шансов...
– И тогда решили мне помочь, – вздохнула Ольга.
– Именно! Я под видом контрабандиста проник на Пасео. Благо таких там шатается немало, причем их покрывают сами же военные... Ну а дальше вы знаете.
– Разве пристало капитану эскадры самому лезть в пекло? – с презрением сказал капитан Уилкс.
– Ну, во-первых, повторяю, весь этот план был исключительно моей идеей. Я придумал – мне и выполнять. Во-вторых, я не мог кому бы то ни было доверить столь ответственную операцию. Ну а в-третьих, то, что я командую этой эскадрой, еще не делает меня ценнее остальных. Мы все занимаемся общим делом, и каждый выполняет то, что умеет. Чем, по-вашему, те парни, что управляют кораблем или драят палубы, отличаются от меня?
Ольга хотела было ответить «чем»: тем, что они, быть может, не такие лживые подонки, но сдержалась. Второй раз сорваться она себе не позволит!
– А второе письмо от Луизы? – спросила Мишель. – Ведь, когда оно пришло, вы были с нами на катере.
– Когда попытка пересечь Мурус провалилась и я увидел, что план на грани срыва... Ты ведь готова была сдаться, Ольга, ведь так?
Диего вынул из кармана маленький планшет. Тот самый, который ему якобы подарил Марк Агеласт.
– У меня все время с собой было это. Отличная, я вам скажу, модель. Спутниковый. В воде не тонет, в огне не горит... Я просто незаметно отправил вам видео, чтобы, так сказать, подбодрить вас в ваших стремлениях. У меня, кстати, заранее было заготовлено еще с десяток таких посланий. Показать?
Диего нажал на кнопку. На маленьком экране появилось знакомое лицо девочки Луизы.
– Здравствуйте! Я каждый день прихожу в порт Нумеросо, а вас все нет. Вчера меня осматривал доктор, сказал, что жить мне осталось...
– Прекратите! – Ольга отвернулась. – Вы просто подонок!
Диего самодовольно кивнул и убрал планшет в карман.
– Как я понимаю, твои дружки-пираты тут тоже оказались не случайно, – сказал капитан Уилкс.
– Небольшая подстраховка. По плану я должен был вас благополучно доставить в порт Нумеросо, и только там вы бы узнали правду. Но когда появился тот вертолет, обломки которого теперь пополнили другой засоряющий океан мусор, я был вынужден вызвать подкрепление. Хорошо, что я заранее сообщил своей эскадре наш курс и просил ее держаться поблизости – так, на всякий случай. И этот случай, как видите, представился. Мой маленький флот подошел вовремя и в мгновение разделался бы с теми негодяями, но ваш упертый капитан решил тряхнуть стариной и поиграть в войнушку. – Насмешливый взгляд Диего скользнул по суровому лицу капитана Уилкса. – В общем, продолжай он дальше цепляться за штурвал, вертолет наверняка достал бы нас в воздухе. Пришлось сбегать в хвост и взорвать там не так давно обезвреженную ялгом Зоалой бомбочку. Это была всего лишь маленькая тротиловая шашка, так что вреда она не причинила – больше шума и дыма. Зато капитан передумал удирать на «подбитом» самолете.
– Ну ладно. Тогда последний вопрос, – сказал Нико. – Пиво есть?
– Вон в том кувшине, – ответил Диего. – Угощайся.
– Что ж, вам удалось обмануть нас. – Ольга с презрением взглянула, как Нико с наслаждением наполняет бокал пенной янтарной жидкостью, и отвернулась. – Что же нас ждет теперь?
– О, не беспокойтесь. С вами все будет в порядке, – заверил Диего. – Сейчас все объясню...
В этот момент дверь распахнулась, и в кают-компанию ввалилась обряженная в старинное тряпье туша Родриго Лангары.
– Кэп, гляди, мы тут еще одного поймали! Прятался за ящиками в самолете. – Пират поднял правую руку и продемонстрировал поддерживаемого за шкирку упирающегося Зоалу. – Этот вроде ялг! Давай прокатим его под килем, а? Или пустим по доске? Или просто выпустить ему кишки?
Зоала побледнел и начал вырываться с еще большим усердием.
– Варвары проклятые! – прокатился по кают-компании его пронзительный визг.
– Что вы делаете? – вскричала Ольга. – Отпустите его немедленно!
– Что? Отпустить ялга? Ты шутишь? – Родриго вытащил свободной рукой из-за пояса саблю и ткнул острием Зоалу в живот. – Да вся команда уже начала точить ножи, как узнала об этом ялге. Хочешь лишить их удовольствия?
– Это же дикость! – прошептала Мишель.
– Вот если я не отдам этого ялга изголодавшимся по крови пиратам, тогда вы увидите, что значит настоящая дикость. Эти парни живьем сожрут кого угодно!
– Ладно, Род, слушай, что тебе говорят, – едва сдерживая улыбку, сказал Диего. – Этот ялг нам здорово помог на Феррео, так что убери свой тесак, пока случайно кого-нибудь не поранил.
– Ну-у-у... Слово капитана – закон! – Родриго Лангара разжал свою лапищу, и рухнувший на пол Зоала тут же отполз к ногам Ольги.
Диего виновато покосился на пленников.
– Повторяю, с вашей командой все будет в порядке. Просто у моего первого помощника такой своеобразный юмор.
Ольга с трудом перевела дух. Ей так хотелось ему верить...
Родриго Лангара снова театрально поклонился, развернулся и, помахав шляпой, пошел прочь.
– Кстати, Род… – окликнул его Диего.
Тот обернулся:
– Слушаю, о повелитель смертоноснейшей из пиратских флотилий!
– Что это за идиотский маскарад?
– Ну, мы же впервые брали на абордаж гражданских, – хохотнул тот. – Они ведь думают, что эмерийские пираты должны выглядеть именно так. Не хотелось разочаровывать.
– Сними немедленно!
Родриго Лангара, хитро прищурясь, взглянул на капитана и, громко хохотнув, выкатился за дверь.
– Вот такой у меня первый помощник, – сказал Диего. И не без удовольствия добавил: – И с такой командой приходится работать!..
На стене запиликал телефон. Диего снял трубку.
– Капитан, мы на месте, – раздался голос из динамика. – Шлюпка на воде. Пленники отправятся с нами?
– Конечно!
– Куда отправятся? – встревожилась Ольга, бросив взгляд на иллюминатор, и увидела там черный берег – логово пиратов!
– На Эмери, конечно, – ответил Диего, вешая трубку. – Вы же мечтали попасть туда. А я в свою очередь обещал доставить вас в целости и сохранности. Как видите, я отработал свой гонорар.
Шлюпка оказалась совсем крохотной. В ней уже сидело шестеро гребцов. Видимо, она не была рассчитана на перевозку такого количества пассажиров. Когда пленники забрались в шлюпку, она опасно просела, за борт едва не захлестывали волны. Да и сидеть пришлось так близко друг к другу, что Ольга вынуждена была спиной навалиться на Диего.
– Прошу прощения за неудобства, – шепнул он ей на ухо, явно получая удовольствие от того, как она краснеет. – Но тут уж ничего не поделаешь. Нумеросо только называется портовым городом. На самом деле никаких причалов дам давно уже нет – их еще много лет назад разбомбил грасийский флот. Поэтому и приходится для посещения родной столицы пользоваться такими вот плавсредствами.
Ольга снова попыталась отодвинуться от него, но так как на нее тоже практически наваливался сидящий впереди капитан Уилкс, она сдалась и оперлась о грудь Диего. «Был бы кто другой – ладно, – сердито подумала она. – Но Диего!.. Небось специально посадил меня рядом, чтобы позлить...»
Но оказалось, что это не предел мучениям. В шлюпку спустился человек с наручниками.
– Мера предосторожности, – объяснил Диего. – Вдруг кто-нибудь вздумает выпрыгнуть за борт. Лови потом вас по всему острову.
Ольга покорно дала себя заковать. Но когда тот же пират вдруг сказал: «Позвольте...» – и потянулся к ее уху, она с ужасом отпрянула.
– Нет! – вскричала она, поняв, что именно тот собирается сделать.
Ольга даже не могла объяснить себе причину внезапно сковавшего ее страха. Ощущение было такое, будто ей решили отрезать ухо. И это было почти что правдой, потому что расстаться с «внутренним голосом» означало для Ольги потерять часть себя. Она с мольбой и ужасом взглянула на Диего. Покусившийся на ее сокровище эмериец замер в нерешительности.
– Извини, Ольга, – покачал головой Диего. – Но мы не можем позволить использовать на своем острове какую бы то ни было постороннюю аппаратуру.
Ольга метнула по сторонам полный отчаяния взгляд и поняла, что выбора нет. Наконец она медленно поднесла к уху руку и, зажмурившись, словно от дикой боли, сорвала маленькую, едва заметную гарнитурку. И сразу же ощутила себя словно голой. Она впервые расставалась с ней с того дня, как отец подарил ей это чудо техники на шестнадцатилетние. Хела стала не просто ее неразлучной подругой, а вторым я, сиамской сестрой.
Ольга протянула руку и, чувствуя, как бешено рвется из груди сердце, раскрыла ладонь.
– Ладно, оставь, – вздохнул Диего, не сводя глаз с испуганного лица Ольги. – Думаю, Эмери не поглотят воды океана, если мы пренебрежем этой мелочью. На острове все равно нет открытого доступа к интернету.
Пират вернул Ольге «внутренний голос», та сразу же прикрепила его на место. И тут же почувствовала такое успокоение, словно избежала смерти. Даже скованные руки и Диего за спиной перестали причинять неудобство.
– Думаю, теперь можно вернуться к нашему разговору, – напомнил Нико. – Рассказывай, какого Сорша ты притащил нас на Эмери.
– Не вас, а ее. – Диего кивнул на Ольгу. – Вы всего лишь случайные попутчики.
– Насколько я понимаю, вы хотите получить выкуп за мое похищение? – осторожно спросила Ольга.
Тот улыбнулся и покачал головой.
– Чего же вам тогда нужно?
– Не мне, а моему народу, – поправил Диего. – Дело в том, что, по данным нашей разведки, правительство Грасии планирует высадить на Эмери десант и покончить с нами раз и навсегда. Видимо, ему каким-то образом удалось убедить мировое сообщество в том, что мы представляем опасность для всей планеты, и оно согласилось закрыть глаза на геноцид. Воевать с грасийскими войсками, сами понимаете, бессмысленно – один их крейсер стоит всего нашего флота. А в Грасии их сотни. Вот поэтому я и подумал, что нам не помешает прикрытие...
– И это прикрытие – я?
– Когда под угрозой жизнь члена правительства, думаю, они будут более сдержанны в поступках. Ведь так?
– Да я скорее покончу с собой, чем стану помогать вам! – вскричала Ольга.
– Интересно, и как ты намерена это сделать? – презрительно фыркнул Диего. – Расшибешь себе голову о борт шлюпки? Или перегрызешь вены зубами? Была бы ты эмерийкой, я не сомневаюсь, что у тебя хватило бы духу это сделать. Наши женщины привыкли видеть смерть и терпеть страдания!
Ольга отвернулась, закусив губу. Повисла напряженная тишина. Гребцы между тем налегли на весла, и шлюпка, покачиваясь на волнах, медленно двинулась к острову. Ольга вглядывалась в черный пустынный берег, точь-в-точь как в приключенческих фильмах, и все ожидала увидеть страшный мрачный дворец посреди клокочущей лавы, в недрах которого наверняка скрываются набитые драгоценностями пещеры.
– ...А вот я не понимаю смысла вашей борьбы! – вернул ее в реальность возглас Зоалы. Похоже, пока она была погружена в свои мысли, разгорелся какой-то спор. – За что вы сражаетесь?
– За свой дом, вот за что, – ответил Диего. – Тут жили многие поколения эмерийцев. Наши деды и прадеды растили тут своих детей. А теперь приходят какие-то люди вроде тебя и заявляют, что эта земля принадлежит им! Вы же видели, что стало с Жардином? Он больше не наш, он ялгский. И мы не позволим то же самое сделать с Эмери. Так что это не мы воюем. Это у нас пытаются отобрать наш дом. Да только другого у нас нет! Потому и выбора у нас тоже нет!
– Но вы же сами сказали, что один правительственный крейсер стоит всего вашего флота, – возразил Зоала. – Сражаясь с грасийскими войсками, вы все равно рано или поздно проиграете. Так не лучше ли принять условия моего народа? В вашей борьбе нет смысла. С каждым днем все больше гибнет ваших людей, причем не только военные, но и гражданские. Гибнут ваши дети!..
– Лучше пусть умрут вместе с отцами, чем станут изгоями или рабами чужой культуры, – отрезал эмериец.
– Но разве нельзя все решить дипломатично?
– Вот наша дипломатия! – Диего так резко сжал кулак, что Зоала зажмурился, испугавшись, что тот сейчас обрушится ему на голову. – Вы, ялги, получите Эмери, лишь перешагнув через наши трупы!
Шлюпка между тем все ближе подходила к острову, и взору открывалась жуткая картина. Эмерийский мир оказался гораздо страшнее киношного. Тут не было замков и лавы, но были руины домов. Словно погасшие факелы, торчали стволы сгоревших деревьев, улицы походили на лунную поверхность, настолько были усеяны воронками от взрывов. Особенно Ольге стало жутко, когда она поняла, что эта черная пустыня – руины сожженного дотла города. А ведь когда-то тут жили люди! Судя по размерам города и многоэтажным домам – много людей!
– Это Нумеросо, столица Эмери, – сказал Диего.
– Какой ужас! – вырвалось у Мишель.
– Посмотри, ялг. Вот дипломатия твоего народа, о которой ты говоришь, – сказал пиратский капитан. – Думаешь, мы сами выжигаем свои города? Да вы понятия не имеете, как живет мой народ, и можно ли это назвать жизнью. Каждый день на остров падают десятки бомб с отравляющим газом. Наши города в руинах, земля не успевает плодоносить из-за постоянных бомбежек. Наши дети с рождения не видят солнца, годами не выбираясь из бомбоубежищ, так как подземелья – единственное безопасное место на нашей родной земле. И все это устроили вы! А теперь вы хотите забрать у нас даже это!
Шлюпка приближалась к берегу, и все отчетливее становились видны остатки взорванной набережной, разрушенные памятники. А среди леса опаленных деревьев выступали остовы разрушенных до основания зданий. Разрушенных, похоже, так давно, что на многих почерневших от старости стенах успели вырасти мхи и кустарники.
– Но это же вы сами не хотите принять цивилизацию и жить в мире, – возразил Зоала. – Вы сами своей войной обрекаете собственный народ на все это.
– Да, давайте говорить штампами журналистов. Я тоже смотрю ваши новости, – скривился Диего. – На самом деле мне плевать, какими догмами набиты ваши ялгские головы. Но знайте, что за свою землю и свой народ я готов броню грызть зубами! И если что-то зависит от ваших жизней...
Зоала сжался при виде вскинутого к небу кулака эмерийца. Он боялся взглянуть в сверкающие глаза пирата, понимая, что одно неверное движение – и кулак обрушится на него.
– По нашей статистике, на каждого убитого грасийского солдата приходится десять мертвых эмерийцев, – уже спокойнее продолжал Диего. – Большинство из них – мирное население: женщины, дети, старики. Они ежедневно гибнут под снарядами и бомбами. А в это время твой народ живет, размножается и заселяет наши земли – остров за островом. О какой еще дипломатии ты хочешь услышать? Дипломатия – это картинка для стада, иначе и не назовешь народ Грасии. Это спектакль, который разыгрывают ваши пастухи-политики, чтобы оправдать войну. Да только под холстом этой картины льется кровь!
– Как все гладко у вас выходит, Диего: освободительная война, повстанцы, угнетенный народ... – выпалила Ольга. – А по какому праву тогда вы сами убиваете мирных людей? Они-то вам что плохого сделали?
– Мирных? – удивился Диего. – Это кого же?
– Как же атакованные вами пассажирские лайнеры, торговые корабли, путешественники? Как же нападения на побережья?
– Ольга, о чем ты? Сама-то веришь в эти бредни? – усмехнулся Диего. – Да после той рекламы, что создали нам журналисты, ни один гражданский корабль даже под страхом смерти не зайдет в эмерийские воды. Да и зачем? Срезать через нас торговый маршрут? Или тут проходит туристический тракт? Большей чуши в жизни не слышал! Сама подумай, какой смысл гражданским судам сюда переться? Да это и нереально. Нас окружает Мурус из боевых крейсеров. Тебе ли не знать, насколько сложно за него проникнуть, а выйти из-за него – еще сложнее. Пожалуй, единственные торговцы, которые здесь появляются, – контрабандисты, да и тех, бывает, отстреливают исключительно грасийские военные. Поверь мне, все вооруженные стычки у эмерийцев случаются только с грасийскими войсками.
– Но я же сама видела в новостях взорванные гражданские корабли! – вскричала Ольга.
– Ты уверена, что в новостях тебе показывали именно гражданские?
– А какие же еще? – опешила она. – Не будут же журналисты врать?..
И после этих слов она тут же прикусила язык, вспомнив, как буквально пару дней назад показали по новостям их собственный катер, выдав его за пиратский. В довесок она еще припомнила, как Лара Минина рассказывала, что военные никого не пускают за Мурус, даже корабли репортеров. Эмери окружен стальным кольцом. Выходит, Диего прав: как же тогда эмерийцы могут нападать на туристические лайнеры и торговые суда?
– Так что это не мы держим в страхе всю Грасию, – заключил Диего. – В страхе ее держат журналисты, используя нас как информационный повод – почву для выращивания будоражащих кровь новостей. А те, кого все называют пиратами, всего лишь люди, которые не хотят сидеть сложа руки, наблюдая, как гибнет их собственный народ и отбирают их дом.
– Когда-то варвары точно так же истребляли и мою нацию, – напомнил Зоала и многозначительно взглянул на эмерийца. – Они нас буквально жгли на кострах! И изгнали нас с нашей земли!
– Предположим, ваша история правдива. Вот ты скажи, ялг, почему же тогда вы не стали сражаться со своими врагами? – парировал Диего. – Почему позволяли себя жечь?
– Мы мыслители, а не воины!
– То-то и оно. Но тот, кто погиб в бою, не может умереть на костре, ведь так? По мне, так лучше первое. Быть может, если бы вы давали отпор захватчикам, а не позволяли себя убивать, а затем не удрали, поджав хвосты, никто не лишил бы вас вашего дома. А если бы вы все-таки проиграли – ушли бы с гордо поднятыми головами людей, которые сделали все возможное, чтобы отстоять принадлежащее им по праву. И, найдя новый дом, вы бы потом сражались за него и остались там. Именно так поступали другие народы на протяжении всей истории человечества, а не бегали по чужим домам, ища, где потеплее. Взгляни на политическую карту мира. Все, что там увидишь, – территории, за право обладания которыми сражалось не одно поколение. Ты не найдешь там земель трусов и изгоев.
– Типичная философия варвара, – вставил капитан Уилкс.
– Вы думаете? – Диего пристально посмотрел на него. – Тогда вопрос: где бы вы сейчас были, капитан, если б ваш отец и дед думали так же, как этот ялг? Если бы в 1945-м они не взялись за оружие, когда на Грасию напали аарцы, а сказали: «Мы мудрецы, а не воины»? Как вы помните, те попытались захватить Грасию, уверенные, что она ослаблена после Второй мировой войны. Но просчитались. А почему? Да потому что ваши дед и отец не сдались на милость оккупантов, а взялись за оружие. Но их вы за это называете не варварами, а героями.
Остаток пути прошел в молчании. Ольга с ужасом наблюдала, как мимо медленно проплывают серо-черные руины, переплетенные зеленью кое-где уцелевших диких лесов. И среди них – ни души! Лишь пару раз на мгновение среди листвы деревьев показывалось что-то живое – может, человек, а может, животное, но и оно тут же исчезало, завидев шлюпку.
Тут Ольга заметила, что в небе что-то плывет – россыпь разноцветных точек. Они медленно двигались в сторону острова. Присмотревшись, она поняла, что это большие воздушные шары. Видимо, где-то поблизости в Грасии был праздник и ветром их принесло сюда. Шары быстро неслись к острову. И вдруг откуда-то с берега раздались пулеметные очереди, и точки стали одна за другой пропадать. «С чего бы это эмерийцам палить по шарам? – удивилась Ольга. – Быть может, потому, что они ненавидят все, что связано с цивилизованным миром?» И только подумав об этом, увидела, как пара шаров, которые все-таки достигли острова, лопнули и вниз полетело что-то темное. Через мгновение в месте падения взметнулся ввысь небольшой огненный гриб.
– Мы их называем «подарочки от дукса», – объяснил Диего, перехватив ее удивленный взгляд. – Частенько со стороны Муруса нам по ветру посылают воздушные шарики, начиненные взрывчаткой. Говорят, во время Второй мировой похожие штуки японцы посылали в Америку. В принципе «подарочки» малоэффективны, так как многие ветром относит в океан, остальные же сбивают наши патрули. Да и те, что долетают, падают беспорядочно, чаще всего в лесах, в глубине острова. Бывали, конечно, жертвы... Думаю, военные шлют свои «подарочки» не столько для того, чтобы кого-нибудь убить, а просто чтобы эмерийцы «не скучали». Так, капитан? Вы ведь служили на флоте. Небось и сами посылали такие?
– Нет, не посылал, – проворчал капитан Уилкс. – Но мне приходилось перевозить составные части для «Глобус игнис». Запускают их с крейсеров.
И на пораженный взгляд Ольги смущенно ответил:
– Что ты хочешь, это война, детка. «Глобус игнис» – точно такое же средство для борьбы с врагом, как бомбы, снаряды или мины. К тому же не я отдавал приказы.
– Отличное оправдание для детоубийства, – презрительно усмехнулся Диего.
Шлюпка подошла к груде искореженного бетона, которая, видимо, когда-то была пристанью. Неподалеку чернели руины здания, возможно, морского вокзала или какой-то конторы. Дальше тянулась поросшая кустарником площадка, заваленная металлоломом – всем, что осталось от контейнеров, погрузчиков, грузовиков. Шлюпка обогнула лежащую в воде ржавую громаду портового крана. «Похоже, это и есть порт города Нумеросо, – подумала Ольга. – Ну или то, что от него осталось...» А еще она поймала себя на мысли, что эмерийцы не настолько противятся цивилизации, как все говорят, раз у них когда-то были краны и автомобили. Впрочем, быть может, они избавились от всего этого после того, как у них появился этот жуткий культ Сорша?..
К порту шлюпка не причалила, а миновав его, вошла в небольшую реку и, пройдя еще пару сотен метров, устремилась к сплошной стене леса. И вдруг растения перед ними словно расступились, они очутились в небольшой бухточке, накрытой сверху такой плотной маскировочной сетью, что сквозь нее едва искрили солнечные лучи.
– На месте, – объявил Диего. – Суши весла.
Гребцы подняли весла, один матрос перепрыгнул на бетонный берег, аккуратно подвел шлюпку к причалу и закрепил трос.
– Подумать только, если бы мне в годы службы кто-нибудь сказал, что я побываю в настоящем пиратском логове!.. – воскликнул капитан Уилкс, выбравшись на сушу.
Гребцы зло покосились на него.
– Лучше не называйте нас так, – шепнул ему Диего. – Каждый здесь свято верит, что сражается за правое дело. И сражается против таких, как вы. Так что будьте осторожны в выражениях. Большинство из них могут оказаться менее сдержанными, чем я.
Капитан гордо нахмурился и все же, несмотря на свою принципиальную позицию по отношению к эмерийцам, предпочел держать язык за зубами.
На самом деле «пиратское логово» мало чем отличалось от грасийского. Обстановка вокруг походила на ту, что Ольга уже видела в порту Пасео: повсюду громоздились укрепления, смотрели в небо стволы пушек и пулеметов. Только люди тут были не в зелено-белом камуфляже, а в сине-голубом.
Едва они ступили на причал, навстречу им вышел высокий, крепко сложенный седовласый старец. Судя по форме с золотистыми нашивками и властному лицу, далеко не последний человек на этом острове. Он с ходу обрушился на их бывшего проводника.
– Как это понимать, Диего? – Хрипловатый голос его звучал жестко. – Мне доложили, что ты умудрился похитить члена правительства Грасии и притащить его сюда! Это так?
– Что-то не слышу спасибо, – с улыбкой кивнул Диего.
– Разве ты не знаешь, что прежде чем что-либо предпринимать, нужно спросить разрешения Совета? – Старик явно не разделял радости лжеконтрабандиста.
– Да, я такое уже слышал, – усмехнулся тот. – То же самое ты говорил, когда мы с парнями пять лет назад взяли на абордаж военный крейсер, потеряв всего трех человек. Тот самый крейсер, кстати, который до сих пор ходит как флагман под стягом эмерийского флота. А ведь Совет тогда был против моего плана.
Диего принялся загибать пальцы.
– Или вспомнить, как мы отбили повстанцев, захваченных на Пасео. Совет нам не дал добро на операцию, а мы это сделали! А как мы проникли на военный водородный завод и, пока эти олухи опомнились, вывели из строя оборудование. После этого целый месяц на Эмери не сыпались «подарочки»! В тот раз мы даже спрашивать разрешения ни у кого не стали. Толку-то? Пока ваш Совет чешет языками, мы действуем!
Старик опешил от такой дерзости. А может, и оттого, что в словах Диего все же была немалая доля правды.
– Все равно, Диего, только Совет уполномочен принимать такие решения. И пока ты на Эмери, будь добр с ним считаться. Если, конечно, не хочешь накликать на себя беды...
Он умолк и какое-то время исподлобья сурово разглядывал Диего. Но в следующий миг вдруг шагнул к нему и стиснул в объятиях, похлопав кулаком по его широкой спине.
– Ох, чует мое сердце, когда-нибудь твои проделки принесут нам беду, – вздохнул старец, отступая и качая головой. Ольга отметила, что в этот момент он как-то по-иному взглянул на Диего. – Ох, доиграешься. По лезвию ножа ходишь!.. Ладно. Ну, где твой представитель? Давай показывай!
– Да вот же она, перед тобой.
– О!.. – Старик только сейчас обратил внимание на Ольгу и ее спутников. Он тут же провел ладонью по седым волосам, пригладив их, и сразу же как-то выпрямился, став еще выше. – Значит, это вы? Очень приятно, так сказать, познакомиться... Рохас. Адмирал Рохас. Главнокомандующий эмерийским флотом.
– Ольга Гирина, глава Центра Милосердия при правительстве Грасии. – Ольга пожала протянутую ей руку.
«Рохас... Где я могла слышать эту фамилию раньше? – задумалась она. – Ах, ну конечно! Диего Рохас! Адмирал – его отец!» И едва ей пришла в голову эта мысль, она тут же отметила множество сходств в лицах стоявших перед ней мужчин.
– В общем, так. Сейчас собирается экстренный Совет. Надеюсь, тебе есть что сказать? – Адмирал окинул Диего испытывающим взглядом и снова обратился к Ольге. – Как представителю правительства, Грасии мы разрешаем вам присутствовать на Совете. Остальные пленники до принятия решения будут заперты в изоляторе. Пойдемте.
«Значит, все-таки пленники...» – отметила Ольга и под конвоем двух вооруженных солдат (после всего увиденного она уже не смела называть их пиратами) пошла вслед за адмиралом и Диего. На ходу она бросила тревожный взгляд на свою команду и заметила, что ту уводят в противоположную сторону.
– Значит, вы нас сюда привезли нелегально даже для своего правительства? – сурово шепнула она Диего. – И теперь выходит, что никто, даже вы сами, пока еще не знает для чего?
Тот самодовольно кивнул.
– На самом деле это не имеет никакого значения, – ответил он. – Совет – горстка стариканов, которые даже шаг боятся сделать из-за страха оступиться. Я же им дал отличный козырь против Грасии, а они уж пусть сами решают, как сыграть партию.
Ольгу передернуло при мысли, что этот «козырь» – она.
Какое-то время они шли по городу – если можно было так назвать окружающие их руины. Ольга с интересом смотрела по сторонам. В принципе картина мало отличалась от увиденного на Пасео, только здания здесь были разрушены еще больше, а руины поросли таким дремучим лесом, что становилось ясно, насколько давно покинуты эти дома. И все же было заметно, что человек ни на миг не оставлял этот буквально стертый с лица земли город. Здесь, подальше от берега, все чаще встречались люди. Между остатками домов на веревках раскинулось вывешенное для сушки белье, и какая-то женщина, видимо, закончив его развешивать, прошла мимо с пустым тазом. Ольге стало не по себе от презрительного взгляда, который та бросила в ее сторону. В грязи копошились дети, а те, что постарше, бегали среди развалин, метя друг в дружку сделанным из деревяшек оружием. Завидев пленницу, они тут же начали «палить» в нее, что-то крича по-испански – видимо, угрозы. Мимо прошла одетая в рванину женщина, толкая перед собой на тележке бидон с водой. Поравнявшись с ними, она бросила Ольге в лицо на общем языке: «Ненавижу!» У реки несколько удивших рыбу оборванцев отвлеклись от своего занятия и провожали конвоируемую хмурыми взглядами. На небольшой полянке паслось с десяток пятнистых черно-белых коров. Время от времени на них покрикивал присматривающий за ними мальчуган-пастушок. Едва Ольга и ее конвоиры приблизились, и мальчик, и животные уставились на них, раскрыв от удивления рты. На разбитых прямо среди руин дома грядках копошилась старушка. И она оторвалась от работы и, потирая натруженные руки, смотрела на Ольгу полными ненависти глазами. Видимо, незнакомцы были большой редкостью в этих краях, а тех, что появлялись, не очень-то жаловали. «Подумать только, эти люди смотрят на меня, словно на скот, хотя при этом сами живут хуже скота, – размышляла Ольга. – А ведь могли бы забыть о ненависти и своих варварских порядках и жить так, как живет вся так презираемая ими цивилизованная Грасия».
– Поражаюсь, как люди могут жить в таких условиях, – вслух сказала она.
– На самом деле они тут и не живут. То, что вы видите, – это не город. Настоящий город – там! – И Диего ударил каблуком в землю. – Из-за постоянных бомбежек на поверхности жить стало невозможно.
– Что же тогда здесь делают все эти люди?
– Просто есть ряд занятий, для которых желательно присутствие наверху. Например, земледелие. Надо же чем-то кормиться моему народу! Да и белье на солнце сохнет гораздо лучше, нежели в сырых подземельях. А есть еще и дети, которым необходимы солнце и свежий воздух для развития.
– А как же «подарочки»?
– Они долетают сюда не так уж и часто. Намного хуже бомбежки, но и они случаются крайне редко – всего пару раз в день, да и то не по всей территории. На этот счет отлажена система оповещения. Грасийские военные заранее обсуждают на совещаниях, какой именно квадрат Эмери собираются бомбить. У нас же есть среди них свои люди, которые нас предупреждают, и мы успеваем всех эвакуировать. Так что в основном здесь царят мир и спокойствие.
Ольга снова окинула взглядом руины города и с трудом смогла назвать все это «миром и спокойствием».
Вдруг где-то рядом пропела сирена, и все сразу же пришло в движение. Откуда-то появились обеспокоенные мамаши и похватали детей. Рыбаки принялись сворачивать снасти, кто-то снимал белье, а та самая старушка, схватив с грядки ведро и тяпку, охая и хватаясь за бок, заторопилась прочь. Пастушок, прикрикивая на коров, торопливо погнал куда-то свое стадо. Диего повернулся к Ольге, мол, вот видишь... При этом ее поразило его спокойствие. Видимо, тут это было делом привычным.
К адмиралу Рохасу подбежал военный, что-то шепнул.
– Быстрее, – поторопил тот. – Наблюдатели передали, что к Эмери движется довольно большая эскадрилья бомбардировщиков. Идет, предположительно, в наш сектор и скоро будет тут. Странно, вроде никаких налетов военными не планировалось...
Они прибавили шаг. Вскоре добрались до металлической двери, у которой дежурили двое вооруженных солдат. За ней оказалась длинная лестница, освещенная тусклыми фонарями, а в конце ее – кабинка лифта. Ольга с сомнением ступила на шаткую платформу, понимая, что та подвешена на огромной высоте. Слегка подрагивая, лифт устремился вниз. В этот момент раздались далекие уханья, все вокруг задрожало, как от толчков землетрясения, – началась бомбежка.
Лифт опускался долго. Когда он наконец замер, Ольга даже прикинуть не могла, насколько глубоко находится. Затем ее долго вели по узкому коридору. Повсюду сновали военные, которые тут же вытягивались по стойке смирно при виде адмирала. Наконец Ольгу завели в какое-то полутемное помещение, провели мимо дощатой стены, на которой она в свете тусклого фонаря успела прочесть надпись «Эстрелла». В стене была дверь, за ней оказалась лестница, которая привела их к небольшой комнате. Там за круглым столом сидели пять человек.
Ольга даже растерялась, когда сообразила, что это и есть Совет Эмери. Ведь она-то ожидала увидеть огромный зал, заполненный людьми, как это бывало на заседаниях правительства в Палатиуме, и как минимум трибуну. Только тут, конечно же, вместо чиновников в черных костюмах должна быть галдящая толпа людей в лохмотьях, потрясающая ножами и пистолетами... Ну никак не могла она так сразу отделаться от вбитых в голову стереотипов!
Присутствующие окинули ее холодными взглядами, в которых больше всего сквозило беспомощное недовольство, чем презрение. Ольга отметила, что далеко не все из них так стары, как их изобразил Диего, назвав «горсткой стариканов». Пожилыми были только двое, один из которых – адмирал Рохас. Последний указал сыну и Ольге на стоящие отдельно у стены сиденья, а сам прошел к свободному креслу у круглого стола.
– Позвольте, я сначала представлю Совет эмерийского правительства, – сказал адмирал, обращаясь к Ольге, и принялся называть по очереди всех сидящих за столом: – Возглавляет его глава правительства Карлос Варгас.
Самый старый из присутствующих седовласый господин уважительно кивнул Ольге. Та кивнула в ответ.
– Министр снабжения Армандо Суарес.
Развалившийся в кресле тучный человек лениво приподнял пухлую руку.
– Министр финансов Гаспар Герреро.
Моложавый темноволосый мужчина, на вид лет сорока, обворожительно улыбнулся и привстал.
– Главная судья София Торрес.
Женщина в строгом темном костюме не шелохнулась, на лице у нее не дрогнул ни один мускул.
– Главнокомандующий сухопутными войсками Матео Лоренсо.
Худощавый мужчина окинул Ольгу недоверчивым презрительным взглядом и отвернулся.
– Ну и я – адмирал эмерийского флота Андрес Рохас. – Адмирал поклонился. – А это Ольга Гирина, глава правительственного Центра Милосердия. Та самая.
Ольга, не зная, как себя вести, просто молча встала, гордо вскинув подбородок.
После приветствия адмирал сел и коротко обрисовал присутствующим ситуацию. По унылым и недовольным лицам эмерийцев Ольга поняла, что они уже и так в курсе происходящего, но что делать с этим, пока не знают. Сначала вся представленная компания обрушилась на Диего. Каждый высказал все, что думает о его самовольных действиях, а главное – о нежелании согласовывать их с Советом, то бишь с ними. Диего выслушал, едва не зевая. Видимо, подобные наставления случались в его жизни настолько часто, что он успел привыкнуть. Лишь один раз на его лице появилось обеспокоенное выражение, когда судья Торрес предложила отстранить Диего Рохаса от командования эскадрой и наложить на него запрет выходить в море. Да только тут же высказались другие члены Совета, которые напомнили о немалых заслугах Диего Рохаса как капитана (он, видимо, слыл отличным бойцом и командиром), а также о том, что многие предыдущие его выходки принесли Эмери немало пользы. Конечно же, не было высказано вслух то, что он является к тому же сыном самого адмирала, но Ольга была уверена, что все об этом прекрасно помнили. В общем, выказав Диего очередное, как всегда, «последнее» предупреждение, его оставили в покое и обратили наконец внимание на результат выходки адмиральского отпрыска – на Ольгу.
И тут же вспыхнул спор. Говорили большей частью о нынешнем положении Эмери и о готовящейся грасийской операции по высадке войск на остров. Однако никто не мог придумать, как в этой ситуации можно выгодно использовать привезенный Диего «козырь». Было ясно, что подобная ситуация возникла впервые.
– Позвольте мне сказать! – воскликнула Ольга, встав. – Дело в том, что мое появление здесь – недоразумение. Я добиралась сюда с одной-единственной целью – помочь больному ребенку. Это была миссия милосердия...
Она запнулась, так как все советники разом замолчали и уставились на нее. При этом вид у них был несколько удивленный, будто все это время в углу стоял неприметный комод, а теперь он вдруг заговорил.
– Мы вам позволили присутствовать здесь лишь из уважения к вашему статусу – как члену правительства Грасии, – ледяным тоном сказал глава Варгас. – Но вовсе не для того, чтобы вы тут вели проповеди.
– Да, но...
– Ваше мнение здесь никого не интересует, как и мнение вашего преступного правительства. Потому сядьте и молчите, иначе конца заседания вам придется ожидать в камере.
– Да, но... – повторила Ольга, однако Диего дернул ее за руку и усадил на место.
Советники снова заговорили, больше не глядя в ее сторону, будто ее тут и не было. Наконец кто-то из них высказал возможность шантажа правительства Грасии, и разговор потек в это русло. Теперь стали решать: если шантажировать, то что требовать взамен?
– Я предлагаю обменять ее на продовольствие, – сказал министр снабжения Суарес. – На Эмери голод. А если учесть, что в этом году грасийцы обнаружили наши западные поля и их самолеты распылили там яд, причем до того, как мы собрали урожай...
– Ага, помрем сытыми, – усмехнулся министр финансов Герреро.
– Действительно, толку нам будет от того, что на Эмери прибудет караван с едой, если следом за ним на остров высадятся войска? – вздохнул глава Варгас.
– В таком случае давайте обменяем ее на оружие, – предложил главнокомандующий Лоренсо. – Когда войска высадятся, нам пригодятся дополнительные автоматы, пулеметы, гранатометы, артиллерия... Да и боевой крейсер для нашей обороны будет весьма кстати. Не правда ли, адмирал?
– Уверен, Грасия не пойдет на это, – сухо ответил тот.
– Даже если мы станем посылать им ее по частям? – усмехнулся главнокомандующий.
У Ольги по спине пробежал холодок.
– Крейсером больше, крейсером меньше... – хмыкнула судья Торрес. – Все мы прекрасно понимаем, что, когда сюда двинется грасийский флот, из которого состоит Мурус, будет абсолютно неважно, сколько у нас кораблей, автоматов и пушек. Они втопчут нас в грязь и даже не заметят.
– И что же вы предлагаете?
– Покинуть Эмери!
Остальные встретили эту реплику с презрительными усмешками.
– Мы это уже обсуждали, София, – нервно отмахнулся глава Варгас. – И нет смысла произносить эту бессмыслицу вновь...
– Что, по-вашему, бессмысленно? – жестко возразила судья. – То, что я предлагаю спасти наш народ?
– Да, но какой ценой!
– Когда речь идет о спасении народа, цена не важна.
– И как вы себе это представляете? Даже если нам удастся погрузить все население Эмери на корабли и вывезти за кольцо Муруса... Что, кстати, нереально... Куда мы пойдем? Здесь наш дом! Нам некуда идти!
– Зато мы выживем. Здесь же всех ожидает смерть!
– Это не обсуждается, судья Торрес, – строго отрезал глава.
На какое-то время повисла тишина.
– Разрешите, я скажу? – поднялся адмирал Рохас. – Лично я считаю, что присутствие на Эмери представителя правительства Грасии принесет нам лишь несчастья.
– Можете объяснить почему? – вскинул брови глава Варгас.
– У меня плохое предчувствие...
– Ну, если мы все будем руководствоваться лишь нашими чувствами... – холодно усмехнулась судья Торрес.
– Лично я согласен с адмиралом, – вмешался командующий Лоренсо. – Она действительно нам ни к чему. Лишь обуза. Думаю, капитан Диего Рохас зря старался, чтобы ее доставить сюда. А потому я предлагаю ее просто убить.
Все умолкли и уставились на него. Ольга же метнула встревоженный взгляд на Диего.
– Вообще-то, я не это имел в виду... – заметил адмирал.
– А что же вы имели? Может быть, вы предложите ее просто отпустить? – Командующий расхохотался. – А вот лично я бы устроил самую показательную казнь за всю историю Эмери. Грасия уже много лет бомбит наш остров, жертвы исчисляются десятками тысяч. И, я думаю, наш народ заслужил такую ничтожную по сравнению со всем этим злом месть.
– Знаете, по-моему, в этом есть смысл, – задумчиво кивнула судья Торрес. – Судите сами. Слух о высадке грасийского десанта уже расползся по острову. Люди подавлены, их боевой дух подорван. Показательная казнь члена правительства Грасии сможет укрепить волю народа, и они с большим усердием встретят оккупантов!
Еще двое советников одобрительно закивали.
– Давайте поподробнее рассмотрим этот вариант, – согласился глава Варгас.
– Что все это значит?! – прокатился по комнате возмущенный крик Диего.
– Капитан Рохас, держите свои эмоции при себе, – строго сказал глава. – Вам позволили присутствовать на Совете, хотя по субординации это и не положено. Так что прошу не пренебрегать этой честью.
– Но я вовсе не для того проделал этот путь, чтобы вы ее убили!
– Для чего же вы его тогда проделали? – поднял брови глава. – Вы доставили на Эмери пленника. Так? Спасибо вам. Но теперь Совету решать, как с ним поступить.
Ольга взглянула по сторонам, но встретила лишь ледяные взгляды и прочла в них не просто безразличие к своей судьбе, а ненависть и презрение.
– Я не позволю ее убить! – Диего решительно встал.
– Повторяю, это решать не вам. Сядьте, капитан!
– Я не позволю! – повторил Диего и, сжав кулаки, направился к круглому столу. – Да я скорее сам шагну на эшафот, чем с ее головы упадет хотя бы волос!..
Однако не преодолел он и половины пути, как его тут же схватили под руки два солдата и поволокли вон.
– Нет!.. Нет, я не позволю!.. Слышите?.. Не троньте ее!..
Голос Диего смолк за закрывшейся дверью. Ольга осталась сидеть, словно приколоченная к креслу. Несмотря на то что Диего – один из пиратов, рядом с ним ей было спокойнее, она чувствовала хоть какую-то поддержку. Теперь же осталась одна – покинутая, овечка перед стаей свирепых волков.
– Продолжим, – сказал глава Варгас. – Итак, на чем мы остановились?
– На казни, – с улыбкой напомнил министр снабжения Суарес.
Ольга с ужасом вслушивалась в спокойные рассуждения Совета о том, какой казни ее лучше всего предать, и лишь далеким краем сознания понимала, что все эти жуткие подробности касаются лично ее. Повешение, отсечение головы, четвертование, расстрел, электрический стул... «Нет! Они говорят про кого угодно, только не про меня! – в панике думала она. – Я сплю! Все это не может быть реальностью!..» И тут же другая часть сознания ее одернула: «Возьми себя в руки! Если тебе и суждено умереть, пойдешь на казнь с гордо поднятой головой!» И несмотря на эту героическую мысль, Ольга почувствовала, как по щекам побежали влажные дорожки. Она быстро вытерла лицо. «Нет, я не должна рыдать! Не должна показывать свои слабости. Если мне суждено умереть... Если суждено... Если...» В глазах у нее потемнело. Советники, стол, зал, солдаты у входа, все куда-то поплыло, растворилось, понеслось прочь. И в следующий миг она рухнула на пол...
– Все в порядке. Она очнулась, – услышала Ольга голос, словно издалека.
Она распахнула глаза. Над ней нависали какие-то люди. Она попыталась приподняться, но головокружение тут же нахлынуло новой волной. Наконец ей удалось сесть. Окружающая действительность перестала ускользать и медленно заняла привычное место. Она уже была не в зале Совета, а в какой-то маленькой комнатке со светлыми стенами, и лежала на чем-то твердом. Среди присутствующих она сразу же узнала Диего. Остальные люди в белых халатах были, по всей видимости, медиками.
– Ну ты меня и напугала... – улыбнулся Диего.
Ольга перехватила его взгляд и с ужасом осознала, что блузка у нее на груди расстегнута – не так чтобы слишком, но все же... Она, покраснев, быстро застегнула пуговицы по самое горло.
– Чего же вы переживали, Диего? – холодно сказала Ольга, подчеркнув это «вы». – Боялись, что не дотяну до публичной казни?
И она тут же нахмурилась при воспоминании обстоятельств своего обморока. Диего при этих словах тоже помрачнел.
– Казни не будет, – с уверенностью сказал он.
– Да? А как же ваш Совет? Разве не он принимает решения?
– Отцу... ну, то есть адмиралу Рохасу, удалось убедить их для начала использовать шантаж. Ну а если не сработает... Клянусь, я что-нибудь придумаю!
Ольга взглянула в его пылающие глаза и подумала: «Мне бы такую уверенность...» На самом деле обстоятельства складывались хуже некуда.
– И когда начнется этот самый шантаж?
– Прямо сейчас. – Диего выпрямился. – Тебя... то есть вас, сопроводят.
– Ну что ж... – Ольга встала с медицинской кушетки и поправила на себе одежду. – Раз так, пойдемте!
В коридоре ее ожидали несколько военных, и среди них ей бросились в глаза серебристые погоны главнокомандующего Лоренсо.
– Следуйте за мной, – сказал он все тем же неизменно холодным тоном и, даже не взглянув на Ольгу, зашагал по коридору.
Они пришли в небольшую комнату, уставленную какой-то древней на вид аппаратурой. Одна стена была завешена белой простыней, у которой стояло кресло, а перед ним – видеокамера. Лоренсо молча указал Ольге на кресло. Она присела на краешек с такой опаской, будто садилась на электрический стул.
– Что я должна делать? – спросила она.
Никто не ответил. На нее вообще не обращали внимания, словно она была частью интерьера. С таким же успехом задать вопрос могло само кресло. Главнокомандующий совершенно не скрывал своего презрения к ней, и Ольга поняла, что он еще и сдерживается. В каждом его движении читалось, что он вот-вот сорвется и придушит ее голыми руками. «С этим человеком ни в коем случае нельзя оставаться один на один, – подумала Ольга. – Впрочем, не только он себя так ведет. Но откуда такая ненависть? Что плохого сделала всем этим людям лично я?»
– Сядь ровно! – рявкнул Лоренсо, и Ольга вжалась в спинку кресла.
Позади нее в угрожающих позах стали два бойца с автоматами. Лоренсо дал сигнал стоявшему у камеры оператору.
– А если я откажусь говорить? – осторожно поинтересовалась Ольга.
– Ты можешь говорить все, что тебе вздумается. Нам важен лишь сам факт твоего присутствия здесь, – презрительно скривился главнокомандующий. – А еще лучше молись своему Яину, чтобы ваше вшивое правительство послушалось и отсрочило высадку войск на Эмери. Иначе я собственными руками приведу приговор в исполнение.
Ольга ни на миг не усомнилась, что он выполнит угрозу.
– Итак, поехали!..
Оператор склонился над камерой, та зажужжала.
«Многонеуважаемые правители мерзостной Грасии, – сказал Лоренсо, войдя в поле зрение камеры. – Я, главнокомандующий эмерийскими сухопутными войсками Матео Лоренсо, заявляю, что в наших руках находится представитель вашего правительства Ольга Гирина. Можете удостовериться, что она все еще цела и невредима...»
Оператор направил камеру Ольге в лицо. Та опустила голову, но Лоренсо грубо приподнял ее за подбородок.
«В общем, слушайте наши требования. Если хотя бы один корабль Грасии приблизится к Эмери, мы за себя не ручаемся. Вы получите вашу сестру милосердия по кусочкам. Конец связи!»
Оператор выключил камеру. Лоренсо отшвырнул подбородок Ольги, словно противное насекомое, и зашагал к выходу, бросив на ходу: «Увести!» К ней тут же подошел бородатый военный и ткнул ее стволом автомата, мол, вставай. Она поднялась. Солдат указал стволом на дверь. Она вышла в коридор.
К ней тут же подбежал Диего, но замер в нерешительности. Вид у Ольги был такой, словно она перенесла пытку.
– Погоди, – бросил он солдату и, взяв ее за локоть, отвел в сторону. – Ну, как ты?
Она отвернулась – больше для того, чтобы он не видел слез. Ей хотелось быть стойкой и твердой, однако рыдания так и рвались из груди.
– Не переживай ты так...
– Не переживать? – вскричала она, яростно взглянув на него. – Вы вообще понимаете, что сейчас произошло? О Милосердный Яин, мной шантажируют всю Грасию! Страну, которая возложила на меня такую ответственность – поставила во главе Центра Милосердия. Я подвела всех!.. Но что же я такого преступного сделала? Попыталась помочь умирающему ребенку? – От этого воспоминания лицо Ольги еще больше исказила злоба. – Это все вы, Диего! Вы виноваты во всем! Именно вы обманом заманили меня сюда!..
– Прости, Ольга, что втянул тебя в это. – Она впервые видела его таким растерянным и даже жалким. – Но пойми и ты меня... Я был в отчаянии! Я не видел иных способов, как спасти свой народ. И не знал, к чему это приведет...
Ольга быстро стерла слезы с щек и, гордо вскинув подбородок, пошла к ожидающему ее конвоиру.
– Вам было приказано меня увести? Так ведите!
И больше не взглянув на Диего, она пошла по коридору.
Едва Ольга переступила порог камеры, в которой держали ее команду, к ней сразу же бросился обеспокоенный капитан Уилкс.
– Детка, с тобой все в порядке? Что они с тобой сделали? У тебя такой вид...
Но Ольга, не говоря ни слова, упала на нары и разрыдалась. Мишель присела рядом и нежно погладила ее растрепавшиеся светлые волосы. От этого прикосновения Ольга вздрогнула. Она тут же встала, быстро вытерла слезы и уже стыдилась, что дала волю чувствам, да еще и при всех. Нет, только не при команде! Она их лидер и должна оставаться им до конца, что бы ни произошло. Если паникует командир, чего ждать от команды? Она должна вдохновлять своих людей, а не наоборот. К тому же она официальное лицо, человек, который теперь представляет всю Грасию на этом враждебном острове. Так что нечего распускать нюни! Она обязана быть сильной!
Окончательно успокоившись, Ольга честно и подробно рассказала своим нетерпеливым друзьям, что с ней произошло.
– Ну, не так уж все и плохо, дорогая, – заметил капитан Уилкс. – Правительство Грасии, получив такое послание, вряд ли оставит тебя, да и нас вместе с тобой, погибнуть в этом пиратском логове. Думаю, их угрозы казни так и останутся лишь обещаниями. Наверняка это был блеф, чтобы напугать тебя...
– Да при чем здесь казнь! – вскричала Ольга и отвернулась, почувствовав, что слезы снова готовы вырваться наружу. – Да я тысячу раз готова погибнуть, лишь бы не переживать этот позор!
– Ладно, Ольга, оставь. Что случилось, то случилось, – махнула рукой Мишель. – Ты ведь не могла знать, отправляясь сюда, что это ловушка. Ты ведь не нарочно.
– Нарочно или нет, но теперь я предатель своей страны!
– Слушай, а тут довольно мило. Жаль, конечно, что окошек нет... – сказала Мишель, безуспешно пытаясь ее подбодрить. Она прошлась по камере, рассматривая голые, покрытые пятнами плесени стены, и, видимо, не обнаружив иных достоинств, прибавила: – Зато тут раздельные кровати! Чур, я сплю на верхнем ярусе!
– Это нары, а не кровати, – сказал Нико, постучав костяшками пальцев по доскам своего лежбища.
– Ну и что, – ответила Мишель. – На самом деле я ожидала, что нас запрут в какой-нибудь пещере вроде тех, что мы видели по пути сюда. А тут довольно милая камерка. Оля, ты видела их подземные города? Это же просто ужас! Как они в них живут? Эти переходы, тоннели, лестницы – будто в склепе...
Ольга не видела. Когда ее вели в эту подземную тюрьму, она ничего вокруг себя не замечала. Она не могла ни о чем другом думать, кроме как о нынешнем положении и как из него выпутаться. И ответ ей на ум приходил лишь один: никак!
Заскрежетал замок. Дверь со скрипом распахнулась, и в камеру вошел мальчик, на вид лет двенадцати. В руках он держал большущую кастрюлю. Капитан Уилкс хотел было ему помочь, но тот гордо уклонился и кое-как водрузил свою ношу на привинченный к стене небольшой металлический столик.
– Гляди-ка, а они не собираются морить нас голодом. – Нико вскочил с нар и приподнял крышку кастрюли. – Очень даже неплохо... Спасибо, дружище! Тебя хоть как зовут-то?
Однако, едва он обратился к мальчику, все еще мнущемуся у дверей и с любопытством их рассматривающему, тот быстро повернулся и исчез. Только клацнул замок.
– Что ж, первый контакт не состоялся, – вздохнул Нико. – Ну что, кто голоден?
Никто не шелохнулся. Помощник капитана пожал плечами, запустил руку под крышку и, вынув из кастрюли яблоко, с наслаждением впился в него зубами.
12 дней до возвращения
Мучительно потянулись дни ожидания. Поначалу Ольга каждое мгновение ждала хороших вестей и очень боялась услышать плохие. Но уже спустя сутки готова была что угодно отдать хоть за какие-нибудь новости. Но их не было: ни плохих, ни хороших. Совет Эмери молчал, и Ольга могла лишь строить догадки, как отреагировало правительство Грасии на шантаж. Ощущение складывалось такое, словно про них вообще забыли. «Даже этот обманщик не показывается, – с досадой думала Ольга. – Ну и плевать! Пусть катится на все четыре стороны!..»
– Слушай, Оль, а ты ему вообще веришь? – как-то спросила Мишель.
– Кому? – переспросила та, хотя прекрасно поняла, о ком идет речь.
– Ну, Диего. Ты веришь тому, что он рассказывал об Эмери, о политике правительства Грасии и ялгах?
– Не знаю. – Голос Ольги мигом похолодел. Ее разбирала злость при каждом упоминании об этом, как его справедливо называл капитан Уилкс, «лживом пирате».
– По-моему, если все это правда... Это ужасно!
– По мне, так все это неважно, – подумав, ответила Ольга. – Даже если Грасия действительно собирается высадить войска на Эмери, значит, есть на то причины. И поделом будет этим пиратам! Честно говоря, я многое бы отдала, лишь бы вырваться с этого острова. И вовсе не чтобы спасти свою жизнь, а чтобы развязать руки нашим войскам, которые, возможно, не атакуют лишь потому, что мы здесь.
– Я тебе удивляюсь, детка, – воскликнул капитан Уилкс. – От тебя ли я слышу такие речи? Я всегда знал тебя как едва ли не самого милосердного человека на земле.
– Милосердие? – в отчаянии вскричала Ольга. – Разве достойны милосердия люди, которые могут в качестве приманки использовать ребенка? Как он мог так поступить? Я же ему верила!
– А, так вот в ком все дело... – многозначительно улыбнулась Мишель.
Ольга сердито взглянула на нее и, перехватив насмешливый взгляд медсестры, отвернулась.
Единственный человек извне, который бывал в их тюрьме, – мальчик, приносивший продукты. Да только и от него не удалось добиться никаких вестей. Он ставил на стол очередную полную еды кастрюлю, забирал пустую и, не произнося ни слова, поспешно уходил. Настойчивые попытки Нико наладить с ним контакт так и не давали результата. Помощник капитана всячески пытался разговорить пацана, но не смог узнать даже его имени. Единственной фразой, сказанной мальчиком за все это время стала: «Позову охрану!» – когда Нико попытался удержать его за руку. И все же последний не сдавался и продолжал попытки разговорить мальчугана.
– Да оставь ты малыша в покое, – говорил капитан Уилкс. – Быть может, родители-варвары сожгут его на костре, если он скажет тебе хоть слово?
Но, видимо, от скуки настойчивость Нико с каждым приходом эмерийского паренька только усиливалась.
Как-то он заметил, что Мишель печально рассматривает пачку открыток с видами города Магнуса.
– Ого! Откуда они у тебя?
– Нашла в самолете. При обыске не отобрали, – ответила она и вздохнула, не отрывая от картинок печального взгляда. – Кажется, что все это было невероятно давно, будто в прошлой жизни. Гляди… – Она показала изображение напоминающего огромную пивную банку небоскреба. – Это «Амикус» – бизнес-центр. Там на первом этаже такой крутой ресторан... А вот вокзал в пассажирском порту «Меридиес». Там в подвале есть клевый кабачок... О, а на этой набережной я как-то оттягивалась с аквабайкерами...
– Не сомневаюсь, что ты знаешь все тусовые места Магнуса. – Нико взглянул на часы. – Дорогуша, можешь мне одолжить эти открытки ненадолго?
Мишель взглянула на него так, словно он собрался лишить ее последней радости в жизни.
– Ненадолго. – Нико высвободил пачку открыток из пальчиков медсестры, после чего разложил их веером на столе.
В этот момент клацнул замок и в камеру вошел знакомый мальчуган с кастрюлей в руках. Подойдя же к столу, чтобы водрузить на него свою ношу, он замер, раскрыв от удивления рот.
– Нравится? – подмигнул Нико.
Тот кивнул и снова уставился на фотографии пляжей и небоскребов. Вдруг снаружи раздался какой-то шум. Мальчик вздрогнул, с опаской покосился на дверь, бросил на стол кастрюлю с едой и, схватив пустую, убежал.
– Ну, какой-никакой, а уже прогресс! – самодовольно воскликнул Нико, возвращая открытки медсестре.
– Не понимаю, для чего тебе сдался этот пацан? – хмыкнул капитан Уилкс.
– Ну, мало ли... Все-таки местный житель.
Похоже, Нико сам понятия не имел, чем может быть полезно расположение двенадцатилетнего оборванца. Хотя и не признал, что занимается этим лишь от скуки. Впрочем, его трюк с открытками сработал. Когда паренек пришел в следующий раз и Нико по обыкновению спросил, как его зовут, тот задержался у двери, подумал и ответил: «Бенито». Правда, сразу после этого он поспешно скрылся за дверью, а во время следующего визита молчал и выглядел таким смущенным, словно выболтал военную тайну. Несмотря на это, Нико ходил такой гордый, как если бы выиграл морское сражение. И все же, похоже, сражение за расположение мальчика он действительно выиграл. Как-то Бенито пришел раньше обычного. Поставив принесенную провизию и с опаской косясь на дверь, он вдруг приблизился к Нико и шепотом спросил:
– Можно еще раз посмотреть картинки?
– Конечно, – ответил тот, кивнув Мишель.
Та достала из сумочки открытки.
Бенито долго и внимательно рассматривал каждую, а потом спросил, указав пальцем в стену:
– Значит, вы и правда приплыли оттуда?
– Правда.
В глазах паренька возникло столько благоговейного уважения, словно Нико признался, что он воплощение Милосердного Яина.
– Когда я вырасту, я тоже стану путешественником и побываю на всех-всех островах Грасии, а может, даже мира! – несколько неуверенно заявил мальчуган и, помрачнев, добавил: – Правда, папа говорит, что я должен стать как он...
– А кто твой папа? – поинтересовалась Ольга.
– Воин! – гордо ответил Бенито. – Ведь это я только сейчас работаю пастухом и выполняю прочую мелкую работу. Потому что другого еще не умею. Но когда-нибудь я тоже стану воином!
– А как же путешествия?
– Ну... и путешественником тоже. Ведь когда война кончится, воины будут больше не нужны. Да?
У Ольги сжалось сердце. «Когда кончится война» – это было сказано с такой наивной уверенностью... Небось уже не одно поколение таких вот детей было уверено, что скоро наступит мир. А потом они вырастают и занимают свое место в этой кровавой машине – становятся копиями своих родителей и больше не говорят о мире, а лишь сеют смерть.
Бенито вернулся к просмотру картинок.
– А правда, что есть люди с черной кожей? – спросил он.
– Правда, – ответила она.
– О!.. А правда, что бывают животные с такой вот длинной шеей? – Он поднял руку и встал на носочки.
– Правда.
– А правда, что...
И вопросы посыпались один за другим, будто сдерживаемая все это время любознательность хлынула из него потоком. Он спрашивал, но прежде чем Ольга давала ответ, задавал следующий вопрос. В итоге она успевала лишь кивать.
– Правда, что в вашем мире есть города такие огромные, до самого горизонта? Учитель показывал нам картинки в книжке на уроке географии... А правда, что бывают дома выше облаков? Вот это да! Даже не верится!.. А правда, что на некоторых островах миллионы машин и все они движутся бесконечным потоком, словно реки? Говорят, у нас так тоже было, когда я еще не родился... А правда, что... – Вдруг мальчик понизил голос до шепота, придвинулся поближе и спросил так, что Ольга едва услышала: – А правда, что в вашем мире все люди счастливы, справедливы и никто никого не убивает?
Ольга хотела было кивнуть, но вдруг задумалась. Правда ли это? Если бы ей задали этот вопрос до того дня, когда она решилась отправиться на Эмери, она б несомненно ответила «да». Но теперь...
Бенито ушел от них счастливый. С той поры он больше не молчал, наоборот – теперь болтал без умолку. Они узнали, что основная его обязанность в эмерийском обществе – пасти коров. Носить же еду заключенным ему поручили так, в нагрузку. Паренек неохотно отвечал на вопросы об Эмери, видимо, опасался сболтнуть чего-нибудь лишнего, зато очень интересовался всем, что находится там, за океаном. Ольга, которую он почему-то избрал в качестве основного собеседника, рассказывала ему все, что знала. С каждым его приходом их отношения становились все более приятельскими, и Ольга даже поймала себя на мысли, что привязывается к этому мальчику. А однажды Бенито неожиданно абсолютно искренне назвал ее своим другом.
9 дней до возвращения
Дверь камеры внезапно распахнулась. Сидящий на кровати Бенито тут же подскочил, метнулся к двери и буквально врезался в возникшего на пороге человека.
– О, Диего, дружище! Какими судьбами? – воскликнул Нико, не вставая с нар. – Давненько тебя не было видно.
– Меня только что освободили из-под стражи, – ответил эмериец. – Подонок Лоренсо настоял на аресте. Говорит, за неподобающее поведение на Совете.
Когда Ольга услышала этот голос, в первый миг едва не бросилась вошедшему на шею – так сильно она ждала вестей снаружи. Однако вовремя вспомнила все гнусные поступки этого человека и причины того, почему они оказались в камере. От радости не осталось и следа.
– Вы что-то хотели, господин пират? – ледяным тоном спросила она, даже не взглянув на Диего. – Или просто зашли проведать своих узников?
– Конечно же, я весьма соскучился по вашему обществу, дорогуша. – Диего с улыбкой поклонился, не сводя с нее глаз. – Но привело меня сюда важное дело.
– Да ну? – Ольга метнула в него колючий взгляд. – И какое же? Решили сообщить, что лично отрубите наши головы?
– Напротив, я пришел ваши головы спасти. Я хочу вам помочь.
– Так же, как вы помогали нам до этого? А мы-то уж, наивные, решили, что этим ваша помощь ограничится. – Ольга обвела широким жестом камеру.
– Вы же знаете, я этого не хотел.
– Правда? А чего же вы хотели?
– Я лишь желал помочь своему острову! Своему народу!
– Голова представителя правительства Грасии, катящаяся по ступенькам эшафота и тем самым поднимающая моральный дух эмерийских бойцов. Отличная помощь! Браво, Диего!
– Если бы я знал, что так все может обернуться, ни за что бы не привел вас на Эмери.
– Значит, вы уже жалеете, что заманили нас сюда? – Ольга искоса испытывающе взглянула на эмерийца.
– Да... То есть нет... – смутился Диего. – Просто, на мой взгляд, Совет мог принять на ваш счет иное, более верное решение.
– Он еще и не жалеет! – фыркнула Ольга и снова отвернулась.
– Я не говорил, что... Я хотел сказать... – Диего вконец растерялся и разозлился. – Знаешь что?.. Если ты о том, жалею ли я, что привел вас сюда? Нет, не жалею! Это не твой дом и народ собираются уничтожить, потому тебе не понять моих мотивов. А вот о том, что ваши жизни оказались в опасности, я искренне сожалею.
Но, увидев, что Ольга даже не смотрит на него, Диего махнул рукой и, выпалив: «Да ну вас к Соршу!» – развернулся к двери. Заметив это, Ольга тут же повернулась, словно хотела остановить его, но вместо этого лишь обиженно бросила ему в спину:
– Иди-иди! Можешь вообще больше не приходить, грязный пират!
– Ладно, перестань, детка, – вмешался капитан Уилкс, понимая, что разговор перешел в стадию выяснения личных отношений. – Пусть скажет, что хотел, коли пришел. Какие-то новости из Грасии, Диего? Плохие или хорошие?
Тот окинул всех быстрым взглядом и опустил глаза.
– О нет!.. – вскрикнула Мишель, закрыв лицо руками.
– В том-то и проблема, что никаких новостей нет, – вздохнул Диего. – Ни хороших, ни плохих. И наш Совет это очень беспокоит. Если так пойдет и дальше...
– Как? Правительство Грасии не могло не отреагировать! – воскликнул капитан Уилкс. – Быть может, они не получили ваше послание?
– Все получили. Их советник по международным отношениям дала официальный ответ, что сообщение принято и они решат, как с этим быть. Однако с тех пор никаких известий. Прошло уже четыре дня. Совет даже сделал попытку повторить угрозу. Тишина!
– Но как такое могло случиться? Ведь если правительство не отреагирует на шантаж, население Грасии возмутит такое поведение... – начала Ольга и тут же вспомнила, что далеко не все, что знает правительство, узнает общественность.
– Более того, – продолжал Диего, – наша разведка докладывает, что началась подготовка к высадке на Эмери. С Пасео на крейсеры Муруса переправляют морскую пехоту. Похоже, они готовы пожертвовать вами. Впрочем, я не удивлен. Ведь они уже пытались сбить вас над Мурусом.
– Значит, нам все-таки суждено умереть. – Мишель смотрела на него широко распахнутыми влажными глазами.
– Ничего это не значит! – разозлился Диего. – Я хочу вам кое-что показать. Подойдите сюда.
Он присел у стола, достал лист бумаги и что-то быстро написал.
– Я составил текст прошения для правительства Грасии от твоего лица, Ольга, и хочу, чтобы ты его добровольно прочла перед видеокамерой. Быть может, они тебя все-таки выслушают.
– Я не буду ничего читать! – тут же выпалила Ольга.
– Пойми же, на Эмери сотни тысяч жителей, среди них много детей и женщин...
– И вы мне еще будете говорить о детях? Вы, кто использовал ребенка в качестве приманки?..
– Да взгляни же ты на бумагу! – потеряв терпение, прорычал Диего.
– Детка, правда, взгляни, – попросил капитан Уилкс.
Ольга, не меняя гордого и независимого выражения на лице, все-таки посмотрела на листок и, к своему удивлению, вместо обещанного послания прочла надпись: «Не подавайте вида. Нас прослушивают. В камере стоит жучок».
Вслух же Диего сказал:
– Я пришел предупредить, что Совет Эмери согласен ждать еще максимум сутки. Если за это время ситуация не изменится, готовьтесь к худшему. Подумайте хорошенько.
На листке же написал: «Если за это время вы не исчезнете с Эмери, вам конец!»
– Но как же мы отсюда... – начала Мишель, прочитав последнюю надпись, но Ольга вовремя одернула ее.
– Что ж... Значит, покоримся судьбе, – сказала она. – Я не стану читать никаких посланий!
Сама же взяла ручку и написала вопрос, который едва не сорвался с губ медсестры: «Но как мы выберемся отсюда?»
«Есть те, кто поможет, – ответил на бумаге Диего. – Позже узнаете. Будьте готовы завтра утром».
Потом, подумав, быстро добавил: «И будьте поосторожнее с Бенито!»
Ольга удивленно взглянула на него.
– В общем, я советую тебе подумать и завтра дать ответ, – сказал Диего и направился к двери. – Помни, терпение у Совета – небезграничное.
И он вышел. Клацнул замок.
– А вдруг все это... – воскликнула Мишель, но тут же заткнулась, перехватив суровые взгляды.
Нико подошел к столу, перечитал записи:
– Да уж, текст послания впечатляет! Взгляните только, какие пафосные фразы!
И написал: «Ну, что вы об этом думаете?»
«Вдруг это очередная ловушка? – дрожащей рукой нацарапала Мишель. – Может, нас снова хотят обмануть?»
И от этих слов она содрогнулась.
– Не знаю, не знаю... – покачал головой капитан Уилкс и, задумчиво почесав в бороде, дописал: «В любом случае выбора у нас нет!»
8 дней до возвращения
О том, что наступило утро, в этой подземной тюрьме можно было судить лишь по топоту и голосам за дверью – утренняя смена караула. Затем пришел Бенито, принес еду, как обычно, посидел, порасспрашивал их о «заморских мирах». Ольга говорила с ним как ни в чем не бывало, но постоянно думала о предостережении Диего. Почему он это написал? Она вслушивалась в каждый вопрос мальчика, обдумывала каждое его слово, но так и не уловила ничего необычного и чего-либо такого, что как-то могло ухудшить их и без того отвратительное положение.
Когда Бенито ушел, они быстро собрались, благо все, что они имели, в основном было на них самих, и принялись ждать, сами не зная чего. Даже Зоала выбрался из своего укрытия – дальнего угла на верхних нарах. Все это время он почти не показывался на глаза и молчал, видимо, считая, что все еще жив лишь по какому-то временному недоразумению. Наверное, он уже жалел, что ввязался в эту авантюру. «И все же я должен был попытаться», – без особого энтузиазма подбадривал он себя, хотя теперь понимал, что вместо Алмазного Дворца может найти здесь лишь мучительную смерть.
Не прошло и получаса после подъема, как дверь распахнулась и в комнату вошел Диего. Небрежно поздоровавшись, он спросил:
– Ну, каково твое решение?
– Мы тут посовещались, – с трудом сдерживая волнение, ответила Ольга, – я согласна и прочту перед камерой все, что вы написали.
– Вот и отлично. Рад, что ты благоразумна. – Говоря это, он подошел к кровати Мишель и откинул подушку.
– Что вы... – начала возмущенно медсестра, однако Диего приложил палец к губам.
– Думаю, в Совете будут рады услышать твое решение, – сказал он, откидывая и матрас. Под ним оказался небольшой диктофон. – Что ж, пойду доложу главе!
Диего жестом указал на дверь – мол, выбирайтесь, и как можно тише. Когда они вышли, он осторожно положил диктофон на стол и нажал кнопку воспроизведения. Из динамика раздался голос Нико:
– Да уж, текст послания впечатляет! Взгляните только, какие пафосные фразы!
– Не знаю, не знаю... – Это был капитан Уилкс.
Ольга хотела было спросить, что все это значит, как вдруг поняла. Это запись их вчерашнего разговора. Диего вышел из камеры, прикрыл дверь и запер на засов.
– Ты что, нас записывал? Всю ночь? – поразилась Ольга.
– Пусть теперь слушают. Так они будут думать, что вы все еще в камере, – шепотом объяснил он. – То, что вы исчезли, они поймут не раньше полудня, когда Бенито снова понесет вам поесть.
– Почему нам не сказал, что подкинул диктофон? – возмутилась Ольга.
– Не хотел, чтобы запись получилась неестественной. А теперь идите за мной.
Мишель сделала пару шагов и споткнулась о распростертое на полу тело охранника. Она едва не вскрикнула, но Нико вовремя сдавил ей рот ладонью. Охранник что-то пролепетал, повернулся на другой бок и захрапел. В одной руке он сжимал наполовину пустую бутылку.
– Санчо всегда был слаб на алкоголь, – пояснил Диего. – Потому-то его и поставили сегодня в наряд. Поразительная способность мгновенно напиваться с пары глотков.
Они пошли не тем путем, каким их когда-то сюда привели. Сначала долго петляли по пустынным коридорам. Когда мимо проходили солдаты, поспешно прятались за угол. Наконец они вошли в небольшую комнатку, похоже, раздевалку. Диего распахнул несколько шкафчиков.
– Переодевайтесь!
Нико взял в руки сине-голубую камуфлированную форму, какие носили все эмерийские военные, приложил к груди – в самый раз.
– Угадал. Эта твоя, приятель, – кивнул Диего.
Видимо, их побег тщательно готовили, раз подобрали даже размеры одежды. Нико быстро облачился в новое одеяние. Свою прежнюю одежку запихнул в вещмешок, закинул его за спину, надел каску.
– Повстречайтесь вы мне в таком виде раньше, я немедленно бы вас пристрелил, – процедил сквозь зубы капитан Уилкс, окинув его презрительным взглядом.
Действительно, в сочетании с эмерийскими чертами лица форма сделала из Нико типичного пирата.
– Увы, но и вам придется надеть то же самое, – усмехнулся тот. – Так что смотрите не застрелитесь случайно.
– Мне?.. – опешил капитан Уилкс. – Да ни за что на свете!
– Сейчас не время для идеологических споров, – вмешался Диего. – Или вы, капитан, наденете форму, или возвращайтесь обратно в камеру. Ну?.. Вот и отлично!..
Тут Диего заметил, что Ольга и Мишель до сих пор со смущением мнут в руках свои наряды.
– А вы, милашки, чего стали? Давайте скорее, время не терпит. Ах да... Ладно, мы с ребятами отвернемся... О великий Сорш!
Диего вдруг, забыв об осторожности, разразился хохотом. Ольга взглянула на объект его веселья и тоже с трудом сдержала улыбку. Посреди комнаты стоял растерянный Зоала. Из-за его худобы эмерийская форма, несмотря на подгонку размера, висела на нем, словно на вешалке, а выражение лица под огромной каской было как у пацифиста, которого заставили мучить котят.
– Да уж, когда еще доведется увидеть ялга в эмерийской амуниции! – воскликнул Диего. – Итак, все готовы? Свое тряпье, кто еще не догадался этого сделать, можете убрать в заплечные вещмешки. Оно вам еще пригодится. Что значит куда? Где, по-вашему, еще может находиться заплечный мешок? Конечно же, за плечами! Ага, именно там... Мишель, детка, перестань трясти эту штуку. Это называется каска, и надевается она на голову. Правильно, вот так...
Диего тоже переоделся, судя по знакам отличия, в форму какого-то младшего чина. Потом распахнул еще один шкафчик. В нем оказалось оружие.
– Вот это да! – обрадовался Нико.
– Не обольщайся. Автоматы не заряжены, – усмехнулся Диего. И тут же серьезно добавил: – Даже и не думай! Если я пытаюсь вас спасти, это еще не значит, что ценой жизни своих соотечественников. Ни один эмериец не должен пострадать во время вашего побега! Всем ясно?.. Ладно. Теперь ступайте за мной и старайтесь идти в ногу. Видели, как ходят наши патрули?.. Ша-а-агом марш!
И Диего распахнул дверь.
Едва они вышли в коридор, навстречу им показался патруль. Диего по-приятельски махнул идущему впереди офицеру и как ни в чем не бывало провел свою ошарашенную колонну мимо.
Дальше их путь лежал, как догадалась Ольга, через жилые районы Эмери. Она вспомнила возмущения Мишель по этому поводу и поняла, что воочию все выглядит еще ужаснее. Вдоль длинной освещенной тусклыми фонарями бесформенной пещеры тянулись вырубленные прямо в породе жилища. Чаще всего они представляли собой лишь завешанные тряпками дыры-двери и дыры-окошки. Во многих «окнах», к удивлению Ольги, светились электрические лампочки. «Неужели в этих норах живут люди? – поразилась она. – Причем живут годами!» Воздух в пещерах был настолько сперт, что было трудно дышать, а от сырости, казалось, форма промокнет насквозь. С потолка время от времени срывались капли, набухающие на сталактитах. Кое-где в тех местах стояли ржавые тазы и кастрюли, видимо, для сбора воды. Иногда по пути встречались гражданские люди: худые, изможденные, в лохмотьях, они угрюмо брели, еле волоча ноги. Несколько раз Диего повернул в примыкающие к тоннелю коридоры, которые ничем не отличались от предыдущих. Это походило на улицы города, только подземного. «Диего говорил о сотнях тысяч населения, – подумала Ольга. – Какого ж размера этот город?»
Наконец они вышли к дверям лифта, у которого дежурили двое солдат и офицер.
– Главное – не волнуйтесь. Это формальная проверка, – шепнул Диего беглецам.
– Куда командированы? – спросил дежурный офицер и бросил недовольный взгляд на протянутый Диего пропуск. – Та-а-ак... Что у нас тут?..
– Команда разбора завала после бомбежки, – отрапортовал Диего.
– Кто направил?
– Полковник Эррера, – раздраженно ответил Диего. – Там же все написано! Ну так можно пройти?..
– Не «можно», а «разрешите»! – рявкнул офицер.
Он был явно в плохом настроении и решил сорвать зло на них.
– Значит, для разбора завала, говорите... – Офицер прошелся вдоль вытянувшихся по стойке смирно липовых солдат и остановился напротив побледневшей Мишель. – Сильная же у тебя бригада, сержант!
– Какую дали, господин лейтенант.
Офицер еще раз прошелся вдоль строя и наконец вернул пропуск.
– Ладно, проходите, – проворчал он.
Дверцы лифта разъехались. Диего зашагал, на ходу вскинув руку к виску, видимо, в эмерийском воинском приветствии. Остальные последовали его примеру. Они почти уже вошли в лифт, когда позади снова раздался окрик офицера:
– Рядовой, стоять!
Они обернулись.
– Рядовой, а вас что, воинское приветствие отдавать не научили?
Ольга остолбенела – офицер обращался к Зоале.
– А ну, пройдите-ка еще раз, да как положено – строевым шагом! – приказал офицер.
Зоала растерянно смотрел по сторонам.
– Эй, рядовой! – прокричал офицер. – Мне что, сто раз повторять?
Диего ткнул в бок буквально парализованного Зоалу. Тот на негнущихся ногах вернулся назад и пошел, дрожа от напряжения, неуклюже копируя военную походку. Когда, проходя мимо офицера, он поднял руку в пародии на эмерийское воинское приветствие, офицер аж побагровел от злости.
– Это что, по-твоему, строевой шаг? – взревел он. – А ну, на исходную!
Зоала покорно поплелся обратно. Диего нервно взглянул на часы и кивнул Ольге: «Не переживай, все будет в порядке. Успеем».
Они не знали, что в это самое время в караульном помещении гауптвахты молоденький караульный, откинувшись на спинку стула и сдвинув на лоб наушники, лениво слушал, что происходит в камере с задержанными грасийцами. И вдруг он насторожился:
– У меня, похоже, дежавю!
– Ты о чем, Ромеро? – К нему подошел пожилой капитан.
– Я вчера вечером сидел на прослушке и, уверен, все это уже слышал.
– Не ошибаешься?
– У меня отличная память, – ответил солдат. – Запоминаю все на лету. Вот, послушайте сами.
Солдат прибавил громкость.
– Слышите, мужик говорит? Сейчас женщина ему ответит, что он не прав.
Едва в динамиках умолк голос Нико, раздался возглас Ольги: «Не могу с вами согласиться!»
– Видите! – Солдат гордо выпрямился. – А сейчас она ему ответит...
– Довольно. Молодец. – Капитан задумчиво почесал под кепкой. – Может, конечно, совпадение... И все же, Ромеро, позвони-ка караульному, что дежурит у их камеры. Пусть заглянет, проверит, что и как.
– Не отвечает! – испуганно воскликнул солдат, вешая трубку.
– О Сорш! – вскричал капитан. – Срочно докладывай в штаб!
Спустя несколько минут к камере уже лично спешил главнокомандующий Лоренсо в сопровождении трех высших офицеров и десятка солдат. Увидев распростертого у двери камеры пьяного караульного, он бросил на ходу: «Скотина!» – и, перепрыгнув через тело, ворвался в камеру. Он замер на пороге, глядя в пустоту.
– Что за... – промолвил он, прислушиваясь к голосам, и тут заметил источник звука. – Проклятье!
Схватив со стола диктофон, он запустил его в стену. Голоса умолкли.
– Тревога! – завопил Лоренсо. – Срочно поднимайте наряд!
А в это время Зоала продолжал ходить строевым шагом мимо недовольного караульного офицера.
– Сорш всемогущий, кто сегодня поставил это чучело в караул? – тихо посетовал Диего.
– Может, ему взятку дать? – шепнула Ольга.
– Скажешь тоже, взятку... За взятку эта уставная морда нас точно запрет на гауптвахте.
– А чего же он от нас хочет?
– Да ничего! Он просто мозги нам парит. От скуки!
Зоала между тем заходил на неизвестно какой уже по счету круг.
– Да ты что, рядовой, издеваешься? – видимо, насытившись зрелищем, сказал наконец офицер и вплотную подошел к Зоале. – Что-то мне рожа твоя не нравится. У тебя, случаем, ялгов в роду не было?
Он приподнял на Зоале каску. Тот молчал, моргая от заливающих глаза крупных капель пота.
В этот момент неподалеку запела сирена. Одновременно с ней затрещал висящий на стене у лифта телефон. Ольга и Диего встревоженно переглянулись.
– Что там? – спросил офицер, когда один из солдат снял трубку.
– Вас вызывает старший смены. Говорит, что-то срочное...
– Скажи, что сейчас подойду. – И он снова повернулся к перепуганному Зоале. – Слушай, а ты, случаем, не ялг?
– Так точно! Ялг! – честно отрапортовал Зоала.
Ольга с ужасом закатила глаза. Нико сжал свой незаряженный автомат.
– Ха!.. Да ты еще и шутник, – еще больше рассвирепел офицер. – Шутить вздумал?..
– Он получит наряд вне очереди, – попытался заступиться Диего, но офицер перебил его:
– Я сам решу, что он получит! С гауптвахты у меня не вылезет!..
– Господин лейтенант, вас требуют... – повторил стоявший у телефона караульный.
– Я же сказал, что сейчас подойду! – рявкнул офицер на солдата и вплотную придвинулся к Зоале. – Шутник, значит! Я сейчас покажу, как с такими шутниками в армии поступают...
Неизвестно, чем бы все это закончилось, не распахнись в этот момент дверцы лифта.
– Я не понял, офицер, что за задержка?
Офицер лениво повернулся и тут же выпрямился по стойке смирно, поспешно одергивая форму. Ольга тоже обернулась и с удивлением увидела выходящего из лифта адмирала Рохаса.
– Это подразделение было направлено на работы по моему личному распоряжению, – сказал адмирал опешившему офицеру. – Я уже потерял кучу времени, ожидая их снаружи. Сержант Веласко!
– Я! – выпрямился Диего.
– Ведите свою бригаду в лифт!
Адмирал снова повернулся к офицеру:
– Представьтесь, офицер!.. Лейтенант Ортега? А чего это у вас, господин начальник караула, погон надорван? А?!.. Вы офицер или кто? Вы пример подчиненным подавать должны! Хотите под арест пойти за нарушение формы одежды?..
Через полминуты, оставив трясущегося от страха офицера, адмирал Рохас тоже вошел в лифт.
– Господин лейтенант, вас вызывают! – взмолился караульный.
– Сам знаю! – прошипел офицер и, окинув подчиненного свирепым взглядом, добавил: – Форму поправь! И пуговицу застегни!
Он подошел к телефону:
– Слушаю!.. Да!.. Кто?.. О Сорш! Срочно остановите лифт, балбесы!.. – завопил лейтенант на караульных.
Солдаты ринулись к дверям лифта, но тот уже умчался вверх.
– А я уже забеспокоился, куда это вы запропастились, – сказал адмирал Рохас. – Вот и решил проверить.
– Вовремя, – ответил Диего. – Да только теперь весь остров будет знать, кто организовал побег. Сирена-то, небось, в нашу честь трубит? Что тебе за это будет?
– За свои поступки я сам отвечу, сынок. А ты лучше отдавай отчет своим. – Адмирал пристально взглянул на сына. – Ты уверен, что хочешь отправиться с ними?
Тот опустил голову.
– Ты же понимаешь, Диего, что после этого самое скромное, что тебе грозит, – вышибут из флота. Но, скорее всего, наказание будет гораздо суровее...
– Плевать! – Диего с готовностью выпрямился. – Я их в эту передрягу втянул, мне и выпутывать.
От адмирала Рохаса не ускользнула мелькнувшая в его глазах искорка.
– Ох, чует мое сердце, дело не только в этом... – И проницательный старческий взгляд скользнул по Ольге.
Видимо, он хотел еще что-то добавить, но лишь покачал головой. В глазах же его читалось: «Ну что ж, ты взрослый человек и отвечаешь за свои поступки».
Двери лифта распахнулись, в лица ударил свежий воздух и солнечный свет.
– Я вернусь, обещаю! – Диего взглянул на отца. – Я не предам свой народ! Но я должен их спасти!..
Адмирал вздохнул и приобнял его за плечи.
– Только будь осторожен, сынок. А теперь ступай. Поторопитесь.
Они вышли из лифта. Адмирал Рохас остался.
– Спасибо, – сказала Ольга.
– Можете не благодарить меня, – сурово ответил адмирал. – Я делаю это вовсе не из сострадания к вам. И даже не в поддержку сына. Я тем самым избавляю свой народ от большой опасности. Еще не знаю, от какой именно... Но я считаю, что ваше пребывание здесь сделает только хуже моему народу. Диего зря рисковал, чтобы привезти вас сюда.
– Как это понимать?
– Не спрашивайте. Просто бегите – и все. Бегите, пока я даю вам такой шанс.
Адмирал Рохас отвернулся, и двери лифта сомкнулись у него за спиной.
Ольга взглянула по сторонам. Их окружал густой, почерневший от бомбежек и пожаров лес, а также руины опустевших многие годы назад домов. И все-таки это была свобода! Ольга с наслаждением подставила лицо приятному потоку ветра, вдохнула полной грудью. Она подняла голову и, сияя от радости, взглянула на слепящее солнце, на синее небо. А ведь она уже думала, что никогда не увидит всего этого, что так и останется навечно погребенной в сыром эмерийском подземелье.
Однако Диего одернул ее:
– Еще не время отдыхать. Это еще не свобода. Нужно торопиться. Вот-вот начнут прочесывать остров.
«Да, до полной свободы нужно проделать еще милю посреди враждебного мира», – подумала Ольга. Первым порывом было побежать к своей свободе. Да только Диего сказал, что им лучше и дальше изображать военных, чтобы не привлекать внимание.
– Наверху еще не знают о побеге. Но если поспешим, тут сразу заподозрят неладное и нас задержат. А потому постройтесь по ранжиру и шагом марш.
Они не спеша пошли по разбитой грязной дороге среди каменных глыб разрушенных домов. Снаружи было много гражданских и военных. Все они занимались каждый своим делом и не обращали на них внимания. Военные разбирали завалы, среди руин резвились дети, мимо прошло стадо коз, погоняемое мальчуганом в серых лохмотьях, дорогу пересекла старушка с тазом, полным белья. Наконец дома кончились, дальше потянулся густой лес. Увидев торчащие вдоль дорожки ржавые столбы, Ольга поняла, что это остатки фонарей. Кое-где на пути встречались обломки лавочек и мусорных урн. Похоже, эта дикая чаща была когда-то городским парком. Они прошли мимо поляны, на которой паслось небольшое стадо коров. Рядом на остатках постамента памятника восседал пастушок и что-то наигрывал на самодельной дудочке. Рядом с ним лежал автомат.
– Боевое оружие в руках ребенка? – удивилась Ольга. – Это же опасно!
– Оружие в руках взрослого куда опаснее, – ответил Диего.
Когда их колонна поравнялась с мальчиком, тот вдруг поднял голову, и на какой-то миг его взгляд встретился со взглядом Ольги. Она обмерла. Это оказался Бенито! Ольга вспомнила, он ведь рассказывал, что работает пастухом! «О милосердный Яин, только бы он меня не узнал!» – прошептала она. И тут же с ужасом увидела, что Бенито, не сводя с нее глаз, начал медленно слезать с постамента. Ольга покачала головой, глядя на него умоляющими глазами. Бенито, добродушно улыбнувшись, забрался обратно на свое сиденье и снова запищал на своей дудке. Ольга с облегчением вздохнула и ответила ему благодарной улыбкой.
Впереди между деревьев показалась синева океана. Диего объяснил, что именно там спрятан приготовленный для них самолет. Тот самый, на котором они сюда прилетели. От этой новости все невольно прибавили шаг.
– Что это за звук? – воскликнула Мишель, завертев головой. – Как будто рой пчел!
Ольга прислушалась и тоже услышала странный нарастающий гул. И только она собралась спросить у Диего, что это за необычное явление, как вдруг неподалеку загремели динамики:
– Внимание! Воздушная тревога! Воздушная тревога!..
– О, Сорш его дери! Почему именно сейчас? – заорал Диего. – Бежим!
И схватив Ольгу за руку, рванул вперед. Однако не пробежали они и пары сотен метров, как в вышине между кронами деревьев показалась стайка самолетов.
– Быстрее в укрытие!.. – прокричал эмериец.
Концовки фразы Ольга не расслышала, так как земля содрогнулась и по ушам ударила волна грохота. Она упала на дорожку и, вжавшись лицом в песок, почувствовала, как по спине прокатился град из земли, камней, веток. Едва она подняла голову, как округу накрыла новая волна грома и огня. Видимо, она ненадолго потеряла сознание, так как, очнувшись, вдруг поняла, что кто-то ее несет. Сквозь пыль и гарь Ольга разглядела лицо Диего. Он держал ее на руках.
– Где остальные? – закричала она, из-за грохота не слыша собственного голоса.
Ответить он не успел. Неподалеку прогремел взрыв, и их швырнуло на землю. Тогда Диего схватил ее за воротник и потащил. Остановился лишь после того, как над головой появилась серая плита какого-то укрытия. Слух медленно возвращался к Ольге. Она снова услышала крики, вой сирены и неумолкающие раскаты взрывов, от которых содрогалась земля и опасно вздрагивала нависающая над головой бетонная плита.
– Где остальные? – повторила она.
Диего кивнул куда-то, она обернулась и вздохнула: все здесь!
И все же ее не покидало ощущение, что кого-то не хватает. Снова пересчитала свою команду – все. Когда же она коснулась мочки уха, поняла, что именно не так.
– О нет! Хела! – завопила она и ринулась было обратно в дверной проем подвала, но Диего втащил ее обратно.
– Куда? Жить надоело?..
– Но там Хела! Мой «внутренний голос»! – завопила она, пытаясь вырваться. – Он выпал при падении!
– Все! Поздно! – прокричал Диего. – Вернешься домой – купишь новый.
Ольга опустилась на холодные камни, сдавила виски руками. Потеря «внутреннего голоса» показалась для нее не меньшей, чем потеря друга.
– Ты же говорил, что вас заранее предупреждают о бомбежках, – проворчал капитан Уилкс.
Диего нервно дернул плечами.
– Да, обычно так. Видимо, разведка подвела. Ничего не понимаю...
– А что делать теперь? – спросила Мишель, перекрикивая гул сирены и раскаты взрывов.
– Надеюсь, самолет еще цел. Нужно бежать к нему.
– Туда?.. – Мишель взглянула на дверь и с ужасом отступила. – Может, дождаться, когда закончится?
– Потом будет поздно, – покачал головой Диего. – Во-первых, из-за бомбежки может пострадать самолет. Нам и так сильно повезет, если его еще не зацепило. А во-вторых, сразу после окончания налета нас начнут искать. В общем, выхода другого нет. Придется рискнуть!
Диего окинул всех решительным взглядом.
– Ну что, готовы?
– Я боюсь, – прохныкала Мишель, отступив к дальней стене.
У нее было такое лицо, что Ольга поняла – медсестру придется тащить силой. «Что говорить, я за себя-то не ручаюсь...» – подумала она, взглянув на дверной проем, за которым творился настоящий ад.
– Боюсь, – повторила Мишель. – Но если так надо...
И вдруг, к всеобщему удивлению, разбежавшись, прыгнула в проем.
– Что стали? – закричал не менее ошарашенный этим поступком Диего. – Давайте за ней! Держимся вместе!
Оказавшись снаружи, Ольга не сразу сообразила, в какую сторону нужно бежать – все вокруг было затянуто пылью и дымом так, что резало глаза. Повсюду бушевало пламя – видимо, горели и без того опаленные ранее деревья. Первым порывом было – вернуться обратно к двери подвала разрушенного дома, где они до этого прятались. Но услышав вопль Мишель и взглянув в том направлении, она заметила несколько мелькающих в серой пелене фигур в военной форме. Пригнувшись, Ольга устремилась к ним. Но не успела сделать и нескольких шагов, как неподалеку блеснуло, по ушам ударило громовым раскатом… и она опрокинулась в грязь, осыпаемая землей и камнями. Подняв голову, она посмотрела по сторонам, пытаясь сквозь пыль и гарь разглядеть свою команду. Никого!
– Эй! – в отчаянии прокричала она. – Э-э-эй! Я здесь!
Ни звука. Только сирена и раскаты взрывов.
Ольга побежала, но решила, что не в том направлении, и устремилась в другую сторону. Через несколько секунд впереди из пыли выступила стена какого-то дома. Ударив по ней кулаком, Ольга помчалась в другую сторону и бежала до тех пор, пока не уперлась в другую стену. «О Милосердный Яин, что же делать?» Сделав наугад еще несколько шагов, она вдруг поняла, что окончательно заблудилась и, уже не сдерживая рыданий, опустилась на землю. «Надеюсь, хоть остальным удастся спастись», – с горечью подумала она.
И вдруг где-то рядом раздался рокот самолетных винтов. Взглянув в ту сторону, Ольга разглядела пробивающийся сквозь сумрак пыли желтый огонек. Кто-то сигналит фонариком! Ольга бросилась навстречу этому спасительному огоньку. Пробежав несколько десятков метров, она угодила в воду. Берег! А прямо перед ней качался на волнах тот самый гидросамолет ялгов, на котором они улетели с Феррео. В распахнутой двери стоял Диего.
– Ты где пропадаешь? – прокричал он, протянув руку. – Скорее сюда!
Ольга с радостью помчалась было на его зов, как вдруг другой звук привлек ее внимание. Чей-то крик! Она замерла.
– Что случилось? – Заметив ее растерянность, Диего мгновенно очутился рядом.
Он дернул ее за рукав, но Ольга не поддалась.
– Наши все целы? – тревожно спросила она, прислушиваясь.
– Все в самолете, – нервно ответил Диего. – Только тебя не хватает.
Но кто же тогда кричит? Ольга тряхнула головой, пытаясь прогнать звон из ушей. Она только сейчас поняла, что взрывы стихли. Видимо, бомбежка закончилась. Крик не стихал, а как будто бы стал еще отчетливее. Она растерянно смотрела по сторонам. Деревья на берегу пылали, застилая округу густым дымом. И наконец она заметила неподалеку движение. Кто-то корчился на земле – маленький… Ребенок!
– Куда?!. – прохрипел Диего, но Ольга уже мчалась туда.
Это был мальчик. Он лежал, сложив руки на груди, отчего напоминал поваленную статуэтку Милосердного Яина. На самом же деле он пытался остановить кровь, хлещущую из раны на груди. Ольга разглядела, что плечо и грудь его пересекает алая полоса. Упав рядом с раненым на колени, она осторожно приподняла его голову.
– Бенито! – поразилась она.
– Ольга… – Мальчик слабо улыбнулся. – Я бежал!.. Я хотел... с вами!..
– Молчи! – повелела она, сорвав с себя форменный китель и прикрыв им рану. – Нужно остановить кровь.
– Я хотел... путешествовать... – Бенито попытался приподняться, но тут же скривился от боли, снова повалился на спину и затих. Ольга испуганно склонилась над ним. Жив! Видимо, потерял сознание.
– Ну что же ты, детка?! – воскликнул очутившийся рядом капитан Уилкс. – Бомбежка закончилась. Еще немного – и будет поздно... О!.. – он запнулся, взглянув вниз. – Бедный ребенок. Он жив?
– Пока еще да, – ответила она, поглаживая слипшиеся от крови и грязи волосы Бенито.
– Ольга, мы теряем время! – Диего нервно дернул ее за плечо. – Нужно торопиться!
Она подняла на него полные отчаяния заплаканные глаза.
– Но мы должны ему как-то помочь!
– Скоро тут будут люди. Его найдут и помогут.
– Но ведь он может не дожить...
– Ну а мы-то что можем поделать? Взять его с собой, чтобы он умер у нас на руках?
– Диего прав, детка, – вступился капитан Уилкс. – Ты ведь медик. Сама должна понимать, что мы лишь погубим его. У нас даже аптечки нет!
– Да, я понимаю. – Ольга встала и с трудом подняла на руки мальчика.
– Что ты делаешь?
– Бегите без меня!
– Что?..
– Я говорю, бегите!
И она, пригибаясь под тяжестью ноши, побежала сквозь рассеивающийся дым.
– Ольга!.. – закричал в недоумении Диего.
Но, видя, что она не отзывается, рванул следом.
– Ты не донесешь. Давай помогу, – хмуро сказал эмериец, догнав ее. И, принимая у нее раненого ребенка, добавил: – Глупее поступка в жизни еще не видел!
Она побежала было к парку, чтобы вернуться тем же путем, каким они пришли, однако Диего сказал, что есть другой спуск в подземелье – ближе. Вскоре они очутились у небольшого холма, посреди которого возвышались рыжие от ржавчины ворота.
– Эй, открывайте! – прокричал Диего, несколько раз пнув по ним.
Послышался скрежет отпираемых задвижек, ворота приоткрылись, и на них уставилась удивленная физиономия эмерийского солдата.
– Пропусти, у нас раненый! – крикнул Диего, отпихивая его.
Ольга вошла следом.
– Погодите! Куда это вы без нас? – раздался позади голос Нико, и у входа в подземелье появилась вся ее запыхавшаяся команда.
Спускаясь по длинному пологому склону обратно в эмерийское подземелье, все молчали. Лишь Нико многозначительно усмехался, будто ожидал, что этим все и закончится. В конце спуска Диего ударом ноги распахнул еще одну железную дверь, за которой оказался подземный город.
– Пойдем, покажу, где у нас больница.
Ею оказалась, как и все остальные «здания» этого подземного города, выдолбленная в скале пещера. Правда, довольно большая.
– Пропустите, тут раненый ребенок!
Ольга и Диего с Бенито на руках с трудом протиснулись сквозь толпу в коридоре. Похоже, все это были пострадавшие при бомбежке люди. Она наконец достигла просторного зала, где обнаружила множество лежащих на кушетках окровавленных людей. Места на всех явно не хватало, многие раненые лежали прямо на полу. Посреди зала стояла заплаканная девушка в белом замызганном, окровавленном халате и растерянно смотрела по сторонам. Ольга поняла, что это врач, и побежала прямиком к ней.
– Здесь ребенок!.. Он тяжело ранен!.. Вы можете помочь?
– Я всего лишь практикантка. – В голосе девушки сквозило отчаяние. – Я просто оказалась на дежурстве... Я не знаю, что делать! Их так много!
– А врачи где?
– За ними послали. Никто ведь не ожидал налета. Еще утро. Тут были только дежурные...
Ольга и Диего протиснулись в свободный угол. Эмериец опустил Бенито на пол.
– Ольга, – прошептал мальчик.
– Я здесь, Бенито!
– Скажи честно, рана серьезная?
– Ерунда. Ты поправишься, малыш, – ответила она, едва сдерживая слезы.
– Я знаю, ты просто меня успокаиваешь. – Он попытался улыбнуться. Она поразилась, насколько стойко он держится. – Не надо. Я ведь воин и не боюсь смерти. Жалко лишь, что не увижу конца войны. Мне бы так хотелось тоже пожить в красивом мире с большими городами. Как у вас. И чтобы никто не стрелял, не бомбил...
– Ты обязательно выживешь. – Ольга сама не верила в это.
Она видела, что он слабеет на глазах.
– Ольга... – снова прошептал он.
– Я тут, рядом, миленький!
– Если б я дожил до конца войны, я смог бы стать не военным, а путешественником. И тогда я бы тоже увидел дома выше облаков...
– Обязательно станешь. – По щекам Ольги побежали две влажные дорожки.
– Бенито, пожалуйста, потерпи еще чуть-чуть, – сказала опустившаяся рядом с ним на колени Мишель. – Потерпи. Сейчас придет доктор...
При этих словах Ольга вздрогнула.
– Мишель, а мы-то с тобой кто?
– Но... – Та растерянно захлопала глазами. – Но ведь нужно специальное оборудование, инструменты. К тому же я никогда не делала этого... вот так, в полевых условиях.
– Я тоже не делала, но это еще не значит, что нас этому не учили!
– Ну, знаешь, одно дело – оперировать манекенов в медакадемии, другое... – Мишель взглянула на рану, и ее передернуло. – Я ведь никогда не оперировала людей. А если что-то пойдет не так? Ведь мы можем его убить!
– Мы убьем его, если ничего не сделаем! – Ольга резко встала и повернулась к девушке-практикантке. – Где у вас хирургические инструменты?
– Там, – недоуменно ответила та. – Но что вы собираетесь делать?..
Ольга распахнула дверь указанного кабинета. Увидев стол с разложенными медицинскими инструментами, в первый момент она растерялась и подумала: «Может, Мишель права? Этим, небось, пользовались еще пилигримы-европейцы, когда открыли Грасийский архипелаг...» Но в следующий миг она уверенно шагнула к столу.
Когда в помещение больницы вбежал главнокомандующий Лоренсо, Ольга и Мишель уже прооперировали Бенито и вместе с эмерийскими докторами занимались другими ранеными.
– А вы что тут делаете? – рявкнул он, свирепо взглянув на них.
Однако не успела Ольга ответить, как Лоренсо потерял к ней интерес, взгляд его заскользил по кушеткам.
– Где он? Где мой сын?
– Ваш сын? – растерявшись, переспросил один из докторов.
– Да! Мальчик, на вид лет двенадцати... Я знаю, что он здесь!
– Может быть, этот? – Доктор подвел главнокомандующего к кушетке Бенито.
Лоренсо упал перед ним на колени и прижался щекой к окровавленной повязке, пересекающей грудь паренька. Видимо, прислушивался, бьется ли сердце.
– Не волнуйтесь, он жив. Спит, – сказал доктор.
– Мой бедный мальчик... – прошептал Лоренсо.
– Его жизнь уже вне опасности. А все благодаря этим замечательным женщинам... – Доктор указал на Ольгу и Мишель.
Лоренсо снова взглянул на них, но на этот раз взгляд его был мягче. Ничего не сказав, он опять опустил голову на грудь сына и еще долго сидел, молча сжимая в кулаке край окровавленной простыни.
– Ты слышала? – шепнула Мишель Ольге. – Оказывается, мы спасли сына главного здешнего палача.
– Так вот что имел в виду Диего, когда говорил, что нам нужно быть осторожнее с Бенито, – задумчиво промолвила Ольга.
Лишь спустя какое-то время Лоренсо, видимо, успокоенный тем, что жизни его сына действительно ничто не угрожает, снова обратил внимание на Ольгу и ее команду.
– Кто мне объяснит, каким образом сбежавшие пленники очутились в больнице? – сурово воскликнул он.
Ольга и Мишель оторвались от перевязки раненых и встали, потупив взгляды. Рядом остановились держащие носилки Нико и Зоала. Капитан Уилкс помог сесть на кушетку какой-то женщине с перевязанной рукой и тоже замер в нерешительности.
– Сержант Парра! – позвал Лоренсо.
– Я! – выпрямился стоявший в дверях военный.
– Возьмите двух патрульных и немедленно сопроводите этих преступников обратно в камеру, – холодно сказал эмерийский главнокомандующий. – И еще. Я хочу услышать подробный доклад о том, как именно им удалось сбежать. Виновных ждет суровое наказание.
Когда беглецов под конвоем выводили из больницы, один из докторов тихонько шепнул Ольге:
– Огромное вам спасибо!
С тех пор как их снова заперли в камере, прошло полчаса, а Ольга все так же стояла, прижавшись спиной к двери, не решаясь поднять глаза на свою молчаливую команду.
– Простите, – прошептала она, – но я не могла поступить иначе.
– Не печалься, детка, мы все прекрасно понимаем, – не глядя на нее, ответил капитан Уилкс.
Однако Ольга видела, что это не так. Она знала, что каждый хоть и не высказывается вслух, но все же упрекает ее за тот поступок. «Они сейчас думают о том, как мчались бы отсюда прочь на самолете и уже, наверное, пересекли бы Мурус. А я украла у них их свободу». И все же сама она нисколько себя не винила и знала: повторись все снова, поступила бы точно так же. Единственное, что занимало теперь ее мысли, – выживет Бенито или нет. Ведь после проведенной ею операции Ольга чувствовала себя ответственной за судьбу мальчика.
– Конечно, мы все понимаем. Зато теперь нам точно кранты! – усмехнулся Нико, высказав то, о чем думал каждый, но не решался произнести вслух.
Мишель от этих слов всхлипнула и еще больше вжалась в угол, подтянув к груди коленки.
– Если такова судьба, я готова шагнуть на эшафот, – гордо ответила Ольга. И добавила: – Да и вообще, еще неизвестно, смогли бы мы улететь. Нас запросто могла сбить какая-нибудь случайно встреченная эмерийская эскадра или расстреляли б с крейсеров Муруса. А вот Бенито без нас умер бы непременно!
– По крайней мере, мы сделали выбор, – вздохнул капитан Уилкс.
Но Ольга в этом «мы» явно услышала – «ты».
7 дней до возвращения
Остаток предыдущего дня прошел в тишине, и Ольга чувствовала в этом молчании упрек – ведь если бы не она, возможно, они были б уже свободны. Затем потянулась мучительная ночь, в течение которой Ольга ворочалась без сна на жестких нарах. Она при этом чувствовала, что остальные также не спят. Утром вместо Бенито появился другой мальчуган, он с опаской поставил на стол кастрюлю с едой и мигом выскользнул из камеры. Никто даже не пытался с ним заговорить. К еде никто не притронулся, кроме Нико, да и тот поглощал провизию как-то нехотя, без особого аппетита. Ольга злилась на эти безмолвные упреки. Пару раз она даже порывалась закричать: «Почему же вы не улетели без меня?!.» Но тоже молчала. И эта молчанка продолжалась до вечера, пока не появился Диего.
Вид у бывшего лжеконтрабандиста был подавленный.
– Что в Совете говорят о нашем побеге? – спросил капитан Уилкс. – Вам за это что-то будет?
– Лично мне – ничего, – раздраженно ответил тот. – Отец... то есть адмирал Рохас, полностью признал свое участие в организации вашего побега и взял на себя всю ответственность. А у бойцов, что дежурили у лифта, оказалась хреновая память – они не смогли описать беглецов. Так что адмиралу поверили – вся вина на нем.
Ольга поняла по выражению лица эмерийца, что он многое бы отдал, лишь бы обвинили его, а не отца.
– Мне очень жаль... – начала она, но Диего резко прервал ее:
– Чего же тебе жаль? Того, что адмирал пострадал напрасно? Ведь вы все еще здесь! Впрочем, могу обрадовать: похоже, теперь ваше положение несколько улучшилось.
– Отчего же?
– Знаешь ли ты, кого спасла, Ольга?
– Ну... Как я поняла, Бенито – сын Лоренсо...
– Он не только сын главнокомандующего. Он также еще и внук самого главы Совета!
– Но как же? – Ольга захлопала глазами. – Он же обыкновенный пастух!
– А чем, по-твоему, обязанность пастуха хуже любой другой? – зло воскликнул Диего, но тут же смягчился. – Вам, чужеземцам, видимо, трудно понять устройство нашего общества. У нас нет наследственных почестей, как и нет позорных профессий. Каждый выполняет ту работу, на которую способен, тем самым внося свой посильный вклад в общее дело. Бенито – двенадцатилетний мальчик и годен лишь для подобных работ. Он может также быть уборщиком, помощником повара, посыльным. И никакое происхождение не сделает его лучше. В будущем, когда он наберется опыта, его посвятят в воины. Ну а если он проявит умения и волю, как когда-то проявили его отец и дед, то, возможно, добьется их высот. Так что никакого обмана тут нет, отец этого пастушка – главнокомандующий Матео Лоренсо, а мать – дочь главы эмерийского Совета Карлоса Варгаса. Очень выгодное спасение, не правда ли?
– Но я помогала ему вовсе не поэтому, – взволнованно вскричала Ольга. – Я же не знала!..
– А если б знала, не помогла бы? – Диего усмехнулся, глядя, как она смутилась. – И все же, сама того не подозревая, этим поступком ты заполучила себе сразу двух могучих союзников. Конечно же, ни Лоренсо, ни глава Варгас ни за что не признают этого, и уж тем более не подадут вида, что чем-то обязаны тебе. Но все-таки ты можешь рассчитывать на их благодарность. И не только на их. Честно говоря, весь наш народ восхищен тем, что иноземцы, да еще и из ненавистного правительства Грасии, оказались способны на такое – пожертвовать своей свободой ради спасения жизни эмерийского ребенка, да и других пострадавших при бомбежке людей. У нас нет журналистов, которые бы растрепали эту новость, как у вас, и все же слухи довольно быстро расходятся по острову. Тебя зауважали, Ольга. И всю вашу команду. Подтверждением всего сказанного можно считать уже тот факт, что на то время, пока мы ожидаем ответа от правительства Грасии, Совет, исполняя волю народа, да и свою собственную, решил предоставить вам пусть и ограниченную, но свободу. Если вы поклянетесь не пытаться покинуть Эмери, сможете свободно передвигаться по острову – конечно же, под присмотром надзирателя.
– И когда мы сможем воспользоваться этой привилегией? – спросила изумленная Ольга.
– Да хоть сейчас. Дверь открыта.
Нико тут же подошел к двери и толкнул ее. Она действительно оказалась не заперта, но снаружи по-прежнему стоял охранник. Нико осторожно переступил порог. Охранник лишь скользнул по нему насмешливым взглядом.
– Ребята, все нормально, – прокричал в камеру Нико. – Если это не ловушка, чтобы расстрелять нас при попытке к бегству, мы можем свалить из этой конуры.
– Погодите, Нико. – Ольга повернулась к Диего. – Ведь, как вы сказали, к нам еще должны приставить надзирателя. Так?
– Уже приставили, – ответил тот. – Совет решил, что раз я провел в вашей компании столько времени, то лучше всего гожусь для этой роли.
– Уверен, ты сам предложил это Совету – не так ли, старина? – воскликнул Нико, подмигнув.
– Ну... – Диего смутился и вскользь глянул на Ольгу. – Ведь я в некотором роде несу ответственность за ваше нынешнее положение.
– А что будет с адмиралом Рохасом? – вдруг вспомнила Ольга. – Он же рисковал ради нас!
Ее, конечно, обрадовала отмена казни и возможность обрести хоть и неполную, но свободу, и все же она не могла смириться с тем, какой ценой они этого добились.
– До конца следствия он отстранен от командования флотом и находится под домашним арестом, – ответил Диего. – И все же, как я понял из разговора с ним, он нисколько не жалеет, что поступил так. Жалеет лишь, что вы так и не покинули остров. Он сказал Совету, что это покушение лишь подтверждает его опасения относительно вас.
– Покушение? – опешила Ольга.
– Именно! Дело в том, что история этой войны едва ли насчитает несколько таких массированных бомбовых атак, как та, под которую угодили мы. Да и то авиацию грасийские войска применяют крайне редко – лишь против самых стратегически важных наших объектов. Обычно они обстреливают Эмери с крейсеров, не целясь никуда конкретно, а скорее так – для поддержания страха у населения. Либо шлют «подарочки». Да и то, как я уже говорил, наши разведчики заранее сообщают, куда именно будет нанесен удар. Потому бомбы не причиняют столько вреда – люди успевают уйти в укрытия. В этом же случае все было иначе. Внезапность налета, количество самолетов... Наши разведчики давно сообщали, что к Мурусу со стороны острова Пасео подошел авианосец «Нидус» и бомбардировщики на нем держат в постоянной боевой готовности. Никто не мог понять зачем. И вдруг все эти самолеты разом взлетают и устремляются к Эмери. И все ради чего – чтобы разбомбить бывший парк отдыха? Но – вот совпадение! – именно в этот момент в том парке оказались мы. Бомбардировщики вылетели в тот самый момент, когда мы поднялись на поверхность. Лично я не верю в такие совпадения.
– Постой... – воскликнула Ольга. – Но эта мысль абсурдна! Хочешь сказать, правительство Грасии отправило целый авианосец и тучу самолетов лишь для того, чтобы нас убить? Но зачем?
– Вот это-то и нужно выяснить. Я бы не стал делать поспешных выводов, что вам желают зла все в вашем правительстве, и все же уверен: кто-то там явно хочет вашей смерти и делает для этого все возможное. Видимо, ваше появление на Эмери кому-то очень-очень не нравится. Быть может, эти люди боятся, что вы вернетесь в Грасию и расскажете о том, что увидели и узнали? Ялгская пропаганда многие годы создает в сознании людей образ эмерийцев как жутких варваров, приносящих кровавые жертвы. А тут может появиться человек, – и не кто-нибудь, а член правительства, – который воочию убедится, что все это чушь, да еще и расскажет остальным. Все многолетние старания ялгов псу под хвост. И это в тот момент, когда они практически добились официального разрешения на уничтожение нашего народа. Адмирал Рохас считает, что именно этим объясняется молчание на нашу попытку шантажа. Он думает, что люди из правительства Грасии, заинтересованные в вашей гибели, намеренно тянули с ответом. Видимо, они надеялись, что мы потеряем терпение и вас казним, тем самым устранив проблему.
Мишель тихо ахнула, прижав ладони к губам.
– Но казнь могла сорваться, – продолжал Диего, – а потому они подстраховались и держали наготове бомбардировщики. Как только стало ясно, что у вас появилась возможность сбежать, они пустили их в ход. Кстати, как докладывает разведка, летчики понятия не имеют, что именно бомбили. Говорят, им поступил приказ отбомбиться по этому квадрату – они его выполнили. В официальных отчетах значится, будто бы эмерийцы строили аэродром, по нему-то, мол, и был нанесен удар.
– Но даже если это и так, мы ведь спаслись – успели укрыться от бомбежки, – сказал капитан Уилкс. – Так что, если б не Бенито, мы все равно смогли бы улететь с Эмери.
– Они и это предусмотрели, – ответил Диего. – Одна наша эскадра сообщила, что во время налета заметила в небе неподалеку от острова два черных вертолета. Они курсировали между Мурусом и Эмери, словно чего-то ждали. Теперь ясно: ждали вас. Это была подстраховка на случай, если вам все же получится улететь с Эмери. Вас бы попросту сбили!
– Постойте! – воскликнул капитан Уилкс. – Вы говорите, что бомбардировщики и вертолеты появились, когда мы вышли на поверхность. Но как грасийские военные смогли узнать, где и когда мы покажемся из подземелья? Это просто нереально! Если, конечно, их заранее не предупредили...
– Вы хотите сказать, что на Эмери есть грасийский шпион? – изумилась Ольга.
– Возможно, – мрачно ответил Диего. – Конечно же, мы усилили бдительность, особенно внимательно следим за судами контрабандистов, которые приходят из Грасии, но все же будьте осторожны и смотрите по сторонам.
– Вот тебе и свобода – ходи и оглядывайся, чтобы не получить ножом в спину, – вздохнула Ольга.
– Ну, спину я тебе прикрою, ведь я всегда буду рядом, – с улыбкой ответил Диего. – И да, чуть не забыл. Может быть, это хоть как-то тебя взбодрит...
Когда Ольга увидела, что именно Диего вынул из кармана, чуть не захлопала в ладоши от восторга.
– Неужели ты нашел его!
Выхватив из рук эмерийца «внутренний голос», она сразу же поднесла его к уху. Но вместо родного голоса услышала лишь шум и помехи. Напрасно она звала свою Хелу. Вынув гарнитурку из уха, Ольга обреченно села на нары.
– Мы были неразлучны с ней с шестнадцати лет, – прошептала она. – И вот ее не стало.
– Не расстраивайся. – Диего ласково потрепал ее по плечу. – Уверен, когда вернешься в Грасию, ее починят. А пока давай-ка я лучше чем-нибудь развлеку тебя – придумаю занятие поинтереснее, чем болтать сама с собой. Ну, хочешь, например, я устрою вам экскурсию по нашему городу? Теперь-то можно!
Вскоре вся команда шла за Диего по подземным улицам эмерийского города. Местные жители встречали их пытливыми взглядами, и Ольгу обрадовало, что в них не было прежней ненависти, больше любопытство. Диего показал им школы, детские сады, фабрики, конторы и какие-то научные учреждения, провел по жилым тоннелям-кварталам, каждый из которых имел свое название на манер городских улиц. Ольгу настолько поразило увиденное, что она действительно позабыла о потере «голоса».
– Как люди выживают в таких условиях? – сказала Ольга, глядя на подземные трущобы эмерийского города.
– Лучше жить под землей, чем умереть под открытым небом, – ответил Диего. – Мы не от хорошей жизни спустились сюда. Поначалу под землей размещали лишь военные объекты, затем стали убирать вниз гражданские фабрики и заводы – на поверхности приходилось постоянно их отстраивать заново после бомбежек. Когда же восемь лет назад Эмери окружили Мурусом и начались регулярные обстрелы острова, все больше людей стало тоже переселяться вниз. Ведь даже те, кто селился в глухих лесах, не были в безопасности: как только грасийские военные обнаруживали новое поселение, туда летели снаряды и «подарочки». Так постепенно все население острова оказалось здесь.
Ольга вспомнила, что рассказывают о подземных городах Эмери грасийские СМИ, книги и фильмы, а также слова Лары Мининой: «Эмерийцы – дикий народ. Они настолько не признают цивилизацию, что живут в пещерах». Эх, знала бы ее подруга детства истинные причины такого существования. Да и другие журналисты. «Ничего, – решила Ольга, – когда я вернусь, я расскажу! Если, конечно, вернусь...»
Пообщавшись с жителями, она убедилась, что они вовсе не дикари. В разговорах чувствовались образованность и начитанность. Несколько раз Ольга ловила себя на мысли, что если бы перед ней стоял человек не в лохмотьях, а прилично одетый, она запросто бы решила, что это житель «цивилизованного мира». Она вспомнила также, как общалась в больнице с местными медиками: те знали свое дело не хуже, чем она сама, а порой даже лучше – ведь их знания постоянно подкреплялись практикой, при таком образе жизни пациентов было множество. Ольга отметила также, что изъяснялись местные врачи теми же медицинскими терминами, какие употребляют во всем мире. А ведь, отправляясь в эмерийскую больницу, Ольга ожидала увидеть там травников и шаманов, а вовсе не терапевтов и хирургов.
– Чему ты удивляешься? – ответил Диего на ее восторги. – У нас тоже есть школы и университеты, а также медицинское училище. То, что у нас такой низкий уровень здравоохранения, зависит вовсе не от плохой подготовки наших медиков, а от отсутствия должного оснащения. Будь у нас аппаратура, какая есть в ваших больницах, да медикаменты, и у нас не осталось бы большинства болезней, а люди жили б до глубокой старости.
По пути они заглянули в школу. За те десять минут, что Ольга наблюдала за уроком, она отметила, что эмерийские дети с гораздо большим рвением относятся к учебе, чем, например, ее легкомысленный братец, поступивший в хорошую гимназию. У них буквально глаза горят, когда они слушают учителя! А когда отвечают на вопросы, видно, что эти детишки действительно знают предмет. «Почему так? – думала Ольга. – Наши дети, имея такие учебники, преподавателей, компьютеры, совершенно не стремятся получить образование, их едва ли не силком заставляют ходить в школы. Зато в этом полуразрушенном мире каждый старается подобрать любые крупицы знаний. Быть может, потому что у этих людей есть цель? Они познают все это для того, чтобы в будущем применить свои знания во благо своего народа, они хотят быть максимально полезными для своего общества. А к чему стремится, например, мой брат Рома в своей комфортной школе или сестренка Дашка в своем университете? Им наплевать на развитие общества, страны, человечества. Их заботит лишь собственный комфорт. И даже учатся они лишь исключительно из лени. Ведь понимают, что если не станут получать образование, им придется вкалывать на тяжелых работах: рабочими, грузчиками, уборщиками… А так сначала несколько лет посидел за партой, пока родители тебя содержат, а потом, кое-как получив диплом, остальные годы станешь протирать штаны в каком-нибудь офисе, выполняя непыльную работенку. И даже на эту работу им будет плевать, она нужна лишь для того, чтобы обеспечить себе комфортную жизнь и досуг – без денег-то никуда. Но, уверена, дай им достаточно средств – столько, чтобы хватило на всю жизнь, – они мигом бы бросили и учебу, и работу и до конца дней валялись бы на пляжах в шезлонгах или на диване, пялясь в телевизор. Но при этом себя они считают цивилизованным обществом, а этих целеустремленных людей – дикарями!»
Глядя на детей в школе, Ольга вдруг вспомнила о Бенито и попросила Диего проводить их к больнице. Бенито лежал теперь на кушетке в палате. Он выглядел довольно бодрым, насколько позволяло его состояние, и, увидев вошедших, даже попытался сесть. Но Ольга сразу же уложила его, с болью взглянув на его перебинтованную грудь.
– Ну, как ты? – ласково спросила она.
– Нормально. Подумаешь, царапина... – с высокомерием бывалого солдата воскликнул тот. – Вам спасибо!
– Мы просто выполнили свой долг, – ответила Ольга и тут же улыбнулась этой фразе, потому что в ней проскользнули те же высокомерные нотки, да только бывалого медика. – Я действительно очень рада, что смогла тебе помочь.
И вдруг Бенито встревожился и, превозмогая боль, привстал на локтях.
– Ольга, ты не подумай... Я не шпионил за вами! – взволнованно произнес он. – Я правда не шпион!
– Да, да, мы верим. – Ольга снова поспешно уложила его на кушетку.
– Я просто хотел посмотреть на большие города и дома до облаков, потому и побежал за вами.
– А как же родные? Они бы очень расстроились и волновались, если бы ты сбежал.
– Так я бы глянул только одним глазком, а потом вернулся б на Эмери – с контрабандистами, через Пасео.
– Ну ладно, давай поправляйся, герой-путешественник. Мы еще как-нибудь зайдем.
– А ведь он правда не шпионил, – сказал Диего, когда они вышли из больницы.
– Да ну? – хмыкнул капитан Уилкс. – А для чего же тогда Лоренсо приставил его к нам?
– Да потому что никто не знал, чего от вас ожидать, – ответил Диего. – Насколько могут быть опасны чужаки? Лоренсо решил, что если он и должен подвергать кого-то риску, пусть это будет его собственный сын, нежели чужой. Поверьте, для него, как для отца, это было очень тяжелым решением.
– Если это было так опасно, почему приносить еду не поручили взрослому?
– Во-первых, это бесполезная трата ресурсов – поручать взрослому то, что может сделать даже ребенок. Для взрослых других дел хватает. Во-вторых, потеря взрослого, особенно если это уже обученный специалист, гораздо серьезнее, нежели потеря ребенка, который еще ничего не умеет и неизвестно кем станет в будущем.
– Да уж, необычные у вас законы...
– Зато логичные. Скажем, если бы вам, Ольга, предложили на выбор, кого оставить в живых – вас или вашего ребенка (предположим, он у вас есть), какое решение вы бы приняли?
– Конечно же, я предпочла бы умереть сама!
– А вот эмериец выживет сам и пожертвует ребенком. И вовсе не из страха или эгоизма. Дело в том, что сам он сможет родить еще множество детей и воспитать их, передав им свои знания и опыт. Тогда как выживший ребенок, во-первых, может и не дожить до того момента, когда у него появятся собственные дети – у нас большая детская смертность, а во-вторых, без опеки взрослых дети обречены на гибель, ну и в-третьих, даже если ребенок и вырастет, еще неизвестно, кем он станет. Со взрослым уже все понятно – это состоявшаяся личность, проявившая определенные способности. Ребенок же может вырасти калекой или идиотом. И даже если он вырастет в полноценного человека, нет гарантии, что он не станет рабом какой-нибудь чуждой идеологии, ведь маленького неопытного человечка легко сбить с пути. И тогда он не станет полезным членом общества, не сможет познать мудрость своего народа и, главное, передать ее следующим поколениям.
– Но у всех животных главный инстинкт – защищать свое потомство! – поразилась Ольга.
– Защищать – да, но не безрассудно гибнуть ради него! Будьте уверены, за своего ребенка эмериец разорвет кого угодно. Но когда человеку дается выбор – ты или твое чадо, для нас он очевиден. Взрослый – ценнее!
– Я бы все равно так не смогла, – сказала Ольга.
– Кто знает, кто знает... – пожал плечами Диего. – Как говорится, не зарекайся.
Закончилась экскурсия у какого-то небольшого домика, если можно так назвать выдолбленную в стене пещеру.
– Ну а это моя нора, – несколько смущенно объявил Диего и, распахнув дверь, сказал: – Прошу!
Ольга первая переступила порог этой «норы» и, пригнувшись из-за низости потолка, прошла внутрь.
– А у вас довольно мило, – сказала она, окинув взглядом комнату.
И сразу же отметила, что в доме очень чисто. Ольга даже ощутила странное волнение, сообразив, что к этому порядку несомненно приложилась женская рука. «Что тебя удивляет? – поразилась она сама себе. – Мы ведь никогда не обсуждали личную жизнь Диего. Наверняка он не одинок...» Но когда она увидела ту, на ком держится этот порядок, замерла в растерянности.
– Луиза!.. – прошептала Ольга.
Услышав голос, девочка обернулась и уставилась на вошедших огромными темными глазищами.
– Все в порядке, милая, это мои друзья, – сказал Диего девочке, которая мгновенно спряталась за его спиной. И, повернувшись к Ольге, он добавил: – Вот видишь, в этом я не обманывал.
Ольга подошла к девочке, присела рядом.
– Привет. Меня зовут Ольга. А тебя как?
Девочка что-то невнятно прошептала и, насупившись, сильнее прильнула к ногам Диего. Тут Ольга заметила, что Луиза прижимает груди какую-то странную обтянутую коричневой кожей коробочку. Она вспомнила, что в видеопослании, из-за которого она отправилась в путь, в руках девочки тоже был этот предмет.
– Что это у тебя? Можно посмотреть?
Луиза вмиг отпрянула, защищая свое сокровище, и вдруг, разрыдавшись, убежала в другую комнату. Ольга растерянно посмотрела на Диего.
– Я подобрал эту девочку год назад после очередной бомбежки, – сказал тот. – Родители ее погибли, я пытался найти хоть каких-то родственников, но так и не смог, так что пришлось приютить ее у себя. Но вскоре я заметил, что с девочкой что-то не так. Она постоянно какая-то вялая, да и чересчур худа. Сразу я не придал этому значения, ведь у нас многие дети, да и взрослые, чересчур вялы и худы из-за постоянного недоедания и сырости. Но больше всего меня беспокоил ее кашель. Я отвел Луизу в больницу. Врачи осмотрели ее и сказали, что у девочки туберкулез. Это чума наших подземелий. Я не шибко разбираюсь в подобных вещах, но, как понял, у нее уже давно была закрытая форма болезни, но если ничего не сделать, вот-вот перейдет в открытую. Так что она медленно умирает.
– Но ведь во всем цивилизованном мире давно лечат туберкулез, особенно на ранних стадиях! – воскликнула Ольга.
– Во всем цивилизованном – возможно. Но оглядись по сторонам. Много ты видишь здесь цивилизации? На Эмери эта девочка обречена. Сколько ей осталось, точно никто сказать не может, но счет идет на месяцы, если не на недели. Как видишь, она не лгала тебе в своем послании. Но уж лучше б это оказалось ложью.
– А как отнеслась к удочерению ваша жена? – спросила Ольга. И тут же поймала себя на мысли, что так ненавязчиво пытается разузнать о личной жизни Диего. «Я же спросила без всякого умысла, – мысленно оправдалась она. – Да и что мне до его личных отношений?..»
– Я не женат, – ответил Диего, – и своих детей тоже нет. Луиза – вот вся моя семья. Да и то так сложились обстоятельства. Спросишь почему? Посмотри вокруг! Как в таком мире заводить детей? Чтобы еще одно несчастное маленькое существо пухло от голода в сыром подземелье? И шансы, что оно доживет до совершеннолетия, ничтожно малы. Ты даже не представляешь, какая у нас детская смертность. Мне повезло, я выжил. Но такого детства я никому не пожелаю, и уж тем более сам не стану его причиной. Так что я дал зарок: не женюсь и не заведу детей, пока не кончится война. А если учесть, что началась она задолго до моего рождения, а заканчивать ее будут, быть может, наши правнуки, все идет к тому, что моих правнуков среди них не будет.
Диего, задумавшись, помолчал, а потом вдруг насмешливо глянул на Ольгу.
– Или это был вопрос о том, есть ли у меня кто-нибудь? Конечно, бывают подружки. Я ведь не евнух...
– Я лишь спросила о вашей семье. И только! – смутившись, отрезала Ольга и, почувствовав, как краснеет, пошла к двери. – Поздно уже. Домой пора.
В подземном городе действительно уже наступила ночь. Правда, здесь, вдали от солнца, это понятие было довольно условным – просто патрульные солдаты погасили в коридорах-улицах большинство фонарей. Пришла пора возвращаться в камеру. Диего объяснил: эмерийский Совет хотел предоставить им один из пустующих домов, однако решил, что на территории воинской части в камере с охраной им будет безопаснее. К тому же там не менее комфортно, чем в других эмерийских пещерах.
На обратном пути все делились впечатлениями об экскурсии, словно посетили неведомый музей. Все, кроме Ольги. Ее мысли целиком занимала ситуация девочки Луизы. «Как жестоко, что из-за разногласий взрослых страдают ни в чем не повинные дети, – думала она. – Но раз история Луизы оказалась правдой, значит, я добралась сюда не зря! Я все еще могу выполнить свой долг милосердия и помочь ей!..» И тут же Ольгу охватило отчаяние: «Но ведь болезнь этой девочки – капля в океане страдания и боли. Да, я спасу Луизу, если заберу ее с собой и отвезу в цивилизованную больницу. А как же тысячи других больных эмерийских детей, да и взрослых? Разве спасения заслужила только эта девочка? Но как я могу им всем помочь?»
Ее размышления вдруг прервал восторженный возглас Зоалы:
– Даже не верится! Наверное, за последние три тысячи лет я первый ялг, который ступает по этой священной земле!
– Чем же она для тебя так священна? – Диего остановился и пристально взглянул на него.
– Ну как же... Это ведь то самое место, где когда-то высился Алмазный Дворец – обитель мудрости и знаний всей нашей планеты. Быть может, прямо на этом месте! – Зоала распростер руки и слегка попрыгал. – Возможно, именно тут располагались его сверкающие залы. Мне кажется, я прямо физически ощущаю, как энергия живших здесь поколений моего народа проходит сквозь меня. Разве это не великолепно?
– Может быть, ты назовешь еще и точное место, где стояло это ваше мифическое сооружение? – хмыкнул Диего.
– Конечно! Если вы дадите мне карту Эмери, я покажу вам его, – ответил Зоала и с гордостью добавил: – Ведь я всю жизнь посвятил изучению Легенды!
– Ну-ну... Да только я тебя разочарую, – сухо сказал Диего. – Никакого Алмазного Дворца тут и в помине не было.
– Конечно, – снисходительно улыбнулся Зоала. – Я понимаю, что ваш народ, разрушивший это лоно знаний человечества, мечтает, чтобы память о нем навечно изгладилась из людских сердец. Но пока жив мой народ, пока живы такие, как я...
– Не знаю, какую дурь вбили тебе в голову твои ялги, – перебил Диего, – да только первые поселенцы, мои предки, прибыли на Эмери всего-то около четырех столетий тому назад. До этого на этот остров, как и на остальные острова архипелага, ни разу не ступала нога человека.
– Чушь! – отмахнулся Зоала. – Все знают, кем были ваши предки, как они сюда попали и что натворили!
– Вот же твердолобый ялг, – теряя терпение, Диего сжал кулаки. – Говорю же, не было тут никакого Дворца. Никогда! Как и не было всех твоих мифических предков. Когда мои предки высадились здесь, остров был пуст – ни руин, ни других следов пребывания человека. Этот остров был дик: только лес и зверье.
– Это все слова, и не более того, – спокойно парировал Зоала. – Мой народ сквозь тысячелетия пронес предания о нашей родине, сохранились письмена древних ялгов. И в них сотни фактов указывают на то, что Алмазный Дворец находился именно здесь! А какие доказательства есть у вас?
– Доказательства? – хмыкнул Диего. – Ты хочешь, чтобы я показал тебе доказательства? Так пойдем!
Он резко повернулся и повел их в противоположном направлении. Вскоре они пришли к двери с табличкой «Библиотека».
– Вот мои доказательства, – сказал Диего и постучал.
После непродолжительного, но настойчивого стука из дома, расположенного рядом, вышел заспанный старичок.
– Чего тарабаните? – пробурчал он. – Не видите? Мы уже закрыты.
Диего коротко объяснил ему цель визита. Старик, который оказался библиотекарем, выслушал без особого удовольствия, но все же впустил посетителей. Диего пошел вдоль уставленных книгами стеллажей и остановился около одного из них. На нем была прикреплена бирка с надписью, правда, на испанском, но Нико тут же перевел:
– «История Эмери».
– Посмотрите эти книги. Тут есть все! – сказал Диего. – Уверен, таких данных теперь вы не найдете ни в одном грасийском архиве. Ведь ялги наверняка там давно все подчистили. Они не позволят, чтобы люди узнали правду.
Ольга взяла одну из книг, раскрыла. Внизу на пожелтевшей от старости странице стояла дата: 1925 год.
– Почти все эти книги вышли до 1960-го – до начала войны, – продолжал Диего. – Есть и весьма старинные экземпляры, например вот этот томик. Он написан еще на испанском – до того, как Грасия перешла на латынь. В каждом нашем поселении есть такие библиотеки. Война разрушила нашу архитектуру, погубила музеи, стерла с лика острова памятники. И теперь мы боимся утратить те крохи знаний, что у нас еще остались... И все же тут достаточно материала, чтобы узнать о нашем прошлом. Вот ты, Ольга, наверняка изучала в школе историю. Помнишь, когда в Грасии появились европейские поселенцы?
– О, у меня всегда была тройка по этому предмету, – смутилась она. – Вроде бы где-то ближе к середине XVII века.
– В 1630-х! – воскликнула Мишель. И на удивленные взгляды ответила: – Что? Конечно, я не любила историю, хоть и нравился мне наш историк... Но эту цифру почему-то запомнила.
– Люди сюда пришли в 1632 году, – сказал Нико. – Это были английские переселенцы. Они отправились колонизировать Северную Америку, но сбились с курса. Вот их случайно и вынесло к берегам Грасии. Я же говорил, что хорошо учился! Ну и на даты у меня отличная память.
– И вы все ошибаетесь, – улыбнулся Диего. – Конечно же, ведь все вы учились в школах после начала Эмерийской войны. А вы, капитан, что скажете? Вы-то родились в сороковых.
– Ну... – Капитан Уилкс задумчиво потеребил бороду. – Помнится, нам рассказывали, что первыми поселенцами в Грасии были испанцы. Вроде как их корабль участвовал в каком-то морском сражении и сильно пострадал. Экипаж потерял управление, его долго носило по океану, а потом прибило к этим берегам.
– Именно! – воскликнул Диего, подняв палец верх. Он взял с полки огромную книгу, положил на стол, раскрыл. – Летом 1588 года царицу морей испанскую Непобедимую армаду разгромил у берегов Великобритании англо-голландский флот. Немногим побежденным удалось вернуться в Испанию после этого побоища. По пути домой на и без того потрепанные остатки испанской флотилии обрушился свирепый шторм. Он продолжался две недели. Когда стихия угомонилась, Испания недосчиталась множества своих кораблей. Судьба некоторых из них так и осталась неизвестна. Среди таковых оказался и галеон «Эстрелла». Его долго носило по просторам Атлантики. Изнуренная голодом и жаждой команда уже попрощалась с жизнью и потеряла надежду, как вдруг вдали они увидели землю. «Эстреллу» могло запросто пронести мимо и галеон стал бы одним из кораблей-призраков, каковых немало блуждало по океанским волнам. Однако к тому времени команде более-менее удалось вернуть управление кораблем, и он все-таки пристал к берегу.
Диего перевернул страницу и показал огромную иллюстрацию – во весь книжный разворот: люди в старинной одежде стоят на коленях на берегу океана, а позади возвышается корабль с рваными парусами.
– Это репродукция картины начала XVIII века. Оригинал, к сожалению, утерян после того, как разбомбили Центральную эмерийскую галерею.
– Есть легенда, что даже название архипелагу дали испанцы, – припомнил капитан Уилкс.
– Вы молодец, капитан! – кивнул Диего. – Кстати, правда, молодое поколение, кто-нибудь из вас задумывался, почему наши острова названы именно Грасией?
Ольга и Мишель озадаченно переглянулись. Нико тоже пожал плечами.
– Тут все просто, – воскликнул Диего, – это тоже заслуга команды «Эстреллы». Дело в том, что когда впередсмотрящий галеона заметил эти берега, он закричал: «Спасибо небесам! Земля!» Так и решили назвать архипелаг – «Спасибо», от испанского gracias. И, между прочим, этот остров тоже своим названием обязан «Эстрелле» – капитана галеона звали Северо Эмери. Именно сюда высадились первые поселенцы и назвали его именем своего капитана.
Диего поставил книгу на место.
– Ну а дальше все было так, как вам преподают в школах, – сказал он. – В 1632 году английские колонисты сбились с курса по пути в Северную Америку и случайно оказались у этих берегов. Правда, в этих учебниках не упоминается о том, что они обнаружили на одном из островов испанскую деревню. Уже изрядно постаревшие матросы «Эстреллы» мирно доживали свой век в одиночестве. Ведь у них не было ни женщин, чтобы продолжить свой род, ни возможности покинуть эти берега. Они уж и не надеялись увидеть тут людей. Когда в Европе узнали о новом архипелаге, сюда устремились колонисты из Великобритании, Швеции, Голландии, Дании, Португалии и Священной Римской империи германской нации. Ну и Испания, узнав, что на архипелаге уже есть ее верные сыны, тут же объявила остров собственностью своей короны.
Слушая эмерийца, Ольга взяла с полки книгу по географии, пролистала. На одной из страниц она увидела фото старинной карты архипелага. Острова были изображены серыми, и лишь семь из них раскрашены различными цветами. Ольга узнала острова-столицы англичан, шведов, голландцев, датчан и германцев, а также обозначенный оранжевым остров Эмери. Ее родной русский Елтин был еще серым – безлюдным. Не нашла она также французского и итальянского островов. На месте нынешнего мегаполиса Магнуса вообще стоял крохотный серый кружок.
– Это первая карта архипелага, – сказал Диего.
Ольга пролистала еще несколько страниц с картами. Цветные зоны все больше расползались по архипелагу по мере того, как колонисты осваивали пустующие острова. Вот на карте появились итальянцы и французы. Она взглянула на дату – 1818-й. Год провозглашения Грасийского государства!
– Ну, эта дата, я думаю, известна даже тем, кто полный ноль в истории. – Диего с улыбкой взглянул на Мишель. – Французский адмирал Люсьен Вилларе, посланный Бонапартом Наполеоном, явился в архипелаг, чтобы заявить, что отныне эти земли – часть Французской империи. Как вы помните, грасийцы отнеслись к этой новости равнодушно, им было плевать на европейские дрязги. А вскоре после этого адмиралу доложили, что Наполеон разбит при Ватерлоо и созданная им империя пала. Вилларе был в отчаянии, но гостеприимная Грасия предложила ему остаться. Благо свободных островов было навалом. Адмирал, а также большая часть его команды согласились. Кое-кто затем перевез сюда из Франции своих друзей и родственников, большей частью сторонников сверженного режима. Среди них оказался Джозеф Бернар. Именно он сделал то, что кардинально изменило жизнь Грасии. Масон и бывший революционер, некогда при взятии Бастилии кричавший о свободе, равенстве и братстве, он заявил: почему покинутые своими правителями переселенцы должны считать себя подданными своих монархов? И предложил всем колониям объединиться в единое государство. Его стараниями было создано правительство, в которое вошли представители всех земель архипелага, а также состоялись выборы президента – дукса. Так Грасия стала отдельной независимой страной.
– Вы неплохо знаете историю, Диего, – заметила Ольга.
– Ее знает каждый эмериец, – ответил тот. – Мы чтим свои корни.
На следующей карте наконец окрасился в зеленый цвет и остров Елтин. Ольга припомнила, что русские поселенцы появились в Грасии в середине 1820-х. Это были беженцы, участники потерпевшего поражение восстания в России. Они заселили пустующий тогда Елтин, назвав остров по фамилии капитана российского корабля, на котором приплыли. Позже освоили еще несколько островов. На следующих картах уже появилась нынешняя столица Грасии – Магнус. Последняя карта была датирована 1956 годом. Не ней были уже знакомые очертания территорий архипелага. С одной лишь разницей – значительная часть карты была оранжевой.
– Я и не думала, что регио Эмери был таким большим, – удивилась она.
– Мои предки заселили тринадцать крупных островов, – ответил Диего. – И владели ими, пока не пришли ялги.
Зоала при этих словах насупился.
– Что ты надулся, ялг? – Диего погладил обложки книг. – Посмотри. Ты ведь историк. Тут есть все о том, как мои предки пришли на архипелаг, как заселяли пустынные острова, как строили здесь города. Здесь вся история Грасии, которая, кстати, насчитывает всего чуть больше четырех столетий, а вовсе не три тысячи, как утверждает ваша лживая Легенда. Что же ты не читаешь?
– Посмотрю обязательно, – язвительно отмахнулся Зоала и пошел вдоль книжных рядов, читая названия на корешках.
– Помочь? – спросил Диего.
– Да уж разберусь. – Зоала остановился у одной из полок и вытащил увесистую книгу «Краткая история Эмери», бегло пролистал, поставил на место.
– О, тут есть и видеоматериалы! – воскликнула Мишель, увидев ряды баночек с кинофильмами.
– Да, это сохранившиеся довоенные фильмы, документальные и художественные, – пояснил Диего. – Кстати, хотите взглянуть, как выглядел Эмери до войны?
Он ушел и вернулся с заспанным библиотекарем. Тот, недовольно ворча, все же подключил проектор и запустил ленту. На белом полотне экрана заплясали кадры с полосами потертостей пленки, кое-где прерываемые черными прожженными кляксами. Вот на экране возник вид улицы: среди трех-, четырехэтажных домов, выстроенных в старинном европейском стиле, самом распространенном в Грасии, по тротуарам спешат пешеходы, одетые по моде середины прошлого столетия, по дороге мчатся длинные автомобили с круглыми фарами, автобусы. Вот у большого фонтана прогуливаются девушки с парнями. Румяная барышня в белом переднике, стоя за лотком, протягивает довольному малышу мороженое. Затем на экране появилась малышня, кружащаяся на каруселях, и родители, с улыбками ожидающие своих чад у ограждений. Вот возник вид порта и подходящий к причалу большой белоснежный корабль...
– Теперь только так мы и можем «побывать» тут, – с грустью сказал Диего. – Лично я не успел увидеть наши города такими. Я родился, когда они уже были разрушены до основания.
– Постойте! – воскликнула Ольга. – Если вы не имеете никакого отношения к варварам Сорша, если остров действительно был заселен всего три-четыре столетия назад европейцами и Алмазного Дворца тут никогда не существовало, а вы были лишь одним из народов, населяющих Грасию, из-за чего тогда началась война?
– Типичная борьба за территории – вот из-за чего. Мы не кровожадные варвары, желающие истребить весь мир, как пытаются выставить нас ялги, а лишь люди, которые сражаются за свою землю. Ты видишь, что стало с Жардином. Раньше это была наша земля, а после того как правительство Грасии отобрало ее у нас, остров заселили ялги. Говорят, до того, как началась война с эмерийцами, у ялгов не было ни одного острова. Теперь же их у них десять, не считая совсем мелких! И Пасео тоже вот-вот достанется им. Теперь делайте выводы, из-за чего началась война…
– Вас послушать, так это не вы отобрали у нас острова, а мы отбираем их у вас? – хмыкнул Зоала.
– Какой догадливый... – зло ответил эмериец.
– Постойте! Но если все действительно обстоит так, как говорит Диего, – вспыхнула Ольга, – и все написанное в этих книгах правда, то...
– Вы хотите сказать, это значит, что Легенда об Алмазном Дворце – сказка? – вскричал Зоала.
– Я не сказала, что это сказка. Но ваши исследователи могли ошибиться с местом расположения древней земли ялгов. Прошло ведь три тысячи лет!
– Вздор! – отмахнулся Зоала.
– Но давайте хоть на миг предположим, что это так. Что ваши мыслители ошиблись и Дворец располагался на другом архипелаге, – продолжала Ольга. – В таком случае выходит, что у вас нет причин для войны и прав на захват этих территорий.
– Есть причины или нет, это уже нисколько не изменит того, что происходит, – ответил Диего.
– Но почему?
– Да потому! Взгляни на этого ялга… – Диего кивнул на насупившегося Зоалу. – Даже увидев наши книги, кинохроники, картины, он ни на миг не усомнился, что его Дворец стоял именно здесь и мы – потомки Сорша. Так что говорить о других его сородичах? Это же фанатики! Они будут продолжать войну, пока не получат наш последний остров. И, кстати, не удивлюсь, что после этого они заявят права на остальные острова Грасии. Они ведь весь архипелаг считают своей родиной. А там, может, захотят заграбастать и весь мир. Было б желание, а повод найдут... Но нам плевать на их желания и амбиции, мы будем сражаться до конца! Мы не позволим ялгам забирать наши земли, прикрываясь какой-то мифической легендой. Да и отступать нам некуда. Ведь у нас остался только Эмери.
– А если ялги все-таки уступят и согласятся оставить вам Эмери? Вы прекратите борьбу?
– Конечно нет! – ответил Диего. – Ведь у ялгов останутся еще двенадцать незаконно отобранных у нас островов. Это во-первых. А во-вторых, уже полстолетия наши города лежат в руинах. За эти годы погибли десятки тысяч эмерийцев. И теперь, если ялги скажут: «Простите, мы ошиблись островами», – мы должны будем запрыгать от счастья? Так? Нет уж, мы будем мстить! И не остановимся, пока не вернем себе все наши земли, омыв их кровью наших врагов!
– Предположим, вам удастся отбить ваши острова. – Ольга все еще безнадежно пыталась найти дипломатические пути разрешения конфликта. – Но ведь ялги прибыли в Грасию из открытого океана. У них уже тысячи лет не было собственного дома. Если вы заберете у них свои острова, они окажутся в том же положении, в каком сейчас вы.
– Плевать! Пусть проваливают туда, откуда приплыли.
– Да, но...
– Если кто-то, Ольга, отберет твой родной дом, разве ты не приложишь все усилия, чтобы вернуть его? А если вернешь, станет ли тебя заботить, где будет жить изгнанный тобой захватчик? Пусть построит себе свой!
– Вот и я про то же! – воскликнул Зоала. – Почему мы должны строить новый дом, если у нас уже есть свой? Тот самый, который у нас когда-то отобрали эмерийцы!
– Да это же какой-то замкнутый круг! – всплеснула руками Ольга.
– Замкнутый или нет, но война началась, идет и будет продолжаться впредь, – заключил Диего.
– Но ваш народ не сможет вечно противостоять всей Грасии, – сказал капитан Уилкс. – Рано или поздно правительство найдет способ доказать мировым державам, что вы угроза, те закроют глаза на эту проблему и всех эмерийцев просто уничтожат.
– Пусть так, но мы умрем как герои, – ответил Диего.
– Но это же бессмысленно! – вскричала Ольга.
– Бессмысленно или нет, но выбора у нас не осталось – только борьба. Что мы еще можем сделать?
– Вы должны найти способ остановить войну и спасти хотя бы остатки своего народа. Нужно обратиться к правительству Грасии. Оно должно узнать!.. – Ольга аж задыхалась от переполнявших ее эмоций. – Нужно показать им эти книги, хроники. Напомнить, кто вы есть! Если поводом для конфликта действительно стала лишь Легенда и вы сможете доказать, что Алмазный Дворец никогда не стоял на Эмери, что вы сами не являетесь потомками Сорша, а прибыли из Испании, ялгов вынудят отказаться от притязаний на этот остров, а возможно, и на другие ваши острова.
– Да? И кому же из нас, интересно, они поверят? – усмехнулся Диего. – Мне или, быть может, другим грязным эмерийским пиратам?
– Мне поверят! – Глаза Ольги запылали. – Я этого добьюсь! Я все еще служу в правительстве, и если я подам рапорт, дукс и его окружение обязаны будут отреагировать. Иначе им придется отвечать перед общественностью! Я обращусь в СМИ!..
– Просто поразительно, Ольга. – Диего покачал головой. – Еще буквально пару дней назад ты презирала эмерийцев и желала, чтобы нас перебили под корень, а теперь с таким же усердием готова броситься спасать наш народ.
– Я готова на все, лишь бы восторжествовала правда! – вскинув подбородок, ответила Ольга.
– Как же вы наивны и доверчивы, Ольга, – ухмыльнулся Зоала. – А вы не думаете, что все сказанное этим человеком – ложь?
– Но как же... Ведь есть книги, фильмы, карты... – Ольга растерянно захлопала глазами.
– Откуда вам знать, что эти материалы не сфальсифицированы специально для вас, чтобы провернуть очередную аферу? Вспомните, Ольга, как вы попали сюда. Вас заманили обманом! Вдруг и это все – лишь часть того же плана? Вам внушат, что эмерийцы вовсе не пираты, а невинные жертвы, и вы броситесь защищать их перед правительством Грасии. Они-то знают, что мировое сообщество вот-вот отвернется от них и на Эмери готовы высадиться грасийские военные. Вот они и нашли способ спастись – заманить сюда наивную барышню из правительства, навешать ей лапши на уши, и пусть она похлопочет за «несчастный народ»... Но где гарантия, что хлопотать вы будете за потомков европейских переселенцев, а вовсе не за кровожадных отпрысков Сорша?
– Что ты несешь, ялг? – взревел Диего. – Ты же сам только что видел книги!
– Напечатанные на Эмери, – парировал тот. – Дай мне печатный станок – и через месяц я тебе покажу целую библиотеку любого бреда. Ну и даты поставлю хоть прошлого, хоть позапрошлого века, хоть еще не наступившего столетия. Где более весомые доказательства? Где старые документы, подтверждающие, что вы действительно приплыли сюда из Испании? Такие, чтобы их подлинность смогла подтвердить экспертиза.
– Почти все погибло, – нервно ответил Диего. – Ведь первые удары были нанесены именно по музеям, галереям, памятникам истории, административным зданиям...
– Отличное оправдание, – усмехнулся Зоала.
– Но ведь есть видеоматериалы, – возразила Ольга.
– А что там было-то? – пожал плечами Зоала. – Панорамы каких-то городов, какие-то люди... Вы уверены, что эти кадры были сняты на Эмери, а не в какой-нибудь европейской стране?
– Ну а как же первые поселенцы, давшие название архипелагу?! – с отчаянием воскликнула Ольга. – И то, что регио Эмери был частью Грасии?
– Скажите, откуда вы все это узнали? Из тех же книг! Если я напишу книгу о том, что эмерийцы прилетели с Марса, вы тоже поверите? Зайдите в любую библиотеку архипелага, в любой музей, загляните в любой учебник истории. Нигде вы не найдете упоминания о том, что в Грасии жили испанцы.
– А язык? – возразила Ольга. – Они ведь говорят по-испански!
– Кто знает, почему все грасийцы говорят на латыни? – Взгляд Зоалы скользнул по лицам и остановился на развалившемся в кресле Нико. – Ну что, блеснешь эрудицией, любитель истории?
– Что тут блистать-то? Это знает каждый, даже школьник, – ответил тот. И увидев растерянность на лице Мишель, вздохнул: – Значит, не каждый?.. Ну тогда ладно. В 1818 году, когда объединились европейские колонии, вспыхнул спор о том, на каком из языков станет говорить новое государство. К тому времени на островах жили восемь народов, каждый говорил на своем языке, и, понятное дело, все настаивали, что именно его язык должен стать главным. Дело чуть не дошло до драки. Так бы история свободной Грасии и закончилась, толком не успев начаться... Но положение спас немец Свен Либерт, в прошлом корабельный врач. Он предложил использовать в качестве государственного языка латынь. Так сказать, чтобы никому обидно не было. Конечно, каждый регио сохранил за собой право на своих территориях пользоваться родным языком, но именно латынь объединила все народы архипелага.
– Вот видите… – Зоала повернулся к Ольге. – Целая страна может сменить язык, если у нее есть на то причины. Быть может, были таковые и у эмерийцев. Да только, если француз выучит германский, немцем он от этого не станет.
– Но... – Ольга обреченно опустила голову. Вид у нее был такой, словно она вот-вот расплачется.
– В общем, эти материалы нисколько не доказывают того, что Эмери действительно освоили всего лишь четыре столетия назад. И, соответственно, не опровергают факта существования здесь Алмазного Дворца, – победоносно закончил Зоала. – Что же касается жизни эмерийцев в Грасии... У моего народа есть своя версия событий.
– Даже слушать не хочу, – проворчал Диего.
– После разрушения Алмазного Дворца Сорш и его народ обосновались на Яароке, который все теперь называют Эмери, – не обращая на реплику Диего внимания, продолжал Зоала. – Да только они оказались заперты на острове, ведь отобранные у ялгов корабли быстро пришли в негодность, а у варваров не хватило знаний, чтобы их чинить. И потомки Сорша так и жили на этом архипелаге, отрезанные от мира, пока однажды их не обнаружили европейцы. Благодаря более совершенному оружию поселенцы смогли дать отпор варварам и закрепиться на этих островах, но с той поры и до наших дней не прекращалась война с эмерийцами – этот злобный народ пытался истребить чужаков, как когда-то ялгов.
Диего слушал молча, хмуро поглядывая то на Ольгу, то на прохаживающегося по библиотеке Зоалу.
– Итак, что мы имеем в итоге? – с наслаждением продолжал ялг. – У нас есть Легенда, которая передавалась из поколения в поколение и которую знает каждый школьник Грасии. Есть множество книг, документов, научных трудов по истории Древнего мира. Есть целый народ, который вернулся из изгнания – уж это точно не поддается сомнению, так как в Грасии еще живы люди, которые помнят наше возвращение, это случилось в 1947 году. Есть, наконец, вера в Милосердного Яина! Или хотите сказать, что девяносто процентов населения архипелага поклоняются выдумке? А что же есть у вас, Диего? Кучка книжек и кинохроник, которые можно состряпать за неделю? Или у вас найдутся еще более весомые аргументы? С удовольствием выслушаем! – торжественно закончил Зоала, остановившись и сложив руки на груди.
– Я тебе сейчас такого весомого аргумента отвешу... – прорычал Диего, засучивая рукава.
При виде сжатого кулака победоносная улыбка вмиг слетела с лица Зоалы.
– Диего, будьте благоразумны! – воскликнул капитан Уилкс. – Нельзя же доказывать правоту силой!
– Да ну? Последние полстолетия в Грасии только этим и занимаются.
Мишель хотела встать между эмерийцем и ялгом, но Диего грубо оттолкнул ее. Пожалуй, единственным, у кого хватило бы сил удержать эмерийца, был Нико, но тот даже не шелохнулся – похоже, он взирал на происходящее как на шоу, сидя в кресле и попивая невесть где добытое пивко.
– Да чего вы еще хотите от этого варвара?! – взвизгнул Зоала и гордо выпрямился. – Но я не боюсь пострадать за правду!
Одна рука Диего смяла одежду на его груди, а вторая пошла вверх, готовясь к удару.
– А ну, прекратите! – Ольга стукнула ладонью по заваленному кинопленками столу.
Все замерли. Даже дремавший в углу библиотекарь подскочил и завертел головой.
– Диего, оставьте, пожалуйста, несчастного Зоалу в покое и выслушайте, – быстро проговорила она. – Я признаю, что вы говорили искренне и действительно верите, что Грасия была освоена всего четыре с лишним столетия назад и ваши предки прибыли из Испании...
– Что значит «действительно верю»? – злобно насторожился Диего.
– Позвольте, объясню... Вы верите в это, потому что вам с детства так говорили, да еще и подкрепили информацию теми книгами и фильмами, которые вы нам только что показали. Но ведь и Зоала с рождения верит, что в Грасии когда-то жили его предки и на Эмери стоял Алмазный Дворец. Верит, потому что и ему об этом говорили с детства, также подкрепляя слова древними преданиями, письменами, книгами и документами. Выходит, кто-то из вас не прав. Нужно лишь понять, кто именно.
Диего метнул на нее ледяной взгляд. Зоала насупился.
– Поймите, ведь я тоже искренне верила, что живу в идеальном мире – этаком островном раю, – продолжала Ольга. – Я верила в то, что у нас нет нищеты, верила в справедливое правительство, отзывчивых и неподкупных полицейских, правдивых журналистов, бескорыстных и милосердных медиков... А все потому, что мне с рождения внушали, что мир, в котором я живу, – идеален! И я верила во все это до тех пор, пока несколько дней назад не отправилась в путешествие и не увидела обратную сторону нашей действительности. Но прямо сейчас большинство жителей Грасии продолжают верить в наш «идеальный мир». Почему? Да потому что нам каждый день говорят об этом по телевизору, пишут в газетах, вбивают в головы со школьной скамьи. Истину же знают лишь те, кому доводилось столкнуться с проблемами нашего «островного рая». Мы верим не в то, что существует в действительности, а в то, что нам внушили те, кому это выгодно. То же касается и ваших народов. Задумайтесь, ведь и ялги, и эмерийцы могли также специально внушать своим детям ложь, чтобы оправдать свое право на убийство и захват чужих территорий. И пока мы не откроем истину, выходит, что оба народа правы в своей борьбе.
– И что же ты предлагаешь? – подумав, спросил Диего.
– Нужны какие-то более серьезные доказательства вашей правоты. Такие, которые нельзя подделать или сочинить, как Легенду или тексты современных книг и кинохроники. Что-то действительно старинное, то, что можно потрогать руками.
На лицах Диего и Зоалы возникла растерянность. Наконец эмериец разжал руку и опустил кулак. Ялг отошел, одергивая смятую одежду.
– Есть такие доказательства, – сказал Зоала. – И я мог бы их представить, если б у меня были машина и карта.
Все с любопытством взглянули на него.
– Я двадцать лет изучал Легенду об Алмазном Дворце и Милосердном Яине: анализировал положения солнца в описаниях древних городов, прикидывал места швартовки кораблей, изучал размеры Дворца и как все это соответствует рельефу этого острова. И я нашел несколько точек на карте, которые идеально подходят под местонахождение Алмазного Дворца.
– Тебе нужны машина и карта? – задумчиво сказал Диего. – Я дам тебе то и другое. Но если ты к исходу завтрашнего дня не покажешь мне свои треклятые алмазные руины, я лично отстрелю тебе голову!
6 дней до возвращения
Армейский джип времен Второй мировой войны стоял на краю старой, заросшей травой асфальтной дороги. Диего сидел за рулем, нервно тарабаня пальцами по рулю. Нико развалился на заднем сиденье и лениво посасывал из пластиковой бутылки добытый у аборигенов самогон. Сидящая рядом с ним Мишель полировала пилочкой ногти, время от времени проверяя их безупречность, отодвигая ладонь и глядя на нее взглядом дотошного художника. Ольга стояла у капота и с опаской посматривала на небо. Диего заверил, что эмерийцы усилили бдительность и теперь их не застанут врасплох: власти закрыли доступ на остров чужакам, опасаясь шпионов, а подкупленные среди грасийских военных осведомители постоянно докладывают обо всем подозрительном, что происходит по ту сторону Муруса. Так что внезапного налета можно не ждать.
– Если что-то пойдет не так, мне сообщат, и мы тут же вернемся в город, – уверил он, похлопав по висящей на поясе рации.
И все же слишком свежи были воспоминания о недавней бомбежке, Ольга постоянно ожидала услышать гул, похожий на приближающийся пчелиный рой. Она удивлялась, как остальные могут быть так спокойны.
– Ну все, хватит! – прокричал Диего в раскрытое окно и дважды надавил на клаксон. – Честно говоря, меня уже тошнит от этой бредовой идеи искать то, чего не существовало в помине.
Из зарослей метрах в двухстах появились Зоала и капитан Уилкс с лопатами в руках.
– Еще десять минут! – прокричал ялг, глядя то на карту, то на виднеющиеся вдали горы. – Я уверен, что мы на правильном пути. Это должно быть где-то здесь! Ага! Это сто процентов вон там, севернее!..
– Я уже девятый раз за сегодня слышу от тебя эти слова, ялг. И каждый раз мы ничего не находим, только кружим, как кретины, по лесам да болотам. Возвращаемся!
– Диего, может, дадите ему еще один шанс? – Мишель испуганно взглянула на эмерийца. – Он ведь правда старается!
– Если вы беспокоитесь о том, что я, как обещал, снесу ему башку, не переживайте, – хмыкнул Диего. – Единственное, чего мне сейчас хочется, – поскорее убраться отсюда и вернуться домой. И это желание сильнее, чем возможность получить удовольствие, прикончив очередного ялга. Пусть и такого назойливого идиота, как наш ученый.
– Я не боюсь вашей расправы, – гордо отозвался Зоала, услышавший, несмотря на расстояние, его слова. – Меня волнует только истина! И ради нее я готов принять любые муки. А вот вы, похоже, действительно боитесь.
– Это чего же? – наморщил лоб эмериец.
– Того, что я окажусь прав!
– Мне нечего бояться. – Диего нахмурился. – Потому что ваш Дворец – миф и не более того.
– Ну правда, Диего… – Ольга с мольбой взглянула на него сквозь лобовое стекло. Ей самой не терпелось поскорее укрыться под сводами подземного города, однако интерес стать свидетельницей исторического открытия был сильнее. Ведь не каждый день доводится совершить находку мирового масштаба. К тому же речь ведь идет об Алмазном Дворце!.. – Давайте осмотрим хотя бы еще одно место.
– С чего бы мне это делать? – спросил эмериец.
– Вы ведь не простите себе, что не довели дело до конца! – с жаром воскликнула она, скорее озвучивая свои собственные мысли. – У вас останутся сомнения: а вдруг Зоала был прав и Дворец действительно стоял на этом острове? Уж лучше убедиться сейчас, чем мучиться всю оставшуюся жизнь.
Слушая ее, Диего понимающе кивал. Когда же она закончила, вдруг расхохотался:
– Ты что, и правда думаешь, что меня это хоть сколько-то волнует? А если мне в следующий раз какой-нибудь кретин скажет, что на Эмери открылся портал в другую вселенную, я тоже должен буду облазить весь остров и убедиться, что это все чушь? А то ведь потом буду всю жизнь мучиться мыслью, вдруг это была правда... Да мне наплевать! И на дворцы, и на порталы.
– Раз отправились сюда – значит, не совсем плевать. – Ольга обиженно отвернулась.
– Согласен, поначалу мне было любопытно, – примирительно согласился эмериец. – Да только мы колесим по острову весь день, хотя этот ялг утверждал, что знает, чего ищет. А раз не нашел, значит, его слова – чушь. Так вот снова спрашиваю: мне-то к чему продолжать эти поиски?
– Быть может, потому что просит она? – сказала Мишель, снова оторвавшись от созерцания ногтей и с улыбкой глянув на него.
Диего перехватил лукавый взгляд медсестры, в котором явно читалось: «Меня-то в таких вопросах не проведешь…» – и посмотрел на Ольгу. Ее стройный силуэт на фоне пылающего над горами солнца будто сиял, отчего она походила на изображение божества, под символом которого отправилась в это путешествие. Какое-то время эмериец, словно завороженный, рассматривал ее и уже понимал, что эту битву проиграл. Досадуя на себя, что не в силах настоять на своем, он стукнул кулаком по рулю и проворчал:
– А, Сорш с вами... На север так на север!
И тут же был вознагражден просиявшим взглядом Ольги.
– Но это последняя попытка! – сердито добавил он.
– Спасибо огромное! – ободрился Зоала, забираясь в кузов джипа.
– Заткнись и говори, куда ехать, – оборвал его Диего, запуская двигатель.
Капитан Уилкс устроился рядом с Зоалой. Ольга снова уселась на переднее сиденье возле Диего, и джип помчался, подскакивая на колдобинах вспаханной взрывами асфальтированной дороги, сквозь многочисленные трещины которой пробивались густые заросли травы и кустарника. Ольга отметила, что когда-то это была хорошая трасса. Кое-где еще сохранились ровные участки с остатками пунктирной разметки, разделяющей магистраль на четыре полосы, вдоль обочины ржавели красно-белые бордюры с облупившейся краской, порой встречались покосившиеся столбы с дорожными знаками – обычными, какие стоят по всему Грасийскому архипелагу. «Уж не знаю, из-за чего началась эта война, но только не из-за того, что эмерийцы – варвары, презирающие цивилизацию, – в очередной раз подумала Ольга. – Варвары не строят современные трассы, да еще и скоростные, если верить указателям. Выходит, их неприязнь цивилизации в действительности лишь миф, выдуманный, чтобы оправдать истребление этого народа в глазах граждан страны».
Она взглянула на Зоалу, который, явно нервничая, вглядывался в карту. Она поняла: он уже не уверен, что сможет найти Дворец. Признаться, сама она тоже не очень-то верила в успех их поездки. Они побывали во множестве мест: прочесали какое-то поле, спускались в овраг, продирались через дебри лесов и карабкались по склонам гор... Ничего! Хотя Зоала каждый раз утверждал, что именно там, по его расчетам, должны быть заветные руины.
«Что меня, собственно, так беспокоит? – успокаивала она себя. – Конечно же, за такой срок от Дворца могло ничего и не остаться. Прошло несколько тысяч лет! Так что, даже если мы сегодня ничего не найдем, это еще не доказывает, что Легенда – ложь». И все же внутри у нее расползался страх. Вот Зоала – ученый, который десятки лет изучал предания и карты, делал расчеты. К тому же у него появилась уникальная возможность исследовать остров – проверить все это на месте. И если кто-то и сможет отыскать Дворец, доказать правдивость Легенды, так это он. Ведь хоть что-то, но должно тут сохраниться! И Ольга прекрасно понимала, чего именно боится. Теперь она всерьез задумалась над тем, насколько пострадает ее личное мировоззрение, если Зоала окажется не прав. Ведь это поставит под сомнение все, что она знала и во что верила с детства. Раз не было Дворца, не было Милосердного Яина, а если не было Яина, выходит, все эти годы она жила во имя сказки?.. «С другой стороны, если мы найдем Дворец и докажем, что все это правда, что же тогда будет с Диего и его народом? – вдруг подумала она. – Ведь в этом случае жестокое разочарование ждет их! Значит, это их с детства пичкали ложью...» Она решилась спросить об этом самого эмерийца: что случится, если их поиски увенчаются успехом?
– Ничего не случится, – сухо ответил тот. – Мы, как и прежде, будем сражаться за свою землю.
– Даже если эта земля на самом деле окажется не вашей?
– А у нас что, есть другая?
– Но ведь если ею когда-то владели ялги...
– Римская империя когда-то владела всей Европой. Но что-то теперь французы, немцы, англичане и прочие не торопятся отдавать свои территории итальянцам. Да и американцы вряд ли вернут свои штаты индейцам. Или вспомни размеры земель, захваченных Александром Македонским, Ордой, Наполеоном. Сколько было колоний у Великобритании и Испании? Они тоже когда-то считали те земли своими. Теперь же на этих территориях живут и процветают иные независимые государства. Империи испокон веков создавались и рушились. Кстати, народы тоже не всегда сидели на одном месте, а время от времени переселялись по различным причинам – вытесняемые захватчиками, вредными соседями, скверной погодой и еще Сорш пойми отчего. Да целая эпоха не просто так называется Великим переселением народов! Так что не нужно мне рассказывать про обездоленных ялгов, якобы живших тут три тысячи лет назад, которые должны что-то получить обратно. Какая разница, кто какими территориями владел когда-то – тысячи, сотни и даже десятки лет назад? Раз они теперь не владеют, значит, оказались недостаточно сильны и упорны, чтобы сохранить свою собственность. Так что в территориальных вопросах важно лишь одно: кто живет на этой земле сейчас и сражается за нее.
– То есть, следуя вашей логике, выходит, ялги правы в том, что пытаются силой отнять у вас острова, – заметила Ольга. – Если они этого добьются, значит, вы оказались недостаточно сильны и настойчивы, чтобы владеть ими?
– Думаю, в случае с ялгами правильнее сказать: «недостаточно подлы и хитры, как они», – возразил Диего. – Но тут ты права. Если мы не удержим эти земли, это лишь наша вина. Да только мы не отдадим их без боя. Эмери будет нашим до тех пор, пока последний эмериец не умрет в последнем окопе с оружием в руках! Так что эта земля – наша независимо от того, жили ли тут когда-то ялги и стоял ли тут какой-то древний дом.
– Зачем же вы тогда согласились его искать?
– Во-первых, если такое сооружение действительно было, мы должны об этом знать.
– Чтобы стереть его с лица земли и замести следы? – вставил Зоала.
– Чтобы сохранить для потомков. – Диего метнул в него свирепый взгляд. – Если Дворец существует, это часть истории Эмери, и неважно, кто его строил. Точно так же во многих странах сохраняются великие сооружения давно сгинувших цивилизаций: пирамиды Египта, храмы инков и майя, итальянский Колизей, Китайская стена и прочие. Государства, которые сейчас владеют этими чудесами света, имеют мало отношения к могучим империям, которые их строили, а люди, живущие в тех краях, порой даже не являются потомками этих строителей. И все же они сохраняют эти сооружения как мировую ценность.
– Вы сказали, во-первых, – напомнила Ольга, когда Диего надолго замолчал. – Что же во-вторых?
– А во-вторых... – Он пристально взглянул на нее и снова уставился вперед, на дорогу, крепко сжав руль. – Это важно для тебя.
Нико хмыкнул на заднем сиденье. Мишель подмигнула ему – мол, что я говорила? И только капитан Уилкс пораженно воскликнул: «Вот это поворот!» – и теперь поглядывал то на свою начальницу, то на пиратского капитана. Ольга почувствовала, что краснеет, и отвернулась к окну.
– Впрочем, – как ни в чем не бывало продолжал эмериец, – могу тебя уверить, нет тут никакого Дворца. Мой народ живет тут уже четыре сотни лет. Мы изучили остров лучше, чем этот ученый червь свою лысину. Не думаешь ли ты, что мы бы пропустили какой-то дворец, если б он тут был? Либо он так же ничтожен, как и сами ялги, и мы просто его не заметили...
– Это было величественное сооружение! – взвизгнул Зоала. – Просто ваши варвары-предки сломали его, не в силах оценить это великолепие своим недоразвитым умом!
– Скажи это еще раз, и я все-таки сдержу свое обещание, – прорычал Диего, и рука его легла на кобуру пистолета.
– Так, спокойнее! Оба! – прикрикнула Ольга. И чтобы разрядить обстановку, обратилась к ялгу: – Кстати, Зоала, что будете делать вы, если мы не найдем Дворец?
– Что-что... Будем искать дальше, пока не найдем, – ответил он, с трепетом вглядываясь вдаль. – Пусть это сделаю не я, так мои последователи и коллеги. Не сейчас, так позже, но мы отыщем его. Потому что он есть! Я уверен в этом!
Он вдруг подскочил, ткнув пальцем в поворот:
– Здесь! Правьте вон к тому лесу!
Они притормозили на опушке у почерневшей за годы запустения кирпичной коробки двухэтажного здания с провалившейся крышей. Из разбитых окон, словно языки повешенных, свисали лохмотья штор, внутри кое-где среди зарослей кустарника видны были остатки шкафов, кроватей, зеркал и телевизоров. Рядом у входа поскрипывал болтающийся на ветру знак, настолько грязный и проржавевший, что, даже знай Ольга испанский, все равно не смогла бы разобрать ни слова. Лишь по изображению кровати и вилки с тарелкой она догадалась, что когда-то это было местом отдыха для проезжающих по трассе путешественников. Здание – видимо, бывшая гостиница. Справа от него из зарослей торчали рыжие «паутины» – остатки зонтов летнего кафе, под которыми громоздились гнилые обломки деревянных столов и скамеек. На зеленой лужайке перед руинами гостиницы ржавели несколько старых заправочных аппаратов и остовы брошенных автомобилей. Похоже, люди покидали это место в спешке, побросав все свое добро. И понятно почему: во многих местах на стенах здания видны были дыры от осколков разорвавшихся бомб и снарядов, а асфальт бывшей парковки в некоторых местах лопнул и вздыбился кратерами воронок. Да и крыша гостиницы, похоже, провалилась вовсе не от старости.
Ольга представила, как это место выглядело до войны: туристы в кафе, заезжающие на заправочную станцию машины, неоновые огни вывесок... И вот теперь все это поглотил лес, размыли дожди, сожрала ржавчина. Пройдет еще десяток лет – и эти следы былой цивилизации бесследно исчезнут, как и все в эмерийском мире: роскошная древность, обращенная в прах делами потомков. И однажды наступит момент, когда не останется ничего, чем можно будет опровергнуть заявление, что эмерийцы – дикий народ, никогда не знавший благ цивилизации. Если они, конечно, доживут до этих дней, если их не истребят соседи, чтобы возвести здесь города чужой культуры, которые окончательно сотрут из памяти истории, что жил тут когда-то воинственный и гордый народ. И Ольге стало не по себе от этой мысли. Как бы ни были плохи эмерийцы, они не заслужили такого конца!..
Не успел Диего остановить машину, Зоала перепрыгнул через бортик кузова, схватил лопату и, не отрывая взгляда от карты, побрел в лесные дебри.
– Красота! – воскликнула Мишель.
Она прошлась, приплясывая на лужайке бывшей парковки.
– О, какие у вас тут восхитительные цветы! – Она сорвала бутон с разросшегося у стены бывшей гостиницы кустарника, усеянного розовыми цветками. – Я таких больше нигде на архипелаге не видела.
– А, это нериумы, цветы с родины предков. Правда, здесь их чаще называют рамосками – по фамилии человека, который их впервые тут посадил. Их семена случайно оказались у Амадо Рамоса, боцмана первого корабля, который причалил к этим берегам.
– Ну, это еще нужно доказать, чьи корабли куда причаливали!.. – раздался язвительный возглас Зоалы из зарослей.
– Рамосу семена дала жена, перед тем как он последний раз отплыл из Испании, чтобы муж в плаваниях не забывал о родине. – Не прекращая говорить, Диего поднял с земли камень и запустил в кусты. Оттуда раздались короткий вскрик и ругань. – И боцман носил семена в мешочке на шее до тех пор, пока экипаж галеона «Эстрелла» не оказался запертым на этом острове. Рамос хранил семена, пока в нем еще жила надежда вернуться домой. Но напрасно команда жгла на берегу костры и вглядывалась в океанскую даль: ни одно суденышко не заглянуло на этот затерянный среди Атлантики архипелаг. И наконец люди смирились и перестали ждать. Они поняли, что их судьба – навеки остаться здесь. Осознал это и Амадо Рамос. И тогда он в центре их поселения выкопал ямку и высыпал в нее содержимое мешочка – похоронил то, что связывало его с домом, свои мечты вернуться. И каково же было удивление всех, когда на этом месте появились ростки, а потом распустились розовые цветы, словно символ новой жизни. Позже нериумы распространились по всему острову, здесь их можно было увидеть почти на каждой клумбе. Они стали чем-то вроде неофициального символа нашего народа. Говорят, это растение напоминает Эмери: на первый взгляд красивый и величественный край, но очень опасный, так как за красотой скрывается угроза – ведь это растение очень ядовито!
Когда до Мишель наконец дошел смысл последней фразы, она, побледнев, отшвырнула цветок.
– Вот так не угадаешь, чем прославишь свое имя в веках, – хмыкнул Нико, аккуратно подняв за лепесток брошенный цветок и поднеся его к глазам. – Кто-то бросается с гранатами под танки, пишет романы, годами пялится в микроскопы или телескопы, взбирается на высочайшие горы, но умирает безвестным. А у кого-то просто в мешочке завалялась парочка семечек – и благодаря им его имя вспоминают сотни поколений. Как говорят датчане, се ля ви – такова жизнь!
– Французы! – обиделась Мишель, все еще тщательно вытирающая о платье руки.
– Да какая разница...
И Нико аккуратно вставил цветок рамоски себе в петличку.
У руин гостиницы, как и в предыдущих местах, они пробыли недолго. Вскоре из кустов выбрался сердитый Зоала и швырнул в машину карту и лопату.
– О, похоже, он опять принял фундамент разрушенной хижины за руины Алмазного Дворца! – с торжествующей улыбкой воскликнул Диего. – Что на этот раз? Дворцом оказались остатки придорожного кемпинга? Ну что, теперь-то, я думаю, домой? Надеюсь, никто возражать больше не будет?
Зоала не ответил. Он угрюмо смотрел перед собой, лишь едва слышно бормотал: «Все равно он есть! Все равно есть!» Диего запустил двигатель.
– Эй, археолог-сказочник, залазь в машину, а то без тебя уедем.
Ялг, хоть и гордо вскинув подбородок, все же забрался в кузов. Джип тронулся.
– Что, так и поедем без нашей красотки? – лениво спросил Нико, отхлебнув из бутылки. – А она так нежно грела меня всю дорогу, прижимаясь своими прелестями.
– Стоп! А ведь правда, где Мишель? – вскричал капитан Уилкс, даже не заметивший, что до этого перед ним сидел еще один пассажир.
Все переглянулись.
– Да чтоб ее! От этих женщин одни проблемы... – вскричал Диего, надавив на тормоз. И, перехватив суровый взгляд Ольги, с улыбкой добавил: – Тебя, конечно же, это не касается, дорогуша. От тебя никогда никаких проблем нет!
– Ну вас, – отмахнулась Ольга и выбралась из машины.
Все нехотя последовали ее примеру. Осмотрелись – медсестры нигде не было.
– Вообще-то мы уже уезжаем, если кто-то не заметил! – громко объявил Диего.
– Мише-е-ель! – позвала Ольга. – Э-э-эй!..
Ответом ей было лишь эхо и шелест листвы.
– Мишель, детка, где ты? – прокричал капитан Уилкс, окинув тревожным взглядом стену деревьев. – Отзовись!
– Если бы она слышала, давно б отозвалась. – Нико равнодушно отхлебнул из бутылки. – Либо просто решила нас разыграть.
– Нашла где развлекаться... – зло сказал Диего. – Эмерийские леса в наши дни не самое лучшее время для прогулок. Здесь можно такое повстречать... Ух!..
Ольгу передернуло. Она даже представить побоялась, чем может оказаться это его «Ух!».
– Мишель, да отзовись же! – что было сил отчаянно закричала она. – Мише-е-ель!..
– Тут я! – раздался наконец едва слышный голосок из чащи. – Я сейчас. Просто тут целая поляна этих... как их там... рамосок. Так красиво!
– Какие нахрен цветы? – заорал Диего. – А ну-ка, быстро к машине! Даю минуту, и мы уезжаем!
– Подождите, я сейчас!
В зарослях неподалеку послышался треск ломаемых веток. Все уставились на стену леса, ожидая, когда же из кустов появится хрупкая фигурка медсестры. Но она так и не показалась. Треск при этом не прекратился, нарастал, словно через бурелом продиралось нечто огромное.
– Что-то тут не так!.. – насторожился Диего.
Треск становился все громче, быстрее.
– Это похоже на... – И вдруг Диего что было мочи заорал: – Дерево!.. Мишель, лезь на дерево!.. Быстро!
– Чего? – удивленно отозвалась та.
– На дерево, я сказал!
В чаще послышалось протяжное рычание, а затем вскрик.
– Чтоб ее... – только и рявкнул Диего, вместо того что мог бы на самом деле сказать о поведении Мишель, и, достав из машины ружье, помчался сквозь кусты. Остальные бросились следом.
Ольга едва не падала, путаясь в траве, продираясь сквозь кусты и перепрыгивая через поваленные стволы, но продолжала бежать, погоняемая отчаянными криками Мишель и все усиливающимся рычанием, которое теперь больше походило на дикий храп. И вот наконец листва расступилась, открывая светлую полянку, розовую от цветов, а на ее краю стоящее на задних лапах черное лохматое чудовище размером с крупного мужчину. Зверь грыз зубами и остервенело царапал передними лапами ствол дерева, с ветвей которого свисала нога орущей Мишель.
Диего вскинул ружье, грянул выстрел. Зверь отпрянул, заскулил, затряс простреленной лапой, но не убежал. Боль словно придала ему ярости, и он бросился на обидчика. Не успел Диего снова прицелиться, как на него навалилось массивное лохматое чудище. Эмериец успел подставить ружье, нацеленные ему в горло клыки сомкнулись на стволе, послышался скрежет металла...
– А ну, пусти его! – закричала Ольга.
Взгляд ее метнулся по сторонам в поисках хоть какого-нибудь оружия и остановился на лежащей под ногами массивной палке. В следующий миг зверь откатился из-за обрушившегося ему на голову удара.
Когда животное снова оказалось на лапах, Ольга поняла, насколько нелепой была ее попытка. «Ну все, теперь мне конец!» – мелькнула мысль, и через мгновение сама она повалилась в траву, смятая тяжелыми лапами и массивной тушей. Она успела поднять руку, и тут же предплечье пронзила боль. Животное поволокло ее по траве, теребя, словно куклу. В какой-то миг хватка ослабла, но Ольга чувствовала на щеке горячее зловонное дыхание. Она осторожно приоткрыла глаза, но, увидев нависшую над лицом розовую пасть и бешеные желтые глаза, снова зажмурилась, ожидая, что в горло вот-вот вцепятся смертоносные клыки. Без особой надежды она снова подняла окровавленную руку... И вдруг раздался гром, затем протяжный хрип. Зловонное дыхание оборвалось, и тело чудовища повалилось на Ольгу.
Лишь увидев Нико с пистолетом в руках, Ольга поняла, что произошло.
Превозмогая боль, она с трудом столкнула с себя тушу мертвого зверя и попыталась встать, но не смогла и снова повалилась в траву. Она видела, как склонился над ней Нико, как подбежал капитан Уилкс, как осторожно приблизилась спустившаяся наконец на землю Мишель и как, растолкав их всех, пробился к ней обеспокоенный Диего.
– Этих тварей тоже ваши предки сюда завезли? Вместе с цветочками? – язвительно спросил Зоала, сползая с дерева.
Лицо Диего исказилось злобой. Он вырвал из рук Нико пистолет и быстрым шагом направился к ялгу. Тот, поняв, что дело дрянь, попытался было влезть обратно на дерево, но эмериец успел стащить его за ногу.
– Ты!.. – прохрипел он, придавив Зоалу к дереву и приставив ствол к его щеке. – Это из-за тебя она... Если бы не твои дурацкие поиски дурацких руин дурацкого дворца!..
Зоала открыл было рот, чтобы возразить, но Диего не дал ему произнести ни слова, с силой сдавив горло.
– Да, эти животные попали сюда вместе с переселенцами! Они всегда были ручными и жили почти в каждом эмерийском доме. Это всего лишь собака! Но теперь, после ваших бомбежек, лишившись крова и пищи, этим псам ничего не осталось, как выживать, охотясь среди руин их бывших жилищ. А все потому, что такие, как ты, вбили себе в головы, что тут стоял какой-то сраный сделанный из алмазов дом!
Зоала вскрикнул, дуло пистолета так сильно врезалось ялгу в щеку, что выступила кровь.
– Диего, не надо! – тяжело дыша, сказала Ольга. – Пожалуйста!..
Эмериец вздрогнул, вдруг вспомнив, что есть дела поважнее. Он отпихнул ялга в заросли красивых, но ядовитых цветов и снова бросился к Ольге.
– Потерпи, милая. Я сейчас...
Подбежав, он взял ее на руки и быстро зашагал к джипу, перепрыгивая через стволы поваленных деревьев.
– Вообще-то я и сама могу идти, – смутилась Ольга. Сама же подумала, что ее впервые держит на руках мужчина. Если, конечно, не считать отца. – У меня травмирована рука, а не ноги.
– Ага... – Диего, казалось, не слышал ее слов и продолжал продираться сквозь чащу.
Ольга взглянула по сторонам и перехватила насмешливо-пошлый взгляд идущего позади Нико и многозначительно-загадочный Мишель. Она ощутила, как краска снова заливает лицо.
– Диего, пожалуйста, поставьте меня на землю! – взмолилась она.
Но могучие руки эмерийца лишь еще сильнее прижали ее к его груди.
– Да отпустите же вы меня, наконец! – вскричала Ольга и попыталась вырваться.
Услышав сердитые нотки в ее голосе, Диего словно пришел в себя и поставил ее на землю. Она тут же здоровой рукой поправила на себе одежду, застегнула выскочившую во время падения из петельки верхнюю пуговку на блузке.
– Сильно болит? – обеспокоенно спросил Диего, осматривая ее предплечье.
– Не очень, – соврала Ольга, поглядывая на все еще пошло улыбающегося Нико.
– Но рану нужно срочно обработать. В машине есть аптечка...
– По идее, надо наложить шов, – опытным взглядом окинув место укуса, заметила Мишель. – Надо бы поскорее отвезти ее в больницу...
– Зачем в больницу? – неожиданно для себя сказала Ольга. – Вот ты этим и займись.
– Я? – Мишель вытаращила на нее глаза.
– А почему бы и нет? Ты ведь медик! В аптечке должно быть все необходимое.
– Детка, не лучше ли это сделать в больнице? – обеспокоенно взглянул на нее капитан Уилкс.
Но Ольга уже отобрала у Диего аптечку и сунула в руки ошарашенной Мишель.
– Только не говори, что тебя этому не учили.
– Учили, но... – Мишель содрогнулась. – Э-э-э... Ну ладно. Нужно только какое-нибудь обезболивающее...
– Без проблем! – Нико протянул пластиковую бутылку.
Ольга сделала несколько глотков, и ее чуть не вывернуло. Она поспешно вернула самогон.
– Потерплю без анестезии.
Стиснув зубы, Ольга наблюдала, как работает ее подруга. В движениях Мишель чувствовалось умение, но в глазах были заметны отвращение и неуверенность. Это и понятно, одно дело – штопать манекены и трупы в медакадемии, другое – живого человека. Мишель ведь никогда не работала в больницах, у нее совсем не было практики.
– Ой! – вскрикнула Ольга, когда игла очередной раз впилась в кожу.
– Больно? – Мишель замерла, подняв на нее виноватые глаза.
– Делай давай! – рявкнула Ольга, не разжимая губ.
Медсестра кивнула и умело заработала иглой.
– Но все равно, когда вернемся, нужно заглянуть в больницу, – сквозь пелену нестерпимой боли донесся до Ольги голос Мишель. – У пса могло быть бешенство.
– Ага, – кивнула она. Сама же думала лишь об одном: «Только бы не закричать, только б не упасть в обморок! Я выдержу! Вытерплю!..»
Когда процедура была окончена, Ольга заметила, что все смотрят на нее со смесью удивления и любопытства. Особенно Диего.
– Вовсе необязательно это было делать, – сказал эмериец, помогая ей забраться в машину. – Я видел раны и похуже. Эта была не так серьезна, чтобы играть в хирургов под открытым небом. Ты запросто могла добраться до больницы, не скончавшись от потери крови. А там бы все сделали под наркозом, без боли.
Он пристально посмотрел на нее.
– Или дело как раз-таки в боли?
Она молчала.
– Кому и что ты пыталась доказать?
– Себе! – ответила Ольга. А сама снова вспомнила когда-то сказанную им фразу: «Наши женщины привыкли видеть смерть и терпеть страдания!» Ее боль ничто по сравнению с болью целого народа...
Автомобиль развернулся и помчался обратно.
– И все-таки жаль, что мы так и не нашли Дворец... – задумчиво глядя вдаль, посетовал Зоала. И тут же заткнулся, перехватив свирепый взгляд эмерийца в зеркале заднего вида.
– Кстати… – Диего повернулся к Нико. – Откуда у тебя пистолет?
– Выменял у одного паренька на черном рынке. На всякий случай. И он, как видишь, представился.
– Не знал, что на Эмери есть такие рынки.
– О, ты еще многого не знаешь о своем острове.
– Я его конфискую. – Диего убрал пистолет в бардачок. – Вы хоть и не пленники, но и не эмерийцы, чтобы разгуливать по острову с оружием.
– Как скажешь, босс. – Нико улыбнулся, салютнул ему бутылкой и, допив остатки самогона, вышвырнул пустую бутылку за борт. При этом по его улыбке было ясно, что уже к вечеру у него появится другой пистолет.
Долго ехали молча. Обратно Диего вез их другой, видимо, более короткой дорогой.
– Подумать только, даже не верится, что этот покрытый дикими лесами остров выглядел когда-то так же, как остальные острова нашего архипелага – с городами, магистралями, парками, – не выдержала долгого молчания Мишель. – Только по руинам и можно понять, что когда-то здесь жили люди. Наверное, тут когда-то было фантастически красиво. Даже по остаткам домов заметно, какая тут была замечательная архитектура. Взять, например, вон ту башенку – купол просто огнем горит!..
Все тут же взглянули туда, куда указала медсестра. Они как раз въехали на дорогу, серпантином тянущуюся вдоль склона. С высоты открывался чудесный вид. А вдали над верхушками деревьев выступала часть какой-то разрушенной постройки. Поверхность ее переливалась на солнце и искрилась множеством разноцветных огней.
– Да это же!.. – Мишель вдруг и сама поняла, что именно там разглядела.
– Алмазный Дворец! – задыхаясь от восторга, прошептал Зоала. Он взглянул на карту и снова на огонек. – И сторона солнца... И положение гор... Все совпадает! Это здесь! Здесь! Я знал! Знал!..
Какое-то время в остановившемся на краю обрыва автомобиле царила напряженная тишина, лишь Зоала шептал: «Я знал... Знал...» Потом заурчал двигатель, Диего снова взялся за руль.
– Что вы делаете? – завопил Зоала, увидев, что машина покатила дальше.
– Как это что? Везу вас обратно, в подземный город, – невозмутимо ответил эмериец.
– Но вы не смеете!.. – Зоала не отрываясь смотрел на мерцающий посреди леса огонек, пока тот не скрылся в зеленых дебрях. – Быстро поверните машину!
– Ольге требуется срочная медицинская помощь. Может начаться заражение, или собака была больна. И я намерен отвезти раненую в больницу, – ответил Диего, не обращая внимания на засверкавший в глазах Зоалы злобный огонек.
– Но мы должны... – глядя исподлобья, упрямо повторил Зоала.
– Единственное, что я сейчас должен, – перебил Диего, – спасти жизнь человеку.
– Зоала, Диего прав, – вмешался капитан Уилкс. – Сейчас необходимо во что бы то ни стало помочь Ольге. Хотя Мишель и сделала все, что смогла, но в таких условиях... Жизни Ольги действительно может угрожать опасность.
– Да что вы такое говорите? – выпучив глаза, заорал Зоала. – Человеческая жизнь – ничто рядом с возможностью прикоснуться к великому!
– Если ты о своей жизни, то абсолютно согласен, – кивнул эмериец.
И вдруг Зоала бросился вперед.
– А ну, поверни машину, я сказал!
Перевалившись через сидящих на заднем сиденье пассажиров, он устремился к водителю с паучьей прытью, противоречащей его хилой комплекции, и вцепился в руку Диего. Джип заюлил по трассе и едва не слетел в пропасть. К счастью, Нико успел оттащить от водителя рассвирепевшего ученого, а капитан Уилкс за ноги втащил его обратно в кузов.
– Если ты сейчас же не успокоишься, я тебя сброшу вниз, – процедил сквозь зубы эмериец. – И тогда ступай к своему Дворцу. Поверь, меня твоя судьба нисколько не заботит.
Зоала какое-то время сидел молча, опустив глаза, что-то едва слышно бормоча. И вдруг решительно поднял голову:
– Я готов! Высаживай!
Диего через зеркало заднего вида окинул его одновременно злым и насмешливым взглядом.
– Как скажешь.
Джип резко затормозил, подняв тучу пыли. Диего вылез из машины, выволок ялга из кузова и, держа за шиворот рубахи, потащил к обрыву.
– Что ты делаешь! – закричала Мишель. – Он же разобьется! А если нет... Вы же сами видели, какие твари водятся в этих лесах!
– Раз уж он сам выбрал себе такую смерть, разве я смею ему мешать? – усмехнулся Диего.
– Ольга, да сделай же что-нибудь!.. – прохныкала Мишель. – Он же его сейчас сбросит!
– Диего, постойте. – Ольга подошла к эмерийцу и положила руку на его плечо. – Почему бы вам правда не отвезти нас туда?
Диего смерил ее долгим суровым взглядом.
– Мне уже лучше. Правда. – Ольга даже попыталась улыбнуться, превозмогая ноющую боль в руке. – Моей жизни уже ничто не угрожает. Ведь правда, Мишель?
Медсестра, хотя и не была в этом уверена, перехватив умоляющий взгляд начальницы, покорно кивнула.
– Я понимаю, Ольга, что при твоем человеколюбии тебе безразлична собственная жизнь, – сказал наконец Диего. – Но мне она не безразлична!
Ольга быстро оглянулась, не заметил ли кто снова выступивший на ее щеках румянец.
– И все же, Диего, Зоала прав: мы должны знать! Должны увидеть, что там!
– Да не было там ничего! – прокричал Диего. – Не бы-ло!..
– Так в чем же тогда дело? Съездим, убедимся, что это просто сверкнула поверхность какого-нибудь озера или купол остатков современной башни, и с чистой совестью поедем домой. Но, Диего, если мы не убедимся в этом... Разве вы сами не будете всю жизнь сомневаться? Вас не будет мучить вопрос: а не ложь ли все то, чему учили вас с детства?
– Я уже говорил, что мне плевать! – отрезал эмериец.
Но Ольга уловила сомнения в его голосе.
– Может быть, и так, – сказала она. – Но нам-то нет! Всю жизнь, с самого рождения, мы верили в Легенду об Алмазном Дворце, верили в учение Милосердного Яина. Все жители Грасии молятся в его обителях. А я посвятила этому учению всю свою жизнь, пойдя по пути милосердия. Хотя бы ради меня, Диего... Я должна знать! Мне это важно!
Диего резко повернул голову. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец, не говоря ни слова, эмериец разжал руку – ялг рухнул на дорогу – и пошел обратно к машине. Джип развернулся, и они покатили к тому месту, где видели таинственный свет.
Однако на этот раз их ждало разочарование. Они исколесили немало миль, но так и не заметили ничего необычного: ни света, ни сияния, ни даже призрачного блеска. Быть может, оттого что солнце зашло за облака. Они спустились с горы, и Диего повел машину в том направлении, где они видели свет. У него с собой была карта довоенных дорог, однако годы запустения и бомбежек изменили все до неузнаваемости. Он пытался максимально править в нужную сторону, но во многих местах трассу перегородили обломки домов или толстенные стволы поваленных деревьев, которые невозможно было объехать, так как лес полностью овладел покинутыми территориями. Приходилось возвращаться и искать другой путь. Если же таинственная башня и была рядом, увидеть ее они не могли – их окружала высоченная стена лесной чащи.
– Это все вы!.. – едва не плача, причитал Зоала. – Это же надо, упустить такой шанс! Нужно было сразу остановиться, запомнить ориентиры, нанести это место на карту. Вы же поехали дальше! Как теперь найти?
И он продолжал уже тише, бормоча себе под нос: «Но теперь-то я знаю где!.. Теперь-то я отмечу этот район на карте острова!.. Теперь-то я вернусь и обязательно разыщу его!..» А Диего все продолжал кружить по лесам. Ольга видела, что его раздражает это занятие, но он не сдавался. Потому ли, что это была ее просьба? Но, скорее всего, оттого что в его сердце тоже закралось сомнение. Ведь он тоже боится! Боится, как и она, как и они все. Чья история окажется правдой, а чья – вымыслом?
Солнце уже стало клониться к горизонту, а они все колесили по лесам. Наконец капитан Уилкс не выдержал и воскликнул:
– По-моему, это безнадежное дело. Возможно, Диего прав – не было там ничего. А блестеть запросто могла, например, поверхность вон того водопада или какая-нибудь железка на горе. Думаю, нам стоит вернуться. Да и бензин уже на исходе. Как бы нам не застрять посреди леса.
Диего многозначительно взглянул на Ольгу, словно только от нее зависело, как ему поступать. Она обреченно кивнула. Джип медленно, словно в нерешительности, развернулся и покатил в обратную сторону.
– Это не могло быть иллюзией, – шептал Зоала. – Просто не могло!..
– Могло не могло, но ты все видел собственными глазами. Нет тут ничего, – сказал капитан Уилкс.
– Ели мы не нашли сейчас, это еще не значит, что его нет. Лично я никогда не сдамся. Я всю жизнь искал и буду продолжать, пока... – Зоала вдруг замолк, всматриваясь вдаль. И тут глаза его расширились, он вскочил так резко, что едва не выпал из машины. – Вон! Вон он!..
Все взглянули туда, куда указывал дрожащий палец ялга. Там над деревьями мерцал все тот же огонек.
– Ну? Чего же мы ждем? – встревожилась Мишель. – Мы можем снова потерять его!
Уже было успокоившийся Диего, скрипнув зубами, резко повернул машину на примыкавшую к трассе едва заметную в зарослях узкую дорогу. Пока они ехали к этому таинственному свету, несколько раз он то пропадал, то возникал вновь. Но машина шла, не сворачивая, и наконец среди листвы показалось выстроенное из искрящихся камней высокое сооружение.
– Это он! Он!.. – заликовал Зоала.
Не успела машина остановиться, как ялг очутился на земле и, утопая по пояс в траве, подбежал к руинам.
– Ну надо же! – воскликнула Мишель, глядя, как пританцовывает у этой груды камней Зоала, срывая с них годами нараставшие мох, траву и ветви. – Неужели мы правда нашли его?
Увидев постепенно показывающиеся из-под грязи огромные, гладкие искрящиеся камни, Ольга сама ощутила, как сердце ее наполнил благоговейный трепет. Алмазный Дворец! Все это правда! Даже вечно невозмутимый Нико подошел к руинам и достал фотоаппарат, который они специально прихватили для такого случая, чтобы запечатлеть это историческое событие.
– Ну, что я говорил? – пропел Зоала. – Это руины Дворца!.. Алмазный Дворец! Алмазный Дворец! Я всю жизнь ждал этого момента!.. Что теперь скажешь, эмериец?
Диего, все это время задумчиво стоявший неподалеку, оперевшись о ствол дерева, подошел к руинам, провел ладонью по камням и улыбнулся.
– И эти булыжники ты принял за свой дворец?
– Они искрятся на солнце! – вскричал Зоала. – Или ты ослеп?
– Ты рано радуешься, ялг, – вздохнул Диего. – Это всего лишь алмазин.
– Алмазин? – удивленно переспросила Ольга. – Так ты видел такие камни и раньше?
– Конечно. Их полно на острове. Как вы знаете, на Эмери добывают алмазы. После их обработки оставшуюся алмазную крошку до войны иногда использовали для декора, например, зданий. Конечно же, материал не самый дешевый, но богатые люди и крупные фирмы могли себе это позволить – отделать алмазином какое-нибудь свое административное здание, торговый центр или даже дом. Думаю, это остатки одной из таких построек.
– Вот только не надо этих баек, – отмахнулся Зоала. – Теперь даже вам не отвертеться! Это остатки Алмазного Дворца! Вот они, перед вами!
– Правда, Диего, ведь Дворец запросто мог быть построен не из чистого алмаза, а из похожего материала, – заметила Ольга, хотя почувствовала, что в ее сердце снова вкрались сомнения.
– А, ну да. Давайте проедемся по историческому центру города, я вам покажу остатки мраморного, бетонного и даже кирпичного «дворцов», – рассмеялся Диего. – Думаю, найдутся и алмазиновые. Говорю же, это современный материал!
– В городе – может быть! – воскликнул Зоала. – Но что-то я не вижу тут остатков других домов. Только лес и скалы!
– Да мало ли по каким причинам кому-то пришлось построить здание из алмазина посреди леса. Зато сюда ведет дорога!
– О, я прямо физически ощущаю проникающую в тело энергию древних ялгов. – Не обращая внимания на его слова, Зоала обнял искрящиеся на солнце камни. – Разве вы не чувствуете? Она прямо струится по моим жилам... Вы чувствуете, Мишель?
Медсестра боязливо поднесла к камню ладонь.
– Кажется, что-то такое есть... Как будто бы тепло...
– Вот! Что я говорил! – заплясал Зоала.
Капитан Уилкс потрогал камень и пожал плечами. Ольга подошла и тоже осторожно поднесла руку к гладкой холодной поверхности. И ей вдруг действительно начало казаться, что по пальцам пробежало легкое покалывание...
– О да! Энергия древних руин... – рассмеялся Диего. – Да с таким же успехом вы можете добиваться мистического тепла от любой валяющейся тут каменюки!
– Для вас это, может, и ерунда! – воскликнул Зоала. – Но для других – величайшее открытие в истории!
– Хорошенькое открытие – разыскать в лесу груду камней и прыгать от радости.
– Вы просто не хотите признать, что оказались не правы, – самодовольно усмехнулся Зоала.
– Да нет, это вы принимаете желаемое за действительное!
Взгляд Диего скользнул по лицам, остановился на Ольге. В ее глазах он прочел восторг и благоговейный трепет.
– Да ну вас к Соршу, – махнул рукой эмериец. – Хотите целоваться с камнями – целуйтесь!
Он пошел к машине. И вдруг остановился, задумавшись. А потом, расхохотавшись, застучал кулаком по капоту джипа:
– Ой, ну и чушь!
Все с недоумением посмотрели на него.
– Подумать только, какой ерундой мы все это время занимались! – с трудом сдерживая смех, продолжал эмериец. – И как это я раньше не вспомнил?.. Эй вы, а я-то знаю, где находится самый древний дворец этого архипелага!
– И ты можешь его показать?.. – поразился Зоала.
Они весьма удивились, когда увидели, что вернулись к воротам подземного города.
– Это что, просто был повод заманить нас обратно? – разочарованно воскликнула Ольга. – Вы же обещали привести нас к дворцу!
– И держу свое слово, – с улыбкой ответил Диего. – Скоро он предстанет перед вами во всей, так сказать, красе.
Оставив машину в гараже неподалеку от входа, эмериец долго вел их коридорами и улицами подземного города. Наконец они остановились у больших деревянных дверей, окованных металлом, похожих на ворота средневекового замка. Диего перекинулся парой слов с вооруженным охранником и распахнул ворота. Они вошли и оказались в полной темноте.
– Секунду, – прозвучал во мраке голос эмерийца, и через мгновение вспыхнул свет.
Нико присвистнул от удивления. Они находились в огромном, как заводской цех, зале. Его освещали горящие на стенах десятки электрических ламп, стилизованных под факелы. В центре же помещения стоял гигантский старинный корабль в полсотни метров длиной и высотой с трехэтажный дом. Правда, на нем не было мачт с парусами, а нижняя часть судна была вкопана в грунт, как если бы он находился в воде.
– Вы привели нас сюда показать сей музейный экспонат? – поинтересовался Зоала. – Весьма увлекательно. Особенно если учесть, что вы отвлекли нас от исследования более древней находки. Причем находки мирового значения.
– Ольга, это сооружение тебе ничего не напоминает? – спросил Диего.
– А что, должно? – удивилась та. – Корабль и корабль. Века семнадцатого.
– Шестнадцатого, – уточнил эмериец. – Взгляни на него не как на судно, а несколько иначе.
– Не понимаю, что я должна увидеть...
И вдруг она умолкла. Поняла, где уже видела подобное. Она вспомнила высокое длинное узкое здание со слегка изогнутыми стенами, три ряда окон, напоминающих порты корабельных пушек, с одной стороны наверху надстройка – храм, с другой – статуя, похожая на носовую фигуру корабля: сложивший руки на груди Милосердный Яин.
– Он похож на... – с трудом вымолвила она, не веря глазам.
– А я знаю! Он похож на Империум ялгов! – радостно воскликнула Мишель. – Я права, да? Права?
– В точку, малютка! – кивнул Диего. – Не просто похож. Точные пропорции. Ну и на Магнусе сооружение каменное, а это – из дерева.
Ольга ошарашенно посмотрела на эмерийца. Она вдруг поняла, что здание, которое она много раз видела за стенами Арциса, к которому ежедневно стекались тысячи паломников-верующих со всего архипелага, чтобы помолиться в храме, со статуей Милосердного Яина наверху, глядя на которую она каждый раз испытывала благоговейный трепет, неспроста напоминало ей своей формой старинный корабль. Оно и было выстроено в форме старинного корабля!
– Ух ты! А ведь и правда похоже! – покачал головой капитан Уилкс. – И как это я раньше не замечал?
– Поверить не могу, – прошептала Ольга. – Но как такое может быть?
Диего не ответил. Лишь махнул рукой, мол, идите за мной. Они прошли к корме и прочли название корабля – «Эстрелла».
– Это и есть... – Ольга удивленно взглянула на Диего.
– Да, да, – кивнул тот. – Галеон «Эстрелла». Корабль первых людей, ступивших на остров Эмери.
– Подделка, – хмыкнул Зоала. – Что сложного – построить старинный корабль, написать на нем «Эстрелла» и выдать за судно первых поселенцев?
– Даже если и так. Но почему же тогда Империум ялгов в столице Грасии выстроен такой же формы? – спросила Ольга.
– Пусть на этот вопрос ответит наш дорогой друг Нико. – Диего взглянул на помощника капитана. – Вы у нас блистали знаниями истории. Расскажите, как появились на Магнусе империумы.
– Что рассказывать-то? – пожал тот плечами. – После провозглашения независимости Грасии ванрибеканцы, потомки нидерландцев, решили перенести свою администрацию в новую столицу – на Магнус. Так за стенами Арциса появился первый империум. Он был точной копией дворца губернатора с острова Ван Рибек. Примеру ванрибеканцев последовали остальные, и вскоре на Магнусе появилось еще восемь империумов. Причем всем понравилась идея строить свои представительства в форме дворцов губернаторов.
– Напомните, в каком году это было?
– Ну, где-то в середине девятнадцатого века. – Нико почесал затылок. – Точнее не скажу.
– Точнее и не нужно. – Диего повернулся к Зоале. – А теперь вы напомните, пожалуйста, когда на архипелаге появились ялги? Я имею в виду наше время, а не ваши мифические три тысячи лет назад.
– После Второй мировой войны, – мрачно ответил ялг, уже смекая, к чему тот клонит. – В 1947 году.
– Ну так объясните мне, каким же образом еще в середине XIX века ялги могли построить на Магнусе свой империум? – Диего окинул всех торжественным взглядом. – Ответ очевиден: они его не строили! Это не ялги выстроили на Магнусе империум, а мой народ.
Диего указал на галеон:
– Вот вам доказательство не только того, что испанцы прибыли сюда в конце шестнадцатого века, но и того, что эмерийцы входили в состав Грасийского государства на тех же правах, что и другие народы. Вы хотели видеть первый дворец архипелага? Вот он, перед вами! Полтора столетия корпус «Эстреллы» служил на Эмери главным административным зданием, так что именно его по праву можно считать первым дворцом этих земель. Когда же на Магнусе начали возводить империумы, эмерийцы выстроили свой в форме этого корабля. И заметьте: это было задолго до того, как к этим берегам пришвартовались ялги! Когда же эмерийцев объявили пиратами и вышвырнули из состава Грасии, ялги попросту заняли наш Империум. У них ведь не было своего.
Ольга повернулась к Зоале:
– Ты знал об этом?
Тот медленно покачал головой.
– Честно говоря, я и сам не раз задумывался, почему Империум ялгов на Магнусе такой странный, – потерянно проговорил он. – Вы ведь видели наши города, у нас совсем иная архитектура. К тому же на Хортелано есть дворец, и он выглядит по-другому.
– Ну, и как тебе такие аргументы, ялг? – не скрывая торжества, спросил Диего.
Зоала угрюмо молчал. Эмериец между тем распахнул двустворчатую дверь, проделанную в корпусе корабля, и отступил, пропуская остальных внутрь.
– Доски свежие, – отметил капитан Уилкс.
– Что вас удивляет? Древесина недолговечна, особенно под открытым небом. Ведь до войны галеон стоял наверху, в центре города. – Диего похлопал рукой по стене. – За эти три столетия корабль множество раз реставрировали. В принципе от оригинала тут почти ничего не осталось. Пожалуй, кроме пушек. Когда началась грасийская война, было решено перенести «Эстреллу» под землю, а вместе с ней и наше правительство. Кстати, с этого началось строительство этого подземного города. Мы опасались, что галеон пострадает от бомбежек, а потому именно его в первую очередь спрятали в недрах острова. Затем под землю перенесли предприятия, ну а уже потом стали переселяться и люди.
Ольга отметила, что внутри галеон выглядит точно так же, как Империум ялгов. Только там скромную серость эмерийцев заменила вычурная ялгская роскошь. «Если дойти до конца этого коридора, будет лестница наверх», – прикинула Ольга. И действительно, когда Диего провел их по коридору с множеством дверей, они вышли к лестнице. «Если подняться на третий этаж (а здесь – палубу), окажешься перед кабинетом прокуратора Ваалг», – продолжала она вспоминать свое посещение Империума. Поднявшись по лестнице, они и правда очутились в просторном помещении. В памяти Ольги тут же всплыли томительные часы ожидания того, когда же прокуратор соизволит принять ее. Вот только было это словно в параллельной вселенной...
Диего между тем вел их дальше, вверх по лестнице. Когда Ольга вдруг осознала, куда именно идет, у нее подкосились ноги и бешено забилось сердце. Ведь выше – верхняя палуба. В Империуме ялгов это была бы крыша, а на ней... Ольга с трудом сдержала слезы, когда, очутившись наверху, взглянула на нос корабля. Милосердный Яин! Один к одному! Неужели все жители архипелага, да и она сама, поклонялись носовой фигуре старинного парусника?
Диего провел их на корму к возвышающейся над палубой надстройке и, шепнув пару слов дежурившим там двум вооруженным солдатам, мол, начальство разрешило, распахнул перед своими спутниками тяжелые деревянные двери, окованные железом (у ялгов это было золото). За ними оказалось небольшое помещение с круглым столом посередине, окруженным креслами.
– Кстати, Ольга, вы здесь уже бывали, – сказал Диего. – Сюда вас привели сразу после того, как вы попали на Эмери, тут заседает наш Совет.
«Да, бывала», – с горечью подумала она, вспомнив, как множество раз приходила – вот только не сюда, а в похожее место. И находится оно в полусотне миль отсюда.
– Подумать только, Обитель Милосердного Яина! – весело прокричала Мишель то, что Ольга даже мысленно боялась произнести.
Ольга, закрыв мокрое от слез лицо руками, опустилась в кресло. Она находилась в том самом помещении, которое всю свою жизнь считала самой главной Обителью Милосердия в мире. Причем в истинном, а не в его жалкой копии, которую ялги превратили в храм.
– Диего, почему?.. – прошептала Ольга. – Если ты с самого начала знал, что наша вера в Легенду и Милосердного Яина разобьется в прах о ваш корабль первых поселенцев, отчего не показал его сразу? Зачем позволил Зоале искать эти мифические руины?
– Я не знал, – хмуро ответил Диего. – Точнее, я попросту даже не подумал об этом галеоне. «Эстрелла» стала настолько привычной достопримечательностью нашего острова, что мы порой забываем историю ее появления тут. А что касается поисков Алмазного Дворца... Честно говоря, Ольга, после твоих слов я и сам усомнился в подлинности нашей истории. Ведь между нашими мирами идет война – не только с помощью оружия, но и идеологическая. И в этой войне каждая сторона действительно может подтасовать любые факты, лишь бы вдохновить свой народ на подвиг уничтожения противника. Ведь то, что мои предки когда-то пришли сюда из Испании, запросто могло оказаться ложью. Так что, когда я говорил, что мне плевать на историю, я врал. Не плевать! И, думаю, если бы Зоала оказался прав, для меня все в жизни потеряло бы смысл: борьба, вера в справедливость, само существование... Это как потерять почву под ногами, обрубить свои корни. Даже не представляю, каково это – в один миг лишиться всего того, ради чего ты жил с самого рождения...
У дверей раздался удар – это выпал планшет с картой из рук вошедшего Зоалы. Все взглянули на него и поразились, настолько тот был бледен и напуган.
– Вот так бывает, приятель! – вздохнула Мишель. – Мне тоже все детство впаривали в школе про древних ялгов, Алмазный Дворец и кровожадный культ Сорша. А все это оказалось туфтой на постном масле. Тут невольно согласишься с моим заклятым другом Марком Агеластом, что верить ничему нельзя, что все в мире надо подвергать сомнению. Он говорил: «Пока сам не увидел и рукой не потрогал – не верь, что это существует! А даже если увидел и потрогал, все равно не верь – вдруг тебе специально подсунули какую-нибудь замаскированную под правду хренотень...»
Зоала медленно поднял на нее ошарашенные безумные глаза. И вдруг сорвался с места и выбежал из комнаты эмерийского Совета.
– Нет! Нет! Я не верю! Он есть! Есть!.. – прокатился по залу его удаляющийся крик.
– В следующий раз думай, что говоришь, – цыкнул на Мишель капитан Уилкс. – Не все же так циничны, как ты!
– А что я такого сказала? – изящно огрызнулась та. – Все в мире сплошная ложь!
Ольга от этих слов вздрогнула.
– Куда он побежал? – встревожилась она. – Его нужно срочно догнать!
Диего тут же рванул за ялгом. Остальные поспешили следом.
Они нашил Зоалу стоящим у носовой фигуры галеона, на самом краю.
– Зоала, нет! – вскричала Ольга.
Тот печально взглянул на нее и снова опустил глаза туда, где у его ног начиналась пропасть.
– Все безнадежно, – прошептал ялг. – Безнадежно...
Диего попытался сделать к нему шаг, но Зоала отшатнулся, еще ближе придвинувшись к краю. Эмериец замер, опасаясь, что лишнее движение столкнет его вниз.
– Послушай, Зоала, – сказала Ольга. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Ведь вера в Милосердного Яина была и для меня всем в этом мире...
– Знаете, Ольга, – перебил ее Зоала, – я вдруг понял одну истину. Уж лучше жить, отвергая любые философии, религии, идеологии, идти по жизни, не оглядываясь на других, доверяя лишь своим ощущениям: что тебе близко по духу – важно, а что нет – наплевать и забыть. Но если же в основе твоей веры лежат идеалы, да еще и идеалы прошлого, будь добр хотя бы взглянуть на их истоки. Вдруг то, за что ты сражаешься сегодня, всего-навсего вчерашний миф.
Зоала повернулся лицом к обрыву.
– Всего лишь миф!..
И он сделал последний шаг в своей жизни – шаг с первого корабля, причалившего к берегам Грасии, и самого древнего дворца этого архипелага.
5 дней до возвращения
На следующий день Ольгу и ее команду переселили из тюрьмы в квартиру, расположенную в самом центре подземного города. Теперь у них были нормальные чистые постели, две отдельные комнаты, кухня, душевая и даже окна с видом на главную улицу, пусть и напоминающую больше пещеру. Видимо, эмерийские власти уже не опасались, что местные жители линчуют пришельцев из враждебного мира, да и к самим пришельцам испытывали больше симпатии и доверия. Население острова действительно относилось теперь к Ольге и ее команде более благожелательно. Из взглядов эмерийцев полностью исчезла былая враждебность, которую заменило любопытство. Жители подземелий все охотнее шли на контакт, забрасывали чужаков вопросами, как некогда это делал Бенито. Всем было интересно, как живется там, за океаном. Ведь большая часть населения Эмери родилась уже после начала войны, среди руин, и рассказы стариков о том, как выглядел остров и город Нумеросо полсотни лет назад, воспринимались как сказки. А вскоре чужеземцам и вовсе начали доверять настолько, что разрешили выходить из дома без сопровождения. Пользуясь этой привилегией, Нико стал активно знакомиться с родной культурой, что выражалось в поздних приходах, как говорится, навеселе. Мишель, то ли от скуки, то ли от осознания, что и она все-таки кое на что способна (после врачевания Ольги под открытым небом), неожиданно позабыла свою неприязнь к медицине и вовсю начала врачебную практику. Она целый день пропадала в больнице и, возвращаясь почти ночью, валясь от усталости, говорила:
– Ах, Оля, подумать только, они все ужасно больны! У нас даже мертвые не поступают с такими диагнозами! Честное слово, я не знаю, что делать. Как жаль, что мы не приплыли сюда на нашем катере, где есть хоть какое-то современное оборудование и медикаменты...
Но, несмотря на эти причитания, Ольга видела огонек в глазах медсестры. Видимо, теперь Мишель чувствовала себя действительно нужной.
Сама же Ольга все больше осознавала, что ее собственный огонь полностью угас, и не знала, какие силы способны его вновь распалить. Ведь то, что многие годы питало это пламя, оказалось пустышкой, а из пустоты не высечь искр. Она с равнодушием относилась к энтузиазму Мишель и дни напролет проводила в дальнем углу квартиры. Она никуда не ходила, почти не ела, мало спала, только молча и неподвижно сидела, отрешенно уставившись на голую стену.
– Наша детка тает на глазах, – глядя на нее, качал головой капитан Уилкс. Он единственный, кто все это время не отходил от Ольги ни на шаг. Да еще Диего иногда забегал справиться о ее самочувствии, когда ему не приходилось со своей эскадрой патрулировать прибрежные воды. Увиденное его не радовало. Напрасно он пытался расшевелить Ольгу. И даже когда ему едва ли не силой удавалось вытащить ее из дому прогуляться по подземелью, она шла покорно, без всякого интереса, молча и совершенно не глядя по сторонам.
– Оля, так нельзя, – как-то не сдержалась Мишель. – Может, хватит пребывать в этой меланхолии? Ты так себя до могилы доведешь.
– Может, могила и лучше... – еле слышно ответила та.
– Эй, ерунду не говори! – оборвала Мишель. – Помирать она собралась...
– Если нет цели и смысла, все едино – что жизнь, что смерть.
– Как это – нет смысла и цели? А как же наша миссия?
– Нет больше никакой миссии, Мишель, – вздохнула Ольга. – Разве ты забыла? Это была миссия Центра Милосердия. Да только Милосердный Яин, во имя которого создавалась эта служба, оказался лишь истуканом с носа старинного парусника. Вся наша вера строилась на лжи!
– Ну и что? – хмыкнула медсестра. – Вера в Милосердного Яина – всего лишь религия. Причем одна из сотен, существующих на планете. Люди верят в Христа, Аллаха, Будду, Одина, Зевса, Иштар... Да не перечесть всех божеств, которым молятся люди, и это не считая забытых. Конечно, все эти учения призывают к хорошим поступкам: быть справедливыми, добрыми, отзывчивыми, храбрыми. Да только, к каким бы праведным делам ни призывали своих последователей эти боги, не вера в них делает людей таковыми. Их праведность находится здесь… – Мишель приложила ладонь к ее сердцу. – Хороший человек остается хорошим независимо от того, во что верит. Не Яин делает тебя милосердной, такова твоя природа. Это не он отдал последние деньги нищему учителю на улице, не он отправился спасать больную девочку в самое пекло, и не он нес на руках раненого мальчишку под разрывами бомб. Все это – ты!
Ольга взглянула на нее и снова уставилась в стену. Мишель присела рядом, взяла ее за руку – и едва не отдернула ладонь, такой мертвецки холодной оказалась эта рука.
– Не ты первая и не ты последняя, у кого рушится мир под ногами, – сказала медсестра. – Я пережила подобное. Помнишь, я как-то рассказывала тебе историю смерти моей матери?
Ольга не ответила.
– Так вот, я тоже тогда потеряла веру – веру в человечность. Думала, что жизнь кончена, считала, что все в мире строится только на лжи. И ведь я тогда была в одном шаге от того, чтобы возненавидеть всех медиков планеты и поверить, что добра и справедливости в мире действительно не существует. Эти мысли привели меня на край пропасти, как недавно Зоалу, и я лишь по чистой случайности не погибла. Но когда я познакомилась с Марком Агеластом, который смотрел на мир точно так же, я словно взглянула в зеркало, будто увидела свое отражение, и вдруг поняла, что все вовсе не так. Я неожиданно нашла и справедливость, и доброту. Знаешь где? В себе! Я осознала: да, пусть другие лгут и наживаются на чужих бедах, но ведь я – не они! Сама же я могу поступать иначе! Это и привело меня в Центр Милосердия. Когда же я познакомилась с тобой, Ольга, я поняла, что не одна в этом мире. Ты стала для меня примером, истинным воплощением добра и милосердия. И я лишь жалела о том, что не к такой, как ты, в руки попала моя больная мать. Благодаря тебе я даже смогла полюбить профессию, которую ненавидела. Так оставайся такой и впредь! Просто ищи свой огонь не в каких-то божествах, идеологиях, философиях – ищи его в себе.
Ольга задумчиво взглянула на нее.
– Эх, Мишель, может, ты и права... Но я не могу. Понимаешь? Не мо-гу!..
Неизвестно сколько бы еще продлилось такое ее состояние и до чего бы довело, но как-то рано утром всех разбудил странный шум. Выглянув в окно, они увидели, что подземная улица заполнена взволнованным народом. По дороге, сигналя и с трудом продираясь сквозь толпу, проехал медицинский автомобиль. Следом пробежал взвод солдат.
– Интересно, что все это значит? – сказал капитан Уилкс.
– Война началась! – пошутил Нико.
В этот момент в дверь постучали, и на пороге появился человек в медицинском халате. Он окинул тревожным взглядом растерянные лица и остановился на Мишель.
– Нам срочно нужна ваша помощь, – с ходу заявил он. – Собирайтесь!
– А что случилось? – встревожилась та.
– Нам понадобится помощь всех, кто что-либо понимает в медицине. Приближаются баржи, – торопливо ответил медик. – Поторопитесь, машина ждет!
Человек вышел. Ничего, как и все, не понявшая, Мишель принялась быстро одеваться. Она уже собиралась выскочить из дому, как на пороге ее остановила Ольга.
– Подожди! Я с тобой!
Снаружи их дожидался транспорт – темно-зеленый армейский автомобиль с красными крестами на дверях, в тесном салоне которого уже сидели пять человек в медицинских халатах, не считая водителя. Потеснились. Едва Ольга и Мишель очутились на сиденьях, машина рванула и понеслась, каким-то чудом не сбивая текущий к выходу поток людей. Вскоре подземный город кончился, и они помчались по ведущему вверх узкому коридору, который оборвался распахнутыми металлическими воротами. Машина выскочила на залитый утренним светом простор. Щурясь после подземного полумрака, Ольга разглядела впереди и позади еще несколько несущихся медицинских авто. Вскоре они остановились на берегу океана, выбрались из машины.
– А можно все-таки узнать, что случилось? – осторожно спросила Мишель. – Что это еще за баржи?
По ней скользнули несколько удивленных взглядов. Похоже, для всех, кроме Ольги и Мишель, происходящее было привычной процедурой. Но, видимо, узнав в них чужеземок, один из медиков сказал:
– Наши наблюдатели засекли несколько барж.
– Что такое баржа?.. – начала Мишель, но один из медиков вместо ответа просто указал вдаль, на океан. Там виднелось несколько темных точек – суденышек. Они приближались к острову, и одно как раз двигалось в их сторону.
– О, и ты здесь!
Обернувшись, Ольга увидела Диего. Он приехал на армейском джипе, том самом, на котором они искали руины Алмазного Дворца, а с ним вместе еще трое парней в камуфлированной одежде.
– Мадам… – поклонился один из них, сорвав с головы кепку и сделав нелепый реверанс. Ольга узнала первого помощника Родриго Лангару. Лохматый, с огромным кольцом в ухе, несмотря на обычную военную форму, он все равно выглядел как киношный корсар.
– Я нисколько не удивлен, увидев тебя здесь, – сказал Диего. – Все-таки это твой долг – спешить туда, где нужна помощь. Ведь так?
Ольга промолчала. Диего встал рядом, и какое-то время они вместе молча наблюдали, как приближаются баржи. Навстречу им от Эмери поспешили несколько катеров.
– Может быть, вы объясните, что происходит? – спросила Ольга.
– Прибывают баржи с Пасео, – пожал тот плечами. – Наша задача – постараться, чтобы они добрались благополучно.
Он взял ее под локоть и повел к краю скалистого утеса.
– Баржа – это, по сути, просто огромная плавучая металлическая коробка с мотором, – объяснял эмериец. – Если ее не остановить, она просто врежется в берег. И далеко не всем им повезет уткнуться в песчаный пляж. Некоторые могут разбиться о скалы или рифы. Есть еще вероятность, что их просто пронесет мимо острова в открытый океан. Чтобы этого не произошло, приходится принимать меры.
Катера между тем добрались до барж, развернулись, поравнялись с ними. Ольга разглядела, как на ближайшую баржу с катера перебрался солдат.
– Сейчас боец остановит двигатель, – комментировал Диего, – а затем катера отбуксируют баржи к берегу.
Вскоре одна из барж уткнулась носом в песок рядом с утесом, на котором стояли Ольга и Диего. Это действительно была просто металлическая коробка из грубо сваренных ржавых металлических листов. В носовой части – большой, во всю ширину, откидной люк. Однако открывать его не торопились.
– Чего мы ждем? – спросила Ольга.
– Саперов, – ответил стоящий рядом врач, не сводя взгляда с баржи, и замолчал, как будто этой фразой было все сказано.
– Ну, теперь наша работа, – сказал Диего. – Род! Давайте займитесь этим корытом.
– Будет сделано, кэп! – козырнул Родриго Лангара и начал спускаться с утеса.
– Не смотри, что у него такой нелепый вид. – Диего кивнул на своего помощника. – Один из лучших специалистов в этом деле. Любую бомбу разберет и соберет с закрытыми глазами.
Родриго спустился, осторожно обошел баржу, осмотрел, пощупал.
– Каррамба! – крикнул он. – У нас проблемы, кэп!
– Этого я и боялся, – покачал головой Диего. – Разминировать сможешь?
– Сложно. Взрывчатка внутри баржи, люк захлопнули на кнопке. Если откроем... – Родриго Лангара хлопнул в ладоши и развел руки.
– Вот Сорш! – рявкнул Диего. – Ладно, ничего не трогай. Придется резать.
Он махнул рукой остальным своим бойцам. Те вытащили из кузова джипа баллон и газовый резак.
– И что ж там такого ценного, что стоит таких ваших усилий? – хмыкнула Ольга.
– Как это что?.. Люди!
– Люди?! – захлопала глазами Ольга.
– Ну да, – удивленно ответил Диего. – А ты разве не знала? Думаешь, из-за чего всех на уши поставили? В барже переселенцы с острова Пасео.
– Постой-постой... – Ольга тряхнула головой. – В этой железной бочке сюда плыли люди? От самого Пасео? Какой ужас! Но за что их... вот так?
– Вообще-то, это стандартное переселение. Такие баржи приходят регулярно, примерно раз в полгода – по мере заселения Пасео ялгами.
Один из солдат забрался на крышу баржи.
– Эй, вы, там, внутри! Если меня слышите, постучите! – крикнул он.
Изнутри баржи раздался стук.
– Сейчас мы прорежем проход. Пожалуйста, отойдите вглубь баржи, как можно дальше от входа. Люк заминирован, может сдетонировать. Ясно?
Изнутри баржи снова постучали. Солдаты взялись за работу.
– Вы хотите сказать, военные таким образом выселяют людей с острова? – поразилась Ольга.
– Что тут удивительного? Ялги захватывают острова для себя. Ты же сама видела, что стало с Жардином. Конечно же, им там ни к чему сотня тысяч коренного населения... Или тебя интересует, почему они просто не убивают этих людей? – Диего горько усмехнулся. – Я думаю, что они не делают этого вовсе не из гуманизма. Ялги прекрасно знают, что у нас на Эмери голод, и шлют нам дополнительных нахлебников. Иначе, уверен, просто постреляли бы бедолаг да сбросили в океан.
– Отчего же людей отправляют небольшими группами? – тихо спросила Ольга.
– Почему не вышлют всех сразу? – взглянул на нее Диего. – Это не так просто. Во-первых, людей на острове слишком много. За один раз всех не вышлешь. Во-вторых, я полагаю, дело в грасийских СМИ. Представь себе, что будет, если журналисты прознают, что после прихода армии с острова неожиданно исчезли все коренные жители. Раздуют скандал. Большинство жителей Грасии ведь не в курсе, как обстоит дело в регио Эмери. Они думают, что местные писаются от счастья, встречая военных-освободителей, которые избавили их от пиратского гнета. По всем каналам показывают варваров, живущих в лачугах, и ялгов, строящих для них шикарные города. А когда проходят годы, никто и не замечает, что на острове не осталось ни одного эмерийца. В общем, схема выселения примерно такова: людям оккупированного острова позволяют жить в своих домах, даже обещают, что так будет впредь и когда-нибудь у них появятся равные с грасийцами права. Потому население острова более-менее лояльно относится к оккупантам. Но все это лишь до тех пор, пока ялги не начинают застраивать очередной сектор острова. Его тут же захватывают военные, всех проживающих там людей сгоняют на берег и заталкивают в такие вот баржи. Ну а потом отправляют их в сторону Эмери. За несколько дней, если повезет, те добираются. Да ты, Ольга, и сама как-то видела подобную отправку. Помнишь, на Пасео, когда вы ехали на прием к префекту?
Ольга припомнила группу людей, заходящих в трюм баржи. Так вот куда их увозили! И она с ужасом подумала, что, возможно, это та самая баржа, которую она видела. Сколько дней прошло? Неделя? Больше?..
– Но... префект Арок сказал, что тех людей переселяют в новые города!
– Префект Арок тебе еще и не такого наплетет, – усмехнулся Диего. – А ты как-нибудь расспроси своего капитана Уилкса, если не веришь. Он-то наверняка знает правду.
– Но почему их отправляют в таких жестоких условиях? Это же бесчеловечно!
– Человечно, бесчеловечно... Это война! А ты думала, их будут везти сюда на круизном лайнере?
– Они живы? – Ольга обеспокоенно взглянула на баржу.
– Раз стучат, значит, выжившие есть. Военные ставят в баржи бак пресной воды, чтобы переселенцы не перемерли от жажды. Так что почти все добираются благополучно. Условия, конечно, те еще. Гадить приходится под себя... Но, в общем, терпимо. По себе знаю, – сказал Диего и добавил: – Ведь я тоже попал на Эмери в таком же ржавом корыте.
– Вы? – Ольга с удивлением подняла на него глаза.
– Ну да. Лет двадцать пять назад. Нас тоже вот так же вышвырнули с родного острова, как какой-то ненужный хлам. – Диего вздохнул. – Я родился и жил на Фраганте. До того как им завладели ялги, это был аграрный остров, там выращивали всякие пряности для специй. Моя мать как раз трудилась на этом производстве. Отец был учителем. Когда мне исполнилось четыре года, на наш остров высадился грасийский десант. В ходе зачистки погибли мои мать и младшая сестренка. Мы с отцом выжили и еще два года прожили на родном острове. Правда, теперь уже в выстроенной отцом лачуге – от дома после бомбежки даже стен не осталось. Ну а потом ялги добрались и до нашего района. Нас с отцом в числе других бедолаг затолкали в такую же баржу и запустили в сторону Эмери. В то время еще баржи не останавливали. Но нам повезло, мы не врезались в скалы, выжили. По прибытии отец сразу же записался в армию. Мое детство прошло на боевом крейсере, где я на протяжении нескольких лет наблюдал, как простой школьный учитель превращается в адмирала флота. А когда мне исполнилось шестнадцать, я сам стал сначала матросом, затем капитаном корабля, теперь командую эскадрой. Такая вот веселая жизнь. В ней была лишь борьба. И уцелевших в этой барже людей ждет примерно то же самое... О, вскрыли!
Прорезанная солдатами дверь с лязгом ввалилась внутрь баржи. Из ее черного жерла стали с трудом выбираться изможденные люди. К ним навстречу ринулись медики. Побежала и Ольга.
– Моя внучка, – сухими губами шептал старик, которому она подставила плечо. – Там осталась моя внучка.
Ольга шептала ему какие-то слова утешения, говорила, что с его внучкой все будет хорошо, но из груди ее рвались рыдания. Обессиленных людей усаживали в медицинские автомобили, давали лекарства, бинтовали ссадины. Когда они вместе с этими несчастными сели в машины и тронулись в сторону ворот подземного города, позади раздался взрыв – Родриго и его бойцы взорвали заминированную баржу.
Встречать переселенцев на поверхность высыпал едва ли не весь город. И неудивительно, ведь у многих на Пасео жили родственники, а иные и сами не так давно прибыли оттуда же в баржах. Ольга ужаснулась, увидев такое количество народа, она и не подозревала, что под землей живет так много людей. Их тут, наверное, сотни тысяч!.. Машины с переселенцами остановились посреди ликующей толпы. Люди обнимали прибывших, радовались – со слезами на глазах. И только машины скорой помощи, везущие раненых и больных, каковых среди переселенцев оказалось немало, пролетели мимо – торопились к подземным госпиталям. Мишель поехала с ними, Ольга же попросила высадить ее.
Она шла, с трудом протискиваясь сквозь напирающую толпу, вглядываясь в изможденные, бледные от вечной подземной ночи лица, но и радостные, оттого что их родные и близкие или даже вовсе незнакомые им люди благополучно добрались, выжили. И им все равно, что теперь в их и без того голодающем городе стало еще больше нахлебников: ничего, выдержим, выживем... Видимо, потому до сих пор и живы, потому не сломила этот несчастный народ мощная цивилизованная страна – родина Ольги, окружившая его железной стеной и постоянно осыпающая смертоносным градом. Ни один народ не заслуживает такого, чего бы ни совершили их предки, что бы ни стало причиной конфликта... Это уже не война, это садизм и геноцид! И при виде такого количества народа, вышедшего под солнце, Ольга с опаской посмотрела на небо. Ведь если сейчас налетит смертоносный рой бомбардировщиков, жертвы будут исчисляться тысячами, если не десятками тысяч. Но небо, к счастью, было голубым, чистым, мирным. Обманчиво мирным...
Ольга дошла до ворот города и спустилась в подземелье. Здесь, наоборот, оказалось непривычно безлюдно. Она шла по пустым улицам среди высеченных прямо в скалах пещер, которые здесь называют домами. Наконец дошла и до своей. Переступив порог и увидев капитана Уилкса, который с нетерпением дожидался новостей, Ольга замерла в нерешительности. Она долго стояла так, опершись о дверной косяк, рассматривая седовласого вояку.
– Все в порядке, детка? – обеспокоенно спросил капитан Уилкс.
Она пристально взглянула в его старческие глаза.
– Ответьте, пожалуйста, на один вопрос, капитан. Только честно, – наконец вымолвила Ольга. – Вы знали, что на Эмери отправляют баржи с переселенцами?
Капитан Уилкс опустил голову.
– Детка...
– Да или нет?
– Конечно же, я знал об этом, – ответил капитан и вскинул голову. – И если ты хочешь спросить, участвовал ли я в этом, отвечу, что да, участвовал. Я был солдатом, а в армии распоряжения командования не обсуждаются, а выполняются. Мы всего лишь выполняли приказы!
Ольга опустилась на пол, закрыв лицо руками. Через какое-то время встала и, не говоря ни слова, ушла в комнату, в которой они жили с Мишель, и не выходила оттуда до утра. Но едва рассвело (если верить часам, ведь в подземелье понятие суток было весьма условным), Ольга поднялась и вышла из дома. Она быстро разыскала больницу, но на пороге ее вдруг охватили сомнения: правильно ли она поступает? И все же вошла. Мишель, которая так и не пришла ночевать домой и все еще была здесь, увидев ее, устало улыбнулась. Однако сразу же сделала вид, будто не удивилась этому – словно побоялась спугнуть. Вдруг передумает и уйдет?.. Ольга и правда все еще в нерешительности стояла на пороге.
В этот момент из палаты вышел Бенито.
– О, Ольга! – радостно воскликнул он. – Рад тебя видеть. Давненько ты не заходила! Теперь ты тоже, как и Мишель, будешь работать в больнице?
– Здравствуй, Бенито, – ответила она. – Я тоже рада тебя видеть.
И, покачав головой, она резко повернулась, чтобы уйти. Но Мишель тут же подбежала к ней и схватила за руку.
– Оля, ты как раз вовремя! Твоя профессиональная помощь тут просто необходима. Тут есть такие серьезные случаи... – тараторила медсестра, а сама тянула Ольгу в кабинет главного врача.
Там Мишель что-то шепнула врачу на ухо, тот кивнул и сразу же предложил Ольге какую-то несложную работу по уходу за больными. Первую половину дня та молчала, равнодушно, словно робот, выполняя все, что бы ей ни поручили. Но постепенно, наблюдая за действиями врачей, она все чаще стала давать советы, а вскоре те и сами начали обращаться к ней, видимо, признав в ней профессионала. В итоге Ольга целиком ушла в работу, и даже в конце дня провела одну операцию. Особенно Мишель обрадовалась, когда ближе к ночи она увидела свою начальницу, весело беседующую с Бенито. Это была прежняя Ольга – добрая, целеустремленная. Неужели ее депрессии конец?.. Однако, когда они поздно ночью вышли из больницы, медсестре стало ясно, что это не так. Переступив порог госпиталя, Ольга снова стала мрачной и молчаливой, вновь ушла в себя. За всю дорогу к дому она не проронила ни слова. Когда же они подошли к крыльцу, Мишель не выдержала и шепнула:
– Я рада, что ты вернулась. Я же говорила, что милосердие у тебя в крови.
– Дело вовсе не в милосердии, – хмуро отрезала Ольга. – Просто я обязана. Точнее, мы все обязаны. Эти люди – эмерийцы... Мы их должники! Наше правительство, да нет, вся наша так называемая цивилизованная часть Грасии причинила им так много зла. И пусть это не исправит все ошибки, не воскресит всех убитых, пусть моя помощь – капля в океане, но я приложу все силы, чтобы хоть немного искупить нашу вину.
Теперь Ольга просыпалась раньше Мишель и сразу же отправлялась в больницу. Она полностью отдалась работе, и ее друзья начали беспокоиться, что она измотает себя таким чрезмерным усердием – просто загонит, работая на износ. И все же в эти дни Ольга выглядела гораздо лучше. Похоже, жизнь ее снова начала обретать смысл.
1 день до возвращения
Мишель и Ольга отдыхали после проведенной сложной операции, когда в больницу вдруг вбежал Диего.
– Хорошо, что вы здесь! – с ходу воскликнул он. – Вас срочно вызывают в Совет! Идем скорее!
Удивленная Ольга открыла было шкафчик и стала снимать белый халат, но Диего, бросив на ходу: «Нет времени!» – потащил их к выходу прямо в медицинских халатах. У крыльца больницы ожидал джип. Едва они сели, водитель рванул с места так, что чуть не задавил пешехода. Не прошло и нескольких минут, как машина, подняв облако пыли, резко затормозила перед галеоном «Эстрелла». Диего выскочил из машины и поспешил вверх по лестнице, да так быстро, что Ольга и Мишель едва поспевали за ним. Но, к их удивлению, он пошел не на верхнюю палубу – к залу Совета, а миновав всего лишь два пролета, остановился у какой-то двери. Когда он распахнул ее, Ольга с удивлением увидела капитана Уилкса и Нико. Осмотревшись, она узнала ту самую комнату, где эмерийцы записывали ролик для шантажа правительства Грасии. Ее передернуло при виде кресла, в котором она сидела, кажется, целую вечность тому назад. На столе в углу стоял ноутбук, у которого колдовал все тот же солдат-оператор. Даже главнокомандующий эмерийскими сухопутными войсками Матео Лоренсо присутствовал, как и тогда. Сердце Ольги бешено забилось от нехорошего предчувствия.
– Мы собрали вас здесь, потому что нам удалось перехватить с грасийского телеканала некий сюжет, – сообщил Лоренсо и, чтобы избежать долгих объяснений, кивнул оператору: – Включай!
Из динамиков грянул гимн: «Островной наш рай! Наш лучший справедливый рай!» – и на экране ноутбука начал расти окруженный звездами шпиль телецентра «Ротондус». Глядя на привычную заставку теленовостей, Ольга с трудом подавила в себе отвращение – по экрану ползли картинки: счастливые граждане Грасии, величественные здания столицы, пышный фестиваль на каком-то курорте, отправление межконтинентального круизного лайнера и звенья военных катеров на фоне крейсеров Муруса. У нее же в памяти сразу всплыли иные виды: руины города Нумеросо, подземные пещеры и бледные лица эмерийцев...
Наконец на экране появилась улыбающаяся Лара Минина.
– О, знакомая красотка! – ухмыльнулся Нико. – Клянусь, полжизни бы отдал, лишь бы снова повидать ее!
«Добрый день, уважаемые телезрители, – дежурно объявила журналистка. – В Грасии сейчас полдень, и с вами снова Лара Минина с обзором новостей».
Ольга с тоской смотрела на подругу. «Как же далеко я сейчас от того привычного цивилизованного мира, – подумала она. – Причем гораздо дальше, чем кажется. Невообразимо дальше! Так далеко, что теперь и не вернуться туда никогда. Ведь, даже если я снова попаду на родные берега, для меня это будет совершенно иной мир, непохожий на тот, что окружал меня с детства и который я оставила всего пару недель назад. Хотя, казалось бы, там ничего не изменилось – те же фестивали, курорты, лайнеры, дворцы и люди. Все осталось прежним. Изменилась лишь я сама...»
«Шокирующие новости, уважаемые граждане Грасии! – между тем воскликнула Лара. – Вот уже сотни лет наш архипелаг живет в постоянном страхе. Каждый день, заходя в торговый центр или ресторан, садясь на межостровной паром или круизный лайнер, отправляясь на работу или в отпуск, мы боимся, а не станет ли этот день последним днем в нашей жизни. А все потому, что есть они – эмерийские пираты с их кровавым культом Сорша. Сотни лет они грабили и топили торговые суда, совершали набеги на мирные побережья. Они постоянно устраивают теракты – взрывают наши дома, травят нас газом, распространяют биологическую заразу. Теперь же они ударили в самое сердце Грасии – посягнули на наше правительство!»
Лара выдержала театральную паузу и скорбно продолжила:
«Дело в том, что открылись новые факты таинственного исчезновения главы правительственного Центра Милосердия Ольги Гириной. Нам стало известно, что в данный момент она находится в лапах эмерийских пиратов. Сегодня в правительство Грасии поступила угроза, в которой пираты выдвинули серьезные требования в обмен на жизнь члена нашего правительства...»
– Сегодня? Да ведь это было неделю назад! – вскричал капитан Уилкс, но Лоренсо жестом показал, мол, слушайте дальше. А дальше шли кадры, отснятые в этой самой комнате: Ольга, сидящая в кресле, что-то говоривший главнокомандующий Лоренсо – звук был отключен. За кадром же голос Лары Мининой комментировал:
«Эмерийские пираты в обмен на освобождение Ольги Гириной потребовали отставки правительства Грасии, снятия Муруса и передачи им трех островов и сорока крейсеров грасийских вооруженных сил...»
– Ого! – не выдержав, хохотнул Нико. – Ну и аппетиты, оказывается, у вас, господа!
– Да ведь это все ложь! – захлопала глазами Мишель.
Лара продолжала:
«Прокомментировать сложившуюся ситуацию мы попросили советника по международным отношениям прокуратора Ваалг».
От одного вида тучного стана прокуратора Ольгу невольно пробил озноб.
«Прокуратор, когда стало известно об исчезновении Ольги Гириной?» – спросила Лара.
«Три дня назад она просто не вышла на работу, – ответила та. – Я сразу заподозрила неладное. Ольга очень ответственный работник и не проигнорировала бы свои обязанности без веских причин».
– Неправда! – вскричала Мишель. – Оля, она же врет! Советник прекрасно знает, когда и почему мы отправились на Эмери. Ты ведь сама обращалась к ней с просьбой отпустить нас. И прошло с той поры уже две недели!
Ольга ничего не ответила, лишь задумчиво смотрела на экран.
«Это просто возмутительно: пираты прямо посреди Грасии похищают людей! – проворчала прокуратор. – И не кого-нибудь – представителей правительства! Повторюсь: просто возмутительно! Это значит, что теперь никто из жителей Грасии не может считать себя в безопасности. Надеюсь, наши военные сделают все возможное для спасения одного из наших лучших сотрудников и постараются, чтобы впредь такое не повторялось. И лично от себя добавлю, что пора кончать с этой эмерийской чумой, грозящей не только Грасии, но и всему миру!»
– Но ведь тебя не похищали, – возмутилась Мишель. – Мы же сами отправилась на Эмери. Это все неправда!
– Тебя все еще удивляет, что журналисты врут? – спокойно ответила Ольга.
На экране вид золоченого кабинета советника Ваалг сменился огромным светлым помещением. Ольга узнала конференц-зал Палатиума. Он был полон журналистов, тянущих вверх микрофоны, сверкали фотовспышки. А на трибуне, окруженный людьми в черных костюмах, стоял седовласый правитель государства Грасия.
«Господин дукс, вся страна с нетерпением ждет ответа правительства на требования эмерийских пиратов!» – прокричал кто-то из журналистов.
«На этот раз они зашли слишком далеко, – ответил дукс. – Похищение члена правительства – это открытый вызов всей Грасии. Не только мы, но и весь мир возмущен дерзостью эмерийцев. К нам уже поступили звонки от правительств Франции, Германии, России, США, Дании и многих других государств, с сочувствием отнесшихся к нашей общей беде. Вы спрашиваете, каков будет наш ответ пиратам? Категорическое нет! Мы не вступаем в переговоры с террористами! Что же касается судьбы Ольги Гириной... Нам неизвестно, жива ли она до сих пор. Скажу лишь, что прямо сейчас правительство Грасии готовит крупномасштабную спасательную операцию по ее освобождению. Нам уже удалось получить разрешение мирового сообщества на то, чтобы наш флот пересек установленную Конвенцией 2002 года линию Муруса. Грасийские войска полностью мобилизованы, все силы брошены на спасение не просто заложника и члена правительства, но и чести всей Грасии!»
На экране появились виды на крейсеры Муруса, кадры со скользящими по волнам катерами и марширующими по палубе солдатами. Затем возникло помещение с множеством приборов и огромным окном, за которым простирался океан, судя по всему – капитанский мостик одного из крейсеров.
«Нашему специальному корреспонденту по регио Эмери Тэду Кэнби удалось лично спросить префекта Арока, какие действия намерены предпринять наши военные, – объявила за кадром Лара Минина. – Тэд?..»
«Добрый день! – улыбнулся с экрана молодой человек с микрофоном в руке в оранжевом спасжилете, накинутом поверх пиджака. – Я нахожусь на «Яароке» – флагмане грасийского флота. Рядом со мной – самый знаменитый военный архипелага, вот уже более двадцати лет защищающий нас от агрессии эмерийских пиратов. Префект, какие действия намерены предпринять наши войска?»
«Я, как вы понимаете, не могу раскрывать детали операции, – ответил Арок. – Скажу лишь, что в ближайшее время к Эмери будет выслана группа крейсеров с миротворцами. Уверен, наши бойцы профессионально справятся с поставленной задачей и ничто больше не будет угрожать безопасности наших граждан».
Эти слова сопровождались видами океана, снятого с высоты птичьего полета, усеянного движущимися боевыми крейсерами, а также стройных рядов солдат, сжимающих автоматы.
«Мы призваны служить и защищать и с возложенной на нас задачей справимся!» – на торжественной ноте закончил Арок.
«Спасибо, префект! – снова раздался голос Лары Мининой. – Наш канал в свою очередь провел небольшой опрос и выяснил, что думают простые граждане нашей страны о похищении Ольги Гириной».
На экране возникла площадь перед Палатиумом, усеянная народом. Многие люди держали плакаты с портретами Ольги и транспаранты с фразами: «Свободу Ольге Гириной!», «Долой эмерийских пиратов!».
«Мы с интересом следим за новостями и надеемся, что с Ольгой Гириной все будет в порядке, – сказала в протянутый ей микрофон с логотипом «Первого грасийского» канала держащая плакат женщина. – Честно говоря, вопиющий случай!»
«Надеюсь, войска разделаются с этими грязными пиратами, – ответил мужчина с маленькой девочкой на плечах. – Давно пора очистить от них архипелаг. Не понимаю, почему правительство Грасии до сих пор не сделало этого. Делов-то...»
«Просто кошмар! – воскликнула девушка с гламурно разукрашенной мордашкой. – Пираты начали похищать людей! Да скоро по улицам станет страшно ходить!..»
«Свободу Ольге Гириной!» – хором прокричала толпа развеселой молодежи, уже явно принявшей спиртного по поводу столь нетрадиционного мероприятия.
На экране снова появилась Лара Минина, и рядом с ней вырос красный столбец.
«Итак, восемьдесят процентов опрошенных считают, что правительство Грасии должно применить самые суровые меры против пиратов и раз и навсегда поставить точку в эмерийском вопросе. Наш канал присоединяется к мнению большинства и надеется на успешное разрешение конфликта. А теперь переходим к другим новостям...»
Солдат клацнул компьютерной мышкой, выключив ролик.
– Что думает Совет Эмери по этому поводу? – спросила Ольга, сама поражаясь своему спокойному тону. Буквально неделю назад от такой новости у нее началась бы истерика.
– Совет уже созвал экстренное совещание, – ответил главнокомандующий Лоренсо. – Сразу после просмотра этой записи я должен доставить всех вас туда.
Ольга уверенно пошла к двери, на пороге оглянулась:
– Пойдемте!
На этот раз в зале Совета Эмери было гораздо больше народа, чем в момент, когда решалась судьба Ольги и ее команды. Похоже, здесь собрались представители от всех районов Эмери. Еще бы, ведь на кону судьба всего острова!
Входя в знакомое помещение, увидев круглый стол и суровые лица советников, Ольга несколько утратила ту уверенность, с какой шла сюда. Все это мгновенно воскресило в ее памяти тот день, когда их едва не казнили. Вспомнив назначенный ей тогда приговор и повергшее ее на пол головокружение, она ощутила, как сознание вновь понеслось куда-то...
– С тобой все в порядке? – встревожился Диего, придержав ее за локоть.
Она мотнула головой – не столько соглашаясь, сколько стараясь прийти в себя. Машинально расстегнула ворот блузки.
– Ольга, ты слишком изматываешь себя работой в последнее время, – заметил Диего, помогая ей сесть.
– Никакая работа не сможет искупить всего того, что причинила наша страна вашему народу, – тяжело дыша, проговорила она.
– По-моему, ты бросаешься из крайности в крайность, – вздохнул Диего.
– Никуда я уже не бросаюсь. Хватит, отбросалась, – оборвала Ольга. – Сейчас я хочу лишь одного – искупить хотя бы часть того зла, к которому я и сама невольно причастна. Ведь я была частью системы – лживой веры и лживого правительства. Я не собираюсь больше подчиняться никакой идеологии. Только правде! Причем такой правде, какой я вижу ее сама!
– Внимание! – объявил глава Совета Карлос Варгас и, дождавшись всеобщей тишины, продолжил: – Думаю, нет смысла объяснять, для чего мы здесь собрались. Все вы видели запись. Эмерийцев собирается атаковать флот Грасии! Увы, нашу попытку использовать Ольгу Гирину как щит от вторжения обратили против нас же. Думаю, это как раз то, чего опасался адмирал Андрес Рохас. Похоже, как всегда, чутье старика не обмануло...
Глава виновато покосился на адмирала, которому, видимо, из-за сложившийся ситуации вернули свободу и полномочия.
– Я не предполагал, что выйдет именно так, – вздохнул адмирал. – Но у меня было предчувствие, что ничего хорошего приезд этой барышни на Эмери нам не сулит.
– Итак, – продолжал глава. – В течение восьми лет, с той поры как мы практически проиграли войну – потеряли Пасео и у нас остался только Эмери, – Мурус был единственной сдерживающей силой, не позволяющей уничтожить наш народ. Все эти годы ялги только и ждали от нас любого повода, чтобы спровоцировать наше истребление. Мы же его не давали. Мы не отвечали на многочисленные провокации – бомбежки, обстрелы, высадки десанта, соблюдали установленную ООН Конвенцию – не высовывались за пределы Муруса, чтобы нас не могли обвинить в нападении на мирные суда или побережья. Конечно, время от времени грасийские СМИ пытались приписывать нам какие-то теракты, которые мы якобы совершали. Но, к счастью, в нашу причастность никто за пределами Грасии не поверил и их не смогли использовать в качестве повода для атаки на Эмери. Теперь же, похоже, они повод нашли.
– И, как это ни прискорбно, мой собственный сын дал им козыри в руки! – Адмирал Рохас покосился на Диего. Тот заерзал в кресле. – Он привез сюда причину, из-за которой теперь нам всем конец.
– Если правительству Грасии благодаря этому похищению действительно удалось получить одобрение мировых держав, нам не суждено пережить завтрашний день, – согласился глава. – Итак, какие будут предложения?
Люди в зале тревожно зашумели. Раздавались выкрики – как полные отчаяния, так и воинственные.
– Постойте! А вы уверены в том, что все это правда? – вдруг перекричал людской гомон министр снабжения Армандо Суарес. – Подумайте, Организация Объединенных Наций никогда бы не дала одобрение на геноцид! Похищение человека, пусть и члена правительства, не очень-то серьезный повод для истребления целого народа. Зато ялги могли специально смонтировать этот ролик и позволить нам его перехватить.
– С какой же, интересно знать, целью? – усмехнулась главная судья София Торрес.
– Это может оказаться обычной провокацией. Так они могут вынудить нас к каким-либо неосторожным действиям, например, чтобы мы в отчаянии двинули флот на Мурус или действительно атаковали несколько мирных островов, взяли заложников и тем самым сами же развязали войну. Где гарантия, что все это правда?
– Гарантия в том, что, по данным разведки, крейсеры Муруса уже на треть пути сдвинулись в сторону Эмери, – перебил глава. – И продолжают наступать, постепенно перестраиваясь в боевые порядки. Кольцо сжимается!.. Есть еще вопросы?
Министр Суарес заерзал в кресле, опустив голову. Собравшиеся заволновались. Отовсюду посыпались возгласы, вопросы, предложения. Кто-то советовал скупить все оружие у контрабандистов и плевать на цены, иные – укрепить оборону на побережье и не позволить высадиться десанту, кто-то, наоборот, предлагал сдать поверхность и укрепиться в подземельях, а потом долгие годы изматывать оккупантов партизанской войной...
– Постойте! – вдруг прорвался сквозь общий гул крик.
Все взглянули на вставшую с места судью Софию Торрес.
– Постойте! – повторила она. – По-моему, все мы говорим не о том. Мы рассуждаем о войне, об обороне... Но, думаю, каждый из нас понимает, что этой битвы нам не выиграть!
– Но что же делать? – воскликнул министр финансов Гаспар Герреро. – У нас нет другого выхода!
– Есть! – твердо сказала судья.
Шум в зале поутих. Все уставились на судью. Какое-то время та молчала, словно не решаясь произнести это вслух. И наконец, вскинув голову, вымолвила:
– Мы можем покинуть Эмери!
Фраза произвела эффект взорвавшийся бомбы, и на какое-то время все умолкли, словно оглушенные этими словами.
– В своем ли вы уме? – медленно проговорил главнокомандующий Лоренсо. – Чтобы эмерийцы бегали от своего врага...
– Но далеко не все из нас способны держать в руках оружие! – с горечью воскликнула София Торрес. В этот момент с нее словно схлынула вся искусственная суровость судьи, обнажая глубоко спрятанную под этой маской женственность. – Я говорю сейчас не столько как судья, сколько как мать... Поймите же, у Грасии огромная армия! Вы видели, что стало с другими нашими островами. Спросите у тех, кто прибыл сюда на баржах, чего ждать от идущих к нам «миротворцев». Они тут камня на камне не оставят! И если раньше ялги после захвата территорий отправляли нас в баржах на оставшиеся острова, то теперь больше не будет барж. Нас больше некуда выбросить! Как только Эмери захватят, наш народ перестанет существовать. Конечно, у нас слишком мало кораблей, чтобы вывезти все население острова, но их достаточно, чтобы спасти хотя бы наших детей.
– Даже если нашим кораблям повезет и они прорвутся сквозь кольцо... И куда же мы, по-вашему, должны их отправить? – возмутился Лоренсо. – Бороздить просторы океанов, пока на кораблях не закончатся провизия и топливо? Или попытаться найти другой необитаемый, ничейный остров, которых, кстати, в мире почти не осталось. Мы живем в двадцать первом веке, а не в шестнадцатом, как наши предки-переселенцы. Сейчас все земли кем-то заняты. И даже если нам удастся таковую найти, что потом? Наш народ снова прогонят какие-нибудь ялги, а мы поплывем дальше скитаться в поисках нового дома? Нет уж! У нас есть земля, и мы лучше умрем, сражаясь за нее, чем станем трусливыми скитальцами!
Его слова эхом прозвучали в притихшем зале.
– Я понимаю ваши материнские чувства, судья Торрес. Но, поверьте, во мне тоже говорит не только боец, готовый хоть с ножом броситься на автоматы, – уже спокойнее продолжал Лоренсо. – Я тоже отец, и меня тоже волнует судьба моего сына. Но ту судьбу, которую предлагаете вы – судьбу обездоленного бродяги, я не пожелаю даже сыну врага. У нас нет иного пути: жить свободными или умереть!
В зале прокатился одобряющий рокот.
– Главнокомандующий Лоренсо прав – у нас нет выбора, – вздохнув, кивнул глава Совета Карлос Варгас. – Мы должны принять бой теми силами, что у нас есть, а флот будет до последнего корабля оборонять побережье. И пусть наш род погибнет, но он должен погибнуть так, чтобы еще многие века в мире слагали легенды о нашей доблести.
Глава встал.
– Так умрем же с честью!
– Пусть ялги познают нашу ярость! – прокричал Лоренсо, подняв кулак. – Готовимся к битве!
– Да! – отозвались сотни голосов людей, потрясающих над головами оружием. – Умрем, но не сдадимся!
Зал буквально взорвался криками. Эмерийцы вскакивали с мест, воздух сотрясали твердые речи, а глаза пылали предвкушением схватки. Ольга смотрела на это, и ужас все больше сковывал ее. «Не пройдет и двух дней, как все эти люди будут мертвы, – билось у нее в голове, а фантазия нарисовала заваленные окровавленными телами руины опаленных подземных городов. – Если ялги окажутся великодушны, то выживших эмерийцев погрузят на корабли и их все-таки будет ждать судьба, о которой только что говорила судья Торрес: их отправят в открытый океан. Но это лишь если будут столь великодушны... Но нет, не будут! Для чего ялгам отпускать народ, который будет ненавидеть их до конца времен, и опасаться, что его потомки вновь наберут мощь и когда-нибудь вернутся, чтобы отомстить? Нет, теперь они никого не оставят в живых».
– Постойте! – Ольга вскочила с места, но голос ее утонул в пламенных речах грозно размахивающих оружием эмерийцев. – Позвольте мне сказать!
– Хватит разговоров!.. – ревели голоса. – Ялги узнают силу нашего оружия!..
– Но я знаю выход! Я знаю, как избежать кровопролития! – отчаянно закричала Ольга. – Хотя бы выслушайте меня!
Глава Варгас поднял руку, призывая к спокойствию:
– Ладно, давайте выслушаем ее. Нам сейчас важно любое мнение.
Голоса поутихли, лишь кое-где недовольное ворчание все еще нарушало тишину. На Ольгу уставилось множество разгоряченных волнением предстоящей битвы злых глаз.
– Я знаю, как избежать кровопролития, – повторила Ольга. – Вспомните, из-за чего начался конфликт. Главная причина, из-за которой правительство Грасии начало эту атаку, находится перед вами. Это – я!
Зал умолк.
– И что же вы предлагаете? – спросил глава Совета Варгас.
– Я предлагаю... – Голос Ольги сорвался, но она собралась с духом и продолжила: – Я предлагаю... Помните, когда-то вы собирались казнить меня? Вы еще можете сделать это!
– Оля! – вскрикнула Мишель.
Эмерийцы удивленно переглядывались.
– Я не верю своим ушам, – вытаращил глаза министр хозяйства Суарес. – Она сама это предлагает? Она нам советует себя убить?
– Милосердный Яин, что ты несешь! – капитан Уилкс дернул Ольгу за рукав, стараясь усадить на место. – Ты в себе ли, детка?..
– Поймите же: если нет причины, нет и следствия! – продолжала Ольга. – Если меня не станет, Грасии придется отменить спасательную операцию. Ведь спасать станет некого!
Ольга замолчала и с замиранием сердца ждала под прицелами напряженных взглядов. В них были удивление, сочувствие и понимание, и лишь во взгляде судьи Софии Торрес она прочла восхищение и благодарность.
– Знаете, а ведь в ее словах есть толк, – задумчиво произнес министр финансов Гаспар Герреро.
– Нет! – вскочил Диего. – Мы не должны! Со мной делайте что хотите, но только не с ней! Я не позволю!..
– Диего, пожалуйста, не надо... – Ольга сжала его руку. – Ведь это я во всем виновата. Не будь я такой наивной до фанатизма, я не купилась бы на ваш обман, не поехала бы сюда, не подвергла б опасности ни себя, ни свою команду, ни ваш народ. А еще, не забывайте, я всю жизнь поддерживала лживые идеалы людей, которые все эти годы уничтожали вас. И если я, пусть и такой ценой, смогу помочь вашему народу... – К своему стыду, Ольга почувствовала, как по ее щекам побежали ручейки слез. Ведь она заставляла себя быть твердой, не бояться. – Я готова!
Шум в зале усилился. Больше никто не говорил о борьбе. У эмерийцев появилась надежда.
– Спасибо, конечно, за самопожертвование, Ольга Гирина, – громко сказал глава эмерийского Совета Варгас, вновь поднятой рукой призывая людей к тишине, – да только ваша смерть не решит проблемы.
– То есть... как? – захлопала Ольга глазами. Мысленно она уже попрощалась с жизнью и думала лишь о том, как без страха шагнуть на эшафот.
– Вы думаете, ялгам так важна ваша судьба? Как же вы не можете понять, им абсолютно плевать на захваченную террористами Ольгу Гирину. Им нужен лишь повод для начала войны, и независимо от того, как мы поступим с вами, населению Грасии это будет преподнесено не в нашу пользу. Вы же понимаете: как только ялги объявят о том, что пираты казнили представителя правительства, это вызовет еще большее одобрение среди населения архипелага для уничтожения нашего народа. Или ялги вообще не объявят о вашей гибели и продолжат «спасательную операцию». В любом случае войска высадятся на Эмери, а вы лишь умрете напрасно.
– Так что же делать? – Ольга вытерла глаза ладонью. – Неужели все безнадежно?
– Нет, не все. Да, убивать вас – не самая хорошая идея, но своим смелым предложением вы навели меня на более удачную мысль. – Глава Совета окинул присутствующих долгим взглядом. – Я предлагаю вас просто отпустить!
Ольга не сразу поняла сути услышанного. Она уже и не верила, что переживет этот день, и уж тем более что когда-нибудь вновь увидит берега родного Елтина.
– Отпустить? – воскликнул министр хозяйства. – Вы предлагаете просто отпустить с таким трудом полученного заложника? А вы не думаете, что, пока у нас в руках представитель вражеского правительства, ее можно использовать как-нибудь более целесообразно?
– Ага, уже разок попытались, – хмыкнул Лоренсо. – Теперь не знаем, как избавиться.
– Поймите же, – сказал глава Совета. – Если сейчас население Грасии узнает о том, что Ольга Гирина благополучно вернулась, да еще и с больной девочкой, ради которой она сюда отправилась, ее миссия милосердия будет выполненной. Вы сами видели в перехваченной телепередаче толпы людей, размахивающих транспарантами: «Свободу Ольге Гириной!» Если она вернется, военные лишатся поддержки населения. У них не останется повода для высадки десанта.
– А ведь действительно, это еще и реабилитирует нас в глазах мировых держав, – поддержала главу судья Торрес. – Весь мир увидит, что эмерийцы, которых они привыкли считать лишь хладнокровными убийцами, не лишены чувства милосердия и доброты. Даже ялгам нечем будет крыть!
– Вернувшись на Магнус, я приложу все усилия, чтобы вся Грасия узнала о том, что творится на вашем острове, – воспрянув духом, воскликнула Ольга. – Я же все-таки до сих пор член правительства, мне должны поверить! А еще я обещаю снарядить караван с гуманитарной помощью для ваших матерей и детей...
– Пустые обещания нам ни к чему, – перебил ее глава Варгас. – И запомните: даже если вам удастся добраться до столицы Грасии, я бы на вашем месте не рассчитывал на теплый прием. Ялги такого не прощают. А теперь, Ольга Гирина, берите свою команду и просто покиньте Эмери. Торопитесь, пока вас отпускают.
– Постойте! – воскликнул Лоренсо. – Но если ялгам нужен лишь повод для штурма острова и им плевать на судьбу заложников, что мешает им просто-напросто потопить ее судно и продолжать операцию?
– Я представитель правительства Грасии! Они не посмеют! – воскликнула Ольга и тут же умолкла, опустив голову: «Еще как посмеют. Ведь они уже не раз пытались сделать это раньше...»
– Действительно, этого я не учел, – вздохнул глава Варгас. – Ей и правда вряд ли удастся пересечь кольцо Муруса.
– А если отправить ее тем же путем, каким привезли сюда – воздухом, – предложил министр финансов. – У нас остался тот самолет.
– Не думаю, что выйдет, – сказал Диего. – Уверен, ялги предусмотрели такой вариант. Наверняка поблизости от Муруса патрулируют вертолеты. Ялги не глупцы, они учтут вариант, что Ольга попытается вернуться.
– А нельзя как-то связаться с правительством Грасии и сообщить о нашем возвращении? – спросила Ольга.
– Связаться-то можно, у нас есть свои каналы. Диего как-то уже воспользовался одним из них, – ответил глава Совета. – Да только, боюсь, это ничего не даст. Даже если у вас получится переслать письмо в правительство Грасии или дозвониться туда, там, как вам известно, верховодят ялги. Как вы думаете, какова будет их реакция? Так что, думаю, вам не позволят даже приблизиться к Мурусу, не то что пересечь его.
Ольга живо представила себе усмешку на пухлом лице прокуратора Ваалг, читающей ее сообщение, и как она нажимает кнопку «удалить». Ее передернуло от отвращения. Опустив голову, она напряженно думала: «Неужели все безнадежно и этим людям суждено погибнуть?» В зале между тем снова начали поговаривать о хоть и бессмысленной, но обороне.
И вдруг Ольга встала.
– Мне позволят пройти сквозь Мурус! – уверенно сказала она. – Я знаю, что их убедит!
5 часов до возвращения
Ольга вышла на поверхность и зажмурилась от слепящего солнца на голубом небе. Отличная погода! А ведь совсем недавно, заходя в зал Совета, она была уверена, что больше никогда не увидит солнца и неба. Впрочем, возможно, ей совсем ненадолго удалось отсрочить свой конец. Самое опасное ждет впереди – Мурус.
– Ольга!
Она обернулась, и в этот момент ей на шею бросился Бенито. Она машинально обняла его и тут же отстранилась, вспомнив о пересекающей его грудь повязке.
– Ничего страшного, уже почти зажило, – сказал мальчуган, слегка скривившись от боли. И гордо прибавил: – Да и разве может волновать такая царапина эмерийского бойца?
– Даже эмерийским бойцам нужно заботиться о своем здоровье, – ответила Ольга. – Кстати, это не за тобой случайно бегут?
Бенито оглянулся и закатил глаза, увидев спешащего к ним человека в медицинском халате.
– Надоели. Бегают, как за ребенком...
– Только не говори, что ты сбежал из больницы.
– Разве мог я не попрощаться с человеком, спасшим мне жизнь! – по-взрослому серьезно ответил Бенито.
И, глядя на него, Ольга вдруг вспомнила своего бестолкового братца Рому. «Неужели я скоро увижу свою семью?» – эта мысль словно окатила ее теплой волной. Всего-то прошло несколько недель с той поры, как она покинула родной дом. Ей же это время теперь казалось длиною в жизнь.
– Ольга, когда кончится война и я стану великим путешественником, обязательно заскочу к тебе в гости, – прокричал Бенито, увлекаемый суровым медиком. – Елтин, да? Кажется, так называется твой родной остров?
– Приезжай, конечно! – с улыбкой ответила Ольга. – Буду очень рада!
«Но только если кончится война...» – при этой мысли улыбка исчезла с ее лица. Она с тревогой взглянула на готовый к отправлению катер, который дало ей и ее команде эмерийское правительство.
– Мы точно на нем не потонем? – проворчал капитан Уилкс, скептическим взглядом окинув катерок. Это было повидавшее немало сражений суденышко: оплавленное пожарами, латаное-перелатанное, все в дырах от пуль. Похоже, это был когда-то грасийский армейский катер, так как на сохранившем остатки темно-зеленой краски борту просматривался номер КМ-34. Правда, была тут и свежая краска: в нескольких местах эмерийцы нарисовали большие красные кресты, а на носу установили белый флажок с крестиком. Видимо, чтобы на крейсерах издали поняли, что идет медицинское, а не боевое судно, чтобы сразу не стали стрелять. «А стрелять они могут начать, даже несмотря на эти символы, – подумала Ольга. – Ведь для Грасии я сейчас не только физически, но и идеологически нахожусь по другую сторону Муруса».
Неподалеку от катера Ольга увидела Диего и Луизу. Девочка, заметив ее, тут же прижалась к коленям эмерийца.
– Пожалуйста, Диего, я не хочу уезжать от тебя, – прохныкала она.
Тот присел на корточки, обнял ее за тонкие плечики.
– Ты должна, малышка, – сказал он, с нежностью глядя в ее заплаканные глаза. – Тебе там помогут, и ты будешь жить долго-долго. Ведь ты должна жить!
Он зарылся лицом в ее темные волосы.
– Ну, давай, милая, иди. Тебе пора.
Он встал и тут же отвернулся, но Ольга успела заметить влажный блеск в его глазах.
– Она мне стала как дочь, – признался Диего, глядя, как Мишель взяла Луизу за руку и они вместе исчезли в темной рубке катера.
– С ней все будет в порядке, – пообещала Ольга. – Верь мне!
Как же ей самой хотелось в это верить...
Какое-то время они стояли, молча глядя в океанскую даль, туда, где в каких-то нескольких милях надвигалась на Эмери смертоносная железная стена.
– Ну что ж, мне тоже пора, – наконец нарушила молчание Ольга.
Диего быстро взглянул на нее и сразу же отвел взгляд.
– Какой-то потрепанный вам дали катерок, – сказал он. – Можно же было подыскать что-нибудь понадежнее.
– Все в порядке. У вас сейчас каждый корабль на счету, все готовятся к бою. Спасибо и на этом. К тому же его уже успели разукрасить медицинскими крестами, а перекрашивать другой нет времени. Без этих крестов нас точно потопят без предупреждения, а так есть хоть какой-то шанс.
– Хоть какой-то шанс... – вздохнув, повторил Диего и взглянул на нее с такой тоской, словно видел в последний раз. И вдруг он с волнением схватил ее за руку. – Ольга, если что-то пойдет не так, если твой план не сработает, я хочу, чтобы ты знала...
Но она прижала ладонь к его губам, покачала головой: «Не надо! Не произноси этого вслух! Так будет во много раз тяжелее!..»
– Война еще не окончена, Диего, – сказала она.
И, высвободив руку из большой грубой ладони эмерийца, Ольга пошла к катеру, затылком чувствуя его пристальный взгляд.
– Ольга!
Она обернулась, встретилась глазами с пылающим взглядом Диего.
– Ольга, – повторил он, явно собираясь что-то сказать, но вместо этого быстро подошел к ней и что-то вложил в ее ладонь.
Она посмотрела вниз и увидела кулон на цепочке, сделанный в виде розового цветка – символа этого острова.
– На Эмери верят, что рамосы приносят удачу, – сказал Диего. – Удачи тебе, Ольга Гирина!
И, резко повернувшись, он быстро, не оглядываясь, зашагал прочь. Когда его высокая фигура исчезла среди руин обреченного острова, Ольга поднесла кулон к губам, затем надела на шею и, вздохнув, направилась к импровизированному трапу – перекинутой с берега на борт катера доске. Около него ее поджидал Нико.
– А ты почему не в катере? – спросила Ольга, смутившись при мысли, что он, скорее всего, наблюдал сцену прощания с Диего.
– Ольга, я хотел сказать... – Нико как-то неловко взглянул на нее, она впервые видела его таким растерянным. – Надеюсь, для вас не составит большого труда вернуться на Магнус без помощника капитана.
Она удивленно подняла глаза.
– Значит, ты...
– Да. Решил остаться, – твердо ответил тот.
– Честно говоря, у меня была мысль, что именно так и случится.
– Мое место не там, а здесь. Пришло время исправить ошибку родителей. Я эмериец и не могу наблюдать со стороны, как гибнет мой народ. Да и к тому же кто я для того мира? Спивающийся невостребованный офицер? Здесь, я думаю, мой боевой опыт пригодится гораздо больше. И спасибо вам, Ольга.
– За что?
– За то, что дали шанс снова обрести в жизни смыл. Счастливого пути!
– Ну что ж, удачи. – Ольга сжала крепкую руку Нико. – Как сказал бы Диего, лучше прожить день в пожаре, чем века во тьме. Но я уверена, нам умирать еще рано. Мы разожжем такой пожар, что тьме придется отступить!
Она уже всходила по трапу, когда Нико снова окликнул ее.
– И, Ольга, вот еще что... Встретите свою подружку... Ну, ту, которая «несет людям правду»... Скажите, что я обязательно стану капитаном!
Ольга с улыбкой кивнула и перешагнула через борт.
Увидев, что она ступила на палубу одна, капитан Уилкс воскликнул:
– А где же мой вечно пьяный помощник?
– Управимся и без него, – ответила та, устало опускаясь на какую-то металлическую тумбу. – Можно отчаливать!
– Значит ли это, что пират все-таки решил примкнуть к своим головорезам? – усмехнулся капитан. И Ольга отметила, что в его тоне за все их путешествие, когда он говорил о Нико, впервые не прозвучало издевательских ноток. Капитан даже напоследок добродушно козырнул в сторону берега. Его бывший помощник тоже с улыбкой приложил ладонь к кепке.
– Ну что ж, в путь! – воскликнул капитан Уилкс, взявшись за штурвал. – Да поможет нам Милосердный...
– Просто в путь! – перебила Ольга и махнула рукой.
И катер, набирая скорость, помчался в открытый океан – туда, где шла им навстречу железная армада Муруса. Ольга оглянулась. Издали Эмери казался просто зеленым необитаемым островом – заросли дикого леса скрывали руины разрушенных зданий, развороченные бомбежками площади, дороги, поля и ворота, за которыми прятались подземные города.
«Если ничего не выйдет, этот народ обречен, – с болью подумала она. И тут же осадила себя: – Ну уж нет! У меня должно получиться! Я просто обязана!»
3 часа до возвращения
Ольге стало жутко при виде темной полосы, протянувшейся вдоль всего горизонта: Мурус. А ведь крейсеров намного больше, чем видно отсюда! Это ведь кольцо, опоясывающее Эмери. И теперь оно медленно сжимается. К концу дня вся эта мощь может обрушиться на остров! Конечно, любой эмериец сейчас бы ответил, что они готовы дорого продать свои жизни. Да только теперь, глядя на всю эту армаду, Ольга убедилась: у них нет никаких шансов!
– Даже не верится, что все это скопление – огромные военные крейсеры. – Мишель дернула плечами. – Это ж сколько понадобилось лет и, главное, денег, чтобы построить такой флот. А ведь все это – наши налоги!
Ольга удивленно взглянула на нее. Финансовая сторона вопроса меньше всего интересовала ее в этот момент.
– Да уж, этого события мы ждали восемь лет! – воскликнул капитан Уилкс, с гордостью и восхищением глядя вперед. – С того момента, как появился этот треклятый Мурус, который не дал нам окончательно добить пиратов.
И тут же отвел глаза, перехватив возмущенный взгляд Ольги.
– Пойми же, детка, мы искренне верили, что эмерийцы – зло, которое нужно стереть с лика планеты.
– Судя по вашей интонации, вы до сих пор в это верите, – заметила Ольга.
– Не знаю, детка, – честно ответил тот. – Несмотря ни на что, мне сложно относиться к эмерийцам иначе. Ведь для меня они все равно навсегда останутся пиратами, с которыми я воевал без малого сорок лет, и множество моих друзей погибли в боях с их эскадрами. Ведь до установления Муруса это была открытая и кровопролитная война, да и после наши нередко гибли во время боевых рейдов к берегам Эмери. И неважно, кто и по каким причинам развязал эту войну. Мы с эмерийцами были врагами...
Он запнулся, виновато взглянув на Луизу, и ласково потрепал ее по голове.
– Извини, малышка, если чем обидел... Я уверен, твои земляки думают о нас точно так же. И даже если на архипелаге наступит мир, каждый из них будет с ненавистью смотреть на форму грасийских военных, так же как и каждый из нас среди тысячи людей сразу опознает ненавистный эмерийский профиль. И нельзя ни их, ни нас за это винить – война покалечила наш разум, эта ненависть теперь у нас навечно в крови. Но, к счастью, мы, ветераны, не вечны. Закончится война, родятся новые поколения, которым не за что будет ненавидеть друг друга. И дети обоих народов будут ходить в одни и те же школы и на уроках будут изучать Эмерийский конфликт лишь как очередную ошибку истории. Главное – чтобы кончилась война!
Корабли грасийского флота быстро приближались. Ольга заметила, что на самом огромном судне, идущем впереди всех, в их сторону разворачиваются огромные пушки. Сердце ее сжалось при мысли, что по ним, даже не поговорив, откроют огонь. Ольга схватила заранее приготовленную на этот случай белую простыню, вскарабкалась по лестнице на крышу рубки и принялась размахивать ею, расправив, как флаг.
– Выслали катера. – Капитан Уилкс облегченно вздохнул. – По крайней мере, нас хотя бы выслушают.
Орудия на крейсере молчали, а от него в их сторону действительно мчалось звено катеров. Неподалеку все они остановились, направив пулеметы на их суденышко. Лишь один двинулся вперед. На носу, с опаской прячась за бортом, появился офицер. Ольга тоже стала на нос катера, открыто, в полный рост, и подняла руки, демонстрируя, что у нее нет оружия. Офицер тоже выпрямился, правда, ладонь его лежала на кобуре пистолета. Ольга видела по его напряженному лицу, что он в любой момент готов отдать приказ и их катер мигом изрешетят и пустят ко дну. Еще бы, мало ли чего можно ожидать от идущего из логова пиратов прямо навстречу флоту маленького катерка, пусть на нем и выкинули белый флаг...
– Меня зовут Ольга Гирина, – чеканя каждое слово, произнесла Ольга. – Я представитель правительства Грасии, глава Центра Милосердия.
– Вы... Кто?! – На лице у офицера возникли одновременно растерянность и недоверие. – Но ведь...
– Я находилась на острове Эмери с миссией милосердия, – продолжала Ольга, – и теперь возвращаюсь на Магнус с тяжелобольным пациентом. Поэтому прошу не задерживать наше судно, чтобы мы поскорее добрались до столицы.
Офицер растерялся еще больше. «Подождите...» – вымолвил он и скрылся в рубке своего катера. Его не было несколько минут. Ольга устало оперлась на борт, не сводя глаз с продолжающего приближаться флота, особенно с гигантских корабельных орудий. «Если они начнут стрелять, надеюсь, смерть будет быстрой...» – подумала она. Наконец офицер вышел из рубки и скомандовал: «Следуйте за мной». Звено военных катеров развернулось и помчалось к самому большому крейсеру.
– Это «Яарок» – флагман флота, – объяснил капитан Уилкс, направляя катер следом.
Крейсеры Муруса между тем стали сбавлять ход, и вскоре вся эта армада остановилась. Катер Ольги приблизился к борту флагмана.
– Это и правда вы! – раздался сверху удивленный возглас.
Ольга подняла голову и увидела самого префекта Арока. Еще бы, видимо, он лично руководил операцией, о которой ялги мечтали столько лет. Высота борта крейсера была метров пять, возникало ощущение, будто комендант говорит с ней, стоя на балконе. По его растерянному лицу Ольга поняла: похоже, он до последнего думал, что на катере не она, что это всего-навсего какая-нибудь эмерийская уловка.
Ольга повторила все то, что недавно сказала офицеру.
– Я думаю, дальнейшая операция по моему спасению не имеет смысла, ведь так? – прибавила она в конце.
Префект Арок с минуту молчал, пронизывая ее ледяным взглядом.
– Зря вы не послушались меня тогда и все-таки сунулись на Эмери. – Он покачал головой. В его голосе сквозило столько злобы, что Ольга поежилась, как от налетевшего холодного вихря, но пальцы ее машинально сжали кулон в виде цветка рамоса, и тот словно согрел ее, придал ей уверенности, будто Диего оказался рядом.
– Я, как вы выразились, «сунулась на Эмери», потому что исполняла свой долг, – ответила она.
– А теперь вы мешаете мне выполнить мой! – рявкнул Арок.
– Мой долг – спасать людей, – спокойно ответила Ольга. – А в чем же заключается ваш? Их убивать?
Префект сверкнул глазами.
– Что ты делаешь, – тихо простонала ей на ухо подошедшая Мишель. – Он и так в ярости!..
Ольга не ответила, лишь скользнула взглядом по сторонам: «Ну где же?..»
– Впервые за многие годы у нас появилась возможность навсегда очистить мир от пиратского сброда, – продолжал зло сетовать префект. – Вы понимаете, что своим несвоевременным возвращением навредили собственной стране?
– Интересно, чем же? Тем, что спасла маленькую девочку? Или тем, что не позволила вам уничтожить население целого острова?
– Да вся Грасия в ужасе от скверны, что несут эмерийцы! – взревел префект. – Если бы не мы, военные, архипелаг захлебнулся бы в крови!..
– А по-моему, еще предстоит разобраться, на чьих руках больше крови и действительно ли те люди, о которых вы говорите, – пираты! Но я обещаю представить подробный отчет правительству Грасии обо всем, что увидела на Эмери.
Какое-то время префект Арок молчал, видимо, размышляя.
– Знаете что... – Он вдруг улыбнулся. – А почему вы так уверены, что ваш отчет дойдет до правительства? Впрочем, как и вы сами?
«Долго же ты соображаешь. Я думала, это будет первым, что придет тебе в голову, – подумала Ольга. Она с опаской взглянула на военные катера, которые окружали их судно и не сводили с него пулеметов. Ольга снова тревожно взглянула по сторонам. – Ну где же? Где?..»
– То есть вы посмеете потопить наш катер? – спросила она, якобы удивившись.
– Ради будущего Грасии – да! – ответил Арок.
– Как же вы объясните дуксу и остальным членам правительства мою гибель? И как население архипелага отнесется к тому, что вы потопили гражданский корабль, да еще и с представителем правительства на борту? Причем с тем, которого отправились спасать!
– С чего вы взяли, что мне придется кому-то что-то объяснять?
– Ну как же... Даже если вы не расскажете, вокруг полно свидетелей. Все ваши солдаты смотрят!
– Как вы правильно отметили, они – солдаты. Они не обсуждают, а лишь выполняют приказы. Если им прикажут кое о чем забыть – забудут.
Ольга и сама это прекрасно знала. Она просто тянула время, хотя уже почти потеряла надежду.
– Да, но есть еще журналисты! – сказала Ольга, с тревогой поглядывая по сторонам. – Уверена, столь значимую операцию освещают множество газет и каналов, чтобы потом рассказать в новостях, как победоносный грасийский флот разгромил горстку вероломных пиратов. Наверняка они уже заметили наш катер.
– Да, тут есть журналисты, – согласился префект. – И уверен, они действительно сейчас снимают все происходящее. Правда, издали. Их жалкие суденышки следуют в полумиле позади флота. Не думаю, что с такого расстояния их камеры способны запечатлеть вашу особу. Так что вас действительно покажут в новостях. И знаете как? – Арок гнусно засмеялся, отчего затрясся его толстый подбородок. – После того как ваше судно изрешетят и пустят на дно, по всем каналам покажут ваши жалкие ошметки и расскажут, как военные предотвратили очередную пиратскую диверсию... Ладно, что-то мы заболтались. Пора кончать этот балаган!
Префект Арок выпрямился и угрожающе поднял руку. Одновременно с этим клацнули затворы пулеметов на военных катерах. Ольга поняла, что, как только эта рука опустится, – им конец.
– Что? – Префект Арок вдруг оглянулся. – Какой еще катер? Я же велел им держаться позади флота! Да мне плевать на их свободу слова! Кто вообще им сказал, что здесь находится глава Центра Милосердия?.. Задержите их!
Но было поздно. Маневрируя между крейсерами и военными катерами, пытающимися преградить путь, к ним мчалось маленькое оранжевое суденышко с нарисованным во весь борт логотипом «Первого грасийского». На его носу стояла Лара Минина в спасжилете, а позади нее держал камеру оператор Олаф.
Префект свирепо глянул на Ольгу и все понял.
– Проклятье! – рявкнул он, в бессильной ярости ударив кулаком по борту своего флагманского крейсера.
– Жители Грасии! – между тем воскликнула Лара, обернувшись к камере, едва ее кораблик приблизился к катеру Ольга. – Я веду прямой эфир из регио Эмери и спешу сообщить о неожиданном событии, которое произошло во время движения грасийского флота к пиратскому острову. Глава Центра Милосердия Ольга Гирина, ради спасения которой затевалась вся эта операция, таинственным образом вернулась! Нашему каналу посчастливилось первым оказаться на месте событий. Ольга, каким образом вам удалось сбежать из логова эмерийских пиратов?
– Здравствуйте, – ответила Ольга в протянутый ей через борт микрофон. Она вдохнула, выдохнула, стараясь погасить волнение, ведь ее сейчас транслируют на всю Грасию, и продолжила: – Все дело в том, что, как оказалось, и пираты могут быть милосердны. Сразу замечу, что меня никто не похищал! Я отправилась на Эмери добровольно, по просьбе умирающей маленькой девочки... Луиза, подойди ко мне, пожалуйста!
Она притянула к себе девочку. Оператор опустил камеру, взяв ее крупным планом.
– Да, поначалу эмерийцы отнеслись ко мне и моей команде враждебно, – продолжала Ольга. – И неудивительно, учитывая взаимоотношения этого народа с остальной частью архипелага. Но когда эти люди поняли благородность наших намерений, узнали, что от нашей миссии зависит судьба этого ребенка, они великодушно отпустили нас. В ближайшее время Луиза будет доставлена на Магнус, где при содействии Центра Милосердия в одной из лучших больниц столицы ей окажут необходимую медицинскую помощь. Вообще, пребывая на острове Эмери, я поняла, что это не такие уж варвары, какими их привыкли считать граждане Грасии. Все дело в том...
– Спасибо, Ольга. – Лара поспешно забрала микрофон. – Думаю, обо всех подробностях своих приключений наша героиня позже расскажет нам в эксклюзивном интервью, которое скоро выйдет на нашем канале... Префект Арок, Ольга Гирина теперь свободна. Есть ли резон грасийскому флоту продолжать эту операцию?
Оператор направил камеру вверх на префекта.
– Мы будем строго следовать указаниям правительства Грасии, – пробормотал тот.
– Значит, сейчас я и моя команда можем беспрепятственно следовать дальше? – поспешно спросила Ольга.
– Да... Вы можете... следовать...
– А вы разве не хотите удостовериться, что у нас на борту нет эмерийских пиратов? Мы готовы пустить военных на борт, – не сдержалась поддеть его Ольга.
– Вас проверят... у острова Пасео, – сухо проворчал префект.
– В присутствии журналистов, конечно же, – вставила Ольга. – У нас ведь в стране свобода слова и нет секретов от «несущих людям правду», верно?
На лице префекта возникло выражение бессильной злобы, его глаза едва ли не наливались кровью, как у готового броситься на красную тряпку быка. Он открыл было рот – видимо, хотел сказать что-то резкое, но сдержался, вспомнив, что он в прямом эфире и за ним наблюдают несколько миллионов жителей Грасии. Он резко развернулся и ушел.
– Как видишь, я почти не опоздала, – прощебетала вечно неунывающая Лара Минина, улыбнувшись своей по-детски задорной улыбкой. – Как только получили твое сообщение, спешили так, что чуть двигатель на катере не спалили. Не представляешь, каких мне стоило усилий добиться этой командировки, ведь по регио Эмери у нас работает спецкор. Ну так как насчет эксклюзивного интервью? Я ведь уже пообещала зрителям! У нас есть несколько часов поболтать, пока доберемся до Магнуса.
– Эх, Лара, ты даже не поверишь, что я тебе сейчас расскажу!.. – воскликнула Ольга, перебираясь на суденышко журналистов.
И их катера, набирая скорость, заскользили между огромными серыми крейсерами неспешно разворачивающегося грасийского флота.
Пираты Эмери
© Copyright: Горос, 2020
Свидетельство о публикации №220052101186
Свидетельство о публикации №220052101186
Рецензии