Мудацкий фильм - двадцать три

                Подарок для моей любимой Герцогини Нью - Йорксной и Фьючерсной леди Бонни Роттен
     Как Готфрид Бульонский стал по переезду в страны Леванта Балдуином Иерусалимским, так и мою стародавнюю любимицу, некогда палившую из штурмовой винтовки по ордам ближневосточных беженцев, крадущихся к канадской границе с неистовством партизанских нонкомбатантов фикшна имени Панчи Вильи, следовало бы переименовать в нечто более подобающее географицки, но свалившаяся прямо вот с самого с просонья мысль о шедевральностях разных направила мой процесс ума в сторону кинематографа, а там, товарищ Герцогиня, лучше всех вкатившаяся упругой попочкой в Безумное чаепитие, и до мудацкого фильма - подать рукой.
     - Не так сели.
     Гендальф Серый строго запахнул мешковинный лапсердак, покладенный - эвон кому ! - еще от самого от лорда Дансени любому, даже говеному волшебнику твердодубовыми мужскими правилами написания произведений : По набросал, как обычно небрежно и второпях, начала пары жанров да и отправился бодяжить настойку опия полынной выжимкой из шишковатой железы доктора Гонзо, старушка Кристи вдумчиво и заунывно, как половой акт Варламова и покойного Носика, трахавших друг дружку и деньги в кружку именно уныло, словно клопы, схематически произвела ограничители форматов, воспрещая ведущему расследование мудаку быть умнее читателя и никогда не очучиваться в самом конце убийцей, говнюк Акунин стилизовал новоделом Лужкова усатых мусоров николаевских времен на бобрах с атласным побоем, чтобы Анна с бантами красовалась темляком кальсон и не иначе, а холливудцы в конце времен смешали все в кучу и нет ничего изумительного, что вышел итого Лермонтов.
    - Они вообще стоять должны или бегать, - раздался внушительный голос из пещеры Мертвых и хоббиты встрепенулись. Из сырой тьмы пещеры вышел невысокий мужик в гусарском доломане. Пьяней вина, но с пистолетом в недрожащей руке. Осмотрел покрасневшими глазами собравшихся под сводами нечестивцев, посмевших нарушить зарок и пересечь тонкую грань дезертирствующих мудаков, три миллиона лет страдающих от нарушения клятвы, хотя точно такие гады, плюнувшие на все присяги могучему Союзу, данные в бытность гэдээровскими гебешниками, процветали и рулили тактицки, вовсе не став мертвыми и в пещерах. Пояснил, чуть кивнув головой магу, видимо, признав того равным : - Футболисты же. Подают с ноги.
    - На, сука !
    Мужик в доломане вдарил носком кавалерийского сапога в рыло толстяку Сэму, тут же пожалевшему себя за несдержанность. Говорил же ему гауптман Фриче, усаживая сракой на планер, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, наблюдай с планера, несмотря на его дислокацию земельно, сдерживая возможность атакующих нервом и на глаз. Какая, на хрен, разница, летает планер или нет, ведь от факта нахождения в уровень грунта планер не становится блиндажом. Или иным полевым сооружением. Как вкопанный в капонир танк приобретает очертания долговременной огневой точки, так и тута.
    - А мамыньки, ухойдакали !
    Лермонтов резко повернулся и понял, что такие слова может выкрикивать лишь Дита фон Тиз. Это по всем раскладам так, автор же не виноват в точном соблюдении следованию законам литературы. Предусмотрели правила Агата и Эдгар - хочешь или нет, но соответствуй. Как шататься, белея. Как сволочь. Как змей, мина и баба голая. Короче, как надо.
    - Смешались в кучу кони, люди, - тихо начал шаманить Лермонтов, надвигаясь на матерую и блистательную свисающим к гранитному полу пещеры ментиком.
    - Это уже кентавры получаются, - несмело хихикнула Дитушка, прижимаясь благоухающей фальшивой грудью к пистолету пиита, - кони люди - то.
    - Они и есть, - лихорадочно ощупывая заманчивые выпуклости стриптизерши говорил Лермонтов, внутренне скалясь от чоткого такого и полнякового плагиата Ивлукича из Ивлукича, знаменующего просранность Криськой всех подач с эйсами.
    Фродо, целесообразно прозревал грядущую оргию, а учитывая половой состав участвующих ( Арагорн, гном, Леголас, х...й знает, почему у Ивлукича там еще нарисовались Гендальф, хоббиты, футболисты, Дитушка и Лермонтов, не предустановленные Толкиеном или новозеландским мудаком, экранизировавшим все вот это вот все ), то гомосексуальную, ежели, конечно, потомок гордых шотландцев не поделится мясом подруги, а он не поделится, таков уж был Лермонтов. Все, бывалоча, так - то и - никаких. Все бабы ему, вино, чехи дохлые, загашенные на дуэлях аристократы и контрольным п...цом Чулпан Хаматовны с ее кальсонами упомяну я для рыжей Ландер - за ради титек, ма пароль и муэ бьен - еще и гнусного лилипута Стычкина, выдававшего шедевры на похороны поэта, а того изображал Безруков и этим все сказано. Еще Снаткину и можно уходить в открытый космос мартышек с Севера. Или космических мартышек Джека Геополитицкой Катастрофы, Рулящего Твердо В Изабеллу Кларк. Так вот, Фродо целесообразно, поэтому он потянул за рукав хламиды выхватившего по е...лу сапогом Сэма и извлек того из сумрачных пустот под землей, где они стали земляками, не землекопами. Тута разница в лингвистике и понимании, что явно не грозит Потупчик. Они сели на корточках и долго вздыхали, коротко поглядывая по сторонам. Раздался шелестящий такой - шурьх, шурьх - отзвук катящегося по склону камешка. Фродо приник к почве и прошептал :
    - Что ты видишь, Сэм ?
    Не знаю, что уж там узрел толстый хоббит, а я, милая волшебная прелестная Бонни, увидев такую красоту, проникся и написал тебе сказочку, ибо ( шикарное словечко ! ) твоя попочка мне милее всей блогосферы с гламурными книжонками тупой девки, прячущей единственное свое достоинство под покровом тесных джинс. Или джинсов, по х...й.