Драка на пожаре. Рассказ

МИХАИЛ АБЛАЕВ. «ДРАКА НА ПОЖАРЕ» (рассказ).

                Памяти Василия Аксёнова.

1.

Степан Кокота, ярый украинский националист, обживал кабинет сгинувшего на Канарах лидера Петра Порошенко.
«Нехай лидер, так я ж не хуже!»
Кокота сел в отпечаток тугого зада бывшего президента своей тщедушной задницей и почувствовал себя неуютно. Он вперился в огромную икону царя Константина и сел по-американски.
«Осталось только сигару закурить!»
Он открыл верхний ящик Порошенко и вытащил запечатанную пачку презервативов.
«Не хрена ж себе!»
Он положил презервативы в камуфляжный карман шаровар и порылся глубже. За перевязанной тесьмой внушительной пачкой сберкнижек он обнаружил коробку гаванских сигар, тоже нераспечатанную.
«Хоть и горше, да престижней!»
Кокота задымил сигарой и понял себя ещё хуже. Он начал пускать в Константина колечки дыма, и ему стало легче.
«Вот она, религия!»
Кокота, поёживаясь, набрал телефон Киевской патриархии.

2.

Священник с клочкастой бородой и выпученными, как у водяного, глазами.
- Позвольте представиться: протоиерей Иван Мокрота.
- Добре!
- Знавал я одного Мокроту – фельдшером в армии. В Германии.
- Хоенляйпиш?
- Хоенляйпиш!
- Так то ж я и был! Где ж вы были?
- В  третьей батарее.
- Не болели?
- Ни разу! Почему не медиком остались, а по духовному?
- Так я ж ветеринарный закончил в Полтаве! Поросят кастрировал!
Мокрота грубо почесал пузо под крестом.
- Що, чешится? Не чесотка ли?
Го-го-го-го-го-го-го-го-го-го-го
- Що ж, трэба выпить? За устричу!
- Що же такэ, я на службе! Як же я буду освещать ваш кабинет?
- Нехай споём!
Кокота достал из дверцы Порошенко непочатый литровый флакон виски и засохший шмот сала с чесноком.
- Хай живе батько Петлюра! – рявкнул Кокота, запрокинул фужер зелья и засосал чесночком с сала.
- Хай живе Господь Иисус Христос! – ответил Мокрота и тяпнул немного из фужера.
- Пий за устричу, фелдшер! – погладил бороду попа.
- Усих благ! – Мокрота тяпнул до дна.
…
Ладан белыми кольцами летел к лицу царя Константина.
Изрядно пьяный Кокота низко тянул: «Со слезами упокой».
Виски стояли на столе.

3.

Кокота проснулся в полдень на полу под портретом царя Константина. Под ним была лужа.
«Що за лужа? Хвыля пролетела?»
С удивлением застегнул ширинку шаровар. Умылся туалетной водой.
В дверь барабанили.
- Никого нет! – с тяжёлого похмелья.
- Откройте, пан! Зело важно!
В кабинет, шаркая ляжками, пролез нестарый ещё хлыщ. Он поклонился до земли царю Константину и выпалил, брызгая слюной:
- Ай эм актэр энд религион махер Томас Круз.
Кокота набычился, сдерживая газы, и пробормотал:
- А я – Степан Кокота, ярый националист и руководитель фракции  сгинувшего Порошенко в Раде.
Круз бараньи оскалился.
- Вас ист дас – «сгинувшего»?
- Не разумию я по-аглицки, з Самбору я!
- Вери гуд! Ве аре ю?
- Зер гут! Трохи тяжко у голове та в животе!
Том Круз голливудски улыбнулся.
- Вон ю вор ту ю лайк шиз тугеза хап лап мак!
- Май лайф…
- Май лав из Нонна! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Кокота не удержался и рыгнул.
Впрыгнул худой папарацци.
- Уно фото?
- Ес, гуд!
Кокота, от страха  пуская газы, снова рыгнул. Рядом с ним оказалась переводчица Рады Лиза Бомарше.
- Понимаете, пан Кокота, я не могла угнаться на паном актёром, он так спешил к вам!
- Добже! Дилай фото мене з Лизою да з Томасом! Бардзо добже!
…
Толпа схлынула, он запер дверь и осел на паркет, портя воздух, густо сдобренный дезодорантами и ладаном.

4.

- Геть ти, злая ригота! Бздунуть трэба!
Кокота чрезвычайно сильно спортил воздух и ринулся к форточке. Ледяной воздух хлынул в изгаженный кабинет, грозя заморозить мокрые шаровары.
Пукал усердно, тужась и рыгая, бегая к форточке.
Стало ещё хуже.
«Побрыться трэба!»
Он достал из стола электробритву лидера, брезгливо обнаружив в ней очистки щетины Порошенко, высыпал в ведро и шибко дунул. Он натуги газы ринулись наружу, сквозь шаровары проступило пятно поноса.
«Бегунка, твою мать! Как завоняло!»
«У Парашки, стало быть, штаны завалялися!»
«Мокро, твою мать! Шорты, ё!»
«Ёу! Калище!»
Дерьмо текло по ногам, грозя одолеть кроссовки.
Кокота стянул шаровары, то, что от них осталось, трусами бросил о шкаф. У Порошенко из всей одежды висели только пиджак да шорты. Он вытерся рукописью речи бывшего президента и натянул камуфляжные шорты.
- То, що трэба! – сморозил он, забыв, что связь включена. Ему стало очень плохо.
Он включил бритву и глянул на себя в зеркало. Звериная ярость искривила узкий рот.
- Яка свина харя! – рявкнул он, продолжая бриться.
Очень захотелось в туалет по большому.
Ярость загнанного обстоятельствами зверя хлынула наружу.
- Яка свина харя! Яка бегунка у носу! -  рявкнул Кокота и мощным ударом боевого гопака ударил себя в зеркале. Зеркало рухнуло, обнаруживая за собой тайник Порошенко. Лицо Кокоты осветилось светом. Там лежали пачки денег, тот самый потерянный миллиард.
«Доллари!»
Дверь открылась ключом. Кокота заткнул тайник обгаженными шароварами. Вошла Нонна.


5.

Куртизанка из буфета, окончившая актёрские курсы, Нонна Егорова по возможности обслуживала  Раду. Она ходила в чёрном платье на голое тело и брала долларами.
Она развязно села в тугую задницу Порошенко, обнаружив рыжий пах.
- Что хотели, Степан Валерьяныч?
- Гивны тоби на лопате!
- Что это вы так приоделись? На курорт собираетесь?
- Геть, бисьева дочь!
- Что это у вас так пахнет?
- Я вас не звал, Нонна Константиновна!
Егорова обиженно ушагала на своих лабутенах, хлопнув дверью. Со стены рухнул просроченный портрет Порошенко.
«А ведь она права…»
Синяя кнопка связи.
- Позовите, пожалуйста, Бомарше! Поскорее!
…
Она стояла перед Кокотой в своём брючном оффициель, поигрывая клачем.
- Что с вами, Игорь Евгеньевич?
- Вчера с попом трохи вдвинули…
- Вам плохо?
- Мне хорошо!
Он отбросил окаянные шаровары. Её затенённые глаза прищуром улыбнулись, а сердце сильно забилось.
«Геть, сирая ригота!»
Ииегуыыр-р-рг!
Тпрврршшш!
Колени сдвинулись.
- Откройте, пожалуйста, окно, Зиночка! А мне срочно нужно выйти...
Спортивным шагом он пошёл по коридору, боясь какого-либо ускорения.
…
Фу, теперь уже очень хорошо! Они сидят в задницах Порошенко и мило улыбаются. Ведут разговор.
- Роза Таировна, я знаю, что вы мне…мм…тайно симпатизируете? Может (ха!) ээ…любовь?
- Прокоп Спиридонович, я не буду скрывать (вообразив доллар)…да!
- Прости, я больше так не буду!
- Что не будете, Михав Талыбович?
- Так себя вести!
- Как «так»?
- Очень плохо, Любовь Алиевна.
- Вы прилично себя ведёте, Лука Анатольевич!
- Вы так думаете, Зоя Киреевна?
- Да!
- Тогда перейдём к делу! Сделайте нам две путёвки в Эмираты, и там я вам сделаю предложение.
- Как романтично, Степан Парамонович...

6.

В махеровых халатах, в пластмассовых шлёпках они сбежали по лестнице с третьего этажа отеля «Кэмел» и направились прямо к бассейну, голубому и бриллиантовому в свете ярчайших световых излучателей. Вот они уже раздеты: она – в белом мягком бикини, тоненькая, прекрасная девочка, он – в чёрных плавках и серых очках. Длинноволосый грузин-фотограф в купальном костюме был взят и залез в бассейн, чтобы сфотографировать их помолвку. На призывы фотографироваться сбежалась толпа попастых афроазиек, сисястых иранок, кудластых гишпанок. Они окружили влюблённых, широко улыбаясь на фоне отеля.
- Лидия Карловна, я прошу вас стать моей женой!
- Чииз, девочки! Чииз!
- Я люблю вас, Максим Потапович, и жду вас к себе!
Поцелуй.
«Вау!» - грянули в кадр, но лица всех исказились после вспышки – ужасом. Грузин возопил:
- Отель горит! – неся камеру на вытянутых дрожащих руках.
Визг и вопли заполнили зону отдыха. Пламя быстро распространялось по этажам. Сотрудники и охрана метались, тщетно ища безполезные огнетушители.
- Документы! Деньги! Билеты! Одежда! Депутатский значок!
Кокота ринулся к стеклянному холлу. Бомарше задумчиво плакала: уже пылал их третий этаж.
Путь преградил охранник – чай с молоком. Удар в челюсть. Брызнула кровь. Из лестничной пещеры вышел обгорелый араб. Толпа охранников, поваров, коридорных. Один с багром наперевес. Удары, дубинки, кровь. Багор вонзился в живот его обладателю.
- Слава Украине! – прохрипел лидер и стал гвоздить в наступавшие лица.
Облитый с ног до головы пеной из огнетушителя, он был сбит и стянут. Не видя, что «стекляшка» уже пылает и плавится, не обращая внимание на хоботы гидрантов, азиаты желчно били украинца ногами, пена под которым окрасилась в темно-красный.
Гудели сирены, мелькали огни, бегали пожарные, полицейские и военные.

7.

Он сидел, привязанный к стулу, в распахнутой душевой кабине, голый, чёрный от синяков и копоти, обритый наголо в окружении арабских солдат с автоматами и палашами. На голову его большими каплями падала вода, и он страшно орал, периодически теряя сознание от боли, очнувшись, плакал и умолял, снова орал. И уходил в себя.
Бомарше, чистенькая и аккуратная, как всегда, но с сильной сединой в черных кудлах, круглыми сухими глазами смотрела на Кокоту, потом повернулась и пошла в пустыню в сторону рекламных верблюдов.
- Анастасия Сергеевна, куда же вы?..


А. Михаил. 21 мая 2020 года.