VI 4 Если верить, сказка оживёт!

Остаток дня прошёл без особых происшествий. Фургон катился и катился себе по дороге. Было жарко – тёмный брезент нагрелся, и арестанты оказались в душном полумраке. Большую часть времени ехали молча. Рыжая отсыпалась после ночных переживаний, по-детски положив голову на колени южанину. Голова у Артемиса болела, но меньше. И он со скуки разглядывал Эндру. Медно-рыжие, отросшие локоны падали ей на лицо. А когда он увидел её в первый раз, в штабе, эльфка была острижена коротко, почти как мальчишка. Тут ему почему-то вспомнилось: когда он был вынужден нянчиться с Ратибором, Халлис ему посоветовала найти себе жену, и он почему-то вспомнил о рыжей. А вообще, конечно, жалко её. Не дело девке вот так мотаться. Если ей ещё и всё время семнадцать, как она говорит…
Занимательные мысли южанина были прерваны самой Эндрой, которая вздрогнула и напряглась во сне – наверное, снилось что-то неприятное. Оно и понятно. Артемис погладил рыжую по плечу, и она заметно расслабилась. Уже стемнело, и в фургоне было почти ничего не видно. Тут он свернул, и колёса зашуршали по траве. Значит, привал. Снаружи донеслись голоса, ржание рассёдлываемых коней. Дверь отворилась, и появился солдат, который вручил им ужин, хмыкнув на Эндру, которая и не подумала проснуться.
Когда солдат вышел, многозначительно пообещав вернуться, Артемис тихонько потряс Эндру за плечо. Она подскочила, распахнув глаза, со сна тревожно сверкнувшие в полутьме.
— Ты чего? – даже испугался южанин. – Чего дёргаешься?
— А? Я? – Эндра хлопнула ресницами. – Ой… А я думала… я думала…
— Ты есть будешь? – спросил арбалетчик, не уточняя, что она там думала.
— Не хочу, – Эндра тряхнула волосами и как-то растеряно провела рукой по глазам.
Артемис уселся поудобнее и строго сказал:
— Ты это брось. Есть надо, ясно?
— Я же вчера ела, – оправдалась Эндра.
— И чего?
— Я же эльф…
Южанин выразительно хмыкнул, вывел, что Эндра бестолковая рыжая девка, и принялся за еду, безапелляционно сунув ей в руки её порцию.
— Стой! – подскочила рыжая, ухватив Артемиса за руку.
— Ты чего?
— Это же солонина.
— Ну и что?
— А воды нам в этот раз не дали.
— Забыли, – предположил Артемис. – Или экономят. Я же говорил, что такая роскошь ненадолго, скоро и без солонины останемся... Чего нас кормить-то, один хрен, подохнем. – На этой оптимистичной ноте арбалетчик воодушевлённо принялся ужинать.
— А я бы на твоём месте не ела, – изрекла Эндра, грустно обхватывая одно колено руками. – Есть такая пытка, когда дают есть всякое… А потом воду зажимают.
— Ты чего, рыжая? – ошалел Артемис. – Нафига им нас пытать – да в дороге?!
— А так вот. Сам подумай: вот, привезут нас в столицу полудохлыми от жажды. Мы сразу всё и расскажем… – Эндра подобралась к Артемису и обняла его за руку. – Не ешь, а? Я боюсь.
— Лучше только от жажды, чем от жажды и от голода, – сказал Артемис. – А я выносливый, не боись.
— Выносливый… – протянула Эндра, ласкаясь к южанину, как кошка. – Всё равно, мне за тебя боязно. После солонины знаешь, как жажда мучает… Артемис… а что будет, если они опять за мной придут… – вдруг жалобно спросила она.
— А что будет? – не понял Артемис, но жевать перестал. – Ты чего, рыжая?
— Я… не хочу.
— Я тоже много чего не хочу. Только нас с тобой не спрашивают.
Тут южанин перехватил взгляд Эндры.
— Ты не понимаешь… Я… Я после тебя не хочу и не могу! Пусть только дотронутся! – эльфка подскочила, сверкая глазами, в которых заблестели слёзы. – Я… я себе язык откушу, вот!
— Зачем же язык-то? – удивился Артемис и даже жевать перестал. Вторично.
— А как мне ещё с собой покончить, когда кругом солдаты, если они меня тронут?
— А зачем с собой кончать? Всё равно скоро казнят, – недоумевал Артемис.
— Потому что я не могу быть ни с кем после тебя! – взвыла Эндра.
— Бестолковая рыжая девка, – оригинально выразился южанин, глядя на совсем сникнувшую Эндру, которая хлюпала носом. Зрелище было жалостливое. Артемис притянул её к себе. – Ты не реви. Ну, не реви, слышишь?
Эндра прижалась к его груди и тихонько всхлипывала. Арбалетчику с такого ракурса были видны только казавшиеся в полумраке совсем тёмными кудряшки. Ему вдруг захотелось прижаться губами к её макушке. Он знал, что тогда она сразу перестанет плакать. Но Артемис подавил в себе это странное желание.
— Ты вот, что. Ты не плачь. А солдатам я тебя не отдам.
Эльфка разом притихла, перестала всхлипывать, подняла глаза и уточнила:
— Правда?
— Ну, да, – кивнул Артемис, – правда. А то чего… ты, вон, ревёшь.
Эндра поспешно вытерла слёзы рукавом.
Тут, как по заказу, дверь отворилась и показалась вчерашняя небритая рожа. Эльфка вздрогнула и судорожно вцепилась в южанина.
— Ну, пошли, красавица, – солдат довольно заулыбался, видимо, предвкушая.
— Не довезёте девку, – предупредил Артемис. – Угробите.
— Коне-ечно. Как ты, так не угробишь. Ничего. Бабы затем и существуют…
Эндра постаралась слиться с окружающей обстановкой и сделать вид, что её тут нет.
Тут события стали разворачиваться совершенно нехарактерным образом.
Артемис встал.
— Девку не трогать, – сказал он, по-кошачьи щуря чёрные глаза на солдата.
— Надо ж… Собственник. А то что?
— Не твоё дело, – Артемис скрестил на груди руки. – Убей меня и тогда заберёшь её. Вы её силой возьмёте, а мне потом снова полночи выслушивать истерики. Я спать, наконец, хочу!
От такого нахальства форанг даже рот раскрыл.
— Да ты ошалел?!
— Ну, чего там? – поторопили его снаружи.
— Спятили арестанты, – сообщил охранник, и вскоре в проёме двери показалось ещё несколько лиц.
— Чего балуешь? – строго вопросил старший Артемиса, который сохранял невозмутимое выражение лица, лихорадочно соображая, что же делать дальше.
— Пусти, давай, – как-то даже миролюбиво велел главный.
— Фиг тебе. Хорош девку мучить. О вас же забочусь, идиоты. Не довезёте, что начальству скажете?
— Я же говорил, – послышался голос пожилого солдата. – Подохнет девка от вас, а отвечать всем.
— Да не подохнет. Отойди уже!
— Не отойду, – нахально заявил Артемис. Тут кто-то озверел. Южанина попытались выволочь наружу. Эндра забилась в угол – с хромым коленом она вряд ли могла чем помочь.
Но в тесном фургоне лёгкий и ловкий Артемис имел очевидное преимущество перед удоспешенным солдатом. Хотя голова моментально налилась тяжестью, а в глазах заплясали яркие точки.
— Эй, ты! – озверел форанг, получив от Артемиса и зажимая окровавленный нос рукой. – Прирежу, мразь!
— Прирежь, – согласился арбалетчик и покосился на Эндру, сверкающую глазами из угла. – Ох, начальство обрадуется, что вы не смогли арестантов живыми довезти. Вам что велено было?
— Ах, ты-ы…
Форанг взмахнул ножом и полоснул по плечу Артемиса.
Арбалетчик, разозлившись в ответ, снова двинул ему в лицо, да так, что кровь из носа хлынула потоком, а сам конвоир отшатнулся назад и разразился матерной тирадой, но сделать ничего не мог, поскольку поместиться в фургон вдвоём с товарищем было невозможно, в одиночку же управиться с южанином не выходило никак. Остальные тоже поостыли.
— Ну их, а… Бешеный он. А такой тихий был… Погоди, вот, приедем, отыграемся.
Дверь захлопнули и заперли. Арестантам пока больше ничего не грозило.
Южанин выругался так, что у эльфки уши заалели. Она осторожно выбралась из угла и подобралась к другу, который присел на полку, зажимая ладонью длинную рану.
— Ой… – испугалась Эндра. – Больно? Я сейчас.
Она оторвала от рубашки Артемиса полосу ткани и принялась за перевязку. Потом вскинула глаза.
— Ты… спасибо тебе.
— Да заткнись ты уже, – сквозь зубы процедил Артемис.
Эльфка вдруг наклонилась и осторожно, ласково поцеловала разрезанное плечо южанина. Выпрямилась, улыбнулась и отёрла ладонью кровь с губ.
— Рыжая, ты чего? – распахнул глаза арбалетчик.
— Ничего…
— Спи давай…
— А я днём выспалась, – сникла Эндра. – Ты опять хочешь спать?
— Если ты не заметила – взорвался арбалетчик, – то сейчас опять ночь!
Он демонстративно отвернулся к стене и засопел.
Эльфка осторожно поглаживала раненое плечо Артемиса. Потом прижалась к нему.
— Я тебя никому не отдам, – сказала она. – Пусть кто-нибудь ещё на тебя только глянет… Ты меня не отдал, и я тебя не отдам.
Арбалетчик закручинился.
Рыжая хихикнула.
— Странная ты, – в который раз буркнул Артемис.
— Почему?
— То ревёшь, то хихикаешь. Или это все длинноухие такие?
— Про всех я не знаю…. Ой! Смотри! Опять тень!
Теперь арбалетчик тоже разглядел на фоне брезента, на котором плясали светлые отблески от костра, силуэт, похожий на человеческий.
Артемис даже приподнялся. Тень скользнула по борту фургона. Откуда-то из угла послышалось шуршание.
Арестанты притаились. Что-то приглушённо звякнуло, и всё смолкло. Эндра и Артемис посидели ещё немного, но ничего не происходило. Южанин подобрался к тому месту, откуда доносилось шуршание.
— Оп-па… – удивлённо протянул он.
— Чего там? – осторожно приподнялась Рыжая.
Артемис обернулся и показал ей пару лёгких тонких ножей.
Эндра ойкнула и поспешно прикрыла рот ладошкой.
— Наши?
— А я откуда знаю, – Артемис пожал плечами, садясь обратно и вертя ножи в руках.
— Дай посмотреть…
Эндра взвесила в ладони лёгкий клинок. Сузив зрачки, рассмотрела его.
— Работа хорошая, но не эльфья… – сообщила она и объявила: – Но это ничего не значит.
— Не значит… – повторил Артемис, примеривая нож к руке. – А что вообще это может значить?
— Не знаю. Наверное, нас спасут.
— Надеюсь… Рыжая?
Эндра вдруг побледнела и сползла вниз.
— Рыжая, ты чего? – испугался Артемис, подцепил Эндру одной рукой и уложил на полку.
Эльфка, бледная, как смерть, приоткрыла глаза.
— Ты живая? – обеспокоено поинтересовался Артемис. – Что с тобой?
— Я это… Каркас железный, – уведомила Рыжая, виновато улыбаясь.
— Тьфу! – южанин разозлился и выругался. – Теперь ясно, почему на нас не надели кандалы.
Дальнейшее произошло быстро и неожиданно. Щёлкнул замок, дверь приоткрылась. Южанин покрепче сжал нож, на случай, если придётся защищаться. Но защищаться не пришлось. В образовавшуюся щель просунулась чья-то взъерошенная рыжая голова и громким шёпотом сказала:
— Выбирайтесь на запад. Потом по старой дороге к дольмену. Только быстро.
Дверь захлопнулась. Артемис распахнул её обратно, но никого не увидел. В прохладном ночном воздухе посверкивали только синеватые искры. Мирно потрескивал костёр. Арбалетчик даже распахнул глаза – солдаты спали в странных позах – будто сон охватил их внезапно. Кто-то возле лошадей, кто-то у костра, кто-то – у самой повозки.
Артемис вернулся обратно.
— Рыжая, – спросил он. – Ты знаешь, что происходит?
— Нет… – отозвалась эльфка. – Но это, наверное, наши. Он рыжий, видал… А что мы будем делать?
— Выходить, естественно.
Эндра приподнялась.
— Ага… Артемис… Только я идти не могу.
— Я знаю, – огрызнулся южанин. – Я тебя понесу.
— Понесёшь? А твоё плечо?
— А ты залезешь ко мне на спину. Давай, выбирайся.
Когда Эндра высунула голову наружу, то удивилась ещё больше.
— А почему они все спят?
— Да откуда я знаю? Забирайся, давай.
Со ступенек вскарабкаться на спину Артемису эльфке было довольно легко. Она обхватила его за плечи, и скоро оба скрылись в лесной чаще.
Идти было тяжело. Направление определили по звёздам. Уже выпала роса, отчего в лесу сделалось сыро, и оба беглеца скоро продрогли. Голова у Артемиса окончательно разболелась. Хотя он и привык носить на спине солдатский вещмешок, да и тощая Эндра была довольно лёгкой ношей, вскоре мучительно заныла поясница, а рана остро пульсировала, да и Эндре приходилось не слаще. Чтобы не съехать, она старалась, как могла, держаться коленями, отчего повреждённый сустав онемел и причинял боль. В конце концов, Эндре показалось, что она потеряла сознание. Вынырнула из липкого тумана только, когда южанин осторожно ссадил её в мох и объявил:
— Привал.
— Ой… А нас не найдут? – спросила Эндра, возясь и растирая мучительно ноющее колено.
— Ночью в лесу? – Артемис присел рядом. – Нет. А далеко ещё до этой дороги?
— А я не знаю, – смутилась Эндра. – Наверное, не очень, иначе бы нас одних не бросили. Они же знают…
— Очень на это надеюсь, – фыркнул южанин, наблюдая, как Эндра возится, поглаживая колено, как будто уговаривая его не болеть. – Ты, рыжая, потерпи, – сказал он. – Потерпи немного.
Эльфка удивлённо вскинула голову.
— А я ничего… Как плечо?
— Пока жив, – отшутился Артемис, – как видишь. Нам долго рассиживаться нельзя.
— Знаю. Идём?
— Идём.
Артемис очень жалел, что они не захватили хотя бы воды – не рискнули, не зная, отчего солдаты спали, и насколько крепко они спали. Арбалетчик помог Эндре вскарабкаться ему на спину и поддержал хромое колено – оно как раз приходилось под здоровую руку. От рыжей опять пахло хвойными духами, но Артемис уже не удивлялся.
Двинулись дальше. Приходилось идти прямо через чащу, чтобы не сбиться с курса. Но самые заросли, конечно, обходили. В конце концов, дорога – это не иголка в стоге сена. Так что, если они идут в правильном направлении, то на неё всё равно обязательно выйдут. Артемису очень хотелось в это верить.
Ночь полнилась звуками, шорохами. Где-то ухала сова, кто-то хлопал крыльями, кто-то шуршал. Пели ночные цикады.
— Рыжая, – позвал Артемис.
— У?
— Это колдовство? Кто это, вообще, приходил и куда подевался?
— Это – лодра-гордр.
— Это я уже слышал, – фыркнул арбалетчик. – Он тоже рыжий. Из вашей, что ли, семейки?
— Чего это из нашей? – удивилась эльфка. – Я его первый раз вижу…
— У вас тут все революционеры рыжие? Чтоб удобнее отличить было? – фыркнул Артемис.
— Нет, это народ такой. Они жили на этой земле задолго до того, как пришли форанги.
— Ну, ясно. А потом появились форанги и всех захватили. Знакомо. А эльфы?
— А эльфы жили и живут в Дальнем лесу. И в Норгете. Это на западе.
Эндра устроилась поудобнее, осторожно обхватив Артемиса за плечи.
— Тебе не тяжело?
— Тоже мне, – фыркнул арбалетчик. – Нашлась, тяжесть неподъёмная. Я, рыжая, удивляюсь, как тебя ветром не сносит. О, хорошо, что заросли кончились…
— Ой! – зашевелилась Эндра. – Это же дорога.
В лунном свете белели старые редкие плиты, между которыми пробивалась трава и даже, кое-где, кусты.
— Только нам в какую сторону?
— Опусти меня, – попросила Эндра.
Очутившись на земле, Рыжая принюхалась, повертелась, как будто прикидывая, в какую сторону лучше идти, похромала туда-сюда и уверено махнула рукой влево.
— Нам туда.
— Это с чего ты взяла? – Артемис, растирая плечо, созерцал ленту дороги, призывно убегающую за поворот.
— Я немножко чувствую. Я сама ворожить не умею, но чуть-чуть чувствую. Я же эльф.
— Ясно, – фыркнул Артемис. – Ну, забирайся обратно.
По дороге идти было неуютно – на открытом пространстве исчезло ощущение защиты. И Артемис инстинктивно держался поближе к обочине. Шли долго, не меньше часа. Небо потихоньку выцветало к рассвету, теряя шёлковую синь.
— Рыжая. А ты точно уверена, что нам сюда?
— Нет. Но, кажется…
— Кажется ей…
Дорога серебрилась под лунным светом и казалась почти что нереальной. Редкие кусты вставали силуэтами карликов. Вдалеке ухала сова. А где-то ближе заливался ранний соловей. Над головой серебрились звёзды.
— Как красиво, – вздохнула Эндра.
Артемис хмыкнул:
— Нам бы ноги унести, будет очень красиво.
Они свернули в очередной раз. За поворотом открылся новый отрезок дороги. Вдруг, невесть откуда, поднялся ветер, подхватил чёрные волосы Артемиса и рыжие кудряшки Эндры. Стало как будто немного светлее. Справа зачернели какие-то силуэты.
— Опять тени… – пробормотал южанин.
— Это не тени! – Эндра стиснула его плечи. – Это дольмен! Нам туда!
— Ого! – даже удивился арбалетчик. – Неужели.
Он подошёл ближе и опустил эльфку на ноги.
Они стояли перед ровной площадкой, на которую вели обкрошенные по краям каменные ступени. Площадку окружали кольцом поставленные вертикально, исписанные древними рунами огромные камни, белеющие в лунном свете. Воздух внутри этого круга двигался и вибрировал, будто над жарким костром.
— Портал! – ахнула Эндра. – Его кто-то открыл!
— Да? – оживился Артемис. – Может, мы сразу домой попадём?
— Это вряд ли, – вздохнула Рыжая. – Дольмены – они только по Морулии…
Артемис махнул рукой.
— Ну… мы пойдём? – Эндра по-детски тронула его за руку. – Я не знаю, куда нас выкинет…
— А куда деваться. Всё лучше, чем тут. Пошли.
Они взялись за руки. Эндра даже удивилась, когда почувствовала, как пальцы Артемиса крепко обхватили её ладонь. Они поднялись по ступенькам. В круге оказалось тепло. Воздух плыл и вибрировал, и как будто переливался. Артемис настороженно оглядывался. Эндра сильно хромала, и потому шли медленно, осторожно, по большим зеленоватым и очень старым плитам, остановились в середине круга. И как только они остановились там, рука об руку, воздух раскалился, загудел и вспыхнул белым ослепительным сиянием. Через мгновение оно погасло, и всё стало, как раньше. Круг опустел.

Портал, как водится, не открылся по-человечески.
Он распахнулся метрах в двух над землёй, осветив переулок голубым сиянием, и Артемис с Эндрой, пролетев эти два метра, шлёпнулись в уличную грязь. Южанин зашипел, а эльфка взвыла, впрочем, тут же зажав рот ладонью.
Артемис поднялся и поставил подругу на ноги.
Их снова окутала ночная тишина, только в отдалении чеканили шаг патрульные солдаты – по узким улицам звуки распространялись, как в трубе. Беглецы осторожно высунулись из переулка, и им открылась залитая лунным светом площадь, по периметру которой кособоко торчали крытые торговые лавочки. В центре площади гордо торчал позорный столб. Он был не пустой – Артемис и Эндра разглядели чей-то силуэт со связанными над головой руками. Арбалетчик немедленно ухватил подругу за запястье.
–– Рыжая, не дёргайся. И спасать не кидайся.
–– Не буду, – согласилась эльфка. Она огляделась, стараясь узнать место, куда их занесло. Справа над площадью возвышалось величественное тёмное здание. Эндра ойкнула, узнав его, но тут Артемис втянул её обратно в переулок – стража обходила площадь по периметру. Беглецы отступили в тень.
–– Ты знаешь, что это? – зашептала Эндра.
–– Откуда, – пожал плечами арбалетчик. – А что это?
–– Это – Университет Ордена Святой Ордалианской Инквизиции.
Южанин аж присвистнул и помрачнел.
–– Угодили, называется. Из огня в костёр.
–– А там, за стеной, знаешь, что?
–– Что там ещё? – обречённо поинтересовался арбалетчик.
–– Там – моя родина. Там – Дальний! Там эльфы!
Но тут им пришлось замолчать: патрульные прошагали совсем близко, по счастью, не заглянув в переулок. Повезло – хотя беглецы и затаились в ночных тенях, их светлые рубахи отчётливо белели в темноте.
–– Что делать-то будем? – спросил Артемис, когда шаги смолкли вдали. – Как выбраться из города?
Эндра честно задумалась. Потом обрадовала:
–– Вообще-то, в городе полно инквизиторов, а с полуночи до шести комендантский час и ворота закрыты.
–– Ну, замечательно, – фыркнул южанин. – Значит, нужно где-то отсиживаться?
–– Ага, а потом что? Средь была дня шататься в таком виде?
–– И что ты предлагаешь?
Эльфка прижала палец к губам и мотнула головой в сторону лавочек на площади.
–– Нам нужно переодеться. Заодно отсидеться можно там же.
–– Сдурела?! – прошипел Артемис. – Куда тебя несёт? Прямо на площадь? Может, ещё к столбу сами встанем? Чтоб солдаты лишний раз не побили…
–– А что ты предлагаешь делать?
Что делать, Артемис не знал. Но, на всякий случай, затащил Эндру в нишу в стене какого-то дома.
–– Может, здесь есть какие-нибудь лазейки? Должны быть. Подумай, рыжая.
Рыжая послушно задумалась.
–– Ну, во-первых… можно послать нашим, в обоз перелётку. А потом… Ну, ты можешь прикинуться инквизитором, а я – заключённой. Для этого нам нужен всего один форменный плащ и лошадь. Сможем проехать через запасные ворота.
— Валяй, – махнул рукой арбалетчик.

Перелётка, по обыкновению, выбрала в качестве насеста не плечо, как у всех нормальных людей, а голову, тут же зацепившись коготками за Эндрины волосы.
— Ай! – возмутилась эльфка, извлекая её оттуда.
— Ну? Что там? – поторопил Артемис.
— А… а записки нет… – Эндра грустно повертела пташку в руках. Та возмущённо цапнула её за рукав лапкой, и передала чёткий мыслеобраз.
— Ну?
— Ой. Дэннер тебе передал, что ты ненормальный, и что он тебя прибьёт, – уведомила Эндра.
Артемис подозрительно покосился на неё. Протянул руку. Перелётка тотчас переместилась ему на запястье и мыслеобраз повторила. Ей было не трудно.
— А почему это только мне? Это обоим.
Эндра вздохнула.
— Ну что, не надумал ещё поизображать ордальона?
— Глупость, – отмахнулся южанин. – Приложи мозги. Где мы найдём инквизитора с лошадью, и как, скажи на милость, мы его завалим? Нет, я считаю, что выбираться надо тайком.
— Как?
— А это у тебя надо спросить. Это же твоя родина.
— Я тут полвека не была!
— И что? Кто тут орал, что он разведчик?
— А кто орал, что он наёмный убийца? – парировала Эндра.
— Я, в отличие от тебя, не орал. Нам ещё Роланда искать, ты забыла?
— Ничего я не забыла! Вот, к эльфам выберемся, и будем искать.
— Вот и думай, как выбираться, – отрезал Артемис.
Эндра крепко задумалась, но размышления вскоре были прерваны вернувшимися патрульными.
Артемис прижал палец к губам. Беглецы вжались в стену, почти не дыша – отряд двигался по переулку, чеканя шаг и о чём-то негромко переговариваясь. На мостовую упал отблеск факелов. Эндра лихорадочно гадала, достаточно ли ниша глубока, чтобы свет в неё не проник. И он бы не проник, но их выдала перелётка, вспорхнувшая с плеча Артемиса, она вылетела в переулок и исчезла во вспышке портала прямо перед носом патрульных.
— Эт-та ещё что? – изумился один.
Второй, видимо, был поопытнее.
— Что-что! Волшеба, вот что!
Третий кинулся первым. В глаза беглецам ударил трепещущий жаркий свет. Артемис выругался так, что Эндра покраснела.
— Так-так. Волшебим, значит…
— А это не мы, – бодро возразила Эндра.
— Ага, это мне привиделось с перепою. А ну, выходь.
Руки на этот раз замкнули в железо, и уже едва ли через четверть часа Эндра с Артемисом сидели в тесном подвале прецептории. В крошечное окошко под самым потолком, забранное решёткой, светлел кусочек неба.
— По-моему, мы поторопились с перелёткой, – заметила Эндра, безрадостно разглядывая стену.

Утро разбудило арестантов, которые грелись в обнимку, ярким светом в глаза. Эндра, которая лежала к окошку спиной, уткнувшись в плечо южанина, проснулась не сразу. Пробуждение довершил грохот замка, бьющий по ушам не хуже кувалды. Дверь отворилась. Тут уж оба пленника окончательно пришли в себя. В камеру вошёл полный человек в чёрной сутане. На лице у него застыло такое выражение, как будто он разгуливает по навозной куче. При виде Эндры с Артемисом он скривился ещё больше и, вынув платок, зажал нос.
— Ну, что там с ними? – поинтересовался монах, разглядывая Артемиса и Эндру, как некие неодушевлённые предметы.
— Волшеба, ваша милость, – ответствовал солдат, один из ночных. Вид у него был сонный. – А девка, вон, короедка.
— Сам ты короед! – рассердилась рыжая. – Я – эльф!
— Опя-ать, – протянул арбалетчик.
— Вижу, что короедка. – На слова арестантов монах обращал не больше внимания, чем на птичье чирикание. – Ну, и зачем вы их приволокли в подвал прецептории? Надо было повесить.
— Так, ваша милость! Того… Девка-то, по приметам… – он понизил голос и загадочно замолчал. Вроде как, все и так понимали, о чём речь.
Монах брезгливо поморщился.
— Вздор. Веретено схватили где-то в Миддерване. Вчера сообщили.
— Но похожа, ваша милость!
Монах устало отмахнулся.
— Еретики все рыжие, – отрезал он. – Повесить их, и всё. Через час, на площади.
Он развернулся и вышел. Солдат вышел за ним, загремел замок, шаги удалились. И всё стихло.
Эндра хлопнула глазами.
— Артемис… Это что, всё?
Как-то не верилось ей, что, вот, только они с Артемисом… Всё просто не может вот так кончиться. Не могут семь веков завершиться вот так, глупо, обыденно. И никто и не узнает. Ни Дэннер, ни Дерр, ни Роланд, ни товарищи-мятежники.
— Артемис, так же просто не может быть, – уверенно вывела Эндра.
И оба тут же услышали, как на площади застучали топоры, готовящие шибеницу.
— Ну и ладно, – сказал арбалетчик. – Отмучились.
Уснуть не удавалось. Эндра пыталась представить себе, как же так: только что они были – и вдруг их нет. Хорошо рассуждать, глядя со стороны – мол, смерть – это естественный процесс. Но ведь смерть – не просто конец, не просто виселица, не просто петля или мгновенная темнота. Смерть – это конец света. Конец всего мира. Потому что с твоей смертью погибнет весь мир вокруг тебя, мир, который ты видишь, чувствуешь и осознаёшь, который весь в твоей памяти. И как-то невозможно было представить, что это всё иллюзия, что мир-то как раз останется на месте – утром снова встанет солнце, люди поспешат на работу, всё так же будет идти дождь, расти деревья, а их трупы так и останутся висеть на никуда не исчезающей виселице, другим в назидание. Хотелось поговорить с Артемисом, но арбалетчик невозмутимо сопел в обе дырочки, как будто и не ему с утра умирать. А Эндре жалко было его будить, и почему-то вспомнилось, как он ругался на неё за то, что она вечно не давала ему спать. Хотелось подойти и погладить по волосам, сказать что-нибудь хорошее. Эндра тихонько примостилась у него под боком и лежала так до самого утра, напряжённо вслушиваясь в ночные шорохи и глядя в темноту.

Форангам, безусловно, также было не до Эндриного мира. Они тоже не выспались и спешили выполнить распоряжение начальства как можно скорее, чтобы с чувством выполненного долга приступить к ударному сну на рабочем месте и не менее ударной игре в кости. А потому волокли их довольно быстро и грубо. Каждый шаг давался с трудом, но конвоиры недовольно подталкивали в спину. Вскоре тоненько заскрипела лестница деревянного помоста под ногами, рассветное солнце золотило свеженькие, пахнущие стружкой и лесом, тоненькие доски. Петля тяжестью легла на шею. Эндра отрешённо слушала, как герольд зачитывает обвинение перед немногими собравшимися в такую рань на площади, сонными горожанами. И всё ещё не верилось, что это конец.
— Глянь, рыжая, – неожиданно произнёс Артемис. Он один оставался совершенно спокойным. – Вон на том балконе пол провалился. Вот так вот выйдешь спьяну утречком отлить – и шарах на землю!
Эндра не выдержала и хихикнула. Ей живо представился некто, который утречком выходит в халате с головной болью, подышать свежим воздухом, потягивается себе и вдруг летит вниз. Тут эльфка расхохоталась совсем. Артемис тоже заулыбался, и через мгновение они уже смеялись на два голоса. Герольд аж подскочил и покосился на ненормальных осуждённых. Люди в толпе переговаривались.
Герольд прокашлялся, призывая к молчанию, и продолжил хорошо поставленным звонким голосом:
— Обвиняемые обвиняются в нарушении комендантского часа, волшебе…
— Масло масляное, – вдруг раздался высокий голос Эндры. – Как это – обвиняемые обвиняются? У нас имена есть. – Она переступила на шатком бочонке. – Это – Артемис Фиар, а я…
— Эндра Саруге-Шалар, – неожиданно, прервав, закончил за неё южанин.
Эндра удивлённо обернулась – она не думала, что он помнит её имя.
В толпе наступило короткое замешательство. Народ, видимо, лихорадочно припоминал учебник истории. Припомнил. Раздались возгласы, в толпе нарастал шум.
Монах шагнул вперёд и поднял руки.
— Тихо, тихо! Короедка лжёт! Это ложь и грех гордыни!
— А давайте погрешим на пару, – ввернула Эндра. – Гордыней. Вы скажете, что поймали саму зачинщицу восстания. И все будут довольны.
В толпе снова зашумели, уже откровенно испугано. Послышалось что-то насчёт богохульства.
— Тише! Не слушайте! – вещал священник. – Это короедское наваждение! Продолжайте, герольд.
Народ поутих. Герольд откашлялся снова и продолжил.
— …Обвиняются в волшебе, нарушении комендантского часа, принадлежности к эльфскому племени, богохульстве, ереси и оскорблении духовного лица. В связи с вышеназванным, приговариваются к смертной казни через повешение. После казни будут оставлены на шибенице другим в назидание в течение недели…
— Артемис… – эльфка осторожно – петля была тяжёлая – повернула голову к южанину.
— Чего, рыжая?
— ...После чего тела будут отданы собакам…
— Я… я тебя люблю. Очень. Больше всех. Правда…
— Это я уже слышал, – напомнил арбалетчик. – Ну, прощай, рыжая. Пора и нам на покой.
— Ты… ты будешь обо мне вспоминать? – выдала Эндра.
— Непременно, – усмехнулся Артемис.
— Я тебя люблю.
— Ты говорила только что.
— Ну и что.
Эндре очень хотелось взять южанина за руку, но руки у обоих были связаны.
— …Приговор оглашён и приведён в исполнение семнадцатого числа месяца…
— А исповедь? – снова прервала бедного герольда Эндра. – А спасение души?
— У короедов нет души, – отрезал монах.
— А последнее желание! – сопротивлялась эльфка.
— Приводите в исполнение приговор.
— Ну, вот… Совсем всё, – спокойно отметил Артемис и прищурился против солнца. – Рыжая. Ты говорила, что ты меня любишь и всё такое. Я не знаю, как это, но, если бы нас сегодня не вздёрнули… В общем, ты очень даже ничего. И, пожалуй, ты мне даже нравилась иногда.
Эндра слушала, распахнув глаза.
Толпа замерла. Было слышно, как герольд свернул лист с указом. Один из солдат передал товарищу алебарду, поднялся на помост. Задумчиво покачал ногой бочонок под ногами Эндры. Она забалансировала на нём. Петля стянулась, угрожающе надавив на горло, как будто сама тень смерти легла холодной рукой на кожу.
Эндра глубоко вздохнула.
— Ну, давай уже…
Но тут, как водится, случилось непредвиденное.
 В толпе вдруг началась паника. Люди кинулись в разные стороны, давя друг друга, благо, их было не так много. Эндре из крайне шаткого и неудобного положения не было видно, в чём там дело, а Артемис видел. И сперва даже не поверил своим глазам. Из-за зубцов городских стен и крыш домов вынырнула огромная серебристая тень. Она рулила змеевидным хвостом и изгибала длинную шею, мерно взмахивая перепончатыми крыльями. Люди орали и метались.
— Святые небеса…. Дракон… – скукожился монах.
А дракон лёг на крыло, описал круг над площадью, поднимая ветер, снизился. Дальнейшего Эндра не увидела, поскольку бочонок вылетел у неё из-под ног, перед глазами взорвалась чернота, горло сдавило, и она захрипела. Откуда-то издалека, кажется, донеслось:
— Держись, Рыжая!..
Или не донеслось. На этом Эндра потеряла сознание.



Очнулась, резко вдохнув. Или, наоборот, вдохнула, потому что очнулась. По глазам резанул свет, и эльфка согнулась в выворачивающем приступе кашля. Верёвки резали запястья, и она вцепилась в чью-то руку. Рука оказалась Артемиса, который резко встряхнул Рыжую.
— Ты живая? Давай, скорее.
Южанин сгрёб её в охапку и понёс. Перед глазами открылась всё та же площадь – видимо, сознание она потеряла всего на несколько минут. Площадь была безлюдна, откуда-то издалека доносились крики. А посередине изгибал длинную шею красивый, серебристый дракон. У него на спине сидел одетый в зелёное мужчина с длинными светло-рыжими волосами. Дракон опустил крыло, помогая арбалетчику и эльфке взобраться. Артемис закинул рыжую на спину ящеру, сам вскочил следом. Эльфка почувствовала, как он обхватил её за талию. Дракон медленно, мощно взмахнул крыльями, никак не меньше шести метров в размахе, поднимая ураган и закручивая воронкой пыль, мусор и жухлые осенние листочки на площади.
Эндра машинально уцепилась за плечи рыжего всадника и тут хлопнула глазами и решила, что она, похоже, всё-таки, умерла, а это всё некий странный бред.
— Кандоир?! Это ты?!
Всадник обернулся через плечо и посоветовал:
— Ты держись крепче. Я.
Шкура у ящера оказалась мягкая и тёплая. Она серебрилась, поблёскивая в лучах рассветного солнца благородным тусклым блеском. Площадь уменьшилась и уплыла назад. Потекли под ногами черепичные крыши домов, а между ними – узкие переулки, по которым бегали люди-муравьи. Вот они смотрели на небо, задрав головы, осеняли себя Огнём и старались спрятаться. Эндра разглядела стражников в тёмных доспехах с алебардами наперевес, ордальонов в форменных плащах, которые высыпали из здания университета. Студенты… Эльфка извернулась и оглянулась – на площади осталась одинокая шибеница.
— Не крутись, – Артемис за плечи развернул её обратно.
Город уплыл назад. Потёк внизу пригород с маленькими домиками, огороженными будто игрушечными, изгородями. Бегали собаки и совсем уж почти не видные с такой высоты, куры. Потом и они пропали. Потянулся лес. Сперва редкий и как бы нерешительный, он постепенно потемнел, деревья становились выше, и вскоре раскинулись сплошным тёмно-зелёным ковром.
Ветер плескал в лицо. Артемис хотел было спросить, куда они летят, и кто их загадочный спаситель, но понял, что его голос не сможет перекрыть свист воздуха и мерный гул драконьих крыльев. Спаситель сработал удивительно чётко. Он просто приземлился посреди площади, перед шибеницей, распугав народ и стражу, соскочил со спины змея, взбежал на эшафот. Двумя взмахами ножа перерезал верёвку виселицы и путы, связывающие руки южанина, сунул ему нож и коротко распорядился:
— Забирай эльфку и садись.
Он специально не освободил сперва Эндру, чтобы потом не возиться с Артемисом с полуобморочной Эндрой на руках.
Дракон снизился и пошёл на бреющем, казалось, почти касаясь животом верхушек деревьев. Потом удивительно ловко нырнул в провал в сплошном зелёном ковре, снизился и грациозно сел на поляну.
Рыжий всадник соскочил. Следом слез Артемис и помог спуститься Эндре, которая тайком ещё была уверена, что происходящее – странный и приятный сон, настолько быстро и неожиданно всё развернулось. Однако, соскочив на землю, эльфка убедилась, что нет, не сон. Она спрыгнула, неловко приземлившись, и взвыла от боли в колене, поймала взгляд южанина и распахнула глаза.
— Артемис, ты живой?
— Вроде, – в своём неизменном тоне отозвался арбалетчик, осторожно поддерживая её на ногах.
Тем временем Кандоир погладил морду дракона. Тот посмотрел на него лучистыми золотисто-жёлтыми глазами и толкнул носом в плечо.
— Благодарю, – Кандоир поклонился ему.
Дракон выгнул шею, взмахнул крыльями и взмыл вверх.
Кандоир махнул ему рукой и обернулся к спасённым.
— Прямо к замку он нас доставить не смог, чтобы не раскрыть его местоположение. Так что дальше пешком. – Он отстегнул от пояса флягу и протянул Артемису. – Вот, придите в себя.
Южанин вытянул пробку и глотнул. Напиток в ней оказался тягучий, незнакомый. С терпким травянистым вкусом. Не очень крепкий, но бодрящий. По жилам потекло тепло. Артемис передал флягу Эндре. Ноздри рыжей трепетнули.
— Олли…
— А ты думала, я тебе самогона предложу, – Кандоир тряхнул светлым хвостом волос.
— Короедское пойло, – восторженно протянула эльфка, пригубляя.
— Но-но, – осадил Кандоир.
Артемис разглядывал его. Чем-то он определённо походил на Дэннера. Такие же тугие канаты мышц под кожей, такие же ярко-зелёные глаза, только волосы светлее, солнечно-рыжие, и хвост короче. И телосложением он был более худой. Хотя и не такой, как, скажем, сам Артемис. Но что-то общее у них с командиром точно было. Нечто неуловимое, налёт спокойной властности, уверенности в себе и чуть насмешливое выражение прищуренных глаз. И острые уши, кончики которых торчали из-под волос.
— Кандои-ир! – Эндра кинулась ему на шею.
Эльф легко подхватил её на руки и поставил на землю.
— Ты живой!
— А с чего мне не быть живым? – удивился Кандоир. – Ты меня задушишь. Тише…
Он протянул руку южанину.
— Кандоир.
— Артемис.
Арбалетчик пожал протянутую ладонь. Пожатие смуглой руки эльфа оказалось крепким, спокойным и сильным.
— Ну, идём.
И они двинулись по дороге – неширокой, – две повозки бы не разъехались, – и запущенной; изредка на ней попадались и укатанные, удобные участки. Кругом возвышались янтарные сосны, уносились бесконечными стволами в небо, тихонько звеня иголками. Воздух пах хвоей, травами и грибами, дышал прозрачной чистотой. По обочине росли кусты с длинными листьями, похожими на наконечники стрел, только с раздвоенными кончиками, и большими светло-зелёными цветами. Где-то неподалёку чирикала перелётка.
Кандоир нёс Эндру на руках и рассказывал по ходу:
— Тот портал, которым вы пользовались, должен был перекинуть вас на лесную опушку. Но, во-первых, с тех пор, как он был создан, город разросся. Да и потом, там рядом Университет Инквизиции и Прецептория Ордена, неудивительно, что порталы не работают как положено. Конечно, не столь лихо, как окно в кабинете Торнегана, которое может закинуть, куда ему вздумается, но… Звингард, Майрид и компания догадались отправить мне перелётку с известием, что вас должно выкинуть где-то в Гродеваре.
Эндра завозилась:
— Звингард?! Дедушка жив?
— Он не только жив, – усмехнулся Кандоир, – Он активно помогает нам в Миддерване. Не перебивай.
Эльфка притихла, а Кандоир продолжил свой рассказ.
— Они предоставили мне придумать, как спасти вас из логова инквизиторов. Я не нашёл ничего лучше, как послать перелётку в Горы и попросить помощи у Драконов. Согласитесь, вышло красиво.
Артемис слушал и молча удивлялся. А он думал, что драконы бывают только в старых легендах. Он начал понимать, почему Эндра звала Морулию сказочной страной.
— А это не опасно? – спросил он. – Вы себя не выдали?
— Мы давно себя выдали, – Кандоир тряхнул рыжим хвостом. – Сестрица прекрасно знает, что мы обретаемся в Дальнем. Но она сюда не сунется.
Артемис не понял насчёт сестрицы, однако расспрашивать не стал. Решил при случае поинтересоваться у рыжей.
— А теперь объясните, – спросил Кандоир, – как вас сюда занесло?
— А мы не знаем, – живо отрапортовала Эндра. – Случайно.
— Это в твоём духе, – согласился эльф. – Ты меня удивила. Я не знал, что ты жива.
— Как так? – удивилась Эндра. – Я же летом видела мевретта. Он что, не сказал?
— Сиенн в море, и от него уже несколько месяцев нет известий.
Эндра вздохнула.
— Я знаю, – продолжал Кандоир, – что тогда тебя схватили вместе с ним, вы были в плену, бежали, потом тебя схватили снова и собирались отправить на галеры, но на город напали пираты, и ты попала к ним. Потом тебя, вроде бы, продали. А вот, что было дальше, мне неизвестно.
— Я сбежала. Переплыла море и попала в Иррилин.
— Переплыла и попала… – фыркнул эльф. – Хорошо… Ты, значит, иррилинец? – повернулся он к Артемису.
— Не совсем, – ответил арбалетчик. – Я с юга.
— Кандоир, – снова закопошилась Эндра. – Там тоже война! Как у нас. Там тоже есть чёрные.
— Серьёзно? Ну, кто из нас изучал географию в Гильдии, – улыбнулся Кандоир. – Ты или я?
— А я прогуливала. Кандоир, а с нами ещё Роланд был. Нам нужно его найти.
— Как же. Знаю. – Тут Кандоир рассмеялся. – Он у Майрида и компании. Переправлять его телепортом опасно, так что он приедет человеческим способом. Придётся вам подождать и пожить пока у нас.
— У вас – это где? – уточнил Артемис.
Но в этот момент сосны перед ними будто раздвинулись, открывая большую поляну. Эндра охнула, увидав руины старинного замка, сбоку от них возвышалась разваленная башня. Оставшиеся более-менее целыми сооружения поддерживались лесами. Вокруг руин торчали, как грибы, хижины.
Эндра извернулась и соскочила с рук Кандоира. Припустила бегом – откуда только силы взялись. Впрочем, через несколько шагов она вскрикнула и плюхнулась на землю, ухватившись за колено. Над поляной разнёсся громкий мат.
— Это ваш штаб? – спросил Артемис, разглядывая сновавших по своим делам повстанцев.
Кандоир прищурился и вздохнул:
— Это – Эльф-Рин.
— Вот и чудесно. – Арбалетчик подобрался, посерьёзнел, будто кот перед мышиной норкой. Он вообще был удивительно похож на кота. – Ты говорил, что где-то существует портал, способный переместить в любую точку мира. Где он находится и как туда попасть?
— Здесь он. Почти что под рукой. Только вам надо Роланда дождаться, а заодно вылечиться, – ответил Кандоир. – И мы вас с ним переправим.
— Побыстрее бы... – Артемис ненадолго задумался. – А если меня сейчас, а Роланда позже? Я очень спешу и, раз уж я жив, то мне следует вернуться туда, где я нужен. Как можно скорее.
Кандоир прищурился.
— Можно всё, что угодно, – сказал он. – Если ты и правда так решил. Я бы на твоём месте подлечился и дождался мальчишку. Ладно, пошли, переоденешься и попрощаешься с рыжей.
— Идём, – обрадовался арбалетчик, и они вместе направились через поляну. Артемис едва сдерживался, чтобы не сорваться на бег, но Кандоир шёл медленно, и потому арбалетчик терпел из последних сил, ломая пальцы и кусая губы, успевшие покраснеть уже через несколько шагов.
— Погоди, – сказал арбалетчик, когда они уже практически достигли дверей. – Не буду, пожалуй, прощаться. Не навек же расстаёмся. Она сейчас занята, чего я буду её отвлекать. Пусть пообщается со своими и догоняет. Передай ей от меня потом привет, а сейчас пошли к порталу. В обозе переоденусь.
Кандоир совсем остановился и обернулся.
— Не хочешь прощаться? Ты, парень, пойми, она может и не вернуться. Остаться здесь навсегда. Тогда, выходит, что и навек.
— Тогда тем более, не стоит прощаться, – решил арбалетчик. – Зачем лишний раз слёзы лить. Рыжая – она такая. Опять расстроится, разревётся. Нет уж. Идём скорее.
Кандоир по-кошачьи прищурил глаза, разглядывая южанина.
— Как знаешь, – вздохнул он.
— Спасибо за помощь, – сдержанно отозвался Артемис, стараясь не огрызнуться – всё же не в меру нахальный эльф спас ему жизнь. Только это обстоятельство и удерживало арбалетчика от желания за то, что Кандоир лезет в эту самую жизнь, на него рявкнуть. Эльф уловил настроение и говорить больше ничего не стал.
Дальше шли молча. Артемис перестал злиться и повеселел – он боялся поверить, что, наконец-то, окажется там, где он нужнее. Наверное, Дэннер беспокоится... хотя... с чего бы это Дэннеру за него беспокоиться? Это он за Дэннера беспокоится. Тем более, здесь, в чужой стране, за океаном, арбалетчика нервировало абсолютно всё. Всё было чужим. Чужим – и оттого ненужным. Хотелось одного: домой. Только домой – не на родину, которой он уже и не помнит, а домой – в родной обоз, к родным берёзкам, изменчивому северному небу и боевым товарищам, по которым он успел ужасно соскучиться. Домой, где всё привычно, знакомо, и где остался его названный брат. И где растут привычные дубы и ёлки, а не непонятные кусты с зелёными цветами. И где отвратительная крестьянская сивуха вкуснее местного «короедского пойла» – так, кажется, выразилась рыжая... Потому что своя. Родная. Там даже воздух вкуснее, и легче дышать, и ключевая вода холоднее и слаще. Наверное, уже снег выпал... он белый... белый-белый, искрящийся нарядным пушистым покрывалом... Никогда бы не подумал, что будет тосковать по снегу да по берёзкам. А вот оно, тоскует – да ещё как.
— Если я через несколько минут не окажусь дома, – неожиданно для самого себя, произнёс он, – я просто сойду с ума. Лучше бы уж меня повесили...
Кандоир удивлённо обернулся.
— Вот и портал, – сообщил он. – Мы пришли.
Портал представлял собою такой же круг камней, как и тот, при помощи которого они перенеслись из лесу. Только больше раза в два. И камни здесь были намного массивнее.
— Ну, иди. В середину, – сказал Кандоир и шевельнул рукой. С земли поднялась разлапистая еловая ветка и, прометнувшись по каменным плитам, картинно смела пыль и мусор.
Артемис, поднявшись по ступеням, шагнул в круг. Камни окружили его, словно сжимая в кольцо. Середину здесь отмечал диковинный знак. Кандоир протянул руку. На ней выросла огромная белая птица, точно сотканная из сверкающих светлых искр. Она вспорхнула с ладони эльфа, взмахнула крыльями. Сделалась больше и повисла над каменным кругом. Опустив крылья, как будто, обняла его и превратилась в сверкающий ослепительный купол, текучим туманом закрывший от Артемиса внешний мир. Воздух внутри завибрировал, уплотнился, делаясь похожим на воду и постепенно теплея.
И вдруг Артемис увидел сквозь сияние, сквозь мерцание и блеск знакомую тоненькую рыжеволосую фигурку. Фигурка неслась бегом, сильно хромая. Она взлетела по ступеням, преодолев сверкающую стену, запнувшись на последней, и остановилась перед Артемисом. Выпрямилась, откинув с лица непослушные медные кудряшки.
— Ты… и ты мне ничего не сказал… Кандоир, да придержи портал, чтоб тебя черти подрали!
Артемис удивлённо обернулся. Такой рассерженной он Эндру не видел ни разу.
— Держу, – отозвался спокойный голос эльфа. – Только вы выясняйте отношения поскорее. Я, конечно, хороший волшебник, но не настолько же.
Эндра сузила сверкнувшие глаза.
— Ты Роланда бросил. Ты меня бросил… Ты даже не попрощался!
Её голос возвысился, эхом отразился от сверкающего купола и зазвучал совершенно нереально. А рыжая вдруг коротко размахнулась и влепила Артемису пощёчину.
— Ах, так! – разозлился арбалетчик. – Дура! Безмозглая рыжая девка! Да иди ты к чёрту, а на меня нечего руками размахивать. Кандоир, поехали. Видеть её после этого не могу. Истеричка.
— Поехать, конечно, можно, – отозвался Кандоир. – Только рыжая с тобой в портале. И вы так уедете на пару, а она не хочет.
— Ах, не можешь?! Ну и не смотри, никто не просит!! Что ж ты ночью-то смотрел? Гад! Трус!
— Вы, лучше, вот что. – Сияние потускнело. Кандоир встряхнул усталой рукой. – Отношения выясните, тогда и приходите.
Он поглядел на Артемиса с Эндрой как на двух несносных, но милых детишек, усмехнулся, развернулся и неторопливо направился к штабу, небрежно постукивая себя веточкой по колену. Сияние погасло совсем. Тепло исчезло. Эндра сверкала глазами.
— Ах, ты... – Артемис глядел на Эндру так, будто бы ничего противнее в жизни не видел. – Ах, ты... – далее последовала столь красочная матерная тирада, что и Дерр бы заслушалась. Так они и стояли посреди портала – Артемис методично перечислял всё, что он думает по поводу безмозглой рыжей девки, от которой одни только неприятности, и из-за которой он тут застрял, и ни минуты больше не намерен терпеть её чёртов эгоизм, и всё остальное, что переводу не подлежит.
— И не смей делать из меня свою собственность! – завершил он. – Я больше ни минуты не желаю тебя видеть, так что, лучше не попадайся мне на глаза! Я иду домой! А если ты ещё хоть раз посмеешь мне помешать... Я... Я тебя ненавижу! Чёртова эгоистка! Мне даже показалось, что ты мне нравишься, а ты... ты... – Тут у него, видимо, не нашлось подходящего слова, и арбалетчик, повторив напоследок:
— Ты своего добилась – теперь я тебя точно ненавижу! – бегом кинулся догонять Кандоира. Эндра сообразила, что держаться на ногах она больше не в состоянии, и опустилась на землю. Нога раздулась и теперь окончательно отказалась слушаться. Хотелось выть и кататься по земле от боли, но Эндра каким-то чудом держалась.
Эльфка обхватила ладонями колено и осторожно перевела дыхание. Она была безумно зла и смертельно обижена. Он не мог хоть попрощаться? Даже ничего не сказал… Ушёл тайком. Сбежал… За что он так с ней?! Что она ему сделала?..
Но, в то же время, Эндра, с чисто женской последовательностью, вычленила ключевую фразу. Артемис сказал: «Мне даже показалось, что ты мне нравишься». Она тряхнула рыжими кудряшками. Колено распухло, превратилось в сплошной синяк и болело совершенно нечеловечески. Эндра ткнулась в него лбом и осторожно подула на повреждённый сустав. И из этого ракурса увидела приближающихся Артемиса и Кандоира.
— Ну, уладили? – спросил Кандоир, отбрасывая веточку.
— Уладили, – равнодушно бросил Артемис.
— Ну, тогда… Эндра, тебе помочь? – Кандоир прищурился. – Сама не встанешь.
— А я не уйду, – заявила рыжая, вскинув голову, стараясь не скрипеть зубами и перебираясь в самый центр круга.
— Значит, пойдёте вместе. Возьми её за руку.
— Не буду я её за руку брать. За шиворот можно?
— Да хоть за ноги. Главное – прикосновение.
— Не надо за ноги, – поспешно ввернула Эндра. – Лучше за шиворот.
Артемис сгрёб в горсть Эндрин воротник.
— Ладно, – сказал он. – Отправь меня, пожалуйста, домой, пока я сам не застрелился. А эту истеричку пусть рыжий лечит.
— Артемис, – пискнула Эндра. – Больно… Не сердись…
Арбалетчик Эндру проигнорировал. Попытался настроиться на того, к кому хотел попасть, и абстрагироваться от нежелательных эмоций – почти получилось.
— Счастливо! – он помахал рукой. – Не забудьте прислать Роланда!
Глаза вторично заволок туман.