Жизнь и Смерть Владимира Ульянова-Ленина. Глава 30

Глава 30. Создание РККА. Брестский мир. После-мирие. Окончание первой мировой
           войны. Версальский договор.

     15 января, 1918 года, под редакцией Ленина, Совнаркомом был издан «Декрет об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Преамбула декрета гласила, «Старая армия служила орудием классового угнетения трудящихся буржуазией.  С переходом власти, к трудящимся и эксплуатируемым классам, возникла необходимость создания новой армии, которая явится оплотом Советской власти в настоящем, фундаментом для замены постоянной армии всенародным вооружением в ближайшем будущем и послужит поддержкой для грядущей социалистической революции в Европе». Провозглашалась фундаментальная цель создания РККА, для нужд социалистической революции в Европе. Политическая основа создания РККА больше похоже на плод «больного сознания», чем на потребность жизни граждан нового российского государства. Это был плод коллективный, и Ленина, и Совнаркома, трудящимся и освобождённым классам России, было не до Европейской социалистической революции, им надо было выживать при своей.


    Ленин контролировал ход революционных преобразований и на национальных окраинах бывшей Российской империи. К марту 1918 года были подавлены все антибольшевистские выступления на большей части Украины, в Белоруссии, Прибалтике, Туркестане и в Баку. Красногвардейские рабочие части оказывали помощь, трудящимся национальных окраин, в их борьбе за установление Советской власти, жертвы при оказании этой «помощи», никто не считал.


  Советское правительство, вступило в переговоры о заключении мирного договора с Германией и странами австро-германского блока, тем самым советское правительство признало поражение России в войне с Германией, заключило с Германией аннексионистский, «похабный», как называл его сам Ленин, Брестский мир. План Эриха Людендорфа, начальника генерального штаба германских войск, поляка по отцу, по поддержке большевистского движения в России, полностью себя оправдал и дал стократную прибыль. Людендорф предлагал первым делом исключить Российскую империю из участников войны, с помощью основного военного удара или поддержкой российских леворадикальных сил и революции в ней.

 
   Так как Франция, Англия и США, победили Германию в первой мировой войне, им в большевистском мероприятии принимать участия надобности не было. Они, в июне 1919 года, заключили с Германией договор Версальский, «О капитуляции Германии», по которому Германия признала себя побеждённой и была аннексирована победителями.
 

     Версальский мирный договор произвёл передел мира в пользу держав – победительниц. Даже Российская империя, по Версальскому договору, получила все свои территории, по состоянию на 1 августа 1914 года, была признана независимость оккупированных Германией, по Брестскому договору, территорий и был дезавуирован Брестский договор, заключенный Германией и Советским правительством в 1918 году, а также были дезавуированы все договора, заключенные Германией с большевистским правительством. Договориться Германии и РСФСР, за «спиной» мирового сообщества, не получилось.


      Также Версальский Договор установил не легитимность большевистского режима в России.


      Кроме этого Германия лишилась всех своих обширнейших колониальных владений, которые позднее были поделены между главными державами-победительницами, на основе системы мандатов Лиги Наций.


     Попытки российских патриотических, демократических сил противодействовать заключению «похабного», Брестского договора, были жестоко подавлены большевиками. Россия впервые в своей истории, потерпела поражение-капитуляцию от Германии, с возмещением ей всех её военных затрат, выплатами деньгами в золотом эквиваленте и своими территориями. Посредством этого позорного мира с Германией, Ленин стремился сохранить неокрепший большевистский режим «диктатуры пролетариата», своё любимое «детище», для того чтобы создать государство «диктатуры над пролетариатом», Ленин был готов на всё, в жертву приносился русский народ. Воинской силы, способной противостоять германским армиям, после Октябрьского переворота не было. Царская армия была лишена снабжения амуницией, продовольствием, боеприпасом, вооружением и техникой, личный состав был морально разложен большевистскими агитаторами. К дезорганизации и краху царской армии приложило руки и Временное правительство, во главе с премьер-министром и Верховным Главнокомандующим, Александром Керенским. Социалисты всех «мастей и оттенков» были задействованы, чтобы создать сложившееся положение дел, приведшее к капитуляции Российской империи, Германской империи, Австро-венгерской империи, Оттоманской империи и Болгарии. На карте Европы появилось множество национальных, «независимых» государств которым сразу стали «помогать» мировые финансисты-капиталисты.


     Против Ленина и его плана выхода из войны, выступили «левые коммунисты», Бухарин, Бубнов, Ломов, Осинский и другие, а также Лев Бронштейн (Троцкий). «Левые коммунисты» призывали к «революционной войне» с Германией, чтобы поддержать революционное движение в Германии, а Троцкий был сторонником теории, «ни войны, ни мира», армию демобилизовать, а капитуляцию не подписывать.


    8 января, 1918 года, состоялось Совещание ЦК, на котором Ленин огласил свои «Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира». На Совещании голосовали, за «революционную войну» - 32 голоса, за позицию Троцкого, «ни мира, ни войны» - 16 голосов, за позицию Ленина, «за мир на Германских условиях» – 15 голосов. Данное соотношение сил сохранялось при обсуждениях договора, во всех партийных организациях. Но Ленин обладал железной волей и исключительной выдержкой. Он твёрдо отстаивал свою линию и партийные организации и «рабочие массы», быстро во всём «разобрались» и поддержали Ленина.


    Переговоры с Германией в Бресте продолжались долго, начинались три раза с большими перерывами, со сменой руководителей советской делегации и самих членов. Ленин сознательно затягивал переговоры, он надеялся на «чудо», на пролетарскую революцию в Германии. Но «чудо» произошло довольно позже после Брестского мира, в ноябре, 1918 года. оно произошло до Версальского договора, 28 июня, 1919 года, по условиям которого Германии пришлось выплачивать огромные репарации, выплата которых привела германский рабочий класс к обнищанию.


     До начала переговоров, советская сторона предложила Германии заключить перемирие на 6 месяцев, с тем чтобы военные действия были приостановлены на всех фронтах, немецкие войска выведены из Риги и с Моозундских островов, и чтобы германское командование, воспользовавшись перемирием, не перебрасывало войска на Западный фронт. Эти предложения были отклонены.


    В результате переговоров договорились о заключении перемирия на короткий срок, с 24 ноября (7 декабря) по 4 (17) декабря, с возможностью его продления. В этот период войска противостоящих сторон должны были оставаться на занимаемых позициях, так что ни о каком оставлении немцами Риги речь уже не шла, а что касается запрета на переброску войск на Западный фронт, то Германия согласилась прекратить только те переброски, которые еще не были начаты.

 
     Ввиду развала российской армии, эта переброска уже осуществлялась, и советская сторона не обладала средствами проконтролировать перемещение частей и соединений противника.


      Перемирие было объявлено и введено в действие. В ходе продолжавшихся переговоров стороны договорились о продлении его на 28 дней, начиная с 4 (17) декабря. Переговоры о заключении мирного договора предварительно решено было вести в столице нейтральной страны, в Стокгольме. Но 5 (18) декабря Троцкий сообщал главковерху Крыленко, «Ленин отстаивает следующий план: в течение первых двух-трёх дней переговоров как можно яснее и резче закрепить на бумаге аннексионистские притязания немецких империалистов и оборвать на этом переговоры на недельный срок и возобновить их либо на русской почве в Пскове, либо в бараке на нейтральной полосе между окопами. Я присоединяюсь к этому мнению. Незачем ездить в нейтральную страну». Через главковерха Крыленко Троцкий передал для главы делегации Адольфа Иоффе инструкцию, «Самое удобное было бы вовсе не переносить переговоры в Стокгольм. Это отдалило бы очень нашу делегацию от здешней базы и крайне затруднило бы сношения, особенно ввиду политики финляндской буржуазии, противодействовать». Германия не возражала против продолжения переговоров на территории ее ставки в Бресте-Литовском.


      На первых мирных переговорах в Бресте, начавшихся 9 (22) декабря, 1917 года, заседание открыл главнокомандующий «русским фронтом», принц Леопольд Баварский. От государств Четверного союза, делегации возглавляли: от Германии, статс-секретарь, министр иностранных дел, фон Кюльман, от Австро-Венгрии, министр иностранных дел граф Чернин, от Болгарии, министр юстиции Христо Попов, от Османской империи, великий визирь Талаат-бей.


  В советскую делегацию входили,  Адольф Иоффе, Лев Каменев, Анастасия Биценко, Михаил Покровский, секретарь Левон Карахан, консультант Михаил Вельтман-Павлович, военные консультанты Альтфатер, Самойло, Липский и Цеплит.  В делегацию были включены «представители революционных классов» матрос, солдат, рабочий и крестьянин, в своих традиционных одеждах. Причём крестьянина в делегацию «захватили» в последний момент, на вокзальной площади, при посадке на поезд. Фигура у него была колоритная, типичная для России, весь заросший волосами и в армяке. Его любили разглядывать члены германской делегации. Участие «представителей революционных классов» ограничивалось их присутствием на заседаниях и молчанием. Постоянно молчала и левая эсерка, террористка Анастасия Биценко, за что получила на переговорах прозвище «не говорящая».


      Общим разговорным языком, для всех делегаций, был установлен французский.


    Украинская Центральная рада направила в Брест-Литовский свою собственную делегацию, поскольку заявила, что не готова признать никакой мирный договор, в работе над которым её делегация не принимала бы участия.


   Ленин предложил Троцкому самому выехать в Брест-Литовский и лично возглавить советскую делегацию, впоследствии нарком называл своё участие в брестских переговорах «визитами в камеру пыток». Перспектива переговоров с бароном фон Кюльманом и генералом Гофманом, для Троцкого была мало привлекательна, но «чтобы затягивать переговоры, нужен затягиватель», как напутствовал его Ленин. Ленин надеялся на совершение революционного переворота в Германии и Австрии.


    В Вене начинались выступления рабочих. Начинался развал «лоскутной империи», Австро-Венгерской. Новости о приостановке переговоров в Брест-Литовске, привели к массовым забастовкам в австро-венгерской промышленности и голодным бунтам в городах империи. Стали появляться Рабочие Советы, по российской модели. Делегаты вновь образованных Советов, выступали за отправку своих представителей на переговоры с Троцким. Троцкий был хорошо знаком австрийским социалистам, по его работе в Вене, в 1913-1914 году.


     Переговоры «о мире» были открыты главнокомандующим германским Восточным фронтом, принцем Леопольдом Баварским.

 
     Генерал Гофман заявил, что советская делегация не имеет полномочий выступать от имени стран Антанты, поэтому на конференции речь может идти только о сепаратном мире.

   
      На совещании турки настаивали, чтобы русские войска немедленно очистили Кавказ.

 
     Болгарин Попов заявил, что при заключении союза Германии и Австро-Венгрии с Болгарией, ей были обещаны сербские области и Добруджа. Болгары требовали специально оговорить в договоре, что приобретение Болгарией румынской и сербской территорий не является аннексией.


      Германия и её союзники присоединились к предложениям советской делегации, о мире без аннексий и контрибуций. Многочисленные чиновники делегаций, эксперты, работники отделов министерств, секретари, корреспонденты газет - а их было на Брест-Литовской конференции свыше 400, устроили из выступления статс-секретаря фон Кюльмана сенсацию. В печати, корреспонденты германских газет строчили хвалебные статьи о демократичности Германии. Члены Рейхстага возвещали о новой эре в международных отношениях. Никто при этом не отметил небольшой оговорки в заявлении статс-секретаря фон Кюльмана, "Необходимо, однако, с полной ясностью указать на то, что предложения русской делегации могли бы быть осуществлены лишь в том случае, если бы все причастные к войне державы, без исключения и без оговорок, в определённый срок, обязались точнейшим образом соблюдать общие для всех народов условия".

 
    Оговорка статс-секретаря фон Кюльмана, сводила на нет, заявление Германии «на мир без аннексий и контрибуций».

    Генерал Гофман заявил советским представителям, что Германия понимает мир без аннексий иначе, чем советская делегация. Германия не может очистить Польшу, Литву и Курляндию, во-первых, потому, что там расположены мастерские, работающие на вооружение Германских войск, во-вторых, сами же русские стоят за национальное самоопределение вплоть до отделения. Опираясь на это право, Польша, Литва и Курляндия уже высказались за отделение от России. Если эти три страны вступят теперь в переговоры с Германией о своей дальнейшей судьбе, то это отнюдь не будет аннексией со стороны Германии.


    Констатировав присоединение, германской стороны, к предложению советской делегации, о мире без аннексий и контрибуций, советская делегация предложила объявить десятидневный перерыв, чтобы народы, правительства которых не примкнули ещё к переговорам о всеобщем мире, могли ознакомиться с его принципами.

    Во время перерыва было решено обсудить в комиссиях, непосредственно между государствами, отдельные пункты будущего договора.

       5 (18) января 1918 года на заседании политической комиссии генерал Гофман предъявил конкретные условия Центральных держав — они представляли собой карту бывшей Российской империи, на которой под военным контролем Германии и Австро-Венгрии оставались Польша, Литва, часть Белоруссии и Украины, Эстонии и Латвии, Моозундские острова и Рижский залив. Троцкий запросил перерыв «для ознакомления Русской делегации с этой столь ярко обозначенной на карте линией». Вечером того же дня советская делегация попросила о новом десятидневном перерыве в работе конференции, для ознакомления правительства в Петрограде с германо-австрийскими требованиями. Троцкий отбыл в Петроград.


      На втором этапе переговоров, которые проходили с 9 января по 10 февраля, 1918 года, в советскую делегацию, возглавляемую Троцким, входили Адольф Иоффе, Лев Каменев, Михаил Покровский, Анастасия Биценко, Владимир Карелин, заместитель наркомюста, секретарь Левон Карахан, консультантами были Карл Радек, Станислав Бобинский, Винцас Мицкевич-Капсукас, Ваан Терьян (Териан), Альтфатер, Самойло и Липский.


   Прибыли и украинские делегации, в делегацию украинского ВЦИК входили Ефим Медведев и Василий Шахрай.

 
   В делегацию украинской Рады вошли статс-секретарь Всеволод Голубович, Микола Левитский, Микола Любинский, Михаил Полозов и Александр Севрюк, консультантами были, ротмистр Юрий Гасенко и профессор Сергей Остапенко.


   Состав делегация Германии был значительно расширен, директором правового департамента фонт Криге, посланником Розенбергом, тайным легационным советником Штокгаммером, легационным советником Балигандом, легационным секретарем Гешем, капитаном 1-го ранга Горном и майором Бринкманом.

 
   В состав австро-венгерской делегации так же дополнительно вошли директор департамента доктор Грац, посланник барон Миттаг, посланник Визнер, легационный советник барон Андриан, легационный советник граф Коллоредо, легационный секретарь граф Чаки, фельдмаршал-лейтенант фон Чичерич, обер-лейтенант Покорный, майор Глайзе.


      В делегация Болгарии добавились, посланник Коссов, посланник Стоянович, полковник Ганчева, легационные секретари Анастасов и Кермекчиев, капитана 1-го ранга Нодев, капитана Марков.


    Примечание: Легационный советник, было название дипломатической должности советника-посланника, который являлся вторым лицом, после посланника.

 
   В османскую делегацию вошли дополнительно, министр по иностранным делам Ахмед Нессими-бей, посол Ибрагим Хакки-паша, генерал от кавалерии Ахмед Иззет-паша, капитан Хуссен Рауф-бей, секретарь посольства Вехби-бей, майор Садик-бей, капитан 2-го ранга Комал-бей.


      Численность договаривающихся сторон значительно возросла. Для проведения заседаний пришлось переместиться в более просторное здание.


      Лев Бронштейн (Троцкий), присланный Лениным быть «затягивателем» переговоров, объявил главе германской делегации, принцу Баварскому Людвигу, что, «Советская Россия, отказывается от подписания аннексионистского договора, но войну прекращает и армию полностью демобилизует».


    В ответ, германская армия, 18 февраля, перешла в общее наступление на «русском» фронте. Германия «продавливала» быстрейшее заключения договора с Р.С.Ф.С.Р., чтобы не только перебросить, образовавшиеся резервы, на «западный» фронт войны, для борьбы с войсками Антанты, их уже и не было, но и из-за нестабильности ситуации в самих Германии и Австро-Венгрии, начались «голодные» восстания.


   На присланную, в день начала наступления, Совнаркомом телеграмму, германскому правительству, «о принятии условий «договора», германское правительство не прореагировало, и продолжило наступление.


   Над государством «диктатуры пролетариата», нависла грозная опасность. На фронт направлялись первые отряды Красной Армии. Под Псковом, Ревелем (Таллином) и Нарвой, развернулись упорные бои с германскими войсками.

 
    23 февраля, были получены новые условия договора, с расширенными требованиями капитуляции. Германия уже требовала Латвию и Эстонию, признать договор Украинской Центральной Рады с государствами «Четверного союза», коалицией воевавшей в первой мировой войне против России, в него входили: Германская, Австро-Венгрия, Османская империя и Болгария. По этому договору, Украина становилась колонией Германии, обеспечивала поставку продовольствия Германии и Австро-Венгрии для ликвидации в них голода.


   Дополнительно Р.С.Ф.С.Р обязана была заключить неравноправные экономические соглашения с Германией, с выплатой контрибуции золотом и поставками бакинской нефти.


    На заседании ЦК, в этот же день, Ленин заявил всем присутствующим, «если германские условия не будут немедленно приняты, он выходит из правительства и ЦК». Троцкий, присутствовавший на заседании заявил, что «он не согласен с Лениным, но считает невозможным вести войну при отсутствии единодушия в партии». Твёрдая позиция Ленина победила, 7 голосов - за, 4 голоса, Бубнов, Бухарин, Ломов, Урицкий – против, 4 голоса, Дзержинский, Иоффе, Крестинский, Троцкий – воздержались. Эта «четвёрка» воздержавшихся, защитив свои позиции, в тоже время помогла победе Ленина над «оппозицией».


      24 февраля, германские условия были приняты ВЦИК Совета и переданы Совнаркому для исполнения.


     Борьба между Лениным и Троцким, поддержанного «левыми» коммунистами, стремившимися к разжиганию революции в Европе, по вопросу «подписания-не подписания» договора с Германией продолжалась до 3 марта 1918 года, когда договор был подписан главой советской делегации Сокольниковым, консультантом и фактическим руководителем которой был, Адольф Иоффе. В составе самой делегации были произведены изменения: из её старого состава были исключены «представители революционных классов» (матрос, солдат, рабочий и крестьянин) и к оставшимся добавлен ряд офицеров,  генералы Владимир Скалон, он покончил с собой на переговорах, Юрий Данилов, Александр Андогский.


   Владимира Скалона, схоронили в Брест-Литовске, отпевали его в храме, немцы салютовали, в честь погибшего.
 
     Разность позиций по отношению к переговорам в Брест-Литовске наметилась внутри РКП(б) ещё до того, как Центральные державы представили свои территориальные требования: так, 28 декабря 1917 года состоялось пленарное собрание Московского областного бюро, в Центральный комитет которого входил Николай Бухарин и которое в тот период руководило партийными организациями Московской, Воронежской, Костромской, Калужской, Владимирской, Нижегородской, Тверской, Тульской, Рязанской, Тамбовской, Орловской, Смоленской и Ярославской губерний. На заседании была принята резолюция, указывавшая, что «мир же социалистической России с империалистической Германией может быть лишь миром грабительским и насильническим», и требовавшая от СНК как «прекращения мирных переговоров с империалистической Германией», так и начала «беспощадной войны с буржуазией всего мира». Резолюция была опубликована только 12 (25) января 1918 года, когда в партии уже явно сформировались группы, придерживавшиеся разных мнений о подписании мира.

    8 (21) января Ленин, выступая на совещании членов ЦК с партийными работниками, привёл развёрнутое обоснование необходимости незамедлительного подписания мира, огласив свои «Тезисы по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира», были опубликованы 24 февраля. За ленинские тезисы проголосовало лишь 15 участников совещания, 32 человека поддержали позицию «левых коммунистов», предлагавших объявить «революционную войну» международному империализму и заявлявших о готовности «идти на возможность утраты советской власти» во имя «интересов международной революции». 16 участников совещания согласились с промежуточной позицией Троцкого «ни мира, ни войны», предполагавшей прекращение войны и демобилизацию армии без формального подписания мирного договора.


    Троцкий же, имевший в Брест-Литовске полный доступ к немецкоязычной прессе, обосновывал свою позицию массовыми беспорядками в Австро-Венгрии и Германии, которые он полагал прологом гражданской войны, исключавшей возможность наступления войск Центральных держав на Советскую Россию даже при отсутствии формального мирного договора, не подписание которого также позволило бы отрицать слухи о большевиках как агентах Германии. Разруху в Германии и Австро-Венгрии дополняли голод и исчерпание людских ресурсов для войны.

 
     Ключевым стало заседание ЦК РКП(б) 11 (24) января, на котором представители разных взглядов вступили в острую полемику. В итоге при голосовании по вопросу «Собираемся ли мы призывать к революционной войне?» двое высказались «за», одиннадцать — «против», при одном воздержавшемся. Когда по предложению Ленина на голосование был поставлен тезис о том, что «мы всячески затягиваем подписание мира», его поддержали 12 человек, против был только Григорий Зиновьев. В заключение Троцкий предложил проголосовать за формулу «мы войну прекращаем, мира не заключаем, армию демобилизуем», которая набрала большинство в 9 голосов, включая Троцкого, Урицкого, Ломова, Бухарина и Коллонтай при 7 мнениях «против», Ленин, Сталин, Свердлов, Сергеев, Муранов и другие. Ленин упорно защищая подписание Брестского договора, «спасал» не только Германскую империю, но и себя, вместе с «диктатурой пролетариата».


     Секретное решение ЦК являлось обязывающим партийным документом. Через два дня, на совместном совещании руководства партий большевиков и левых эсеров, формула «войны не вести, мира не подписывать» получила одобрение подавляющего большинства присутствовавших.

 
    14 (27) января Третий Всероссийский съезд Советов одобрил написанную Троцким резолюцию о внешней политике, составленную в «расплывчатых» выражениях и наделявшую саму делегацию широкими полномочиями в принятии окончательного решения о подписании мира: «Провозглашая снова перед лицом всего мира стремление русского народа к немедленному прекращению войны, Всероссийский Съезд поручает своей делегации отстаивать принципы мира на основах программы Русской революции».

 
     Русской революцией в Европе считался только «февраль», Октябрьский переворот стремился присвоить себе и не свои «заслуги».


       21 января (3 февраля) статс-секретарь Кюльман и министр иностранных дел Австро-Венгрии, граф Оттокар Чернин, выехали в Берлин на совещание с начальником генерального штаба Людендорфом, на котором обсуждался вопрос о возможности подписания мира с Центральной Радой, не контролировавшей ситуацию на Украине. Решающую роль, в принятии решения, сыграло тяжелейшее положение с продовольствием в Австро-Венгрии и Германии, грозившее голодом. Вернувшись в Брест-Литовск, германская и австро-венгерская делегации 27 января (9 февраля) подписали мирный договор с делегацией Рады, согласно которому в обмен на военную помощь против советских войск, Украинская Народная Рада обязалась, в срок до 31 июля поставить Германии и Австро-Венгрии 1 миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, 50 тысяч тонн мяса рогатого скота, а также сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и другое сырьё. Кроме того, делегации Украинской Народной Рады удалось добиться секретного обещания о создании автономного австро-венгерского региона, в который бы входили все украино-язычные территории Австрии, но не Венгрии, за Украиной также признавался спорный регион Холм. Германия была согласна на всё, за такие поставки продовольствия от Украины.

 
     Подтвердилось одно из высказываний германского канцлера, Отто фон Бисмарка, «Нет ничего более гнусного и омерзительного, чем так называемые «украинцы»! Это отребье, взращенное поляками из самых гнусных отбросов русского народа убийц, карьеристов, пресмыкающейся перед властью интеллигенции, готово за власть и доходное место убить собственных отца и мать!».


     Подписание сепаратного мира между Украиной и Центральными державами, стало серьёзным ударом по позициям РСФСР, поскольку уже 31 января (13 февраля), делегация Украинской Народной Рады обратилась к Германии и Австро-Венгрии с просьбой о введении на их территорию войск. Несмотря на то, что легально военная конвенция между Украинской Народной Радой и Германией и Австро-Венгрией, ставшая правовой основой для вступления австро-германских войск на территорию Украины, была официально оформлена позднее, германское командование в тот же день, дало своё предварительное согласие на вступление в войну против большевиков и стало активно готовиться к походу на Украину.


     «Я добился того, что статс-секретарь фон Кюльман, дал обещание в течение 24-х часов, после подписания договора с Украиной, прервать переговоры с Троцким», писал в своих воспоминаниях Эрих Фридрих Вильгельм Людендорф, начальник генерального штаба.


    Как только о подписании соглашения с Радой узнали в Берлине, кайзер Вильгельм II, получивший также сведения о радиообращении с большевистским воззванием к германским солдатам, в котором содержался призыв «убить императора и генералов и побрататься с советскими войсками», категорически потребовал, тотчас же предъявить советской делегации ультиматум, о принятии германских условий мира, с отказом от прибалтийских областей до линии Нарва — Псков — Двинск.


     Вечером того же дня, статс-секретарь фон Кюльман предъявил советской делегации категорическое требование немедленно подписать мир на германских условиях, сформулированных следующим образом, «Россия принимает к сведению следующие территориальные изменения, вступающие в силу вместе с ратификацией этого мирного договора, области между границами Германии и Австро-Венгрии и линией, которая проходит… впредь не будут подлежать территориальному верховенству России. Из факта их принадлежности к бывшей Российской империи для них не будут вытекать никакие обязательства по отношению к России. Будущая судьба этих областей будет решаться в согласии с данными народами, а именно на основании тех соглашений, которые заключат с ними Германия и Австро-Венгрия». При этом ещё в конце января правительства Центральных держав обладали «удивительно» детальной информацией о ходе секретной, внутрипартийной дискуссии в Петрограде и знали о планах большевиков максимально затягивать подписание мира, данная информация «просочились», была вброшена, также и в немецкую прессу.


       Германская сторона заинтересована была в скорейшем завершении переговоров, потому что не без оснований опасалась угрозы разложения собственной армии, а еще более, войск союзной Австро-Венгрии, «лоскутной империи» Габсбургов. К тому же в этих двух странах резко ухудшилось продовольственное снабжение населения, обе империи стояли на пороге голода. Германия стремилась использовать продовольственные запасы Украины. Людской потенциал этих держав был так же исчерпан, в то время как воюющие с ними страны Антанты обладали в этом отношении неограниченными возможностями, ввиду многочисленности населения в их колониях, обилия продовольственных запасов, развитой военной промышленности. В обеих империях росли антивоенные настроения, устраивались забастовки и демонстрации, в некоторых городах были образованы Советы, по образцу Советов рабочих депутатов. Эти Советы так же требовали скорейшего заключения мира с Россией, так что у советской делегации, на переговорах в Бресте, финал был подготовлен с обеих сторон.


         28 января (10 февраля) Троцкий передал делегатам держав «Четверного союза» письменное заявление, подписанное всеми членами советской делегации. Он также устно отверг германские условия мира и сделал заявление о том, что,
«Мы выходим из войны. Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаём приказ о полной демобилизации наших армий… В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов».


      Германская сторона заявила в ответ, что «Не подписание Россией мирного договора, автоматически влечёт за собой прекращение перемирия. После этого советская делегация демонстративно покинула заседание, мотивировав это необходимостью вернуться в Петроград для получения дополнительных инструкций. В тот же день Троцкий послал телеграмму главковерху Крыленко, в которой потребовал немедленно издать приказ по действующей армии о прекращении состояния войны с державами германского блока и о демобилизации армии. Крыленко, утром следующего дня, издал данный приказ.


    Узнав об этом распоряжении Троцкого, Ленин попытался немедленно отменить его, но Ленинское сообщение не пошло дальше ставки Крыленко.


       29 января (11 февраля), на заседании Петросовета, большинством участников, при одном голосе «против» и 23 воздержавшихся, была принята резолюция, подготовленная Зиновьевым и одобрявшая действия советской делегации в Бресте-Литовском. На следующий день в «Известиях ЦИК» и «Правде», также вышли статьи, поддерживавшие данное решение.


      31 января (13 февраля) на совещании в Бад-Хомбурге с участием Вильгельма II, канцлера Гартлинга, статс-секретаря Кюльмана, Гинденбурга, Людендорфа, начальника морского штаба и вице-канцлера было принято решение прервать перемирие и начать наступление на Восточном фронте, «нанести короткий, но сильный удар расположенным против нас русским войскам, который позволил бы нам при этом захватить большое количество военного снаряжения». Согласно разработанному плану, предполагалось занять всю Прибалтику вплоть до Нарвы и оказать вооружённую поддержку Финляндии. Решено было также занять Украину, ликвидировать на занятых территориях советскую власть и приступить к вывозу зерна и сырья. В качестве формального мотива прекращения, с 4 (17) февраля, перемирия, было решено использовать «не подписание Троцким мирного договора».

 
      В январе 1918 года главной темой оппозиционных газет Москвы и Петрограда оставалось разогнанное Учредительное собрание. Постепенно социалистические газеты стали фокусироваться на перевыборах Советов, а буржуазная пресса стала обращать внимание на экономические мероприятия большевиков. Таким образом, возобновление 17 января мирных переговоров в Бресте-Литовском первоначально почти не привлекло внимания прессы. Но постепенно, ситуация изменилась.


     Орган социалистов, меньшевиков-интернационалистов, «Новая жизнь», 30 января, в передовой статье, под редакцией Максима Горького, озаглавленной «Полу мир», комментировал заявление Троцкого, «Мировая история обогатилась новым, не имевшим ещё прецедентов, парадоксом, правительство России объявило страну в положении „ни войны, ни мира…“». Газета «Русские ведомости» в передовице «Страшный час» предсказывала, что «придётся и России узнать, какой ценой покупается порядок, когда он водворяется чужой вооружённой рукой».

 
     Лево-эсеровский печатный орган «Дело народа», 1 февраля опубликовал резолюцию ЦК ПЛСР, «О прекращении состояния войны», в которой заявлялось, что «Россия отдана в распоряжение германского империализма. Её земли и народы отныне сделаются добычей любого международного хищника, безвозбранно, могущего компенсировать за её счёт свои неудачи в другом месте», а московская газета «Новое слово», в статье, «Выход из войны» писала, «Мир Троцкого и Ленина… с логической неизбежностью приводит… к торжеству германского империализма. Теперь эти пророки интернационального социализма всю свою энергию обещают направить на «внутреннее переустройство» России. Это значит, что не за горами торжество у нас контрреволюции, — монархизма в его худших проявлениях…».


      Вечером 1 (14) февраля, на заседании ВЦИК была принята резолюция, одобрявшая «образ действий своих представителей в Бресте».


     3 (16) февраля германское командование официально заявило оставшемуся в Бресте-Литовском советскому представителю о том, что между Россией и Германией возобновляется состояние войны. Советское правительство заявило протест по поводу нарушения условий перемирия, но немедленного ответа не получило.


     Исторической задачей Германии издавна было, установить плотину против сил, угрожавших Европе с Востока. Теперь Германии, с Востока угрожала новая опасность, не военная сила, а революционная пропаганда. Теперешняя «прокажённая» Россия, старалась заразить своей «проказой» все страны мира.

 
     10 февраля, после оглашения Троцким декларации об отказе от подписания мирного договора. Большинство оппозиционных газет заявило о необходимости немедленного возобновления деятельности Учредительного собрания, в связи с возникшей чрезвычайной ситуацией капитуляции перед Германией.


    Газета меньшевиков-оборонцев и представителей плехановского «Единства», «Начало», опубликовала воззвание «К братьям пролетариям всего мира», с протестом против заключения сепаратного мира, а в статье «Основная задача» оценивала ситуацию как, «приостановку самостоятельного развития страны», объявляя это «катастрофой».


      4 (17) февраля состоялось заседание ЦК РКП(б), на котором присутствовали 11 человек: Бухарин, Ломов, Троцкий, Урицкий, Иоффе, Крестинский, Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников и Смилга. Ленин предложил высказаться «за немедленное предложение Германии вступить в новые переговоры для подписания мира», против чего выступили 6 человек, Бухарин, Ломов, Троцкий, Урицкий, Иоффе, Крестинский при пяти голосах - «за». Затем Троцким, было внесено предложение «выждать с возобновлением переговоров о мире до тех пор, пока в достаточной мере не проявится германское наступление и пока не обнаружится его влияние на рабочее движение», за которое проголосовали 6 членов ЦК, Бухарин, Ломов, Троцкий, Урицкий, Иоффе, Крестинский, а все остальные были против. На вопрос, «Если мы будем иметь как факт немецкое наступление, а революционного подъёма в Германии и Австрии не наступит, заключаем ли мы мир?», «да» высказались шестеро, Троцкий, Ленин, Сталин, Свердлов, Сокольников и Смилга, и только Иоффе проголосовал «против».

 
      Адольф Иоффе прекрасно понимал, что «кончина» Германской и Австро-Венгерской империй «не за горами», и продолжение ими наступления на Россию, только ускорит эту «кончину», а договор, продлит «агонию».  Не зря канцлер Бисмарк предупреждал германских правителей, «Никогда не воюйте с русскими. На каждую вашу военную хитрость они ответят непредсказуемой глупостью».


      Утром, 18 февраля, советское правительство уже располагало сведениями об активизации немецких войск. Обмен секретной информацией между Германией и РСФСР шёл взаимный. Днём, начав наступление по всему фронту от Балтийского моря до Карпат силами 47 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, германские войска быстро продвигались вперёд и уже к вечеру отрядом менее чем в 100 штыков был взят Двинск, где в тот момент находился штаб 5-й армии Северного фронта. Части армии Временного правительства, уходили в тыл, бросая или унося с собой военное имущество, а сформированные большевиками отряды Красной гвардии серьёзного сопротивления так же не оказывали, спасались как могли.


     Советское правительство, в ночь с 18 на 19 февраля, составило и согласовало радиограмму правительству Германии, с выражением протеста по поводу нарушения условий перемирия и с согласием подписать выработанный ранее в Бресте мирный договор.

 
     Текст радиограммы гласил, «Ввиду создавшегося положения, Совет Народных Комиссаров видит себя вынужденным подписать условия мира, предложенные в Бресте-Литовском делегациями Четверного Союза. Совет Народных Комиссаров заявляет, что ответ на поставленные германским правительством точные условия будет дан немедленно. Подписано В. Ленин, Л. Троцкий».


     Вечером 19 февраля Ленин лично принял радиотелеграмму Гофмана, сообщавшую, что советское радиосообщение было передано в Берлин, но что оно не могло быть рассмотрено в качестве официального документа. В связи с этим генерал предлагал советскому правительству направить в Двинск специального курьера с письменным документом. В итоге прошло ещё пять дней, прежде чем в Петрограде был привезён новый ультиматум германского правительства из Двинска.


      Тем временем наступление германских и австро-венгерских войск разворачивалось по всему фронту, они сумели продвинуться на 200—300 километров, 19-ого были заняты Луцк и Ровно, через двое суток — Минск и Новоград-Волынский, 24 февраля — Житомир.


     В связи с германским наступлением, на пленарном заседании Петросовета, от 21 февраля был образован «Комитет революционной обороны Петрограда» в составе 15 человек, столица РСФСР была объявлена на осадном положении.


     Немецкий генерал Гофман, писал в своих мемуарах, «Мне ещё не доводилось видеть такой нелепой войны. Мы вели её практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулемётами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берёшь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд ещё солдат и едешь дальше». Путей перед врагом никто не разбирал, о подъезде врага не предупреждали, оборона полностью отсутствовала.


       21 февраля Совнарком принял, и на следующий день опубликовал, Ленинский декрет, «Социалистическое Отечество в опасности!», обязывавший советские организации «защищать каждую позицию до последней капли крови».

 
     Одновременно Ленин, под псевдонимом «Карпов», опубликовал в «Правде» статью «О революционной фразе», расширяя свои тезисы о мире и начиная, таким образом, открытую борьбу в печати за заключение мира, глава Совнаркома сравнивал текущую ситуацию в Р.С.Ф.С.Р с положением Российской империи перед заключением Тильзитского мира 1807 года, когда Наполеон разгромил Пруссию.

 
    22 февраля Троцкий подал в отставку с поста наркома по иностранным делам, передав, «с некоторым облегчением», полномочия Георгию Чичерину.


      В тот же день на заседании ЦК, проходившем без Ленина, Бухарин, в ходе дискуссии о возможности приобретения оружия и продовольствия у держав Антанты, внёс предложение, «…ни в какие соглашения относительно покупки оружия, использования услуг офицеров и инженеров с французской, английской и американской миссиями не входить». Альтернативный проект Троцкого, «мы через государственные учреждения принимаем все средства к тому, чтобы наилучшим образом вооружить и снарядить нашу революционную армию», набрал большинство в 6 голосов, против 5, после чего Бухарин подал заявление о выходе из ЦК и уходе с должности редактора «Правды».


     Ленин прислал записку с текстом, «Прошу присоединить мой голос за взятие картошки и оружия у разбойников англо-французского империализма», и опубликовал свою статью «О чесотке». Одновременно ВЧК сообщила населению, что до сих пор она «была великодушна в борьбе с врагами народа», но теперь все контрреволюционеры, шпионы, спекулянты, громилы, хулиганы и саботажники, «будут беспощадно расстреливаться отрядами Комиссии на месте преступления».

 
      В ответ на решения, принятые Центральным комитетом партии, Ломов, Урицкий, Бухарин, Бубнов, Мечислов Бронский, Варвара Яковлева, Спундэ, Покровский и Георгий Пятаков написали заявление в ЦК, в котором оценили принятые ранее решения как идущие, «вразрез с интересами пролетариата и не соответствующие настроению партии», а также сообщили о своём намерении вести внутрипартийную агитацию против заключения мира. Заявление появилось в печати 26 февраля. Иоффе, Крестинский и Дзержинский также выступили против политики большинства членов ЦК, но отказались от агитации, из опасения раскола партии.


     Официальный ответ германского правительства, содержавший более обременительные для Советской России условия мира, был получен в Петрограде утром 23 февраля.

 
     В тот же день прошло «историческое» заседание ЦК РКП(б), на котором Ленин потребовал заключения мира на предъявленных условиях, пригрозив в противном случае подать в отставку с должности главы Совнаркома и выйти из ЦК, что фактически означало раскол партии. Троцкий, выразив своё отрицательное отношение к договору и отказавшись участвовать в дискуссии, согласился с Лениным. Троцкий, вместе с голосами воздержавшихся, спасли Ленина от унизительного поражения. Но при этом, Троцкий, спасая Ленина, прежде всего заботился о самом себе, он понимал, что без Ленина он не удержится в правительстве и будет выдавлен конкурентами.


      Этот же день, 23 февраля, был объявлен праздником, «День Красной Армии».


      На следующий день Ломов, Урицкий, Спунде, Смирнов, Пятаков и Боголепов подали заявления о своей отставке из Совнаркома, а 5 марта Бухарин, Радек и Урицкий начали издавать газету «Коммунист», которая фактически стала собственным печатным органом «Бухаринцев», «левых коммунистов».

 
   Сразу же после заседания ЦК Ленин, за своей подписью, пишет статью, «Мир или война?», опубликованную в вечернем выпуске «Правды».


      В 11 часов вечера, началось совместное заседание большевистской и левоэсеровской фракций ВЦИК Совета. Левые эсеры приняли решение, голосовать против Брестского договора. После совместного заседания, началось отдельное заседание большевистской фракции, позицию Ленина поддержали 72 члена фракции, 25 голосов было подано «против».


      24 февраля, за четыре часа до истечения срока ультиматума, ВЦИК принял условия мира. «Левые коммунисты», Бухарин и Рязанов, вопреки партийной дисциплине, остались в зале заседаний и проголосовали против. Фракция левых эсеров, обязала своих членов голосовать против Брестского договора, однако за договор всё равно проголосовали их лидеры Мария Спиридонова, Малкин и ряд других членов ЦК ПЛСР.


     В 7:32, царскосельская радиостанция передала в Берлин, Вену, Софию и Стамбул сообщение, о принятии советским правительством условий Брестского договора и о готовности выслать делегацию в Брест-Литовск.


    «Троцкий был прав, когда сказал: мир может быть трижды несчастным миром, но не может быть похабным, позорным, нечистым миром, мир, заканчивающий эту стократ похабную войну», писал Ленин.


      Принятое решение, вызвало протесты в провинциях. Против Брестского мира выступило Московское областное бюро РКП(б), которое в резолюции от 24 февраля выразило недоверие ЦК и потребовало его переизбрания, сообщив, что «В интересах международной революции мы считаем целесообразным идти на возможность утраты Советской власти, становящейся теперь чисто формальной».


        Аналогичная резолюция, к которой присоединилась и общегородская Московская партийная конференция, была опубликована в газете «Социал-демократ».


      При этом, Петросовет одобрил решение ВЦИК Совета. Главную роль, в защите позиции Ленина, сыграл Петроград. В период с 28 февраля по 2 марта ВЦИК и СНК получили от местных советов и ряда других организаций ответы на запрос относительно их отношения к миру, из сводки, составленной Лениным следовало, что за договор было подано 250 голосов, а против 224 голоса.


      Советская делегация вновь прибыла в Брест-Литовск, 1 марта 1918 года, при продолжавшемся наступлении германо-австрийских войск. Её новый состав имел вид, председатель Сокольников, Григорий Петровский, наркоминдел Чичерин, его заместитель, секретарь Левон Карахан, политический консультант Адольф Иоффе, главный «решальщик» по договору, военные консультанты, Альтфатер, Липский, Данилов, Андогский.

 
     Министры иностранных дел противной стороны, не стали дожидаться советских представителей и уехали в Бухарест, заключать договор с Румынией, в итоге германская делегация была в составе, посланник Розенберг, генерал Гофман, действительный статский советник фон Кернер, капитан 1-го ранга Горн и директор правового департамента Криге.

 
     В австро-венгерскую делегацию входили доктор Грац, посол Мерей и Чичерич.
Три человека, посланник Андрей Тошев, полковник Ганчев и легационный секретарь Анастасов, являлись болгарскими представителями.


 Турецкая делегация была представлена Хаккы-пашой и Зеки-пашой.
Делегацию Рады германские военные не пропустили к Бресту.


   Количественный состав делегаций был значительно сокращён. Споров не предвиделось, разногласия были разрешены.


      По прибытии, глава советской делегации Сокольников заявил, что его страна даёт своё согласие на условия, которые «с оружием в руках продиктованы Германией российскому правительству», и отказался вступать в какие-либо дискуссии, чтобы не создавать видимость переговоров, подобная позиция вызвала возражения Розенберга, полагавшего, что РСФСР может как принять предложенный мир, так и «решиться на продолжение войны». В заключении переговоров, 3 марта 1918 года, на 129-й день существования советской власти, в рамках заседания в Белом дворце Брест-Литовской крепости, «Договор» был официально подписан всеми делегациям.

 
     Итоговый Брест-литовский договор состоял из 14 статей, включал в себя пять приложений, первым из которых была карта новой границы Р.С.Ф.С.Р. с областями, оккупированными Германской империей, и прибавления ко второму и третьему приложениям. Дополнительно, советской стороной были подписаны два заключительных протокола и три дополнительных соглашения, с каждой из держав Четверного Союза, Австрией, Турцией и Болгарией.


     На территориях, отошедших от РСФСР, по Брестскому договору, проживало 56 миллионов человек, около трети населения европейской части Российской империи. На ней находилось, 27—33 % обрабатываемой сельскохозяйственной земли, что составляло 37—48 % собираемого хлеба, 26 % всей железнодорожной сети, 33 % текстильной промышленности, выплавлялось 73 % железа и стали, добывалось 89 % каменного угля и изготовлялось 90 % сахара, располагались 918 текстильных фабрик, 574 пивоваренных завода, 133 табачные фабрики, 1685 винокуренных заводов, 244 химических предприятия, 615 целлюлозных фабрик, 1073 машиностроительных завода. В совокупности, всё это составляло 32 % годовых государственных доходов. На отторгаемой территории проживало 40 % промышленных рабочих России. В результате изменения границ, рвались внутрихозяйственные экономические связи и разрушалось само народное хозяйство.


    Уникальность договора заключалась в том, что «проигравшая» сторона, большевики, больше месяца сопротивлялась и выдавливала из «выигравшей» стороны, приемлемые для себя условия. Прямые выплаты золотом, которые были предусмотрены тайным соглашением, и которые официально Лениным отвергались, были выплачены частично, в размере 93,5 тонны золота, вместо 245,5 тонн, предусмотренных соглашением. В сентябре, 1918 года, советским правительством было отправлено два «золотых эшелона», в которых находилась данная поставка, она осталась единственной. По Версальскому мирному договору, всё поступившее в Германию золото было передано Франции, в качестве немецкой контрибуции.


   Германское правительство, проводя переговоры по оформлению Брестского договора, выторговывая свои требования, продолжало финансировать Ленина, через своего посла, фон Мирбаха, для поддержания большевистского правительства и партийной печати, наркомы могли и потерпеть, а полиграфия требовала денег. За кулисами Брест-Литовского договора, в Берлине, действовал Александр Парвус. Он утешал, как мог, своё самолюбие, поражённое отказом Ленина, включить его в советское правительство.


      4 и 5 марта Троцкий встречался с английским и французским представителями Брюсом Локкартом и Жаком Садулем, у которых представитель революционного правительства пытался выпросить какую-нибудь помощь, для Советской России, для борьбы с Центральными державами, на случай, если Брест-Литовский мирный договор не будет ратифицирован на предстоящем съезде Советов.

 
      Одновременно, для правительства США, была передана нота Совнаркома, за подписью Ленина, с вопросами о размере и сроках потенциальной помощи для РСФСР.


      После обмена ратификационными грамотами между Германской империей и РСФСР, состоявшегося 29 марта 1918 года, последовал и обмен послами, в Берлине был посол РСФСР, Адольф Иоффе, в Петрограде, посол Германии, фон Мирбах.

 
     У Советского правительства это были первые установленные дипломатические отношения. Советское посольство в Берлине, стало активным проводником большевистской пропаганды в принимающей стране. Достигала эта пропаганда, в форме листовок и прокламаций на немецком языке, и германские воинские части на Западном фронте.

 
    В Брест-Литовске, был заложен основной принцип советской внешней политики, совмещать переговоры с одновременной идеологической борьбой, имевшей конечной целью «революционную» смену власти в этой стране.

 
    В 1918 году, сотни тысяч австро-венгерских военнопленных, возвратившихся из РСФСР на родину, включая Бела Куна и Матьяша Ракоши, внесли существенный вклад в ликвидацию империи Габсбургов.

 
    Одновременно, Брест-Литовский договор предотвратил падение Украинской Народной Рады, отсрочив приход большевиков к власти на территории Украины.


     7 марта 1918 года на VII экстренном съезде РКП(б), открывшемся днём ранее, Ленин выступил с политическим отчётом о деятельности ЦК, который «слился с докладом о войне и мире», хотя делегаты съезда не были ознакомлены с текстом самого договора. Содокладчиком Ленина выступил Бухарин, изложивший позицию «левых коммунистов». Ленин выступал на съезде 18 раз. В съезде участвовало 47 делегатов с решающим и 59 делегатов с совещательным голосом, якобы представлявшие более чем 170 000 членов партии, что позволяло считать съезд состоявшимся.


     8 марта, при поимённом голосовании за резолюцию, начинавшуюся словами, «Съезд признаёт необходимым утвердить подписанный Советской властью тягчайший, унизительный мирный договор с Германией. При этом «критические» высказывания Ленина в отношении действий советской делегации на переговорах, в феврале, вызвали ответную критику Крестинского. В итоге, после длительной дискуссии вопрос о том, как оценить февральское заявление делегации, был поставлен на голосование, и большинством в 25 голосов, против 12, была принята резолюция Зиновьева, которая благодарила делегацию «за её громадную работу в деле разоблачения германских империалистов, в деле вовлечения рабочих всех стран в борьбу против империалистических правительств. Ленин, в своём выступлении добавил, «Троцкий, проведя переговоры в Бресте, великолепно использовал их для агитации, мы все были согласны с тов. Троцким. Он цитировал часть разговора со мной, но я добавлю, что между нами было условлено, что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаёмся, соглашаемся. Тактика Троцкого, поскольку она шла на затягивание, была верна. Неверной она стала, когда им было объявлено состояние войны прекращённым, и договор не был подписан».


     На 12 марта созывался IV Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. Из-за общего расстройства железнодорожного транспорта, многим делегатам прибыть к открытию съезда советов не удалось, поэтому съезд открылся 14 марта, в этот день «Известия ВЦИК» поместили на своих страницах текст Брестского договора.


   По условиям Брестского мира, от марта 1918 года, РСФСР обязывалась:
• не претендовать на Прибалтику, Балтийское герцогство и Королевство Литва, и часть западной Белоруссии.
• вывести войска из Финляндии и с Украины, признать Украинскую народную республику независимым государством.
• вывести войска с территории Османской империи, а также передать ей округа Ардаган, Батум и Карс.
• принять режим торговли с Германской империей от 1904 года.
• демобилизовать армию и разоружить весь флот.
• прекратить революционную пропаганду в Центральных державах и союзных им государствах.


     На следующий день, в знак протеста против подписания Брестского договора, все левые эсеры, включая Штейнберга, Шрейдера, Карелина, Колегаева и Прошьяна, вышли из состава Совнаркома.

 
      16 марта, Съезд окончательно ратифицировал договор, который был принят делегатами съезда при поимённом голосовании большинством в 704 голоса, против 284, при 115 воздержавшихся.

 
      Ратификация Брестского договора внеочередным съездом Советов вызвала болезненную реакцию оппозиционной печати, надеявшуюся в том числе и на то, что позиция «левых коммунистов» не позволит ратифицировать соглашение, «Государство, которое принимает такой мир, теряет право на существование», оппозиционные газеты активно апеллировали к оскорблённому национальному чувству граждан страны, а  бизнесмен-революционер Александр Парвус полагал, что мир мог бы быть заключён на лучших условиях.

 
       18 марта, с резким осуждением Брестского мира выступил патриарх Тихон, обращавший внимание, что «отторгаются от России целые области, населённые православным народом».

 
      18 марта началось рассмотрение договора в Германии, в Рейхстаге, которому соглашение было представлено канцлером Георгом фон Гертлингом и заместителем статс-секретаря Бушем, подчёркивавшими, что текст не содержал «никаких положений, которые бы ущемляли честь России, не говоря уже о навязывании военной контрибуции или насильственном отторжении российских территорий», рассмотрение завершилось через четыре дня, против проголосовали только независимые социал-демократы.

 
      26 марта, 1918 года, договор о Брестском мире, был подписан Вильгельмом II.


     Орган социал-демократов-интернационалистов «Новая жизнь», Горького, 30 января в передовой статье, озаглавленной «Полумир», комментировала заявление Троцкого, «Мировая история обогатилась новым, не имевшим ещё прецедентов, парадоксом: правительство России объявило страну в положении „ни войны, ни мира…“». Газета «Русские ведомости» в передовице «Страшный час» предсказывала, что «придётся и России узнать, какой ценой покупается порядок, когда он водворяется чужой вооружённой рукой». Лево-эсеровский  печатный орган «Дело народа», 1 февраля, опубликовал резолюцию ЦК ПЛСР «О прекращении состояния войны», в которой заявлялось, что «Россия отдана в распоряжение германского империализма. Её земли и народы отныне сделаются добычей любого международного хищника, без-возбранно, могущего компенсировать за её счёт свои неудачи в другом месте», а московская газета «Новое слово» в статье «Выход из войны» писала: «Мир Троцкого и Ленина… с логической неизбежностью приводит… к торжеству германского империализма. Теперь эти пророки интернационального социализма всю свою энергию обещают направить на «внутреннее переустройство» России. Это значит, что не за горами торжество у нас контрреволюции, монархизма в его худших проявлениях…».


     10 февраля, после оглашения Троцким декларации об отказе от подписания мирного договора, большинство оппозиционных газет заявило о необходимости немедленного возобновления деятельности Учредительного собрания, в связи с возникшей чрезвычайной ситуацией капитуляции.


    Газета меньшевиков-оборонцев и представителей плехановского «Единства» «Начало» опубликовала воззвание «К братьям пролетариям всего мира», с протестом против заключения сепаратного мира, а в статье «Основная задача», оценивала ситуацию как «приостановку самостоятельного развития страны», объявляя это «катастрофой».


       При этом конференция стран Антанты, проходившая в марте 1918 года в Лондоне, вновь заявила о своем непризнании Брест-Литовского мира, а газеты союзников использовали условия мира для усиления анти-германской пропаганды, «Брестский мир, политическое преступление, которое под именем германского мира было совершено против русского народа. Россия была безоружна. Таких мирных договоров, как эти, мы не будем и не можем признавать. Наши собственные цели совершенно иные».


      Турецкая военная разведка оценила соглашение в Брест-Литовске как «успех», поскольку оно означало, что внимание большевиков переключалось на борьбу внутри страны, то есть они, возможно, перестанут представлять угрозу на Кавказе. Одновременно османские газеты выражали одобрение достигнутыми договорённостями, поскольку полагали, что возвращённые территории смогут обеспечить безопасность Турции от «кошмара московского царизма».


      Проект членов турецкой делегации, входивших в русско-турецкую комиссию, существовавшую на первом этапе переговоров в Бресте, был озаглавлен «Соглашение оттоманского и русского правительств, последствием которого является мир и вечное братство» и содержал требования изменения российско-османской границы, включая возвращение областей, входивших в состав Османской империи до Русско-турецкой войны 1877—1878 годов. Согласно данному проекту от РСФСР требовались также, отвод армии из Анатолии, демобилизация армянских отрядов и согласие с запретом на концентрацию в Закавказье войск численностью более одной дивизии. В предъявленном же в феврале ультиматуме содержался пункт (п. 5), по которому советская власть была обязана «всеми имеющимися в её распоряжении средствами… способствовать наискорейшему и планомерному возвращению Турции её анатолийских провинций и признать отмену турецких капитуляций», Розенберг позже разъяснил: «…мы в пункте 5-ом говорили не о турецких областях, занятых в течение войны, но именно о восточно-анатолийских провинциях», то есть округах Ардагана, Карса и Батума, которые Турция, «уступила в 1878 году России», «не имея возможности выплатить назначенной контрибуции». В итоговой версии договора была специальная статья (ст. IV) о территориях, переданных России в 1878 году, в счёт погашения военного долга Порты.


      Округа Ардагана, Карса и Батума также незамедлительно очищаются от русских войск. Россия не будет вмешиваться в новую организацию государственно-правовых отношении этих округов, а предоставит населению этих округов установить новый строй в согласии с соседними государствами, в особенности с Турцией.


      Кроме того, в Русско-турецком дополнительном договоре содержался и пункт, обязывавший советские власти «демобилизовать и распустить армянские четы, состоящие из турецких и русских подданных, которые находятся как в России, так и в оккупированных турецких провинциях, и окончательно уволить названные четы». Заявление советской делегации о недопустимости решения «судеб живых народов, поляков, литовцев, латышей, эстонцев, армян… за их спиной» осталось без ответа. Тем не менее при подписании самого договора Сокольников выступил с декларацией, в которой констатировал, что «на Кавказе, явно нарушая формулированные германским же правительством условия ультиматума… и не сообразуясь с подлинной волею населения областей Ардагана, Карса и Батума, Германия отторгает в пользу Турции эти области, ни разу не завоёванные турецкими войсками». В ответ, османский представитель заявил, что речь идёт не об отделении этих территорий, а об их возвращении, то есть о восстановлении исторической справедливости.


       20 сентября, то есть за неполные два месяца до полного аннулирования Брестского мира, РСФСР отменила действие договора в части, касавшейся Османской империи.


       Возможности пролетарской революции оставались только на востоке. «Великая Ложа Востока», двинулась дальше Восток.


      Нежелание правительства РСФСР исполнять условия Брестского мира было понятно всем участникам переговоров ещё в момент его подписания и не скрывалось советскими лидерами. Игра в «кошки-мышки», начавшаяся в Брест-Литовске, продолжилась и после ратификации соглашения. В одном случае германские власти почти «поймали» большевиков, 9 июня, 1918 года, Людендорф составил развёрнутый меморандум о силовом отстранении большевиков от власти, а 12 июня Кюльман представил Адольфу Иоффе, являвшемуся с конца апреля послом в Берлине, «завуалированный ультиматум», согласно которому, если советские войска не прекратят нападения на части, дислоцированные в районе Таганрога, а Черноморский флот не вернётся в порта приписки к 15 июня, то «германское командование будет вынуждено предпринять дальнейшие меры». Вопреки мнению Троцкого, Ленин принял условия ультиматума, что помогло избежать последствий. При этом многие экипажи Черноморского флота, которые должны были вернуть свои корабли из Новороссийска, в занятый германской армией Севастополь, взорвали их, не допустив передачи их Германской империи.


    Убийство посла Мирбаха, левым эсером, Яковом Блюмкиным, 6 июля, создало новый кризис в отношениях между РСФСР и Германией. В результате власти Германской империи предприняли последнюю попытку, поставить свои отношения с Советской Россией на более прочную основу, заключив 27 августа дополнительный, секретный двусторонний договор с большевиками. Согласно финансовой части данного соглашения РСФСР обязывалась выплатить, в качестве компенсации «за ущерб, нанесённый в результате российских действий» и расходов на содержание военнопленных, контрибуцию в 6 миллиардов марок , 2,75 миллиарда рублей, в том числе 1,5 миллиарда рублей золотом, что составляло 245,5 тонны золота, 545,44 миллиона, кредитными обязательствами, а ещё один миллиард, поставками сырья и товаров.

 
     Большевики же добились признания своего контроля над Баку, уступив Германии четверть производимой там продукции, прежде всего нефти. Для обеспечения безопасности нефтяных месторождений власти Германской империи взяли на себя обязательство, не оказывать поддержку какой-либо третьей стране, и воспрепятствовать военным действиям третьих стран в непосредственной близости от Бакинского района. Правительство Германии также согласилось вывести войска из Белоруссии, с черноморского побережья и из района Ростова, а также не оккупировать новые территории и не поддерживать никакие «сепаратистские» движения.


    Сама ситуация, после брестского договора напоминала положение, «ни войны, ни мира».


      После заключения Брестского мира на советской стороне Восточного фронта остались лишь небольшие отряды-завесы.


      9 марта Крыленко был освобождён от обязанностей главковерха, а 27 марта последовал приказ наркомвоена, «о расформировании и ликвидации штабов, управлений и солдатских комитетов», на этом Русская, императорская армия прекратила своё существование. В связи с постоянно возникавшей германской угрозой оккупировать столицу РСФСР, Петроград, было решено перенести, «эвакуировать» правительство в Москву. В то же время заключение Германией мира на Восточном фронте практически не повлияло на ход боевых действий на Западном фронте, поскольку переброшенные туда войска были деморализованы и малопригодны для наступательных действий.


      Подписание Брестского мира стало причиной «растущего отчуждения» между партиями, большевиков и левых эсеров, партнёрами по первому Совнаркому. «Сотрудничество» завершилось восстанием левых эсеров в июле 1918 года.

 
      Перемирие, объявленное на фронтах русской армии, в декабре 1917 года, не привело к полному прекращению боевых действий, но стало поворотным моментом, разделившим «столкновения империй» 1914—1917 годов и создавшим «континуум насилия», гражданскую войну «красных» и «белых» в период с 1918 года по 1923 год.

 
     В частности, 11 (24) декабря 1917 года, в ответ на мирные инициативы большевиков, правительства Англии и Франции договорились об оказании военной помощи всем антибольшевистским силам России. Сам же Брестский мир послужил катализатором «демократической контрреволюции», выразившейся в провозглашении в Сибири и Поволжье эсеровских и меньшевистских правительств и в переходе Гражданской войны от локальных стычек к широкомасштабным сражениям.


     Либерально-демократическая идеология определила состояние континента на начало XXI века, а «право народов на самоопределение» стало частью системы международных отношений, для раздробления национальных государств, на более мелкие образования, более приспособленные для «слияния» с мировым сообществом.